С этим ничего не поделаешь - таков уж функциональный «расклад» в нашем мире. Старшинство, первородство, даётся всегда даром, собственно, оно и есть дар (чаще всего - Божий). А вот с «младшестью» всё не так просто. Ей следует либо сознавать свою «вторичность», принять её, и, покорившись судьбе, найти свою уникальную «нишу», своё место в мире, став незаменимым помощником и функциональным дополнением для «старшего». В этом случае на место «старшего» младший не претендует, и постепенно они становятся одно целое.
«Младший» может, кроме того, попробовать занять законное место «старшего», вытеснить его, и возможно, даже уничтожить. А можно и полностью сосредоточиться на доказательстве того, что «младший» - не только не хуже старшего, но и даже его и превосходит. В идеале следует даже подчинить «старшего» себе, превратив его, таким образом, в «младшего». Последнее - как раз и есть «универсальная схематика грехопадения» в нашем мире.
Кроме того, если «младшему» не удаётся достичь результата в целом, то можно пытаться «взять реванш» и по мелочам. А можно - и физическим подчинением, навязыванием своей системы ценностей, регулярным унижением «оригинала», и так далее, и тому подобное. В главе «Философия бабства» будет более подробно показано, что, например, само стремление найти «необыкновенного» мужчину, как ни странно, также свидетельствует о некоей «онтологической ущербности» женщины (обратите внимание: не влюбиться, и потому считать необыкновенным свой «предмет», но искать именно «необыкновенность», чтобы потом типа влюбиться). Постоянно ощущая некую внутреннюю «слабинку», наши дамы пытаются компенсировать её завышенными ожиданиями, завышенными претензиями, завышенными требованиями.
Но вернёмся на мгновение к тому самому библейскому ребру. Оно ведь является частью тела, не правда ли? Библия же не говорит о целом организме, она не говорит о «голове Адама», но именно о ребре. Ну что стоило Богу взять исходный материал и «вылепить» Еву, так сказать, целиком? Так вот: упрямый факт «изготовления» нашей «клонихи» из части «оригинала» ведёт к тому, что это предопределяет самые онтологические её свойства. Это накладывает специфический отпечаток на самое её мировосприятие. Мышление Евы становится теперь как бы частичным, фрагментированным: оно не умеет охватывать проблему в целом, любит фиксироваться на всевозможных несущественных мелочах, делает из мухи слона, заморачивается по пустякам. Это неизбежная особенность существа, «изготовленного» из части целого, существа вторичного и потому слабого. Догадались уже, к чему я клоню?
Однако давайте про себя отметим, как красиво всё это сделано, как изящно устроен наш мир: «старший» занимается целым, глобальными проблемами, на мелочи ему размениваться лень. Достаточно произвести из него «младшего», используя как бы частицу - как «старший» обретает незаменимого помощника, обладающего уникальным, обострённым восприятием частностей и мелочей. Тем самым необходимость заморачиваться по пустякам со «старшего» полностью снимается, его ресурсы освобождаются для самого высокого полёта. Мужчинам сам Бог велел быть творческими существами.
Да, Ева ужас как мелочна. Но тем самым она спасает Адама от излишней, мужской его увлеченности «глобальными проблемами мироздания». Когда видишь картину мира в целом, когда слишком зацикливаешься на ней, то частенько начинаешь пренебрегать важными деталями. Настолько важными, что можешь вообще оторваться от «почвы», то есть удариться в безжизненно-сухие, неживые абстракции. Да и сам-то рискуешь стать этаким сухарём. В конечном счёте всё это ведёт и к вырождению личности «старшего». Вот вам конкретный, практический вывод, зачем была нужна Адаму Ева: чтобы не засох он, не зачерствел в своих глобальных проблемах, в своих мужских абстракциях. Чтобы не утратил некоторой здоровой, живительной и жизненной связи с «почвой», с землёй. Ибо в этом случае его ожидает духовное вырождение.
Ева должна была слегка, в необходимой лишь степени, «заземлять» Адама, оживлять его духовную жизнь - слишком духовную. Собственно, на древнееврейском Ева («Хава») и означает «живящая». А потому в Библии фигурирует именно ребро - оно прикрывает жизненно важные органы.
Ева нужна была, чтобы парень не расслаблялся. Щука в реке для того, чтобы карась не дремал. Опять же - почему, собственно, перволюдям не быть создану по тому же самому принципу, что и всё живое? И как иначе смогли бы они выполнить поставленную задачу - связать (духовно и эволюционно) мир ангельский, духовный, и плотской? Опять же - пришлось реализовать и всё необходимое для возможного грехопадения - дабы была свобода и в эту сторону.
Женщина, с её приземлённостью и мелочностью, бывает духовно необходима мужчине. И гармония между ними была лишь в Эдеме - там вообще не было никаких проблем, а стало быть, и проблема «вторичности» Евы не стояла для неё радикально. Но потом всё изменилось. Всё стало плохо - меньше комфорта, меньше жратвы. Самый стиль жизни ведь изменился. Опять же: родился ребёнок - этот, как его. грёбанный Каин, который впоследствии «замочил» собственного братца - причём конкретно-сортирно, «на глушняк». Короче, все проблемы полезли наружу, нашей «сладкой парочке» пришлось всё это разгребать. Ну и потому (а может, и вследствие этого), уже после грехопадения, Ева явственно ощутила, что она - всего лишь «клон» и начала всячески самоутверждаться. История учит, что со временем ей удаётся это всё лучше и лучше. В конце этой работы будет немного рассказано, как возможно этому процессу противостоять.
Натурально, вы считаете бредом все эти байки про Адама, Еву, про грехопадение и ребро. Тем не менее, признайтесь себе, что этот (пусть литературный) образ ребра более всего объясняет традиционный бабский характер. Произойди из ребра Адам, как-то оно всё не очень бы состыковывалось. В конце-концов, нас интересует психика женщины, конструктивные с нею отношения. В конце-концов, какая разница, в каких образах всё это интерпретировать? Главное, чтобы всё было понятно. Главное, чтобы оно «работало». Если угодно, то можно понимать первые главы Библии как удобную метафору, как некую идеальную модель, от которой следует отталкиваться - от такого восприятия не меняется ровным счётом ничего.
Кстати, Бог, изгоняя из рая Адама и Еву, говорит этой последней, что Адам «будет господствовать над тобою» (Быт. 3, 16). Специально ведь наставлял-то! И не Адама, но Еву! Ведь чуял, чем единственно можно противостоять бабству. Чуял, чем дело кончится! Этим своим напутствием, Бог, очевидно, устанавливает иную модель взаимоотношений в «новых исторических условиях».
Мироздание вообще так устроено, что «младший», по-видимости выполняя вторичные функции, ограничивается ролью помощника, на самом деле является незаменимым дополнением для «старшего». И в этом смысле для «старшего» «младший» - как ни странно, ровня, они полностью равночестны. Не следует воспринимать нашего «помощника» как существо второго сорта, стоящее на более низкой иерархической ступени. «Старший» и «младший» - суть одно. Они достойны друг друга. Онтологически среди них нет ни «главного», ни «второстепенного». Это лишь функционально один из них первый, а другой - второй.
Ребята, я хочу донести до вас одну важную мысль. Это лишь на первый взгляд существуют «старший» и «младший». Первый вовсе не лучше второго, это нужно хорошо понять. «Старший» не есть господин «младшего», их взаимоотношения не только иерархические. Да, чисто функционально «старший» руководит «младшим». Но на самом деле они равны. «Вертикаль» существует одновременно с «горизонталью», они обе «работают» друг в друге.
Бог не является «господином мира». Да, Он - «старший», но сотворённая Вселенная равна Ему, они как бы равночестны друг другу. Вот этого простого факта реакционные церковники вам никогда не расскажут. Они просто не знают.
Ранее Ева была просто помощницей Адаму, необходимым его дополнением и вообще самой что ни на есть «половинкой»; теперь этот последний оказывается, должен оказаться, её господином. И это не могло быть иначе в то ветхое время. Отношения «господин-раб» являются именно ветхой моделью взаимоотношений.
Структура мироздания после грехопадения изменилась: человек оказался вовлечён в мир, где играют по правилам детерминизма, где физически более сильный всегда прав. В этом «мире-после» более слабый, «младший» должен находится в положении подчинённого. «Старшему» теперь приходится господствовать над «младшим», так как в противном случае этот последний вконец «опухнет», и начнёт стараться занять чужое законное место.
Человек в падшем мире, в той реальности, что восторжествовала после изгнания из рая, опустился до уровня животного. Независимо от своей воли, он становится теперь игралищем собственных страстей, он не всегда контролирует сам себя. Оказавшись в ситуации «войны всех против всех» более слабый - по законам того мира - просто вынужден стремиться «наверх», в сторону, скажем так, «бунта против законного начальства». И в том падшем мире старшие, стоящие выше по иерархии, обязаны контролировать нижестоящих, они должны не спускать с них глаз. Вот что подразумевают слова Бога «и он будет господствовать над тобою». Произнося их, Бог обращается одновременно к Адаму и Еве, тем самым подчиняя Еву более сильному - тому, у кого есть подлинное первородство.
В отличие от нас, слова Бога - не простые колебания воздуха. Они не только не являются выражением сиюминутных эмоций, не только предполагают полную ответственность за однажды сказанное, но ко всему ещё и являются делом. Когда Бог говорит: «да будет свет» (Быт. 1, 3), то свет возникает, появляется из ничего. Каждым своим словом Бог творит - потому, что и Сам Он есть Слово, «въ начале бе Слово, и Слово бе къ Богу, и Бог бе слово» (Ин., 1, 1). В некотором смысле можно сказать, что Бог и слово есть одно. А потому, когда Бог говорит «Адам будет господствовать» - то этими словами Он как бы подчиняет Еву Адаму, устанавливает между ними правильную - и причём довольно жесткую - иерархию. И в той ситуации никакие иные отношения между Адамом и Евою были невозможны.
В той ситуации, говорю я. Человечество было наказано, его как бы «поставили в угол». Но наказано оно было на определённый срок. Что пользы педагогу, если наказываемый так и останется стоять в углу? Какой прок от вечного там стояния? Любой воспитатель обо всём этом знает, и в нужное время он говорит: ты можешь выйти, я тебя простил. Займись своим настоящим делом.
Рано или поздно, человечество должно было выйти из этого зверского состояния «bellum omnes contra omnes». Ему вновь нужно быть стать человечным, вернуться к прежней модели взаимоотношений. Но теперь вернуться всем вместе. Уже нет одной только парочки деятелей - в результате их размножения возникает человеческий род. И всё человечество в целом должно теперь вернуться к прежней, совершенной модели взаимоотношений. Эта модель должна была, очевидно, преобразоваться в новую, уже в иную, христианскую эпоху.
Давайте окинем взглядом всю эту умопомрачительную диалектику: сначала была совершенная модель взаимоотношений «двух половинок» в Эдеме; после изгнания из рая Адам был обязан господствовать над Евой, они вынуждены «плодиться и размножаться». Наконец, всё человечество в целом вновь возвращается к прежней модели, но уже на новом витке своего развития. Читатель уже догадался, что возврат этот был связан с Иисусом Христом.
Своё первое появление на, так сказать, «общественной сцене» Сын Божий осуществляет именно на браке. Здесь же совершает Он и самое первое из Своих чудес - превращение воды в вино. Спрашивается: почему именно таким было первое чудо Сына Божия? Как, например, могут истолковать такого рода вещи алкоголики последующих веков? А нормальные люди, наши современники - те так вообще могут подумать, что Христос попросту «поигрывает» своими «чудодейственными мускулами», опробует, так сказать, свои сверх-способности. Что за каприз, в самом деле?
Существует «эффект края», и самое первое запоминается и воспринимается куда лучше, чем всё остальное. Почему бы Христу на первый раз не совершить что-нибудь поэффектнее? Например, вылечить вконец расслабленного, или вообще воскресить труп какого-нить там дохлого мертвеца? Причём сделать это при большом стечении народа, а не на свадьбе, где круг зрителей-то поневоле ограничен, собравшийся народ помышляет совершенно о другом, все до единого навеселе (из Евангелия ясно, что вино приносили не один раз), да и половина присутствующих, как пить дать, уже уткнулись мордами в салат? Ну кому какое дело, что сосуды с водой, стоящие где-то в тёмном сыром чулане, как-то там превратились в вино? Иисус же не стоял на возвышении с поднятыми вверх руками, не стучал ложечкой по рюмке: «Так, господа, прошу внимания. Сейчас эта ключевая вода Божией волей превратится в Don Perignon двадцатилетней выдержки с чёрной лентой», не возносил Он и молитвы громовым голосом. Он просто послал за водой - а притащили уже вино. Кроме двоих-троих свидетелей никто ничего и не заметил. Натурально, спиртное тут же начали пить.
Более того. Даже распорядитель пира, которому приволокли сосуды с этим вином, был не в курсе, откуда оно взялось. Короче, с точки зрения грамотного пиара можно (и стоило бы) обставить первое чудо куда эффектнее. А тут - какое-то непонятное винище. Это для будущих восторженных фанатов Христа произойдёт великое чудо. Уверяю вас: присутствующие на том пиру по пьяни вообще ничего не заметили.
Среди христиан принято истолковывать этот эпизод в том смысле, что Иисус как бы почтил своим визитом брачующихся, и тем самым освятил такое земное установление, как брак - дабы все не ринулись в монахи, считая, что это куда «спасительнее». Между тем, всё обстоит несколько иначе.
Вода, превращаясь в вино, как бы обретает новое качество. Подобным образом должны были бы обрести отныне новое качество и взаимоотношения «жена-муж». Вочеловечивание Бога возвращает людей к прежнему состоянию «как в Эдеме» (то есть даёт им такую возможность). Подобным же образом и Своим чудом Христос возвращает брачующихся к той самой, эдемской модели взаимоотношений «делатель - помощница». Но «делатель» уже не является господином «помощника». Отныне они - суть одно. Одно творческое целое, существование которого подчинено высшей, единой для обоих цели.
Иначе - для чего было Христу совершать первое чудо именно здесь? Очевидно, что это как-то коррелирует с проблематикой взаимоотношений мужчины и женщины (так как брак, что ни говори, в первую очередь связан с ней, и очень странно, что Феофилакт Болгарский этого впритык не замечает). Ибо та форма, в которой взаимо-относятся между собою женщина и мужчина - принципиально важна (так как чудо - самое первое) для Творца в плане Его миро-строительства. Сюда, наверное, стоит также добавить цитату одного неизвестного широким массам, но уже цитировавшегося в этой работе персонажа: «Я подумала: «А чем самым главным отличаются друг от друга вино и вода?» И пришла к выводу, что вода - это просто божественное творение, а вино - это дело рук человеческих (в каком-то смысле)… И тогда получается, что превращая воду в вино, Христос тем самым возвращает человечеству функцию преобразования Вселенной … которая была у него
(человека-Адама) в Эдемовом раю и была утеряна после грехопадения. А брак подчеркивает, что функция эта должна была осуществляться мужчиной и женщиной - двумя.»
Для современного христианства брак - лишь попущение по человеческой немощи. Все любят цитировать апостола Павла: «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор., 7, 9). Брак оценивается христианами в плане, во-первых, гнушения сексом. Духовники говорят опытным, с многолетним опытом христианам, что «соединяться» можно только ради рождения детей (вам они никогда этого не скажут, дабы не отпугнуть от церкви). А во-вторых, брак нужен и для совместного достижения спасения в загробной жизни. Никакой иной позитивной окраски он практически не несёт. Брак в принципе не рассматривается как новое качество жизни, деятельности и творчества - ибо две соединившиеся половинки сделают, наверное, куда больше, чем одна. И это потому, что сама земная жизнь не имеет для христиан никакой позитивной, творческой окраски - та же самая подготовка к смерти, к загробной жизни, вот и всё. Осознание деятельно-творческого призвания мужчины (и всего человечества) и отношение к женщине - на самом деле, жёстко взаимосвязанные вещи.
Христу вовсе не обязательно было выражать всё в притчах да проповедях: поступки, даже мельчайшие действия Его достаточно концептуальны. Зачем было вводить этот момент в Евангелие? На то оно и «благовествование», что каждая притча, каждый поступок, эпизод, и даже каждый отдельный момент в нём о чём-то благовествует. Богу ничто не мешало насобирать кучу волхвов, которые соорудили бы полное собрание своих сочинений, детально разложив всё по полочкам. Ничего не стоило Ему оживить десяток-другой мертвецов, чтобы произвести среди необразованных иудеев полный фурор. Но предпочитает Он более лаконичный путь, оставляющий нам выбор - в жизни, в действии, в понимании, в интерпретации, в служении.
Присутствующие на том браке даже не заметили произведённого чуда. Но это так потому, что совершалось оно вовсе не для них. Оно - концептуальный эпизод в Евангелии, оно призвано благовествовать всем последующим поколениям: ребята, знайте: вас простили, и вывели из того позорного угла. Вы можете снова вернуться к своим делам. Делайте то, к чему призваны - а помощница у вас всегда будет. Отныне вы с нею - одно. Смысле первого чуда вовсе не в том, чтобы его все сразу же заметили.
Но вот, развитие земного служения Иисуса делает полный круг, и самым последним чудом Его оказывается превращение вина в Христову Кровь, причащаясь которой, индивид признаёт готовность следовать за Христом, взяв свой крест (Мк. 10, 21).
Христос начинает с того, что восстанавливает отношения мужчины и женщины в прежнем их достоинстве; заканчивает тем, что восстанавливает в прежнем достоинстве отношения между Богом и человеком. И это так потому, что мужчина и женщина - единое творческое целое, точно так же, как Бог и человек. Обе схемы по сути изоморфны, и не только взаимосвязаны, но и как бы «работают» одна в другой.
И если чудо превращения воды в вино знаменует собой возврат человека к прежней идеальной модели супружеских отношений, то превращение вина в Кровь обозначает новое качество взаимоотношений человека и Бога. «Взаимное творчество», как выразился бы Николай Бердяев.
Брак - это крест, который берёт жена, идя за мужем по тернистому его пути; причастие - крест, который берёт муж, последуя за Христом; наш неблагодарный и трусливый мир - крест, который, сотворяя его, приял Бог-Отец.
Мир - неблагодарный и трусливый, ибо, начав с жульнической попытки перволюдей, минуя длительный исторический процесс сразу перепрыгнуть в «боги» - путём вкушения запретного плода, человечество кончило тем, что восхотело достичь спасения непосредственно, путём регулярного вкушения общедоступного теперь причастия и соблюдения условных и надуманных традиций и ритуалов. И при этом даже не осознав, что совершает точно такое же жульничество, что продолжает поедать точно такой же запретный плод! И это вместо того, чтобы честно и добросовестно делать то самое дело, и только его, смело предоставив при этом Богу судить - обо всём остальном, всех остальных. Настоящее грехопадение человечества - не только в подчинении его чисто женским целям размножения да обогащения, но и в чисто женской интерпретации причастия - как освящённого опытом предков обязательного обряда, успокаивающего душу сознанием того, что «всё сделано правильно». Лишающего смелости, воли, трезвого сознания, самоанализа, самокритики.
Как бы попроще всё это - всю происшедшую трансформацию христианского человечества - объяснить? Вот пример (в настоящий момент) самый нам близкий.
Некий автор работает над своим текстом, стараясь наиболее полно отразить в нём свои идеи и опыт. Да хоть бы даже ваш покорный слуга - я тоже работаю, и тоже стараюсь отразить. В момент, когда набрасываю эти строки в блокнотике, я уже 2 часа катаюсь по кольцевой линии метро. Дома текст как-то не идёт, ну нету охоты продолжать им заниматься. Приходится прибегать к мерам искусственным.
Ещё потом мне предстоит его редактировать, подчищать стиль, переносить с места на место целые куски из этой главы, что-то удалять (мы сейчас не будем дискутировать на тему, нужен ли текст вообще; будем исходить из того, что я всего лишь им занимаюсь). И всё указанное придётся делать для того, чтобы текст лучше воспринимался, чтобы он был доходчивым и убедительным. Приятно, когда в отзывах пишут: «я разослал ссылку всем своим друзьям». Итак, чтобы ссылку рассылали друзьям ещё чаще, вашему автору нужно быть не только интересным, но и добросовестным. Хочется чтобы как можно большее количество людей нашли в этой работе ответы на свои вопросы.
Удобочитаемому тексту как-то проще стать популярнее. Если сейчас кое-кто использует его в рекламных целях (доходит даже до того, что начало его названия фигурирует в META keywords некоторых сайтов), то потом, наверное, вообще стали бы вообще вывешивать в виде баннеров. Я всё это пишу не для того, чтобы похвалиться, но с вполне определённой целью.
Смотрите. Хороший, нужный читателям текст, над которым много работали, привлекает внимание множества читателей. Итак, «схема жизнедеятельности» текста такова: долгая работа над текстом → популярность → баннеры.
Но можно было бы пойти и по другому пути. На некотором начальном этапе вообще забросить работу над текстом, на пару сотен баксов закупить баннеры с каким-нибудь эффектным рекламным слоганом, и первое место во всех рейтингах обеспечено. А что? Ведь о недоконченности текста и корявости изложения в баннере не сказано ничего.
Теперь представим себе как бы двух Котов-Бегемотов в личном общении. Предположим, что вы оказались в купе поезда с «Котом номер 1». Разговор зашёл о какой-то вашей личной проблеме - допустим, вы не можете выбрать себе тарифный план и сотового оператора. Первый Кот начинает разговаривать с вами о разных сотовых компаниях, приводит мнения своих знакомых, ссылается на свой горький опыт - в общем, говорит о деле, сосредотачивается именно на нём, обсуждает всяческие нюансы. Короче, общается с собеседником, пытаясь войти в суть дела, стараясь помочь ему в конкретной ситуации.
Теперь вы в купе с другим Бегемотом. Кот «номер два» с первого момента встречи начинает выяснять: «А вы мой текст «99 признаков» читали? Ну, что скажете? Понравилось?» И если собеседник не читал его текст, или текст ему не понравился, то (второй) Кот начинает общаться как бы через силу, смотрит на вас подозрительно, и всё время пытается понять: да как же так? Такой супер-крутой текст, и не понравился? Между прочим, именно поэтому так называемые «встречи с автором» заключают в себе нечто тошнотворное. Равно как и «встречи авторов» - таких-то и оттуда-то.
