УПП

Цитата момента



Четверть часика всегда больше чем четверть часа.
Ой, кажется — опаздываю!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Ощущение счастья рождается у человека только тогда, когда он реализует исключительно свой собственный жизненный план, пусть даже это план умереть за человечество. Чужое счастье просто не подойдет ему по определению.

Дмитрий Морозов. «Воспитание в третьем измерении»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/abakan/
Абакан

- А как ты узнаешь, когда пора уничтожать мир? - спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.

- Очень просто. Во-первых, я могу воспользоваться своим всеведением. Но тогда меня могут обвинить в предвзятости, и будут правы. Поэтому я предпочитаю другой способ.

- Какой?

- Да самый примитивный! Я устраиваю людям экзамен. Если выдерживают - молодцы, если нет… ну, тогда не молодцы. Сами виноваты.

- А что за экзамен? - заинтересовался Шамбамбукли. - Какие там вопросы?

- Разные, - ответил Мазукта. - Смотря какой билет выпадет. Вот вчера, например, я экзаменовал один мир, двести сорок шестой вроде. Испытание было самое простое: я являлся десяти случайно выбранным людям и предлагал им исполнение любого желания. При одном условии, что сосед получит вдвое больше.

- Я не понимаю… Ну, получит, ну и что?

- Ты не понимаешь, потому что ты демиург. А люди устроены иначе, они это очень даже хорошо понимают, и им от одной этой мысли делается скверно.

- Да почему же?

- Потому что так они устроены, я же тебе уже сказал.

- Это ты их так устроил?

- Нет. А может, да. Не помню. Неважно, мы не о том говорили.

- Ах да, экзамен. Ну так что?

- Первый опрошенный долго думал, а потом попросил выбить ему глаз.

- Зачем?!

- Чтобы соседу я выбил оба, это же очевидно.

- И ты выбил?

- Конечно. Я же обещал.

Шамбамбукли передернулся.

- А второй?

- Второй оказался чуточку умнее, он потребовал для себя тридцать два здоровых крепких зуба.

Шамбамбукли хмыкнул.

- Да, могу себе представить его соседа. А третий?

- Жалкий плагиатор. Тоже попросил выбить глаз. Четвертый задал мне довольно интересную задачу, он захотел стать женщиной.

- А его соседу ты устроил раздвоение личности?

- Нет, я его превратил в сиамских сестер. Пятый пожелал себе детородный орган длиной тридцать сантиметров. Думал, у соседа он станет шестьдесят… Фигушки, соседу я присобачил две штуки. Шестой тоже захотел стать одноглазым, седьмой и восьмой - тоже (у людей почему-то вообще довольно ограниченная фантазия), девятый затребовал себе мешок золота в надежде потом отобрать у соседа еще два…

- А какой был правильный ответ?

- Правильный? Правильно ответил только десятый. Когда я ему сказал, загадывай, мол, желание, а для твоего соседа я сделаю вдвое больше, он пожал плечами и ответил: «Ну, если так… Пусть тогда мой сосед живет долго и счастливо.»

- Ну?

- Что «ну»? Всё. Экзамен засчитан. Этот мир оставлен в покое еще на сто лет.

- Все равно не понимаю, - покачал головой Шамбамбукли. - В чем тут хитрость?

- Ты демиург, - пожал плечами Мазукта. - Люди устроены иначе.

- Шамбамбукли, у меня для тебя подарок, - заявил прямо из дверей демиург Мазукта. - Подставляй руки.

Демиург Шамбамбукли послушно подставил ладони, и Мазукта посадил на каждую по маленькому пушистому комочку.

- Ой, какие славные, - умилился Шамбамбукли, когда комочки открыли глаза и зашевелили розовыми носами.

- Ага, - кивнул Мазукта, снимая и встряхивая плащ. - Зайцы называются. Они белые и пушистые, как- раз для тебя.

- Спасибо.

- Да не за что, - пожал плечами Мазукта. - У меня их еще много.

Он прошел в комнату, понюхал оставленный на столе стакан с компотом, поморщился и перевоплотил его в чашку свежего кофе.

- Сколько я их сегодня от смерти спас, ты не представляешь! - произнес он, блаженно вытягиваясь в кресле. - Пожалел. Хоть и безмозглые, а всё ж таки мои твари, грех было бросать. Ведь утонули бы.

- Где? - спросил Шамбамбукли.

- Где-где… в воде!

Шамбамбукли моргнул. Ему на секунду привиделась картина, как демиург Мазукта, почему-то в валенках и собачьем треухе, плывет на лодке по реке и собирает тонущих зайцев. Стоило потрясти головой, и видение пропало.

- Наводнение? - спросил он на всякий случай.

- Нет, потоп, - Мазукта отхлебнул кофе. - Да не бойся ты, ничего страшного не произошло. Смыло две- три деревеньки, делов-то. Могло быть и хуже.

- Еще хуже?

- Конечно. Я же говорю, потоп.

- Потоп - с большой буквы или с маленькой?

- Задумывался он как Всемирный, - Мазукта снова отхлебнул кофе, - но потом я решил, фиг с ним. Как-нибудь в другой раз.

- Ты так спокойно об этом говоришь…

- Знаешь, Шамбамбукли, - Мазукта поставил опустевшую чашку на стол и наклонился вперед, - когда количество миров у тебя перевалит за шесть сотен, ты тоже станешь относиться ко всяким апокалипсисам как к необходимой части своей рутинной работы. Вроде прополки сорняков. И не хочется, а надо.

- Ну а почему же ты в таком случае передумал? - спросил Шамбамбукли.

- Зайцев пожалел, - передернул плечами Мазукта. - Всех не спасешь, слишком их много. Да и в чем зайцы-то виноваты? Они, сам видишь, белые и пушистые. Жалко их.

Шамбамбукли задумчиво уставился на зверушек, которых продолжал держать в руках.

- В таком случае, - произнес он, - этому миру сильно повезло, что в нем существуют зайцы.

- Не без того, - легко согласился Мазукта. - В нем вообще много симпатичных существ. Куда ни плюнь, попадешь в кого-нибудь симпатичного. Что же мне, из-за каких-то там паршивых людей столько всякого зверья зря губить? Не дело это. Не по-хозяйски.

- А почему..? - начал Шамбамбукли и замолчал на полуслове. Мазукта искоса глянул на него и насмешливо фыркнул.

- Можешь договаривать, чего уж там. Ты ведь хотел спросить, почему я не могу уничтожить одних людей, а мир оставить в неприкосновенности?

- Нуу…

- Да ладно, не красней. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я её отверг. Сам понимаешь, глисты…

- Глисты?! - вытаращил глаза Шамбамбукли.

- Ну да, они самые. Хоть и не пушистые, а всё-ж таки белые. Где им жить, если людей не станет? А потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?

- Ты хочешь сказать…

- Да ничего я не хочу сказать! - Мазукта потянулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. - Шучу я, понимаешь? Шутки у меня такие. Обычный весенний паводок сегодня, вот и всё. А я тебе зайцев принес.

- Уф, - вздохнул Шамбамбукли и натянуто улыбнулся. - А я уж было подумал…

- Ерунду ты подумал, - Мазукта смачно зевнул. - А кроме того, люди тоже бывают белые и пушистые, сам знаешь.

«Вот только это ровным счетом ничего не значит», - добавил он вполголоса - но так, чтобы Шамбамбукли не услышал.

- Мазукта, - спросил демиург Шамбамбукли, - а как ты относишься к свободе воли?

- Замечательно отношусь! - немедленно отозвался демиург Мазукта. - Обожаю свободу и вседозволенность.

- Правда?

- Честное слово! Я, знаешь ли, вообще ничего никогда никому не запрещаю. Уже давно.

- А мне говорили…

- Глупости тебе говорили!

- Но…

- Что «но», что «но»? На вот, сам посмотри.

Демиург Мазукта протянул демиургу Шамбамбукли подзорную трубу и показал, куда смотреть.

- Ну, что видишь?

- Демонстрацию вижу. Идут какие-то чудики с кадилами. А другие несут плакаты: «Мы любим нашего демиурга», «Да здравствует Мазукта, самый демократичный демиург!»

- И после этого у тебя еще остаются какие-то сомнения?

Шамбамбукли вернул подзорную трубу и смущенно уставился куда-то в сторону.

- А молнии? - тихо спросил он.

- Молнии? - удивился Мазукта. - Ах да, молнии! А без них, извиняюсь, никак.

Он прицелился и поразил громом небесным какого-то очкарика, показывавшего язык демонстрантам. Толпа вздрогнула, но не сбилась с шага, а всё так же ровно текла мимо обугленной кучки, только что бывшей человеком.

- А как же свобода воли?.. - совсем тихо прошептал Шамбамбукли.

- А это она и есть. В действии. Я, конечно, позволяю людям всё, что угодно, но и себя ни в чем не ограничиваю. А возможностей-то у меня побольше. Так что, люди, можете поступать как хотите - но тогда не обижайтесь, если и я буду поступать как хочу. А можете делать как я хочу, целее будете. Выбор совершенно свободный.

- Да где же тут выбор?!

- То, что он явный, еще не делает его менее свободным. Я ничего не скрываю. Не завязываю никому глаза, не напускаю тумана. Просто говорю: «налево пойдешь - голову потеряешь, направо пойдешь - живой будешь». Согласись, что утаивать такую ценную информацию - как раз и означало бы ограничивать чью-то свободу.

Шамбамбукли грустно засопел.

- Да брось ты! - хлопнул его по плечу Мазукта. - Не так уж и много людей мне приходится испепелять. А с каждым новым поколением - всё меньше и меньше. Это называется «селекция».

- Мазукта! - сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте. - Ты меня уважаешь?

- Пожалуй, - ответил Мазукта после некоторого размышления.

- Вот видишь. А ведь ты сам демиург. Почему же тогда люди меня не уважают? Своего создателя?

- А что ты сделал для того, чтобы тебя уважали?

- Нуу… Вообще-то, всё возможное. Землю я для них создал - заглядение, климат мягкий, дожди во- время, солнца в меру, природа изобильна. Научил их строить дома и возделывать землю, благословил здоровьем и потомством. Дал практически полную свободу воли, ни во что не вмешиваюсь, за добрые дела воздаю сторицей, к прегрешениям отношусь снисходительно… А они об меня разве что ноги не вытирают!

- Ну и правильно. А ты чего хотел? Откуда у них появится уважение, при таком-то отношении?

- Как откуда? Да я же для них всё…

- Ты для них - ничто! - перебил Мазукта. - Ну посуди сам. Вот приходит человек, например, к чиновнику. Какому-нибудь мелкому, управдому, например. Как он с ним разговаривает? Уважительно! Может, шляпу снимать и не станет, но уж за интонациями проследит. А если чиновник чуть повыше - то тут и шляпу снимут, и голову склонят. Совсем крупному чиновнику в пояс кланяются. А уж перед совсем-совсем крупным и на колени встанут, и сапоги оближут, и глаз поднять не посмеют. А всё почему?

- Почему? - как завороженный повторил Шамбамбукли.

- Власть потому что. А власть есть что?

- Что?

- Неприятности, вот что! - торжествующе провозгласил Мазукта. - Единственное, что может сделать чиновник - это либо доставить какую-то неприятность, либо избавить от неё. И всё-то у них надо вымаливать, выпрашивать, выклянчивать, и еще не факт, что удастся. А не понравишься - еще дополнительных несчастий огребешь. Вот такое обращение люди понимают!

- Но я же не чиновник…

- Ты выше! Значит, и вреда от тебя должно быть больше, чем от любого начальника! Если, конечно, ты хочешь, чтобы тебя уважали хотя бы как управдома. Устраивай наводнения, мор, глад, хлад - всё, что в твою деспотичную голову взбредет. И изредка, в ответ на неистовые молитвы, можешь милосердно кого-то пощадить. Сам удивишься, как резко возрастет твой рейтинг.

- А чем это там люди занимаются? - с интересом пригляделся демиург Шамбамбукли.

- У них там стройка века, - пренебрежительно отозвался демиург Мазукта. - Строят большой телескоп.

- Да? А зачем?

- Чтобы найти братьев по разуму, - Мазукта фыркнул. - Можно подумать, им собственных братьев мало! Нет, ты подумай: ну что они с этими братьями по разуму будут делать? Ведь, кажется, сколько раз я им давал такую возможность…

- Какую возможность? - удивился Шамбамбукли.

- Ну, эту. Братьев по разуму. Смотри сам, сколько есть частей света. И в каждой - своя раса. Разные культуры, разные языки, даже цвета все разного. Идеальные условия для контакта!

- Да какие же это братья по разуму? - засмеялся Шамбамбукли. - Это же всё люди!

- А люди друг другу, значит, не братья? - огрызнулся Мазукта. - Они что же, думаешь, мечтают встретить в космосе каких-нибудь членистоногих с рогами и хвостом? Неет, им подавай гуманоидов, и чтобы обязательно симпатичные. И свободно скрещивались. Ну вот, я им и дал, даже далеко ходить не надо, всё тут же, рядом, на родной планете. Так нет же, перегрызлись… И в космос вылезут - всех перегрызут. А вот не выпущу я их в космос! И телескоп им испорчу. И вирус в компьютер запущу.

- А это-то зачем?!

- А, ты не знаешь? Они работают над созданием искусственного интеллекта! Со своим еще не разобрались, а туда же… Ну посуди: я же наделил людей способностью к деторождению, верно?

- Верно.

- Они тратят годы - да что там годы, всю жизнь на это кладут! - чтобы сделать из своих детей, то есть разумных вообще-то существ, послушные машины. И ведь преуспевают, в большинстве случаев. Так при этом они еще надеются воспитать из машины разумное существо?

- А может, им просто тоже хочется почувствовать себя демиургами? - предположил Шамбамбукли.

- Перебьются! - жестко отрезал Мазукта.

- Мазукта?

- Что?

- Вот ты каждый день исполняешь миллион желаний…

- Ну, исполняю.

- А зачем?

- То есть как, зачем? Я же тебе уже объяснял!

- Да, я помню. Если не напоминать о себе, то никто в тебя верить не будет. Я не то имел в виду. Просто я же тебя не первый век знаю, вот мне и странно, почему ты сам лично исполняешь чьи-то желания, а не придумаешь какое-нибудь хитрое приспособление? Чтобы оно работало, а ты отдыхал.

- Я уже пробовал, - вздохнул Мазукта. - Вышло не очень-то.

- Правда? Расскажи!

- Да чего тут рассказывать… Я тогда еще молодой был, наивный…

- Ты и сейчас не старый!

- Да, но уже не наивный. Так вот, подумалось мне однажды: зачем зря возиться, если можно поместить в мир миллион артефактов, исполняющих желания? Нашел человек такой артефакт - и попросил чего душе угодно. Глупо, да?

- Ну почему же…

- Глупо, можешь не сомневаться. Я проверил. Сотворил миллион артефактов - маленьких, удобных, блестящих, чтобы их хорошо видно было. Золота не пожалел! Каждый - на одно желание, чтобы не было злоупотреблений. Ну и что ты думаешь? Чего люди стали себе желать?

- Чего?

- Да в том-то и дело, что ничего! Расхватали они мои артефакты, спрятали подальше и принялись друг с другом торговаться. Сам понимаешь, одно желание - ценность немалая, дорогого стоит. Можно даже на корову обменять.

- А почему просто не пожелать себе корову?

- Ты меня спрашиваешь? Ты у них спроси! В общем, ничего из этой затеи не вышло. Каждый понимал, что владеет самой большой ценностью, за которую другой жизни не пожалеет. И что дурак будет, если впустую потратит, а тем более - если отдаст за ерунду. Так мои артефакты и пролежали целую неделю невостребованными.

- Неделю? А потом что с ними стало?

- А потом… потом кто-то сообразил пожелать себе вместо одного артефакта - тысячу. Само собой, силы в них никакой не было - хорош бы я был, если бы не предусмотрел такой возможности! - но пока люди разобрались, что к чему, пока сообразили, что им вместо настоящей волшебной вещи дают пустышки…

- Понимаю. Так появились деньги?

- Ага. Маленькие золотые кругляши, на которые можно выменять корову. И которые, по древнему поверью, исполняют любые желания.

- Мазукта?

- Хм?

- Что такое счастье?

- Хм?!

- Ну, ты же у нас демиург семейный?

- Да.

- У тебя жена, дети, уютный мир…

- Ну?

- Ну вот я и спрашиваю - что такое счастье? Ты-то наверняка должен знать.

- Понимаешь, Шамбамбукли… - Мазукта задумчиво потер подбородок, - знать-то я, конечно, знаю. Но вот как бы это тебе объяснить…

- А ты на примере.

- На примере? Хорошая мысль. Пойдем.

- Куда?

- Показывать буду.

Мазукта ухватил друга за руку и потащил за собой, объясняя по дороге:

- Нам-то что, мы демиурги. Кто лучше всех разбирается в счастье, так это люди, им его вечно не хватает. Так что вопрос там изучен всесторонне. Сейчас сам убедишься.

Он приволок Шамбамбукли на берег моря, огляделся по сторонам и довольно хмыкнул.

- Видишь вон того бедного рыбака? Смотри внимательно, сейчас ему будет счастье!

Мазукта достал из-за пазухи старый замшелый кувшин, залез внутрь и заткнул за собой пробку. Через минуту кувшин уже оказался в рыбацких сетях, а через две минуты - в руках у рыбака.

- Отлично! - воскликнул Мазукта, когда рыбак вытащил пробку и выпустил его из кувшина. - Тебе, парень, повезло. Загадывай три желания.

- Любые?

- Любые. Всё, что тебе нужно для счастья!

Шамбамбукли, притаившийся в кустах, навострил уши.

- Хорошо, - кивнул рыбак. - Тогда хочу, во-первых, свой собственный остров. Можно даже небольшой.

- С замком? - уточнил Мазукта.

- Не обязательно. Маленького домика будет достаточно. Такого… беленького, с черепичной крышей. И отдельной ванной.

- Будет исполнено, - кивнул Мазукта. - А второе желание?

- Прекрасную женщину, конечно, - пожал плечами рыбак. - Которая бы меня любила, и которую я тоже мог бы любить.

- Пожалуйста! - махнул рукой Мазукта, и рядом с рыбаком появилась прекрасная женщина. - Ну, а третье желание?

- Эээ… - рыбак с трудом отвел глаза от женщины и посмотрел на Мазукту. - Что? Третье желание..? Сейчас.

Он повернулся к женщине и взял её за запястья.

- Мне больше ничего не нужно для счастья. Я хотел бы, чтобы третье желание загадала ты.

Женщина восторженно взвизгнула и повисла у рыбака на шее.


- Ну что, Шамбамбукли, всё понял? - спросил Мазукта у друга, когда они опять остались одни. - Что нужно для полного счастья?

- Ага, понял, - кивнул Шамбамбукли. - Для полного счастья нужно иногда жертвовать своими желаниями ради других. Так?

- Вообще-то, я имел в виду нечто иное… - ошарашено пробормотал Мазукта.

- Что отличает человека от животного? - задал вопрос демиург Мазукта и сам же на него ответил. - Способность к абстрактному мышлению. Согласен?

- Ну, допустим, - осторожно кивнул демиург Шамбамбукли.

- Отлично. Тогда смотри!

Мазукта сложил ладони рупором и закричал, обращаясь к миру:

- Принесите-ка мне, люди, ваших детушек! Я сегодня их за ужином скушаю!

- А разве ты ешь детей? - удивился Шамбамбукли.

- Нет, конечно, - пожал плечами Мазукта. - В том-то весь и фокус. Сейчас люди начнут тупо приносить мне своих детей, и ни один даже не задастся вопросом, а с какой, собственно, стати?

- Подожди, но дети…

- А что дети? Чистые невинные души, с ними проблем не будет. Пущу по второму кругу, почти без отходов.

- Мазукта, но это же жестоко..!

- Знаю, что жестоко. Но ты посмотри… ага, вон туда, видишь? Уже идут. Колоннами. Несут, ха! Вот идиоты-то, верно?

- Мазукта… прекрати это, пожалуйста.

- Нет, ты только подумай! Вместо того, чтобы возмутиться, слепо и послушно приносят в жертву жестокому божеству своих родных детей! И кто они после этого, не животные?

- Нет. Животные так никогда не поступают.

- Хм… А ведь ты прав, пожалуй.

Мазукта досадливо поморщился и снова закричал:

- Эй, люди, отбой. Не нужны мне ваши дети. Идите отсюда. Я кому сказал! Эй, там… А ну прекра… я сказал, прекратите! Да всё уже, всё, верю, не нужны мне… Да куда вы их… Вы чего там, с ума посходили?! Шамбамбукли, ты только глянь, что происходит!

- Дети режут стариков.

- Детушек! Я же им сказал, детушек приносите, а не дедушек!

- Они плохо расслышали.

- Тьфу! - Мазукта отвернулся от этой картины. - Туп-пицы! Слушай, может, они и правда от обезьяны произошли?

- Вот! Я привел тебе доказательство! - сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте.

- Чего? - не понял спросонья демиург Мазукта.

- Доказательство. Привел. Что люди не скоты.

- А- а, ты об этом… Ну, заходи. Показывай, что у тебя там.

Мазукта, придерживая одной рукой пижамные штаны, посторонился и пропустил в квартиру демиурга Шамбамбукли.

- А эти с тобой?

- Да. Это люди. И они - не скот.

- Это я уже слышал. Ты доказательство приводи.

- Вот, я привел. Люди.

- Вижу, что люди. А доказательство где?

- Ну как же…

- Шамбамбукли, - раздраженно произнес Мазукта. - Ты меня разбудил на заре третьего тысячелетия. Тебе самому нравится, когда тебя будят на заре?

- Ой, прости.

- Короче! Вот твои люди. Объясни толком, почему они не скоты, или дай мне спокойно поспать.

- Не скоты. Потому что они действуют не по принуждению, а из любви.

- Серьезно?

- Да. Я на протяжении нескольких поколений внимательно следил за этим народом, всячески обхаживал, направлял, подсказывал им наиболее выгодные пути развития. Сейчас они слушаются меня во всем, уважают, восхваляют…

- Ну-ка, погоди минутку.

Мазукта повернулся в людям.

- Вот ты, с бородой. Отвечай, ваш демиург и правда действует только лаской и убеждением?

- Да! - с восторгом отозвался человек.

- И вы его всегда слушаетесь?

- Да!

- И никогда ему не перечите?

- Никогда!

- А почему?

- Из великой любви к нему!

- А за что вы его так любите?

- За всё! Ибо он - наш пастырь, а мы все - его верные агнцы.

- То есть, бараны? - Демиург Мазукта удовлетворенно хмыкнул и обернулся к смущенному демиургу Шамбамбукли:

- Значит, говоришь, не скоты, да?

- Давай поспорим еще раз..? - робко предложил Шамбамбукли.

Демиурги Шамбамбукли и Мазукта вели неспешный теологический спор.

- А я говорю, что от людей добром ничего не добьешься, - сказал демиург Мазукта.

- Ты неправ, - покачал головой Шамбамбукли. - Я утверждаю, что на людей всегда можно воздействовать мягким убеждением.

- Только принуждением, - стоял на своем Мазукта.

- Нет-нет, насилие еще никогда не доводило до добра!

- А кто говорит про насилие? - удивился Мазукта.

- Ты.

- Я говорил про принуждение.

- Не вижу разницы.

- А ее, по большому счету, и нет.

Шамбамбукли озадаченно заморгал.

- Что..?

- Ну посуди сам. Люди - это ведь те же скоты, верно?

- Нет.

- Верно, Шамбамбукли, верно. На них, как на всякую скотину, можно воздействовать хорошей палкой. Рано или поздно они понимают, что выбора у них нет, и идут куда тебе нужно.

- Это насилие.

- Правильно. А принуждение - это когда ты запрягаешь их в повозку, а перед носом вешаешь вкусную морковку. Тогда они думают, что идут сами, куда хотят, за своей светлой недостижимой целью - а на деле, это ты их ведешь. И с куда большим комфортом.

- Ясно. Но люди - не скот.

- Спорим?

- Спорим.

- Ну хорошо… Возьмем, для примера, какой-нибудь мир.

Демиурги взяли какой-то мир.

- Теперь выбери любой город.

- Вот этот.

- Очень хорошо.

- А теперь попробуй мягко убедить людей… ну, хотя бы плодиться и размножаться.

- А они что, не..?!

- Они да. Но недостаточно активно.

- Ну хорошо, я попробую. Сейчас я к ним обращусь…

- Да? И это ты называешь свободой выбора? Представь себе, ты человек, и вдруг перед тобой с небес спускается сияющая фигура и начинает пропагандировать е… естественное размножение. Ты посмеешь ослушаться?

- Ты прав, Мазукта. А здесь как-нибудь можно обратиться сразу ко всем, и чтобы без чудес?

- Запросто. Тебе повезло. В этом мире существует телевидение, и через пять минут намечается новогоднее выступление президента. Можешь вмешаться.

- А ты уверен, что президент будет не в записи?

- Абсолютно! - Мазукта щелкнул пальцами. - Вот и нет никаких записей, сгорели. Придется ему выступать вживую.

- Это насилие…

- Да. Выступление начинается, твой ход.

Шамбамбукли вздохнул, зашевелил губами, и на бумажке, лежащей перед Президентом, проступили новые слова. Президент как ни в чем не бывало продолжал речь. Упомянул о сложной политической обстановке, пожаловался на недостаток рабочих рук в стране, оценил низкий уровень валового дохода. С этого дня, проникновенно говорил Президент, все люди доброй воли должны усилить свою демографическую сознательность. Государству нужны новые молодые люди: солдаты, рабочие, ученые. Дети - наше будущее, наша сила, наша гордость и т.д. и т.п.

- И ты думаешь, из этого выйдет что-то путное? - скептически скривился Мазукта.

- Посмотрим, - неопределенно ответил Шамбамбукли.

- Хорошо, посмотрим.

Демиурги перепрыгнули на год вперед.

- Что-то я не вижу никаких существенных изменений, - сказал Мазукта. - Рождаемость даже снизилась.

- И президент сменился…

- Угу. Ну ладно, теперь моя очередь?

- Твоя. Начинай.

На сей раз новогодня речь президента, насильно отредактированная Мазуктой, была совсем краткой. Президент только открыл рот - и по всему городу погас свет.

- Вот так, - усмехнулся Мазукта и отошел от рубильника. - Пока разберутся, пока всё запустят заново - не меньше двух часов пройдет.

- А концерт? - огорчился Шамбамбукли.

- Обойдутся без концерта. Делать им теперь нечего, света нет, телевизор не работает… Через девять месяцев ожидай демографического взрыва.

- Как-то у тебя всё слишком просто получается, - расстроился Шамбамбукли.

- А я не усложняю.

- И все- равно люди - не скоты!

- Поспорим еще раз? - ухмыльнулся Мазукта.



Страница сформирована за 0.86 сек
SQL запросов: 169