- А чем это там люди занимаются? - с интересом пригляделся демиург Шамбамбукли.
- У них там стройка века, - пренебрежительно отозвался демиург Мазукта. - Строят большой телескоп.
- Да? А зачем?
- Чтобы найти братьев по разуму, - Мазукта фыркнул. - Можно подумать, им собственных братьев мало! Нет, ты подумай: ну что они с этими братьями по разуму будут делать? Ведь, кажется, сколько раз я им давал такую возможность…
- Какую возможность? - удивился Шамбамбукли.
- Ну, эту. Братьев по разуму. Смотри сам, сколько есть частей света. И в каждой - своя раса. Разные культуры, разные языки, даже цвета все разного. Идеальные условия для контакта!
- Да какие же это братья по разуму? - засмеялся Шамбамбукли. - Это же всё люди!
- А люди друг другу, значит, не братья? - огрызнулся Мазукта. - Они что же, думаешь, мечтают встретить в космосе каких-нибудь членистоногих с рогами и хвостом? Не-ет, им подавай гуманоидов, и чтобы обязательно симпатичные. И свободно скрещивались. Ну вот, я им и дал, даже далеко ходить не надо, всё тут же, рядом, на родной планете. Так нет же, перегрызлись… И в космос вылезут - всех перегрызут. А вот не выпущу я их в космос! И телескоп им испорчу. И вирус в компьютер запущу.
- А это-то зачем?!
- А, ты не знаешь? Они работают над созданием искусственного интеллекта! Со своим еще не разобрались, а туда же… Ну посуди: я же наделил людей способностью к деторождению, верно?
- Верно.
- Они тратят годы - да что там годы, всю жизнь на это кладут! - чтобы сделать из своих детей, то есть разумных вообще-то существ, послушные машины. И ведь преуспевают, в большинстве случаев. Так при этом они еще надеются воспитать из машины разумное существо?
- А может, им просто тоже хочется почувствовать себя демиургами? - предположил Шамбамбукли.
- Перебьются! - жестко отрезал Мазукта.
Демиурги Мазукта и Шамбамбукли сидели на кухне и пили чай.
- Атеизм - это хорошо, - сказал демиург Мазукта.
- Правда? - не поверил демиург Шамбамбукли.
- Конечно! - ответил Мазукта. - Вот ты в детстве из дома убегал?
- Четыре раза! - гордо заявил Шамбамбукли.
- Тогда должен понимать. Атеисты - это ведь те же дети. Обиделись за что-то на родителей, и убежали. И целых полчаса будут думать, какие же они крутые и самостоятельные. А потом вернутся как ни в чем не бывало и скажут «здравствуй, папа, а где мой жареный телец?»
- А что папа?
- А папа погладит блудного сына по головке и ответит: «а поворотись-ка, сынку. Экой ты смешной какой! Сейчас я тебя отдеру ремнем по заднице, потом пойди помойся и причешись, а там уж, так и быть, можешь садиться к столу и есть вместе со всеми пшенную кашу»
- А что же в этом хорошего? - не понял Шамбамбукли.
- Хорошего..? - Мазукта мечтательно вздохнул. - Иногда они не возвращаются.
Шамбамбукли поперхнулся чаем.
- То есть как?
- Да вот так. Уходят, начинают вести свою собственную жизнь, а через некоторое время присылают телеграмму: «приезжай, мол, папа, тельцом угощу»
- И часто так бывает?
- Никогда, - Мазукта мрачно уставился в свою чашку. - Но ведь помечтать-то можно?
- Ну и что мне теперь с тобой делать? - устало спросил демиург Шамбамбукли человека.
- А чего я такого натворил-то? - насупился человек.
- Да в том-то и дело, что ничего! А ведь мог бы.
- Да ну, чего я там мог…
- Хочешь знать? Ну, вот, например.
Демиург Шамбамбукли поставил на стол большую картонную коробку.
- Ты должен был прожить еще как минимум лет сорок! И нарисовать сотню картин. В том числе несколько шедевров. Вот, сам посмотри - твой почерк?
Он высыпал из коробки ворох картин и рисунков, человек ошеломленно сглотнул и протянул руку, не решаясь дотронуться.
- Вау… обалдеть! Красота какая! Ой, тут и подпись моя… А я даже не знал, что могу вот так…
- Уже не можешь, - жестко ответил Шамбамбукли. - Тебя нет. Ты не реализовался.
Он щелкнул пальцами, картины вспыхнули и превратились в кучку пепла.
- Ой! - огорчился человек. - Зачем же ты так?
- А ты зачем? - огрызнулся демиург. - Ведь тебе же ясно, человеческим языком, было сказано: «не возжигай огня перед спящим драконом». И что от тебя теперь осталось? Даже меньше, чем вот эта кучка!
- Ха! - фыркнул человек. - Да этой заповеди скоро три тыщи лет!
- Дракону, к твоему сведению, примерно столько же.
- А я и не зажигал никакого огня! Я ему только фонариком в глаза посветил. А три тысячи лет назад еще никакого электричества не знали.
- Ну и что?
- Ну и… ничего. Про фонарики - это уже не заповедь, это всякие богословы от себя потом добавили.
- Угу, - кивнул Шамбамбукли. - Значит, ты полагаешь, что я, когда творил мир, а потом, когда давал вам заповеди (кстати, я предпочитаю называть их просто «полезными советами», но это, по сути, неважно) - так ты полагаешь, что я ничего не знал про электричество? Только потому ,что вы его еще не открыли?
Человек насупился.
- Всё равно, огонь - это огонь, а электричество - это электричество, и нечего тут всякие сложности выдумывать.
- Пойди объясни это дракону, которому ты посветил в глаза, - пожал плечами демиург. - Я уверен, у вас выйдет очень интересная дискуссия.
Он вытащил из кармана платок и аккуратно смел пепел со стола в высокую, почти полную хрустальную вазу.
- Какая забавная пепельница, - заметил человек.
- Это не пепельница, - отозвался демиург. - Это Чаша Гнева.
- Мазукта, - спросил демиург Шамбамбукли, - а как ты относишься к свободе воли?
- Замечательно отношусь! - немедленно отозвался демиург Мазукта. - Обожаю свободу и вседозволенность.
- Правда?
- Честное слово! Я, знаешь ли, вообще ничего никогда никому не запрещаю. Уже давно.
- А мне говорили…
- Глупости тебе говорили!
- Но…
- Что «но», что «но»? На вот, сам посмотри.
Демиург Мазукта протянул демиургу Шамбамбукли подзорную трубу и показал, куда смотреть.
- Ну, что видишь?
- Демонстрацию вижу. Идут какие-то чудики с кадилами. А другие несут плакаты: «Мы любим нашего демиурга», «Да здравствует Мазукта, самый демократичный демиург!»
- И после этого у тебя еще остаются какие-то сомнения?
Шамбамбукли вернул подзорную трубу и смущенно уставился куда-то в сторону.
- А молнии? - тихо спросил он.
- Молнии? - удивился Мазукта. - Ах да, молнии! А без них, извиняюсь, никак.
Он прицелился и поразил громом небесным какого-то очкарика, показывавшего язык демонстрантам. Толпа вздрогнула, но не сбилась с шага, а всё так же ровно текла мимо обугленной кучки, только что бывшей человеком.
- А как же свобода воли?.. - совсем тихо прошептал Шамбамбукли.
- А это она и есть. В действии. Я, конечно, позволяю людям всё, что угодно, но и себя ни в чем не ограничиваю. А возможностей-то у меня побольше. Так что, люди, можете поступать как хотите - но тогда не обижайтесь, если и я буду поступать как хочу. А можете делать как я хочу, целее будете. Выбор совершенно свободный.
- Да где же тут выбор?!
- То, что он явный, еще не делает его менее свободным. Я ничего не скрываю. Не завязываю никому глаза, не напускаю тумана. Просто говорю: «налево пойдешь - голову потеряешь, направо пойдешь - живой будешь». Согласись, что утаивать такую ценную информацию - как раз и означало бы ограничивать чью-то свободу.
Шамбамбукли грустно засопел.
- Да брось ты! - хлопнул его по плечу Мазукта. - Не так уж и много людей мне приходится испепелять. А с каждым новым поколением - всё меньше и меньше. Это называется «селекция».
- Мазукта! - сказал демиург Шамбамбукли демиургу Мазукте. - Ты меня уважаешь?
- Пожалуй, - ответил Мазукта после некоторого размышления.
- Вот видишь. А ведь ты сам демиург. Почему же тогда люди меня не уважают? Своего создателя?
- А что ты сделал для того, чтобы тебя уважали?
- Нуу… Вообще-то, всё возможное. Землю я для них создал - заглядение, климат мягкий, дожди во- время, солнца в меру, природа изобильна. Научил их строить дома и возделывать землю, благословил здоровьем и потомством. Дал практически полную свободу воли, ни во что не вмешиваюсь, за добрые дела воздаю сторицей, к прегрешениям отношусь снисходительно… А они об меня разве что ноги не вытирают!
- Ну и правильно. А ты чего хотел? Откуда у них появится уважение, при таком-то отношении?
- Как откуда? Да я же для них всё…
- Ты для них - ничто! - перебил Мазукта. - Ну посуди сам. Вот приходит человек, например, к чиновнику. Какому-нибудь мелкому, управдому, например. Как он с ним разговаривает? Уважительно! Может, шляпу снимать и не станет, но уж за интонациями проследит. А если чиновник чуть повыше -то тут и шляпу снимут, и голову склонят. Совсем крупному чиновнику в пояс кланяются. А уж перед совсем- совсем крупным и на колени встанут, и сапоги оближут, и глаз поднять не посмеют. А всё почему?
- Почему? - как завороженный повторил Шамбамбукли.
- Власть потому что. А власть есть что?
- Что?
- Неприятности, вот что! - торжествующе провозгласил Мазукта. - Единственное, что может сделать чиновник - это либо доставить какую-то неприятность, либо избавить от неё. И всё-то у них надо вымаливать, выпрашивать, выклянчивать, и еще не факт, что удастся. А не понравишься - еще дополнительных несчастий огребешь. Вот такое обращение люди понимают!
- Но я же не чиновник…
- Ты выше! Значит, и вреда от тебя должно быть больше, чем от любого начальника! Если, конечно, ты хочешь, чтобы тебя уважали хотя бы как управдома. Устраивай наводнения, мор, глад, хлад - всё, что в твою деспотичную голову взбредет. И изредка, в ответ на неистовые молитвы, можешь милосердно кого-то пощадить. Сам удивишься, как резко возрастет твой рейтинг.
- Мазукта, - спросил демиург Шамбамбукли, - а из чего еще можно делать людей?
- Кроме грязи?
- Да.
- Из чего угодно. Это совершенно неважно. Но самое главное - пока создаешь человека, ни в коем случае не думай об обезьяне!
- Шамбамбукли, у меня для тебя подарок, - заявил прямо из дверей демиург Мазукта. - Подставляй руки.
Демиург Шамбамбукли послушно подставил ладони, и Мазукта посадил на каждую по маленькому пушистому комочку.
- Ой, какие славные, - умилился Шамбамбукли, когда комочки открыли глаза и зашевелили розовыми носами.
- Ага, - кивнул Мазукта, снимая и встряхивая плащ. - Зайцы называются. Они белые и пушистые, как- раз для тебя.
- Спасибо.
- Да не за что, - пожал плечами Мазукта. - У меня их еще много.
Он прошел в комнату, понюхал оставленный на столе стакан с компотом, поморщился и перевоплотил его в чашку свежего кофе.
- Сколько я их сегодня от смерти спас, ты не представляешь! - произнес он, блаженно вытягиваясь в кресле. - Пожалел. Хоть и безмозглые, а всё- ж таки мои твари, грех было бросать. Ведь утонули бы.
- Где? - спросил Шамбамбукли.
- Где-где… в воде!
Шамбамбукли моргнул. Ему на секунду привиделась картина, как демиург Мазукта, почему-то в валенках и собачьем треухе, плывет на лодке по реке и собирает тонущих зайцев. Стоило потрясти головой, и видение пропало.
- Наводнение? - спросил он на всякий случай.
- Нет, потоп, - Мазукта отхлебнул кофе. - Да не бойся ты, ничего страшного не произошло. Смыло две- три деревеньки, делов-то. Могло быть и хуже.
- Еще хуже?
- Конечно. Я же говорю, потоп.
- Потоп - с большой буквы или с маленькой?
- Задумывался он как Всемирный, - Мазукта снова отхлебнул кофе, - но потом я решил, фиг с ним. Как-нибудь в другой раз.
- Ты так спокойно об этом говоришь…
- Знаешь, Шамбамбукли, - Мазукта поставил опустевшую чашку на стол и наклонился вперед, - когда количество миров у тебя перевалит за шесть сотен, ты тоже станешь относиться ко всяким апокалипсисам как к необходимой части своей рутинной работы. Вроде прополки сорняков. И не хочется, а надо.
- Ну а почему же ты в таком случае передумал? - спросил Шамбамбукли.
- Зайцев пожалел, - передернул плечами Мазукта. - Всех не спасешь, слишком их много. Да и в чем зайцы-то виноваты? Они, сам видишь, белые и пушистые. Жалко их.
Шамбамбукли задумчиво уставился на зверушек, которых продолжал держать в руках.
- В таком случае, - произнес он, - этому миру сильно повезло, что в нем существуют зайцы.
- Не без того, - легко согласился Мазукта. - В нем вообще много симпатичных существ. Куда ни плюнь, попадешь в кого-нибудь симпатичного. Что же мне, из-за каких-то там паршивых людей столько всякого зверья зря губить? Не дело это. Не по-хозяйски.
- А почему..? - начал Шамбамбукли и замолчал на полуслове. Мазукта искоса глянул на него и насмешливо фыркнул.
- Можешь договаривать, чего уж там. Ты ведь хотел спросить, почему я не могу уничтожить одних людей, а мир оставить в неприкосновенности?
- Нуу…
- Да ладно, не красней. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я её отверг. Сам понимаешь, глисты…
- Глисты?! - вытаращил глаза Шамбамбукли.
- Ну да, они самые. Хоть и не пушистые, а всё ж таки белые. Где им жить, если людей не станет? А потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?
- Ты хочешь сказать…
- Да ничего я не хочу сказать! - Мазукта потянулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. - Шучу я, понимаешь? Шутки у меня такие. Обычный весенний паводок сегодня, вот и всё. А я тебе зайцев принес.
- Уф, - вздохнул Шамбамбукли и натянуто улыбнулся. - А я уж было подумал…
- Ерунду ты подумал, - Мазукта смачно зевнул. - А кроме того, люди тоже бывают белые и пушистые, сам знаешь.
«Вот только это ровным счетом ничего не значит», - добавил он вполголоса - но так, чтобы Шамбамбукли не услышал.
- А как ты узнаешь, когда пора уничтожать мир? - спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.
- Очень просто. Во-первых, я могу воспользоваться своим всеведением. Но тогда меня могут обвинить в предвзятости, и будут правы. Поэтому я предпочитаю другой способ.
- Какой?
- Да самый примитивный! Я устраиваю людям экзамен. Если выдерживают - молодцы, если нет… ну, тогда не молодцы. Сами виноваты.
- А что за экзамен? - заинтересовался Шамбамбукли. - Какие там вопросы?
- Разные, - ответил Мазукта. - Смотря какой билет выпадет. Вот вчера, например, я экзаменовал один мир, двести сорок шестой вроде. Испытание было самое простое: я являлся десяти случайно выбранным людям и предлагал им исполнение любого желания. При одном условии, что сосед получит вдвое больше.
- Я не понимаю… Ну, получит, ну и что?
- Ты не понимаешь, потому что ты демиург. А люди устроены иначе, они это очень даже хорошо понимают, и им от одной этой мысли делается скверно.
- Да почему же?
- Потому что так они устроены, я же тебе уже сказал.
- Это ты их так устроил?
- Нет. А может, да. Не помню. Неважно, мы не о том говорили.
- Ах да, экзамен. Ну так что?
- Первый опрошенный долго думал, а потом попросил выбить ему глаз.
- Зачем?!
- Чтобы соседу я выбил оба, это же очевидно.
- И ты выбил?
- Конечно. Я же обещал.
Шамбамбукли передернулся.
- А второй?
- Второй оказался чуточку умнее, он потребовал для себя тридцать два здоровых крепких зуба.
Шамбамбукли хмыкнул.
- Да, могу себе представить его соседа. А третий?
- Жалкий плагиатор. Тоже попросил выбить глаз. Четвертый задал мне довольно интересную задачу, он захотел стать женщиной.
- А его соседу ты устроил раздвоение личности?
- Нет, я его превратил в сиамских сестер. Пятый пожелал себе детородный орган длиной тридцать сантиметров. Думал, у соседа он станет шестьдесят… Фигушки, соседу я присобачил две штуки. Шестой тоже захотел стать одноглазым, седьмой и восьмой - тоже (у людей почему-то вообще довольно ограниченная фантазия), девятый затребовал себе мешок золота в надежде потом отобрать у соседа еще два…
- А какой был правильный ответ?
- Правильный? Правильно ответил только десятый. Когда я ему сказал, загадывай, мол, желание, а для твоего соседа я сделаю вдвое больше, он пожал плечами и ответил: «Ну, если так… Пусть тогда мой сосед живет долго и счастливо.»
- Ну?
- Что «ну»? Всё. Экзамен засчитан. Этот мир оставлен в покое еще на сто лет.
- Все равно не понимаю, - покачал головой Шамбамбукли. - В чем тут хитрость?
- Ты демиург, - пожал плечами Мазукта. - Люди устроены иначе.
Демиург Шамбамбукли сидел за столом, подперев голову рукой, и наблюдал, как крутятся колесики мироздания.
- Что это ты делаешь? - спросил демиург Мазукта.
- Сижу, - ответил Шамбамбукли. - Смотрю. Слушаю.
- Что слушаешь?
- Музыку сфер. Хочешь, тоже послушай.
Мазукта подошел и наклонился над мирозданием.
Гулко и торжественно шумел океан. Пронзительным фальцетом взвизгивала магнитосфера. Тропосфера негромко потрескивала и посвистывала. Атмосфера порывисто гудела и ухала. Материки натужно скрипели, ворочаясь на жестких плитах. Всё вместе звучало странно, но завораживающе. Мазукта прислушался и уловил голос ноосферы - мысли, поступки, разговоры людей сливались в один ровный неумолкающий гул, будто кто-то сыпал песок на железную крышу.
- Нуу… довольно мило, - согласился Мазукта. - И давно ты так сидишь?
- Почти шесть тысяч лет, - ответил Шамбамбукли, не сводя глаз с мироздания.
Мазукта присвистнул.
- Да- а… серьезно. А не хочешь пойти куда-нибудь, прогуляться?
- Подожди, - отмахнулся Шамбамбукли. - Оно сейчас остановится.
- Кто «оно»?
- Оно. Мироздание. Еще пара минут - и всё.
- О! - оживился Мазукта. - Конец Света! Что же ты сразу не сказал? Ну-ка, дай мне тоже посмотреть.
- Смотри на здоровье, - Шамбамбукли немного подвинулся, давая Мазукта лучший обзор. Тот присмотрелся - и нахмурился.
- Чего-то я не понимаю. А что произойдет-то? Солнце в полном порядке, наводнений не намечается, даже вулканы молчат. Как ты собираешься мир разрушить?
- Да никак, - пожал плечами Шамбамбукли. - Зачем разрушать? Сейчас завод кончится, и всё само остановится.
- Просто остановится - и всё?
- Ну да.
- Ин-те-рес-но, - протянул Мазукта и снова присмотрелся получше. - А почему люди такие спокойные? Как будто и не намечается ничего?
- А они не знают, - ответил Шамбамбукли. - Я им не сообщал.
- Ну ты просто зверь! - восхитился Мазукта. - Нет, не просто зверь, а Зверь! Даже не ожидал от тебя…
Мир на столе коротко звякнул и погас. Шамбамбукли вздохнул, достал из кармана ключик, вставил куда-то в недра мироздания и повернул. Снова заиграла музыка сфер, и завертелись колесики.
- Ты… чего это? - захлопал глазами Мазукта.
- Ничего. Завод кончился, сам не видишь?
- Вижу. Но зачем ты…
- Ну что тебе непонятно? - Шамбамбукли поднял на друга усталый взгляд. - Когда кончается музыка, я завожу шкатулку снова. И пусть себе дальше играет.
- И сколько раз ты её заводил? - прищурился Мазукта.
- Я не помню точно, надо посчитать. Каждые пять минут.
- Пять минут?!
- Ну да. Пружинка слабая, на большее её не хватает.
- Каждые пять минут - Конец Света?
- Ага. Так там время детерминировано.
Мазукта потряс головой.
- Шесть тысяч лет сидеть и поворачивать ключик… Шамбамбукли, и долго ты еще будешь всякой ерундой заниматься?
- Пока не надоест, - ответил Шамбамбукли.
- Шамбамбукли, ты когда-нибудь бывал в суде? - спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.
- Нет.
- А Страшном Суде?
- Нуу… пару раз.
- Отлично. Тогда пойдем, поможешь мне.
- Куда? - на всякий случай испугался демиург Шамбамбукли.
- Судить будем. Демократично. А то как-то некрасиво получается, если обвинитель есть, а защитника нету. Вот ты и будешь защищать.
- Погоди, погоди, - Шамбамбукли поднял ладонь, останавливая Мазукту. - Для начала объясни мне, кого и за что надо судить?
- Людей, конечно! - фыркнул Мазукта. - Мне тут моя агентурная сеть сообщила, что люди творят себе кумиров почем зря. А я им, между прочим, запрещал!
- Агентурная сеть..?
- Ну да! Очень, знаешь ли, помогает, для пущего всеведения. Так вот, по словам моего агента, идолопоклонство достигло совершенно неприличного расцвета, и пора мне вмешаться.
- Да кто он такой, этот твой агент?!
- Шамбамбукли, - укоризненно произнес Мазукта, - неужели ты думаешь, что я могу вот так запросто кому-то постороннему, пусть даже тебе, раскрыть чужую, тщательно проработанную легенду?
- Ммм… нет.
- Вот и не задавай тогда таких вопросов.
- Ладно, не буду. А что от меня требуется?
- Защищать, - повторил Мазукта. - Я буду ругаться и метать в людей молнии, а ты - вставай грудью на их защиту и выдвигай разумные доводы, чтобы меня разжалобить.
- Хорошо, я готов. Откуда начнем?
- Да вон оттуда хотя бы, - Мазукта ткнул пальцем в сторону самого большого скопления народа. - Они как- раз собираются славить кумира - видишь, даже маечками над головой размахивают?
Через два часа демиурги вернулись домой. Мазукта был мрачен как туча, Шамбамбукли пребывал в прострации.
- Ничего не говори! - предупредительно вскинул руку Мазукта. - Подожди. Я сам.
Он заложил руки за спину и принялся нервно расхаживать из угла в угол.
- Нет, - наконец произнес Мазукта. - Это, конечно, ужасно, и пошло, и вообще… Но по большому счету, наказывать людей не за что. Если бы они разработали какое-нибудь заковыристое философское учение, или исказили мой светлый облик, или хотя бы нашли себе какого-нибудь приличного вольнонаемного бога - так ведь нет! Все эти «тумц-тумц, трым-пырырым», ну какая это для меня конкуренция? Несерьезно даже… Верно? Что скажешь?
- Ёнц, тонц! - невнятно ответил Шамбамбукли, покачиваясь из стороны в сторону и совершая странные пассы руками.
- Что?! - опешил Мазукта.
- Тыц, пыц, бака-бака… А? Ты что-то спросил? - Шамбамбукли вытащил из уха наушник и изобразил внимание.
- Да нет… ничего, - ответил Мазукта и вздохнул.
- Шамбамбукли, ты где?
Демиург Мазукта уже битый час бродил по зарослям, разыскивая своего друга.
- Пригласил, называется… новый мир посмотреть! Дикая природа, видите ли! Что я, природы не видел?
Мазукта боком продрался сквозь колючий кустарник и отпихнул ногой подкравшегося тигра.
- А где сам-то? Почему не встретил? Шамбамбукли! Ты где- е- е?
Изделека донесся приветственный окрик, и Мазукта поспешил на звук. Когда он, весь в репьях и колючках, выломился наконец на полянку, демиург Шамбамбукли встретил его счастливой улыбкой.
- А, Мазукта, здравствуй! Смотри, что у меня тут.
Мазукта подошел поближе, на ходу отцепляя репьи.
- И что же у тебя тут?
- Человек! - с гордостью заявил Шамбамбукли и продемонстрировал Мазукте человека. - Сам делал!
- Ну и что? - не понял Мазукта. - Человек, и что дальше?
- Да ты только полюбуйся! Какой смышленый!
Шамбамбукли жестом фокусника достал из кармана живого сенбернара и поставил на травку перед человеком.
- Это кто?
- Аф-аф! - сказал человек.
- Правильно! - умилился Шамбамбукли. - А это?
- Хрю-хрю, гули-гули, кря-кря! - опознал человек свинью, голубя и утку.
- Удивительные способности! - сообщил Шамбамбукли. - Всех животных называет. И прямо в точку!
- Грр! - человек указал пальчиком на увязавшегося за Мазуктой тигра. Мазукта снова дал тигру пинка и склонился над человеком.
- Ну, давай знакомиться, вундеркинд, - он приветливо улыбнулся и протянул человеку руку. Человек распустил губы и приготовился зареветь.
- Эй, ты чего? - опешил Мазукта. - Испугался?
- Не бойся, малыш, - Шамбамбукли усадил человека себе на колени, где тот сразу почувствовал себя увереннее. - Ну, улыбнись дяде. Скажи, «дя-дя»! Дядя хороший.
- Бяка! - твердо заявил человек, показал Мазукте язык и отвернулся.
Мазукта молча выпрямился во весь рост и ушел не оборачиваясь.
