Анатолий Гармаев
Упражнение 15
Прихожу в дом после некоторого отсутствия (полдня, день, два дня). Домашние чем-то в это время жили, между ними складывались какие-то отношения. Придирчиво наблюдаю. В глубине души ожидание-подозрение: не может все у них быть ладно. Медленно подступает злорадное желание увидеть, заметить, показать им неблагополучие, носом ткнуть и отругать. Смотрю на чистоту и порядок в комнате — придраться не к чему. Смотрю на свой стол. Вижу непорядок. Делаю замечание. Реакция, как мне кажется, слабая. Иду на кухню. Отыскиваю непорядок. Разражаюсь ворчливым потоком. Домашние смеясь, легко и сразу приводят все в порядок. На минуту затихаю. Червь досады не унимается. Затаившись, выжидаю. Наконец нахожу, в чем непорядок. Накидываюсь вновь. Но домашние просто объясняют причину непорядка. Чувство прокола, досадное и раздувающее внутреннюю неудовлетворенность, рождается и начинает развиваться.
Вопрос 1. Неудовлетворенность — чем?
Вопрос 2. Почему ревность ко всем сразу?
Вопрос 3. Почему нет доверия, что у них может быть и без меня все хорошо?
Вопрос 4. Какое место я отвожу себе в поддержании климата семьи? Почему признание со стороны окружающих за мной этого места для меня столь важно?
Вопрос 5. Почему я хочу непременно доказать свою значимость, свою нужность им, показать, что они без меня пропадут? Почему мне хочется это сделать так явно?
Вопрос 6. Где при этом благословение Божие на нашей семье? Где Таинство венчания? Слышу ли его покров, живу ли в нем? Как давно я перестал замечать действие этого Таинства в моем сердце? Зачем оно было в моей жизни?
Глава седьмая. САМОУТВЕРЖДЕНИЕ И ЛЮБОВЬ
После медового месяца у одних, у других после недели или дня счастливых отношений наступает в семье такой период, когда согласие между супругами куда-то исчезает. Вдруг открывается, что другой делает не то, и часто не так. Требуется поправка, возражение, а затем и настойчивость, чтобы какие-то представления одного претворились в действия и представления другого. Выясняются множество различий в привычках, во взглядах, вкусах. С этого времени атмосферу отношений начинает образовывать одно неожиданное свойство каждого из супругов — самоутверждение. Малейшее расхождение в представлениях поднимает волну острого желания настоять на своем, утвердить свое. В эти минуты бывает не до истины.
Действительно, что ее искать, когда она отчетливо видится? Разумеется, не другим, — мною.
Отказаться от своих взглядов и привычек оказывается совсем не просто. Легче, если другой их примет и будет им следовать. Возникает требование к нему: "Неужели трудно сделать так, как я предлагаю?!!" А ему действительно трудно. И тогда приходится делать выбор: или бесконечно поправлять другого, или самому отказываться от того, что привычно для меня, потому что жить в одной семье и иметь одному правостороннее, а другому — левостороннее движение невозможно.
Внимательные супруги очень скоро обнаруживают, что причиной всех противоречий является самоутверждение и скрытое за ним самолюбие. Это оно лежит в основе любого обострения, вспыхивающего на фоне разногласия. Сами разногласия закономерны, потому что супруги жили и воспитывались в разных условиях. Не закономерна конфликтность, неуступчивость и упрямая активность, с которой могут проводиться в жизнь собственные позиции.
Как же убрать это утверждение себя? Как вернуть в семью доброе утверждение другого, атмосферу любящей помощи друг другу?
Начальный ответ краткий: нужно осознать в себе самоутверждение, а значит, увидеть внутренние причины, которые рождают это движение души.
— Кто же так точит нож? Дай, покажу.
— Я и без тебя знаю.
— Ну, не так же люди делают.
— Люди разные бывают. У нас так делали.
— Глупо, значит, делали.
— Хочешь сказать, что ты умнее?
Все. Конфликт начался. Что-то включилось в душе каждого и теперь остановка невозможна до тех пор, пока не истощатся силы или терпение у одного из них. Либо другой в сердцах не махнет на упрямство первого и не уйдет в комнату. В сердцах… Значит, досадуя, разрушая. Если не удалось настоять на своем, значит, другой отрывается от сердца и расположение к нему выбрасывается вон на какое-то время. Потом досада пройдет и тепло общения вернется. Но сейчас, в данную минуту, в душе только обиженность и отторжение.
В то же время в другой ситуации самоутверждение ведет себя совсем иным образом. Пришли гости. Найдена интересная тема. Все оживленно высказываются по ней. Уже близки к решению, но никак не могут найти последнего связующего звена в логических построениях. И вдруг озарением ко мне приходит мысль. Тема схвачена цельно и в этой цельности я вижу центральную связку. Но никак не удается высказаться. Разгоряченные спорщики плотно держат разговор в своих руках. А если сейчас кто-то из них скажет то, что подумал я? Настолько все близки к развязке! Опасность потерять приоритет начинает волновать уже всерьез. Заговорил гость напротив. Нет, не о том. Отлегло от души. Дайте же мне сказать и не нужно будет спорить, доказывать. И тогда всем останется только удивляться моей прозорливости. И это для меня важно. Потерять почти состоявшееся признание — вот чего более всего не хочется. И поэтому так сильно бьется сердце. Наконец, удалось войти в разговор. Выслушали, на мгновение замолчали в изумлении и вновь заговорили. "Правильно, здорово, как мы не могли сразу догадаться. Так просто и так глубоко!" Мне больше ничего не нужно! Я на высоте счастливых ощущений! Я на высоте положения!
Оказаться всегда на такой высоте — вот задача. То, что испытывается при этом, настолько сладостно и настолько приятно, что невольно рождается стремление быть всегда в этих лучах признания со стороны окружающих.
Скоро мой день рождения. Я сажусь к телефону и приглашаю друзей, знакомых, родных и близких. Десять человек мало, пятьдесят — хорошо.
Их настоящее отношение ко мне в этот день не имеет значения. Каждый будет невольно поставлен в условия, когда от него потребуется быть ко мне внимательным и любящим.
Стол накрыт, я одет в праздничную одежду. Необходимая ситуация создана. Первый звонок в дверь. С этого момента начинается беспрерывное купание в лучах признания людей.
А когда гости уйдут, еще долго не будет желания заниматься уборкой. Весь тарарам в комнате будет в этот день по-особому приятен. Такое состояние может сохраняться долгое время. Порой одного дня рождения хватает на месяц, а то и на полгода уверенного и окутанного теплом самочувствия. Одно только может остаться так и не сознанным. А именно – что все страсти в этот вечер нашли во мне свое удовлетворение. Гордость довольствовалась собою, превозносилась в своих достоинствах. Тщеславие таяло от внимания людей, их признательности. Чревоугодие насытилось разнообразием и изысканностью блюд. Сребролюбие-вещелюбие радовалось подаркам. Праздность натешилась обилием шуток, музыки, песен. Даже уныние нашло минутку погрустить или вспомнить с кем-нибудь в разговоре свою незавидную долю. Даже гнев нашел свою возможность раздражиться на кого-нибудь из непутевых своих ближних, сделавших во время праздника что-нибудь не там или не так. Даже блудная страсть, и та свое что-нибудь тоже нашла.
А ведь на дни рождения обычно не приглашают. Это день, когда люди приходят сами, чтобы принести свое внимание, свое участие. Чтобы разделить с виновником торжества радость, поддержать его в жизни и укрепить в уверенности — он нужен людям. А для этого нет нужды ждать приглашений. Открытое на заботу сердце приведет к нему само.
Наверное, придет в этом случае не двадцать и не пятьдесят человек. Быть может, вообще один-два…
Почему же мне мало этого? Почему больно становится, когда даже из числа приглашенных кто-то не приходит совсем?
Школьные годы. Боязнь и боль одиночества. И счастливое состояние, когда группа принимает, признает. Когда зовут в свой круг, в свои затеи, в свой разговор.
В юности стремление завоевать признание людей гипертрофируется в острое желание быть знаменитым. Но для этого необходимо иметь достоинства, которые ценятся людьми. Начинается поиск таких признаков и качеств. В журнальных рубриках безотчетно выбираются для ближайшего чтения рассказы о знаменитых людях. С особенным пристрастием и затаенным волнением прочитываются мельчайшие подробности их жизни. Важным становится каждая деталь, каждый эпизод. Незаметно идет одновременное сопоставление, сравнение с собой или себя с ними, оцениваются свои возможности, с надеждой ищутся в себе потенциальные возможности. Книги серии "Жизнь замечательных людей" невозможно было достать, потому что читались они как лучший учебник в обретении ценных для себя человеческих свойств. Однако при этом выбирается далеко не все, что есть в этих книгах. Прежде всего то, что принято как ценное в ближайшем окружении человека и ценное для него, потому что именно оно формирует отношение к себе через мнение людей.
Но почему же в поисках признаков и качеств взор устремляется к знаменитым людям, почему не к знакомым, друзьям, родным? Увы, последние еще не дали тех результатов, которые признаны сразу всей страной или целым человечеством. Значит, присущие им достоинства недостаточны, чтобы получить столь масштабное признание.
Страсть тщеславия в со-отношении стремится к предельно большому числу "со-". Еще бы, есть разница — быть принятым десятью знакомыми или населением целого города, области, страны.
Знаменитые люди дают гарантию результативности. Обретение свойств, присущих им, наверняка приведет к столь же масштабным результатам. В этом весь секрет. Через эту обращенность к знаменитостям начинается формирование притязаний. Непосредственный жизненный опыт, обучение в школе, общение со сверстниками, со старшими, общественные выступления, конкретная работа вносит свои коррективы в них. В конечном итоге, в юности формируется индивидуальный уровень притязаний. Он может быть завышен или занижен, но он есть у каждого. Там, где завышен, он рождает уверенность в себе, где занижен, переживается болезненно, как собственная несостоятельность, рождая комплекс неполноценности.
Период активного самоутверждения в обществе это и есть время острой жажды результата, обретение своего числа "со-". Такое состояние может сохраняться долго. В это время церковная молодежь охладевает к чтению житий святых. Восстает самоутверждение. Оно ищет знаменитостей мира сего. И отодвигается потребность церковного, обращающего взор сердца к Царству вечному, Царству Божию. Вместе с этим уходят в небытие святые. Начало и длительность этого периода у людей различны. Кто-то определяется уже к восемнадцати годам, а кто-то и к сорока пяти не может успокоиться.
В отличие от общественного, групповое самоутверждение не уходит так просто. Обретение признания со стороны ближайшего окружения остается неосознанным двигателем человеческого поведения на долгие годы.
Положение в группе. Как важно сохранить его, не потерять. Однако, этого мало. В каждом общении становится важным повысить свое положение. Фиксируется любой момент, когда я оказываюсь в центре всеобщего внимания.
Увы, принадлежность к Церкви и совершаемая внешняя церковная жизнь не снимает этой зависимости от людей. Она переводится на церковный круг общения, а по существу остается той же. Ибо никуда не уходит страсть тщеславия. Потому и церковный человек продолжает жить тем же желанием самоутверждения.
Самоутверждение в близком круге людей определяет коммуникативное поведение человека. Есть молчуны, которые стали такими из боязни потерять свое положение в группе. Эта ложная скромность нередко сопровождается в подростковом возрасте и в юности разными мечтами захвата всеобщего внимания дивными способностями рассказчика, анекдотиста, певца, танцора. С этими грезами человек ложится спать, с ними встает после сна. Неосуществленность мечтаний еще более зажимает его. Такие переживания, будучи нереализованными, заканчиваются, в конечном итоге, неврозом и головными болями.
Есть наоборот, говоруны, которые боятся остановиться, чтобы не начать терять своего положения в группе. Занятые собою, они не дают ни малейшей возможности проявиться кому-нибудь другому. Захватив инициативу, они цепко и активно держат ее в своих руках, иногда превращаясь в надоедливые трещотки или в заумных вещателей, которых невозможно остановить.
Чуткое внимание к своему положению в ближайшем окружении свойственно большинству людей. Потеря этого положения вызывает немедленное волнение, человек начинает предпринимать срочные восстановительные меры. Арсенал приемов, с помощью которых это делается, неописуемо богат и у каждого очень индивидуален. В полном виде он знаком только близким человеку людям, прежде всего супругам. В частичном проявлении его знают друзья, товарищи, сотрудники по работе, соседи.
Потребность в признании рождает, с одной стороны, осторожность (вспомните, как робко мы входим в незнакомый нам круг людей), а с другой — виртуозную активность в стремлении утвердить себя. От тонкого юмора до грубого нажима, крика и даже драки — все при этом имеет место.
Стремление утвердить себя над другими принимает наиболее открытые формы в семье. Здесь человек бесконтрольно отдается своим привычкам и взглядам. Здесь исчезает та пластичность, деликатность и учтивость, которая свойственна каждому в каком-нибудь общественном месте.
Самоутверждающаяся активность в группе всегда скорректирована с ситуацией. Какие люди собрались, с каким знанием, опытом, каким весом в обществе, каким темпераментом и характером. Один и тот же человек в одной группе будет молчать, в другой — много говорить, в третьей – быть способным к агрессивным поступкам. Даже находясь в одном круге людей в разные моменты общения, он будет вести себя по-разному. Если тема разговора — его конек, он развернется во всем цвете слов и интонаций, если нет — помолчит в уголочке. Он как хитрый боец, ведущий тонкую игру, цель которой — занять высокое положение среди близких. Даже там, где встретятся двое, общение их будет носить тот же характер. В каждый новый момент кто-то из них окажется более пластичным. И это положение будет между ними постоянно меняться.
Причина столь уважительного поведения по отношению к товарищу, сотруднику, знакомому находится в зависимости от их мнения. Другой человек воспринимается не сам по себе, а как представитель какого-нибудь сообщества. Все, что он увидит, услышит, узнает, в последующем станет достоянием многих. Потеря себя в глазах одного человека равнозначна в таком случае потере себя в глазах группы связанных с ним людей.
— Галя видела мой позор, теперь разболтает всем, да еще кто-нибудь добавит от себя…
Несколько по-иному складываются отношения в семье. Здесь существует негласный закон тайны семейных отношений. Закон этот жестко поддерживается с обеих сторон. По возможности, супруги не допускают, чтобы другой рассказывал о внутренних отношениях кому бы то ни было, в том числе и родителям мужа или жены. В результате то, что могло бы защитить их от раздувания конфликта — страх, что об этом узнает какая-то группа людей — сводится к нулю. Все, что произойдет здесь, останется между супругами. Учтивость, деликатность друг ко другу здесь снимаются. И напротив, если муж или жена выносят сор из избы и передают внутренние события своим родителям (теще с тестем или свекрови со свекром, близким родственникам), это всегда болезненно переживается другой стороной.
В самоутверждении каждый из супругов свою точку зрения воспринимает как образец истины. Если в группе любое предложение будет сопоставлено сразу со множеством других точек зрения, и неизвестно, будет ли вообще поддержано, то в семье сопоставление сводится к минимуму, и по этой причине часто игнорируется совсем.
Вот два наблюдения, которые характерны для описания супружеских отношений. Первое. Уверенность в правоте собственной позиции в момент высказывания в семье. Второе. Активность отстаивания своих взглядов, преданность собственному эго, которая здесь выражается предельно выпукло. Эта преданность себе обладает огромной инерцией и зачастую делает супругов глухими к словам друг друга. Ситуаций, когда оба предлагают одно и то же, но не видят этого и продолжают спорить, отстаивая "свое", возникает в семье бесчисленное множество. Часть этих ситуаций в конце концов осознается. В отношении к другой, большей части, супруги так и остаются в уверенности, что предлагали разное. Хотя в действительности говорили одно и то же, только смотрят на ситуацию под разным углом зрения.
Самоутверждение принимает в условиях семьи множество особенностей. Например, вырабатывается привычка на любое предложение другого немедленно находить один или несколько иных вариантов. Нет, не услышать предложенное, не подумать над ним, а непременно найти иное, в противовес сказанному другим.
— А ты все-таки подумай над тем, что я сказала.
— Ну, может быть. Только я знаешь что подумал…
И он начнет выкладывать свой, иной вариант.
Другая форма самоутверждения проявляется в молчаливой отданности каждого своим делам и своим заботам. Собираются за ужином, перебросятся несколькими фразами и опять каждый в свой угол или в свою комнату.
Утверждение себя нередко происходит за счет низведения другого. Супруг или супруга не удовлетворяются тем, что просто высказывают свою точку зрения. Для каждого из них важно, чтобы именно его точка зрения была принята другим. Несогласие другого рождает каждый раз одни и те же переживания. Широкой волной поднимается желание "внедрить" свою точку зрения в другого. Первые несколько фраз еще сохраняют атмосферу равновесия, но с какого-то момента начинается срыв. Вместо беседы разворачивается личностное противоборство. Поиск истины уходит на второй план, а порой и совсем забывается. Желание низвести другого, задеть другого становится единственной целью. Незаметно для себя супруги скатываются к принципу — в борьбе все средства хороши. От раздраженной иронии к явным обвинениям и обзывательствам и от них к погрому — такова закономерная логика этого падения. Сколько страстной энергии будет выплеснуто в каждом таком противостоянии, как глубоко будет внедряться в душу желание уничтожения другого — об этом знают лишь сами супруги.
От одного такого конфликта к другому все более разрушается сама возможность семьи достигнуть высокого чувства — любви. Вместо этого может появиться страстная привязанность к ссорам, позволяющая удовлетворять влечение к острым переживаниям. Супруги не хотят разрывать брак, потому что боятся потерять столь странную, но ими уже принимаемую "полноту жизни". Жить так, отдаваясь до предела своей страсти, они умеют. Смогут ли жить по-другому, они не знают. Потому и держатся друг за друга, иногда даже полагая, что такие отношения и есть отношения любви.
Три вида самоутверждения – социальное (или общественное), групповое и семейное — характеризуются тончайшими переходами одного в другое.
Семья приходит к человеку много позже, чем ближнее окружение и более дальнее — социальное. Неудивительно, что первые два вида самоутверждения в человеке доминируют и определяют третий — самоутверждение в семье. Замечено, если высокие притязания в группе и в обществе удовлетворяются, человек приходит в семью с отчетливой преданностью самому себе, т.е. укорененным в себялюбии. Он уверен в каждом своем поступке и представлении. Эту уверенность придают ему успех в работе или в кругу друзей и товарищей. От них он приходит окрыленным, полным энергии и сил. Это состояние слепого, который живет своими, ему известными радостями. Он готов поделиться этими радостями с мужем или женой, готов окрылить его или ее той же полетностью. Через край его сердца она будет изливаться на домашних, иной раз обманчиво захватывая их в этот водоворот внешней жизни. Но в этом вихре жизнелюбия не будет одного — внимания к состоянию другого, к его, другого, радостям, его печалям, его взглядам и представлениям. Не к другим, но к себе направлено все движение такого человека.
— Пойдем со мной и ты увидишь мир! Не хочешь? Не можешь? Почему?..
Это "почему" долго будет висеть в воздухе, пока не начнет меняться иерархия ценностей, которую он несет в себе.
Каждый успех в социальном и групповом самоутверждении закрепляет сердечную черствость, закрывает душевную обращенность к другому. Человек может быть всеобщим любимцем, потому что умеет шутить, балагурить, петь и танцевать, играть на гитаре, легко входить в общение, быть обаятельным, ласковым, нежным, хорошо говорить, вести людей за собой. Он может быть хорошим регентом, жизнерадостным псаломщиком, широким и веселым дьяконом, ревностным священником. Но под всем этим блеском в нем будет глубокая отданность своему настроению, своим идеям, своим заботам. Ласковость, нежность и доброта будет иметь в нем подчиненное самолюбию и себялюбию значение и поэтому будут ложными. Они скорее будут иметь роль средств для достижения своих, лишь ему ведомых, целей. Но всякий, кому доведется с ним долго и близко жить, почувствует на себе мертвящую холодность его невнимания, нечуткости, недоброты, почувствует свою ненужность ему. Не угадаешь когда и почему он вдруг непроизвольно занялся собой, как бы угас… Теперь ему незачем светиться перед ближними.
Особенно сильно такой всеобщий любимец проявляется в семье. В зависимости от характера, он нередко создает просто диктаторскую напряженность и жесткость отношений. Ни одно слово против не будет им принято. Более того, на каждое замечание со стороны другого будет дан надолго запоминающийся отпор. Уверенно разделавшись с домашними, он побежит вновь в те группы, в те сообщества или церковные собрания, где с распростертыми объятиями всегда ждут своего любимца. Нередко ситуация усугубляется еще и тем, что, пользуясь своим положением, этот человек будет со всей свойственной ему силой и умением низводить каждого, кто обнаружит в нем эту влюбленность в себя, кто укажет ему на это. Тогда самоутверждение, как всегда низводящее по своей сути, проявится в нем во всей своей красе.
Возможно ли спасение от столь самолюбивого нрава? Возможно. Для такого человека семья может стать тем инструментом, с помощью которого он сможет, если сам этого захочет, избавиться от своего эгоистического поведения, рождающего погоню за успехом среди людей. Он тогда придет к человеческим ценностям — к способности сострадать, сочувствовать со-радоваться с другими. Одно "со-", являющееся частью со-отношения, перейдет в "со-" другое, рождая умение со-переживать. На этом пути он испытает много боли — отказываться от своих затей и от себя самого в угоду делам семьи будет нелегко. Но для многих лишь через эту боль возможно будет прийти к способности слышать боль окружающих и стать действительным и настоящим спутником в их жизни.
