Из книги "Шесть сотниц" о. Петра Серегина
О строении Церкви
Вот чего нам не хватает: сознания, церковности, собранности.
И вот что у нас неестественно: у каждого вера не связана с жизнью (жизнь не по вере) – вера сама по себе, жизнь сама по себе.
То же и во взаимоотношениях: если и стремимся ко спасению, то часто только для себя, тогда как спасение только в любви взаимной и любви Божией. А любовь Божия распространяется только на людей, имеющих любовь взаимную.
Но почему же тогда необходимо удаляться от людей физически и душевно? Как это делать?
Необходимо удаляться от людей в делах мирских, в делах похоти и гнева, чтобы удобнее очищать себя. Удаляться от людей с намерением погасить свободное обращение, погасить корыстное сластное и гневное отношение к ближним и избежать помех в своем духовном делании.
Надо приближаться к людям духовно, по заповеди: сердцем, очищенным от недовольства, хотя бы и мимолетного, и без сласти плотской (даже в дружбе духовной) — во Христе Иисусе.
Особенно ярко и чисто эта любовь проявляется в кротости и смирении.
СПОСОБ РАБОТЫ
Все скрытое сделать явным.
УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ САМОНАБЛЮДЕНИЯ
Упражнение 19
Жена (муж) говорит мне, в чем я неправ. Во мне возникает раздраженное желание немедленно остановить другого, обвинить в ответ, озадачить и заставить прикусить язык. С этим смешивается обида на свою судьбу, что свела с такой (с таким) и острое желание перестроить другого, повернуть на себя, изменить.
Вопрос 1. Перестроить, изменить, по чьему образу и подобию — по своему?
Вопрос 2. Если не по своему, а с желанием помочь ему, значит, я слышу его?
Вопрос 3. А если слышу, откуда же во мне раздражение, обида?
Вопрос 4. Что же такое тогда мое раздражение и обида? Что это?
Упражнение 20
Другой спрашивает меня обо мне. Речь идет о моих негативных качествах или поступках. Я отвечаю быстро, легко. И чувствую себя при этом прекрасно.
Вопрос 1. В ответе о своих негативных качествах или поступках я быстро перехожу на рассказ о положительном во мне. Сознаю ли это?
Вопрос 2. Почему перескакиваю?
Вопрос 3. Мое прекрасное самочувствие во время рассказа — чем оно вызвано?
Вопрос 4. Вопрос задан о негативе. Слышу ли я вопрос?
Упражнение 21
Выполняю домашнюю работу /делаю полки, стираю, мою пол, посуду и т.д./ и злюсь. Злюсь люто, остервенело. Жалость к себе. И черпаются силы из этой жалости, поэтому делаю все тщательно, методично и подчеркнуто аккуратно — назло всем.
Вопрос 1. Назло кому? Домашним?
Вопрос 2. Почему же того, что я хочу от них, я просто не попросил(а) у них, не выяснил с ними?
Вопрос 3. Если все правильно понимаю, почему же, когда уже взялся(лась) за необходимую работу, продолжаю злиться?
Вопрос 4. "Необходимая работа" необходима мне или нам? Если нам, почему же я выполняю ее не как подарок другим?
Вопрос 5. Надоело? Сил не хватает? И, тем не менее, я же делаю её, значит, хватает сил. Почему же я делаю не с радостью, а со злобой? Где же добрые расположения моего сердца?
Вопрос 6. Почему, уже делая и доводя с особой тщательностью дело до конца, я не принимаю того, что я это уже делаю? Что или кто мешает мне это сделать?
Вопрос 7. Почему же я не подарю им себя?
Вопрос 8. Если то, что я хочу от них сегодня, сейчас они не дают мне, почему я с этим не соглашаюсь, почему не принимаю ситуацию такой, какая она есть, а хочу её немедленно изменить?
Вопрос 9. Немедленно — разве возможно? Если нет, почему же я не направлю свою энергию на терпеливость поиска, чтобы донести до них то, что я хочу, и на ровное, спокойное доведение того, что необходимо сделать сейчас и что уже делается мною?
Вопрос 10. Разве злобой делу поможешь? Злобствование ослепляет человека и толкает его к разрушительным поступкам. Где мои добродетельные силы души? Где желание обрести добродетель? Где моя вера?
Вопрос 11. Усталость, которая приходит в работе, совершаемой с радостью, дает чувство счастливого удовлетворения и поэтому возвышает человека, злобствование во время работы приводит к физическому бессилию и душевному отчаянию, поэтому оно всегда низводит человека. Понимаю ли я это?
Вопрос 12. Почему же до сих пор я в злобе, а не в мудрости?
ЧТО ЗНАЧИТ УСЛЫШАТЬ ДРУГОГО
Каждый человек в своих действиях имеет определенную цель. Допустим, мне рассказали о компьютере. Возник его образ. Потом однажды я услышал оживленные разговоры по поводу человека, который приобрел компьютер. Я увидел, как за счет компьютера он сразу же поднялся в глазах людей, и невольным движением родилось желание: «Может быть, и мне его купить?» Так образ цели появился в моем сознании. И с этой же минуты началось его развитие.
Основным способом становления образа цели и утверждения его в сознании является мечтание. Как я войду с известием о купленном компьютере к себе в лабораторию, и как Петр Алексеевич удивленно воскликнет…
Пройдет время, и образ цели станет ведущим двигателем моих действий — я начну активные поиски компьютера.
Оказывается, любое наше движение всегда имеет в основании какой-то образ цели. Поэтапное приближение к ней выливается в выполнение ряда задач, пока цель не будет воплощена в реальность.
Или мы вступаем в общение с человеком, он, другой, в разговоре с нами также занят претворением в действительность своей определенной цели. Увидеть цель, с которой он пришел к нам — значит, на самом минимальном уровне понять и услышать другого. Чем движим он в данную минуту — желанием донести до меня свою идею, стремлением занять в общении со мною более высокое положение, поиском слушателя, способного принять и понять его боль, желанием вместе с ним найти смысл разбираемых явлений? Или он ждет, когда можно будет прекратить общение, потому что его цель требует бега совсем в другую сторону, не ко мне, а от меня?
Вижу ли я в другом всё это? Слышу ли я его цель?
Общение, а тем более сотрудничество с другим, с этого и начинается, а затем выходит к основному — когда мы приходим в согласие целей, находим цели общие.
Мы начали разговор, каждый вступил в беседу, преследуя какую-то свою цель. В истинном общении множество разных целей постепенно сводится к одной, которая становится однообразной для всех, но каждым по-разному решаемой. В этом разнообразии решений и заключается сотрудничество. Единство цели при этом сохраняется, но подход, отношение к ней и исполнение её идет в согласии с индивидуальностью каждого. Прийти к единству целей в каждом общении, в каждом разговоре и есть ближайшая задача собеседников.
Особенно важно выполнение этой задачи в общении с детьми. Дети постоянно живут какой-то целью, они всегда во что-то устремлены. Правда, цели у них быстро меняются — сначала одна, затем вторая, третья. Но таково их свойство, такова их природа. Таково детское активное восприятие мира. Пусть оно таковым и будет. Не стоит входить в антагонизм с их целью, давайте придем в согласие с нею, станем со-трудником ребенка — это и есть главная забота взрослых, если они хотят научиться слышать своих детей.
Увы, к сожалению, часто приходится наблюдать следующее. Ребенок влетел в дом, чтобы тут же выскочить из него, потому что забежал за удочкой, за мячом или за банкой. Там, на улице, его ждут. А в этот момент мы хватаем его:
— Почему до сих пор не вынесено ведро?
— Почему в магазин не сходил?
— Почему уроки до сих пор не сделал?
Мы навязываем ему ту или иную нашу цель. Мы даже не повернулись, чтобы увидеть, услышать, чем он-то живет в этот момент.
А истинная задача в любом общении, не только с ребенком, но и с любым взрослым — услышать другого. И уж тогда пойти к взаимосогласию двух и более целей, приведению их к одной, вместо того, чтобы односторонне требовать исполнения своей цели. Потому что там, где встречаются две цели, никогда не известно, к какой из них придут собеседники.
Но сначала нужно услышать другого. В отношении с ребенком — это значит привести себя в согласие с ним. В отношении с любым взрослым, особенно если последний твердо стоит на своем, и никакой работой по изменению себя не занят, — это опять же значит прийти к нему, а не от него ждать движения к себе. Если я требую, чтобы он прислушался ко мне и пошел за мною — это не любовь и не взаимность.
Неважно, идет он ко мне или нет. Мое движение всегда одно — к нему. И тогда, согласовав его цель со своей, я обретаю возможность идти с ним, а не против него, и действительно помогать ему лучше видеть свою цель.
Не сразу это произойдет, но там, где будет движение навстречу другому, мои действия, мои мысли и моё отношение в конечном счете будут приняты. Если же движение идет в разные стороны, мне ничего другого не остается, как кричать на него. Потому что на расстоянии взаимной неслышимости другого способа общения не существует.
Действительно, сколько бы мы ни пытались посадить ребенка за уроки, тогда как во дворе ждут его с удочкой, он не будет по-настоящему этими уроками занят. Возможно, сопротивляться он тоже не будет. Он их сделает. Есть немало детей, которые вымуштрованы своими родителями настолько, что одна фраза: "Садись за уроки!" — способна совершить в них автоматическое движение. При всей видимости внешнего послушания у них нет послушания внутреннего. Взрослый этого не слышит, а дети до подросткового возраста этого явно не обнаруживают. Но придет возраст тринадцать-четырнадцать лет и они всем внутренним непослушанием открыто восстанут против родителей. А пока они ломают в себе свою цель, выполняют уроки, но восторга, чувства полетности, откровения в этой работе они не получают.
Чаще всего детям еще долго приходится ломать в себе свою цель, которая разрослась в них целым деревом. И от того, что мы смахнули верхушку, которая давала рост, дерево не исчезло, оно осталось. Ребенок садится за уроки, пытается их делать, но дерево-цель мешает ему. Рядом с этим деревом не вырастет росток творчества, дерево глушит его своей тенью. Правда, по мере того, как ребенок втягивается в приготовление домашних заданий, дерево начинает дряхлеть и, глядишь, скоро и совсем рассыплется. Росток творчества получит свободу, но к этому времени уже и задания кончились, и — ура! — и ребенок помчался.
Помощь другому — это не сопротивление его целям, а помощь в претворение этих целей из целей для себя в цели, которые будут иметь всеобщую ценность. В этом одна из возможностей человеческого общения и важное условие единодушия.
Там, где мы приходим в согласие с целью другого, в нем рождается ответное стремление понять и нашу цель. Поступать так велят законы человеческого сердца. А это и есть законы любви и веры.
