УПП

Цитата момента



Прежде девушки краснели, когда их стыдили; а нынче стыдятся, когда краснеют.
И то, и другое им очень идет.

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Правило мне кажется железным: главное – спокойствие жены, будущее детей потом, в будущем. Женщина бросается в будущее ребенка, когда не видит будущего для себя. Вот и задача для мужчины!

Леонид Жаров, Светлана Ермакова. «Как быть мужем, как быть женой. 25 лет счастья в сибирской деревне»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/d4097/
Белое море

Дневной цикл ритмов Совести

День в семье, ориентирующейся на ритмы Совести, начинается с напоминания о существовании нравственных качеств в человеке. Человек слушает о том, что есть в нем, что может в нем обрестись как нравственное качество, как добродетель. Он слушает о добродетелях и слушает о том, что мешает или может мешать этим добродетелям состояться. Это всего 15–30 минут утреннего общения с Богом или обретение внутренней устремленности к тому, чтобы поддержать в себе добродетель. Одновременно это строгое напоминание о том, что механизмы защиты Эго будут активно сопротивляться добродетели, будут запрещать ее, напоминание, что эти защиты, это зло в течение дня будет действовать в нем, как и в любом человеке. Это настройка на нужды окружающих ближних людей, на жертву, на любовь, настройка на действие, которое может быть заключено, например, в правиле: «Прости, отдай, уступи, не осуждай другого».

В наиболее концентрированной форме эти действия, позволяющие человеку исполнить нравственный поступок или нравственную линию, сформулированы в виде духовных законов, которые объективно даны человеку в Евангелии. Изучая их, человек видит, что они просты по выражению, но своей жизнью обнаруживает, насколько они трудны в исполнении.

Защитные механизмы Эго, и само Эго активно сопротивляется исполнению любого такого закона, любой заповеди. «Не укради» — попробуй не украсть! «Возлюби» — попробуй любить ненавистного мужа или жену, постоянно провоцирующую скандалы тещу или свекровь. Что-то в человеке не хочет исполнять заповеди, упорно сопротивляется им. Но, тем не менее, заповеди существуют и о них напоминается.

А потом, в течение дня, от взаимоподдержки друг друга, причем не только внешне: словом, делом, но и внутренне, человек в мыслях обращен на помощь другому. Идет труд, совершается внутренняя работа. Труд как отклик на нужду, и потому он всегда обеспечен глубокими резервами Душевных Сил, потому что трудовое действие — это действие, происходящее от глубокого уровня человеческого «Я» и потому всегда ориентирующееся на производительность, на честность, на качество исполняемых работ.

Трапеза и Совестливый семейный уклад

В пятидесятые-шестидесятые годы во время приема пищи существовало правило: «Когда я ем, я глух и нем». И это правило родители старались привить своим детям. Современная семья потеряла его полностью. Вглядимся в корень: откуда взялось это правило? Оно родилось из древней традиции духовного хранения человеком себя во время трапезы, во время приема пищи. В семье, хранившей традиции человек, принимая пищу, отдавался не пище, не влечению к ней, а внутреннему созерцанию примеров духовной жизни. Происходило это по-разному.

Один из вариантов: вся семья просто молчит во время трапезы. О чем она думает? Она думает о тех образах, которые на весь день задает утреннее чтение Священного Писания, или о вечерних образах, заданных еще со вчерашнего дня, или вообще обо всех образах, которые даются человеку как образы нравственного поступка, нравственного действия.

В больших семьях учреждался так называемый «учиненный чтец», дежурный по чтению. Он, взяв в руки нравственную книгу, читал ее. Чаще всего это была книга, рассказывающая о жизни людей, совершавших нравственные поступки, Жития Святых или же их поучения о нравственных действиях и поступках. Эти примеры и поучения читались во время еды.

Еще один такой удивительный обычай был в укладе семьи: домашние встречи за чтением, за беседой, во время которых кто-нибудь из семьи читает. И опять же чтение идет о том, о чем говорилось утром, в поддержание утреннего, о тех добродетелях, которые реально совершались в жизни конкретных людей. Их жизнеописания становятся предметом вечерних чтений. Не телевизор, не развлечение, а именно общение друг с другом. В этих чтениях, отец ли читает, мать, или бабушка, нередко происходит остановка, следует маленькая беседа о том, о чем прочитали, маленькое размышление о текущих событиях, примеры из окружающей жизни, из событий жизни самих членов семьи. Сегодня, к сожалению, этот семейный обычай практически исчез.

Сегодня люди приходят друг к другу для того, чтобы пообщаться, приходят в гости, и вместо общения включают телевизор и дружно, в атмосфере такой «общности», смотрят двух-трехчасовые передачи, а потом говорят друг другу: «До свидания. Как хорошо прошел вечер!». В то же время дети очень нуждаются в общении со взрослыми, с родителями, а родители, в свою очередь, нуждаются в общении со своими детьми. Но если родители не чаще всего не имеют традиции такого общения, то дети это чувствуют потребность в этом очень сильно, поэтому часто тянут родителей: «Пообщайтесь с нами!» Родители откликаются на это и говорят: «Хорошо, пойдемте общаться». Берут их за руки и ведут в кино, садятся вместе и оказываются обращенными не друг ко другу, а утыкаются в киноэкран, или же в какое-то зрелище в цирке или в парке и т.д. Даже привозя детей на природу, родители отпускают их на вольное самоопределение, а сами занимаются обсуждением своих взрослых проблемы.

Совсем по-другому складывается атмосфера, когда семья собирается за одним круглым столом и идет мягкий, плавный разговор, час-полтора, не больше. Этого всегда бывает достаточно, и что-то удивительно глубокое происходит между людьми: содержательная часть общения призывает к этой глубине. Потом опять вечерняя трапеза — ужин, а после ужина обычно вечернее подведение итогов дня, человеку необходимо оглянуться на самого себя, перед лицом Сил Благодатных взглянуть на день, который прожит.

Необходимости различения жизненных ритмов

Большинство людей имеют традиции различения. Они не различают, чем они живут, чему они отданы: Эго Триаде или Совести. Только совершив действие различения, человек может оглянуться назад и увидеть, чем же он жил на самом деле. На внешнем плане он мог делать одно… А на самом деле? Вот этот взгляд на себя самого, делавшего что-то на самом деле, происходит вечером, и без такого взгляда развитие завтра невозможно. Взгляд на самого себя — это и есть действие психологии преодоления. Чтобы преодолеть затруднения, ликвидировать помеху действиям Совести, необходимо ее разглядеть. Для этого надо повернуться к Совести. Момент поворота к прошлому, оценки самого себя и своих поступков для человека, работающего над преодолением в себе действий Эго, происходит вечером, как бы в вечернем свете, либо наедине, либо вместе.

Так совершается дневной цикл. Дневной цикл имеет погруженность в недельный, и этот недельный цикл имеет нравственную основу, поэтому он по сути своей смысловой. Не физиологический, не эмоциональный, не интеллектуальный, а именно смысловой.

Проживание недели — это проживание обретения себя от понедельника до воскресенья. И содержание каждого дня свое, не похожее на предыдущий день, имеет линию развития во время недели, и потому внутренние настройки продолжают одна другую, но не повторяют друг друга.

Вечерние чтения также имеют внутренний смысловой строй: от понедельника до воскресенья, которые выстроены в смысловом плане. Трапезные чтения тоже имеют свой смысловой строй.

Вечернее рассмотрение дня перед лицом Благодатных Сил также несет в себе смысловой строй недельного цикла.

И когда такая неделя совершается в жизни человека, в жизни семьи, тогда появляется способность погружаться в годовой цикл смыслов. Это наиболее трудно, наиболее таинственно, потому что это наиболее глубокая форма бытия человека в мире, в обществе, в своей семье. Но все это на самом деле вполне достижимо.

К сожалению, на сегодняшний день в большинстве случаев потеряна эта удивительная полнота в укладе семьи. Она сегодня неизвестна, незнакома.

В заключение хочется отметить, что каждый человек всегда находится в состоянии выбора между Триадой Эго и Триадой Совести, соответственно этому в движении от ритмов Эго к ритмам Совести, от смыслов Эго к смыслам Совести. А отсюда — от внешнего поведения, формирующего Эго-поведение и Эго-уклад семейной жизни, к обретению поведения Совести, Совестливого уклада семьи.

Психология мечтания и психология преодоления

Психология мечтания — это когда человек от своих Эго-мечтаний, от своих потребностей Эго, от сегодняшних своих желаний, своих ожиданий бросает себя вперед в виде мечты. Он, сегодняшний, в своих потребностях состояться не может, потому что окружающее мешает. И тогда он свое сегодняшнее потребностное, но не реализованное во внешнем действии состояние, забрасывает как мечту, которая когда-то может реализоваться во внешнем действии. Забросив мечту вперед, он начинает созидать окружающую действительность таким образом, чтобы свою потребность удовлетворить за счет внешнего. В конечном итоге он добивается своей мечты на внешнем плане. Чего же он добился спустя два-три года движения к своей мечте: реализации прошлых ожиданий, потребностей, которые были заброшены вперед?.. Психология созидания созидает внешние условия для реализации себя вчерашнего.

Психология преодоления — это когда человек внутренне начинает чувствовать в себе все то, что мешает свободе Совести, все то, что мешает свободе Совестливого «Я». Человек замечает, что ему мешает, и тогда он на втором этапе начинает преодолевать то, что мешает. На третьем этапе он начинает поддерживать открывающееся под этой помехой движение Совести.

Психология преодоления более трудоемкая и в своем действии доступна очень малому числу людей. Оказывается, достаточно преодолеть все то, что мешает свободе Совести, для того, чтобы после этого начали реализовываться в самом человеке удивительные явления, о которых невозможно даже мечтать в прежнем состоянии, потому что все то, что мечтается или мыслится, как правило, относится к тому, что уже есть в человеке.

Когда и как реализуется Совестливое — это тайна, о которой человек еще ничего не знает, даже до момента ее реализации. Он узнает о ней только тогда, когда она состоится. Поэтому Совестливые поступки не прогнозируемы. Если человек начинает что-то исполнять в движении Совести, то, завершив работу, он видит, насколько удивительно то, что он сделал. Тогда он понимает, что это не он исполнил. И, наконец, он начинает понимать, что созидать себя из себя невозможно. Лишь когда в покаянии он открывается свободному движению Совести, он слышит в себе действие Божественной мудрости. И это движение становится для человека возможным.

Поддержание Совестливого «Я» — это есть одно из самых трудных или трудоемких действий, которое человек обязан исполнить в жизни. Именно по этой причине годовые циклы вне нравственного движения практически не осваиваются. Вне этого они недоступны человеку, потому что только имеющий уши слышит. А этими ушами как раз является тот глубокий уровень, который может реально слышать годовой круг, годовой цикл ритмов Совести.

 Нравственное пребывание в мире или же движение нравственности в своем внутреннем приводит человека и к Совестливому формированию уклада семьи. Сегодняшний уклад семьи живет в прерванном цикле суток и недели. Нравственный же уклад обладает удивительной иноформенностью. Для человека, совершающего движение из Эго к Совести впервые, поначалу он будет казаться либо абсурдным, либо странным, либо «не нашим», либо просто непонятным.

ОБРЕСТИ СЕБЯ

Каждый человек стремится кем-то стать. Примеры людей, оставивших след в истории человечества, вдохновляют. Если полководцем, то великим, если поэтом, то известным, ученым — гениальным, артистом — талантливым. Каждый хочет ощущать себя нужным. Иначе уходит почва из-под ног, теряется смысл жизни. Возникает вопрос: нужен — кому? Стране, человечеству или хотя бы кому-нибудь!..

А если не нужен никому?..

Тогда наступают тяжелейшие дни, часы жизни. Только одно в эти трудные минуты не осознается человеком. А именно: вся горечь и тяжесть ощущений, переживаемых им, есть результат его собственного отношения к себе и к людям, а вовсе не стечение обстоятельств, не рок, не судьба. В самом деле, ощущение своей ненужности — парадоксальная ситуация. В мире, где десятки людей почти в каждом доме страдают от недостатка человеческого тепла, где каждую минуту нужна людям очень прозаическая и вполне реальная помощь, находится человек, который ощущает себя никому не нужным.

Это неправда! В самом близком его окружении, среди родных и знакомых найдется не менее десятка человек, которым нужна помощь — физическая, материальная, душевная — какая угодно, но нужна. Ощущение — «не нужен никому» — личное, субъективное, это самоощущение, но никак не ощущение действительной реальности. Это симптом болезни, которая существует у людей. Имя этой болезни — САМОСТЬ.

Самость — это стремление везде и во всем получить, для себя получить. Ощущение «никому не нужен» — не потому, что вокруг нет нуждающихся в моей помощи. Здесь работает другое: я не переживаю ответного благодарения, тепла и заботы со стороны тех, кому помогаю и хочу помогать. Именно этот обратный поток признания и есть настоящая цель, настоящее желание и мое требование к людям. При этом необязательно, чтобы признание было явным. Важно мое ощущение — я признан! С этой уверенностью важно пребывать в самом себе всегда.

Так в человеке воздвигается самодостаточность или гордость за самого себя, которая превращается во внутреннего идола. Этот идол хочет, чтобы человек ему поклонялся и дорожил им, как самим собою. По оскудении этого поклонения самому себе человек ищет поддержки со стороны — чтобы поклонялись ему другие и признали его своим идолом, своей ценностью. Он хочет, чтобы отношениями с ним другие начали дорожить. При этом его самость взаимно дорожит их отношением к нему, и эту взаимность он очень ценит. Ценит настолько, что при ее нарушении переживает всерьез — обижается, унывает, сердится.

Быть признанным людьми — это и есть один из вариантов стремления стать кем-то в своих или в чьих-то глазах, в оценке себя или кого-то. Если самооценка достаточна, человеку ничье мнение уже не нужно. А если самооценка хромает, тогда он собирает мнение людей. Ради этого он будет и вежлив, и красив в одежде, и обходителен, и тактичен, будет и деловым, и талантливым, и знающим, и умеющим, и помогающим, и добрым, и многое-многое другое. Вспомните, как во время домашней ссоры вдруг раздается звонок в дверь и появляются гости… Откуда-то находятся силы обрести приветливость, которой минуту назад в общении с родными и в помине не было.

Формы, в которых людское мнение или признание нужно самости, образуют богатый спектр проявлений: от очень грубых до крайне утонченных.

Первое. Это торжественные здравицы, затем реплики одобрения, комплименты, возгласы удивления, почтения, уважения, благодарения, теплота приятия, ответная душевность, ответная любовь… Если каких-то проявлений ответности не будет, наступает ощущение ненужности.

Второе. Стремление получить или иметь вещь — это слишком грубое проявление самости. Менее грубым является стремление иметь или получить результат — проект машины или здания, новый сорт урожая, открытие, статью, готовый фильм, картину, музыкальное произведение. Ради собственной славы или ради довольства собою.

Третье. Более тонкое стремление: приобрести особо ценимые человеческие качества: талантливость, гениальность, музыкальность, спортивность, ясновидение.

Четвертое. И самая тонкая сфера стремления самости — сфера человеческих откликов. Последние и есть фундаментальное основание первых трех видов стремлений. Именно ради этого последнего первые три вида и существуют как внутренние двигатели человеческой активности…

Сегодня можно встретить немало людей, для которых потеряли смысл три первые вида стремлений. Им не нужны вещи, не нужны результаты работ, не нужны человеческие качества. Потребность в человеческом отклике становится единственной потребностью. И если она не удовлетворяется, человек впадает в состояние ощущения своей ненужности никому.

Для самости все, что окружающий мир ей может дать и не дает, воспринимается как бремя безысходности, потери смысла жизни. Из разливающейся жалости к себе самой она приходит к мысли о скорой кончине, ибо кажется невозможным перенести эту жалость к себе и это страдание.

Чувство одиночества, переживаемое самостью, и есть самое безобразное чувство именно потому, что оно переживается в состоянии окруженности людьми, среди призывов о помощи. До какой же степени зацикленности на самом себе нужно дойти, чтобы в наше время всеобщего душевного смятения и просьб о помощи переживать чувство одиночества?! Возможно ли смотреть на страдания людей и ощущать, что их нет?!

Не страдания нет, не просьб о помощи нет, не людей нет, — нет откликов с их стороны! Мне плохо потому, что занятые собой, они не бросаются мне на помощь, не окружают меня заботой, признанием, не кружатся вокруг меня. А мне это нужно, нужно!

Неправда. Это нужно не мне, а моей самости, которая ни о чем другом не способна беспокоиться, кроме как о себе самой.

Увы, в огромной запутанности нашего времени проявления самости этим не ограничиваются. Есть еще одно парадоксальное проявление самости — страдание за народ, человечество, эпоху.

Так, где самость довольна собою, она обходится вообще без людей или, живя среди людей, она в них вовсе не нуждается. Она пользуется ими, когда это нужно. Доминантное чувство такой души — одинокость. С холодным расчетом такой человек идет сквозь людей, беря от жизни свое.

Самость, привыкшая в мечтах строить планы и целые картины уже осуществляющейся реализации себя в мире или во мнениях людей, строит развернутые картины будущего. А чтобы эти картины не были детскими фантазиями, она начинает разворачивать их логическое обоснование. Через это обоснование она находит новые закономерности и этим дополняет или меняет картину будущего.

Вдохновенное творение образа будущего происходит в каждом. Одни пишут книги, другие включаются в дискуссии, разговоры, третьи строят грандиозные планы по спасению человечества, четвертые творят тихо, для себя. А затем происходит самое будничное и обыденное: созданный или создаваемый, осознанный или ощущаемый образ будущего сравнивается с реальной действительностью. Из этого сопоставления становится ясным, чего же не хватает сегодня.

В сопоставлении с прекрасным сочиненным образом будущего сегодняшняя реальность оказывается убогой. Кто не испытывал ощущений, когда сердце сжимается от непонятного чувства тоски, от жалости к себе, рожденному сейчас, а не веком позже? А в ком-то разворачивается большее: жалость к человечеству, жалость к эпохе…

В стремлении кем-то стать человек отождествляет себя с признанными историей и ближайшим окружением идеями добра, прогресса, мирного творчества. Возникает желание принести людям добро, мир… Человек начинает проявлять себя в активном действии. Рождается дело, ради которого он готов забыть свой дом, семью. Активность вне семьи становится главным, семья и все близкие превращаются в помеху. Черствость и холодность к близким сочетаются с активной целеустремленностью в деле. Работа над собой «ради людей» соседствует с небрежностью и жестокостью к родным. Страдания и переживание за целое общество переживаются одновременно с чувством отягощенности и неприязни по отношению к семье, мелкими заботами, отрывающими от центрального дела.

Стоп. Может быть, здесь тоже ошибка, всеоправдывающая иллюзия самости? Страдать за других людей и не чувствовать страданий членов семьи. Как возможно такое? В чем страдания за других вне семьи весомее страдания за саму семью?

Если честно всмотреться в себя, ответ находится быстро и просто. Все дело в идее, с которой отождествляется ценность человека. Стремление соответствовать этой ценности и через это быть признанным людьми заставляет человека служить тому, что уже признано. А признана идея помощи другим. Сегодня для какой-то части недавно ставшими верующими людей такой идеей может стать идея служения Богу.

Не сострадание людям первично в этом служении идее, а стремление быть признанным ими. И помощь людям становится лишь средством к такому признанию. «Вы выказываете себя праведниками перед людьми, но Бог знает сердца ваши: ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лук.16,15). Равно как недавно уверовавшего человека может подвигать не любовь к Богу, а потребность в самореализации. Работа над собой, духовное совершенствование становятся только средством причастности к Истине (или, к примеру, к Православию). Через отторжение от себя всех помех в виде семьи, родителей, детей, друзей человек идет к некоторому «высшему общению». Тщеславия ради.

Отождествление себя с идеей, в особенности с идеей высокой и чистой, становится ловушкой. Потому что появляется сострадание идее и уходит из поля сердечного зрения сострадание к конкретным людям. Тогда сердце закрыто. А действующим началом в человеке остаются рассудок и связанные с ним эмоции. Никакого сердечного зрения нет и в помине. «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны перед самими собою» (Ис. 5, 21).

Самость, устремленная вдаль, все ближнее воспринимает как помеху на пути к цели. Здесь открывается второй вариант стремления стать кем-то. Его причина, его происхождение — гордость, то есть чувство достаточности себя. Перед собой, перед людьми, перед Богом. Самодостаточность в себе и перед собой есть превозношение над Совестью. При этом голос последней становится не значим. Более того, голос Совести требует поступков унизительных для гордости: признать в себе ничтожность, несостоятельность, греховность, признать, что причина Способностей не есть сам человек, более того, что в решении жизненных проблем он, человек, не может найти лучшего, чем то, что подскажет ему Совесть. Но он не хочет подсказок Совести. Она ему противна, неудобна. Он идет мимо нее, попирает ее, отмахивается от нее, снисходительно посмеивается над ней.

Самодостаточность перед людьми проявляется в чувстве превосходства над ними, в чванстве, в желании высмеять человека, пошутить над ним, в иронии, сарказме, пренебрежении, брезгливости, пользовании им, в насилии, надменности, унижении, властолюбии, снисходительности, в чувстве что «люди мне обязаны», виновны передо мной, недостаточной их заботливости, внимания, чуткости, услужливости, жертвенности, в отсутствии у них подобострастия, превозношения, почитания, уважения, в требовании к ним явить все последнее и явить немедленно. Иначе будут ярость, каприз, истерика, обида, раздражение, досада, месть, к тому же с чувством собственной правоты, уверенности в своих действиях, права на людей, будто у самих людей вообще никаких прав нет.

Самодостаточность перед Богом живет в человеке ненавистью и яростью на все святое, на храмы, иконы, церковные книги, особенно на живые проявления веры, на богослужение, молитвы, пост, на внешний вид христиан, на поступки смирения, терпения, кротости, достоинства, великодушия, строгости. Проявляется самодостаточность перед Богом и в атеизме, осознании и ощущении материальности, недуховности мира, отсюда в желании власти над миром; в неверии, сомнении, в искании себе подобных властелинов в других галактиках или мистических пространствах, в занятии йогой, медитацией, саморазвитием, самоусовершенствованием, в устремленности вдаль, в мечтательности, в занятиях своей судьбой, астрологическом высчитывании событий, лет, гадании, ворожбе, в постоянной потребности поддержания своего физического здоровья, в нечувствии Бога, и одновременно с этим в увлечении магией, а так же коммерцией, наукой, техникой, экономикой, политикой и множеством других занятий, вовлекающих человека в кипучую деятельность вавилонского столпотворения.



Страница сформирована за 0.88 сек
SQL запросов: 171