УПП

Цитата момента



Нравитесь вы кому-то или нет - неважно. Главное - чтобы люди нравились вам.
Вы мне нравитесь!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



– Мазукта, – спросил демиург Шамбамбукли, – а из чего еще можно делать людей?
– Кроме грязи? Из чего угодно. Это совершенно неважно. Но самое главное – пока создаешь человека, ни в коем случае не думай об обезьяне!

Bormor. Сказки о Шамбамбукли

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/d4103/
Китай

Глава 7. НАЧАЛО КОНФЛИКТОВ И ИХ РАЗВИТИЕ

Как мир меняется, и как я сам меняюсь.
Лишь именем своим я называюсь.
На самом деле то, что именуют мной, –
Не я один, нас много, я живой.

Н. Заболоцкий

Э. Берн в своих статьях говорит о том, что нередко самые близкие разрушают природу ребенка, создают условия, в которых его способности не могут развиваться естественным путем. Повторим: следствием этого является искаженное представление о самом себе.

В раннем детстве ребенок начинает с первой позиции: «Я – о'кей! И все о'кей!» (по терминологии Э. Берна). Но скоро он начинает обнаруживать, что «О'кей!» не является его бесспорным правом, а в некоторой степени зависит от его поведения.

В данном случае поведение ребенка указывает на определенный возраст, который характеризуется постоянной потребностью узнавать и утверждать себя в окружающем мире через множество собственных «Я».

Может быть, слишком часто мы, взрослые, выражаем недовольство по отношению к деятельности ребенка. Вот знакомая ситуация: мама с волнением охватывает малыша, не давая ему много раз подпрыгивать, опираясь на ее колени – и постепенно «шустрик» превращается в «мямлика», а «мямлик» становится еще «мямликее».

А уже ползающему говорим: «Не лезь!..» «Не тронь!..» «Не тяни!..» «Не рви!..» «Не… Не… Не…» Вместо того, чтобы убрать все, что нельзя пока трогать и разбросать все, что можно, постоянно поощряя его к самостоятельной деятельности. Хирурги говорят, что уже появились дети с маленькими, неразвитыми, «птичьими» сердцами…

А главное – тон, которым мы говорим эти слова. Ребенок не знает еще смысла слов, реагирует на интонацию и, естественно, связывает свои действия с тоном, от которого вздрагивает. Так постепенно, изначально он старается ограничить себя в деятельности или начинает делать что-то исподтишка. А ведь потребность в инициативе – не каприз, не желание испортить нам настроение, а генный диктат.

Виноваты ли взрослые?

Нет! Они неграмотны в деле воспитания, они растеряли накопленное в поколениях богатство. Воспитание на чужих руках (ясли, детсад) не становится достаточным опытом при рождении второго ребенка, если он появился. Так же у подрастающих нет опыта, хотя бы наблюдения, как растет младший. В яслях, детсадах, интернатах, детдомах создаются одновозрастные группы, изолированные друг от друга. Им не дается возможность заботиться о младших, тренировать родительские инстинкты. В школах нет предметов, которые можно было бы приложить к жизни. А если они включены, то их учат так же, как таблицу умножения, теорему Пифагора или правила спряжения.

ВЫВОД. Если взрослые через одергивание, запреты утверждают «криминальное» поведение ребенка по поводу его познавательной деятельности, он сам идет «на поменьше», чтобы его не ругали или начинает что-то делать исподтишка. 

Невозможность действий, как уже было отмечено, компенсируется речевой активностью. Разрушается ориентировочный рефлекс.

Устанавливается рефлекторная дуга между потребностью в знакомстве с окружающим миром вещей и людей и раздраженными, угрожающими интонациями голоса взрослого, от которого ребенок вздрагивает. Таким образом слова, которые ребенок должен усвоить, не приобретают смыслового значения, потому что уже их интонация вызывает тормозную реакцию в коре головного мозга. Потом, в более старшем возрасте, мы удивляемся, что слова часто не воспринимаются как «СИГНАЛЫ СИГНАЛОВ» (И. Павлов) и сетуем: «Я ему говорю, а он даже не слушает, не обращает внимания, не реагирует…»

Обратимся к животному миру. Животные «принимают» себя, живут, используя инстинкты прошлых поколений, сохраняя и совершенствуя их.

В животном мире не может быть так, чтобы собака решила: «Мой щенок должен научиться мяукать», – и постоянно требовала бы от него исполнения своего желания.

А что у человека?.. «Я хочу, чтобы мой сын был доктором!» «Я заставила дочь поступить в консерваторию!» «Я сделаю из него!..» Зачем делать, ведь ребенок – не машина!.. У него уже есть все, чтобы стать ЧЕЛОВЕКОМ. И главное – не разрушить то, что есть.

Чем меньше времени взросления, тем больше сохраняется зависимость от врожденных инстинктов. Птицы становятся взрослыми через 2 – 3 месяца, кошки – через 5 – 6, собаки 6 – 8. За это время даже щенок научится кусать маму, защищая личную жизнь от ее бредовых идей.

Чем больше время взросления (обезьяны взрослеют за 2 – 3 года), тем больше слабеет генный диктат. Создаются условия для различных видов научения навыкам, то есть для приобретения нового опыта в зависимости от условий жизни в окружающей обстановке.

Время взросления человеческого существа – самое длительное. Природа все предусмотрела.

Читая Э. Берна…

Если ребенку постоянно дают понять: он не такой, каким его хотят видеть («будь таким, как…»), у него возникает желание удовлетворить просьбу, требование близких, значимых для него людей (создать самому себе благоприятные условия для развития). 

С возрастом число контактов увеличивается, и у многих «значимых» для него взрослых могут быть разнообразные, а часто и противоположные требования. Поэтому, обладая достаточным сознанием, он должен, для благоприятного существования, совершать насилие над собой. Таким образом, во имя благополучия данного времени – чтобы не перессориться со взрослыми, не испортить с ними отношения, чтобы его отпустили, разрешили – ребенок разрушает свою индивидуальность, отнимает у себя возможность БЫТЬ и СТАТЬ, оставляя только возможность ЖИТЬ.

Второй путь, когда сохранение себя не получается, ребенок, не проявляя прямого неповиновения, учится хитрить, притворяться. Чем больше у него поводов для приспособления, тем больше он теряет индивидуальность, хотя первоначально такой тип поведения возник в защиту ее. В том и другом случае ребенок попадает в плен чужих мнений и постепенно сам себе становится чужим. В общении ему приходится «играть роль», чтобы получить «поглаживание», чтобы сохранить себе приемлемое существование. Со временем он уже не может «быть», забывает, какой же он в действительности. Ему уже не трудно отстаивать свое мнение, убеждение, дело, а невозможно, потому что их нет. Все силы организма затрачены на решение глобальной задачи: ЗАЩИТА ОТ ТОКСИКОЗА. Так уничтожается личность, утрачивается ценность своего «Я».

Отлучая детей от деятельности, мы учим их придумывать маски, с возрастом все более разнообразные.

«Когда я говорю, я надеваю маску, когда я действую, я вынужден ее снять».

Гельвеций.

Некоторые только в масках находят положительные эмоции, только через них утверждают свою значимость.

Для воспитателя, педагога важно понять ребенка «природного», принять его и развить, «потому что это наиболее ценная часть его личности» (Э. Берн).

Принимая, развивая и восстанавливая, можно надеяться на более быстрый результат в приобретении умений, знаний, в установлении человеческих связей.

Э. Берн называет ребенка уже двух-трех лет «профессором». Этот «профессор» прекрасно знает, как ему сохранить свое «о'кей-ное» состояние.

Если бабушка собирается сделать ему замечание по поводу запачканных штанишек, он говорит: «Кушать хочу!..» И бабушка забыла про штанишки!.. И для мамы готов громоотвод: «Голова заболела…» Труднее всего с папой, но и тут «профессор» что-нибудь придумает.

Увертки его до школы бывают профессиональны. Он учится плакать, ласкаться, падать на пол, колотить ногами, чтобы настоять на своем, отвлечь внимание взрослых от наказания.

Напомним, что это БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМ ПРИРОДНОЙ АДАПТАЦИИ. Как он проявляется?

Э. Берн пишет: «В процессе заучивания поведения ребенок… может обнаружить, что его чувство несомненного о'кей принимается близкими с некоторой оговоркой и ранит его. Он учится играть, в результате чего постепенно близкие начинают потакать его желаниям, а он их. Ребенок все время старается обнаружить, что от него хотят родители, то есть на что они наиболее благосклонно реагируют… Он учится эффективно использовать это и строит свое поведение под названием  «адаптированный, приспособившийся ребенок».

Каждый раз, когда он не выполняет определенные условия, взрослые ему говорят: «Ты плохой… Глупый… Недотепа… Безрукий…» Взрослые могут и наказать, чтобы заставить исполнить свои требования.

Чем более разнообразны виды деятельности взрослеющего ребенка, тем больше становится нажим со стороны взрослых. Часто эти запретительные средства сопровождаются скудным набором слов, фраз: «Прекрати! Отойди! Не тронь! Сколько можно!..»

«У ребенка создается впечатление, что взрослые коллекционируют его не о'кейное поведение».

Закрывается путь естественного развития, укореняется ущербность своего «Я» по отношению к различным видам деятельности.

В условиях, тормозящих развитие, приспособительная функция организма становится ГИПЕРТРОФИРОВАННОЙ. Ребенок начинает понимать, что свои потребности в деятельности надо оберегать, как тайну. Устанавливаются две формы поведения: природная, которая часто осуждается и ребенок сам начинает ее сдерживать. Вторая форма поведения: ребенок учится вести себя, как КОМПЬЮТЕР, мгновенно определять, что необходимо в данный момент, что допустимо, а что недопустимо с этим… другим… третьим. Своей нетерпимостью, запрещениями мы принуждаем его придумывать все более разнообразные маски.

С точки зрения психологии, к нам в школу приходят «профессора» с «юридическим» образом мыслей, которые Э. Берн назвал увертками. С одной стороны, дети выполняют требования окружающих, с другой – стремятся к удовлетворению природных потребностей. Некоторые через эти увертки утверждают свою значимость, находят в них положительные эмоции и, естественно, будут «совершенствовать свои увертки-маски в течение уже всей жизни».

«Некоторым нравится быть послушными, уступать, приспосабливаться добровольно и они уже не ищут уловок».

Приятно НЕ БЫТЬ, приятно ни за что не отвечать, ведь каждый из них может сказать: «Я делал только то, что вы велели, требовали, в чем убедили меня. Я ничего не делаю САМ, поэтому меня не в чем упрекнуть! Я ни в чем не виноват».

Есть ироническая бардовская песня на этот случай (о повзрослевших приспособившихся):

А если что не так, – не наше дело,
Как говорится, Родина велела…
Как славно быть ни в чем не виноватым
Солдатом, солдатом…

Еще раз повторим: длительные запреты на действия, идущие от взрослых, а затем насилие над собой ради комфортного состояния приводит к росту речевой активности – БОЛТОВНЕ.

С раннего возраста устанавливается тип перевернутого мышления, разрыв между словом и делом, и этот тип мышления продолжает развивать школьная практика, она «будет заботиться о «стволе», не укрепив корневую систему» (Коменский). Многие потом всю жизнь посвятят решению задач, как «не быть, а казаться».

И вот ребенок становится учеником. Мы, педагоги, можем создать условия, когда ученик откажется от прежних уверток, потому что с нашей помощью он сможет найти более интересное занятие.

«В начальной школе он получает возможность испробовать на других детях и учителях игры, которым он научился. Если он думает, что он о'кей, учитель может утвердить эту веру или пошатнуть ее, а если он убежден, что он не о'кей, то постарается доказать это, выводя учителя из себя».

Э. Берн.

Рассмотрим, какие позиции устанавливаются в отношениях УЧИТЕЛЬ-УЧЕНИК.

Первая позиция ВЫСОКАЯ, когда учитель и ученик «о'кей»: взрослый понимает ученика, помогает устранить замеченные недостатки, уважая личность. Он учит соклассников открывать непохожесть, удивляться ей (а не осуждать), учит счастью общения.

Рассмотрим низкие позиции.

«Каждая низкая позиция обладает своим набором игр и, играя в них с учителем, ученик может обнаружить, на какие из них он попадется и усовершенствует свое мастерство».

Вторая позиция – НАДМЕННАЯ, когда учитель не «о'кей», ученик «о'кей». Что такое «о'кейный» ребенок?  У него развито самоуважение, чувство собственного достоинства без зазнайства. Условия жизни, в которых он рос, помогли ему реализовать жизненно важные для него потребности. Учитель же негативно относится к ученику. Такие же отношения могут сложиться и с соклассниками, потому что влияние учителя сильно. Эту позицию Э. Берн назвал надменной, потому что она «характеризуется поведением ученика – «ПОПАЛСЯ»! Ученик будет подлавливать учителя, совершенствуя свои методы: то и дело подмечая ошибки, оговорки, забывчивость… Если их нет, он будет придумывать различные оплошности. «Попался учитель!» – это становится для него мерилом собственной значимости».

Надменность, как стиль поведения, укореняется и в отношениях с соклассниками. Естественно, что повышенное внимание к речи учителя, его поведению отключает ученика от информации. Нарушается обратная связь, в классе устанавливается недружная атмосфера.

Повторим, что все низкие позиции, которые складываются между учителем и учеником (с характерным для них поведением) бессознательны по своему механизму. Учитель превращает ученика в «криминальную личность». Нет необходимости объяснять, как портится характер ученика, усложняется его жизнь, особенно если такое «содружество» тянется несколько лет.

Рассмотрим третью позицию, которую Э. Берн назвал ДЕПРЕССИВНОЙ. Учитель «о'кей», ученик не «о'кей», Позиция характерна поведением ученика: УДАРЬ МЕНЯ! Что такое «не о'кейный»  ребенок? Он за свою недолгую жизнь наслушался от взрослых такого, что от общения с ними не ждет ничего хорошего.

Давайте разберем несколько случаев.

Вы приютили бездомную собаку. Каждый раз, когда вы к ней наклоняетесь, чтобы накормить, погладить, она вжимается в пол, дрожит, в глазах страх. По этому поведению вы угадываете, как ей жилось до встречи с вами. Или, когда вы подходите к дому с опозданием на час-два и думаете, что вам сейчас ужасно попадет, представляете, какая это будет страшная сцена, переживаете ее, то разнос по поводу опоздания не кажется вам очень большой неприятностью, вы думаете: легко отделался! Другое дело, когда в той же ситуации ваше очень хорошее настроение не позволяет вам задуматься о встрече с неизбежным. Вот тут взбучка по поводу опоздания кажется вам ужасной, намного превышающей содеянное.

Ожидание болезненного укола, экзамена, неприятности повышают кровяное и гормональное давление намного больше, чем сам укол или экзамен.

Если до прихода в школу ребенка часто наказывали, обвиняли, то на уроке он находится постоянно в ожидании окрика, обвинения, наказания при всех. Если его ожидание не осуществляется, оно становится невыносимым, и он, чтобы облегчить это состояние, идет на провокацию, чтобы его «ударили», сказали бы что-то… Потому что ожидание несравненно мучительнее самого действия. Когда он выведет педагога из себя, он успокаивается: ОПАСНОСТЬ МИНОВАЛА, ОНА ПОЗАДИ.

У животных существует разговор, выраженный в позах. Дерутся два оленя, зубра… Определенная поза показывает: «сдаюсь» – и тогда более сильный оставляет слабого, не добивает, не уничтожает. Самый страшный удар ворона – в глаз противнику. Поэтому он никогда не применяет этот удар против ворона. В этом случае он бьется, отвернув голову, словно боится применить свой козырный прием («ворон ворону глаз не выклюет»).

Вы привели в дом большую чужую собаку, забыв о живущем в доме котенке. Увидев собаку, котенок делается вдвое больше от поднявшейся шерсти. Он пятится к углу (ему нужна опора) и фыркает. Если он не побежит, собака его не тронет. Это поза: «Не тронь!» Она подкрепляется звуками: «Пф-пф-пфф!»

У людей не так. Загнанный в угол ребенок, если пытается что-то сказать, вызывает у взрослого еще большее возмущение: «Ты еще и говорить вздумал!..» «Я тебе поговорю!..»

Э. Берн:

«Несмотря на «о'кейную» позицию учителя, он должен быть осмотрителен и утверждать свою позицию постепенно, иначе «профессор» заподозрит заигрывание, неискренность учителя и усилит, разнообразит свои провокации действиями, которые доставят ему большое удовольствие».

Рассмотрим четвертую позицию: учитель не «о'кей» и ученик тоже… Это позиция характеризуется как БЕЗНАДЕЖНАЯ. Поведение ученика в ней: «Пожалей меня!» Ученик будет придумывать ситуации, случаи, которые вызвали бы жалость, исключающую желание учителя критиковать, устыжать, или смягчающие их.

«Труднее всего иметь дело с четвертой позицией. Но если учитель будет хотя бы иногда сдержанно «поглаживать» ученика, он может ослабить его хватку за скалу безнадежности и несколько оттянуть его от безнадежности к сиянию о'кей».

Иначе учения не будет. НЕ потому, что один плохой, а другой хороший, а потому что они разные».

Из дневника С.Д.:

«В школу я пришел учиться. Если меня здесь осуждают, то мне школа не нужна. И я ей тоже».

Может быть, учитель старается сдержаться, но ученик своим поведением выводит его из себя. Может быть, ученик старается, но учитель этого не замечает.

Психология давно за то, чтобы ученик имел право на выбор. Не может помочь доктор, которому не доверяешь, даже если в глазах других людей он – прекрасный специалист. Не может ученик учиться у педагога, с которым у него не установилась человеческая связь.

Здесь педагог должен проявить мудрость, понять, что общение безнадежно и что постоянное чувство вины трансформируется в агрессию. А ученик ведь ПРИШЕЛ УЧИТЬСЯ! Что делать? Передать его другому, предложить родителям перевести его в смежный класс?.. Спросить желание самого ученика?..

Мы говорили о несовместимости различных цветов, она существует и между деревьями, животными. Естественно, несовместимость существует и между людьми. Здесь вопрос должен решаться всегда в пользу ученика.

ВЫВОДЫ. Начало школьного образования является периодом, определяющим, какие игры из домашнего репертуара становятся любимыми, закрепляются и усовершенствуются, а какие, если они были, отбрасываются.

Каждый ребенок – ЛИЧНОСТЬ. Осознание ценности своего «Я» постепенно переходит в осознание своего предназначения – человеческого и социального.

Читая К. Юнга.

Если ЛИЧНОСТЬ затормозили, не дали развиться равнодушием, нетерпением, нетерпимостью, мы получаем ПЕРСОНУ. Юнг определяет персону как «принятую позицию-маску», которая обманывает других, а часто и себя, касательно своего настоящего характера, мотивов поведения, приписывая себе положительные черты, высокие цели с помощью различных сценариев, которые он разыгрывает с окружающими его.

Таким образом, кроме природных видов защит – биологической, физиологической, иммунной – человек в неблагоприятных условиях тренирует психологические виды защит, которые помогают ему заменить «БЫТЬ» на «КАЗАТЬСЯ». И всегда это следствие неблагоприятных условий начального периода жизни.

Если у персоны сценарий удачника (по Юнгу), его личность будет привлекательной; если неудачника, отталкивающей для всех, кроме людей его толка.

Природный ребенок может спрятаться за персону, за свой сценарий и таиться, выжидать удобного случая, когда создадутся условия, при которых не нужны будут маски. Однако на этом пути, если он займет много времени, ребенок может забыть, утратить себя природного.

У персоны может быть много сценариев, и все они имеют задачей доминировать над теми, кто верит. Но доминирующий сразу исчезает с поля битвы, как только поймет, что его раскусили, или переключится на другую роль, например: «Я бедный, у меня в детстве…» «Я тяжело болел…» «Мои родители ужасно…» Он всеми силами заставляет верить в свою исключительность. Что характерно для поведения персоны? Как раковая опухоль, он отнимает все жизненные соки у близкого человека, отнимает то, без чего невозможно жить: веру в себя, в свою значимость.

Таким образом создаются невротики, неспособные видеть очевидное. Именно отрицательное отношение к индивидуальности приводит к извращению объективной действительности и становится стартовым механизмом для психологической защиты не природной, а искусственно взращенной.

Зачем нам надо это знать?..

Чтобы не обвинять, то есть не усугублять содеянное, а понять и помогать самому трудному процессу на свете – СОХРАНИТЬ САМОГО СЕБЯ.

Рассмотрим три разновидности поведенческих реакций детей, поступающих в школу и возможные изменения их в результате контакта с педагогом и сверстниками:

 Природный.

 Приспособившийся.

 Бунтующий.

1. Природный ребенок, в нем сохранена и развита наиболее ценная часть его личности – индивидуальность. Задача педагога наблюдать, делать выводы, как сохранить то, что есть, одновременно развивая. Однако и природный ребенок может быть природным в разной степени.

2. Приспособившийся ребенок (подчеркнем, речь идет не о природном механизме приспособления, а искусственно созданном приспособлении в неблагоприятных условиях его жизни) может до школы приобрести много масок, но истинным он все же остается пока в чувствах.

Задача педагога раскрыть в ученике ценность его природных побуждений. Сделать это можно бережным отношением, постоянно обращая внимание на его положительные достижения в любом деле, как бы оно ни было мало. Надо сделать так, чтобы, одевая на себя какую-нибудь из своих прежних масок, он чувствовал себя плохим актером, а настоящее лицо чтобы все больше ему нравилось.

3. Бунтующий. Чем ярче индивидуальность, тем менее способен ребенок к приспособлению. У таланта мало шансов приспособиться. Соответственно агрессия извне может увеличиваться. Мы сталкиваемся с явлением, которое можно назвать «бытовым фашизмом». Такой тип отношений может продолжаться в школе. Насилие становится обычной формой отношений взрослый-ученик, что приводит к бунту.

(Вспомним, кого уничтожали первыми завоеватели Америки?.. Самые гордые самобытные племена. Их нельзя было покорить. Невольно вспоминаются слова Гиммлера: «Я работаю с теми, кто со мной согласен; с теми, кто не согласен, работает гестапо».)

Бунт может быть пассивным. Несколько лет тому назад у нас в школах появился термин «отпавшие». Отпали от тех знаний, которые мы хотим передать, от той жизни, в которой их заставляют жить, от тех игр взрослых, в которые они не хотят играть, потом отпадут от работы. Зачем работать для этого общества? Ушли, убежали от полных холодильников, ковров, полированной мебели, как иные бегут от нищеты, скандалов. Бегут от двоек, потому что не могут выполнить требование «КАК ВСЕ!» Все ДОЛЖНЫ писать диктант и точка! Все должны чисто петь, а кто не может – тому «два».

Приведу пример из рассказа оскорбленной учительницы. Обозлившийся ученик сказал ломающимся голосом: «Если не можете научить меня петь, ставьте двойку себе!» Есть дети, которые вообще перестают писать, петь. Удивительный вид защиты – НЕДЕЛАНИЕ: «Раз я не пел, не писал, за что же ставить двойки?» Логично, но не помогает.

Природа ориентировочного рефлекса вступает в конфликт с действительностью, которая не дает ему развиться. Природа же подсказывает выход: уйти от нас, даже от великого и прекрасного, если оно исходит от человека, который ребенка не принимает. Бегут туда, где их принимают такими, какие они есть. Здесь они обречены на выживание, хотя отключены от возможности стать человеком – тем самым, имя которого должно звучать гордо. А потом, что делать? Мстить обществу, которое отняло смысл жизни. Крушить, убивать, как убили их! УБИЛИ В НИХ! «Отняли душу», «разбили сердце» – из русской речи минувших эпох.

Может быть, нашей стране нужны мутанты?!

Велика сила архаического. Природа сильнее всех наук! Если этот вред уничтожения освобождает от отрицательных эмоций, то организм предпочитает отравление. Ребенок уничтожает свою боль, с которой больше не может жить. Чем ослабить невыносимое состояние, если не дали возможность получать радость от уважения к себе, от дел рук своих, от чтения?..

Есть возможность расслабиться, прекратить переживать неудачи, грезить, чувствовать себя умным и нужным, а чтобы сделать это без особых усилий, хочется закурить, выпить, уколоться, нанюхаться. Чем чаще человек будет испытывать удрученное состояние, тем чаще будет «нажимать на педаль ложного рая». Сколько их, великих, талантливых бунтовщиков, убивающих в себе человека…

Он много исходил дорог пустых, как небеса.
И алым пламенем зажег седые паруса.
Зайдет, бывало, в кабинет, табак придвинет, ром
И сразу вносит странный бред в твой неуютный дом.
Как будто был он где-то там, где не бывали мы,
Как будто алым парусам нет никакой зимы.
И думал я, что никогда, бродяга и фантаст,
Свои суровые года он смерти не отдаст.
Он говорил мне: «Старина, я утонул в вине,
Но ты запомни, что страна еще придет ко мне».
И вот страна зовет его, а я стою один…
Как жаль, что нет уже того, кто назывался Грин.

Затравленный ребенок, ученик вырастает с единственной потребностью разрушать окружающее или себя, разрушать все то, что не дало ему возможности стать человеком. И вместо того, чтобы помочь, мы караем его тюрьмой, лагерем. А ведь они когда-нибудь вернутся. ЧТО БУДЕТ?

Особенно трагичны последствия насилия над областью чувств. (Не от этого ли так распространилось женское пьянство?)

Все отделы головного мозга работают на сохранение самого организма, но НЕ ИНТЕЛЛЕКТА. Интеллект разрушается даже у самого высоко мыслящего человека в угоду требованиям подкорки. Сохраняется оболочка, человека нет! Особенно быстро происходит разрушение интеллекта у женщин. Аутоагрессия, агрессия против самого себя.

С недостаточной развитостью первичных психических актов можно связать пассивность протекания и физиологических, и психических процессов. Поэтому для переживания сильных эмоций становится необходимым допинг, требуются стимуляторы. Хотя на какое-то время возникает внутренняя активность, яркость восприятия своей жизни. Утрачивается способность заботиться о тех, кто рядом, о последствиях.

Читая Л. Н. Гумилева.

В живом мире с самого первого мгновения жизни живое существо биосферы приобрело самый мощный механизм в борьбе за выживание.

В. Вернадский назвал его «биохимической энергией».

Однако известны потребности и противоположного действия. Вдруг лемминги (вид обезьян) собираются в стада и идут к океану и тонут под предводительством вожака.

Муравьи выползают из муравейников и двигаются по пустыне навстречу своей гибели. Лебедь, потеряв свою подругу, взмывает на предельную высоту и камнем бросает себя вниз.

Выбрасываются на берег киты, котики, касатки.

Л. Н. Гумилев предполагает, что причина этого: резкое изменение химического состава внешней и внутренней среды и жесткое облучение. В данной среде становится невозможно существовать.

Для чего мы об этом говорим?

Для того чтобы понять, почему уходят из жизни не только пожилые люди, добровольно расстаются с ней и дети. И не чьи-то, а наши. Возраст ушедших из жизни или пытавшихся покончить с ней счеты все младше. Сейчас уже известны случаи самоубийства детей четвертого класса.

В любой момент взрослый, его отношение, поведение могут стать той каплей, которая переполнит чашу весов за то, чтоб не жить.

ВЫВОД. При нарушении биохимической энергии включается потребность уничтожения себя. Почему?

Причину Л. Н. Гумилев видит в биохимическом отравлении внутренней среды. Если дисбаланс внутренних систем длительный, организм не в силах с ним справиться. Мозг дает приказ на самоуничтожение.

Что такое «жесткое облучение»?

Внезапное изменение окружающей среды, невозможность адаптации. На юге, например, внезапный холод, погибают фруктовые деревья. Если пересадить ель в тропический климат, а пальму на север, они тоже погибнут.

Когда курица высидела не цыплят, а утят, то, увидев, что они входят в воду, она испытала сильнейший дистресс (дистресс, англ., – напряжение, физиологическая реакция на воздействие неблагоприятных факторов; стресс – благоприятных). Дело не кончается добровольной смертью, потому что инстинкт у курицы короткого действия.

Что такое «жесткое облучение» в жизни ребенка? Дети приходят в школу с привычками, которые сформировались благодаря определенным условиям жизни.

Воспитатель, учитель иногда начинает требовать не только быстрой адаптации, но и изменения в себе каких-то черт характера, поведения, постановки рук при игре на музыкальном инструменте. Или педагог с первых дней занятий отличает детей с нереализованными основными рефлексами. Требование быстрого изменения усугубляет беду одних и создает ее другим.

«Нет истины, где нет любви».

А.С. Пушкин.    

Бунт пассивный. Отрицание пользы учебы, работы как непризнание человека, его значимости, протест против общества, в котором он слышит прекрасные слова и видит нестерпимые для него дела.

Наше перевернутое сознание навязывает детям: «Зачем ты дружишь с Петровым?.. У него же двойки!..» «Что у тебя общего с Сидоровым?.. У него же родители – дворники!..»

Одинаково относится и к «принцу», и к «нищему» ЧЕЛОВЕК, потому что ПОНИМАЕТ: перед ним неизвестные «планеты».

Мы учим их с раннего возраста смотреть друг на друга с точки зрения цифр – оценок в журнале, возможностей заключения сделок, наличия дипломов у родителей, современной мебели, одежды, национальности.

У детей другой критерий дружбы – ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ, пока мы не навяжем им свой.

Прочитаем еще раз!

Из книги «Пророк»  К. Гибран.

«Ваши дети это не ваши дети. Они сыновья и дочери жизни, продолжающейся самой для себя. Они приходят через вас, но не от вас, и, таким образом, они с вами, хотя и не принадлежат вам.

Вы можете дарить им свою любовь, но не свои мысли, поскольку у них есть собственные мысли. Вы можете посетить их тела, но не их души, поскольку их души обитают в доме завтрашнего дня, который вы не можете посетить даже в своих снах. Вы можете стараться быть подобными им, но не стремиться сделать их подобными вам, ибо жизнь не идет вспять и не ждет вчерашнего дня. Вы луки их, из которых ваши дети, как живые стрелы, посылаются вперед».

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Жили-были цыплята, утята, гусята… Суетились, клевали пшено, искали червячков и не задумывались о том, кто из них какой породы.

НО КТО И ПОЧЕМУ НАЗВАЛ ОДНОГО ИЗ НИХ (УТЕНКА) «ГАДКИМ»?..

  • 1
  • 2


Страница сформирована за 0.72 сек
SQL запросов: 171