ВИЗИТ К СТОМАТОЛОГУ
В заключение поведаю еще одну фантастическую историю. Я пришла к зубному врачу, чтобы поставить новую коронку, и он заявил, что придется обтачивать живой зуб. Я торопилась на занятие симоронской группы, и времени на обезболивающий укол не было. Заморозку надо ждать как минимум 15 минут, а я уже опаздывала.
С детства я ужасно боялась боли и вообще не могла ее терпеть. Практически от любой, даже самой слабой боли, мне становилось плохо, и я теряла сознание. В метро я часто падала в обморок от легкого недомогания, люди выносили меня из вагона и вызывали медсестру. Чтобы избежать зубной боли, я всегда просила сделать мне уколы. Иначе я брыкалась, вырывалась, не в силах себя сдержать, и хотя понимала, что сверлить все равно надо, поделать с собой ничего не могла.
Врача звали Виктором. Это молодой мужчина с усиками и ежиком волос на голове, очень обходительный и аккуратный. Он раньше ставил мне коронки и, зная мою чувствительность, предупредил, что будет больно и придется потерпеть. У меня началась паника, и едва врач прикоснулся бормашиной к зубу, я резко дернулась. Не знаю, как Виктор успел среагировать и не заехал мне сверлом в щеку.
Видимо, в моих глазах отражался такой ужас, что врач заботливо спросил:
– Что, боишься?
– Угу, – промычала я с открытым ртом.
– Ничего, не бойся, все будет нормально.
В этот момент я вспомнила, что я – Симорон. Виктор начал обтачивать зуб, а я с испугу повторяла про себя: «Я та, которая смотрит на клиента с бормашиной в руках». Уже запахло горелым, а я ничего не чувствовала.
Но страх остался, и я подумала: «Сейчас опять как заболит!» Посмотрела: на кафельной стене – плетеная корзинка, из которой свисает веточка искусственных цветов с красивыми круглыми листочками. Я стала «изящной корзиночкой, из которой свисает гирлянда цветов».
Когда Виктор стал обтачивать зуб с третьей стороны, я снова переименовалась. Прямо над моей головой висела люстра Чижевского (ионизатор воздуха, работающий по принципу тлеющего разряда).
Я назвалась «люстрой Чижевского, которая иголочками наблюдает за пациентом». Боли я совсем не чувствовала. Закончив работу, врач недоуменно поинтересовался:
– Оль, я не понял, тебе что, не больно было?
– Нет.
– Разве такое возможно? У тебя же живой зуб, а ты боли не выносишь.
– Я переименовалась.
– А как?
– «Я та, которая в белом халате с бормашиной». Например, если Вы не хотите, чтобы гаишник оштрафовал, переименуйтесь в его красивую бляху на груди. Глядишь, поможет.
Посмеялись мы с ним, но вид у Виктора был совершенно изумленный. По-моему, он решил, что я чокнулась. Я стала объяснять:
– Вы мне три раза обтачивали. Переименовалась в Вас, потом в корзинку, затем в люстру. У люстры могут зубы болеть?
– Нет.
– А у корзинки?
– Нет.
– Вот поэтому и у меня не болели, я ведь «корзиночка, из которой свисает цветок».
Кабинет большой, и другие врачи тоже покатывались со смеху, слушая наш разговор. На их лицах было написано: «Ну все, у тетки крыша поехала!» Я покинула кабинет под всеобщий хохот.
САМАРСКИЕ БАЙКИ
СИМОРОНСКИЕ ВИРШИ
Около года назад я начал писать стихи. Пройдя симоронский семинар, я подумал, что если формулы парения включать в стихотворения, то их могущество возрастает за счет рифмы, размера и ритма.
Решил попробовать составить стихотворение с универсальной фразой: «А на самом деле я включаю музыку верблюдам». Вот что получилось:
Занозу чую в теле я,
Иль получаю в темя блюдом,
А на самом деле я
Включаю музыку верблюдам.
В прибыльном вращаясь деле,
Алчным окруженный людом,
Все ж таки на самом деле
Я включаю музыку верблюдам.
Бубня ль мотивчик еле-еле,
Идя ль на встречу к Таням, Людам,
Не забываю, в самом деле,
Музыку включать верблюдам.
На следующий день я повторял это стихотворение, когда ехал на машине. Мне удалось на зеленой волне миновать дюжину светофоров без остановок!! Только я подъезжал к светофору, как он переключался на зеленый свет. Теперь за рулем я частенько вспоминаю свое первое симоронское стихотворение. Я убедился в могуществе стихотворных формул и решил зарифмовывать симоронские имена. Тут же представился подходящий случай.
У нас с женой своя фирма, и мы снимали помещение в центре города, которое нам сдал Григорий. Он арендовал множество площадей, а затем сдавал их под офисы. Срок аренды истекал, и Григорию отказались ее продлить. Он месяца полтора обещал, что мы переедем в соседний дом, но перед самым Новым Годом ему отказали. Мы оказались в сложном положении – нужно за несколько дней найти подходящее помещение в центре города.
Раньше я работал учителем физики, и у меня учился Антон. Сейчас это – видный молодцеватый парень. У Антона также была своя фирма, и он снимал помещение опять-таки у Григория. Когда Григорий объявил, что ему отказали, возбужденный Антон приехал ко мне. Он был без галстука, в расстегнутом пиджаке, коротко стриженые волосы взлохмачены, глаза блестели. Антон в небрежной манере заявил, что может всех «сделать», что ему море по колено, и завтра он пойдет и договорится с хозяевами здания, которое собирался арендовать для нас Григорий. Я тут же подобрал себе имя: «Я тот молодец, который лохматит почву». Антон был молодцом с взлохмаченными волосами, а почва взялась неизвестно откуда.
Дома я 27 раз написал на листочке это имя и решил его зарифмовать. Этот процесс меня увлек, стало весело, и я быстро написал следующие строки:
Мимо города Елец
Поезд грохочет скорый,
А в вагоне сидит молодец,
Почву лохматит который.
Плечист и строен, как самец,
С девчонками на шутки скорый,
Словом одним, я тот молодец,
Почву лохматит который.
В небе горит, догорает звездец,
В тоннеле грохочет скорый.
Как хорошо, что я – молодец,
Почву лохматит который.
Шуба на ней, ну полный песец,
С ней рядом, на действия скорый,
Я, стриженый коротко тот молодец,
Почву лохматит который.
На следующий день мы пошли с Антоном к арендодателю и сразу договорились об аренде. Помещение мне понравилось – оно было больше и светлее прежнего, после ремонта…
Ко мне стали обращаться знакомые симоронисты с просьбой составить вирши на формулы переименования. Я заметил, что симоронская работа начинается, как только я приступаю к сочинению стихотворения. Жена попросила зарифмовать формулу: «Я та блоха, которая балуется эфиром и говорит на латыни», составленную, чтобы на очередной симоронский тренинг пришло много участников.
Себя облив до пояса кефиром,
Чтоб сразу разглядели вдалеке,
Я та блоха, что, балуясь эфиром,
Вещает на латинском языке.
Лихо запивши фруктовым кефиром
Рисовой рюмку саке,
Я та блоха, что, балуясь эфиром,
Вещает на латинском языке.
Результат превзошел все ожидания – пришло столько желающих, что для них не хватило стульев, а приготовленная комната во Дворце Культуры оказалась маловата. Пришлось срочно перебираться в большую (Переименование в стихах, предпринятое автором истории, стало очень популярно в симоронской среде).
ФИНТИФЛИРУЮЩИЙ ЗОНТИК
После симоронского тренинга я постоянно применяю скользящее переименование. Мне даже мама перестала на болячки жаловаться, хотя у нее было несколько микроинфарктов, рак груди и т.д. Дома я часто повторяла вслух различные симоронские имена, предлагая их мужу Леониду, но он все время отмахивался.
У Лени на работе возникли большие проблемы. Его маленькая фирма не была зарегистрирована и являлась придатком крупной. Когда последнюю ликвидировали, то Ленина фирма превратилась в пустое место, и владельцы помещения пообещали вскоре выселить ее. Леня два месяца «сидел на мешках», дело встало.
Как-то Леонид пришел с работы уставший, на нем лица не было. Я его покормила, усадила в кресло и сказала:
– Ну давай с тобой поиграем, ты же любишь играть с собакой, с маленькими детьми.
В это время по телевизору шла финальная сцена фильма «Укол зонтиком» с Пьером Ришаром. Там все хохотали, а я автоматически произнесла: «Я тот зонтик, который финтифлирует в бассейне». Леня встрепенулся:
– Зонтик, это мне нравится. Чего там этот зонтик делает?
– Финтифлирует. Побудь на работе финтифлирующим зонтиком.
– Ладно, только я могу забыть.
– А я буду тебе звонить и напоминать.
В первый же день я ему несколько раз звонила:
– Алло, Зонтик?
– Финтифлирую, финтифлирую.
– Не забывай!
Сыну тоже понравилось это имя, и он спрашивал:
– Ты кому звонила, Зонтику?
После того, как Леня стал усиленно финтифлировать в бассейне, ему удалось за два дня зарегистрировать новую фирму. Но помещение у него отобрали. Я стала объяснять ему, как надо финтифлировать:
– Ты представь, что являешься раскрытым зонтиком и плавно плывешь, крутясь, как волчок.
Муж заразился этим процессом и стал изображать крутящийся зонтик. Леня сразу нашел новое помещение, которое было лучше прежнего и находилось неподалеку. Более того, он познакомился с чиновником, предложившим Леониду пятидесятипроцентную аренду, если тот будет два часа в неделю вести компьютерный кружок для школьников. Леня с радостью согласился – он любит возиться с детьми.
Я задумала купить новые зимние сапоги и для этой цели стала тоже финтифлировать зонтиком. На следующий день мужу на работу позвонил Геннадий и предложил поменять машину. У нас была старенькая четверка, а Геннадий предложил «Volvo», выпуска девяносто четвертого года. Леня отреагировал вяло, даже когда узнал, что Геннадий хочет оказать ему дружескую услугу и продать «Volvo» за цену, по которой купил в Минске, да плюс бензин за перегонку машины. Через час настойчивый Генка появился у Лени на службе, и тому ничего не оставалось, как поехать смотреть «Volvo». Леня оторваться не мог от новой игрушки, цена которой была двадцать семь тысяч рублей.
Мы поменяли машину, и у нас еще осталась разница – две с половиной тысячи рублей. На них, во время новогодней распродажи, я купила потрясающие английские сапоги в магазине, к которому раньше даже близко не подходила из-за безумных цен.
Подруга, увидев меня на «Volvo», сказала:
– И откуда вы только деньги взяли?
– Да мы их в руках не держали.
– Рассказывай сказки, «Volvo» с неба не падают.
– А нам – падают!
ПОСМОТРИМ КВАРТИРУ
Мой муж работает на заводе. Сейчас зарплата мизерная, да и выдают ее с большой задержкой. Вадим не уходит только потому, что является очередником на квартиру, которую завод начал строить еще в 1990 году. Затем строительство остановилось, и было непонятно, сдадут ли дом.
Вскоре я попала на симоронский семинар, где меня переименовали в «птицу секретарь, которая пускает солнечные зайчики часами на ноге». Я частенько надевала часы на ногу, а в солнечную погоду старалась пускать ими зайчики.
Не прошло и двух недель, как Вадима вызвали в завком и сказали, что нужно собирать документы для получения квартиры – дом сдан! Началась эпопея по сбору документов. В Регистрационной палате нужно было взять справку, что у нас нет недвижимости в городе. Требовалась явка всех взрослых членов семьи, и мы пришли втроем: муж, сын и я. Работало несколько окошек, и перед каждым стояла жуткая очередь. Мы заняли очередь в разные окошки. Прошло двенадцать минут – очереди не двигались.
Я вспомнила, что являюсь Симороном, и сказала себе: «Ты чего стоишь? Симоронь!» В одном окошке я увидела игрушечного Санта Клауса, висящего на настольной лампе (было 28 декабря), и стала повторять: «Я Санта Клаус, который катается на настольной лампе». Только я это произнесла про себя, как девушка из того окошка, глядя на меня, сказала:
– Давайте ваши документы.
Очередь молчала, видимо, думая, что я «блатная», только одна бабуля предупредила:
– Зато в кассу платить большая очередь.
Меня этим не проймешь, ведь «Я Санта Клаус, который катается на настольной лампе». У кассы никого не было, и я подумала: «Наверное, кассирша ушла куда-нибудь». Заглянув в окошко, я увидела, что она на месте.
Весь январь я была «Санта Клаусом, катающимся на настольной лампе». Довольно быстро мы собрали все документы, и муж пошел их сдавать. Его несколько раз отфутболили: то подписи не хватает, то печать не нравится. Вадим предположил, что с него хотят выжать деньги. Я спросила:
– Тебе жалко?
– Ага.
– Сейчас сделаю.
Тут из меня прорвалась лавина экзотических имен, типа «подушка, которая печет торт» или «труба, дымящая карамельками», которыми можно было переименовать полгорода. Вадим сказал, что не будет повторять имена, а я ответила: «Ну и не надо». Муж тотчас отправился на очередной приступ, и ему без проволочек подписали все документы.
Нам сообщили номер квартиры, но посмотреть ее мы не могли – дом охранялся, и туда никого не пускали. Мне очень хотелось взглянуть на наше новое жилище, и, ложась однажды спать, я сказала себе:
– Ты же Симорон и можешь увидеть квартиру во сне!
После этого я уснула. Во сне подошла к новому дому и обратилась к охраннику:
– Я хочу взглянуть на двадцать седьмую квартиру.
– Она на девятом этаже, поднимайтесь по лестнице, лифт не работает.
Я вошла в квартиру, посмотрела, какой вид открывается из каждого окна, стала искать ванну с туалетом и проснулась.
Я рассказала этот сон мужу и своей подруге, причем та переспросила:
– Ты что, была там наяву, уж очень подробно ты все описываешь?
Мы с ней и Вадимом решили выяснить точность описания квартиры из сна. Подходя к дому, мы увидели охранника, моющего машину. Я его переименовала через внутренний экран: «Я та, которая кребубляет турупажку» и спросила, где первый подъезд. Он послал нас к сторожу, который подробно описал нашу квартиру. Она была в точности такая, как во сне, причем сторож описывал ее теми же словами, что и я. У мужа лицо вытянулось, и он обронил:
– Если бы ты сейчас попросила его показать квартиру, то он бы согласился.
Теперь, если мне нужно разрешить какой-то сложный вопрос, я перед сном говорю: «Я – Симорон» и засыпаю.
Ордер мы получили в апреле, а майские праздники встречали в новой квартире.
ДАРОВИТАЯ ТИХУШНИЦА
СЛУЖЕБНЫЕ БУДНИ, КАК ОНИ ЕСТЬ
У нас на работе был начальник-самодур. Евгению Георгиевичу доставляло удовольствие, озлобленно крича, «завести» с утра весь коллектив. И целый день у сотрудников было испорчено настроение, что очень радовало шефа. На семинаре Георгиевича переименовали в «того, кто гоняет пух по комнате». Приходя на утреннюю взбучку в кабинет начальника, я мысленно начинала твердить его «пуховое» имя, и он сразу забывал, о чем говорил, оставляя фразу незаконченной. Георгиевич нервно отрывал заусенцы на ногтях, злился, но на этом планерка завершалась. Вскоре все обратили внимание на его необычное поведение, а он, не понимая наших тихих ухмылок, вообще отменил утренние совещания. Представляете, как мы «вздохнули»!
Когда я открыла друзьям причину происшедших перемен, они решили меня испытать на другом начальнике, рангом повыше. Степан Матвеевич любил после обеденного перерыва «поохотиться» на подчиненных, пробежавшись по комнатам. Если он видел пустой стул, то нетерпеливо поджидал жертву, которая, расслабившись после обеда и сигаретки, потеряла бдительность и где-то задержалась. Матвеевич был страшен в гневе: «Выговор, уволю, изведу на нет!» Проорав таким образом минут десять, начальник направлялся в другой кабинет.
Для отработки техники переименования через внутренний экран я замыслила попробовать эту технику на Матвеевиче. Я представила сидящего на асфальте Кощея, рядом с которым стоял сундук, а в нем были деревянные игрушки и кубики. Немного подумав, Бессмертный перекладывал игрушки и кубики от одного края сундука к другому. Через некоторое время, неудовлетворенный результатами раскладки, Кощей начинал все заново. Так Матвеевич был переименован в «Кощея, который перекладывает игрушки в сундуке, стоящем на асфальте». Я собрала в кабинете сотрудников, которым доверяла, и мы вслух несколько раз произнесли новое имя.
«А что было дальше?» – спросите вы. Прошел месяц, другой, начальника не видно.
– Уж не болен ли? А может в отпуске? – интересовались сослуживцы. – Где же щука? А то караси позасыпали.
Всезнающая секретарша сообщила:
– На работе он, но ему совершенно некогда. Степану Матвеевичу каждую неделю новую мебель в кабинет привозят. Не успеет он ее расставить, а уже опять шкафы разгружают. Забот-то сколько! Сначала командовать разгрузкой, потом все расставить по своим местам, затем договориться об очередных поставках, пристроить «старую» мебель.
Только она нам разъяснила происходящее, как появился Матвеевич.
– Ну все, отдохнули, сейчас опять кто-то реветь будет! – подумала я.
А начальник приветливо произнес:
– Что же это вы, друзья, на таких драных стульях сидите? Немедленно идите в мой кабинет и возьмите новые.
Так мы получили в подарок красивые стулья с резными спинками.
Тут пришла очередь Евгения Георгиевича (помните, который гонял пух по комнате). Он обвинил меня в том, что я мешаю ему руководить отделом, так как являюсь негласным лидером, а его никто всерьез не воспринимает. Последовали репрессивные меры в мой адрес. Я переименовалась через внутренний экран: «Я та, которая беловерхит слона». В тот же день мне позвонила подруга и предложила должность начальника отдела с высокой зарплатой. Я перешла на другую работу, и почти весь коллектив теперь работает у меня. Так закончилась эпопея с начальниками.
На новом месте работы не оказалось современной оргтехники, и я обратилась к руководству. В ответ я услышала, что работаю без году неделя, а другие отделы ждут компьютеры годами. В этот момент мне позвонила приятельница и пригласила вечером пойти в ресторан. Я посчитала приятное событие просветом и стала «той, которая ужинает в ресторане». Спустя месяц вся необходимая оргтехника уже появилась в нашем отделе.
Нам также нужны были канцтовары. Я позвонила по первому объявлению в газете и, узнав цены, скромно поинтересовалась у директора фирмы канцтоваров: не может ли он оказать спонсорскую помощь? Он ответил, что этот вопрос можно обсудить. При встрече мы нашли компромиссное решение – оплату по взаимозачету. В том же месяце мы аналогичным способом приобрели мебель и массу дорогих, но необходимых мелочей. Руководители других отделов теперь просят поделиться секретами: как мне это удалось?
Иногда я отвлекаюсь на новую идею, впечатляюсь радостью или горем ближнего, и тут же выпадаю из симоронского седла. Но, опомнившись, стараюсь решать проблемы, как задачки из учебника, не злясь на себя или окружающих. Найдешь позитивную искорку, и Степаныч уже ласково шепчет тебе: «Молодец! Сними-ка черные очки и посмотри, как сверкает этот хрустальный мир!»
