Эксперимент 7
Выпишите на листок список вещей, которые, как вы полагаете, вы должны делать в своей жизни, хотя вам не хочется, а затем переведите каждую вещь из ваших записей в следующую форму: "Если я не сделаю эту вещь, которую должен, тогда…" - и заполните последствия, которые вам предстоит претерпеть, если вы не сделаете этого. Далее, постройте предложения "Лучше я сделаю /эту вещь, которую я должен сделать/, чем испытаю последствия /неделания этого/". Если последнее предложение верно (как это должно быть в большинстве случаев), рассмотрите вопрос: почему вы сознаете эту вещь как "долженствование" вместо того, чтобы признать, что при данной альтернативе вы хотите это сделать? Что дает вам переживание этого как "я должен"? Или вы действительно не верите, что последствия вашего неделания этой вещи реально будет иметь место?
Вы можете использовать эту модель для того, чтобы обнаружить, что, логически говоря, все в вашей жизни, что вы переживаете как "я должен", на самом деле, при предположении, что мир таков, как он есть (а он таков, как он есть!), - дело выбора. В задачи этой главы не входит заниматься вашими целями в том, чтобы переживать некоторые выборы как "я должен", но это сильная модель, которую полезно держать в голове. Большая часть так называемых жизненных проблем оказывается, как и чувство "я должен", трюками для избежания переживания ответственности выбора.
Второй путь, каким прорабатывается ответственность в гештальтистском обучении - это использование языка. Утверждения людей, что они "должны" или "не могут" делать что-то, почти никогда не принимаются. Вместо этого им предлагают увидеть точки выбора, которые в это вовлечены, пока человек не увидит, что, если принимать вселенную такой, какой он ее видит, он делает то, что он хочет делать, платя наименьшую цену, как он может это просчитать. И люди извлекают некоторую "вторичную прибыль" из того, что они не принимают свою ответственность, говоря "я должен".
Прорабатывается такая терминология как "мысль пришла мне в голову", или "во мне копошатся воспоминания". Например, предлагается начать предложение с "я" и употреблять активные глаголы, например, "я выдвигаю сомнения относительно того, о чем я думаю. Цель состоит в том, чтобы подчеркнуть, что это не внешние процессы, происходящие в индивидуумах, а просто что-то, что они сами делают. Точно так же в гештальтистской работе люди отвечают за то, что они помнят, что они предпочитают вычеркнуть из памяти, за то, что они воспринимают, глядя вокруг себя. В любой данный момент существует бесконечное множество людей, которых можно видеть или вспоминать, и то, что мы видим или вспоминаем, определяется нашими предпочтениями на данный момент. Если я начинаю скучать и не вполне хочу это признать, то, оглядываясь вокруг себя, я почти наверняка увижу 1-2 скучающих лица, а не те, которые сердятся, заинтересованы, печальны и т.д.
Эксперимент 8
Во время нескольких следующих разговоров отметьте, каково ваше намерение при разговоре. Отметьте, если намерение отлично от содержания, которое вы высказываете, посмотрите, не определяет ли, не направляет ли намерение содержание разговора в каких-либо отношениях. Заметьте, что ваше отношение и намерение может быть различным при рассказывании одной и той же истории: вы можете рассказывать какой-либо инцидент человеку А с намерением произвести на него впечатление, человеку Б - с желанием поделиться с ним тем, как плохо обстоят дела в мире, а человеку С - просто, чтобы рассказать, что произошло.
Лишь после многих лет я начал понимать, сколь радикальной сменой жизненной позиции является гештальтистская точка зрения. Западная цивилизация помещает интеллект и когнитивное понимание на первое место в жизни (декартово "мыслю, значит существую", сократово "нерассматриваемую жизнь не стоит проживать"). Этот акцент привел к огромным преимуществам, но и к огромным потерям, одна из них, как мне представляется, - уменьшение ощущения живого, полного участия жизни. С точки зрения Гештальта центр жизни не в интеллектуальном понимании, а в переживании выбора и действия ("Я выбираю, значит я есмь, непроживаемая жизнь не стоит рассмотрения").
Одно из мест, где различие перспектив можно увидеть очень ясно, - это оправдания и объяснения, которые мы даем нашему поведению. Допустим, я опоздал на встречу, и моя подруга, несколько раздраженная, спрашивает, в чем дело. Я говорю ей, что у меня была неполадка с машиной. Она частично смягчается, хотя и не полностью, и жизнь продолжается, может быть на одну тень темнее, чем раньше. Однако, вы знаете и я знаю, и, к сожалению, она знает тоже, что если бы у меня было назначено свидание с девушкой моей мечты, которого я ждал неделями и не мог дождаться, я бы не опоздал. Может быть, я заметил бы заранее симптомы неполадки с машиной, и проверил бы ее, может быть, взял машину у приятеля, скорее всего, так или иначе, я бы слонялся у назначенного места много раньше назначенного времени. Поскольку же это было "заурядное" свидание, я сидел за чашкой кофе с приятелем до последней минуты, так, что было поздно предпринимать что бы то ни было, когда неполадка с машиной задержала меня (возможность попросить машину у приятеля просто не пришла мне в голову). Причиной того, что я опоздал на свидание было то, что я ценил какие-то другие дела больше, чем вопрос о том, успею ли я вовремя на это свидание. Мое намерение успеть вовремя было в моей ценностной системе не так высоко, как какие-то другие дела.
Одна точка зрения объясняет нечто посредством механизма - того, как закручен, так сказать, мир. Дорожные происшествия, водопроводные неполадки и прочее - это механизмы. Дорожное происшествие может заставить меня опоздать, неурядицы в семье в детстве, и подростки, курящие марихуану в подъезде, могут сделать меня наркоманом. Другая точка зрения объясняет нечто посредством намерения, моей собственной активной воли, которая опирается на механизмы и использует их, чтобы получить то, чего я хочу. Мое намерение опоздать состояло в согласии не применять усилия к тому, чтобы успеть вовремя.
Может показаться, что это не только не научный, но даже антинаучный взгляд на мир. Цель науки - увеличить предсказуемость и управляемость изучаемых феноменов. Если же человек всерьез принимает гештальтистскую точку зрения, он становится менее предсказуемым и менее управляемым.
Традиционное заключение должно содержать напоминание немногих основных представлений, изложенных в этой главе. Если вы ждете этого, я искренне надеюсь, что вам трудно будет найти эти основные понятия. Я скорее предпочел бы, чтобы вы просмотрели эту главу весьма бегло. Последние ее фразы будут скорее личными соображениями по поводу Гештальта как социальной силы, чем заключением.
Гештальтистской точкой зрения много пользовались и много злоупотребляли. Многие ее техники применяются традиционными терапевтами или приспосабливаются для создания драматических эффектов инсайта, при этом забывают, что в Гештальте для изменения не так важно "знать", почему я делаю нечто, сколько пережить в опыте, что я сам выбираю это.
Гештальт трудно представить себе респектабельной дисциплиной. Ее цель состоит в том, чтобы видеть активного, переживающего, выбирающего субъективного человека в центре его собственной вселенной, откуда Фрейд и бихевиористы долго старались его изгнать. Гештальт подчеркивает свободу и эксперимент, что нервирует бюрократов в медицине. Как движение Гештальт исчезает, как только появляется, т.е. он оказывает глубокое влияние на многих, кто начинает пользоваться им в собственных целях, забывая, что "это". Субстанция его сохраняется посредством передачи, форма же теряется и изменяется. Если Гештальт когда-нибудь будет принят в существующие структуры - можете не сомневаться, что он сильно изменился по существу, тогда нам понадобится нечто другое для той роли, которую выполняет сейчас Гештальт.
Глава 5. Расширение сознавания
В этой главе мы рассмотрим упражнения и структуры для более сложного и тонкого изучения сознавания, чем в главе "Рассмотрение сознавания". Первые два упражнения в некотором смысле концептуально противоположны друг другу, они кажутся похожи на два подхода в психологическом исследовании человеческого развития. Поскольку для человека, по-видимому, невозможно сознавать все время происходящее целиком, крайними возможностями являются - сознавать все на краткий момент или следовать сознаванию некоторой темы в течение определенного продолжительного времени.
"Моментальные снимки"
Подход, который можно было бы условно назвать "поперечное сечение", описан П. Д. Успенским в книге "В поисках чудесного", он называет это "моментальными снимками". Задание состоит в том, что человек должен осмотреть все, что наличествует в сознании в данный момент времени. Ценность этого в том, чтобы увидеть, что именно наличествует и как это взаимодействует в данный момент.
Набрав ряд таких "моментальных фотографий" и рассматривая их все вместе, человек может увидеть, что чаще всего с ним происходит и какие феномены имеют тенденцию происходить одновременно.
Очевидно, человек не может сам выбрать момент для выполнения этого упражнения, не предрекая результаты, выбирать "наугад" - это означает плохо выбирать в соответствии с каким-то неизвестным критерием. Успенский описывает, что учитель может использовать этот метод со своими учениками. Поскольку рядом со мной не оказалось учителя, я стал искать источник случайных сигналов вовне; в конце концов, я воспользовался автоматическим устройством, которое привязал к поясу. Когда появлялся сигнал, я замирал, даже задерживая дыхание на несколько мгновений, и тщательно пробегался по телу, замечая точки напряжения и контакта, по своему внешнему и внутреннему сенсорному полю, отмечая звуки, краски, запахи и пр., отмечая настроение, мысли, внутренний диалог, присутствующие образы и положения. Наиболее важное я сразу же записывал в карманную записную книжку, затем снова заводил устройство на неизвестный промежуток времени и шел дальше.
Выполнение этого упражнения на людях было очень неудобно, получалось, что я больше объясняю окружающим, что я делаю, чем на самом деле делаю это. Появилась возможность одинокой пешеходной прогулки по горам Северной Калифорнии. Я взял с собой свое приспособление. Поскольку я был один, все соображения относительно любопытства и т. п. окружающих отпадали. Я установил свое устройство на частоту примерно раз в 15-20 минут. Когда появлялся сигнал, я замирал, просматривая телесные напряжения, настроение и содержание сознания - то, что мне удавалось заметить относительно того, о чем я "думал". Я выяснил много интересного для себя, наиболее ярким оказалось то, что больше половины из 50-60 "осмотров", которые я совершил за эти два дня, я по-прежнему объяснял что-то кому-то в своей голове! Я был в глуши, на много миль от кого-либо, кто знал меня, у меня было 10 свободных дней впереди. Никто не интересовался тем, где и что я делаю, мне не в чем было объясняться. И все же постоянным содержанием сознания были объяснения: "Я пошел по этой тропинке, потому что… ", "Я остановился, так как…", "Я думаю, надо написать X, потому что…". Это было почти навязчивостью, но я не мог остановиться.
Это было во многих отношениях беспокойное упражнение. С одной стороны, постоянное "объяснительство" уронило мой образ в собственных глазах. С другой стороны, я испытал шок, пережив нервное, вздрагивающее, испуганное, не поддающееся управлению качество моего повседневного от-момента-к-моменту сознания - бессвязных фантазий, переживаний старых незаконченных дел и страхов будущего (причем даже не самых существенных из них!). Индийский миф описывает ум, как запертую в клетке сумасшедшую и пьяную обезьяну, выплясывающую пляску Святого Витта, как будто ее только что ужалила оса. Пока я не проделал это упражнение, я полагал, что этот миф относится к "обыкновенным людям", а не ко мне.
Прослеживание
После этого путешествия я решил изучить феномен постоянного объяснения более подробно, используя метод постоянного наблюдения; коль этот феномен обозначен, можно проследить его появления, записывая в тетрадку содержание объяснений, обстоятельства и кажущуюся цель объяснений. Я обнаружил, что мне трудно заставить себя делать это весь день подряд, так что я установил 2-х или 3-х часовые "вахты", в течение которых я и записывал различные "объяснения" во всех формах и проявлениях - внутренние и внешние. В качестве вариации на некоторых из этих вахт я устанавливал себе запрещение объяснений. Это было сделано исключительно как эксперимент, а не с целью остановить объяснения, попытка остановить использовалась как источник материала для наблюдений (этот момент часто неверно понимают в Гештальте: произвольно инициируемые изменения используются не как средство к изменению, а как средство получить материал для наблюдения). В эти моменты, если кто-то простодушно спрашивал меня, что это я делаю и почему, я разрешил себе в качестве части упражнения отвечать "потому что я так решил" и кроме этого не давать никому никаких объяснений. Это оказалось неимоверно трудным. Иногда я не удерживался, чаще я скрывался в убежище метаобъяснения того, почему я не даю объяснений. Многие люди, которым я предлагал это упражнение, также рассказывали о значительной трудности запретить себе объяснения и даже о таких реакциях, как сильный страх и мгновенная дезориентация, если они настаивали на удерживании от объяснения, которые они чувствовали себя вынужденными давать. У меня создалось впечатление, что для некоторых людей опыт реальности связан с этим потоком объяснений и их психологическое существование зависит от постоянного подтверждения этой ткани объяснений.
Одним из последствий этих наблюдений было для меня, я полагаю, незначительное уменьшение бесконечного потока объяснений и принятие того, что значительная часть его исчезает. Другим последствием была ультра-чувствительность к этому процессу в других и видение того, какое чудовищное количество энергии связывается этим процессом. Я отмечал шкалу подобного рода эмоций. Если я отмечал объяснение, я получал в ответ защиту, а если я отмечал защиту, я наталкивался на возбужденное оправдание. Соединяя эти слова, я назвал весь этот класс внутреннего поведения "ОБЩИВДАНИЕ" (ОБъяснение- заЩИта-опраВДАНИЕ).
Круг сознавания
"Если бы стекла восприятия были очищены, все явилось бы человеку таким, каково оно есть - бесконечным… Ибо человек закрыл себя до такой степени, что видит все вещи через узкие створки своей раковины".
Пользуясь несколько рискованной аналогией, можно сказать, что "моментальные фотографии" предыдущего эксперимента выглядят, как будто сняты дешевой камерой. (В своем 1-м упражнении автор странным образом соединил две совершенно разные техники, дававшиеся Гурджиевым в разных контекстах: "моментальное фотографирование" и "стоп-упражнеиие". Что касается "моментальной фотографии", то "качество" ее зависит от уровня предварительной подготовки ученика).
"Моментальная фотография", взятая в момент обычного повседневного сознавания, ясно выделяет 1-2 черты, оставляет еще несколько на периферии, остальное исчезает в нерезкости, нужно всматриваться или вслушиваться, чтобы разглядеть или расслышать, что там происходит.
Каждый, однако, знает моменты в жизни, когда ограниченность сознавания не так значительна - прекрасные моменты особенно глубокого или впечатляющего опыта, живо остающегося в памяти даже спустя много лет. Маслоу указывает на эти моменты своим понятием "пик-переживание". В отличие от повседневного сознавания эти моменты обладают богатством и широтой диапазона сознаваемого. Я слышал описание таких моментов, в которых живо соединялись телесные ощущения разного рода, усиленное восприятие звука и цвета, богатая гамма чувств, смены настроений и мироощущений, многие уровни мысли и др. Сопоставляя преобладающие "обычные" моменты сознавания с немногими "полными", мы приходим к интересному вопросу. Являются ли обычные тусклые моменты нормой, а моменты полного, богатого восприятия - исключением? Или моменты тусклого восприятия являются просто "обрезанным" полным восприятием? Иными словами, является ли "богатое" восприятие экстраординарным, или "тусклое" восприятие инфраординарным? Может быть, особые моменты не то что "содержат" больше, чем обычные, а просто мы замечаем в них больше или внимаем большему? Может быть, потенциальность "пик-переживаний" всегда наличествует, но обычно мы глухи к ней, а когда такие моменты возникают, это похоже на мгновенное срывание завесы, прочищение стекол восприятия.
Если так, то может быть возможно вернуть, раскрыть теряемые и игнорируемые области систематическим образом, вернуть себе большую полноту, возможную в данный момент. Вот два пути, которыми я старался реализовать эту идею.
Первый я называю "кругом сознавания". Это делается в группе в форме руководимой медитации, в которой участники молча фокусируются на своих реакциях на предложения инструктора, одновременно даваемые всей группе. В качестве начальной точки я предлагаю ясное, устойчивое телесное ощущение - если угодно, симптом, если он может быть локализован относительно точно и воспринимаем отчетливо. Устойчивое или повторяющееся простое действие или привычка также могут быть отправной точкой. Я рекомендую в качестве начальной точки некоторый устойчивый опыт, от которого хотят избавиться, поскольку исчезновение начального опыта часто является результатом этого упражнения. Участникам не предлагается "делать" что бы то ни было, кроме как наблюдать, что происходит в них по мере звучания инструкций.
Желательна удобная свободная одежда, не рекомендуется перекрещивать ноги и руки, очки лучше снять, глаза закрыть, возможно небольшое начальное расслабление.
Затем предлагается сосредоточиться на начальном ощущении. Затем звучит фраза: "Какое телесное ощущение вы можете отметить по ассоциации или в связи с этим?" (пауза -дважды) "В связи с этим ощущением (пауза и сосредоточение на момент) какую позу тела вы отмечаете?" (пауза, повторение) "Вместе с этим ощущением, какое характерное выражение лица вы можете заметить?" (пауза, повторение).
С различными вариациями инструктивной фразы и числа повторений, могут быть затронуты области: привычных жестов, других телесных проявлений, расположения ума, чувства, эмоции, настроения, идеи, мысли, разговоры других, нечто известное о других или от других, представления о "почему", в которые мы верим, решения в связи с, потери и приобретения, проблема в связи с, действия в мире, как это действует на меня и на других, отношения с другими, фантазии, воображения, мысли о будущем, воспоминания, картины из прошлого, звуки, цвета, запахи, представления о себе, оценки и пр.
Подобное сжатое описание может создать впечатление, что упражнение перегружено, в действительности оно выполняется довольно легко, занимает около часа, включая многократное возвращение к ситуации в настоящем. Вот комментарии участников одного семинара, где использовалось это упражнение.
У. (участник): Я очень удивлен. Я начал с того, что казалось мне незначительным случайным симптомом. Чем больше вопросов вы задавали, тем больше эта вещь оказывалась всепроникающей. Я также думал, что был бы счастлив избавиться от нее, затем я обнаружил, что попал в целую вереницу связанных с этим ассоциаций, и понял, что избавиться от этого - значит развязать значительную часть телесного панциря (термин В. Райха, означающий мышечный зажим психического происхождения - прим. перев.), который у меня есть. Если я действительно потеряю все, что связано с этим, я буду черт знает как близко к беззащитности, в том смысле, в каком панцирь обеспечивает защиту. Это показалось мне довольно неуместным.
Дж.Э. (Дж. Энрайт): Прекрасный пример взаимосвяазанности всего. В сознавании поистине нет "размеров и направлений". Один поэт говорил о "Вселенной в крупинке песка".
У.: Опыт был для меня настолько богатым, что его трудно объяснить. Быстрее, чем вы повторяли инструкцию, я переходил от одного чувства к другому, от одной стадии к другой, великое множество вещей проходило сквозь это. Я право не знаю, что все это были за чувства!
У.: Мне потребовалось бы несколько дней, чтобы описать все это!
У.:Мне было жаль, когда вы остановились. Мой ум лишь пребывал, наблюдая все это.
У.: Для меня это было так, что когда вы предлагали вспомнить сцены или образы из прошлого, они возникали сразу как на экране.
Дж.Э.: Это вы проецировали их, я лишь предложил возможность.
У.: Я полагаю, что я обнаружил нечто, что меня очень беспокоит и причиняет немалую боль. Сначала я как бы отказывался рассматривать это. Когда вы продолжили, я этого не чувствовал. Затем я начал как бы чувствовать это, я понял, что несмотря на все мое обдумывание этого, рассуждения и обсуждения, я никогда реально этого не чувствовал.
У.: Когда вы сначала спросили, хотим ли мы отказаться от этой вещи, я автоматически сказал "да", но когда мы проходили через это, я почувствовал некоторую трудность. Когда вы предложили вопрос "Каким иным вы будете, отказываясь от этого?", я почувствовал себя как резиновая лента, которую тянут и тянут, а затем я мгновенно поймал суть: мне стало ясно. что я не могу найти приемлемой альтернативы этому поведению.
У.: Я попал в гипнотическое состояние, вроде сна, и не слышал ничего до тех пор, пока вы не сказали: "Теперь, когда вы готовы, возвращайтесь" - это я слышал отчетливо.
У.: Со мной было то же самое.
Дж.Э.: А как вы чувствуете себя сейчас?
У.: Великолепно.
Дж. Э.: Из опыта, который у меня есть в связи с этим упражнением, я полагаю, что ваш организм в целом реагировал и вбирал все это так же полно, если не полнее, как те, кто был "пробужден". "Более" - потому что ваше рассуждающее, болтливое эго не болталось здесь все это время на дороге. Многие из тех, кто сидели здесь вполне "пробужденными" хотели бы так "заснуть".
Поразительна черта многих реакций в этом упражнении - чувство, что возникающее сознавание просто происходит, а не является результатом намеренного действия. Когда структура упражнения установлена, ведущий "делает" все, что необходимо, участники могут просто пассивно наблюдать результаты. Такое же качество "спонтанно происходящего" отмечает "пик-переживания".
Хотя я и не утверждаю, что предлагаю процедуру вызывания "пик-переживания", но, по-видимому, некоторые качества богатства этих моментов могут быть произвольно восстановлены систематическим вызыванием избегаемых или подавляемых областей опыта вокруг начальной точки.
Второй подход также имеет это свойство - если кто-то другой как бы делает необходимую работу, освобождая в субъекте возможность сознавания, а не вынуждая ее. В этом упражнении двое сидят лицом друг к другу. Один из них выбирает тему, которую он хотел бы разработать. Другой спрашивает его: "В связи с… (рассматриваемым переживанием) какие ты замечаешь телесные ощущения" и т.д.
Список используемых областей может меняться в зависимости от темы, но в общем он соответствует тому, который приведен выше.
