Лесли Камерон-Бандлер, Дэвид Гордон, Майкл Либо.
Эмпринт — метод. Руководство по воспроизведению способностей
Марку, Алексу и Кире
Невежество, что ночь рассудка,
Где нет ни звезд и ни луны.
Судьбу сверяешь по звезде —
Ей все равно, кто ты и где…
Вступление.
Данной книгой мы намерены изменить ваше отношение к возможностям достичь желаемого. Прочтя первую главу, вы узнаете о возможности обретения широкого спектра навыков, талантов и способностей. Дочитав книгу до конца, вы обретете необходимые средства для эффективного и ускоренного процесса обретения нового знания — Эмпринт-метода, — которым сможете воспользоваться, чтобы превратить возможное в реальное.
И целью данной книги будет снабдить вас средствами, которые позволят определить и обрести (или передать кому-то) желаемые способности. Этим вступлением мы знакомим вас с подходом, которым мы пользовались при создании Эмпринт-метода, так же, как и других методов и программ по самосовершенствованию, о которых можно прочесть в других книгах этих же авторов. Наш подход мы называем Mental Aptitude Patterning — Моделирование Ментальных Способностей (ММС). Хотя и нет необходимости досконально разбираться в Моделировании Ментальных Способностей при изучении Эмпринт-метода, все же некоторые сведения о ММС позволяет лучше оценить, как создавался Эмпринт-метод и как им можно воспользоваться для усиления способностей индивида и группы. Представляя Эмпринт-метод, мы не касаемся всеобъемлющего обсуждения нашего подхода, поэтому, если вам не терпится перейти к самому методу, откройте главу 1. Если же вам нужны некоторые сведения по Моделированию Ментальных Способностей — продолжим чтение.
Используя Моделирование Ментальных Способностей, мы кодируем модели, лежащие в основе определенных способностей, которые затем трансформируем в последовательность направляемых переживаний, результатом которых, если им следовать, и будет выработка определенной способности у индивида.
Давайте разобьем это несколько громоздкое определение на компоненты. Мы кодируем модели, лежащие в основе способностей.
"Способность" — это выражение особого качества, присущего индивиду, включая сюда способность придерживаться диете, владеть быстрым счетом, играть на музыкальном инструменте, организовывать презентации, уметь мотивировать себя на какое-либо действие, распознавать и ухватывать суть моделей и т.д. Короче говоря, все, что людям удается естественным образом делать хорошо, — это и есть способность.
Способности составлены из россыпи специфических восприятий и внутренних репрезентаций (т.е. путей мышления). Это сочетание восприятий и репрезентаций — их комбинация — и представляет определенную способность. Говоря о "моделях, лежащих в основе способностей", мы как раз и имеем в виду эти комбинации.
В частности, нами разработан особый язык для описания способностей. Мы берем модели, лежащие в основе способности, и кодируем их этим языком. Словарь языка состоит из понятий, представляющих элементы, комбинирующиеся для формирования основы любой способности или таланта. Взаимодействие определений между собой и внешним миром составляет синтаксис нашего языка. Посредством этого языка мы можем "записывать предложения", точно описывающие (в смысле понимания и реагирования) специфику россыпи восприятий и репрезентаций, лежащих в основе определенной способности. Другими словами, мы создаем описание на основе внутренних процессов того, как индивид представляет себе решение проблемы, планирует успешное будущее, ладит с людьми, заботится о собственном здоровье, поддерживает добрые отношения или занимается математическими доказательствами.
В некотором роде этот процесс похож на приготовление обеда. Каждое "блюдо" способностей является результатом специфической комбинации "ингредиентов" из восприятий и репрезентаций ("готовящихся" в определенной последовательности, все равно как, при такой-то температуре, столько-то времени и т.д.). Определившись с ингредиентами и способом приготовления, мы получаем рецепт определенного блюда. Такой рецепт позволяет не только узнать, как и из чего приготовлено блюдо, но и восстановить весь процесс. Целью Моделирования Ментальных Способностей и является создание таких рецептов по различным способностям человека, чтобы они годились для других людей.
Процесс еще можно сравнить с написанием музыкальной партитуры. Ноты — это все равно, что восприятия и репрезентации, составляющие переживание. Как восприятия и репрезентации, ноты можно комбинировать в трезвучия, аккорды, арпеджио в разных темпах и ключах, чтобы создать уникальное музыкальное переживание. Окончательная партитура дает не только способ анализа структуры композиции, но также представляет средства передачи возможности репродукции или восстановления музыки как таковой любому, владеющему нотной грамотой.
Трансформируем закодированную информацию в последовательность направляемых переживаний, результатом которых, если им следовать, будет выработка определенной способности у индивида.
"Направляемые переживания", о которых мы здесь говорим, это своего рода последовательность обучающих переживаний, часто используемых, чтобы помочь индивиду обрести навыки в спорте. К примеру, в лыжном спорте, в теннисе, в плавании, в гольфе; движения, которым необходимо выучиться спортсмену, моделируются, а затем детализируются в небольшие последовательности, неделимые отрезки поведения, каждым из которых относительно легко овладеть. Усвоение деталей ведет в конце концов к умелому проявлению всего поведения в целом, свойственного каждому из указанных видов спорта.
В спорте детали поведений, составляющих умение, доступны достаточно просто через наблюдение (непосредственно или на видео- и кинопленке) спортсмена, показывающего умение, которым необходимо обладать. То есть, к примеру, положение ступни, сгиб колена, расположение локтя или большого пальца и т.д. можно смоделировать, наблюдать, скопировать, выучить. Еще недавно спортивные навыки обретались через практику и копирование теми, кто был "талантом". Теперь же эти навыки доступны практически любому желающему позаниматься и попрактиковаться.
Моделирование Ментальных Способностей направлено внутрь, в разум, превращая ранее недостижимые способности в обычную практику по обретению спортивных навыков.
Мы видим Моделирование Ментальных Способностей как подход (и как методы и формы, порождаемые им), являющийся замечательным инструментом по передаче способностей, особенно в процессе обучения. Т.е., когда индивиду хочется заняться чем-то (будь то алгебра, теннис, постановка перед собой цели), он обычно ищет себе учителя, пример для подражания, который уже демонстрирует искомую способность. Такое ученичество может быть выражено и внешне, и внутренне, может осуществляться через личные контакты, опосредованно, через книги, курсы или занятия. Однако, вне зависимости от формы осуществления, процесс учения тому, как действует учитель, почти всегда выливается в долгий период детального следования модели учителя. Но даже и в этом случае способности учителя редко постигаются учеником, который чаще всего довольствуется простым копированием поведений и приемов учителя.
Наш подход — это инструмент улучшения обучения в том, что касается наделения каждого заинтересованного возможностью доступа непосредственно к моделям мышления, составляющим способности талантливых людей. Это более эффективно и в смысле затрачиваемого времени и усилий, и результатов, и в смысле обретения полной независимости.
Что это означает? Способности, естественно демонстрируемые индивидом, можно закодировать и так оформить, что ими свободно и эффективно могут воспользоваться другие. Главное здесь, что индивид может справиться, причем очень хорошо, с любым аспектом, какой бы он себе не избрал (т.е. все, что было закодировано и для чего была разработана последовательность обучающих переживаний). Для нас же это не просто главное, это цель и смысл нашей работы.
Полагаем, что реализация этой цели обеспечит средствами ускорения личностной, культурной и общественной эволюции, предоставив каждому человеку возможность доступа к сокровищнице талантов человечества. Мы считаем, что это наиболее верный путь примерить человечеству крылатые сандалии технологического прогресса.
И, наверное, самое главное — Моделирование Ментальных Способностей обладает потенциалом в отношении любых возможностей, которых иначе не было бы. Каждому человеку хочется иметь определенные навыки, умения, способности, качества, кажущиеся на первый взгляд недостижимыми. Желание слишком часто так и остается простой мечтой. Вместе с тем, сокровищница опыта человечества, которая вовсе не за семью печатями, даже более обширна, чем мы можем сегодня представить. Распахнет ли она для нас свои двери, зависит прежде всего от того, признаем ли мы, что она действительно существует и сможем ли мы овладеть процессом описания и передачи опыта. Эта книга написана, чтобы доказать, что сокровищница действительно существует, а предлагаемый Эмпринт-метод — именно тот самый процесс, который позволит заглянуть в невероятно богатую сокровищницу талантов человека.
Подобно творческому работнику, одни люди более одаренные в жизни, чем другие. Они воздействуют на все и вся вокруг, но на этом процесс и заканчивается, поскольку невозможно описать языком терминов, что же они такое делают, поскольку большая часть этого лежит за пределами осознанности. Когда-нибудь в будущем, через много-много лет, когда культура будет исследована более подробно, появится подобие партитуры, которую можно будет изучать, отдельная партитура для определенного типа людей, мужчин и женщин на работе и во взаимоотношениях, во времени и пространстве, в труде и игре. Мы видим людей, успешных и счастливых сегодня, у которых есть работа, благодарная и продуктивная. Но каковы же модели, так отличающие их от менее удачливых? Нам необходимы средства, чтобы сделать жизнь менее случайной и более приятной.
Эдвард Т. Холл. Молчаливый Язык.
Часть 1. Введение.
I. Объект в Объективе.
В самом начале 1400-х китайский император Юнь Ло спустил на воду самую грандиозную армаду, когда-либо виданную на планете до того времени. В исторической мореходной экспедиции Юнь Ло участвовало тридцать семь тысяч матросов и более трех сотен судов. Самый большой корабль, "Сокровищница", был
Столь же замечательными для западного наблюдателя казались остроумные устройства, предотвращавшие доступ воды в отдельные части судна, что полностью предохраняло от затопления все судно. Отсековые переборки были в новинку в Европе как средство от распространения воды или огня, в Китае же этим пользовались уже очень давно. Уже многие столетия китайцы строили свои суда методом поперечных переборок. Материал, подсказавший им идею, являлся хорошо известной частью их жизни, они им пользовались несчетно, применяя в культовых и религиозных обрядах, в хозяйстве, при художественной отделке. Этим материалом был бамбук. Конструкция, подсказанная бамбуком, придала стойкость и упругость к деформациям судам–крепостям, изумивших чужестранцев.
Не долго думая, европейцы тут же приспособили такую конструкцию к своим кораблям. И вскоре под парусами своих собственных колоссальных судов они пустились по старым и новым маршрутам в путь в намного возросших комфорте, безопасности, удобстве и экономии. Мы и сегодня строим суда, а также лыжи, самолеты, космические корабли и еще сотни и сотни других современных предметов, в основе конструкции которых изящная разработка, идею которой предложил древним китайцам бамбук.
А в начале 1980-х пустилась в путь еще одна экспедиция. В сравнении с армадой Юнь Ло она оказалась просто крошечной. В ней участвовали всего трое — авторы этой книги. И в средствах, которыми мы воспользовались, чтобы достичь поставленной цели, тоже ничего особенного не было: обычные автомобили и телефоны. Но люди, с которыми мы намеревались встретиться, часто находились рядом. Они были на наших лекциях и курсах, на встречах в гостинице Холидей Инн деловых женщин за ланчем по вторникам, у друзей за шашлыком на заднем дворе. Соотечественники и соседи, они были сродни нам; но то, что мы взвалили на их плечи, было столь не знакомо, что они поначалу восприняли как нечто совершенно чуждое. "Взвалили" же мы на них идею и способ. Идея была такова: сокровищница человеческих талантов — это хранилище ресурсов, добраться до которого может каждый; нам больше не нужно ограничиваться способностями, доставшимися в наследство и от детского окружения. Таланты широчайшего спектра способностей, сноровок, склонностей и совершенно естественных возможностей кроются внутри человека. Далее мы предположили, что существует нечто наподобие языка мозга, которому можно выучиться и затем воспользоваться для кодирования способностей или талантов одного человека, чтобы сделать их доступными для другого.
А способом являлся метод, которым мы пользовались для демонстрации жизнеспособности нашей идеи. Мы применили его к мужчине лет за тридцать, жизнь которого казалась бессмысленной и бесцельной. И он изменился: он перестал быть финансово зависимым, научился ставить перед собой цель, стал изобретательным в своей области. Болезненно застенчивая женщина сорока лет настолько беспокоилась, что о ней подумают, что практически не могла ни говорить, ни действовать. Воспользовавшись нашим методом, она быстро переориентировала свой образ мышления так, что ее самоуважение стало зависеть от ее собственного мнения, что позволило ей выражать лучшие свои качества с уверенностью даже в ситуациях, ранее являвшихся стрессовыми. Другая женщина считала своим уделом нищенское прозябание в старости, хотя на самом деле была еще молода и со способностями. Деньги она всегда тратила, как только зарабатывала их, и теперь воображала свое будущее без гроша в кармане, где она не в состоянии позаботиться о себе. С помощью нашего средства она взяла управление своим будущим в свои руки, развив способность к ответственному отношению к деньгам, к долговременному финансовому планированию и вкладам. Мужчина средних лет, опустивший руки перед лицом череды неприятностей, в конце концов научился избегать делать одни и те же ошибки, узнав, как людям удается распознавать, оценивать ошибки и учиться по ним.
Со временем люди знакомились и принимали наши идеи и метод. Они стали приглядываться к своим друзьям и коллегам с особым даром, начали пробовать собственные новые способности, которые помогали им в прежде огорчавшие их моменты жизни. Уже скоро многие из них приняли наши новые идеи и средства, а еще через некоторое время, собирая бесконечный урожай новых ресурсов, они начали возводить свое будущее, яркое и полное.
Целью данной книги является познакомить вас с методикой распознавания и использования во благо себе величайшего и непочатого источника навыков, талантов, качеств других людей.
Наше средство, Эмпринт — метод, основано на наборе понятий, оттеняющих свет понимания на восприятиях, осмысляющих процессы, лежащие в основе переживания и поведения. Организация данного набора понятий в рамках Эмпринт — метода дает основу для передачи способностей и талантов от одного индивида к другому.
Эдвард Т. Холл выразительно поставил перед нами задачу двадцать шесть лет назад, когда предрек "подобие партитуры, которую можно будет изучать, отдельно для определенного типа людей, мужчин и женщин на работе и во взаимоотношениях, во времени и пространстве, в труде и игре". Эмпринт — метод и является средством создания этого подобия партитуры. Это метод создания отчетливых и сжатых схем успеха и завершенности, открывающий двери в страну выбора, ожидающую тех, кто последует указаниям этих схем в достижении поставленной перед собой цели.
Прежде чем перейти к использованию Эмпринт — метода, мы хотели бы ознакомить вас с понятиями и организационными принципами, на которых этот метод основан. Вероятно, самым простым способом разобраться в понятиях и организационных принципах будет принять их в качестве модели для понимания образа мышления человека и поведения. Что же такое модель? Модель — это описание явления, в точности соответствующее структуре описываемого. Такое описание может быть физическим, как в случае создания в миниатюре проектируемого города; раскрашенные деревянные шарики скрепленные вместе моделируют структуру ДНК; компьютерные цепи демонстрируют аспекты работы нервной системы. Описание может быть также понятийным, как в случае математического описания черных дыр; это и модели общественных взаимодействий, посредством которых антрополог характеризует какую-либо культуру; или физиологическая теория, используемая терапевтом при оценке развития структуры личности пациента. Физическая модель или понятийно — концептуальная — но общее в них, что превращает модель в описательную, — это ее функциональное и структурное соответствие представляемой системе.
Набор понятий — или модель, — которой каждый из нас пользуется, действует как фильтр и организатор переживаний. В смысле восприятия, к примеру, эскимос пользуется десятками определений снега. Снег играет важную роль в любом аспекте жизни эскимоса — от прогулки и охоты до постройки жилища, — поэтому и приходится делать особые определения явления, которого у других культур нет. Европеец и эскимос, глядя на снежное поле, будут не только видеть разные явления, но и значимость явления будет у них отличаться. Такое различие в определениях восприятия отражается в факте наличия чуть ли не дюжины синонимов к нашему простому слову "снег", точно указывающих, падающий ли это снег, снег на земле, осыпающийся снег, мягкий, растаявший, плотный, смерзшийся, хрустящий и т.д. Эскимосы отличаются от других членов нашей культуры тем, что они не едят хлеба. Для эскимоса хлеб вовсе не является одним из понятий — то есть не входит в эскимосскую модель — еды, пищи. Так, у эскимосов — католиков интересный вариант молитвы Отче Наш: "Рыбу нашу насущную дай нам днесь" (Пей,
Другим примером как модели, которыми мы пользуемся, служат в качестве фильтра или организатора переживания, является рассказ одного нашего знакомого, бабушку которого в молодости перевезли из русской освещенной свечами избы ее детства в пылающий электричеством Нью-Йорк. Она была поражена таинством электричества, когда "простым щелчком" выключателя можно осветить все вокруг. Однажды ее юный племянник решил объяснить ей тайну электричества, воспользовавшись примером воды. ("Провод все равно что шланг, по которому бежит вода…"). Она очень внимательно слушала объяснение — и до конца своих дней вставляла потом затычки в розетки, "… чтобы электричество не пролилось на пол". Пример этот не следует относить к наивности иммигрантки. Эта ситуация не столь уж отличается от случаев, когда образованные и знающие люди подвержены навязчивому воздействию раз заученных моделей, пусть содержание ситуаций и выходит за "шланговую" модель электричества.
Один интересующийся в надежде разобраться, что же такое эта атомарная теория, обратился к прославленному физику и знаменитому химику с вопросом, что такое единственный атом гелия, молекула это или нет. Оба ответили сразу и не колеблясь, только ответы были совсем разные. Для химика атом гелия являлся молекулой, поскольку вел себя как молекула, если учесть кинетическую теорию газов. Для физика же атом гелия молекулой быть не мог, поскольку не обладал молекулярным спектром. По-видимому, оба ученых говорили об одном и том же, но рассматривали это с точки зрения собственной науки и практики (Кун,
Дело не в том, что один из двух ученых из примера Куна неправ в отношении природы атомов гелия. И химик, и физик действуют на основе разных моделей мироздания — разными наборами понятий, — поэтому атом гелия воспринимается ими по-разному. Ни одна из их моделей не представляет истины об атомах гелия, хотя каждый уверенно говорит о своем, в общем-то определенном понятии с точки зрения химика или физика. Восприятия и поведения, которые мы используем, чтобы навести порядок в хаосе мира, наша способность к управлению или влиянию на эти восприятия и поведения — все это прямой результат понятий, которыми мы оперируем.
Полезные модели составлены из понятий, описывающих функциональные и структурные отношения внутри отдельной системой. Понимание функциональных отношений, которые действуют внутри определенного контекста, обеспечивает набором восприятийных и концептуальных фильтров, что позволяет найти смысл своих переживаний. К примеру, после многолетних сборов информации о природных явлениях метеорологи построили четкие модели, описывающие погодные явления. Знание модели происхождения дождевых облаков сводит на нет необходимость волноваться и тревожиться, как только над горизонтом покажется тучка. Кроме того, метеорологи могут обратиться к модели для описания систем высокого и низкого давления, которые и являются причиной зарождения облаков.
Более того, понимание функциональных и структурных отношений, действующих внутри системы, дает возможность восстановления эффектов системы. Эдвард Холл предлагает замечательный пример использования модели как раз в этих целях.
Несколько лет назад в городе Гранд Лэйк, что в Колорадо, на снежном западном склоне Скалистых Гор, существовала традиция, что каждый должен пользоваться лыжами зимой. Новые школьные учителя, переведенные в эту местность, должны были научиться ходить на лыжах, и даже директор школы и школьный оркестр — и те были на лыжах. Не успев научиться ходить, местные малыши уже вставали на лыжи. Наблюдая за тем, как движутся эти люди, можно было подумать, что лыжи — это продолжение ноги, особый орган передвижения. Каждый имел свой особый стиль катания, как у обычных людей — у каждого своя походка. Во время лыжных состязаний среди деревенских кто-то катался лучше, кто-то хуже, кто-то вообще не принимал участия.
…А вот в Денвере и других городках по соседству трудно было отыскать даже тех, кто стал бы на лыжи хотя бы ради удовольствия… …Из тех, кто катался, одни были очень талантливы, другие просто умели передвигаться… И было все равно, насколько хорошо они катаются, какой техникой пользуются, как перенять навыки. "Гляди на меня", "Делай вот так" — вот и все обучение. Мне никогда не забыть, как один из моих приятелей, долго наблюдавший за катанием с гор, наконец решился и сам попробовать. Спортсменом он был отменным, выигравшим когда-то приз Золотой Перчатки, поэтому природа не обделила его ни координацией, ни ловкостью. Однако когда он впервые встал на лыжи, результат оказался и комическим, и печальным одновременно. Сделал шаг — и полетел вниз. Запутавшись в лыжах, он едва смог подняться. На новичка разом обрушились все проблемы, требующие умелого и техничного подхода, если необходимо их решать быстро. К сожалению, лучше, что в то воскресенье лыжники смогли ему посоветовать, было: "Ничего, забинтуй колено. В конце концов да получится".
…А тем временем… тысячи метров пленки уходили на съемку в Альпах замечательных лыжников, смело бросающихся вниз по склонам, взбирающихся вверх и вновь подходящих к старту. Отснятые ленты анализировались, весь процесс разбивался на составные части или куски, как их еще называли. Не только составные части, но и более обширные компоненты подвергались анализу. И было в конце концов решено, что лыжный спорт — это не искусство лишь избранных. Любой, обладающий терпением и желанием, мог бы научиться кататься на лыжах, поскольку все компоненты катания были так хорошо изучены, что можно было теперь говорить о них и описать технически. Более того, сама форма умения, которого можно было теперь достичь новичкам в технике лыжного катания, была настолько привлекательна, что позже это привело к необыкновенному росту популярности данного вида спорта (Холл,
Как поясняет этот пример, можно обладать умением и при этом не понимать элементов, на основе которых умение проявляется. Те, кто научился кататься на лыжах, знает как кататься безотчетно, а не вполне определенно. Ребята со скоростными камерами по кадрам исследовали движения искусных лыжников, чтобы выяснить модели, по которым лыжники действуют во время катания. Собранные вместе описания исследователей функциональных элементов умелого катания дали модель катания на лыжах. Как отмечает Холл, у этой модели два очевидных достоинства: она содержит элементы, необходимые и в то же время достаточные для умелого катания; эти элементы описаны на уровне двигательных возможностей тела, которые посильны для большинства людей. Вот, например, какая разница между простым "Поверни налево" и инструкцией: "Согнув колени, постепенно отжимай правое колено вперед, чтобы переместить вес на правую лыжу; перенеся вес на правую лыжу, сдвинь правое колено к левому, чтобы вес переместился на левый край правой лыжи; прижимай, пока не завершишь поворот, затем выпрями правое колено, пока твой вес опять не распределиться равномерно на левую и правую лыжи".
Очень точно, кроме того, позволяет разобраться в предмете на основе понятий, данных в этой модели. Таким образом, понятия, составляющие модель, ориентируют наше переживание в определенных направлениях (как в примерах с эскимосскими определениями снега, с бабушкой — иммигранткой, с учеными и еще многими другими примерами, которые еще будут представлены). Взять, к примеру, достаточно изоморфную карту дорог, троп, мест, представляющих особый интерес для племени иосемитов, но изображающую лишь типы и плотность растительности; такая карта как путеводитель куда менее полезна простой схемы любого парка, но чрезвычайно полезна для понимания экологии иосемитов. Полезность модели, однако, часто выходит далеко за пределы своего значения простого описания вещи и явления.
Модели — как расширители функциональности.
Вероятно, единственными существами, эволюционирующими столь же быстро, как насекомые (которым вечно приходится быть на шаг впереди химических компаний), являются люди. В то время как скорость эволюции насекомых в основном объясняется их быстрой сменой поколений, что позволяет иметь место частым и массивным возможностям генетических изменений, скорость эволюции человека зависит от нашей способности на частые изменения, в частности, в сфере технического оснащения и в понятийном аппарате. Наша личная эволюция — возможность как индивидов понимать и воздействовать на самих себя, а также на окружающий нас мир — происходит каждый раз, когда мы расширяем свои понятия и меняем взгляд на мир. Таким образом, мы можем изменяться без необходимости генетической смены поколений.
Основой для такой экстрагенетической эволюции является наша предрасположенность к расширению сенсорных, восприятийных, познавательных, физических способностей за пределы возможностей организма. К примеру, для улучшения зрения мы используем телескопы и микроскопы; рентген и инфракрасные лучи существенно расширяют возможности визуального восприятия. Совершенно также книги расширяют память, компьютеры — нашу способность к обработке информации; ножи расширяют функцию зубов как резцов; гаечный ключ увеличивает силу сжатия пальцев; автомобили расширяют двигательные возможности ног. Описывая процесс использования внешних дополняющих или расширяющих возможности средств, Эдвард Холл воспользовался термином "расширитель". Хотя существуют и другие животные, пользующиеся расширителями, к примеру, самцы некоторых лесных птиц, украшающие свои гнезда ярко окрашенными ягодами и цветами, чтобы привлечь внимание самок; или шимпанзе, пользующиеся палкой, чтобы раскопать запасы термитов, — но ни одно из них не довело процесс использования расширителей до уровня искусства (и даже мании), характерного для человека. Те самые лесные птички просто мрут от зависти, когда мы начинаем напяливать на себя все эти джинсы, шляпы и галстуки, колечки, сережки, браслеты, бусы, умащивая себя парфюмерией и косметикой.
Но вернемся к нашей теме — значение расширителей в том, что они относительно свободны от генетических сдерживаний. По большей части наш глаз — он глаз и есть, он не может быть структурно или функционально заменен. Но расширив возможности глаза (с помощью телескопа, например), мы переходим в сферу технологии, которая поддается изменению. Изменить глаз нельзя, а телескоп — можно, чтобы он пропускал больше света или свет только определенной длины волны; в конце концов телескоп можно просто отдать кому-нибудь или запустить в космос. Поднесите телескоп к глазу — и тут ваша способность видеть удаленные предметы увеличится на столько, что повторить такое, если это вообще возможно, ДНК сможет лишь через многие миллионы лет. Наши расширители позволяют нам технологически эволюционировать с изумительной скоростью.
Однако причиной эволюции является не только технология. Расширителями могут быть и абстракции, и понятия, т.е. они тоже являются объектом расширительной эволюции. К примеру, понятия правильного и неправильного приняли расширительную форму уголовного кодекса. Понятия, расширившись до формы набора правил, далее развиваются до сводов законов, который принимается большинством как неотъемлемая часть окружающего мира, но могут претерпеть изменения, стремясь к соответствию принятым нормам или потребностям. В этом случае становится возможным быстро изменить общественно-политический мир людей, подпадающих под их действие.
Подобно телескопам, калькуляторам, книгам или законам, модели также являются примерами расширениями. Телескопы не являются глазами, и калькуляторы — не мозг, но оба эти расширителя выполняют кое-что из тех же самых функций, что глаз и мозг. Точно так же психологическая, поведенческая, кибернетическая и голографическая модели человеческой психологии не являются мозгом и поведениями, ими описываемыми, но они до определенной степени разделяют с ними функциональные и структурные отношения, которые можно отыскать у нас в мозге или в поведении. И как телескопом и законом, выйдя за пределы возможностей организма, такие модели становятся средствами, которыми можно воспользоваться, чтобы воздействовать на мир и на себя, можно изменять, развивать; которые могут стимулировать эволюцию в личности, пользующейся ими. Дарвиновское описание эволюции через естественный отбор, Фрейдова теория подсознания, Эйнштейновское понятие относительности времени и пространства — вот наиболее известные примеры моделей, которые не только глубоко повлияли на ученый мир и философскую мысль, но повсеместно принимаются теперь каждым чуть ли не как само собой разумеющееся.
Значит, как расширитель модель (и весь набор понятий, составляющих модель) также становится доступной для людей, т.е. становится частью их личной эволюции. Однако редко бывает, что навыки, которые мы пытаемся перенять или усвоить от постороннего человека, смоделированы (кем-либо, включая и самого их носителя). Обычно нам приходится полагаться на своего рода процесс ученичества, чтобы научиться действовать так, как это делает носитель. Носитель навыка может стать учителем опосредованно (когда мы читаем книги об этом человеке и стараемся подогнать свое окружение под разворачивающееся на страницах книги повествование), непосредственно (при личном контакте, когда мы задаем вопросы в попытке раскрыть, как перестроить свои модели, чтобы они соответствовали моделям учителя). В любом случае изучение модели учителя продвигается медленно и неточно, так как делается это безотчетно. То есть мы действуем в том же контексте, что и учитель: читаем и говорим то же, что и учитель; вслушиваемся и стараемся понять его точку зрения, доходит до того в отдельных случаях, что можно и "переборщить" с мировосприятием учителя.
Методика же, позволяющая сделать модель вполне определенной и доброкачественной, с одной стороны, позволяет быстро настроиться на перспективы, составляющие основы моделей носителя, и этим дать толчок к развитию куда более эффективному, чем посредством безотчетного обучения в длительных ассоциациях. Когда имеются средства эффективного разложения и восстановления поведенческих и экспериментальных моделей других людей, тогда каждый может превратиться в учителя. В этом и состоит цель Эмпринт — метода.
Подобно тем оснащенным камерами исследователям лыжного катания из примера Холла, мы изучили огромное количество материала, откуда выделили модели, на наш взгляд, лежащие в основе поведения. И подобно спортсменам, являвшим пример высшего мастерства, мы в состоянии описать конечные результаты наших исследований, чтобы вы смогли воспользоваться ими для понимания собственного поведения и поведения окружающих вас людей.
Мы не только расскажем вам, как и что, но и снабдим средствами, т.е. вручим вам наш метод — Эмпринт — метод, — которым вы сможете воспользоваться для моделирования поведения с тем, чтобы его можно было перенять или передать. Итак, аппарат у нас есть, куда же нацелить объектив? Что смоделировать?
Навыки и умения.
Настоящим откровением уже при первом взгляде сквозь объектив нашего моделирующего аппарата становится факт наличия величайших ресурсов, ускользающих от нас иногда даже прежде, чем мы их успеваем распознать. Но если мы и умудряемся иногда распознать кое-что, мы не умеем взять его или сохранить и должны довольствоваться лишь теплом и светом, которым он обдает нас, прежде чем угаснуть. Ресурс, о котором мы говорим, это вы сами, ваши друзья, соседи, товарищи по работе, поэты, предприниматели, учителя, мистики, инженеры, танцоры, карточные шулера — любой и каждый человек вокруг.
Примеры замечательных людей легко всплывают в памяти. Эйнштейн, Шекспир, Барышников, Галилей, Ньютон, Моцарт, Хаукинг, Фолкнер, Стрип, Кюри, Кинг, Эриксон — все они признаны за свои выдающиеся свершения. Мы благодарны им за то, как они воздействовали на качество нашей жизни. Мы восхищаемся ими, часто стараемся следовать их примеру. Эти люди — как высочайшие горные вершины, которые пугают своим величием, но так и притягивают к себе. К сожалению, тропа всегда теряется на полпути к вершине, оставляя смельчака перед неизвестностью гранитных стен и головокружительных обрывов в поисках пути к намеченной цели.
Как бы драматично не выглядел этот штурм выдающихся свершений, но каждый из нас ежедневно сталкивается с испытаниями ничуть не меньшими в своей повседневной жизни. Возможно, многим вместо желания превзойти Эйнштейна захочется просто освоиться с элементами математики, стать эффективным на рабочем месте, поладить с детьми, научиться играть на музыкальном инструменте или написать картину, верно спланировать свой день, отпуск, продвижение по службе, упорядочить питание, заняться регулярно спортом, добиться улучшения в бизнесе, научиться реализовывать себя в любви, в задуманном, находясь на отдыхе — отдыхать, разумно тратить деньги и мудро их вкладывать, обрести красноречие и т.д. Подавляющее большинство желаемых результатов отнюдь не находится в плоскости эйнштейновских свершений — это более приземленные ожидания в ежедневной рутине. Вдумайтесь в свои желания, и скоро вы обнаружите, что есть много всякого желаемого и даже просто необходимого, имеющего лично для вас непреходящее значение и вместе с тем кажущееся иллюзорным или вообще недоступным.
Но каким недоступным что-то лично для вас не казалось, все равно находятся люди, успешно справляющиеся с тем же самым. Как отнестись к этому? Чаще всего объяснение звучит так: "Да, он такой, а я — нет." Можно обратиться к такому человеку за советом, постараться делать все так, как он, но этот путь чаще всего безуспешен и заканчивается в еще большей убежденности в собственной неадекватности. Мы, словно ученики мастера — краснодеревщика, и инструмент у нас тот же, и стараемся не покладая рук, а стул, на который можно было бы без опаски сесть, все никак не выходит.
Нельзя все отрицать, что находятся люди, чувствующие себя как рыба в воде в тех ситуациях и явлениях, которых мы так для себя желаем. Вот наши соседи — и питаются в меру, и спортом занимаются, хорошо пишут, разбираются и в математике, и в коробке передач машины, препятствия воспринимают как вызов, к супругам относятся с нежностью и т.д., — но ведь не родились же они такими. После долгих лет желания, попыток и неудач в их осуществлении мы чаще всего ссылаемся на невезучесть "от рождения", а успех других соотносим с неким "даром от рождения". Мы так и думаем: "Да, у них так, а у меня ничего и не выйдет", — и просто всем своим существом знаем, что нас явно забыли пригласить на раздачу небесных даров.
Но найдя себе утешение в невезучести, мы гасим в себе жар стремления и душим в себе ответственнность, а вместе с ними уходит и чуть теплящаяся надежда. Нас охватывает мрак, вновь и вновь корящий нас в нашей собственной бесполезности. Да, безусловно верно, мы все разные в способностях, поведении, в реакции на жизненные ситуации. Однако, и мы это докажем, все эти различия не обязательно заложены в нас от рождения. Большинство из них является проявлением определенных путей мышления и восприятия индивида и по сути своей является наносным или приобретенным, и не обязательно намеренно.
Давайте отложим на время генетический фактор "дара от рождения" и рассмотрим пример. Ну, скажем, вашего соседа, удачливого коммерсанта, тогда как вы погрязли в пресловутой торговле пылесосами в разнос. Такую разницу можно отнести только к несхожести жизненных путей и чему вы за это время оба научились. Другими словами, если бы у вас был такой же формирующий опыт, как у соседа, вы научились бы не меньшему и поднаторели бы в своей области отнюдь не хуже. Но вы не прожили жизнь своего соседа и никогда не проживете. А теперь предположим, вам необходимо научиться коммерции. Что же он такое знает, что стоило бы и вам узнать?
То, чему научился он в результате жизненного опыта, — это образ мышления и восприятия (т.е. набор внутренних процессов) в контексте коммерции. К примеру, ему не только приходит в голову создать механизм отношений, где можно поторговаться (этим занимаются все торговцы), но он еще способен вычислить, как это можно сделать. Так как вы добудете знание, которое вам необходимо узнать о коммерции (и тем самым измениться, как вам это требуется)?
Широко распространено мнение, что "умение" — это нечто, приобретенное намерено или ненамеренно и, таким образом, доступное для других, кто желает потратить время и энергию, чтобы обрести это умение. Легко признаются за умения способности кататься на лыжах, уметь читать, водить машину, готовить и т.д. Для большинства из нас вполне очевидно, что научиться таким умениям — это предмет выбора куда и зачем обратиться, а затем учиться и учиться, пока желаемое поведение не станет автоматическим. Наш общий опыт и знания говорят за то, что умениями и навыками может овладеть каждый, снабженный необходимой информацией, работающий над ней. Подтверждением тому лыжный пример Холла.
Такие свершения, как орфография, математика, способность устроить свою супружескую жизнь или вырастить детей, пребывают в неясной плоскости где-то между умением и жертвой. Изначально они принимаются за умения — и тогда орфография и математика обрушиваются на детей, а руководства, статьи из журналов и психотерапия — удел взрослых в стремлении научить или научиться правописанию, решению математических примеров, межличностным отношениям или воспитанию детей. Неудача в обретении таких умений часто ведет к объяснению через лепет о "не дано хорошо писать" или "не рожден для семейной жизни". Но нельзя отрицать и факта наличия книг, курсов, специалистов, способных научить необходимым навыкам и поведениям, и мотивировать их использование на достаточно долгий период времени. Они вполне могут помочь и в орфографии, и с примерами, и в умении ладить с людьми. Иными словами, свершения, выраженные вполне определенно функционально, превращаются в умения, которым можно выучиться.
Отталкиваясь от вывода, чему нельзя, а чему можно научиться, перейдем к аспектам, очевидно, менее всего имеющим отношение к умениям, к качествам, обычно называемым "характеристиками личности". Люди либо являются оптимистами, трудягами, прилежными, любящими, бережливыми, терпимыми, честными и т.д., либо не являются. Можно не удовлетвориться пессимизмом и захотеть стать оптимистом, но средства к достижению этого света в окне редко идут дальше мужественной тактики в попытке быть оптимистом. В отличие от умений характеристики личности расцениваются как дар, а не достижение, поэтому и не предпринимается усилий, чтобы раскрыть необходимые определения и поведения, присущие текущему переживанию оптимизма.
Несмотря на это, всем нам известны люди, сменившие некоторые аспекты своих личностей. Вы, вероятно, и у себя сможете отыскать такие изменения, если внимательно отнесетесь к своему жизненному пути. Итак, по крайней мере некоторые аспекты не являются даром, ниспосланным с небес.
Все черты вашего характера являются кодификацией свойственных вам поведений, проявление которых соответствует вашим (или принятым в обществе) представлениям, как поведение коррелирует с этими чертами. К примеру, если вы последовательны в опозданиях на запланированные мероприятия, вовремя не возвращаете взятые на время книги, вам не удается выполнять обещанное — вы можете подумать о себе как о "безответственном" человеке. А если выполняете все надлежащим образом — значит вы человек "ответственный". В любом случае вы присваиваете себе характерное качество, которое как атрибут соотносится с вашим "Я", т.е. с ним нужно просто "примириться".
Неправомерно прибегая к характеристике себя или других людей по внешним признакам, необходимо помнить, что характеризуем то мы поведения. Поведение — этот термин мы часто употребляем в данной книге, — означает деяние, присущее человеку и внешне, и внутренне. Внешние поведения могут наблюдаться со стороны другими людьми — это улыбка, умение играть в теннис, порядок на рабочем столе, умение спорить и т.д. Внутренние поведения включают в себя эмоции и мыслительные процессы. Паника перед экзаменом — внутри — поведенческая реакция. Точно так же реакция любопытства на ситуацию из художественной литературы или уверенности перед собеседованием — это тоже внутренние поведения (внутренние, хотя проявляющиеся, вероятно, и внешне). Познавательные процессы типа расчета производного из двух составляющих также являются поведением. Планирование на завтра, обдумывание отношений с другом, поиски смысла жизни — все это познавательные (внутренние) поведения6. Т.е. все, что мы делаем, все это поведение.
Невозможно узнать, обладает ли человек той или иной чертой, пока он не проявит поведение, считающееся проявлением такой-то черты. Черты характера, таким образом, соответствуют моделям поведений, например, умению кататься на коньках или быть в ладах с орфографией, а если так, то их можно считать за умения, которыми можно овладеть, если иметь достаточно отработанную методику выявления процессов, лежащих в основе их проявления.
Все умения, включая и черты характера, составлены из моделей внутреннего и внешнего поведений. Т.е. для того, чтобы превратить любое умение в умение, которым можно овладеть, нам необходимо направить объектив нашей моделирующей камеры на поведения так, чтобы сфокусироваться на специфических внутренних процессах, взаимодействующих и реализующихся в этих поведениях. И если мы сможем распознать и понять набор компонентов (или, как мы их называем, "внутренних процессов"), являющихся краеугольными камнями поведения, — нам удастся организовать их в модель и воспользоваться для создания таких поведений — и тем самым умений и черт, — которые пожелаем. Для этого всего лишь нужно найти и смоделировать набор внутренних процессов, лежащих в основе любого поведения.
Переживание, Структура и Способность к передаче.
Исследуя внутренние процессы индивидов в разных контекстах, мы обнаружили, что:
‑ между индивидами, проявляющими одно и то же поведение в определенном контексте, существует замечательная схожесть моделей внутреннего процесса;
‑ успешное описание этих внутренних процессов закономерно включает в себя определенный набор переменных.
Открытие, что разные люди, проявляющие одно и то же поведение, схожи и во внутренних процессах, лежащих в их основе, значительно по двум причинам. Во-первых, определенные модели внутренних процессов по большому счету ответственны за проявление определенных поведений. И во-вторых, поведения, следовательно, можно изучить, изменяя соответствующим образом внутренние процессы, т.е. через подгонку всего букета внутренних процессов, лежащих в основе данного характера.
Другое открытие — что согласующийся набор переменных внутреннего процесса лежит в основе всех наших поведенческих реакций — означает, что возможно разработать успешный метод приобретения умения. Успех, о котором мы говорим, это способность нашего метода и оттенить источники поведения индивида, и обеспечить информацией, необходимой для передачи такого поведения кому-то еще.
Из нашего опыта мы знаем, что практически любое поведение можно передать от индивида, уже его проявляющего, к человеку, который еще не проявляет, но хотел бы, при условии, что внутренние процессы, лежащие в основе данного поведения, превращены во внешние и уложены в форму, которую можно подогнать под "восприемника". Прежде чем идти дальше, мы хотим дать вам лично пережить и почувствовать все, о чем мы тут говорим. Приведенное ниже упражнение очень в этом поможет, если вы все сделаете так, как там написано.
1. Обратитесь к своим переживаниям и найдите какой-то случай или ощущения, пережить которые вновь вы ни за что не захотели бы. Например, можно не захотеть быть отвергнутым или использованным; оказаться без денег; можно не хотеть никогда вновь разозлиться или уязвить кого-либо, или опростоволоситься.
2. Проведите несколько мгновений в надежде, что "это" никогда больше не случится.
3. А теперь глубоко вздохните и некоторое время попредчувствуйте, что "это" никогда больше не произойдет. Если ваш здравый смысл не приемлет это как возможность, просто представьте на мгновение, что можно предчувствовать такое будущее.
Вы почувствовали разницу между надеждой и предчувствием, что это никогда больше не случится? Сравните, и, вероятно, вы заметите, что предчувствие заставило вас ощутить уверенность в свободе от будущих проявлений этого неприятного переживания, в то время как надежда посеяла неуверенность в защищенности от будущих неприятностей. Таким образом, субъективное переживание надежды, что больше вас никогда не отвергнут, является неотстоявшейся взвесью из желания быть принятым и осознания возможности быть в любом случае отвергнутым; в то же время предчувствие, что вас больше не отвергнут, является приятным состоянием знания, что та оно и будет. Внутренний процесс, лежащий в основе субъективных различий между надеждой и предчувствием, заключается в следующем: когда мы надеемся, мы одновременно поддерживаем внутренние образы и того, что мы хотим, и не получения желаемого. (Вы можете это проверить, обратившись к собственным своим надеждам и отметив, какими образами выражается эта надежда). Когда же мы предчувствуем, поддерживается внутренний образ только одной возможности. (Если представлять и другие возможности, они не сливаются с тем, что предчувствуется. Можете проэкспериментировать, отметив содержание образов, предвкушая или предчувствуя что-то в будущем). А теперь перейдем к следующей стадии нашего эксперимента.
1. Обратитесь к текущим вашим надеждам и выберите одну (например, что вы с кем-то останетесь близкими друзьями, что у вас появится куча денег, вы отправитесь путешествовать, овладеете каким-то видом спорта или музыкальным инструментом и т.д.).
2. А теперь сотрите все возможности за исключением одной, с которой вас связывает надежда, представив себе образ только одной оставшейся возможности; обратите внимание, как изменилось ваше субъективное переживание. (К примеру, вообразите только, что вы заработаете кучу денег, или только, что вы не заработаете кучу денег).
Вероятно, вы заметили, когда остались всего с одной воображаемой возможностью, ваше переживание тут же сместилось в направлении к предчувствию этого будущего. (Предчувствие страшит вас или доставляет удовольствие — зависит это от воображаемого, только ли это нежелаемая возможность или только возможность желаемая). Такая модель делает невозможным существование одновременно двух возможностей.
1. Выберите какой-то решительно неприятный случай, который вы в текущий момент предчувствуете (сваляете дурака на свидании, получите огромный счет из налоговой инспекции, так и останетесь до конца дней своих недотепой и т.д.), и прочувствуйте, что это происходит.
2. Теперь нарисуйте себе картинку, что все происходит не так, как вы предчувствовали (на свидании вы оказались просто обворожительны, из налоговой инспекции счет пришел совсем крошечный, работа так и спорится в ваших руках и т.д.), и поставьте перед собой сразу обе картинки одновременно. Обратите внимание, как изменится ваше субъективное переживание.
Здесь вы, вероятно, заметили, что неожиданно стали надеяться. Если раньше вы предчувствовали, скажем, как сваляете дурака на свидании, то теперь (имея, кроме того, воображаемую возможность оказаться обворожительным) вы надеетесь, что не сваляете (или надеетесь, что будете обворожительны). Существенная разница в субъективном переживании появляется с переходом от предчувствия к надежде, вы можете сами в этом убедиться, поэкспериментировав с моделью. Разница эта выразится в поведении. Человек, предчувствующий, что сваляет на свидании дурака, будет реагировать совсем не так на возможность неудачи, как человек, надеющийся, что не сваляет (или будет обворожителен).
Разница между надеждой и предчувствием, с которыми вы только экспериментировали, это одно из десятков явлений, раскрытых нами при моделировании внутренних процессов многих людей, которые либо надеялись, либо предчувствовали что-то. Разобравшись с моделью, лежащей в основе, мы смогли осмысленно (и часто глубоко) оказывать воздействие на собственные переживания и переживания других людей посредством этой модели. То есть мы представили внутренние процессы, лежащие в основе "надежды" и "предчувствия", так, что их можно было передать в виде способности кому-либо, нуждающемуся и желающему ею обладать. Один наш знакомый, человек средних лет, чья несчастливая жизнь проходила почти в полной изоляции, стал более общительным, когда мы помогли ему нарисовать картину счастливой семейной жизни как дополнение к устоявшемуся предчувствия так и угаснуть в холостяках. Восприняв такую перспективу, он почувствовал в себе больше сил в поисках любви — изменение перспективы проявилось в более общительном поведении. Точно так же и одна женщина, надеявшаяся на многое, была запугана нежелательной половиной надежд и редко что-либо предпринимала, чтобы реализовать надежды. Она научилась стирать внутренние образы пугающих возможностей. А оставшись только лишь с одним желательным результатом, предстающим перед ней в воображении, она изменила свое переживание на предчувствие. Для нее это было выражено поведенчески через выполнение всего, что вело к реализации будущего.
Примеры, подобные этим, и еще много других (и не только из нашей собственной практики) привели к формированию предположения о сути всех наших исследований, а это в свою очередь к разработке Эмпринт — метода. В своей наиболее обобщенной форме наше предположение сводится к формуле: если это возможно для кого-то — это возможно и для каждого. Конкретнее — факт, что какой-либо индивид (образец) способен к проявлению какого-то определенного поведения, означает, что его внутренние процессы организованы так, чтобы сделать возможным данное поведение; получается, что, если другие индивиды организуют свои внутренние процессы таким же образом, как и образец, они также проявят данное поведение. Это не значит, что вы можете стать Эйнштейном (вы не прожили и не сможете прожить его жизнь), но вы сможете полюбить физику и заняться ею всерьез.
Подход.
Вывод из всего изложенного — поведение является проявлением внутренних процессов. Пессимизм реакций Джо есть естественное проявление мышления как Джо, а оптимизм Сэма — это проявление мышления как Сэм. Как они оба мыслят? — вопрос из вопросов, если Джо пожелает проявить оптимизм (или Сэм — пессимизм). Короче говоря, у Сэма есть то, что требуется Джо в смысле внутренних процессов для возможности естественного оптимистического реагирования. Безусловно, в попытке стать как Сэм Джо мог бы попросту перенять слова и реакции оптимиста Сэма, но если эти слова не коррелируют со всем жизненным опытом Джо, они никогда не будут естественными, и, что более важно, Джо так и не получит желаемого, т.е. не станет оптимистом. Конечно, можно пройтись по всем деталям желаемого поведения, пытаясь трансформировать себя, блуждая в потемках чужого характера и прибегая к усилиям воли; или, когда подход оказывается уже слишком сложным, "осознать", что "ты не он и никогда им не станешь". Наша же позиция иная — лучше раскрыть определенный внутренний процесс, естественно ведущий к проявлению желаемого поведения в тех, кто уже им обладает. Переменные этого процесса можно распознать, и главным средством тут является язык. Как много об этом говорилось у Корцибского, Уорфа, Сапира и других, не существует четкого способа отделения языка культуры от миров восприятия членов этой культуры. Язык не является индифферентным и безжизненным средством, повествующим о внутреннем переживании.
Мы вскрываем естество по линиям, нанесенным нашим родным языком. Мы не находим там категорий и типов, изолированных нами от мира явления, потому что они так и пялятся сами в лицо наблюдателя; напротив, мир представляется калейдоскопом впечатлений и должен быть организован нашим рассудком — а это значит по большому счету, лингвистической системой нашего рассудка. Мы полосуем естество, разбиваем его по концепциям и сами приписываем значения, в основном потому как мы и есть стороны соглашения по организации этого именно таким образом; соглашения, охватывающего все наше языковое сообщество и кодированное моделями нашего языка. (Уорф,
Все языки имеют структуру определенного рода, каждый язык отражает в своей структуре строение мира, придуманное теми, кто этим языком пользуется. В результате, в основном бессознательно, мы придаем миру структуру используемого нами языка.
От того, что структура собственного привычного языка нам дается как само собой разумеющееся, в особенности если это родной язык, иногда бывает трудно понять, насколько по-другому видят мир люди с другой языковой структурой. (Корцибский,
Таким образом, используемые человеком слова представляют его внутренний опыт, они понятны тем индивидам, которые организуют свое мышление в соответствии с такими же лингвистическими моделями. (В основном такие индивиды относятся к одной и той же культуре — чужаку вовсе не обязательно думать на другом языке, чтобы говорить или читать на данном языке. См. Уорф,
К примеру, в нашей культуре мы воспринимаем мир, организованным определенным образом по отношению к прошлому, настоящему и будущему. Для тех из нас, кто прожил жизнь, организуя свои восприятия и мышление по данному разделению бега времени, это кажется самоочевидным и не требует особых доказательств или подтверждений — оглянись, и камни о многом тебе расскажут. Однако пусть даже мы и воспринимаем как само собой разумеющееся деление времени на прошлое, настоящее и будущее, нашему языку есть до этого особое дело; ему нельзя ошибиться, когда мы говорим или думаем, он обязан придать глаголу время, соответствующее выражаемому нами переживанию ( "Я бегу", "Я бежал", "Я буду бежать"). Для контраста Уорф дает пример из языка Гопи, не воспринимающих мир в понятиях прошлого, настоящего и будущего (и не имеющих вследствие этого в своем языке временных аспектов), но организующих мировосприятие в соответствии с длительностью. Для Гопи два различных человека могут стареть с разной скоростью — один как "зерно", другой как "молния". В самом деле для Гопи не существует и понятия "скорость", а что-то вроде "интенсивности"9 (См. Уорф,
Слова и синтаксис, которыми каждый из нас пользуется, чтобы описать свои переживания, ни в коем случае не случайны. Они являются вербальными аналогиями наших текущих переживаний; через них раскрывается природа переживания в пределах, в которых мы способны ее расшифровать и усилить в раскодированных восприятиях. (Под "усилением" мы имеем в виду способность к пониманию восприятий другого человека так, как он их сам понимает. Т.е. знание лексикона другого языка не то же самое, что способность к усилению переживаний индивида, выросшего в этой лингвистической культуре). Метод, описываемый здесь, определяет переменные, выявленные нашей работой, отмечая их значение в проявлении поведения и призывая обратиться к их расшифровке. Расшифровка сама по себе по большому счету стала возможной благодаря моделям нашего языка, посредством которых выражаются наши переживания. Как будет видно из последующих глав, осознанно снимая культурные наслоения (как в детстве колечки с салфеточек перед завтраком), мы можем приступить к раскрытию некоторых функциональных секретов наших внутренних процессов — процессов, которые мы обычно и естественно принимаем как само собой разумеющееся.
В дальнейшем, разворачиваясь по намеченному, наша задача состоит в следующих положениях и наблюдениях, на которых и основан Эмпринт — метод:
‑ Многие способности и качества, обычно принимаемые за внутренне присущие характеристики, на самом деле просто представляют функции поведения, т.е. должны являться умениями, которыми можно овладеть.
‑ Поведение индивида — это проявление его внутренних процессов.
.Внутренние процессы могут быть выражены набором функциональных переменных, присущих всем представителям данной культуры.
‑ Смысл переменных познается через лингвистические определения, используемые при описании переживаний.
‑ Поскольку переменные у всех людей тождественны, а разница в людях кроется в определениях ими самими смыслового наполнения этих переменных, возможно изменить свои внутренние процессы, чтобы подогнать их под соответствие моделям другого человека — образца в рамках определенного контекста, и тем самым значительно увеличить способность к проявлению таких же поведенческих умений, как и у образца.
Такой подход и метод, из него вытекающий, дают нам средство по крайней мере для начала осуществления пророчества Холла, что "когда-нибудь в будущем, через много — много лет, когда культура будет исследована более подробно, появится подобие партитуры, которую можно будет изучать, отдельная партитура для определенного типа людей, мужчин и женщин на работе и во взаимоотношениях, во времени и пространстве, в труде и игре".
2. Организующий принцип.
Способность контролировать или влиять на свое личное переживание (и, как некоторые считают, на весь мир) является прямым результатом взаимодействия собственных понятий и используемой для организации этого модели. Понятиями или определенными отличиями является любая восприятийная или концептуальная дискриминация — любое опознание различий. Все, к чему вы обращены в своем внутреннем или внешнем окружении, можно рассматривать как понятия. В смысле восприятия, к примеру, современные западные языки пользуются едва ли не сотнями смысловых оттенков цветов, в то время как в языке американских индейцев Майду имеется лишь три таких цветовых понятия: lak — красный; tit — зеленый (синий); tulak — желтый (оранжевый, коричневый) Люди, от рождения говорящие на майду и на английском, будут различаться в том, что увидят при рассмотрении, скажем, листьев платана или ясного полуденного неба. Для говорящего на английском цвет листьев и неба — две разные вещи (зеленый и синий); для Майду — небольшая разница в оттенках одного и того же цвета (tit). Разница в том, как две культуры проводят грань, разделяющую цвета один от другого.
Точно так же культурная разница существует и в отношении понятий "времени". Западные культуры делят время на прошлое, настоящее и будущее, и мы, представители западной культуры, воспринимаем мир в рамках этих трех временных форм. В самом деле, нам трудно представить мир без понятий прошлого, настоящего и будущего. Мы не воспринимаем время как нечто осязаемое, с которым можно что-то сделать, изменить как-либо. Время в форме прошлого, настоящего и будущего просто есть, как, например, Вселенная.
Но родись вы на рубеже столетия в индийском племени Гопи, вы говорили бы на языке, у которого только одно время. Как уже говорилось в предыдущей главе, время для Гопи не делится на дискретные части, определяющие прошлое, настоящее и будущее, т.е. оно замерло. Вместо этого Гопи пользуются понятиями разницы в длительности — так, "вспышка молнии" (краткая длительность), "время положения" (более долгая длительность) и "жизнь человека" (долгая длительность). Понятия — это опознание или сотворение разницы.
За пределами понятий о прошлом, настоящем и будущем кроется значение и использование каждой из этих временных рамок. Представитель Гопи, которого учат воспринимать будущее как понятие, отличное от настоящего или прошлого, не обязательно разберется, как же пользоваться этим различием. Так, европеец непременно захочет поболтать с ним о будущем, а араб будет наставлять, что размышлять о будущем — дело пустое. Гопи, размышляющий о будущем, будет одобрен за практицизм европейцем, араб же заподозрит, что у Гопи "крыша поехала". Араб считает, что лишь Богу ведомо будущее, человек же, мнящий, что может предсказать ведомое одному Богу, — просто сумасшедший. Набор из правил, управляющих тем, как индивид должен использовать и понимать временные рамки, представляет обрамление — или организующий принцип — для таких понятий. Именно организующий принцип так устраивает понятия, что они становятся релевантны поведению и переживаниям человека. В качестве аналогии воспользуемся языком, где словарь представляет набор понятий, организованных определенным синтаксисом (организующим принципом). Без организующего принципа синтаксиса в отношении последовательности и соответствия отношений значения в словаре (понятиях) словарь превращается просто в "список наименований явлений".
Вероятно, вы еще помните едва ли не универсальный пример того, о чем здесь идет речь: первый курс университета. Для большинства поступление в университет было все равно, что оказаться в каком-то странном и запутанном мире. Все здесь было чуждо: и культура, и понятия, и отношения. Нужно было научиться отличать преподавателя от зам. декана и декана, зав. кафедрой от ответственного секретаря, проректора и ректора. А еще эти шумные компании, сборища, заводилы, приметы, душевный подъем, старосты, прогулы, концерты, каникулы, вылазки, зачеты, периоды (разные), семестры, зубрежка, предэкзаменационная лихорадка, "авось", стильный "прикид", выпускные, отработка, получить по заслугам, курсовые, пирушки, "расслабуха", курсы вождения, кружки, вспыльчивость, студенческие союзы, исключение, закутки, первые ласки, тяжелый удар, проболтать до утра, окрыленность, объятия, голова, безумства, пот прошиб, излишества, "берлога", забавы, хвататься за голову, нюни распустить.
Бессчетные понятия на службе у общественных взаимоотношений, характерных университетской жизни. Так, не достаточно понимать разницу между курсами вождения и кружком. Также необходимо здесь научиться определенному поведению, последовательности поведений, что ожидается от тебя в свете взаимоотношений этих понятий. К примеру, ваше поведение по отношению к ректору — "голове" — отличается от поведения в отношении группы — "своих" — и зависит от того, кем вы себя ощущаете, наравне ли с ними, отличаетесь и т.д. Какие кружки, клубы посещаете и где вас принимают — это тоже существенно. А когда девушка, которой вы хотите назначить свидание, носит обручальное кольцо, явно несколько великоватое, лучше сразу это верно интерпретировать.
Особый отпечаток в социальных отношениях накладывает принадлежность к разряду, к "классу". Вечер на танцах, спортивные мероприятия, беседа с девушкой, выбор лекций для посещения и даже простая прогулка — здесь совершенно разные впечатления и переживания для новичка и для второкурсника или студента старших курсов. Налететь на кого-нибудь в коридоре и случайно выбить у него из рук книги — дело одно, если этот студент тоже новичок, но совсем другое, если им оказывается старшекурсник. Безусловно, старшекурсник может оказаться слюнтяем, а вы — парень хоть куда, вместо того, чтобы броситься подбирать его книги, можно, задрав нос, пройти мимо. Но даже и в этом случае сам факт, что вы новичок, а жертва — старшекурсник, становится важным в смысле вашего переживания (в конце концов вы проигнорировали старшекурсника). Практически все, что происходит во взаимоотношениях в университете, так или иначе организуется в отношении принадлежности к "классу". В контексте университета это означает, что "класс" является организующим принципом.
Организующий принцип является понятием, имеющим важное значение всевозможных операций системы. В выше приведенном примере принятие в расчет "класса" фигурирует во всех общественных взаимодействиях (операциях), имеющих место в университете. По аналогии кастовая система в Индии обеспечивает организующий принцип, оказывающий серьезное воздействие на большинство общественных взаимодействий. Другим примером организующего принципа является презумпция невиновности при недоказанности обвинения в контексте нашей юридической системы, что оказывает влияние на операции по расследованию, необходимость наличия свидетельств, обвинения, присяжных в суде и т.д. Еще относительно недавно физики оперировали в рамках ньютоновых законов, частично основанных на организующем принципе возможности измерения, определения и предсказания явления при установлении релевантных переменных. Приложив усилия, организованные в классическом материалистическом мировоззрении, физики совершили определенные открытия о материи и ее возможных проявлениях и взаимодействиях. Когда же некоторые экспериментальные данные перестали соответствовать четко определенным рамкам, многие физики перегруппировались вокруг другого организующего принципа — принципа неопределенности, постулирующего невозможность точного наблюдения всех переменных, присутствующих в проявлении и взаимодействии материи. Организация исследований и понимания в рамках принципа неопределенности открыла для физиков новые горизонты непознанного, в частности, "туннелирование" черных дыр.
Множество различных организующих принципов используется в создании моделей и теорий о переживаниях и поведении человека. Натолкнувшись на неожиданные сложности, так же как на устрашающую задачу осознания и изменения этих переживаний и поведений, данное намерение по созданию когерентных моделей человеческой психологии обнаружило концептуальные связи, принятые за основу опыта человека. Фрейдова психоаналитическая модель организована относительно id, ego и superego. В гештальт-психологии принцип организации — в понятиях явления и основы. Среди приверженцев поведенческой психологии принцип, организующий переживание и поведение, основан на взаимодействии стимула — реакции. Анализ транзакции пользуется в качестве организующего принципа понятиями ребенка, родителя и взрослого. Миллер, Галантер и Прибрам (
Между тем существует определенная связь, воздействие которой нельзя недооценивать. Ни какой другой аспект нашего переживания не затрагивается нами столь часто; ни какой другой аспект нашего опыта не довлеет над нами столь отчетливо. Кроме того, как вы это скоро узнаете, его, оказывается, очень легко распознать и понять. Данная связь, а именно ее мы избрали в качестве организующего принципа для Эмпринт — метода, — это временные рамки прошлого, настоящего и будущего.
Так это или не так, но как бы там ни было, мы — существа, чье сознание распознает время как измерение опыта. Ухватив частицу времени своими "зубами" понятий (обычно еще в нежном возрасте), мы так и идем по жизни, строя на этом свое прошлое, настоящее и будущее. Воздействие этих временных рамок настолько велико, что оно быстро пронизывает все психологические действия, составляющие наши текущие переживания, и тем направляет наше поведение.
То, как используются временные рамки, играет серьезную и даже решающую роль в создании нашего личного переживания и определяет поведенческое реагирование. Это станет очевидным, если остановиться на мгновение и рассмотреть какое-нибудь свое решение — любое решение — на предмет использованных для него временных рамок. В качестве примера давайте прервемся, а вы постарайтесь решить, где пообедаете завтра.
На основе чего складывается ваше решение? На основе того, чем вы будете заниматься завтра, какой будет погода (т.е. на основе будущего)?
На основе того, какая именно пища приходит вам сейчас в голову и о каких точках общепита вы сейчас думаете (т.е., настоящее)? А может на основе ваших привычек, вы привыкли питаться в каком-то определенном месте (т.е., прошлое)? Вне зависимости от любых специфических особенностей ваших соображений в отношении завтрашнего обеда вы найдете, что эти соображения уводят вас в различные временные рамки прошлого, настоящего и (или) будущего.
Значение временных рамок оказалось для нас откровением. В ходе применения и испытания других методов с целью понимания и передачи поведений мы обнаружили, что наши клиенты и субъекты не только всегда представляли свой опыт относительно прошлого, нынешнего или будущего, но также проделывали это наиболее характерным для себя образом в пределах специфического контекста. Такое навязчивое и индивидуально характерное представление временных рамок и стало практическим соображением — принципом организации Эмпринт — метода, — поскольку мы постепенно пришли к тому, что представление временных рамок имеет особое значение в смысле определения субъективного опыта, направляющего поведения, способности передачи полезных поведений от одного человека к другому.
Прежде чем непосредственно приступить к описанию метода, нам необходимо представить организующий принцип метода — временные рамки прошлого, настоящего и будущего.
Временные рамки.
Наверняка это неизвестно, однако скорей всего люди создали понятие времени в результате приобретения познавательной способности к осознанию, что поскольку Сегодня всегда следует за Вчера, то должно быть и Завтра. Распознав надежность таких отношений, мы освободились от привязанности только к нашим текущим внутренним и внешним аспектам. Наличие весомого прошлого и будущего породили последовательность и непрерывность, а это в свою очередь привело к планированию. Вместо плена понятий типа "мне холодно; мне жарко; что-то там растет" у наших пращуров появились понятия сезонов и других периодических явлений, которые можно было измерить и ожидать. Если раньше они были в состоянии лишь реагировать на проявления окружающей среды, теперь они получили возможность оценивать прошлое и будущее в качестве источника информации.
Таким образом, теперь они уже могли устанавливать приоритеты для поведения в соответствии с ожидаемым в близком или отдаленном будущем (например, что за погода будет сегодня вечером или подготовиться к рождению ребенка). Люди могли реагировать на что уже было, что могло бы быть или что будет.
Какими бы навязчивыми и фундаментальными не являлись бы понятия прошлого, настоящего и будущего, они, как уже говорилось, во многом подвержены субъективному воздействию межкультурных различий. Никто не сделал больше, чем Эдвард Т. Холл, чтобы просветить нас относительно этих различий. В своих книгах, рассказывающих о поведенческих контрастах различных культур Холл показал огромное разнообразие и воздействие восприятия времени в различных культурах.
В обществе (пример Соединенных Штатов) девушка вправе оскорбиться, если ее невзначай пригласит на свидание кто-то едва знакомый; а человек, уведомляющий о званом обеде всего за три — четыре дня, должен обязательно извиниться. Насколько это контрастирует с жителями Ближнего Востока, для которых бессмысленно договариваться о встрече слишком загодя, поскольку неформальная структура их системы времени помещает все, что выходит за пределы недельного периода в отдельную категорию "будущего", где запланированное имеет тенденцию "выскальзывать из памяти"(Холл,
"Дальнозоркость" американцев выглядит чуть ли не "близорукостью" с точки зрения некоторых азиатов, измеряющих будущее столетиями. Для племени Навахо будущее вообще лишено реальности — существует только когда-либо имеющее место настоящее. Предложение какой-либо большой награды в будущем Навахо проигнорируют в пользу безделицы, но немедленно. Прошлое никогда не увядает для Трукезов с юго-запада Тихого океана. На проступки, совершенные пять, десять, двадцать лет тому назад, трукез-островитянин отреагирует и ответит так, как если бы это случилось только что. Холл также указывает на отсутствие временной парадигмы глаголов у племени Гопи. Для Гопи время — не ряд дискретных моментов, а "попозже" какого-то времени, где события накапливаются. Так, восход солнца — это возвращение вчера в другой форме. Житель острова Тробриян вообще отказывается от последовательности, отдавая предпочтение истории в рассказах вне всякой последовательности, где события ставятся так, как кому заблагорассудится.
Все это сильно отличается от западного восприятия времени, последовательного, направленного, охватывающего вполне определенные прошлое, настоящее и будущее. Многие различия в понятиях разных культур относительно времени не являются ни фривольными, ни произвольными. Различия — это расширение восприятийного и познавательного опыта, то есть они отражают индивидуальный и культурный опыт (модель мира) и направляют этот опыт (как в примере Холла о сопоставлении договоренностей о встрече американца и жителя Среднего Востока). Культурное восприятие времени также влияет на ценности, навыки и атрибуты, уважаемые в каждой культуре.
В культуре американского бизнеса, например, горячая тема бесед в залах заседаний, которую так лелеют инвесторы и будоражит весь Уолл Стрит, — прибыль этого квартала. Если взглянуть на текущие (и очень краткосрочные) результаты, вполне естественно, что навыки и атрибуты, столь высоко ценимые здесь, имеют отношение к непосредственным, немедленным результатам.
Все это остро контрастирует с деловым миром Японии, где существующая или краткосрочная прибыль не столь важна, как будущий рост и стабильность. В Америке продается бестселлер, предполагающий, что эффективный менеджер вполне может за одну минуту раскритиковать или оценить деятельность своих подчиненных. Огромное уважение и восторг снискал недавно Ли Яккока в нашей стране и не только потому, что оказался способен бороться с невообразимой сумятицей, чтобы спасти корпорацию Крайслер от неминуемого банкротства и сделать ее вновь жизнеспособной, но и потому, что сделал это в очень короткий промежуток времени.
В своих исканиях культурного различия эффекта временного восприятия вам нужно лишь обратиться к своим собственным воспоминаниям и опыту, чтобы увидеть действенные примеры субъективного и поведенческого воздействия времени. Перед солдатами на войне и гражданским населением в осаде, например, часто возникает проблема вообще возможности какого-либо будущего. В результате — внезапная озабоченность в удовлетворении насущных потребностей и желаний с отбрасыванием мыслей о будущем себя и общества. Люди, еще недавно законопослушные, внимательны, сострадающи, придерживающиеся определенных поведенческих норм (из страха перед последствиями или в силу собственного мнения о надлежащем порядке вещей), внезапно оказываются втянуты в насилие, грабежи, кражи, бесцельное разрушение. Стремление к личному вознаграждению часто принимает столь сильные и разрушительные формы во время войн в значительной степени из-за контекста, в котором это происходит, поскольку люди, которым сказано, что им осталось жить совсем недолго из-за болезни, обычно не насилуют, не крадут и не разрушают. Неизлечимо больные часто становятся гедонистами в смысле ухода от обычной своей рутины, чтобы предаться в оставшиеся дни прелестям жизни, удовлетворению прихотей и желаний и так далее.
Вы можете найти и свои примеры воздействия временных рамок. Подобно большинству людей, у вас есть надежды и планы на будущее. Есть что-то такое, чего вы желаете когда-нибудь сделать, почувствовать, испытать. Представьте, что бы вы сделали со своим временем, если бы жить вам осталось всего месяц. Какие соображения неожиданно превратились бы в тривиальные, а какие стали бы вдруг важными?
А теперь представьте, что жить вам еще лет сто. Изменит ли такая перспектива ваши надежды и планы? Некоторые обладают весьма широким взглядом на собственную жизнь, простирающимся далеко за границу смерти. Художники, писатели и ученые, к примеру, имеют тенденцию рассматривать свою работу как продолжение себя, продолжение, которое переживет смерть создателя. Люди с такой перспективой обычно так и живут своей нормальной жизнью до самой смерти.
Пример, что же происходит, когда у человека нет прошлого, иллюстрируется практикой многих религиозных и социальных культов, широко процветающих в нашей стране. Эти культы подрывают веру человека в свою мораль и мотивы, так же, как и в мораль и двигающие силы их семей и общества в целом, изменяя восприятие им своего прошлого. Для некоторых из этих групп такое развенчание прошлого как ложь и галлюцинации символизировано и подстрекается посредством изменения имени обращаемого. Прошлое в значительной степени необходимо для поддержания идентичности. Без прошлого, на которое можно опереться, задача обращения нового члена в соответствии с целями и восприятиями культа становится немного легче.
В описании идеологической обработки культа известный развенчатель выводит следующее: "Вы начинаете сомневаться в себе. Вы начинаете подвергать сомнению все, во что вы верите. И тогда вы говорите и делаете то же, что и они."
Малыши — двухлетки — знакомый образец индивидов, у которых еще нет доступа к прошлому или будущему. Для ребенка случившееся вчера или даже сегодня где-то с утра — это "давным — давно", если вообще как-то отражается в его сознании. Это не к тому, что у него нет воспоминаний или уже заложенной информации, просто он не обращается к прошлому сознательно, чтобы оценить создавшуюся ситуацию. Правила для ребенка должны быть повторены неоднократно, прежде чем он их усвоит. Будущее для него еще более неузнаваемо — ожидание чего-то превращается в бесконечную пытку, немедленное же вознаграждение потребностей и желаний имеют высший приоритет.
Если вы подзабыли, каково это быть двухлетним, обратитесь к себе — подростку. Для большинства из нас снедаемое гормонами время между детством и взрослостью характеризуется полным отсутствием интереса к прошлому и игнорированием будущего. Возможно, внезапные изменения в нашем теле и в наших общественных взаимоотношениях отключили прошлое от того, чем мы стали. Возможно, ощущение, что перед нами целая вечность времени, делает будущее несущественным. Как бы там ни было, большинство подростков живет сегодняшним днем. Мы делаем то, что нам хотелось в данный момент, сейчас, мы делаем то, что делали во имя текущих ощущений, и то, что диктовало наши вкусы в одежде, еде, развлечениях, системе ценностей и морали, являлось принадлежностью к нашей компании, существующей в этот момент времени.
Мы предложили эти примеры стирания временных рамок и их расширения с тем, чтобы проиллюстрировать имеющиеся различия в ощущении времени и чтобы показать, что определенные культурой ощущения времени могут быть контекстуально изменены. Позвольте теперь придвинуть эти наблюдения ближе к теме, рассмотрев ваши собственные ощущения времени.
Представьте, что кто-то знакомый подходит к вам и сильно, очень сильно щиплет вас, вам больно. Ваша реакция? Вместо немедленной реакции боли или враждебности можно было бы обратиться мысленно к прошлому, быстренько сделать обзор истории ваших взаимоотношений с этим человеком, предыдущих ощущений, когда вас раньше щипали и того, как вы на это реагировали. Можно обратиться и к будущему, представив себе различные способы реакции на щипок, как на это отреагирует сам щипающий, во что выльются ваши с ним отношения после разрешения нынешней ситуации и так далее. Вы могли бы все это проделать, но сделаете ли? Вы в самом деле обратитесь к будущему, прошлому, настоящему или ко всему этому вместе взятому? А как быть с временными рамками, на которых сосредоточено ваше внимание? Была бы ваша реакция другой, если бы вы изменили временные рамки, используемые вами для оценки ситуации? А если воспользоваться не одной, а несколькими временными рамками, отреагировали бы вы по-иному, если бы изменили порядок соотнесения с любой из временных рамок?
Несколько минут экспериментирования, представляя себя в разных возможностях стирания или расширения временных рамок, обеспечат вас личными примерами существенного воздействия временных рамок на ваш субъективный опыт. Тот факт, что мы запросто обращаемся с временными рамками, проходя по жизненным коллизиям, ни в коем случае не умаляет того, что они играют существенную роль в определении наших ощущений и поведений.
Верно это или неверно, но мы воспринимаем время как отчетливое прошлое, настоящее и будущее, и каждое из этих трех понятий наделено определенными характеристиками опыта, которые мы должны четко определить, если рассчитываем научиться когерентно пользоваться ими в качестве организующего принципа для Эмпринт — метода. Теперь обратимся к определению этих характеристик. Попутно мы обсудим также верные и неверные способы использования нами прошлого, настоящего и будущего.
Прошлое.
Я говорил не только о будущем и о дымке, скрывающей его (своему товарищу по концентрационному лагерю). Я вспоминал и о прошлом, со всеми его радостями и светом, сияющем даже во мраке настоящего. Вспомнились строки стихов — это чтобы стряхнуть оттенок поповщины: "Was Du erlebt, kann keine Macht der Welt Dir rauben" (Чрез что прошел — твое, ничто не отберет его). И не только ощущения, но и все поступки, мысли, все, что выстрадано, все это не потеряно, хоть и принадлежит прошлому; мы одухотворяем это. А то что было, оно ведь в своем роде и есть, — прав у него на это куда больше.
Прошлое — склад воспоминаний. Каждый из нас уверен, что прошлое есть и его не может не быть, тому свидетельством являются артефакты в виде фотографий, магнитофонных лент или букв, вырезанных на дереве, но истинным свидетельством прошлого являются наши воспоминания. Известная ненадежность памяти в смысле точности вполне очевидна, чтобы еще раз на этом останавливаться. И пусть продолжаются бесконечные споры о том, что же "на самом деле" было, каждый из нас привык полагаться на собственные воспоминания о прошлом. Важность знания, что же "на самом деле" было, — в обеспечении основы для моделирования — процесса осознания явления. ("Явлением" может быть что угодно, от стула до интереса к взаимоотношениям и поведению нейтрино). Ребенок, впервые увидевший разбившееся яйцо, с интересом будет разглядывать вытекающий желток, но он не знает, что если разобьется еще одно яйцо, оттуда тоже потечет желток. Он закладывает это явление в память — это лишь порция информации. Увидев несколько раз, как из битых яиц вытекает желток, ребенок обретает уже набор воспоминаний. На основе такого набора строится ожидание ребенком, что все яйца содержат желток. Другими словами, ребенок моделирует явление.
Может показаться невероятным, что ребенок не в состоянии сразу же понять, что из следующего разбитого яйца потечет желток, но это лишь потому, что вы забыли, как в вашем собственном детстве на каком-то этапе развития вы выделили для себя модель более высокого уровня, гласящую, что "объекты очевидно тождественные скорее всего обладают тождественными признаками".
Не обладая возможностью обобщать, а именно это делает для нас взрослых возможным многое считать предсказуемым, малыши способны бесконечно играть в волнующие страшилки и прятки. Наша способность к моделированию на основе прошлого опыта позволяет ставить ноги на пол, не беспокоясь, выдержит ли нас пол, водить машину, знать, когда лучше всего поговорить с возлюбленным и т.д. В самом деле, величайшая польза от прошлого — в сохранении информации, которую можно выделить и смоделировать.
Каждому дано моделировать, но каждый моделирует в тех пределах, в которых пользуется прошлым. Вам известно, что стул, на котором вы сидите, выдержит вас — раньше он всегда выдерживал. Вам известно, что книги на полках не сдвинутся по своему произволу — никогда они не двигались. Но представьте на мгновение, что вы не можете положиться в своем моделировании на прошлое. Что же станет с вашим миром? Насколько безопасно вам покажется сидеть на этом стуле? А останутся ли на своем месте книги? Был у нас клиент, Том, который жил почти в таком вот мире. Мы садились побеседовать с Томом о его проблемах, а он то и дело нервно изучал пол кабинета. На вопрос, что он там ищет, Том ответил, что проверяет, не изменилось ли что-нибудь в ковре, пока он на него не смотрел. Несомненно, кампучийский крестьянин, спустившийся со своих родных гор и перебравшийся в Штаты, был в том же положении по крайней мере некоторое время, пока открывал для себя, что очень немногое в его прошлом релевантно с настенными розетками, уличными пробками и общественными отношениями, в которых мы настоящие доки.
В отличие от Тома, с его ненадежным прошлым, у другого клиента прошлого вообще не было, было лишь настоящее — восприятие, которое противостояло любому изобретаемому нами тесту. Как-то мы распахнули дверь и попросили его посмотреть, что там, в другой комнате. Затем мы дверь закрыли и спросили, что там будет, когда мы вновь ее раскроем. Он заявил, что понятия не имеет, что там увидит. Насколько он полагает, там может быть все что угодно. Может, там и комнаты никакой нет. Откуда ему знать, что там, за дверью? Для нас кое-что в его текущих переживаниях было чудно и даже восхитительно — так, когда он встал и пол выдержал его вес, он приятно удивился. Он был самим воплощением счастья избежавшего ужаса ребенка — вероятно, совершенное состояние, когда ступаешь по паркету, но явно неподходящее для мирских задач проживания и общения с другими людьми, основанных на распознании и соблюдении моделей.
Как и многое другое, прошлое может быть и добром, и злом, оно может созидать, а может и карать, словно отточенный меч. Прошлое становится мечем, когда им пользуются, чтобы оправдать или доказать, а не просто информировать. Наиболее частый пример неправильного употребления прошлого — это когда индивид вслух или про себя говорит: "Я не могу сделать этого, потому что никогда не делал этого прежде". Такой человек устраняет возможность попытки, так как не имеет сведений о положительном опыте. Именно такова Фрида. Попроси ее испечь пирог, сменить наряд, помочь по алгебре или просто развеселиться — реакция одна и та же: она начинает копаться в воспоминаниях, нет ли там чего, чтобы решить, по силам ли ей задача. Справится ли. В принципе для того и необходимо прошлое. У Фриды возникают проблемы (в смысле неоправданного ограничения себя), когда ее поиски показывают отсутствие примера выполненной задачи, и это ею используется для оправдания нежелания пытаться теперь (хотя, если бы она попыталась, у нее появилась новая порция воспоминаний). Фрида действует в отношении себя точно так же, как предприниматель, объявляющий о найме только опытных работников. Так где же набраться опыта, если вам не дают работы? Фрида не понимает, что многое может, пусть даже было время (если она достаточно глубоко уйдет в свои воспоминания), когда она вообще ничего не умела.
Другая коварная ошибка в использовании прошлого: "Я не могу этого сделать, потому что раньше это не получилось". Коварство этой ошибки больше в том плане, что она вполне разумна и на первый взгляд верно интерпретирует модели прошлого опыта. Такое неправильное использование прошлого характерно было для одного нашего клиента по имени Джон. Джон прошел через развод, поэтому уверен, что женатая жизнь для него потеряна. Он был продавцом, его уволили — продавцом оказался он никудышным. Когда-то он пытался заняться пейзажной живописью и добился лишь презрения учителя — поэтому понял, что художника из него не выйдет. В детстве ему никак не удавалось забросить мяч в обруч, ну и Бог с ним, с баскетболом, в баскетболе он тоже не горазд. Примеров в памяти Джона полно — за что бы он не брался, ничего у него никогда путного не выходило.
Вполне подходящее использование прошлого превращается в западню, если подходить к этому с предпосылкой, что нынешняя или будущая задача непременно по результату тождественна прошлой. К примеру, Джон влюблен и хотел бы просить свою девушку выйти за него, но, рассматривая возможность брака, он вспоминает лишь примеры своей несостоятельности как мужа. Он вполне мог бы забросить свою мечту о женитьбе на девушке на основе смоделированного убеждения, что брак — это не для него.
Мы считаем, однако, что из его обобщений можно выделить следующее: дело не в том, что он плохой муж, а в том, что ему не удалось быть хорошим мужем в данном контексте, в котором он оказался (именно та женщина оказалась его женой, именно такой оказалась их жизненная ситуация, плюс возраст, искушенность в жизни и т.д.), и в том, как он старался быть мужем (то есть его поведение, понимание его значимости, мера ответственности). Разница заключается в том, что в первом примере Джон использует прошлое как причину для бездействия, тогда как во втором предложенном примере он пользуется прошлым как информацией о возможных факторах, которые сделали предыдущий опыт неудовлетворительным. Использование прошлого в качестве отправной точки для решения, что же возможно, может привести к бездействию и чувству неполноценности и несостоятельности. Использование прошлого в качестве источника информации, между тем, скорее приведет к продуктивной оценке в отношении того, что необходимо изменить — и как это сделать, — чтобы осуществить свои чаяния и надежды.
В целом люди повторяют хорошо послужившее им в прошлом. Когда, играя в теннис, вы случайно отбиваете мяч чуть дальше, чем обычно, и это заканчивается выигранным очком, скорее всего вы, вероятно, попытаетесь повторить то же самое. Если чуть согнутые ноги и выпрямленная спина хоть небольшой, но приносят успех, вы обязательно возьмете себе это на заметку. Точно так же юноша, чье печальное поведение вознаграждено неожиданной улыбкой девушки, скорее всего будет и дальше по жизни использовать свои выходки, чтобы привлечь женщин, если опять окажется совершенно одинок, — и не потому что эта дикость ему в радость или лучший способ ухаживания, а просто потому, что это лучше срабатывало раньше.
Одно из реагирований на прошлое как на настоящее возникает в том случае, когда мы относимся к другим, как если бы они оставались теми же самыми людьми, какими были в прошлом месяце или году, или десять лет тому назад. Те из нас, кому довелось встретить вернувшихся с войны мужа или сына, сестер, братьев или друзей, должны были признать, уважать и реагировать на то, как эти люди изменились. Впрочем, нет необходимости в войне, чтобы люди изменились. Любое глубокое переживание — будь то колледж, жизнь вдали от родителей, первая любовь или новая работа — оказывает влияние на нас, меняя нас так, что это не распознается людьми, близкими нам. Это особенно заметно в отношении родителей к своим взрослым детям. Мать, суетящаяся, чтобы получше накормить своего двухметрового тридцатишестилетнего сына, по-видимому, воспринимает его таким, каким он был тридцать лет тому назад.
Большинство психотерапий было построено как ответ именно на ту модель, о которой мы только что говорили. Психоанализ, транзакционный анализ, гештальт-терапия, примальная и терапия перерождения, так же, как модные теперь психотерапии типа лайфспринга или сиентологии — все они имеют дело с прошлым как с источником проблем. Согласно их постулатам, вы являетесь продуктом своего прошлого. В определенной степени мы с этим согласны. Не согласны же мы с предпосылкой, что прошлое — это ловушка, а именно это так или иначе проповедуется перечисленными выше теориями. Каждая из приведенных терапий в основе своей содержит технологию изменения личной истории пациента. Все они возвращают клиента назад, к травматическим или неудовлетворительным событиям, в попытке изменить как-то личную историю. В качестве примера проделаем упражнение.
1. Найдите какой-либо пример из своей личной истории, который, как вы считаете, имеет длительное и нежелательное воздействие на ваши переживания и поведение. Возможно, это какой-то момент, когда вас высмеяли или не взяли в команду на спортплощадке или в математическом классе — и до сих пор вы с настороженностью относитесь к спорту или ко всему, связанному с математикой. А может, какой-то близкий родственник покинул вас, оставив вас в недоверии к постоянству отношений или в необходимости постоянного подтверждения привязанности вашего близкого человека. Случай должен быть таким, что если бы его не было, вы были бы несколько иным теперь.
2. Определившись со случаем, задумайтесь о ресурсе, который есть у вас теперь и который, будь он у вас тогда, определенно сыграл бы свою роль. Таким ресурсом может быть какое-нибудь знание, мировосприятие, убеждение, поведение, навык и т.д.
3. Помня об этом ресурсе (и не забывая), вернитесь теперь в этот свой случай, но на этот раз имея в своем распоряжении ресурс из будущего. Обратите внимание, как изменятся ваши переживания. Пользуясь ресурсом, пройдитесь по случаю еще несколько раз, с каждым разом все более изменяя свое представление о происшедшем. А потом "повзрослейте" с уже новыми воспоминаниями, т.е. проведите себя через свою личную историю с измененным, заполненным, "здоровым" опытом.
4. А теперь подумайте о какой-то будущей ситуацией, связанной с тем случаем, в которой вы скорее всего окажетесь. Представьте, что вы в ситуации и отметьте, насколько ваши реакции теперь отличаются от обычно присущих вам.
Изменения можно достичь, изменяя личную историю (как в данном упражнении и как это делается в гештальте или терапии перерождения), или через катарсис (как в психоанализе или примальной терапии), или же посредством диссоциации (как в транзакционном анализе и в большинстве модных терапий). Все дело в том, что все эти терапии существуют в ответ на явление, когда индивиды используют свои прошлые переживания как причины или оправдания своих неудач, а не как информацию.
Не забудьте только, что прошлое, о котором мы тут говорим, взращено на американской почве. Частично наше культурное представление о времени основано на предположении, что прошлое уже прошло и закончено. Такое предположение трансформирует наши текущие переживания в события, которые могут заканчиваться, в отличие от процессов или действий, являющихся продолжающимися, текущими переживаниями. В самом деле, наше общество действует в синтаксисе, определяющем разорванность между прошлым, настоящим и будущем, и это отражается на нашем восприятии, росте и возмужании дискретностью фаз, нашей настойчивостью в отношении совершенно четких и ясных окончаний фильмов и телевизионных представлений и т.д. (мыльные оперы и сериалы просто издеваются над этой нашей потребностью, оставляя нас с незаконченными ситуациями). Холл, однако, напоминает, что наша перспектива на непрерывность временных рамок — это не дань времени, а культурный фильтр.
Бывает, что какая-то данная культура в ритме своего развития выходит за пределы поколения, где человеку так и не суждено "услышать всю симфонию в целом". В частности, это касается народа Маори в Новой Зеландии — по сведениям моего друга, Караа Пукатапу, маори, бывшего в то время заместителем министра по этническим делам в Новой Зеландии. Он высказался, что культивация талантов — это процесс, требующий для завершения где-то от поколения до столетия. Вот его слова: "На то, что знаем мы, ушли века, вы же пытаетесь всего достичь в момент!" Последствия попыток сжать долгие ритмы в короткие периоды отзываются в народах (американцах и европейцах) чувством неудачи, как это бывает в детстве, когда у ребенка не все выходит так, как ему хочется. Маори понимают, что для по-настоящему сбалансированной личности могут потребоваться поколения (Холл, 1983, стр. 173).
Превращая наши переживания в события, которые заканчиваются и уходят в прошлое, мы создаем возможность оценки этих событий как успех или неудачу. Если же оставить текущие переживания как они есть, попросту не окажется возможности сказать:"Так — так, вот это-то и стало ошибкой (успехом)!"
Выделяя эти различия, мы не имеем в виду, что прерывистое представление нашей культуры прошлого и настоящего менее ценно или достойно внимания, чем непрерывное. К примеру, восприятие прошлого и настоящего в качестве совершенно определенных реалий совершенно необходимо в возбуждении внутренних состояний "разочарования" и "крушения". Мы реагируем разочарованием, когда полагаем, что больше не возможно достичь того, чего мы хотели (то есть возможность прошла). Мы сокрушаемся, когда не получаем желаемого, но все же верим, что этого все еще возможно достичь (то есть цель все еще в настоящем). С другой стороны, если что-то действительно в прошлом, тогда это не часть настоящего. Это облегчает нам в нашей культуре оставлять за собой разные трагедии, ошибки, неудачи, тяжелые времена и т.д.
Настоящее.
"Вот," — прошептал Лео Ауфманн, — "переднее окошко. Тихо, и вы увидите". … и там, в этих маленьких теплых лужицах электрического света, можно было увидеть то, чего добивался от него Лео Ауфманн. Вот Саул сидит с Маршаллом, играют в шахматы за журнальным столиком. В столовой Рибекка раскладывает столовое серебро. Наоми вырезает платья для бумажной куклы. Рут рисует акварелью. Джозеф гоняет свой электропоезд. В кухонную дверь видно, как Лена Ауфманн вынимает что-то из духовки. И каждая рука, каждая голова, каждый рот двигается. Из-под стекла доносятся их приглушенные голоса. Слышно, как кто-то поет высоким приятным голосом. И запах поджаривающегося хлеба, и это взаправду хлеб, который вот-вот намажут самым настоящим маслом. И все там было, и все это жило.
Дедушка, Дуглас и Том повернулись и посмотрели на Лео Ауфманна, задумчиво глядящего в окно, розовый свет падал ему на щеки. "Ну да", — шептал он. — "Ну вот". В тихой грусти и с немым восхищением он смотрел и смотрел, даже и не вздрогнув, когда все части этого дома вдруг смешались, закружились вихрем и вновь улеглись ровно и правильно. "Машина Счастья", — пробормотал он. — "Машина Счастья".
Настоящее есть источник непосредственного сенсорного переживания и временная рамка действия. Вам, конечно же, знакомо, что, когда вы заглядываете в прошлое или воображаете будущее, сенсорные впечатления где-то на втором плане, т.е. это результат переживания, а не непосредственные ощущения. Обращаясь к наиболее живым воспоминаниям или фантазиям, вы можете слышать, видеть, ощущать запах, чувствовать, что было (или что будет) в данном происшествии. И все же эти ощущения являются функцией внутренне генерируемых представлений, а не сенсорных впечатлений нынешнего окружения. Непосредственное сенсорное ощущение появляется лишь в настоящем. (Это не к тому, что подобные воспоминания и фантазии не являются будоражащими, возбуждающими. Под возбуждением мы понимаем достаточно реальную субъективность, вызывающую возбуждение. Как будет сказано в главе 7, для некоторых людей подобные воспоминания или фантазии могут быть сплошь пронизаны возбуждением — в смысле субъективного реагирования и поведений, инициируемых им, — наподобие среды настоящего).
Настоящее — это для непосредственного ощущения окружающей среды. Такие контексты, как занятия любовью, замечательная еда, запах цветов, игра в теннис, музыка, являются примерами, когда лучше всего находиться в настоящем (т.е. в сенсорном режиме). Это не означает, что не следует обращаться к прошлому или будущему во время любого из данных контекстов. Так, пробуя какое-то блюдо, можно почувствовать какой-то вкус и пуститься в воспоминания с тем, чтобы определить, на что это похоже. Однако если пробуя это блюдо, вы глубоко погружаетесь в воспоминания или фантазии, то вкус скорее теряется (отметьте, что глагол стоит в настоящем времени). Ничего удивительного тут нет. Каждому знакомо ощущение, когда ешь и даже не знаешь что, ведешь машину, а сам "витаешь" где-то далеко — далеко.
Существуют особые случаи необходимости пребывания в настоящем, в частности, в контекстах, неразрывно связанных с настоящим — это любовь, спорт, танцы, прелесть летнего заката, возня с малышами. Если "витаешь" где-то, занимаясь любовью (ну, может, вспоминая, как это было в прошлый раз или фильм, только что показанный по телевизору, или представляя, что будет после, или куда отправиться в отпуск), значит, в некоторой степени утрачиваются ощущения запахов, звуков, сенсорики текущего контекста. Точно так же, если во время игры в теннис задуматься о мяче, только что отбитом, можно пропустить следующую подачу. Чтобы наиболее четко принять следующий мяч, необходимо сосредоточиться на оценке текущего поведения противника и летящего мяча.
Явление "витания" очень хорошо иллюстрируется на примере одной женщины, настолько уходящий в свои воспоминания, что текущие ощущения полностью ускользают от ее внимания. Так, на балете ее может ни в малой степени не интересовать действие на сцене. Вместо этого она занята размышлениями о прошлом. Более того, любая попытка заговорить с ней о балете, на который она и пришла, вызывает лишь растерянно — отсутствующий взгляд, становящийся осмысленным, если повернуть разговор в сторону ее прошлого. Между тем спустя пару недель она вполне помнит, что это было за представление, с воодушевлением будет рассказывать, какой замечательный балет был и как чудесно она провела время, полностью отдаваясь новым воспоминаниям и вновь пропуская настоящее. Насколько все же лучше было бы, если иметь не только воспоминание об ощущениях, но и ощущения сами по себе?
Будущее.
"Ну, давай же, Джордж!"
"Да ты и сам все это знаешь. Сам давай."
"Нет, ты. У меня все повыветривалось. Расскажи, как оно все будет."
"Ну ладно. Придет день — и мы совьем свое гнездышко, у нас будет домик и пара акров землицы, корова, свинки и …".
"И заживем же мы," — не выдержал Ленни. — "И кролики будут. Ну, давай же, Джордж! Расскажи, что у нас будет в саду, и о кроликах в клетках, о зимнем ненастье и о печке, и какая будет у нас сметана, густая, хоть ножом режь. Расскажи, Джордж!"
Даже если наши воспоминания о прошлом неверны, мы, несмотря на это, реагируем на прошлое, как на нечто верное и неизменное. Точно так же и с настоящим, где все воспринимается как оно есть (в пределах, безусловно, навыков и фильтров восприятия). Рассматриваемое будущее не имеет никаких таких свойственных или необходимых ограничений. Вам известно, что было на прошлом дне рождения (в пределах вашей способности вспомнить), вам известно, как все это сейчас (в пределах вашей способности к восприятию). И воспоминания о прошлом, и восприятие настоящего можно проверить воспоминаниями и восприятием других людей, обратившись к фотографиям и магнитофонным записям, прибегнув к измерительным приборам — термометрам, фотометрам и т.д. Но чем можно проверить будущее? Вполне ясно можно представить, что будет на следующем дне рождения, однако аккуратность предсказания нельзя проверить, пока не пройдет день рождения. А как только он станет прошлым, вы, вероятно, обнаружите, что самые лучшие ваши планы не совсем удались, пусть даже и в незначительных деталях. Будущее имеет дело с вещами, которые еще не случились и поэтому точно неопределены. Это делает будущее источником размышлений, вызывает необходимость гибкого подхода к нему. Прошлое и настоящее определяемы. Будущее нет.
Это не к тому, что мы не стараемся сделать свое будущее более определенным. Одно из самых величайших предприятий в мире — страхование — зиждется именно на верности оценок будущего. И то, что страховые компании так процветают, является лучшим свидетельством их способности предсказать, какие происшествия, несчастья и помехи будущее готовит для их клиентов. Но это статистические предсказания по большим группам людей. Расчеты показывают, что у держателя страхового полиса шанс попасть в автокатастрофу 1 к 10, но если это именно вы попали в аварию, тогда уравнение другое — 1 к 1.
Безусловно, из необходимости и утилитарного подхода (а может, и страха) мы часто стараемся вычислить будущее с той же четкостью, как прошлое и настоящее. Основываясь на прошлом, мы полагаем, что стул нас выдержит, что солнце взойдет, а мы снова проголодаемся. Однако мы не знаем наверняка, что все это именно так и будет, нам известно лишь, что все это было в прошлом. Представьте, что вы воспаряете со своего стула. Смеетесь?
Прежде без поддержки вы никогда не парили в воздухе. Верно — совершенно справедливо. Но это не то же самое, что сказать, что это невозможно. История полна примеров, когда, вопреки мнениям своих современников, люди мечтали и создавали вещи, ранее казавшиеся невозможными. Этим ухмыляющимся современникам было известно, что мир плоский, что человеку не дано летать, что нельзя двигаться быстрее звука, что нельзя полететь на Луну.
Пока будущее открыто (или воспринимается таковым), есть "вероятность", а там где вероятность, там и "надежда". Почему, когда муж и жена ссорятся в первый или даже в двадцатый раз, они тут же не бегут разводиться? Отчего только что получивший от ворот поворот не прыгает со скалы? Почему бегун, проигравший забег, опять выходит на старт, а не забрасывает куда подальше свои кроссовки навсегда? Причина, конечно же, в том, что у всех этих людей есть надежда, что событие, только что ставшее прошлым, необязательно повторится в будущем. Все они надеются, что в будущем их ждет что-то неизведанное. Сейчас муж с женой бранятся, но, может, из этого выйдет что-то путное, например, они лучше поймут друг друга. Ушла безответная любовь, но, возможно, появится рядом другой хороший человек. Проигран забег, а победа, может быть, ждет на следующем. Безусловно, ссорящиеся разводятся, отчаявшиеся прыгают, а проигравшие уходят. Но это происходит, когда теряется надежда: когда семейные пары убеждены, что никогда не помирятся; когда знаешь, что другой такой любви никогда не будет; когда понимаешь, что тебе не дано разорвать ленточку. Надежда превращается в безнадежность, когда будущее воспринимается столь же неизменным, как прошлое.
В отсутствие уверенности в прошлом и настоящем будущее становится ареной для измышлений. О будущем задумываются, его просчитывают. К примеру, муж может вообразить, что жена от него уходит. Он также может представить, что она никогда его не бросит. Ни одно из измышлений не реально, пока один из вариантов будущего не осуществится. А до тех пор все это лишь возможности. Безусловно, некоторые воспринимают воображаемое как нечто в самом деле происходящее или уже имеющее место. Муж, воображающий, что жена в конце концов оставляет его, может ощутить боль или негодование сейчас. Точно так же, представление, что они вместе проживут долго и счастливо, может наполнить его теплом чувств и спокойствием сейчас. В любом случае муж реагирует на возможное будущее как на текущую реальность.(Помните старую историю, как у одного человека сломалось колесо от повозки; направившись к близлежащему хутору, чтобы взять осла, он представил, что хуторянин будет долго отнекиваться, затем выйдет из себя и набросится на него. И дойдя, наконец, до хутора, он подскочил к мужику и заорал на него:"Да пропади ты со своим чертовым ослом!" — и сердито повернул обратно).
Как показано в предыдущем примере с мужем, будущее может быть пугающим или привлекательным в зависимости от воображаемого. Боящиеся будущего или считающие его пугающе туманным часто обращаются к гадальным картам, астрологам, спиритизму в попытке сделать будущее столь же определенным, как и прошлое. В районе залива Сан-Франциско есть "провидец", вещающий по радио о будущем. Каждый из слушателей так или иначе неуверен в будущем, либо его не устраивает нынешняя ситуация, которая отзовется в будущем. Все эти люди могут обратиться к "провидцу". Текст их обращения представить не сложно:"… и я так надеюсь, что вы сможете хоть как-то подбодрить." В сущности ответ на каждое обращение один и тот же: " Все наладится, и вам, в конце концов, обязательно повезет." Практически все без исключения при этих словах вздыхают с облегчением — уходит неуверенность.
Большинство из нас уверено в наличии причинно-следственных отношений между прошлым, настоящим и будущем и что будущее зависит от того, что мы делаем в настоящем. То есть, если уже что-то произошло, то можно воспользоваться этим в качестве модели для построения того, что еще произойдет. Выводами затем можно воспользоваться для проектировки будущего как результата наших нынешних действий. Что в основе отношений настоящего с будущим? — наши нынешние переживания и поведения очень сильно завязаны на будущее, контролируются им. Если принять, что сделанное сейчас обязательно повлияет на будущее (т.е. из этого и вытекает будущее), то вполне можно попытаться предсказать последствия ситуаций или поведения. Основой такого предсказания явится информация в отношении моделей прошлого или настоящего, однако то, что определяет чье-то поведение в настоящем, не перестает оставаться все же воображаемым будущим.
В этом случае будущее — это синоним планирования, являющегося одним из наиболее значимых использований будущего. Планирование позволяет организовать встречу с кем-то где-то и когда-то, строить производственные линии, возводить дома в минимальные сроки и с минимумом издержек, решать, чему учиться и когда, прекрасно провести выходные всей семьей. Можно также избежать неприятных последствий, решив, к примеру, взять с собой теплый плащ, когда ясно, что вечером скорее всего будет прохладно. Планирование же является основой для задержки вознаграждения — мы не едим уже зажаренную утку, пока не готова подливка. Имея перед собой будущее, построенное из опыта и событий, являющихся следствием настоящего, мы стараемся избегать расплаты за грехи, следуя Десяти Заповедям, пользуемся ограничением рождаемости, себя и своих детей ввергаем в годы учения, экономим деньги, гайки, болты, задвижки, делаем вклады в пенсионные фонды, занимаемся по утрам зарядкой и правильно питаемся, чтобы быть здоровыми и т.д.
Способность к планированию может быть и разрушающей. Как сказал Шекспир словами нерешительного принца Датского:
Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Что благороднее: сносить удары
Неистовой судьбы — иль против моря
Невзгод вооружиться, в бой вступить
И все покончить разом…
Умереть…
И эта мысль нас в трусов превращает…
Могучая решимость остывает
При размышленье, и деянья наши
Становятся ничтожеством…
Индивиды, размышляющие о будущих возможностях и находящие лишь неприятные следствия, могут потеряться для настоящего, боясь предпринять что-либо, могущее ввести их в одно из пугающих будущих, придуманных ими. С другой стороны, будущее, сотканное из прекрасных следствий настоящего, может стать основой текущей неудовлетворенности настоящим, которая никогда не осуществится в воображаемое чудо.
В каждом из этих случаев рассматриваемые будущие искажены опытом прошлого и настоящего. Так, наш один знакомый использует модель явно необыкновенных, прекрасных возможностей для себя, но ему не удается до конца оценить этот сияющий дар в смысле выполнимости достижения (принимая во внимание его обстоятельства) и его уместности ( учитывая то, как он живет). Он воображает себя великим художником, обзаводится лучшими кистями и холстами, совершенно пренебрегая тем, что не имеет художественной "жилки" и никогда этому не учился. Его ошибка не в мечтаниях, а в неспособности связать мечту с настоящим и прошлым верно и с пользой для дела. Будущее — это источник возможностей, но лишь от настоящего зависит, станет ли мечта реальностью.
Часть II. Метод.
3. Основные понятия.
Все, что мы делаем, мы делаем это в настоящем. Вспоминая какое-либо событие, мы находимся в процессе воспоминания, переживания вновь, и все это — в настоящем. "Это" произошло в прошлом, но новые переживания происшедшего происходят сейчас. Точно так же, воображая свои завтрашние действия, мы можем испытать интенсивные внутренние видения, звуки и ощущения, но все они — это наше текущее, настоящее восприятие. Однако и в этом случае субъективно, на уровне ощущений, мы идентифицируем прошлое, настоящее и будущее как отличное друг от друга. Как относятся эти временные отличия к жизни и поведению человека? Не будет новостью заявить, что люди подгоняют, меняют и оценивают информацию при выборе способа реагирования в определенном контексте. Кроме закостенелых реакций, типа рукопожатия мы много занимаемся обработкой поступающей информации в попытке выбора лучшего, самого подходящего реагирования. Контекст, для которого у вас нет текущего реагирования, является примером такой обработки. Выбор кинофильма, раздумья, помочь ли горе — автомобилисту, подать ли нищему, выпить ли "на посошок", куда "ходить" в шахматах — все это примеры контекстов, где вы обязательно вовлечены во внутреннюю обработку. Под "внутренней обработкой" мы понимаем внутреннюю манипуляцию и оценку переменных, вовлеченных в определенный контекст. К примеру, проделаем следующее упражнение.
1. Без помощи бумаги и карандаша разделите 1/2 на 1/3.
2. Решите теперь, во что оденетесь завтра.
Если к цифрам вы обращаетесь не часто, деление займет какое-то время, ведь речь идет о делении дробей. Обратившись к тому, как вы решаете эту проблему, вы заметите, что пришлось вспоминать правило деления дробей, затем произвести деление, все время помня о всем процессе посредством образов, разговаривая с собой внутренне или вслух, а возможно, и ощущая что-то органами восприятия при этом. Просчитав ответ, вы, вероятно, можете пуститься в дальнейшие размышления, а верный ли это ответ? Такой вызов воспоминаний, их оценка и манипуляция информацией, ее тестирование, распознание и т.д. — все это примеры внутренних процессов. Во втором примере, где вы решали, что надеть завтра, вы, возможно, оценивали информацию, какой была погода и какой она скорее всего будет, чем вы будете заниматься, кто будет с вами, что у вас есть из одежды, и после этого решали в соответствии с некоторыми или всеми этими переменными. В данном случае вы обращались к уместной информации, которую подвергли внутренней обработке, закончившейся достижением решения, что же надеть завтра.
Временные рамки являются важной частью наших внутренних процессов, играя влиятельную роль в определении наших личных ощущений и направлении поведенческого реагирования. Это станет для вас очевидным, если задуматься о каком-то решении и обратить внимание на временные рамки, задействованные вами. Задача решения, что надеть завтра, является хорошим примером. На основе чего вы принимаете решение? На основе, какой будет погода завтра или чем вы будете заниматься (т.е. будущего)? На основе того, что сейчас вы просматриваете или представляете свой гардероб (т.е. настоящее)? Или же на основе привычной манеры одеваться (т.е. прошлое)? А может на комбинации всех этих соображений? Независимо от содержания ваших соображений в отношении одежды на завтра, вы обнаружите, что эти соображения унесут вас в разные времена — в прошлое, настоящее и (или) будущее. По нашим наблюдениям, однако, воздействие временных категорий на опыт и поведение намного более всеобъемлюще и индивидуально, чем это показано в таком простом примере. Рассмотрим, к примеру, следующее.
Прогуливаясь по улице, вы отмечаете (возможно, бессознательно) изменения в поверхности, по которой ступаете, приспосабливая по необходимости длину шага. Смотря перед собой, вы обращаете внимание на идущих навстречу людей, сворачивающих, а в особенности на несворачивающих с вашего пути. Впереди вы замечаете светофор и, просчитав, что все равно не успеете до угла прежде, чем загорится красный, снижаете темп движения. Тем временем вы думаете, как у вас все хорошо получается, и в соответствие с такой оценкой себя вы расправляете плечи и небрежно так улыбаетесь. Затем вы неожиданно вспоминаете, что завтра с утра делать доклад, а вы еще и не приступали к нему, в голове появляются мысли, что же будет, если, не будет готов вовремя доклад, — и вы сникаете, потупив взор, вздыхаете. Осознав, что даром вам не пройдет, если доклад вы не подготовите, вы врубаете другую передачу и начинаете планировать, как бы извернуться. Убедившись, что план и в самом деле хорош, вы ощущаете облегчение. Каждая из эмоций и поведенческих реагирований, описанных в примере, являются проявлением внутреннего процесса. Замедление шага является проявлением решения, что нынешний ваш темп не укладывается в график работы светофора и вы выйдете на красный. Не заметь вы светофора (т.е. не сформировав к нему особого отношения), или оценив ситуацию по иному: если поторопиться, можно и успеть, — и реакция ваша была бы другой. Точно так же планы по подготовке доклада являются результатом оценки возможности, что неподготовленный доклад повлечет за собой наказание. И опять же, если не принимать близко к сердцу грядущее наказание или если придумать, как половчее выйти из ситуации, не подготовив доклад, то и реакция будет совершенно иной, нежели планирование подготовки доклада вовремя. Это же самое можно отнести ко всем вышеописанным реакциям и к повседневным реакциям человека вообще. Короче говоря, поведение часто является результатом специфической внутренней обработки, в которой индивид участвует в пределах специфического контекста. Измените внутренние процессы и вы в определенной мере измените реакции человека в пределах данного контекста.
Оперативные формы.
При выяснении внутренних процессов, создающих наши ощущения и сами наши характеры, мы выделили семь процессов, имеющих главное значение в определении ощущений и поведении индивида в данный момент времени. Специфический набор этих переменных, используемых индивидом в рамках специфического контекста, называется оперативной формой. В выборе термина "оперативная форма" мы ориентировались на передачу понятия, что переменные, используемые в данном методе, не обязательно последовательны относительно друг друга, но что более характерно, — они взаимодействуют одновременно.
Следующее описание семи переменных представляет собой показ нескольких частей одновременно функционирующего целого. В описании двигателя локомотива, к примеру, можно было бы говорить, что поршень перемещается вверх и вниз, поворачивая вал шатуна, который двигает вал двигателя, который толкает колеса. Из существа устных описаний создается впечатление, что описанные действия последовательны. Дело же, однако, обстоит не так — двигается один элемент двигателя локомотива, и перемещаются все элементы. Точно так же и с процессами, которые мы собираемся описать, они все работают в одно и то же время, одновременно воздействуют друг на друга и на текущие ощущения индивида. И только последовательный характер устного или письменного представления делает необходимым описывать эти процессы как независимые объекты.
Условные обозначения.
Возможно, еще с детских пор вы помните эти книжицы с "живыми картинками", когда быстро листаешь картинки и маленькие герои оживают, разыгрывая свои проделки у вас на глазах. Если же начинаешь разглядывать каждую картинку в отдельности — ничего живого и необычного в них нет. Информация, растянутая во времени и пространстве, теряет многое в последовательности и воздействии; именно почти одновременная экспозиция картинок заставляет героев двигаться. Давайте же теперь обратимся к системе условных обозначений, принятых в Эмпринт — методе. Их целью является обеспечение способа сохранения релевантной информации, обеспечение непосредственной (или стенографической) репрезентации сразу ощущаемого и поведенческого значения этой информации, обеспечение общего языка для представления оперативных форм, характеризующих индивида в специфическом контексте.
Здесь приводится всеобъемлющая форма обозначения, о частностях мы поговорим в дальнейшем.
Результат
Действия
Референтная категория
Тестовая категория
Принуждающая категория
Причина — Следствие
Предмет оценки
В пределах этой полной формы понятия, составляющие организующий принцип — прошлое, настоящее, будущее, — будут обозначены:
Прошлое — Пр
Настоящее — На
Будущее — Бу
Как понятия проявляют себя в полной форме станет ясно, когда мы познакомимся с референтной, тестовой и принуждающей категориями. Условные обозначения мы будем дополнять в той мере, чтобы позволить вам полностью усвоить материал на каждом этапе. Повторимся, линейное представление обозначений вовсе не обязательно говорит о последовательности в представляемых процессах. Реакции и поведения являются текущими проявлениями одновременного взаимодействия переменных, о котором мы сейчас поговорим.
Результаты, Действия и Предметы Оценки.
Результат
Действия
Референтная категория
Тестовая категория
Принуждающая категория
Причина — Следствие
Предмет оценки
Значение метода, описываемого здесь, состоит в том, что он включает переменные, лежащие в основе проявления индивидуальных навыков. Применение этого метода ведет к всестороннему описанию внутреннего процесса, что способствует пониманию происхождения навыков и обеспечивает основы для переноса этих навыков другим людям.
Такие поведения, которые мы хотели бы понять или передать, здесь называются Результатом. Поддерживать порядок на рабочем месте, уметь танцевать, конструктивно использовать критику, читать интересные лекции, уметь поразмыслить о продвижении по службе — все это примеры результатов, которые можно было бы пожелать понять и перенять.
Как видно, если задуматься о таких результатах, каждый из них смотрится относительно более или менее сложным по отношению к другим. Эта сложность основана на факте, что некоторые результаты являются выходом другого, более дискретного "под–результата", который мы называем действием. Так, поведение "поддержания порядка на рабочем месте" представляет собой совокупный результат действий по "наведению порядка на столе", решения "когда следует все на нем убрать", решения "куда все сложить" и т.д. Точно так же конструктивное использование критики задействует по крайней мере действия по "распознанию критики", по "признанию ее справедливости", "планированию включения критики в свои будущие поступки". Конструктивное использование критики может также задействовать "создание обязательства реагировать по-другому" и "признание, что Я все делаю не так".
Каждое действие требует по крайней мере одной оценки. "Признание необходимости прибраться" требует оценки, насколько все на рабочем месте запущено; решение, что "настало время прибраться", требует оценки, по крайней мере наличия свободного времени и есть ли для этого силы. "Признание критики" требует оценки соответствующей; "планирование по использованию критики" требует оценки относительных достоинств различных возможных изменений вашего поведения или обстоятельств. Таким образом, в основе проявления каждого результата лежит одно или несколько действий; и каждое действие требует по крайней мере одной оценки, а иногда и нескольких. Так как каждая отдельная оценка обладает собственным набором переменных, любая оценка выражена отдельной оперативной формой.
Итак, оценки ведут к поведению. К примеру, если вы не оцениваете "порядок ли у вас на столе", то вы вряд ли участвуете в других действиях по решению, когда прибираться, прибираться ли и т.д. Точно так же, не признавая, что утверждения содержат критику, вы скорее всего не станете оценивать, как подправить свои действия и поступки в будущем в ответ на такое утверждение, и, таким образом, не станете конструктивно использовать критику. Оценка — всегда в сердцевине внутренних процессов, лежащих в основе действий. Подобно тому, как результат может быть следствием нескольких действий, действие может быть следствием нескольких оценок. Предмет каждой оценки вместе с набором сопутствующих обстоятельств переменных внутреннего процесса составляет оперативную форму. К примеру, действие "решения изменить что-то в себе" может задействовать оценки и собственной силы, и потребности, каждая из которых требует определенной оперативной формы, и обе находятся на службе выработки "решения". Возьмем другой контекст, где действие по решению "как провести выходные" может задействовать только одну оперативную форму, где индивид оценивает, что же можно было бы сделать такого, от чего раньше было одно удовольствие.
Планирование выходных
Принятие решения
(переменные)
Что можно сделать такого, от чего раньше было одно удовольствие.
Для другого человека решение "как провести выходные" задействует несколько оперативных форм, включая оценку, что можно было бы сделать из того, от чего раньше было одно удовольствие, какие хочется получить ощущения (возбуждение, релаксацию, чувственность и т.д.) и можно ли предпринять что-либо новое и интересное.
Планирование выходных
Принятие решения
(переменные)
Что можно сделать такого, от чего раньше было удовольствие
Планирование выходных
Принятие решения
(переменные)
Какие хочется получить ощущения
Планирование выходных
Принятие решения
(переменные)
Что можно предпринять нового и интересного
Очевидно, различия в оперативных формах, в которых эти двое людей участвуют, проявятся как существенные различия в их поведении принятия решения и в том, чем они в конце концов займутся в выходные. Первый, задействованный в одной оперативной форме с оценкой, что можно сделать такого, от чего раньше было удовольствие, в конце концов займется повторением известного ему времяпрепровождения. Человек, деятельность по принятию решения которого завязана на несколько оперативных форм, задействующих не только прошлые удовольствия, которые можно было бы пережить вновь, но и возможные новые интересы и соображения по поводу желаемых переживаний, непременно приведет себя к времяпрепровождению, во многом отличному от времяпрепровождения первого индивида. А в качестве функции оценки "моего желаемого опыта и ощущений" некоторые из подобных времяпрепровождений могут быть куда как удовлетворительней. Оперативные формы могут действовать последовательно или одновременно. Как вы, без сомнения, признаете и за собой такое, порой вы завершаете одну оценку прежде чем перейти к другой, в других же ситуациях вы одновременно делаете две или несколько оценок одновременно, оказывая при этом воздействие на все текущие оценки. Так, человек, решающий, как провести выходные, к примеру, мог бы организовать свои оперативные формы в последовательном порядке, где бы он, во-первых, решил для себя, чего, каких ощущений он для себя хочет, затем воспользовался бы информацией по оценке и выбору из своего прошлого наиболее устраивающего опыта, а затем воспользовался бы результатами этих двух оценок в качестве основы для оценки других возможностей, которые предоставили бы ему такие ощущения и вместе с тем отличались бы от прошлого времяпрепровождения. В данном случае каждая оперативная форма "подкармливает" следующую.
С другой стороны, он мог бы организовать эти оперативные формы на одновременное действие по оценке желаемых ощущений, прошлого опыта и новых возможностей. В данном случае каждая форма подпитывала, как предыдущие, так и последующие. При одновременной организации скорее всего в ответ на свои оценки предпочитаемого времяпрепровождения в прошлом и новых возможностей человек будет производить необходимые текущие подстройки в своих оценках желаемого времяпрепровождения. К примеру, он чувствует, что ему хочется на выходные чего-то возбуждающего, размышляя над возбуждающим, ему приходит идея побродить по лесу — ничего особенного в этом нет, а все же тянет, — и кроме того, может и в самом деле выходные провести тихо и без всякого…
Хотелось бы особо подчеркнуть, что предлагаемый метод не предписывает что-то лучшее или наиболее подходящее. Нет, это способ полезного разложения внутренних процессов индивида в соответствии со специфическим поведением.
Таким образом, даже если решение, что же надеть, для большинства людей является простым результатом, задействующим лишь одну оперативную форму, для других такое решение может быть осуществлено только после прохождения через комплексный набор определенных оперативных форм (как оценка прошлых типов одежды, рассмотрение новых комбинаций, определение текущих требований к одежде, решение, чем вы сегодня будете заняты, рассмотрение ожидаемой реакции других людей и т.д.). И хотя решение в профессиональной области для большинства может быть сложным результатом, включающим в себя множество действий и оперативных форм, встречаются люди, для которых решение задействует лишь одну деятельность или оперативную форму — к примеру, человек, смотрящий документальный фильм о трюках, воображает себя каскадером и решает:"Вот это здорово! Стану каскадером". Цель в применении метода, отсюда, не в определении "верного" способа что-то сделать, а в том, чтобы разобраться, как определенный индивид делает то-то и то-то, понять, как скопировать желаемый результат.
Имеется несколько преимуществ в определении различия между результатом и действиями, составляющими этот результат. Вероятно, наиболее очевидное преимущество состоит в приведении вас в готовность к возможности, что поведение результата, к которому вы стремитесь, может на самом деле быть проявлением нескольких различных под-результатов (действий). Хороший пример — результат бросания курения. Большинство принимает этот результат за единое действие — действие прекращения курения. Соответственно, большинство людей подходит к данному результату через попытку уйти от сигареты, т.е. выбрасывая сигареты, уходя куда-нибудь, где нельзя курить, не обращая на них внимания. Однако, как показал опрос людей, в самом деле бросивших курить, результат явился следствием целого набора действий. Сюда вошло: решение бросить курить, обязательство бросить курить, планирование как с этим быть, обыгрывание реакций на искушение, оценка прогресса и изменений и т.д. Большинство этих действий не учитывается желающими бросить курить просто по причине незнания о них. То есть преследуя результат некурения как определенное поведение, эти люди не дают себе задуматься, что получение такого результата чаще всего происходит вследствие вовлеченности в целый набор дискретных под-результатов, которые мы называем действиями. Другое преимущество в определении различия между результатом и кроящимися в нем действиями, а также между действиями и оперативными формами заключается в возможности эффективного сбора информации. Если ваше намерение состоит в том, чтобы понять, как кто-то успешно проявляет специфический результат, тогда вы, вероятно, будете заинтересованы узнать обо всех действиях (и всех оперативных формах), осуществляемых данным индивидом в этом контексте. Особенно это справедливо, когда вы не имеете представления о сущности проблемы и предыдущего опыта в достижении какого-то результата. И чем больше вы "блуждаете в потемках", тем меньше вам можно принимать все как само собой разумеющееся. Хотите успеха — будьте тщательны. Т.е. собирайте доскональную информацию. Однако и доскональный сбор информации "обо всем и вся" в данном контексте не стоил бы потраченных усилий.
Так, заинтересовавшись, в чем именно ваша неудача (если вы психотерапевт или учитель с отстающим учеником, если вы озадачены проблемой своих взаимоотношений с кем-то), тогда, по-видимому, у вас не возникает необходимости сбора всей информации о каждом из действий, используемом в контексте. Напротив, вам, вероятно, потребуется выявить лишь те специфические действия, которых данный индивид лишен или обладает в неадекватной форме для достижения желаемого результата.
К примеру, вы заметили, что друг решил бросить курить и знает, как это сделать, однако упускает такой аспект, как "принятие обязательства". Заметив это, вы знаете, что не следует концентрироваться на вашей поддержке в области принятия решения или касаться темы курения как таковой. У друга на первых двух этапах и без того все хорошо получается. Вам следует сфокусировать его на специфической деятельности по "принятию обязательства". Другой ваш приятель уже "принял обязательство" как часть процесса бросания курить, но впоследствии обнаруживает, что "это не работает". То есть действия, предпринимаемые им в рамках оперативной формы принятия обязательства, не достаточны, чтобы бросить курить. К примеру, он мог бы принять обстоятельство, чтобы удовлетворить ожидания семьи и друзей, что естественно достаточно, чтобы заставить его что-то предпринять, однако не вполне подчиняюще в контексте курения. То есть это особая оперативная форма, которую вам следует выявить, понять и помочь ему с ней разобраться.
Разбиение результата на подспудные действия также является ключом к эффективности в обретении способности к проявлению в себе результатов, в которых другие преуспели, а вы добиваетесь лишь частичного успеха. Вернувшись к нашему примеру с курением, предположим, что вы курите и уже много раз пытались бросить. Можно найти кого-нибудь, кому успешно удалось бросить курить, и в мельчайших подробностях узнать у него, как он этого добился. Однако вовсе не обязательно узнавать буквально все. Вам может потребоваться уяснить лишь действия "по принятию обязательства" и "оценки" и в этом случае вам остается разобраться в этих двух действиях, т. е. узнать о них у человека, которому вы подражаете. Это не только сэкономит вам время, но это также предоставить вам возможность оценить число необходимых поведений, с которым и вы уже справляетесь.
Понятия результата, действий и оперативной формы, а также их взаимоотношения более подробно даны в главе 9. Дальнейшие исследования позволят одушевить эти понятия, сделав их близкими вам. Мы настоятельно рекомендуем, чтобы вы обязательно останавливались на идеях и вопросах, представленных здесь и в следующих четырех главах. Вы извлечете пользу, лучше овладеете методикой и, надеемся, обретете определенное полезное знание непосредственно себя и своего окружения. Проработка.
Понимание себя. Здесь приводятся несколько основных последовательностей оперативных форм, характерных, по нашему мнению, для людей, преуспевших в регулярных занятиях спортом, в совладании со стрессом, в сохранении своих взаимоотношений или в заботе о себе в контексте питания. Результат показан заглавными буквами, действия даны выделенным шрифтом, оперативные формы, задействующие более одной оценки, даны курсивом.
ФИЗЗАРЯДКА
Мотивация — заняться зарядкой.
Планирование — как лучше всего заняться зарядкой.
Осуществление — зарядки, оценка:
Следование намеченному плану.
Следование плану с контролированием самочувствия
(напряжение на сердце, мышцах, костной системе и т.д.).
Обязательство — следовать плану упражнений.
УПРАВЛЕНИЕ СТРЕССОМ
Распознание — уровня эмоционального самочувствия.
Решение — что делать с низким самочувствием.
Обязательство — позаботиться о себе.
Осуществление — необходимого.
Распознание — привели ли предпринятые действия к желаемому уровню самочувствия.
СОХРАНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ
Распознание — угрозы взаимоотношениям.
Решение — что делать с угрозой.
Какие модели привели к угрозе.
какое реагирование устранит угрозу.
Реагирование — на угрозу.
Распознание — привели ли предпринятые действия к устранению угрозы и вернули взаимоотношения.
ПИТАНИЕ
Обязательство — позаботиться о себе.
Сбор информации — о питательности.
Выбор — подходящей диеты.
Осуществление диеты.
Через выбор продуктов, соответствующих диете.
Через контроль о съеденном.
Мы воспользовались Эмпринт — методом, чтобы многих свернуть с пути неправильных действий и оперативных форм к более полезному их осуществлению по достижению обозначенных результатов. К примеру, часто у Роберта возникал мотив заняться зарядкой. То есть он хотел заниматься зарядкой, но дальше благих намерений дело не шло. Вечно что-то отвлекало: то дети, то счета, то у стула ножка отвалилась, цветы завяли без воды, а на работе дали новый проект. И Роберт все ждал, когда же он подступится к зарядке. Все изменилось, однако, когда мы научили его принимать оперативную форму при планировании. Получив возможность оценки и подгонки упражнений, обстоятельств, погоды, других сопутствующих элементов, он стал способен использовать свое побуждение для продвижения его в действие.
Если возникает трудность в приверженности следованию программы упражнений уже после начала, проблема может заключаться в действии по принятию обязательства. На чем зиждется ваше обязательство? Для того ли оно, чтобы подобающе выглядеть для какого-то особого случая, или вы хотите изменить фигуру к предстоящему отпуску? Когда обязательство заниматься зарядкой не включает в себя обязательство жить долгой и здоровой жизнью посредством физических усилий, то скорее всего все ваши усилия останутся позади, как только закончится отпуск или появятся новые искушения. Мы всегда очень аккуратно направляем индивида на занятия зарядкой через аспект временных рамок длиною в целую жизнь. Это помогает избежать синдром "не получилось, давай сначала", а также чересчур сильного толчка побуждения, легко превращающегося в уныние и неудачу.
Сравните действия, в которые вы вовлечены по выше указанным контекстам. Помните, что все, о чем говорилось выше, не является единственно верным способом поведения в данном контексте, но это именно то, что мы обнаружили в людях, успешно добивающихся результата. Ведут ли оперативные формы, в которых вы задействованы, к успешному поведению в данном контексте? Насколько последовательность действий, в которых вы участвуете в данных контекстах, отличается от указанных нами контекстов? А если бы вас задействовать в указанных нами действиях, достигли бы вы результата?
4. Тестовые категории.
Результат
Действие
Референтная категория
Тестовая категория
Категория принуждения
Предмет оценки
Временные рамки
Люди — это не просто ходячие хранилища информации. Мы еще и оцениваем. Мы подтверждаем, решаем, устанавливаем, критикуем, расцениваем, оцениваем, прикидываем, различаем, отличаем, предполагаем, верим, выводим, подытоживаем. Короче говоря, мы оцениваем входящую информацию независимо от того, внутренне или внешне генерируется входящая информация. Сознательно или нет, мы постоянно передаем суждение нашему восприятию или мыслям. К примеру, что происходило в вашей голове, когда вы читали предыдущее предложение? В нем мы заявили о переживании человека: "Мы постоянно передаем суждение нашим восприятиям и мыслям".
Читая это заявление, вы согласны? Не согласны? Думаете, что еще не так много знаете, чтобы решить? Если у вас есть хоть какая-то реакция на заявление, что люди постоянно оценивают поступающую информацию, такая реакция уже сама по себе является оценкой (или проявлением оценки) на заявление; или если и не на заявление, то тогда хотя бы на наши потуги сделать его.
Как мы говорили в предыдущем разделе, оценка или тестирование — в центре любой оперативной формы, лежащей в основе действия. В значительной мере все наши действия и наш ответ — это текущее проявление этих тестов или оценок. Подобные тесты могут быть обыденными, неосознанными, ограниченными, как, например, при написании буквы "А". Неосознанно вы оцениваете только что написанное "А" по соответствию форме, заложенной в память. Тестовый аспект выплывает наружу (т.е. становится осознанным) только при явном несоответствии "А" и при возникновении побуждения его подправить. Оценка, каким образом отреагировать на предложение выйти замуж, во многом отличается по количеству непременно учитываемых тестов и не столь проста в реализации, как выяснение соответствия буквы "А".
Имеется, кроме того, другой важный аспект, где тесты, вовлеченные в оценку четкости правописания, отличаются от, скажем, оценки предложения выйти замуж. Если вы не создаете новый шрифт, тест на правильность написания буквы "А" будет заключаться в соответствии с прошлыми примерами. Вы обращаетесь к информации из своего прошлого, чтобы протестировать настоящее: соответствует ли накарябанное "А" тем буквам "А", которые я видел в прошлом? Тесты в отношении предложения выйти замуж вовлекут, однако, не только настоящее, но также прошлое и будущее. Тесты о прошлом могут задействовать, к примеру, такие оценки: "Обращался ли со мной кто-нибудь так, как он?", "Холила и лелеяла она меня так же, как моя мама?", "Было ли мне хорошо, когда я прошлый раз отвечала "да" или "нет" на предложение выйти замуж?", "Удалось ли мне пожить счастливо с другим прежде?". Временной рамкой для каждого из этих тестов является прошлое. Тут можно выделить несколько понятий. Реакцией является реагирование на предложение. Основной деятельностью является "оценка", а оцениваемым — "другие отношения". Данная специфическая оперативная форма начинает принимать следующий вид.
Реагирование на предложение.
Оценка
Референтная категория
П
Категория принуждения
Причина — Следствие
Другие отношения
Примеры тестов в отношении настоящего включают в себя: "Искренен ли он?", "Взволнована ли я?", "Я счастлива?", "Мы счастливы?", "Как она обращается со мной?". Временной рамкой каждого из этих тестов является настоящее.
Реагирование на предложение
Оценка
Референтная категория
Н
Категория принуждения
Причина — следствие
Другие отношения
Временная рамка будущего может включать в себя такие тесты: "Будем ли мы счастливы и через 10 лет?", "Что он подумает, если я решу подождать немного?", "Будем ли мы и дальше относиться друг к другу также хорошо?".
Реагирование на предложение
Оценка
Референтная категория
Б
Категория принуждения
Причина — следствие
Другие отношения
Обратите внимание, что в смысле содержания оцениваемого некоторые примеры, данные для тестов будущего, соответствуют тестам прошлого: к примеру, "счастье", "относиться хорошо". Содержание оцениваемого независимо от временной рамки, внутри которой производится оценка. Иными словами, в понятии счастья нет ничего такого, чтобы его оценивать в аспекте прошлого, настоящего или будущего. Наоборот, оно может быть оценено как в каждой, так и во всех вместе временных рамках.
Получается, что тест — это просто оценка и, фактически, все что угодно, что составляет мир индивида, может явиться предметом какого-либо рода оценки на определенном уровне внутреннего процесса. Кандидатами на оценку становятся бесчисленные (и часто неосознаваемые, "автоматические") мелочи вроде верного произнесения слова, распознания "знака" или уверенности, что почва у вас под ногами выдержит ваш вес. Кроме этого, существуют еще оценки, что сказать, как сказать, куда пойти, как туда добраться, когда отправиться, что за фильм посмотреть, как отреагировать на подругу, только что раскритиковавшую или похвалившую вас, выходить ли замуж, что самое важное в жизни, и т.д. Полчаса внимания к собственным внутренним переживаниям убедит вас, что текущий опыт и реакции на окружающий мир управляются многочисленными слоями одновременных и последовательных оценок.
Более того, проявив внимание к временной рамке таких тестов, вы также обнаружите, что по характеру это оценки прошлого, настоящего и будущего. Такое понятие весьма существенно в том, что тест прошлого об определенной входящей информации будет иметь иной результат ощущения и поведения, чем тесты настоящего или будущего на ту же самую входящую информацию. Предположим, к примеру, что вам сорок пять и последние двадцать пять лет вы медленно дрейфуете от одной неинтересной, плохо оплачиваемой работы к другой, и еще вам пришлось пройти через два безобразных развода. Однако недавно вы осели на хорошей, высокооплачиваемой работе, где добрые отношения в коллективе, а ваш шеф обещал, что в конце концов вы получите повышение и займетесь тем, о чем столько мечтали. Теперь, положим, что-то вам подсказывает оценить свою жизнь в смысле успеха. Если такая оценка по прошлому, то вы скорее всего прийдете к выводу, что жизнь не удалась (двадцать пять лет унижений). Если оценивать по настоящему — жизнь прекрасна (ну, не так, чтобы очень, но ничего), и можно с облегчением вздохнуть (и работа что надо). Если оценивать по будущему, то можно решить, что все у вас просто великолепно, обнадеживающе (и продвижение по службе, и, возможно, женитесь). В каждом случае весь мир тот же, но ваше реагирование на этот мир заметно подвержено влиянию временной рамки тестов, которыми вы оцениваете.
Безусловно, наш пример представляет простейшие ситуации. Комбинации оценок по прошлому и настоящему, прошлому и будущему, настоящему и будущему или прошлому, настоящему и будущему — все это возможные способы использования временных рамок в частном контексте. Используя комбинацию временных рамок в оценке, дает качественно иное реагирование, чем использование лишь одной из временных рамок для той же самой оценки; различные комбинации временных рамок также приведут к разным реагированиям.
Другим важным моментом временных рамок является понятие соответствия. Определенные тестовые временные рамки более соответствуют для достижения некоторых результатов, чем другие. Так, хотя вполне возможно обратиться к тестам по прошлому или будущему, находясь в данный момент в интимных отношениях, тесты по настоящему все же более подходят, если ваш желаемый результат в получении наслаждения от чувственной стимуляции любовных ласк. Точно так же, если вам предлагают заняться каким-то длительным проектом, то можно тестировать по настоящему свое время, хотя более подходящим будет тестировать по будущему время, которое у вас будет. А человек, не обращающийся к тестированию прошлого в отношении и успеха, и неудачи, узнает о них не так уж много.
Как отмечалось выше, наши оперативные формы не обязательно ограничены одной временной рамкой при оценке. Во многих ситуациях подходяще делать тесты, охватывая все три временные рамки. В размышлениях о браке, к примеру, важно принимать во внимание не только факт, что вам сейчас хорошо и вы любите своего партнера, но и историю ваших взаимоотношений с ним, а также ожидания от будущего с этим человеком. Ясно, что наиболее соответствующая комбинация временных рамок зависит от контекста, к которому они применяются.
Мы нашли, однако, что для определенных контекстов та или иная временные рамки более соответствуют как неотъемлемая часть или на практике.
Тест по прошлому. В общем, тесты по прошлому более подходят для выделения новой информации из предшествующего опыта. Большинство из нас оглядывается на неудовлетворительные переговоры и неприятные взаимодействия и переоценивает, как можно было бы лучше действовать в тех ситуациях. По дороге домой вы прокручиваете в голове только что прошедшее собеседование при приеме на работу, запоздало вставляя все обаятельные, остроумные замечания, смелые мысли, которые не сумели использовать на самом деле. Или вы вновь перетасовываете ссору с другом или поклонником, прикидывая, как можно было бы подойти к ситуации, чтобы и ссоры избежать, и настоять на своем. Возможно, что временная рамка намного шире, и вы оглядываетесь на прожитую жизнь, размышляя, что и как можно было сделать в жизни по другому. В любом случае вы оцениваете прошлое, каким оно было и каким могло бы быть, возможно, формируя основу для важных выводов и изменения своего будущего.
Для некоторых прошлое — не столько склад выводов и опыта, сколько длинный обвинительный акт неудач и несостоявшихся успехов. Для таких — прошлое должно оцениваться только в смысле того, что было, а не того, что могло бы быть. Подобно полковнику Кэткарту в "Западне — 22", они оглядываются на пройденное и видят лишь синяки под глазами да лихие перья в шляпах. Как только количество перьев превышает число синяков (и если можно о синяках забыть), то можно быть вполне довольным. Но если список синяков перевешивает (или им придается больше значения, чем перьям), тогда такие люди недовольны и собой, и целым светом.
Тест по настоящему. Тесты по настоящему более подходят в целом для ситуаций, требующих внимания к текущей обратной связи, типа скалолазания или спорта. Кроме того, имеется много переживаний, необязательно требующих теста по настоящему, но в большей степени усиливаемых оценками настоящего. К примеру, один наш знакомый юрист участвовал в "крутых" разборках противоборствующих сторон, постоянно заходя в тупик при любых проявлениях сотрудничества, не говоря уже об уступках со стороны оппонентов. Этот адвокат всегда хорошо готовился загодя, в смысле своих требований и своего видения переговоров; в переговорах он тщательно следовал намеченному плану. Наталкиваясь на "каменную стену", он удалялся на несколько часов, чтобы разработать новый план, основанный на прочитанном или услышанном от других в отношении тактики переговоров. Но возвращаясь к столу переговоров с новым планом, он вновь колебался, смущался и терпел неудачу.
В чем ошибка — этот адвокат пренебрегал текущей оценкой реагирования оппонента на свои высказывания. Он слепо следовал подготовленному плану вместо того, чтобы подстраивать его по реакциям противной стороны. Он действовал, словно актер, наизусть читающий свой текст, ожидая, что партнеры ответят также по заранее составленному сценарию. Соответственно он не распознавал, когда его подход вызывал благоприятный ответ, а когда полный антагонизм. При недостатке текущих оценок реакции других юрист был лишен обратной связи, необходимой для решения продолжать ли в том же духе или сменить подход.
Секс — еще одно переживание, усиливаемое тестированием настоящего. Несмотря на факт, что занятия любовью являются неотъемлемо чувственным переживанием, многие озабочены во время занятий любовью тестированием прошлого и будущего. К примеру, вместо того, чтобы отдаться тому, как вы и ваш партнер наслаждаетесь, стимулируя друг друга, можно предаться оценкам типа: "Интересно, а как она ответит, если я попрошу ее сделать то-то?" или "Ему это так же нравится, как и раньше?". И хотя такие оценки могут быть важными, но они не о настоящем, они не усиливают текущее удовольствие. Или же можно вытеснить свои нынешние чувственные переживания от занятий любовью, обращаясь к оценке будущего. Можно заняться тестированием будущего в отношении желаемой позы или даже, чем заняться после полового акта, а не полностью отдаться прелестям текущего момента и ощущений.
Тест по будущему. В качестве временной рамки изменения в области переживаний будущего находятся возможность, планирование и совершение. Поскольку планы и свершения сочетаются с вашим будущим поведением и переживаниями, их лучше всего оценивать относительно будущего. Однако не всегда это так и делается. Некоторые берут обязательства по совершению, основанные не на тесте по будущему, а не по настоящему. Обычный пример, когда женщина, влюбленная в своего партнера, решает выйти за него замуж без оглядки, что же будет с этим человеком лет эдак через десять, двадцать или сорок. Точно так же, многие привычно ошеломлены чем-то, что наобещали, потому что когда приходит время свершения ("Не мог бы ты написать за меня этот доклад?"), решение основывается на тестировании настоящего ("Для него это так важно"), а не тестировании будущего о времени, усилиях, других свершениях и т.д.
Подобно этому, человек, решающий бросить курить в результате какого-то текущего принуждающего обстоятельства типа хрипа, одышки или раздирающего кашля при подъеме по лестнице, обнаруженных доктором пятен на легких, — т.е. тестирование по настоящему — вероятно, снова вознобновит курение. Пройдет не так уж много времени, как физический и эмоциональный дискомфорт от воздержания от курения преподнесет неприятный сюрприз, взывающий закурить вновь. Если этот человек в данной ситуации использует тестирование настоящего, текущая потребность облегчить жажду (а это можно сделать просто закурив сигаретку), легко перевешивает обязательство, предпринятое в ответ на другое неприятное ощущение, которое в данный момент не ощущается.
Если бы обязательство бросить курить было основано на достаточно принуждающем тестировании будущего, вполне могло бы статься, что человек смог бы одолеть дискомфорт настоящего. Равновесие было бы нарушено в пользу чрезвычайно неприятного будущего ( т.е. удовлетворением будущего в смысле здоровья, гордости, свободы и т.д.).
Чтобы бросить курить, это что касается фактически всех контекстов, в которых поведение должно быть организовано в определенном порядке во времени, тестирования будущего помогает структурировать непрерывность поведения, что невозможно, используя тестирование настоящего. В то время, как тесты по настоящему будут ориентировать и переориентировать с каждым незначительным изменением окружающего, будущее может повести неизменно вперед, позволяя постоянно ориентироваться на него. Люди, достигающие вершин карьеры, престижа и высокой компенсации за труд, используют будущее именно так. Их твердая ориентация на будущее процветание заставляет их трудиться, даже если работа трудна и утомительна. Представьте, насколько бы изменилось ваше продвижение по службе, если бы вы не пользовались тестированием будущего, если бы вы занимались только сиюминутным, удовлетворяя текущие желания, не задумываясь о последствиях. Если бы ваша работа конкурировала за ваше внимание со всеми сиюминутными возможными удовольствиями, чтобы тогда было? Мы нашли, что такая разница в тестах по временным рамкам является наиболее значительной разницей между теми, кто способен к успешным свершениям в отношении своего здоровья (это и диета, зарядка, воздержание от курения или наркотиков), и теми, чьи обязательства недолговечны и непостоянны. Способные неизменно придерживаться таким обстоятельствам используют тесты по будущему, неспособные — тесты по настоящему. Для использующих тестирование по настоящему в данных ситуациях частенько единственным эффективным подходом является управление в достаточной мере окружающей средой посредством сокращения или удаления искушений настоящего с тем, чтобы окружение принуждало их выполнять свои обязательства. Отсюда такая популярность мест, где алкоголем не торгуют, продуктов с низким содержанием калорий, точная и постоянная дата посещения с подругой аэробики и т.д.
Получается, что временная рамка теста, используемая в определенном контексте, может оказывать огромное, даже, можно сказать, решающее влияние на переживания и поведение. Временная рамка теста может быть решающей и в смысле компетентности и соответствия в специфическом контексте. Если примеры ситуаций, избранные нами, и тесты их временных рамок кажутся очевидными — это потому, что большинство из нас согласно в целом с тем, что именно надо оценивать в каждом из этих контекстов. Большинство согласно, что важно научиться из прошлого опыта как исправить себя, что, занимаясь любовью, необходимо отдаться текущим чувственным переживаниям, что здоровье человека — прежде всего. Однако, как это будет видно в следующем разделе, также верно и то, что два индивида, реагирующих в пределах одного контекста, могут обладать совершенно разными идеями по поводу того, что именно так необходимо оценивать в данном контексте.
Проработка.
Понимание себя. Найдите примеры из своего прошлого, когда вы брали перед другими обязательства, но выполнить их не удавалось. Что было самым главным для вас в момент принятия обязательства?
Скорее всего, принимая обязательство, вы делали тестирование настоящего (вам хотелось, чтобы другому стало хорошо; показалось неплохой идеей в то время; было интересно), а не будущего, когда вы на самом деле собирались выполнить обещанное.
Понимание других. Оглянитесь вокруг и вы найдете людей, не покупающих страховку, не откладывающих про запас денег, не вкладывающих деньги в бизнес, пользующихся наркотиками. Большинство из них прибегает к тестам о собственной жизни преимущественно по настоящему. Те же, кто покупает страховку, экономит, вкладывает или старается не вредить себе разными веществами, — это люди, тестирующие будущее в данных контекстах.
Что получаем. Успешное вложение требует тестирования по будущему того, что произойдет или может произойти (колебания на рынке, политические потрясения, инфляция, процентные ставки и т.д.). Инвестирующие только по тестированию прошлого — обычно терпят убытки. К примеру, когда инфляция высока, такие предметы потребления, как золото, серебро и недвижимость — лучший выбор, чем инвестиции, связанные с установленными процентными ставками типа облигаций, свободно обращающихся депозитных сертификатов и др. При низкой инфляции — верно противоположное. Несколько лет назад, когда уровень инфляции был высок, начали скупать (предусмотрительно) золото и серебро. Действовавшие по тестированию прошлого между тем продолжали покупать и держаться недрагоценных металлов и после изменения инфляционной ситуации остались "на бобах".
Точно так же брокер в фирме недвижимости, показывающий вам диаграммы увеличения ценности собственности, дает информацию, которая в основном ненадежна в смысле оценки собственности как вклада. Ценность собственности может возрастать при биржевой игре, создании новых рабочих мест в регионе (которых может быть сейчас в избытке), наличии в прошлом канализации и водопровода (а теперь все это отключено), низких комиссионных и обильном финансировании (которое вот-вот иссякнет) и др. Инвестиционная ценность собственности находится в будущем, а не в прошлом или настоящем.
Оперативные формы, включающие тестирование будущего, особенно подходят людям, испытывающим недостаток способностей для экономии и вложения капитала. Обычно такие индивиды оценивают финансовую безопасность, но оценка эта осуществляется по их нынешней способности заработать достаточно, чтобы оплатить ежемесячные счета. Поскольку они принимают во внимание лишь свои прошлые и текущие заработки, достаточные для оплаты арендной платы и чтобы побаловаться маленькими радостями, возможность экономии или вложения обычно в расчет не принимается. Мы заставляем таких людей подумать о будущем, во-первых, вообразив себя слишком старыми для работы, не имеющими никаких сбережений, чтобы как-то протянуть, а затем заставляем их оценить свою финансовую безопасность в свете этого сурового будущего. Обычно воздействия такого теста на будущее вполне достаточно, чтобы возбудить требуемую мотивацию научиться экономить и вкладывать.
Тестовая категория: критерий
Результат
Действия
Референтная категория
Временная рамка
КРИТЕРИЙ
Категория принуждения
Причина — Следствие
Предмет оценки.
Как описано в предыдушем разделе, цель функции теста в оценке внутреннего и внешнего опыта. Но оценки по отношению к чему? Чтобы сделать оценку должно существовать какое-то представление, что же такое удовлетворительный и неудовлетворительный результат. Предположим, мы вас просим оценить следующий автомобиль:
Форд Мустанг.
Очевидно, мы упустили что-то важное в своих инструкциях. Относительно чего вам оценивать Форд Мустанг? Результаты оценки будут зависеть от ответа на этот вопрос. Если критерий, которым должен быть измерен Мустанг, — это его геометрические размеры, тогда в результате вашего исследования получим, что Мустанг — автомобиль небольшой. Заменим критерий на класс, и вы решите, что взрослые от этого класса машины не в таком восторге, как подростки. Критерии типа цены, доступности, необходимости, экономичности, антуража, культурных традиций — все они приведут к совершенно различным оценкам одного и того же автомобиля.
К Критерии — это стандарты, которыми мы оцениваем свой опыт и мир вокруг нас. Говоря: "Что привлекает его как доброго товарища, это его хорошее чувство юмора, и еще мне нравится, что у него много интересов," — Джоан сообщает нам, что критерии, которыми она пользуется в выборе друзей, — это "чувство юмора" и "широкий диапазон интересов." Ей безразлично, или она даже не обращает внимания, что друг физически непривлекателен или чарующе красив, богат или беднота беднотой, у него сходные интересы или интересы совсем непохожие и т.д. Это другие понятия о человеке, и другие могут воспользоваться ими в качестве критерия для дружбы, но вот для Джоан они вовсе не важны, поэтому и не представляются для нее критериями для оценки дружбы. (Безусловно, может быть и так, что в другом контексте те же самые понятия, не представляющие для Джоан интереса, могут превратиться в важный критерий. Например, "схожесть интересов" другого может стать важным критерием, если Джоан станет рассматривать этого человека в качестве супруга).
О важности критериев хорошо говорится у Германа Гессе:
Человек проектирует для себя сад с сотнями видов деревьев, тысячами видов цветов, сотнями видов фруктов и овощей. Представим затем, что у садовника нет других понятий, кроме съедобное — несъедобное, девять десятых сада станет тогда для него совершенно бесполезным. Он повыдернет самые чудесные цветы, свалит самые благородные деревья и не просто, а даже с ненавистью и пренебрежением.
Необходимо знать критерии, используемые в тестировании прошлого, настоящего и будущего, чтобы результат теста имел смысл. Знание, что оба ваших приятеля тестируют по будущему, вовсе не говорит вам, какими окажутся результаты их тестов, когда вы спросите, а не заняться ли им парашютным спортом. Если, однако, вам также известно, что один из друзей тестирует будущее на основе критерия "привычности", а другой "новизны" — у вас есть отправная точка, чтобы понять или даже предсказать, каким будет выбор двух друзей. Именно критерий информирует вас, что первый приятель скорее всего отклонит предложение (если, конечно, он не занимается чем-то схожим с парашютным спортом), а второй его примет (если, конечно, он до этого сделал не слишком много прыжков, чтобы потерять новизну ощущений). Однако каким бы удовлетворительным не был критерий, результат оценки может зависеть от результатов других оценок другого критерия. Так, у первого описанного выше индивида может быть критерий "не быть трусом", и этот критерий может превалировать над критерием "привычности", то есть он возьмется за парашютный спорт, хотя это для него и непривычно. Второй же, наоборот, может более ценить критерий "безопасности", чем "новизны", и поэтому отклонить предложение. Что бы не решили эти двое, можете быть уверены, что их решения по поводу парашютного спорта будут сделаны на основе какого-то критерия. Знание критериев, которыми каждый из них руководствуется при оценке такого рода предложений, позволяет осмыслить их решения, а также очень точно предсказать их будущие реакции.
Цель способности моделировать переменные, лежащие в основе субъективного опыта и поведения, заключается и в понимании, и в способности копировать в себе и в других эти самые опыт и поведение. Что касается последнего, чрезвычайно важно знать, например, что талантливый, удачливый архитектор тестирует по будущему, когда задумывается о перепланировке города. Но что принимается им в расчет в этих оценках будущего? Экология? Экономический рост? Безопасность? Красота? Качество жизни? Прибыль? Сохранность? Функциональность? Знание, что архитектор тестирует будущее вовсе недостаточно, чтобы позволить нам понять его выбор при оценке будущего, а тем более воспроизвести этот выбор. Мы должны также знать критерий, применяемый этим человеком в оценке будущего. Иными словами, мы должны знать на основе чего рассматривается то или иное, перерабатывается, оценивается или избегается в будущем.
В каждом случае критерий представляет некий стандарт или особое качество, которому необходимо удовлетворить или не удовлетворить, прежде чем будет достигнуто решение и начнется реагирование. Критерии говорят нам, на какой качественной основе производится тестирование, а временные рамки говорят, когда индивид удовлетворен критерием. К примеру, если критерий женщины по принятию предложения руки и сердца "искренность", она могла бы протестировать искренность по прошлому ("Также искренен он был со мной до этого?"), настоящему ("Искренен ли он сейчас?"), будущему ("Будет ли он столь же искренен и через 10 лет?").
Окончательная реакция индивида как результат применения специфического критерия к определенной временной рамке есть функция взаимодействия этих двух переменных, а не нечто свойственное критерию или временной рамке. Так, в ранее приводимом примере сорокапятилетний бедняга, в конце концов нашедший себе нормальную работу, использовал при оценке критерий успеха (в примечании критерии внесены в таблицу ниже тестовой категории, так как критерий определяет только то, что индивид тестирует).
Чувство неудачи
Оценка
Референтная категория
П успех
Категория принуждения
Причина — Следствие
Его жизнь
Чувство удовлетворенности жизнью
Оценка
Референтная категория
Н успех
Категория принуждения
Причина — следствие
Его жизнь
Чувство обнадеживающей перспективы
Оценка
Референтная категория
Б успех
Категория принуждения
Причина — следствие
Его жизнь
В каждом случае значение своей собственной истории и нынешних обстоятельств изменяется во время применения критерия успеха поочередно к прошлому, настоящему и будущему. Таким образом, реакция индивида в определенном контексте является функцией взаимодействия личной истории, используемого критерия и временной рамки, к которой применяется этот критерий.
То есть при моделировании опыта и поведения индивида важно определить специфические критерии, вызывающие различия при осуществлении оценок.
В примере с парашютным спортом первый индивид может пользоваться критерием "привычности" и "трусости" (так же, как и многими другими); однако если именно перспектива струсить определяет в основном его реакции, то такой критерий очень важно иметь в виду в смысле понимания, предсказания и воспроизведения его внутренних процессов.
Поскольку критерии не присущи ситуации, но у всех людей разные, и поскольку критерии имеют глубокие различия в смысле опыта и поведения, встает вопрос, заслуживает ли специфический критерий внимания в отношении к какой-то определенной ситуации. Так, представьте, что вы в универсаме со своей четырехлетней дочкой и она решает помочь вам, выбрав яблоки. Еще недостаточно поднаторевшая в законах физики и плодовощторга, она тянется к ближайшему яблоку, лежащему в самом основании всей яблочной пирамиды на витрине. В результате — обрушивающаяся лавина. Какова ваша реакция, когда вы стоите среди поднявшегося грохота и видите свою дочь, глядящую на катящиеся яблоки?
Ответ будет зависеть от используемого вами критерия. Такие инциденты не редкость в универсамах; реакция родителей — они сердятся, вопят или шлепают ребенка, приказывают постреленку не лезть куда не надо. Критерий, используемый в таких случаях, — этика поведения ("Ты меня ставишь в глупое положение!"), эффективность ("Нам теперь не до этого!"), управление ("Делай, как тебе сказано!"). Ничего изначально плохого в критериях этики поведения, эффективности и управления нет. Однако следует очень хорошо подумать, прежде чем применять их к четырехлетке. Поэтому возникает вопрос своевременности и адекватности критерия в смысле его применения. Наиболее распространенным примером неадекватного критерия являются люди, ищущие совершенства в себе и в других. Практически каждый, пользующийся совершенством в качестве критерия в целом и в частности, разочаровывается в собственном совершенстве или в совершенстве других. Его реакции будут сильно отличаться от реакции человека, избравшего "на ошибках учатся" или "делай как можно лучше". Вне вопроса адекватности лежит вопрос смысла. Даже если вы в состоянии следовать этике поведения, эффективности и управления при посещении магазинов со своей четырехлеткой, стоит ли придерживаться этих критериев при падении яблочной пирамиды? Как родитель вы обязаны позаботиться о физическом, эмоциональном, интеллектуальном воспитании своего ребенка. Может статься, что в данной ситуации критерии этики, эффективности и управления не соответствуют более значимому результату воспитания. Если в данной ситуации вы прибегаете (как к более значимому) критерию "образования" или "воспитания", вашей реакцией скорее всего будет помощь в выборе яблок после объяснения, как это лучше всего сделать (с обертонами раздражения или доброго юмора, в зависимости от используемых в это же время других критериев).
Рассмотрим, имеют ли смысл следующие критерии в контексте вечеринки. Вам хочется, чтобы гостям было весело и чтобы они развлекались. Предположим, вы руководствуетесь также критерием, что "всему свое время" и что гости "полностью участвуют" в действиях, запланированных вами. Эти последние два критерия возможно и не имеют смысла, поскольку могут не совпадать с критериями веселья и развлечений. У разных людей разные ритмы, они приходят в разное время, пьют, едят и разговаривают в разное время, знакомятся с незнакомыми и ведут себя по-разному, и т.д. и т.п. К тому же не всем нравится одно и то же. Пока одним хочется поболтать, другим предпочтительнее посидеть тихонько на балконе, послушать музыку или поиграть. Попытка свести вечеринку к какому-то расписанию, да еще чтобы все участвовали в запланированном, может привести к неудовольствию кого-то из гостей.
Или другой пример, когда супружеские пары куда выше ставят критерий правоты, чем простого счастья. Такие люди начинают заводиться по таким обычно несущественным мелочам, как, сколько же можно добираться до мамы, сказано ли "редко" или "бывает", не просадил ли он денег, купив телевизор без дистанционника. Или есть люди, отправляющиеся за покупками в темных очках по критерию "хочу" вместо "необходимо", чем приводят товарооборот магазинов в радужное состояние.
Выбор по жизни может быть понят только в свете используемых критериев, поскольку именно критерии определяют ваш выбор. Более того, из-за особой распространенности и всепроникновения в смысле внимания, восприятия, суждения и поведения, ваш успех в любом контексте глубоко подвержен воздействию адекватности и уместности используемых критериев. Сказать, что критерий определен, вовсе не значит, что он выверен досконально. Как меняются критерии у разных людей и в разных контекстах, так меняется и значение каждого критерия. После проработки этого раздела мы займемся спецификацией значения.
Проработка.
Понимание себя. Что привлекает вас в человеке как в потенциальном друге? (Интересный, хорошее чувство юмора, коммуникабельный).
Что привлекает вас в человеке как в потенциальном супруге? (Добрый, внимательный, привлекательный, я могу о нем позаботиться).
Почему вы купили именно этот автомобиль? (Экономичный, удобный, быстроходный).
Почему вы купили именно эту стереосистему? (Хорошие басы, удобная в настройке, красивая).
Понимание других. Почему бы не переехать в Нью-Йорк? (Быстрый темп жизни, активность, разнообразие, интеллектуальный уровень).
В деревню? (Свежий воздух, ясность отношений, сад, природа).
В квартал жилой застройки? (Не нужно беспокоиться о содержании дома, эффективность, преимущества по налогам, дешевле жить).
В другую страну? (Экзотика, все другое, можно поучиться, проверка своих возможностей, уклонение от налогов).
Найдите людей, предпочитающих жить в таких местах, и поспрашивайте, что они об этом думают — т.е. выясните главный критерий выбора такого-то места.
Что получаем. Люди, последовательно успешные в отношениях с другими, ставят на первое место критерий самовыражения в себе и в других.
Люди, последовательно успешные в выполнении задач, обычно ставят на первое место критерий ответственности, а не удовольствия.
Люди, последовательно заботящиеся о своем здоровье, используют критерий хорошего самочувствия и питательности пищи; те же, кто не заботится о своем здоровье, высоко ценят критерий вкусного, обильного, насыщенного в контексте еды.
Мы облегчили жизнь многим семейным парам и партнерам по бизнесу, выявив их конфликтные критерии. В гуще "сражения" конфликтующие стороны редко сознают, что в реальности кроется в сердцевине их раздоров. В пылу баталии каждой из сторон легче всего считать, что партнер не прав. Однако, разобравшись, что корень проблемы в факте оценки ситуации сквозь различно окрашенные фильтры, а смысл борьбы в достижении какого-то общего результата, не трудно прийти к соглашению, приняв взаимоприемлемый набор критериев.
Несоответствующие критерии часто являются причиной проблем для менеджеров высокотехнологичных производств. Мы работали с несколькими из них, которые прежде чем стать управленцами были инженерами — техниками. В каждом случае нас просили помочь решить проблемы "человеческого фактора" управленческого отдела. Ясно было, что эти менеджеры пользовались критерием, подходящим для работы с послушными машинами и пассивными проектами. Людям же хочется знать, почему их просят выполнять инструкции и какую роль им отводят в общей схеме отношений. Люди работают лучше, получая уважение, когда к ним проявляют любезность и все манеры, на первый взгляд столь несущественные и занимающие столько времени. Не нужно отбрасывать критерий эффективности, но стоит дополнить его критерием понимания подчиненными мысли управляющего, его учтивости и уважительности. Усвоив новый критерий, менеджеры начинали видеть "корень зла" каждый раз, стоило им пренебречь этими соображениями во взаимоотношениях. Многие из тех, кому мы помогли таким образом, звонили после или писали, чтобы сообщить, что и дома отношения в семье также изменились к лучшему.
Тестовая категория: Эквивалент Критерия
Результат
Действия
Референтная категория
Временная Рамка Критерий#ЭК
Категория принуждения
Причина — следствие
Предмет оценки.
Некоторые из критериев, о которых мы говорили в предыдущем разделе, включали привычность, новизну, безопасность, трусость, искренность, успех — но известно ли нам, что означают эти слова для людей, использующих их? Ответом будет и да, и нет. Да, мы все пользуемся общими понятиями этих слов и поэтому полагаем, что знаем вкладываемое тем или иным индивидом в них значение. Но есть еще и отрицательный ответ — двое, говорящие об одном и том же, о любви, например, не обязательно разделяют понятия друг друга, что это такое, любовь. Один знает, что он любим — подруга так и ловит буквально каждое его слово и хочет быть с ним всегда вместе. Другая же, наоборот, знает, что любима, когда друг не беспокоит ее мелочным вниманием и просто счастлив, когда она занята собой. Такую спецификацию критериев мы называем эквивалентом критерия.
Критерии — это ярлыки для определенных понятий наших переживаний. Но как заглавие книги еще не сама книга, так и критерий не есть переживание, ярлыком которого является. К примеру, в контексте дружбы критерий Джо "совместимость"— всего лишь слово, вербальный знак, имеющий значение лишь в смысле опыта и восприятий Джо, обозначенных ярлыком "совместимость". То есть под "совместимостью" Джо понимает общие интересы, такое же чувство юмора, такие же, как и у него, потребности; человек совместим с Джо, если имеет те же интересы, чувство юмора и потребности.
Различие между критерием и эквивалентом критерия станет еще понятнее, если представить ситуацию, где вы наделены критерием, но без объяснений значения этого критерия в смысле восприятия, переживания и поведения. Предположим, например, что вы подающий надежды сценарист и продюсер из Голливуда предложил поработать еще и появиться с "концептуальной" идеей к сценарию. Он воспользуется, — ожидается, что и вы тоже, — критерием "концептуальности" для материала, который вы ему предлагаете, но что такое эта "концептуальность"? Может это что-то умное? И дорогое? Нечто эзотерическое? Актуальное? А может что-то о наркотиках? И пока критерий "концептуализма" вам не определен, вы и не начнете им пользоваться, чтобы оценить идеи своего сценария. (Под концептуализмом, кстати, понимается помещение главного героя в ситуации, имеющие отношения к 14-24-летним)D.
Значит, эквивалент критерия определяет, что вы видите, слышите и(или) чувствуете, и сообщает, что критерий был, есть и будет исчерпывающим. В качестве примера потрудитесь ответить на следующие вопросы. Откуда вам известно, когда…
Ваш друг (подруга) счастлив?
Вы совершили проступок?
Кому-то вы нравитесь?
Вам кто-то нравится?
Вам что-то понятно?
Ответом на каждый из этих вопросов является ваш эквивалент критерия. Пусть ответом на первый вопрос будет:"Я знаю, что мой друг счастлив, когда он улыбается". Эквивалент критерия здесь между счастьем и улыбкой. (счастье # улыбка). Но не все разделят такой эквивалент критерия. Кому-то другому известно, что подруга счастлива по воркованью ее голоска и легкости, с которой она двигается. Для кого-то друг счастлив, если только сам говорит об этом. А еще кому-то известно о счастье друга, если рядом с ним так легко и хорошо.
Обычно мы действуем, как если бы разделяли с другими наши эквиваленты критериев — обстоятельство, вызывающее куда больше всяких недоразумений, споров и конфликтов, чем любое отдельное составляющее. У каждого свои собственные эквиваленты критериев, совпадающие или несовпадающие с эквивалентами критериев супруга, приятелей, партнеров, чиновников и т.д.
Разные эквиваленты критериев для одного и того же критерия могут драматическим образом воздействовать на восприятия и реакции внутри определенного контекста. Сорокапятилетний экс-неудачник, о котором мы говорили выше, оценивал свое прошлое, настоящее и будущее по критерию "успех". Эквивалентом критерия для понятия "успех" у него было продвижение к цели. Иными словами, ему известно, что ему сопутствует успех, когда он занят чем-то, что движет его к желаемому. Его эквивалент критерия и факт наличия в его биографии нескольких примеров продвижения к желаемому почти неизбежно ведут к тому, что, когда он пользуется тестированием по прошлому при оценке своей жизни, ему ничего не остается, как считать себя неудачником и ощущать уныние.
Чувство неудачи
Оценка
Референтная категория
П Успех # продвижение к цели
Категория принуждения
Причина — следствие
Его жизнь.
Снова мы хотим подчеркнуть, что поведение не является результатом действия какой-то одной переменной, но это одновременное взаимодействие всех переменных. Чувства экс-неудачника, что жизнь — сплошная неудача, не являются неотъемлемой частью эквивалента его критерия успеха, но, наоборот, представляются функцией взаимодействия этого эквивалента критерия, его воспоминаний о прошлом, временной рамкой его тестирования и т.д. Как мы уже видели, пользуясь тем же критерием и его эквивалентом, но изменив временные рамки на настоящее или будущее, можно коренным образом изменить жизненные перспективы.
Конечно, изменение эквивалента критерия само по себе также может коренным образом воздействовать на поведенческое реагирование. Предположим, что эквивалентом критерия успех у этого человека будет учиться на ошибках. Восприятие того же самого прошлого через фильтр альтернативного эквивалента критерия, без сомнения, приведет к иной оценке своего жизненного пути. Возможно, его биография полна ошибок, на которых он научился, и тогда его тестирование по прошлому может оказаться гораздо удовлетворительнее.
Чувство удовлетворения своей жизнью
Оценка
Референтная категория
П Успех # учиться на ошибках
Категория принуждения
Причина — следствие
Его жизнь
Таким образом, одна и та же биография, рассматриваемая через призму иного эквивалента критерия, может оказаться совершенно другой. Точно так же восприятия настоящего и будущего изменятся в зависимости от эквивалентов критериев, через которые они переживаются и рассматриваются. Например, если этот наш человек имел бы эквивалентом критерия успеха понятие к 40 годам стать на ноги, тогда он скорее всего оценил бы свою жизнь как полное поражение во временных рамках прошлого, настоящего или будущего.
Чувство неудачи
Оценка
Референтная категория
П, Н или Б Успех # материальная независимость к 40 годам
Категория принуждения
Причина — Следствие
Его жизнь
Данное чувство неудачи остро контрастирует с нынешним облегчением и будущим воодушевлением, рожденными эквивалентом критерия "успех равен продвижению к цели". Получается, что знание эквивалентов критериев индивида внутри определенного контекста является существенным для понимания внутренних процессов и реакций в пределах контекста.
Политика обеспечивает ежедневные примеры воздействия, которое различающиеся эквиваленты критериев могут иметь на восприятие и поведение. Ричард Никсон не воспринимал и не воспринимает свое поведение в бытность свою президентом как крючкотворство. Наоборот, он воспринимает себя в качестве патриота. Для многих же американцев его поведение и есть эквивалент критерия "крючкотворства". Точно так же, хотя в некоторых случаях фактические различия в критериях на самом деле в наличии у двух основных партий (так в 1984 году в вопросе об абортах республиканская партия поддерживала идею "самоценности жизни", а демократы выступали за "свободу выбора"), однако гораздо чаще противоречия заканчиваются лишь по истинным эквивалентам критериев, которые разделяются всеми — например, в вопросе о силе, возможностях, национальной безопасности, правосудии и т.д. Действительно, большая часть деятельности Верховного Суда состоит из выяснения специфики и применения значений тех или иных понятий, составляющих нашу Конституцию и законы. К примеру, процесс 1954 года Брауна против Управления Просвещения был основан на выяснении, что же такое равное образование. Эквиваленты критериев — это субъективно установленные стандарты, которыми мы оцениваем окружающее. Ясно, заблуждением является предположение, что наши эквиваленты критериев плоть от плоти описываемых ими критериев, то есть общие для всех и каждого.
Но вернемся к теме, критерий, для которого мы нашли общее различие в эквивалентах, — это "компетентность". Для многих эквивалентом критерия компетентности является то, что "уже известно, как что-то сделать". Действующие по такому эквиваленту критерия обычно находят, что существует многое, в чем они некомпетентны. Нам известны и другие, чей эквивалент критерия компетентности выражается как способность учиться. Такие люди обычно воспринимают себя вполне компетентными, поскольку существует множество того, чего они не умеют, но могли бы научиться, если бы в этом была необходимость или желание. Точно так же, в то время как для большинства наиболее ценимым критерием является "безопасность", есть люди, безопасность для которых означает знание того, что произойдет, в своих текущих переживаниях и поведениях они сильно отличаются от тех, для которых безопасность — это знание, что я справлюсь со всем, что будет.
Критерий "привлекательности" дает хороший пример важности обращения к контекстуальному соответствию эквивалентов критерия. Есть множество людей, для которых привлекательным будет тот, кто удовлетворяет определенным внешним качествам, — так, мужчины часто считают привлекательными стройных блондинок с ясными голубыми глазами, а женщинам нравятся высокие загорелые мужчины. Использование эквивалентов критерия, столь ограниченных внешними визуальными качествами, часто несет разочарование, как только отношения выходят за пределы "розовых очков". Индивид может быть прелестен на вид, но нужно куда как больше, чтобы выдержать длительное близкое взаимодействие.
Поэтому включение в эквивалент критерия привлекательности качеств, являющихся важными аспектами личности, позволит гарантировать, что привлекательными людьми будут те, чьи личные качества выдержат проверку временем.
Проработка.
Понимание себя. Как вы узнаете, когда что-то приобретаемое "хорошее"? (Например, стоит кучу денег; доставляет мне удовольствие).
Как вы узнаете, когда вам сопутствует успех в чем-то? (Когда вам понятно; когда вам что-то удается; когда вы решаете трудную задачу; когда вы решаете трудную задачу вовремя и без ошибок).
Ответы на эти вопросы обеспечат вас эквивалентами критериев "хорошее" (по крайней мере в том, в чем вы заинтересованы) и "успешный". Подумайте о чем-то, что не считаете хорошим, затем, как можно было бы изменить свой эквивалент критерия так, чтобы задуматься, что в вас хорошего. Подумайте о примере своих неудач, затем посчитайте, как можно было бы изменить свой эквивалент критерия успеха с тем, чтобы инцидент превратился в пример успеха.
Понимание других. У супружеской пары в качестве важного критерия может быть "безопасность", но если для жены это означает "доход", для мужа безопасность значит "способность "делать" деньги" — тут легко могут возникнуть разногласия, так как он может ощутить, что на самом деле он в данный момент не зарабатывает. Подумайте о ком-нибудь, считающем, что обладает каким-то качеством, которого вы в нем не находите (к примеру, он думает, что щедр, а вы считаете его скрягой). Каков его эквивалент критерия, позволяющий считать себя щедрым? Если получилось, задайте ему вопрос, откуда он знает, что кто-то щедрый?
Что получаем. Большинство состоявшихся родителей разделяет общий эквивалент критерия "толковый"; толковость здесь — это способность к совершенствованию — мой ребенок сейчас может что-то, чего еще недавно не мог. Родители, видящие свои чада сквозь призму такого эквивалента критерия, обращены к ежедневным примерам "толковости" ребенка, и это ведет к важному и приятному усилению взаимодействия между ними и их детьми.
Учителям часто не удается сообщить учащимся о своих критериях и эквивалентах критериев, по которым оцениваются успехи ученика в классе. Поэтому ученик либо лишен стандартов, которым можно доверять и которым нужно постараться удовлетворить, либо вынужден предполагать, что стандарты такие же, как и у предыдущего учителя. В любом случае страдают оба, и педагог, и ученик. Учителя, ходившие на наши курсы и усвоившие идею о критериях и эквивалентах критериев, сообщали нам потом об улучшении обстановки в классе.
Не секрет, что у многих проблемы с перееданием и избыточным весом. Конечно, если изменить какую-нибудь из переменных проблемы — делу этим не поможешь; мы же успешно помогаем людям изменить манеру питания — это ведет и к потере веса, и к стабилизации такого состояния — простым изменением их эквивалента критерия сытости от "наелся" до "больше не голоден".
Некоторые умудряются быть несчастным с человеком, которого любят. И неожиданный сообщник здесь — эквивалент критерия, используемый для выяснения, любит ли их партнер. Примером будет одна супружеская пара, с которой мы работали. Ширли знала, что ее муж Берт любит ее, поскольку дает ей все, чего она не захочет. Она постоянно требует и часто чувствует себя нелюбимой, а он потратил уже все деньги, да и чувство великодушия тоже. Тем временем Берту известно, что Ширли любит его — она делает для него то, что ей не особенно нравится. Понятно, она проводит много времени, обижаясь за причиненные ей неудобства. Очевидно, что их эквиваленты критериев необходимо свести к одному, который удовлетворил бы обоих.
Самым простым выходом здесь будет найти для каждого из них что-то, что у другого получается естественно, как выражение желаемого чувства (в данном случае — любви), и воспользоваться этим в качестве эквивалента критерия. Например, задав несколько вопросов, мы обнаружили, что Берт ощущает нежные чувства к Ширли, когда занимается домашними делами — он чувствует, что занят по дому из любви к ней. Мы научили Ширли, как сделать так, чтобы она знала, что он ее любит. Ширли испытывает нежность к Берту, когда делится с ним самыми своими сокровенными мыслями и чувствами, — поэтому мы помогли распознать ему такое поведение как проявление любви. И это сработало. Она стала менее требовательной, и требовательность ее стала менее эмоциональной. И ему теперь не нужно было просить ее сделать что-то, что ей не нравилось, — какое облегчение для них обоих.
Тестовая категория: Репрезентативные системы
Результат
Действие
Референтная категория
Временная рамка(Реп. сист.) Критерий # Э.к.
Категория принуждения
Причина — Следствие
Предмет оценки
Чтобы тестировать или оценивать, необходимо иметь какое-то представление, что оценивать, и это представление должно иметь отношение к чувственным переживаниям. Если вас попросят решить:"Что ярче, красный цвет крови или красный цвет леденца?" — вы вполне можете это решить, так как у вас имеется представление, как выглядят кровь и леденец. Такие представления (или, как мы предпочитаем их называть, внутренние образы) являются внутренними репрезентациями, используемыми при осуществлении сравнения. Слепые от рождения без необходимой дополнительной информации не способны дать ответ на подобный вопрос, поскольку у них нет представления или репрезентации цветов, о которых мы говорили, чтобы сделать выводы.
А теперь вопрос:"Что ярче, кобальт или смальта?" И хотя это вполне определенные цветовые понятия, однако вы не знакомы с ними, и поэтому у вас нет репрезентации (внутренних образов), чтобы оценивать. Обратясь за помощью в определении к словарю, вы получите некоторую иллюзию знания, что же это за цвета, через посредство пояснительных слов, для которых у вас есть образные представления. Представляют или оценивают не слова, а основанные на ощущениях переживания и опыт.
Кроме внутренних образов, существует репрезентация ощущений и эмоций (слепой может иметь представление, что кобальт ощущается теплее, чем смальт), вы можете слышать, помнить, придумывать у себя в голове звуки симфоний и разговоров. В самом деле, мы способны к внутреннему представлению всех пяти наших чувственных систем: зрительной, слуховой, кинестетической, чувственной (эмоциональной), обонятельной и вкусовой. Все это — материал для ощущений, и называется он репрезентативными системами.
Репрезентативные системы чрезвычайно важны для понимания практически любого человека, поскольку именно через них мы постигаем мир. Репрезентативные системы вида, звука, чувств, эмоций, вкуса и запаха — это материал, из которого скроены наши внутренние переживания; глина, из которой они вылеплены. Каждый момент жизненного восприятия представляет собой комбинацию репрезентации увиденного, услышанного, почувствованного, ощутимого на вкус и запах как внешне, так и внутренне на данный момент времени.
С точки зрения Эмпринт — метода важность репрезентативных систем в том, что они указывают, в какой сенсорной системе (системах) индивиду необходимо удовлетворить своему критерию, то есть через какую из пяти систем чувств индивид оценивает критерий: как что-то выглядит, чувствуется, звучит, пахнет и (или) каково оно на вкус. Так, если одному человеку известно, что он написал хорошую картину, судя по ее виду, другой знает об этом, так как чувствует это, третьему нужно услышать отзывы других людей, чтобы убедиться, что картина и в самом деле неплоха. Одни воспринимают слова на слух, другие — при прочтении, зрительно. Одни считают, что в слове допущена ошибка, если оно звучит как-то не так для других — ошибка в слове, если оно как-то не так выглядит.
Роль репрезентативных систем чрезвычайно значительна в критерии "привлекательности". Для многих эквивалент критерия привлекательности исполнен по преимуществу визуальных характеристик (факт, не ускользнувший от внимания американских рекламных агенств). Кто-то считает женщину привлекательной, если она стройная, загорелая блондинка; для другого привлекательной будет рыжая с большим бюстом и зелеными глазами. И у женщин есть свои особые визуальные эквиваленты критериев — светловолосый здоровяк с голубыми глазами; курчавый и темнокожий с широкими скулами. Нам известен один человек, для которого самым важным визуальным эквивалентом критерия привлекательности являются тонкие, пропорциональные пальцы и руки.
Для некоторых важными эквивалентами критерия привлекательности представляются слуховые и кинестетические качества. Мелодичный голосок девушки может заставить забиться сердце одного мужчины, а другой на это не обратит и внимания — и не потому, что ему медведь на ухо наступил, просто он не оценивает такое переживание, и поэтому в нем не развито селективное внимание к тонально-голосовым переливам. Одной женщине нравится, когда мужчина разговорчив, доминирует в беседе; другая сочтет такого говоруна занудой и постарается найти кого-то поумеренней или вообще тихоню. Текстура или тепло кожи, сила, размеры, вес, твердость или мягкость прикосновений — все это примеры некоторых кинестетических характеристик, влияющих на создание эквивалента критерия привлекательности у некоторых.
Еще пример, где репрезентативные системы играют особую роль, — это решение, говорит ли кто-то правду или лжет. Одни определяют, что им лгут, когда видят, что собеседник не смотрит на них в беседе, кривит или кусает в разговоре губы. Другие обращают внимание на тон голоса, распознавая ложь в колеблющейся интонации или в "искреннем" высказывании, но звучащем вымученно. Третьи полагаются на свои ощущения при оценке собеседника, чувствуя, когда партнер лжет. В каждом из этих примеров эквивалент критерия лжи в основном представлен визуальным, слуховым или кинестетическим аспектами. (Помните, в большинстве понятий нет ничего такого, что выделяло бы какую-то одну репрезентативную систему как самую "верную". Есть люди, которым трудно глядеть собеседнику в глаза, но это не мешает им быть честными; а есть и такие, кто, не мало не смущаясь, лжет прямо в глаза).
Владелец одного музыкального магазина, специализирующийся на чудесных струнных инструментах, явил нам великолепный пример значения для человека репрезентативных систем при оценке. Мы приводим изложение нашей с ним беседы о людях, заходящих в магазин, чтобы купить смычки для скрипок:
Конечно, если бы им было известно что-нибудь о великих смычковых мастерах, как Тарт или Сартори, они бы и повернули к ним, но получая в руки смычок, они и рады, ну, наконец-то, вот он, родимый. Некоторые заходят поглазеть на мои смычки и обязательно покупают — не смычок, а загляденье. Им нравится цвет древесины. Глядят на волос, и им нравится, что он такой чистый от колодки до самого кончика. Если им нравится смычок, но волос грязноват, при покупке они требуют, чтобы волос сменили.
Другие берут смычок и проверяют балансировку, сгибают смычок в руках или давят им на скрипку, чтобы проверить гибкость и упругость смычка. Если это их устраивает, обычно тогда им все равно, как смычок выглядит. Вас удивит, что многие покупают смычок, даже не проверив его на инструменте. Те же, кто знает свое дело, настаивают, чтобы попробовать смычок на инструменте, а то и паре. Им нужно услышать, на что способен смычок, какой может извлечь звук, как держит ноту и т.д.
Репрезентативные системы играют значительную роль в удовлетворении критериев каждого из трех типов покупателей, описанных выше. Первая группа оценивает смычки визуально (в) по красоте и чистоте. Вторая группа производит кинестетические испытания (к) по таким критериям, как баланс, натяжение, упругость. А третья группа производит слуховую (с) оценку способности смычка произвести и удержать звук. Когда используемая репрезентативная система играет значительную роль в удовлетворении критерия человека, в схеме она отмечается рядом с тестовой категорией временной рамки.
Покупка смычка
Оценка
Репрезентативная категория
Н (в) красота # ЭК чистота # ЭК
Категория принуждения
Причина — следствие
Разные смычки
Покупка смычка
Оценка
Референтная категория
Н (к) Баланс # ЭК
Натяжение # ЭК
Упругость # ЭК
Категория принуждения
Причина — следствие
Разные смычки
Покупка смычка
Оценка
Референтная категория
Н (с) Тон # ЭК
Держит ноту # ЭК
Категория принуждения
Причина — следствие
Разные смычки
Хотя некоторые могут выбрать или отвергнуть смычок на основании удовлетворения своих критериев только по какой-то одной репрезентативной системе, чаще всего выбор делается по оценке в рамках двух или более репрезентативных систем. К примеру, можно выбрать смычок на основе и производимого им звука (с), и его внешнему виду (в). Более того, тесты по таким критериям могут быть иерархически так организованы, что сначала выбираются смычки по критериям хорошего звучания, затем из них выбирают те, что удовлетворяют понятиям о красоте.
Следует также отметить, что большинство критериев не обязательно неразрывно связаны с той или иной репрезентативной системой. Так, хотя "красивый" отмечен как критерий визуального удовлетворения в приведенном выше примере, для некоторых красота смычка может явиться функцией ощущения его в руке или звучания, а не внешнего вида. Точно так же для других "натяжение" может быть и визуальным критерием ("Я знаю, что у него хорошее натяжение по изгибу смычка без нагрузки"), и слуховым ("Натяжение, выбираемое мною на слух, говорит о полноте звучания и хорошем прилегании").
Как и с другими представленными здесь понятиями, понятия репрезентативной системы дает основание для понимания поведения, а также возможность гибкости переживаний и поведения. Таким образом, понятие репрезентативной системы помогает понять, как можно купить негодный, плохо звучащий смычок и быть при этом вполне довольным своим приобретением: то есть его критерий хорошей скрипки должен удовлетворяться визуально (прекрасная древесина, чистый белый волос, великолепная перламутровая инкрустация на колодке).
Возможность большей гибкости приходит от осознания, что можно быть мудрее и при необходимости самим выбирать используемые репрезентативные системы. Вполне подходит визуальный критерий при покупке бантика на день рождения, а при покупке смычка одной этой репрезентативной системой не обойтись. Визуально ориентированный человек обязательно должен знать о понятиях упругости смычка, о звуковых различиях, чтобы не ошибиться при покупке смычка для скрипки.
Как уже отмечалось, в большинстве случаев не бывает исключительно верных или неверных сенсорных репрезентаций при оценки. Однако одна какая-то репрезентативная система может быть более или менее подходящей, чем другая в зависимости от контекста использования. Хирургу, например, может быть чрезвычайно трудно принимать решения, если обратиться к основанному на чувствах (эмоциональному) тестированию во время операции. Такие тестирования создают возможность доведения до сознания проникновение в чужую плоть, говорят об ответственности за чью-то жизнь, кричат, что пациенту невыносимо больно и т.д. Подобные тесты более подходят для просмотра кинокартины или пребывания со своим возлюбленным, поскольку это контексты, где сознательный доступ к чувствам важен и уместен. Хирургу лучше остановится на визуальном тестировании во время операции, это снабдит его сведениями о глубине разреза, состоянии тканей, о жизненных реакциях пациента, о возможности жизни или смерти, здесь нет места эмоциям.
И все же хотелось бы подчеркнуть, что уместность определенной репрезентативной системы зависит от контекста. Так, человек, чья профессиональная стезя проходит под знаком визуальных тестов (как у описанного хирурга), может обнаружить, что его считают холодным или бесчувственным и друзья, и поклонники, если ему не удается включить эмоциональное тестирование в контекст своей частной жизни.
Проработка
Понимание себя.
"Говоришь, что любишь, но не показываешь этого".
"Никогда за тобой этого не замечал, значит это неправда".
"Я знаю, что могу, раз уж я это делаю".
Эти примеры выражают то, как люди представляют удовлетворение своим критериям с точки задействования сенсорных систем. Все эти примеры визуальны: покажи, что любишь; замечаю; вижу, что делаю. И у вас также? Необходимы ли вам внешние свидетельства, чтобы знать, что кто-то вас любит, что это правда, что вы это можете сделать? Если нет, тогда информация какой репрезентативной системы вам необходима?
Понимание других. Как это может быть, что у такой-то женщины целый ворох прекрасных туфель, а она все время выбирает себе теннисные тапочки? Вероятно, покупает она то, что красиво смотрится, а носит, что удобно сидит на ноге.
Что получаем. Определенные действия требуют способности к дискриминации той или другой репрезентативных систем. Если вы хотите играть на музыкальном инструменте, вам необходимо научиться слышать интервалы у себя в голове и подгонять их под то, что слышите извне. Спорт требует развития кинестетических репрезентаций ощущения определенных движений.
Живопись требует развития способности к визуальным дискриминациям в отношении пропорций, линии, цвета, равновесия и т.д.
В своей клинической работе мы помогли многим превозмочь половые расстройства посредством изменения визуального тестирования на тестирование кинестетическое текущих ощущений и эмоций, естественно ведущих к развитию сексуальности. Молодых матерей мы научили, как пользоваться слуховыми тестами, чтобы понять, что значит плач ребенка: мне мокро, я устал, я голоден, мне одиноко, мне больно и т.д. Информацией репрезентативной системы мы даже воспользовались, чтобы помочь нашему другу овладеть автомеханикой. Он проштудировал кучу учебников и тыкался вокруг явно неисправного двигателя, хотя с виду все было замечательно. К сожалению, заведя мотор и исправив, казалось бы, все, сдвинуть машину с места ему не удавалось. И тогда мы смоделировали мастера — механика и нашли, что слуховое тестирование весьма существенно при работе двигателя. Мы передали эту способность нашему другу — по звуку определять все эти гммм — гммм, мяуканье, рев, скрежет, пуфы и стоны мотора.
5. Референтная категория
Результат
Действия
Референтная категория
Временная рамка (Р.С.) Критерии # ЭК
Категория принуждения
Причина — Следствие
Предмет оценки
Все оценки зависят от ссылки на информацию. Например, решение, какую книгу взять с собой в отпуск, может потребовать рассмотрения, что вы уже прочли, какие книги имеются в данный момент в вашей библиотеке, интригующие книги, о которых вы недавно слышали, где будете проводить отпуск и т.д. Все это источники информации, на которые можно ссылаться, решая какую книгу выбрать.
Оценки не происходят в вакууме, наоборот, они зависят от вызова необходимой информации. Кроме того, оценки оформляются, тем источником, на который вы ссылаетесь. Решение о книге с использованием лишь ссылки на "имеющуюся библиотеку", вероятно, будет отличаться от выбора человека, включившего в качестве ссылки интерес "а что же есть в книжных магазинах". Книги из магазина доступны, но пока он не воспользуется в качестве ссылки "а что же есть в книжных магазинах", ему и в голову не придет отправиться в магазин. В качестве примера постарайтесь дополнить следующее упражнение.
Выбрать ресторан, чтобы сходить туда вечером.
Захватить с собой близкого друга.
Решить, когда встретиться с другом.
Определить, что главное в том, чтобы посидеть в ресторане с другом.
При рассмотрении своих внутренних процессов во время этих оценок вы заметите, что, чтобы сделать необходимые суждения, вы обращаетесь к любого рода информации: в каком ресторане вы уже бывали, что бы вам хотелось поесть, кто ваши друзья, есть ли у них время, что из еды им нравится, ваши ощущения от дружбы и т.д. Это относительно сложные оценки. Но даже такое, казалось бы, автоматическое и простое реагирование, как рукопожатие, требует оценки референтной информации, что вот она, чья-то рука, чтобы ее пожать. (В данном случае ссылка или референция — это вид протянутой руки).
Референтная категория, таким образом, определяет переживания, ощущения, воспоминания, воображение, восприятие и другие источники информации, используемые в оценке. Другими словами, если вы собираетесь приступить к оценке, нужно иметь какие-то данные для оценки. Референтная категория определяет, откуда вы получаете эти данные. Из ссылок или референций можно выделить множество, но мы считаем, что наиболее воздействующими и сильными являются три из них: это временная рамка (прошлое, настоящее или будущее), аутентичность (истинность или надуманность), эмоциональная причастность (личная или информационная). Вначале мы определим и предоставим примеры по каждому из этих трех понятий, затем опишем несколько контекстов, в которых каждое из них к месту или не к месту используется в качестве референции. Представление различий сопровождается описанием уникальных характеристик каждой из 10 типов референций, которые можно дифференцировать как следствие различных комбинаций понятий.
Временные рамки
Обращаясь за информацией к прошлому, мы используем референцию прошлого. К примерам референций прошлого относятся воспоминания о получении подарка, о котором так мечтали, к Рождеству, или о том, как учили такое трудное слово "корова", пишущееся почему-то через "о", или воспоминании о той пытке, через которую должен был пройти отец, когда наказывал вас за то, что вы заперли сестру в сундук. В любом случае информация или опыт, на который вы ссылаетесь, из прошлого.
Во многих контекстах оперирование по референциям прошлого и достаточно, и эффективно. Значение только что прочитанного слова, как починить прохудившуюся камеру, когда перестать заказывать себе коктейли, распознание реакции супруга — все это контексты, где референции прошлого спасают от необходимости обдумывания своей реакции каждый раз при проявлении такого контекста.
Когда вы обращены к информации из своего окружения в настоящем (внутренне или внешне), вы пользуетесь референциями настоящего. Примерами референции настоящего будут ощущения потока внезапного безумного увлечения, осознания, что земля в цветочном горшке совсем высохла, воображение, как вы сейчас предстанете перед своими друзьями. В каждом из этих случаев информация берется из настоящего, из текущих ощущений и восприятий. В целом любой контекст, задействующий чувственные ощущения или необходимость быстрого реагирования, является подходящим для использования референций настоящего. Танцы, занятия любовью, игра в теннис, удовольствие от еды, работа врача — все это контексты, где основой является референция настоящего.
Всякий раз, воображая нечто, что должно все же произойти, вы используете референции будущего. К примерам референций будущего можно отнести воображение собственной уверенности на завтрашнем собеседовании; знание, что вам потребуется на будущей неделе купить в бакалейной лавке; представление, как будете выглядеть и чувствовать себя, если целый год поработаете над собой. Референции будущего в целом уместны, если не сказать совершенно уместны, для контекстов планирования, взятия обязательств, обдумывания последствий. Примерами таких контекстов будут планирование вечеринки, планы получить образование, сделать карьеру, купить дом, решиться жениться, завести ребенка.
При оценке прошлого желательно иметь по крайней мере несколько референций прошлого для оценки; при оценке настоящего уместно иметь по крайней мере несколько референций настоящего для оценки; а если вы оцениваете будущее, хорошо бы иметь несколько референций будущего для оценки. Без каких-то данных из настоящего попытка оценки понравился ли супруге приготовленный вами обед ни в коем случае не будет отражением происходящего, а скорее отразит какие-то переживания прошлого или образы будущего. (Так, мужу может показаться, что его жена обожает какое-то блюдо, он не заметит, что она едва к нему прикасается, вздыхает и кривит рот). Точно так же скорее всего не удается сделать соответствующий тест, не воспользовавшись референцией прошлого, пытаясь оценить прожитое на прошлой неделе.
Аутентичность: Истинная и Надуманная Референция.
Стюарт возвращался домой после совершенно неудачного дня на работе. Ему хотелось вечера, совсем не похожего на только что прошедший день. Подходя к дверям, он несколько воспрял духом, мечтая о радости и романтичности вечера со своей дамой, с Анной. А вот и Анна — она сидела на стуле на заднем дворе, вздыхая и медленно выводя ногой круги на траве. Лицо ее опухло, слезы высохли, но оставили на лице следы. Стюарту уже приходилось видеть эти медленные круги и слышать вздохи, и те же самые чувства при воспоминании о прошлом, чувства сострадания и беспокойства, зародились в его душе. Понимая всю неуместность своих планов, он отбросил их, опустился на колени рядом с Анной, взял ее за руку, поцеловал руку и терпеливо стал ждать, когда она поведает о несправедливостях своего дня.
В данном примере Стюарт тестирует и реагирует по настоящему в отношении эмоционального состояния Анны. Этот тест основан на нынешнем виде и поведении Анны и на воспоминаниях Стюарта о подобном в прошлом. Тестирование Стюарта по настоящему основано на истинной референции переживаний. То есть Стюарт смотрит на Анну, слушает ее (истинная референция настоящего) и вспоминает о ее моментах депрессии в прошлом (истинная референция прошлого). Комбинация этих двух референций обеспечивает Стюарта опытной основой, необходимой для распознания, что Анна расстроена какой-то несправедливостью.
Отзывчивый к потребностям других
Распознание
Н (вид и поведение другого человека)
П (опыт общения с человеком)
Н (в,с)
критерии # ЭК
Категория принуждения
Причина — Следствие
Эмоциональные состояния других людей
Если бы Стюарт не заметил поведения Анны или если бы он не вспомнил о прошлых подобных переживаниях, он бы не распознал значение ее поведения и, вероятно, не отреагировал бы так. Даже имея ясно определенный критерий, оценивать без релевантных референций все равно, что пытаться вырезать мраморную статуэтку не имея мрамора. Когда вы собираетесь оценивать, вам не только необходим стандарт (критерий) для сравнения, но нечто, к чему примерить этот стандарт. В данном случае Стюарт использовал истинное переживание в качестве основы для оценок. Истинное переживание, однако, не единственная основа, к которой прибегают для оценки. Возьмем следующий пример.
Престон с женой решают, куда отправиться в отпуск и приходят к соглашению, что им следует поехать туда, где до этого они не бывали. Жена предлагает Аризону, а Престон вспоминает, что видел в кино пустыню, и представляет, как это будет, видит перед собой пустынный пейзаж, как ему приходится щурить глаза, чувствует, как зной иссушает его жизненные силы. "Ни в коем случае", — говорит он. Следующее ее предложение — Нью-Йорк. О больших городах Престон читал и слышал предостаточно, он воображает себе орды людей, несущихся между небоскребами, слышит какофонию гудков на улицах, кругом толчея, лихорадочный темп. "Ни за что", — говорит он. Жена делает третью попытку:" Купим себе палатку и отправимся в горы". Вспоминая идиллические картины, расписанные друзьями, об отдыхе на открытом воздухе, Престон опять представляет себе, как это все будет, в этот раз он видит ковер из сосновых иголок, зелень деревьев и бескрайнюю синеву неба. Он слышит, как журчит ручей, ощущает дуновение свежего ветерка и смягчается. "Да, вот туда я хочу", — мечтательно вздыхает он.
Решение Престона куда ехать в отпуск задействует две оперативные формы и в значительной степени основано на надуманных, а не истинных переживаниях. То есть это переживания, которых он никогда раньше не имел на самом деле, но создал в своем воображении. В первой оперативной форме Престон оценивает, каким будет каждое возможное место проведения отпуска. Склеивая вместе отрывки истинных референций прошлого (из кино, книг, устных) о пустыне, Нью-Йорке и горах, он способен сконструировать для себя переживание, предполагаемое для каждого из этих мест. Конечно, никогда в действительности не будучи в этих местах, он может не ведать о важных аспектах, как, например, о комарах, нарушающих своим вечным гудением тишину гор. Независимо от того, точно его воображаемое будущее или нет, Престон использует его в качестве информации для оценки, куда отправиться на отдых.
Откуда же исходят эти воображаемые переживания? Рассматривая каждое из мест для отпуска, Престон создает будущее, однако ясно, что природа этого будущего (т.е. переживания, воображаемые для пустыни, Нью-Йорка и гор) определяется референциями прошлого, которые он связывает с этими местами. Когда-то где-то он видел в кино, читал, кто-то ему говорил, что в пустыне знойно и сухо. Используя собственные референции переживаний зноя и жажды, Престон может вообразить, что значит оказаться в пустыне. Если бы ему никто прежде не говорил, что в пустыне сушь да зной, а наоборот, сообщил бы, что это место душистых вечеров и тихого покоя, Престон создал бы в воображении посещение пустыни, основанное на референтных переживаниях "душистых вечеров" и "тихого покоя". (Если бы его жена предложила им отправиться в Наини Тал в отпуск, вот когда бы ему ничего не оставалось, как запросить еще информации, поскольку он совершенно не знает никакого Наини Тала, ему не известно поэтому за какую референцию переживаний взяться для оценки выбора). Надуманные референции Престона показаны в таблице литерой "н". (Истинные референции не обозначены особо).
Престон —
Выбор места проведения отпуска
Решение
П (Прочитанное, услышанное и увиденное о месте)
Пн (Воображаемое о месте)
Б критерий # ЭК
Категория принуждения
Причина — Следствие
Каким будет каждое из мест
Поскольку Престон использовал свои референции прошлого для создания воображаемых будущих переживаний (как оно все будет в Нью-Йорке, пустыне и в горах), эти три воображаемых будущих переживания становятся будущими надуманными референциями для использования во второй оперативной форме в процессе выбора. В этой следующей оперативной форме Престон оценивает каждую воображаемую возможность по отношению к типу желаемого отпуска (т.е. по отношению к критерию, которому хочется удовлетворить).
Престон —
Выбор места проведения отпуска
Решение
Бн (Возможные места)
Б
Новое # никогда прежде не был
Отдых # тишина, покой
Категория принуждения
Причина — Следствие
Куда я хочу поехать
Таким образом, результаты одной оперативной формы могут обнаруживаться как референции в другой оперативной форме. Это разделение результатов может быть одновременным (как в примере с Престоном), где "каково это быть в пустыне" оценивается наравне с оценкой "а хочу ли я туда?". Результаты одной действующей формы могут передаваться и последовательно как референция на другую оперативную форму. Если бы Престон оперировал последовательно, то он сначала вообразил бы, каково это быть в пустыне, без увязки с грядущим отпуском.
Все референции будущего надуманы. Можно вспомнить истинные переживания былого, можно заметить происходящее сейчас. Однако по крайней мере на нынешней стадии концептуальной и научной эволюции "стрела времени" не позволяет шагнуть из настоящего в будущее или иметь воспоминания об истинных переживаниях будущего. Поэтому будущее не может выступать источником референции истинных переживаний, поскольку нам не дано ни быть в нем, ни иметь о нем воспоминаний1. Мы можем, однако, тестировать будущее, чтобы вообразить, каким оно будет. Такое воображение становится надуманной референцией будущего, которую можно использовать в наших оперативных формах. Референция будущего автоматически создается каждый раз, когда тестируется будущее.
В дополнение к будущему надуманные переживания могут создаваться в настоящем или создаваться и вызываться из прошлого. Так, если планируя, как представить себя на грядущем собеседовании при приеме на работу, вы обращаетесь к референции о желаемом исходе предыдущих собеседований, значит вы используете надуманные референции прошлого. В этом случае вы пользуетесь референциями переживаний из своего прошлого, вспоминая, как предлагали свои качества, а не вспоминая, как запинались и потели на самом деле. Точно так же, воображение, что вы играете в теннис, как ваш инструктор, в то время как сидите и наблюдаете за его игрой, является примером надуманной референции настоящего.
При разграничении понятий истинных и надуманных референций мы исходим из понятия "консенсуальной реальности". Харви, кролик Элвуда П.Дауда, был для него "истинным", но не являлся частью консенсуальной реальности и поэтому (как это ни огорчительно) является примером надуманной референции настоящего.
Существует определенный класс надуманных референций, столь сильно воздействующих и преобладающих, что необходимо на этом остановится — это так называемые опосредованные референции переживаний, являющиеся надуманными референциями о переживаниях других людей. Можно было бы, к примеру, представить себя на месте своего отца во время наказания или вас за какой-то детский проступок (Пн). Или можно вообразить себя своим отцом сейчас, когда он видит, как ваши собственные дети также шалят (Нн). Такое на самом деле бывает, и все же у вас нет переживаний именно своего отца. Оба эти опосредованные референции переживаний сконструированы из кусочков прошлого и (или) настоящего, что дает вам понятие о переживаниях отца.
Книги, кино, телевидение, радио — частые источники опосредованных переживаний. Идентифицируясь с придуманными героями, мы способны опосредованно жить жизнью других, конструируя, каково это быть ими. Во тьме театрального зала, когда Пол Ньюмен осушает последний бокал и отправляется на бой с жирными миннесотцами, сотни рук в зале сжимают "курки"; миллионы сердец замирают, когда герой, пройдя через все невзгоды, обнимает героиню; когда, наконец, наступает та самая ночь для Клодетты Колберт и Кларка Гейбла, и занавес опускается, мы все еще остаемся с полюбившимися героями. Книжки, такие, как "Джунгли" А. Синклера, дают столь будоражащие опосредованные референции переживаний (в данном случае речь идет о скотобойне), что порождает целые народные движения протеста, изменения в законодательстве. Радио превращает миллионы слушателей в адвокатов, сыщиков и супергероев. А телеверсии таких драм, как "Корни" и "На следующий день", наделяют миллионы зрителей опосредованными референциями переживаний тем лишения дома и семьи, закабаления и рабства или немедленных последствий ядерной войны. Факт надуманности референции не обязательно означает меньшее ее воздействие по сравнению с истинной референцией. Часто мы создаем для себя свои прошлые, настоящие и будущие, наполненные такой же субъективной аутентичностью, которую мы обычно связывали с истинными переживаниями прошлого или настоящего. К примеру, вам, вероятно, известен кто-либо, обычно конструирующий будущую возможность (свидание, предложение работы, выигрыш в лотерею и др.) и затем реагирующий на надуманное будущее как на "верняк". (Этот вопрос мы несколько разовьем в главе о Категории принуждения). В целом, однако, если имеется истинное референтное переживание, то предпочтительнее конструировать переживания по нескольким причинам.
‑ Истинные референции переживаний гораздо богаче в смысле ощущений, восприятий, реагирования окружения и т.д.
‑ Они более точны в смысле ощущений, восприятий, поведений и реакций, присущих переживанию.
‑ Часто они более субъективно возбуждающи, поскольку "всамделишны".
Надуманные референции переживаний более уместны для таких контекстов, где невозможны личные переживания — проникновение в чьи-то переживания, чтобы расширить свои; использование воображения для исследования незнакомых контекстов.
Эмоциональность: Личностные и Информативные референции.
В приводимом ранее примере, когда Стюарт входит в дом и видит Анну, он не только вспоминает прошлые переживания, связанные с Анной, но и в какой-то мере вновь переживает свои чувства прошлого. Случай, когда вы воткнули отвертку в подключенную розетку; день, когда вас выбрали старостой класса; утро в незнакомом городе — все это примеры истинных референтных переживаний. Если при воспоминании этих переживаний вы обращаетесь не только к информации о происшедшем, но и к чувствам и эмоциям переживания, тогда такое воспоминание представляет собой личностную референцию прошлого переживания. (В дальнейшем в книге референция считается истинной, если особо не обозначена как надуманная).
Таким образом, ощущение боли, когда рука отскакивает назад, ощущение страха при воспоминании о засовывании отвертки в розетку под напряжением, составляет личностную референцию прошлого. Чувство гордости, удовлетворения или беспокойства при избрании старостой класса — еще один такой пример.
Личностные референции могут также быть из настоящего и будущего, они могут быть как истинными, так и надуманными. Осознание своих чувств от прогулки вечером, когда вы любуетесь красками вечерней зари, вдыхаете вечерние запахи, чувствуете прохладу на лице — это пример личностной референции настоящего. Воображение себя шаркающим под тяжестью тростника — это надуманная личностная референция настоящего. Надуманные понятия Престона о Нью-Йорке, пустыне и горах — это не просто образы или звуки. Он также чувствует, что и как он ощутил бы в этих местах, то есть использует надуманную личностную референцию будущего при выборе места отдыха. (Личностные референции обозначены литерой "л" за временной рамкой референции).
Престон —
Выбор места проведения отпуска
Решение
Б л (Возможные места)
н
Б
новый # не бывал раньше
отдых # тихо, спокойно
Категория принуждения
Причина — Следствие
Куда я хочу поехать
Часто бывает, однако, что мы вызываем в памяти, свидетельствуем и воображаем переживания, не чувствуя ощущений или эмоций, присущих данным переживаниям. К примеру, можно вспомнить случай, когда вы катались на велосипеде и вас едва не переехал автомобиль, но не почувствовать при этом страха (или волнения), который вы ощутили во время инцидента. Можно было бы, к слову, вспомнить, что вы были очень испуганы, когда это случилось, но при этом не пережить страх еще раз. В данном случае воспоминание о случившемся — это просто информация, лишенная чувственного или эмоционального содержания переживания. Мы называем такие референции информативными. Тогда приведенный только что пример — это информативная референция прошлого. (Информативные референции обозначаются литерой "и", например Пи).
Разница между информативными и личностными референциями иллюстрировалась во время обсуждения авторами планеты Сатурн. Для ЛКБ Сатурн представлялся лишь образом у нее в голове — картинкой, на которую можно при необходимости сослаться. ДГ ощущал себя рядом с Сатурном. Он воображал, что находится в космосе на некотором расстоянии от Сатурна, собственными глазами наблюдая за бушующими там бурями, проносящимися по поверхности, чувствуя, что ощутил бы, будучи на самом деле вблизи от пылающего газового гиганта. Из кусков других референций ДГ сконструировал личностное переживание пребывания рядом с Сатурном, тогда как ЛКБ воспринимала образ Сатурна как часть информации, не связанную с ее текущими ощущениями и чувствами. Тогда информативные референции это те референции, которые не задействуют чувства или эмоции, на которые ссылаются при переживании.
Как и личностные референции, референции информативные могут быть из прошлого, настоящего или будущего и могут быть истинными или надуманными.
‑ Инцидент с велосипедом — это пример информативной референции прошлого.
‑ Воспоминания о детстве и бесстрастное воображение, что случилось бы, если бы вас сбил автомобиль, — это надуманная информативная референция прошлого.
‑ Наблюдение за танцующими, отслеживание ритма и движений без кинестетического или эмоционального реагирования на ритм и движения — это пример информативной референции настоящего.
‑ Если вообразить, что думает и чувствует танцор, самому не подхватывая эти мысли и чувства, то это надуманная информативная референция настоящего.
‑ Вообразить себя безнадежно больным через двадцать лет из-за курения, но не чувствовать при этом соответствующего дискомфорта или безнадежности — это пример надуманной информативной референции будущего. Информативные референции более всего подходят для тех контекстов, в которых вы не хотите или вам не нужна референция, основанная на чувствах: к примеру, знание числа "пи", как перевести Фаренгейт в Цельсий, как червя насадить на крючок, или — для некоторых — как выглядит Сатурн.
Комбинируя понятия временной рамки, аутентичности и эмоциональности по классам, можно выделить десять типов референций переживаний:
Прошлое, Истинное, Личностное
Прошлое, Истинное, Информативное
Прошлое, Надуманное, Личностное
Прошлое, Надуманное, Информативное
Настоящее, Истинное, Личностное
Настоящее, Истинное, Информативное
Настоящее, Надуманное, Личностное
Настоящее, Надуманное, Информативное
Будущее, Надуманное, Личностное
Будущее, Надуманное, Информативное
Каждая из этих референций сингулярна в смысле своего вклада в переживание и в оценку. То есть каждый тип референций будет оказывать разное воздействие на результат оперативной формы. В последующих главах мы покажем особую роль каждой из референций во взаимодействии с другими переменными в оперативной форме. Способность к пониманию и копированию способностей другого человека часто зависит от определения и перенимания используемых им референций. Таким образом, стоит потрудиться, чтобы поработать и ознакомиться со всеми референциями. В резюме по референциям даны все характеристики каждого из десяти типов референций.
Резюме по рефенциям
П (истинная личностная референция прошлого). Воспоминание истинных случаев из своего прошлого, включая переживания чувств и эмоций, связанных с происшедшим.
П уместно для переживания чего-то из вашего прошлого с целью нахождения ощущений, которые вы можете захотеть повторить (свою решимость, например, выйти на улицу в бурю); для нахождения неприятных переживаний, которые вы хотите использовать в назидание (тогда вы чего-то не сделали и подвели этим всех); для воспоминаний (как вы влюбились в своего спутника жизни).
П (истинная информативная референция прошлого). Воспоминание истинных событий из прошлого без переживания чувств и эмоций, связанных с этими событиями.
П уместно для сбора информации из бесполезно неприятного прошлого события (воспоминания своих действий, когда у сына начались конвульсии) или для сбора информации из прошлых событий, для которых сопутствующие ощущения и эмоции на данный момент иррелевантны (действия при посадке дерева; где живет ваш друг; что пришлось сделать в прошлом, чтобы выпрямить скривившийся ноготь).
П (надуманная личностная референция прошлого). Воспоминание воображаемого события, включая ощущения и эмоции, которые могли бы быть частью такого события.
П подходят для обогащения диапазона переживания из вашего прошлого посредством изменения факта биографии на более удовлетворительный (как вас избирали старостой класса, и поэтому вас уважали одноклассники — а делами вы фактически никогда не занимались) или конструирования других прошлых, чтобы учиться на них чему-то (построение прошлых испытаний, пройденных с триумфом, чтобы подбодрить свою храбрость перед новым испытанием).
П (надуманная информативная референция прошлого). Воспоминание воображаемого события без переживания ощущений или эмоций, которые могли бы быть частью такого события.
П подходят для обогащения диапазона переживания из вашего прошлого посредством изменения факта биографии, но без ощущений или эмоций воображаемого прошлого, воздействующих на ваше нынешнее состояние (воображение, каково быть покалеченным ребенком, иметь родителей эмигрантов; купить себе угол).
Н (истинная личностная референция настоящего). Наличие эмоциональной причастности при проявлении внимания к видимому, слышимому, вкушаемому, обоняемому и ощущаемому как вне, так и внутри вас.
Н подходят для контекстов, где вам желательна или необходима текущая обратная связь в отношении своих ощущений и эмоций (занятия любовью, бег трусцой, вид собственного ребенка, впервые едущего на велосипеде без поддерживающих колес; изучение музыкального инструмента).
Ни (истинная информативная референция настоящего). Проявление внимания к видимому, слышимому, вкушаемому, обоняемому и ощущаемому как вне, так и внутри вас без переживания сопутствующей эмоциональной причастности.
Ни подходит для тех ситуаций, где вам желательна или необходима текущая обратная связь, но для которой ваши ощущения и эмоции либо бесполезно неприятны (во время хирургической операции; слушать критику своей работы), либо иррелевантны (печатание на машинке, установка машины).
Н (надуманная личностная референция настоящего). Воображение какого-то события сейчас и переживание ощущений и эмоций, соответствующих воображаемому.
Н подходят тогда, когда вы хотите обратиться к текущим внутренним переживаниям других из сострадания (врач, расспрашивающий пациента; слушать, как дочка делится своими школьными неприятностями) или для опосредованного переживания (смотреть фильм; представить, что это вы подаете мяч, прочувствовать все свои движения, наблюдая, как демонстрирует удар ваш инструктор по теннису).
Н (надуманная информативная референция настоящего). Воображение происходящего сейчас без переживания ощущений или эмоций, соответствующих воображаемому.
Н подходит для обращения к текущим эмоциям других людей, но отстраненно, обеспечивая тем, что обычно называется "перспективой" (врач, опрашивающий пациента; адвокат, стремящийся уладить спор; семейный психотерапевт, работающий, чтобы разобраться в динамике семейных взаимоотношений), и для конструирования переживаний, для которых ощущения и эмоции иррелевантны (видеть "сквозь" здание, чтобы представить его конструкцию; воображение перестановки мебели в комнате).
Б (надуманная личностная референция будущего). Воображение, каким будет что-то при переживании ощущений и эмоций воображаемого события.
Б подходит для тех ситуаций, где осуществляемое сейчас будет иметь прямое отношение к тому, что ощутите вы и другие люди в будущем (при обдумывании, не бросить ли курить; каково это — иметь эмфизему; как в 60 лет быть здоровым; при решении жениться ли; обдумывая, как пройдет жизнь с супругом; покупая на Рождество подарки, воображать, что ощутите вы и ваши близкие, открыв эти подарки).
Б (надуманная информативная референция будущего). Воображение чего-то без переживания ощущений и эмоций, соответствующих воображаемому.
Б подходит для тех контекстов, где желательно или необходимо обдумать возможности или спланировать и сделать это лучше всего без чувств и эмоций (вложение денег; покупка страховки; предполагаемая встреча с кем-то, пугающим вас), или где ощущения и эмоции иррелевантны (как обустроить еще одну спальню в доме).
Уместное использование описанных референций не обязательно совпадает с реальным использованием их определенным индивидом. Всем известны люди, вспоминающие небылицы (надуманная личностная референция прошлого), мучающие себя неприятными чувствами при воспоминании испытаний и несчастий (истинная личностная референция прошлого). Студентка терапевтического или стоматологического факультета, терзающая себя болью или страхом своих пациентов (надуманная личностная референция настоящего), имеет совершенно отличные переживания учебы от студента, либо представляющего себе, что происходит внутри у пациента, не отдаваясь страданиям пациента (надуманная информативная референция настоящего), либо попросту не представляющего, что происходит внутри у пациента (или истинная личностная, или истинная информативная референция настоящего). Можно купить лотерейный билет и в экстазе представлять, что можно купить на выигранные деньги, а не выиграв, ощущать себя ограбленным (надуманная личностная референция будущего); а можно задуматься о возможности заработать себе рак, эмфизему или болезнь сердца, прикуривая следующую сигаретку (надуманная информативная референция будущего).
Последние два примера использования референций в менее чем подходящих контекстах высвечивают важность функционального аспекта референций. Частично значение этих разнотипных референций прошлого, настоящего и будущего кроется в субъективности принуждения каждой из них. Для многих людей прочесть и услышать о канцерогенности курения остается информативной референцией и поэтому не принуждающей. Им известны факты, однако канцерогенная опасность выпускаемых ими колечек дыма не более является частью их личных переживаний, чем, скажем, факт наличия колец у Сатурна. Однако реакции меняются весьма существенно (хотя и не настолько, чтобы бросить курить, — см. Камерон — Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.), когда канцерогенная опасность становится надуманной личностной референций, где ощущается дискомфорт хрипов и одышек, ощущается страх при узнавании из диагноза о раке, ощущается боль горящих огнем легких и т.д. Очевидно, еще более принуждающим является на самом деле переживание, когда у тебя действительно рак, когда ты беспомощен и тебе больно (тогда это истинная личностная референция).
Вывод, все оценки (и поэтому все реакции и поведение) основаны на и зависят от информации, на которую ссылаются, чтобы произвести оценку. Референтная категория определяет, откуда референтная информация — из вашего прошлого, настоящего или будущего; истинна она (происходить на самом деле) или надуманна (создано, придумано); личностная (т.е. будит ли эмоции и ощущения, присущие переживанию) или информативная (лишенная эмоций и ощущений, присущих переживанию).
Конечно, знание референций, используемых кем-то в проявлении поведения, которое вам хочется скопировать, не наделяет вас личной биографией этого человека. К примеру, индивид, которому великолепно удается вести переговоры, пользуется определенной последовательностью оперативных форм, каждая из которых включает в себя определенные тесты, критерии, эквиваленты критериев, референции. Единственное, что невозможно у него скопировать, — это его личная история относительно ведения переговоров. Эта личная история содержит сокровищницу релевантной информации, проявляющую себя в его оценках в первую очередь, как референции (или в еще более кодированной форме, — как причина — следствие, о чем мы поговорим в следующей главе). Мы можем скопировать тип используемых им референций, но мы не можем скопировать его личный опыт, обеспечивающий содержание этих референций.
Таким образом, полноценность копирования типа референций, используемых человеком, на первый взгляд неубедительна, если не принять во внимание, что по большому счету личная история человека в отношении к специфическому контексту является функцией типов референций, используемых им. Определенные референции, используемые им, последовательно направляют внимание и переживания индивида в определенном направлении. Так, адвокат, у которого не было прогресса в переговорах по урегулированию отношений, не пользовался референциями настоящего относительно текущих реакций противоположной стороны — именно теми референциями, которые характеризуют, как мы выяснили, все успешные переговоры хороших специалистов. Годами используя референции настоящего, такие индивиды раскрывают секреты реакций оппонентов в переговорах, те же, кто не пользуется референциями настоящего, — остаются слепы. Между тем эта слепота — дело преходящее. Пользуясь теми же референциями, что и наш образец, вы также сориентируетесь в отношении источников переживаний и информации, что приведет к успеху в данном специфическом контексте и к тому же наделит вас собственным опытом, который также будет способствовать успеху.
Проработка
Понимание себя. Определенные используемые референции могут коренным образом воздействовать на реакции. К примеру, представим себе контекст попытки спасти зашедшие в тупик отношения. Если единственной используемой референцией будет "предпринятое не срабатывает", тогда ваши оценки скорее всего приведут к чувству безнадежности. Если, напротив, это "я еще не все предпринял", тогда оценки приведут скорее всего к понятиям любопытно, занятно и обнадеживающе. Если в качестве референции добавить еще "насколько удовлетворительны будут отношения, когда нынешние трудности развеются", вы, вероятно, станете более активным и что-то еще предпримете. Найдите что-то в своей жизни, где вы сдались. Какими референциями вы пользуетесь при оценке этой ситуации? А теперь отыщите в жизни что-то трудное, но вы, несмотря ни на что, в этом участвуете. Какими референциями вы здесь пользуетесь? А когда пользуетесь такими референциями для оценки первого случая, вы все также ощущаете неудачу? Какие референции необходимы, чтобы избежать в первой ситуации неудачи? Какие референции можно использовать, чтобы все получилось?
Понимание других. Найдите какого-нибудь недовольного и спросите, какими референциями он пользуется (например, "Что вы думаете, когда задумываетесь о том человеке?") Возможно, вы обнаружите, что он пользуется по преимуществу истинной личностной референцией прошлого нехорошего поступка этого человека и не берет в расчет референции настоящего, насколько тот изменился сейчас, и референции будущего о положительных изменениях этого человека.
Что получаем. Некоторым свойственно последовательно выполнять намеченное. Раз установленная цель становится референцией во всех относящихся сюда оперативных формах. Этим гарантируется, что цель здесь воздействует на все контексты, релевантные достижению цели.
Выберите себе цель, например, финансовую безопасность или стать привлекательным. Теперь определите, как вы узнаете, что достигли своей цели. Создайте исчерпывающий список ситуаций, релевантных своей цели (для финансовой безопасности: посещение магазинов, составление и оплата счетов, планы продвижения по службе и т.д.). Прочтите список, представляя себя в каждом из этих контекстов, в каждую ситуацию вставляя в качестве референции свою цель. Например, если целью является уменьшение жизненного напряжения и наслаждением большим досугом, убедитесь, что имеете в виду эту информацию при оценке решения о начале какого-то долгосрочного, отнимающего много времени проекта.
Можно обнаружить, что надуманные личностные референции особенно полезны, если у вас есть тенденция принимать большинство решений на основе фактически сделанного или пережитого в прошлом. Набор референций, состоящих из фактически сделанного, если это стоящее, обеспечивает относительно ограниченный набор переживаний. Создавая референции во всех временных рамках, находя конструктивные преимущества в своей собственной истории и в опыте других людей, вы расширяете диапазон возможных реакций на различные ситуации. Нами разработано несколько форм для создания надуманных личностных референций, использование которых всегда ведет к большей гибкости и к творческому подходу в достижении личных и профессиональных результатов (см. Камерон–Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.).
Люди могут дурачить других людей — и так снова и снова, — тех, для которых очень тяжело предсказать реакцию человека, даже хорошо знакомого. Мы работали со многими такими индивидами. Направляя их к их истинным референциям прошлого, мы помогаем им найти поведенческие модели членов семей, близких, коллег. Такое "исследование и разложение по полочкам" со временем дает о себе знать и гораздо полезнее, чем то, чем обычно они заняты, т.е. они слушают, что люди говорят о себе (истинная референция настоящего), а потом забывают обратить внимание на то, что они на самом деле сделали (истинная референция прошлого). Мы учим их сохранять примеры и выявлять модели, чтобы понять и предсказать реакции друзей и знакомых.
Референций будущего являются хранилищем возможного. Оценивая творческие способности человека, мы всегда проверяем, пользуется ли он референциями будущего. Если этого нет, мы исправляем это, наделяя творческим потенциалом. Референции будущего не являются причиной творчества, но без них творческий процесс — сплошное недоразумение.
6. Причина — следствие.
Результат
Действие
Референтная категория
Тестовая категория
Категория принуждения
Предмет оценки
Причина — следствие
Представьте, что после нескольких неудачных часов стояния у дороги с поднятым большим пальцем руки в надежде остановить попутную машину, вы начинаете размахивать руками — и вот машина останавливается. В следующий раз, когда вы опять окажетесь у дороги, какое действие вы предпримете, чтобы побудить водителя остановиться? Из предыдущей попытки вы можете предположить, что именно размахивание руками явилось причиной того, что водитель остановился и подобрал вас. Если такие причинно-следственные отношения между размахиванием рукой и остановкой машины окажутся верными и для других водителей, то у вас появляется техника, которую стоит повторять, если вам необходимо, чтобы вас подвезли и будущем.
У разных людей будет разная реакция на свой успех по остановке машины. Одни будут уверены, что именно размахивание рукой явилось причиной остановки машины, впоследствии они каждый раз будут прибегать к такому приему. Для других будет не ясно, остановил ли водитель именно вследствие их размахиваний или же это получилось вследствие комбинации размахиваний и тем, что за человеком оказался водитель, а может это простое совпадение. В следующий раз, оказавшись на дороге, такой индивид опять воспользуется стандартным для США приемом с большим пальцем, хотя время от времени и будет пробовать помахать рукой в попытке выяснить подтверждение причинно-следственных отношений между двумя методами. Еще кому-то даже и в голову не придет, что есть какая-то связь между размахиванием и остановкой машины, может это простое совпадение. И этот человек будет и в дальнейшем пытаться поймать попутку традиционно.
Эти примеры не исчерпывают возможные реагирования, однако иллюстрируют факт, что причинно-следственные отношения воздействуют на наши переживания и поведения в определенном контексте. Такие причинно-следственные отношения возникают каждый раз, когда индивид считает, что какое-то специфическое обстоятельство ведет к другому специфическому обстоятельству. Другими словами, причинно-следственные отношения являются условными отношениями между обстоятельствами, например, как когда человек думает, что трата денег способствует удовлетворению. В жизни, между тем, такой философии придерживаются не все, считая, что удовлетворения можно достичь и другими путями — через воздержанность или любовь. Более того, каждое из этих причинно-следственных отношений, ведущих к удовлетворению, порождает свои собственные переживания и поведения. Например, человек, убежденный в причинно-следственных отношениях между тратой денег и получением удовлетворения, не будучи удовлетворен, идет и опустошает свой кошелек, а индивид, связывающий удовлетворение с воздержанием, стремится еще более упростить свою жизнь, возможно, избавляясь от своего имущества.
В дополнение к специфике понятий, возникающих в причинно-следственных отношениях, можно добавить и такие характеристики, как временные рамки и предположения. Каждый раз, когда индивид полагает себя и выражает в причинно-следственных отношениях, и причина и следствие таких отношений воспринимаются в определенных временных рамках. Возьмем в качестве примера причинно-следственные отношения "правильное питание сделает меня здоровым". В дополнение к условности отношений между питанием и здоровьем, условность отношений также воспринимается в аспекте настоящего, воздействующего на будущее: правильное питание (сейчас) сделает (в будущем) меня здоровым (на схеме: правильное питание # здоровый; Н # Б). Подобная условность отношений между правильным питанием и здоровьем может быть выявлена и в других временных рамках.
Я был здоров, потому что питался правильно П # П
Я здоров, потому что всегда питался правильно П # П
От того, что я в молодости питался правильно, я буду здоров в старости П # Б
Я здоров, потому что правильно питаюсь Н # Н
Я буду здоров, потому что правильно питаюсь Н # Б
Когда я начну питаться правильно, я буду здоров Б # Б
Раньше у меня было много проблем со здоровьем, теперь я питаюсь правильно и поэтому в будущем я буду здоров . П # Н # Б
Значит, отношения причины-следствия можно рассматривать в любых временных рамках. То есть можно проследить, как прошлое воздействует на настоящее (П # Н), прошлое воздействует на будущее (П # Б), настоящее воздействует на будущее (Н # Б); прошлое воздействует на настоящее, а то в свою очередь на будущее (П # Н # Б) и т.д. Человек, говорящий:"Я не очень хорошего мнения о себе, потому что отец никогда в меня не верил," — оперирует в причинно-следственных отношениях, где прошлое ("отец никогда в меня не верил") ответственно за (следствие) настоящее ("Я не очень хорошего мнения о себе") (П # Н). Заинтересованные в сохранении природных ресурсов демонстрируют веру в причинно-следственные отношения, по которым нынешнее использование ресурсов определит их будущее наличие (Н # Б).
Хотя большинство условных отношений может быть выражено по отношению к каждой из моделей временных рамок, указанных выше, та, какой вы пользуетесь, может иметь значительное воздействие на роль, которую причина-следствие играет, влияя на ваши субъективные переживания и поведения. Рассматривая примеры причины-следствия, приведенные выше, вчитываясь в них, как если бы это было верно для вас, и делая после каждого из них паузу, чтобы поразмыслить, как именно каждая причина-следствие воздействует на ваше восприятие, вы обнаружите наличие субъективной разницы в каждой из них, даже если содержание остается в каждом примере тем же. Из-за того, как мы воспринимаем прошлое, настоящее и будущее, как на него реагируем, каждая из приведенных моделей причины-следствия является субъективно и функционально уникальной, именно поэтому используемая модель и представляется другой. Временные рамки, к которым привязывается содержание причинно-следственных отношений, означают очень многое.
Прошлое к Прошлому (П # П)
Обращаясь к своему прошлому (недавнему или отдаленному), чтобы определить, как одно является причиной другого, вы обращаетесь к причинно-следственным отношениям прошлого к прошлому. Можно оглянуться во времени назад и понять, что приятель согласился пойти с вами на вечеринку, потому что вы расписали ему это как удовольствие. Или причина ваших успехов по математике в том, что учитель похвалил вас. Или вам было одиноко, потому что родители никогда не учили вас дружбе с людьми. Или ввод закона о гражданских правах был ускорен движением за гражданские права.
Причинно-следственные отношения П # П обеспечивают информацией о том, что сделано и что не сделано. Наше прошлое весьма богато действиями и реакциями, некоторые из этих реакций нам бы хотелось повторить, другие же повторять не хочется. Роясь в золе прошлого, часто мы в состоянии обнаружить нечто, позволяющее огню гореть ярко, а в другом случае лишь едва заметно тлеть. Одним из результатов таких открытий является субъективное переживание понимания. Часто мы довольствуемся пониманием, оно вызывает чувство облегчения и успокаивающее принятие факта.
Другим результатом осмысления прошлых условных отношений является поведенческая информация, заложенная в этих отношения. Можно пользоваться этой информацией для подстройки своего поведения в будущем. Так, поняв, что неудавшийся звонок жене, когда вы вернулись поздно, мог заставить ее почувствовать, что вы ее не любите (я не дозвонился # она почувствовала, что ее не любят; П # П), вы можете использовать такую причину-следствие как основу для изменения своего поведения в будущем — например, заранее сообщив ей, когда вы вернетесь. Точно так же, завалив экзамен, студент может обратить внимание на другие прошлые экзамены, успешно им сданные, и понять, что в тех случаях он при подготовке задавал преподавателям вопросы по непонятным местам (задавал вопросы # сдал экзамены; П # П). Поняв это, он и в дальнейшем может пользоваться тем же.
Нет ничего такого в причинно-следственных отношениях П # П, что выводило бы их из ряда простого наблюдения за причинными связями между прошлыми событиями. Чудесно, если вы хотите разобраться, как все получилось. Когда же, наоборот, вы обращены к неприятным результатам, которые не желаете повторять, тогда причинность П # П может превратиться в пытку. Если бы тот горе — студент из приведенного выше примера не пошел бы дальше простого нахождения различных причин своих неудач, он еще туже затянул бы удавку растущего перечня своих ошибок. И тогда каждая неудача и каждое рассмотрение причин такой неудачи становится мукой, если не выступает в роли основы для реорганизации нынешнего или будущего поведения. Если он обязательно должен успевать в будущем, студенту не достаточно только распознать суть причинно-следственных отношений. Это должно стать основой для необходимых изменений в его настоящем и будущем поведении, или же он опять потерпит неудачу и вновь будет лишь мечтать, что мог бы задать вопросы, когда была возможность.
Прошлое к Настоящему (П # Н)
Причинные связи можно провести между прошлым и настоящим, это расскажет нам, как все получилось именно так. Ситуация прошлого рассматривается как факт, воздействующий на настоящее. Происшедшее можно рассматривать в глобальном отношении к настоящему ("я одинок, потому что никогда не стремился обзавестись друзьями"), или фокусируясь в узком смысле ("Сегодня мне одиноко, потому что я не договорился с друзьями"), все зависит от субъективных переживаний индивида в данный момент. В любом случае нечто текущее воспринимается как следствие чего-то в прошлом.
Подобно П # П, П # Н обеспечивает пониманием, которое может быть самодостаточным. Может просто быть приятно знать, что вы заботитесь об инструментах, потому что этому научил вас дедушка, когда вы еще были ребенком. Так же, как и П # П, П # Н обеспечивает информацией, что делать или чего не делать в настоящем или будущем, чтобы добиться или избежать чего-то. Так, понимание, что вы чувствуете себя хорошо как результат занятий зарядкой на прошлой неделе, может заставить связать эти причинно-следственные отношения между зарядкой и приятным самочувствием как основу для обязательства и дальше делать зарядку.
Для многих людей причинность Прошлого к Настоящему в отношении своих неудач может породить мотив изменить что-то в лучшую сторону. Однако активные разбирательства в причинах могут увязнуть в застойности текущего состояния дел. Если ковыряние в прошлом приводит лишь к обескураживающему открытию, что у вас нет хорошей работы, потому что у вас никогда не было хорошего образования, то тут вы зацикливаетесь. "Что ж, так оно и есть," — говорите вы. И что еще хуже, так оно все и будет, пока вы не найдете, как сделать так, чтобы будущее было приемлемо (в данном случае, вероятно, стоит поступить в вечернюю школу или техникум).
Прошлое к Будущему (П # Б)
Нити, сотканные нами в прошлом, могут выйти за пределы прошлого и даже настоящего и потянуться к будущему. В таком случае, определенные ситуации будущего рассматриваются как прямое следствие случившегося в прошлом.
"Мои родители были музыкальными, поэтому я буду способен научиться игре на инструменте". "У меня никогда не будет хорошей зарплаты, потому что у меня нет хорошего образования." "Лишь выросшие в городе смогут понять наше положение здесь." "Поскольку мои родители ладили, я, вероятно, тоже полажу с женой, когда женюсь". В каждом из этих примеров возможное или вероятное в будущем определено тем, что было верно для прошлого.
Конечно, субъективное воздействие причинности Прошлого к Будущему выходит за указание возможного или вероятного, часто становясь скорее заявлением о том, что будет. Причинная определенность прошлого может иметь эффект предопределения будущего. То, как оно было, определяет то, как оно будет. В этом случае прошлое может предоставлять заверение и оправдание тому будущему, которое желаемо. В тяжелые времена это заверяет и ободряет, так как помогает узнать, что вы пробьетесь через текущие неурядицы, потому что и раньше вам это удавалось (пробивались раньше # пробьетесь в будущем; П # Б). Вы хвалили и ободряли ребенка в его успехах в учении, поэтому он сможет быть неуклонным в достижении успеха и в будущем (хвалили за успехи # готов и дальше быть неуклонным в достижении успеха П # Б).
Эффект Прошлого к Будущему может быть ободряющим, если описываемое им будущее желаемо. Если же оно не желаемо, то этот эффект становится набором цепей и шор, удерживающим вас на узкой дорожке, когда возможности и шансы остаются незамеченными. Отвергаемое будущее, подпорченное прошлым, часто мешает любой возможности действий в настоящем по изменению ограничений таких причинно-следственных отношений. Так, человек, мечтающий о хороших заработках (но "приговоренный" к низкооплачиваемой работе из-за недостатка образования), обращается только к работе, не требующей образования, и даже и не думает, чтобы пойти в вечернюю школу. Если же П # Б причинность, диктующая нежелательное будущее, воспринимается адекватно, то она становится основой для дополнительных оперативных форм, результатом которых будет планирование и взятие на себя обязательств по более благоприятному и удовлетворяющему поведению.
Настоящее к Настоящему (Н # Н)
Причинность — следствие Настоящего к Настоящему определяет условность отношений между текущими ситуациями. В отличие от других причинных моделей, Н # Н предполагает одновременность ситуаций причины и следствия. Например: "Смотреть на закат доставляет мне радость." "Когда я уважителен к людям, люди уважают меня." "Я учусь, потому что пользуюсь случаем." В каждом примере одновременно совершаются два действия (напоминаем, что это понятие субъективно и может меняться в зависимости от контекста), и одно обстоятельство обуславливает другое. Модель Н # Н может предоставить понимание, что именно обуславливает такую-то ситуацию. Вам может быть любопытно, что движет вами каждый вечер, когда вы глядите на темнеющий небосвод. Затем вы сознаете, что это вечерние звезды или горящие облака вызывают вашу радость, — и вы понимаете, что заставляет вас выйти из дома перед сном. А распознав причину, у вас появляется возможность не просто пассивно использовать такие причинно-следственные отношения, но и активно воспользоваться ими в достижении желаемого результата. Когда вам плохо, когда вы эмоционально подавлены, у вас появляется шанс осмысленно выйти из дома, чтобы увидеть вечернее небо, тем самым изменяя свое настроение, и не слоняться по дому, размышляя о причинах своей меланхолии и желая, чтобы все было иначе.
Настоящее к Будущему (Н # Б)
Когда вы полагаете, что какое-то событие в настоящем обязательно приведет к чему-то в будущем, то вы обращены к причинно-следственным отношениям настоящего к будущему. Примеры: "Я занимаюсь зарядкой, и это сделает меня здоровее." (Зарядка сейчас # здоровье в будущем; Н # Б). "Сегодня мы вместе на моем дне рождения, завтра будет проще общаться на работе". (Вместе сейчас — легче работать завтра; Н # Б). "Если я хорошего о себе мнения, то и другие будут хорошо обо мне думать". (Я о себе хорошо думаю — другие обо мне подумают хорошо; Н # Б). В каждом случае предполагается, что в будущем обязательно проявятся черты и обстоятельства настоящего.
Значение Н # Б в определении необходимого сейчас, чтобы либо избежать чего-то нехорошего, либо достичь чего-то полезного в будущем. Это делает такие причинно-следственные отношения чрезвычайно важными для начала и продолжения длительных проектов, как, например, продвижение по службе, развитие хорошей игры в теннис, развитие добрых отношений и всего, что имеет отношение к хорошему здоровью. Например, вера, что курение может в конце концов привести к печальным последствиям для здоровья, обычно является хорошим стимулом, чтобы бросить курить (в смысле и решения, и воздержания от курения). Еще одним примером может послужить чернокожий священник из Южной Африки, недавно выступивший с инициативой совместного обеда раз в месяц семей черных и белых, что в конечном итоге должно привести к терпимости и пониманию.
Имея дело с Н # Б, однако, важно помнить, что здесь имеются в виду последствия для будущего, и это "варево" может изменить свой вкус, если добавить новые ингредиенты. Нельзя, раз продумав про себя модель таких причинно-следственных отношений, следовать им слепо, забывая о мудрых словах Йоги Беррга: "Это не так, пока таковым не станет." Конечно, рецепты настоящего вполне подходят для будущего, пока это будущее остается все также желаемым. Если же нет и оно вам больше не подходит, тогда вам не остается ничего‑ как ждать неизбежного, желая, чтобы оно никогда не наступило.
Можно, например, услышать: "Как полный, подверженный стрессу чиновник я, вероятно, наживу себе язву и болезнь сердца, а может даже и рак". Вот так окончательно и бесповоротно. Тут еще можно поразмышлять, сколько уже упущено времени, как придется оплачивать лечение в больнице, молясь, как бы протянуть еще пару лет без серьезных заболеваний. Но ведь лучше воспользоваться причинно-следственными отношениями в качестве стимула для планирования изменения своего текущего поведения (в данном случае упорядочить питание, избегать стресса), чтобы уйти от такого ужасного будущего.
Будущее к Будущему (Б # Б)
Если сделанное или делаемое воздействует на будущее, то и наше будущее действие повлияет на будущее. Распознавая или обращаясь к такой модели, мы вступаем в причинно-следственные отношения Будущего к Будущему. Пример: "Когда вновь вернется инфляция, многим станет намного труднее" (инфляция -> трудности; Б -> Б). "Если она устанет от меня, она будет искать других" (усталость от меня # тяга к другим; Б # Б). "Если я завтра начну красить дом, отец будет счастлив" (окраска дома # отец счастлив; Б # Б). В каждом примере предполагается, что какое-то будущее поведение или обстоятельство обязательно поведет к другому какому-то поведению или обстоятельству в будущем.
Хрустальный шарик Б # Б может быть чудесным средством, открывающим окошко в вероятности будущего. Выскочив из настоящего в выкристаллизованное отражение будущего, вы становитесь относительно свободны, чтобы поразмышлять о чем-то без обращения к прошлому или настоящему. Желая продвинуться в профессиональном плане, можно представить себе все, что потребуется, чтобы улучшить свое состояние, а затем поразмышлять о результатах. К примеру: "Если я получу более высокое образование, ко мне будет больше уважения и у меня будет больше возможностей." "Если я напишу статью, или даже книгу — привлеку к себе больше внимания." "Я мог бы переехать в Лос-Анжелес, где конкуренция вынудит меня постараться изо всех сил." Такие причинно-следственные отношения, если они соответствуют желаемым результатам, можно принять для руководства в дальнейшем.
Т.е. отношения Б # Б являются размышлениями о возможном и его последствиях. Порой оттенок "возможно" упускается, и тогда индивид начинает относиться к таким причинно-следственным отношениям как к факту действительности в настоящем. Так, человек, считающий, что если жена устает от него, ее потянет к другим, может начать стараться выяснить, взаправду ли жена от него устала. И если у него появится хоть какой-то намек на это, его причинно-следственная модель может привести его к воображению будущего, где его жена с другим. Он может отреагировать в настоящем на свое воображение болью, ревностью, отверженностью и т.д. (На схеме причина — следствие указана под референциями)
Боль, ревность
Оценка
Референтная категория
Б Критерии # ЭК
Категория принуждения
Устала от меня -> ее тянет к другим; Б -> Б
Поведение жены
И весь этот пожар эмоций питается из модели Б -> Б, которая на самом деле не является реальностью. Более того, поиск свидетельств подтверждает его опасения, только если на самом деле существуют причинно-следственные отношения между усталостью его жены и ее тягой к другим мужчинам. Он совсем забыл, что именно сам смоделировал такие причинно-следственные отношения, которые могут вообще не иметь ничего общего с тем, как жена поведет себя, если действительно от него устанет. (Может, она просто уйдет от него или заставит измениться). Поскольку причинно-следственные отношения Б # Б могут быть смоделированы без отношения к прошлому или настоящему, нельзя использовать их в качестве основы для действия, если закономерность такой основы не подтверждается референциями прошлого или настоящего. Если же, судя по вашему опыту, модель Б — Б закономерна и ведет к нежелательному результату, следует прибегнуть к другой оперативной форме, чтобы продумать, как изменить будущее.
Прошлое к Настоящему к Будущему (П # Н # Б)
Причинно-следственные отношения могут быть представлены в виде структуры ситуаций, охватывающей все три временные рамки. Так, например: " Меня обижали, когда я был маленьким, и теперь я не уверен, буду ли я хорошим родителем" (обижали # не уверен # плохой родитель; П # Н # Б). "То, как он задавал вопросы, забавляет меня, придется порасспросить о нем" (как задавал # забавляет # порасспросить; П — Н — Б). "Я многое знаю о бизнесе, так как босс учил меня, поэтому все у меня будет в порядке, когда я открою свое дело." (Босс учил # знаю # будет в порядке; П # Н # Б). Общей моделью всех этих примеров является нечто, происшедшее в прошлом, что повлияло на настоящее, что в свою очередь повлечет за собой что-то в будущем.
Субъективное переживание цепи из прошлого, настоящего и будущего основано на непрерывности и неизбежности. Непрерывность является функцией совмещения всех трех временных рамок в "одну", а неизбежность — это функция отсутствия выбора в настоящем и будущем из-за "предопределенности" в прошлом и настоящем. Это делает модель П # Н # Б подходящей для поддержания поведений, которые вы желаете, чтобы продолжались долго. К примеру, учитель говорит: "Проведенная мною подготовка определяет качество моего урока, а это определяет в свою очередь качество подготовки учеников" (подготовка # качество урока # знание учеников; П # Н # Б). Предположив, что для учителя важны знания учащихся, согласно модели П # Н # Б, получаем, что он и дальше хорошо будет готовиться к уроку.
Такая же цепь непрерывности и неизбежности, которая делает полезной эту модель для поддержания желательных поведений, может оказаться совершенно неподходящей, когда обслуживает поведения, которые нежелательны, когда будущее хочется избежать. Для человека, считающего: "Я ору на жену, потому что мои родители орали друг на друга, так недалеко и до проблемы в отношениях" (родители орали # я ору # проблемы в отношениях), вся ситуация на лицо. Для него очевидно, что связь в такой цепи подделана и подавлена. Но порой такая цепь может быть похожей скорее на кольца иллюзиониста, который показывает их неразрывную связь, а затем легким движением разводит их в назидание, чтобы мы не были столь доверчивы. Модель Н # П # Б кажется, что привязывает к нежелательным поведениям и непривлекательному будущему, а на самом деле должна использоваться как стимул для сбора информации, с тем чтобы решить и спланировать, как изменить свое поведение и тем самым свое будущее.
Воздействие Причины — Следствия
Чтобы осветить связь причины и следствия более ярко, обратимся к важной возможности не формирования причинно-следственных отношений. Представим следующий пример.
Один наш знакомый восьмиклассник по имени Нэйт брал уроки скрипки в школе, и тут же его приняли в школьный оркестр выпускников. Занятия, конечно, проходили в группе и длились минут по сорок три-четыре раза в неделю. Иногда, правда, он брал скрипку домой, чтобы позаниматься, но в тот вечер лишний раз позаниматься ему не помешало бы. Кульминацией всех усилий класса стал концерт. Нэйту хотелось отличиться; ему хотелось, чтобы родители гордились им. К сожалению, ноты все поперепутались, и мальчик безнадежно в них застрял. Он чувствовал себя уничтоженным, а утешения родителей лишь еще обострили чувство униженности… но Нэйт все же что-то узнал.
Так что же узнал Нэйт? Можно ожидать, что он понял, что плохое исполнение явилось результатом недостаточной подготовки, плохой учебы, недостаточной практики или мотивации, или комбинации этих факторов. Но ничто из этого даже в голову ему не пришло. Из случая Нэйт узнал одно — у него нет музыкального дара. Вместо обращения к причинно-следственным отношениям своего дебюта он отреагировал на событие как на осуществление эквивалента критерия "не имения музыкального дара", т.е. просто "распознал" свою немузыкальность. Другими словами, он использовал неудачу в качестве основания, чтобы прилепить ярлык "немузыкальности" к своему самовосприятию, вместо того, чтобы обратиться к причинно-следственным отношениям недоученности, отсутствия практики и неумения играть на инструменте.
Даже наиболее мрачные и хорошо обоснованные причинно-следственные отношения предполагают возможность изменения (поскольку, если верить причинным отношениям, изменяя причину, мы непременно изменяем и результат). Но причинная форма, принятая Нэйтом за свойственный ему признак, не составляет надежды на изменение. Причина-следствие по крайней мере дает возможность вмешательства (в причину), если Нэйту действительно хочется научиться играть на скрипке. И в данном случае, если Нэйт хочет изменить свою игру в лучшую сторону, ему надо обратиться к причинному воздействию учебы.
Временные рамки, в которых воспринимается причина-следствие, могут также иметь значение. Все причины-следствия дают понимания, но полезны они в смысле изменения только в пределах, где они используются как основа для сборки других оперативных форм, ведущих к изменениям в поведении (например, принятие решений, планирование, сбор информации, принятие обязательств, мотивация и т.д.). Кроме того, есть еще и другое. Для Нэйта П # П, П # Н или П # Б ("я играл не хорошо, потому что мало тренировался," "я играю не хорошо, потому что мало тренировался," "я не смогу хорошо сыграть, потому что мало тренировался") несут какой-то оттенок неудачи на основе причины, находящейся в неизменном прошлом. Если бы ему случилось обратиться к моделям Н # Н и Н # Б ("я не хорошо играю, потому что не тренируюсь"; "я не смогу хорошо сыграть, потому что не тренируюсь"), он бы воспользовался причиной-следствием, а здесь вмешаться куда как проще. Субъективно и на практике текущее поведение в настоящем более доступно для изменения, чем поведения в прошлом. И причина-следствие Б # Б ("я не смогу сыграть хорошо, если я в конце концов не потренируюсь") говорит за то, что тренироваться не обязательно именно сейчас, но можно отложить до какой-то неуказанной, более поздней даты. Распознание причинно-следственных отношений между тренировкой и исполнением само по себе не гарантирует, что Нэйт начнет тренироваться и станет хорошим скрипачом. Но гарантирует, что у него есть возможность ощутить качество своего исполнения как функцию своего поведения, а не функцию своей внутренней сущности, и поэтому у него есть возможность предпринять необходимое, чтобы изменить свое поведение.
Более важно осознание, что независимо от содержания или модели причины-следствия создаваемы. То есть, по нашему мнению, все в наших силах. Как мы показывали уже не раз, внутренние процессы оформляют переживания и поведения, а переживания и поведения оформляют внутренние процессы. Поглощая свой собственный хвост, змей наших переживаний питает себя, и вместе с тем его не становится меньше. В самом деле змей становится лишь сильнее, питаясь собой. Изменение наступает, когда змею дают нечто другое, которое потом тоже перерабатывается и становится его новой сущностью.
Это не значит, что все, что необходимо, чтобы превратить человека в защитника природных ресурсов, — это вложить в него веру в причинно-следственные отношения настоящего к будущему. Поведение есть проявление работы причины-следствия совместно с другими переменными, определенных в оперативной форме. Но та же вера в причинно-следственные отношения настоящего к будущему, позволяющая индивиду стать защитником природных ресурсов, может также сформировать основу для совершенно других результатов. Недавно у нас был Секретарь по Внутренним делам, который (по стандартам различных природоохранных лобби) демонстрировал свою печально известную не только антиприродоохранность, но даже можно сказать, природоалчность. Но было бы, однако, ошибкой считать, что у него отсутствует оценка причинно-следственных отношений настоящего к будущему. Разница между его видением проблемы и взглядами защитников природных ресурсов лежит не во временных рамках их о сознания причинно-следственных отношений, но в критерии, к которому по-разному применяются эти причинно-следственные отношения. Если, к примеру, критерием секретаря являются выгода и эффективность, то можно ожидать, что он выставит на продажу частным концернам общественно-охраняемые земли. Это, по его мнению, послужит на пользу правительству и всего общества в целом, поведет к более эффективному управлению этими землями и своим комитетом, поскольку комитету не нужно будет более заботиться об этих землях, — вот вам и Н # Б причинность следствие.
Фактически некоторые наиболее успешные действия защитников природных ресурсов были осуществлены теми группами, которым в какой-то мере удалось включить и удовлетворить критерий своих предполагаемых противников, в частности, идею о выгоде природоохранной деятельности. Включение таких критериев в программы, которые иначе не вызвали бы отклика у противника, показывают полезность умения использовать такое понятие, как критерий. Точно так же, знание, что причинность-следствие обеспечивает вынужденными объяснениями (и тем самым оправданием), дает огромные преимущества в высвобождении поведений людей от существующих "тормозов", помогая нацелить их на новый курс. Новые цели можно взять либо изменением причинности — следствия, которой вы сейчас придерживаетесь, либо приняв как свою собственную причинность, лежащую в основе способностей, которые вы хотели бы скопировать. (1)
Проработка.
Понимание себя. Почему вы читаете эту книгу? Есть ли у вас причинность-следствие настоящего к будущему между "узнать" и "иметь выбор" (узнать # выбор) или между "чтение" и "быть способным" (чтение # способность)?
Понимание других. Люди, апеллирующие к прошлому, в основном оперируют по модели П # Б.
Некоторые считают, что упорный труд приведет их к желаемому, это модели П # Н и Н # Б. Те же, кто не пользуется моделью Н # Б, типично считают, что к желаемому привести может только удача.
Что получаем. Родителей, воспитывающих действовать по причинно-следственной модели: как они со своими детьми, таковы и будут дети (мои отношения с ребенком # характер и способности будущего взрослого человека).
Подумайте о своем ребенке и найдите что-то, что он может сейчас. Вернитесь во времени и определите, что вы сделали, что способствовало развитию этой способности вашего ребенка. Теперь подумайте, к чему приведет такая способность, когда он вырастет.
Некоторые уверены, что в конце концов добьются чего-то, даже если раньше им это не удавалось. Найдите пример, где вы потерпели неудачу. Вернувшись во времени назад, определите, что было причиной неудачи. Что можно было бы сделать по-другому, на что обратить внимание, что сказать или подумать, что привело бы к успеху? Представьте, что переделываете прошлое, на этот раз что-то делая, говоря или думая так, чтобы это привело к успеху. Продолжайте, пока неудача не изменится на знание, как лучше добиться успеха в будущем.
Мы выявили и переняли много оперативных форм, которые по-разному имеют отношения к уверенности, что человек будет поступать этично. Хотя для каждого человека критерии слегка меняются, каждая оперативная форма содержит причинно-следственную суть между поведением и последствиями поведения на других людей и в целом на окружение (на все живое, экосистему, планету). Причина-следствие несет уверенность, что действия, предпринятые или не предпринятые в прошлом, способствуют развитию последующих событий в прошлом (П # П); что сделанное или не сделанное в прошлом способствует формированию текущей ситуации; а будущие ситуации точно так же зависят от сделанного сейчас (П # Н # Б); осуществляемое в настоящем немедленно сказывается на других (Н # Н); действия (успешные или безуспешные) в будущем в какой-то мере изменят будущее (Б # Б). Точно так же, когда мы хотим усилить самоуважение человека, мы направляем его на использование причинно-следственной модели во всех только что упомянутых временных рамках, но между его действиями и пользой, полученной от этого другими, а также его собственной пользой. Принятие таких причинно-следственных моделей ведет его к пониманию и запоминанию значительности своего воздействия на жизни окружающих.
7. Категория Принуждения
Результат
Действие
Референтная категория
Тестовая категория
Категория принуждения
Причина — Следствие
Предмет оценки
Когда-нибудь вы делали что-то предосудительное, например, принимали наркотики, курили, съедали целый пирог или обделывали делишки? Вы когда-нибудь не делали чего-то, что следовало сделать, например, подстричь газон, вовремя заполнить счета, поставить машину по правилам? Вы когда-нибудь не делали что-то полезное для вас, например, расслабиться, поступить в вечернюю школу, выключить телевизор? Как это возможно сделать что-то недозволенное или не сделать что-то хорошее? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала немного поговорить о "реальности".
Для большинства из нас основой основ является установление, что реально как противопоставление нереальному. Мы спорим, что такое "верное", что такое "правильный" ответ, что "на самом деле" случилось и т.д. Одной из наиболее будоражащих нас тем является истинность восприятия реального. И отсюда у нас "обезьяний суд" Скопса, заточенный инквизиторами Галилей, злые бейсбольные менеджеры, швыряющие в судей грязью, семейные пары в психотерапии, пытающиеся выяснить, кто же виноват в их проблемах. Даже голоса и видения в галлюцинациях психа пытаются убеждать всех вокруг, что его двухметровый кролик реален, а не просто говорят: "О, вы не видите его? Ну да…", — и псих уходит, пожимая плечами. А вокруг все пожимают плечами, имея совершенно другое восприятие и мнение, не говоря уже о полной незаинтересованности, как там у кролика дела.
Так что же является столь важным в разграничении реального от нереального? На этот вопрос есть несколько ответов, но мы коснемся одного, а именно — необходимости реагирования. Нам нужно знать, что реально, чтобы знать, чем и как реагировать. Любит ли вас супруг? Ваша реакция на супруга сильно зависит от ответа на этот вопрос. Верно ли, что вы человек чувствительный? Верно ли, что вы боитесь прошлого? Правда ли, что все возможно в будущем? А беседы, которые вы порой ведете с собой, вашего собственного изготовления или вы подслушиваете их из мира духов? В каждом случае то, что вы считаете реальным, глубоко затрагивает ваши эмоции и влияет на действия.
Представим, ваш ребенок выбегает из комнаты, хнычет и плачет, потому что под кроватью у него "чудовище". Как человек бывалый, вы знаете, что нет под кроватью никакого чудовища, и не вызываете полицию, не запираете дверь, не хватаете кухонный нож, чтобы схватиться с чудовищем. Чудовище для вас нереально. Но вот он, ваш сынок, он дрожит и плачет. Чудовище для него реально, поэтому он реагирует на него соответственно своим представлениям, т.е. напуган и бежит за помощью. Главное, что мы реагируем не на реальность, а на то, что считаем реальностью. Для испуганного малыша его представление о чудовище под кроватью принуждает его реагировать на представление как на реальность. И пока он воспринимает это как реальность, он обязан реагировать должным образом. То есть это требование воспринимаемого нами за реальность.
Явление это не ограничивается детскими страшилками, конечно. Для Уильяма Дженнингса Брайана библейское представление о сотворении и духовная угроза теории эволюции были столь реальны, что он был принужден помочь преследовать по суду Джона Скопса за его приверженность Дарвиновской эволюции. Когда авторы были еще детьми, развитие атомного оружия породило в нашей семье (как и во многих семьях пятидесятых) отношение к ядерной войне как к реальности. Принужденные такой вполне реальной возможностью мы запасались консервами, читали литературу о самодельных бомбоубежищах, учились быстро залезать под парты, одной рукой прикрывали затылок, другой — глаза. Но, несмотря на продолжающийся рост ядерных арсеналов, мы прошли через это, и теперь лишь немногие задумываются о ядерной войне, а если и задумываются, то не ощущают принужденности что-то сделать либо в смысле политических акций, либо просто для самозащиты. В последние годы возможность ядерной катастрофы вновь стала реальной, и многие соответственно опять напуганы и мотивированы на какие-то действия.
Работа, с заключенными в тюрьмы малолетними преступниками, один из авторов (ДГ) был удивлен, слыша от мелких и не очень воришек приблизительно одни и те же ответы на задаваемые им вопросы:
ДГ — Вы думали, что вас поймают?
П — Не-а, я знал, что меня не смогут поймать.
ДГ — Но вас поймали. И вы теперь здесь.
П — (пожимает плечами) Ну, прокололся, вот и все.
ДГ — А когда освободитесь, опять будете воровать?
П — Конечно. Опять они меня не поймают.
Какая удивительная вещь говорить так, когда ты пойман и сидишь в тюрьме! Возможно ли думать так, как думает этот человек? А вы считаете, что ограбите магазин и вас не поймают? Вероятно, нет. Скорее всего вы считаете, что шанс весьма реален, что вас поймают или ранят, и такая перспектива слишком уж реальна, чтобы заняться грабежом. А вот для большинства малолетних преступников, с которыми беседовал автор, возможность быть пойманным на краже не более реальна, не более принуждающа, чем чудовище под кроватью у взрослого.
Все дело в разнице, существующей между любыми индивидами, в отношении к представлениям о реальном. На "реальные" переживания нельзя не обращать внимание; они принуждают индивида реагировать соответствующим, по его мнению образом для данной реальности. Конечно, спектр восприятий и убеждений, с которыми следует считаться как с реальными или нереальными (и поэтому реагировать или игнорировать), бесконечен. Единственное, о чем можно говорить определенно, — это временные рамки, с которыми каждый связывает свои реалии.
Принуждение с точки зрения временных рамок хорошо иллюстрируется на примере семейного конфликта. Трое взрослых (Эд, Френк и Айрис) разговаривают, когда входит Тэд, подросток, сын одного из них, и вялым, бесцветным голосом спрашивает, где взять тряпки, чтобы закончить мыть машину. Все трое взрослых хорошо знают характерную черту мальчика — неуверенность в себе, им известны вечные его просьбы о помощи до тех пор, пока кто-то в конце концов не сделает "это" за него. Взрослые реагируют так:
Фрэнк багровеет, щурит глаза и зло бросает: "И слышать не хочу! Хватит, значит, хватит!".
Эд спрашивает у Тэда, где он уже искал, нашел ли он там тряпки, где можно еще посмотреть, а если там тоже нет, где еще поискать.
А Айрис встает, берет Тэда за руку и говорит: "Ну-ну, не волнуйся, уверена, где-нибудь да найдем".
Как относиться к этим столь разным реагированиям? Фрэнк пришел в ярость от вопроса Тэда о тряпке. Фрэнк объясняет:" Вечно он скулит, пока не получит свое", — он устал от этого и его злит, когда это повторяется. В этом инциденте, однако, Тэд "скулил не вечно" о тряпке. О тряпке он попросил в первый раз, а вопрос о "скулеже" еще был открыт. Фрэнк оценивает все предыдущие разы, когда Тэд оскорблял чувства Фрэнка просьбами о помощи. Таким образом, поведенческое реагирование Фрэнка направлено на тестирование прошлого, из которого явствует, что Тэд "вечно скулит". Для Фрэнка в данном случае прошлое более принуждающе, чем настоящее или будущее.
Опросив Эда, мы выяснили, что он беспокоится, что Тэд вырастет и не сможет постоять за себя. Эду было ясно, что пока Тэд не научился думать сам, в жизни ему придется несладко. Соответственно в намерения Эда входит научить Тэда думать самостоятельно. Для Эда беспомощное будущее, которое он представляет для Тэда, вполне реально, чтобы он был принужден реагировать на будущее.
Реакция Айрис — помочь Тэду найти тряпку. Она рассказывает:"Я видела, что он нервничает и на самом деле не знает, где искать. И чувствовал себя прескверно". Айрис ничего не говорит об истории Тэда или о его возможном будущем. Предметом ее внимания было "что с Тэдом сейчас", — настоящее. Насколько понимает Айрис, Тэду неуютно и требуется помощь. И будучи в состоянии что-то предпринять в текущей реальности, она принуждаема помочь отыскать тряпку. Айрис может вспомнить прошлое, конечно, но для нее оно ушло и кануло в Лету. Реально и принуждает Айрис происходящее вокруг нее сейчас — настоящее.
Эд — инструктирует Тэда
Решение
П (Беспомощное прошлое)
Н (Беспомощное настоящее)
Б Независимость # постоять за себя
Б
Научить постоять за себя -> стать независимым взрослым; Н # Б
Как отреагировать
Фрэнк — отчитывает Тэда
Решение
П (Беспомощность Тэда)
Н (Беспомощность настоящего)
П
Неприязнь # "скулить"
П
Был беспомощным ребенком -> беспомощный сейчас; П # Н
Как отреагировать
Айрис — немедленно помогает Тэду
Решение
Н (Беспомощность Тэда)
Н
нужна помощь # вялый, чувствует неуютно
Н
Нужна помощь # чувствует себя скверно; Н # Н
Как отреагировать
В каждом из этих трех примеров результат оперативной формы в значительной степени является функцией временной рамки, которую индивид находит принуждающе реальной. И Эд, и Фрэнк также, как и Айрис, знают о нынешней необходимости для Тэда найти тряпку. Их реагированием на потребность Тэда, однако, в случае с Фрэнком — функция оценки прошлого; в случае с Эдом — функция оценки будущего. Принуждающей временной рамкой тогда будет временная рамка внутри определенной формы, ведущей к поведению.
Принуждающая временная рамка в определенном контексте говорит, прошлое, настоящее или будущее воспринимается индивидом как наиболее реальное и, таким образом, наиболее требующее поведенческого реагирования. Однако , истинное поведение, на котором "настаивает" принуждающая временная рамка, будет определяться одновременным воздействием референций, тестов, критериев, эквивалентов критериев, репрезентативных систем и причинно-следственных моделей (а также, вероятно, и другими оперативными формами). Вы, возможно, заметили, что принуждающая временная рамка — не единственная разница между тремя индивидами в только что приведенном примере. Факт референций прошлого о беспомощности Тэда является информативным для Эда и личностным для Фрэнка, и каждый из троих использует различные критерии и причинно-следственные модели, что недвусмысленно сказывается на их поведении в ответ на просьбу Тэда.
Чтобы проиллюстрировать эффект взаимодействия понятий, давайте сравним соображения Эда с воображениями придуманного персонажа, назовем ее Линдой. Если Линда посвящена в те же самые примеры из прошлой и нынешней беспомощности Тэда, в отсутствие инициативы у него, и если мы заменим лишь модель причины-следствия Эда с "обучения его постоять за себя сейчас, чтобы в будущем он стал независимым" на "неумение быть независимым в десятилетнем возрасте, превращает в беспомощного подростка и беспомощного взрослого", а все остальное оставим без изменений, как отреагирует Линда?
Эд — инструктирует Тэда
Решение
П ( Беспомощность прошлого)
Н ( Беспомощность настоящего)
Б Независимость # постоять за себя
Б
Научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б
Как отреагировать
Линда — ??????????
Решение П (Беспомощность прошлого)
Н (Беспомощность настоящего)
Б Независимость # постоять за себя
Б
Отсутствие независимости в 10 лет # беспомощность сейчас # беспомощность в будущем; П # Н # Б
Как реагировать
Подобно Эду, Линда будет оценивать будущее в отношении перспектив Тэда на независимость и, вероятно, решит, что, и став взрослым, он не будет самостоятельным, однако она не видит, есть ли что-то, что с этим можно поделать, разве что только надеяться, что он изменится или что жизнь окажется к нему не слишком сурова. Линда может отреагировать так: сидеть тихо и чувствовать жалость к Тэду; предложить ему информацию, которую он просит ( поскольку на будущее это не повлияет); сказать ему, что надеется, что когда-нибудь он сможет постоять за себя и т.д. Но во всех этих реагированиях Линды красной нитью будет проходить ее убеждение в важности умения постоять за себя для самостоятельности и независимости; причинно-следственная уверенность, что каким Тэд был в детстве, определяет, какой он сейчас и каким будет; и ее принужденное предположение, что в будущем Тэду не быть независимым. Точно так же, если бы мы восстановили для Линды причинно-следственность Эда (научить постоять за себя # стать в будущем независимым; Н # Б), но изменили бы ее эквивалент критерия независимости на "независимость # непопустительство", тогда она могла бы отреагировать поощрением Тэда противостоять нападкам Фрэнка.
Подчинение.
Оглянувшись назад на примеры этого раздела, вы могли бы заметить, что в каждой оперативной форме временная рамка теста та же, что и в принуждающей временной рамке. Сам факт, что человек чувствует принуждение отреагировать, означает, что он обязан произвести тестирование (даже если и бессознательно), которое согласовывалось с проявляемым поведением. Например, чтобы избежать случайности, отвечая да или нет на предложенный, скажем, апельсин, необходимо произвести оценку, любите ли вы апельсины, хочется ли вам апельсин, есть ли на это время, соглашались ли вы съесть апельсин в прошлый раз и теперь, чтобы сохранить равновесие, нужно отклонить предложение и т.д. Когда индивид принужден реагировать, когда производится лишь один тест в оперативной форме, порождающей реакцию, тогда временная рамка теста будет той же, что и принуждающая временная рамка. Если это наоборот, тогда наши реакции будут носить случайный характер. А так, хотя реагирования и разные, но они не случайны.
Исключением в наблюдении, что тест и принуждающие временные рамки — одно и то же в пределах специфической оперативной формы, является факт, когда используется более одной временной рамки теста и результаты тестов каким-то образом не соответствуют друг другу, — например, тест настоящего; "Мне хочется погулять вечером" и тест будущего: "Мне попадет, если я не сделаю эту работу вечером". Несоответствие тестов обычно разрешается через подчинение одной временной рамки другой. Распространенный пример этого процесса можно найти в ситуации, когда обедающие видят поднос с десертом под конец грандиозного обеда. Трое приятелей — Арбакл, Уолли и Эйлин, — как раз в такой ситуации. Когда они заканчивают обед, подходит официант с десертом и спрашивает, хотят ли они сладкого.
Арбакл, бесспорно, страдающий от избытка веса (а ему это не нравится), берет кусок торта. Ему известно, что переедание означало в прошлом, что переедание будет означать в будущем, "но, — "говорит он, — "мне хочется". У Арбакла богатые референтные переживания (и личностные, и информативные) в отношении эффекта переедания. Он также в состоянии оценить последствия переедания. Ему известно, что наберет вес. Однако знание не принуждает его отвергнуть десерт. Арбакл жаждет торт сейчас, и это оценка настоящего, что более всего принуждает его. Д ля Арбакла прошлое и будущее не реальны в смысле принуждения, а вот настоящее реально — и факты прошлого и будущего бледнеют перед желаниями настоящего. Когда одна временная рамка более принуждающа, чем другая, как в данном случае, мы говорим, что менее принуждающая временная рамка подчинена более принуждающей временной рамке. В случае с Арбаклом, будущее находится в подчиненном положении по отношению к настоящему. Другими словами, когда Арбакл производит конфликтные тестирования о настоящем и будущем, именно тестирование настоящего направляет его поведение.
Арбакл — заказывает десерт
Решение
П (Эффект переедания)
Н (Желание десерта)
Б (Эффект переедания)
Б Здоровье # ЭК
Н
Н Удовлетворение # ЭК
Причина — Следствие
Десерт
Уолли знает , что торт пришелся бы ему по вкусу, но от десерта он отказывается. Он говорит: "Нет, потом буду сожалеть. Посреди ночи вскочу с изжогой, если съем еще хоть что-нибудь." И прежде у Уолли была изжога от переедания, но теперь, в данный момент, изжоги у него нет — ему сейчас хочется торта. Торт красивый такой и пахнет здорово, но Уолли представляет, как вскакивает посреди ночи с изжогой, сожалея о невоздержанности; и это возможное будущее гораздо более для него принуждающе, чем факт желания торта сейчас, поэтому он отвергает десерт. Производя конфликтные тестирования настоящего и будущего, содержание будущего определяет его поведение. Уолли подчиняет настоящее по отношению к будущему.
Уолли — отвергает десерт
Решение
П (Эффект переедания)
Б Здоровье # ЭК
Б
Н (Желание десерта)
Б (Эффект переедания)
Н Удовлетворение # ЭК
Невоздержанность # сожаления; Н # Б
Десерт
Эйлин тоже раздумывает, есть ли торт, и все-таки отвергает его. Она говорит: "Торт и я — понятия несовместимые". Хотя возражения Эйлин могут показаться сходными с Уолли, это, однако, не так. Эйлин отвергает торт не потому, что что-то может случиться (как Уолли), а потому, что уже случилось. Для Эйлин принуждающим является прошлое. Как она считает, если раньше ей было нехорошо от торта, значит ей опять будет нехорошо и сейчас или в любое другое время, когда он съест торт. Уолли пытается спорить, что то произошло лет десять назад, а теперь, возможно, у нее иммунитет к таким вещам, и как получать удовольствие от чего-то, если никогда это не пробуешь, но его аргументы наталкиваются на глухую стену, поскольку в отношении настоящего и будущего они не убедительны. Эйлин подчиняет настоящее и будущее по отношению к прошлому и остается без сладкого.
Эйлин — отвергает десерт
Решение
П (Торт и я несовместимы)
Н (Желание десерта)
Н Удовлетворение # ЭК
П
Б (Нет реакции)
П Дискомфорт # ЭК
Есть торт # дискомфорт; Н #П
Десерт
Полезность знания принуждающей рамки времени очевидна из схем размышлений Уолли, Арбакла и Эйлин. В каждом случае производятся конфликтные тесты, и в каждом случае именно принуждающая рамка времени определяет выбор. То есть, когда размышления индивида включают конфликтные тесты, временная рамка категории принуждения скажет, какой из тестов индивид почти наверняка подчинит другому и какой из тестов будет направлять поведение индивида.
В качестве другого примера представьте человека, лежащего на кровати, собирающегося уснуть, который внезапно вспоминает, что оставил совок в саду, а ночью скорее всего будет дождь. Если он по характеру принуждаем настоящим, то скорее всего он подчинит неубедительное будущее настоящему и уснет. Если, наоборот, он принуждаем будущим, то скорее всего подчинит настоящее и вылезет из кровати (хотя и ворча при этом), чтобы спасти совок от ржавчины будущего.
Весьма талантливый график и проектировщик из Лос Анжелеса являет собой еще пример подчинения. Его попросили разработать стилистику имиджа известной рок-звезды. Художнику не по нраву такая работа, это волнует его и заставляет обратиться к нам. И вот он готов подчинить свои текущие рассуждения по поводу подходящей работы будущей возможности получения заказов по разработке стиля, ведущей к удовлетворению его как художника. А если бы он последовал своим критериям и вместо настоящего подчинил бы будущее, то он скорее всего отверг бы предложение рок — звезды по разработке стиля. Точно так же, городской проектировщик, подчиняющий будущее настоящему, вероятнее всего, одобрит планы, отвечающие текущим потребностям. Если же наоборот, тогда он сочтет более благоприятными планы будущего "хорошего" города (пусть даже это и приведет к текущим трудностям) перед "текучкой" настоящего.
Проработка.
Понимание себя. Есть ли что-то, что вы не позволите делать своим детям? Очень часто ограничения, налагаемые вами, — результат принуждения будущими представлениями страшных последствий. Например, сын хочет проехаться на велосипеде по городу, в вас возникают принуждающие образы, как его сбивает машина, как он лежит без движения в результате травмы головы, и вы отвечаете: "Ни за что". Вы осуществляете тестирование будущего, используя критерий его благополучия. Это становится более принуждающим, чем ваши прошлые или будущие референции в отношении того, чтобы сын умел ловко и безопасно управлять велосипедом.
Понимание других. Для денежных транжир настоящее желание более принуждающе, чем представление о будущем, когда придется платить за покупку или неимение денег на будущие потребности. Ими осуществляются принуждающие тестирования настоящего.
Постоянно опаздывающие также часто находят настоящее более принуждающим. Таким образом, они часто подчиняют обязательства прошлого или будущего текущему настоящему.
Кое-кто никогда больше не будет иметь дел с человеком, который его подвел, поскольку будет принужден к такому отношению, несмотря на всю честность, искренность объяснений человека (т.е. тут настройка на прошлое или будущее, а настоящее не выступает фактором принуждения). Что получаем. Люди, последовательно успешные в оценке сделок и контрактов, находят представление будущих возможных проблем более принуждающим (а не будущих возможных наград, что совращает многих возможностью выгоды). Целью такого принуждающего будущего является определение возможных проблем в сделке или контракте, чтобы побеспокоиться об этом сейчас, а не тянуть до последнего момента.
Определенно, люди, заботящиеся о своем здоровье (зарядка, правильное питание, избегание сигарет, кофе, наркотиков), генерируют и поддерживают принуждающие репрезентации будущего как в смысле возможной пользы, так и страшных последствий. Нами разработаны формы, устанавливающие такое принуждающее будущее в людях, проходящих курс лечения от токсикомании (см. Камерон-Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.). Поскольку одна переменная не может решить подобные проблемы, абсолютно необходимо получение долгосрочных результатов.
У одного человека, с которым мы работали, проблема состояла в том, что будущее являлось единственной временной рамкой принуждения. Он посещал школу дипломированного специалиста и все свое внимание сфокусировал на окончании школы, а ему оставалось еще полтора года. Мотивом учебы было обеспечить в один прекрасный день достойную жизнь семье. Будущее было на горизонте, и ему хотелось добраться до него как можно скорей. Он был принужден целый день заниматься в классе и почти все ночи напролет занимался дома. Однако узость его видения будущего явилась причиной игнорирования неотложных потребностей семьи — любовь к жене, помощь с детьми, деньги за аренду за этот месяц — все это требовало заботы уже сейчас. Ему не нужно было бросать школу, но не стоило так подчинять настоящее будущему, чтобы нельзя было обратить внимание на потребности настоящего — или в день окончания у него просто не будет семьи. Мы заставили его представить и оценить будущее, где гонка за дипломом на самом деле оборачивается для него потерей семьи. Имея в голове такое будущее в качестве референции, а также получив новую модель причинно-следственных отношений, он воспринял настоящее как главную принуждающую силу.
Выводы по переменным Метода
Эмпринт-метод предназначен и для диагностики, и для получения новых навыков. В смысле диагностики метод дает набор переменных, которые можно использовать, чтобы понять внутренние процессы, лежащие в основе переживаний и поведений человека в специфическом контексте. В смысле приобретения метод предназначен сделать возможным определения внутренних и внешних поведений, используемых другими людьми при проявлении желаемых навыков, умений, способностей и черт, чтобы потом скопировать внутренние процессы, результатом которых и являются эти поведения.
Переживание и поведение человека в пределах специфического контекста представляются проявлением оценок, которые он осуществляет. Оценка является функцией набора одновременно взаимодействующих переменных. Такой набор взаимодействующих переменных называется оперативной формой.
Первой из переменных является тестовая рамка времени. Эта переменная определяет, какую из трех временных рамок (прошлое, настоящее и будущее) вы оцениваете. Вторая переменная — критерий, являющийся стандартом, на основании которого производится тестирование. Тогда тестирование — это рассмотрение, как и насколько удовлетворяется критерий в прошлом, настоящем и будущем.
Третьей переменной является эквивалент критерия, представляющий на сколько определенные поведения, восприятия, действия и др. соответствуют критерию. Четвертая переменная — это репрезентативная система теста (визуальная, слуховая, кинестетическая или обонятельно-вкусовая). Часто удовлетворение эквиваленту критериев происходит точно в определенной репрезентативной системе. Вместе все эти четыре переменные представляют собой тестовую категорию.
Пятой переменной является референтная категория, определяющая, используете ли вы прошлое, настоящее или будущее в качестве основы переживания во время оценки. Референции могут быть либо истинными (из настоящих переживаний), либо надуманными (создание из частей опыта); личностными (включая эмоции и ощущения переживания) или информативными (данные о переживании, лишенные эмоций или ощущений). Поскольку невозможно иметь истинные переживания будущего, все референции будущего являются надуманными.
Шестой переменной является релевантный набор причин — следствий, определяющий те обусловленные отношения, которые принимаются индивидом в качестве действующих в специфическом контексте. Причинность — следствие характеризуется содержанием и временными рамками.
Седьмая переменная определяет, который из двух или более несовместимых тестов принимается за более реальный с точки зрения принуждения поведенческого реагирования. Такая принуждающая категория временной рамки определяет, какой из тестов будет выражен поведенчески, а какой окажется в подчинении.
Взятые вместе и при каждой оценке эти взаимодействующие переменные составляют оперативную форму, ведущую к проявлению определенных реагирований поведением и переживаниями. Для определенного индивида содержание семи переменных, составляющих оперативную форму, будет варьировать в зависимости от рассмотрения специфического контекста.
Для отслеживания частной оперативной формы при ее рассмотрении и схематическом изображении указываются РЕЗУЛЬТАТ, Действие и Предмет Оценки. Результатом является поведение, проявляемое в конечном итоге; результат может быть исходом одного или нескольких действий. Каждое действие состоит из одной или нескольких оценок. Для каждой оценки оцениваемое является предметом оценки.
Схема методики включает в себя причинность — следствие, референции, тест и категорию принуждения.
Результат
Действия
Референтная категория
Причина — Следствие
Тестовая категория
Категория принуждения
Предмет Оценки
Переменные по каждой категории схематически отражены в следующей форме.
Результат
Действия
Временная Рамка,
Аутентичность,
Эмоциональное участие
Временная Рамка (Реп. Сист.)
Временная Рамка
Критерий # ЭК
Содержание Причины — Следствия; Временные Рамки
Предмет Оценки
