2.23. Незнание и предписание симптома в терапевтической работе: как остроумное высказывание выдает самое сокровенное; двухуровневое общение
Эриксон: Хотите обсудить Ваше машинальное письмо? Пусть Ваша рука напишет. (Клиентка пишет: "Нет".) Вы уверены в этом? Ну, а теперь я хочу, чтобы после пробуждения Вы почувствовали внезапное пристрастие к сигаретам Lucky Strike. Вы сделаете это?
Клиентка: Да.
Эриксон: И еще я хочу, чтобы после пробуждения Вы в полном объеме оценили то, как замечательно Вы сегодня поработали. Я даже затрудняюсь определить, насколько Вы все замечательно схватывали. У Вас пока нет необходимого понимания для осознания того, какую громадную работу Вы сегодня проделали. Как медсестра Вы понимаете, что в основе каждой хирургической операции лежит колоссальный труд. Благодаря своему профессиональному опыту Вы знаете, что за удачной операцией стоят годы учения и стажировки, что успех операции сильно зависит еще и от таланта. Так?
Клиентка: Так.
Эриксон: И потому, когда я говорю, что сегодня Вы проявили потрясающую компетенцию, я имею в виду именно это. Даже несмотря на то, что Вы толком не знаете ни того, что Вы делали, ни того, как Вы это делали. Вы не в состоянии объяснить, что Вы имели в виду, говоря о своем поражении в "односторонней" войне. Это немного больше, чем обычное остроумие. Конечно, может быть, это всего лишь острота и не более того, но мне кажется, что где-то в глубине души Вы знаете, что все не так просто. Вы проиграли войну. Вы имеете представление о том, что это означает в действительности? Может быть, в слове "война" ("war") пропущены какие-нибудь две буквы? Пусть рука ответит. (Клиентка пишет: "Да".) А Вы знаете, какие это буквы? (Клиентка пишет: "Да", а потом буквы t-e.) Что означают Ваши слова о том, что Вы проиграли войну? Война – это ужасное, громадное бедствие, так ведь? Вы избавились от чего-то ужасного, чему уже есть неплохая замена, правда? Теперь Вы начинаете понимать, почему я не особенно интересуюсь Вашим путешествием. Начинаете? Не правда ли, восхитительно? (Клиентка смеется.) А сейчас – о другом. Я хочу, чтобы Вы знали, насколько я благодарен Вам за Ваше великодушие, Вашу доброту, за то, что Вы не препятствовали мне в моей работе. Я необычайно ценю такие качества. С Вашей стороны было очень любезно предоставить мне полную свободу действий, и я в свою очередь постараюсь ответить Вам тем же. Это справедливо?
Клиентка: Да.
Росси: Вы даете здесь оценку того, что было сделано, и дополняете это апелляцией к незнанию "ни того, что она делала, ни того, как она это делала". Тем самым Вы отдаете предпочтение подсознательным процессам, хотя в то же время помогаете клиентке достичь как можно более сознательного понимания проблемы.
Эриксон: Каким образом она избавилась от страха воды? Она добавила две буквы t-e к слову "война" ("war") – чтобы "потерять" воду ("water").
Росси: Не понимаю.
Эриксон: Я сказал клиентке, что она собиралась что-то потерять. Она потеряла две буквы из слова "вода" ("water") – и у нее получилось слово "война" ("war").
Росси: Ваши объяснения притянуты за уши! Ведь клиентка всего-навсего пропустила две буквы! Если бы еще была хоть какая-то символическая связь между этими словами, но я ее просто не вижу! (Росси пытается обобщить всю полученную информацию, обращаясь к табл. 1.) К определенному моменту (разд. 2.15) большинство "инсайт"-ориентированных психотерапевтов закончили бы работу с Джейн, решив, что поскольку она все "проработала" и поняла, то и симптом ее соответственно исчезнет. Но вместо того, чтобы поддержать в ней желание плавать, Вы делаете совершенно противоположное и фактически предписываете ей симптом (разд. 1.22). Почему после всех этих "инсайтов" Вы считаете, что клиентка еще не готова к плаванию?
Эриксон: Пока еще можно только предполагать, что надо "раскапывать" ее детские впечатления. Даже после всего теоретизирования мы многого не знаем. Предписывая симптом, я сам торможу ее стремление плавать.
Росси: И отныне торможение будет зависеть не от клиентки, а от Вас. В этом и состоит важное значение Вашего предписания симптома – ведь если Вы его ввели, то позже сами сможете и отменить.
Эриксон: Да, смогу!
Росси: Самой ей это сделать значительно сложнее. Предписание симптома выполняет функцию переключателя: оно передает торможение клиентки на пути к плаванию в Вашу компетенцию.
Эриксон: Да. (Эриксон рассказывает нам историю о том, как он помог одной паре пожениться в четверг исключительно потому, что сам Эриксон настаивал на пятнице. Дело в том, что невеста была "оскорблена" тем, как Эриксон посмел указать ей день бракосочетания, и сделала все на день раньше, "потому что хотела выбрать свой собственный день"!)
Росси: В данном случае своим предписанием симптома Вы призываете жениха и невесту подождать до определенного дня. Тем самым Вы провоцируете девушку на то, чтобы она настояла на своем и назначила бракосочетание на день раньше Вашего срока.
2.24. Пробуждение: выполнение незначительного постгипнотического внушения; как предоставить клиентке возможность "разрядить" свое враждебное отношение к психотерапевту
Эриксон: Если Вы хотите разозлиться на меня, можете сделать это прямо сейчас. На психиатра вполне разрешено сердиться – он не отнесет Ваше раздражение на свой счет. Теперь засыпайте, а потом проснитесь. Закройте глаза и крепко спите. Может быть, Вы хотели сказать что-нибудь еще? Закройте глаза и крепко спите. Очень хорошо. Ни о чем не беспокойтесь – а теперь проснитесь и почувствуйте себя отдохнувшей и посвежевшей, хотя усталость все же останется. Ваше пробуждение будет очень приятным.
Клиентка: Всем привет. (Тянется за сигаретой) Могу я взять Ваши (Lucky Strikes)? Не хотите закурить Philip Morris?
Эриксон: Прекрасно сказано. Не хочу.
Клиентка: Если бы только меня видела сестра Луиза! Я не говорила Вам об этом – но священник, который читал нам лекции по психоанализу – я хочу, чтобы Вы это поняли… Я играю с чертом. И Вы тоже!
Эриксон: Ладно, думаю, я буду в состоянии скрутить его в бараний рог. – Черта, разумеется.
Финк: Нет ли на второй книжной полке чего-нибудь из того, о чем бы Вы хотели спросить?
Клиентка: О м-ре Эстабруксе? Вспомнила. (Обращается к Эриксону) Вы ведь знаете м-ра Эстабрукса, Вашего друга? Он говорит о Вас всякие гадости – не гадости,конечно, но, например, настаивает на том, что Вы не верите, будто загипнотизированный человек может кого-нибудь убить. Он говорит, что суть дела заключается в отношении гипнотизера: если тот верит в возможность совершения убийства – то пациент и в самом деле кого-нибудь убьет. Он все время говорит о Вас гадости (относится к Эриксону).
М-р Битти: Он мастер этого дела.
Эриксон: Знаете, я камня на камне не оставил от его книги.
М-р Битти: Интересно, большой ли у нее тираж?
Клиентка: Откровенно говоря, экземпляр, находящийся в нашей библиотеке, очень зачитанный.
Финк: И давно?
Клиентка: Анна и я много читали. Отец Патрик только что закончил читать нам курс психоанализа,но ничего не сказал о Фрейде. Поэтому мы пошли в библиотеку и взяли одну из его книг. Мы должны были ее прятать, потому что к нам часто заходят, чтобы посмотреть, что мы читаем.
Эриксон: Священнику великолепно удалось заинтересовать Вас Фрейдом. Вы не устали?
Клиентка: Разве только чуть-чуть. Я только что три раза отдежурила с д-ром Робертсом, и, как обычно, все было не так.
Эриксон: Вы не хотите ничего у меня спросить?
Клиентка: Да нет. Ничего из того, что приходит в голову. Я подумаю над этим, когда вернусь домой.
Эриксон: А сейчас не хотите еще немного поразмыслить?
Клиентка: О, нет!
Росси: Здесь, уже в самом конце гипнотического сеанса, клиентка явно демонстрирует свое постгипнотическое пристрастие к сигаретам Lucky Strike. Вы внушили ей это немного раньше: "Я хочу, чтобы после пробуждения Вы почувствовали внезапное пристрастие к сигаретам Lucky Strike." Для чего Вы это сделали? Просто ли это пример постгипнотического внушения или определенный маркер, помогающий Вам оценить, насколько клиентка поддается внушению?
Эриксон: (Еле заметно кивает головой.)
Росси: Вы предоставляете ей возможность проявить некоторую враждебность по отношению к Вам. Вы считаете это важным и необходимым, потому что в некоторых случаях пациенты обижаются, когда их лишают "любимого" симптома. А Вы даете им шанс разрядить глухую враждебность по отношению к Вам и выразить ее каким-нибудь более непосредственным образом – лишь бы они не цеплялись за свои симптомы.
Клиентка не реагирует на Ваше предложение сменить "гнев на милость" в явной форме, но в ее отзыве о д-ре Эстабруксе ("Он говорит о Вас всякие гадости") звучит неприязнь, направленная на Вас – хотя она и завуалирована ссылкой на другое лицо. Чуть позже клиентка едко вставляет, что книга Эстабрукса в их библиотеке "очень зачитана", и, стало быть, пользуется большим спросом, хотя Вы и не "оставили от нее камня на камне"
Сеанс III
КАК ВЫЗВАТЬ И ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПСИХОДИНАМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ
3.0. Подведение итогов предыдущей гипнотической работы; повторение пройденного; головная боль – последействие гипнотерапии
Эриксон: Ну, Джейн, что у нас на сегодня?
Клиентка: С тех пор, как я здесь, я пытаюсь вспомнить свои записи… Предполагается, что я выйду отсюда уже без всякого страха. Это так?
Эриксон: Лучше в нем разбираясь. Вы можете припомнить, что для этого требуется?
Клиентка: Нет. Я помню только некоторые вещи. А Вы помните, д-р Финк? Я сказала Вам о войне, а затем добавила две буквы t-e, чтобы от войны (war) перейти к воде (water); а потом было это длинное слово, но я до сих пор не знаю, что оно означает.
Эриксон: Хотите добавить что-нибудь еще?
Клиентка: О, да! Я искренне ненавидела мать, отца и свою младшую сестру. Смотрите – мне следовало бояться вовсе не воды. Это было своего рода прикрытие. Я очень злилась на своих родителей, и чтобы не быть все время в таком состоянии, возненавидела воду. Это мои собственные выводы… Но там явно было что-то еще… Вы говорили о подавленных эмоциях. Ведь Вам, наверное, кажется, что я абсолютно уверена в том, будто люди плачут и совершают невероятные глупости исключительно от слабости. А я вот так не считаю.
Эриксон: А что Вы считаете?
Клиентка: Нет, я точно не отношу такие поступки к глупостям. Во всяком случае, я не думаю, что думаю, будто делаю их. Когда я сталкиваюсь с людьми, которые плачут и ведут себя подобным образом, мне никогда не приходит в голову, что это от слабости.
Эриксон: Но Вам ведь кажется, что с Вашей стороны это слабость, так?
Клиентка: Все зависит от того, почему я плакала.
Эриксон: Хотите сказать что-нибудь еще?
Клиентка: Да. Должно быть нечто, о чем я совершенно забыла.
Эриксон: Как Вы себя чувствовали после сеанса?
Клиентка: У меня совершенно раскалывалась голова. Во всем остальном я на многое открыла глаза. Я не могла даже вообразить, что мечтала придушить собственных родителей и Элен впридачу.
Эриксон: И как Вам понравилось Ваше открытие?
Клиентка: Все это необыкновенно интересно. И наверное, очень нужно, только для начала хотелось бы выяснить, как же мне воспользоваться тем, что я теперь знаю. Это все равно что иметь машину и не уметь ее водить.
Эриксон: Этому учатся.
Клиентка: Да.
Росси: Этот сеанс проходит в конце июня – три недели спустя после предыдущего, во время которого клиентка в значительной степени прочувствовала психодинамический инсайт. В конце последнего сеанса Вы запретили ей продолжать всякие попытки, так или иначе связанные с плаванием; этот сеанс Вы начинаете с обычной оценки предшествующей работы. На Ваш вопрос о самочувствии после гипноза клиентка ответила: "У меня совершенно раскалывалась голова." У Вас есть какие-нибудь соображения по поводу этой головной боли? Кстати, после гипнотического сеанса д-ра Финка с клиенткой было то же самое.
Эриксон: Да. Отметим, что во время нашей последней встречи она вспомнила очень много, а сейчас полностью забыла: амнезия. Цель потеряна, и клиентка может припомнить только самую малость.
Росси: Из-за внутреннего конфликта?
Эриксон: Нет, она ненавидит Элен. Почему? Потому что Элен была очень тяжела и упала в ванну с водой. Следовательно, Джейн в этом не виновата. И мать, и отец ошибались – так следует из ее рассказа (см. таблицу, разд. 2.15). Как видите, здесь замешаны многие причины.
Росси: И Вы пытаетесь выявить эти причины в каждой конкретной ситуации?
Эриксон: Да. А голова у клиентки болит потому, что она пытается разобраться во всем, разложить все по полочкам.
Росси: Именно это труднейшее психологическое усилие и вызывает головную боль.
3.1. Наведение транса и мотивационные вопросы, недоступные для сознания; явное сопротивление к наведению транса как попытка qui pro quo; сопротивление и смех – эмоциональные балансиры; освобождение при переносе
Эриксон: Вы много думали о плавании?
Клиентка: Я уже почти собралась пойти поплавать на той неделе.
Эриксон: А почему не пошли?
Клиентка: Я решила, что так будет лучше.
Эриксон: Почему?
Клиентка: Наверное, из-за Ваших слов. Я подумала, что, видимо, будет правильней, если я не стану снова пытаться плавать.
Эриксон: И как Вы себя почувствовали после принятия такого решения?
Клиентка: Да в общем, неплохо. Во всяком случае, я и в самом деле не хотела купаться, потому что купаюсь я только тогда, когда не могу отвертеться.
Эриксон: А Вы очень волновались, когда отказывались?
Клиентка: Совсем не волновалась. Я просто сказала Анне, что не могу.
Эриксон: И как Вы себя чувствовали?
Клиентка: Нормально. Уж не знаю, почему. Анна меня спросила об этом, а я отрезала: "Нет", хотя, наверное, и не должна была говорить, что просто не хочу.
Эриксон: Потом Вы оправдывались перед собой?
Клиентка: Нет.
Эриксон: А что бы Вы сделали прошлым маем?
Клиентка: Наверное, пришлось бы пойти. Анна очень настойчива и обижается, когда что-то не по ней.
Эриксон: А что еще Вы должны были бы почувствовать год назад?
Клиентка: Дайте подумать. Наверное, я должна была найти кучу отговорок – но так бы и не сказала, что просто не хочу купаться – и все тут. А потом злилась бы на себя за это. А если бы не смогла отказаться и пошла купаться – то ненавидела бы всех до единого.
Эриксон: А сейчас Вы так не сделали?
Клиентка: Нет.
Эриксон: А как Вы считаете, Вы когда-нибудь станете вести себя по-прежнему?
Клиентка: Видимо, нет.
Эриксон: Может быть, Вас что-нибудь испугало в приглашении Анны? То, что испугало Вас прошлым маем?
Клиентка: Да нет, не думаю, что меня что-то напугало. Я просто не хотела плавать.
Эриксон: А год назад Вас бы напугало такое приглашение?
Клиентка: Ну,конечно. Когда меня просили об этом, я всегда искала благовидный предлог, чтобы отказаться.
Эриксон: Теперь Вы можете просто сказать "да" или "нет".
Клиентка: Гм.
Эриксон: Как Вам кажется, справедливо ли было с моей стороны брать с Вас такое обещание?
Клиентка: Конечно. Я считаю, что иначе Вы не стали бы меня просить об этом.
Эриксон: Иногда мы чувствуем, что это несправедливо.
Клиентка: Вот если бы мне до смерти хотелось поплавать – тогда да. А так – я была просто счастлива, что у меня есть предлог не купаться.
Эриксон: Когда Вы отправляетесь в свою поездку?
Клиентка: Пятнадцатого июля – да, Анна?
Эриксон: И Вы как-нибудь готовитесь?
Клиентка: Я собираюсь потратить кучу денег в первую неделю июля.
Эриксон: На что?
Клиентка: Я знаю, чего Вы добиваетесь. Вы хотите услышать, что мне нужно будет купить купальник. Думаю, что я так и сделаю.
Эриксон: Почему?
Клиентка: Потому что нельзя плавать без купальника.
Эриксон: А почему купальник должен быть новым?
Клиентка: Я ведь буду развлекаться. После всего, что произошло, можно же мне расслабиться?
Эриксон: Вы хотите сказать что-то еще?
Клиентка: О, да. Я ответила Вам не совсем правильно. Я сказала Вам, что когда Элен упала со стула, я подталкивала его к двери. Когда я сообщила об этом маме, она ответила, что придерживается другого мнения: она считает, будто я пыталась подвинуть стул с Элен в столовую, где сидел отец. В конце концов, так оно и было – это следует из того, где стоял стул, где была Элен и где находилась я сама.
Эриксон: Конечно, самым существенным здесь является то, что Вы запомнили все обстоятельства. Это как-нибудь меняет Ваш рассказ?
Клиентка: Нет. Мне просто любопытно, как я могла так ошибиться. Чисто теоретически? – Но так ведь не бывает, правда?
Эриксон: Предположим, Вы что-то помните об этой красной книге в книжном шкафу. А потом Вы подходите к шкафу-и обнаруживаете, что книга-то не красная – она голубая. Вы вполне можете допустить такую ошибку. Это Ваше отношение к книге. Привести другой пример?
Клиентка: Дайте подумать. Нет, я думаю, это не так.
Эриксон: А Вы осознаете свои теперешние чувства?
Клиентка: По поводу чего?
Эриксон: По поводу плавания.
Клиентка: Думаю, что теперь я могу и попробовать. Я хочу сказать, что для страхов нет никаких логических причин. Но ведь их не было и раньше.-Не знаю, буду ли я в дальнейшем бояться.-Не думаю, чтобы я испугалась на этот раз.
Эриксон: Вам действительно интересно, как Вы будете себя ощущать?
Клиентка: Конечно.
Эриксон: И как Вы собираетесь об этом узнать?
Клиентка: Я пойду купаться и посмотрю, что из этого получится.
Эриксон: А есть ли какой-нибудь другой выход?
Клиентка: Думаю, нет.
Эриксон: А Вам бы хотелось отыскать еще какой-нибудь способ?
Клиентка: А что это за способ?
Эриксон: Так хотелось бы?
Клиентка: Он не отвечает ни на один вопрос. Конечно.
Эриксон: Представьте, что Вы засыпаете.
Клиентка: Я не собираюсь спать. Я собираюсь узнать, прав м-р Эстабрукс или нет.
Эриксон: Вы собираетесь…?
Клиентка: Гм.
Эриксон: А Вам не хотелось бы узнать, прав ли я?
Клиентка: Несомненно. (Эриксон листает книги.) Он собирается просмотреть всю свою библиотеку.
Эриксон: Смотрите, я опубликовал то же, что и Эстабрукс.
Клиентка: Очень плохо.
Эриксон: Стало быть, я с ним согласен. У него в книге встречаются верные мысли. Вот это место, например, меня полностью устраивает.
Клиентка: И таких мест много?
Эриксон: Да. Сколько времени Вы хотите положить на выяснение вопроса, прав ли Эстабрукс?
Клиентка: Я Вам поверю на слово. Так как обстоит дело насчет гипнотического воздействия во сне? Эстабрукс утверждает, что от спящего человека невозможно ничего добиться: ни согласия, ни отказа.
Эриксон: Я не помню точно, где Эстабрукс говорит о том, что гипноз и сон – вещи совершенно разного порядка. Он говорит также и о том, что одно может переходить в другое. А потом вдруг заявляет, будто это одно и то же. Получается, что он еще и сам этого толком не выяснил.
Клиентка: Так где же истина?
Эриксон: Истина в том, что если Вы хотите гипнотизировать спящего человека, то для начала нужно его разбудить.
Клиентка: Я должна это записать. "Д-р Эриксон считает, что…"
Эриксон: Предположим, что Вы засыпаете.
Клиентка: Вы считаете, что мне это необходимо?
Росси: Это Ваш излюбленный способ, ускоряющий наведение транса: Вы задаете серию мотивационных вопросов, на которые невозможно ответить на сознательном уровне. Единственный правильный путь – это заглянуть "вглубь себя" и найти ответ в рефлексии. Если обозначить состояние транса как сон и предположить, что пациент хорошо поддается гипнозу, то такое внутреннее сосредоточение легко переводится в транс и подсознание сразу дает требуемый ответ. Очень многие Ваши вопросы, которые недоступны для сознания, мобилизуют такие ментальные установки, которые приближают начало возрастной регрессии. Сюда, например, можно отнести Ваш вопрос:"А Вам бы хотелось отыскать еще какой-нибудь способ?" Клиентка, игнорируя Ваш вопрос об эмоциях и Ваше предложение о погружении в сон ("Предположим, что Вы засыпаете"), совершенно явно демонстрирует сопротивление наведению транса. Сначала Вы считаете, что транс необходим ей для того, чтобы разобраться в своих ощущениях. Но вскоре Вы обнаруживаете, что правильней будет продолжить обсуждение Эстабрукса, так как именно на него было перенесено враждебное настроение клиентки. Откуда берется это сопротивление?
Эриксон: Так бывает в жизни: если Вы в ком-то заинтересованы, то не мешает оказать ему всяческие услуги. Поэтому я и разрешаю клиентке слегка поспорить со мной.
Росси: То есть Вы позволяете ей контролировать ситуацию?
Эриксон: В это время – да.
Росси: А несколько позже Вы будете контролировать ее qui pro quo?
Эриксон: Гм.
Росси: А поскольку она достаточно от Вас получила, то будет вынуждена сделать что-нибудь и для Вас?
Эриксон: Именно так.
Росси: Это еще один аспект Вашего метода работы: Вы помогаете пациенту избавиться от чувства обиды и враждебности вне зависимости от того, что он должен получить от Вас. Вполне вероятно, что часто сопротивление служит способом сохранения эмоционального равновесия между терапевтом и пациентом.
Эриксон: Вы обратили внимание на смех? (Здесь имеется в виду случай, с которым мы столкнулись в своей практике. Смеясь, пациент дал выход своей глухой враждебности и скрытому сопротивлению.)
