ВВЕДЕНИЕ
Эта книга представляет собой отчет об уникальной демонстрации Милтоном Эриксоном искусства наведения клинического гипноза и косвенных форм гипнотического внушения, о процессе обучения и открытии нового. Первоначально Эриксон обучал обоих Росси клиническому гипнозу. По ходу обучение превратилось в анализ базовых аспектов работы Эриксона. Из-за того, что Росси являлись новичками в этой области, Эриксон вынужден был вводить и демонстрировать базовые принципы клинического гипноза таким образом, что в результате эта книга превратилась в превосходное вводное пособие по всей данной тематике. Поскольку Эриксон — творческий новатор, то значительная часть материала будет интересна всем психотерапевтам, каков бы ни был их профессиональный уровень или специализация.
На страницах книги будет продемонстрировано, что клинический гипноз и терапевтический транс (если использовать эти термины как синонимы) — это лишь тщательно планируемое продолжение некоторых повседневных процессов обычной жизни. Не вполне сознавая, мы все переживаем “повседневный транс”, в который погружаемся в моменты глубокого раздумья или озабоченности. В это время мы продолжаем исполнять свои каждодневные обязанности несколько автоматически; наше внимание в основном направлено вовнутрь, мы находимся в более глубоком контакте с собой и, возможно, видим что-то по-новому или решаем какую-то проблему. Точно так же при клиническом использовании транса мы можем оказаться более восприимчивыми к нашему собственному внутреннему опыту и нереализованным возможностям в самых неожиданных аспектах. С помощью внушения терапевта эти возможности могут быть исследованы и развиты в большей степени.
Многие позиции гипнотерапевта могут быть общими позициями для всех психотерапевтов: понимание динамики неосознанных процессов в поведении; способность оценить важность эмоционального опыта и обучения, так же как и интеллектуального знания; высокое мнение об уникальности жизненного опыта каждого человека и т.д. Гипнотерапевты, однако, на практике отличаются тем, что они более специализированы в намеренном использовании этих процессов при работе с индивидуумами, желая помочь им достичь необходимых терапевтических целей уникальным путем. На этих страницах Эриксон демонстрирует мириады подходов, которыми психотерапевты всех направлений могут облегчить психологическое развитие с наличием или отсутствием формального наведения транса. Он полагает, что сам по себе транс — это уникальный для каждого человека опыт, непохожий на других; собственно говоря, клинический транс можно понимать как мгновения свободы, в которые может расцветать индивидуальность. С этой точки зрения начинаешь понимать работу Эриксона как активный подход к базовой цели всей психотерапии: помочь индивидууму перерасти приобретенные на протяжении жизни ограничения, так чтобы внутренние возможности могли быть реализованы для достижения терапевтических целей.
Структура книги
Каждая глава начинается с тщательно описания наведения клинического гипноза и работы Эриксона с субъектом, с последующим комментарием, который поясняет процедуру. Его невербальное поведение (жесты, мимика и т.д.) описываются параллельно. В описаниях есть некоторая повторяемость используемых процедур, задаваемых вопросов и обсуждаемых тем. Повторение возникло естественно, поскольку Эриксон обучал обоих Росси гипнотерапии. Росси часто вынуждены были задавать одни и те же вопросы, чтобы яснее понять то, что Эриксон пытался передать им. Повторение сходных тем в разных контекстах позволяет читателю исследовать значимые черты работы Эриксона и то, как он использует их в повседневной практике.
В каждом сеансе наведения ведется тщательная запись слов Эриксона, и она выделяется жирным шрифтом. Когда он делает паузу, его слова начинаются дальше с красной строки, или между словами и фразами оставлены дополнительные пропуски. Когда он прерывается дольше, чем на 20—30 секунд, это показывается словом “пауза”. Поскольку материал записывался, когда Эриксону было 72 года, на обыкновенном кассетном магнитофоне, то нескольких случаях какие-то слова непонятны. Это тщательно обозначается многоточием. Таким образом, наведение предоставляет читателю сырые эмпирические записи работы Эриксона, не разбавленные ничьими предвзятыми идеями. Эриксон внимательно прочел и одобрил эти описания своей работы. Наведение, таким образом, является объективной записью, которую другие исследователи могут анализировать в дальнейших исследованиях подхода Эриксона.
Комментарии, набранные обычным шрифтом, представляют собой дискуссию между Эриксоном (Э) и Эрнестом Росси (Р), когда Эриксон объясняет свою работу с субъектами (С). Содержание этих комментариев определялось в равной степени тем, что сам Эриксон рассматривал как существенный материал для обучения, и тем, что Росси считал необходимым уточнить для более полного понимания. Эти дискуссии были сложными и часто отходили далеко в сторону от обсуждаемого вопроса. Для практических целей публикации некоторые из этих дискуссий были отредактированы, для того чтобы их значение стало ясным. Хотя некоторые комментарии, пройдя через призму понимания и потребностей Росси, таким образом, оказались несколько искаженными, они также были внимательно прочитаны и иногда изменены Эриксоном, чтобы подчеркнуть какой-то момент или отметить какой-то вопрос.
Каждая глава заканчивается несколькими отступлениями; в них Эрнест Росси уточняет и разрабатывает существенные разделы работы Эриксона, которые только что были проиллюстрированы. Временами Росси пытается анализировать клинический подход Эриксона, чтобы вычленить некоторые из основных переменных, которые можно было бы в дальнейшем тестировать по отдельности в ходе экспериментальных исследований. Эти разделы можно понять как попытку перекинуть мостик между клиническим искусством гипнотерапии Эриксона и систематическими попытками науки психологии понять человеческое поведение.
Изучая эту книгу, читатели могут получить наилучшие результаты, вначале прочитав наведения, которые являются “чистейшими” образами того, как работал Эриксон. Затем они могут сделать собственные выводы и задать свои вопросы по работе, прежде чем перейти к разделу комментариев. Потом они могут решить для себя, насколько адекватны объяснения наведений, и написать свой собственный анализ значимых переменных и, возможно, проверить их, расширив познания в этой области.
В конце каждой главы или раздела, где вводился новый материал, предлагается ряд упражнений разной степени сложности — как руководство в помощь гипнотерапевту по развитию его собственных клинических навыков наблюдения, гипнотического наведения, формулировании косвенных внушений. Многие из этих упражнений будут ценны для любого психотерапевта как при формальном наведении клинического гипноза, так и без него.
Книга стимулирует практикующих психотерапевтов к обучению и повышению образования. Она также дает исследователям клинический источник гипотез о гипнотических явлениях и гипнотерапии, которые могут быть проверены в контролируемых экспериментах.
1. РАЗГОВОРНОЕ НАВЕДЕНИЕ: СОВОКУПНОСТЬ РАННЕГО НАУЧЕНИЯc "НАУЧЕНИЯ"
Доктор С. — психолог, женщина, имеющая ребенка, согласившаяся на участие в уникальной демонстрации, имеющей целью проверить, можно ли сделать медика гипнотерапевтом, обучив ее лично переживать состояние гипноза. Доктор С. не имела предшествующего опыта гипноза, если не считать одной демонстрации, когда она испытала краткое наведение. В результате она заинтересовалась этой областью и согласилась на магнитофонную запись сеансов в обмен на бесплатное обучение, которое она получит.
Эриксон начинает процесс на этом первом сеансе тем, что мы могли бы назвать “наведением через совокупность раннего научения”. Он всего лишь просит, чтобы С. смотрела в определенную точку, пока он будет с ней разговаривать. Он держится небрежно, мягко, тепло и дружелюбно. Эриксон просто говорит о детском садике и учебе, образах и чувстве комфорта, о способностях нашего бессознательного и о некоторых изменениях рефлекса моргания. Это пример разговорного наведения, столь безобидного и неприметного, что часто трудно понять, что наводится транс. Нетерпеливый неофит тщетно ожидает, когда же он начнет ГИПНОЗ, где те таинственные манипуляции, которые завладеют разумом и телом субъекта? Где неистовство, прострация, ступор и странная жестикуляция, при помощи которых старинные медицинские литографии изображают одержимость и транс?
Современная гипнотерапия сильно отличается от представления о гипнозе как о таинственной драме. Терапевты не эстрадные артисты. Однако они прекрасно обучены наблюдению и научились улавливать малейшие вариации поведения в качестве показателей, важных для раскрытия интересов и способностей пациента. Затем эти показатели используются, чтобы помочь пациенту испытать те интересные ощущения измененного состояния сознания, которые обычно называются “транс”. Дальнейшая терапия состоит в том, чтобы “взять то, чему человек уже научился, и применить это иначе”. Эриксон осторожно относится к внушениям или добавлениям чего-то нового для пациента; он скорее стремится научить пациента творчески использовать и развивать то, чем тот уже владеет.
На первом сеансе Эриксон вводит ряд тем, которые будут повторяться во все расширяющихся контекстах в последующих сеансах: как направить внимание пациента вонутрь, освободить бессознательные (автономные) процессы от ограничений, налагаемых сознательными установками пациента, некоторые принципы и формы косвенного внушения, этика транса и гипнотерапии. Начинающие обучаться гипнотерапии часто хотят узнать все сразу. При таком подходе на самом деле успеха не будет. По мере того, как Эриксон сеанс за сеансом снова и снова объясняет основы, естественным образом развивается некоторое понимание материала. Часто значение материала ранних сеансов становится ясным только позднее. Поэтому те, кто учится серьезно, могут обнаружить, что к изучению каждого сеанса необходимо вернуться много раз, прежде чем он станет хорошо понятен.
Наблюдение
Э: Посмотрите на дальний верхний угол вот той картины. Теперь вы (Р.) наблюдайте за ее лицом. Дальний верхний угол той картины. Теперь я буду говорить с вами. (Пауза)
Э: Как часто терапевт даже не смотрит на лицо пациента. Однако изменения выражения лица, мышечного тонуса тела и дыхания говорят вам, насколько сильно внимание пациента направлено на имеющуюся проблему. Нет смысла пытаться работать с пациентом, который делает нетерпеливые движения.
Р: Чем спокойнее пациент, тем больше он направляет энергию на то, чтобы вникнуть в то, что ему говорят.
Э: Да! И еще обращайте внимание на то, можно ли пациента отвлечь от терапии. Беспокоит ли пациента автобус, едущий по улице, или сирена? Чем меньше они отвлекаются на помехи, тем больше их энергия сосредоточена на терапии. Об этом вы можете судить, только тщательно наблюдая за пациентом.
Совокупность раннего научения
Когда ты впервые пошла в детский сад, в школу, задача выучить буквы и цифры казалась огромной и непреодолимой.
Э: Здесь вы просто берете те навыки обучения, которые у человека уже есть, и применяете их иначе. Ничего нового не создаете.
Р: Вы используете совокупность научения, которая уже имеется у пациента. Этим наведением вы активизируете совокупность научения.
Э: Да.
Трюизмы как основная форма c "Трюизмы как основная форма"гипнотического внушенияc "гипнотического внушения"
Узнавать букву “а”, отличать “и” от “н” было очень, очень трудно.
И потом еще письменные буквы очень отличались от печатных.
Но вы научились создавать некий мысленный образ.
В ту пору вы этого не знали, но это был постоянный мысленный образ.
Р: Здесь вы используете в качестве внушений ряд весьма очевидных истин, трюизмов. Когда вы говорите о переживаниях раннего детства, ваши слова пробуждают давние воспоминания и у некоторых субъектов могут вызвать реальную возрастную регрессию.
Э: Да. Внушения всегда даются в форме, которую пациенту легко принять. Внушения — это утверждения, с которыми пациент никак не может спорить.
Внутренние образы
И позже, в средней школе, вы сформировали другие мысленные образы слов или картинки предложений.
Вы развивали все больше мысленных образов, не зная, что вы развиваете именно мысленные образы.
И вы можете вспомнить все эти образы.
(Пауза)
Э: Обычный гипнотерапевт говорит: “Смотрите на эту точку” — и пытается сконцентрировать внимание пациента на этой точке. Но проще иметь дело с образами, которые у человека в голове. Их огромное множество, и человек может легко скользить от одного к другому, не выходя за пределы заданной ситуации.
Р: Значит, внутренние образы намного более эффективны для удержания внимания.
Э: Что-нибудь внешнее для них на самом деле ничего не значит, но образы, которые внутри, — это ценность. Более того, вы ведь говорите всего лишь о том, что и впрямь произошло с ними в прошлом. Это их собственное прошлое, я им ничего не навязываю. Они же выучили алфавит, цифры. Они узнали много-много образов. Пускай выберут любой образ, какой хотят, себе на радость.
Р: Вы не только не вызываете сопротивления, вы на их стороне и сочувствуете им. Вы понимаете, как трудно им было учиться, и поэтому становитесь на сторону пациента, разделяя с ним трудности.
Э: Совершенно верно. И вы знаете из собственного опыта, что это было нелегко.
Р: Возвращая их к детским достижениям, вы еще и повышаете у них мотивацию для текущей работы в гипнозе.
Взаимоотношения сознательного и бессознательного
Вы можете сейчас отправиться, куда только захотите, и перенести себя в любую ситуацию.
Вы можете ощутить воду,
можете захотеть поплавать в ней.
(Пауза)
Вы можете делать все, что хотите.
Э: Это может выглядеть, как слишком большая свобода, но обратите внимание, что я предложил “перенести” ваше сознание в другую ситуацию. Вы можете выбрать любое место. Это будет, вероятно, что-то связанное с водой, и вы можете делать все, что хотите, но ваше сознание не сосредоточивается ни на чем, что находится в комнате, где проводится сеанс.
Бессознательное функционирование: позволить сознанию отступить в сторонуc "позволить сознанию отступить в сторону"
Вам даже не нужно слушать мой голос,
потому что ваше бессознательное услышит его.
Ваше бессознательное может пытаться делать все, что хочет.
Но ваш сознательный разум ничего важного сейчас делать не будет.
Э: Пациент не обращает на меня внимания на уровне своего сознательного разума, но его бессознательное непременно ухватится за мои слова.
Р: То есть ваш метод добирается напрямую до бессознательного так, что сознание не вмешивается и не вносит искажений.
Э: Иногда пациенты потом говорят: “Жалко, что вы не дали мне подольше побыть в воде или в саду”.
Р: Так что быть во “внутреннем саду” — это ваш способ удержать их сознательное внимание. Вы концентрируете их внимание на внутреннем образе точно так же, как при взгляде в одну точку оно концентрируется на внешнем образе. Но поглощенность внутренним образом фокусирует внимание значительно более эффективно.
Э: Намного более эффективно!
Р: И пока они так им заняты, их сознание отвлечено, и вы можете вводить внушение напрямую в их бессознательное.
Э: Сознательные вещи им намного более интересны. Сознательно они не обращают внимания на то, что я говорю. Они воспринимают это бессознательно, потому нет помех от сознания.
Р: В этом важность использования образов: они связывают сознательное внимание человека, в то время как вы проводите другие (например, терапевтические) внушения прямо в их бессознательное.
Э: И очень важно, чтобы человек понимал, что его бессознательное умнее его. В бессознательном запасен богатейший материал. Мы знаем, что бессознательное может действовать само по себе, и важно уверить вашего пациента, что такое возможно. Нужно, чтобы они были готовы позволить своему бессознательному действовать и не полагались так сильно на свой сознательный разум. Это огромное подспорье в их внутренней деятельности. И потому ваша техника строится вокруг указаний, которые позволяют их сознательному разуму устраниться от задачи и переложить ее на бессознательное.
Р: Вы не хотите, чтобы пациенты пользовались сознательным контролем, а желаете, чтобы они позволили своему бессознательному работать самому по себе.
Э: И позже результаты этой работы бессознательного могут стать осознанными. Но сначала они должны переступить пределы того, что их сознание полагает возможным.
Подрагивание век: c "Подрагивание век:"ограничение внутренних реакцийc "ограничение внутренних реакций"
Вы заметите, что ваш сознательный разум несколько озабочен, поскольку он заставляет подрагивать ваши веки.
Э: Здесь я ограничился дрожащими веками, не позволяя ей подумать обобщенно — что все ее существо содрогается от неуверенности.
Р: Это легкое, быстрое, непрерывное дрожание век во время начальной стадии наведения часто считают показателем начинающегося транса.
Доказательство наличия измененного состоянияc "Доказательство наличия измененного состояния"
Но вы изменили темп вашего дыхания.
Вы изменили биение пульса.
Вы изменили кровяное давление.
И, не зная_____этого, вы выказываете неподвижность,
которую обычно видишь у гипнотического субъекта.
Э: Они не знают, но когда вы им говорите, что они изменили что-то в своем функционировании, они могут это осознать. Их функционирование уже изменилось, поэтому они не могут сопротивляться этому или отрицать это. У них есть собственное внутреннее доказательство.
Р: У них есть доказательство измененного состояния. Вы не предлагаете проверить, а просто сообщаете пациенту все это в подтверждение того, что гипнотическое состояние достигнуто.
Э: Совершенно верно. Я не люблю использовать отсутствие глотательного рефлекса в качестве доказательства, поскольку они обычно начинают это проверять. Я предпочитаю использовать то, что они не могут подвергнуть проверке.
Р: Поскольку пациенты во время транса склонны глотать меньше, некоторые терапевты использовали это в качестве теста на глубину транса. Они “бросают вызов” пациентам, утверждая, что те не могут глотать. В начале трансового обучения, однако, такой вызов заставляет многих пациентов пробудиться.
Снижение значимости помех
Нет ничего на самом деле важного,
кроме действий вашего бессознательного разума.
Э: Это снижает важность транспортных шумов или любых других внешних помех, не подчеркивая, что внешние помехи существуют. Они могут потом применять это “обесценивание” к любым внешним стимулам, которые мешают.
Р: Вы не проецируете свои помехи на пациента и даже не говорите, что помехи есть. Но если помехи существуют, эта фраза помогает людям снизить их значимость.
Импликация и иллюзорная свобода в динамике внушения
…а это может быть все, чего только захочется вашему бессознательному разуму.
Э: Это пример того, что Кьюби называет “иллюзорной свободой”. У человека есть огромное субъективное чувство свободы выбора, но на самом деле я удерживаю моего субъекта в пределах текущей задачи путем тонких указаний и скрытых посланий. Например, в приведенном выше фрагменте я в самом деле сказал: “Вы можете идти, куда вы только захотите”, но затем взял и определил место: вода.
Р: Так что искусное внушение состоит в том, чтобы давать подробные указания, но при этом вы позволяете человеку иметь определенные степени свободы внутри построенных вами рамок.
Э: Когда я вначале сказал: “Ваше бессознательное может пытаться делать все, что хочет”, — это прозвучало так, как будто я даю свободу, но на самом деле слово “пытаться” подразумевает противоположное. Слово “пытаться” предполагает блок. Вы используете слово “пытаться” для ваших собственных целей, когда хотите установить подразумеваемый блок.
Р: Использование слова “пытаться” в этот момент заблокировало или связало бессознательное до тех пор, пока оно не получит дальнейших указаний от вас.
Э: Затем, когда я говорю: “Ваш сознательный разум ничего важного сейчас делать не будет”, это предполагает, что ваше бессознательное будет делать что-то важное.
Р: А бессознательное не может делать все, что только захочет, потому что вы его уже связали. В общем, подразумевается, что бессознательное будет делать что-то важное, и это будет то, что вы предложите.
Незнание, неделание
Теперь наступил физический комфорт, но вам не нужно даже обращать внимание на ваше расслабление и комфорт.
Э: Обратите внимание, как я подчеркиваю “Вам не нужно даже”. Пациенты слишком разбрасываются, поэтому вы подчеркиваете все то, что им не нужно делать, так чтобы энергия могла сконцентрироваться на текущей задаче.
Р: Это подкрепляет ваше предыдущее замечание: “Вам не нужно даже слушать мой голос”. Легче индуцировать транс, когда пациенту не нужно ничего знать и ничего делать.
Импликация*
Я могу сказать вашему бессознательному разуму,
что вы превосходный гипнотический субъект, и всегда,
когда вам нужно или когда вы захотите, ваш бессознательный_____ разум позволит вам использовать это.
Э: Фраза “Я могу сказать вашему бессознательному” предполагает, что мне нет надобности убеждать ваше сознание.
Р: Иными словами, каждая фраза что-то подразумевает, и важные сообщения кроются именно в этих импликациях.
Э: Да!
Импликация и времяc "Импликация и время"
И может понадобиться время ______ столько, сколько нужно, чтобы вам войти в транс, помочь вам понять что-то осмысленное.
Э: Можете потратить столько времени, сколько вам нужно, но все же вы это сделаете.
Р: Это очень важная импликация. И они не знают, сколько времени, поэтому поневоле зависят от вас.
Раппорт
Я могу говорить с вами или с кем-то другим,
но вам нужно слушать, только если я говорю с вами.
Я могу направить свой голос мимо,
и вы будете знать, что я говорю не с вами,
поэтому вам не нужно будет обращать на это никакого внимания.
Э: Здесь я создаю массу свободы для себя в будущей работе.
Р: Вы также даете внушение для установления такого раппорта, чтобы она обращала внимание только на то, что вы будете говорить, обращаясь к ней.
Признаки трансаc "Признаки транса"
Д-р. Росси, я думаю, вы замечаете много интересного в поведении.
Изменение рефлекторного моргания.
Изменение в лицевых мускулах, полная неподвижность.
Р: Замедление рефлекторного моргания перед тем, как глаза окончательно закроются, и расслабление лицевых мускулов, так что лицо приобретает более спокойное или “разгладившееся” выражение — это типичные показатели транса.
