УПП

Цитата момента



Мой девиз: «Нет такой неприятности, из какой нельзя извлечь прибыль!»
Что-то последние месяцы особенно прибыльны…

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Чтобы женщина вызвала у мужчины настоящую любовь, она должна, во-первых, быть достаточно некрасивой, во-вторых, обладать необходимым количеством комплексов.

Марина Комисарова

Читайте далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/s374/
Мещера-2009

К. Гольдштейн, немецкий нейрофизиолог, во время Первой мировой войны руководил госпиталем для солдат с черепно-мозговыми травмами. После войны он создал институт по изучению последствий этих травм. В 1930 году он стал профессором неврологии и психиатрии Берлинского университета. В 1935 году К. Гольдштейн переехал в США, где сотрудничал С А. Ангъялом и А. Маслоу. Гольдштейн был сторонником «организмической теории», опирающейся на философию «холизма» (Я. Смитс), центральным пунктом которой является идея о том, что целое больше, чем сумма составляющих его частей, следовательно, онтологический статус целого выше, чем статус частей. Термин «холизм» является производным от греческого корня «холос», что значит «полный», «целостный», «завершенный». Организмическая теория была по своим идеям близка к гештальт-психологии, с тем существенным отличием, что гештальт-психология ограничивалась принципом целостности по отношению к сознанию и мало обращалась к организму и личности в целом. Организмическая теория предприняла попытку распространить принципы гештальта на организм в целом.

Основные черты организмической теории, ее постулаты заключаются в следующем:

1. Организм всегда ведет себя как единое целое, а не как собрание разнородных частей.

2. Сознание и тело — не отдельные сущности, а сознание не состоит из отдельных способностей и элементов, как тело не состоит из независимых органов и процессов; происходящее в «части» всегда влияет на «целое», но не определяет его. Всякое событие, психологическое или физиологическое, происходит в контексте всего организма. Законы целого управляют функционированием частей; для того, чтобы понять функционирование любой «составляющей» организма, необходимо открыть законы функционирования всего организма.

3. Организованность — естественное состояние организма. Здоровая личность едина, согласована, интегрирована. Нездоровье может вызываться внутренней аномалией или неблагоприятными воздействиями среды. В структуре организма нет специфического «организатора» (душа, дух), поскольку организованность введена в систему изначально. В процессе и результате исследований необходимо следить, чтобы организм как таковой не был утерян.

4. Развитие организма – это процесс раскрытия врожденных потенций. Предполагается, что в организме исходно заложена некая гармония и нет ничего врожденного «плохого». Считается, что организм, если ему позволить развиваться оптимальным образом и в соответствующей обстановке, придет к развитию здоровой целой личности, тогда как злокачественные воздействия среды могут «ухудшить» личность.

5. Индивид мотивируется не многими, а одним, главным мотивов — само-актуализацией: имеется в виду, что человек постоянно стремится реализовать свои врожденные потенции всеми доступными способами.

К. Гольдштейн первым ввел в научный оборот понятия «самоактуализация» и «самореализация». На первом этапе, в клинической практике, он понимал под «самоактуализацией» активацию неких внутренних ресурсов организма, до травмы не проявлявших себя, результатом действия которых является способность организма к реорганизации, восстановлению свойств личности после перенесенного ранения или травмы. Прежде всего, этим понятием именовались психофизиологические процессы, проявляющиеся на клеточном и тканевом уровне, напоминающие описанные А. Адлером механизмы компенсации физической недостаточности органов.

На втором этапе, в работе «The Organism», Гольдштейн философски осмысливает самоактуализацию как универсальный принцип жизни, в этом аспекте он пишет о «высшей самоактуализации». Главная мысль Гольдштейна — организм есть единое целое и то, что происходит в любой его части — затрагивает весь организм.

Самоактуализация, по Гольдштейну, основной и по существу единственный мотив в человеческой жизни. Самоактуализация — это действия, направленные на удовлетворение потребностей. Потребность — это состояние дефицита, мотивирующее человека на его пополнение, удовлетворение. «Когда люди голодны, они актуализируются посредством еды; если они жаждут власти, они актуализируются, обретая ее. Удовлетворение любой отдельной потребности выходит на сцену тогда, когда это является предпосылкой для само-реализации всего организма. Само-актуализация — творческая тенденция человеческой природы. Она — основа развития и совершенствования организма. Невежда, стремящийся к знанию, чувствует внутреннюю пустоту, переживает ощущение собственной неполноты. Чтение и учеба удовлетворяют потребность в знании, и пустота исчезает. Таким образом возникает новый человек, в котором учение заняло место невежества. Желание стало реальностью. Любая потребность — это состояние дефицита, мотивирующее человека на его восполнение. Это — как яма, которую необходимо заполнить. Это восполнение, или удовлетворение потребности и есть само-актуализация или само-реализация» (К. Гольдштейн).

Гольдштейн предполагает, что препятствия для самоактуализации могут возникнуть только потому, что в среде не находится тех объектов и условий, которые необходимы организму для самоактуализации. Нормальный, здоровый организм — это тот, в котором «тенденция к самоактуализации действует изнутри и который преодолевает сложности, возникающие из-за столкновений с внешним миром не на основе тревоги, но благодаря радости победы». Это означает, что приход к согласию со средой в первую очередь состоит в овладению ею. И только если это невозможно, человек вынужден принять трудности и приспособиться к реалиям внешнего мира. Самоактуализация может иметь как позитивные, так и негативные последствия для организма. Достижение самоактуализации не означает конца проблем и трудностей, наоборот, могут возникнуть проблемы более сложные, ослабление напряжения является сильным побуждением только у больных организмов. Наоборот, здоровый организм нацелен в первую очередь на «формирование определенного уровня напряжения, такого, которое сделает возможной дальнейшую упорядоченную деятельность». Гольдштейн утверждает, что нормальный организм может временно отложить еду, сон, секс и т.д., если есть другие мотивы — любопытство или желание игры. Из этого делается вывод, что «способности организма определяют его потребности», а не наоборот. Если же задача человеку навязывается — поведение его становится ригидным и механистичным.

Крупной работой, вышедшей далеко за рамки позитивизма, содержащей многие идеи, разрабатывавшиеся позже гуманистической психологией, была книга Г. Оллпорта «Личность: психологическая интерпретация», вышедшая в 1937 году. Оллпорт представил в ней теорию, согласно которой личность представляет собой открытую психофизиологическую систему, особенностью которой является стремление к реализации своего жизненного потенциала (22). Личность человека, по Олпорту, — это динамическая организация внутри индивида особых мотивационных систем, установок и личностных черт, которые определяют уникальность его взаимодействия со средой. Оллпорт подверг экспериментальному изучению иерархию культурных ценностей, на которые ориентируются различные типы людей и выдвинул положение о том, что мотивы, возникающие на биологической почве, в дальнейшем могут стать независимыми от сознательной регуляции и функционировать относительно самостоятельно (принцип функциональной автономии).

Центральными идеями творчества Г.Оллпорта являются: (1) идея становления человека; (2) антинатуралистический подход к анализу первых лет жизни человека; (3) идея возможности перестроения психофизического единства, образующего человеческую личность; (4) идея взаимодействия социальных и биологических факторов развития в онтогенезе.

В ходе жизни исходные биологические диспозиции человека перестраиваются, трансформируются в мотивационные установки, которые, в свою очередь, оказываются доминантами поведения, проявлением становления является рост сознательности установок. Если на начальных этапах жизни человек зависит от своих влечений, то по мере становления личности эти влечения сами попадают в зависимость от интересов личности. «Черты» личности являются результатом ее становления; они приобретают автономию по отношению к этому процессу и вместе с тем оказываются внутренним регулятором, объединяющим различные стороны психического мира личности, обнаруживают значение обобщенного принципа ее жизнедеятельности. Оллпорт пишет, что «черта - это генерализованная и сфокусированная нейрофизическая система (характерная для индивида), обладающая способностью находить функциональный эквивалент многим стимулам, возбуждать и направлять совместные формы адаптивного и экспрессивного поведения». Родственными понятию «черт» он считает: «эго-систему» Коффки; «общую установку» и «генерализованную привычку» Дьюи; «идеал» и «способ приспособления» К.Левина; «интегрированную потребность» Мюррея; «склонность» Лазурского; «стиль жизни» А.Адлера.

Оллпорт внес в свое исследование и в психологию в целом методологический принцип неофеноменализма, разработанный философом науки Виндельбандом. Дж. Келли пишет: «Принимая сделанное Виндельбандом разграничение номотетических и идиографических дисциплин, но не как конкретную классификацию, а как полезную абстракцию, он отстаивает расширение психологии, с тем, чтобы включить в ее состав идиографию». Виндельбанд считал, что номотетические дисциплины используют методологию точных наук для открытия общих законов, а идиография является гуманитарной по преимуществу описательной дисциплиной. Оллпорт считал, что социальная психология, изучающая человечество, должна быть номотетической дисциплиной, а изучение психологии отдельного человека должно включать идиографический подход. При этом полученные идиографические описания отдельных случаев должны были становиться основой для построения научных гипотез, определяющих смысловые связи в более широких общностях. Современная философия науки видит в теории Оллпорта достаточно удачную попытку связи идеографического и номотетического подходов к психологии: реальная сопряженность индивидуализирующих и обобщающих характеристик личности выявляется самим процессом ее становления и развития. В отечественной психологии близкие идеи о содержании жизненного пути личности в 20-30 г.г. развивал и представил в «Основах общей психологии в 1935г. С.Л. Рубинштейн.

Современные философы науки так же отмечают, что идея «функциональной автономии» предвосхищает идею «автономной активности» Л. фон Берталанфи, лежащую в основе современных системных представлений о мире и человеке. С точки зрения общей теории систем, нормальная мотивация человеческого индивида определятся такими качествами как автономная активность, единство поведения, пластичность в адаптации. Л. фон Берталанфи (38) отмечал, что собственно человеческие черты такой мотивации открываются исследователю в том случае, если он не зациклен на первых годах жизни, не берет за базу для сравнения мотивы животного, если интенции и мотивы личности рассматриваются как сознательные планы поведения.

Поскольку гуманистическая психология, по замыслу ее создателей, должна была включать всю фактическую, эмпирическую основу, наработанную и в психоаналитическом, и в поведенческом направлениях, следует кратко охарактеризовать их основные положения.

Академическая психология в США считала себя неотъемлемой частью философии американского прагматизма (Д. Дьюи, Ч. Пирс, У. Джеймс) и принимала без критики все ее мировоззренческие положения (35, 42). Эта философская школа интересовалась изучением предпосылок рационального, прагматического поведения, которое должно было приносить человеку максимум пользы при минимуме затрат энергии и риска. Эти предпосылки искались в философских следствиях из важнейших естественнонаучных открытий конца Х1Х – начала ХХ века, которые разрушили господствовавшие в материалистической ветви философии со времен Демокрита представления о неделимых атомах, лежащих в основе материального мира. На протяжении 25 веков материалисты считали, что открытие атомов и их изучение позволит объяснить не только все законы материального мира, но и даст возможность полностью выявить материальную основу психической жизни человека, полностью разрушить идеалистические философские и религиозные представления. В результате открытия радиоактивности, принципа неопределенности и теории относительности в начале ХХ века стало проясняться, что материя – не более чем теоретическое понятие, и в этом качестве ничем не отличается от понятия идеи. Таким образом, научный прорыв, направленный на «изгнание Бога» и метафизических представлений из естественнонаучной картины мира привел к необходимости отказа и от культового отношения к «материи». Эти события привели к попытке позитивистов найти утерянную точку опоры в «незыблимых», априорных построениях математики и логики, чему явно мешала попытка психологии объяснить эти построения всего лишь результатом развития мышления человека в конкретно-исторических условиях. В результате последовала философская несколько истеричная по форме «атака» на психологию, целью которой было «изгнание психологизма» прежде всего из логики и математики, а затем – из философии науки. Психология должна была отказаться от опасных для философско-методологических оснований позитивизма исследований сознания и мышления, и, занимаясь восприятием, памятью и поведением, доказывать свою «верность идеалам позитивной науки».

 Философско-методологические предпосылки бихевиоризма - в идеях философов науки П. Бриджмена, Э. Маха, Ж.-А. Пуанкаре. Они пытались разработать модели человеческого мышления и поведения на основе естественнонаучных предпосылок и естественнонаучной методологии. В соответствии с принципом Бора исключалось использование «метафизических структур», под которыми понимались феномены, не поддающиеся инструментальному наблюдению и измерению, такие как сознание, душа, моральные ценности, бог и т.п. Представлялось необходимым и полное «очищение» получаемых результатов от индивидуальных особенностей и пристрастий исследователя.

Академическая психология исходила из следующих предпосылок:

(1) мир – такой, каким он представлен совокупностью позитивных наук и господствующей философией, идеологией;

(2) правильное поведение человека должно быть направлено на приспособление к требованиям действительности, которое заключается, во-первых, в овладении необходимыми социальными навыками и ролями, и, во-вторых, в исключении неадаптивных способов поведения;

 (3) внутренний мир человека – его собственность, в этом качестве он неприкосновенен, и не является предметом научного изучения.

Г.С. Салливан предлагал различать два способа действия: 1) способ действия, который я, человек, демонстрирую публично, «на людях»; 2) тот мой личный способ действия и объяснение причин моего действия, которое я даю самому себе, для моего собственного использования; именно он дает мне ощущение неприкосновенности, «защищает» меня от окружающих. Психиатрия и психология, по мнению этого выдающегося американского психолога и психиатра не имеют права вторгаться в сферу «моего личного способа действия».

Д. Уотсон определил бихевиоризм следующим образом: «Психология с точки зрения бихевиориста — это чисто объективный раздел естественных наук. Ее теоретическая цель — предсказание поведения и управление поведением. Бихевиорист в своих попытках прийти к одной схеме реагирования, не делает различия между человеком и животным». Радикальные бихевиористы утверждали, что не существует такой вещи как сознание, что все научение зависит только от внешней среды; вся человеческая деятельность обусловлена и обусловливаема и независима от генетических различий. Предполагалось, что путем правильного использования подкрепления при тотальном контроле из человека можно сделать все что угодно; здесь уместно вспомнить знаменитое высказывание Уотсона о том, что из ста здоровых младенцев он готов вырастить сто специалистов того профиля, обладающих такими личностными характеристиками, которые будут точно соответствовать заданному социальному нормативу, если только ему будет предоставлена возможность полного контроля за их воспитанием. К детям предлагалось относиться так: «Никогда не обнимайте и не целуйте детей, не сажайте их на колени. Если необходимо, целуйте их один раз в день, в лоб, укладывая их спать. Утром пожимайте им руку» (Д.Уотсон). Б. Скиннер предлагал относиться к ценностям гуманизма, таким как «автономный человек», «свобода», «достоинство», «творчество», как «объяснительным фикциям», полагая, что это весьма вредоносные понятия, потому что «такое объяснение создает ложное чувство удовлетворенности и делает якобы ненужным исследование объективных переменных, которые могли бы осуществить подлинный контроль поведения».

Б. Скиннер попытался отказаться не только от метафизических структур, но и теории вообще. Он неоднократно заявлял о том, что его позиция «принципиально нетеоретична, но исходит из данных и только данных». Личность в смысле «самость», по Скиннеру, не существует. Она существует только как сумма паттернов поведения. Эксперименты по научению показывают, что «кривые скорости научения одинаковы для голубей, крыс, обезьян, кошек, собак и человеческих детей». В одной из своих книг Скиннер утверждает: «единственным различием, которого можно ожидать между поведением крысы и человека, является вербальное поведение». Личностный рост — это «минимизация дурных условий и возрастание благотворного контроля за средой. Знание — это поведение, проявляемое тогда, когда появляется определенный стимул». Оптимальная жизненная стратегия человека — научиться реагировать на жизненные ситуации так, как он хотел бы на них реагировать. Это включает расширение репертуарных схем и планов (увеличение объема личного поведения), мыслей, чувств и исключение нежелательного поведения, мыслей, чувств. Скиннер пишет: «Хочу ли я сказать, что Платон не открыл никакого ума? Что Аквинат, Локк и Кант занимались случайными, часто нерелевантными побочными продуктами человеческого поведения? Или что ментальные законы физиологических психологов вроде Вундта, поток сознания Джеймса, ментальный аппарат З.Фрейда — бесполезны для понимания человеческого поведения? Да! Я подчеркиваю это, потому что если мы хотим решать проблемы, с которыми столкнулись в сегодняшнем мире, то суета по поводу ментальной жизни не должна отвлекать наше внимание от условий среды, функцией которой является человеческое поведение». Отметим, что сам Скиннер не смог избежать «бесполезной ментальной жизни», став известным писателем, особо известен его роман «Уолдон-2», опубликованный в 1948 году, в котором описывается утопическое общество, основанное на принципах обучения, им же разработанных.

Максимум того, на что претендовала наука о поведении, заключался в научении имеющемуся опыту, но успех во всех видах деятельности принадлежит, как правило, новаторам, поэтому и возник запрос на решение проблемы овладения новаторским видением проблем, креативными способами их решения.

К академической ветви психологии следует отнести и культурно-историческую школу психологии, развивавшуюся в США на основе синтеза академической психологии и кросс-культурных исследований, интересовавшуюся исследованиями Л.С. Выготского и А.Р. Лурии. В этой школе считалось, что уникальные качества человека обусловлены влиянием на него многих других людей, осуществляющимся в процессе общения в социуме. При этом временные характеристики эмпирического взаимодействия организма с окружающей средой, трансформируются в функциональные психические образования. Первостепенную роль в формировании сознания и поведения принадлежит традициям и стереотипам мышления. История жизни человека — это в первую очередь процесс аккомодации передаваемых из поколения в поколение моделей и стандартов общества, в котором он живет.

Дж. Мид совместно с Ч. Кули разработали в Чикагском университете концепцию развития «Я». Социум, согласно чикагской школе, прежде всего является сферой общения, которая составляет основу общества и духовной жизни индивида. Уникальность каждого конкретного человека обусловлена влиянием на него многих других людей. На первом этапе психическое — это «временная характеристика эмпирического взаимодействия организма с окружающей средой, сопровождающая нарушения, возникающие в ходе этого взаимодействия». Дж. Мид ставил перед собой задачу дать объяснение превращению этой характеристики, свойственной непрерывному процессу, в функциональное психическое образование или САМОСТЬ. В основе подобной метаморфозы, прежде всего, лежит активное начало, присущее человеческому организму. Способность нашего организма играть роли других (по мнению Мида, необоснованно описываемая в других школах как имитация) является условием возникновения самости. Исполнение чужих ролей влияет и на наши собственные действия. Из успешно исполняемых ролей постепенно складывается образ «обобщенного другого», роль которого также может быть присвоена; реакция организма на эту роль и характеризует его личную самость.

 Д. Дьюи считал, что: «Внутренняя работа нашего мозга, как нам кажется, представляет уникальную ценность для исследования». Первостепенную роль в формировании мышления и поведения принадлежит, по его мнению, традициям и стереотипам мышления. Дьюи считал, что ограничения в поведения человека, и общее число возможных способов следования традиции соизмеримо с выразительными способностями его родного языка. История жизни человека — это в первую очередь процесс аккомодации передаваемых из поколения в поколение моделей и стандартов общества, в котором он живет. С самого рождения традиции, присущие данному обществу, накладывают ограничения на его дальнейшее поведение и приобретаемый опыт. К моменту овладения речью он уже становится продуктом своей культуры, а когда вырастает настолько, чтобы иметь возможность участвовать в происходящих в рамках этой культуры событиях, ее традиции становятся его традициями, ее убеждения — его убеждениями, ее запреты — его запретами. Каждому ребенку, рожденному в определенной социальной группе, суждено разделить с этой группой все эти атрибуты общественной жизни, и в то же время никто из детей, появившихся на свет на другом конце Земли, никогда не удостоится и тысячной их доли (35, 42).

Психоаналитические теории развивались на американской почве в соперничестве с академической психологией, бихевиоризмом. Следует отметить, что большинство психоаналитиков считает себя прежде всего естествоиспытателями, исследователями бессознательного в психике, и заявляет о приверженности естественнонаучным идеалам. В то же время трудно не заметить то фундаментальное мировоззрение, которое было свойственно З. Фрейду, и сегодня является основой мировоззрения многих психоаналитиков.

Мировоззрение Фрейда было основано на противоречивом единстве, во-первых, его личного атеизма, имевшего форму активного неприятия всех видов религии и форм религиозности; и, во-вторых, чувства принадлежности к «избранному народу». В целом это предполагало верность только собственному, приобретенному в личном опыте пониманию и мира в целом, и естественнонаучных принципов, и спокойно-презрительное отношение к внешней критике, исходящей от «непосвященных». Религиозное чувство избранности, связанное с необходимостью следования Торе или Библии в случае Фрейда было компенсировано чувством интеллектуальной избранности, позволяющем свободно мыслить обо всем, не смотря ни на какие ограничения, кроме тех, которые он принимал для себя сам. Юнг пишет, что Фрейд с крайним раздражением относился ко всем упоминаниям о духовной жизни даже в бытовых разговорах, «то, что не имело прямого отношения к сексуальности, он называл психосексуальностью, во всех проявлениях жизни видя «вытесненную сексуальность». Он готов был «придать догматические или доктринерские черты выдвигаемым гипотезам, чем решиться в спорных случаях выйти за установленные им самим рамки». В какой-то момент времени это чувство привело Фрейда к позиции, более свойственной лидеру религиозной секты, нежели лидеру научного направления: он сам стал рассматривать свои гипотезы как догматы, организовал «орден борьбы за чистоту идеи» и изгнание «еретиков».



Страница сформирована за 1.37 сек
SQL запросов: 190