ГЛАВА 11. Начало лечения
1. В этой главе я снова возвращаюсь к описанию ситуаций и к подробному анализу приемов, которые кажутся мне наиболее полезными в семейной терапии. Хотя я, естественно, уверена в своих собственных методах, и надеюсь, что и другие найдут какую-то пользу в ознакомлении с ними, я никоим образом не пытаюсь уверить вас, что они — решающее и последнее слово терапевтической практики.
Дело в том, что я абсолютно уверена в одном — каждый терапевт должен найти свой уникальный и индивидуальный путь в своем ремесле. Когда он работает с пациентами, ему не следует приносить себя в жертву какому-то профессиональному безличному идеалу. Как вы увидите, там, где было возможно, я сохранила мой собственный стиль общения (типа вопроса: «Что вас обидело?»), мои любимые идиомы и шутки.
Я также обнаружила, что неформальная и индивидуальная манера помогает удержать интервью от превращения в похоронный ритуал или сцену из зала суда и поддерживать обнадеживающую атмосферу, побуждающую к проявлению доброй воли.
В этот раздел я включила примеры вопросов, которые я использую, чтобы вызвать людей на разговор и дать им возможность осознать стиль своего общения. Иногда эти вопросы могут показаться избыточными или упрощенными, или даже создать впечатление, что у терапевта проблемы со слухом. Однако мы должны помнить, что когда мы имеем дело больше чем с одним человеком, и когда эти люди еще не знают, как ясно выразить то, что у них на душе, или спросить, что имеют в виду окружающие, эта избыточность и упрощенность являет собой центральную часть терапевтического процесса. Неопытный терапевт иногда поражается тому, как часто члены семьи не могут ответить даже на самые простые, фактологические вопросы друг друга, тому, что их приходится учить таким, на его взгляд, элементарным вещам.
Еще одна причина того, что я задаю много вопросов и повторяю их для каждого члена семьи, кроется в том, что я стараюсь дать людям новое (и, возможно, пролить свет на прежнее) представление о том, каким кажется, или казалось, говорящему происходящее с ним и его семьей.
2. Давайте начнем с первого контакта терапевта с кем-то из семьи, вероятно, это будет телефонный звонок. Во время первого контакта терапевт должен сконцентрироваться на четырех вопросах.
а) Он должен постараться выяснить, кто входит в семью Джонс.
- Например, есть ли у Джонни братья и сестры? Если да, то сколько им лет? Живет ли бабушка неподалеку? Если да, то как часто она вмешивается в жизнь семьи?
- Не изменялся ли в последнее время состав семьи? Если да, то как? Умер дедушка? Родился ребенок? Старший ребенок уехал учиться?
б) Он должен установить возраст членов семьи, поскольку эта информация говорит о том, на каком этапе своего хронологического развития находится тот или иной участник терапевтического процесса. Это также объяснит терапевту, какого рода родительские обязанности выполняют супруги на данном этапе.
- Например, сколько лет Мэри и ее мужу Джо — двадцать, тридцать, сорок? Эта семья молода или она сформировалась уже довольно давно?
- Сколько лет Джонни? На каком этапе развития он находится? (Терапевт может и не получить всю эту информацию во время первого контакта, однако ему следует задать эти вопросы при телефонном разговоре с Мэри Джонс.)
в) Он дает Мэри Джонс представление о семейном подходе в терапии и объясняет необходимость участия мужа в терапевтической работе.
г) Поначалу он спрашивает Мэри о ней самой и о Джо как о родителях Джонни, а не как о супругах. Тем самым он временно разделяет их точку зрения на Джонни как на объект терапии, как на «причину, по которой мы решили попросить помощи».
д) Вот пример первого телефонного разговора.
Ж.: Говорит миссис Джонс. Я слышала о вашей семейной терапии, может быть вы сможете нам помочь?
Т.: Что за проблема вас тревожит?
Ж.: Ну, у нас проблемы с сыном, Джонни. Он плохо ведет себя в школе. На самом деле, он… он не был трудным ребенком, но сейчас… Но у них этот новый учитель, и они с Джонни не ладят. Я не знаю. Он просто не хочет вести себя как надо, и в школе на него жалуются. Они говорят, он слишком возбужден, и мне кажется, он…
Т.: Понятно. Учителя жалуются на то, что Джонни плохо ведет себя в школе. Он слишком возбужден. В чем это проявляется? Что они говорят на этот счет?
Ж.: Ну, он хулиганит, не может усидеть на уроке, они говорят, с ним тяжело справиться. Я просто не понимаю. Честно говоря, я не знаю, что и думать. Он не говорит мне, в чем дело, и я подумала, если бы вы могли…
Т.: Иными словами, все происходит не так, как вам бы хотелось. Мы можем разобраться, что случилось с вашим сыном, почему у него возникли проблемы. Попробуем понять, в чем дело.
Ж.: Знаете, мы сделали все, что могли. Мы дали ему все, что только ребенок может пожелать.
Т.: Уверена, это привело вас в замешательство, и вы пытаетесь понять, в чем дело. Как вы знаете, здесь мы проводим семейную терапию, и я думаю, нам стоит начать со встречи с вами и вашим мужем. Думаю, так будет лучше всего. Итак, вы — взрослые члены семьи. Скажите мне, кто еще есть в вашей семье?
Ж.: Ну, это Джонни и Пэтти. И мой муж, Джо, и я. Нас четверо.
Т.: Вас четверо. Вашего мужа зовут Джо. А Джонни и Пэтти, сколько им лет?
Ж.: Джонни десять. Пэтти скоро семь.
Т.: Джонни десять, Пэтти почти семь. В семье есть еще кто-нибудь?
Ж.: Нет.
Т.: Итак, как я уже сказала, мы проводим семейную терапию. Поэтому мы начинаем работу с двумя взрослыми членами семьи. Буду рада встретиться с вами и вашим мужем. А там мы посмотрим, когда можно будет встретиться и с детьми.
Ж.: Ну… знаете, я не уверена. Джо… Я не знаю, захочет ли он прийти. Я не спрашивала его, но…
Т.: Для работы нам нужна и та информация, которой располагает только ваш муж. Очень важно, чтобы я встретилась с вами обоими. Скажите вашему мужу, что семья без отца и матери — это не семья. Очень важно, чтобы он тоже мог поучаствовать в работе.
Ж.: Хорошо, я скажу ему. Но я не знаю… Он довольно… Он не очень сговорчивый… Он, ну…
Т.: Скажите вашему мужу, что нам необходимо его участие. Нужно знать его точку зрения на ситуацию, он ведь единственный взрослый мужчина в семье. Нам необходима вся информация, и вклад отца крайне важен. Только он может объяснить свою позицию. Никто другой не сможет заменить его.
Ж.: Хорошо, я попытаюсь. Когда вы можете встретиться с нами?
Джо придет с женой на первую встречу с терапевтом. При таком подходе редко случается, что муж, старающийся достойно выполнять отцовскую роль, отказывается прийти. Терапевт делает мужа по-новому важным в глазах собственной жены.
3. На первом интервью терапевт начнет с вопросов, помогающих установить, чего семья хочет и чего ожидает от лечения.
а) Он спросит каждого из присутствующих (хотя формулировка вопроса может варьировать):
«Как случилось, что вы прыгали сюда?» «Чего вы ожидали от этой встречи?» «Чего вы надеялись добиться?»
б) Затем терапевт объяснит сущность семейной терапии. Он может сказать:
«Семейное взаимодействие обычно регулируется какими-то правилами, хотя сами члены семьи могут этого и не осознавать. Мне бы хотелось знать, какие правила есть у вас». «Каждому члену семьи приходится что-то делать, когда он видит, что близкому человеку плохо. Мне нужно знать, как поступает в этом случае каждый из вас». «Никто не может видеть всю картину происходящего, поскольку он ограничен своей собственной точкой зрения. Но когда все собираются вместе, целостная картина может стать более понятной. Каждый из членов семьи способен внести уникальный вклад, сообщить о чем-то, чего не могут знать все остальные».
в) Затем терапевт задает каждому члену семьи ряд вопросов, чтобы выявить симптом и отношение к нему в семье:
«Расскажите мне, что вам кажется наибольшей проблемой в вашей семье?» «Тот, у кого есть проблема, тем или иным образом ощущает боль. Можете ли вы сказать мне, что именно причиняет наибольшую боль?» «Какие обиды существуют в вашей семье?»
Любой из этих вопросов основан на идее о том, что эта семья, как семья, имеет какую-то болезненную проблему. Тем самым внимание от Идентифицированного Пациента смещается к семье как целому. И каждый член семьи имеет возможность определить для самого себя эту проблемную область.
г) Родители обычно отвечают, что проблема — это Идентифицированный Пациент, и терапевт в сжатой форме рассматривает проблему в том виде, как ее понимают родители.
«Когда вы впервые заметили этот симптом?»
«Обсуждали ли вы происходящее друг с другом?»
«Что вы делали, чтобы исправить положение?» «Каков был результат этих попыток?»
Эти вопросы дают родителям возможность рассказать о том, как они пытались быть хорошими родителями и рассказать о своих затруднениях в этой области. Подобные вопросы также помогают терапевту получить первое преставление о ряде моментов: Кто за кого говорит? Кто является законодателем семейных правил? Кто строит планы? Кто претворяет эти планы в жизнь? Насколько подробно и ясно проговариваются эти планы? Кто говорит больше всех? Кто говорит меньше всех? Каков общий характер и тон семейной коммуникации? Насколько она ясна и конкретна? Как семья реагирует на кризисные ситуации? В какой сфере поведения наблюдается симптом (IQ, телесные проявления, эмоции, общение)? Какие обстоятельства сопутствовали появлению симптома? Как скоро после появления симптома члены семьи определили для себя, что это такое? Кто (или что), по их мнению, был причиной симптома (соседи, учителя, бог, наследственность)? Какой цели служит данный симптом в этой семье?
д) Терапевт уменьшает страх родителей перед тем, что именно они виноваты в проблемах ребенка, подчеркивая их замешательство и добрые намерения.
«Это, должно быть, поставило вас в тупик: вы так старались, и все равно никаких результатов».
«Все мы люди. Мы. стараемся поступать как лучше. Должно быть, вы оказались в замешательстве — столько попыток исправить ситуацию, и все безуспешно».
е) Затем терапевт переходит непосредственно к началу работы с семьей. Он может сказать:
«Похоже, что все вы в замешательстве относительно причины ваших затруднений». «Когда-то никто в этой комнате не знал друг друга. Возможно, сейчас это уже почти забылось, и вам кажется, что вы знали друг друга всегда. Но это не так. Вы появлялись в семье один за другим. И каждый раз при появлении новичка остальным приходилось каким-то образом включать его в семью».
«А теперь давайте посмотрим, кто эти люди — члены вашей семьи».
ГЛАВА 12. Прослеживание хронологии семейной жизни
1. Курс семейной (или даже супружеской) терапии
я практически всегда начинаю тем, что я называю «прослеживанием хронологии семейной жизни» или ее истории. Многих терапевтов интересует, почему я предпринимаю такой шаг.
а) Не стимулирует ли это пациента рассказать терапевту все, что ему нужно знать, а это избавляет терапевта от необходимости выяснять, что же пациент хочет ему поведать?
б) Не разрушает ли этот подход наши представления о «самоопределении»?
в) Не заставляет ли этот подход терапевта проявлять излишнюю активность в структурировании процесса терапии?
2. С тех пор, как терапевты стали заниматься семейной терапией, представления о том, насколько активным должен быть терапевт, и в какой мере он должен структурировать процесс терапии, претерпели революционные изменения.
а) Сразу после начала занятий семейной терапией терапевты очень быстро замечают, что если бы они не вмешивались в ход сессии и не принимали бы в ней активное участие, то семья тут же превратила бы их в «муху на стене», в «члена семьи» или в «шарик для пинг-понга».
б) Независимо от степени вмешательства, предпочитаемой каждым из семейных терапевтов, все они очень скоро осознают, что не могут оставаться пассивными, если они хотят добиться желаемых изменений.
3. Я бы рекомендовала семейному терапевту не только вмешиваться в ход терапевтического процесса, но и активно структурировать, по крайней мере, первые две сессии, проследив хронологию семейной жизни своих пациентов. Мой совет основан на том, что:
а) Семейный терапевт начинает сессию, зная о данной семье очень немногое, а зачастую, не зная совсем ничего.
- Возможно, он знает, кто является Идентифицированным Пациентом, и каковы его симптомы, но и только. Он же должен подобрать ключик к каждому из симптомов и выяснить, что они означают.
- Возможно, он знает, что в супружеских отношениях присутствует боль, но ему нужно подобрать подходящие ключи и тем самым заставить ее проявиться. Ему необходимо знать, как муж и жена пытались справиться со своими проблемами.
- Возможно, он знает, что оба супруга действуют по «моделям» (повторяют то, что они видели во взаимоотношениях их собственных родителей), но ему следует выяснить, как эти модели повлияли на представления каждого из них о роли супруга и родителя.
б) Семейный терапевт начинает сессию, зная, что у семьи есть, вернее сказать, была, некая история, но не более того.
- Члены каждой семьи, будучи группой, пережили вместе множество событий. Некоторые события (такие как смерть близких, рождение детей, болезни, переезды, изменения места работы) выпадают на долю практически каждой семьи.
- Отдельные события в первую очередь затронули супругов, и лишь опосредованно — их детей. (Может быть, тогда дети еще не родились или были слишком маленькими, чтобы понять суть происходящего, того, что напрямую касалось их родителей. Возможно, они только почувствовали отдаление родителей, их рассеянность, тревогу или раздражение.)
- Терапевт может почерпнуть нечто полезное из ответа почти на каждый свой вопрос.
в) Члены семьи приходят к терапевту, испытывая огромный страх. Выполнение им структурирующей функции помогает снизить угрозу. Тем самым он как бы говорит: «Все, что здесь произойдет, я буду держать под контролем. Я прослежу, чтобы здесь не случилось ничего катастрофического».
- Все члены семьи в глубине души чувствуют вину за то, что все идет не так, как нужно (даже в том случае, если на словах они винят в этом Идентифицированного Пациента или своего супруга).
- Родителям обязательно нужно ощущать, что, исполняя родительские функции, они сделали все, что могли. Они чувствуют необходимость сказать терапевту: «Вот почему я поступил именно так. Вот что со мной произошло».
- Хронология семейной жизни, где учитываются такие факты, как имена, даты, длительные взаимоотношения, переезды, и т. д., играет роль обращения к семье. Прослеживая хронологию, терапевт ставит вопросы, на которые люди могут ответить, вопросы, не таящие в себе явной опасности. В ней жизнь представляется такой, какой ее воспринимает семья.
г) Члены семьи начинают терапию в полном отчаянии. Структурирующие действия терапевта помогают вселить в них надежду.
- Если говорить о членах семьи, то события прошлого — это часть их самих. Они могут сказать терапевту: «Я существовал». А еще они могут ему сказать: «Я вовсе не ходячая патология. Я умею успешно преодолевать множество препятствий».
- Если бы члены семьи знали, какие вопросы требуют ответа, терапия им была бы не нужна. Поэтому терапевт не заявляет: «Расскажите-ка мне все, что вы хотите рассказать». Люди просто скажут ему то, что они говорили сами себе на протяжении многих лет. Подтекст вопросов терапевта таков: «Я знаю, о чем нужно спрашивать. Я беру на себя ответственность понять ваши слова. Мы отправляемся в путь».
д) Кроме того, семейный терапевт знает, что семья в определенной степени сосредотачивается на Идентифицированном Пациенте с тем, чтобы снять боль. Он также знает, что любая попытка сместить центр внимания встретит сопротивление семьи. Прослеживание хронологии семейной жизни — это эффективный, не таящий в себе угрозы способ перенести акценте «больного» или «плохого» члена семьи на особенности супружеских взаимоотношений.
е) Прослеживание хронологии семейной жизни позволяет также решить еще одну терапевтическую задачу, а именно закладывает основу для процесса обучения. Как мы уже говорили, проверяя информацию или корректируя техники коммуникации, терапевт выступает в качестве модели, а его манера ставить вопросы и добиваться ответов может послужить отправной точкой этого процесса. Кроме того, прослеживая хронологию, он имеет возможность, не вызывая у пациентов излишнего страха, подойти к критическим вопросам, в которые он надеется внести определенные изменения.
4. Изучая хронологию семейной жизни, терапевт получает первые ключи, помогающие ему составить мнение о степени дисфункциональности супружеских взаимоотношений.
а) Если, например, отвечая на вопросы терапевта, супруги охотно рассказывают о боли, присутствующей в их отношениях, можно говорить о хорошем прогнозе на быстрый, успешный результат терапии.
б) Но если в ходе прослеживания хронологии семейной жизни супруги демонстрируют неспособность свободно говорить о своих взаимоотношениях, а вместо этого настаивают на том, чтобы сосредоточиться на Идентифицированном Пациенте, а сами предстают в роли родителей больного или плохого ребенка, то на быстрый и успешный результат терапии рассчитывать не приходится.
в) А также, если ребенок (И. П.) помогает родителям сосредотачивать внимание на нем, а не на проблеме (это свойственно шизофреникам и детям с отклоняющимся поведением), перед терапевтом встает дополнительная задача попытаться убедить И. П., что говорить о боли, присутствующей во взаимоотношениях родителей совершенно безопасно, параллельно убеждая в этом самих супругов.
5. Семейная терапия — это, в некотором смысле, форма супружеской терапии, даже несмотря на то, что семейный терапевт затрагивает и исполнение супругами их родительских функций.
а) Но то, как терапевт работает с ролью родителей, зависит от возраста детей. Как мне представляется, родительская роль существует только при том условии, что дети живут в семье и еще не достигли совершеннолетия. После того, как ребенку исполняется двадцать один год, с ним следует работать как со взрослым человеком. Такова реальность, принять которую родителей необходимо научить, если они до сих пор не смогли этого сделать (см. стр. 224).
б) Семейная терапия, в первую очередь, должна быть направлена на работу с супругами именно как с супругами, поскольку боль их взаимоотношений мешает им заботиться о детях в соответствии с их нуждами. Они делают это, отталкиваясь от собственных потребностей.
в) Семейная терапия, в первую очередь, должна быть направлена на работу с супругами именно как с супругами, поскольку боль их взаимоотношений — это как раз то, что наиболее остро отражается на Идентифицированном Пациенте и других детях, и наиболее серьезно их затрагивает.
- Родители, которые несчастливы друг с другом, не могут дать ребенку ощущение, что его дом — это очаг безопасности.
- Они не могут являть для ребенка подходящую модель благоприятных, благополучных взаимоотношений между мужчиной и женщиной.
6. После того как терапевт уже начал работу с проблемой, которую определила семья, он может заняться хронологией, начав с супругов. *
а) Супруги были первооткрывателями; в сущности, они сами — архитекторы собственной семьи.
- Когда терапевт, в первую очередь, приступает к работе с супругами, перед ним начинают вырисовываться особенности их супружеских взаимоотношений.
- Он также помогает ребенку увидеть в своих родителях людей, немало проживших на свете до его рождения.
б) Он начинает с работы с супругами, несмотря на то, что семья как таковая начала свое существование только после рождения первого ребенка. Если бы он начал с отношения каждого из родителей к ребенку, получилось бы, что он привязывает лошадь позади телеги.
7. Ядро будущей семейной группы зарождается в тот момент, когда супруги впервые видят друг друга и решают продолжать взаимоотношения.
а) На этой стадии начинается формирование основы супружеского гомеостаза (или определение взаимоотношений). Поэтому хронология обязательно должна начинаться с первой встречи будущих супругов.
б) Вероятно, мужчина и женщина, решившие вступить в брак, некоторое время строят свои отношения, еще будучи неженаты. Вот почему хронология должна захватывать период с момента знакомства до свадьбы.
* По ходу дела терапевт может делать записи или для того, чтобы потом освежить свою память, или в исследовательских целях, или чтобы показать членам семьи свое серьезное отношение к их истории. С другой стороны, многие терапевты, полагая, что ведение записей негативно сказывается на процессе терапии, предпочитают диктофон. Как отмечал еще Фрейд, выбор в данном случае — это личное дело каждого.
в) Вероятно, после вступления в брак мужчина и женщина в течение определенного времени живут вдвоем без детей. Поэтому хронология непременно должна охватывать период совместной жизни, предваряющий принятие на себя родительской роли.
г) Кроме того, каждый из супругов вырос в той или иной семье. Поэтому хронология обязательно должна включать картины, дающие представление о том, какой была жизнь каждого из супругов в родительской семье. (Хотя эта информация хронологически предваряет всю остальную, терапевт обязан ориентироваться на семью, с которой он работает, поэтому он начинает с момента первой встречи будущих супругов: он обращается к истокам нынешней семьи.)
8. Прежде чем переходить непосредственно к актуальным интересующим терапевта вопросам, он может поинтересоваться, как ему их задавать. С вашего разрешения я особо остановлюсь на манере, характере и стиле постановки вопросов терапевтом.
а) Семейный терапевт прослеживает хронологию семейной жизни в свободной, но внимательной манере (см. стр. 253)
б) Он держится как семейный летописец, собирающий факты семейной жизни. Он создает атмосферу предвкушения открытия; он вместе с семьей пишет картину прошлого. Каждый член семьи должен рассказать о своих впечатлениях по поводу каждого события, даже в том случае, если сказанное одним не соответствует словам другого.
в) Процедура не должна походить на перепись населения, а терапевт не должен напоминать директора похоронной конторы или окружного прокурора при допросе обвиняемого. Он и члены семьи — ученые, работающие над одной задачей. Например, терапевт может сказать:
«Потом вновь появляется бабушка. Так? Как вам кажется, когда это было? До или после того, как на сцене появилась Сьюзи?»
9. Сначала терапевт определяет Состав Исполнителей, как если бы он настроился на спектакль:
«Ну а теперь, чтобы картина была более полной, расскажите мне, кто входит в вашу семью?»
«Как зовут ваших детей? Где они сейчас? Сколько им лет?»
Нелишним будет помнить, что, кроме присутствующих сейчас в этой комнате, в семье могут быть и другие дети.
10. Если терапевт выясняет, что один или оба супруга ранее состояли в другом браке, он делает отступление, чтобы узнать имена, возраст, местонахождение бывших супругов и детей от прошлых браков. Он также устанавливает даты бракосочетаний с предыдущими партнерами, даты разводов или смерти супругов.
«Понимаю. Тогда вы были женаты на другой женщине. Значит в вашу нынешнюю семью входят и дети от предыдущего брака.» «Когда вы в первый раз вступили в брак?» «Что привело к разрыву?»
Нередко отец, присутствующий в комнате, в действительности является отчимом или приемным отцом. Такие вопросы по поводу Состава Исполнителей быстро вскрывают сферы возможных проблем данной семьи.
11. Терапевт выясняет, не живет ли сейчас вместе с семьей кто-нибудь еще, скажем, родня со стороны жены или мужа, тетушки, дядюшки, и т. д. Кроме того, он расспрашивает о людях, которые уже не живут вместе с этой семьей, но в какой-то момент участвовали в воспитании детей (или, наоборот, в воспитании которых принимали участие члены семьи), оказывали финансовую поддержку или осуществляли руководство (воспитание—дисциплинирование) в прошлом.
«Живет ли с вами сейчас еще кто-нибудь?» «Есть ли кто-нибудь, кто когда-то раньше принадлежал к вашей семье?» «Когда каждый из них вошел в вашу семью?» «По какой причине они стали членами вашей семьи?»
«Откуда они взялись?» «Когда они покинули вашу семью?» «Куда они ушли?»
«Где теперь находится каждый из них?» «Какого рода контакты существуют на сегодняшний день между каждым из них и членами семьи?»
«Я понимаю, теперь мы знаем всех, кто раньше или позже входил в эту семью».
Постоянно повторяя словосочетание «эта семья», терапевт помогает ее членам (особенно, родителям) осознать, что они, по сути, являют собой уникальный союз. К тому же, уточняя местонахождение всех членов семьи, терапевт может обнаружить, что дочь сейчас пребывает в психиатрической клинике, а родители одного из супругов живут поблизости. Иными словами, может оказаться, что многие из тех, кого сейчас нет в этой комнате, занимают немалое место в общей картине. Терапевт должен знать об этом.
12. Затем терапевт определяет цель терапии, самолично устанавливая ориентир:
«Как вы знаете, мы здесь работаем с семьями. Мы обнаружили, что когда один член семьи испытывает боль, все остальные, так или иначе, разделяют ее. Наша задача — выработать пути, придерживаясь которых, каждый сможет сделать свою жизнь в семье более приятной. Поскольку я уверен — когда-то эта семья переживала лучшие времена».
Тем самым терапевт снимает с каждого члена семьи чувство ответственности за семейные несчастья. Кроме того, делая акцент на идее удовольствия как цели процесса терапии, он продолжает снижать страх и вселяет надежду.
И наконец, говоря о том, «что мы видим» в семьях, терапевт использует свои знания о других случаях, чтобы помочь членам семьи перестать считать себя особенно плохими или безнадежными.
13. Потом терапевт обращается к супругам как к основателям семьи:
«Ну, хорошо, вы не всегда были родителями. Вы достаточно долго были знакомы еще до того, как „он" (И. П.) появился на свет. Расскажите мне, как случилось, что для создания семьи вы выбрали друг друга».
Начиная разговор о супружеских взаимоотношениях с самого начала их знакомства, терапевт, тем самым, продолжает снижать угрозу. В тот период, о котором он спрашивает, у обоих супругов было больше надежд, чем сейчас. При помощи дополнительных вопросов терапевт продолжает собирать информацию о существовавших у них тогда ожиданиях:
«Что было в ней такого, что заставило вас сказать: „Ты создана для меня"?» «Должно быть, были и другие кавалеры, приглашавшие вас на танцы. Почему же именно он?»
14. Терапевт спрашивает о шагах, предпринимавшихся будущими супругами для поддержания отношений:
«Когда вы встретились снова? Кто сделал этот важный шаг? Как это случилось?» «Итак, он вам позвонил. Что вы сделали? Вы ждали, что он позвонит? Что, как вы думали, сделает она?» «А что произошло потом?» «Когда вы пришли к соглашению об обоюдном желании продолжить ваши отношения?» «Когда вы объявили во всеуслышание о серьезности ваших взаимоотношений?»
Обычно оба супруга быстро включаются в разговор об этом почти уже забытом времени. При этом ребенок, которому остается роль наблюдателя, имеет возможность взглянуть на своих родителей как на людей, которые жили еще до его появления на свет, и когда-то были счастливы друг с другом.
Вопросы, касающиеся этого периода, также способствуют формированию портретов пациентов как супругов, и каждого из них как человека, принявшего решение жить с другим в браке. В результате, супруги должны утвердиться в следующем: «Когда-то мы были счастливы. Мы можем быть счастливы снова». В результате, ребенок должен утвердиться в следующем:
«Когда-то родители были счастливы. Возможно, они будут счастливы снова».
15. В ходе обсуждения этой предсвадебной истории, терапевт время от времени обращается к ребенку и спрашивает, знал ли он об этом периоде жизни своих родителей:
«Вероятно, тебе трудно поверить, что было время, когда твои родители даже не знали друг друга».
«Ты знал это о папе} Знал, что он изо всех сил старался заработать достаточно денег, чтобы иметь возможность жениться на твоей маме».
«Ты знал, что мама так низко себя ценила, что считала, будто ни один мужчина не захочет на ней жениться».
Даже если ребенок отказывается отвечать терапевту, он все равно продолжает задавать вопросы. Общаясь с ребенком в присутствии его родителей (реплики «в сторону»), терапевт может начать давать интерпретации не только ребенку, но и опосредованно его родителям. Одновременно с прослеживанием хронологии он начинает высказывать свою точку зрения о их «ценности».
16. Терапевт спрашивает о решении вступить в брак и планах на будущее:
«Когда вы решили пожениться? Как вы строили планы на совместное будущее»
«Какой была свадебная церемония? Кто па ней присутствовал?»
«Какие препятствия мешали вступлению в брак»
Эти вопросы выявляют подлинные детали, касающиеся дохода, семейных ссор, смены места работы, смерти или болезни родителей и т. д. Они также заставляют сконцентрироваться на мысли о том, что супруги выбрали друг друга; их свадьба произошла не вдруг.
Помимо прочего, такие вопросы вскрывают проблемы, связанные с тем, что один или оба супруга отделяются от своих родителей, стараясь, тем не менее, сделать им приятное. (Например, зачастую выясняется, что, дабы доставить удовольствие своим родителям, супруги устраивали две свадебные церемонии.)
Эти вопросы дают И. П. возможность составить представление о подлинной истории развития семьи. Подробное изучение прошлого помогает избежать искажений реальности.
17. Терапевт спрашивает каждого из супругов, как, по его мнению, отреагировал другой, когда на повестку дня было вынесено решение о вступлении в брак:
«Когда вы впервые заговорили о свадьбе? В связи с чем? Как была преподнесена эта идея? Какими словами? Кто первый заикнулся об этом?»
«Какой, как вам показалось (мужу), была реакция вашей жены?»
«Какой, как вам показалось (жене), была реакция вашего мужа?»
«Что вы (жена) почувствовали и о чем подумали, когда ваш муж попросил вас стать его женой? Что чувствовали вы (муж)?»
18. Если в описаниях обнаруживаются расхождения, терапевт старается выявить и проинтерпретировать их. Он использует создавшуюся ситуацию, чтобы постепенно подвести пару к мысли о том, что, возможно, они недостаточно хорошо понимают друг друга, и что есть способы это исправить. Он говорит:
«Вы (жена) думали и чувствовали не совсем то, что, как думал ваш муж, вы думаете и чувствуете».
«Как вы объясните, что представление вашего мужа о том, что вы думали и чувствовали, отличалось от того, что вы думали и чувствовали на самом деле?» «Как вы (муж) объясните, что создавшееся у вас представление о мыслях и чувствах вашей жены расходилось с тем, что она чувствовала и думала, и от того, что вы имели в виду?»
«Повторяется ли в вашей жизни ситуация, когда вы превратно понимаете друг друга, то есть, когда сложившееся у вас (у жены) представление не соответствует тому, что вы (муж) имели в виду?»
«Что происходит, когда один из вас видит, что другой неверно его понял? Разумеется, это случается с каждым. Любому человеку нужны техники, помогающие с этим справиться».
«Что происходит, когда у каждого из вас остаются разные представления об одном и том же?»
«Знаете ли вы, какие техники вы (жена) и вы (муж) выработали для того, чтобы справляться с подобной ситуацией?»
«Ситуация иногда выглядит так, как будто один из вас лжет, или вы оба плохие, тупые, больные и сумасшедшие». «Я думаю, это как раз та область, где нам нужно проделать определенную работу. Давайте вернемся назад!»
19. Затем терапевт спрашивает о реакции родителей каждого из супругов на их решение вступить в брак:
«Как ваши родители отреагировали на ваш роман и решение пожениться?» «Где в это время жили ваши родители? Где вы сами жили в это время?»
Естественно, эти вопросы позволяют собрать информацию о взаимоотношениях каждого из супругов со своими родителями. Обычно эта область эмоционально перегружена и ведет к ранним супружеским конфликтам.
Терапевт приводит хронологию в соответствие с полученными ответами. Если один или оба супруга проявляют интерес к обсуждению добрачного периода своей жизни, терапевт отклоняется от хронологии событий семейной жизни пациентов и сосредотачивается на хронологии жизни каждого из них в семьях родителей. Это отступление помогает представить каждого супруга как отдельного человека со своей собственной отдельной добрачной историей.
20. После этого терапевт возвращается к взаимоотношениям между помолвленной парой и их родственниками. Следующую серию вопросов он адресует жене, а потом повторяет их мужу:
«Что вы знаете о чувствах вашего (жены) отца в связи с вашим замужеством? Как вы о них узнали?»
«Что вы знаете о чувствах вашей (жены) матери в связи с вашим замужеством? Как вы о них узнали?»
«Что вы знаете о чувствах матери вашего мужа, связанных с тем, чтобы вы будете ее невесткой? Как вам удалось узнать о них?» «Как вы узнали о том, что испытывал отец вашего мужа при мысли, что вы станете его невесткой?»
«Было ли у вас (у мужа) такое же впечатление, что и у вашей жены?» (Если впечатление было иным, то терапевт отмечает факт существования различий и их суть.) «Чем вы объясняете, что у вас создались разные впечатления?»
21. Терапевт продолжает расспрашивать о нынешних отношениях с родителями супруга:
«Как сегодня у вас (у жены) складываются отношения со свекровью, свекром, матерью и отцом?»
«Как сегодня у вас (у мужа) складываются отношения с матерью, отцом, тещей и тестем?» «Что бы вам хотелось изменить?»
22. На этом этапе терапевт расширяет Состав Исполнителей, включая в него всех братьев, сестер, мать, отца, дядю супруга и т. д.
«Каждый из вас вышел из собственной семьи. Вам неплохо было бы знать, кто входил в эти семьи».
«У вас есть братья или сестры? Сколько им лет? Они старше или младше вас?» «Получается, что вы — старший в семье».
«Как их зовут? Где они живут? Состоят ли они в браке? Есть ли у них дети? Сколько лет их детям?»
«Где сейчас живут ваши родители? Сколько им лет? Чем ваш отец зарабатывает на жизнь?»
Поскольку обычно эта область эмоционально перегружена, терапевт сначала сосредотачивается на фактах: имена, возраст, пол, местонахождение членов семьи. Таким образом он создает представление о том, в чем, должно быть, похожи семьи, в которых выросли супруги. Обсуждение деталей взаимоотношений и чувств он откладывает, пока не будет сформирована пространная схема, в которую они бы укладывались. Он не призывает членов семьи погружаться в описание чувств, пока он не составит представление о том, с чем они могут быть связаны. Чувства и впечатления он неизменно связывает со временем, местом и контекстом.
Эти вопросы, касающиеся добрачного окружения каждого из супругов, также дают терапевту возможность подобрать нужные ключи и выяснить, кто из членов родительской семьи или семьи супруга оказал существенное влияние на жизнь его пациентов. Полученные ответы также содержат информацию о географическом местонахождении этих влиятельных людей.
23. Завершив расширение Состава Исполнителей путем включения в него членов семей, где вырос каждый из супругов, терапевт просит их описать своих родителей.
«Если бы мне было нужно встретить вашу (мужа) мать на железнодорожной станции, как я мог бы ее узнать? Как бы я узнал вашего отца?»
«Если бы мне представилась возможность побеседовать с вашей (жены) матерью, что она рассказала бы мне о том, как в вашей семье относились к еде, деньгам, сексу, разговорам о детях и развлечениям? Что рассказал бы мне ваш отец?»
Задавая такие вопросы, терапевт может помочь каждому из супругов сообщить ему информацию о своих взаимоотношениях с родителями, не испытывая при этом тревоги. А терапевт, в свою очередь, может найти в ней новые ключи к моделям, в соответствии с которыми действуют супруги.
24. Концентрируя внимание на взаимоотношениях каждого из супругов со своими родителями, терапевт получает возможность внедрить в семейную идеологию несколько новых идей, минимизируя при этом угрозу для пациентов, поскольку в этот момент они находятся в шаге от собственной семьи. Здесь он провозглашает тезис о том, что все люди разные. Он говорит каждому по очереди:
«Как я заметил, вы говорили, что ваши мать и отец в чем-то похожи, а в чем-то они совершенно разные». (Он подчеркивает различия.)
«Как, на ваш взгляд, им удавалось жить вместе, невзирая на эти различия?»
