Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тб., 1984.
Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев B.C. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии / В кн.: Философия в современном мире. Философия и наука. М., 1972. С. 28—94.
Мандельштам О. Слово и культура. М., 1987.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1—50. 2-е изд. М., 1555—1981.
Маркс К. Капитал. Т. 1. М„ 1967.
Маркс К. Тезисы о Фейербахе / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 3-4.
Минделл А. Работа со сновидящим телом // Москов. психотер. журн. 1993. №З.С. 117-136.
Мюнстерберг Г. Основы психотехники. М., 1924.
Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., 1960.
Мясищев В.Н. О связи проблем психологии отношения и психологии установки / В кн.: Понятия установки и отношения в медицинской психологии. Тб., 1970.
Наенко Н.И., Овчинникова О.В. О различении состояния психической напряженности / В кн.: Психологические исследования. М., 1970. Вып.2. С. 40-46.
Назлоян Г.М. Портретный метод в психотерапии. М.: ПЕР СЭ, 2001.
Обсуждение докладов по проблеме установки на совещании по психологии (1—6 июля
Павлов И.П. Двадцатилетний опыт изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М., 1973.
Павлов И.П. Полн. собр. соч. 2-е изд. Т. 3. Кн.
Павлов И.П. Полное собр. соч. М.—Л., 1951—1952.
Петровский А.В. История советской психологии. М., 1967.
Прангишвили А. С. Общепсихологическая теория установки / В кн.: Психологическая наука в СССР. Т.
Пузырей А.А. Культурно-историческая психология Л.С. Выготского и современная психология. М., 1986.
Радзиховский Л.А. Проблема субъекта и объекта в психологической теории деятельности // Вопросы философии. 1982. № 9.
Разумов Р.С. Эмоциональные реакции и эмоциональный стресс // В кн.: Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии человека. Л., 1976. С. 5-32. Гл.1.
Роджерс К. Клиентоцентрированный/человекоцентрированный подход в психотерапии // Москов. психотер. журн. 2002. № 1. С. 54—69.
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1946.
Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М., 1976.
Рубцов В.В. Организация и развитие совместных действий у детей в процессе обучения. М.: Педагогика, 1987.
Савенко Ю. С. Проблема психологических компенсаторных механизмов и их типология / В кн.: Проблемы клиники и патогенеза психических заболеваний. М., 1974. С. 95—112.
Сарджвеладзе Н.И. Бессознательное и понятие установки в концепции Д.Н. Узнадзе // Вопросы психологии. 1985. № 4.
Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М.: Медицина, 1960. 254 с.
Селье Г. Стресс без дистресса. М.: Прогресс, 1979. 125 с.
Скиннер Б. Наука об учении и искусстве обучения // Программированное обучение за рубежом. М., 1968. С. 32—47,
Степин B.C. Становление научной теории. Минск, 1976.
Талызина Н.Ф. Управление процессом усвоения знаний. М., 1975.
Ткаченко А.Н. Взаимосвязь объяснительных принципов психологической науки // Вопросы психологии. 1977. № 4.
Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., 1966.
УотсонДж.Б. Психология как наука о поведении. М.; Л., 1926. Ухтомский А.А. К 15-летию советской физиологии (1917—1932): Собр. соч. Т.5.Л., 1954. С. 30-120.
Ушакова Э.И., Ушаков Г.К., Илипаев И.Н. Об уровнях формирования стрессоров и стрессов / Труды Ленингр. науч.-исследов. психоневрологического ин-та им. В.М. Бехтерева. Т. 82: Эмоциональный стресс и пограничные нервно-психические расстройства. Л., 1977. С. 5—20. Физиология труда / Под ред. Г. Конради и др. М., 1934. Флоренский П., свящ. Из богословского наследия: Богословские труды. Сб. XYII.M., 1977. С. 85-248.
Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины: В 2-х т. М.: Правда, 1990.
Фресс П. Эмоции / В кн.: Экспериментальная психология / Под ред. П. Фресса, Ж. Пиаже. М., 1975. Вып. V. С. 111-195. Гл. XVI.
Фром Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990.
Холл К., Линдсей Г. Теории личности. М.: КСП+, 1997.
Хоружий С. С. Аналитический словарь исихастской антропологии / В кн.: Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия / Под ред. С С. Хоружего. М.: Ди-Дик, 1995 С. 42—150.
Хоружий С. С. К феноменологии аскезы. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998.
Цапкин В.Н. Личность как группа — группа как личность // Москов. психотер. журн. 1994 № 4. С. 11—28.
Шерозия А.Е. Психика. Сознание. Бессознательное. К обобщенной теории психологии. Тб., 1979.
Эриксон М, Мой голос останется с вами. СПб., 1995.
Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. М., 1978. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1985.
Ярошевский М.Г. Специфика детерминации психических процессов//Вопросы философии. 1972. № 1.
Ярошевский М.Г., Гургенидзе Г.С. Послесловие // В кн.: Выготский Л.С. Собр. соч.-В 6-ти т. Т. 1.М., 1982.
Ясперс К. Общая психопатология. М.: Практика, 1997.
Allport F. H. The Structuring of Events: outline of a General Theory with Application to Psychology//The Psychological Review. 1954. Vol. 61. N 5.
Averill J.P Personal control over aversive stimuli and its relationship to stress // Psychological bulletin. 1973. Vol. 80. N 4. P. 286-303.
Boring E.G. A History of Experimental Psychology: 2nd ed. N.-Y., 1950.
Eysenck H. I.. Arnold W., Meili R. (Ed.) Encyclopedia of psychology. L.: Fontana-Collms, 1975. Vol. 1—2.
Fester C. B., Skinner B. F. Schedules of Reinforcement. N. -Y.,-1957. Gendlin E.T. Experiencing and the Creation of Meaning. N.-Y., 1962. Gordon Т. Р.Е.Т. Parent Effectiveness Training. N.-Y.: Plume Book, 1970.
Lakan J. Ecrits. Paris, 1966.
Lazarus R.S. A laboratory approach to the dynamic of psychological stress / In: Contemporary research in personality / Ed. by L.G. Sarason. Princeton, 1969. P.94—105.
Rose J. Sharing Spaces? Prayer and the Counselling Relationship, London: Darton, Longman and Todd, 2002.
Sells S.B. On the Nature of Stress / In: Social and Psychological factors in Stress. N.-Y., 1970.
Selye H. Stress, cancer and the mind / In: Cancer, stress, and death. N.-Y.;L., 1979. P. 11-19.
Skinner B.F. About Behaviorism. N.-Y., 1974.
Skinner B.F. How to Teach Animals (1951) / In: Skinner B.F. Cumulative Record. N.-Y., 1959. P. 412-419.
Skinner B.F. Superstition in the Pigeon (1938) / In: Skinner B.F. Cumulative Record. 1959. P. 404-409.
Skinner B.F. The Concept of the Reflex in the Description of Behavior (1931) / In: Skinner B.F. Cumulative Record. N.-Y., 1959. P. 319—346.
Skinner B.F. The Generic Nature of the Concept of Stimulus and Response (1935a) / In: Skinner B.F. Cumulative Record. N.-Y., 1959. P 347-366.
Skinner B.F. Two Types of Conditioned Reflex and a Pseudo-Type (1935) / In: Skinner B.F. Cumulative Record. N.-Y., 1959.
Wolpe J. Psychotherapy by Reciprocal Inhibiton. Stanford, 1958.
Вот государственный стандарт содержания этого курса: «Общее представление о методологии науки; методология психологии, теория, метод и методика; парадигма; классическая и постклассическая парадигма науки; специфика психологического знания; научное и ненаучное психологическое знание; проблема объективности; категории психологии: деятельность, отражение, личность, сознание и общение; основные принципы психологии: активность, развитие, детерминизм, системность; структура психологических учений; психофизическая и психофизиологическая проблемы».
Сам такой метод работы стоит назвать «квазиисторическим» анализом. Его отличие от исторического состоит в том, что он не стремится проследить фактические исторические связи, но лишь выявить внутренне необходимую категориальную логику исторической смены психологических понятий. Поэтому подобная методологическая работа не столько историческая, сколько «поэтическая», имея в виду определение, согласно которому Дело поэта, в отличие от историка, «…говорить не о том, что было, а о том, что могло бы быть по вероятности или Необходимости» (Аристотель, 1984, с. 655).
Этот короткий методологический этюд представляет собой фрагмент из книги «Психология переживания» (Василюк, 1984). Теоретическая задача, в контексте которой возникла необходимость в подобном анализе, состояла в том, чтобы введенное автором понятие критической ситуации соотнести с существующими в психологической литературе родственными понятиями. Результатом решения этой задачи стало объединение ряда раздробленных понятий-«княжеств» (стресса, конфликта, фрустрации и кризиса), то посягавших на земли соседей, то не желавших знать друг друга, в одну централизованную категорию-«государство», внутри которой каждое понятие получило свой строго определенный «надел» с четкими границами. Таков был конечный итог, в предлагаемом же фрагменте читатель увидит, как именно устанавливались пограничные знаки (стоит напомнить, что латинское «термин» означает пограничный знак, межа, граница), очерчивающие территорию одного из «княжеств» — понятия стресс.
По одному только стрессу и темам, с ним связанным, уже к
Этой метафорой Л.С. Выготский выражает переходящее разумные пределы возрастание объема понятия, но, конечно, не исчезновение его содержания и не упразднение его из научного обихода.
Заинтересованный читатель может ознакомиться с ним по изданию: Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984; см. также: Василюк, 1995; Василюк, 1995 а.
См. примечание в разделе «Комментарии».
«Детоводительницей» ко Христу называли греческую философию христианские богословы Климент Александрийский и св. Иустин Философ. — Прим. ред.
Ф. Гальтон методом наложения фотографий членов семьи пытался выявить их общие, родовые черты. — Прим. ред.
Конечно же, дело обстояло не так, что психологи изучили процесс переживания и уж вслед за этими исследованиями и в соответствии с ними началось преобразование методов терапевтической практики. Психотехническое познание развивается по другим законам (см Пузырей, 1986; Василюк, 1992).
Метафора В Н. Цапкина (в личной беседе).
Ибо «поэзия» по изначальному смыслу греческого слова и по глубинной сути дела и есть «творчество».
Заметим, что сама аскетика понимается в христианстве как искусство самостроительства личности. «…Аскетику как деятельность… — пишет свящ. Павел Флоренский (1990, с. 99), — святые отцы называли не наукою и даже не нравственною работою, а искусством, — художеством, мало того, искусством и художеством по преимуществу, — "искусством из искусств", "художеством из художеств"».
Творчество нашего замечательного психотерапевта В.Л. Леви (2001, 2002) являет пример осуществления этой возможности. Особая проблема — как подобное психотерапевтическое творчество воспринимается и оценивается в академическом контексте. Беллетристическая форма книг В.Л. Леви, его принципиальный отказ от академического мундира, стесняющего и ограничивающего творческую фантазию, не должны вводить в высокомерное заблуждение относительно научного уровня созданной этим блестящим автором психотерапии. «Психотерапия как синтез искусств» — так можно было бы назвать этот психотерапевтический проект — еще ждет своего художественного критика, который сможет адекватно объяснить и по достоинству оценить и эстетический, и научный смысл творчества В.Л. Леви.
Значимость этой задачи косвенно подтверждается многими обстоятельствами. Тем, например, что психотерапия как культурная практика возникла и получила наибольшее распространение и социальное признание на Западе, в странах с преобладанием христианской религиозности. Немаловажен в этой связи и тот факт, что для отца современной психотерапии, 3. Фрейда, был характерен не религиозный индифферентизм, а страстное отвержение религиозности. 3. Фрейд, например, с горячей похвалой отзывался о борьбе большевиков с религией. Остается только надеяться, что основателю психоанализа не были известны подлинные масштабы и методы этой борьбы.
За «психологию» от И.П. Павлова доставалось как безвестным лаборантам, которых штрафовали за употребление психологических объяснений, так и маститым западным ученым. На знаменитых «средах» Павлов, увы, не стеснялся и был порой явно несправедлив. Вот, например, как однажды он «всыпал» одному из самых выдающихся психологических теоретиков Курту Левину: «В гештальтисты подбираются, по-видимому, специально поверхностные люди, такие как профессор К. Леви.. У него никакой способности к анализу нет… Этот господин Курт Леви, — его стоит запомнить по его выдающейся глупости (Павлов, 1951—1952, т. 2, с. 570—571). Психологическое мышление долгое время было у И.П. Павлова на подозрении («Вероятно, у психологического мышления есть какие-то коренные недостатки, — считал он, — которые мешают ему плодотворно исследовать деятельность мозга» — там же, т. 3, с. 264), но справедливости ради надо сказать, \'-\'to так было не всегда: И.П. Павлов покаялся за свою Резкость и «несколько примирился» с психологией (там же, т. 2,с. 416).
См. примечание в разделе «Комментарии» (с. 227). 2 Это не столько восторженная оценка, сколько констатация факта. Призываю в свидетели авторитет А.Р. Лурия, который говорил, что знал в жизни трех гениев — Л.С. Выготского, С.М. Эйзенштейна и Н.А. Бернштейна. Это свидетельство стоит дорогого, поскольку «выбор» у А.Р. Лурии, имевшего обширнейшие научные контакты и, в частности, с 18 лет переписывавшегося с 3. Фрейдом, был очень большим.
«Учение об условных рефлексах бесспорно утвердило в физиологии факт временной связи… Через эту прибавку, конечно, никакого существенного изменения в понятии рефлекса не произошло» [Павлов, 1932. Цит. по: Анохин, 1945,с.98).
Ниже мы иногда будем пользоваться следующими сокращениями: КБП — кора больших полушарий головного мозга; ЦНС — центральная нервная система; ВИД — высшая нервная деятельность; УР — условный рефлекс; БУР — безусловный рефлекс.
Ср. с утверждением Дж. Уотсона, что у 5-6-дневного ребенка имеется уже весь репертуар движений взрослого человека(Уотсон, 1926).
Вот что писал о подобной методологической опасности «объективной» экспериментальной науки А.А. Ухтомский: «В таких тонких делах, как "ВНД", экспериментатору приходится опасаться самого себя более, чем где бы то ни было, дабы не выводить потом "нормальных закономерностей" и "обязательных правил" на основании того, что наделал в опыте своими руками. Человек — поистине мощное существо: он изменяет среду вокруг себя в сторону своих субъективных данных еще прежде, чем заметит это и захочет этого» (Ухтомский, 1954, с. 34—35).
Сам пример и его анализ заимствуется из семинаров Московского методологического кружка под руководством Г.П. Щедровицкого, В.Я. Дубровского, О.И. Генисаретского. К сожалению, точно восстановить авторство этого примера не представляется возможным, но вероятнее всего он причадлежит А.А. Тюкову.
Наглядную иллюстрацию этого положения можно найти у Ф.Г. Оллпорта. В статье «Структурирование событий» (Allport, 1954) он дает описание некоторого события на языке физических и физиологических законов. После почти двухстраничного их списка читателю предлагается идентифицировать это событие. Стоило, однако, только поставить задачу в таком виде, чтобы увидеть ее абсолютную неразрешимость. Оказывается же, событие состояло в том, что мальчик влез на стул, налил из графина воды и выпил ее. Почти буквальную аналогию такого описания представляет объяснение Павловым, например, чувства овладения (П. Жане)(Павлов,1951—1952,т. 3,кн.2).
«Рефлекс, — писал Л.С. Выготский, — понятие абстрактное; методологически оно крайне ценно, но оно не может стать основным понятием психологии как конкретной науки о поведении человека. На деле мы не кожаный мешок, наполненный рефлексами, а мозг — не гостиница, а сложные группы, соединения, системы, построенные по самым разнообразным типам.
В самом деле, рефлекс в том смысле, в каком он употребляется у нас, напоминает очень близко историю Каннитферштана, имя которого бедный иностранец слышал в Голландии всякий раз, в ответ на всякий свой вопрос: кого хоронят, чей это дом, кто приехал и т.д. Он в наивности думал, что все в этой стране совершается Каннитфершта-ном, между тем слово это означало только то, что его вопросов не понимали встречные голландцы. Вот таким свидетельством в непонимании изучаемых явлений легко может представиться иной "рефлекс цели" или "рефлекс свободы". Что это не рефлекс в обычном смысле — в том смысле как слюнной, — а какой-то отличный от него по структуре механизм поведения, ясно для всякого. И только при всеобщем приведении к одному знаменателю можно обо всем говорить одинаково: это — рефлекс, как это Каннитферштан. Самое слово "рефлекс" обессмысливается при этом» (Выготский, 1925, с. 179).
Увы, приходится браться за неблагодарное дело: пересказывать логически безупречные и стилистически поэтичные работы Н.А Бернштейна (не зря в свое время автор учился на филологическом) — значит неизбежно огрублять их.
Вообще говоря, тотальный контроль над восприятием, имеем ли мы дело с политикой, воспитанием или экспериментами над животными, — задача намного более трудная, чем контроль над действием.
С тревогой приходится констатировать, что информационно-кибернетический иллюзионизм благодаря современным электронным средствам получил возможность технически совершенного воплощения в разного рода устройствах, создающих виртуальную реальность. Как и всякое изобретение, это имеет множество замечательных приложений, но и несет в себе страшную угрозу наркотизации. Духовный смысл всякого наркотика, как утверждал П.А. Флоренский, — бегство от реальности. Но куда? В псевдореальность, которая тем сильнее пленяет, чем более притворяется подлинной.
Напомним с помощью В. Виндельбанда, в чем суть развитой Огюстом Контом философии позитивизма (которую сам Б.Ф. Скиннер воспринял от Э. Маха), особенно подчеркивая те аспекты, которые с буквальной точностью воплощены в гносеологии Б.Ф. Скиннера. «…Позитивная философия… — пишет В. Виндельбанд, —есть не что иное, как упорядоченная система позитивных наук. Контовский очерк этой позитивистской системы наук представляет собой прежде всего крайние выводы из воззрений Юма и Кондильяка. Человеческое познание должно довольствоваться установлением соотношений между явлениями (выделено мной. — Ф.В.). Более того, вообще не существует какого-либо Абсолюта, который лежал бы, хотя бы в качестве чего-то неизвестного, в основе этих явлений. Единственный абсолютный принцип — то, что все относительно.
