УПП

Цитата момента



Все лучшее на свете создано женщинами. Иногда с помощью мужчин.
Спасибо!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Мои прежние мысли были похожи на мысли макаки, которая сидит в клетке и говорит:
— Если они там за решеткой такие умные, как ты говоришь, почему я этого не знаю? Почему они не демонстрируют? Почему нам не объясняют? Почему нам не помогают, то есть не дают целую гору бананов?

Мирзакарим Норбеков. «Где зимует кузькина мать, или как достать халявный миллион решений»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/s374/d3354/
Мещера

Воспоминание

Я ковыряю в носу. Чего она от меня хочет. "Зачем ты украл деньги" — мать напряженно и подчеркнуто прямо сидит за столом и бессмысленно перебирает карты. Слова дребезжат в ее горле, как ложка в стакане быстро идущего поезда. "Зачем ты залез в чужой кошелек"?

— "Мне надо было". — "Ты должен был сказать мне". — "Ты бы мне не дала". Мать на секунду отрывает глаза от карт и, срывая голос, кричит — "Ты подлец, ты вор, ты понимаешь, что это низко и гадко воровать деньги у своих одноклассников". — "Мне надо было" — упрямо мычу я. — "Вот приедет отец, я все ему расскажу, пусть он с тобой делает, что хочет".

Я прячу ухмылку. Когда отец навещает нас на выходные и пытается поговорить со мной как "мужчина с мужчиной", я, плаксиво скривив губы, начинаю тянуть — "Да, ты вот сам от нее ушел (я имею в виду мать), ты теперь с тетей Мариной счастлив, а я…" — в этом месте приходится пустить слезу и безнадежно махнуть рукой — "ты ведь знаешь, какая она мать - кого хочешь доведет". Тогда отец положит руку мне на плечо и долго будет стоять, опустив голову, затем достанет из кармана деньги - "на вот, возьми, отдай кому надо" — и торопливо сунет мне в руку бумажки. — "Больше не воруй". — "Ну что ты, папа, это в последний раз" — изображая раскаяние, я торопливо улизну из дома.

На улице мы с пацанами купим две жестянки пива, фисташки и мороженое, заберемся на "наш" чердак и будем там играть в "ножечки" и карты на оставшиеся деньги. Мы будем смеяться над моим "лохонутым" отцом, над истеричной мамашей, над их неинтересной и скучной жизнью. Они такие странные, тоскуют и страдают о какой-то любви и счастье. Любовь - это когда ты трахаешься с красивыми телками, а счастье - это когда у тебя есть "бабки", чтобы проиграть их в карты.

Деньги всегда нужны. Какая разница, откуда их брать…

Родители очень любят "запрещать" своим детям что-либо делать. Это связано с тем, что к тому времени, когда люди обзаводятся детьми, они уже изрядно устают жить. Их раздражает движение, бурная деятельность, которую развивает маленький человек. Это так не похоже на стремление взрослых к покою и тишине. Дети - это забота и ответственность, от которой так хочется избавиться. Категоричное "нет" заменяет обстоятельное обсуждение намеченного ребенком мероприятия. Его слезы и возмущение воспринимаются как досадное недоразумение. Чем больше ребенку запрещается интересных и важных, с его точки зрения дел, тем сильнее он ненавидит своих воспитателей, ведь его лишают радости и удовольствия, которые он получает от самого процесса действия. Ребенка лишают возможности заявить о себе миру - "Я пришел. Я есть".

Ребенок отказывается понимать сложившуюся ситуацию, она слишком тяжела для осмысления. Ведь осознав, маленькому человеку придется столкнуться с тем, что люди, от которых он полностью зависит и которых любит - уничтожают его. Большая часть информации о происходящем прячется в лабиринтах памяти человека. Остается смутное ощущение, что родители виноваты всегда и во всем, просто потому что они есть. Родители становятся "врагами".

Пытаясь вырваться из-под пресса запретов, ребенок входит с "врагами" в навязчивое противостояние, и/или навязчивое "отделение".

Взрослея, ребенок предъявляет "врагам" все более абсурдные и неоправданные претензии, и обвиняет воспитавших его людей во всех мыслимых и немыслимых грехах. Все внимание и силы "взрослого ребенка" направляются, на то, чтобы отстоять свои права в давно потерявшем смысл противоборстве, весь жизненный потенциал человека поглощается этой мелкой и разрушительной игрой. Ребенку важно "наказать" своих противников. Он постоянно их "разоблачает", старается "поставить на место". Для ребенка важно сделать все "по своему", "наперекор" надоевшим советчикам, а иногда и здравому смыслу. "Взрослый ребенок" не замечает, что уже давно никто не мешает ему распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Смыслом его жизни остается месть уже давно поверженному противнику. "Каждый из тех, кто когда-то держал нас в далеком детстве за руку, продолжает это делать и теперь, после нашего взросления, только рука эта теперь менее чувственно видима, зато душевно ощутима ". П. Таранов

Родители, как правило, не понимают глубины и трагизма сложившегося противостояния. Они активно поддерживают его, мотивируя это безграничной любовью. Ребенка постоянно спасают от несуществующих опасностей, ограничивая его пространство и блокируя его способность к действию; заботятся, лишая его самостоятельности; переживают о нем, закладывая в его душу ростки неуверенности и нерешительности. Видимо под любовью понимается ограничение возможностей и способностей человека. При этом родители стараются быть правыми, а не правдивыми, в праведном порыве делая все "как надо". Родители стараются втиснуть ребенка в социальные трафареты и сделать из своего любимца маленького говорящего робота, подавляя его самобытность и уничтожая его значимость. Они пытаются сделать так, чтобы ребенок им не мешал, был удобным и послушным.

Не каждому "взрослому ребенку" удается разорвать цепи родительской любви. Не каждый может как птица - Феникс возродиться из пепла. Не каждый способен на горьком пепелище построить город - сад своей судьбы.

Воспоминание

"Что-то у тебя голос странный. Ты чем-то расстроен? У тебя проблемы? Ты давно должен был расстаться с этой женщиной. Я тебя предупреждала. Я и ей говорила, что ты не готов к семейной жизни" — мать возбужденно, с раскрасневшимся лицом и горящими глазами в очередной раз меня "спасает" и раскладывает "по полочкам" всю мою жизнь. Я опять оказывается забрел куда-то не туда. Она все знала и обо всем догадывалась, ведь материнской сердце "вещун". Мать постоянно предчувствует беду и постоянно меня об этом предупреждает.

"Ты наверное употребляешь наркотики" — Она торжествующе, заглядывая куда-то в только ей доступную даль, смотрит на меня. Она возбуждена, она меня почти раскусила, она нашла новое объяснение моему хмурому настроению. Она ждет подтверждения своим догадкам, слезы уже готовы брызнуть из ее глаз, она доверительно садится поближе ко мне. "Смотри мне в глаза. Мать нельзя обмануть".

Ее глаза уже подернулись туманной поволокой, она готова провалиться в отрешенно-страдальческое заторможенное состояние. Я уже вижу, как она садится, широко расставив ноги, отсутствующе смотрит в одну точку перед собой, и немного раскачиваясь взад - вперед, загробным голосом тихо спрашивает — "Это правда". Ответ она уже знает сама. И начинает "голосить", обращаясь к воображаемым слушателям. "Горе, какое горе. Люди, помогите. Мне ничего не надо, только бы ты был счастлив. За что мне такое наказание". Этот спектакль разыгрывается каждый раз, когда ей в голову приходит очередная бредовая идея. От меня потребуется бурное выражение любви к "бедной женщине, которая мне все отдала", я должен буду целовать ей руки, заискивающе заглядывать в глаза и отчаянно кричать: "Мама, как ты такое могла подумать. Я никогда не сделаю тебе больно. Я очень тебя люблю".

Я ненавидяще смотрю на нее, старая дура, она всю мою жизнь испоганила своим причитанием и слезами. Я даже не пытаюсь ей объяснить, что я немного устал, что у меня был насыщенный, интересный день, что я забежал к ней на минутку, чтобы пригласить ее завтра на чай с пирогом, который обещала испечь моя жена, мать наверняка забыла, что завтра у меня годовщина свадьбы.

Я вдруг вспоминаю все размолвки с моей женой, соглашаюсь с тем, что у нее скверный характер, что она не любит мою мать… Я стряхиваю с себя эти мысли. Я люблю свою жену, у нас все было бы хорошо, если бы не моя мамуля.

Я с ожесточением отталкиваю мать от себя. "Я ненавижу тебя. Это ты во всем виновата. Когда ты мне дашь нормально жить. Это все из-за тебя. Как только мне хорошо, тебе сразу же становится плохо. Оставь меня в покое. Не дождешься, я никогда не буду принимать наркотики.

Я не хочу тебя больше знать. Ты у меня вот здесь" — я выразительно рублю рукой воздух поперек горла. Мать смотрит на меня широко раскрытыми, прояснившимися глазами. — "Сыночек…" Я отмахиваюсь от ее слов, как от злых пчел и выбегаю из квартиры.

Я долго гуляю, пытаясь прийти в себя. Я знаю, что должен извиниться, что мать старая больная женщина, что я у нее единственная "надежда и опора", что она хочет мне добра. В груди у меня все переворачивается от безысходности и бессильной ярости. Я не могу ей объяснить, что ее слезы отравляют мне жизнь, что бремя ее любви "топит" меня. Вместо того, чтобы беззаботно жить, я постоянно думаю, как бы чего не случилось, я всего боюсь. Мне страшно ошибиться: я должен отчитываться перед мамой за все свои поступки, получать "разносы", за все мои действия, с которыми она не согласна, внимательно выслушивать все ее поучения и поступать так, как решит она. Мать живет моей жизнью, я не могу от нее освободиться, она не отпускает меня. Мне не с кем даже поговорить об этом. Я вынужден ее любить всю оставшуюся жизнь, выполняя "сыновний" долг. Скорей бы она уже умерла.

В воспитательных целях искренность заменяется лицемерием, правда приобретает двойной смысл, прямодушие становится недальновидностью, доверие смешивается со вседозволенностью и унижением. В первую очередь родители удовлетворяют свои потребности и интересы, умело манипулируя и "разменивая "ребенка, через него пытаясь удовлетворить свои амбиции. "Взрослые игры отличаются от детских лицемерием и коварством". Ю.З.Рыбников Истинный смысл происходящего тщательно маскируется, да не всегда и осознается самими родителями. Этим самым они еще больше усиливают фиксацию ребенка в навязчивом противоборстве.

Воспоминание

"Мам, я опять что-то не так сделала"? — тяжелый, не по детски серьезный вздох.

Что ты, миленькая, ты самая лучшая, я тебя очень люблю. Я хочу, чтобы ты была лучше. Ведь мне со стороны видны все твои недостатки. Почему ты не торопишься воспользоваться моими советами? Я хочу, чтобы ты была самой лучшей.

В ответ настороженный огонек недоверия в глазах.

"Дрянь такая, почему ты не слушаешься"? — Я с остервенением луплю, что есть силы, по маленькому тельцу, я стараюсь ударить побольнее. Пусть она знает, как мне плохо. "Мама, не надо"! — Крик замирает на самой высокой ноте. Она давится издаваемым звуком. На меня смотрят обреченные непонимающие глаза. Они знают – никуда не деться. Они не понимают, за что, и просят, чтобы не было так больно. Уж лучше сразу.

Я заставляю себя остановиться и тяжело перевожу дыхание. Я "прихожу в себя". У меня все дрожит внутри и очень болит рука. Как же так, неужели это я?

Я начинаю рыдать. Родненькая моя, да как же такое могло случиться, как ты такое могла подумать! Я же ведь только хотела тебе объяснить, что мне плохо, что я одна, что меня не любит муж, что я никому не нужна. Прости меня, пожалуйста. В ответ - судорожные всхлипывания. По старушечьи сгорбленная фигурка несмело прижимается ко мне и замирает беззвучно плача.

Что я наделала? Я чувствую, что я теряю тебя. Мы стремительно и необратимо отдаляемся друг от друга. Между нами разлом, который с каждым мгновением становится глубже и глубже. Так лопается земная кора, когда "просыпаются" вулканы и тектонические плиты приходят в движение.

Славная моя, не бросай меня, я хочу быть рядом с тобой. Я твоя мама, я люблю тебя. В ответ тишина и редкие слезинки дождя.

Накал "боевых действий" несколько снижается, когда ребенок, повзрослев, уезжает из дома. Появляются новые интересы, долгожданная "свобода ", и если есть еще резерв жизненных сил, то даже возможность "устроить "свою судьбу.

Для того, чтобы убедить существо, в собственной ничтожности, существует один древний, испытанный прием. На первый взгляд он невинен и "непреднамерен". Но он никогда не дает "осечек" и работает даже тогда, когда перед вами прекрасное, гармоничное существо. Называется этот прием - "НЕДОСТИЖИМОЕ СОВЕРШЕНСТВО". Обычно им пользуется более мелкое и ничтожное существо для доказательства собственной правоты и поддержания собственной значимости.

Ребенку предлагается достичь недостижимого стандарта, он должен соответствовать мифическому эталону, только в этом случае он будет заслуживать любви и уважения. При этом ребенку указывается на то, как не должно быть, как он не должен поступать. При этом замалчивается, как намеченного можно реально достичь, и что для этого нужно сделать. Дополнительно дается неверная информация о том, откуда берутся необходимые навыки и умения для реализации успешности в заданной области.

Воспоминание

Я хочу научиться играть в шахматы. "Папа, я буду с тобой играть" — Я настроен выиграть. Я вижу, как отец легко и уверено переставляет фигуры. Я хочу играть как он. Я горжусь им. Мне нравится за ним наблюдать. Отец легко, в три хода, ставит мне мат. Он видимо, доволен собой и нравоучительно изрекает "прежде чем садиться за доску, нужно научиться играть". Слезы душат меня, и я не могу сказать, что я для того и сел, чтобы научиться. Он с явным удовольствием наблюдает мое состояние. Его глаза издевательски сверлят меня двумя острыми буравчиками. Я ничего не могу возразить. Я действительно не умею играть в шахматы. Я больше никогда не беру их в руки.

"А ваш Вовка не знает, когда была Куликовская битва, хотя нам ее задавали" — кричит мой одноклассник, "продавая" меня отцу. В том, что я ничего не знаю, отец и не сомневался. Он одобрительно кивает ему головой и говорит— "вот, что значит настоящий друг, он умеет сказать правду в глаза". Я не знаю куда деться. Под пристальным взглядом я вынужден согласиться, что этот ябеда прав. — Отец вырабатывает у меня мужество признавать свои ошибки.

Я один на один против двух пар насмешливых презрительных глаз. Они "расстреливают" меня за то, что я не прочитал параграф учебника. Я действительно его не знаю. Мне нечего сказать.

"Так, так. Чем ты сейчас занимаешься, "молодой реформатор"? Опять что-нибудь новенькое? Ну, ну" — проницательные глаза неспешно перелистывают мои мысли. "Опять какой-то ерундой занимаешься? Заранее ясно, что ничего не получится". У меня все сжимается внутри.

Конечно, отец опять прав. Все, что я делаю, ерунда. На это не стоит тратить время, как в детстве, слезы норовят брызнуть из глаз. Отец опять смотрит на меня ехидным, насмешливым взором. Я знаю, что он заранее прав.

Я хочу доказать ему, что я лучше, чем он обо мне думает. Но я не могу, так как сам в этом не уверен. Я знаю, что ничего не знаю и многого не умею. Любое дело "ускользает" из моих рук. Иногда мне кажется, что удача рядом. Я представляю, как я гордо демонстрирую свои достижения отцу. Вспоминаю его немигающий, колючий взгляд, и заранее соглашаюсь, что все, чем я занимаюсь ерунда, которая "не стоит выеденного яйца".

Любой человек, предпринимающий попытку достичь недостижимого становится вечным неудачником. Как только становится видна бесперспективность прилагаемых попыток, и очевиден провал изначально проигрышной затеи, ребенка начинают безжалостно критиковать, гневаться, издеваться над его беспомощностью.

Ребенок и так уже "упал духом", по той причине, что не может стать таким, каким его хотят видеть; не может сделать то, чего от него ждут. Едкие насмешки, тонкие колкости, глумление раздавливают ребенка до уровня полной ничтожности. Ребенок соглашается с тем, что он никогда не сможет быть таким "как надо", что он "недоделанный", "выродок", "тюфяк", "бесперспективный" и т.п.

Ребенок пытается понять происходящее и начинает задавать себе и родителям вопросы. Выясняется, что он и родители говорят на разных языках. Взрослые не разговаривают с детьми, а вещают или приказывают, дают непрошенные советы, читают нотации, командуют, повышают голос. Ребенок "отключается" и перестает их слушать. "Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать". Антуан де Сент-Экзюпери Как правило, родители не стараются вникнуть в суть проблемы, волнующей ребенка. Можно выделить двенадцать стандартных типов словесного реагирования на поведение, заботы, проблемы ребенка:

  • 1. "Замолчи", "Сейчас же перестань", "Чтобы я этого больше не слышал" — категоричные фразы-команды, вызывающие чувство униженности, бесправия
  • 2. "Если не прекратишь, я уйду", "Еще раз повториться, отлуплю" — угрозы отложенного наказания, загоняющие ребенка в еще большую безысходность
  • 3. "Ты должен уважать старших", "Ты должен любить папу и маму" — проповеди и нравоучения, вызывающие раздражение, скуку, вину
  • 4. "Тебе надо пойти и извиниться", "Ты должен дружить с этим мальчиком" — советы, наставления, морализирование - дают почувствовать ребенку его неопытность и глупость, в силу чего ребенок решает, что не может самостоятельно принимать решения, подрывают уверенность ребенка себе, разрушают его чувство собственного достоинства
  • 5. "Я бы на твоем месте…" — готовые рецепты - подчеркивают несостоятельность ребенка перед авторитетным источником, ребенку дают понять, что он не может быть прав, что он хуже "авторитета"; или, наоборот, подчеркивают равенство и одинаковость, создают тождественность с"авторитетом"
  • 6. "Ты ненормальная, если так делаешь", "Не будешь заниматься - будешь работать дворником" — доказательства, доводы, нотации -- приводят к созданию искусственных закономерностей и фиксаций в жизни ребенка
  • 7. "Все из-за тебя", "Ты во всем виноват" — критика, обвинения - заставляют ребенка думать, что он плохой на самом деле и от него зависит настроение и самочувствие других людей, что он ответственен за внутренние переживания других
  • 8. "Молодец", "Какая ты умница" —похвала делает ребенка зависимым от одобрения "оценщика"
  • 9. "Дубина", "Свинья" — обзывания, высмеивания - реплики подрывающие значимость ребенка перед окружающими и в собственных глазах
  • 10. "Я вижу тебя насквозь", "Я чувствую, что это все от того…" — догадки, интерпретации - грубое вторжение во внутренний мир ребенка, вызывают у последнего желание спрятаться, отгородиться от внешнего мира, замкнуться в себе
  • 11. "Ты должен мне все рассказать", "Что случилось, я все равно узнаю" — выспрашивания, расследования - подавляют способность ребенка "жить своей жизнью", совершать поступки и отвечать за них
  • 12. "Это пустяки", "Это не важно", "Не бери в голову" — сочувствие на словах, показное внимание, поверхностно-абстрактные призывы - вызывают у ребенка ощущение что он и его проблемы настолько ничтожны, что им не следует уделять внимание, кроме того, развивают "защитную реакцию" "отмахивания" и "прятания" от себя своих проблем

Устав "хорошего" ребенка, утвержденный любящими родителями, содержит всего два пункта: 1 - родители всегда правы, 2 - если они не правы - смотри пункт первый.

Ребенок остается один на один со своей проблемой. У самого ребенка еще не хватает жизненного опыта, чтобы найти "верные" ответы. Ребенок делает первое открытие - разочарование в своей жизни: его никто не слушает и никто не собирается объяснять происходящее. Для окружающих, существующий беспредел - естественное течение жизни.

Окончательно запутавшись и отчаявшись, что-либо понять, ребенок выбирает наиболее легкий и простой путь, он решает "этого" больше не делать, с "тем" больше не сталкиваться, ничем новым и неизвестным не заниматься. Он сам ограничивает свое жизненное пространство и разрушает свою индивидуальность, предавая самого себя. Это гарантия полной несчастий и неудач жизни.

"Быть рабом, в постоянной нищете, на грани крушения и неспособным выигрывать, быть безнадежной жертвой недостижимого совершенства - это сумасшествие; это разрушительно для любого духовного существа и сводит на нет все психические силы существа". А. Уолтер

Еще одним способом подавить ребенка и сделать послушным, является игнорирование. Ребенку как воздух необходимы признание и общение, подтверждение и обсуждение его взглядов, действий и идей "Для духовного существа, его творение - это наиболее высокий уровень проявления компетентности. Помощь - это наивысшая форма обмена и демонстрация его ценностей ". А. Уолтер



Страница сформирована за 0.12 сек
SQL запросов: 190