Часть II. ТЕОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ХАРАКТЕРА
До сих пор мы шли по пути исследования, жестко диктуемому аналитической практикой. Положив в основу экономический принцип аналитической терапии, мы приблизились к характеро-аналитическим проблемам, связанным с «нарциссическим барьером». Мы решали некоторые технические задачи и в процессе этого обнаружили, что столкнулись с новыми теоретическими вопросами. Основной тезис нашей практики, как бы он ни менялся от случая к случаю, состоял в том, что нарциссический панцирь связан определенным образом с сексуальными конфликтами в детстве. Сейчас перед нами стоит задача подробного исследования этих связей. Изменения, происходящие в патологических установках характера, подчинены определенной логике. Я имею в виду развитие от структуры невротичного характера к той структуре, природа которой определяется достижением генитального превосходства. По этой причине мы называем это генитальным характером. В данной части книги мы опишем множество различных характеров, среди которых особо выделим мазохистский, исследование которого приведет нас к критике новой теории инстинктов.
Глава 7. ХАРАКТЕРОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ИНФАНТИЛЬНОГО СЕКСУАЛЬНОГО КОНФЛИКТА
Психоаналитические знания дают возможность обогатить теорию характера фундаментально новыми взглядами и сделать новые выводы на их основе. В процессе исследования используются:
1. Теория бессознательных механизмов.
2. Исторический подход.
3. Теория динамики и экономики психических процессов.
СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА ПСИХИЧЕСКИХ РЕАКЦИЙ
С самого начала психоаналитические методы снабдили исследование характера свежим подходом. Фрейд был пионером в этой области. Он продемонстрировал, что определенные черты характера могут быть объяснены исторически как постоянные превращения первичных инстинктивных импульсов под влиянием внешней среды. Он указал, к примеру, что скаредность, педантичность и аккуратность - это производные анальных инстинктивных сил. Позже Джонс и Абрахам внесли важный вклад в теорию характера, выявив связи между чертами характера и инфантильными инстинктивными силами, например, между завистью и честолюбием и уретральным эротизмом. В этих первых попытках предметом объяснения была инстинктивная основа типичных личностных черт характера. Однако проблемы, связанные с запросами обычной терапии, более обширны. Мы имеем дело с альтернативой исторического и динамико-экономического понимания характера как целостного образования (как в общем, так и в терминах типологических превращений) или возможностью лечения большого числа пациентов, у которых должна быть устранена основа характеро-невротической реакции.
Так как характер пациента в своих типичных способах реакции оказывает сопротивление раскрытию бессознательного (сопротивление характера), может быть доказано, что во время лечения эта функция характера отражает свой источник. Причины типичных реакций человека в повседневной жизни и при лечении совпадают с теми, которые не только определили структуру характера, но и объединили и сохранили способ реакции с тех пор, как он был установлен и сформирован в автоматическом механизме, не зависящем от сознательной воли.
Поэтому в данной проблеме важно не содержание или природа той или иной черты характера, а механизм и происхождение типичного способа реакции. И если до сих пор мы объясняли генетически содержания переживаний, а также невротические симптомы и черты характера, то теперь мы в состоянии дать объяснение формальной проблеме: способу, с помощью которого испытываются переживания, и способу возникновения невротических симптомов. Я твердо убежден, что мы прокладываем путь к пониманию того, что можно назвать основным свойством личности.
В народе говорят о жестких и мягких, благородных и низменных, гордых и раболепных, холодных и теплых людях. Психоанализ этих различных характеристик доказывает, что они являются просто различными формами панциря эго против опасностей внешнего мира и подавленных инстинктивных потребностей ид. Этиологически, за чрезмерной вежливостью одного человека может скрываться столько же страха, как и за грубой, а иногда и жестокой реакцией другого. Разница в обстоятельствах заставляет одного человека обращаться со своим страхом одним способом, а другого - другим. С помощью таких терминов, как пассивно-женственный, параноидально-агрессивный, компульсивно-невротический, истерический, генитально-нарциссический и других, психоанализ просто различает типы реакции по грубой схеме. Сейчас важно понять, что вообще относится к структуре характера, и сказать несколько слов об основных условиях, ведущих к широкой дифференциации типов характера.
СТРУКТУРЫ ХАРАКТЕРА
Следующий вопрос, который мы должны рассмотреть, касается факторов, заставляющих характер принимать определенную форму, в которой он действует. В этой связи необходимо вспомнить некоторые атрибуты любой реакции характера. Характер заключается в хроническом изменении эго, которое можно описать как закаливание. Это закаливание является фактической основой для установления способа реакции характера; его цель состоит в защите эго от внешних и внутренних опасностей. Как защитная структура, ставшая хронической, она получила название «панцирь», так как она представляет собой ограничение психической подвижности личности. Это ограничение смягчается нехарактерологическими, т. е. нетипичными, связями с внешним миром, которые кажутся открытыми коммуникациями в закрытой системе. (Это - бреши в панцире, через которые, в зависимости от ситуации, либидозные и другие интересы выпускаются и снова втягиваются обратно.) Однако сам панцирь должен пониматься как нечто гибкое. Его способ реакции всегда соответствует принципу удовольствия-неудовольствия. В неприятных ситуациях панцирь сжимается; в приятных - расширяется. Степень гибкости характера, способность открывать себя внешнему миру или закрывать себя от него в зависимости от ситуации, составляет различие между ориентированной на реальность и невротической структурой характера. Крайние прототипы патологически ригидных панцирей - это аффективно-блокированные компульсивные характеры и шизофренический аутизм, оба имеющие тенденцию к кататонической ригидности.
Формирование панциря характера происходит в результате противоречия между инстинктивными потребностями и внешним миром, фрустрирутощим эти потребности. Панцирь формируется вокруг эго, т. е. той части личности, которая лежит на границе между биофизиологической инстинктивной жизнью и внешним миром. Мы называем это характером эго.
В ядре окончательной структуры панциря мы регулярно обнаруживаем при анализе конфликт между желаниями генитального инцеста и фактической фрустрацией их удовлетворения. Формирование характера начинается как определенная форма преодоления эдипова комплекса. Условия, ведущие именно к такому разрешению, - особенные, т. е. они специфически связаны с характером. Эти условия соответствуют преобладающим социальным обстоятельствам, которым подвергается детская сексуальность. Если эти обстоятельства меняются, то меняются как условия образования характера, так и структуры характера. Поскольку существуют другие способы разрешения конфликта, простое подавление и образование инфантильного невроза не является определяющим условием развития личности. Если мы попытаемся определить, что общего в этих условиях, мы обнаружим, с одной стороны, чрезвычайно сильные генитальные желания, а с другой - относительно слабое эго, которое из-за страха наказания ищет защиту путем подавлений. Подавление ведет к сдерживанию импульсов, которое, в свою очередь, угрожает простому подавлению полным прорывом подавленных импульсов. Результатом является трансформация эго, т. е. развитие установок, которые можно обобщить термином «робость». И хотя это лишь первое приближение характера, существуют решающие последствия для его формирования. Робость или связанная с ней установка эго составляет ограничение эго. Но в отражении опасных ситуаций, которые могли возбудить подавление, подобная установка также усиливает эго.
Однако оказывается, что эта первая трансформация эго, к примеру робость, недостаточна для овладения инстинктом. Наоборот, это легко приводит к развитию страха и всегда становится поведенческой основой фобий детства. Для того чтобы поддерживать подавление, становится необходимой дополнительная трансформация эго: подавления должны быть скреплены, эго должно огрубеть, защита должна принять постоянно действующий, автоматический характер. И поскольку подавленные материалы выражаются в страхе (кроме того, сам страх грозит ослабить эго), постольку должно быть создано защитное образование против страха. Движущей силой всех этих мер, предпринятых эго, является сознательный или бессознательный страх наказания, поддерживаемый доминирующим поведением родителей и учителей. Таким образом, мы имеем кажущийся парадокс: страх заставляет ребенка хотеть избавиться от своего страха.
В сущности, либидно-экономическое вынужденное огрубление эго происходит на основе трех процессов:
1. Отождествление с фрустрирующей реальностью, представленной в лице главной подавляющей личности.
2. Появление агрессии, мобилизованной против подавляющей личности и продуцирующей страх.
3. Возникновение реактивных установок против сексуальных стремлений, т. е. использование энергии этих стремлений для их отражения.
Первый процесс дает панцирю его осмысленное содержание. Аффективный блок компульсивного пациента имеет не только смысл «Я должен управлять собой, как говорил мне мой отец», но также смысл «Я должен сохранить мое наслаждение и стать равнодушным к запретам моего отца».
Второй процесс, вероятно, связывает самый существенный элемент агрессивной энергии и таким образом создает сдерживающий фактор характера.
Третий процесс отбирает определенное количество либидо из подавленных либидных влечений так, что их интенсивность ослабляется. Позже эта трансформация не просто устраняется; она делается излишней путем блокирования оставшейся энергии в результате ограничений подвижности, удовлетворения и общей производительности.
Следовательно, панцирь эго возникает в результате страха наказания за счет энергии ид и содержит запреты и нормы родителей и воспитателей. Только таким образом образование характера выполняет свою экономическую функцию снятия угрозы репрессий и, кроме того, усиления эго. Однако это еще не все. Если этому панцирю, по крайней мере временно, удается отражать импульсы изнутри, он блокирует не только внешние стимулы извне, но и воспитательное влияние. За исключением случаев сильно развитого упрямства, эта блокировка не исключает способности к учению и повиновению. Правда, эти способности, к примеру, в пассивно-женственном характере, могут комбинироваться с сильнейшим внутренним сопротивлением. У одного человека панцирь формируется на поверхности личности, у другого - в ее глубине. В последнем случае внешнее и очевидное проявление личности является не реальным, а показным ее выражением. Толщина панциря зависит от условий регрессии и фиксации и составляет второстепенный аспект проблемы дифференциации характера.
Если панцирь характера появляется в результате сексуального конфликта в детстве и определенного пути, по которому он развивался, то он становится основой последующих невротических конфликтов и симптоматических неврозов. В большинстве случаев такой сформировавшийся панцирь становится основой реакции невротического характера. Ниже мы обсудим это более подробно. Пока же я ограничусь кратким резюме.
Личность, чья структура характера исключает возможность сексуально-экономического регулирования энергии, в дальнейшем обязательно столкнется с невротическим заболеванием. Таким образом, основными условиями возникновения болезни являются не сексуальный конфликт в детстве и не эдипов комплекс как таковой, а тот путь, по которому они развивались. Однако, так как путь развития этих конфликтов в основном определяется природой самого семейного конфликта (интенсивность страха наказания, свобода удовлетворения инстинктов, характер родителей и т. д.), развитие эго маленького ребенка, вплоть до эдиповой фазы и включая ее, определяет окончательно, станет ли человек невротиком или достигнет регулируемой сексуальной экономики на основе социальной и сексуальной потенции.
Реакции невротичного характера означают, что это зашло слишком далеко и позволило эго стать ригидным, что исключилась возможность достижения регулируемой сексуальной жизни и сексуального переживания. Бессознательные инстинктивные силы, таким образом, лишены какой-либо энергетической разрядки, и сексуальный стаз не только сохраняется, но и постоянно увеличивается. Можно отметить устойчивое развитие формаций характера (аскетическая идеология и т. д.), направленных против сексуальных потребностей, возникших в связи с конфликтами в важных жизненных ситуациях. Таким образом, возникает цикл: стаз увеличивается и ведет к образованию новой реакции точно так же, как и его фобические предшественники. Однако стаз всегда растет быстрее, чем панцирь, до тех пор пока образование реакции не перестанет соответствовать удержанию психического напряжения под контролем. Именно в этот момент подавленные сексуальные желания прорываются и немедленно отражаются образованием симптома (фобии или эквивалентного ей).
В этом невротическом процессе различные защитные установки перекрываются и перемешиваются. Таким образом, в поперечном срезе личности мы обнаруживаем тесную связь реакций характера, которые, в терминах развития и времени, принадлежат к разным периодам. В фазе окончательного распада эго поперечный срез личности напоминает участок земли после вулканического извержения, которое разбросало массы камней, относящихся к разным геологическим слоям. Однако не представляет особой трудности понять основное значение и механизм всех реакций характера. Однажды распознанные и понятые, они ведут прямо к основному инфантильному конфликту.
УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ХАРАКТЕРА
Какие же данные позволят нам понять, что составляет разницу между здоровым и патологическим панцирем? Наше исследование формирования характера останется чистой теорией до тех пор, пока мы не ответим на этот вопрос с определенной степенью конкретности, предложив тем самым путеводную линию в области воспитания. С точки зрения преобладающей сексуальной морали, выводы, следующие из наших исследований, поставят воспитателя, который хочет вырастить здоровых мужчин и женщин, в очень трудное положение.
Для начала хочу еще раз подчеркнуть, что формирование характера зависит не просто от факта противоречия между инстинктом и фрустрацией, но также от того, каким образом это происходит, от стадии развития, во время которой случаются конфликты, и от того, какие инстинкты задействованы.
Для лучшего понимания ситуации давайте попытаемся составить схему из огромного изобилия условий, влияющих на формирование характера. К. ним относятся:
1) фаза, в которой фрустрируется импульс;
2) частота и интенсивность фрустраций;
3) импульсы, против которых главным образом направлена фрустрация;
4) соотношение между индульгенцией и фрустрацией;
5) пол человека, главным образом ответственный за фрустраций;
6) противоречия в самих фрустрациях.
Все эти условия определяются преобладающим социальным порядком, касающимся воспитания, морали и удовлетворения потребностей, и, в конечном итоге, преобладающей экономической структурой общества.
Целью будущей профилактики неврозов является формирование характеров, которые не только дают эго достаточную поддержку против внутреннего и внешнего мира, но также рассматривают социальную и сексуальную свободу движения как необходимую для психической экономики. Итак, для начала мы должны понять основные последствия каждой фрустраций в удовлетворении инстинктов ребенка.
Каждая фрустрация, накладываемая современными методами воспитания, заталкивает либидо обратно в эго и, следовательно, усиливает вторичный нарциссизм.*
______________
* Выражаясь языком оргонной биофизики, продолжительная фрустрация естественных потребностей ведет к хроническому сжатию биосистемы (мышечный панцирь, возникновение симптомов и т. д.). Конфликт между сдерживаемыми первичными влечениями и панцирем ведет к вторичным, антисоциальным стремлениям (садизм и т. д.), в ходе прорыва панциря первичные биологические импульсы трансформируются в деструктивные садистские импульсы.
Это само по себе составляет характерную трансформацию эго, что выражается в робости и увеличении чувства страха. Если, как это обычно бывает, к человеку, ответственному за фрустрацию, испытывается любовь, то одновременно в отношении этого человека развивается амбивалентная позиция. Ребенок принимает всей душой определенные черты характера этого человека, причем как раз именно те черты, которые направлены против его собственного инстинкта. Затем инстинкт подавляется несколько другим образом.
Тем не менее, эффект, оказанный на характер фрустрацией, сильно зависит от того, когда фрустрируется импульс. Если он подвергается фрустрации на первоначальных стадиях развития, подавление всегда достигает своей цели. Хотя победа и достигнута, импульс не может быть ни сублимирован, ни сознательно удовлетворен. К примеру, преждевременное подавление анального эротизма мешает развитию анальных сублимаций и подготавливает путь для формирования анальной реакции. Более важным в терминах характера является тот факт, что исключение импульса из структуры личности нарушает ее деятельность в целом. Это можно увидеть, к примеру, у детей, чья агрессия и двигательное наслаждение преждевременно сдерживаются; их дальнейшая работоспособность будет из-за этого снижена.
На вершине своего развития импульс не может быть полностью подавлен. Фрустрация в этот момент больше схожа с созданием неразрешимого конфликта между сдерживанием и импульсом. Если полностью развитый импульс наталкивается на внезапную, неожиданную фрустрацию, это ложится в основу развития импульсивной личности. В этом случае ребенок не принимает запрещение полностью. Тем не менее у него развивается чувство вины, которое, в свою очередь, усиливает импульсивные действия, пока они не станут компульсивными. Так, у импульсивных психопатов мы обнаруживаем бесформенную структуру характера, не заботящуюся о достаточном панцире против внутреннего и внешнего мира. Характеристикой импульсивного типа является то, что образование реакции не используется против импульсов; скорее сами импульсы (главным образом - садистские) используются как защита против воображаемых опасных ситуаций и опасности, возникающей из импульсов. Так как в результате расстройства генитальной структуры экономика либидо находится в плохом состоянии, сексуальный стаз иногда увеличивает страх и, вместе с ним, реакции характера, часто ведущие к различного рода крайностям.
Противоположностью импульсивного характера является характер инстинктивно-сдержанный. Точно так же как импульсивный тип характеризуется расслоением между полностью развитым инстинктом и внезапной фрустрацией, инстинктивно-сдержанный тип характеризуется накоплением фрустрации и других сдерживающих инстинкты воспитательных мер с начала и до конца своего инстинктивного развития. Соответствующий ему панцирь характера имеет тенденцию к ригидности, значительно ограничивает психическую гибкость личности и формирует основу реакции для депрессивных состояний и сдерживаемой агрессии. Но это ведет к превращению человеческих существ в обычных, послушных граждан. В этом заключается его социологическое значение.
Пол и характер личности, главным образом ответственные за воспитание, имеют величайшее значение для дальнейшей сексуальной жизни.
Мы ограничим очень сложное влияние, оказываемое авторитарным обществом на ребенка тем фактом, что в системе воспитания, основанной на семьях, родители действуют как главные душеприказчики общественного влияния. Из-за обычно бессознательной сексуальной установки родителей в отношении своих детей, происходит так, что отец имеет более сильную расположенность к дочери и менее склонен к ее ограничению и строгому воспитанию, в то время как мать испытывает то же самое в отношении сына. Таким образом, половое отношение определяет, в большинстве случаев тот факт, что родитель одинакового с ребенком пола становится наиболее ответственным за воспитание ребенка. Исключая первые годы жизни ребенка, когда среди большинства работающего населения мать берет на себя основную ответственность за воспитание, можно сказать, что преобладает идентификация с родителем того же пола, т. е. у дочери развиваются материнские, а у сына - отцовские эго и супер-эго. Правда, из-за особенностей некоторых семей или характеров родителей наблюдаются частые отклонения от этого правила. Мы отметим некоторый типичный фон для каждого из этих нетипичных отклонений.
Давайте начнем с рассмотрения отношений в случае мальчиков. При обычных обстоятельствах, т. е. когда у мальчика развивается простой эдипов комплекс, когда мать больше расположена к нему и фрустрирует его меньше, чем отец, он будет идентифицировать себя с отцом и продолжит развиваться по мужскому пути. Если, с другой стороны, мать имеет строгую, «мужскую» личность, если от нее исходят существенные фрустрации, мальчик будет отождествлять себя главным образом с ней, в зависимости от эрогенной стадии, в которой на него накладываются главные материнские ограничения, и будет развивать идентификацию с матерью на фаллической или анальной основе. При фаллической идентификации с матерью обычно развивается фаллическо-нарциссический характер, направленный главным образом против женщин (месть за строгую мать). Эта установка является защитой характера против глубоко подавленной первоначальной любви к матери, любви, завершившейся разочарованием. То есть любовь была трансформирована в саму установку характера, из которой она, тем не менее, может быть освобождена при помощи анализа.
При идентификации с матерью на анальной основе характер становится пассивным и женственным - в отношении женщин, но не в отношении мужчин. Подобные идентификации часто составляют основу мазохистских извращений с фантазиями о строгой женщине. Этот путь формирования характера обычно служит зашитой против фаллических желаний, которые, в течение короткого времени в детстве, были устремлены к матери. Страх кастрации матерью усиливает анальную идентификацию с ней. Анальность - это специфическая эрогенная основа формирования именно такого характера.
Пассивно-женственный характер у мужчин всегда основывается на идентификации с матерью. Так как в этом типе мать является фрустрирующим родителем, она является также объектом страха, который зарождает эту установку. Существует, однако, еще один тип пассивно-женственного характера, который порождается чрезмерной строгостью со стороны отца. Это происходит следующим образом: боясь освобождения генитальных желаний, мальчик отступает с мужской фаллической позиции к женственно-анальной позиции, здесь он идентифицирует себя со своей матерью и адаптирует пассивно-женственную установку сначала в отношении отца. а затем в отношении всех авторитетных людей. Преувеличенная вежливость и угодливость, мягкость, наряду со склонностью к скрытному поведению, - вот характеристики этого типа. Он использует свою установку для отражения активных мужских стремлений и для отражения, прежде всего, своей подавленной ненависти к отцу. Имея фактически женственно-пассивный характер (идентификация с матерью в эго), он идентифицировал себя со свои отцом в своем эго-идеале (идентификация с отцом в супер-эго и эго-идеале. Однако он не способен осознать эту идентификацию из-за того, что испытывает недостаток фаллической установки. Он всегда будет женственным и всегда будет хотеть стать мужественным. Комплекс выраженной неполноценности, результат напряжения между женственным эго и мужественным эго-идеалом, всегда будет ставить печать угнетения (иногда покорности) на его личность. В подобных случаях, как правило, наблюдается сильное нарушение потенции.
Если мы сравним этот тип с тем, кто идентифицирует себя с матерью на фаллической основе, то увидим, что фаллическо-нарциссический характер успешно отражает комплекс неполноценности, обнаруживаемый только глазом эксперта. Комплекс неполноценности пассивно-женственного характера, наоборот, совершенно очевиден. Различие заключается в базовой эрогенной структуре. Фаллическое либидо допускает полную компенсацию всех установок, не соответствующих мужскому эго-идеалу, в то время как анальное либидо, когда оно занимает центральную позицию в сексуальной структуре мужчины, исключает возможность такой компенсации.
Для девочек справедливо обратное утверждение: снисходительный отец более склонен к содействию формирования женственного характера, чем строгий или жестокий отец. Огромное число клинических сопоставлений показывает, что девочка реагирует на жестокого отца образованием твердого мужского характера. Всегда присутствующая зависть к пенису активизируется и включается в комплекс мужественности посредством характерных изменений эго. В этом случае жесткое, мужское агрессивное поведение служит панцирем против инфантильной женственной позиции в отношении отца, которая должна быть подавлена из-за его холодности и жесткости. Если отец добрый и любящий, то маленькая девочка может сохранить и, за исключением чувственных компонент, даже развить свою любовь. Для нее нет необходимости идентифицировать себя с отцом. Конечно, у нее, как правило, тоже разовьется зависть к пенису. Однако, принимая во внимание тот факт, что фрустрации в гетеросексуальной сфере являются относительно слабыми, зависть к пенису не окажет значительного воздействия на формирование ее характера. Таким образом, мы видим, что не так важно, имеется ли у той или иной женщины зависть к пенису. Важно лишь, как она воздействует на характер и производит ли симптомы. Решающим для этого типа является то, что имеет место материнская идентификация в эго; она находит выражение в чертах характера, которые мы называем «женственными».
Сохранение структуры характера часто определяется тем, что вагинальный эротизм становится перманентной частью женственности в период полового созревания. В этом возрасте сильное разочарование в отце или в прототипах отца может пробудить мужскую идентификацию (чего не произошло в детстве), активизировать скрытую зависть к пенису и, на этой поздней стадии, привести к трансформации характера в сторону мужественности. Мы очень часто наблюдаем это у девочек, которые подавляют свои гетеросексуальные желания по моральным причинам (идентификация с авторитарной, моралистичной матерью) и таким образом осуществляют свое собственное разочарование в мужчинах. В большинстве подобных случаев эти все же остающиеся женственными женщины имеют тенденцию к развитию истерического характера. Существует постоянная генитальная потребность в отношении объекта (кокетство) и отступление, сопровождаемое развитием генитального страха, когда ситуация грозит стать серьезной (истерический генитальный страх). Истерический характер у женщины формируется как защита против ее собственных генитальных желаний и против мужской агрессии объекта. Более подробно мы обсудим это ниже.
В практике психоанализа иногда встречается особый случай, когда строгая и твердая мать растит дочь, характер которой не является ни мужским, ни женским, а остается детским или возвращается к детскому позже. Такая мать не дает своему ребенку достаточно любви. Амбивалентный конфликт в отношении матери значительно сильнее со стороны ненависти, из-за страха которой ребенок возвращается на оральную стадию сексуального развития. Девочка будет ненавидеть мать на генитальном уровне, будет подавлять свою ненависть и, приняв оральную установку, преобразует ее в реактивную любовь, ослабляющую зависимость от матери. У таких женщин развивается особенно привязчивая установка в отношении старших и замужних женщин, они привязываются к ним мазохистским образом; имея тенденцию к пассивной гомосексуальности, они видят себя объектом заботы старших женщин, они не проявляют почти никакого интереса к мужчинам и в целом характеризуются «детским поведением». Эта установка характера является панцирем против подавленных желаний и защитой против стимулов внешнего мира. Характер служит здесь оральной защитой от сильных тенденций ненависти, направленных против матери, за которыми лишь с большим трудном обнаруживается отраженная нормальная женственная установка.
Выше мы говорили о том, что пол человека, несущего ответственность за фрустрацию сексуальных желаний ребенка, играет существенную роль в формировании характера. В этой связи мы затрагиваем характер взрослого лишь постольку, поскольку мы говорим о «строгом» и «мягком» влиянии. Однако формирование характера ребенка в очень сильной степени зависит от характеров его родителей, которые в свое время были определены общим и частным социальным влиянием. Многое из того, что официальная психиатрия рассматривает как унаследованное (и что она не может объяснить иначе), оказывается, при достаточно глубоком анализе, результатом идентификаций более ранних конфликтов.
Мы не отрицаем роль наследственности в определении способов реакции. У новорожденного ребенка уже есть свой «характер». Еще идут споры о том, что окружающая среда оказывает решающее влияние на развитие ребенка и определяет, будут ли его наклонности развиваться и усиливаться или же они вообще не раскроются. Сильнейшим доводом против точки зрения, считающей характер врожденным, являются пациенты, у которых в ходе анализа выясняется, что определенный способ реакции существует до определенного возраста, а затем развивается совершенно другой характер. К примеру, сначала они могли быть легко возбудимыми энтузиастами, а позднее стать депрессивными, или же быть упорными, а затем тихими и сдержанными. Хотя кажется довольно вероятным, что определенная основа личности является врожденной и вряд ли может быть изменена, чрезмерное значение, которое придают многие современные исследователи наследственному фактору, связано с бессознательной боязнью последствий правильной оценки влияния, оказываемого воспитанием.
Этот спор не будет окончательно разрешен, пока какое-либо влиятельное учреждение не решит выполнить массовый эксперимент: к примеру, изолировать одну сотню детей психопатичных родителей сразу после рождения, поместить их в одинаковую воспитательную среду и позже сравнить результаты с той сотней других детей, которые выросли в психопатической обстановке.
Если мы еще раз бросим взгляд на основные структуры характера, описанные выше, то увидим, что все они имеют одну общую деталь: они побуждаются конфликтом, вырастающим из отношений ребенок-родитель. Они являются попыткой разрешить этот конфликт особым образом и закрепить это разрешение. Фрейд утверждал, что эдипов комплекс тонет в море страха кастрации. Теперь мы можем добавить, что он действительно тонет, но вновь поднимается на поверхность в другой форме. Эдипов комплекс трансформируется в реакции характера, которые, с одной стороны, расширяют его основные особенности искаженным образом и, с другой стороны, формируют реакции против его основных элементов.
Подводя итог, мы можем сказать, что невротичный характер, как по содержанию, так и по форме, полностью состоит из компромиссов, точно так же как и симптом. Он содержит инфантильную инстинктивную потребность в защите, характерную для той или другой стадии развития. Основной инфантильный конфликт продолжает существовать, трансформированный в установки, возникающие в определенной форме как автоматические способы реакции, которые стали хроническими и от которых позже они должны будут быть очищены с помощью анализа.
Благодаря этому проникновению в фазу человеческого развития, мы в состоянии ответить на вопрос, поставленный Фрейдом: сохраняются ли подавленные элементы как двойные входы, как следы памяти или как что-либо другое? Теперь мы можем сделать осторожный вывод, что те элементы инфантильного переживания, которые не задействованы в характере, сохраняются как эмоционально заряженные следы памяти; в то же время те элементы, которые впитались и стали частью характера, сохраняются как современный способ реакции. Не может быть сомнения в «функциональном континууме», так как в аналитической терапии мы преуспели в редуцировании таких формаций характера до их первоначальных компонент. Вопрос заключается не столько в повторном выносе на поверхность того. что было погружено (как, например, в случае истерической амнезии): процесс сравним скорее с восстановлением элемента из химического соединения. Теперь мы можем лучше понять, почему в некоторых острых случаях неврозов характера не удается устранить эдипов комплекс, когда мы анализируем лишь содержание. Причина в том, что эдипов комплекс больше не существует в настоящем; он может возникнуть только путем аналитического разрушения формальных способов реакции.
Используя все эти дифференциации в качестве отправной точки, мы попытаемся прийти к теории психической экономики, которая могла бы быть практически полезной в области воспитания. Естественно, общество должно сделать возможным и поощрять (или отвергать) практическое применение подобной теории психической экономики. Современное общество с его моралью, отрицательно относящейся к сексу, и экономической неспособностью гарантировать массе его членов даже простое существование, далеко как от признания подобной возможности, так и от ее практической реализации. Это сразу станет ясно, когда мы сформулируем, что родительские узы, подавление мастурбации в раннем детстве, требование умеренности в период полового созревания и допущение сексуальной заинтересованности лишь в институте брака полностью противоположны условиям, необходимым для организации и поддержания сексуальной и психической экономики. Преобладающая сексуальная мораль не может не создавать основу для неврозов в характере. Сексуальная и психическая экономика несовместима с нравами, которые так яростно защищаются современным обществом. Это один из неоспоримых выводов психоаналитического исследования неврозов.
