ПРЕОДОЛЕНИЕ ДЕТСКИХ ФОБИЙ ПУТЕМ ФОРМИРОВАНИЯ УСТАНОВОК ХАРАКТЕРА
Итак, в аристократической позе пациента было заключено значительное количество генитального страха. История этой взаимосвязи выявила детские фобии, о которых мало что было известно. С трех до шести лет пациент страдал от сильной боязни мышей. Меня заинтересовал тот факт, что его женственная установка в отношении отца составляла основной элемент этой фобии, т. е. регрессивную реакцию на страх кастрации. Это было связано с типичным страхом мастурбации. Чем больше мальчик трансформировал фантазию об аристократе в позу, тем слабее становилась его фобия. Когда он вырос, он просто осознавал слабую боязливость, перед тем как ложиться спать. Во время аналитической работы с его позой боязнь мышей и страх кастрации снова появились в аффективной форме. Очевидно, часть либидо или детской фобии впиталась в установку характера.
Мы хорошо знакомы с трансформацией инфантильных потребностей и страхов в черты характера. Особый случай этого типа трансформации - это замена фобии определенным видом панциря против внешнего мира и против страха; панциря, продиктованного структурой инстинкта. В этом случае благородное поведение заключает в себе инфантильный страх.
Приведенный ниже еще один случай является дополнительной иллюстрацией трансформации фобии в установку характера.
Кроме компульсивных симптомов у пациента наблюдался полный аффект-блок. Будучи живой машиной, он не был доступен ни удовольствию, ни неудовольствию. При анализе аффект-блок был раскрыт как панцирь против чрезмерного садизма. В действительности он, даже будучи взрослым, имел садистские фантазии, но они были тусклыми и слабыми. Сильный страх кастрации проявился как мотив формирования панциря, не проявивший себя по-другому. Анализ дал возможность проследить аффект-блок со дня его возникновения.
Пациент также страдал от обычных детских фобий - в данном случае, он боялся лошадей и змей. До шестилетнего возраста «страшные» сны возникали почти каждую ночь. Ему очень часто снилось, что лошадь откусила один из его пальцев (мастурбация = страх = кастрация). Однажды он решил, что ему больше не нужно бояться (мы еще вернемся к этому примечательному решению), и следующий сон с лошадью, в котором один из его пальцев был откушен, был полностью свободен от страха.
В то же время аффект-блок развивался', он заменил фобию. И лишь после окончания периода полового созревания страшные сны иногда возникали снова.
Давайте вернемся к его примечательному решению больше не бояться. Мы не смогли полностью прояснить этот динамический процесс. Здесь достаточно сказать, что его жизнь держалась почти исключительно на сходных решениях. Он не мог ничем управлять без принятия специального решения. Его упорство и чрезвычайно строгий самоконтроль, который он перенял от своих родителей, сформировали основу его твердости и энергетическую основу аффект-блока, который, среди прочего, составляет универсальную установку Гётца фон Берлихингена в отношении внешнего мира в целом.*
___________
* Имеется в виду известная фраза рыцаря Гётца фон Берлихингена из одноименной драмы Гёте: «Иди и поцелуй моего осла». (Прим. пер.)
Только после шестимесячного анализа было установлено следующее: перед тем как позвонить ко мне в квартиру, он 3 раза проводил своей рукой по груди и 3 раза повторял фразу Гётца в качестве талисмана против анализа. Его аффект-блок не мог быть выражен более удивительно.
Таким образом, его упорство и его реакция против садизма были двумя важнейшими компонентами, которые были заключены в его аффект-блоке. В добавление к его садистской энергии, в формировании панциря использовались его мощные детские страхи (страх подавления либидо и страх кастрации). Только после того, как мы выявили совокупность самых разнообразных подавлений и формирований реакции, мы столкнулись с его сильными желаниями генитального инцеста.
В то время как возникновение фобии есть показатель того, что эго слишком слабо для овладения определенными либидными импульсами, возникновение черты характера или типичной установки вместо фобии представляют собой усиление формации эго в виде хронического панциря против ид и внешнего мира. Фобия соответствует расслоению личности; формирование черты характера, напротив, соответствует консолидации личности. Последнее есть синтезирующая реакция эго на конфликт в личности, который больше невозможно терпеть.
Несмотря на различие между фобией и формированием характера, которое следует из этого, основная тенденция фобии сохраняется в черте характера. Поза благородства «аристократического» характера, аффект-блок компульсивного характера, учтивость пассивно-женственного характера есть не что иное, как установки избегания, так же как и фобия, которая предшествовала им.
Поэтому от формирования панциря эго получает некоторое усиление. Однако в то же время способность эго действовать и его свобода движения сокращаются. И чем больше панцирь ухудшает способность к сексуальному переживанию, тем ближе структура эго приближается к невротической.
В случае позднего невротического заболевания старая фобия прорывается снова, так как ее поглощение характером оказывается недостаточным для овладения подавленными либидными возбуждениями и страхом стаза. Типичное невротическое заболевание характеризуют следующие фазы:
1. Инфантильный конфликт между импульсом и фрустрацией.
2. Разрешение этого конфликта через подавление импульса (усиление эго).
3. Прорыв подавления, т. е. фобия (ослабление эго).
4. Овладение фобией с помощью формирования невротической черты характера (усиление эго).
5. Конфликт полового созревания (или его количественный эквивалент): недостаточность панциря характера.
6. Повторное возникновение старой фобии или развитие ее симптоматического эквивалента.
7. Новая попытка со стороны эго овладеть фобией путем поглощения страха характером.
Среди взрослых пациентов, приходивших для аналитической работы, можно выделить два типа: те, кто находится в фазе 6, в которой старые неврозы в форме симптома увеличивают основу невротической реакции (возобновленное формирование фобии и т. д.); и те, кто находится в фазе 7, т. е. чье эго уже начало успешно объединять симптомы. К примеру, ограниченное и мучительное чувство порядка несколько теряет свою остроту: эго в целом выдумывает определенные церемонии, которые настолько растворены в повседневной рутине, что их компульсивный характер может выявить лишь опытный наблюдатель. Распространение и сглаживание симптомов нарушает способность эго к действию не меньше, чем описанный симптом. Пациент больше не хочет быть вылеченным не только из-за болезненного симптома, но из-за общего расстройства в своей работе, недостатка удовольствий в своей жизни и тому подобного. Происходит безжалостная борьба между эго и его невротическими симптомами, между образованием и объединением симптомов. Однако каждое объединение симптома сопровождает изменение характера эго. Эти поздние объединения симптомов в эго есть просто отражения первого большого процесса, которым детская фобия была частично или полностью трансформирована в структуру характера.
Мы уделяем большое внимание фобии потому, что она является самым интересным и, в терминах экономики либидо, самым важным проявлением нарушения единства личности. Но вышеописанные процессы могут иметь место в случае любого страха, появляющегося в раннем детстве. К примеру, рациональная и полностью оправданная боязнь ребенком своего жестокого отца может привести к хроническим изменениям, которые занимают место страха, например, к упрямству и жестокости характера и т. д.
Переживания инфантильного страха и других конфликтных ситуаций эдипова комплекса (фобия является просто одним из особых случаев) могут определить структуру характера, поэтому детское переживание или психическая ситуация сохраняются двумя различными способами: в терминах содержания как бессознательные мысли; и в терминах формы как установки характера эго. Следующий клинический пример является простой иллюстрацией этого.
Нарциссически-мазохистский ипохондрик громко и взволнованно жаловался на то, что его отец строго обращался с ним. Материал, произведенный им за месяцы лечения, можно подытожить предложением: «Вы только посмотрите, как я пострадал от моего отца; он погубил меня, он сделал меня нежизнеспособным». Перед тем как он пришел ко мне, его инфантильные конфликты с отцом были полностью проработаны моим коллегой в течение полутора лет анализа. Тем не менее в его поведении и его симптомах не было практически никаких изменений. Его движения были ленивыми, его речь была монотонной и мрачной. Он говорил умирающим голосом, как если бы он был при смерти. Я обнаружил, что в определенных ситуациях вне анализа он также впадал в эту бессознательно принятую летаргию.
Моя интерпретация его «умирающей», жалобной, обвиняющей манеры говорить дала удивительный эффект. Я сказал ему, что пока его манера речи не проявила свое бессознательное значение, в ней была заключена большая часть аффектов его отношения к отцу; поэтому содержание этого отношения, несмотря на то что оно стало осознанным, не было достаточно раскрыто, чтобы быть терапевтически эффективным.
Один и тот же элемент бессознательного, инфантильная структура, сохраняется и проявляется двояко: в том, что человек делает, говорит и думает; и в том, как он действует. Интересно отметить, что анализ «что», несмотря на единство содержания и формы, оставляет «как» незатронутым; «как» оказывается скрытым местом тех же психических содержаний, которые уже проявились в «что»; именно поэтому анализ «как» особенно важен для освобождения аффектов.
Глава 10. НЕКОТОРЫЕ ТИПЫ ХАРАКТЕРОВ
ИСТЕРИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР
При исследовании различных типов характера мы исходили из предположения, что любая форма характера, в терминах ее основной функции, представляет собой панцирь, защищающий человека от внешнего мира и подавленных внутренних стремлений. Внешняя форма этого панциря всегда определена исторически. Мы также попытались выявить факторы, которые определяют формирование различных типов характера. Возможно, важнейшим из них является стадия развития, в которой инстинкты сталкиваются с суровой фрустрацией. Всегда существуют определенные связи между внешним проявлением характера, его внутренним механизмом и историей его происхождения.
Истерический характер, такой же сложный, как и относящиеся к нему симптомы и реакции, использует простейший, наиболее понятный тип панциря. Если не обращать внимания на различия, существующие внутри характера, а сконцентрироваться на том, что является общим для всех них, наиболее заметной характеристикой как мужчин, так и женщин этого типа является настойчивая сексуальная установка. Это сочетается с особым типом физической ловкости, проявляющей явственный сексуальный нюанс, который объясняет тот факт, что связь между женской истерией и сексуальностью была распознана очень рано. Замаскированное или открытое кокетство в походке, взгляде или речи выдает, особенно у женщин, истерический тип характера. У мужчин, наряду с мягкостью и чрезвычайной уступчивостью, появляется женственное выражение лица и женственное поведение. Мы уже рассмотрели подобный случай в главе 4.
Эти характеристики проявляются наиболее сильно, когда цель, найденная сексуальным поведением, находится близко. В такой момент истерический характер всегда отступает и занимает пассивную, боязливую позицию. Существует количественное соотношение между истерическим кокетством и пассивностью, которая следует за ним. Однако в сексуальном переживании существует другая вариация: открытые проявления возбуждения в акте без соответствующего удовлетворения. При анализе эти псевдострастные проявления оказываются выражением сильного страха, который преодолевается активностью.
Выражение лица и походка людей с истерическим характером никогда не бывают резкими и тяжелыми, как у людей компульсивного характера, высокомерными и самоуверенными, как у людей с фаллически-нарциссическим характером. То, что истерический характер легко возбуждается, может быть понято из его внешности в целом. Внешность людей компульсивного характера производит впечатление сдержанности.
В то время как робость и беспокойство, сочетающиеся с кокетством и физической раскрепощенностью, заметно выражаются в поведении истерического характера, особые истерические черты этого характера скрываются. Среди них мы обнаруживаем изменчивость реакций, т. е. тенденцию к изменению установок неожиданно и неумышленно; сильную внушаемость, которая проявляется лишь в сочетании с сильной тенденцией к реакциям разочарования. Истерический характер, в противоположность компульсивному, можно легко убедить в самых невероятных вещах. Причем он легко откажется от своих убеждений, когда другие, так же легко приобретенные, заменят их. Следовательно, установка согласия обычно заменяется своей противоположностью - быстрым возражением и беспочвенным пренебрежением. Открытость истерического характера внушению объясняет его восприимчивость к пассивному гипнозу, с одной стороны, и его склонность к фантастическим идеям - с другой. Это связано с исключительной способностью к сексуальной привязанности. Яркое воображение может легко привести к тому, что вымышленные переживания будут восприниматься как реальные.
Истерический характер, как правило, определяется фиксацией в генитальной стадии детского развития с ее склонностью к инцесту. Из этой фиксации истерический характер выводит свою сильную генитальную агрессию и свой страх. Мысли о генитальном инцесте постоянно подавляются, но они полностью владеют своим катексисом; они не заменяются, как в случае компульсивного характера, на прегенитальные стремления. Поскольку прегенитальные, оральные, анальные и уретральные стремления формируют часть истерического характера, они являются воплощениями генитальности или, по крайней мере, объединены с ней. Для истерического характера рот и анус означают женские гениталии. В других типах характера, например, у меланхоликов, эти зоны выполняют свою первоначальную генитальную функцию. Истерический характер, как выразился Ференци, «генитализирует» все; другие формы неврозов замещают прегенитальные механизмы генитальностью, или, в противоположность истерии, позволяют гениталиям функционировать как грудь, рот или анус. Я назвал это наполнением генитального либидо прегенитальным. В результате генитального беспокойства, которое действует как в случае генитальной фиксации, так и в случае сдерживания генитальной функции, истерический характер всегда страдает от сильного сексуального нарушения. В то же время его беспокоит острый стаз непоглощенного генитального либидо. В противоположность компульсивному характеру, истерический характер перегружен непоглощенным сексуальным напряжением.
Это объясняет природу его панциря, который гораздо менее плотен и устойчив, чем панцирь компульсивного характера. В истерическом характере панцирь осуществляет, простейшим из возможных способов, защиту беспокойного эго от стремлений генитального инцеста. В архетипах истерического характера генитальная сексуальность посвящает себя обслуживанию своей собственной защиты. Чем более измучена беспокойством установка в целом, тем более настоятельно возникают сексуальные проявления. Истерический характер имеет исключительно сильные и неудовлетворенные генитальные импульсы, которые сдерживаются генитальным страхом. Таким образом, он всегда чувствует себя зависящим от опасностей, которые соответствуют его инфантильным страхам. Первоначальное генитальное стремление используется для выяснения источника, величины и близости опасности. К примеру, если у истеричной женщины проявляется сильная чувственность, было бы неверным предполагать, что она выражает подлинную сексуальную готовность. Как раз наоборот: при первой попытке воспользоваться этой очевидной готовностью обнаружилось бы, что, в случаях крайней истерии, явное выражение сексуальности немедленно трансформируется в свою противоположность и сексуальные проявления заменяются страхом или защитой в какой-нибудь другой форме, включая торопливое бегство. Таким образом, сексуальные проявления у людей с истерическим характером являются попыткой обнаружить существование опасностей и определить, откуда они могут исходить. Это так же ясно демонстрируется в реакции переноса при аналитической работе. Истерический характер никогда не постигает смысла своего сексуального поведения; он страстно отказывается признать это и бывает шокирован «подобными инсинуациями». Вскоре обнаруживается, что то, что здесь выдается за сексуальное стремление, является, в основном, сексуальностью на службе зашиты. Пока эта защита не раскрыта и аналитически не выделен детский генитальный страх, генитальное объектное стремление не возникнет в своей первоначальной функции. Когда это происходит, пациент также теряет свою преувеличенную сексуальную мотивацию. То, что в этом сексуальном поведении выражаются другие вторичные импульсы, к примеру, первичный нарциссизм или желание доминировать и производить впечатление, не имеет особого значения.
Хотя в истерическом характере обнаружены механизмы, отличные от генитальных, они не являются специфическими для этого типа. К примеру, мы часто встречаем депрессивные механизмы. В этих случаях генитальная фиксация инцеста заменяется регрессией к оральным механизмам или новыми образованиями в ходе процесса. Сильная склонность истерического характера к регрессу, особенно к оральным стадиям, может быть объяснена и тем фактом, что рот, в роли генитального органа, притягивает к себе большую часть либидо. В этом процессе меланхолические реакции, которые относятся к первоначальной оральной фиксации, также активизируются. Таким образом, истерический характер представляется в чистой форме, когда он нервозен и оживлен. Однако когда истерический характер - депрессивный, интровертированный, аутичный, он проявляет механизмы, отличные от тех, которые характерны для него. Различие состоит в степени, в которой генитальное либидо и объектные отношения сочетаются с оральными установками. В одной крайности мы имеем неподдельную меланхолию, в другой - где преобладает генитальность - мы имеем неподдельную истерию.
Нужно подчеркнуть одну окончательную характеристику: истерический характер проявляет интерес к сублимациям, интеллектуальным достижениям и формированию реакции гораздо меньший, чем другие формы невротичных характеров. Это связано с тем, что в истерическом характере либидо не продвигается к сексуальному удовлетворению, которое могло бы уменьшить гиперсексуальность, а сексуальная энергия не связана адекватно. Скорее эта энергия частично трансформируется в страх или беспокойство. Из этих либидных механизмов истерического характера некоторым людям нравится выводить доказанную антитезу между сексуальностью и социальными достижениями. Но они не видят того факта, что явное нарушение способности к сублимации есть прямой результат сексуального сдерживания с незакрепленным генитальным либидо и что социальные достижения и интересы возможны только после того, как была освобождена способность к удовлетворению.
В терминах профилактики невроза и сексуальной экономики есть смысл спросить, почему истерический характер не может как-нибудь трансформировать свой генитальный стаз таким же образом, каким другие типы характеров трансформируют свои прегенитальные стремления. Истерический характер не использует свое прегенитальное либидо ни для формирования реакции, ни для сублимаций; даже панцирь характера не развит основательно. Если эти факты рассматривать вместе с другими характеристиками генитального либидо, можно сделать вывод, что полностью развитые генитальные возбуждения плохо подходят для чего-либо, кроме непосредственного удовлетворения. Их сдерживание сильно препятствует сублимации других либидных стремлений, так как оно насыщает их слишком большим количеством энергии. Можно объяснить этот процесс специфическим качеством генитальности, однако более вероятное объяснение состоит в количестве либидо, использованного для возбуждения генитальной зоны. Генитальный аппарат, как противостоящий всем остальным стремлениям, физиологически наиболее сильно экипирован, так как у него есть способность к оргазмической разрядке; а в терминах экономики либидо он является наиболее жизненным. Таким образом, мы можем предположить, что его импульсы имеют гораздо большее сходство с голодом в том, что касается негибкости и упрямства, чем с импульсами других эрогенных зон. Это вполне может оказаться мощным ударом по определенным этическим концепциям - но этого нельзя избежать. Действительно, сопротивление этим открытиям также может быть объяснено: их признание повлекло бы за собой революционные последствия.
КОМПУЛЬСИВНЫЙ ХАРАКТЕР
Если наиболее общая функция характера состоит в отражении импульсов и в сохранении психического равновесия, то это наиболее полно проявляется в компульсивном характере, так как этот тип является одним из наиболее изученных психических образований. Существует плавный переход от известных компульсивных симптомов к способу поведения характера. Если даже не присутствует невротическое компульсивное чувство порядка, педантичное чувство порядка типично для компульсивного характера. Как в большом, так и в малом, он проживает свою жизнь согласно предопределенному и неизменному образцу. Изменение в предопределенном порядке вызывает у него по меньшей мере неприятные ощущения. В случаях, которые уже могут рассматриваться как невротические, изменения вызывают беспокойство. Наряду с тем, что эта черта способствует улучшению работоспособности из-за того, что она сочетается с совершенством, она накладывает и ограничение на работоспособность, так как не допускает произвольности в реакции. Выгодная для служащего, эта черта оказывается вредной для творческой работы, для выработки новых идей. Поэтому компульсивные характеры редко встречаются у великих государственных деятелей. Гораздо чаще можно встретить их среди ученых, чья работа не противоречит такой черте, хотя она и бывает препятствием на пути фундаментально новых открытий. Это связано с другой чертой характера - всегда присутствующей склонностью к обстоятельному, глубокому мышлению. Существует примечательная неспособность сфокусировать внимание на том, что рационально значимо в объекте, и абстрагироваться от его поверхностных аспектов. Внимание распределяется равномерно; вопросы второстепенной важности воспринимаются с той же полнотой, как и те, которые находятся в центре профессиональных интересов. Чем более патологической и жесткой является эта черта, тем больше внимания концентрируется на предметах второстепенного значения, а рационально более важные вопросы откладываются в сторону. Это является результатом хорошо понимаемого процесса смешения бессознательных катексисов, замены бессознательных идей, которые стали важными, на второстепенные вопросы. Это - часть более обширного процесса постепенного подавления, направленного против запретных мыслей. Обычно этим мыслям, детским размышлениям о запретных вещах, не разрешено выливаться в реальные решения. Эти размышления также движутся предписанным образом, в соответствии с конкретной исторически определенной схемой, значительно затрудняя гибкость мышления. В некоторых случаях повышенная способность к абстрактному, логическому мышлению компенсирует эту жесткость. Критические способности - в рамках логики - развиты лучше, чем творческие.
Бережливость, часто доходящая до скупости, является характерной чертой всех компульсивных характеров, которая близко связана с другими, уже названными чертами. Педантизм, тенденция к обстоятельным размышлениям и бережливость вытекают из единого инстинктивного источника: анального эротизма. Большей частью они представляют собой прямые следствия формирований реакции против детских стремлений в период «туалетного» воспитания. Так как эти формирования реакции не были полностью успешными, черты, имеющие природу, полностью противоположную уже рассмотренным, существуют и составляют врожденную часть компульсивного характера. Точнее, они составляют прорывы первоначальных тенденций. Кроме того, мы имеем проявления крайней небрежности и мышление только в ограниченных пределах. Если добавить сильную страсть к собиранию вещей, то получим полный набор анально-эротических производных. В то время как можно легко установить качественную связь между этими чертами и интересом к выделительным функциям, связь между компульсивными размышлениями и анальным эротизмом не слишком очевидна.
Назовем несколько других черт характера, которые выводятся не из анальных, а из садистских импульсов, специфически относящихся к этой стадии. Компульсивные характеры всегда проявляют примечательную склонность к реакциям сожаления и чувства вины. Это, конечно, не является опровержением того факта, что их другие черты не слишком приятны для их товарищей. В их преувеличенном чувстве порядка, педантизме и т. д. ищут непосредственное удовлетворение враждебность и агрессия. В соответствии с фиксацией компульсивного характера на анально-садистской стадии развития либидо, мы обнаруживаем в этих чертах все формирования реакции против первоначальных противоположных тенденций. Однако мы должны подчеркнуть, что мы можем оправданно говорить о компульсивном характере, только если существует весь комплекс этих черт, а не в том случае, когда кто-то просто педантичен, но не проявляет никаких других черт этого характера.
Названные выше черты компульсивного характера являются проявлениями прямых трансформаций определенных стремлений, однако существуют другие типичные черты этого характера, которые имеют более сложную структуру и являются результатами ряда взаимодействующих сил. Среди них нерешительность, сомнение, недоверие. Внешне компульсивный характер проявляет сильную сдержанность и самообладание', он почти не склонен к аффектам. Обычно он уравновешен и спокоен в своих проявлениях любви и ненависти. В некоторых случаях это может развиться в полный аффект-блок. Эти последние черты являются скорее вопросом формы, нежели содержания.
Собранность и методичность в жизни и мыслях, сочетающиеся с нерешительностью, являются отправной точкой анализа этого характера. Они не могут быть выведены прямо из личностных стремлений; скорее эти черты придают личности отличительное качество. При анализе они составляют основной элемент сопротивления характера и стремления избегать завершения ситуации, включая аналитическое решение. Из клинического опыта мы знаем, что черты сомнения, недоверия и т. д. действуют как сопротивление при анализе и не могут быть устранены, пока не прорван ярко выраженный аффект-блок. Поэтому это заслуживает нашего особого внимания. Мы ограничимся обсуждением тех явлений, которые выражаются в качестве формы, особенно принимая во внимание тот факт, что другие черты хорошо известны. Это исследование является новой областью.
Для начала мы должны вспомнить все, что известно о развитии либидо компульсивного характера. Исторически мы имеем основную фиксацию на анально-садистской стадии, т. е. на втором или третьем году жизни. «Туалетное» воспитание, из-за собственных особых черт характера матери, начинается слишком рано. Это ведет к мощным формированиям реакции, например, к крайнему самоконтролю даже в раннем возрасте. Жесткое «туалетное» воспитание развивает мощное анальное упрямство, которое мобилизует усиление садистских импульсов. В типичном неврозе принуждения развитие продолжается до фаллической фазы, т. е. активизируется генитальность. Однако, частично из-за ранее развившихся сдерживаний личности, а частично из-за антисексуальной установки родителей, от нее вскоре отказываются. Развитие генитальности зависит от предшествующего развития анальности и садизма в форме фаллически-садистской агрессии. Естественно, мальчик пожертвует свои генитальные импульсы страху кастрации, т. е. подавит их, что произойдет тем легче, чем более агрессивна его приобретенная сексуальная конституция и чем более обширны сдерживания характера и чувство вины с более ранних периодов, которые влияют на новую фазу. Следовательно, в неврозе принуждения подавление генитальности обычно сменяется отступлением на непосредственно предшествующую анальную стадию. С настоящего момента, на протяжении всего так называемого скрытого периода*, который особенно выражен в компульсивном характере, анальные и садистские формирования реакции обычно усиливаются и придают характеру определенную форму.
__________________
* Скрытый период является не биологическим, а социологическим явлением, созданным сексуальным ограничением.
Когда такой ребенок достигает периода полового созревания и начинает подвергаться мощнейшим стрессам, он должен будет, если панцирь его характера сильный, повторить старый процесс, не доходя до выполнения потребностей половой зрелости. Обычно вначале появляются страстные порывы садизма против женщин (фантазии избиения и насилия), которые сопровождаются чувствами аффективной слабости и неполноценности. Эти чувства побуждают юношу создавать нарциссические компенсации в форме ярко выраженных этических и эстетических стремлений. Фиксации на анальной и садистской позициях усиливаются последующим коротким, обычно безрезультатным продвижением в направлении генитальной активности; это побуждает дальнейшую выработку соответствующих формирований реакции. В результате этих глубинных процессов пубертатный и постпубертатный периоды компульсивного характера продолжаются типичным образом, и поэтому мы можем сделать определенные выводы об этих периодах. Это, прежде всего, прогрессивная остановка роста эмоциональных способностей, которая иногда производит на обычного человека впечатление особенно хорошего социального «приспособления». Это может казаться и самому человеку, и в действительности в определенном смысле так оно и есть. Однако наряду с аффект-блоком возникают чувство внутренней опустошенности и сильное желание «начать новую жизнь», что человек пытается сделать, как правило, с помощью самых абсурдных средств. Один такой пациент выстроил сложную систему для решения своих больших и малых задач. Он овладел этой системой настолько, что мог бы начать новую жизнь в определенный день; он даже с точностью до секунды вычислил время, когда начнется формирование его новой жизни. Однако поскольку он никогда не был способен выполнить им же заданные условия, он всегда должен был все начинать заново.
Так как прототип нарушений в компульсивном характере проявляется скорее в «форме» характера, чем в «содержании», нам следовало бы исследовать его аффект-блок. Типичными средствами подавления у людей с компульсивным характером является разделение действия и мысли. Один такой пациент мечтал об инцесте со своей матерью и даже об изнасиловании, но при этом оставался почти равнодушным. Генитальное и садистское возбуждения полностью отсутствовали. Если при анализе такого пациента аналитик не концентрирует свое внимание на его аффект-блоке, можно получить дополнительный бессознательный материал, иногда даже слабое возбуждение, но никогда - действия, соответствующие мыслям. Когда существуют симптомы, аффекты частично поглощаются ими; когда нет симптомов, они в основном поглощаются аффект-блоком. Справедливость этого утверждения становится очевидной, когда удается прорвать блок путем последовательного его выделения и последующей интерпретации. Когда это достигнуто, преобладавшие аффекты появляются самопроизвольно, обычно прежде всего в форме беспокойства.
Стоит заметить, что сначала освобождаются только агрессивные импульсы; генитальные импульсы возникают гораздо позже. Таким образом, мы можем сказать, что ограниченная агрессивная энергия составляет внешний слой панциря характера. Чем же она ограничивается? Данная энергия ограничивается с помощью анально-эротической энергии. Аффект-блок представляет собой один огромный спазм эго, при котором все мышцы тела, особенно таза, плеч и лица находятся в состоянии хронического напряжения. Следовательно, эго берет анальные стремления из подавленных слоев и начинает использовать их в своих собственных интересах как средство отражения садистских импульсов. В то время как воздержание и агрессия являются параллельными силами в бессознательном, воздержание, действуя против агрессивности, выполняет защитную функцию. Таким образом, если мы не разрушим аффект-блок, мы не достигнем анально-эротической энергии. Мы помним нашего аффективно-блокированного пациента, который перед каждым сеансом три раза повторял фразу Гётца. Этим он как бы хотел сказать: «Мне так бы хотелось убить тебя, но я должен контролировать себя…»
Пассивно-женственный характер также отражает агрессию с помощью анальных стремлений, но другим способом, нежели компульсивный характер. В первом анальность действует в первоначальном направлении как объектно-либидное стремление; во втором оно проявляется в форме анального воздержания, т. е. уже как формирование реакции. Поэтому в чисто развитом компульсивном характере пассивная гомосексуальность (которая относится к категории истерического характера) не так близка к поверхности и относительно свободна от подавления, как это происходит в пассивно-женственном характере.
Анальное воздержание в характере превращает людей в живых машин, причем это происходит не только из-за анального устройства реакции. Садизм, который заключен в аффект-блоке, является не только его объектом, но и средством, вовлекаемым в отражение анальности. Таким образом, интересы в анальных функциях также отражаются с помощью агрессивной энергии. Любое аффективное, живое выражение пробуждает в бессознательном старые возбуждения, которые никогда не были утилизированы. Результатом этого является беспокойство по поводу возможного несчастья или человек теряет самообладание. Это является отправной точкой для распутывания детского конфликта между необходимостью испражнения и потребностью воздерживаться из-за страха наказания. Из клинического опыта мы узнаем, что если анализ аффект-блока выполнен правильно, прорыв в основной конфликт является успешным и соответствующие катексисы возвращаются на старые позиции. Это эквивалентно разрушению панциря.
С помощью аффект-блока мы также приходим к аффективным корням первых идентификаций в супер-эго: требование осуществления контроля, первоначально возложенное внешним миром на восстающее эго, выполняется. Но это согласие становится хроническим, ригидным способом реакции. А это может быть достигнуто лишь с помощью подавленной энергии ид.
Дальнейшее проникновение в динамику аффект-блока показывает, что им используются два вида садистских импульсов. С помощью систематического анализа сопротивления они могут быть извлечены в совершенно чистых, разделенных формах. Обычно анальный садизм, цель которого - избиение, уничтожение и т. д., освобождается первым. После того как он проработан и анальные фиксации были ослаблены, все больше и больше выходят на передний план фаллически-садистские импульсы (прокалывание, протыкание и т. д.). То есть регрессия устраняется; дорога к катексису фаллической позиции открыта. Обычно в этот момент аффективный страх кастрации окончательно становится очевидным и начинается анализ генитальных проявлений. В компульсивном характере старые детские фобии снова появляются на этой стадии.
Итак, в компульсивном характере мы обнаруживаем два подавленных слоя: внешний слой составляют садистские и анальные импульсы, а более глубокий слой составляют фаллические импульсы. Это соответствует инверсии, имеющей место в процессе регрессии; те импульсы, которые принимают новый катексис, лежат ближе всего к поверхности; тогда как объектно-либидные генитальные стремления глубоко подавлены, «покрыты» слоем прегенитальных позиций. Эти структурные связи показывают, что было бы серьезной технической ошибкой во время интерпретации заставить пациента аффективно осознать слабые проявления генитально-объектных стремлений перед тем, как были проработаны верхние слои.
Теперь - несколько слов об амбивалентности и сомнении. Они составляют сильнейшее препятствие для анализа, если с самого начала не удастся распутать различные стремления, которые заключают в себе амбивалентные эмоции. Амбивалентность отражает конфликт между двумя одновременно присутствующими потенциалами, один из которых - любовь, а другой - ненависть к одному и тому же человеку; на более глубоком уровне это сдерживание либидных и агрессивных стремлений существующим страхом наказания. Едва ли можно будет справиться с амбивалентностью, если все проявления анализируются вместе и одновременно. Это может привести к предположению, что человек биологически, т. е. неизменно, амбивалентен. Если, с другой стороны, мы будем действовать в соответствии с этими структурными и динамическими связями, ненависть вскоре выйдет на передний план и может быть относительно легко разрушена с помощью анализа. Для выполнения этого разделения амбивалентных стремлений необходим полный анализ соответствующего недоверия с самого начала лечения.
