КРАТКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ТЕРАПИИ МАЗОХИЗМА
Установление здоровой половой жизни может быть результатом только медицинских процессов: освобождения либидо от прегенитальной фиксации и ликвидации генитальной тревоги. Обычно это осуществляется посредством анализа прегенитального и генитального эдипова комплекса (через ликвидацию подавлений). Однако в связи с этим необходимо подчеркнуть один факт, относящийся к технике. Если прегенитальная фиксация уничтожена через ликвидацию подавлений без одновременного преодоления генитальной тревоги, то возникает угроза увеличения полового стаза, в то время как единственный путь к адекватной оргазмической разгрузке остается закрытым. Эта угроза может привести к самоубийству в то время, когда анализ прегенитальности достигает цели. Если, с другой стороны, генитальное подавление устранено без уничтожения прегенитальной фиксации, генитальное превосходство остается слабым - генитальная функция не может снять общего состояния тревоги.
Для терапии мазохизма особую важность имеет то, как аналитик проникает сквозь преграды характера пациента, как он разрушает тенденцию пациента использовать свои страдания для того, чтобы заставить аналитика пойти неправильным путем. Раскрытие садистской природы этого мазохистского поведения представляет собой первый и наиболее важный шаг, поскольку он выводит на поверхность подлинный садизм сквозь мазохизм и заменяет пассивную анально-мазохистскую фантазию активной фаллической садистской фантазией. Когда детская генитальность реактивирована или перестроена таким образом, начинает проявляться тревога кастрации, которая до сих пор скрывалась и компенсировалась мазохистскими реакциями.
Само собой разумеется, эти медицинские меры влияют не на всякого пациента с мазохистским характером. Его жалобы, злоба, саморазрушение, его неуклюжесть, которые служат в качестве рациональной причины для отгораживания от мира, обычно сохраняются до тех пор, пока нарушение механизма удовольствия в мастурбировании не устранено. Однако, когда достаточная разгрузка либидо достигнута, личность пациента обычно быстро меняется в лучшую сторону. Но тенденция прятаться в мазохизме при малейшем неудовольствии или затруднительной ситуации продолжает иметь место в течение некоторого времени. Последовательная работа над генитальной тревогой и прегенитальной фиксацией может иметь успех только в том случае, если психологическое повреждение в генитальной фазе было не слишком серьезным и если окружающая пациента среда не возвращает его назад в мазохистскую модель реакции. Из этого следует, что анализ молодого холостяка-мазохиста будет иметь значительно больший успех, чем анализ мазохистской женщины, которая находится в менопаузе или экономически связана с неудачной ситуацией в семье.
Только упорно прорабатывая мазохистские свойства характера в первые месяцы лечения, аналитик может достичь прорыва к стержню невроза. Но эта работа должна неустанно продолжаться повсюду в анализе, чтобы избежать попадания в трудности во время частых повторов, которые происходят в процессе установления первичности генитальных нарушений. Следует также иметь в виду, что ослабление черт мазохистского характера может произойти только после того, как пациент стал вести сексуально-экономически удовлетворительную жизнь на работе, в любви в течение некоторого времени, т. е. после завершения терапии.
Имеются все основания весьма скептически относиться к успеху лечения пациентов с мазохистским характером, особенно имеющих проявления извращений, до тех пор пока реакции характера не будут поняты (и, следовательно, рассмотрены) детально. Однако имеются все причины для оптимизма, когда это достигнуто, т. е. когда продвижение к генитальности, хотя бы поначалу только в виде генитальной тревоги, имеет место. В этом случае не следует бояться рецидивов.
Если прослеживать мазохизм пациента к непреодолеваемому инстинкту смерти, то отношение пациента к себе подтверждается; иными словами, его желание страдать проверено. Но мы показали на нескольких примерах, что оно представляет собой скрываемую агрессию.
Кроме двух медицинских задач, названных выше: сведение мазохизма к садизму и продвижение прегенитальности к генитальности, - существует и третья задача, которая специфична для лечения мазохистских характеров. Это - аналитическое расторжение анальной и генитальной спастических позиций, которые являются подлинным источником симптома страдания.
Глава 12. НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОБ ОСНОВНОМ КОНФЛИКТЕ МЕЖДУ ЖЕЛАНИЕМ И ВНЕШНИМ МИРОМ
Для оценки теоретической важности того, что было изложено в предыдущих главах, необходимо сделать некоторые замечания по теории инстинктов. Клинический опыт дал обширную возможность проверить предположение Фрейда о фундаментальном дуализме психического аппарата; в то же время он предоставил возможность исключить некоторые противоречия в нем. Было бы ошибкой в этих клинических рамках пытаться исследовать связи между инстинктом и внешним миром как полностью материальные. Однако необходимо заранее сказать несколько слов об этих отношениях, чтобы дать объяснениям в этой работе теоретический вывод и создать противовес чрезмерной биологизации аналитической психологии.
В своей теории инстинктов Фрейд постулирует несколько противопоставляемых пар инстинктов и тенденций психического аппарата, которые противодействуют друг другу. Этим четким разделением психических тенденций (которые, несмотря на противопоставление, взаимодействуют) Фрейд заложил основу будущей функциональной психологии. Первоначально инстинкт самосохранения (голод) и сексуальный инстинкт (эрос) были постулированы как противоположности. В дальнейшем инстинкт разрушения (инстинкт смерти) стал противопоставляться сексуальности. Первоначальная аналитическая психология основывалась на антитезе между эго и внешним миром. Этому соответствовала антитеза между субъект-либидо и объект-либидо. Антитеза между сексуальностью и страхом, не рассматриваемая как основная антитеза психического аппарата, играла фундаментальную роль в объяснении невротического страха. Согласно первоначальной гипотезе, если либидо не пропускается в сознательное и не утилизируется там, то оно преобразуется в страх. Позднее Фрейд больше не настаивал на тесной взаимосвязи между сексуальностью и страхом, хотя, по моему мнению, не было клинического оправдания для изменения его концепции. Можно доказать, что существует нечто большее, чем случайная зависимость между этими различными антитезами, и что они диалектически вытекают друг из друга. Это просто вопрос трактовки того, какая антитеза первична и как происходит развитие последующих антитез, т. е. каким воздействиям подвергается инстинктивный аппарат.
Анализируя наших пациентов, мы обнаружили, что в основе всех реакций лежит не антитеза между любовью и ненавистью, и определенно не антитеза между эросом и инстинктом смерти, а антитеза между эго и внешним миром. На элементарном уровне есть одно требование, которое вытекает из биопсихического единства личности, а именно - требование разрядить внутреннее напряжение, независимо от того, принадлежит ли оно к сфере голода или сексуальности. Это невозможно без контакта с внешним миром. Следовательно, первым порывом каждого человека будет желание организовать контакт с внешним миром. Психоаналитическая концепция, состоящая в том, что голод и сексуальное желание - это противоположности, тем не менее переплетающиеся в начале психического развития младенца (так возбуждение рта - «сосательное наслаждение» - обеспечивает поглощение пищи), приводит к странным и удивительным выводам. Если мы предположим, что теория Хартмана (некоторые аспекты которой были разработаны Краусом и Зондеком) верна, психическая энергия может происходить из простых физиологических и механических поверхностных напряжений, основанных на химии клеток; напряжений, которые развиваются в различных тканях человеческого тела, причем сильнее всего это проявляется в вегетативной системе и относящихся к ней органах (в лимфатической системе и системе кровообращения). С этой точки зрения, колебание физико-химического равновесия, осуществляемое этими напряжениями, оказывается движущей силой действия - в окончательном анализе, а также, что весьма вероятно, и движущей силой мышления. В своей основе эти колебания, например в осмотическом равновесии тканей органов, являются колебаниями двойной природы. Одна форма характеризуется сжатием тканей в результате потери жидкости тканью; другая - расширением тканей органов в результате увеличения жидкости. В обоих случаях испытывается неудовольствие. В первом случае уменьшение поверхностного напряжения ведет к низкому давлению и соответствующему чувству неудовольствия, которое может быть устранено только впитыванием новых субстанций. Во втором случае существует прямое соотношение между фактическим напряжением и ощущением неудовольствия. Следовательно, напряжение может быть устранено только через освобождение, т. е. путем устранения субстанций. Только последняя форма связана с определенным удовольствием; в первом случае речь идет только об уменьшении неудовольствия.
«Инстинкт» вовлекается в обоих случаях. В первом мы узнаем голод и жажду; во втором - прототип оргазмической разрядки, свойственной всем эрогенным, т. е. сексуальным, напряжениям. Биофизиологически примитивный организм, например простейшие, разряжается центрально, а заряжается плазмой периферически; он должен расширяться, когда впитывает частицу пищи, т. е. когда хочет устранить внутреннее низкое давление. Говоря нашим языком, он должен иметь доступ к внешнему миру с помощью механизма либидо для устранения своего «низкого давления», т. е. своего голода. Рост, совокупление и деление клеток, с другой стороны, целиком являются функциями либидо, которые характеризуются периферическим расширением, за которым следует освобождение, т. е. уменьшение поверхностного напряжения. Следовательно, сексуальная энергия всегда служит удовлетворению голода, в то время как прием пиши, наоборот, вводит те субстанции, которые, через физико-химический процесс, в конце концов ведут к напряжениям либидо. Так же как поглощение пиши является основой существования и функций либидо, так и последние есть основа продуктивных достижений, включая самое примитивное из них - передвижение. Эти биофизиологические факты полностью подтверждаются в высшей организации психического аппарата: голод невозможно сублимировать, тогда как сексуальная энергия непостоянна и продуктивна. Это основывается на том факте, что в случае голода негативное состояние устраняется с приемом пищи, но никакого удовольствия не продуцируется. В случае сексуального желания, наоборот, существует разрядка, т. е. продуцирование удовольствия в его простейшей форме. Это удовольствие, согласно закону, который все еще не выяснен, побуждает к повторению действия. Вполне возможно, что это повторение составляет существенный аспект проблемы памяти. Таким образом, голод - это показатель потери энергии; удовлетворение потребности в пище не продуцирует какую-либо дополнительную энергию, которая могла бы появиться как достижение. Это просто устранение недостатка в чем-либо. Все еще неясным остается психоаналитический тезис о том, что работа - это процесс преобразования энергии либидо и что колебания работоспособности тесно связаны с колебаниями структуры либидо. Этот тезис основывается на описанной разнице между двумя основными биологическими потребностями.
Теперь давайте вернемся к вопросу антитезы стремлений. Мы видим, что первоначально они не лежат в биопсихической области, несмотря на возможные филогенетические факторы. Один полюс антитезы представлен внешним миром. Противоречит ли это гипотезе Фрейда о внутренней антитезе между стремлениями? Очевидно, нет. Нужно только определить, является ли внутренний дуализм первичным биологическим фактором, либо он возникает позднее из конфликта между аппаратом управления физиологическими потребностями и внешним миром.* Более того, нужно решить, является ли первоначальная антитеза в личности инстинктивной или какой-либо другой. Давайте начнем с исследования явления амбивалентности.
________________
* Для того чтобы избежать непонимания, необходимо пояснить, что я не постулирую абсолютную антитезу между конечным аппаратом потребностей и внешним миром. Аппарат потребностей имеет весьма долгую историю. Филогенетически, это должно проистекать из сходных функциональных процессов. Это станет огромной проблемой для теории эволюции, как только она будет готова отказаться от механистической точки зрения в пользу функционального подхода.
Амбивалентность чувств, в смысле одновременных реакций любви и ненависти, не есть биологический закон. Скорее это социально детерминированный продукт развития. Биопсихический аппарат может реагировать на стимулы внешнего мира развитием такого хронического состояния, которое мы определяем как амбивалентность. Амбивалентность представляет собой колебание между стремлениями любви и ненависти лишь на поверхностном уровне психического аппарата. На более глубоком уровне, соответствующем более ранней стадии развития, это колебание имеет другое объяснение. Оно вызывается проявлениями конфликта между импульсом либидо, непрерывно стремящимся к. выражению, и боязнью наказания, которая препятствует этому импульсу и не дает ему вылиться в действие. Часто (а в компульсивном характере всегда) импульс любви подменяется импульсом ненависти, который следует цели импульса любви, но ему препятствует тот же самый страх, что и сексуальному импульсу. Таким образом, в зависимости от своего происхождения и глубины своих функций, амбивалентность имеет три значения:
1. «Я тебя люблю, но я боюсь быть наказанным за это» (любовь-страх).
2. «Я ненавижу тебя, но я боюсь удовлетворить мою ненависть» (ненависть-страх) .
3. «Я не знаю, люблю я тебя или ненавижу» (любовь-ненависть).
Это дает следующую картину происхождения психических противоречий. Из первоначальной антитезы между эго и внешним миром, которая далее появляется как антитеза между нарциссизмом и либидо (объект-либидо), направленная на внешний объект, следует антитеза между либидо (как стремлением к внешнему миру) и страхом (как первым и самым основным выражением нарциссического бегства обратно в эго от неудовольствия, испытываемого от внешнего мира). Это есть первое противоречие внутри личности. Если, с одной стороны, испытываемое во внешнем мире неудовольствие побуждает либидо искать убежище «внутри» (нарциссическое бегство), оно же, с другой стороны, является неприятным напряжением, созданным неудовлетворенными потребностями, которое побуждает человека искать контакт с внешним миром. Если внешний мир приносит только удовольствие и удовлетворение, то чувство страха не возникает. Так как неприятные и опасные стимулы порождаются внешним миром, стремление объект-либидо должно сопровождаться тенденцией к нахождению убежища в нарциссическом бегстве. Наиболее примитивное выражение нарциссического бегства - это страх. Стремление либидо к контакту с окружающим миром и нарциссическое бегство от него - просто аналогия очень примитивной функции, которая встречается во всех без исключения живых организмах. Даже у простейших это выражается в двух противоположных направлениях потока плазмы: первый течет из центра к периферии, а второй - от периферии к центру.*
_______________
* Согласно Веберу, ощущение освобождения от страсти сопровождается центростремительным током крови, а ощущение удовольствия – центробежным.
Бледность от испуга, дрожание от страха соответствуют переходу катексиса от периферии тела к его центру, выполняемому путем сужения периферических сосудов и расширения центральной сосудистой системы. Тургор периферических кожных тканей, прилив крови к коже, ощущение тепла при сексуальном возбуждении являются точными противоположностями этого и соответствуют как физиологическому, так и психическому току катексиса в направлении: центр -» периферия тела - внешний мир. Эрекция пениса и увлажнение вагины суть проявления этого направления энергии в состоянии возбуждения; уменьшение пениса и осушение вагины, наоборот, есть не что иное, как проявление обратного направления катексиса и жидкости в теле от периферии к центру. Первая антитеза, сексуальное возбуждение-страх, есть просто внутрипсихическое отражение первичной антитезы эго - внешний мир, которая далее становится психической реальностью внутреннего противоречия: «Я желаю - Я боюсь».
Таким образом, страх есть и всегда должен быть первым проявлением внутреннего напряжения, вызвано ли оно неудачей продвижения или неудовлетворением потребностей, либо же порывом катектированной энергии к центру организма. В первом случае мы имеем дело с застоем или актуальным страхом; во втором случае - с реальным страхом. В последнем, однако, состояние застоя возникает из необходимости, и, следовательно, здесь тоже появляется страх. Обе формы страха (застойный страх и реальный страх) могут быть прослежены к одному основному явлению, т. е. центральному застою катектированной энергии. Реальный страх первоначально является только предчувствием опасности; он становится действующим страхом тогда, когда уход катектированной энергии к центру создает застой в центральном вегетативном аппарате. Первоначальная реакция ухода от опасности в форме «ухода в себя» позже встречается в филогенетически более молодой форме ухода, которая состоит в увеличении расстояния до источника опасности. Это зависит от организации двигательного аппарата (мышечный уход).
В дополнение к уходу в середину тела и мышечному уходу, существует вторая, более осмысленная реакция на высшем уровне биологической организации: устранение источника опасности. Она может появляться только как деструктивный импульс.*
__________
* Можно, если захотеть, заметить деструктивный импульс даже в процессах, касающихся удовлетворения голода: в разрушении и проглатывании пищевых продуктов. С этой точки зрения, деструктивный инстинкт был бы первичной биологической тенденцией. Тем не менее, нужно принять во внимание разницу между разрушением ради уничтожения и разрушением с целью удовлетворения голода. Только первое может рассматриваться как первичный инстинктивный механизм, тогда как другое есть просто способ. В первом случае разрушение желается субъективно, во втором оно просто дано объективно. Мотивом действия является голод, а не разрушение. Но и в том, и в другом случае разрушение сначала направлено на объект вне личности.
Его основа - избежание застоя или страха, которые вызываются нарциссическим уходом. В этой стадии развития существует один из двух мотивов стремления к внешнему миру: (1) удовлетворение потребности (либидо) или (2) избежание состояния страха путем уничтожения источника опасности (разрушение). Вторая антитеза между либидо («любовь») и разрушением («ненависть») теперь развивается из первой внутренней антитезы между либидо и страхом. Каждая неудача в удовлетворении инстинктов может либо привести к страху либо продуцировать деструктивный импульс. Каждый из этих типов реакций соответствует форме характера, чья реакция на опасность иррационально мотивирована и закреплена. Истерический характер отступает перед лицом опасности; компульсивный характер хочет разрушить источник опасности. Мазохистский характер - так как он лишен деструктивной тенденции, направленной на разрушение источника опасности, а также способности подойти к объекту генитально-либидным путем - стремится снять свое внутреннее напряжение через косвенное выражение, через просьбу к объекту любить его, т. е. позволить и сделать возможным для него разрядку либидо (либидное освобождение). Очевидно, он никогда не преуспеет в этом.
Функция второй пары противоположностей, либидо-разрушение, подверглась изменениям, так как внешний мир противодействует удовлетворению не только либидо, но также и деструктивных импульсов. Это расстройство деструктивных стремлений снова доходит до угрозы наказания, которая, насыщая каждый деструктивный импульс страхом, усиливает нарциссический механизм бегства. Так возникает четвертая антитеза: деструктивный импульс - страх. Все новые противостоящие стремления формируются в психическом аппарате из противоречия между старыми стремлениями и внешним миром. С одной стороны, деструктивная тенденция усилена либидным стремлением личности. Каждая фрустрация либидо возбуждает деструктивные стремления; они, в свою очередь, могут быть легко трансформированы в садизм, поскольку он воплощает в себе деструктивный импульс и импульс либидо. С другой стороны, деструктивная тенденция усиливается наклонностью к страху и желанием избежать или снять побуждаемое страхом напряжение обычным деструктивным способом. Однако, так как появление каждого нового импульса инициирует карательное отношение внешнего мира, в результате получается бесконечная цепочка, первое звено которой составляет возбуждающий страх запрета на разрядку либидо.
