Салон Юльки. «Ты у меня одна»
Юлькин салон Тараканов нашел без труда. Распахнув дверь, он увидел писаную красавицу с лучистыми глазами и искренней улыбкой, сидевшую за столом прямо напротив входа.
– Здравствуйте, заходите, – проворковала она.
Тараканов сказал, что ему нужно вызвать директора. Красавица нажала кнопочку на столе, и появилась Юлька, одетая в свободную белую блузку, бархатные штаны темно-коричневого цвета и модные полуботинки с длинными носами. По ее сияющему лицу Вовка прочитал, что Юлька гордится своим заведением, и сейчас она покажет салон, которым Тараканову надлежит восторгаться. Юлька пригласила Вовку в просторный светлый зал с дюжиной кресел, в каждом из которых сидели клиенты. Раздавалась тихая медитативная музыка. Песочно-синие тона стен как бы говорили: «Здесь вам будет уютно и комфортно». Тараканов отметил про себя молодость мастеров, возраст которых колебался от двадцати до тридцати пяти лет. Приятно было смотреть и на сильных молодых парней, и на девушек, которых можно было хоть завтра выпускать на подиум. Юлька, внимательно наблюдавшая за Вовкиной реакцией, наклонилась к нему и шепнула:
– Они не только влюблены в свою работу, не только молодые и красивые, но и умные. Многие занимаются энергетическими практиками, психотерапевтические штучки с клиентами применяют. Настоящие волшебники, только вместо волшебных палочек – машинка, ножницы и расческа. Теперь о семинаре Болеслава им рассказываю.
– Да, это бросается в глаза, – шепнул в ответ Тараканов.
Затем Вовка присмотрелся к пациентам. Явственно ощущалось, что многие из них балдеют, находясь в легком трансе. Юлька опять прочитала Таракановские мысли:
– Многие клиенты приходят сюда отдохнуть и расслабиться. У нас запись на два месяца вперед.
Чтобы не мешать таинству стрижки, Юлька увела Вовку в приемную и продолжила:
– Коллектив у нас очень дружный, все стараются друг другу помочь, выручить в трудную минуту. Все праздники и дни рождения справляем вместе – это театрализованные шоу, где каждый готовит свою роль. На этот Новый Год обыгрывалась тема любви всех времен и народов. Были смешные сценки любви неандертальцев, греков и римлян, крестоносцев, средневековых венецианцев, французских буржуа и, конечно, новых русских. Спектакль длился часа четыре, хохотали до упаду.
– Да ты просто фея, а салон ваш – сказочный замок, – искренне похвалил девушку Тараканов.
– Денек сегодня – просто нереальный! С утра в налоговой успела побывать, все подписала. Потом из санэпидстанции нагрянули с придирками, хотели, видать, чтоб я им ручку позолотила. Фигушки! Я им вместо этого воображаемый куш послала, и все окей.
Сейчас мне надо потолковать с шефом строительной фирмы, насчет ремонта после расширения салона. Он в моем кабинете сидит. Пока мы с ним общаемся, Оксанка тебя подстрижет. Это наш лучший мастер. Сейчас она свободна, клиент позвонил и отменил визит. Заодно о «ТАКах» ей расскажешь.
Тараканов быстро разговорился с Оксанкой и, чтобы объяснить идею поощрений за нужное поведение, привел пример из своей жизни:
– У меня был пес по кличке Ингус – породистый эрдель, красавец. Все окрестные собачники им восхищались: морда кирпичом, тело сильное, мускулистое, походка пружинистая и одновременно мягкая. Умница, настоящий интеллигент. Всегда смотрел только в глаза, за исключением случаев, когда сделает какую-нибудь пакость. Любил он поспать на нашей кровати и иногда не сдерживался. Придешь домой – глаза отводит, глядишь – на кровати куча песка. Приходилось наказывать.
Используя метод пряника, я научил Ингуса говорить слово «мама». По утрам пес делал зарядку: максимально напрягая тело, потягивался взад-вперед. Мышцы перекатывались по телу от морды до хвоста, образуя упругую волну. Поочередно поднимались все лапы, а сильно напряженный хвост вставал торчком. В конце движения широко раскрывалась пасть и оттуда раздавалось раскатистое: «Маааа!»
Я попробовал подражать собачьей йоге, так как было очевидно, что Ингус за несколько секунд прорабатывал все мышцы своего тела.
Однажды меня осенило. С утра я положил в карман плитку печенья и стал ждать собачью зарядку. Когда раздалось финальное «маааа», я со словами: «Молодец, Ингус, хорошо, маааа», выдал псу лакомство. На следующий день повторил дрессировку, причем у меня было ощущение, что пес этого ждал.
Я поощрил его рык и скомандовал:
– Ингус, скажи маааа.
Он, глядя преданным взглядом прямо в глаза, незамедлительно рыкнул, за что и получил печенье. Научить собаку говорить «мама» было еще легче.
Когда приходили гости и мы усаживались за стол, Ингус с нетерпением поглядывал на меня из коридора. На кухне ему разрешалось появляться только для приема пищи из собачьей миски и когда ему хотелось пить.
Выпив с гостями по первой рюмочке и закусив, я с таинственным видом говорил: «Сейчас покажу вам фокус», – и приказывал:
– Ингус, ко мне!
Пес срывался с места и усаживался передо мной, причем слюни висели у него до пола, а хвост выбивал барабанную дробь. Я командовал:
– Скажи мама!
Пес, нетерпеливо ерзая, уморительно собирал волю в лапу и, отчетливо разделяя слоги, издавал «ма-ма». Восторгу гостей не было предела.
Многому я научил своего эрделя, например, влезать на деревья, точнее, прыгать на них. Жалко, что Ингус удрал за течной сукой, и мы его не нашли. До сих пор по ночам снится.
Когда Оксана закончила укладку, Тараканов, оглядев себя в зеркале, остался очень довольным прической. Так ровно и аккуратно, волосок к волоску, его еще не подстригали. Вовка помолодел сразу лет на десять.
– Приятно, когда с тобой работает настоящий Мастер! – поблагодарил он парикмахера.
Юлька уже освободилась, и, расплатившись в кассе за стрижку, Вовка зашел в ее кабинет. Увидев его, директор хлопнула в ладоши:
– Тараканыч, ты просто фантастичен!
Затем девушка предложила сделать Тараканову массаж рук и головы, сказав, что это ее работа. Вовку не пришлось упрашивать дважды: обладая чувствительной кожей, он любил все виды массажа.
Юлька усадила Вовку в кресло, положила его руки на стол и начала медленно массировать пальцы. Тараканов не предполагал, что это будет так приятно. Юлькины руки оказались мягкими и неожиданно сильными, и Вовка моментально погрузился в глубокий транс, закрыв глаза и максимально расслабив все тело. Из рук волшебницы струилась мягкая, обволакивающая энергия, и Вовка ощутил, что она сама находится в трансе и сознательно посылает прану.
Пространство и время перестали существовать, и Тараканов не сразу понял, что Юлька начала массировать ему голову. Транс усилился, появилось ощущение, будто вокруг головы крутятся зеленые спиралевидные ручейки праны. Вовке почудилось, что тело потеряло вес и плавно взлетает вверх. Похожие ощущения изредка возникали у него во время расслабления после йоговских упражнений, но переживания от Юлькиного священнодействия были насыщенней.
Откуда-то издалека донесся шепот Юльки:
– Не надо так далеко улетать, пора возвращаться.
Тараканов стал медленно приходить в себя, и постепенно к телу вернулась привычная чувствительность.
– Действительно, фея! – восторженно поблагодарил девушку Вовка, когда открыл глаза.
Юлька также подзарядилась, делая массаж: щеки пылали румянцем, глаза ярко сияли. Она встала, включила электрический чайник и, нарезав тортик, принялась повествовать о шоу, разыгранном ей в налоговой, в лицах изображая комедию:
– Пришла сегодня сдавать документы. Народу в коридоре перед кабинетом инспекторши полно, отчетный период. Сидят все, трясутся, как кролики в ожидании удава. Инспектор у нас дотошная тетка, видно, мужика ей не хватает.
И тут я поняла, что забыла нужную бумагу. Но я же волшебница! Вытянув ноги, уселась на пол посреди коридора и с победным видом спросила:
– У кого есть чистый бланк?
Народ обалдел от такой наглости, на лицах было написано: «Сумасшедшая! Такие документы долго готовятся и тщательно перепроверяются, а у нее даже бланка нет». Высокий темноволосый парень протянул мне бланк. Я ему такнула:
– Спасибо, вы настоящий джентльмен!
Порывшись в сумочке, поняла, что впопыхах и ручку оставила на работе. Обратилась к очереди:
– Ручка найдется?
Люди уже хихикать начали, расслабились. Парень подал шариковую ручку. Меня понесло:
– Родина не забудет ваших заслуг! Какое сегодня число, кто-нибудь знает? Так, а месяц? Отлично, год я помню.
Смотрю, совсем повеселел народ. Стала вписывать сумму и ошиблась. Зачеркнула, рядом правильные цифры написала. В этот момент дверь приоткрылась, и оттуда выглянула инспекторша. Задержавшись на мне взглядом, пригласила вне очереди:
– А вы зайдите ко мне.
Я подала ей бумаги. Та полистала и, узрев зорким глазом исправления, завопила:
– И вы еще хотите, чтобы я это приняла?! Вы что, впервые сдаете финансовые документы? И не знаете, что зачеркивать в них нельзя? И ходят, и ходят, не могут нормально заполнить документы. Все нервы вымотали. Вас у меня много, а я у вас одна!
Дама сделала паузу, уставившись на меня испепеляющим взглядом. Откуда эта песня Визбора всплыла, не знаю, но я тихонько запела, нежно глядя на инспекторшу:
Ты у меня одна, словно в ночи луна,
Словно в степи сосна, словно в году весна.
Нету другой такой ни за какой рекой,
Нет за туманами, дальними странами.
– Это меняет дело, – смягчилась инспектор, внимательно выслушав. – Пожалуй, я вам подпишу. Это не в моих привычках, но для вас сделаю исключение. Однако в следующий раз заполняйте документы правильно… и заходите ко мне почаще.
Наблюдая за артистичной Юлькой, Тараканов хохотал до слез. Когда та уселась в кресло, он покачал головой:
– Вы, женщины, загадочные существа. За мгновения придумать такой красивый куш!
У Юльки была еще куча дел, и, посидев немного, Тараканов отправился домой.
Куш для Марго. Выигрыш
Дома никого не было, и Вовка, собрав всю волю в кулак, чтобы не включить компьютер, стал убираться в своей комнате. Ему понадобилось около часа, чтобы разобрать валявшиеся повсюду дискеты, компакт-диски, кассеты, книги, листы с распечатанным текстом. Заодно он пропылесосил ковер и вынес мусор.
Комната преобразилась. Вовка с трудом узнавал компьютерный стол и книжные шкафы. Стопку выглаженного белья он водрузил на комод, обвязав ее красной лентой с бантом и засунув под ленту табличку «Самой лучшей из лучших жен, драгоценной Марго от Деда Мороза».
Его охватил азарт от начатой игры, и Тараканов нарядился в белую рубашку, черный галстук с желтыми ромбиками и единственный костюм. Зажечь свечи он не успел, ибо по характерному звуку понял, что пришла Маргарита. Вовка нанес последний штрих – засунул в карман пиджака позавчерашние носки, валявшиеся на кресле, и крикнул из комнаты:
– Маргусик, привет! Как твое самочувствие?
– Привет! Намного легче. Температура нормальная, горло почти не болит. Сама не могу поверить, что за одну ночь все прошло, – ответила из прихожей Маргарита, раздеваясь. – Ты опять прилип к своему компью…, – она запнулась на полуслове, увидев вышедшего к ней Вовку. Когда она обрела дар речи, то восхищенно прокомментировала:
– Что творится! Тараканов, я тебя не узнаю. Костюм, галстук, а как подстригли замечательно. Интересно, куда это ты собрался в таком виде, по бабам, наверное?
– Маргусенок, девочка моя, это все для тебя! Бабы сегодня не входят в мои планы. Никуда не собираюсь, мне захотелось устроить тебе небольшой праздник. Просто так, – загадочно улыбаясь, молвил Вовка. – И это еще не все. Когда зайдешь в комнату, лучше держаться за что-нибудь.
Заинтригованная донельзя Маргарита, забыв надеть домашнюю обувь, вошла в комнату мужа и застыла на месте. Медленно осмотрела ее и с изумлением на лице повернулась к Тараканову:
– Вовка! Что с тобой стряслось? Ты не заболел часом? Порядок небывалый, компьютер выключен. Что бы это могло значить?
Спасая свою ПКМ, Марго с улыбкой выдвинула последний аргумент, который мог объяснить разительные перемены:
– Все понятно. Значит, что-то натворил, а теперь подмазываешься. Или хочешь чего-то от меня получить. Давай, выкладывай.
Вовка со смехом обнял жену и поцеловал ее в губы:
– Я ждал эту фразу. Марго, тебе надо работать следователем! Но эта версия ошибочная. Я же сказал, что решил сделать тебе приятное. Вот только свечи не успел зажечь.
– Ничего не понимаю, – промолвила окончательно сбитая с толку Маргарита. – А зачем белье на комод взгромоздил? Неужели погладил???
– А это тоже сюрприз, – ответил таинственный Тараканов.
Когда Марго обнаружила табличку, а под ней отутюженное белье, она засияла от радости.
– Неужели это правда? Вовуля, у меня просто нет слов. Сколько ж ты его гладил, дорогой мой, полдня, наверное? – Марго даже слегка прослезилась и ласково обняла Вовку. Его обдало жаром, вверх по позвоночнику прокатилась энергетическая волна; уши, макушка и центр груди заполыхали. Немного придя в себя, Маргарита патетично изрекла:
– Ради этого мгновения стоило жить! Ваши деяния благодарные потомки высекут в граните: «Имя ваше известно. Причины непонятны. Но подвиг ваш – бессмертен!»
Покрасневший от удовольствия Тараканов, деланно смущаясь, принимал почести. Как рыцарь, получающий благословение дамы сердца, он преклонил колено, правую руку прижал к груди, а левую простер к Марго.
Весь вечер прошел на необыкновенном душевном подъеме, в атмосфере веселья и взаимных шуток. У Марго энергия била через край. Про горло она совершенно забыла. Профи, придя домой, недоуменно осведомился, отчего они такие довольные, и почему Вовка при параде. Маргарита пояснила, что дома большой праздник: папа наконец-то открыл все чакры, и в честь этого будет теперь регулярно гладить белье.
У Вовки энергия тоже бурлила, и, когда он сел поработать над сложной программой, с которой бился давно, в голову пришла красивая идея.
Внутри у него все пело, Вовка подумал: «Как приятно раздавать поощрения! Пожалуй, даже лучше, чем получать». Неожиданно позвонила ликующая Юлька:
– Тараканыч, ты не забыл, что лотерею купил?
– Забыл. У меня дома такой кайф творится. Марго, как Карлсон, летает.
– Так вот, сейчас по телику был розыгрыш, и ты выиграл 10 тысяч рублей. Поздравляю, Вовка!
– Да ладно, разыгрываешь.
– Нет же, говорю тебе, я сама очумела.
– Тогда справедливо будет поделить выигрыш пополам.
– Я не препятствую, спасибо. Сейчас узнаю, где и когда тугрики получать. Ну, пока.
Вот таким подарком Фортуны завершился для Вовки этот бурный день.
Глава 6. Третий вечер семинара
Обратная связь. «Я тебе ножки помою», Барсик - добытчик, чудесный банкомат, подарки от Карлсона, «ТАКающий» Педро
Вовка летал как на крыльях, и неделя промелькнула незаметно. Третье занятие началось с гавайского танца «Малама», быстрого и брызжущего энергией. Тараканову особенно понравилась концовка, когда танцующие, сжав кулаки, энергично потряхивали перед собой руками, согнутыми в локтях под мощное «Э-э-э-э». Из политинформации Болеслава следовало, что «Э» означает у гавайцев «Да будет так». Этот утверждающий жест одним махом нагнетал энергию, и в паузе после танца Вовку охватил гудящий вихрь огромной силы.
Юлька опаздывала. Дядя Миша сидел на том же месте. Болеслав предложил поделиться успехами в использовании техники поощрений. Божий Одуванчик тут же с гордостью сообщила, что после шести поощрений угомонила пьяных соседей, орущих за стеной.
– А я за четыре «ТАКа» своего малыша усыпила! – отозвалась молоденькая девчонка в короткой юбке.
– Запись в книгу рекордов вам обеспечена, – заверил Болеслав.
Дама в шортах и широкополой шляпке, похожая на Незнайку из мультика, доложила:
– Мне очень понравилось поощрять песнями. Компьютеры у нас на фирме старенькие, а шеф не любит раскошеливаться. В моем кабинете сломался модем. Я его похвалила, поморгала глазами, как он – лампочками, пошипела. Он заработал. Подумала, что все равно надо новый модем выписать. Шеф у нас блондин, и я зашла к нему с песней:
Как люблю твои светлые волосы,
Как любуюсь улыбкой твоей…
Он заулыбался мечтательно, обмяк в кресле. Я без паузы продолжила, как бы между прочим:
– Кстати, Петр Григорьич, а не купить ли нам новый модем?
– В вашу комнату, что ли? Ладно, сделаем.
Народ похлопал изобретательной Незнайке. Болеслав предоставил слово приятной моложавой женщине из заднего ряда, которая давно тянула руку. Она пробралась в центр круга.
– Я мужу своему, Грише, такой куш выдала, что он пить бросил. Мне после семинара не спалось – энергии много. Села стихи строчить. Среди ночи муж завалился пьяный. Вместо того, чтобы ругать, как я обычно делала, обрадовалась ему:
– Гришенька, ты пришел, живой! Слава богу, а то я заждалась. Пойдем, мой хороший, я тебе ножки помою.
Он даже присел:
– Не, такого быть не может… Ты меня ругать должна, я же в час ночи пришел, пьяный.
– За что тебя ругать, я ведь тебя люблю, соколик мой ненаглядный. Ну, задержался, выпил немножко, – дело молодое, с кем не бывает. Главное, что ты есть у меня.
Гриша по стене так и сполз:
– Слушай, по-моему, я трезветь начинаю.
Ополоснула ему ножки тепленькой водичкой, полотенчиком махровым промокнула. Штормить Гришу перестало. Провела его на кухню. Ласково, как дите малое, усадила за стол:
– Ужин давно готов, сейчас накормлю тебя.
– Я уже совсем трезвый.
– Кушай, кушай, моя радость.
Поел, взгляд осмысленным сделался. Пробурчал:
– Давай я хоть посуду помою.
– Ну что ты, отдыхай, ты же устал. Я сама помою.
Ничего мой Гриша понять не мог. Посидел, глянул на меня жалобно:
– Можно, я тогда побреюсь?
– Зачем, я тебя и так люблю.
Сидел, сидел. Я прямо чувствовала, как у него шарики в голове крутились лихорадочно. Вдруг его как подбросило, радостно так воскликнул:
– А, я понял, это у тебя домашнее задание!
Зал взорвался хохотом и громовыми аплодисментами.
– Это еще не все, – продолжила женщина. – Вдруг Гриша заявил:
– А теперь я твои белые ноженьки помою!
Я обомлела, а он опустился на колени и уже начал тапочки снимать. В общем, помыл Гриша мои ноги и поцеловал их. Потом был сумасшедший секс, а в три часа ночи он стал мне в любви признаваться. Утром позвал меня и сына и дал торжественную клятву, что больше пить не будет.
Болеслав поцеловал рассказчице ручку и с энтузиазмом прокомментировал:
– Браво! Вот это безупречность волшебника! Беспрерывная, несмотря ни на что, трансляция похвалы, как с Гришей, может мгновенно перебросить вас в параллельный мир. В котором у мужа, начальника или ребенка будет другая «начинка», улучшенный характер, привычки, эмоции.
Полненькая пенсионерка убежденно возразила:
– Так это он неделю всего не пьет, а потом опять начнет закладывать. Дружки-алкаши затянут, их-то в параллельную вселенную арканом не затащишь. Я вон со своим до сих пор мучаюсь.
Болеслав ответил:
– Это всего лишь ваша картина мира. Чтобы преодолеть ее инерцию, нужно постоянно напоминать себе, что вы волшебница. А что вы будете делать, чтобы подтвердить свое намерение прекратить пьянки мужа, неважно: переделывать свое внутреннее кино, щелкать, прыгать, трусы коптить, поощрения выдавать. Тогда, глядишь, и дружки новые у мужа появятся или старые за ум возьмутся, или еще что-нибудь произойдет – мало ли параллельных вселенных.
Многие поглядывали на дядю Мишу, заинтригованные, чем завершилось мытье ног в унитазе. Но дядя Миша пока отмалчивался и нетерпеливо ерзал на стуле, выжидая момент, когда все желающие выскажутся.
Болеслав спросил, кому удалось материализовать деньги. Таких оказалось немало. Деньги обнаруживались в самых неожиданных местах: на улице, в туалете, дома – в постельном белье, в пустой банке из-под соленых огурцов, в заварочном чайнике, за зеркалом, в фотографиях, под скатертью на столе, в ящике с инструментами и т. д. Божий Одуванчик, например, нашла в немецкой рубашке, купленной в сэкондхэнде за копейки, 170 дойчмарок.
Сидевшая недалеко от Вовки Айгуль попросила слова. Переглянувшись с Таракановым, она застрекотала своей скороговоркой:
– Пришла вечером домой. Встречать меня вышел Барсик, здоровенный рыжий персидский кот. Бездельник тот еще, делать ничего не хочет, только кушает за троих, спит постоянно, да еще служит фабрикой по производству котят. Взяла его за шкирку:
– Как тебе не стыдно, паразит, все в доме что-то делают, один ты, бездельник, никакой пользы не приносишь. Хоть бы деньги в дом приносил, я ж тебя кормлю.
Закинула его в угол, села в кресло и стала вязать крючочком. Вдруг Барсик мой из-под дивана выкатывает лапкой какую-то бумажку. Он молодой и очень игручий. Мы ему бросаем на пол всякие комочки из фольги, которые он с удовольствием гоняет. Катит Барсик эту бумажечку, я посмотрела, какая-то она странненькая и скрипит не как фольга. Развернула, а это соточка рублей.
На следующий вечер я готовила мясо, кот ходил вокруг меня и скулил. Поощрила добытчика: порезав мясца, разложила веером на тарелочке с голубой каемочкой. Он покушал и пошкандыбал довольный. Возмутилась я:
– Что ты, Бася, за эгоист такой! Я тебя кормлю как в ресторане, а от тебя мяу доброго не дождешься. Иди деньги ищи, зараза.
В углу лежало несколько цветных целлофановых пакетов, а котик мой любит по ним шариться. Пошуршал он там, потом выскочил из угла, с пакетом на башке, и принялся с грохотом носиться по кухне, безуспешно пытаясь снять пакет. Отловила я Барсика, сняла пакет, а там стодолларовая купюра и два пятака мелочью. Чаевые, наверное.
– Молодец, продолжайте в том же духе, – одобрил Болеслав.
Следующим выступил сидевший рядом с Болеславом индеец, который в первый день семинара мастерски выполнил стойку на руках:
– До сих пор не могу поверить в случившееся. Я работаю журналистом. Несколько месяцев до семинара находился в жуткой депрессии, на грани разрыва с женой. Почему-то я вдолбил себе в голову, что семью могла спасти сумма не менее тысячи долларов, на семейную поездку в Прагу. Я считал, что если срочно не найду нужную сумму, то человек, которого я очень люблю, моя жена, не захочет больше жить с неудачником.
После первого семинарского вечера у меня разжегся сильнейший Внутренний Огонь. На прошлом занятии во время танца раздался звонок мобильного, хотя, войдя в зал, я его отключил. Звонила хозяйка телевизионного шоу. Она предложила принять участие в своей программе моему работодателю, которому я формирую телеимидж.
Я послал клиенту мысленный куш, и мы договорились о встрече в его офисе вечером следующего дня. По дороге я «наматывал» на свое намерение все поощрения, раздаваемые по пути: маме с коляской, шестисотому «Мерседесу», казино с разноцветными огнями, улыбающимся барышням, танцующим снежинкам… Входя в офис, я чувствовал себя способным свернуть горы.
Не успел я толком объяснить клиенту о сути предложения, как он согласился. В конце беседы он выдал мне гонорар, две тысячи долларов. Вот это да!!! Не успел я опомниться, как на голову свалилась еще одна сумма денег.
Увидев на улице банкомат, я вспомнил о своей пластиковой карте. Ее выдали для перевода зарплаты на работе, которую я давно забросил. Я стоял перед банкоматом, собираясь вставить карточку в щель. Умом я понимал, что денег на карте быть не должно: не может ни одна бухгалтерия начислить человеку деньги, если он два месяца не появлялся на работе. Несколько минут я уговаривал себя вставить карту в банкомат и никак не мог решиться.
Пританцовывая и раздувая Огонь, трижды обошел вокруг банкомата и, наконец, решительно вставил карточку в прорезь. В ту секунду я знал – деньги появились. Запросив остаток на счете, я увидел на распечатке четырехзначную сумму в долларах, значительно превышавшую размер моей двухмесячной зарплаты! Перед глазами поплыло, и в полуобморочном состоянии я побрел к метро.
Отношения с женой наладились, а завтра мы уезжаем в Прагу. На меня все будет падать с неба, я всегда знал об этом!
Когда индеец заканчивал рассказ, в зал влетела запыхавшаяся Юлька и, на ходу сбросив шубу, обратилась к Болеславу:
– Вы тут про деньги? Внимание, история из области фантастики!
Она пролезла на «арену» и, эмоционально жестикулируя, заговорила:
– Моей дочке Машке девять лет, и каждый год перед ее днем рождения мы писали письма Карлсону с просьбой исполнить ее желания. Затем я устраивала «феерию», развешивая по всей комнате воздушные шарики, всюду рассовывая подарки и сладости, примерно на тысячу рублей.
Вчера вечером сидели с Машкой, рассуждали о чудесах. Она у меня суперволшебница, деньги все время притаскивает. Вспомнили с ней, как четыре года назад воспитательница в садике мне пожаловалась: «Все дети как дети – листочки для гербария собирают, а ваш ребенок деньги ищет». Машка мне объявила тогда: «А зачем листочки искать, если я все время деньги нахожу?» И выгребла из кармана кучу мелочи. Я ей посоветовала искать по-крупному. На следующий день Машка принесла рублей двести различными купюрами.
В общем, поговорили, в душе возникло чувство здорового стервозного азарта. Я щелкнула пальцами и сказала:
– Хочу деньги, не выходя из комнаты. Хотя бы тысячу рублей!
Потом вспомнила, что собиралась позвонить давнему знакомому. Полезла искать его телефон, забралась на полку со старыми тетрадками и записными книжками.
И тут мне попался заклеенный конверт, на котором моей рукой написано: «Страна Чудес. Карлсону, который живет на крыше, от девочки Маши». Я сохраняю перлы дочки, но почему конверт заклеен? Распечатала его с единственной мыслью полюбоваться каракулями Машки двухлетней давности, вспомнить, что она просила. Когда я достала письмо, из конверта выпали две купюры по 500 целковых. Попыталась вспомнить, почему я их туда запечатала два года назад, но мозги отказывались найти ответ.
В почти коматозном состоянии я сидела на полу, с деньгами в руке и дурацкой улыбкой на лице. Позвала дочь:
– Маш, смотри, я нашла в книжке деньги! – соврала я про книгу, так как Машка до сих пор верит в Карлсона, и письма я от нее прячу.
Она ничуть не удивилась и с серьезным видом выдала мне разрешение:
– А ты еще где-нибудь поищи!
Я совсем ошалела:
– Где?
– Поройся в карманах летней одежды или в старых сумочках. У тебя их куча.
Я послушно встала и начала методично обшаривать карманы. Нашла еще рублей триста разной мелочью. В глазах появился лихорадочный блеск. За обложкой загранпаспорта лежало 10 долларов. Откопала старую сумочку, у которой внизу есть кармашек для зонтика. Я никогда им не пользовалась, так как у меня большой зонт-трость.
Осторожно, как в нору со змеей, засунула туда руку. (В этом месте Юлька сделала драматическую паузу). НИЧЕГО. Я удивилась: «Не может быть! Это такое классное место!» Засунула руку глубже и вывернула подкладку. Что-то захрустело…
Когда я достала оттуда 100 долларов, я думала, что у меня будет инфаркт! Сказала себе: «Стоп. А то крыша уедет. Если в доме еще есть деньги, я найду их в следующий раз». Показала деньги Машке. Она одобрила:
– Вот видишь, Карлсон и взрослым дарит подарки. А ты мне не верила.
Народ просто зашелся в хохоте, а неуемная Юлька азартно рассказала, как исполняла песню «Ты у меня одна» налоговому инспектору. Болеслав уже хотел закончить с обратной связью, но не тут-то было.
– Еще одну историю можно рассказать? Про «ТАКи», – сверкая безумными глазами, взмолился дон Педро.
– Валяй! – согласился Болеслав.
– Я понял, что в первую очередь надо себя поощрять. Вспомнил фразу, слышанную где-то: «Наши достоинства расцветают от похвалы, а недостатки – от наказаний». Мы не слишком-то балуем себя похвалой. И вот какую поэму сочинил:
Я себя любимого холю и лелею,
Я себя любимого регулярно брею,
А на морду бритую лью одеколон,
У меня любимого жизнь как сладкий сон!
Я себе любимому – все грехи прощаю,
Я себе с баранкою чаю наливаю,
Наливаю чаю мне, чаю с коньячечком!
У меня любимого заалели щечки!
Заалели щечки, шея вся зарделась.
Чтобы мне по жизни елось и хотелось,
Мне хотелось чтобы мягкой, вкусной сдобы,
Мягкой, вкусной сдобы, а еще колбаски,
Что бы круглогодилась этой жизни сказка!
Публика одобрительно захлопала. Дон Педро шутовски раскланялся и продолжил:
– Я в офисе рассказал про поощрения, и весь обеденный перерыв мы дружно такали. После обеда ожидали прихода заказчика, который обычно торговался за каждую копейку. Его приход всегда был мукой для нас. Два-три часа убивали, рассказывая о товаре, а заказывал он редко и на маленькую сумму. Через пять минут после того, как мы расселись по местам, открылась дверь и наш «друг» появился на пороге со словами:
– Здравствуйте, мои хорошие!
Он всегда так приветствовал нас, после чего начинал душить в прямом и переносном смысле. Но в этот раз мы дружно расплылись в улыбках и закивали:
– Так! Та-а-ак!
Я не знаю, что произошло, но через десять минут мужик сказал: «Та-а-ак!?», – достал несколько пачек долларов, сделал стопроцентную предоплату и ринулся к выходу. Через пять минут он вернулся с двумя бутылками шампанского, которые мы дружно и выпили. Когда уже всё было оформлено и «поезд уехал», он поднял глаза к потолку и выдавил из себя:
– И что это на меня сегодня нашло? Затакали вы меня!
Но ушел радостный и такающий!
– Да вы, батенька, уже настоящий волшебник, поздравляю, – после оглушительных аплодисментов произнес Болеслав.
– У меня еще история есть, – взмолился было Дон Педро, – но Болеслав отрицательно покачал головой:
– В следующий раз, или в перерыве расскажете.
