Гипноз предоставляет доступ к неиспользованным возможностям
Подвергающиеся гипнозу субъекты оказываются открытыми более эффективному использованию понимания, обретенного ими в процессе научения, и потенциальным возможностям реагирования, ранее не использовавшимся ими. Они оказываются в контакте с обширным резервуаром возможностей, содержащихся в их бессознательном, и могут черпать из него. Роль гипнотизера в этой ситуации состоит в том, что он дает ряд сообщений (вербальных и невербальных), направляющих внимание субъекта на эти бессознательные возможности и создающих таким образом «гипнотическую ответную реакцию». Систематическое и обладающее определенной целью обращение к не используемым способностям может наблюдаться с изумлением и любопытством субъектами, которые в результате начинают в большей мере осознавать и использовать свои потенциальные возможности.
Во время гипноза происходит периодическое обращение то к внешней реальности, то к воспоминаниям, в том числе визуальным, слуховым, кинестетическим и т.п. На основании этих воспоминаний и переживаний формируется поведение гипнотизируемых субъектов. В этом особом состоянии роль оператора (гипнотизера) состоит в том, что он предлагает субъекту необходимые идеи, ориентируя его в индивидуально неповторимой специфике гипнотической ситуации, в которой находится каждый субъект [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)
Гипноз — это передача идей пациенту таким образом, который позволяет ему быть наиболее восприимчивым и мотивирует его к использованию потенциальных возможностей своего тела, физиологического и психологического реагирования и поведения [1967].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 24, p. 237)
Гипноз — это техника контакта с пациентом, при которой вы обретаете доступ к обширному опыту научения, полезность которого связана прежде всего со способностью автоматического реагирования. При гипнозе происходит прямое обращение к данному опыту, обычно находящемуся в сфере автоматических и неосознаваемых процессов.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 100)
Гипноз не является какой-то мистической процедурой. Это систематическое применение эмпирического опыта многопланового научения, происходящего на протяжении всей жизни [примерно 50-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Гипноз — состояние готовности использовать обретенный ранее опыт научения. Почему же мы должны считать его искажением реальности, в то время как на самом деле это готовность использовать наши возможности? [1962]
(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 340)
Все мы обладаем чрезвычайно большим количеством такого неосознаваемого, усвоенного на физиологическом и соматическом уровне опыта научения и обусловливания. Идея разумного использования этого научения и лежит в основе эффективного применения гипноза.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)
Говоря иными словами, гипнотические техники служат созданию благоприятной обстановки, в которой пациентам даются инструкции, как им с наибольшей пользой для себя реализовывать потенциальные возможности своего поведения [1966].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, p. 262)
Гипноз не создает новые способности
Эриксон отказывался признавать, что способности, проявляемые гипнотизируемыми субъектами, зависят только от условий гипнотической процедуры. Наоборот, он упорно настаивал, что все изменения, происходящие в поведении и переживаниях пациента, являются просто более интенсивными проявлениями его обычного поведения. Гипноз сам по себе ничего не добавляет и не отнимает от личности субъекта и его возможностей. Человек остается тем же самым индивидом, а гипноз просто позволяет использовать его естественные возможности более эффективным образом.
Положение о том, что гипнотические феномены являются примерами вполне нормальных человеческих способностей, многие из которых неосознанно используются в повседневной жизни, чрезвычайно важно в эриксоновском подходе к гипнозу и гипнотерапии. Большая часть гипнотических феноменов вызывалась Эриксоном с помощью тех видов общения с пациентом, которые вызывали точно такую же ответную реакцию и у субъектов, не подвергавшихся гипнозу. Хотя при гипнозе реакция субъектов была более интенсивной и заметной, отнюдь не гипноз сам по себе оказывался причиной тех или иных форм их специфического поведения. Действительной причиной поведения субъектов были их опыт и естественные возможности. Наблюдения Эриксона позволяли ему предсказать, как люди в целом (и данный субъект в частности) будут реагировать на те или иные формы общения. Затем он использовал это знание при работе с пациентами, помогая им научиться полнее использовать свои возможности.
С неправильным пониманием сущности гипноза можно часто столкнуться даже у весьма опытных людей… это неверное понимание состоит в идее, что неким особым и непонятным образом гипноз непременно будет ограничивать естественные способности субъекта нормально реагировать на происходящее, способности самовыражения и агрессивного поведения, сводя поведение субъекта к роли пассивного инструмента в руках гипнотизера [1944].
(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 35)
Загипнотизированный субъект остается тем же самым индивидом, но при гипнозе временно изменяются некоторые формы его поведения [1944].
(Erickson, 1980, Vol. III, 21, p. 207)
Я считаю, что подвергающийся гипнозу субъект может делать в трансе те же вещи, которые он делает и в бодрствующем состоянии [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 334)
Я думаю, что поведение субъекта во время гипноза является нормальным, контролируемым, управляемым и полезным… В гипнотическом состоянии вы ведете себя правильным образом, делая все необходимое в подходящем месте и в соответствующее время [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 326)
Когда во время гипноза возникают значительные изменения в поведении субъекта, этот процесс можно сравнить с тем, что иногда происходит в обычных условиях или при патологии, а сейчас проявляется в более контролируемой форме.
(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 343)
Почему бы не предположить, что те же силы, которые обусловливают поведение человека в повседневной жизни, могут столь же эффективно проявлять себя и во время гипноза? Люди остаются теми же и обладают теми же возможностями, но все мы знаем, что один-единственный взгляд может привести к целому ряду событий. Почему же мы тогда считаем, что гипноз ограничивает возможность эффективного обусловливания? [1962]
(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 344)
Подвергающийся гипнозу субъект остается той же личностью. Просто ее поведение в состоянии транса изменяется, но даже и в этом случае такое измененное поведение основано прежде всего на жизненном опыте пациента, а не на воздействии психотерапевта, который может воздействовать лишь на способ самовыражения индивида [1948].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 38)
В особом состоянии сознания, называемом гипнозом, могут быть обнаружены различные формы поведения, знакомые нам по повседневной жизни — отличаясь в тех или иных своих аспектах, они всегда остаются в пределах нормальности [1970].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 54)
Как показывает опыт автора, у человека возникает особое состояние сознания, называемое для удобства (а также отдавая дань истории) гипнозом или трансом. Это состояние характеризуется способностью субъекта сохранять возможности, которыми он обладает в бодрствующем состоянии, проявляя их образом, который может (хотя и не обязательно) отличаться от обычных действий индивида в бодрствующем состоянии. Транс позволяет оператору контролируемым образом вызывать к действию те же самые психические механизмы, которые спонтанно проявляются в повседневной жизни [примерно 60-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. III, 8, p. 61)
Нет оснований ожидать от подвергающегося гипнозу субъекта, что он утратит свои способности к спонтанному и экспрессивному поведению, становясь только лишь послушным инструментом в руках гипнотизера [1944].
(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 50)
Тот факт, что психологическое состояние субъекта изменяется, не препятствует проявлению любых форм самовыражения в рамках общей системы отсчета. Опыт показывает, что в дополнение к своим обычным способностям, загипнотизированные субъекты могут делать вещи, обычно невозможные для них [1944].
(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 35)
Работы Милгрэма [Milgram, 1963, 1964, 1965] следовало бы прочесть очень внимательно всем, кто собирается предпринять лабораторные или клинические эксперименты с гипнозом. В этих исследованиях показано, что огромное влияние мотивации, повиновения и других личностных факторов на человеческое поведение обычного бодрствующего состояния, не говоря даже про состояние гипноза или другие измененные состояния сознания [1967].
(Erickson, 1980, Vol. II, 30, p. 312)
Загипнотизированные субъекты — это не автоматы
Хотя гипнотическое состояние позволяет субъектам более эффективно реагировать на внушения, оно этого не гарантирует. Для того чтобы быть осмысленным и полезным для субъекта, внушение должно быть проведено правильным образом, с учетом его уникального личностного опыта и потребностей. В ином случае субъекты не смогут или не захотят их выполнять. Более того, предлагаемый субъекту опыт должен быть приемлемым для него, так как в ином случае он будет проявлять сопротивление гипнотизеру. Гипноз не превращает субъекта в робота, автоматически понимающего команды гипнотизера и подчиняющегося им. Вне зависимости от того, насколько глубоко субъект загипнотизирован, он будет подчиняться гипнотизеру только в том случае, если понимает, как выполнять внушение, и решит, что будет его выполнять.
Поскольку загипнотизированные субъекты остаются теми же самыми людьми, их стремление защитить себя продолжает действовать. По этой причине с нормальными людьми гипноз обычно не может быть использован для деструктивных целей, направленных на причинение субъекту вреда, даже непреднамеренно. Хотя и бывают исключения, они относятся к индивидам, имеющим патологическую уязвимость в отдельных областях. В любом случае сам гипнотизер несет полную ответственность за безопасность клиента.
Любое внушение, не вызывающее у субъекта возражения, принимается им и оказывается действенным.
(Erickson, 1980, Vol. III, 1, p. 9)
Внушаемость начинает играть иную роль после возникновения транса, когда любое желаемое поведение может быть внушено субъекту и он адекватным образом выполнит внушаемые ему действия, если они не представляют для него опасности и не являются оскорбительными.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 20)
Субъект не обязательно будет принимать все то, что ему внушает оператор. Каждый субъект имеет в этом случае склонность реагировать согласно своим индивидуальным паттернам [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)
Внушение должно быть приемлемым для субъекта, а возможность отвергнуть его может быть основана на простой прихоти так же легко, как на основании вполне убедительных причин.
(Erickson, 1954b, p. 23)
Внушение, неприемлемое для субъекта, либо приводит к его отвержению, либо трансформируется таким образом, что реакцией на него будет притворное поведение [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
В гипнотическом состоянии субъект открыт к восприятию любых идей. При этом он исследует эти идеи с точки зрения собственных воспоминаний, специфического обусловливания и научения, основанного на жизненном опыте. Так субъект принимает внушение и трансформирует его в собственное научение [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 318)
Кроме того, они подчеркивали, что каждое предлагаемое внушение неизменно подвергалось ими самой тщательной проверке, предпринимаемой в первую очередь не для его отвержения, а для полного его понимания, которое позволило бы выполнить его. Если внушение недостаточно понято, то само гипнотическое состояние субъектов будет подталкивать их либо к ожиданию адекватных инструкций, либо к лучшему пониманию путем критического рассмотрения подаваемых команд.
(Erickson, 1939a, p. 394)
Процесс погружения в гипнотическое состояние рассматривается субъектом как специфическое изменение самоконтроля, требующее компенсаторных мер в отношении любых событий, воспринимающихся в качестве несущих угрозу ослабления самоконтроля.
(Erickson, 1939a, p. 400)
У пациента иногда появляется чувство, что в результате возникновения гипнотического состояния он оказывается беспомощным, и это чувство отражается в усиленном стремлении к самозащите.
(Erickson, 1939a, p. 402)
Интересно отметить, что некоторые субъекты действительно обвиняют экспериментатора в связи с его неприемлемыми командами.
(Erickson, 1939a, p. 393)
В этом случае субъект в состоянии транса оказывается в большей мере способным сопротивляться командам экспериментатора, чем он мог бы это сделать в бодрствующем состоянии, используя возможности бессознательного.
(Erickson, 1939a, p. 403)
Субъекты не только сопротивляются внушениям, вынуждающим их совершать действия, обычно вполне приемлемые для них в бодрствующем состоянии, но и переносят в состояние транса обычную для бодрствующего состояния тенденцию отвергать манипуляцию со стороны другого человека.
(Erickson, 1939a, p. 403)
Неоднократно была доказана невозможность заставить загипнотизированных субъектов с помощью внушений совершать действия нежелательного для них характера даже в том случае, если многие из этих действий вполне приемлемы для них в бодрствующем состоянии.
(Erickson, 1939a, p. 414)
В попытках вызвать с помощью гипноза поведение преступного характера опасность заключается не столько в возможности успеха этих действий, сколько в риске для самого гипнотизера.
(Erickson, 1939a, p. 411)
Во время гипноза субъекты демонстрируют возможность самозащиты, готовность к полному пониманию критической оценки, всевозможные отговорки уклончивого характера, а также полное отвержение манипулятивности гипнотизера, вплоть до проявления агрессивности и немедленных ответных действий, направленных против гипнотизера за его неприемлемые внушения и команды.
(Erickson, 1939a, p. 414)
Гипноз не может причинить субъекту никакого вреда, так же как он не может использоваться для криминальных либо антисоциальных целей.
(Erickson, 1939a, p. 14)
Вредные эффекты гипноза не превосходят того вреда, который может быть причинен субъекту в обычных межличностных отношениях; для антисоциальных же и преступных целей гипноз вообще не может быть использован [1944].
(Erickson, 1980, Vol. II, 2, p. 16)
На протяжении более 30 лет экспериментальной и клинической работы с гипнозом я не обнаружил никаких его вредных эффектов… [примерно 50-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 226)
Транс проявляется по-разному
Не существует четких признаков возникновения гипнотического состояния. Транс — это постепенно развивающееся и нарастающее явление, отличающееся по своей глубине у различных людей и даже у одного субъекта в разные моменты времени. Каждый пациент имеет свои паттерны изменения глубины гипнотического состояния, хотя существуют и определенные общие черты. Обычно снижается двигательная активность, а также усиливается физическая и психическая релаксация. При использовании одного из тестов на восковую гибкость для кататонических пациентов могут быть обнаружены и признаки каталепсии. Довольно часто возникает амнезия по отношению к событиям, происходившим во время транса, так же как и расширение зрачков. Для транса также весьма характерна постепенная утрата контакта с внешней реальностью, включающая в себя неспособность реагировать на внешние раздражители, отвлекающие факторы и неожиданные звуки.
Гипнотическое состояние имеет различные степени — от легкого транса до весьма глубокого — и эти степени не имеют четких, фиксированных границ.
(Erickson, 1970, p. 996)
Чтобы оценить глубину транса и гипнотического состояния, необходимо учитывать не только средние изменения реагирования, но и возможные отклонения от среднего уровня, проявляющиеся у отдельных индивидов [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 139)
Она демонстрирует здесь свой собственный паттерн трансового поведения. Не существует некоего всеобщего трансового поведения.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 365)
Все пациенты имеют свои собственные паттерны поведения в гипнотическом трансе, носящие фрагментарный характер.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 103)
Росси: Можно ли считать неподвижность тела признаком транса?
Эриксон: Да.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 177)
Одно из самых важных проявлений транса, наблюдаемое почти у всех в достаточной степени загипнотизированных субъектов, — это каталепсия [1939].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)
Другой гипнотический феномен, имеющий непосредственное отношение к психиатрическим проблемам — это амнезия на все события транса после глубокого гипноза [1939].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)
При глубоком гипнозе можно часто наблюдать расширение зрачков [1956].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 49, p. 440)
У многих загипнотизированных субъектов наблюдается изменение ширины зрачков. Чаще всего это расширение зрачков в сомнамбулическом состоянии, а также изменение размера зрачков при визуальных галлюцинациях, вызванных внушением. Кроме того, изменение ширины зрачка происходит при внушении чувства страха, гнева и боли [1965].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 9, p. 78)
Глубокий транс связан с бессознательным
Превращение легкого транса в глубокий, напоминающий ступор, включает в себя постепенную утрату осознавания внешней среды. Со временем, когда субъект входит в действительно глубокий транс, ограничения, предубеждения и определяющиеся внешними обстоятельствами паттерны сознательного ума исчезают, передавая контроль над ситуацией бессознательному уму. При этом субъект не находится полностью в бессознательном состоянии и не утрачивает способность контролировать происходящие события, но паттерны восприятия и реагирования, оставшиеся у субъекта, связаны теперь с бессознательным умом. Сознательный ум больше не управляет поведением субъекта, передавая данную функцию бессознательному уму, и это чрезвычайно важный аспект глубокого транса. Правильное понимание роли бессознательного при глубоком трансе оказывается абсолютно необходимым для уяснения того, как Эриксон использовал гипноз в психотерапии.
Если пациент находится в состоянии глубокого транса, он слышит голос психотерапевта и реагирует на него только лишь с помощью бессознательного ума. Когда люди в глубоком трансе слышат, видят, понимают или делают что-либо, это функция паттернов восприятия, знания и реагирования их бессознательного ума. Субъекты при этом переживают происходящее и реагируют на него с позиций новой точки отсчета, новой перспективы — все это связано с бессознательным умом. Все убеждения, страхи, ценности и тенденции их обычного сознательного ума становятся в трансе неуместными и недействительными. Так, при глубоком гипнозе субъекты освобождаются от ограничений сознательной модели реальности и оказываются в прямом контакте с бессознательным пониманием, связанным с опытом непосредственного эмпирического научения, а также со способностями, которые могут проявиться в этом новом понимании.
Субъекты, находящиеся в легком трансе, замечают, что состояние транса поддерживать труднее, если открыть глаза и попытаться выполнить какое-либо задание, связанное с внешней реальностью… В трансе средней глубины пропадает желание сотрудничества и субъекты чувствуют, что любые манипуляции внешними объектами будут чрезмерно обременять их [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 49)
При более легкой степени транса существует влияние сознательного понимания и ожиданий, а также определенная степень сознательного участия. На более глубоких стадиях транса функционирование происходит на бессознательном уровне [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 145)
Субъекты, находящиеся в глубоком трансе, функционируют в соответствии с пониманием происходящего на уровне бессознательного вне зависимости от того, на что и как реагирует их сознательный ум; они ведут себя в соответствии с реальностью, существующей в данной гипнотической ситуации для их бессознательного ума. В то время как они находятся в трансе, реальным миром для них являются воспоминания и идеи. Действительная внешняя реальность, окружающая их, имеет отношение к происходящему лишь в той степени, в которой она соприкасается с гипнотической ситуацией. Поэтому внешняя реальность, состоящая из конкретных объективных вещей, может не представлять ценности для субъекта [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Реальность, существующая для субъекта в глубоком трансе, с необходимостью соответствует его фундаментальным потребностям и общей структуре личности. Оказывается, что глубоко невротические пациенты в такой ситуации могут быть свободными от своих невротических проявлений, отягощающих их в иной ситуации; так закладывается основа для психотерапевтических изменений в соответствии с основными личностными потребностями пациента. Примесь невротичности, пусть даже достаточно сильной, не затрагивает центрального ядра личности, но может искажать и уродовать его внешние проявления.
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
Вы можете часто слышать, как пациенты, находящиеся в трансе, говорят, что они попадают в некую другую часть себя: «Вы знаете, что остаетесь собой, но в то же время становитесь каким-то другим «собой».
(Erickson & Rossi, 1979, p. 372)
Глубокий гипноз — состояние, позволяющее субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне осознавания без вмешательство сознательного ума [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
При гипнозе вы прекращаете использовать свой сознательный ум, начиная вместо этого использовать ум бессознательный. Потому что на бессознательном уровне вы знаете гораздо больше, чем на сознательном.
(Zeig, 1980, p. 39)
Эта техника основана на непосредственном выявлении значимого, бессознательного поведения, отличающегося от сознательной деятельности почти всегда, за исключением случаев заинтересованного внимания [1959].
(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 184)
В сущности, при гипнозе то, что мы обычно называем «сознательным», находится как бы в состоянии сна, в то время как «бессознательное» осуществляет контроль и находится в раппорте с гипнотизером. Такой раппорт, являющийся постоянно отмечаемым феноменом гипнотического транса, может быть определен как состояние гармонии между субъектом и гипнотизером с зависимостью первого от второго в смысле создания мотивации и направляющих стимулов, будучи подобным тому, что в психоанализе называется «трансфером», или «переносом». Это позволяет гипнотизеру оставаться в полном контакте с субъектом, в то время как весь остальной мир загипнотизированный субъект не воспринимает.
(Erickson, 1934, p. 612)
Одна из эффективных техник основана на повторяющемся долговременном погружении в гипнотический транс, в котором субъект достигает состояния, близкого к ступору. В этом ступоре субъект постепенно обучается повиноваться внушению и реагировать на ситуации целостным образом. Только так может быть обеспечена обширная диссоциация сознательных элементов личности от бессознательных, что позволяет производить манипуляции с теми аспектами личности, которые подвергаются исследованию [1939].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)
Подобное ступору состояние транса в первую очередь характеризуется пассивным реагированием, для которого свойственно психологическое и физиологическое запаздывание. В данном случае отсутствует спонтанное поведение, столь характерное для сомнамбулического состояния. Это подобно персеверации незавершенного реагирования с явной утратой способности самооценки… такой подобный ступору транс для многих субъектов труднодостижим, очевидно, из-за их сопротивления утрате осознавания себя как личности [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 147)
Гипноз объясним только в описательных терминах. Он может быть определен как искусственно вызываемое состояние повышенной внушаемости, напоминающее сон, в котором происходит естественная, ограниченная во времени диссоциация «сознательных» элементов психики от «бессознательных». Эта диссоциированность проявляется в виде своего рода «неподвижности» сознательного ума, что и вызывает нормальное состояние сна и передачу «бессознательному» контроля за индивидуальными функциями, обычно осуществляемым сознательным умом. Любые же попытки объяснения гипноза, выходящие за пределы описательных терминов, будут чисто спекулятивными.
(Erickson, 1934, p. 611)
Я всегда тщательно отделяю сознательное от бессознательного.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 290)
Хорошо тренированные субъекты — это не те, которые с трудом обучаются вести себя определенным образом, а те, которые в своем обучении полностью полагаются на бессознательные паттерны поведения и реагирования [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)
При гипнозе сознательный ум передает свои функции бессознательному.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, 89)
Без правильного различения сознательного и бессознательного пациенты применяют как сознательное, так и бессознательное поведение во время транса, вместо того чтобы полагаться в первую очередь на бессознательные паттерны поведения. Это ведет к неадекватному и неудачному выполнению заданий [1948].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 37)
Только создание у каждого субъекта способности функционировать в состоянии транса организованным, интегрированным образом дает ему возможность проделать достаточно большую и сложную экспериментальную либо психотерапевтическую работу [1939].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 6)
Росси: Транс — это активный процесс, в котором бессознательное активно и не управляется сознательным умом. Является ли правильным такое определение?
Эриксон: Да.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 138)
