3. Психологическая помощь личности как предмет обучения
Задача преодоления фрагментарности, эклектичности, задача обеспечения системности, научного универсализма в профессиональной и личностной подготовке отечественных психологов-практиков (психологов-консультантов, психологов-психотерапевтов) остается актуальной во многих и многих отношениях. Как обеспечить студенту возможность полноценной ориентировки во всем многообразии существующих парадигм и концепций? В собственной личности и «самости», чтобы суметь «встроиться» в ту или иную парадигму не вслепую, не внешним образом, а органически, чтобы «найти» с ней друг друга или же при необходимости безболезненно воспользоваться преимуществами для данного конкретного случая иной парадигмой и техникой? Как обеспечить такую свою «вненаходимость» по отношению к парадигмам и техникам, когда существующая свобода выбора в равной мере давала бы право как на обоснованный, по крайней мере для самого себя, отказ от каких-либо техник, так и ясность понимания в иных случаях необходимости и желательности включить клиента в определенную психотерапевтическую парадигму со всеми входящими в нее профессиональными понятиями, мифами, смыслами, процедурами и условностями?
Все эти вопросы, равно как и сами общественные и личностные проблемы требуют, и все в большей мере, именно отчетливого психологического разумения, собственно психологического языка и психологических усилий для их постановки и разрешения. Как заметил в заключительной лекции по введению в психоанализ З. Фрейд, «… социология, занимающаяся поведением людей в обществе, не может быть ничем иным, как прикладной психологией. Ведь, строго говоря, существуют только две науки: психология, чистая и прикладная, и естествознание» (Фрейд З., 1991, с. 414).
Исходя из указанных позиций, на основе специальных исследований, проведенных нами с целью реконструкции содержания и предмета психологической помощи личности, независимо от тех или иных представлений и трактовок его в разных парадигмах, концепциях и школах, мы взяли на себя риск в концентрированном виде представить в настоящем учебном пособии научное и одновременно учебное содержание той области знания и практики, которая охватывает проблематику психологической помощи личности и которая, с учетом соотношения уровней и форм терапевтической и консультативной помощи (табл. 1, гл. 2.1), определяется как внемедицинская психотерапия (личностная и социальная по своей направленности).
Представляется целесообразным выделить следующие уровни репрезентации дисциплины как предмета обучения.
Уровень предметный (содержание деятельности)
Объект воздействия — личность в психосоциальной ситуации; социум в конкретном локусе психосоциального пространства.
Предмет воздействия — социальная позиция личности, социально-психологическая напряженность группы (пространственный коллектив, семья, община и т.п.).
Решаемые задачи — начальная ориентировка в клиенте и ситуации (диагностика, выделение основных сторон, компонентов, нарушений и рассогласованностей задействованных структур и процессов); развитие субъективности «Я»; обеспечение принятия «Я-перцепции»; психологическая помощь в осуществлении «Я-рефлексии»; обеспечение эмоционального отреагирования и катарсиса.
Феноменология — установление контакта (принятие клиента); динамика эмоциональных состояний клиента и психолога; вхождение в новый опыт; смысловые трансформации.
Уровень психотехнический (средств деятельности)
Принципы — событийности, квантования активности, онтологизации переживаний.
Модели воздействия — когнитивный диссонанс; символическое замещение и компенсация; прямое и косвенное переобучение (с опорой на обратную связь); непосредственное эмоциональное отреагирование.
Средства воздействия — гиперсемантизация, гипосемантизация, пересемантизация; структурирование и темперирование психотерапевтического высказывания.
Уровень метапредметный (собственной проблематики)
Проблема отбора и подготовки социальных психотерапевтов (личностное и профессиональное самоопределение; специализированные программы обучения; разработка профильных моделей специалиста и т.п.).
Проблема эффективности и последствий социальной психотерапии (диапазон и глубина личностных трансформаций, положительные и отрицательные результаты социопсихотерапии; динамика и характер смысловых, поведенческих и других измерений; «приложимость» и соответствие тех или иных моделей и средств к личности и проблематике конкретного клиента и т.п.).
Проблемы соотношения и взаимодействия социопсихотерапии со смежными науками, а также вненаучными формами общественного сознания (религия, искусство).
Таким образом, психологическая помощь личности в постсоветских условиях (т.е. социальная психотерапия) зачастую мыслится нами как самостоятельная в содержательном, функциональном и феноменологическом аспектах область деятельности, область социальной практики — с ее конкретным психологическим содержанием, как в специфически узком, профессионально психологическом, так и в более широком контексте.
Если в первом случае она выступает в форме прикладной дисциплины, занимающейся психологической помощью (личности, семье, коллективу и т.п.), то во втором — об этом свидетельствует опыт США — как общественное духовное движение, наполненное собственным ценностным потенциалом. В этом случае проблема профессиональной подготовки специалиста должна ставиться и решаться уже не только как узко профессиональная, но и как собственно духовная, мировидческая, если можно так выразиться, проблема. Иными словами, диапазон социальной психотерапии личности как предмета обучения не может быть ограничен исключительно пределами ремесла. Нам представляется, что наряду с решением насущнейшей задачи подготовки квалифицированных психологов-практиков различного профиля необходимо одновременно ставить и решать задачи духовного возрождения личности как таковой: посредством создания центров духовного развития, работающих в русле традиционных и нетрадиционных психотерапевтических и исследовательских концепций, поиска точек соприкосновения с Церковью. При этом необходимо ориентировать подобные психотерапевтические центры не столько на лечебное, сколько на общеобразовательное и общеразвивающее содержание деятельности, учитывая социально-психологические характеристики возможного потребителя такого рода знаний и услуг. Это могут быть центры семейной психотерапии, трансперсональной психологии, решения конфликтов и т.п. Социальная психотерапия многолика, а там, где ее функции принимает на себя искусство, — необозрима. И все же есть в ней именно то содержание, за которое несет ответственность психолог-практик, получающий в свои руки специфические средства психологического вмешательства в жизнь другой личности.
Это содержание охватывает область психосоциальных дисфункций личности, область специфических средств психологического вмешательства и область экзистенциальных последствий психотехнических воздействий, в том числе — и для личностного «Я» самого социального психотерапевта. Ведь личность нуждается не в экспериментальных, а в ценностно-экзистенциальных формах познания и отношения. Поэтому личностное знание, личная ответственность и личностное самобытие выступают подлинным онтологическим содержанием тех гносеологических предпосылок, которые задаются как предмет усвоения при обучении психологической помощи личности: формы (способа) ее экзистенциальной и социальной психотерапии.
Вопросы для самоконтроля
- Назовите основные аспекты профессиональной подготовки психологов-практиков.
- Какими уровнями и входящими в их структуру звеньями может быть представлена модель специалиста?
- В чем специфика каждого из этих уровней?
- Обоснуйте специфику профессиональной этики практикующего психолога.
- Как бы вы сформулировали основные проблемы, по крайней мере две, в личностном и профессиональном самоопределении психолога-практика в постсоветском социуме?
- Какую этическую концепцию можно положить в основу консультативной и психотерапевтической работы?
- Дайте обобщенную характеристику уровней представленности психологической помощи личности.
- В каком смысле можно говорить о психологической помощи как о социальной психотерапии?
Список использованной литературы
Братусь Б. С. Опыт обоснования гуманитарной психологии // Вопр. психологии, 1990, №5. — С. 9 — 16.
Бурно М. Е. Терапия творческим самовыражением. — М.: Медицина. — 1989.
Василюк Ф. Е. Психология переживаний. М.: МГУ, 1984. — 200 с.
Василюк Ф. Е. Уровни построения переживания и методы психологической помощи // Вопр. психологии, 1988, №5. — С. 27 — 37.
Зинченко В. П. Системный анализ в психологии? // Психол. журнал, 1991, т. 12, №4. — С. 120 — 138.
Бондаренко А. Ф. Личностное и профессиональное самоопределение отечественного психолога-практика // Московский психотерапевтический журнал, 1993, №1. — С. 63 — 77.
Эткинд А. М. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания // Вопр. психологии, 1987, №6. — С. 20 — 30.
Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. — М.: Наука, 1991. — 456 с.
Belkin G. C. Introduction to counseling. — Dubuque (Iowa): W. Brown Publ., 1988.
Corey G. Theory and practice of counseling and psychotherapy. — Monterey: Brook & Cole Publ., 1986.
Rogers C. Inside the world of Soviet professionals // Journal of humanistic psychology, 1987, V. 27, N3. — Pp. 277 — 284.
Woody G. D. Resolving ethical concerns in clinical practice: toward a pragmatic model // Journal of marital and family therapy, 1990, V. 16, № 2. — Pp. 133 — 150.
Литература для самостоятельной работы по проблематике Раздела III
Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. — М.: Наука, 1986. — С. 80 — 101.
Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. — М.: МГУ, 1981. — 200 с.
Вехи. Интеллигенция в России. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 462 с.
Вышеславцев Б. П. Этика преображенного эроса. — М.: Республика, 1994. — 368 с.
Из глубины. Сборник статей о русской революции. — М.: МГУ, 1990. — 298 с.
Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Из ранних произведений. — М.: Правда, 1990. — С. 393 — 599.
Поршнев Б. Д. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии) — М.: Мысль, 1974. — 487 с.
Непостижимое // Франк С. Л. Сочинения — М.: Правда, 1990. — 607 с.
Хоружий С. С. Диптих безмолвия. — М.: Центр психологии и психотерапии, 1992. — 136 с.
Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления. — Л.: ЛГУ, 1991. — 216 с.
Соколов М. В. Психологические воззрения в Древней Руси // Очерки по истории русской психологии. — М.: МГУ, 1957. — С. 3 — 101.
