УПП

Цитата момента



Сначала жена изменяет оптимизму, потом муж изменяет жене.
Оптимист Леонид Жаров

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Насколько истинно первое впечатление о человеке? Обычно я советую относиться к этому с большой осторожностью. Может быть, наше знакомство с человеком просто совпало с «неудачным днем» или неудачными четвертью часа? А хотели ли бы вы сами, чтобы впечатление, которое вы произвели на кого-нибудь в момент усталости, злости, раздражения, приняли за правильное?

Вера Ф. Биркенбил. «Язык интонации, мимики, жестов»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/israil/
Израиль

«СЦЕНАРНАЯ» КОНЦЕПЦИЯ ЭФФЕКТОВ ОТ ПРОСМОТРА ТЕЛЕПЕРЕДАЧ СО СЦЕНАМИ НАСИЛИЯ

Роуэлл Хьюсман представил еще одну очень перспективную аналитическую работу, посвященную эффектам от изображения насилия средствами массовой информации1.

______________

1 См.: Huesmann (1986); Также см. главы, написанные Хьюсманом и Эроном в: Huesmann & Eron (1986).


Опираясь на психологические концепции получения, обработки и сохранения информации, Хьюсман утверждает, что при виде экранных драк у юных телезрителей развивается определенный способ понимания агрессии. Психологи, изучающие когнитивные процессы, назвали бы это созданием сценария, направляющего их ожидания в релевантных ситуациях — в данном случае ожидания последствий агрессии, а также предположения о способе решения определенных социальных проблем. Столкнувшись с трудностями во взаимоотношениях с людьми, юноша или девушка вспомнят сценарий агрессии, который предскажет вероятный ход событий и предпишет оптимальное поведение в сложившихся обстоятельствах. Люди, создающие в высшей степени агрессивные сценарии, вероятно, выберут агрессивные действия как наилучший способ решения проблемы.

Соглашаясь с формулой «социального научения» Бандуры, Хьюсман подчеркивает, что свои социальные стратегии (т. е. сценарии) дети могут выводить, хотя бы отчасти, из наблюдений за поведением других людей, будь то люди «из плоти и крови» или экранные герои. Хьюсман согласен с анализом Бандуры и в другом: для того чтобы показанное по телевидению насилие дало толчок развитию агрессивных идей, необходимы определенные предпосылки. Во-первых, зрители должны обратить внимание на происходящее на экране. Им не обязательно замечать и анализировать все, что они видят, у них в уме должны отложиться сцены насилия. Хьюсман предполагает,— и это созвучно моему анализу факторов, обусловливающих реакции на насилие, изображаемое средствами массовой информации,— что у некоторых наблюдателей от агрессивной сцены останется особенно яркое впечатление, если они воспринимают ее как правдоподобную и отождествляют себя с экранным агрессором.

Зрители также должны соответствующим образом интерпретировать (или «кодировать») увиденное. Формировать способствующие агрессии сценарии особенно свойственно детям, если они, к примеру, считают наблюдаемую агрессию «правильным» и «выигрышным» поведением.

Однако, какова бы ни была ее суть, эта идея может постепенно исчезнуть из памяти, если телезрители периодически не «повторяют» созданные ими понятия. Следовательно, необходимо также учитывать, от чего зависит сохранение индуцированного телевидением сценария. Чем больше человек смотрит телевизор и напоминает себе о том, чему он уже научился, тем сильнее сценарий вживляется в его память. Далее, чем разнообразнее повторы, тем шире диапазон ситуаций, к которым зритель будет применять сценарий. Например, Роберт Смит (открывший пальбу на курсах косметологии в Аризоне) повторял сценарий, возникший у него под впечатлением от преступлений Спека и Уитмена, практикуясь в стрельбе из пистолета.

Но и сохранение сценария в памяти — это еще не все. Для того чтобы оказать непосредственное действие, сценарий должен быть активизирован. Исходя из эффекта прайминга, Хьюсман полагает, что определенные сигналы (или особенности внешнего окружения) помогают восстановить сценарий в памяти зрителя и привести его в действие. Сценарий агрессивного поведения, информация для которого накапливалась годами, может активизироваться одним лишь видом драки или оружия. Точно так же и вскоре после увиденной по телевизору сцены насилия релевантные ситуационные сигналы могут легко реактивировать давно сформировавшийся у человека сценарий, который отчетливо отпечатался в памяти.

В конечном итоге, заключает Хьюсман, изображение насилия в СМИ «стимулирует развитие новых агрессивных сценариев и подсказывает, как использовать уже имеющиеся общие или специфические сценарии агрессии» (Huesmann, 1986, р. 133). Можно понять, почему очень агрессивны именно те люди, которых сильно впечатляют фильмы со сценами насилия. Они лучше других усвоили и используют хранящиеся в памяти агрессивные сценарии. Их сценарии легко активизируются изображаемым на экране насилием (агрессивным сигналом). Однако нельзя забывать, что большинство людей, даже те из нас, кто не отличается повышенной агрессивностью, приобретают некоторые представления об агрессии и соответствующие стратегии еще в детстве и в процессе взросления. «Агрессивные» фильмы могут активизировать в определенной степени и наши с вами сценарии, особенно если этому не помешают какие-нибудь другие мысли.

Из всего сказанного явствует, что не только теория сценария согласуется с предложенным в этой главе анализом эффекта прайминга, но и формула прайминга может быть включена в более широкий сценарный подход. «Заряжающий» стимул (прайминг) — это сигнал, активизирующий определенные идеи и склонности, заложенные в релевантном, уже сформированном сценарии. Мы представили эти две теоретические концепции по отдельности, потому что понятие прайминга акцентирует краткосрочные последствия наблюдаемой агрессии, в то время как теория сценария изучает ее долговременные эффекты. Несмотря на такую расстановку акцентов, эти два направления анализа близки друг другу.

Ослабление вредного влияния насилия, показанного по телевидению

Как в собственном исследовании Хьюсмана, так и в его совместной работе с Эроном и другими исследователями выделяется ряд факторов, способных ослабить роль часто наблюдаемого насилия в формировании антисоциальных моделей поведения. В частности, о таких факторах говорится в уже упоминавшемся международном исследовании с участием пяти стран.

В Австралии не было обнаружено связи между просмотром телепередач и уровнем агрессивности у детей, как не было ее обнаружено и у израильских детей, проживающих в кибуцах (хотя у городских детей эта связь проявилась). Не вполне понятно, что ослабляет влияние телевидения в случае Австралии. Что же касается Израиля, ученые предполагают (думается, справедливо), что бытующее в кибуце отношение к агрессии подавляет вредный эффект от наблюдаемого насилия. Дело не только в том, что здешние дети смотрят сравнительно мало агрессивных ТВ-программ. В кибуце принято обсуждать социальные последствия драк и убийств, увиденных на экране (Huesmann & Eron, 1986, p. 242). Какие бы идеи поначалу ни внушили детям сцены насилия, последующая дискуссия практически не оставляет у них сомнения, что человек не должен решать свои проблемы с обществом, нападая на других людей.

Разве это не урок и для всех нас? Когда дети видят по телевизору драки и убийства, разве не должны те взрослые, на ком лежит ответственность за детей, напомнить им, что агрессия — не самый подходящий способ уладить свои взаимоотношения с другими людьми?

Эксперимент с участием детей из пригорода Чикаго, проведенный Хьюсманом, Эроном и другими в рамках того же международного исследования, также доказывает важность отношения юных телезрителей к кровавым и жестоким сценам. Следуя своей теории сценария, эти психологии провели два занятия, на которых дети были вынуждены участвовать в дискуссии о нежелательности подражания агрессивному поведению, изображаемому в ТВ-программах. Дети получили задание поразмышлять о том, почему телегерои, участвующие в драках и убийствах, вели себя недостойно. Через четыре месяца исследователи сравнили поведение этих детей с поведением их сверстников из контрольной группы. Обнаружилось, что дети, размышлявшие о последствиях агрессии, вели себя с одноклассниками менее агрессивно, чем другие их сверстники. Для нашей теории особенно важно, что в этом эксперименте не выявилось корреляции между частотой наблюдения насилия на телеэкране и агрессивностью детей, хотя такая взаимосвязь проявилась у не прошедших обучение детей из контрольной группы. Всего два занятия оказались эффективной «прививкой» против вредного влияния показываемых на ТВ драк и убийств. Хотя обученные и необученные дети подвергались воздействию насилия, изображаемого на телеэкране, в равной степени, первые были менее склонны воспринимать передаваемые сценами насилия зловещие сигналы, так как у них сформировалось неблагоприятное отношение к насильственному поведению (Huesmann, Eron, Klein, Brise & Fischer, 1983).

Теперь вы имеете представление об исследованиях, посвященных влиянию сцен насилия, которыми переполнены средства массовой информации. Интересно, согласитесь ли вы, вслед за мной, с заявлениями Национальной Комиссии по причинам и предотвращению насилия. В первом заявлении осуждается позиция коммерческого телевидения: «Телевидение, которое развлекает, показывая насилие, возможно, имеет высокие рейтинги, но это плохая услуга цивилизации» (National Commission on Causes and Prevention of Violence 1969 a, p. 11, 10 соответственно). Второе заявление адресовано родителям: «Родители обязаны прилагать все усилия, чтобы контролировать зрительские предпочтения своих детей и нести полную ответственность за их нравственное развитие». Результаты исследований и обыкновенный здравый смысл говорят о том, что родители — и педагоги — должны сделать все, чтобы свести к минимуму пагубное влияние телевидения. Самое малое, что в их силах,— помочь детям осознать, что агрессия нежелательна, даже если она исходит от «героя», и что лучше всего научиться решать наши проблемы мирным путем.

РЕЗЮМЕ

По мнению общественности в целом и даже некоторых специалистов в области средств массовой информации, изображение насилия на кино- и телеэкране, на страницах газет и журналов имеет весьма незначительное влияние на зрительскую и читающую аудиторию. Также бытует мнение, что только дети и душевнобольные люди подвержены этому неопасному влиянию. Однако большинство ученых, изучавших медиа-эффекты, и те, кто внимательно ознакомился со специальной научной литературой, уверены в обратном. В этой главе я хотел показать, что: 1) изображение насилия и даже информация о нем в новостях увеличивает вероятность того, что аудитория СМИ, взрослые и дети, будут также вести себя агрессивно; 2) это влияние не является незначительным, тем более если учесть, что медиа-аудитория насчитывает несколько миллионов человек; 3) специальные психологические концепции помогают выявить те факторы, которые способны усилить или ослабить вероятность возникновения агрессивных реакций.

Масс-медиа могут иметь как краткосрочное, так и длительное влияние на свою аудиторию. Эта глава начинается с рассмотрения немедленных и скоротечных эффектов изображения насилия в СМИ. Сначала приводятся данные о росте числа преступлений-имитаций. Уделяя особое внимание работам Дэвида Филлипса о «заразности» самоубийств и убийств, я стремился показать, каким глубоким и сложным может быть влияние сцен насилия. Затем я обращаюсь к исследованиям краткосрочных эффектов, согласно которым наблюдаемая агрессия может иметь слабое и среднее влияние на поведение испытуемых. Этот эффект доказало проявление как естественной агрессии, так и «искусственной» агрессии (удары током) в условиях лабораторного эксперимента.

Вводя понятие прайминга, я подразумеваю, что сообщения о насилии или изображение насилия способны активизировать в зрителях связанные с агрессией идеи и склонности. Однако эти идеи и склонности будут активизированы лишь в той мере, в какой полученная информация является релевантной для реципиента. Согласно имеющимся исследованиям, наблюдаемое насилие скорее всего увеличит вероятность агрессивного поведения представителей аудитории при следующих условиях: 1) если они не видят, что агрессор наказан или пострадал каким-либо иным образом; 2) если они не считают агрессию неприемлемой или неоправданной; 3) если они идентифицируют себя с агрессорами, представляя себя на их месте; 4) если они фокусируют внимание на агрессии, а не на других аспектах происходящих событий; 5) если они психологически не дистанцируются от увиденного или услышанного, например, не говорят себе, что все происходящее на экране — неправда.

Даже притупляясь со временем, спровоцированные идеи и поведенческие наклонности могут впоследствии реактивироваться. Ситуационные сигналы, напоминающие зрителям о виденном ранее насилии, способны пробудить — хотя бы в какой-то мере — прежние агрессивные мысли и импульсы.

Я полагаю, что причиной часто обсуждаемых в литературе эффектов десенсибилизации и растормаживания вполне могут быть спровоцированные агрессивные мысли. Наблюдаемая агрессия может обусловить относительное равнодушие зрителей к насилию вообще и/или их желание наказать своих реальных обидчиков. Ввиду того что сцены насилия наводят зрителей на агрессивные мысли, люди на какое- то время начинают думать, будто агрессия — это явление нормальное и часто уместное.

Затем я рассматриваю возможные последствия частого просмотра сцен насилия. Мне ближе несколько скорректированная и менее резкая формулировка тезиса Гербнера о культивировании. По моему мнению, люди, которые часто сталкиваются с информацией о насилии, склонны преувеличивать масштабы насилия в обществе, но такое восприятие может быть обусловлено только отсутствием другой, противоположной информации, исходящей от их реального окружения.

Частый просмотр сцен насилия, демонстрируемых по телевидению, может стимулировать агрессивное поведение у детей. Хотя на такую возможность указывает целый ряд исследований (есть и такие, которые ее не подтверждают), я опираюсь на результаты эксперимента, проведенного в округе Колумбия, и международного исследования с участием пяти стран под руководством Леонарда Эрона и Роуэлла Хьюсмана. Вообще говоря, очень высока вероятность, что дети, которые смотрят много ТВ-программ, изобилующих драками и убийствами, став взрослыми, будут отличаться — за малым исключением — повышенной агрессивностью.

Теория сценария Хьюсмана (в чем-то близкая анализу социального научения Бандуры) удачно объединяет разные идеи, представленные в этой главе. Дети, которые часто видят насилие на экране телевизора, могут усвоить агрессивные сценарии, убеждающие их в том, что насилие — это обычный и приемлемый способ разрешения межличностных проблем. Дети усвоят эти сценарии особенно хорошо, если будут обращать внимание на наблюдаемое насилие и если не найдется авторитетного для них человека, который скажет им, что агрессия является нежелательным поведением. Родители, педагоги и средства массовой информации могут и должны предпринять меры, направленные на ослабление вредных последствий массированного воздействия насилия, заполнившего теле- и киноэкраны.

Глава 8. НАСИЛИЕ В СЕМЬЕ

Объяснение случаев применения насилия в семье. Взгляды на проблему насилия в семье. Факторы, которые могут побуждать к применению насилия в семье. Ссылки на результаты исследований.


Нам хочется думать о своей семье как о надежном убежище, в котором всегда можно укрыться от стрессов и перегрузок нашего беспокойного мира. Что бы ни угрожало нам вне дома, мы надеемся найти защиту и поддержку в любви тех, с кем поддерживаем самые близкие отношения. Недаром в одной старой французской песне есть такие слова: «Где еще можно почувствовать себя лучше, как не в лоне родной семьи!» Однако для многих людей желание обретения семейного покоя оказывается невыполнимым, так как их близкие являются скорее источником угрозы, чем надежности и безопасности.

В главе 1 мы уже указывали на существование подобного явления. Согласно результатам Общенационального исследования проблем насилия в семье (ОИПНС), выполненного на основе репрезентативной выборки американских семей социологами из штата Нью-Гемпшир Мюрреем Страусом, Ричардом Джеллесом и Сюзанной Стейнметц (Murray Straus, Richard Gelles & Suzanne Steinmetz), в 1975 году более чем в 17% семей США один из супругов хотя бы однажды ударил другого. При этом было установлено, что в 60% семей родители били своих детей. Второе общенациональное исследование, выполненное десятилетие спустя, в 1985 году, выявило примерно тот же процент случаев применения насилия среди супружеских пар в США. Чаще это не имело серьезных последствий, так как акт насилия ограничивался нанесением легких ударов и пощечин, однако иногда агрессивность одного из супругов проявлялась в более серьезной форме и сопровождалась ударами ногой, кулаком или даже попытками удушения. На основе результатов исследования, проведенного в 1985 году, Страус и Джеллес установили, что более чем в трех миллионах супружеских пар были отмечены разовые или многократные случаи нападок, имевшие высокую вероятность получения травм. Они также выяснили, что каждая восьмая американская женщина подвергалась физическим нападкам со стороны супруга или партнера на протяжении тех 12 месяцев, в течение которых проводилось исследование. В среднем за этот период каждая такая женщина подвергалась нападению проживавшего с нею мужчины шесть раз. Жизнь детей в стенах родного дома также не была спокойной. Судя по данным другого исследования, выполненного в том же 1985 году, ежегодно один из десяти американских детей подвергался грубому насилию в своей семье1.

__________________

1 На основе данных, полученных в 1975 г., Страус, Джеллес и Стейнметц (Straus, Gelles, & Steinmetz, 1980) установили, что 60% американских женщин избивались хотя бы один раз в жизни. Расчеты, выполненные в известной работе Ленора Уолкера (Lenore Walker, 1979), посвященной насилию над женщинами, называли весьма близкую цифру: 50%. Страус и Джеллес (1990) представили результаты сравнения данных, полученных ими в 1975 и 1985 годах. Группа специалистов под руководством Страуса сосредоточилась на широком спектре проявлений физического насилия: от самых легких форм — швыряния домашних предметов в жену и т. д. к самым тяжелым — использованию ножа или пистолета. При этом во всех случаях действия мужчин «выполнялись с осознанным или неосознанным намерением причинить боль или нанести повреждение», хотя в нанесении повреждения не было никакой необходимости.


Ряд наиболее интересных находок Страуса и Джеллеса приведены в табл. 8-1.

Бюро юридической статистики публикует результаты других оценок масштабов применения насилия в американских домах. Я приведу только одну цифру. Согласно результатам, полученным Бюро в ходе общенационального изучения проблем бытовых правонарушений, примерно в 20% случаев противоправного применения силы против личности физическое оскорбление наносилось человеку его родственником2.

__________________

2 Данные Бюро юридической статистики (1988), табл. 3.36, р. 310.


Но стоит ли удивляться столь частым случаям проявления агрессивности внутри семьи? Ведь люди, живущие в тесном взаимодействии, неизбежно хотя бы изредка входят в резкое противостояние друг с другом.

Как говорят социологи, семьи являются в высшей степени взаимозависимыми сообществами и их члены легко могут расстраивать планы друг друга или даже вступать между собой в серьезные конфликты. И все же подобные обострения внутренней обстановки не всегда приводят к насилию, и немало семей оказываются в состоянии сохранять гармонию отношений или хотя бы не доводить дело до «гражданской войны». Чем же обусловлено такое различие внутрисемейного поведения?

Таблица 8-1

Ежегодные данные об абсолютном и относительном числе случаев применения насилия в семье

Тип внутрисемейного насилия1

Количество случаев на 1000 супругов или детей

Количество людей, подвергшихся насилию2

1. Акт насилия одного супруга над другим

Все случаи применения насилия в течение года (толчки, шлепки и пр.)

161

8 700 000

Грубое насилие (удары ногой, кулаком, нанесение ран и пр.)

63

3 400 000

Все случаи применения насилия со стороны мужа

116

6 250 000

Грубое насилие со стороны мужа (избиение жены)

34

1 800 000

Все случаи применения насилия со стороны жены

124

6 800 000

Грубое насилие со стороны жены

48

2 600 000

2. Жестокое обращение родителей с детьми в возрасте до 17 лет

Все случаи применения насилия в течение

Примерно на уровне 100% года для малолетних детей3

Очень грубое насилие (насилие над ребенком 1-й степени)4

23

1 500 000

Грубое насилие (насилие над ребенком 2-й степени)5

110

6 900 000

3. Жестокое обращение родителей с детьми в возрасте 15-17лет

Все случаи применения насилия

340

3 800 000

Грубое насилие

70

800 000

Очень грубое насилие

21

235 000

4. Акты насилия, осуществленные детьми в возрасте от 3 до 17 лет

Все случаи применения насилия против брата или сестры

800

50 400 000

Грубое насилие, примененное против брата или сестры

530

33 300 000

Все случаи применения насилия против родителей

180

9 700 000

Грубое насилие, примененное против родителей

90

4 800 000

5. Акты насилия, осуществленные детьми в возрасте 15-17 лет

Все случаи применения насилия против брата или сестры

640

7 200 000

Грубое насилие, примененное против брата или сестры

360

4 000 000

Все случаи применения насилия против родителей

100

1 100 000

Грубое насилие, примененное против родителей

35

400 000

Источник: Взято из Straus & Gelles( 1990), Physical Violence in American Families; табл. 6-1, с. 97-98. Все данные основываются на результатах Общенационального исследования проблем внутрисемейного насилия 1975 и 1985 годов. Разрешение на использования результатов исследования получено.

__________________

1 Цифры раздела 1 основываются на результатах обследования 6002 супружеских или совместно проживающих пар, проведенного в 1985 году. Данные раздела 2 — результат обследования 3232 семей с детьми в возрасте до 17 лет, выполненного в 1985 году. Данные разделов 3 и 4 соответствуют итогам Общенационального исследования проблем насилия в семье, проведенного в 1975 году, так как во время исследования 1985 года сведения о насилии над детьми не собирались.

2 Данные графы «Количество людей, подвергшихся насилию» вычислялись путем умножения цифр соседней колонки этой таблицы на численность населения США (54 млн. пар и 63 млн. детей в возрасте до 17 лет), указанную в Statistical Abstract в 1986 году. Число детей в возрасте от 15 до 17 лет было принято равным 11,23 млн. Эта цифра была получена путем умножения на 0,75 числа детей в возрасте от 14 до 17 лет, указанную в табл. 29 в Statistical Abstract.

По результатам исследования 1975 года этот показатель для трехлетних детей составил 97%.

4 «Насилие над ребенком 1-й степени» подразумевает действия родителей, которые «в любой ситуации воспринимаются как проявление насилия», то есть удары ногой, кулаком, избиение и агрессивные действия с применением оружия.

5 «Насилие над ребенком 2-й степени» подразумевает добавление к предыдущему перечню насильственных действий нанесение ребенку ударов каким-либо предметом.



Страница сформирована за 0.73 сек
SQL запросов: 190