ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА,

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЙ РОССИЙСКОГО ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Валерий Кувакин. Не дай себя обмануть.
Введение в теорию практического мышления

Учебное пособие для студентов гуманитарных, естественных и инженерных факультетов вузов и колледжей

МОСКВА – 2007

Рецензенты: д.ф.н., профессор Д.И. Дубровский

д.ф.н., профессор В.Г. Кузнецов

Научный редактор – А.Г. Круглов

Предлагаемая работа – одно из первых в России учебных пособий по критическому мышлению и ориентации в современном информационном пространстве. Особое внимание уделено вопросам мошенничества, их видам, методам и психологии. В книге рассказано о наиболее важных инструментах самообороны от традиционных и новейших форм обмана, дезинформации и манипуляций.

Адресована студентам и широкому кругу читателей, уважающих свой разум, достоинство, свободу и право на достоверную информацию.

Выписка из Протокола № 3 заседания Ученого совета философского факультета МГУ от 27 апреля 2007 года

Слушали: о рукописи профессора В.А. Кувакина «Не дай себя обмануть: Введение в теорию практического мышления».

Постановили: разрешить использовать на титульном листе рукописи надпись «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Философский факультет. Кафедра истории русской философии» при издании рукописи профессора В.А. Кувакина «Не дай себя обмануть: Введение в теорию практического мышления».

Заместитель председателя Ученого совета философского факультета МГУ профессор В.И. Маркин

Секретарь Ученого совета Н.Г. Жукова

© В. А. Кувакин, 2007

© А. Г. Круглов, оформление, 2007

«…Для разума сомнение есть совершенно то же, что и совесть. Со-мнение, со-ведение, со-весть. И совесть, и сомнение суть то, что мы знаем кроме того, во что нам хотелось бы верить».

А. Круглов

«Что такое разум?»

(Словарь. Р-С.), М., 2003.

«…Мошенничество, в самом деле, останавливает на себе внимание исследователя различными своими сторонами. Не подлежит прежде всего сомнению, что ему готовятся в близком будущем самые крупные цифры в статистических отчетах: как человек времен первоначальных прибегал для похищения имущества главным образом к топору и кистеню, а человек нашего времени к тайному взятию чужого, то вскоре – что уже весьма заметно теперь – преобладающее место этих способов заменит орудие интеллектуальное, хитрость, обман; следовательно, социальная сторона мошенничества очень заманчива».

И.Я. Фойницкий

 «Мошенничество по русскому праву».

М., 1871.

ВВЕДЕНИЕ

(не только для студентов)

Текст, который в итоге и составил эту книгу, был написан относительно быстро – за какие-нибудь полгода. Однако желание написать ее возникло давно, лет двадцать тому назад, когда я только начинал изучать проблемы современного гуманизма и его концепцию мышления как критического, исследовательского и научно-скептического. С того же времени стали откладываться какие-то мысли. Но меня останавливало то, что я не был (не являюсь и сегодня) специалистом в области логики и методологии познания, т.е. тех областей знания, которые вполне определенны и предполагают хорошее знание технических вопросов этих почтенных философских наук. Но постепенно и сразу по многим основаниям я стал преодолевать свой комплекс неполноценности. Знакомясь с работами по критическому мышлению, написанными зарубежными авторами, я убедился в том, что речь идет совсем не о том, о чем я в свое студенческое время читал в учебниках по логике, чтобы сдать эту строгую учебную дисциплину. Нет, речь шла о логике и мышлении как инструментах вполне практических и реально связанных с жизнью человека в современном обществе.

Вместе с тем, я все глубже убеждался в том, что само по себе знание логики не учит ни критическому, ни исследовательскому мышлению, хотя, безусловно, прибавляет ему строгости и порядка. Как учебный предмет логика, скажем, для юристов, философов и психологов является в вузе обязательной. Но для большинства из них она как дисциплина учебной программы – прежде всего легкий или тяжелый кошмар, завершающийся экзаменом или зачетом и надеждой на то, что этот кошмар будет забыт как можно быстрее. И лишь для немногих, склонных к ней, как бывают люди склонны к математике или к игре в шахматы, она – настоящий праздник, пиршество их ума и высокое интеллектуальное наслаждение. И только. Поскольку и здесь логика, ее знание оказывается далеким от жизни любителей этой науки. Неслучайно я не встречал среди логиков людей по-настоящему практичных или, как сейчас говорят, успешных.

Мой опыт общения с логиками и методологами науки привел меня к выводу, что дух этих дисциплин чаще всего почему-то оказывался сухим, педантичным, даже снобистским, псевдоаристократическим. К психологии той логики, с которой я знакомился в годы обучения, я бы отнес и ярко выраженный имперсонализм, т.е. некое молчаливое допущение, что по сравнению с логикой, ее правилами и истинами все остальное, в том числе и человек, производно, а то и ничтожно, глупо, алогично. Психология учебников по логике, с которыми мне приходилось сталкиваться, как правило, отличается дурной рассудочностью, холодностью, ригоризмом и особого рода догматизмом. Как такая логика, такая ее психология могут подвигнуть человека руководствоваться ею в жизни – для меня большая загадка.

К выводу о важности правильного мышления человека, погруженного в конкретные обстоятельства жизни (а не сидящего за партой и решающего задачи по логике), я пришел не от каких-то абстрактных размышлений, а совсем с другой стороны. Меня всегда интересовал феномен человека, его сознание, самосознание, свобода, разум, его уникальность как личности. Поэтому для меня мышление, разум, сознание, их функции, свойства, возможности, их психология были и остаются какими-то особыми реальностями, реальными состояниями и процессами. Но по большому счету – уникальными ценностями, знаками отличия, достоинства человека как особого явления мира.

Сознание, самосознание, разум, мышление представляются мне такими качествами человека, которые имеют решающее значение для его определения, для понимания как его сущности, так и способа ориентации, адаптации и взаимодействия с себе подобными, с собой и остальной действительностью. Но если определение человека – это удел философов и психологов, то вопрос о разуме, сознании и мышлении по-человечески должен быть поставлен прежде всего как вопрос об инструментах, которые обеспечивают нашу жизнь как собственно людей, а не животных, как вопрос о наличных и повседневных способах наилучшей адаптации и выживания человека как человека. Это, как я все больше убеждался, тема, так сказать, поистине всенародная, важная для каждого человека, независимо от его профессии, возраста и других различий. И, главное, независимо от того, понимает он это или нет.

Обратиться к проблемам разума и мышления, их ресурсам и инструментам меня заставили многие причины культурного, социального и даже политического характера. Общим, но наиболее важным обстоятельством является то, что человечество, в том числе и Россия, вступает в информационную эпоху. Это не просто красивая и абстрактная фраза, не имеющая, как кажется, отношения к нашей повседневности. Нет, это существенный и постоянно действующий фактор нашей жизни, подобный воздуху, которым мы дышим или воде, которую мы пьем и о качестве которой начали задумываться всерьез.

Дело в том, что в нашей жизни все большую роль играет именно то, что мы называем информационным пространством. Сегодня человек за день получает столько информации, сколько ее, возможно, не получал за год человек XIX века. Это информационное пространство стало густым, насыщенным, мощным, действующим на человека все больше и эффективнее.

Но что значит находиться в информационном пространстве? Что значит «получить информацию»? Это значит, что в наше сознание, психику, мышление, волю, т.е. в наш внутренний мир и в наши действия входит, буквально врывается невероятно большое число фактов, идей, образов, эмоций, убеждений, обращений, призывов, нормативных, т.е. чего-то требующих от нас, суждений и т.д. Этой информации так много, что мы заведомо не можем ее «переварить» и потому невольно отдаемся этому пространству, как воде в реке или в море, которая омывает и несет нас неизвестно куда, и мы уже не в состоянии думать, отдавать себе отчет, что происходит с нами и вокруг нас.

Здесь нет никакого преувеличения. Современные средства массовой информации, средства коммуникации, массовое потребление, связанное с приобретением все большего и большего числа товаров, рост числа услуг, интенсивность контактов с людьми, вещами, звуками, образами и т.д. делают нашу жизнь жизнью небывало насыщенной или перенасыщенной информацией.

Основная нагрузка при этом приходится на нашу голову. Вольно или невольно, но именно в сознание входит вся эта информация, так нагружая его, что не остается никаких шансов упорядочить, понять, систематизировать, оценить ее, чтобы сделать правильную оценку, принять правильное решение, чтобы оседлать ее и быть хозяином положения.

Но, может быть, в этом нет ничего страшного? Ну не переварил ее, информацию? Это же не кусок колбасы, с которым желудок не может справиться? В одно ухо вошло, в другое вышло. Какие здесь проблемы? Не бери в голову!

Да, но если бы все было так просто. Я не любитель рекламы и, скажу откровенно, – почти не смотрю в телевизор. Но я помню, как лет десять назад со мной случилось что-то странное: я непроизвольно стал мысленно повторять одно и то же слово – «лего». Лего! Лего! Лего! – стучало в моей голове, словно какой-то колокольный звон средней мощности. Что такое «лего»? – возмущался я, не понимая, в чем дело. Я даже поделился со студентами этим моим «ментальным казусом». Они со смехом объяснили мне, что это бренд одного из импортных конструкторов для детей, который СМИ интенсивно рекламировали в это время.

В общественном мнении уже отложилась идея о том, что есть «двадцать пятый кадр», что нас «зомбируют» и т.п. Но эти страхи, пути даже и ложно отражающие суть дела (нет никакого особого кадра или зомбирования, как его представляют обыватели), практически нечего не меняют в жизни людей. Да, скажем, зомбируют. Ну и что? Да ничего! Так и идет все, как и раньше своим чередом. Я бы, наверное, так и рассуждал, как большинство из нас, если бы не прочувствовал и не задумался над тем, что же такое это пресловутое информационное пространство.

Все мы имеем свои особенности. Одна из моих – отвращение и негативное отношение к людям, которые стараются действовать или разговаривать со мной как с дураком, стараются обмануть, ввести в заблуждение, или просто держать меня за идиота, если и вызывающего какое-то чувство, то чувство презрения. Украсть у меня мобильник – не так для меня оскорбительно, как совершаемые в отношении меня действия, предполагающие, что я «лопух», «лох», что я утрусь, смирюсь, сделаю вид, что это не обо мне, что ложь – это правда, и так оно и должно быть и т.д. Возможно, это личное отвращение к одурачиванию помогло мне лучше понять реальные масштабы лжи, дезинформации, обмана и манипуляций, совершаемых сегодня в отношении населения России, каждого из нас.

Проблема обмана и манипуляции сознанием – это проблема бытовая, финансовая, психологическая, политическая. Это и проблема нашего здоровья, самой нашей жизни, поскольку в информационную среду легко запустить «вирусы разума» (Р. Докинс), которые сделают нас не только послушными, но и больными, а то и мертвыми, если вам «повезет» при необходимости серьезного лечения обратиться, скажем, не к онкологу, а к целителю, способному произвести «мгновенную диагностику» и «100% излечение от рака».

Мы живем не только в эпоху массового обмана и мошенничества, но и массовой деинтеллектуализации, деградации и поругания разума в России. Понять истоки и тенденции этой деградации нелегко. Этому мешают многие обстоятельства.

Прежде всего, – ошибочное допущение, что при советской власти народ и культура были достаточно интеллектуальными и потому сегодняшняя деградация – это некое сползание с высот советской культуры и просвещенности. Да, классическая культура, хотя и в ограниченном наборе имен и школ была представлена в образовании и общественной жизни. Да, существовало своеобразное воздержание и скромность в культуре прежде всего за счет многочисленных ограничений в этой области, когда не допускалось не только много хорошего, но и изгонялось много плохого. Но в неидеологической области, вне политики люди – во имя нормального существования – создавали островки здравого смысла, серьезности, искренности и чистоты отношений.

Поразительны в этом отношении советские фильмы. Создававшиеся, как полагали власти, для пропаганды так называемого советского образа жизни, а точнее – для прославления «политики партии и правительства», они в большинстве своем отличаются цельностью характеров своих героев, благородством их чувств, силой и искренностью их выражения. То, что было навязчивым негативом, когда эти фильмы смотрели в условиях советской пропаганды, – фальшь, казенщина, нарочитая «партийность» фильмов – сегодня куда-то каким-то странным образом ушло. И (не во всех, но во многих фильмах) на первый план выступило естественное человеческое существо с понятными чувствами, мыслями и поступками, отмеченными очевидными человеческими добродетелями: честностью, принципиальностью, искренностью, высоким уровнем гражданственности, с высоким самоуважением, с уважением к труду, своей профессии, мастерству, к своим коллегам и товарищам по ближайшей социальной среде. Человек мог радоваться, умел быть счастливым вне зоны официальщины. Вместе с тем человек, так или иначе, осознавал свою причастность к чему-то большому, общенародному. Ему были, казалось бы, естественно присущи чувства общечеловеческой солидарности и уважения к человеку и человечеству.

Но вот вся прежняя социальная реальность рухнула. Рухнул и внутренний мир советского человека. Рухнул легко, в одночасье.[1] Причина этого обрушения оказалась на удивление простой (хотя исключительно трудноразличимой): внутренний мир советского, как, впрочем, и предреволюционного россиянина, был построен на несвободе. Это был внутренний мир если не раба, то подневольного человека. Исторически во втором случае основой внутреннего мира было казенное православие, в первом – казенный марксизм-ленинизм. Но в том и в другом случае вся система ценностей держалась не свободой и ответственностью, была результатом не так или иначе осознанного (рационального) выбора. Она формировалась не просто в ходе бессознательно принимаемой традиции, но и внешним принуждением, догмами, внушением и пропагандой, подкрепляемой всеохватывающей системой ограничений, наказаний и репрессий. В россиянине были подавлены не только многие деструктивные, темные качества человеческого существа, но и позитивные, точнее фундаментальные, культивирование и воспитание которых только и может обеспечить человеку рост и развитие. Эти фундаментальные качества – свобода и разум. Дарованную нам свободу некоторые превратили в произвол, многие другие маются с нею и ждут, когда ее заберут обратно. При этом разум в России так и оказался не разбуженным, неоцененным и непонятым, по сути – униженным.

Поэтому неслучайно произошла и происходит деинтеллектуализация, разложение нравственных и интеллектуальных основ особого рода внутреннего мира, мира не свободного, а сформированного в несвободном, сначала тоталитарном, потом авторитарном, неуклонно разлагавшемся обществе. Поэтому происходящая сегодня деградация так стремительна, поэтому в ней все более очевидны негативные, возвращающиеся, черты старого сознания: безразличие, покорность, равнодушие, подозрительность, вороватость, хитрость, лицемерие, пессимизм, чувства обреченности и безысходности, тоски, цинизма, пофигизма, халявности и т.п.

Однако аргументом против мысли о происходящем на наших глазах интеллектуальном вырождении и россиянина, и России может быть указание на факт существования широкого и свободного доступа граждан ко всем богатствам культуры, поскольку ограничения в этой области отсутствуют, а информационные технологии позволяют сделать это с неслыханной ранее скоростью и эффективностью. Поэтому каких-то препятствий для культурного и интеллектуального роста вроде бы не существует.

К сожалению, это иллюзия. Причем иллюзия весьма специфическая. Формально, действительно информационные возможности у современного человека просто фантастические. Но есть то, что называется доступом к информации. Внешних существенных (если не считать финансовых) барьеров нет. Но есть внутренние, самые высокие и непреодолимые. Зачем создавать внешние барьеры? Они видны и вызывают желание разрушить их. Нужны внутренние, незаметные, такие, которые воспринимаются не как барьеры, а как твои собственные, истинные, хорошие, «крутые», «успешные» и «продвинутые» установки, взгляды, идеи, как твой «стиль жизни», который «не даст тебе засохнуть», но быть всегда в числе «поколения некст».

Деинтеллектуализация человека происходит не просто незаметным, но и глубинным образом. Вместо лобовой и устрашающей пропаганды, характерной для прежних авторитарных режимов, при нынешней власти в России происходит загрузка и программирование внутреннего мира на основе новейших информационных, психологических и политических технологий. Большая идеологическая ложь рухнула и рассыпалась на тысячи мелких осколков, превратившихся в мелких бесов мошенничества и дезинформации, внушений и обманов, умолчаний и демагогии, подстановок и постановок искусственных, фальшивых и виртуальных реальностей, искусов, подталкивающих человека вниз, на дно его психологии и эмоциональных состояний, к его инстинктам, к его примитивным эмоциям и потребностям.

Сегодня лидируют коммерческие «программисты» нашего разума и сознания. Они программируют доступ к информации посредством внушаемых нам стереотипов, установок и потребностей. Завтра их оттеснят «программисты» политические и религиозные. Поэтому наши шансы пройтись по еще одному кругу несвободы, покорности и зависимости, униженности и жалкой прикормленности властью с каждым годом увеличиваются.

Сегодня в России свирепствуют песчаные бури информации. Они засоряют глаза, лезут в уши и рот. Они мешают дышать, думать и говорить. Внутренние миры, пространства наших убеждений загрязняются и завоевываются идеями-пришельцами, чувствами-пришельцами, эмоциями-пришельцами, ценностями-пришельцами, убеждениями-пришельцами. В итоге поведение человека оказывается в большей или меньшей степени запрограммированным теми силами, которые обладают финансовой, политической, идеологической и информационной властью.

Что может противопоставить этим угрозам современный человек? Ответ так же прост, как и вековечен, – свободный, человечный разум. Да, так вопрос стоял всегда. И когда это удавалось сделать, то наступало освобождение, наступало возрождение и процветание как личной, так и общественной жизни. Разумеется, в рамках тех знаний, умений и технологических возможностей, которые были в наличии у человека и общества, существовавших в условиях определенной внешней природной среды.

Таким образом, вопрос о выработке свободного критического, научно-скептического и исследовательского мышления – это часть вопроса о просвещении и прогрессе человека и человечества, о свободе мышления и совести. Это часть вопроса о культурной реформации, которая время от времени становится столь насущной, что от ее решения зависит, быть или не быть человеку на этой планете.

Потребность в просвещении обусловлена и другой особенностью современного информационного пространства, тем, что можно назвать иррациональностью. Зрелищность, игра, сенсационизм, раскрутка и «подогрев» человека, прикованного к телевизору или иному источнику информации, обеспечиваются сегодня мощным напором современных, прежде всего, электронных СМИ, их принципиально не понятийным и не рациональным воздействием. И это стало глубинным фактором дерационализации и деинтеллектуализации человека. Такое информационное пространство все очевиднее делает разум ненужным, неуместным. Оно все изощреннее пытается обойтись без него, как если бы постановщики лживых информационных реальностей – этих виртуальных, но исключительно прочных декораций – видели в нем своего главного врага.

Последствия создания среды, в которой разум не нужен, кажутся ужасающими. И это не преувеличение, поскольку именно благодаря разуму в его широком, а не карикатурном или сциентистском понимании,[2] мы обязаны творчеством и обретением практически всех наших ценностей и достижений – как телесных и психо-эмоциональных, так и интеллектуальных.

Мы, человечество, десятки тысяч лет шли, возвышались до логического мышления, до открытия в нас разума, до изобретения азбуки и письма, до умения автоматически работать, подобно совершенным «логическим машинам», составляя символические тексты, читая и – понимая, видя, чувствуя, переживая все, что «скрывается» за буквами, запятыми и другими довольно странными самими по себе грамматическим символами. Люди достигли такого интеллектуального совершенства, что вот эти символы и значки каким-то чудесным образом стали раскрывать перед нами буквально все – и человека, и природу, и бесконечность галактики и истории, и структуру физических объектов, и архитектуру живого вещества, и динамику ментальных процессов… Мы овладели самыми высокими технологиями абстрактного и теоретического, в первую очередь научного мышления.

Сегодня, как это нередко случалось и в прошлом, разум человека под угрозой. Всякий раз эти угрозы уникальны, на них лежит печать исторического своеобразия. Теперь, в начале XXI века угроза интеллекту идет со стороны формы и содержания аудио-визуальных СМИ и подобных им источников информации. Подчеркну еще раз, здесь разум оттесняется или выбрасывается просто за ненадобностью. Действительно, если потребитель получает информацию в виде образов, звуков, цвета, динамики, если он интерактивен как существо, пальцы которого судорожно и автоматически бегают по клавишам пульта или мобильника, то зачем ему разум? Информация идет не в виде понятий, идей, суждений, символов, а в своем первичном, примитивном и первозданном виде, не требующем работы разума. Разум здесь оказывается просто ни к чему. Информация обращена к органам чувств, к ощущениям и эмоциям. И только. Ей не нужно проходить через разум. Ему остается только атрофироваться или быть низведенным до изучения инструкции по эксплуатации еще одного кнопочного, сенсорного или с помощью голоса управляемого (точнее было бы сказать управляющего пользователем) устройства.

Самое страшное наказание для человека – это отнять у него разум. За что же нас стремятся наказать и наказывают, покушаясь на наш разум и заставляя нас фактически не думать, а принимать, что дают, считать так, а не иначе, действовать так, а не иначе, т.е. не по своей воле? В том-то и дело, что ни за что! Наказание за несовершенное преступление называется произволом или репрессией. Так оно и было во времена сталинизма, когда власти могли объявить человека «врагом народа», например, за то, что он высказывал мысли, не соответствующие государственной идеологии. Сегодня это наказание раздробилось на бесчисленное число мелких. Одна громадная ложь времен тоталитаризма рассыпалась, раздробилась на бесчисленное число мелких, и эти, повторю, мелкие бесы вселились в наше сознание, в наш внутренний мир, в культуру России. Информационное пространство все более отчетливо являет собой некую тотальную воронку, втягивающую в себя человека, выворачивающую его наизнанку и делающую с ним все, что она хочет.

Другой пример исчезновения человека как реальности и его реальных проблем из информационного пространства – это реклама. Электронная информационная продукция уже стала приложением к коммерческой или политической рекламной информации. Печатная продукция, пресса становится таковой. Обозреватели на Западе с нарастающей тревогой говорят об экспансии «бесплатных»[3] газет, вытесняющих привычную периодику, традиционно сообщающую читателям о социальных, культурных и политических новостях.

Печатное слово, уважающее человека и несущее ему истину и добро, кажется, обречено если не на исчезновение, то на прозябание на задворках человеческой жизни. Ну что за беда? – спросит современный человек.

Думается, что это действительно беда, поскольку это грозит интеллектуальной деградацией. Ведь печатное слово – это особый мир символов, особый способ познания, переживания и освоения мира, один из наиболее тонких инструментов взаимопонимания людей, выражения человеческого опыта. Символизм как черта мышления и познания также фундаментален, как и ощущения или речь. Что случится, если исчезнет алфавит, печатное слово, книги, тексты на «твердом носителе»? К чему приведет исчезновение речи, слова и языка? Скорее всего, это будет кризис или катастрофа мировой цивилизации, самого человека.

Таким образом, и по своей форме и по своему содержанию современное информационное пространство во все большей степени становится суррогатом культуры, разлагая последнюю на элементы эмоций, обрывочных идей, имиджей, слоганов и т.п. Вот почему вопрос о мышлении – практическом, критическом и исследовательском – стал сегодня вопросом выживания человека как человека, ведь он является таковым прежде всего по обладанию им разумом. Другими словами, если он хочет оставаться человеком, он должен сохранять разум и его ресурсы, а также действовать как разумное существо в режиме свободного исследования. Вот почему так важно иметь хотя бы минимальный набор средств самообороны, минимальный набор способов осмысления того, что происходит в обществе, с нами и в нас. Было бы слишком опрометчиво и рискованно полагаться только на дремучие инстинкты выживания. Сегодня, как и всегда, этого недостаточно.

Человек – исключительно сложное и богатое существо. Эти слова не просто напоминание о банальных истинах, а те выводы, которые следуют из современных наук о поведении человеке и его опыта, из реальных достижений психологии, лингвистике, высоких технологий, биологии, физики и медицины. И чтобы эта сложность и богатство человеческого мира были ему во благо, нам как никогда важно беречь и культивировать наш разум и свободу. Жизненный мир человека усложняется с невероятной сложностью. Важно сделать все возможное, чтобы эта сложность была для нас добром, отражением сложности, возможностей и богатства каждого из нас, а не обернулась особенно изощренными формами насилия и рабства. Нам нужно стоять на защите свободного разума и фундаментальных человеческих ценностей – экзистенциальных (смысложизненных), моральных, интеллектуальных, гражданских, эстетических, научных и экологических.

Предлагаемая книга, выполненная в виде учебного пособия для жизни, а не просто как текст для обязательной вузовской программы, имеет целью передать читателям нечто практически полезное. Мне хотелось предложить людям простую, житейскую логику, в которой есть уважение к человеку, возможности выбора, воля и свобода, в которой участвуют сердце, чувства и эмоции, в которой мыслит живой человек, но не абстракция соборности или мистическая «симфоническая» личность. Эта книга о разуме как ценности, орудии самозащиты, о науке и искусстве выбора истины и принятия грамотных моральных решений. Личность редко бывает сбалансированной в рамках «золотого квадрата» Истины, Добра, Красоты и Справедливости.

Каждый из нас – это прежде всего уникальная комбинация добродетелей и возможностей в уникальных ситуациях и контекстах. Но жизнь конкурентна, а не только радушна и прекрасна. Она предлагает выбор, беспрестанные ситуации выборов, решений, открывающих дорогу действиям, борьбе и достижениям. И чтобы эти решения были поистине нашими, а не манипулятивными, чужими и навязанными, требуется искусство правильного мышления или хотя бы знание азов этого искусства. Формальная логика здесь – не более чем один из компонентов, один из методов и инструментов человеческого мышления. Мне же хотелось предложить российскому читателю не рецепт, не Абсолютную Истину, а пространство реальных ситуаций с их веером действий и трудно обозримыми последствиями. Пространство, требующее включения того в человеке, что связано со скептичностью и критичностью, факторами вероятности, драматизма, возможной ошибки, с учетом иерархии как ценностей, так и антиценностей.

Не берусь судить, насколько мне это удалось. Здесь уместнее хранить скепсис, мужество и чувство здорового юмора. Главное для меня, что я искренне стремился сделать то, что в итоге и сделал.

Тема 1. РАЗУМ И ПОЗНАНИЕ. ИХ МЕСТО И РОЛЬ В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

Самым распространенным определением человека является его определение как Homo sapiens, т.е. как человека разумного. Тем самым называется его главная отличительная особенность – разумность. Но очевидно и то, что разум связан прежде всего и главным образом с познанием. Значит, человек отличается от других живых существ, не говоря уже о неживых, своим особым – разумным – познанием. Тогда встает вопрос, а что такое познание? Если не углубляться в многочисленные теории познания, а взглянуть на познание с обычной точки зрения, то независимо от того, как мы его понимаем, нельзя не видеть, что оно нужно нам не столько само по себе, сколько как способ жизни, ориентации в ней, как способ успешно выходить из каких-то реальных ситуаций, как способ различать то, что нам нужно и то, что нам не нужно, как инструмент приспособления к среде, достижения конкретных целей: добывания пищи, строительства жилища, эффективного труда, изготовления орудий и т.д. То есть разум – это наш способ выживания, способ, каким мы понимаем мир и приспосабливаемся к нему, взаимодействуем с ним.

Таким образом, разум играет такую же важную роль как наши руки, глаза или другие части тела, хотя в более точном смысле, частью тела в данном случае является мозг, функцией которого является разумное мышление. Отсюда мы можем извлечь простой, но главный вывод: разум, мышление, познание – коренные жизненные свойства человека, отличающие его от всех живых и неживых явлений природы и делающие его самым совершенным, самым эффективным, самым успешным и самым могучим существом в этом мире. Понимание этого вывода, его правильная оценка и практическая реализация делает человека на порядок успешнее и продуктивнее по сравнению с теми людьми, которые не делают или не хотят делать этого.

Но одно это утверждение, признание этого факта еще не делает человека на голову выше самого себя. Это кажется странным, но так оно и есть. Зададимся вопросом: кто умнее, у кого преимущество – у человека, который имеет разум и думает обо всем, кроме самого себя и своем разуме, т.е. думает бездумно, подобно тому, как отражает зеркало, т.е. механически (по большей части мы так и реагируем на мир)? Или человек, который не только имеет разум, но и думает о нем, знает его возможности и как он работает? Или спросим иначе: у кого больше преимуществ, шире взгляд и эффективнее мышление: у человека, обладающего сознанием или у человека обладающего и сознанием, и самосознанием? Ясно, что последний умнее, лучше знает свои познавательные ресурсы и может не только безотчетно думать, но и осознавать, что он думает, знать о своем разуме, контролировать свое мышление, думать о том, что он думает. И это весьма существенное различие!

Понимание, уразумение того, что у нас есть разум было величайшим рывком человека к совершенству. И этот рывок от сознания к самосознанию, от разума к обращению разума на самого себя и уразумение им самого себя было одним из величайших достижений человека. Кстати это понимание пришло к человеку довольно поздно, где-нибудь несколько тысяч лет тому назад, а десятки тысяч лет он, уже будучи Homo sapiens, и не задумывался об этом. Поэтому человека условно можно называть Homo sapiens sapiens, человеком, уразумевшим свой разум.

Но и этого еще недостаточно, чтобы быть полноценным разумным существом. К разуму, мышлению, к уразумению разума и умению мыслить о мышлении необходимо прибавить еще две вещи: оценку и навык, привычку. Оценивать разум, точнее высоко ценить его, видеть его как ценность означает, по меньшей мере, осознание того, что обладать разумом – это хорошо, поскольку он является предпосылкой практически всех наших жизненных успехов. Но знать и ценить далеко не одно и то же. Мы можем знать, что такое материнское молоко и какова его роль в жизни каждого человека. Но, зная это, некоторые оказываются неспособны сказать своей матери простого спасибо. Есть даже такие «умники», которые в ответ на замечание матери относительно грубости своего великовозрастного ребенка, говорят: «Ну, сколько я у тебя этого молока выпил? Пять литров, сто? Могу отдать деньги или купить тебе эти литры в магазине». Человек, говорящий или способный сказать такое, очень многого лишен, многого не понимает и не ценит. Его жизнь – это жизнь духовно нищего человека. Он лишен чувств признательности и любви, он не понимает, как это прекрасно иметь мать, как это хорошо любить ее. И он, такой человек, понятно, не ценит того, чего у него нет, т.е. многих интеллектуальных и моральных качеств.

По настоящему ценить разум – это значит задумываться не только о том, что он у тебя есть, но и о том, какая это великая ценность и счастье быть разумным. Ценить разум, понимать, что это большое преимущество человека, значит заботиться о нем, стараться знать о нем и его возможностях хотя бы в минимальной степени, культивировать в своем сознании и поведении разум и рациональный (но не холодно-рассудочный и мелочно-расчетливый) образ жизни. Разрыв между пониманием и оценкой является обычным и самым распространенным недостатком человека. Здесь уместно даже сказать: «что имеем – не храним, потерявши, плачем», т.е. в данном случае мы не уважаем, не культивируем, не разрабатываем и не используем возможности разума как свою «золотую жилу». Так мы подходим к последнему пункту нормального или полноценного отношения к разуму. Он связан с нашими практическими умениями, навыками, привычками – в идеале – искусством практиковать, использовать, применять разум, фактически и в полном смысле жить по разуму. Дело это уже не просто теоретическое, мыслительное, но и сугубо практическое. Здесь можно и нужно разрабатывать и реализовывать свои конкретные задания, тактики и стратегии решения тех или иных задач. Это дело целей, методов, путей достижения в единстве с самим процессом достижения. Тогда у нас появляется шанс жить осмысленной и целеустремленной жизнью, полной вызовов, которые мы можем с достоинством встречать и в итоге достигать успеха.

Жизнь как череда вызовов, преодоления трудностей, решения проблем, достижения успехов и побед вполне может быть названа полной, разумной, творческой и счастливой жизнью. Живя такой жизнью, личность в максимально возможной степени реализует свой человеческий потенциал, она реализует себя как великая и уникальная возможность, как проект совершенствования. На этом пути сама она становится совершенством.

Итак, разум как человеческое качество, его дела, работа или он сам как процесс, т.е. мышление и познание, предполагают: (1) его фактическое наличие, (2) его опознание и знание о нем, (3) его высокую, достойную оценку, (4) навык, умение, искусство жить по разуму, мыслить правильно и эффективно, полноценно.

Нужно сразу сказать, что разум – это больше чем рассудок и наши логические способности. Это – голос, в котором все: и рассудок, и чувства, и опыт жизни… Но в нем, главное, ответственность и серьезность, чувство моральной сути человека, в нем присутствует нравственное начало человека. Разум – это сила жизнеохраняющая. Он, разум, если его слушать внимательно и не заглушать, не посоветует тебе ничего плохого, хотя он может и ошибаться. Разум, конечно, не подменяет другие человеческие свойства, в том числе и особенно близкие к нему: эмоции, чувства, страсти, вдохновение и т.д. Но он, так или иначе, присутствует в них, а они могут проходить через сознание, разум, осмысление. Дело просто в том, чтобы сохранять меру и гармонию между различными человеческими качествами, чтобы взаимосвязь наших качеств, дарований и их проявления сохраняли в себе меру и позитивность, чтобы они служили благополучию и счастью человека. Особенность разума при его взаимодействии с другими качествами человека, его волей, чувствами, эмоциями, страстями, воображением и т.д. состоит в том, что он может оценивать и контролировать их, поскольку сами по себе эмоции не могут этого делать. Только разуму присуща способность осознания и контроля поведения человека, кроме того, только разум может устанавливать осмысленную обратную связь между человеком и окружающей средой и контролировать самого себя.

Таким образом, разум – это орудие получения объективного и рационального знания, это способ, каким человек устанавливает обратную связь между собой и миром; разум – это способ контроля и сохранения человеком своей жизни, особенно психической и сознательной.

Из всего сказанного следует простой вывод: разум как сама возможность и действительность познания и мышления – главная, фундаментальная, собственно человеческая способность и дарование, имеющее жизненное значение. Разум – черта, качество, проявление человека как человека, он часть жизни человека, и он делает его жизнь именно человеческой жизнью. Разум способен давать нам истину, он практичен и составляет важнейшую сторону жизни человека. Александр Круглов пишет: «В широком понимании, разум – обратная связь живого, воли к жизни, с противостоящей средой. Он объективен, ибо в том и состоит его задача. В растении он бесконечно приближен к нулю, в звере как бы мерцает, в человеке достиг своего земного, известного нам максимума; растение отвечает на меняющуюся объективность тем, что либо продолжает, либо перестает жить, зверь – более-менее сложными, но в основном еще закодированными его природой реакциями (рефлексами и инстинктами), человек – отчасти и инстинктами, но главное – отчетом в самой объективности и своих целях в ней. Последнее – уже не инстинктивное, а объективное поведение, не специфическое и типовое, а универсальное и уникальное, персонифицированное; и это уже не реагирование, а инициирование, не функция, а свобода. Во всем этом жизнь и достигает своего высшего воплощения, это и называется тем разумом, который мы привыкли признавать исключительно за видом человек. Живое эволюционирует к разуму, а разум по существу и состоит в непрерывной эволюции: отказываясь от застывших инстинктов, жизнь вынуждена заменить их постоянной учебой – обретением и накоплением объективного опыта. Когда опыт индивида становится достоянием вида, мы имеем дело с человеческим феноменом, называемым – а точнее, который только и должен называться – культурой».[4]

В этом важном высказывании говорится о двух явлениях, которые расширяют наши представления о связи разума и жизни: это связь разума с волей к жизни и свободой. Разум, говоря ученым языком, витален, т.е. жизненен (vita – лат. жизнь). Воля к жизни – ее сила, ее желание быть и длиться – получает свое выражение в разуме, который и призван быть инструментом, орудием воли к жизни. Вместе с тем разум как реализация воли к жизни соединен с другой важной характеристикой человека – его свободой. Разум свободен, хотя внутри себя он строг и закономерен. Таков же и идеал знания, к которому он стремится, доставляя нам свои результаты. Этот идеал состоит в максимальной точности и объективности знания, в его практичности, т.е. в возможности получить с его помощью определенные практические результаты. Свобода разума означает прежде всего отсутствие каких-либо абсолютных запретов на познание, отсутствие вещей или явлений принципиально запрещенных для разума. Свобода разума становиться этической и правовой ценностью, когда мы говорим о свободомыслии. Свободомыслие защищается конституциями всех демократических стран. Это не значит, что разум – это всё или, что он может всё. Так, он не может быть вещью, чувством, страстью. Наряду с разумом в человеке и в мире есть бесконечно много другого, того, что не есть разум. Но он может обращаться ко всему и освещать все, на что обращает свой умственный взор, он может понять и объяснить (не заменяя, не подменяя!), в принципе, все. По крайней мере, в нем нет внутренних границ, и ничто и никто, кроме самого человека не может установить ему запреты (что в ряде случаев бывает необходимо и именно разумно) или попытаться уничтожить или извратить его (что недопустимо). К последнему стремятся, в частности, практически все виды догматичных, фанатичных и тоталитарных идей и учений.

Но если разум – это одно из проявлений человеческой жизни, то особенность, форма проявления этой жизненной силы – знание через действие разума, т.е. через познание. Наиболее концентрированно познание выражается в формах образования, обучения и воспитания. Именно в процессе образования у человека появляется шанс не только узнать, то, что его интересует, что может составить его интеллектуальный капитал и быть основой профессии, признания, материального и морального благополучия и т.д., но и узнать, каков механизм, какова «кухня», технология познания. Иначе говоря, мы имеем шанс узнать, что такое разум и каковы его возможности. А это – дело стратегии, тот стратегический и универсальный капитал, который может быть востребован в самых разных областях деятельности и житейских ситуациях. Быть умным и знать как сделаться умным – это ли не одна из важнейших наших целей! Другим важнейшим результатом образования является обретение человеком более высокого культурного уровня. Грубо говоря, «качество» человека, получившего высшее образование, в среднем выше, чем у не закончившего вуз. Уровень образованности означает здесь более высокую степень развития человеческих качеств, главные среди которых: интеллектуальность, моральное и правовое сознание, способность роста и развития, более высокая креативность.

Но стержнем всего, главным действующим лицом, энергией и способом обретения всех этих качеств является разум. Следовательно, ему-то, уму-разуму, и нужно учиться. Но дело в том, что именно этому не обучают ни в школе, ни в вузах. Косвенно, стихийно или случайно на основе нашего опыта мы учимся повышать наш интеллектуальный потенциал и другие достоинства. Однако этот путь далеко не эффективен. К счастью, человечество накопило многообразный массив знаний, в котором есть знания и о том, что такое разум, как познавать и использовать его, как отличить истину от заблуждения, как избегать ошибок, обмана и манипуляций. Чаще всего эту науку называют теорией критического мышления. К ней примыкают, с одной стороны, философия сознания (разума или мышления), психология сознания или когнитивная психология, с другой – множество прикладных теорий: от концепций принятия решений до анализа психологии и методов обмана, самообмана и мошенничества.

Конечно, школа и вузы должны включать эти темы в программы образования. Они этого не делают по причинам, которые не место здесь обсуждать. В конечном счете, это связано с политикой в области образования, с общими целями государства и власти, а не с какими-то теоретическими или организационными трудностями. И если вернуться к самому образованию, то мы должны прежде всего понять, что главной его задачей является научить человека жить настоящей жизнью, жить по истине, добру, справедливости и красоте в том мире, в котором этот человек себя обнаруживает, в котором он родился.

Чтобы это было возможно, человеку нужно помочь понять, что такое жизнь, что такое истина, добро, справедливость и красота, что такое мир и что такое он, человек, родившийся в этом мире. Как кажется, задача, встающая перед человеком, включенным в процесс образования и познания, необъятна и исключительно сложна. На самом деле это совсем не так, поскольку, во-первых, уже по своему рождению, по своей природе человек причастен этому миру, он его органическая часть, практически целиком он устроен так же как и все остальное в этом мире, он родственен ему как плоть от его плоти, кровь от крови. И потому нет никаких заведомых преград и непреодолимых разрывов между человеком и миром, как их нет между матерью и ее ребенком.

Действительно, каждый из нас может согласиться, что он живет в мире и является частью его, и между человеком и миром нет принципиальной пропасти. Но что значит жить настоящей жизнью? Разве все мы, нормальные люди, не живем настоящей жизнью? Да и можно ли жить жизнью не настоящей? Вопросы это весьма важные, поэтому не будем торопиться с ответами. Для начала спросим: можно ли считать жизнь нормальной, если человек использует 2-3 % своих возможностей? Скорее всего, нет. А если он использует только 50%? Трудно сказать. А если 90%? Видимо, такую жизнь можно назвать довольно эффективной. Как видим, здесь много неясного. Но если об эффективности жизни трудно судить на общем, абстрактном уровне, то на конкретных примерах много легче разобраться в ситуации.

Так вот снова спросим: может ли человек жить пустой и никчемной жизнью? Да, может, хотя для точного ответа нужно знать, что такое жизнь пустая и жизнь полная, жизнь никчемная и наполненная смыслом и счастьем. Но попробуем получить хотя бы не совсем точный ответ и укажем, например, на телепрограмму Дом-1 или Дом-2.

Известно, что она идет в режиме реального времени и телезритель видит жизнь других людей столько времени, сколько он не живет своей жизнью. (Одним из исключений может быть случай, если человек желает таким образом снять стресс и отключиться от самого себя и своих проблем.) Но давайте представим, сколько часов человек спит, теряет времени на чисто физиологические потребности, прибавим сюда просмотр совершенно пустых, чисто развлекательных программ. Если все это суммировать, то на остальное может просто не хватить времени. Представьте себе человека, который всю жизнь провёл у замочной скважины, наблюдая за жизнью других людей. Является ли такая жизнь разумной, настоящей? Едва ли. Ведь если тебе что-то дано, а ты «закопал эти дары в землю», т.е. не использовал своих возможностей, то даже по Библии ты совершил тяжкий грех, а с точки зрения современного гуманизма ты по существу и не жил, т.е. не использовал свой шанс, своих возможностей, ты обокрал самого себя, прошел мимо жизни.

Будем честными и признаем, что каждый из нас использует лишь небольшую часть из имеющихся у нас по природе и обстоятельствам жизни дары и возможности. Но именно разум призван помочь нам повысить качество жизни, ее эффективность. Он может помочь нам наполнить ее смыслом и сделать счастливой. Для этого нужно просто обратить на него внимание и попытаться понять его, его возможности и принципы работы. И именно разум может научить нас познавать его самого и все остальное в этом мире.

Что значит научить? И чему? Прежде всего – установлению фактов, их познанию, т.е. он может показать путь к истине и научить успешно преодолевать этот путь, обретать истину. Но, кроме того, это предполагает выработку навыков решения не только теоретических, но и практических задач. В общем, обучение разуму и процессу его деятельности (мышлению, познанию, исследованию) можно свести к обучению методам получения правильного ответа на вопросы, с которыми мы сталкиваемся в своей жизни.

Значит нужно учиться правилам поиска правильных ответов? Да, этому стоит учиться! Но вместе с тем для этого нужно знать, каковы основные области поиска, проще говоря, из каких основных измерений и сфер складывается мир, из каких обстоятельств и ситуаций складывается наша жизнь как единство человека и мира. Главное понять исходную ситуацию: с первого момента рождения человека создается неразрывное единство между ним и миром. Человек оказывается в мире, а мир в человеке. Жизнь в свете этого единства можно представить как непрерывное взаимодействие между человеком и миром. Так вот и возникает вопрос: каковы основные области взаимодействий и отношений между человеком и миром, из каких ситуаций складывается жизнь человека в мире, что необходимо, чтобы эти отношения были такими, чтобы жизнь человека продолжалась и была успешной в каждый из моментов этого единства и взаимоотношений?

Странные вопросы, может показаться с первого взгляда. Да и никчемные, ненужные. Ведь мне не нужно знать, как устроен мой желудок, чтобы есть и получать наслаждение от вкусной и здоровой пищи. Ведь мне не нужно знать, что такое разум, чтобы думать и решать задачи по математике. Ведь мне по факту рождения уже все это дано. Вот если мне не даны знания по математике, то я их и должен получить в процессе обучения. А то, что у меня есть по природе, мне знать совсем не обязательно.

Что же, звучит резонно. Правда, относительно разума мы уже показали, что одной природной способности к мышлению явно недостаточно, чтобы правильно применять разум и использовать его, по сути, неисчерпаемые ресурсы. Важно знать разум, ценить его и иметь практические навыки его эффективного, т.е. грамотного использования. Но обратим внимание на другое. Когда мы говорим, что мы учимся правильно решать, скажем, математические задачи, то речь идет о двух вещах: нахождении правильного, т.е. истинного ответа, и о правильной методике, способе нахождения этого правильного математического ответа. Иначе говоря, чтобы найти истину, нужно знать, как найти истинный путь к ней. Нужно ли знать этот путь? Конечно, нужно. Так вот таким же образом нужно знать путь не только к истине, но и к добру, к справедливости, красоте, к настоящему. В широком смысле нужно знать путь к настоящей жизни, к жизни полной, счастливой, творческой, яркой и интересной. Очевидно, что этот путь открывается в той мере, в какой мы знаем и умеем решать не только математические или физические задачи, но и этические, правовые, экологические, бытовые, информационные, экзистенциальные.[5]

Но есть и другая сторона этого дела. Мы говорим, что родились в этом мире и живем в нем. Но являются ли «автоматическими» эти отношения, гарантирован ли успех или даже продолжение любого следующего мгновения нашей жизни? Нет. К сожалению или к счастью, но этих гарантий не дает ни мир, ни наша человеческая природа. Даже мы сами не можем дать себе таких гарантий. Нужно признать, что мир устроен так, что, с одной стороны, он изумительно строен, закономерен и богат; с другой – хрупок и непредсказуем. В нем созидание и жизнь соседствуют с разрушением и смертью, неизбежное – с вероятным, космос – с хаосом, возможное – с невозможным, истина – с ложью, добро – со злом, справедливость – с несправедливостью, красота – с безобразием, здоровье – с болезнью, счастье – с несчастьем, победа – с поражением, начало – с концом. Это перечисление можно длить бесконечно. Мир и человек поистине бесконечно сложны. Бесконечно сложны и отношения между ними. Но наряду с этой сложностью есть столь же бесконечное множество простых и легких вещей, есть бесчисленное множество того, что нам дано как дар, как награда ни за что, просто самим фактом нашего рождения.

О чем говорит это сочетание простоты и сложности мира и человека? Скорее всего, о необычайном многообразии мира, необъятности его богатств и неповторимости каждого из мгновений жизни мира и человека. Это говорит об уникальности и одновременно фундаментальности, основательности и закономерности мира и человека, об их мощи и хрупкости, предстающих в своем единстве как великая и захватывающая дух загадка и вызов человеку, его разуму, воображению и творчеству.

Замечательно и то, что в природе человека, каковы бы ни были его истоки, заложено много таких способностей, которые позволяют нам решать самые, казалось бы, неразрешимые задачи, достойно принимать самые невероятные вызовы, с которыми сталкивается человек. Среди этих даров особенно ценными являются жизнелюбие и любознательность.[6] Любознательность можно рассматривать как одно из проявлений жизнелюбия, поскольку познание – это часть жизни, жизненный процесс, а не что-то происходящее параллельно жизни или вне ее.

Если проанализировать слово «любознательность», то кроме слова «любовь» мы найдем в нем слово «знать», точнее говоря, любознательность – это любовь к знанию, к познанию. Нам хочется познавать, нам хочется знать. Что познавать? Что знать? Очевидно, что все, все, все… Это «все» можно попробовать вместить в небольшое число слов, которые называются категориями, т.е. очень широкими, просто безразмерными понятиями. Как минимум в число этих понятий входят такие, как мир, человек, истина, добро, справедливость, красота, жизнь и смерть, счастье. По желанию, каждый из нас может добавить к ним что-то свое, то, что он или она считают очень важным или значительным. Хорошо, что здесь нет начальников или законов, запрещающих это делать или ограничивающих список самых важных для нас явлений. Таким образом, к определению разума как свободного, мы добавляем его способность объединяться с любовью и заявлять о себе как любознательность, особенно ярко выраженную у детей и молодежи.

Почему для нашего разговора о разуме и его месте в жизни мы обращаем внимание на особое значение жизнелюбия и любознательности? Прежде всего потому, что для нормальной и успешной жизни нам нужно знание. Знание можно сравнить с энергией, необходимой человеку, чтобы быть человеком, чтобы действовать как человек, чтобы сохранять и не терять человеческий облик. «Знание – сила», – считали философы и ученые эпохи Просвещения.[7] В наш, более практичный, а в чем-то и более циничный век, говорят: «Кто владеет информацией, тот обладает властью».

Но что такое знание? Об этом – в следующей главе книги.

Вопросы к теме:

Тема 2. ВИДЫ ЗНАНИЯ. ЗНАНИЕ, НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ, НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Когда мы говорим о знании, то интуитивно имеем в виду истинное знание, т.е. обладание такой информацией, содержание которой соответствует тому, о чем говорит это содержание. Истинное знание – это правильное отражение действительности, т.е. идея, или описание, или сообщение о том, что есть на самом деле. Таково самое простое, в чем-то упрощенное определение истины. Но в данном случае нам достаточно и такого.

Если же поставить вопрос широко и к тому же отождествить понятие знания с понятием информации, то тогда ситуация осложняется и мы сталкиваемся с вопросом о видах знания, среди которых выделяются главные – знание истинное и знание ложное.

Знать можно много всякой всячины. Сегодня, еще не став школьником, ребенок, в доме которого есть радио, телевизор, плеер и т.д., загружен таким объемом информации, которого не было в голове и у 90-летнего крестьянина XIX или начала XX века. Конечно, было бы лучше не смешивать понятия лжи или заблуждения с понятиями истины и правды и использовать слово знание в смысле истинного знания, а с понятием «информация» связывать только истинную, правдивую информацию, обозначая всякую ложную информацию словом «дезинформация». Однако чаще всего желание и действительность не совпадают. Потому что и знание, и незнание, и информация, и дезинформация являются или предъявляются нам как знание, точнее как истина. Приходится признать тот факт, что слово «знание» вмещает в себя знание и о чем угодно, и какое угодно, т.е. знание истинное и ложное, благотворное и опасное, полезное и бесполезное.

В самом деле, знание – это что-то весьма расплывчатое. Бывает знание обыденное, знание как мнение, знание как оценка, знание как подражание и т.д. В более строгом смысле можно говорить о следующих видах знания:

Знание фактическое (эмпирическое или фактуальное).

Знание рациональное.

Знание как умение.

Знание как мнение.

Знание как оценка.

Знание как норма.

Знание как заявление, претендующее на истину.

Знание как предположение или гипотеза.

Знание как просьба или предложение (что-то сделать или не сделать).

Знание как заблуждение.

Знание как ложь, т.е. заблуждение, сознательно выдаваемое за истину.

Знание как корыстный обман и мошенничество, т.е. преднамеренная с корыстной целью сообщаемая ложь.

Если в первом случае мы имеем дело с различными качествами самого знания, то другим важным классификатором знания является вид опыта, лежащий в его основе. В этом случае мы имеем такие знания, как прежде всего:

Знание научное, основанное на научных методах исследования.

Знание как религиозный, мистический, мифологический или магический опыт, основанный на вере и авторитете сакрального (священного) источника.

Знание обыденное, основанное на повседневном бытовом опыте.

Знание художественное, основанное на опыте эстетического переживания.

Знание этическое, основанное на нравственном опыте.

Знание как практическое умение, основанное на прямой передаче этого умения от человека к человеку по принципу «делай как я».

Знание чувственное или интуитивное.

К этим основным видам знания как опыта можно добавить огромное число других видов знания, поскольку человеческий опыт многообразен и неисчерпаем, как и богатство дарований и способностей самого человека. Знание может быть основанным, скажем, на опыте философских размышлений или педагогическом опыте, на опыте военном, криминальном, сексуальном, кулинарном и т.д.

Если же за критерий брать предмет знания, то в данном случае перед нами открывается безбрежное число видов знания: от знания таблицы умножения или арифметических действий до знания того, что я многого не знаю и никогда не узнаю. Общая сумма связанных между собой видов знаний и составляет для индивидов то, что можно назвать «багажом знаний», информированностью, осведомленностью, образованностью или грамотностью. Однако в силу того, что далеко не все наше знание истинно, эта сумма знаний на деле представляет собой гетерогенное (разнородное) единство истинного и ложного знания, заблуждений.

Мало того, связаны между собой не только знания, но и знание и незнание. Они неразрывны и одно предполагает другое. Профессор Д.И. Дубровский выделяет четыре базовых ситуации, в которых может находиться человек познающий: «1) знание о знании (когда субъект обладает некоторым знанием и в то же время знает, что оно истинно или оценивает его как вероятное, неточное и т.п.); 2) незнание о знании (когда некоторое присущее субъекту знание не рефлексируется, не осознается, пребывает на протяжении какого-то интервала в скрытой форме); 3) знание о незнании (имеется в виду проблемная ситуация, когда субъект обнаруживает и четко фиксирует свое незнание чего-либо определенного); 4) незнание о незнании (речь идет о предпроблемной ситуации; например, ученые XVIII в. не только ничего не знали о квазарах или молекулах ДНК и генетическом коде, но и совершенно не знали о том, что они этого не знают)».[8]

Так что если есть знание, то есть и незнание. Что же это такое? Если давать общий, по сути, тавтологический ответ, то он будет таким: незнание – это то, чего мы не знаем. Как и знание, незнание бывает разных видов. Об одном из них – заблуждении – уже говорилось. Но в чем отличие незнания от ошибки или заблуждения? Разница принципиальная. В случае ошибки мы знаем, что на самом деле это не так и «ответ не сходится». Но при этом речь идет о чем-то конкретном, поскольку и ошибка вполне однозначна и проблему, которую мы не решили, тоже конкретна. В этом случае ошибка – это знание того, что наше предположение, гипотеза или утверждение ошибочны. Знание ошибки отнюдь не заблуждение, а вполне нормальная позитивная ситуация хотя бы потому, что на ошибках мы учимся и некоторые из них являются столь ценными, что мгновенно могут открыть нам глаза на истину и будут навсегда нашими помощниками.

Если мы чего-то не знаем, то ситуация как минимум двояка: «не знаем» может означать «пребывать в заблуждении», если мы считаем, что мы знаем (хотя фактически заблуждаемся), а может означать «знание о том, что мы не знаем чего-то». Это фактически и есть знание о незнании. Знание – это чаще всего ментальное состояние, проблема информации или информированности нашего сознания. То же самое относится и к незнанию. Но в более широком смысле незнанию соответствуют более сложные состояния человека как познающего существа. Не знать – это находиться в состоянии неведения относительно истины, ошибки или быть в заблуждении. Но во всех случаях знания или незнания есть некая определенность, она состоит либо в уверенности, что это так, т.е. мы готовы сказать «да» (в том числе и в случае заблуждения), либо в уверенности в том, что это не так, т.е. мы готовы сказать «нет». Конечно, ошибка, как и заблуждение, не выводят нас из незнания, хотя первая и сужает его область.

Совсем другое дело – ситуация неопределенности как таковая, если мы ее сознаем. Мы понимаем, что находимся в неопределенности: здесь «да» и «нет» идут рука об руку и на равных правах и все комбинации из утверждений и отрицаний не значат ничего определенного. Поэтому наиболее адекватным ответом и является здесь: «не знаю».

Неопределенность является частным случаем неизвестности. Последняя далеко не всегда возникает в результате нашей потребности знать что-либо. Чаще всего она является независимо от нас и всегда вопреки нашему желанию: мы жаждем известного, а не того, что такое неизвестность. Она предстает как суверенная действительность, не менее фундаментальная, чем бытие или небытие (ничто). Как таковая она окружает и пронизывает все, что существует и все, что не существует и не зависит от нашего познания. Не исключено, что и бытие, и ничто также пронизывают ее, правда, неизвестно каким образом. Вопрос о знании неизвестности – чрезвычайно сложный, возможно, самый сложный вопрос. По определению знать неизвестность невозможно. Но мы, так или иначе, вмещаем ее в себя, живем в неизвестности, а не только в мире объектов и того, чего нет, скажем, в воспоминаниях о канувшем в прошлое. Поэтому если мы и знаем неизвестность, то совсем не так, как мы знаем предметную действительность или математику. Если отождествить неизвестность с неопределенностью, то тогда можно сказать, что все наше познание имеет своим предметом неизвестность, к которой тянется наш пытливый ум. Познание – наши интеллектуальные зубы. Недаром есть выражение «грызть гранит науки». Но ухватить неизвестность и выгрызть из нее хотя бы маленький кусочек ее самой как неизвестности никому, судя по всему, пока не удавалось. Мы выхватываем то, что было еще не познано, но уже было до познания в виде бытия (объектов) или его отсутствия (ничто).

Эти философские рассуждения можно вести до бесконечности, что, конечно, не входит в мою задачу. Но важно подчеркнуть связь вопроса о разуме, мышлении и знании с самыми глубокими проблемами мира, в котором мы родились и живем. Чтобы закончить вопрос о неизвестности в ее связи с познанием, ограничимся следующим: про неизвестность как особую действительность можно сказать все, что угодно. Для нее ничего не значат ни наше «да», ни наше «нет», ни наше «не знаю», ни наше «знаю». Но мы знаем, что такое неизвестность по особого рода трудно рационализируемому опыту, по своей психической реакции на нее, по переживанию ее, когда мы сталкиваемся с нею. В этом опыте много темного, поэтому мы одновременно и знаем, и не знаем, что это такое. Возможно, единственное, что мы получаем в результате опыта пребывания или общения с неизвестностью – это истинное или ложное знание о чем-то другом, что можно рассматривать в качестве «откупной» со стороны неизвестности, когда мы «атакуем» ее нашими познавательными орудиями с целью получить что-то известное, т.е. знание. Но в то же время мы можем сказать, что знаем неизвестность, хотя и не можем сказать, что это такое и тем более не можем с помощью этого знания контролировать ее или как-то осваивать эту действительность, подобно тому, как мы осваиваем природные ресурсы или космические пространства.

Когда мы сталкиваемся с неизвестностью, то самым главным здесь является установление различий между нею как таковой и еще непознанным нами, но в принципе познаваемом рано или поздно, так или иначе. В последнем случае мы имеем дело не с неизвестностью, а еще не данными нам бытием или ничто, т.е. еще не познанным, но данным в познании сегодня или завтра так, что мы можем либо познать его, либо совершить ошибку в познании. Т.е. неопределенность в точном смысле есть квазинеизвестность (ложная, не настоящая неизвестность, как если бы бытие или ничто надевали одежды, делающие их невидимками, – ведь человек-невидимка не есть таковой сам по себе, он не неизвестность, он просто невидим для нас). Неопределенность – еще непознанное, но не неизвестное как таковое. Важно понимать, что между познанным и еще не познанным, с одной стороны, и, с другой стороны, неизвестностью как таковой, этим постоянным фоном или действительностью, которая окружает не только нас, но и всякую вещь и живое существо в этом мире, существует принципиальная разница, потому что известное и неизвестность не имеют между собой ничего общего.

Этот несколько необычный разговор о неизвестности имеет большое практическое, житейское значение. Если мы поймем, что неизвестность – это такая же постоянно присутствующая и всеобъемлющая действительность, как и материальный мир (бытие), тогда мы можем научиться жить в неизвестности и с неизвестностью, как естественной действительностью. Такая «наука», умение и искусство жить, умом и психологически признавая ее, делает нас гораздо сильнее, умнее, умелее и устойчивее. Мы перестаем бояться ее, мы вырабатываем навыки чуткости к нестабильным и неизвестным ситуациям, мы лучше чувствуем ее, быстрее реагируем на нее без паники и отчаяния. Готовность к самому невероятному, неожиданному, непредвиденному укрепляет нашу жизнеспособность и жизнестойкость. Умение жить с неизвестностью похоже на искусство скалолаза или канатоходца. И если у человека есть такие навыки – это значит, что у него есть хорошо выработанное умение координироваться, держать равновесие, быстро реагировать на всякое отклонение от нормы и т.д. Нет нужды доказывать, что канатоходец, скорее всего, смелый и мужественный человек, он принимает вызовы жизни и преодолевает их. Но здесь можно и возразить: «У нас нет никакой нужды лазить по скалам или ходить по канату над пропастью. Зачем эти лишние приключения на нашу голову?» Конечно, этой необходимости у нас нет. Большинство людей живут не в горах и ходят или едут по мостам, пересекая реки или пропасти. Но ведь неизвестность вездесуща. Она имеет дело с каждым из нас. В любое мгновение жизни с нами может приключиться самое невероятное, неизвестно откуда взявшееся, т.е. взявшееся из неизвестности. Поэтому нужно хотя бы чуть-чуть задуматься о ней и прикинуть, как нам жить в ней и с нею наилучшим образом.

Самым сложным здесь оказывается проблема идентификации, опознание неизвестности как особой, специфической действительности, чем-то принципиальным отличающейся от бытия и ничто. Подчеркнем еще раз, что речь идет о такой неизвестности, которая была, есть и будет неизвестностью, знание которой всегда было, есть и будет существовать в форме незнания ее, точнее в форме неизвестности, а, может быть, в будущем и как-то иначе. Попросту говоря, неизвестность – это что-то неизвестное всегда и везде. Вопрос этот, т.е. проблема опознания неизвестности, дело непростое, но не только психологическое и философское, а и житейское, практическое. Поэтому мы еще будем останавливаться на этом. А для специально интересующихся этим вопросом дадим сноску.[9]

Далее закономерно будет спросить: а что такое ошибка и обман? Каковы их причины и основания? Какую роль они играют в жизни человека?

Вопросы к теме:

Тема 3. ОШИБКА, ЗАБЛУЖДЕНИЕ, ОБМАН

С философской точки зрения, ошибка связана с самой природой мира, в котором мы живем, точнее с тем, что в мире есть не только бытие, т.е. то, что есть, но и небытие, т.е. то, чего нет. В мире (как и в человеке) всегда и везде чего-то не хватает, чего-то нет. Это может быть отсутствие света или какого-то предмета, человека, явления или процесса. Это может быть то, чего уже нет или то, чего еще нет. Причем, строго говоря, нет, т.е. отсутствия, несуществования, лишенности, потерь, утрат, надежд и т.д., в мире много «больше» чем да, т.е. наличия, присутствия, существования здесь и теперь. Скажем, если на дворе лето, то это значит, что нет ни зимы, ни весны, ни осени. Если перед нами дерево, то это значит, что это не камень и не слон, не радуга и не комета… т.е. перед нами дерево, как бы незримо и неслышно окруженное бесконечным многообразием того, что не есть дерево. Дерево – это конкретное бытие, окруженное бесконечным отсутствием, небытием или ничто. Есть дерево, а весь остальной мир есть не-дерево, – так философским образом можно сформулировать связь бытия и небытия.[10] Возможно поэтому, мы и делаем ошибку, когда называем стоящее перед нами дерево кустом или шестом, или шалашом, или домом, если оно стоит вдалеке, а видимость плохая. Вот почему, как правило, только один ответ является истинным, а ложных – сколько угодно. Правда, учитывая то, что третьей действительностью мира является неизвестность, то мы как бы получаем от нее разрешение говорить «не знаю», т.е. «может быть, да, а, может, нет», «возможно, так, а, возможно, иначе» и т.д. Это значит, что мы, люди ввиду трехмерной природы мира (три его «измерения» суть бытие, ничто, неизвестность) имеем права как минимум на три вида ответа: «да», «нет», «не знаю».

Приведу в качестве примера суждения, высказанные одним из моих студентов на семинаре, посвященном анализу неизвестности в русской философии: «Если я скажу, что мы находимся в этой аудитории, то в силу истинности этого суждения, я “попадаю” в бытие, т.е. в то, что есть. Если я скажу, что мы находимся в соседней аудитории, то ошибочность этого суждения является как бы следствием того, что я “попадаю” в небытие, в то, чего нет на самом деле. Если же я скажу, что в соседней аудитории находятся люди, то неопределенность этого суждения – “может быть, да, а, может быть, нет” – свидетельствует, что я “попадаю” в неизвестность, как бы делающую мое суждение не истинным и не ложным».

Действительно, мы имеем три разнокачественных суждения, которые мы можем определить как (1) истинные – «суждения бытия или о бытии»; (2) ложные, ошибочные – «суждения небытия или о небытии» и (3) неопределенные – «суждения неопределенности, неизвестности или о неизвестности». Последняя может быть какой угодно. Это для неизвестности как таковой «не имеет значения» или «безразлично». Но на любой вопрос об абстрактной неизвестности (неизвестности вообще) ответ будет однозначно неопределенным: может быть, т.е. возможно все, что угодно.

Однако в целенаправленном познании, особенно научном, мы чаще всего имеем дело с неизвестностью как неопределенностью, поскольку она «обрамлена» известными условиями, обстоятельствами или фактами. В силу этого число вариантов ответов может быть ограниченным. В случае с соседней комнатой и людьми в ней мы можем дать лишь два варианта ответа: «в комнате кто-то есть» или «в комнате никого нет». Но, повторю, если под неизвестностью понимать неизвестность как суверенную сферу действительности, то она никогда не переходит в известное, будучи самостоятельным фоном или просто одним из измерений мира, в котором мы живем. Неизвестность одна на всех и для всех: и для камня, и для растения, и для мотылька, и для человека…

Поэтому, строго говоря, в приведенном выше конкретном случае мы имеем не подлинную неизвестность, но квазинеизвестность, т.е. не настоящую неизвестность (люди в соседней аудитории), поскольку мы можем превратить эту неопределенность во что-то определенное, известное, которое есть что-то еще неизвестное для нас, но не само по себе. Это и значит, что речь идет не о неизвестности как таковой, а о конкретном «да» (люди там есть) или «нет» (людей там нет), что может быть установлено исчерпывающим образом: ведь мы легко можем проверить это суждение и установить его истинность либо ошибочность, т.е. выйти и посмотреть, есть ли кто-то в соседней аудитории.

Можно представить себе высказывание суждения, претендующего на истину, но на деле, возможно, и ложного, как стрельбу по мишени, в которую мы либо попадаем, либо нет. При этом мишень одна, а «молока» (пространства вокруг мишени) сколько угодно. Иначе говоря, правильный ответ как бы схватывает бытие, мы получаем да. Неправильный – означает попадание в небытие, мы получаем нет, т.е. ошибку.

Было бы неправильно думать, что ошибочный ответ не имеет никакой ценности в познании. В частности, в научном познании (да и в житейском опыте тоже) отрицательный ответ, который можно считать видом ошибки, играет весьма важную роль, поскольку, как правило, резко сужает область поиска и тем самым приближает нас к истине. Ведь ученый обычно заранее ограничивает область исследования, для него область нет сужена до максимально узкой области как его рабочей гипотезой, условиями эксперимента и его лабораторными ресурсами, так и границами той сферы, где вероятнее всего находится истина, интересующее его да. Хорошо известно, что обычный ход научного исследования – это череда проб и ошибок, когда ученый стремится ограничить их число до возможного минимума условиями эксперимента, методом исследования и исходной гипотезой.

Таким образом, ошибка – это естественное явление в жизни человека, и не только человека, но и практически любого представителя животного мира, поскольку и его обитатели живут в мире известном и неизвестном, в мире бытия и ничто, т.е. того, чего нет здесь и теперь. Значительным шагом вперед в понимании этого обстоятельства явилось признания учеными принципа фаллибилизма, т.е. возможной или фактической ошибочности результатов познания. Было признано, что необходимо быть готовым к признанию ошибки в познании в результате, скажем, новых открытий или новых более точных методов познания. Это не значит, что все наше знание ошибочно. Это значит, как говорил Чарльз Пирс, что все наше знание плавает в океане незнания или заблуждений.

Признание возможности того, что в нашем знании есть ошибки и заблуждения, играет положительную роль, поскольку делает границы познанного открытыми пересмотру, динамичными и всегда способными раздвигаться, увеличиваться в ходе прогресса познания. Тем самым мы открыты для очищения нашего знания от ошибок и заблуждений. Это и психологически хорошо, так как избавляет от успокоенности, догматизма и консерватизма, закаляет характер, придает человеку познающему силу, мужество, гибкость и настойчивость в овладении истиной.

Столь же важным для прояснения природы мира и познания стало признание принципа пробабилизма, вероятностного характера знания. Это значит, что знание, касающееся бытия, как правило, если не всегда, то чаще всего так или иначе приблизительно, вероятностно, неточно. Абсолютная точность может быть только в чисто теоретическом знании, описывающем так называемые идеальные или теоретические объекты, не существующие в действительности, т.е. «существующие» в ничто, точнее только в сознании, мысли. Причем сами аксиомы теоретического знания основаны на допущениях, принимаемых без доказательств. Это допускает своего рода произвол, коренящийся в том же небытии, а, возможно, и в неизвестности. Иначе говоря, область допущений, свободное или произвольное полагание условий, аксиом и т.п. – это открытая область пересечения ничто и неизвестности, в которой и в отношении которой возможно предположить все, что угодно.

Между тем, ошибка и заблуждение – это не одно и то же. Ошибка – результат непосредственного познания или действия. Заблуждение – результат определенного неадекватного, ошибочного отношения к ошибке. Это своего рода принятие ошибки как не-ошибки. Заблуждение рождается после ошибки, на ее основе. Ошибка – акт, то, что произошло. Заблуждение – последующая процедура, одно из трех возможных следствий ошибки. Первое: я распознаю ошибку и тем самым избегаю заблуждения; второе: я не распознаю ошибки, принимаю ее за не-ошибку, за истину и тем самым впадаю в заблуждение; третье: я не могу решить, ошибка это или не ошибка и остаюсь в неведении относительно истины или заблуждения, т.е. оказываюсь в состоянии неопределенности. Человек как бы зависает между истиной и заблуждением. Оно может завершаться и тем и другим, а в научном познании еще и повторным экспериментом, более тщательной проверкой результатов опыта и т.д. Да и в житейских ситуациях наилучшим выходом из неопределенности является принятие сомнения как сигнала для проверки и более глубокого размышления.

Заблуждение бывает как минимум двух видов: добросовестное и недобросовестное. Добросовестное заблуждение – это такая ошибка, которая не осознается как ошибка, т.е. человек принимает ошибку за истину. При этом предполагается, что он искренне считает, что он высказывает истинное, а не ложное суждение. Добросовестных заблуждений великое множество. Они собственно и являются следствием фаллибилизма (ошибочности), о которой говорил Ч. Пирс. Далеко не всегда мы можем проверить наше знание на его истинность, особенно если речь идет не о строгих или экспериментальных науках, а, скажем, о гуманитарном знании. Ошибка может сохраняться и в том случае, если она не противоречит установленным истинам в силу отсутствия экспериментальной базы для ее проверки или человеческая практика не включает данное положение в свою сферу. Добросовестные, т.е. не преднамеренные и неосознаваемые заблуждения такого рода можно назвать латентными или скрытыми заблуждениями.

Подвидом добросовестного заблуждения как непреднамеренного и неосознаваемого принятия ошибки за не-ошибку (истину) является самообман. Обычно, если человек убеждается в том, что это была ошибка, она заменяется истиной, по меньшей мере, как истинным ответом на ошибку: «это – ошибка». В этих случаях люди, как правило, отказываются от ошибки, т.е. стараются избегать ее и тем более не признают, не называют ее истиной. Но так происходит не всегда. Иногда, человек так глубоко убежден, что его первоначальное суждение истинно, что настоящая истина представляется ему неприемлемой. Иначе говоря, самообман – это такое заблуждение, которое вызвано субъективным, чаще всего психологическим, неприятием ошибки как ошибки. Это стремление, желание, воля, установка видеть и признавать ошибку как истину, а истину как ошибку.

В этом случае ошибка признается в качестве истины по ряду причин. Человек – весьма сложная и мощная «познавательная машина», но она подвержена разного рода «возмущающим» влияниям: симпатиям и антипатиям, она полна ожиданий и готовности признать желаемое за действительное; в ряде случаев ошибка привлекательнее по каким-то этическим, эстетическим, политическим или иным причинам, она кажется лучше по чисто эмоциональным критериям. Об этом говорят пушкинские строки «я сам обманываться рад». Иногда беспочвенные человеческие фантазии и высокие идеалы, если они воспринимаются как «нас возвышающий обман», оказываются важнее, по выражению А.С. Пушкина, многих тысяч «низких истин». Все эти виды заблуждения могут иметь одно общее свойство. Всем им присуща искренность заблуждения, поэтому оно и называется добросовестным заблуждением. Совесть человека не подает сигналов тревоги и человек может долго, возможно, всю жизнь, пребывать в состоянии блаженного заблуждения.

Но субъективный или психологический самообман как особое состояние человека всегда находится на грани добросовестного и недобросовестного заблуждения. В повседневной жизни удерживаемая человеком ошибка, как правило, так или иначе проявляет себя в качестве таковой, она может напоминать о себе, всякий раз ставя перед человеком альтернативу: либо отказаться от ошибки, либо превратить добросовестное заблуждение в недобросовестное.

Различают различные причины самообмана, главная – это боязнь свободы и истины как частное выражение бегства человека от реальности. Ведь признание истины, полученной благодаря разуму, обычно требует он нас соответствующих действий. Здесь свободный разум, который доставил нам истину, всегда ожидает не только принятия, но и действия по истине. А это может предполагать существенное изменение привычек, правил нашего поведения, образа жизни, наших ценностей или предпочтений, изменение отношений к людям и т.д. Свобода, как и истина – это источник хлопот, действий, активности. Нередко человек предпочитает, как ему кажется, простейший и наиболее легкий способ реагирования на действительность, открывающуюся в свободе и истине: уклониться от той и другой и… ничего не делать в надежде «на авось», что «пронесет» или «и так сойдет».

Особенно часто человек склонен к сокрытию истины о себе. Боязнь заглянуть в свое собственное сознание, посетить свой внутренний мир связана как с невежеством, так и с инстинктивным страхом увидеть там что-то такое, что может нас ужаснуть, открыть нам неприятную правду о самих себе. Современная психология доказала, что все эти страхи совершенно беспочвенны и только мешают человеку быть самим собой, настоящим, истинным. Страх перед своим я, своим внутренним миром, сознанием и самосознанием – это один из самых серьезных недостатков человека, отдающего себя во власть неподлинных способов внутриличностного общения, во власть темных инстинктов самосохранения, не имеющих ничего общего ни со свободой, ни с разумом.

В целом самообман следует считать одним из видов человеческой слабости, интеллектуальной и этической незрелости, хотя в ряде случаев он может поддержать жизненный тонус человека при решении им тех или иных задач. В этом случае самообман можно рассматривать как случай лжи во спасение самого себя.

Обманываться можно относительно чего угодно. Но в любом случае, обманываясь в чем-то, мы обманываемся, делаем ошибку и относительно самих себя, поскольку даем волю тем своим качествам характера, который делают нас хуже, а не лучше, слабее, а не сильнее. Самообман всегда включает в себя элементы самогипноза. Возможно, самым невинным в этом случае является такое нежелание человека признать истину, что он на каком-то первоначальном этапе понимает, что это ошибка, но при этом подсознательно внушает себе, что «этого не может быть» – настолько важнее, привлекательнее, нужнее для него то, что на деле является ошибкой. Человек убеждает себя, что ошибка – это на самом деле истина, а истина – это ошибка. Такого рода самогипноз явление довольно частое. Иногда на бытовом уровне люди прочно держатся вредных привычек (в случаях курения, например), упорно считая их правильными и не желая признаваться самим себе, что это неправильно, что это глупость. Психологической ошибкой является здесь подмена смыслов: ошибка понимается как вина, слабость, недостаток, признание которых, естественно, нежелательно и трудно. В результате на пути человека к истине возникают барьеры. Они могут возникать уже на пустом месте, как боязнь человека признать собственную ошибку, даже если о ее совершении никто не знает и никто кроме собственного разума не просит признаться в этой ошибке.

Догматизм и упрямство – это серьезные отклонения от нормы, а привычка – даже дурная – это вторая натура, как говорит народная пословица. Ввиду относительно небольшого вреда людям от бытовых или обыденных предрассудков совесть человека обычно усыплена обращенными к ней и разуму заверениями, что, мол, это все мелочи жизни и беспокоиться здесь не о чем. Но если эта ошибка связана с серьезными последствиями не только для ошибающегося, но и для других людей или окружающей среды, то тогда упорство в ней не может быть оправдано.

Гораздо более серьезным и социально значимым случаем заблуждения является недобросовестное заблуждение. В общей форме это такое заблуждение, которое осознается и признается человеком перед собой, но не перед другими. То есть человек знает, что это ложь, но утверждает, что это правда. Такое кажется противоестественным. Но это только на первый взгляд.

Прежде чем углубиться в рассмотрение многочисленных видов недобросовестного заблуждения, сделаем одну существенную оговорку. Дело в том, что среди различных видов преднамеренного обмана есть такой, который не является недобросовестным заблуждением. Более того, этот вид заведомого обмана не является предосудительным. Речь идет об искусстве фокусников и иллюзионистов. Всем нам понятно, и мы об этом знаем, что в данном случае нас хотят обмануть. Но это делается так искусно, что это бросает вызов и нашему разуму, познавательным способностям, и нашей естественной тяге к загадочному и непонятному. При этом мы испытываем два противоположных чувства: волшебную иллюзию всегда желаемого и вот теперь свершающегося на наших глазах чуда и понимание того, что это не чудо, а обман. Восторг сочетается здесь с желанием разгадать секрет, «разоблачить» фокусника. Но это редко удается. Возможно, поэтому мы и должны отдавать должное фокусникам и иллюзионистам и даже с пониманием относиться к невозможности для них рассказать нам, скажем, после представления, о том, как они это делают.

Если исключить этот вид обмана, как и то, что называется ложью во спасение,[11] то остальные виды преднамеренного заблуждения следует признать обманом в негативном, предосудительном смысле. Так от понятия ошибки мы дошли до понятия обмана. Подведем промежуточные итоги в виде таких схем:

 

«Нормальной» или естественной ошибкой здесь является ошибка, которая распознается и рассматривается   в качестве таковой в дальнейшем ходе исследования или научного познания. Однако даже в науке не все ошибки сразу распознаются. Поэтому в научное знание включены ошибки в качестве неумышленного или добросовестного заблуждения.

Вполне естественные и постоянно совершаемые людьми (и, скорее всего, животными) ошибки обычно ведут к тому, что признаются как таковые и тем самым как бы исчезают, либо заменяясь истиной, либо уходя в область несуществующего для нас ничто. Если же ошибка сохраняется, поскольку не понимается, не осознается как ошибка, то она получает статус заблуждения различного качества. Во-первых, это латентные (скрытые) заблуждения, составляющие область нашего ошибочного знания, во-вторых, это непреднамеренные заблуждения, т.е. различные случаи самообмана неосознаваемого типа, близкие к типу латентных заблуждений, и непреднамеренные заблуждения субъективного или психологического типа. Особого рода случай составляет непреднамеренное заблуждение, вызванное бескорыстным введением в заблуждение. Скажем, если я сообщил о чем-то другим, не зная, что это ошибка, то я невольный лжец. В этом случае мы имеем не самообман, а непреднамеренный обман. Это значит, что в любом случае все эти виды непреднамеренного заблуждения могут считаться источниками добросовестного обмана.

Но в основе всех этих видов заблуждений лежит самообман – весьма сложное явление. На это обращает внимание Д.И. Дубровский: «Особенность самообмана состоит, очевидно, в том, что тут обманывающий, обманываемый и обманутый совмещаются в одном лице… Это относится и к отдельной личности, и к социальному институту, к группе, народу, человечеству».[12]

В рамках отличия добросовестного заблуждения от добросовестного обмана последний является результатом активного человеческого фактора, т.е. воздействием обманщика на обманываемого. При этом обманываемый должен быть обманут, что совсем не обязательно и происходит. Однако, подчеркнем еще раз, применительно к перечисленным выше случаям заблуждения ошибка как их причина является добросовестной, таковыми – не преднамеренными – являются и сами заблуждения. В случаях добросовестного заблуждения, передачи ошибочной информации от одного человека к другому (другим) мы имеем примеры «добросовестной», точнее бескорыстной лжи, т.е. непреднамеренного и бескорыстного введения в заблуждение.

Но если причиной непреднамеренного обмана является непреднамеренное введение в заблуждение, а результатом – «добросовестная», невольная ложь, то причиной преднамеренного обмана являются осознанное заблуждение (знание ошибки как ошибки) или заведомая ложь. Правда и здесь не всегда все так просто. Дело в том, что в ряде случаев заведомой лжи ее субъекты, т.е. обманщики, могут переходить в состояние убежденности в том, что их заблуждение и не заблуждение вовсе, а что ни на есть настоящая правда. Это – один из случаев самовнушения или самогипноза, который позволяет обманщикам избегать душевного дискомфорта и угрызений совести. Ведь всем хорошо известно, что лгать нехорошо, сообщать заведомую ложь предосудительно, по меньшей мере, с моральной точки зрения, а в определенных случаях – и с юридической. Не случайно большинство шарлатанов настолько сильно убеждают себя в истинности того, что они говорят и делают, что доказать им противоположное бывает невозможно по психологическим, а не фактическим причинам.[13]

И, тем не менее, рассматривая различные виды заблуждения, лжи и обмана, мы пока еще находимся в правовом поле, хотя и выходим за рамки морального принципа «не лги», когда имеем дело с заведомой ложью, не ведущей к уголовным преступлениям.

Причин, которые формируют «сознательное заблуждение», предстающее в итоге как заведомая и корыстная ложь, бывает сколько угодно. В основном это различные виды преследуемой обманщиком выгоды: карьера, деньги, имущественная выгода, влияние, власть и др. Ложь как заведомый обман может порождаться честолюбием, жаждой славы или признания, потребностью наиболее легким путем достичь той или иной цели и т.д. Чаще всего заведомая ложь мотивируется получением какой-то выгоды для лгущего человека. Если заведомая ложь становится не бескорыстным, но предосудительным «хобби», а так сказать «делом» человека, то тогда перед нами мошенник, аферист, вор, т.е. человек криминального сознания, преступник.

Что же такое недобросовестная ложь как заведомый обман? Заведомый обман или недобросовестная ложь – это высказывание или утверждение, претендующее на истину, но известное лжецу как не соответствующее действительности. «…Обман – это ложное, неверное сообщение, способное ввести в заблуждение того, кому оно адресовано… Следует различать обман как действие субъекта, преследующего определенные интересы, и обман как результат, т.е. действие, достигшее своей цели, ибо нередко это действие оказывается неэффективным: обман распознается, разоблачается…»[14]

Обман как ложное сообщение или действие обманщика предстает в трех видах: (1) как самообман; (2) как заведомо неистинное, но бескорыстное суждение и (3) как заведомый обман с корыстной целью ввести в заблуждение.

Заведомый или корыстный обман – это такая ложь, которая предполагает действия, ведущие, с одной стороны, к нанесению ущерба человеку или людям, к которым обращен обман, а с другой – к выгоде обманщика. В последнем случае обман – это намеренное введение другого лица или лиц в заблуждение с целью извлечения материальной или иной выгоды. Это переводит обман на уровень мошенничества.

Но какова природа обмана? Вызван ли он дурным воспитанием или средой, либо заложен в природе человека? Что это – гены? Или обстановка, которая так плохо повлияла на человека? В общей форме ответ достаточно прост: воспитание и влияние среды, безусловно, важные причины обмана, в том числе и такого, который связан с мошенничеством и воровством. Но можно предположить, что и в природе человека есть что-то такое, что делает возможным воровство. Попробуем разобраться с природными корнями воровства, неотделимыми от мошенничества. Они, эти корни, далеко не очевидны.

Как упоминалось ранее, ложь и обман могут быть естественными способами самосохранения человека, его «спасением». Нечто аналогичное мы можем заметить уже в явлениях животного мира. Это, в частности, мимикрия – защитная окраска или форма животных. Это различные типы обманчивого поведения, особенно млекопитающих или высших животных. Обману может содействовать и общая всем живым существам потребность в уединенности, сокрытости, ничем не нарушаемому покою, что является формой реальной самотождественности, как бы желания быть собой, наедине с самим собой, скрыться от всех. Так что ложь и обман так же естественны, как и истина и правда.

Возникает вопрос: является ли и воровство столь же естественным, что и способность ко лжи и обману? К сожалению, ответ будет положительным. Да, вороватость, способность и стремление индивида завладеть тем, что ему не принадлежит, заложено в его природе. Эта черта, способность, качество – вороватость – присуща не только человеку, но в зачаточной форме и животным. Чтобы жить, всем живым существам необходимо обладать, иметь в своем распоряжении пищу, жилище, определенное жизненное пространство, сексуального партнера, потомство и т.д. Однако в животном мире нет понятия собственности и права, нет и никаких норм морали. Борьба за выживание в животном мире существенно отличается от правил поведения в человеческом мире. В нем нет разума и свободы в человеческом понимании, вместо этого там господствуют инстинкты, воля к жизни, сила. Нет также и того, что мы называем воровством, хотя что-то похожее на это есть. Это похожее – захват, отнятие пищи, жилища, территории обитания. Отнятие силой и хитростью, открытое и тайное…

Но что же такое воровство и то человеческое качество, которое делает его возможным? Вороватость – это способность, стремление, потребность человека присваивать себе то, что принадлежит не ему, а другому человеку или обществу. Вороватость – одно из отрицательных, антигуманных проявлений стремления человека расширить свое бытие, свое присутствие, свою собственность, свое влияние и свою силу за счет труда или собственности других. Это дурное, негативное и разрушительное проявление открытости человека миру, желание распространиться на внешнее без каких либо юридических и моральных на то оснований. Экспансия, стремление во вне – естественное свойство человека, но одним из его ложных, аморальных и незаконных проявлений является воровство. Человеку и обществу всегда будет что-то принадлежать. Стремление к обладанию никогда не исчезнет. Едва ли когда-нибудь исчезнет и желание обладать чем-либо самым простым и легким, но не законным способом.

Самым легким и не трудовым, т.е. не заслуженным способом присвоения является воровство. Воровство – это не только незаконное присвоение чужого, но и само это действие по присвоению чужого, т.е. реализация нетрудового, незаконного, но, как считает вор, наиболее эффективного и быстрого способа овладения не принадлежащими ему ценностями.

Воровство – это и социальное явление. Оно бытует в самых различных общественных нишах, как на дне общества, так и в верхах. Особенно опасно организованное воровство и мошенничество. Когда они становятся особенно распространенными, тогда говорят об обществе, пораженном этими социальными болезнями. Обычно широкое распространение воровства сопровождается многими другими социальными болезнями: падением морального уровня общества, алкоголизмом, наркоманией, игроманией, кризисом семьи, падением уровня рождаемости, глубоким социальным и имущественным неравенством, коррупцией, произволом власти, усилением антидемократических тенденций, превращением общества в полицейское государство.

Издревле захват, грабеж, воровство осуждалось как морально, так и юридически. Это стало возможным потому, что на уровне человеческого существа, которое можно рассматривать как животное, обладающее разумом и свободой, обнаружилась способность выбирать между истиной и ложью, добром и злом, справедливостью и несправедливостью, красотой и безобразием. Способность человека к справедливости, потребность в ней привела к признанию того, что вороватость – это отрицательное, разрушительное и асоциальное человеческое качество. Анализ вороватости и воровства позволяет сделать несколько важных выводов.

Во-первых, склонность к воровству естественно присуща человеку. О ее естественности, но разной степени выраженности на уровне индивида говорит сам факт существования патологически, гипертрофированно выраженной вороватости, болезни, получившей название клептомании.

Во-вторых, является иллюзией думать, что когда-нибудь воровство исчезнет из человеческого поведения, из жизни общества, что мы может вырвать с корнем эту человеческую способность – вороватость – из человеческого существа. В этом признании есть не только горький привкус, но и понимание того, что само признание несовершенства человека является актом мужества человека, трезвости его ума. Оно заставляет человека отказаться от беспечности и излишней самоуверенности, быть на страже своей чести и достоинства, быть бдительным по отношению к своим потенциальным слабостям и недостаткам. В конце концов, это открывает пути совершенствования, восхождения человека.

В-третьих, необходимо делать все возможное, чтобы в ходе обучения и воспитания свести эту способность к минимуму, контролировать ее, поддерживать иммунитет к воровству, глубокое осознание личностью того вреда, которое воровство может принести ей и близким для нее людям и обществу.

В-четвертых, на уровне общества необходимо в максимальной мере реализовывать принципы социальной справедливости и укреплять правоохранительные органы, сдерживающие и контролирующие проявление потребности людей присвоить чужое.

Вопросы к теме:

Тема 4. МОШЕННИЧЕСТВО И ЕГО ВИДЫ

Общая характеристика мошенничества

 Мошенничество – один из видов воровства. Мошенничество в уголовном праве – это «преступление, заключающееся в завладении чужим имуществом (или в приобретении прав на имущество) путем обмана или злоупотребления доверием».[15]

В случаях мошенничества человеческий обман становится злом, разрушительной силой как для обманывающего[16], так и для обманутого. Примерно то же самое мы можем сказать о спутнике мошенничества – воровстве, поскольку присвоение чужого имущества или права на него путем обмана является одной из форм воровства.

В современном обществе мошенничество становится все более распространенным и изощренным. Не случайно один из выдающихся русских юристов XIX в. И.Я. Фойницкий писал: «как человек времен первоначальных прибегал для похищения имущества главным образом к топору и кистеню, а человек нашего времени к тайному взятию чужого, то вскоре – что уже весьма заметно теперь – преобладающее место этих способов заменит орудие интеллектуальное, хитрость, обман; следовательно, социальная сторона мошенничества очень заманчива».[17]

Если, будучи видом воровства, мошенничество естественно и объяснимо как врожденная черта человека, то это не значит, что оно простительно. Напротив, оно недопустимо с точки зрения культуры, моральных и юридических норм, т.е. тех форм жизни, которые издавна приняты в обществе и лежат в основании всех исторически известных этических и правовых семейных и общественных укладов.

Мошенничество в современном мире отличается исключительной многоликостью, адаптивностью (приспосабливаемостью), динамизмом и способностью к модернизации. Оно широко распространено не только потому, что не всегда связано с насилием, т.е. «с топором и кистенем», но и потому, что современная жизнь весьма технизирована, формы человеческого общения все более интеллектуализируются и компьютеризируются, все большее значение имеют информационные технологии, особенно в сфере бизнеса и финансов, все больше форм общения виртуализируются, т.е. осуществляются через новейшие средства коммуникации: от мобильных телефонов до Интернета.

В эти сферы и приходят обман и мошенничество. В этих сферах они приобретают такие новые и необычные формы, которые могут быть понятыми только специалистами в соответствующих областях знания. Можно сказать, что мошенничество существует как в традиционных формах, скажем, карточного или «наперсточного» обмана, так и в новейших компьютерных и виртуальных формах. Поэтому совершенно справедливо заметил еще в 1871 г. И. Я. Фойницкий, что мошенничество – это прежде всего «орудие интеллектуальное», его проявления в современную эпоху все более изощренны, изменчивы и трудноуловимы.

Сегодня в России мошенничество распространено как никогда широко, и оно исключительно разнообразно, изменчиво и все более изощренно. Оно стало явлением массовым. Каждый из нас находится в сфере обмана и мошенничества. Наиболее опасными мишенями мошенничества являются (1) наше материальное благополучие (имущество, деньги, собственность), (2) наше здоровье (физическое и психическое), сама наша жизнь и (3) наше сознание или внутренний мир, находящийся под давлением внушения, дезинформации и манипулирования, т.е. различных форм обмана. Иначе говоря, мошенничество угрожает нашему материальному благополучию, жизни, здоровью и разуму. Соответственно главными типами мошенничества являются (1) финансовые и иные имущественные формы мошенничества; (2) различные виды магических, паранормальных, экстрасенсорных, альтернативных, «народных», «квантовых» и иных форм целительства; (3) дезинформация, внушение и обман СМИ, само сильно загрязненное информационное пространство, а также (4) различные шарлатанские психопрактики, психотренинги и лженаучные образовательные услуги (нейролингвистическое программирование, дианетика, обучение во сне и др.).

Мошенничество – это всегда взаимодействие двух (и более) человек, т.е. мошенника и его «клиента». Успех мошенника означает поражение его жертвы. Однако успех мошенника невозможен без невольного соучастия в нем «клиента». Иначе говоря, в людях есть такие качества, черты характера или недостатки, которые помогают мошеннику обеспечить его успех.

Что это за качества и недостатки? Во-первых, это легковерие, избыточная доверчивость и любопытство, возбудимость, азартность, неосмотрительная увлеченность, импульсивность (когда желание или чувство ведут к действиям минуя разум, осознание ситуации), во-вторых, повышенная внушаемость, в-третьих, наивность, неосведомленность, невежество, отсутствие навыков критического мышления или в целом невысокий уровень образованности. Если бы нам не были присущи эти качества и недостатки, то едва ли мошенничество имело успех. Но все-таки «инициатива» в сфере обмана и мошенничества принадлежит именно мошенникам, которые со своей стороны могут иметь достаточно ярко выраженные способности к этому. Достаточно вспомнить в этой связи Остапа Бендера.

К типичным чертам психологии мошенника относятся цинизм (бессовестность), бессердечие, лживость, жестокость, вероломство, изобретательность, информированность, изощренность и доведенные до степени искусства навыки обмана в своей сфере мошенничества, подозрительность, недоверчивость, гибкость и вероятностность мышления, его альтернативность и вариативность, готовность к неожиданным и нестандартным ситуациям, развитая психоэмоциональная сфера, определенные актерские навыки (лицедейство).

Как видим, психология мошенника, психология обманываемого и психология мошенничества – это не одно и то же. В процессе мошенничества как бы взаимодействуют две психологии – психология мошенника и психология его жертвы. Эти две психологии встречаются, и начинается процесс мошеннического обмана. Поэтому мошенничество как процесс – это прежде всего психологический процесс, и только во вторую очередь – техника мошенничества, его средства и конкретные обстоятельства. Вместе с тем психология мошенничества как процесса во многом зависит от типа мошенничества, его локации (места протекания), содержания и цели мошенничества. Строго говоря, каждый случай мошенничества в чем-то уникален, и в этом также состоит его опасность, непредсказуемость и трудность понимания, разоблачения и борьбы с ним.

Какие конкретные виды современного мошенничества бытуют в России? Если даже просто перечислить более или менее традиционные его виды, то получится довольно внушительный список: азартные игры (карты, наперстки, лотереи, казино); гадание; целительство во всех его безграничных формах, т.е. на основе ясновидения, различных видов магии («черная», «белая», «приворотная» и т.д.); парапрактики, т.е. шарлатанские и мошеннические операции, аферы, эксплуатирующие веру в сверхъестественные явления (левитация, телепатия, «холодное чтение», телепортация, уфология, полтергейст и т.д.) или веру в экстрасенсов, в сверхъестественные способности восприятия (кожное зрение, глаза-рентген, способность диагностировать карму, корректировать ауру или биополе и т.д.); попрошайничество; мошеннические виды рекламы и объявлений; политическая демагогия. Все шире распространяются религиозно окрашенные виды мошенничества: отмаливание, изгнание беса, исцеление верой, освящение и т.д.

Более сложные и специализированные виды мошенничества связаны с областью рекламы, продаж, финансовых и торговых операций, сделок с недвижимостью. Другим современным и широко распространенным видом мошенничества является большой набор услуг со стороны так называемой нетрадиционной или альтернативной медицины. Мошенники от этого вида шарлатанства предлагают специальные виды диагностики и лечения с использованием особых аппаратов, работающих на основе новейших «открытий» в области физики (таким образом действуют, в частности, так называемые торсионщики) или квантовой механики (аппараты «квантовой медицины»).

Каковы же места, области проявления мошенничества? Мошенничество может произойти практически где угодно, однако есть особые зоны риска, где вероятность оказаться жертвой мошенничества особенно велика. Это может быть вокзал, улица, рынок, магазин, фирма-однодневка, железнодорожный транспорт, аэропорт, различные непрошенные гости, приходящие на квартиру под видом социальных работников, работников ЖЭКа или торговцев, почтовый ящик, домашний или мобильный телефон и даже Интернет.

Как говорилось выше, каждый из случаев мошенничества уникален. В то же время он представляет собой, как правило, минутный или достаточно продолжительный «спектакль» со своим сценарием и действующими лицами. Поэтому дать исчерпывающую картину современного мошенничества не представляется возможным. Можно только дать анализ наиболее типичных видов и ситуаций мошенничества и предложить некоторые рекомендации, следование которым способно снизить риск стать жертвой мошенничества. К рассмотрению конкретных видов и ситуаций мошенничества мы и перейдем, оставив вопросы защиты от мошенничества для заключительной части этого учебного пособия.

Игра в наперсток, «экспресс-лотереи», «лохотроны»

Правила игры в наперсток просты: нужно угадать, под каким наперстком находится шарик. Угадать это невозможно, если только наперсточник не позволит вам сделать этого, чтобы втянуть в обман. Как и во многих других случаях уличной аферы в ней участвует не только крутящий (наперсточник) но и его помощники: зазывающие, которые время от времени «выигрывают», втягивая тем самым окружающих в игру, охранники, группа прикрытия. Правда и то, что обычно милиция куда-то исчезает во время этих «спектаклей».

Разгадка этого вида мошенничества проста – шариком, который в пальцах крутящего может сжиматься до очень маленького размера, манипулируют, вытаскивая его из одного наперстка и подкладывая под другой. Поэтому шансов на выигрыш здесь просто нет. Типичным в данном случае является команда мошенников и общий сценарий. Он примерно таков же и в случаях возникновения различных «лохотронов», когда неожиданно в местах скопления людей появляются группы мошенников, которые обрабатывают простодушных людей, особенно пенсионеров и молодежь, предлагая им различные игры, розыгрыши и т.д. Особенность «лохотрона» в том, что на нем происходит массовая, коллективная обработка психики человека. Он попадает в концентрированное психологическое поле мошенничества и вероятность его «слома» в этой особой атмосфере резко повышается.

Примерно так же работают некоторые «мгновенные» или «экспресс-лотереи», когда у «лотерейщиков» и билеты, и барабаны фальшивые, не оставляющие возможности честного выигрыша.

Сценарии и психологии во всех этих случаях также похожи. Во время обманов подставные лица своими действиями возбуждают любопытных, крутящие позволяют жертве выиграть, другие могут подбадривать или производить отвлекающие действия. Группа прикрытия следит, чтобы милиция не застала мошенников врасплох, она же помогает защититься от разгневанных проигравших. Организаторы мошенничества подают друг другу разного рода сигналы, помогающие обманщикам как достигать своих целей, так и быстро растворяться в толпе в случае опасности. Жертвами описанного вида обмана являются обычно простодушные и легковерные люди, к тому же соблазняющиеся возможностью легкого и быстрого выигрыша. Этому соблазну может сопутствовать повышенная эмоциональная возбудимость, азартность, а также легкая внушаемость, поскольку аферисты применяют элементы гипноза и манипулирования поведением человека.

Карточные игры

Мошенничество, связанное с карточными играми, весьма традиционно. Воровская профессия в карточных играх – карточный шулер. Он является обманщиком, не только знающим различные приемы шулерства, но и обладающий искусством манипуляций, жестов, поз, мимики и т.д. Обычно карточные шулеры составляют особого рода криминальные корпорации со своей иерархией и школами, возникающими, как правило, в тюрьмах, где и происходит обучение, обмен опытом и «повышение квалификации». Мир карточных игр имеет свой язык, традиции и правила. Собственно мошенничество на этой почве начинается тогда, когда человеку в процессе обмана наносится материальный, моральный или другой ущерб. Едва ли не самым большим магнитом, притягивающим людей к карточным играм, в том числе и мошенническим, является азарт, жажда выигрыша, желание рискнуть. Кроме того, существует категория людей, особенно предрасположенных к игроманииспецифической человеческой слабости. Игроманы легко попадают в зависимость от той или иной азартной игры.

Жертвами картежников могут быть как люди втянутые в игру на вокзале, в вагоне поезда или такси, так и посетители специальных нелегальных «катран», местах, скрытых от глаз милиции (это может быть дача, квартира, ресторан, снятый на короткий срок офис и др.). Техника карточного шулерства необычайно разнообразна и порой исключительно изобретательна. Она не стоит на месте. Современные шулера овладевают различными электронными и компьютерными технологиями с целью выработки все новых и новых приемов обмана.

Гадание

Это вид обмана, который может быть как бескорыстным, т.е. не приносящим дохода гадающему, так и мошенническим. Гадание – вид деятельности едва ли не более древний, чем карточные игры. Ему предшествовали оракулы и предсказатели судеб у древних греков, римлян, у некоторых народов Востока. Первоначально оракул – это предсказание, передававшееся жрецами от имени божества верующим, а также место, где оглашалось предсказание. В Древней Греции жриц-прорицательниц в храмах Аполлона в Дельфах называли пифиями. Искусство прорицания и гадания роднит их цель – узнать судьбу, будущее. Видов гадания неопределенно много: от гаданий на кофейной гуще до гадания на картах. Традиционно гадание – это дело женщин. Спектр услуг, предлагаемых гадалками, достаточно широк. Это вопросы, касающиеся финансов, семейной жизни, здоровья, любви, брака и т.д. Предполагается, что гадалка обладает особым даром предвидеть будущее, но с помощью и в процессе гадания. Последнее весьма существенно, поскольку обеспечивает беспристрастность, «объективность» предсказаний, ведь это не просто то, что хочет сказать гадалка, а то, что показывает, скажем, карточный расклад, поэтому говорит не столько гадалка, сколько «карты говорят».

Обычно силой, притягивающей людей к гаданиям и гадалкам, является наше желание знать будущее. Эта потребность может быть стимулирована экстраординарными обстоятельствами жизни: болезнью, каким-либо несчастьем, обрушившимся на человека. Сгустившаяся вокруг человека атмосфера неопределенности, неизвестности при общем невысоком уровне образованности и культуры также может быть причиной обращения к профессиональным гадалкам, зарабатывающим свой хлеб обманом, как правило, сладкой ложью.

Успех гадалки приносит не только ее мастерство как гадалки, но и ее психологическая подготовка. Нередко гадалки используют приемы внушения и гипноза, они умело читают по выражению лица, могут пользоваться заранее полученной информацией о человеке. С гаданием напрямую связан ряд преступлений: воровство, грабеж, даже насилие, если попавший в руки гадалок человек оказался растерянным, слабым или беспомощным. Гадалки используют широкий спектр психического воздействия: от угроз и предсказаний всяческих бедствий и порч до обещаний неслыханного счастья. В конечном счете, гадание как предсказание будущего или судьбы сочетаются обычно с услугами по ворожбе, снятию порчи, заговора и т.д., т.е. с различными видами магических практик или целительства.

Как было сказано, гадания, предсказания и пророчества порождены одной из наших извечных потребностей – желанием узнать будущее. Это желание полярно по своей эмоциональной окрашенности. С одной стороны, оно вызывается страхом перед неизвестностью, особенно если мы ожидаем неприятностей. С другой – мы надеемся на лучшее будущее, которое позволит нам реализовать наши планы, достичь желанной цели. Отсюда возникает жажда заглянуть в будущее, в этой жажде – наше любопытство, стремление к успеху, победе или спасению от опасности. Нам порой страстно хочется увидеть наше завтра, чтобы подготовиться и по возможности предопределить его. Вера в гадания и предсказания может бессознательно поддерживаться и культивироваться нами. Если мы покупаем лотерейный билет, и он выигрывает, то мы склонны преувеличивать значение этого случая и приписывать себе какие-то особые дарования, особую удачливость, забывая о тех случаях, когда другие билеты оказывались не выигрышными. Но мы так хотим, чтобы госпожа Удача была на нашей стороне, что в конце концов внушаем себе это. При этом мы забываем или вовсе не знаем о том, что нас уже ждет армия предсказателей и пророков, гадалок и астрологов, готовых помочь нам заглянуть в будущее. Они действуют с помощью карт и талисманов, магических кристаллов и приворотного зелья, внутренностей животных и гороскопов, волшебных шаров и хиромантии.

Сегодня предсказателей и пророков, гадалок и ясновидящих древности сменили респектабельные экономические и финансовые советники, мошенники-рекламодатели и искусные создатели финансовых пирамид. Их прогнозы иногда бывают самореализующимися. Скажем, люди поверили прогнозу, что акции подорожают и начинают их покупать. По законам рынка они от этого начинают дорожать. Или наоборот, людям говорят, что цена акций упадет. Держатели акций начинают их продавать, цена падает.

Реалистический прогноз должен опираться на максимально надежное знание конкретной ситуации. Но если мы не располагаем достаточной информацией, не являемся специалистами в этой области и у нас нет необходимой экспертной базы, то лучше воздержаться от решений относительно будущего.

Желание предсказать, предвосхитить будущее можно и нужно рационализировать, минимизировав при этом возможный ущерб от ошибки в предсказании. Но это называется не предсказанием, а прогнозированием, оставляющим место для вероятности или вариативности прогноза. Наилучший способ прогнозирования основан на понимании причинно-следственных связей того, что относится к области прогнозирования. Тогда наш прогноз будет достаточно точным, поскольку законы природы или причинно-следственных связей никто не может нарушить. Прогнозирование тем более надежно, чем лучше оно связано с получением максимально возможной информации, статистических данных, знанием прецедентов в этой области, с надежными научными методами и опытом прогнозирования, с наличием экспертного сообщества.

Поэтому тем, у кого есть страсть загадывать или постоянное желание узнать будущее, наилучшим вариантом будет трансформировать его в изучение научных методов прогнозирования. И тогда из человека может получиться не гадатель или мошенник-ясновидец, а хороший или даже выдающийся ученый. Плохо ли так использовать и переделывать некоторые свои слабости?!

Электронное мошенничество

Ежедневно, открывая электронный почтовый ящик, я получаю не менее сотни сообщений спама. Значительная его часть – это приглашения на различные семинары, школы и тренинги по работе с клиентами, покупателями, партнерами. Среди электронных рассылок немало очевидно шарлатанских. Поскольку электронное мошенничество отличается не только своей технической спецификой, но и вбирает в себя большой спектр различных видов обмана, это явление виртуального пространства заслуживает специального внимания.

Среди традиционных видов преднамеренной лжи можно встретить обращения помочь бедному или больному человеку. Разумеется, было бы негуманно все сообщения о помощи рассматривать как электронную форму нечестного попрошайничества. Но обнаружить, действительно ли за этой просьбой есть что-то реальное или нет, достаточно просто. Можно ответить и попросить дать разъяснения по существу дела, можно попросить почтовый адрес и обратиться в местную службу социальной помощи или в милицию по месту жительства. В этих случаях обнаружить истину, как правило, не так уж трудно.

Было бы неправильно рассматривать такое небольшое расследование как проявление черствости или жадности. К сожалению, нечестные формы обращения за помощью не только обогащают аферистов, но и подрывают веру людей в эффективность благотворительности. Когда люди обнаруживают, что их обманули, то в следующий раз они могут не помочь действительно нуждающимся людям.

Столь же благополучно в электронные средства информации пришли и различные проекты «пирамид». Их инициаторы будут с жаром убеждать вас, что эта технология отличается от других, что это не пирамида, что она гарантирует баснословные деньги.

Чаще всего речь идет о финансовой пирамиде – ситуации, возникающей в связи с привлечением денежных средств от частных лиц в некоторый инвестиционный проект, когда текущая доходность проекта оказывается ниже ставки привлечения инвестиций, и тогда часть выплат по вкладам инвесторов производится не из выручки (прибыли) проекта, а из средств новых инвесторов. Закономерным итогом такой ситуации является банкротство проекта и убытки последних инвесторов. Некоторым, хотя и сомнительным оправданием пирамиды является то, что проиграть могут не все, а «последние». Однако если этот проект с самого начала задумывался как афера, то тогда проигрывают все, кто внес свои деньги в какую-нибудь «фантастически выгодную» идею. Самые известные «пирамиды» в России времен перестройки и реформ были «построены» фирмами «МММ» и «Властелина». Но самой крупной государственной махинацией стали операции с ГКО (государственными казначейскими обязательствами), завершившиеся дефолтом 1998 г.

Однако сегодня электронные формы классических пирамид относительно редки, хотя время от времени приходят приглашение внести определенную сумму на счет или послать их по определенному адресу и уговорить других сделать это, и тогда через короткое время деньги прольются над вами золотым дождем.

Нередко мошенники предлагают другие, просто чудесные способы обогащения. Так, вам могут предложить тренинг, который «расширяет финансовое сознание» до такой степени, что в результате «сначала человек чувствует себя богатым, а потом им становится». Главное – правильно почувствовать. Помощь в обретении «особой ауры финансового изобилия» стоит всего тридцать долларов («12 способов электронной оплаты»). Сделайте – заключает текст послание – первый, пусть и небольшой (шириной всего $30) шаг навстречу Вашему богатству – закажите тренинг».

Однако виртуальное пространство приносит порой предельно удивительные способы стать богатым. Самое простое – это рецепт!

Некто Семен Валерьевич, доктор «метафизических» (точнее было бы сказать – несуществующих) наук узнал секрет «кодировки реальности». Он может осчастливить вас, сообщив вам «слово – притягивающее деньги». Денег он за это не просит, просто «пожертвуйте 500 рублей» и рецепт, как получать деньги из Вселенной, у вас в кармане: «Чтобы получить “рецепт”, вам необходимо отправить письмо “заявку” с пометкой: “РЕЦЕПТ”». Далее указан почтовый адрес некоего ООО (указывается абонементный ящик, надо думать, не виртуальный, а самый что ни на есть реальный). А «в конверт вы вкладываете купюру достоинством в 500 рублей (сумма имеет значение, это вы увидите из “рецепта”…)».

Другой финансовый романтик, называющий себя «практикующим магом и астрологом», разослал сообщения с обещаниями помочь «наладить энергетические денежные каналы». Через три дня после электронного контакта с «практикующим магом» для вас рассчитают «каналы приема энергии денег» и останется только открыть этот канал и приготовить пустой мешок для денег. И хотя он клянется, что сделает это бесплатно, его корысть очевидна – вначале нужно «законтачить» глупых и доверчивых людей, а потом так засорить им мозги, чтобы открылся «обратный» «денежный канал» – от их кармана в сторону «мага-астролога».

Практически все, кто работает с электронной почтой рано или поздно начинают получать просто умопомрачительные предложения от нигерийских или иных африканских миллионеров с просьбой взять на обслуживание крупные суммы до 20 и более миллионов долларов за 30-40 и более процентов. Везет, казалось бы, получателю этого сообщения, да ни откуда-нибудь, а из Африки. Эта дешевая афера стала своего рода эпидемией. А фокус, как оказалось, у нее простенький.

Поскольку мне не приходилось иметь дело с зарубежными мошенниками, за разъяснениями я обратился к одному знакомому скептику (к тому же крупному бизнесмену) из Англии. В ответ они написал: «Тот вид электронного сообщения, которое ты получил, имеет целью побудить тебя ответить. Следующим шагом будет просьба выслать некоторую сумму денег (скажем, $10000) для оплаты “официальной пошлины” (legal fee), чтобы осуществить трансферт (перевод). В Великобритании эти трюки хорошо известны. Они родились в Нигерии, и теперь стали широко распространенными».

Такого же рода мошенничество связано с сообщением о том, что специальная компьютерная программа, работающая по принципу рулетки или лотерейного барабана, т.е. случайно, назвала именно ваш электронный адрес, и теперь вы являетесь владельцем крупного (сотни тысяч или миллионы долларов) выигрыша, разыгрываемого этой мировой лотерейной компанией. Вам только остается оформить некоторые формальности и получить деньги. За формальности нужно лишь заплатить некоторую сумму… История эта, пожалуй, «круче» известного еврейского анекдота: бедный еврей много лет просил Бога помочь ему выиграть в лотерею. Даже соседи присоединились к мольбам этого несчастного. «Да я и рад бы помочь, – не выдержал этих просьб Бог, – но пусть он купит хотя бы один билет!» Здесь же даже билета покупать не надо.

В последнее время участились электронные предложения, связанные с «получением образования» за три, два или один месяц, а то и просто по факту оплаты диплома. «Быстро, дешево, конфиденциально, – вещает электронная реклама, – с доставкой в любой город». «Изюминка» одного из мошеннических предложения, пришедшего в мой почтовый ящик, состояла в заверениях, что «оплата после получения». Звучит немного загадочно: после получения чего? Денег? Диплома? Но для мошенника главное – это контакт с простодушным, доверчивым человеком. Пусть поинтересуется. А коготок увяз – всей птичке пропасть.

В электронном спаме нередки предложения, в которых мошенничество сочетается с обещаниями научить обманывать или манипулировать людьми. Видимо, это не случайно. Действительно, почему бы не заработать не только на мошенничестве, но и на продаже мошеннического опыта? Так одна из «фирм» предлагает за один тренинг стоимостью10000 рублей научить методом «нейролингвистического программирования» навыкам «сверхточного наблюдения за реакциями людей» и достичь уровня «карточных мастеров, разведчиков и гипнотизеров». Для чего? Чтобы «управлять эмоциями собеседника», вызывать у него «бессознательное доверие», чтобы иметь «якоря» и «кнопки управления» человеком, чтобы владеть «манипуляциями и трюками» различного «логического уровня». Все это, безусловно, аморально, а по существу и преступно.

Электронное мошенничество, как и всякое другое, невозможно описать во всех его проявлениях. Да и стремиться к этому не обязательно, чтобы не строить иллюзий относительно возможности исчерпывающего знания всех его вариантов. Мошенничество – это процесс, изменчивый и пестрый, оно все время приспосабливается и модифицируется в зависимости от места и времени. Поэтому главное здесь – развивать правильные стратегии мышления.

Вопросы к теме:

Тема 5. ЦЕЛИТЕЛЬСТВО И АЛЬТЕРНАТИВНАЯ МЕДИЦИНА

Современное целительство – это широко разветвленная и разнообразная система организованного и высокодоходного вида мошенничества. Его быстрое распространение легко объяснимо, ведь речь идет о самом для нас важном – о нашей жизни и здоровье. Популярности целительства способствуют многие социальные факторы: общая неопределенность и нестабильность социальной ситуации, разрыв между богатыми и бедными слоями населения, высокая степень дезинформации населения, особенно через рекламу «чудесных» медицинских препаратов, аппаратов и методов лечения.[18] Целительство – альтернативное, «народное», «традиционное», «квантовое», и т.д., – также как какую-нибудь «ароматерапию», «китайскую», «тибетскую» или иную национальную медицину[19] следует отличать от лечения связанного с научно обоснованной или доказательной медициной, т.е. связанной с научными исследованиями, с опытом и экспериментальными исследованиями в этой области.

Размножению целителей как особой категории мошенников способствует высокая финансовая эффективность этого вида преступной деятельности, поскольку за исцеление люди порой готовы платить самую высокую цену, часто не понимая того, что они платят за обман своим отчаянием, надеждой, здоровьем и самой своей жизнью. К целителям часто идут и потому, что существующая система здравоохранения не удовлетворяет пациентов своей бедностью, неэффективностью, бюрократизмом, бездушным отношением к больным людям и т.д. Целительство искусно откликается на чувства заболевших людей, на их страхи и надежды, тем более что «альтернативная» медицина обещает быстрое, полное и гарантированное излечение любых болезней. Известно, что около 20% людей с диагнозом онкологического характера идут прежде всего к целителям, а не к врачам-онкологам. Такова сила тревоги, страха, неизвестности. Но определенную долю вины несут и сами пациенты, обращающиеся к шарлатанам. Их невежество, умственная лень, легковерие и простодушие по большей части результат их равнодушия, неуважения к собственному разуму.

Видов целительства столь много, что невозможно дать их исчерпывающий перечень. Но можно выделить некоторые общие типы и характеристики этого вида мошенничества.

Во-первых, существуют виды «излечения» на основе различного рода парапсихологических манипуляций (гадание, внушение, ясновидение, предсказание, снятие порч, заговоров, коррекции кармы, ауры или биополя и т.д.). Главным здесь является воздействия целителя на эмоции пациента, на его психику.

Во-вторых, это целительство с использованием различных «чудесных», «волшебных» или иных препаратов, якобы обладающих особой исцеляющей силой.

В-третьих, это лечение с помощью разнообразных особо эффективных аппаратов и устройств: от циркониевого браслета до аппаратов так называемой «квантовой» медицины.

Нередко все эти виды целительства могут сочетаться, что только помогает шарлатанам освободить от денег карманы своих клиентов. В практике целителей чаще всего самым произвольным образом переплетаются магические, экстрасенсорные, религиозные, псевдонаучные и чисто мошеннические идеи и практики, то есть целитель может объявить себя одновременно магом, астрологом, православным верующим и академиком какой-нибудь зарубежной научной академии.

В случаях целительства важно знать об эффекте плацебо, т.е. об улучшении самочувствия людей, связанного с их верой в эффективность даваемых им препаратов, особенно если они глубоко убеждены в этом. Хорошо известны случаи, когда вместо лекарств пациентам давали, скажем, мел, простую воду или сахар, и они чувствовали иногда заметные облегчения своего состояния. Эффект плацебо особенно часто проявляется в случаях неорганических, т.е. функциональных или психосоматических заболеваний.

Улучшение состояния здоровья может наступать по некоторым причинам. Кроме эффектов внушения или самовнушения, а также чисто субъективной оценки самочувствия пациентом, улучшение состояния здоровья может быть вызвано действием на болезнь некоторых компенсаторных механизмов, т.е. включаются естественные физиологические защитные механизма. Незнание пациентом эффекта плацебо также может вести к убеждению в правильности лечения. У некоторых болезней есть периоды ремиссии, временного облегчения самочувствия пациента.

Имея дело с целительством, необходимо помнить и то, что в ряде случаев целители смешивают псевдолечение с лечением, предлагая вместе с фальшивыми препаратами те, которые действительно имеют лечебный эффект. Это может быть и обычный анальгин, или но-шпа, какие-то препараты широкого спектра действия, успокоительные, снижающие или повышающие кровяное давление и т.д.

Среди целителей-шарлатанов есть особая категория мошенников, которые действуют по принципу Геббельса – чем больше ложь, тем легче ей поверят, тем больше вероятность того, что ее больше останется в головах людей. При этом они могут использовать весьма «ученую» терминологию, ссылаться на мировые авторитеты, но открытые ими новые «фундаментальные» законы физики, применять невероятно «эффективные» аппараты далекого будущего, демонстрировать всякого рода дипломы, награды (разумеется, фальшивые) государственные или международные сертификаты и т.д.

Вот несколько примеров такого рода шарлатанства, почерпнутых из книги председателя Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований академика Э.П. Круглякова «”Ученые” с большой дороги-II».

Среди чудодейственных аппаратов, широко рекламируемых СМИ, в частности, называют небольшой кулончик «Медив». Он, как говорится в рекламе, испускает низкочастотное излучение неизвестно какой природы, благоприятно сказывается на организме и излечивает многие болезни. Электропитание не требуется. «Новый кардиомаг», рекламируется д.м.н. А.П. Наумовым. В рекламе сказано: «Это экологически чистый автономный источник гравитационного поля, импульсного биполярного тока и постоянного магнитного поля со специальными энергетическими характеристиками». С научной точки зрения, набор слов этой рекламы – просто абсурд. Например, «это… источник гравитационного поля…» Но ведь гравитационные поля присущи всем предметам, имеющим массу (других предметов просто не существует), экология и такого рода поля прямого отношения друг к другу не имеют, импульсных биполярных токов не бывает, слова «специальные энергетические характеристики» не несут в себе никакой информации.

Согласно рекламе прибор «Vita» способен защищать от вредных электромагнитных воздействий. Научная экспертиза показала его полную бесполезность. «Особенность» этого прибора состоит лишь в том, что два замминистра навязывают его главным санитарным врачам всех областей и краев страны, фактически приказывая на государственные средства (точнее на деньги налогоплательщиков) закупать его для лечебных заведений.

«Нейтроник» – «плоскостной торсионный генератор», – наклейка 3 х 3 см., якобы спасает от вредных излучений радио- и мобильных телефонов, телевизоров и компьютеров. Не требует электропитания. Этот целительский прибор – одни из примеров практического приложения лженаучной теории торсионных полей А. Акимова и Г. Шипова.

«Минитаг». В рекламе говорится: «блестящий результат многолетней работы российских медиков и биофизиков. ”Минитаг” воздействует на больные клетки, восстанавливая их работу с помощью особого сигнала сверхмалой мощности. Этот сигнал, названный учеными “кодом жизни”, издают здоровые клетки всех живых организмов, населяющих нашу планету». Прибор, который излечивает сразу от 350 болезней, «способен на клеточном уровне вернуть организму здоровье, посылая уставшим от болезни и лекарств клеткам сигнал к выздоровлению».

На идее воздействия на клетки различных «тонких полей» паразитируют многие шарлатаны. Есть метод так называемой «обратной волны». Согласно этому методу целительства, излучение больной клетки усиливается специальным прибором и возвращается больной клетке в той же фазе, что увеличивает амплитуду исходной волны. «Происходит стимуляция больного организма или его частей собственными частотами». Болезнь, конечно же, сразу отступает. Другие мошенники утверждают, что их приборы лечат, но по противоположному принципу, посылая больной клетке ее же, но усиленное излучение в «противофазе».

«Бионормалайзер» – препарат, который подавляет вирусы гепатита, препятствует развитию цирроза и рака печени и т.д. На деле – это одна из пищевых добавок, которые не проходят медицинской экспертизы и не требуют лицензирования от Минздрава. Единственное, что могут сказать эксперты относительно пищевых добавок, сводится к одному: все эти пищевые добавки должны отвечать одному требованию – они не должны вредить здоровью, быть опасными для него.

«Гамма-7» – один из наиболее чудесных из серии мошеннических аппаратов. В рекламе этого экзотического прибора говорится: «Проведенными исследованиями в области ТФП (тонких физических полей) установлено аномальное излучение денег – бумажных банкнот: пачка денег, содержащая более 20 купюр, имеет вокруг себя ТФП, крайне негативно действующее на биополе человека». Лженаучной основой аферы с «Гаммой-7» является «открытие» г-ном А. Охатриным так называемых микролептонов. Он был прямо назван академиком Э.П. Кругляковым «первостатейным жуликом». Тот заявил, что подаст в суд, однако, на диспут на телеканале НТВ не явился и не рискнул подать в суд за оскорбление. Дело в том, что никаких микролептонов он не открыл[20], а выдает желаемое за действительное, пытаясь, кроме того, нажиться на этом мошенническим путем. Одна из последних версий микролептонового целительского прибора – «Гамма-7Н». Его чудесное свойство состоит в защите человека от всякого рода полей и излучений, поскольку «электронный смог вкупе с рентгеновским, ультрафиолетовым, радиоактивным излучением окружает нас всюду и постоянно». Этот чудо-прибор создает невидимую завесу, о которую разбивается «аномальное ТФП». Аппарат рекламирует гендиректор Центра информатики «Гамма-7» С.Г. Денисова. До этого было выступление директора ПКП гуманитарных информационных технологий (сегодня это ассоциация «Квантовая медицина») А.Я. Грабовщинера. Этот господин возвестил о таком революционном открытии: «исследования последних лет, осуществленные в разных странах мира, показали: наследственная информация хранится не в виде вещества гена, а как квантовая структура. Более того, последняя как носитель генетического кода организована в виде голограммы…» А для создания и поддержания голограммы необходимо лазерное излучение. «Источником лазерного излучения в организме являются молекулы ДНК». Так возникают мифы о «квантовой медицине». К приборам этого типа, наряду с названными, относятся «Витязь» и «Рикта».

Примеры намеренного и корыстного обмана под видом лечения можно множить без конца. Но уже приведенные говорят о том, что наглость, фантазии и изобретательность мошенников безграничны. Здесь и обман с указанием на фундаментальные законы физики, биологии, здесь различного рода «матрицы здоровья», «живая», «мертвая» или «заряженная» или «структурированная» вода и т.д.

Особенно крупномасштабной грозила и грозит быть афера с так называемой структурированной водой. Об этом нужно сказать специально, так как, судя по всему, в стране готовился «лохотрон» общероссийского масштаба. Для начала – выдержки из материалов расследования Ю.Ю. Черного.[21]

«Великая тайна воды»

9 апреля 2006 г. по телеканалу «Россия» с 18.15 до 20.00 был показан телевизионный фильм под названием «Великая тайна воды».[22] Идея фильма связана с «открытием» так называемого четвертого, информационного, состояния воды, которое оказалось видом ее памяти. Проанализировав данные о фильме, его создателях, упоминаемые в нем факты и имена, Ю.Ю. Черный пришел к следующим результатам.

«…Обращает на себя внимание личность автора сценария. Михаил Вайгер – не учёный, а журналист и специалист “по изотерическим знаниям и Кабале” (орфография оригинала сохранена. Правильно – “эзотерическим” и “Каббале” – Ю.Ч.). Список его журналистских работ вызывает определённые сомнения в том, что он способен к творчеству в научно-популярном жанре.

Но что такое собственно научная популяризация? На мой взгляд, это вид деятельности, связанный с “переводом” знаний, имеющихся в той или иной области науки на общедоступный язык. Таким “переводом” может заниматься сам учёный, журналист или любой другой человек, интересующийся наукой и способный понять её результаты. Главное – достичь неизбежного компромисса между точностью специально-научного знания (чтобы специалист в целом согласился с результатом популяризации) и его доступностью для широкой аудитории (чтобы “простые люди” поняли).

Но без чего популяризация невозможна – так это без самих научных знаний, т.е. знаний получивших одобрение экспертного научного сообщества и вошедшего в систему науки. До тех пор, пока знание не прошло эту процедуру, оно не может считаться научным. Это – аксиома научного поиска. Имеет ли дело фильм “Великая тайна воды” со знанием подобного типа? Нет, не имеет.

Японский “исследователь” Масару Эмото (р. в 1943 г.) результаты своих работ в научной печати не публикует (это обязательное требование для человека, считающего себя учёным). Более того, он не имеет специального естественнонаучного образования. Он окончил муниципальный университет в Йокохаме по специальности “Международные отношения”, а затем продолжил обучение и в 1992 г. получил сертификат доктора альтернативной медицины Открытого международного университета альтернативной медицины в Калькутте (Индия). Требования к получению докторской степени в этом университете минимальны – один год обучения, публикация пяти статей и взнос в размере 350 долларов США (см.: http://www.altmeduniversity.net/courses3.htm).[23]

Тот факт, что результаты «исследований» находятся вне рамок науки, не помешал Эмото заняться успешным бизнесом. С образцами продукции его компании I.H.M. Co., Ltd и ценами можно ознакомиться здесь: http://www.hado.net/products.html

Но деятельность Эмото шире, чем просто бизнес. Точнее, здесь бизнес получает моральное обоснование, а великая цель – финансовое подкрепление. Задача на ближайшие 10 лет состоит в увеличении количества ангелов на планете Земля, которые будут противостоять демонам (http://www.masaru-emoto.net/russian/rusdiary200602.html)».[24]

В заключение своего исследования Ю.Ю. Черный пишет: «…на основе псевдонаучных спекуляций Масару Эмото активно создаёт новое планетарное религиозное движение – религию Хадо. При этом он не забывает и самого себя, активно рекламируя и продавая собственную продукцию.

Понимают ли это автор сценария фильма Михаил Вайгер, режиссёр и продюсеры? В любом случае ответ печален. Если понимают и исполняют чей-то заказ – значит сознательно занимаются фальсификацией. Если не понимают – значит они непрофессионалы и им лучше заняться каким-нибудь другим, а не научно-популярным жанром. Благо, что настоящих профессионалов, пишущих о науке, у нас в стране ещё достаточно».[25]

К сказанному Ю.Ю. Чёрным нужно добавить следующее. Как стало известно, бюджет фильма «Великая тайна воды» составил около 13 млн. рублей (500000 долларов). Активное вмешательство научных журналистов и ученых помогло остановить начавшуюся было шумную пиар-компанию по раскрутке идеи структурированной воды. Стало известно, что среди спонсоров фильма оказались бизнесмены, занимающиеся производством и продажей воды и других напитков. В некоторых магазинах уже появилась «структурированная вода» по цене в полтора-два раза дороже обычной бутылированной. Настораживал и тот факт, что незадолго до этого была реализована крупная торговая афера, организованная на основе создания ажиотажного спроса на соль. Были пущены слухи о ее дефиците, население кинулось скупать соль. В некоторых регионах после исчезновения с прилавков магазинов она вскоре появилась, но по цене до пяти раз дороже прежней. Спустя некоторое время цены на соль стабилизировались. Кто-то получил большие сверхприбыли за короткое время, затратив на эту аферу копейки. Искусственно созданную панику вокруг соли можно рассматривать как своего рода проверку общественного сознания на стабильность накануне возможной паники вокруг воды.

Можно только гадать, сколько миллиардов рублей потекло бы в карманы мошенников, если бы население удалось дезинформировать и вместо обычной воды мы покупали бы сегодня «структурированную», платя за неё в разы дороже.

Примечательно и то, насколько тесно переплетаются сегодня лженаука, преступный бизнес, дезинформация СМИ и различные виды паранормальных и квазирелигиозных верований. Искусное сочетание многоликой лжи и высоких информационных технологий способно ввести в заблуждение не только отдельные лица, но и широкие круги населения. Такого рода широкомасштабные угрозы здоровью, психике и материальному положению людей делает кошмары антиутопий вполне реальными. Настораживает и то, насколько легко сегодняшний россиянин впадает в панику. Причин этому много. Наиболее очевидные, первая – восприятие окружающей социальной, экономической и политической действительности как весьма неопределенной, неустойчивой и чреватой угрозами, вторая – невежество, дезинформированность и высокая манипулируемость (управляемость) людьми, в головах у которых цинизм и подозрительность легко уживаются с простодушием и доверчивостью.

Вопросы к теме:

Тема 6. АСТРОЛОГИЯ

Астрология – одна из древних космических религий. Космических верований великое множество. В Древнем Египте был культ Солнца (Ра – царь и отец богов), были и другие солнцепоклонники. Практически все древние верования, магии и культы предков включали обожествление или мистификацию небесных объектов – Солнца, Луны, звезд и созвездий. Даже в христианстве рождение Иисуса связано с пророческой Вифлеемской звездой. В Новом Завете говорится: «…пришли в Иерусалим волхвы с востока, и говорят: Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему» (Матф. 2, 1-2.). Таким образом, Христу было придано космическое значение.

Однако астрология – это особого рода верование, в котором астрологу принадлежит роль пророка, священника, волшебника и «ученого» одновременно. В древности астрологи говорили, что они разгадывают волю богов. Сегодня, во времена размывания границ науки и морали астрологи беззастенчиво называют свое ремесло и наукой, и верой – в зависимости от ситуации, а то и через запятую, лишь бы понравиться клиентуре.

Возникновение астрологии, как и многих заблуждений, было вполне закономерным и объяснимым. Достаточно вспомнить зарю человеческой цивилизации. В древности зависимость человека от природных стихий была особенно сильной. Разливам рек, бурям и грозам, штормам и засухам придавалось исключительное значение, поскольку от этих событий во многом зависела жизнь первобытного человека, не имевшего никаких технических или информационных средств защиты от этих стихий или их контроля. Факторы выживания связывались с положением звезд и Солнца, на которые древний человек обращал несравненно большее внимание, чем человек сегодняшний. Люди в буквальном смысле жили на природе и под открытым небом.

В то же время небо казалось древним образцом стабильности, гармонии, порядка и невозмутимости. Оно внушало не только чувство удивления, но и благоговения. Издревле планеты солнечной системы отождествлялись с богами и имели соответствующие названия. Более того, им приписывались человеческие черты, т.е. они антропоморфизировались. Скажем, Марс, скорее всего из-за своего красного цвета, воспринимался как бог войны, яркая и белоснежная Венера олицетворяла чистый цвет любви и непорочности и т.д. Аналогичным, антропоморфным образом воспринимались и созвездия, через которые проходило наше солнечное светило. Созвездие Рыбы было похоже на рыбу, т.е. установилось своего рода «магическое» соответствие. Созвездие Быка похоже на быка, и потому все рожденные под знаком Быка должны были быть сильными и упрямыми.

Ключевая идея астрологии – связь между временем и местом рождения человека и расположением при этом небесных тел. Астрология сегодня – это классическая псевдонаука, бизнес для бессовестных людей, рассуждающих по принципу «на наш век дураков и легковерных хватит» и «деньги не пахнут». В этом древнем виде мошенничества большое значение имеет искусство астролога, поскольку в астрологии главное, в конечном счете, состоит в интерпретации и умении астролога облечь свои прогнозы или толкования в максимально обтекаемую и в то же время убедительную форму.

Византийская принцесса Анна Комнина (XI-XII вв.) назвала астрологию лженаукой. Впоследствии многие ученые и философы (Августин, Кеплер и многие другие) критиковали астрологию как лженауку. Но нужно признать, что и до сего дня для многих астрология – это необыкновенно обворожительная система верований, она пленяет воображение и является мощным и комплексным компенсаторным психологическим фактором. Она способна внушить чувство уверенности, причастности к чему-то более мощному, устойчивому и стабильному, чем сам человек, его хрупкая жизнь и суета повседневности. Астрология способна утешить и примирить человека с различного рода неприятными или темными сторонами жизни, она способна заставить человека признать фатальность судьбы, неизбежность ее ударов. Астрология привлекательна и потому, что она много обещает.

Какие человеческие качества, потребности, желания и установки лежат в самой естественной возможности астрологии как системы верований, смысл которой противоречит науке и, по сути, противоестественен и иррационален?

Во-первых, – это потребность в устойчивости, в опоре, в стабильности и предсказуемости жизненной ситуации, самой жизни, как для меня, так и вокруг меня.

Во-вторых, – это причастность чему-то большему, чем ты сам, в данном случае – к космосу, к Вселенной, к гармонии звезд и даже к самой вечности. И первая, и вторая установки связаны с глубоко укорененными в нас потребностями в идентификации. Здесь мы идентифицируем, отождествляем себя с определенным знаком зодиака, подобно тому, как мы срастаемся со своим именем, в большинстве случаев со своим языком, национальностью, верой и т.д. Отождествление себя с Тельцом (Стрельцом и т.д.) дает, хотя и иллюзорную, но большую или меньшую уверенность в себе, ведь ты уже не один, с тобой и за тебя Телец, подобный ангелу-хранителю, невидимо, но всегда помогающий и сопровождающий тебя во всех твоих делах.

В-третьих, – это желание чуда. Всем нам подсознательно и тайно, а порой и явно хочется, чтобы все, о чем мечтается, в чем есть потребность, а особенно страстная жажда чего-либо была удовлетворена, чтобы случилось это каким-то невероятным, чудесным образом, без какого-либо усилия с нашей стороны, просто «по мановению волшебной палочки». Чтобы была удача, успех, счастливый случай, чтобы это сбылось, свершилось, произошло. Само по себе это нормально и естественно. Но это естественное желание чуда, если оно не уравновешивается чувством здравого смысла, реализма и т.п., можно сказать, эксплуатирует астрология.

В-четвертых, – это такое качество, как вера, способность к ней и потребность в ней. Действительно, мы не можем все знать и все сделать сами. Всегда остается большая область действительности, относительно которой нам остается только вера. Эта вера может проявляться самым разным образом. Можно довериться совету эксперта, человека научно подготовленного, признанного другими экспертами в данной области, имеющего определенные открытия, изобретения и достижения, которые используются другими людьми, т.е. они проверяются на практике. Обычно мы доверяем своему лечащему врачу, меньше – случайному незнакомому человеку. Можно поверить слухам, даже непроверенным, можно верить во что угодно. Здесь открывается необъятное поле всякого рода верований: религиозных, оккультных, магических, паранормальных, космических и т.д., вплоть до элементарных суеверий.

В основе астрологии лежит вера в особую, по сути, магическую связь между временем рождения человека, положением звезд и характером, как и судьбой этого человека. Генетически и благоприобретенно потребность в вере выражена у людей в различной степени, т.е. бывают люди легковерные или простодушные по рождению, бывают – по своему невежеству. Особенно трудный случай – это когда слагается первое и второе. Но в любом случае самая надежная терапия состоит в обучении, овладении культурой мышления, в повышении уровня самооценки, личной свободы и ответственности за всякое свое решение и действие.

В-пятых, – это естественное, но особенно сильно выраженное у россиян желание искать пути наименьшего сопротивления, подсознательное стремление решать проблемы наиболее легким способом. В своей крайней форме, это, образно говоря, искушение халявой. На ней держится много негативного в жизни человека: от паразитизма и воровства до лени и безответственности, от безразличия (пофигизма) до русского «авось» и веры в сильную властную руку барина.

В случае с астрологией эта «халявность» очевидна. Нет, кажется, ничего проще, чем внимательно ознакомиться со «своим» гороскопом на сегодня, выбросить все проблемы из головы и неукоснительно следовать советам астролога. Правда, к сожалению для верующего в астрологию, гороскопы так обтекаемы, что, с одной стороны, вроде бы они и «про тебя», ведь ты Телец, дату рождения не опровергнешь, с другой – недостаточно точны и конкретны, чтобы бездумно действовать в том или ином частном случае. Но то, что для потребителя гороскопов плохо, то для астролога хорошо. Ведь эта размытость – единственный способ сохранить тот кусок хлеба, который он зарабатывает своим «искусством». Если астролог будет слишком точен и определенен, то долго ему не протянуть: разочарования, возмущения или разоблачения обманутых клиентов не заставят себя ждать.

Вред астрологии не очевиден лишь в силу того, что большинство потребителей гороскопов в той или иной мере сохраняют чувство здравого смысла, скепсиса и юмора. Тот же русский «авось» предохраняет от слишком серьезного отношения к гороскопу. Кроме того сегодняшняя культурная и психологическая атмосфера в нашем обществе отмечена исключительным смешением вер и неверий, фанатизма и цинизма, новых и старых предрассудков, восточных и западных обычаев и традиций. Ветер перемен принес к нам тьму всякой всячины. В головах россиян, как правило, хаос. Многие не понимают, что вокруг происходит. Поэтому, помолясь, люди садятся за гороскоп. Он пьют русскую водку за год восточного Петуха или какой-нибудь китайской обезьяны, встречают Новый Год в колпаке Санта Клауса, надевают сережки в виде распятия, собираясь на дискотеку…

Все это россияне выдерживают в силу того, что мощнее всей этой чепухи оказываются первичные потребности выживания, необходимость в пище и жилье, в обыкновенных и насущных вещах. По отношению к ним весь этот хаос верований отступает на задний план и редко когда берет полную власть над человеком, над элементарными требованиями здравого смысла.

Но нарастающая конкурентность среды, соревновательность, соперничество в общественной жизни при отсутствии должного просвещения и уважения к науке в итоге опережают адаптивные способности россиян, особенно старшего поколения. Они становятся все более легкой наживой все более агрессивного и искусного рынка услуг: политических, финансовых, религиозных, паранормальных. Астрология занимает в нем свою хорошо обжитую нишу.

Другой группой риска оказывается молодежь из неблагополучных семей и регионов, т.е. та, мимо которой проходит образование, наука и настоящая культура. Их судьба едва ли не трагичнее тех поколений людей, которые прошли через невероятные испытания войной и другими бедами России ХХ века. Последние, как правило, имеют пусть и оскорбительно мизерную, но все-таки помощь от государства в виде пенсий и остатков социальных льгот. Что происходит с выпадающей из нормальной жизни молодежью – хорошо известно из статистики сиротства, правонарушений, бродяжничества, наркомании, самоубийств.

На этом фоне те дети или молодые люди, которые становятся «всего лишь» фанатичными, бездумными приверженцами астрологии или какого-то иного паранормального верования, кажутся едва ли не счастливчиками. Но это, к сожалению, не так. Потому что любой фанатизм – это своего рода болезнь сознания. А астрология не способна вывести человека на путь реализма, разумного и осмысленного, самостоятельного существования. Наоборот, она от разума уводит.

Каковы признаки и последствия, на которые обречены фанатики астрологии, или, сформулируем мягче, каковы возможные и действительные отрицательные последствия для тех, кто всерьез пользуется услугами астрологов?

Первое, самое главное и негативное, – это вольное или невольное бегство человека от самого себя, отказ от здорового скепсиса, критичности, реализма в оценке себя и жизни, отказ от разума как главного и наиболее эффективного инструмента не просто выживания, но достойной и успешной жизни человека. Это вольное или невольное неуважение науки, неверие в ее благотворную мощь в добрых и заботливых руках человека разумного. Это отрицание ценности астрономии, ее благородства и открываемых ею научных истин и перспектив. Астрономия – поистине мощный гимн разуму и познавательным дарованиям человека. В ее свете астрология – это что-то весьма жалкое и недостойное образованного, разумного и свободного человека.

Второе, астрология унижает человека, ограничивает, умаляет или даже подавляет его возможности, достоинство и жизненные силы. В самом деле, если я так или иначе нахожусь в зависимости от Быка, обречен иметь те или иные черты характера, то уже тем самым на меня накладываются существенные ограничения. Если я завишу от Быка, то зависит ли он от меня? Вопрос в глазах астролога не только глупый, но и нечестивый. Кто это посмел пропищать такое? Вот этот жалкий в сравнении с созвездием человечек?

Но сегодня этот «человечек» уже прорвался за пределы земного тяготения. Он мысленным взором (пока что мысленным) заглядывает в самые глубины Вселенной и строит потрясающие по своей смелости гипотезы. А на что он будет способен лет через 200 – 300 не сможет сказать даже ученый, воображение и смелость мысли которого бесконечно мощнее лукавого и корыстного умишки астролога (известно, что астролог – это прежде всего торговец в сфере сомнительных услуг).

Третье, астрология может подтолкнуть человека к ошибочным действиям, поскольку советы, содержащиеся в гороскопах, не являются научными и достоверными. Многочисленные и многолетние научные исследования астрологии и практики астрологов статистически и фактически доказали беспочвенность притязаний астрологии на истину. Нет никакой связи между временем рождением человека и тем или иным знаком зодиака, хотя есть и определенный психологический комплекс, внушаемый астрологами верующим в гороскопы.

Третье, астрология закрепляет невежество человека, оставляя его на уровне сознания древних людей, не знавших реального устройства мироздания, имевших весьма примитивные представления о психологии и сознании человека.

Четвертое, в практике астрологов есть неустранимый элемент безнравственности и шарлатанства, поскольку их гороскопы, по большому счету – это ложь. Единственное, что могло бы оправдать астролога, – это его добросовестное заблуждение относительно лженаучности того ремесла, которым он занимается. Однако в искреннее заблуждение астрологов верится с трудом. Косвенное тому свидетельство – непрекращающиеся взаимные обвинения астрологов в шарлатанстве и некомпетентности. Создается впечатление, что их больше беспокоит сохранение места на рынке парауслуг, чем достоверность, истинность и доказательность того, о чем они говорят своим клиентам.

Пятое, это умышленная эксплуатация человеческих слабостей. Конечно, можно сказать, что такое дело не столь уж и порочно, ведь торгуют же табаком и водкой, хотя первый – ведет к одной из форм опасной для здоровья зависимости, вторая – чревата алкоголизмом.

Возможно, это и так, но ведь ни один из астрологов не согласится хотя бы маленькими буквами приписать к своему очередному гороскопу, скажем, такие слова: увлечение гороскопами, вера в них чреваты ошибками при принятии решений, интеллектуальной неполноценностью, невежеством, утратой свободы, творческого и ответственного подхода к жизни, ведет к фанатизму, а то и к паранойе.

Я глубоко убежден, что ответственный, уважающий науку и разум человек не выберет себе такое весьма сомнительное с моральной и интеллектуальной точки зрения ремесло. В жизни есть много других путей, на которых можно достойным, честным и общественно полезным образом реализовать свое стремление к труду, к заработку, к возможности хорошо прожить свою жизнь.

Таким образом, астрология – это зло. Она спутник человечества лишь в силу того, что человеку свойственно ошибаться и заблуждаться, что у него есть слабости, что он несовершенен и способен как на добро, так и на зло, как на реализм, так и на утопизм. Но отсюда не следует, что астрологию нужно сделать священной коровой и не обращать на нее внимания. История человечества – это не стоячее болото. Мы идем, мы восходим и совершенствуемся. Этот процесс отнюдь не прост и не линеен. Но прогресс Человека, разума, осведомленности, повышения качества жизни несомненен. В ходе его возникают новые, порой трудные проблемы. Однако по большому счету исторический баланс всегда в пользу людей, их жизнеутверждающих сил. Прогресс свободы и разума заявляет о себе даже тогда, когда «колеса» цивилизации попадают в очередной ухаб и начинают пробуксовывать, как это мы видим сегодня в России. Тогда это прогресс заявляет о себе в качестве протеста честных и здравомыслящих людей против вторжения иррационализма и шарлатанства в общественную жизнь нашей страны. Во времена смуты и социального неблагополучия призыв к разуму, протест против оживления сил абсурда и мракобесия слышат не многие. Но без него обществу труднее выбраться из очередной исторической ямы, чтобы снова восходить к звездным ценностям Истины, Добра, Справедливости и Красоты.

Учеными сформулирован ряд возражений астрологам, доказательств несостоятельности их утверждений. Основные аргументы научной критики астрологии можно свести к следующим.

Земля не является центром Солнечной системы и не Солнце, как полагали древние астрономы, а Земля вращается вокруг Солнца. Таким образом, гороскопы основываются на фундаментальной астрономической ошибке. Это – только одна из большого числа грубых ошибок астрологов.

Древние астрономы ошибочно считали, что звезды на небосводе неподвижны. Спустя более 1800 лет после того, как Птолемей составил систему астрологии, произошло смещение равноденствий, связанных с вращением Земли, так что положение звезд изменилось по отношению к Земле приблизительно на 30 градусов. Это значит, что знаки зодиака, которые носили те же названия, что и соответствующие созвездия, с того времени изменили свое расположение. Например, знак Девы находится теперь в созвездии Льва. Чтобы решить проблему была создана астрология, основывающаяся на движущихся знаках, а не на созвездиях, но есть и другие астрологические школы. Таким образом, существуют альтернативные астрологические системы, что ставит вопрос: а есть ли среди них истинная?

Вопрос о звездных силах, действующих на человека в момент его рождения и при жизни, остается в астрологии темным. Они так и не дают ответа на вопрос, есть ли это одна из известных физике сил, скажем, гравитационная или электромагнитная, либо же это какая-то неизвестная сила? Если одна из известных физических сил, то ее реальное воздействие ничтожно и не имеет никакого отношения к характеру и судьбе человека. Если же это какая-то магическая сила, то тогда астрологу место на задворках культуры, там, где торгуют ложью и обитают шарлатаны.

Определение момента рождения является спорным. Когда ребенок считается рожденным? Роды – это процесс, который может занимать несколько часов. Либо это первый вздох, или это момент перерезания пуповины? Как быть с преждевременными или искусственными родами, или если они замедленны или ускорены? Относятся ли астрологические гороскопы только к тем, кто родился естественным путем? Многие люди не знают точного момента своего рождения, поэтому большое число гороскопов обречены на неточность и фиктивность даже для тех, кто верит в них. Короче говоря, все это, как говорят в народе, на воде вилами писано.

Каково соотношение «звездных влияний» по сравнению с биологическими, генетическими и иными факторами, в том числе и обстоятельствами среды? Нет никаких эмпирических данных об этих соотношениях. Даже такой фанатик религиозной веры, как Августин, говорил, что и раб, и господин могут быть астральными близнецами, но их судьба и образ жизни диаметрально противоположны.

Ни один из астрологов не внес ясность в вопрос о сущности того, какова природа влияния звезд на человека. Слова о том, что звезды «побуждают», «заставляют» или «говорят», не позволяют понять, что же это такое и можно ли эти неуместные поэтические метафоры изучать научным образом, подобно тому, как изучают электромагнитные, тепловые, атомные или гравитационные взаимодействия.

Вопросы к теме:

Тема 7. ЛЖЕНАУКА*

Следует отметить, что когда мы говорим о ненаучных идеях и практиках, то невольно сталкиваемся с областью явлений, которые в силу своей пестроты и многообразия образуют весьма неопределенную и трудно расчленяемую совокупность утверждений и соответствующих услуг. Другими словами, между ними трудно провести четкие границы. Их сложно структурировать, хотя бы потому что их представители и защитники редко бывают последовательны и строги в своих суждениях и желании ясно сформулировать то, о чем они говорят. Особенно очевидна размытость граней между квазинаукой, паранаукой, псевдонаукой и лженаукой. Тем более что в ряде случаев явно паранормальные, оккультные или мистические вымыслы сознательно маскируются под научные теории или выдаются за открытия. Попробуем разобраться с терминологией.

Эта амбивалентность (двусмысленность) дана уже этимологически. Квази (от лат. quasi – якобы, как будто) означает «мнимый», «ненастоящий» и в то же время «почти», «близко».

Квазинаука – это область такого знания, в котором в разной степени и пропорции содержатся ложные и, возможно, истинные утверждения и которая может содержать утверждения как фактуального, так и сфальсифицированного характера.

Образно говоря, это что-то близкое к науке, но не наука.

Пара (от греческого pará – возле, мимо, вне) как часть сложных слов означает находящееся рядом, отклоняющееся от нормы или нарушающее что-либо. Как видим, слова «квази» и «пара» близки по своему смыслу.

Термин «паранаука» относится к утверждениям или теориям, которые в большей или меньшей степени отклоняются от стандартов науки и содержат в себе как существенно ошибочные, так и, возможно, истинные положения.

Близость по смыслу понятий «квазинаука» и «паранаука» позволяет использовать их как синонимы.

Понятия лженауки и псевдонауки семантически более определенны и практически также синонимичны. Псевдо (от греческого pséudos – ложь) – часть сложных слов, означающих «ложный», «мнимый».

Лженаука – это такая теоретическая конструкция (и, не исключено, соответствующая ей практика), содержание которой, как удается установить в ходе независимой научной экспертизы, не соответствует ни нормам научного знания, ни какой-либо области действительности, а ее предмет либо не существует в принципе, либо существенно сфальсифицирован.

Между тем, все идентифицированные выше феномены объединяет одна общая черта – их претензия быть истиной и иметь статус науки. К этому следует добавить, что, если установлена ошибочность того, то первоначально можно было квалифицировать как квазинауку или паранауку, то они переходят в разряд псевдонауки или лженауки.

Отдельная проблема – это антинаука. К антинауке относятся различные доктрины и практики, которые рассматривают науку как зло, источник человеческих несчастий, как угрозу самому человеческому существованию. В современном мире нет сколько-нибудь организованных форм антинауки. Ее идеи разбросаны в концепциях постмодернизма, иррационализма, в различных религиозно-мистических учениях. Однако в ряде случаев антинаучные настроения могут приобретать поддержку малообразованных или отсталых слоев населения, а также в условиях теократических режимов типа талибана, когда наука и просвещение практически отвергаются, заменяясь средневековыми законами шариата.

Когда мы говорим о квазинауке, паранауке, псевдонауке и лженауке, то при этом важно различать ошибку в научном исследовании и квазинауку или лженауку. Ошибка – естественная и неотъемлемая часть научного исследования, поскольку само оно предстает как процесс проб и ошибок, результатом которого является освобождение от ошибок и установление истины. Квази- или лженаука не интересуется научным исследованием или истиной. Она интересуется продвижением своих идей в общественное мнение, а лженаучных продуктов – различного рода аппаратов, технологий, предметов ширпотреба типа циркониевых браслетов или кремлевских таблеток – на рынок с коммерческими целями.

Отдельной проблемой является психологическая сторона квазинауки и паранауки. Это могут быть как корыстные амбиции их авторов, так и искренние заблуждения. В случае с псевдо- и лженаукой нередко имеет место или упорное и безотчетное (догматическое) нежелание их авторов признать свою ошибку, потерять лицо, положение и т.д., или же умышленное жульничество.

С точки зрения научного скептицизма, являющегося важной компонентой свободного исследования, особенно важно установление типичных признаков и истоков квази- и лженауки.

Среди многочисленных факторов, порождающих эти квази- и псевдоценности, можно выделить методологические, мировоззренческие или идеологические, психологические, социологические и экономические или прагматические. Как правило, все они связаны между собой и не проявляются в своем чистом и изолированном виде.

К истокам первого рода относится «выпрямление» логики научного познания, когда исследователь склонен пренебрегать деталями, всесторонностью и тщательностью эксперимента или игнорировать влияние на предмет всех вовлекаемых в изучение фактов. В результате возникает упрощенная модель, воспроизводящая лишь фрагмент явления, либо не имеющая с ним ничего общего. В ходе дальнейшего исследования ошибки накапливаются, результаты экспериментов подгоняются под исходные данные, и возникает фантомный продукт, выдаваемый за научное достижение. Ярким образцом такого рода «достижений» была теория Лысенко и его школы.

К методологическим приметам следует отнести возникновение паранауки вследствие принципиальной неполноты наблюдательных или экспериментальных данных, когда исследователь впадает в соблазн рискованных обобщений, в итоге не оправдывающих себя, но лишь порождающих неполноценную теорию.

Столь же типично для квазинауки произвольное использование терминов и их неправомерная экстраполяция на другие области знания. Это слова-призраки, оторванные от своей первоначально объективной базы. Хорошо известно, как произвольно трактуются в околонаучной литературе такие фундаментальные понятия, как «поле», «энергия», «информация», «аура» и многие другие. Любопытна трансформация слова «аура». Его первоначальный смысл – веяние (от греческого áura) чего-то ядовитого, тлетворного и смертоносного. Аурой естествоиспытатели называют местности, зараженные, скажем, ядовитыми испарениями или газами. Однако, видимо, по эстетическим причинам («красиво звучит») или в результате стихии моды это слово приобрело особый «романтический» смысл и стало исключительно популярным в квазинаучной или мистической литературе.

Не менее распространены такие псевдонаучные понятия, как «энергоинформационный обмен», «биоэнергия», «биополе», «тонкие поля», «информационно-фазовое состояние материальных систем» и т.д. Иногда на базе одного такого термина строятся теории глобального масштаба, как это сделал заметный представитель современной лженауки И. Язвишин, разработавший специальное учение «информациологию» и создавший весьма сомнительную и по большей части виртуальную Международную академию информатизации.

Произвольное толкование или изобретение терминов-пустышек сочетается с нарушением принципа, так сказать, финитизма научных понятий, т.е. пределов применимости научного термина, которые определяются максимально строго для каждой области научного знания.

Односторонность обоснования полученных результатов. Этот признак квазинауки проявляется в том, что подбираются аргументы и данные только в пользу «своих» результатов и закрываются глаза на данные, противоречащие заявленным идеям.

Нарочитое усложненное изложение сути дела, когда используются не только сложные термины, формулы или понятия других областей знания, но и изобретаются совершенно новые. В последнем случае выдумывание псевдопонятий может сочетаться с «изобретением» соответствующего псевдообъекта исследования (нечто вроде разработки «нано-информационной технологии выделки чертовой шкурки»).

Эта наукообразность легко обнаруживается, если попытаться упростить объяснение и истолковать его в хорошо определенных терминах. В результате такой операции нищета нарочитой премудрости оказывается очевидной.

Введение в оборот заведомо неверифицируемых, т.е. в принципе не проверяемых и потому не подтверждаемых и не опровергаемых независимыми экспертами положений. Так, адепты «торсионной теории» А. Акимов и Г. Шипов утверждают, что могут управлять так называемыми торсионными полями, хотя современная наука еще не разработала экспериментальной базы для обнаружения и работы с такого рода теоретически допустимыми полями.

Другими признаками работ псевдоученых являются:

нередкое отсутствие у таких псевдоученых профессиональных знаний в той области, к которой относится предлагаемая ими теория;

бедное или одностороннее цитирование научных источников;

авторы не публикуют свои результаты в научных рецензируемых (т.е. наиболее серьезных и авторитетных) журналах; напротив, отмечается стремление обращаться через головы экспертов непосредственно к «народным массам», к журналистам и прессе, рассчитанной на невзыскательных или просто невежественных людей;

в таких работах совершаются «революционные» перевороты в фундаментальных науках, методах лечения, образования и т.д., опровергаются или изобретаются новые фундаментальные законы, не согласующиеся с уже известными;

стремление обещать как можно больше сенсационных практических результатов своих «открытий»;

апелляция не столько к научным авторитетам, сколько к возможным потребителям «революционных переворотов», а также к потенциальным инвесторам;

обвинения «официальной науки» или научного истеблишмента в догматизме, консерватизме, снобизме и бюрократизме, в гонениях на «подлинных» революционеров мысли, в «зажиме» истинных гениев и т.д.

Задача выработки критериев отделения лженауки от науки, идентификации текстов и заявлений как лженаучных до сих пор является главной методологической проблемой. Петербургский ученый Е.Д. Эйдельман разработал тест-анкету, помогающую с высокой степенью вероятности определить статус того или иного заявления, претендующего на научное открытие или изобретение. В число вопросов этой анкеты входят следующие:

1. Имеет ли автор образование, соответствующее теме? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

2. Принадлежит ли автор к научной школе (был в аспирантуре, докторантуре и т.п.) по данной теме? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

3. Есть ли у автора публикации в рецензируемых научных журналах по другим темам? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

4. Имеются ли в научных журналах публикации автора по теме сообщения (привести примеры таких публикаций)? (Да – 0 баллов, нет – 2 балла).

5. Имеются ли обзоры специалистов по данной теме в рецензируемых журналах (указать хоть один)? (Да – 0 баллов, нет – 2 балла).

6. Имеются ли у автора рекомендации признанных, в данной области, специалистов (членов РАН и т.п.)? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

7. Цитируются ли в работах статьи по данной теме, опубликованные в рецензируемых журналах другими авторами? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

8. Проводились ли работы по теме открыто (да) или в закрытом (нет) порядке? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

9. Было ли целью источника сделать фундаментальное открытие по этой теме? (Да – 2 балла, нет – 0 баллов).

10. Имеются ли в публикациях автора благодарности другим лицам за обсуждение полученных результатов? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

11. Поддерживались ли исследования автора научными фондами: РФФИ, INTAS, Copoca, CRDF и т.п.? Укажите какими. (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

12. Можно ли изложить сведения, сообщаемые автором, в терминах, используемых в учебниках для средней школы и младших курсов вуза? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

13. Опровергает ли автор общепринятые теории? (Да – 2 балла, нет – 0 баллов).

14. Имеется ли проверка другими специалистами сведений, сообщаемых в представленных материалах? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

15. Опирается ли автор при доказательстве правильности сообщаемых им сведений на общие философские или методологические основания? (Да – 1 балл, нет – 0 баллов).

16. Приведет ли реализация излагаемых сведений к кардинальным изменениям в жизни общества? (Да – 2 балла, нет – 0 баллов).

17. Нужно ли для реализации излагаемых сведений действовать в рамках существующих правил и процедур? (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).

18. Когда должны быть реализованы излагаемые результаты? В будущем (да), немедленно (нет). (Да – 0 баллов, нет – 1 балл).[26]

В ряде случаев к особенностям лженауки можно отнести более или менее открытое сочетание научной картины мира с ненаучной. Это делает псевдонауку более уязвимой для критики, но более привлекательной для неосведомленного потребителя.

Чаще всего такое намеренное запутывание ситуации определяется мировоззреническими мотивами. Среди них могут быть попытки «примирить» науку с оккультизмом, магией, религией или стремление создать «синтетическую» доктрину Единого Знания, в которой «гармонично» сочеталось бы научное и мистическое знание и т.д. Эти тенденции являются следствием внутреннего дуализма или эклектики в сознании человека, верующего в Бога или в мировой разум, таинственные или сверхъестественные явления и т.д., но одновременно занимающегося научными исследованиями. Такое сознание тщится преодолеть противоречие между верой и знанием с целью компенсации, преодоления внутреннего раскола и психологического дискомфорта верующего человека, по роду деятельности принадлежащего к ученым.

Не менее пестр психологический комплекс квазинауки. Ее двигателями со стороны человеческой субъективности могут быть честолюбие, не подкрепленное тяжелым и кропотливым исследовательским трудом, жажда легкой славы и быстрого успеха, видимость простоты научного открытия или просто заблуждение, иллюзия того, что обнаружена несомненная истина.

Более негативным является психологический комплекс псевдо- или лженауки. В ряде случаев ее адепты не столько искренне заблуждающиеся люди, сколько мошенники и шарлатаны, пытающиеся (иногда довольно успешно) сделать из своих построений финансово выгодное предприятие. Такими людьми движет беспринципность, распаляемая корыстью, непомерной амбициозностью и жаждой влияния. У них атрофированы стыд и совесть, они невосприимчивы к критике и, разумеется, не склонны размышлять над этическими аспектами науки. Свои усилия эти люди тратят в основном на рекламу и сбыт своих измышлений. Наиболее заметными фигурами в этом плане являются математик А. Фоменко, составивший совершенно ненаучную, основанную на ложных астрономических данных «новую хронологию», «путешественник» Э. Мулдашев, обнаруживший целую гору «чудес» в Гималаях и на Тибете, А. Акимов, Г. Шипов и ряд их приверженцев, эксплуатирующие идею торсионных полей.[27]

Экономические и прагматические истоки квази- и лженауки, в принципе, лежат на поверхности. Особенно явны они у нас, в смутные времена переходного периода в России, когда государство перестало интересоваться наукой и должным образом финансировать научные исследования. Это и падение престижа науки, отягощенное подогреваемой СМИ тягой выбитого из равновесия населения к сенсациям, всякого рода чудесам, нетрадиционным методам лечения и т.д.

Спрос родил соответствующее предложение: вместе со сворой колдунов, волшебников и магов родились «ниспровергатели» основ современной науки, «революционеры» из числа самозваных академиков и докторов, а также тех ученых, которые, по сути, предали идеалы науки, благородство ее целей и ее этику. Не случайно лжеученые ищут союза с «сильными мира сего»: депутатами, политическими деятелями, высшим офицерским составом, спецслужбами, а то и просто с влиятельными жуликами. Не удивительно, что проходимцы типа астрологов-советников оказываются востребованными в высших эшелонах власти, а какой-нибудь диван-экстрасенс, якобы излечивающий от всех мыслимых болезней, включая импотенцию, демонстрируется в Государственной Думе.

Приметой превращения пара- и псевдонауки в организованную социальную силу является создание многочисленных, так называемых общественных академий и институтов (коих насчитывается около 200), штампующих за определенную плату не только «академиков» и «докторов», но и «дипломированных» астрологов, экстрасенсов, магов и волшебников. Таким образом, у этой области псевдоценностей есть определенные узаконенные государством технологии производства лжеученых и шарлатанов, которые в свою очередь на диком отечественном рынке находят потребителей своих весьма сомнительных услуг.

По данным Российской академии наук, за последние два десятилетия лженаука стала заметным рыночным фактором. Годовой оборот фирм и различных «общественных» академий составляет до 1,5 млрд. долларов.[28]

В целом феномены квази- и лженауки социально обусловлены. Они находят для себя благоприятную почву в условиях идеологической и правовой сумятицы и вакуума, являются закономерным следствием кризисных процессов в области политики и экономики, бесцеремонной борьбы за власть и передела собственности. Они отражают факт падения нравов, криминализацию многих областей общественной жизни, загрязнение информационного пространства ложью, героизацией наглости, грубой силы, обмана, низменных страстей.

В атмосфере равнодушия большей части населения, отупляемого средствами массовой информации, пара- и псевдонаука стали составной частью антикультуры, разлагающей общественное сознание и препятствующей моральному, интеллектуальному и социальному выздоровлению России.

Особенно тревожными являются попытки «разгосударствить» науку, лишив ее права владения имуществом, зданиями и сооружениями, что предусмотрено готовящимися реформами науки в России. Это «реформирование» еще больше ослабит российскую науку и позволит лженауке укрепить свои позиции как в информационном пространстве, так и на рынке мошеннических товаров и услуг.

Подобно любому другому виду мошенничества, лженаука угрожает нашему кошельку, имуществу, нашему разуму, здоровью и самой жизни. Кроме всего этого лженаука посягает, во-первых, и на без того нищенский бюджет науки, оттягивая с помощью коррумпированного чиновничества существенные финансовые средства, во-вторых, дискредитирует в глазах общества достоинство и ценность науки, поскольку рядовому гражданину трудно понять, где наука, а где псевдонаука. Ущерб, наносимый лженаукой населению – это и ущерб науке, престиж которой еще больше падает. Следствием этого является усугубление отставания России в области научного прогресса, отток ученых за границу, снижение электоральной поддержки науки, ведущей к ослаблению лоббирования науки как бюджетной отрасли. Это ставит российскую науку в еще более тяжелое финансовое и материальное положение. Вот почему борьба с лженаукой как видом мошенничества является и борьбой за науку и просвещение, за интеллектуальное оздоровление страны, за ее культурный и технический прогресс.

Вопросы к теме:

Тема 8. ПАРАНОРМАЛЬНОЕ

Понятие «паранормальное» не является достаточно четким. В основном потому, что неопределенны границы явлений, подпадающих под этот термин. Он применяется обычно к феноменам, которые, как считается, не могут быть объяснены с помощью научных теорий и методов, так как относятся к сфере трансцендентного (потустороннего), иначе говоря, являются выражением сверхъестественных духовных или таинственных природных сил.

В круг таких явлений чаще всего зачисляют различные виды экстрасенсорных (сверхчувственных) восприятий или способностей: «кожное зрение», «глаза-рентген»; к паранормальным относят различные случаи «чудесных» исцелений, телекинеза (передвижение материальных объектов силой мысли), телепатии (чтения или передачи мысли на расстоянии), телепортации (перемещения предметов или людей на различные расстояния сверхъестественным образом), левитации (подъем, зависание, преодоление силы тяжести необъяснимым наукой образом), ясновидения (усмотрение особым, «духовным» зрением того, чего нельзя увидеть и объяснить научным образом), прорицаний, пророчеств и др.

Статус парапсихологии, изучающей эти явления, до сих пор остается в высшей степени спорным. Многие ученые скептически относятся к результатам парапсихологических исследований, полагая, что в них отсутствует должная чистота и строгость эксперимента, и, напротив, имеет место произвольность интерпретаций, а то и простое мошенничество и фальсификации.

В категорию паранормального включают и такие якобы существующие явления, как «жизнь после смерти», реинкарнация (переселение душ), астральное проектирование, демоническая одержимость, эксорсизм (технология изгнания бесов и других злых сущностей из человека) и т.д.

В разряд паранормальных явлений входит многое, связанное с уфологией (наблюдениями над так называемыми НЛО – неопознанными летающими объектами): появление инопланетян, похищение ими людей, путешествия землян в иные звездные миры, сексуальные контакты с инопланетянами, рождение «космических младенцев» и т.п. Паранормальными считаются корреляции (связи, совпадения) между определенными событиями в жизни человека, чертами его характера и расположением планет в год, месяц и день его рождения. Соответственно паранормальными могут считаться и такие псевдонаучные области знания, как астрология, нумерология, карты Таро, учения о биоритмах, дианетика и т.п.

Особое место в лженауке уделяется проблемам энергии. Мошенники и шарлатаны от лженауки изобрели ряд энергий, неизвестных ученым. Это информационная энергия, биоэнергия, биокосмическая энергия, энергия ауры, энергия различных «тонких полей», «позитивных», «негативных» энергий и т.д. Особенно популярны «информационная энергия» и «биоэнергия». Разумеется все эти «энергии» и «тонкие поля» – чистейших блеф. Вот что пишут, например, о биополе ведущие российские ученые, физики, биологи, академики Российской академии наук Г.И. Абелев, Ж.И. Алферов (Нобелевский лауреат) Э.П. Кругляков, В.Л. Гинзбург (Нобелевский лауреат), члены-корреспонденты РАН Л.И. Корочкин, С.А. Сурис, доктора наук Г.В. Гивишвили и др.: «… Феномен под названием “биополе” на самом деле не существует, а является плодом вымысла шарлатанов. Разумеется, любой живой объект является источником множества естественных физических полей – акустических (звуки), химических (запахи), электромагнитных возмущений (главным образом в виде теплового излучения), но также и низкочастотных магнитных и электрических сигналов… Однако никакого специфического для живых объектов “биополя” не существует, это лишь отголоски средневековой веры в сверхъестественную “жизненную силу”».[29]

В отношении паранормального следует различать факт самого заявления о паранормальном явлении и содержащуюся в этом заявлении информацию.

 Само заявление (если, конечно, оно добросовестно) – это свидетельство о некотором реальном факте, в котором, возможно, нет ничего сверхъестественного и паранормального. Все дело в подходе к этому факту, в его интерпретации. Но в любом случае необходимо исследовать как заявителя, так и содержание заявления. Что же касается реального содержания заявления, то его обычно практически невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть доступными объективными и научными методами, хотя было бы ошибочно просто отвергать его как абсолютно невероятное или абсурдное.

Таковы, например, многочисленные рассказы о лохнесском чудовище или снежном человеке. В них нет прямых ссылок на сверхъестественное или мистическое, и в принципе можно допустить, что за ними скрываются соответствующие реальности. Поэтому эти явления целесообразнее считать какими-то пока не изученными аномалиями, и в любом случае свидетельства о них должны подвергаться строгому научному анализу и независимой объективной экспертизе. В противном случае всякое подобное свидетельство рождает очередной миф или легенду, которая может переходить от поколения к поколению, засоряя разум и пополняя багаж человеческих предрассудков.

Другого типа паранормальные явления связывают не просто с чем-то аномальным или необычным, а со сверхъестественным, мистическим, волшебным или колдовским. Поставщики таких заявлений – пестрая армия самозваных магов, колдунов и колдуний, волшебниц и волшебников, сатанистов. Общая черта исходящих от них заявлений состоит в утверждении бытия принципиально иного, сверхъестественного мира, который в принципе отличается от всего нам известного и доступного нашим естественным способностям и научным методам познания.

Оккультизм и всякого рода «волшебства» бытуют на границе между паранормальными практиками и религиозными культами. Эту зону псевдоценностей условно можно назвать полумистической. Их специфика состоит в совмещении веры в особое, например, оккультное (магическое) действие различных вполне естественных вещей (черных кошек, ворон, костей животных, разных трав и настоев, эликсиров и т.д.), во-первых, с заявлениями паранормального характера, скажем, с утверждениями о влиянии астральных сфер на судьбу человека, во-вторых, с верой в трансцендентное, религиозно-мистическое, и, в-третьих – с верой не только в Бога, но и в сатану, в оживающих и встающих из могил мертвецов и т.д. Такая «синтетическая» практика (помолясь, да за гороскоп) объединяет людей в различные секты полу-религиозного и полу-паранормального характера. Она представлена широким спектром волшебников, шаманов, магов, колдунов, «рыцарей» и «магистров» самых невероятных эзотерических учений, агенты которых порой весьма неплохо зарабатывают на любопытстве, доверчивости, неосведомленности и несчастье людей, их тяге к таинственному или же на их элементарной глупости.

Большая или меньшая доля шарлатанства обычно соединяется здесь с внушением и манипулированием сознанием, а также с психотерапевтическим или просто терапевтическим эффектом, если «клиентов» угощают каким-нибудь приворотным зельем, изготовленным из экстрактов безвредных или полезных для здоровья трав.

Лет 15 тому назад в России люди не могли бы даже представить себе, что в газетах можно будет прочитать объявления об услугах, начинающиеся словами: «Адепт Абсолютного Колдовства…», «Астральная магия…», «Белая Деревенская магия…», «Абсолютная магия…», «Колдовство старообрядческое…», «Колдунья потомственная…», «Приворотное зелье, снятие порчи, венца безбрачия…», «Магистр белой практической магии…», «Руническая магия…», «Магия черная и белая…», «Магия мощная…», «Магия высшая…».

Скептицизм и принципы свободного критического исследования, присущие научному стилю мышления, запрещают заведомо отвергать какие-либо предположения или свидетельства, в том числе и заявления о паранормальных явлениях. Никакой чисто аналитический или формальный подход не может решить эту проблему, поскольку она носит более широкий характер и связана с фактуальными заявлениями (т.е. касающимися конкретных фактов). Поэтому вопросы эти должны рассматриваться не только с точки зрения современной науки, но и в историческом, психологическом и даже экономическом контексте.

Прогресс знания свидетельствует о том, что кажущееся невозможным сегодня может стать возможным завтра. Поэтому допустимо рассматривать содержание заявлений о паранормальном как что-то вероятное и не исключать его заведомо из области научного исследования.

Открытость и критичность рационального стиля мышления предполагают непредвзятую, взвешенную и осторожную оценку заявлений о паранормальном. Такая установка требует осмотрительного определения самого термина, выявления его реального смысла.

Существует четыре подхода к самому понятию «паранормальное».

Во-первых, паранормальное может обозначать некоторого рода странное или необычное явление, которое отвечает хотя бы одному из следующих условий:

а) оно может полностью отличаться от любого из доступных нам объектов или противоречить всем известным нам фактам или закономерностям;

б) оно, таким образом, должно противоречить нашим обычным представлениям о мире и его объектах;

в) оно невыразимо в обычных понятиях здравого смысла.

Во-вторых, паранормальное явление – это

а) то, что необъяснимо в терминах современных теорий;

б) что может иметь свое научное объяснение только в результате кардинального пересмотра существующих теорий.

Третий возможный смысл паранормального состоит в том, что, раз нам неизвестна причина некоего удивительного явления и поскольку мы просто не в силах оценить и осмыслить его, то оно не может быть естественным. В этом случае термин «паранормальное явление» эквивалентен понятию чуда.

Четвертый смысл этого понятия связан с предположением, что некие основания для реальности паранормального существуют, но что они

а) не материальны и не психичны, а спиритуалистичны;

б) они неестественны или сверхъестественны.

Оценивая эти четыре возможных определения и понимания паранормального, легко придти к выводу, что в третьем и четвертом случае эти термины несостоятельны, поскольку сказать, что явления не имеют причины, это значит косвенным образом признаться в невежестве или нежелании познавать.

В свое время причины многих явлений казались непостижимыми, однако, в ходе прогресса нашего знания, рано или поздно многие из них обнаруживаются. В четвертом случае определения паранормального дают не его понимание, а способ компенсации и выражения нашей тяги к загадочному и необъяснимому, и мы имеем здесь некое явное или неявное произвольное изобретение трансцендентных или потусторонних измерений во вселенной и человеческом поведении с тем, чтобы выдать их за объективно существующие.

Между тем и первый, и второй смысл термина «паранормальное» (которое точнее было бы назвать «параестественное» в силу претензии на нечто не объяснимое естественными причинами), по существу, не является определением такового, поскольку, строго говоря, это всего лишь ссылки на то, что является неожиданным или удивительным или что не вписывается, но может рано или поздно вписаться в новые научные теории. В итоге следует признать, что понятие «паранормальное», в принципе, бесплодно, но это не отменяет научного, тщательного, скептического, объективного и взвешенного подхода к заявлениям о паранормальном и не допускает их заведомого отрицания или игнорирования.

Однако кроме чисто аналитической стороны дела здесь есть аспект и психологический, и социальный, и нравственный, поскольку речь идет о человеке, его жизни, смерти, здоровье, познании, его возможностях и т.п.

Дело в том, что такого рода заявления, как правило, мотивируются жаждой, потребностью в необычном и экзотическом, стремлением к чуду, тайне, загадочному, сенсационному и т.п. Эта мотивация может быть настолько сильной, что способна существенным образом деформировать наши способности и орудия познания, особенно чувственно-эмоциональный его спектр.

Иллюзии, галлюцинации, чрезмерные ожидания, экзальтированность, сбои в ощущениях и восприятии, домысливание и т.п. являются частыми спутниками заявлений о паранормальных явлениях. Один из мощных стимуляторов заявлений о паранормальных феноменах скрывается в элементарной жажде наживы, успеха, известности и славы. В условиях рынка практически любая потребность людей обретает меновую стоимость и становится источником обогащения и эксплуатации. В этом смысле сфера паранормальных практик – это своего рода потенциальный или реальный рынок услуг, стремящийся «удовлетворить» вполне естественные стремления людей к здоровью, безопасности, к необычному и т.п.

Часто заведомую ложность утверждений о паранормальном (чудесном, экстрасенсорном, мистичном, связанном с потусторонним и т.д.) пытаются прикрыть требованием догматической веры, в которой никакие обычные научные и рациональные подходы просто неуместны. Так порождается масса иллюзий и заблуждений. Сложность ситуации состоит и в том, что при желании некоторые из верящих в существование той или иной паранормальной реальности могли бы, если бы захотели этого, отделить действительность от иллюзий, обмана и сомнительного, однако, в силу причин психологического характера, они не склонны это делать, находя свое состояние, образ мысли и отношения к паранормальному вполне их удовлетворяющими, ценными, приятными и т.п. Вера в паранормальное становится своего рода знаком ущербного образа жизни, наркотиком, компенсирующим трудности жизни такого верующего. И только чувство юмора и наша терпимость к недостаткам других спасают ситуацию, когда мы общаемся с приверженцами современной эзотерики[30]. Поистине нам нужно воздавать хвалу здравому смыслу и чувству юмора, помогающим нам сохранить человеческое достоинство или обыкновенное благополучие в повседневной жизни.

Хотя большинство заявлений о паранормальных явлениях с трудом поддаются научному, свободному и независимому критическому исследованию, суть отношений к паранормальному, так же как и поведение носителей «паранормальной» информации и их «потребителей» понять несложно. Также очевидны и социальные причины оживлений и спадов в интересе людей к сверхъестественному. Переходные времена, периоды неопределенности в жизни человека и общества, экономическая нестабильность и другие негативные процессы обычно провоцируют интерес ко всякого рода чудесам и заявлениям о сверхъестественном. В этом убеждают многие социологические исследования, которые обнаруживают прямую зависимость интереса к иррациональному и мистическому от благополучия или неблагополучия человека и общества.

Безусловно, каждое отдельное заявление о паранормальном заслуживает специального и конкретного анализа и оценки. Но если паранормальное определять как некоторый класс феноменов, обладающих каким-то общими чертами (о чем мы говорили выше), то наша рациональность, здравый смысл и скепсис не могут не подсказать нам, что в первом своем приближении паранормальное представляет собой, чаще всего, причудливую смесь действительных фактов и процессов с различными верованиями и мифами, эксплуатирующими человеческое стремление к неожиданному, невероятному и чудесному, с фантазиями, заблуждениями и иллюзиями.

Ввиду своего неопределенного, двойственного статуса паранормальное имеет весьма сомнительную ценность. Можно сказать, что утверждения о паранормальных феноменах, также как и «паранормальные» практики суть квазиценности. В конечном счете – это либо полная иллюзия, ошибка или обман, либо явление, которое имеет под собой вполне естественные причины, которые обнаруживаются в ходе критического научного исследования. И тогда статус псевдоценности паранормального трансформируется либо в антиценность, если это ошибка, иллюзия или шарлатанство, либо в ценность, если мы находим его реальные причины и получаем надежное и достоверное знание того, что вначале было объявлено как паранормальное, сверхъестественное или мистическое.

Вопросы к теме:

Тема 9. ПСИХОЛОГИЯ МОШЕННИЧЕСТВА

Как мы могли убедиться из предшествующего анализа, мошенничество – это сложное явление, которое помимо юридической квалификации имеет, по меньшей мере:

- свою динамическую структуру, состав лиц, их действия, взаимодействия и противодействия;

- идею или замысел, план (сценарий) мошеннического действия и цель;

- соответствующую технологию, т.е. само мошенничество предстает как процедура или ряд процедур, действий, совершаемых не только с помощью ловкости рук, но и с помощью высоких и дорогостоящих технологий, оборудования, сооружений и т.д.;

- свою психологию, точнее, психологии вольно или невольно участвующих в мошенничестве лиц;

- веер последствий, результатов, которые варьируются (а) от стопроцентного успеха до полного провала, т.е. от торжества преступного обмана до приговора мошенников к реальным срокам тюремного заключения; (б) от невозместимого ущерба для объектов мошенничества до эффективного противостояния ему или адекватного возмещения жертвам мошенничества понесенного ими материального или морального ущерба по решению суда.

Поскольку данное учебное пособие написано не для профессиональных юристов, экономистов и финансистов, а для граждан, потенциально и реально находящихся в сфере мошенничества, т.е. для покупателей, пациентов, зрителей, слушателей или читателей, каковыми все мы так или иначе являемся, то речь шла и будет идти не о специальных видах политических, экономических или финансовых мошеннических схем, а о, так сказать, повседневных, касающихся всех нас и доступных анализу и пониманию с точки зрения здравого смысла. Соответственно и понимание психологии широко распространенных видов мошенничества также не требует специальной психологической, экономической или юридической подготовки. Заметим при этом, что психология мошенничества в общем одинакова как для рутинных, мелких и традиционных его форм, так и для новейших высокотехнологичных и масштабных. (Вспомним о несостоявшейся афере со «структурированной» водой.) Главное различие состоит здесь лишь в обладании у «продвинутых» мошенников специальных знаний, компетенций и возможностей.

В силу базовой структуры мошенничества: мошенник (мошенники) и обманываемый (обманываемые), – психология мошенничества разбивается на два типа психологий, соответственно на психологию мошенника и психологию его потенциальной или реальной жертвы, т.е. объекта мошенничества.

Психология мошенника

В целом мошенническая психология базируется на двух существенных и естественных качествах или способностях человека – на его вороватости и лживости. Мошенник – это всегда вор и лжец. В отличие от не мошенника его способность украсть или обмануть не подавлена и не находится под контролем позитивных потенциалов человека: честности, правдивости, порядочности, уважения закона, человека, его имущества и здоровья и т.д., но введена в действие, проявляется и реализуется в соответствующих поступках. Одно это уже задает ряд психологических черт мошенническому сознанию. Это, с одной стороны, конспиративность, закрытость мошенника, с другой – его повышенное и обостренное внимание как к «плохо лежащим» вещам, простодушным или беспомощным людям, к «дырам» в законодательстве и т.д., так и к «стражам закона» и объекту мошенничества, рассматриваемому одновременно и в качестве потенциальной жертвы, и в качестве разоблачителя; подозрительность и высокая степень тревожности, мобилизованность, динамизм сознания и эмоциональных реакций, ввиду осознания преступности своих замыслов и риска разоблачения и наказуемости мошеннического деяния. Динамизм психики помогает преодолевать неудачи, благодаря высокой активности механизма вытеснения. Это обусловлено «поисково-экспериментальным» характером мышления мошенника, работающего по принципу «попыток и ошибок/удач».

Другой ряд черт, входящих в психологию мошенничества, связан с заложенной в ней лживостью. Лживость порождает или предполагает неискренность, коварство, хитрость, вероломство, равнодушие, черствость, бессердечие, бесчестие, жестокость, бесцеремонность, цинизм, наглость, унижение себе подобных, попрание их прав и достоинства и т.д.

Однако ложь и обман оскорбительны для всех. В том числе и для тех, кто привержен корыстному обману. Те, кто прибегает к мошенничеству, умаляют и попирают прежде всего собственное достоинство. По сути, мошенник – это ничтожество, практически осознанно избирающее путь деградации и разложения своей человечности и всего того позитивного и конструктивного ресурса, который заложен в каждом из нас фактом рождения. Положение усугубляет то обстоятельство, что любая мера осознания собственного ничтожества, любая степень его ощущения мошенником порождает петлю отрицательной обратной связи, ведущей ко все большей ожесточенности индивида, к еще большему его цинизму и низости. Из этой петли редко кому удается выйти, но случаи разрыва порочного круга деградации были и бывают. Они всегда возможны, если человек находит в себе силы, когда он набирается мужества, решимости и воли стать человеком, достойным подлинного уважения и самоуважения.

Мошенник изолируется и лишает себя многих человеческих ценностей, особенно связанных с дружбой, взаимопомощью, открытостью для добра, справедливостью. Ему трудно, если вообще возможно, устанавливать и поддерживать честные, открытые и бескорыстные отношения с людьми, иметь надежных друзей, близких и искренне любимых. Психологическая атмосфера, которую создает вокруг себя мошенник и в которую погружается, в целом негативна и ущербна, она полна отчужденности, изолированности, скрытности, недоверия и даже отверженности.

Мошенник, как и любой преступник, по-особому эгоистичен. В этом эгоизме сильна тенденция постоянно усиливающегося заневоливания, заключения себя в клетку собственного одиночества и скрытности. Самое драматичное состоит здесь в том, что эгоизм мошенника, как и любого преступника, вынужденный, объективный, практически насильственный в силу криминального характера мошенничества. В отличие от позитивной, свободной и добровольной уединенности личности – прежде всего в его частной жизни как чистой и заповедной зоны отдохновения, раскованности и творчества, – закрытость мошеннической психологии является продуктом эгоизма, тщательной маскировки своих дел и себя как его субъекта. Это эгоизм подозрительности, враждебности и страха. Негативный изоляционистский эгоизм как черта мошеннической психологии подобен здесь клетки или подполью, которые строятся и роются не для свободы и покоя, а для засады, коварства и вероломства, в лучшем случае – для «зализывания ран», т.е. тех психических травм, которые неизбежны и которые открываются и становятся явными именно в подполье, на дне души всякого преступника, когда он остается наедине с самим собой. Отчасти этим объясняется склонность преступников к алкоголизму и наркомании, этим средствам забыться и отвлечься от себя.

Психология и содержание (т.е. идея, сценарий и цель), а также процедуры, инструменты, орудия мошенничества, само оно как действие, так же как и спектр его возможных последствий формируют определенные общие установки мошенника. Едва ли не главное в них – это особая, корыстная открытость ситуации, стремящаяся максимально полно охватить и учесть как известное, контролируемое в ней, так и имеющуюся здесь ту или иную степень неопределенности, непредсказуемости и неконтролируемости, случайности.

Вторая ее черта – это то, что можно назвать лицедейством, инобытием, превращенностью и извращенностью мошеннического сознания и поведения. Лицедейство состоит здесь в реально воплощаемой лжи, вымысле, обмане, в особого рода «спектакле». Он основан на все тех же двух фундаментальных человеческих пороках: воровстве и лжи. Последнее сочетается здесь со способностью к перевоплощению. И мошенник и его действия противоположны тому, что они являют собой для других, т.е. для тех к кому и на кого обращено мошенничество. Мошеннический грим, декларируемый сценарий, декорации, актерство и т.д. всегда, так или иначе, привлекательны, они позиционируют себя как добро и выгода, как законность и предприимчивость, как благотворительность и даже благородство, как благо, помощь, сострадание и поддержка людям, оказавшимся в затруднительном положении.

Третья черта установки мошенника связана с тем, на что обратил внимание И.Я. Фойницкий, определяя мошенничество как «орудие интеллектуальное». В мошенничестве интеллектуальный элемент содержится как в идее и плане мошенничества, так и в его исполнении, требующем большой работы ума, сообразительности, осмотрительности, изворотливости, хитрости и т.д. Сочетание второй и третьей черты мошенничества порождает то, что можно назвать искусством корыстного обмана, поскольку оно включает как лицедейство и интеллектуальный элемент, так и умение, навык, мастерство обмана.

В-четвертых, в мошенническую установку, как бы ни скверно это было признавать, входит ее креативность, т.е. творческий, новаторский, так сказать инновационный характер как сознания, так и действий мошенников. Одно время в ходу было грустно-смешное выражение: «Нет ни одного обманутого вкладчика, которого нельзя обмануть еще раз». Сегодня это выражение можно модифицировать: «Нет ни одного обманутого дольщика строительных компаний, которого нельзя обмануть еще и еще раз». Не случайно статус обманываемого всякий раз меняется, обновляется ввиду динамичного и «творческого» характера мошеннического сознания и технологий.

Пятой чертой мошеннической установки является ее аморальность. Это аморальность предопределена уже теми базовыми качествами индивида, реализация которых и порождает это деструктивное деяние – вороватостью и лживостью. Аморализм мошенничества очевиден, каким бы интеллектуальным, скрытым и запутанным он ни был. Безнравственность мошенничества складывается из лживости, вероломства, цинизма, бессовестности, жестокости, бессердечия и многих других темных сторон человеческого существа.

Шестой чертой этой аморальной установки является ее преступный характер. Эта очевидно уже из того, что она в высшей степени безнравственна и имеет целью корыстный обман или введение в заблуждение с целью нанесения финансового или имущественного ущерба, так же как и вреда моральному, психическому или физическому здоровью человека. Иначе эту сторону мошеннической установки следует назвать криминальной, преследуемой по закону. Понимание и переживание этого придает сознанию и действиям мошенника особенно циничный и безнравственный вид, это тот вид преступлений, который ясно осознается его субъектом и потому не может заслуживать никакого снисхождения.

В своей совокупности названные характеристики составляют то, что можно назвать мошенническим комплексом. Скорее всего, перечисленные качества не исчерпывают сущности всего феномена мошенничества, но они составляют его основу. Эти слова следует понимать прежде всего так, что мы должны рассматривать этот комплекс как постоянно меняющийся, модернизируемый, всегда в чем-то неожиданный и непредсказуемый и потому особенно опасный, коварный, многоликий и массовидный.

Психология обманываемого

Как мы знаем, другой стороной мошенничества является обманываемый, потенциальная или реальная жертва злонамеренного обмана. Казалось бы ситуация очевидно полярная: на одном полюсе минус (мошенник, однозначно заслуживающий порицания и наказания), на другом – плюс (жертва, однозначно заслуживающая защиты, сочувствия и поддержки). В действительности все не так просто, поскольку в обманываемом почти всегда есть нечто такое, что роднит его с мошенником. Попробуем прояснить эту редко освещаемую сторону дела.

Допустим невозможное на практике, но возможное теоретически. Допустим, что мы как объекты мошенничества все и сразу стали настолько умными, сообразительными и порядочными, что обрели способность выходить из мошеннических ситуаций не как жертвы, а как разоблачители и победители. Что в итоге произойдет? В таком случае мошенничество как вид человеческой деятельности скорее всего завянет и отомрет, как лишенное почвы растение. Но эта гипотетическая смерть мошенничества наступит не только потому, что у обманываемых будет развито критическое мышление и навыки защиты от обмана, но и ввиду их освобождения от некоторых отнюдь не благородных качеств, которые, как оказывается, мотивируют мошенников и даже заставляют их видеть в своих жертвах своего рода неудачливых конкурентов, проигравших в этой игре между мошенником и его клиентом.

Что я имею в виду? Прежде всего те установки и качества обманываемых, которые не просто предосудительны, но и в значительной степени побуждают, даже порождают определенные виды мошенничества. Едва ли не главная среди них – столь широко распространенная в России – халявность, т.е. желание что-то получить либо задаром, либо почти даром, либо быстрее, либо больше, чем это должно было бы быть, и т.п.

Халявность – это своего рода «пассивная вороватость». Синонимом слова «халява» является понятие «дармовщина». У дармовщины давняя российская история. Она родилась века назад и проявлялась как нищенство, странничество, приживальщичество, попрошайничество и т.п. В условиях советской власти дармовщина изменила свои формы. Отбирая у человека практически все, что он зарабатывал, государство «дарило» или «распределяло» это отобранное среди «трудящихся» как некую милость или проявление высшей, «социалистической» справедливости. Советский человек, хотя в принципе и понимал или чувствовал, что он не хозяин себе и результатам своего труда, что его эксплуатируют и обирают, тем не менее, привык рассматривать социальные программы и многие «льготы» именно как дармовщину. Разумеется, «государство-собес»[31] (В.С. Барулин) разлагало сознание людей, делало из них иждивенцев поневоле, развивало в них лень, покорность, пассивность, халтуру, низкую производственную дисциплину, что, возможно, и явилось одной из причин развала экономики СССР, а потом и самого этого государства.

Это небольшое отступление в политические проблемы – не более чем иллюстрация той весьма распространенной черты, которая в несколько измененных формах сохранилась и в постсоветском сознании. Хотя нам сегодня и говорят, что бесплатный сыр есть только в мышеловке, нас так и тянет на халяву, на дармовщину, тем более что этих «мышеловок» все больше и больше, все больше и их разнообразие. Справедливости ради нужно сказать, что халявность – это черта не только российская, но и общечеловеческая. Другое дело, что в России она выражена, быть может, сильнее, чем во многих других цивилизациях, и этому есть определенные исторические причины.

В понятие дармовщины можно включить и желание легкого заработка, быстрой и легкой выгоды, т.е. всего того, за что и цепляют нас мошеннические технологии. В той или иной степени практически каждый из нас содержит в себе что-то от халявности, жадности или желания какой-то особой выгоды, что делает нас потенциальными соучастниками мошенничества. Мы как бы готовы к тому, чтобы нас обманули самой установкой на дармовщину. Мы не в силах освободиться от нее по большей части потому, что не видим в ней особого греха. Тем самым мы проявляем не только снисхождение к ней, но и благосклонность. Но, как говорит пословица, по склоненной голове и дурак бьет. А мошенник тем более, поскольку он отнюдь не дурак.

Я так подробно остановился на этом качестве обманываемого потому, что этого требует объективность и реализм в понимании феномена мошенничества. Любая иллюзия или идеализм в разговоре о мошенничестве недопустимы. Иначе мы так и не поймем его глубинных основ и не научимся достойно противостоять этому пороку.

Другими центрами притяжения мошенников являются, во-первых, определенные естественные (врожденные) человеческие качества, о которых речь ниже, а также большая или меньшая степень невежества человека.

Но какие же черты психологии, кроме отмеченных, позволяют мошенникам рассматривать нас в качестве своих потенциальных жертв?[32] Что в нас самих делает нас слабыми противниками, своего рода полуфабрикатами для обманщика?

Если говорить о врожденных качествах человека, которые так или иначе вовлекаются в мошенничество как процесс и на которые опирается мошенник, то их оказывается не так уж и мало. Об откровенно негативных мы уже сказали. Наряду с ними в природе человека есть и вполне нейтральные и глубинные способности, которые мы можем сочетать или реализовывать любым способом: нейтральным, позитивным или негативным.

Едва ли не первыми на почве мошенничества «проклевываются» любопытство и любознательность. Эти два сами по себе симпатичные качества человека без должного руководства разумом, особенно если они сильно выражены по рождению, способны быть теми «коготками», которые, увязнув, делают «птичку» «пропавшей». Мошенничество – это всегда интрига, нечто завлекательное, обращенное к нашему любопытству. С него она чаще всего психологически и начинается. И об этом прекрасно знают все мошенники. Смею предположить (эксперименты подобного рода мне неизвестны), что если прикинуться безразличным, весьма равнодушным человеком, упертым и даже слегка придурковатым, то многие виды мошенничества просто не смогут «приклеиться», они будут отваливаться, как скотч от масляной поверхности.

К этим психологическим характеристикам следует добавить нашу естественную тягу и желание чего-то необычного, удивительного или даже чудесного. В мошенничестве всегда есть этот элемент экстраординарности, в нем есть соблазн чем-то особенным. Это особенное может состоять как во внешнем, открытом для обманываемого содержании, т. е. в заявленной идее и цели, так и в декларируемом мошенником способе ее достижения, как правило, легком, удобном и быстром, едва ли не чудесном.

Интрига мошенничества рассчитана именно на нашу потребность в необычном, даже в новизне, которая притягивает нас естественным, но трудно объяснимым образом. Здесь интрига мошенничества обращена не только к нашему любопытству, но и к желанию особенного, невероятно «дешевого», «быстрого», «легкого», «престижного» и т.д. У людей с сильно выраженной тягой к необычному, но со слабой рефлексией и критическим мышлением, эти качества легко вырождаются в жажду приключений, точнее в авантюризм, легкомыслие, бесшабашность, азартность, которые могут дорого стоить. Именно люди легкомысленного и авантюристического склада характера становятся обычно первыми жертвами мошенничества. Да и сам мошенник разве не авантюрист? Подобное сходится с подобным!

Среди других психологических качеств обманываемых особенно притягательными для злонамеренных обманщиков являются легковерие, чрезмерная доверчивость, наивность, инфантилизм. Указанные качества являются негативным продолжением вполне естественных нейтральных человеческих дарований: способности верить, доверять себе и людям, быть открытым и доступным пониманию, сохранять чистоту и искренность чувств и восприятия действительности. Но если эти черты психики человека искажаются, примитивизируются и не воспитываются, т.е. не обретают своей зрелости и осмысленности, если они не опекаются разумом, то тогда они становятся нашими слабостями, предпосылками наших ошибок и поражений.

Так мы постепенно переходим к тем свойствам нашей психики или таким ее состояниям, которые являются продуктом своего рода синтеза естественных человеческих качеств и неосведомленности, невежества, той или иной меры нашей невоспитанности.

Ученье – свет, неученье – тьма, говорят в народе. И с этим трудно спорить, настолько очевидна эта истина. Но почему же вокруг столько невежества, обмана, ошибок, неудач, наконец, несчастий и несостоявшихся жизней, людей, семей и судеб?

Чтобы не превращать этот вопрос в философский, социальный и политический, ограничимся психо-интеллектуальной стороной дела.

Во-первых, учение – это труд. Труд тяжелый и долгий. По трезвому размышлению – это дорога вперед и вверх длиною в жизнь. Вместе с тем для нас естественно стремление избегать трудностей. Но не всех их следует избегать. Это относится прежде всего к обучению, познанию, просвещению, воспитанию и самовоспитанию. Наше естество как людей разумных просто не оставляет нам другого достойного выхода, кроме как использовать разум, чтобы стать человеком и соответствовать своей истинной природе. Но та же природа говорит нам, что дело это постоянное, что познание – это один из способов нашего выживания и существования. Счастлив тот, кто хочет и умеет учиться всю жизнь.

Помочь понять роль и миссию разума в нашей жизни помогает он же, разум. Разум проясняет, уговаривает, убеждает и облегчает ситуацию, он побуждает сделать порой трудный, «трудовой», но честный выбор. А в итоге нас ждет победа, успех, радость.

Другим важным условием осмысления жизненного значения разума и мышления является та природная и социальная среда, которая окружает нас. Если условия выживания крайне суровы и неблагоприятны для человека, то возможности его роста и развития также сужаются, не позволяя ему быть полноценным человеком. Вместе с тем мы являемся свидетелями того, как в равных социальных и житейских условиях один человек сползает вниз, другой идет вверх. Это значит, что от нас самих зависит очень и очень много. Гораздо больше, чем мы думаем, потому что резервы, возможности человека поистине неограниченны.

Невоспитанность, антиинтеллектуальные установки человека, его подчас воинствующее невежество и дурь, убежденность в том, что «против лома нет приема», что «сила есть, ума не надо» самая благоприятная почва для мошенничества, одно из условий его успеха.

Что такое антиинтеллектуализм? Явление это настолько серьезно и оно настолько плохо осознается в России, что об этом нужно сказать хотя бы вкратце. Антиинтеллектуализм – традиция и социокультурная установка, в рамках которой ум, разум, сознание, интеллект, сознательность и осмысленность рассматриваются как что-то негативное, чуждое, опасное и даже враждебное человеку.

Что, какие психические переживания в человеке питают антиинтеллектуализм? Прежде всего инстинктивный, почти животный страх перед знанием, знающим человеком или социальным институтом, олицетворяющем знание и просвещение: школой, вузом, музеем и т.д. По большому счету этот страх объясним (он не может не быть инстинктивным, подсознательным и животным, поскольку это страх непросвещенного человека), и он даже оправдан: в конкурентной социальной среде невежда почти всегда обречен проиграть, он обречен быть аутсайдером, отстающим.

Психологической подкладкой антиинтеллектуализма является все та же жажда дармовщины, халявы и кроме того умственная лень, переходящая в воинствующую дурь. Примыкает к психологическим источникам антиинтеллектуализма и психология пораженчества, дезертирства, заявляющая о себе в самых разных формах: от уличного хулиганства и презрения к разуму до иронии или стихоплетства типа: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет». Кажется, что такой «стих» мог родиться только в России – настолько воинственно, непосредственно и примитивно выражен в нем антиинтеллектуализм, проще говоря, дурь.

Негативное отношение к разуму и сознанию обрекает антиинтеллектуалов на увязание во тьме инстинктов, в эмоциональной сфере, в сумерках подсознания и иррационального. Исследователи русской культуры и психологии пишут: «Доминирование в национальном характере чувственно-эмоциональной сферы рождает неудовлетворенность сознанием. Сознание принижается, оценивается резко негативно. Существует два главных пути отрицания сознания. Первый – психологический. Сознание противопоставляется эмоционально-волевой сфере, причем за последней признается несомненное превосходство… Второй путь – религиозный».[33]

Другим источником интеллектуализма и вместе оппонентом разума является иррационализм. Чаще всего он выступает в качестве «отменителя» и заменителя разума, как якобы что-то более фундаментальное, более надежное и поистине жизненное качество человека. Иррационализм имеет много форм выражения в культуре. Это и волюнтаризм, и витализм, и безоглядный романтизм, утопизм и различные формы эстетства и декаданса. Сегодня главные выразители и защитники иррационализма – это постмодернизм и иррационально-мистические течения в религиях.

Чаще всего нападки на разум со стороны иррационалистов построены на недоразумении или ошибке. Иррационалист сталкивает разные стороны человеческой натуры и рассуждает безальтернативным методом, методом исключений. Одно из двух: чувства или разум, вера или разум, сердце или голова, инстинкт или разум, воля или разум, эмоции или разум? – так ставит вопрос иррационалист. И выбирает все, что угодно, только не разум. Однако такая постановка вопроса ошибочна, поскольку человек достаточно широк и многогранен. Задача состоит в том, чтобы привести разнокачественные дарования человека в гармоничное единство, в творческое согласие, чтобы они проявлялись и реализовывались в жизни в нужном месте и в нужное время, в нужной комбинации и в должной степени, чтобы они не конфликтовали, а взаимодействовали, помогали друг другу. Ведь по-хорошему все они своего рода верные слуги, средства, благодаря которым мы можем сделать нашу жизнь полной, интересной и творческой.

Но, возвращаясь к теме нашего разговора, к мошенничеству, следует подчеркнуть, что как антирационализм, так и иррациональные установки делают человека одинаково беспомощным в ситуации мошенничества, он – легкая добыча всякого обмана, всякой мошеннической схемы, поскольку в ней всегда есть интеллектуальный момент, требующий не столько веры или чувства, сколько трезвого размышления, анализа, скептицизма, критичности и осмотрительности.

В заключение темы о психологии мошенничества остается обратить внимание на то, что психология составляет одну из существенных сторон этого прискорбного явления. Мошенничество – это столкновение, состязание и борьба двух психологий, это поражение одной психологии и победа другой. Анализ двух психологических комплексов, понимание как действий и психики мошенника, так и собственной ментальности, т.е. самого себя как его потенциальной жертвы дает серьезную основу для самозащиты, для предохранения от ошибки и поражения, но, в конечном счете, – для достойного противостояния мошенничеству, для победы над ним, его разоблачения.

Вопросы к теме:

Тема 10. АКСИОМЫ ЗДРАВОМЫСЛИЯ

Характеристики правильного мышления

Эта и последующая темы грозят быть наиболее сложными и трудными для понимания, но именно в них, как я считаю, содержится то главное, что мы как разумные существа можем противопоставить мошенничеству как интеллектуализированному искусству обмана. Я придаю этим темам особое значение по ряду причин.

Во-первых, потому, что они составляет «бифштекс» этой книги, тогда как все остальные – «гарнир» к ней. В самом деле, как бы тщательно мы ни изучали мошенничество, как бы широко мы ни были информированы о нем, все-таки главное состоит в том, насколько хорошо работают наши мозги, из каких принципов исходит наше мышление, насколько грамотно и умело мы воспринимаем окружающее, исследуем, осмысляем и оцениваем его, т.е. насколько грамотно и основательно мы мыслим. И если это так, то значит нам следует внимательно изучить и потренироваться в применении аксиом и правил мышления, чтобы обладать не только знаниями, но и «антимошенническими» умениями.

Вторая причина, которая заставляет меня считать вопрос об эффективном, адекватном сегодняшнему миру мышлении реально значимой, просто исключительно актуальной для россиян порождена моими наблюдениями над тем, насколько большое значение придается в богатых и благополучных странах Запада этой проблеме.

Конечно, легко заметить, что Россия – не Америка, что у нас свой путь, что нам никто не указ, у нас «особенная стать» и т.д. Но это замечание действительно слишком легковесное, чтобы принимать его всерьез. Какими бы особенностями мы ни обладали, современная Россия по ряду базовых параметров экономической, финансовой, социальной, технологической и инфомедийной жизни однотипна так называемым западным демократиям, хотя мы еще весьма слабая и неустойчивая демократическая страна. Наше сближение и объединение с Западом идет трудно, медленно и подчас незаметно, но широко и неуклонно. Это происходит и на уровне вхождения в Совет Европы, и в процессе вхождения во Всемирную торговую организацию, и в сближении образовательных систем и в ходе нашей интеграции в мировой рынок и т.д. Нет необходимости доказывать, что глобальные и общие цивилизационные процессы настолько сильны и всеобъемлющи, что те страны, которые по тем или иным причинам не хотят или не в состоянии включиться в них, обречены на катастрофу, на фактическое исчезновение из мировой истории. И если это так, то нам нужно знать не только экономику и культуру развитых стран, но и то как «устроены мозги» у народов, идущих в авангарде цивилизационного процесса, как они «делают», «производят» и «эксплуатируют» такие мозги.

В этом отношении для меня одним из решающих доводов в пользу необходимости овладения современными эффективными методами мышления являются программы поддержки научного и критического мышления в образовательных учреждениях США и других развитых стран. Тот факт, что начальная, средняя и высшая школа этих стран весьма рациональна, в основе своей научна и что среди дисциплин, изучаемых молодежью, есть предметы по развитию мышления, особенно критического и исследовательского, больше всего убеждает меня в том, что такого же рода учебные дисциплины должны иметь в России статус обязательных. Во введении их в школьные и вузовские программы я вижу задачу общенациональной значимости. Именно овладение современными наиболее эффективными методами мышления создает главную предпосылку той конкурентоспособности, о которой говорит президент В.В. Путин, имея в виду качество молодых специалистов, выпускников колледжей и вузов.

С некоторых пор я принял за правило мысленно соотносить ту или иную образовательную идею с мнениями серьезных, ответственных и достаточно грамотных, но виртуальных, т.е. воображаемых родителей учащегося или студента. Я мысленно предлагаю им ту или иную идею и спрашиваю: как вы к ней относитесь, здравая она или пустая, ненужная?

Почему мнение родителей для меня в таких случаях оказывается решающим? По очень простой причине. Нормальные родители не только умом, но и сердцем, всем своим существом желают своей дочери или сыну здоровья, добра, счастья, успеха. Они хотят видеть своих детей умными, воспитанными и самостоятельными. Они могут иметь устаревшие взгляды по тем или иным конкретным вопросам молодежной культуры, техники и т.д., но стратегически, в общей форме они хорошо знают, что для ребенка хорошо, а что плохо, и, главное, они не желают ему зла.

И вот когда я ставлю перед ними вопрос: что, на ваш взгляд, предпочтительнее и важнее – научить ребенка решать конкретные узкоспециальные профессиональные задачи, знать что-то, как говорится, от и до, или прежде всего дать ему фундаментальное образование, особенно связанное с научным мышлением, его методами, с технологиями принятия решений, со знанием, как разбираться в различных исследовательских, психологических, нравственных и даже житейских ситуациях? Возможно, я слишком субъективен или у меня что-то со слухом, но мне слышится, что родители предпочитают арифметике – алгебру, узкому подходу – стратегический, слепому «авось» – знание метода.

В конце концов, где бы и кем бы мы ни работали, для всех нас первостепенным является качество понимания ситуации и эффективность решения поставленных перед нами задач. Другим столь же важным для любого специалиста является умение эффективно взаимодействовать со своими коллегами, партнерами, начальством и подчиненными. Все это невозможно без минимума знаний теории и практики правильного мышления. Здесь нет смысла изобретать велосипед, набивать себе шишки «методом тыка», попадать в неприятности, менять одну фирму на другую, набираясь уму-разуму путем проб и ошибок. Время, особенно в молодости, летит быстро, и терять его (как и деньги) просто глупо.

Ну что ж, и мы не будем терять время на «агитацию и пропаганду» и приступим к разъяснению, что же такое аксиомы правильного мышления.

Назовем правильным такое мышление, которое обеспечивает максимально быстрое и адекватное понимание ситуации и наиболее эффективное решение возникающих в ней проблем. Таково прагматическое или практическое определение правильного мышления. Более подробно его определение будет дано ниже, когда мы познакомимся с качествами и стилем правильного мышления.

Надо сказать, что общепринятого и канонического определения правильного мышления не существует. Ученые даже называют его по-разному: научным мышлением, критическим мышлением, исследовательским мышлением, ясным мышлением, прямым мышлением, научно-скептическим мышлением, практическим мышлением и т.д.

У меня на столе лежит стопка книг, в том числе и по вопросам методов мышления. Характерны названия этих работ (их полные данные приведены в разделе «Литература»): «The Art of Deception. An Introduction to Critical Thinking» (Николас Капалди), в переводе на русский это выглядит так: «Искусство обмана. Введение в критическое мышление»; «Clear Thinking. Practical Introduction» (Хай Ручлис), что можно перевести как «Ясное (или чистое, понятное, отчетливое, свободное и даже цельное) мышление. Практическое введение»; «How to Think Straight. An Introduction to Critical Reasoning» (Энтони Флю), что тоже можно перевести по-разному: «Как думать правильно (или честно, прямо, искренне, откровенно, надежно, достоверно). Введение в критическое мышление (или размышление, аргументирование, объяснение, рассуждение)»; «Новый скептицизм. Исследование и надежное знание» (Пол Куртц), «Your Mind Matter. Strategies for Increasing Practical Intelligence» (Винсент Ругеро), т.е. «Превращая свой разум в предмет [размышления или исследования]. Стратегии повышения практической интеллектуальности (или смышлености, понятливости)».

Если попытаться объединить те определения, который даны в приведенных названиях, то можно сказать, что правильным будет мышление достоверное, надежное, прямое, понятное (логически связное и ясное), свободное, аргументированное, критическое, скептическое, откровенное, искреннее, честное и практичное. Будет не лишним добавить к этому и такие слова, как последовательное и непротиворечивое.

Таким образом, выражение «правильное мышление» включает в себя три группы определений или понятий: (1) собственно логические, (2) критические, связанные с критикой суждений или аргументов оппонента или поиском в них ошибок или фальсификаций, также как, впрочем, и с самокритикой (контролем) собственного хода мышления, с выдвижением собственных аргументов и их защитой и (3) этические, относящиеся прежде всего к интеллектуальной честности субъекта суждения или рассуждений. Но это далеко не все признаки правильного мышления, т.к. у него есть и другие характеристики. Это – (4) научность (грамотность) мышления и (5) его зрелая, богатая психология. Все вместе это составляет стиль современного, продвинутого мышления.

Разумеется, границы между выделенными сторонами мышления условны, но важно подчеркнуть, что речь идет о реальном, практическом процессе мышления, а не об абстрактно-логических теориях и формулах.

Именно поэтому главным в данном случае оказывается не изучение законов формальной логики (оно необходимо, но в свой черед), а установление тех простых аксиом, которыми должен руководствоваться разум в процессе своей деятельности, т.е. в мышлении.

Четыре аксиомы

В отношении мышления аксиомы, т.е. положения, принимаемые без доказательств в силу их самоочевидности, достаточно просты и единственное, что здесь требуется, – это запомнить и постараться придерживаться их в жизни.

Что бы не открывать Америку, я приведу здесь те идеи, которые высказывает на этот счет В. Ругеро. К аксиомам мышления он относит следующие:

1 истина скорее объективна, чем субъективна, она скорее открытие, чем изобретение;

2 если два суждения (здесь-и-теперь относительно одного и того же явления или процесса, добавлю я) противоречат друг другу, то одно из них должно быть ошибочным;

3 человеческий разум может ошибаться; идеи имеют свои последствия.

Смысл первой аксиомы прежде всего психологический. В самом деле, часто, сами того не замечая, мы подменяем то, что есть, тем, что нам хочется иметь или видеть. Признание объективности истины, само твердое допущение, что она может быть таковой, требует известного мужества и реализма, установки на то, что в мире есть много такого, что таково именно само по себе, а не по нашей воле или желанию. В житейском смысле объективными, т.е. независимыми от нас, могут быть не только истины математики или физики, но и поведения или общественные правила.

Некоторые философы или люди с обостренным чувством свободы, даже признавая объективность многих истин, но, видя в ней покушение на свою свободу и путь рабства у истин, ищут способов противостояния, борьбы или даже уничтожения таких истин, полагая, что ценности свободы выше ценностей истины.

Вопрос этот слишком большой и сложный, чтобы углубляться в него, но для простоты скажем, что признание объективности истины при правильном отношении к ней не умаляет нашего достоинства и потребностей в свободе. Во-первых, признавая и познавая объективную истину, мы становимся сильнее уже потому, что как бы предупреждены о ней и ее последствиях, а тем самым и «вооружены». «Вооружены» тем, что знаем как себя вести перед лицом этой истины. При этом совсем не обязательно падать перед ней на колени и обоготворять ее. Она должна стать нашим инструментом, помощником, способом, каким мы можем действовать для достижения наших целей. Во-вторых, понимая пределы распространения этой истины, пределы ее применимости, мы можем и «уходить» из сферы ее влияния или даже с помощью других истин каким-то образом управлять или контролировать объективную истину. Ведь знание – это всегда та или иная степень контроля и самоконтроля.

В-третьих, что касается общественной жизни и тех истин, которые являются результатом человеческого установления, договоренности или принятых большинством законов или норм, то и здесь у нас остается много места для свободы и действий, в том числе и для изменения или отмены некоторых истин юридического, гражданского или политического характера. В частности, и с помощью использования других истин или норм права, а не только своим волеизъявлением, т.е. на основе свободы.

В-четвертых, каждому из нас важно понять, что какой бы бесконечной ценностью ни обладала личная свобода, в любом случае свобода каждого из нас не может быть абсолютной, всегда и всюду безграничной, поскольку она должна учитывать и уважать как свободу других людей, так и саму природу вещей, мира устроенного так, а не иначе. И потому сами законы или истины бытия могут быть признаны нами как своего рода его «характер», принципы, требующие уважения, как и всякие естественные и неотчуждаемые права людей.

Не менее значима и мысль, что истины суть скорее открытия, чем изобретения. Это положение подкрепляет аксиому об объективности истины, поскольку если мы открываем что-то, то это значит, что оно существовало и до своего открытия нами. Но открытие не противоречит изобретению, и даже творчеству, поскольку и то и другое возможно только на основе некоторого знания, в том числе и объективной истины. Если я хочу изобрести новый физический или медицинский прибор, то я должен как минимум иметь хорошие познания в физике и медицине. Если я хочу написать хороший рассказ или музыкальное произведение, то я как минимум должен быть человеком грамотным, имеющим опыт чтения и переживания литературных произведений или музыкальное образование,.

Таким образом, когда мы говорим об истине природы, нам следует всегда помнить о том, что она одна на всех, что она относится к миру, в котором мы живем и в котором мы открываем ее в познании и используем во всех областях нашей деятельности. Путь истины в наш внутренний мир и наш путь к пониманию ее содержания и значимости иногда бывает трудным, порой болезненным, но рано или поздно она становится нашим достоянием, опорой и надежной основой во всех наших делах.

Не менее важной является вторая аксиома мышления: если два утверждения противоречат друг другу, то, по меньшей мере, одно из них является ложным. Действительно, если мы говорим, что И. Сталин был диктатором, и по его воле в советских концлагерях погибли миллионы ни в чем не повинных людей, то, как бы ни хотелось некоторым выставить его благодетелем, это невозможно. Существуют многочисленные свидетельства его злодеяний, огромное число расстрельных списков, большое число материальных доказательств этих преступлений. Те, кто не хотят признавать эту истину, прибегают к самым разным способам опровержения, по большей части косвенных. Они могут утверждать, что соответствующий опыт в этой области искусства и т.д.

Особый вопрос – специфика творчества, его суть как такого человеческого действия, в результате которого заключено что-то небывалое, новое и оригинальное. Строго говоря, творчество не изобретает новых законов и истин, но оно порождает те уникальные реальности, которых не было прежде, нет таких же точно в настоящем, и они не смогут быть повторены, ввиду неповторимости оригинала. Копия ведь это не второй акт творения, а всего лишь подражание первому, однако и хорошую копию нужно делать творчески.

Вместе с тем то подлинно новое, что мы обнаруживаем в творениях человеческого гения, действительно нельзя свести к ранее известному. Откуда берется эта новизна, если ее нельзя найти ни в холсте, ни в красках, ни в до творения существовавших нотах?.. Некоторые философы склонны считать, что эта новизна берется из ничего. Но когда начинаешь разбирать этот вопрос, то выясняется, что органом этого «ничто» является мозг человека, его разум, эмоции и чувства, т.е. то, что определяет сущность человека и его отличие от животных. А сознание, действительно, – это не вещь и вообще не бытие, а функция мозга, содержание которой не материально, а идеально. Нам остается – если мы действительно сотворили что-то новое (но что сперва начинает рождаться в нашем виртуальном внутреннем мире) – найти ему соответствующее материальное воплощение: бумагу, камень, железо, музыкальный инструмент, театральные подмостки и т.д.

Как видим, и здесь мы никаких истин не изобретаем. Мы только обогащаем человеческую культуру новым творческим опытом, новыми ценностями и достижениями человеческого разума и чувства, приобщаясь к которым мы становимся лучше, богаче и прекраснее «Сталин выиграл войну», что «при Сталине был порядок», что «это была классовая борьба, и жертвы были неизбежны», что «расстрелянных и погибших в лагерях были не миллионы, а несколько десятков тысяч». Однако все эти суждения не в силах поставить под сомнение сам факт массовых репрессий. В любом случае отвергнуть эту истину очень трудно. Слишком велика она в своем очевидном трагизме и чудовищности.

Существует огромное число причин логических противоречий. Это могут быть разные смыслы, которые придают словам разные люди, сбои в ощущениях, субъективизм или предвзятость, невежество, различные методы и условия эксперимента. Но, как правило, со временем, когда истина становится хорошо подтвержденной и широко принятой, споры вокруг нее затихают.

Особое значение противоречия в суждениях имеют в спорах и дискуссиях. Но здесь важно различать истинность или ложность аргументов сторон, о чем будет речь ниже.

Другой случай, который, на первый взгляд, опровергает эту аксиому мышления, состоит в том, что два человека утверждают разное относительно одного предмета. Но источниками этих различий могут быть просто разные углы зрения, разные стороны предмета, его различные качества, либо сам предмет может находиться в разных состояниях. В этом случае к истине ведет всесторонность наблюдений и исследования, когда случайные или отдельные свойства предмета начинают отличать от его существенных, коренных, достаточно устойчивых свойств.

Особенно много различных и, казалось бы, взаимоисключающих суждений высказывается относительно правил поведения людей. Мы с одинаковым основанием говорим: «будь осмотрителен в жизни» и «будь смелым и решительным». Но эти суждения не противоречат друг другу, поскольку с точки зрения здравого смысла есть ситуации, когда мы должны быть особенно осмотрительными, а бывает, что нам нужно действовать быстро, смело и решительно. Житейские, практические истины обычно требуют понимания того контекста и обстоятельств, в которых они действительно к месту и действительно истинны. Истина, как говорят некоторые философы, конкретна, так же как и конкретна вся наша жизнь.

Одной из труднее всего понимаемых и признаваемых аксиом мышления является третья аксиома, т.е. та из них, которая говорит об ошибочности нашего разума и познания. Психологически, особенно когда мы защищаем свою точку зрения, согласиться с этим очень трудно, поскольку эмоционально это почти одно и то же, что признать несостоятельность защищаемой тобой истины, ошибочность своей точки зрения, как если бы ты сам был воплощением ошибки, а то и лжи. Действительно, как нам кажется, потенциально за этим начинают маячить утверждения или намеки на твое невежество, глупость, смехотворность и т.д. Против этого восстает все существо человека и потому признавать, даже безотносительно к себе, это положение достаточно трудно.

И вместе с тем, именно признание способности людей ошибаться несет в себе много логически и этически позитивного. Нужно только разобраться в чем здесь дело и изжить те предубеждения и психологический комплекс, который так часто возникает при этом. Уместно в данном случае вспомнить народную мудрость. Она говорит: «Человеку свойственно ошибаться», «лошадь о четырех ногах и та спотыкается», «не ошибается тот, кто ничего не делает». Все эти поговорки отражают одну простую мысль – ошибка в наших делах и суждениях также естественна, как и не ошибка, правильная мысль или действие. Выше уже было высказано предположение об источнике самой естественности ошибки. Она связана с самим «устройством» мира, в котором всегда что-то есть (бытие), чего-то нет (ничто или небытие), и то ли есть, то ли нет нечто, т.е. мы имеем дело и с неизвестностью, с ее постоянном присутствием в мире и в нас. Все это делает наше познание как определенным, истинным, так и ошибочным или же неопределенным, когда нам по объективным обстоятельствам трудно сказать «да» или «нет», и мы получаем право сказать «не знаю».

Мы не можем знать всего и потому признание этого не должно рассматриваться как порок. Дело в другом. Если ты должен знать это по своему образованию, по долгу службы или как профессионал в этой области, но этого не знаешь, то тогда это недостаток, который нужно как можно быстрее устранять. И принципиальных трудностей здесь нет. Ведь не даром же говорят, что не боги горшки обжигают.

Признание ошибочности познания имеет особое значение в развитии науки. Мы уже достаточно говорили о ее развитии как процессе проб и ошибок. Ошибка, точнее ошибочность, была даже возведена в ранг методологического принципа вместе с так называемым принципом фальсификационизма. Одним из критериев научности стали признавать принцип, согласно которому утверждение нельзя признавать научным, если его невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Это кажется странным, но ведь практически все заявления о паранормальных явлениях, особенно связанных с НЛО, разного рода «чудесами», бывает не только невозможно подтвердить надежными свидетельствами, но и опровергнуть ввиду того же отсутствия этих свидетельств. Просто-напросто всякое реальное научное исследование оказывается невозможным, поэтому и невозможно дать какой-либо определенный ответ на разного рода заявления о паранормальных феноменах. Ясно только одно – эти заявления не имеют статуса научных, что не означает их простого игнорирования или отбрасывания.

Признание ошибочности (ошибок) познания благотворно для человеческого общения, обсуждений и диспутов, для создания позитивного морально-психологического климата. Если человек хорошо осознает, что людям, в том числе и ему самому, свойственно ошибаться, то он никогда не будет злорадничать по поводу ошибки собеседника, будет терпимее, сдержаннее и внимательнее к другим. Зная о способности ошибаться, нам легче отделить ошибку или добросовестное заблуждение от обмана или корыстной лжи. Искреннее признание собственной ошибки, даже если в ней и были элементы корысти, обладает мощным положительным импульсом. Оно не только позволяет освободиться от нее, но и может «обезоружить» вашего собеседника или оппонента, потому что против требующих мужества и мудрости правдивости, искренности и открытости воевать почти невозможно. Это значит представать уже не в качестве поборника истины, а в качестве борца против человека. А это не одно и то же.

Если мы снисходительны к невольным ошибкам близких нам людей или к тем, с кем мы работаем или общаемся, то невольно, рано или поздно создается благожелательная атмосфера общения, общей работы или отдыха, мы становимся терпимее к недостаткам других, понимая, что и мы едва ли лишены их. Так торится дорога к взаимопомощи, поддержке, искренности, дружбе, уважению и – почему бы и нет? – к любви.

Ошибки бывают теоретическими и практическими. Ими буквально усеян весь исторический путь человечества. Но вместе с тем это и дорога освобождения от ошибок и заблуждений. Каждый из нас делал, делает и будет делать ошибки. Главное постараться овладеть доступным человеку уровнем осведомленности и просвещенности и с пониманием относиться к способности человека ошибаться.

Особенно много ошибок делают дети. Но именно ребенок практически не делает «корыстных ошибок», поскольку его действия мотивированы не желанием обмануть кого-то, а жаждой познания и овладения миром. Устами младенца, говорят в народе, глаголет истина. Это и значит, что у него нет никаких причин обманывать людей, а его ошибки – это его испытания мира и себя в мире. Большую ошибку делают те родители, которые в каждом неправильном с их точки зрения действии ребенка видят его намеренное желание огорчить или даже разозлить мать или отца. Лучше всего в этом случае постараться поговорить с малышом, постараться узнать, почему он это сделал или, в крайнем случае, отвлечь его. Но в любом случае важно разобраться в мотивах поступка, которые за редким исключением бескорыстны. Если же в них обнаруживается «вредность», то поищите ее истоки в себе.

Четвертой аксиоме мышления – «идеи имеют свои последствия» – я бы дал более сильную формулировку: идеи обладают силой, их действия и последствия могут быть мощными и непреодолимыми.

Большинство из нас считают идеи, мысли, слова чем-то вроде бестелесных и бессильных существ, которые не обладают никаким реальным воздействием на человека. Мели Емеля, твоя неделя, говорим мы. Хоть горшком назови, только в печь не сажай, говорит другая русская пословица. Такие высказывания отражают наше понимание, что слово и дело – не одно и то же. В принципе, это так. Но тем не менее идея может оказывать и оказывает на человека свое действие. И именно потому, что мы существа не только физические, но и интеллектуальные.

Власть идей бывает столь мощной, что человек превращается в рупор мыслей, господствующих в его сознании, а догматик всегда является кандидатом в фанатики, который в свою очередь – кандидат в параноики, которого уже ждет психлечебница. К сожалению, это не фантазия. Каждый из нас знает, встречал и догматичных и фанатичных людей.

Когда мы имеем дело с этой стороной мышления как процесса имеющего дело с идеями: их производством, передачей, уничтожением или опровержением, – то важно помнить, что за всякой идеей есть ее какой-то собственный призыв или требование следовать ее указаниям, т.е. что-то как-то делать или чего-то каким-то образом не делать. Этот призыв становится призывом к другим людям, когда мы сообщаем им какую-то идею. Поэтому бывает не лишним задуматься о последствиях, о возможных действиях людей, если они будут подчиняться командам этих идей. Идеи могут лечить и убивать, они могут поддержать или сбить человека с толку, они могут возвысить или унизить человека.

Какие выводы мы можем сделать из этого «энергетического» свойства идей? По меньшей мере три: ценность любой идеи ниже ценности человека, его благополучия, здоровья и жизни. Поэтому важно признавать первичность ценности человека и вторичность идей. Не идеям принадлежит человек и его жизнь, а идеи принадлежат человеку и являются его слугами и друзьями. Если же хозяином внутреннего мира индивида становятся идеи, то они оказываются настоящими деспотами и врагами человека. Таковы особенности «психологии» идей.

Следовательно, второй вывод связан с процедурой контроля над идеями и их последствиями, с пониманием того возможного эффекта, который может произвести та или иная идея в жизни человека, если ей «дать волю».

Третьим выводом является понимание того, что мы ответственны за последствия идеи, когда «засылаем» ее в сознание другого человека. С другой стороны, мы должны быть столь же грамотными и осмотрительными, когда обнаруживаем ее в качестве пришельца нашего внутреннего мира. «Злые языки страшнее пистолета», – говорит один из персонажей пьесы Грибоедова «Горе от ума». Чтобы не приносить людям не заслуженных ими неприятностей, не травмировать их, мы должны понимать или чувствовать, как «слово наше отзовется» в душе другого человека. Понимание этого делает наше мышление гуманным, позитивным, эффективным и минимально опасным для окружающих. Такое мышление можно называть цивилизованным или культурным мышлением. Оно является необходимым условием установления плодотворных контактов между людьми, условием конструктивного взаимовыгодного партнерства, взаимного уважения и дружеских связей.

Мы должны по возможности полно просчитать варианты тех вероятных позитивных и негативных последствий, которые может произвести идея в жизни человека, если она овладеет им (или нами). Власть идей хорошо понимали и понимают все диктаторы и вожаки. «Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами», – говорил К. Маркс. В этой правильной мысли нет, тем не менее, ответственности за последствия действия этой силы со стороны «производителей» идей, также как и заботы о конкретной живой личности. Она здесь – не более чем песчинка в буре революционных преобразований.

По-другому представлял себе власть идей В. Высоцкий. «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков», – пел он в одной из своих песен. Да, «вожак» – это всегда «буйный», это «харизматик», человек, способный «зажечь» массы, превратить индивидов в одно ревущее стадо. Но нельзя забывать при этом, что, как правило, в семье он не таков (это он перед нами и для нас «буйный»), и этот «буйный», забравшись на трон по спинам масс, становится весьма практичным и отнюдь не буйным, но властолюбцем, окруженным роскошью и богатством паразитом и демагогом.

Таким образом, идеи неотделимы от истины и заблуждений, от добра и зла, от свободы и ответственности, от заботы и насилия, от достоинства и деспотизма. Короче говоря, идеи – это часть нашей жизни, всего ее многообразия.

Чтобы наши отношения к идеям и с идеями были правильными, эффективными и безопасными как для нас самих, так и для окружающих, нам стоит разобраться с природой нашего мышления, т.е. того процесса, который имеет непосредственное отношение к бытию идей, их жизни в человеке, к их путешествиям от человека к человеку.

Вопросы к теме:

1 Что значит правильное мышление? Дайте ему определение.

2 В чем суть первой аксиомы мышления?

3 Расскажите о второй аксиоме мышления.

4 Как звучит третья аксиома мышления?

5 Что означает четвертая аксиома мышления?

6 Почему так важно признавать собственные ошибки?

Тема 11. ОБЩИЕ СВОЙСТВА МЫШЛЕНИЯ

Мышление – это разум в действии, в работе. С другой стороны, мышление – это функция мозга, т.е. процесс, имеющий определенную материальную основу. Но каковы его признаки, в чем выражается этот процесс, каковы его возможности, каковы измерения мышления?

Укажем вначале на то, что является общим свойством как сознания, так и мышления, на фоне которого проявляется, совершается мышление, – на рефлективность. Рефлективность, отражательная способность роднит сознание и мышление: сознание отражает все то, что попадает в его сферу, мышление также работает с материалом внешнего мира и может обращаться на самого себя, скажем, в анализе своих содержаний, форм, механизмов проявления. В сферу умственного взора, как и сознания могут входить все данные, получаемые человеком в виде ощущений, эмоций, представлений, образов, понятий, слов, суждений и т.д.

Выражаясь по-современному, мышление в сознании репрезентирует мир для нас. Оно его представляет нам как познающим и живущим в этом мире существам. Отсюда можно заключить, что помимо прочего мир – это явление мира нам в сознании и мышлении. Одновременно это означает размышление о тех предметах, которые попадают в пространство мышления. Мыслить – это значит думать, находиться в процессе мышления. При этом главным в мышлении как процессе является осмысляющее отражение. Мышление – это не только «субъективный образ объективного мира» (В. Ленин), но и область внутреннего мира человека.

Рефлексия (отражение) – это способ удержания человеком (в виде отражения) объективного мира, который составляет основное содержание нашего мышления. Но не менее значимо и то содержание нашего мышления, которое связано с мышлением человека о самом себе и своем мышлении. Я имею в виду мысли о себе не просто как о «вещи среди вещей», но и как о существе, обладающем внутренним миром, сознанием и мышлением, т.е. это и субъективный (человеческий) образ субъективного (человеческого) мира. И этот мир также находится в нашем мышлении вместе с запечатленном нами миром окружающей действительности.

Но, быть может, это не так? Отражает ли наше мышление само себя? Как кажется, нет. Разве может зеркало отразить само себя? Нет, не может. Однако мышление как рефлексия отличается от зеркала именно тем замечательным качеством, которое позволяет ему, не прекращая одного процесса рефлексии (отражать и осмыслять мир), наблюдать за самим собой, за самим процессом отражения. Этот, второй вид рефлексии мы можем назвать саморефлексией, интроспекцией, но проще – видом интеллектуального самосознания, мышлением, которое одновременно осознает само себя, сопровождает и как бы видит, наблюдает со стороны за процессом отражения человеком мира и за самим мышлением.

У саморефлексии много функций, ее последствия и роль весьма разнообразны. Она – необходимый элемент научного познания, поэтического, как и всякого другого творчества. Она спутник многих эмоциональных состояний: воспоминаний, ностальгии, мечтаний и фантазий… Вместе с тем такая вторичная рефлексия (как бы второй этаж мышления) является одним из средств обеспечения безопасности человека, средства, предохраняющего его от поспешных и рискованных действий. В истории хорошо известна теория воздержания от суждений древних греков. Саморефлексия в чем-то схожа с нею, но это активное воздержание, т.е. процесс деятельного отражения того, что отразилось в сознании и того, как это отражается им. Такая рефлексия близка состоянию деятельного сомнения. И то и другое, по меньшей мере, суть время для размышлений, предшествующих решению, выводу и действию.

Строго говоря, самосознание как отражение того, что отразилось в сознании – это нейтральное, чисто познавательное отношение к содержаниям сознания и формам мышления. Речь в данном случае идет об отражении и познании того, что и как мы познаем. Результатом этого становится знание или понимание того, что мы знаем или понимаем и того, как мы это знаем или понимаем.

Другими формами сложной рефлексии, о которых речь ниже, являются скептицизм и критичность. Они близки друг другу, но в некоторых отношениях и различны.

В целом, как таковая интеллектуальная рефлексия, по мнению Ругеро, опознает, «идентифицирует те вызовы, которые мы встречаем в своей жизни, определяет открывающиеся перед человеком возможности, она углубляет наше понимание повседневного опыта. Существенным элементом рефлексии является любопытство».[34]

Не менее значимым качеством деятельного разума является вопрошающий характер мышления, его способность формулировать вопросы. Вопрос – начальная форма активного отражения, начало осмысления. Обыкновенно мы не любим вопросов, нам нужны ответы, подобно тому ключу от квартиры, где деньги лежат. Но ценность вопросов несомненна. Если человек спрашивает, то он активно думает. Вопрос – мощнейшее орудие познания, это тот снаряд, который мышление забрасывает в неизвестность, в мир, который нужно понять, в любую проблемную ситуацию. Но в отличие от боевого снаряда вопрос как снаряд не разрушает ситуацию, но начинает прояснять и разрешать ее. Вопрос означает, что мы начали процесс исследования, анализа, осмысления и т.д. Правильно сформулированный вопрос – это уже половина дела.

Вопрос – инструмент открытия раковины. В некоторых из них мы можем обнаружить жемчужину истины. Правда большинство «раковин» фактически полезны не тем, что там лежит жемчужина никому не ведомой истины (такие раковины редки), но тем, что там есть истины, которых не знает спрашивающий. Проще говоря, вопросы суть способы не только отражения, определения, идентификации предметов, процессов, явлений и т.д., но и путь познания, образования и, конечно же, исследования и открытий.

Вопрос (по научному, проблематизация) ценен тем, что, продуманный, сформулированный и заданный основательно, он помогает выявить пробелы в той или иной области знания, направления дальнейших исследований, места, где может быть «зарыта» разгадка тех трудностей, которые мешают обрести более полную и точную истину об объекте. Если вопрос возникает на основе хорошего изучения уже известного, то сам по себе он может быть прелюдией к обнаружению уникального знания, его приращению, к уточнению уже известного или обнаружению встроенных в знание ошибок и заблуждений. Именно поэтому так важно фиксировать свои вопросы, не проходить мимо них, ведь они могут быть сигналами того, что под ногами у вас «золотая жила», что вы на пороге открытия нового, более глубокого постижения мира.

Вместе с тем, находиться в состоянии вопрошания, когда, несмотря на все ваши усилия, ответ на вопрос не приходит, а сам вопрос продолжает беспокоить и требовать ответа, – отнюдь не легко и не приятно. Оно может оборачиваться разочарованием, усталостью, даже отчаянием. Иногда даже говорят о «муках творчества», каковые нередко происходят в поисках истины, добра, совершенства или красоты. И, тем не менее, есть способы, которые позволяют смягчить этот дискомфорт или разочарование.

Этих способов достаточно много. Наиболее распространенный среди них – коллективное обсуждение проблем, иногда называемое «мозговым штурмом». Хотя такой «штурм» как поиск ответа на вопрос не обязательно заканчивается победой, нагрузка от вопроса как бы распределяется на группу людей, что, конечно же, ведет к психологической разгрузке. И даже такая простая процедура, как рассказ о своих затруднениях и вопросах, может быть эффективным способом психологической разрядки, способом «облегчить душу».

В других случаях полезно проанализировать ситуацию, когда возник этот вопрос, узнать, возникали ли аналогичные вопросы у других людей и почему они у них возникли. Полезным в таких случаях бывает обратиться к эксперту в той же или соседней области знания, чьи советы или опыт помогут вам найти ответ на возникший вопрос. Но в любых случаях полезно проговаривать ситуацию, либо фиксировать ее в какой-то иной форме. Эта объективация вопроса позволяет работать с ним как с чем-то объективированным, «вынесенным во вне»: на бумагу, на дисплей компьютера, на диктофонную ленту и т.д.

Столь же важно не терять и чувство юмора, помня о том, что идеи уходят и приходят, а человек остается. Или, говоря иначе, идей и вопросов много, а я один и потому ценность меня как человека заведомо больше, чем тревожащих меня вопросов.[35]

Способность человека формулировать и задавать вопросы – одна из важнейших антропологических способностей человека разумного. Разум может находиться в самых разных состояниях и по разному направленным.[36] Он может быть вопрошающим, аналитическим, исследовательским, созерцающим, спекулятивным,[37] интеллигибельным (в смысле «сверхчувственным», познающим исключительно интеллектом), эвристическим (совершающим открытия), догматическим, различным образом эмоционально окрашенным, прагматическим (нацеленным на практическое применение и пользу) и т.д. Но одно из его первых проявлений в познании состоит в формулировке вопроса относительно опыта, ситуации, потребности, состояния или идеи.

Само по себе пребывание разума в вопрошающем состоянии окрашено различными эмоциями. Наиболее типичные из них: недоумение, скептичность и критичность. Недоумение – скорее начальное и преходящее состояние разума, не имеющее самостоятельного значения. Оно означает, что разум «уперся» во что-то, что в принципе непонятно, что как бы вводит его в замешательство. Однако это не более чем момент, после которого разум начинает формулировать вопросы. А это уже начало скепсиса и критического исследования. Если же недоумевающий или находящийся в замешательстве разум минует вопрошающее состояние и сразу переходит к «ответам» или действиям, то это чревато серьезными теоретическими заблуждениями или ошибочными поступками. В этом случае они будут, скорее всего, беспорядочными, хаотичными и неэффективными.

Следующим замечательным свойством мышления является его продуктивный, творческий характер. Мышление способно порождать новые идеи, новое знание на основе опыта, эксперимента, проверки гипотез, анализа, индукции, рассуждений и т.д.

Сегодня творческий потенциал мышления поддерживается большими экспериментальными и инструментальными возможностями науки и техники, современными информационными технологиями, высокоскоростными способами проверки гипотез, идей и выводов на базе компьютерной техники.

Само по себе творчество как рождение новой идеи (решения, изобретения, формулы и т.п.) происходит в результате получения ответа на поставленный вопрос или как разрешение проблемы.

В житейской ситуации полезно делать различие между возникшей проблемой и вопросом как предметом обсуждения и или спора. В первом случае формулировка проблемы не является противоречивой, тогда как предмет спора (спорный вопрос) по определению представлен набором различных несовпадающих между собой суждений или мнений относительно одного и того же предмета.

Когда мы имеем дело с какой-то практической проблемой, то главное здесь, как ее решить. Скажем, вам необходимо улучшить работу вашей фирмы. Можно взять кредит и купить новое оборудование. Можно реструктурировать ее, освободившись от неэффективного персонала или сократив его. Можно использовать новые технологии менеджмента, поменять поставщиков товара и т.п. Как правило, имеется много вариантов решения проблемы. Чтобы упорядочить ситуацию бывает полезным составить список вариантов ее решения. Большинство из них, если не все, едва ли будут оригинальными.

Для увеличения степени креативности в решении проблемы попробуйте отойти от стандартных способов решения и придумать что-то необычное. Разумеется, это нелегко, но попробуйте облегчить себе задачу.

Во-первых, попробуйте использовать аналогию или сравнение и посмотреть, как работают фирмы делающие другое дело. Есть шанс, что, несмотря на все различия, вы найдете у них те решения, которые обычно не применяются в фирмах, аналогичных вашей.

Аналогия – известный способ открытия новых решений. Она работает даже в науке. Говорят, что придти к идее вращения Земли вокруг Солнца Галилею помог вид вращающейся церковной люстры, а Гуттенберг получил творческий импульс в изобретении им печатного станка, наблюдая, как на винной фабрике с помощью пресса выжимали сок из винограда.

Во-вторых, важно использовать воображение и фантазию. Скажем, вы замечаете, что порой клиенты вынуждены с неудовольствием ждать пока освободится один из ваших менеджеров. Однако взвесив затраты на увеличение штата, вы убеждаетесь, что это серьезно снижает рентабельность бизнеса. Включив свое воображение, вы пытаетесь представить себе клиентов не раздраженно, но терпеливо и даже благодушно-расслабленно ожидающих своей очереди. Не выключая воображения, постарайтесь мысленно окинуть взглядом всю ситуацию. Возможно, вы увидите на стенах приемной изящные акварели, услышите приятную музыку или увидите весьма симпатичный аквариум с еще более симпатичными рыбками. Возможно, это и будет решением проблемы. Если к тому же вы сможете изучить вкусы и интересы ваших клиентов, то тогда будет еще проще решить возникшую у вас проблему, не расширяя штат сотрудников.

Если же речь идет о различных, порой противоположных мнениях об одном и том же предмете обсуждения или спора, то решение ищется иными способами. При этом важно понимать, что проблема, лежащая в основании споров, не должна решаться прежде, чем не будут устранены очевидные разногласия сторон. Вместе с тем самому обсуждению вопроса должно предшествовать уточнение, чтó каждая из сторон имеет в виду, высказывая свое мнение. Не исключено, что люди говорят просто о разных вещах или об одном и том же, но разными словами.

Сам процесс нормального обсуждения, т.е. свободного от внешнего давления, чрезмерных эмоций и проходящего в достаточно комфортных условиях места и времени, означает сопоставление и анализ мнений разных сторон. Это предполагает формулировку предмета обсуждения, его обоснование, оценку, проверку (экспертизу) и т.д. Ставя, формулируя вопросы и отвечая на них, участники обсуждения информируют друг друга, проясняют как свою позицию, так и предмет обсуждения. Все это – позитивный и продуктивный путь к достижению результата, т.е. решению вопроса. При этом такие процедуры, как ограничение темы обсуждения, уточнение сути дела, выключение из обсуждения посторонних вопросов также способствуют успеху.

Разумеется, при обсуждении вопроса необходимо обращаться не только к логике, но и к иным процедурам. Необходимо правильно построить сценарий обсуждения и свою линию поведения в нем. В дискуссиях важно включать воображение как в отношении идей оппонента и своих собственных, так и особенно в отношении возможных последствий результатов обсуждения, его итогов. Уместны здесь и элементы проектирования и моделирования идей и мнений.

Мы не касаемся здесь психологии переговорных процессов, но нельзя не подчеркнуть, что их общей атмосферой должна быть эмпатия, т.е. установка на понимание и сопереживание позиции другой стороны, на попытку встать на место другого и пережить как его идею, так и его аргументы. В одном отношении это не имеет ничего общего ни с симпатией, ни с антипатией. Это просто означает желание как можно лучше понять другого человека, т.е. его идею, его мотивацию, его аргументацию и его цели.

Как уже упоминалось, одним из следствий рефлективности мышления являются такие его свойства, как скептичность и критичность. Те же самые свойства вытекают и из способности разума вопрошать. Это позволяет нам определить скептичность и критичность мышления как результат рефлектирующего вопрошания или вопрошающей рефлексии.

Рефлексия в данном случае играет функцию отступления, установления дистанции, с которой мы начинаем рассматривать то, что оказывается в зоне нашего мышления. Так же как ближний бой является далеко не всегда самым эффективным, а вошедшие в клинч боксеры и вовсе теряют способность вести бой, так и при рассмотрении, идентификации чего-либо нужна оптимальная дистанция. Ее устанавливает рефлексия. Она как бы поднимается над предметом мысли с целью его лучшего познания. В силу рефлексивного характера скептичности и критичности эти свойства или модификации мышления тоже включают в себя определенное отступление от предмета сомнения или критики. Быть скептичным – это значит быть так или иначе свободным от того, на что обращено сомневающееся мышление, сохранять дистанцию свободы, вежливости и безопасности. То же мы можем сказать и о критичности, которая с самого начала означает неприятие предмета или идеи в этот момент критического отношения к нему. Точнее, объект критического рассмотрения принят, но не более чем для проверки, анализа, экспертизы, однако его оценка как подлинного или сфальсифицированного, полезного или вредного, истинного или ложного и т.д. еще впереди.

Со своей стороны способность мышления быть вопрошающим вносит в скепсис и критичность вопрос в его скрытом или открытом виде. Скепсис не может быть не вопрошающим, поскольку само его возникновение связано с попыткой связаться через вопрос с тем, что сомнительно. Там, где все ясно и нет вопросов, там нет ни сомнения, ни критики.

Тем не менее, сомнение и критичность – не одно и то же.

Скепсис происходит от греческого skeptikos, что означает «рассмотрение», «проверка», skepsis – это «вопрос», «сомнение». Соответственно скептичность как одна из модификаций мышления означает прежде всего познавательную установку человека, которая совсем не обязательно включает критику. Люди давно обнаружили сомнение как способность разумного человека. Возникло много учений о сомнении, составивших традицию скептицизма.

Особенно популярен скептицизм был в Древней Греции. Ему были привержены философы различных школ: софисты, стоики, пирронисты, киники, представители платоновской Академии и др. Можно выделить три типа скептицизма: тотальный, нигилистический скептицизм; умеренный скептицизм; современный, исследовательский скептицизм. Все они, так или иначе, являются определенными методами познания и отношения к действительности, но только последний сознательно связывает себя с научным мышлением.

Как пишет один из ведущих теоретиков и сторонников этого метода, американский мыслитель Пол Куртц, «его движущей силой является не сомнение… а исследование».[38] П. Куртц выделяет такие черты этого метода мышления, как позитивность и конструктивность; скептицизм должен быть именно методом, программой исследования, а не абстрактной философией или психическим субъективным состоянием; исследовательский скептицизм является контекстуальным, т.е. включенным и используемым там и тогда, где и когда это необходимо для познания, а не догматично заявляющем о себе всегда и везде (что и может превратить скептика в нигилиста и циника, проваливающегося в бездны пессимизма или бредущего в пустыню отчаяния); методологический скептицизм включает в себя современные методы исследования, т.е. он научен; этот скептицизм рассматривает себя как часть процесса познания, а не как что-то самостоятельное, т.е. он – своего рода стартовая позиция процесса исследования реальных проблем, поэтому он встроен в общий ход познания и практического применения полученных в исследовании результатов. Иначе говоря, исследовательский скептицизм практичен и оптимистичен в силу оптимизма научного разума. Наконец, этот современный скептицизм универсален в той мере, в какой универсальны и общеприняты научные методы познания. На практике нет таких областей человеческой деятельности, куда запрещен вход научно-скептическому исследовательскому мышлению. Единственными ограничителями здесь являются нормы морали и права, принятые в данном обществе.

Понятие критического мышления не менее широко принято в современной науке, особенно в философии, психологии и педагогике. Также как и современный научный скептицизм не имеет ничего общего с унынием, пессимизмом и нигилизмом, так и критическое мышление не имеет ничего общего с цинизмом и критиканством, с тотальной критикой всего и вся, с неприятием жизни, с бесконечным брюзжанием, с неспособностью или нежеланием видеть возможности, ценности и красоту жизни.

Существует множество определений критического мышления.

Так, согласно одному из них, «критическое творческое мышление – это способность и стремление оценивать разные утверждения и делать объективные суждения на основе хорошо обоснованных доказательств. Это способность видеть упущения в аргументах и не поддаваться утверждениям, не имеющим достаточных оснований».[39]

Согласно А.Е. Петрову, «критическое мышление… характеризуют как рефлексивное мышление, т.е. мышление, обращающее внимание на само себя, проверяющее свою правильность».[40] А. Веретенникова определяет его как «систему психических состояний, процессов и свойств, направленных на продуцирование оценки».[41]

В.А. Шамис и Л.А. Мальц пишут, что «критичность мышления и критическое мышление сводятся первично к обнаружению ошибок. Можно выделить три аспекта в понимании этих понятий:

– выявление ошибок и несоответствий, а также их исправление, обнаружение сильных и слабых сторон изучаемого объекта;

– «контроль», суть которого состоит в сознательном соотнесении контролируемого (задачи или поведения) с эталоном;

– обоснование истинности выдвигаемых предположений».[42]

Одно из словарных определений критического мышления имеет более развернутый вид: «Критическое мышление – способность анализировать информацию с позиций логики, умение выносить обоснованные суждения, решения и применять полученные результаты как к стандартным, так и нестандартным ситуациям, вопросам и проблемам. Этому процессу присуща открытость новым идеям. Формирование критического мышления – одна из актуальнейших задач современного обучения».[43]

Очевидно, что все эти определения имеют свои достоинства, и, видимо, какие-то односторонности, неполноту. Конечно, идеальных определений не бывает, но попробуем внести некоторую ясность в вопрос об определении критического мышления, чтобы иметь более полное и адекватное представление о нем.

Судя по приведенным формулировкам, критическое мышление предстает как (1) рефлексивное мышление, и с этим можно согласиться, хотя вопрос о его специфике здесь не решается; (2) обращается внимание на психичность критического мышления, т.е. на то, что это психический феномен, связанный с оценкой; с этим трудно спорить, хотя это и не вносит ясность в отличительные особенности этого явления; (3) выделяются функции критического мышления, прежде всего обнаружение ошибки и обоснование истинности выдвигаемых положений; здесь нельзя не согласиться с идеей, что функцией критического мышления является обнаружение ошибки в суждениях, тогда как в формулировке и обосновании истинных положений оно играет, хотя и важную, но служебную роль. Последнее, словарное значение критического мышления кажется приемлемым только с первого взгляда, поскольку «способность» анализировать информацию с позиций логики может и компьютер, едва ли обладающий критическим мышлением, хотя некоторые слабые аналоги его и возможно заложить в виде определенных программ. Например, саморегулируемые, автореферентные системы или системы с обратной связью могут имитировать некоторые функции критического мышления.

Тем не менее, приведенные определения уже дают некоторое представление о критическом мышлении. Чтобы идти дальше, воспользуемся одним из правил правильного мышления, согласно которому, большую или трудно решаемую задачу можно попробовать разделить и решать ее по частям. В этом случае мы можем иметь следующее. Во-первых, если критическое мышление – это процесс, то у него должна быть своя природа, качества, признаки и свойства. Во-вторых, если критическое мышление – это содержательный процесс, т.е. на базу этого процесса «наложено» некоторое содержание, и его можно характеризовать через это содержание. В-третьих, если критическое мышление – это определенные действия с этим содержанием, то тогда эти действия также входят в формулировку критического мышления как научно-исследовательского метода.

Начнем по порядку. Во-первых, в природу критического мышления входит его психичность, т.е. это, несомненно, психический процесс, конкретнее ментальный, умственный процесс как один из видов психических процессов. Природа этой психичности обладает рядом уже названных важных свойств и способностей: рефлективностью, способностью к вопрошанию, оценке, креативности и эвристичности и тем самым способностью участвовать в формировании правильного, позитивного или отрицательного ответа (хотя сама по себе последняя способность не является его основной функцией).

Во-вторых, эти способности нагружаются определенным содержанием, в основном в форме утверждений, предположений и гипотез, претендующих на истинность и являющихся объектами критического мышления. При этом будем помнить, что в широком смысле критичность проявляется в любом акте мышления. Когда мы что-то отражаем и одновременно размышляем об этом, то критичность проявляется сразу в двух отношениях: она обращена как к содержанию мышления, так и к правильности или ложности размышлений об этом содержании.

Поэтому другой составной частью этого содержания являются методы контроля критическим мышлением форм «работы» мышления с этими заявлениями (объектами мышления). К этим формам относятся наблюдение, эксперимент, рассуждения, различные виды исследований и коммуникативных экспертиз. Свои внутренние критерии правильности функционирования, работы со своими содержаниями критическое мышление получает от логики с ее принципами ясности, точности, очевидности, последовательности, непротиворечивости и т.д.

В-третьих, все действия, вся работа критического разума может быть представлена как ряд процедур и правил, которые суммируются в метод исследования, выражаемый в виде набора оценочных и прескриптивных (предписывающих или нормативных) утверждений. Следовательно, критическое мышление может быть программой, учебной и тренинговой дисциплиной, помогающей выработать и укрепить наши интеллектуальные, когнитивные и исследовательские навыки и умения.

В-четвертых, у критического мышления как метода правильного, эффективного, практического и творческого мышления возникает область практического применения и приложения. В этом случае мы можем с полным основанием говорить, что критическое мышление – это необходимый элемент системы образования и воспитания, что критическое мышление имеет практически неограниченную область приложений: от научного исследования до разоблачения случаев мошенничества, от выбора жизненного пути и формирования ценностей внутреннего мира до выбора цвета галстука или рубашки.

Наконец, в-пятых, это мышление приобретает определенный ценностный статус, т.е. критическое мышление – одна из важных ценностей человека. Это значит, что оно выходит за рамки свойств, содержания и метода мышления и становится знаком достоинства личности, одной из ее интеллектуальных добродетелей, показателем уровня образованности и культуры человека.

Очевидно, что свести все эти частные определения критического мышления, все его пять сторон в одно относительно компактное целостное определение дело нелегкое и, возможно, нецелесообразное. Чтобы не изобретать громоздкий и функционально неудобный велосипед, я приведу достаточно корректное определение, содержащееся в английской версии Википедии: «Критическое мышление представляет собой ментальный процесс анализа или оценки информации, особенно заявлений или предположений, которые люди предлагают в качестве истинных. Оно формирует процесс рефлексии относительно смысла утверждений, проверяя предложенные доказательства и рассуждения и вырабатывая суждения относительно фактов. Источником информации для критически мыслящего человека могут быть наблюдения, опыт, размышления и/или отношения. В основе своей критическое мышление – это интеллектуальная ценность, которая остается таковой во всех областях исследования и которая включает: ясность, аккуратность, точность, очевидность, истинность и справедливость».[44]

Как видно из определения, критическое мышление имеет высокую репутацию, этот вид мышления практичен. Наиболее очевидная функция критического разума – быть нашим помощником в отыскании истины, а также защитником как перед лицом лжи и мошенничества, так и ввиду нашей способности ошибаться. Но, прежде чем познакомиться с разнообразными видами заблуждений, рассмотрим более подробно логику критического мышления.

Вопросы к теме:

1 Что такое рефлексия?

2 Назовите области, на которые направлена рефлексия.

3 В чем особенности актов самосознания как рефлексивных актов?

4 Дайте характеристику способности мышления формулировать вопросы.

5 Перечислите рекомендации, помогающие решению проблемы.

6 Что вы знаете о различных состояниях разума и об интенциональности мышления?

7 Что означает продуктивность и творческий характер мышления?

8 В чем отличие между возникшей проблемой и вопросом как предметом обсуждения или спора?

9 Назовите рекомендации по повышению креативности решения вопроса.

10 Что такое вопрошающая рефлексия, какова ее роль в скепсисе и критичности?

11 Что такое скептицизм? Каковы основные характеристики исследовательского скептицизма?

12 Что такое критическое мышление?

13 Назовите пять основных сторон критического мышления.

14 Приведите определение критического мышления, данное в английской версии Википедии – свободной Интернет-энциклопедии.

Тема 12. ЛОГИКА КРИТИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ[45]

Как было показано выше, критичность – это одно из проявлений более общей способности мышления, его рефлективности, т.е. способности мышления или сознания отражаться в себе самом, мыслить или осознавать себя, мышление, когда оно работает, т.е. мыслит. Критичность и самокритичность входят в стиль правильного мышления. Эти качества столь важны, что нужно дать им более подробный анализ как комплексу характеристик и процедур правильного мышления.

Существуют выработанные жизнью и научным исследованием правила критического мышления, которые не являются абсолютными и окончательными, но они достаточно надежны в нашей практической деятельности, обучении и познании. Некоторые из них просты и понятны с первого взгляда, некоторые требуют осмысления, но в любом случае знать их лучше, чем не знать или игнорировать. Особенно в тех случаях, когда мы сталкиваемся с мошенничеством, дезинформацией или заявлениями о паранормальных феноменах.

Первым в этих правилах, назовем, возможно, самое необычное и трудное, но, как считают скептики и многие ученые, самое важное – опровержимость.

1. Опровержимость (фальсифицируемость), одно из наиболее фундаментальных правил ясного мышления относительно заявлений о конкретных фактах, событиях или явлениях. Фальсифицируемость означает, что должна иметься возможность представить такие доказательства или основания, или условия, данные или признаки, которые доказывали бы несостоятельность или невозможность предлагаемого нам свидетельства или заявления.

На первый взгляд этот принцип кажется парадоксальным, странным или даже ошибочным. Ведь если мы делаем истинные утверждения относительно чего бы то ни было, то как и зачем их нужно опровергать? Но здесь речь идет об особого рода опровержении. Оно имеет в виду то обстоятельство, что всякий реальный факт не является абсолютным в том смысле, что он может отвечать одним условиям, но не выдерживать других или не соответствовать им. Однако если вы сталкиваетесь с утверждениями, за которые просто невозможно «зацепиться», и они, в принципе, не подлежат никакому опровержению, поскольку невозможно представить себе условия или факты, которые могли бы опровергнуть это заявление, то считать его реалистичным, достоверным или соответствующим чему-то фактическому нет никаких оснований.

Так, например, если я заявляю о том, что в созвездии Большой Медведицы живут разумные существа, то опровергнуть такое утверждение фактически невозможно, поскольку в данном случае невозможно предоставить такие очевидные факты или условия, которые опровергали бы это заявление. Или, скажем, утверждения о том, что человечество ожидает светлое будущее. Оно также нефальсифицируемо и потому научно несостоятельно и бессмысленно, как и высказывания о том, что в прошлой жизни мой сосед по лестничной площадке был верблюдом.

Все суждения такого рода лишены содержания и бесполезны, они, как принято их называть, эмоциональны, но не фактуальны (т.е. связаны не с фактом как таковым, а с нашими субъективными и эмоциональными реакциями на них). Грубо говоря, в их основе лежат чаще всего субъективные психологические мотивы, вызываемые желаниями, идеологической, религиозной или паранормальной верой, симпатией или неприязнью и т. д.

Вместе с тем надо сказать, что принцип опровержимости играет большую роль в науке. Кроме прочего, он создает своего рода водораздел между фактами и научными гипотезами. Скажем, если мы говорим, что Вселенная бесконечна, то это будет гипотеза прежде всего потому, что точно доказать это утверждение, как и опровергнуть его, невозможно. Но эта гипотеза как общая философская и методологическая предпосылка не противоречит научным исследованиям, скажем, в области физики или астрономии. Практически все фундаментальные науки содержат в себе такие общие научные гипотезы или предположения, которые служат и исходными основаниями научных исследований, и границами между известным и неизвестным в той или иной области науки.

2. Последовательность, непротиворечивость, логичность. Любой аргумент в защиту высказываемого заявления должен быть логически строгим. Правила вывода должны соблюдаться корректно и последовательно. Однако на практике случается так, что их трудно применять, поскольку это предполагает хорошее знание предмета, о котором идет речь.

3. Систематичность, всесторонность. Свидетельства, предлагаемые в качестве основания какого-либо заявления, должно быть исчерпывающим или достаточным. Иначе говоря, должны быть учтены все доступные данные. Противоречивые или отрицательные данные, обычно игнорируемые защитниками высказываемой точки зрения, должны непременно учитываться для проверки достоверности утверждения.

4. Честность (искренность). Честность предполагает свободу от самообмана, принятие отрицательных результатов, способность изменить точку зрения или позицию под давлением очевидных данных, противоречащих первоначально высказанному суждению. Особое значение имеет интеллектуальная честность в различных мировоззренческих ситуациях, когда речь идет о столкновении истин разума и различных моральных, религиозных, семейных, культурных и иных ценностей. В этих случаях вступают правила свободы совести, ответственности и взвешивания последствий. Однако в рамках самого научного познания честность – это честное принятие как подтверждения результата, так и ошибки. Это смелость признать то, что открывает разум и показывает эксперимент или опыт.

5. Воспроизводимость (повторение, репродукция). Воспроизводимость объявленного результата или обнаруженного феномена предохраняет от ошибки, упущения, обмана, совпадения или случайности. Если показания, связанные с тем или иным свидетельством, основаны на экспериментальных данных, независимые эксперты должны будут получить такие же результаты.

6. Достаточность (достаточное основание). Аргумент о том, что утверждение не было опровергнуто, не является доказательством его истинности. Если отсутствие не подтверждающих свидетельств считать достаточным для признания утверждения истинным, то тогда мы можем «доказать» все, что только можно себе представить. Проще говоря, отсутствия опровергающих фактов недостаточно, должно быть и подтверждение, т.е. свидетельства в пользу высказанного суждения, а не только допущения о возможности его опровержения.

Искренность, вера, компетенция, заверения, опыт или рекомендация сами по себе не являются достаточными основаниями истинности. Вера склонна порождать самообман, заверение может попадать в объятья лжи. Завышенные или эмоционально «подогретые» ожидания могут вводить в заблуждение. Восприятие всегда выборочно, а памяти могут быть присущи искажения, провалы, подмены или преувеличения.

Наряду с такими логическими и формальными принципами критического мышления существует немалое число более простых рекомендаций для людей, сталкивающихся с какими-то научными, теоретическими или словесным конструкциями. К таким правилам, в частности, можно отнести следующие.

Не принимай на веру (а если принимаешь, то помни, что это принято без каких-либо фактических, логических и научных доказательств) ничего из того, о чем читал или что услышал. Иногда это правило называют правилом «резервного суждения», т.е. необходимо резервировать за собой право на проверку и решающее суждение относительно услышанного или прочитанного.

Трезво и внимательно относись к исследованиям и экспериментам, из которых различные ученые получают различные результаты или толкуют их по-разному. Лучшим в данном случае является правило «идти к источнику» или первоисточнику, т.е. к исходным данным, поскольку разноголосица ответов или перекрестные ссылки (Иван кивает на Петра, а Пётр – на Ивана) могут свидетельствовать о заблуждениях, ошибках или обмане.

Если объявленный феномен не соответствует одному или более фундаментальных законов природы, то к нему нужно относиться с повышенным скепсисом.

Скептически относись к мнению людей, не являющихся экспертами в данной области. Так, например, целое племя «космобиологов», возникшее внезапно и неизвестно откуда и пропагандирующих некую космобиоинформационную энергию или биокосмическую ритмику, не имеет никакого отношения ни к космологии, астрономии и космическим исследованиям, ни к биологическим наукам, поэтому их «экспертиза» соответствующих классов явлений должна восприниматься особенно критично.

С осторожностью и трезво относись к ученым, экономистам, богословам, экстрасенсам и т. д., которые безумно влюблены в проповедуемые ими теории. Уж если профессиональный ученый в состоянии любви к своей науке может наделать много глупостей, то что же говорить о сомнительных теоретиках и учителях мудрости?

Небесполезными могут быть и такие напоминания:

- спрашивай об основаниях, фактах и доказательствах и проверяй их;

- обратись к возможно более надежному эксперту, а лучше к нескольким для проверки утверждения; ведь недаром же мы, даже приходя на рынок, покупаем не у первого попавшегося продавца а переходим к другому, смотрим на разницу в ценах, на качество товаров, на исправность весов и т.д.;

- будь последователен и смел в проверке фактов, здесь нет ничего заведомо запретного; ищи альтернативные (иные) объяснения;

- одному интуитивному свидетельству или установке попробуй отыскать другую, противоположную. Например: угроза глобального парникового эффекта? но в этом случае увеличение в атмосфере углекислого газа ведет к улучшению роста растений; «мальтузианский» эффект: рост народонаселения? но мировой рынок продуктов питания растет и цена на них стабильно падает; некоторые исследования показывают, что те, кто пережил Хиросиму, обладают лучшим здоровьем, чем соответствующие контрольные группы, может быть радиация – это благо? Такие контрустановки и иное интуитивное отношение к каким-то широко известным фактам делают наш ум более гибким, «взрыхляют» его, заставляют мыслить шире, подвижнее, острее;

- если кто-то просто верит во что-то безо всяких доказательств, то, возможно, это заблуждение;

- ставь под вопрос «образцовые» методы; в области методов познания нет «священных коров»;

- спрашивай себя: насколько объективно обработаны эмпирические данные и насколько рациональна эта обработка; субъективное и эмоциональное отношение к данным, их подтасовка – практически неизбежная вещь;

- следи за тем, каким образом модели или теории, опирающиеся на выборочные данные, упускают из виду неучтенные или противоположные данные;

- доказывай себе, что твоя теория ошибочна, а не истинна (принцип фальсифицируемости или «будь “адвокатом дьявола” даже по отношению к своим идеям»), помни, что есть доля истины в утверждении: ни в чем мы так не талантливы, как в доказательстве нашей правоты и оправдании собственных заблуждений;

- допускай собственное невежество, резервируй право на решающие суждения и вместе с тем не культивируй неуверенности в себе;

- не давай скепсису перерасти в самодовлеющее неверие, разочарование, уныние, расслабленность, скуку и цинизм.

К сказанному следует добавить еще один принцип, который иногда называют «принципом милосердия»: относись к позиции оппонента справедливо, объективно и по возможности бесстрастно; относись к оппоненту с уважением; спроси себя: каким могло бы быть научно приемлемое доказательство защищаемой им точки зрения или объявленного факта?

В качестве заключительного, относящегося уже не только к нормам критического мышления, но и к психологии скептико-гуманистического образа мысли и поведения, следует назвать принцип отношения к принципам или правила соотнесения правил мышления к мыслящему человеку. Вкратце суть их состоит в следующем.

Попытайся осмыслить, насколько известны, очевидны, понятны, приемлемы и соблюдаются тобой выше перечисленные принципы.

Если степень знакомства и практического применения их в своей жизни ты оцениваешь меньше, чем на тройку с минусом, то постарайся продумать и ответить на следующие вопросы:

А. Почему ты не следуешь, не готов или не хочешь им следовать:

- по психологическим соображениям?

- по моральным, религиозным или другим мировоззренческим основаниям?

- из-за лени?

- просто не хочу и все?

Б. Что ты теряешь, т.е. какой ущерб ты несешь или можешь понести, не следуя правилам критического мышления?

В. Какой ущерб ты можешь понести, отказавшись от привычных для себя (но не соответствующих правилам критического мышления) методов и стиля мышления, способов принятия решения и их практической реализации?

Г. Перевешивает ли ущерб Б ущерб В или наоборот?

Д. Если реальный и потенциальный ущерб Б явно больше реального и потенциального ущерба В, то подумай, как освободиться от того, что мешает тебе принять принципы критического мышления и что необходимо делать, чтобы оптимально освоить их, сделать эти принципы привычкой, практическим навыком своего мышления?

Но может случиться так, что изменение стиля мышления и попытки усвоить новые для человека принципы критического мышления приведут к такому эмоциональному или психологическому дискомфорту, что нужно будет посоветоваться со специалистами, прежде всего, с психологом. (Правда, молодым это обычно не грозит, так как их мировоззрение не столь догматично и консервативно.)

Критический ум еще никому не приносил вреда. Вред может быть от некорректных методик его усвоения, а также игнорирования особенностей среды. Нужно также учитывать и ту интеллектуальную микросреду, в которой вы живете. Может случиться так, что, например, ваша бабушка, человек глубоко верующий и не очень здоровый, окажется первым «подопытным кроликом» ваших попыток потренироваться критическому мышлению. Это может травмировать ее или ваших близких. Иначе говоря, важно учитывать контекст, ситуацию и не нарушать обычных этических правил.

И все-таки если вы чувствуете, что ничто всерьез не мешает вам попытаться повысить качество вашего мышления, но вы не в состоянии даже начать этого, то, как правило, дальше следуют методики интеллектуальной честности и волевой подготовки. Именно ослабление воли к истине, к правильному мышлению является той последней инстанцией, которая мешает сдвинуть дело с мертвой точки, особенно если мотивация слаба, а лень и равнодушие сильны. Кроме того, здесь важно «завести» интеллект, настроить его против безволия, расслабляющих и негативных желаний ничего не менять к лучшему, не прояснять и просто плыть по течению. Разум, если его слушать и слышать, обязательно победит лень, безволие и те глупости, которые мы не в силах бываем избежать.

Вопросы к теме:

1 В чем суть правила опровержимости?

2 Каково место логичности и всесторонности в критическом мышлении?

3 Что такое честность, воспроизводимость и достаточность в логике критического мышления?

4 Назовите основные рекомендации критического разума.

5 В чем суть принцип отношения к принципам критического мышления?

6 Как быть, если признаешь правду и пользу критического мышления, но следовать ему нет ни сил, ни желания?

Читайте далее: Тема 13. ПРЕОДОЛЕВАЯ ЗАБЛУЖДЕНИЯ


[1] Такое уже случалось в России. Это произошло в годы революционных переворотов 1917 года. Русский мыслитель В.В. Розанов с горькой откровенностью и великим недоумением писал: «Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три… Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей… Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего. Остался подлый народ <…> Переход в социализм и, значит, в полный атеизм совершился у мужиков, у солдат до того легко, точно в баню сходили и окатились новой водой». (Розанов В.В. Апокалипсис нового времени. № 1-10. Сергиев Посад, 1917-1918, с. 6-11.)

[2] Сциентизм – уничижительное понятие, изобретенное критиками науки, обвиняющими ее в возникновении современных кризисов, которые, как ими утверждается, возникают вследствие господства научного стиля мышления и превращения науки в новое божество, порождающее технократию. Реально теоретиков сциентизма среди ученых назвать не представляется возможным, хотя некоторые из них порой преувеличивали возможности науки и возлагали на нее надежды, которые она не могла оправдать. Одной из причин недобросовестной критики науки является необоснованное перенесение негативных сторон технократизма и бюрократизма на науку. Отчасти это произошло ввиду использования в ХХ веке некоторыми тоталитарно-технократическими режимами науки и научного сообщества для «переделки» людей и природы в ходе реализации своих безумных социально-политических утопий.

[3] Бесплатной такая пресса, конечно же, не является. Затраты на производство и распространение этой продукции покрываются стоимостью рекламируемых в этих газетах «заказных статей», товаров и услуг. Кроме того, эти издания могут использоваться и как факторы политического влияния.

[4] Круглов А. Что такое разум? / Словарь: Характерология и психология понятий. В 4-х т. Т. 4 (Р-С) М., 2004. С. 404-405.

 

[5] Экзистенциальными чаще всего называют задачи, связанные с фундаментальными смыслами: смыслом жизни и смерти, смыслом истории, смыслом универсума. Экзистенциальными называют и соответствующие состояния и ситуации: высшего счастья или трагедии, смертельные риски или невероятные удачи, т.е. то, что иногда определяют и как пограничные ситуации.

[6] Как видно из самой структуры этих слов, и в первом, и во втором заключено слово «любовь». Это вновь напоминает нам о сложности человека, о таких заключенных в нем глубинных качествах, которые служат основой для многих других способностей человека, в данном случае любви к жизни и любви к познанию.

[7] Эти слова принадлежат Френсису Бэкону (1561 – 1626), английскому мыслителю и государственному деятелю. В своих трудах он один из первых стал разрабатывать идею науки как способа укрепления мощи и возможностей человека, а разума – как способа его самоочищения от различного рода заблуждений и предрассудков.

[8] Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ. – М.: Изд-во «РЭЙ», 1994, с. 85.

[9] Подробнее о неизвестности см. Кувакин В.А., Ковалева В.П. Неизвестность. М. – Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика»; Институт компьютерных исследований, 2006.

 

[10] Можно даже сказать, что есть Я, а все остальное, т.е. мир – это не-Я. Об этом много писал немецкий философ Иоганн Фихте (1762 – 1814). И это не было праздным пустословием, так как он продвинул наше знание о человеке, его познавательных ресурсах, о возможностях нашего воздействия на окружающий мир, а мира – на нас.

[11] Ложь во спасение является особым случаем непредосудительного обмана. Однако в данном случае вопрос стоит не об обмане как таковом, а о более значительных и важных вещах. Человек оказывается не перед выбором истины или лжи, а перед выбором между жизнью и смертью, здоровьем или болезнью, горем или относительным благополучием человека, которому мы сообщаем нечто. Если в обмане как таковом речь идет об истине или лжи, то в ситуации «лжи во спасение» речь идет о выборе между разнокачественными ценностями: истина или здоровье, истина или жизнь, истина или дружба, истина или семья, ее сохранение и т.д.

 

[12] Дубровский Д.И. Обман, с. 69.

[13] Но чаще источником лжи может быть не ошибка, а заведомо ложная идея, суждение, какая-то выдумка, «красивая» или «сладкая» ложь, одетая как правда. Нередко источником как бескорыстной, так и корыстной лжи является «идея-фикс», «пунктик», который не всегда можно опровергнуть в силу его гипнотизирующего, ненаучного или метафизического характера.

[14] Дубровский Д.И. Обман, с. 3.

[15] Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е. – М., 1998, с. 765.

[16] Злостный обманщик – это, в конечном счете, маргинал, человек криминального сознания, пребывающий обычно в группе риска. У него всегда более высокие шансы угодить в тюрьму, быть искалеченным или убитым при криминальных разборках. Среда его обитания, как правило, связана с нездоровым образом жизни, развратом, алкоголизмом, наркоманией, психическими заболеваниями, средняя продолжительность жизни людей с криминальным сознанием не превышает 50 лет и часто заканчивается либо насильственной смертью, либо болезнями, приобретенными в местах заключения или в преступных сообществах.

[17] Фойницкий И.Я Мошенничество по русскому праву. В 2-х частях, Ч. 1, М.: Изд-во СГУ, 2006, С. 9.

 

[18] Чего стоит, например, реклама так называемой «кремлевской» таблетки, которой якобы лечили членов политбюро ЦК КПСС.

[19] Всякая «национальная медицина» – уже ложь или полу ложь. Дело в том, что в принципе есть мировой опыт научно обоснованной медицины. Медицинская наука одна на всех. Так же как не может быть особой китайской физики или американской биологии, не может быть и особой русской или тибетской медицины. Хотя есть научные школы в медицине и различного уровня практики лечения, в основном зависящие от уровня экономического и социального благополучия страны. Национальные особенности здравоохранения не касаются существа медицины и лечения, они относятся к условиям и уровню их доступности, эффективности, т.е. определяют развитие медицины как социальной сферы услуг и мало влияют на развитие медицины как мирового исследовательского процесса, научного знания и опыта лечения.

[20] «Лептоны (от греч. leptós – легкий) – элементарные частицы со спином ½, не участвующие в сильном (ядерном – В.А.) взаимодействии. К лептонам относят электрон, отрицательно заряженные меон и тяжелый τ-лептон… электронное, меонное нейтрино и их античастицы» (Большой энциклопедический словарь, М. 1998, с. 638).

[21] См. http://subscribe.ru/archive/philosophy.sciesot/200604/11134132.html

[22] 7 января 2007 г. канал РТР вновь показал этот телефильм.

[23] Желающих узнать о Масару Эмото подробнее я отсылаю к английской версии «Википедии»: http://en.wikipedia.org/wiki/Masaru_Emoto. Здесь он проходит по категории лиц, названных “Pseudoscientists” (псевдоучёные) (http://en.wikipedia.org/wiki/Category:Pseudoscientists), среди которых есть и наш соотечественник Трофим Лысенко (прим. Ю.Ю. Чёрного).

[24] http://subscribe.ru/archive/philosophy.sciesot/200604/11134132.html

[25] Там же. Подробнее об афере с «тайной воды» см. Приложение.

* Главы 7 и 8 написаны на основе материалов соответствующих разделов книги Борзенко И.М., Кувакин В.А., Кудишина А.А. Человечность человека. Основы современного гуманизма. М.: РГО, 2005.

[26] Эйдельман Е. Псевдоученые под микроскопом науки // Здравый смысл, 2006, № 2. С. 35. Автор дает следующие рекомендации по использованию и анализу теста:

«а) Если в ответах 1–6, более четырех раз имеется отрицательный ответ, то автор-источник не заслуживает доверия. Анализировать дальнейшие ответы не следует.

б) Если пункт (а) не выполнен, но в вопросах 1–12 набрано 6 и более балов, то источник не заслуживает доверия. Анализировать дальнейшие ответы не имеет смысла.

в) Если пункт (б) не выполнен, но по всем вопросам (1–18) набрано 10 и более баллов, то источник не заслуживает доверия.

г) Желательно, чтобы на вопросы 1–18 отвечал сам источник, а на вопросы 13–18 также и работник, принимающий решение. Если в ответах на вопросы 13–18 этим работником получено более четырех баллов, а в ответах источника по всей анкете набрано менее шести, то следует подвергнуть сомнению правдивость ответов источника и считать источник не заслуживающим внимания». (Там же, с. 35.)

[27]Как объясняет академик Э.П. Кругляков, «в физике известно четыре вида взаимодействия: гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое. С 20-х годов прошлого столетия в науке обсуждается возможность существования пятого вида взаимодействия. В качестве некоторой очень слабой “добавки” к полю тяготения могут существовать “поля кручения”. По-английски они называются torsion fields. Отсюда возникло выражение “торсионные поля”. Сейчас физики готовятся к экспериментальному обнаружению гравитационных волн. С этой целью создается сложнейшая установка. Торсионные поля намного слабее. Если предположить, что они существуют, то для их обнаружения необходимы более сложные и чувствительные установки, чем та, которую строят для изучения гравитационных волн. На сегодня у мировой науки нет возможности обнаружить “поля кручения”» (Кругляков Э.П. «Ученые» с большой дороги-2, с. 191.)

[28] К наиболее крупным аферам, связанным с лженаучными проектами, относится финансирование «торсионных проектов». В последние годы существования СССР на разработку «торсионного оружия» было израсходовано около 500 млн. рублей. Тогда председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков подписал распоряжение о создании Центра нетрадиционных технологий во главе с А. Акимовым. В 1991 г. стало известно, что с 1986 г. правительство выделяло сотни миллионов рублей на исследования и эксперименты в этой области использования полей, которые до сего дня ученые не могут зафиксировать ввиду их крайне слабой силы. Несмотря на разоблачение этой аферы и резкие протесты РАН, финансирование продолжалось вплоть до 1996 г. в основном через Минобороны и Миннауки. Но и после этого торсионные аферы продолжались. Так в 1997 г. на «торсионную очистку» Геленджикской бухты было выделено 600 тыс. долларов. «Торсионное исследование» реки Яузы было оценено в 160 млн. рублей. Но в этом случае афера не состоялась. В последние годы существования СССР на разработку «торсионного оружия» было израсходовано около 500 млн. рублей. Известно, что «торсионщики» обещали «Норильскому никелю» годовую экономию в 250 млн. долларов. Однако в ходе научной экспертизы афера была разоблачена и предложение не было принято. Известен почти анекдотический случай, свидетелем которого был председатель комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследователей академик Э.П. Кругляков. В 1991 г. во время посещения Б.Н. Ельциным Института ядерной физики в Новосибирске российский президент сказал, что ему известно об опытах извлечения атомной энергии из камня. Когда Э.П. Кругляков заметил, что ему (президенту) «докладывали шарлатаны», Б.Н. Ельцин замолчал. Нависла зловещая тишина. Выручил один из присутствующих, сказав, перефразировав В.А. Ленина, что камень также неисчерпаем, как и атом. Все рассмеялись. Но потом выяснилось, что на извлечение атомной энергии из камня мошенникам удалось получить от государства 120 млн. рублей. (Подробнее см. Кругляков Э.П. «”Ученые” с большой дороги-2», М.: Наука, 2005.)

[29] Открытое совместное письмо… / В кн. Кругляков Э.П. «Ученые» с большой дороги-2, с. 317.

[30] Эзотерический (от греческого esótericós – внутренний) – тайный, сокровенный, предназначенный и понятный только посвященным, верующим в особого рода знания, сверхъестественные способности и умения.

 

[31] «Собес» – сокращенное обозначение выражения «социальное обеспечение». Масштабы и формы этого социального, точнее государственного обеспечения были в СССР исключительно велики, что и неудивительно в силу столь же очевидных способов функционирования сначала тоталитарного, диктаторского, а потом бюрократического и авторитарного государственного социализма (или государственного капитализма – ученые так и не смогли определить, что же было построено в СССР за его более чем семидесятилетнюю историю). Государство брало на себя максимум прав, но уже в силу этого оно с необходимостью должно было выполнять некоторые обязательства по отношению к лишенным многих прав гражданам.

[32] На воровском жаргоне для нас, обыкновенных граждан всегда заготовлен набор уничижительных и презрительных определений: «лох», «лопух», «мужик», «терпило» (потерпевший) и др.

[33] Кузнецов В.Г., Нерушева Л.Г. Вселенная Россия: Истины и мнимости. Винница: ЧП Усатюк, 2000, с. 50. Было бы ошибкой думать, что подозрительное и враждебное отношение к разуму присуще определенным сегментам только российского населения. Скажем, в США антиинтеллектуализм тоже существует, хотя и в смягченных формах ввиду прагматизма американского менталитета. Но именно в этой стране ученых могут иронически называть «яйцеголовыми». Одной из существенных причин победы Дж. Буша над А. Гором в президентской предвыборной кампании была «простоватость» первого и блестящий интеллект Гора, который напугал многих простых американцев, с трудом понимавших, о чем говорил тогдашний вице-президент США. Автор работы о «стратегиях увеличения практического интеллекта» В. Ругеро начинает свою книгу словами полными драматизма: «В течение целого столетия американское образование с пренебрежением относилось к разуму студентов, так что это затронуло каждого. Знание о том, как случилась эта трагедия, является первым шагом к преодолению ее последствия в вашей жизни» (Ruggiero, Vincent Making Your Mind Matter. Strategies for Increasing Practical Intelligence. Rowman & Littlefield Publisher, Lahman – Boulder – New York – Oxford, 2003, p. xiii.)

 

[34] Ruggiero,V. Making Your Mind Matter. Strategies for Increasing Practical Intelligence. Р. 9.

[35] Случается, правда, хотя и редко, иметь дело с такими вопросами, перед которыми ценность нашей собственной жизни оказывается вторичной. Так бывает на войне, когда мы защищаем свою страну, народ, или когда мы защищаем свою семью или детей от смертельной угрозы. Но и в таких ситуациях мы защищаем себя как человека, для которого достойная смерть выше и предпочтительнее недостойной жизни, т.е. и здесь мы ставим себя, свое достоинство на первое место, выше смерти. Да и на другой чаше весов – тоже жизнь, т.е. своей жизнью мы жертвуем не абстрактной идее, а другой жизни.

[36] В современной философии и психологии широко принята точка зрения, согласно которой, наряду со многими другими свойствами разума, у него как одного из проявлений сознания есть направленность, разум – это всегда вектор, точнее интенция, т.е. такая направленность, в основании которой лежит тот или иной замысел, цель или намерение. Поэтому говорят, что и разум, и мышление как разум в действии интенциональны.

[37] Спекулятивный разум, спекулятивное мышление – это такое проявление разума, при котором он как бы из себя самого полагает различные идеи, образы, теории, основания теорий и имеет дело с чисто теоретическими объектами, созерцая и наблюдая за ними (позднелатинское speculativus и означает наблюдаю, созерцаю). В философии такой разум называется основополагающим, т.е. полагающим идеи, которые говорят о предельных или последних (метафизических) основаниях мира, человека, бога и т.д.

[38]Куртц П. Новый скептицизм: Исследование и надежное знание. М.: РГО, 2007, с. 25-26.

[39] Wade C., Tavris C. Psychology. – Harper and Row, 1990. / Цит. по Ноэль-Цигульская Т.Ф. О критическом мышлении / http://zhurnal.lib.ru/c/cigulxskaja_t_f/criticalthink.shtml

[40] Петров А.Е. Критическое мышление, постмодернизм и информатика /

http://center.fio.ru/vio/vio_16/cd_site/Articles/art_1_3.htm

[41] Веретенникова А. Американский опыт - толчок к критическому мышлению / http://www.prof.msu.ru /publ/book6/c62_03.htm

[42] Шамис В.А., Мальц Л.А. Особенности функционирования критического мышления / http://drupal.psychosfera.ru/?q=node/889

[43] http://window.edu.ru/window/glossary?p_gl_id=643

 

[44] http://en.wikipedia.org/wiki/Critical_thinking#Overview К сожалению, в русской версии Википедии нет статьи о критическом мышлении. Нет ее и в доперестроечном издании «Философской энциклопедии».

[45] В основу текста этой главы положена статья «Азбука критического мышления», опубликованная мною под псевдонимом О. Петрова в первом номере журнала «Здравый смысл» (1996).

Отправить на печатьОтправить на печать