ГЛАВА 4. РАБОТА, КОТОРУЮ ОН НЕ ЛЮБИЛ
Итак, Лаврентия Берия назначили на должность заместителя начальника секретно‑оперативного отдела. С одной стороны, основания для такого назначения вроде бы имелись: опыт нелегальной и разведывательной работы, отличные рекомендации, среднее техническое образование — по тем временам для большевистской партии это много. А с другой, если вдуматься: опыт минимальный, с собственно чекистской работой вообще не соприкасался, и сразу же — на одну из ключевых должностей в ЧК. Секретно‑оперативный отдел — это было все: разведка, контрразведка, работа с осведомителями, наружное наблюдение, участие в боевых операциях, цензура и многое другое… С третьей же стороны — а кого назначать‑то? Люди с соответствующим опытом работы имелись, но исключительно по другую стороны баррикады. Доверить такое дело «специалисту» из царской охранки большевики, при любом кадровом голоде, едва бы рискнули.
Несколько позже, в 1923 году, Р. Ахундов, секретарь ЦК КП Азербайджана, писал о Берия: «…Обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма… Работая управделами ЦК Азербайджанской компартии, чрезвычайным уполномоченным регистрода Кавказского фронта при реввоенсовете 11‑й армии и ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, он с присущей ему энергией, настойчивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие результаты своей разносторонней деятельности. Его следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в советском строительстве…». Авторы книг о Берия головы изломали, размышляя: что побудило Ахундова дать такую характеристику. Версий было множество, кроме одной: герой этого документа на самом деле таким и был! Тут возраст не помеха: в конце концов, если взять орленка и цыпленка, то уже в самом нежном возрасте ясно, из какого птенца какая птица получится… Так что, думаю, на этом можно и остановиться: Берия назначили на эту работу за неимением опытных кадров и потому, что много обещал в будущем.
А работка была та еще! Нынешний начальник ГУВД легендарных «криминальных столиц» Казани или Тольятти за голову бы схватился, да так и остался. И правильно, что поставили молодых: двадцатипятилетнего Багирова да двадцатидвухлетнего Берия, ибо справиться с таким делом можно только по неведению, не зная, что справиться с ним нельзя.
…Уже стало общим местом утверждение, что большевики, взяв власть, тут же начали расправу со своими политическими противниками. При этом обычно стыдливо умалчивается, что это были за противники — так, словно чекисты в парламент с пулеметом вломились. Нет, штурм парламента — это картинка совсем из иных времен, времен торжества демократии. А те, с кем расправлялись большевики, отнюдь не были занудной парламентской оппозицией, кликушами‑монархистами или болтунами‑кадетами. Политическими противниками большевиков были недавние товарищи по борьбе, примерно такие же законопослушные и мирные, как и сами большевики, то есть, выражаясь современным языком, совершенно отмороженные, с таким же, а то и большим опытом терроризма и конспиративной работы. Побежденные в открытом бою, они не собирались складывать оружие и мириться с поражением, а переходили на нелегальное положение и продолжали борьбу теми же методами, что и большевики, когда оказывались в роли проигравших.
В Азербайджане особо активны были правые эсеры и чрезвычайно боевая партия «Иттиход» («Единение ислама»), "число членов которой исчислялось «всего‑навсего» десятками тысяч. Эсеровские боевики вошли во все революционные летописи, что же касается «Иттихода», то перевод названия говорит сам за себя, эти товарищи за восемьдесят лет изменились не слишком сильно. Эти партии вели пропаганду, всячески мешая большевикам в любом деле и саботируя любое начинание, а их боевые группы любимым видом политической активности имели террор, деньги же на хлеб насущный и не менее насущные патроны добывали грабежами. Так что в слове «оппозиция» заложена определенная лукавая игра терминов. Чеченские боевики, например, тоже подходят под категорию «оппозиции», как себя иной раз и называют.
…Впрочем, бандитов хватало и без боевиков. После окончания Гражданской войны в стране действовало огромное количество банд, мешающих политику с уголовщиной иной раз в таких пропорциях и сочетаниях, что даже головы основоположника марксизма не хватило бы в этом салате разобраться. Чекисты и не разбирались — они били всех: уголовников, исламистов, эсеров, «гаст‑ролеров» из Турции и Ирана. А секретно‑оперативному отделу надлежало это битье обеспечить: они занимались наблюдением, вербовкой агентуры, разработкой боевых операций. За ликвидацию Закавказской организации правых эсеров начальник секретно‑оперативного отдела Берия и начальник секретного отдела Иоссем были награждены именным оружием. А правые эсеры — это, извините, не зеленые краснодонские молодогвардейцы, это волки травленые, верные соратники Савинкова. За хорошую работу Азербайджанское ГПУ — так с 1922 года стала именоваться ЧК — наградило Берия также золотыми часами.
…Кроме ГПУ, как человек, по кавказским меркам, образованный, Берия работает в Азербайджанской междуведомственной комиссии, в комиссии Высшего экокомического совета, в комиссии по обследованию ревтрибунала, работает в партячейках и в Бакинском Совете. Кадров тогда — впрочем, как и впоследствии — было крайне мало, и пригодные к работе товарищи несли множество нагрузок, а непригодные занимали свое и чужое время революционной болтовней да путались у всех под ногами, и, говоря о старых большевиках и «верных ленинцах», не следует упускать из виду эту категорию революционеров.
Чем занималась ЧК.
…В ноябре 1922 года Закавказский крайком направляет Берия «на усиление» в Грузию, начальником секретно‑оперативной части и заместителем председателя Ч К. В Грузии обстановка была та же, что и в Азербайджане, только еще хуже — она дольше всех сопротивлялась большевикам, и туда стягивались остатки разбитых противников режима и просто бандиты из всех республик.
В феврале 1921 года меньшевистское правительство Ноя Жордания бежало из страны и осело в Париже, старательно подпитывая оставшихся в Грузии единомышленников морально, идеологически и, по мере возможности, деньгами. Здесь же, в Грузии, последней из несоветских республик Закавказья, нашли убежище мусаватисты и правые гумметисты из Азербайджана, армянские дашнаки, эсеры, национал‑демократы, члены более мелких партий и групп, не говоря уже об ушедших в подполье грузинских меньшевиках. Программа грузинских меньшевиков известна, у них было время ее предъявить — Великая Грузинская империя. А в общем‑то, все эти партии мало различались программами — в основном это были просто традиционные для Грузии компании джигитов, окружавшие князей, только роль князей здесь играли «политические лидеры». Боевые отряды всей этой публики мало чем отличались от уголовников и, вместе с мало отличимыми от них уголовниками, создавали в маленькой республике обстановку совершенно невыразимую.
Правда, в том же 1921 году грузинская оппозиция попыталась навести порядок в своих рядах, создав так называемый «Комитет независимости», куда на паритетных началах вошли представители всех крупных враждебных режиму партий. Во главе комитета стал бывший министр правительства Жордания, член ЦК грузинских меньшевиков Ной Хомерики. Комитет берет курс на вооруженное восстание, причем не только на словах — при нем создается военный центр и начинается подготовка к выступлению против ненавистных большевиков.
Впрочем, наполеоновские планы комитетчиков не остаются секретом для ЧК. «Чрезвычайка» ведет работу с двух сторон: агитационную и оперативную Первая, а отчасти и вторая, приводят к тому, что рядовые члены меньшевистской партии начинают из нее выходить: к середине 1923 года таковых набирается чуть более 11 тысяч, и в августе в Тифлисе даже проходит съезд бывших меньшевиков. Правда, чекисты верили им не до конца, считая, что далеко не все порывают с партией искренне
Вторая сторона работы тоже весьма успешна Берия удается внедрить агентов в самый «Комитет независимости», и постепенно его члены перекочевывают за решетку. В начале года захвачены две типографии, в апреле арестован начальник контрразведки меньшевиков, а в июне удалось взять и нелегальный ЦК.
Перед лицом разгрома оставшиеся меньшевики все же продолжали держать курс на вооруженное восстание, начав, совместно с другим партиями, создавать военные организации. И тут еще удар — 9 ноября арестован Ной Хомерики, виднейший меньшевик, руководитель военной организации партии. Захвачен также его штаб и документы, изобличающие их связи с заграницей и «коллегами» в России. 18 ноября взят Сеид Девдориани, председатель ЦК. В то же время были арестованы те, кто помогал организовывать подпольные типографии, — и то верно, за самими типографиями можно гоняться до одурения, куда проще ударить по тем, кто их снабжает, а без бумаги и краски они сами увянут. Были разгромлены местные комитеты в Поти, Гори, Абхазии, обнаружен комитет в Баку.
На смену арестованному лидеру «оппозиции» из‑за границы прибывает новый посланец Жордания — Ва‑лико Джугели (тот самый, что восхищался «огнями» — горящими домами повстанцев). Чекисты «ведут» его с самого начала. В августе 1924 года он, заметив слежку, пытается скрыться, и тогда его арестовывают. Из тюрьмы Джугели, по предложению Берия, обращается к своим единомышленникам с открытым письмом, в котором призывает отказаться от безнадежной борьбы — впрочем, безрезультатно Восстание было лишь отсрочено на две недели и началось не 15‑го, а 29 августа 1924 года. В этот день группа повстанцев во главе с князем Георгием Церетели захватила город Чиатуры и объявила о создании «Временного правительства Грузии», однако уже к вечеру «правительство» бежало из Чиатур, услыхав о приближении красноармейских отрядов. В целом немножко побунтовала часть Западной Грузии — повстанцев всего было около 500 человек — и на следующий день все уже было спокойно. Во многом такой быстрый и бескровный разгром объяснялся хорошей работой Ч К, в первую очередь ее секретно‑оперативной части — согласитесь, неплохо для столь юного начальника.
Любопытна история с числом погибших. По официальным данным, было расстреляно 44 человека — в общем‑то, учитывая количество повстанцев, похоже на правду. А грузинский историк‑демократ Г. Н. Безиргани пишет, что число жертв было 12 578 человек — в 25 раз больше числа восставших. Даже если присовокупить к повстанцам всех их родственников, включая младенцев, и то едва ли столько наберется. Впрочем, наши историки вообще богаты фантазией — насчитал же Ф. Волков 18 млн погибших на Колыме. Даже не задумываясь — а где они все могли там поместиться?
Какое‑то количество повстанцев расстреляли, в том числе Джугели и еще двоих лидеров «оппозиции». Ну а что же, им за вооруженное восстание талоны на усиленное питание давать? Они‑то сами, когда были у власти, какие «огни» по Грузии зажигали?
Ликвидация восстания — не единственное, чем занималась Грузинская ЧК. Ей хватало работы и помимо меньшевиков. Например, 21 июля 1922 года в Тифлисе на улице были убиты бывший военно‑морской министр Турции Джемаль‑паша и два его адъютанта. Вскоре выяснилось, что за убийством стояли дашнаки — чего, в общем‑то, и следовало ожидать И до самого начала 1923 года ЧК гонялась за попавшими в ее поле зрения дашнаками. Сначала изрядно пощипали рядовой состав, потом, в начале 1923 года, арестовали ЦК. В горах отыскали тайный склад оружия, где нашли: 11 пулеметов, 33 ящика бомб, 70 винтовок, 30 мешков пороха, 70 плит динамита, 500 пудов патронов14. Своеобразное «партийное имущество» оппозиционной партии, не правда ли?
Ведомство Берия, не разделяя функций на политические и уголовные, ведало и разгромом бандитизма. В начале 1923 года на территории Грузии насчитывалась 31 банда численностью 359 человек. К концу года 21 банда была уничтожена. С бандитами воевали, в основном, ЧОНы (части особого назначения) — чекистские войска. В ходе боев было убито 123 бандита, обезврежено 377 бандитов и их помощников15.
В отчете Грузинской ЧК перечисляются еще некоторые дела, уже касающиеся экономики, но их все равно неплохо перечислить — просто для понимания общей обстановки в республике.
«— проведена массовая операция по изъятию валюты у валютчиков, позволившая конфисковать ценностей на десятки миллиардов закавказскими знаками;
— была раскрыта шайка фальшивомонетчиков, печатавших кавказские боны миллионного достоинства. Преступники замаскировались в Баку. Дело было передано в АзЧК.
Из числа других выявленных преступлений заслуживали внимания:
— дело зав. торговым отделом Табтреста Германа, обвинявшегося в преступном разбазаривании изделий треста и связи с частными торговыми фирмами;
— поимка шайки сбытчиков фальшивых лир в Батуми;
— раскрытие ограбления кооператива БатЧК и изъятие похищенных товаров на 3 тысячи лир;
— задержание продавцов кокаина с большой партией товара и крупной суммой денег;
— установление местонахождения 180 000 пудов марганца, пропавшего в Чиатура и принадлежавшего государству;
— закрытие одного из каналов спекуляции медикаментами, закупленными для нужд народного здравоохранения».
За работу в 1923—1924 годы заместитель председателя Грузинской ЧК, начальник секретно‑оперативного отдела Лаврентий Берия получил орден Красного Знамени — а в те времена орденами просто так не разбрасывались, это были не цацки брежневских времен. Похоже, Ахундов не ошибся в своей характеристике, и птенец, действительно, был орлиной породы…
«Однако, глядя на эту историю с позиций наших дней, надо прямо сказать, если бы Берия не подходил к восстанию как к своего рода козырной карте, он мог бы загодя арестовать не нескольких, а всех его руководителей, и тогда никакого восстания, скорее всего, не было бы. Поэтому кровь сотен грузин, погибших тогда, лежит и на его совести».
Н. Рубин. «Лаврентий Берия. Мифы и реальность»
Вот только не надо путать зампреда ЧК с Господом Богом. А то создается впечатление, что автор этой реплики смотрит по телевизору исключительно нагиевские шоу, ибо даже из бразильских сериалов видно, что изобличение врага стоит некоторых усилий. И, глядя на эту реплику с позиций наших дней, надо прямо сказать: если ну совсем уже не к чему придраться, но очень хочется сказать гадость, то бумага стерпит…
…Умея так работать, в довоенном СССР, особенно в 20‑е годы, вполне можно было сделать карьеру и без карьеризма. Особенно в ЧК, где работа была не только трудной, но и опасной.
Структура органов в Закавказье была многоступенчатой. Едва республика становилась советской, как в ней, наряду с прочими органами власти, появлялась и ЧК. После объединения трех республик в Закавказскую Федерацию, 12 марта 1922 года учреждается Закавказская ЧК. А в мае 1922 года появился еще один орган — полномочное представительство ВЧК (ОГПУ) в Закавказье.
Если Берия и дальше так работал, то не стоит удивляться, что он быстро рос по службе. В августе 1924 года он становится начальником секретно‑оперативной части полпредства ОГПУ, заместителем председателя ГПУ Закавказья и председателем ГПУ Грузии. В 1929 году он уже одновременно руководитель всех трех ведомств. При этом свою работу он по‑прежнему не любит, что привело к несколько неожиданным результатам. Но об этом — чуть позже…
Соратники
Тогда же Берия подобрал себе команду, которая прошла вместе с ним все ступени его служебной лестницы, вверх и вниз, от первых дел до расстрельной стенки. Это были соратники не в переносном, а в прямом смысле, ибо все они были товарищами по «рати», по войску — чекистами.
Главным его помощником, его «вторым я», как Молотов для Сталина, станет Всеволод Меркулов.
Он родился в 1895 году Как и Берия, имел незаконченное высшее образование, окончив три курса физико‑математического факультета Петроградского университета. При меньшевиках перебивался как мог — был делопроизводителем, учителем в школе для слепых. С 1921 года работал в Грузинской ЧК. Следовал за Берия повсюду, писал ему речи и доклады. Лишь после 1945 года их пути разошлись: Берия ушел в урановый комитет, а Меркулов работал сначала начальником управления советским имуществом за границей, а потом был министром госконтроля СССР, то есть стал одним из преемников Сталина в наркомате, организованном вождем еще в 1919 году. Что свидетельствует о его высокой честности — даже в 50‑х годах, когда страна уже начала гнить, за этими назначениями вождь следил особо. Любил спорт, литературу, кое‑что писал — пьеса «Инженер Сергеев», которую он написал под псевдонимом Всеволод Рокк, была даже поставлена в филиале Малого театра.
«Меркулов выгодно отличался от всей этой компании своей образованностью и интеллектом. Явление, как вы понимаете, для этой категории людей редкое», — пишет Андрей Сухомлинов в своей книге «Кто вы, Лаврентий Берия?». Ну конечно же, после пятидесяти лет усилий «черных пиарщиков» мы теперь все «понимаем» — потому что ничего не знаем. Но это к слову. Вот еще одна биография.
С Владимиром Деканозовым Берия мог познакомиться еще в большевистском подполье в Баку — хотя и не факт, что это знакомство тогда имело место. Деканозов был на год старше своего будущего начальника, в 1916 году окончил гимназию, потом несколько лет учился на медицинском факультете Саратовского университета. Тоже незаконченное высшее — среди людей этого возраста и этой судьбы такое встречается сплошь и рядом. Начал было учиться, но помешала или мировая война, или гражданская, а потом не до того было. С июня 1921 года работал в АзЧК, а с марта 1922 года — в секретно‑оперативном отделе, у Берия. Также следует за ним из АзЧК в Грузинское ЧК, потом в полномочное представительство ОГПУ, затем на партийную работу, оттуда — в Москву. Они расстались в мае 1939 года, когда Деканозова перевели в наркомат иностранных дел, хотя трудно сказать, насколько полноценным было это расставание. Именно Деканозов был послом в Германии в 1941 году, а это была одна из главных «разведывательных» должностей. Как вы понимаете, дурака‑недоучку на такой пост в такое время не поставят. Затем работал с Меркуловым в Главном управлении советского имущества за границей, потом еще на некоторых, менее важных, постах. После смерти Сталина стал министром внутренних дел Грузии — это был его последний пост.
Армянин Богдан Кобулов был самым младшим из всей бериевской команды. Родился он в 1904 году в Тифлисе, в семье портного. Пришел в ЧК в 1922 году — совсем молодым, восемнадцатилетним, но все же гимназию окончить успел. Два года проработал в Грузии в так называемых «информационных пунктах ЧК» — судя по названию, это была работа с агентурой. Работал в секретно‑политическом отделе ГПУ Грузии и, что еще более интересно, в экономическом отделе грузинского ГПУ. То есть, как видим, образ неграмотного костолома, каковым пытаются представить Кобулова, как‑то рассеивается, меркнет…
Серго Берия Кобулова не любил. Он писал: «У него была большая голова и жирное лицо, выдававшее в нем человека, любившего хорошо поесть, глаза навыкате, большие волосатые руки и короткие кривые ноги». Да и судя по другим описаниям, Кобулов не блистал ни изяществом, ни красотой — но думается, что палаческие свойства определяются все‑таки чем‑то иным. Вот Ежов, например, был маленьким, худеньким и интеллигентного вида, любил и привечал творческую интеллигенцию, а как на допросах зверствовал!
После того как Берия стал первым секретарем ЦК КП Грузии, Кобулов остался в органах. Став наркомом внутренних дел, Берия взял его с собой на работу в Москву, и тот был заместителем наркома внутренних дел или наркома госбезопасности — в зависимости от слияния и разделения ведомств. После ухода Берия из МВД, а Меркулова из МГБ и прихода туда Абакумова, который быстренько вычистил из органов бериевскую команду, работает замом начальника все того же Главного управления советского имущества за границей. Вообще создается впечатление, что после того как Берия окончательно расстался с партийной и чекистской работой, уйдя в промышленность, где прежние товарищи уже не могли быть с ним, команда Берия перешла по наследству к Меркулову.
Кобулов продержался в этом ведомстве по 1953 год, будучи одновременно заместителем Главноначальствую‑щего Советской военной администрации в Германии, и не по контрразведке, а по вопросам деятельности совместных акционерных предприятий — вот тебе и костолом! Уже 11 марта 1953 года он снова становится замом министра внутренних дел.
Грузин Сергей Гоглидзе родился в 1901 году в селе Корта, неподалеку от Кутаиси. Как сына крестьянина из Кутаисской губернии занесло в Среднюю Азию, непонятно — должно быть, семья отправилась на заработки. Он учился в коммерческом училище сначала в Ко‑канде, потом в Ташкенте Уже в 16 лет оказался в армии, до октября 1919 года был рядовым, потом началась «карьера» — от делопроизводителя до сотрудника политуправления Туркестанского фронта. Причины ее понятны: шесть классов по тем временам для красноармейца — хорошее образование, и держать такого рядовым нерационально. После окончания войны продолжает работать по политической части в Управлении войсками пожарной охраны (УПО) и в войсках ГПУ. Кстати, «между делом» заканчивает в Ташкенте среднюю школу.
В 1930 году становится начальником УПО и войск ГПУ полномочного представительства, затем, в 1934 году, — наркомом внутренних дел Закавказской Федерации. То есть перед нами «чистый» чекист, и он остается таковым всю жизнь. Кстати, во время войны Гоглидзе работает на одном из сложнейших участков, куда абы кого не пошлют — уполномоченным НКВД по Дальнему Востоку, в месте открытия возможного «второго фронта» Великой Отечественной войны, что косвенно говорит о его квалификации. С уходом Берия из органов остается там и при Абакумове, что несколько странно, — однако даже этот ярый противник Берия так и не решился тронуть Гоглидзе.
Уж чем‑чем, а ни национализмом, ни куначеством Берия при подборе ближайших помощников явно не грешил. Еще один русский, Лев Влодзимирский, родился в 1903 году в Барнауле, в семье контролера пассажирских поездов. Эту семью тоже носило по стране. К 1917 году Влодзимирский закончил три класса коммерческого училища в Москве, а также школу второй ступени, в дальнейшем прибавив к ним еще вечерние общеобразовательные курсы при политуправлении Черноморского флота и вечернюю совпартшколу второй ступени — так что среднее образование у него все‑таки в итоге набралось В шестнадцать лет ушел на фронт, был шофером, потом пять лет проработал рулевым‑боцманом Севастопольского военного порта.
В органы ОГПУ пришел поздно, лишь в 1928 году, зато проявил по‑видимому, недюжинные способности, поскольку уже через несколько месяцев стал начальником следственной группы в угрозыске. К 1937 году дослужился до заместителя начальника отделения ГУГБ НКВД СССР. Появившись в Москве, Берия обратил внимание на Влодзимирского, и к 1941 году тот уже был начальником следственной части НКГБ СССР.
В 1946 году его тоже убрали из органов, и он работал все в том же Управлении советским имуществом за границей. В марте 1953 года снова стал начальником следственной части по особо важным делам МВД СССР, то есть был одним из основных людей, осуществлявших «вторую бериевскую реабилитацию» — впрочем, обо всем этом речь еще впереди…
