Избыточная милитаризация
Нет ничего странного в том, что территориальные конфликты сопровождают всю писаную и неписаную историю человечества. Для нас более интересно, всегда ли они рациональны, оправданны или зачастую инстинктивные программы срабатывают без должной необходимости. Как выяснили этнографы, у некоторых племен войны стали главным занятием в жизни. Ученые изучали такие застойные племена и установили, что, как правило, эти войны давно лишились всякого смысла и пользы для воюющих сторон. Эти вояки не способны дать своей воинственности сколько-нибудь разумное объяснение. Очень похоже на господство инстинктивных программ над обыденным групповым менталитетом.
На подобной почве легко образуется группа воинов, которая, с одной стороны, существует как бы для защиты общества, а с другой - сама для себя. Большую часть времени они проводят в военных упражнениях, а время от времени находят повод повоевать с соседями. Так бывало в древние времена, та же участь постигла и некоторые народы на некоторых континентах в наше время, и дай бог, чтобы эта участь - появление воинственной, ни на что больше не способной прослойки населения - миновала народы бывшего СССР.
Если занятых «ратными трудами» воинов общество берется кормить, открывается путь к возникновению паразитических военных каст. Каста может разрастаться, как раковая опухоль, истощая ресурсы общества. С древности до наших дней действует этот механизм излишней милитаризации, во многом определивший ход истории человечества. Да что история! В наши дни всяк с удивлением осознал, что военно-промышленный комплекс вкупе с правящими идеологами, преувеличивая опасность, исходящую от других стран, оседлал все ресурсы социалистического лагеря и направил их на все большее свое разрастание.
В связи с этим очень интересно образование военных каст у общественных насекомых, когда-то вставших на путь войн и шедших этим путем десятки миллионов лет. У многих из них касты воинов не только сами не желают добывать пропитание, но и разучились самостоятельно принимать пищу, их кормят сестры - рабочие. У некоторых видов воины изменились морфологически, превратившись в живые инструменты для войны. Есть воины - танки, воины - артиллерия, воины - противотанковые средства, воины - химические мины, воины - фортификационные сооружения и т. д. У некоторых видов термитов каста воинов распалась на несколько подкаст, для разных целей войны предназначенных и по-разному выглядящих. Вот до каких крайностей может довести естественный отбор генетические программы вида, вставшего на путь избыточной милитаризации!
Подведем итоги. Мы взялись с вами, мой читатель, попробовать ответить на совсем не праздный вопрос: война между людьми - это проявление их свободной воли, решение тех же политических задач силовыми средствами или она имеет иррациональные корни в одних случаях хотя бы отчасти, а в других - в основном? И решили поискать эти иррациональные мотивы лишь в одной из возможных областей - в генетически фиксированных программах поведения, инстинктах, доставшихся нам от предков,, как человеческих, так и до-человеческих. И нашли довольно много того, что может иметь отношение к обсуждаемому вопросу. Теперь упорядочим эти новые сведения и посмотрим, что из этого вырисовывается.
Общий вывод: противоречие между порождением разума - оружием - и изначальной слабой моральной оснащенностью человека привело к тому, что он стал редкостным явлением в биосфере: вид, страшный и смертельно опасный для себя самого.
Тут меня обрывает мой благосклонный читатель:
- Ну, хорошо. А выход-то какой? Ты, автор, нам выход, выход укажи!
- Казалось бы, выход ясен: привести силу моральных запретов в соответствие с мощью оружия.
- Значит, полное разоружение? - Хорошо бы, но это утопия. Ведь разоружиться надо до последнего топора, ножичка, заточки, дубины. Даже случись это, вооружение начнется вновь: таким объемом разума, чтобы сделать оружие, наделен даже последний дурак.
- Тогда поднятие моральных запретов с помощью культуры, просвещения, религий?!
- Да, но вся предыдущая история показала, что этот путь малоэффективен. Дело в том, что перечисленные продукты разума и духа сами находятся под скрытым влиянием все тех же инстинктивных программ и вовсю им служат, а в результате сами же размывают то, чего добились.
- А можем ли мы уповать на естественный отбор, что он со временем приведет инстинктивные моральные запреты в соответствие?
- Можем, но лишь в масштабах биологического времени эволюции. И лишь в том случае, если будем сохранять особей, для которых неприемлемы насилие, кровожадность, мстительность, противопоставление людей по любым признакам.
- А что же делать в масштабах человеческой жизни?
- Уповать на разум.
Тут мой благосклонный читатель замолкает, и подает голос неблагосклонный:
- Что же, мне поддерживать всех этих чокнутых пацифистов, разоруженцев, противников смертной казни, интернационалистов, космополитов?…
- А почему бы и нет? В конце концов, сохранение генетического разнообразия - самый надежный, миллионами видов проверенный путь сохранения вида, это я вам как биолог могу заявить с полной определенностью.
