ДЬЯВОЛ РЕКОРДОВ В ЦЕРКВЯХ
Хулиганствующий дьявол рекордов проник и в церкви. В одной из методистских церквей Канзаса верующие, которые в жизни были, видимо, заядлыми спортсменами, организовали эстафету в чтении Библии. Составляющие эту набожную команду 70 человек, меняясь каждые 20 минут, должны были прочесть полный текст Библии. Рекорд: 18 часов.
Славе канзасцев позавидовал Цинциннати, там тоже была организована библейская эстафета. Благочестивые спортсмены доказали свою праведность намного более суровым испытанием. Они прочли полные тексты Ветхого завета и Нового завета, которые, как известно, состоят из 66 книг, 31173 стихов, 773764 слов и 3566480 букв. Этот солидный по объему материал богобоязненная группа проскакала за 16 часов 40 минут и 3 секунды, завоевав себе тем самым столько заслуг, как если бы они такое же количество времени затратили бы на вращение молитвенной мельницы в Тибете.
Не требуется, чтобы простой верующий понимал бы каждое из 773764 слов. На то есть пастырь, чтобы объяснить значение своему стаду. А на это, естественно, требуется время. Негритянский священник из Вашингтона Джорж Браун не жалел времени, когда без перерыва читал проповедь в течение 12 часов и 10 минут.
Ясно было, что этот рекорд долго не продержится. В мае 1937 года в одной из церквей Лос-Анджелеса проповедник Ли сокрушил, низверг его. В 11 часов утра в воскресный день он поднялся на кафедру и без перерыва читал проповедь на протяжении полных 60 часов. Если он чувствовал голод, то утолял его бутербродами. Вспотев, он менял воротник. При этом с кафедры он не сходил. Несколько раз он спускался в ризницу, чтобы умыться, но перерыва при этом не устраивал: проповедь продолжал читать в микрофон. На третий день в церкви уже яблоку негде было упасть, чего и добивался отец Ли: пробудить в равнодушных интерес к религии. Паблисити необходимо и господу Богу.
Для сравнения скажу, что в некоторых английских храмах и сегодня можно увидеть установленные возле кафедры песочные часы. В церкви гринвичского прихода установлено четверо часов в декоративном футляре, каждые из них рассчитаны на четверть часа, так что священник может контролировать время проповеди. Обычно проповедь длилась один час, и только в исключительных случаях, когда оратор не мог заставить себя остановиться, он одним движением переворачивал стеклянную колбу часов. В 1867 году в лондонской королевской часовне была проведена реконструкция, и на кафедру установили традиционные песочные часы. Королева Виктория воспользовалась случаем и распорядилась отрегулировать новые часы на 18 минут…
Дух рекордов проник и в храм правосудия.
Чикагский судья Финнеган наверняка заслуживал паблисити своими знаниями, но известность ему принесло проведенное с молниеносной быстротой судебное заседание. В деле о разводе он выслушал обе стороны, выслушал одного свидетеля и объявил приговор, мотивировав свое решение, — и все это за 1 минуту 58 секунд.
В Техасе проходило заседание суда, — судья и 12 присяжных, — по обвинению негра Эуджена Шарпа в убийстве. О6виняемый признал свою вину; по-иному он и не мог поступить, ибо его схватили на месте преступления. Присяжные посовещались и объявили его виновным. Судья огласил приговор: 25 лет тюремного заключения. Бедолага может теперь рассуждать в одиночестве тюремной камеры, как же можно было провести этот юридический спринт за 7 минут 30 секунд.
И чтобы не забыть так называемые храмы муз: кошмар
рекордов проник и в храмы кино в Голливуде. Главные жрецы простынного экрана
поняли огромную рекламную силу рекорда. Они дали команду вести статистический
учет наиболее интересных достижений актеров. В специальных отделах взрослые и
совершеннолетние чиновники трудились над тем, чтобы взрослая и совершеннолетняя
читательская аудитория получала информацию об интересных минутах кино. Идея
эта, несомненно, служит интересам общества, потому что иначе мы никогда не
узнали бы, что Дуглас Фербенкс в разных фильмах 75 раз дрался на дуэли, Том
Микс преодолел 1000 препятствий, Джонни Вайсмюллер проплыл
"Ничто не ново под солнцем", — заявил Акиба
Рабби в драме Гуцкова50, и он сказал правду, потому что даже эта фраза тоже не
нова. Ибо в девятом стихе главы первой Книги Экклезиаста говорится: "Что
было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, — и нет ничего
нового под солнцем".
А публика, как известно, жаждет нового. Геллерт51 пишет:
Ein Ding mag
noch so narrisch sein, (Нет такой глупости, если она нова,
Поэт грубовато величает публику чернью. Хотя и эта
грубость тоже не нова. Шопенгауэр бывал еще грубее; "Люди так примитивны,
что скорее согласятся читать новое, чем хорошее ".
В конце концов не нова и сама грубость. Первым грубым
человеком был Каин. Он вызывающе вел себя с самим Богом, потому что, когда Тот
спросил "Где Авель, брат твой?", Каин заносчиво ответил: "Не
знаю; разве я сторож брату моему?"
Вкусам публики надо угождать. И по возможности чем-то
новым. Почему бы не поступить так и музыканту? Дунуть в трубу рекламы может и
он.
Поступающая из-за океана информация восторженно оповещает
нас, что какой-то американский король джаза или апостол шумовых эффектов
написал симфонию о внутренней жизни газетной редакции. Он переложил на музыку
передовую статью, новости, театральную критику, спортивные репортажи, зал судебных
заседаний, биржевые приливы и отливы, беготню, стук пишущей машинки.
Но и это восхитительное произведение — не новинка.
Клеман Жанекен52, один из прародителей иллюстративной
музыки, уже в XVI веке переложил на ноты охоту на оленей, битву при Мариньяно и
предшественницу нынешней симфонии — женскую болтовню (le caquet des
femmes).
Марин Марэ, первая скрипка королевского оркестра, в 1725
году написал концерт для скрипки "Le Tableau de l'operation de la
taille", в котором с помощью музыки изобразил, как происходит операция по
извлечению камня из мочевого пузыря. Для того, чтобы исполнитель лучше понял
замысел автора, каждая часть концерта сопровождается комментарием. В
соответствии с этим, произведение делится на следующие части: "Видим
операционный стол. — Испуг.
— Набираемся сил и садимся на стол. — Серьезные
мысли. — Нам привязывают руки и ноги. — Начинается операция.
— Вводят прибор. — Извлекается камень. — Мы чуть не теряем
сознание. — Кровь. — Развязывают ремни, которыми привязывали руки и
ноги. — Доставляют в постель".
Автор, превосходный музыкант, написал и несколько опер,
стало быть, он разбирался и в оркестровке. Он мог бы написать интересную
звуковую картину для оркестра, дабы и другим инструментам досталась своя роль.
Он мог бы изобразить процесс выздоравливания, диету, прием лекарств. Финал:
врачебный гонорар. Барабан, фанфары, контрабас.
Однако, если маэстро Марэ творил на полном серьезе, его
последователи занимались этим в шутку.
Де ла Борда, главный камергер Людовика XV, музыкант и откупщик,
переложил на музыку длинную, изобиловавшую ссылками на законы королевскую
грамоту о привилегиях, создав из нее произведение для хора и оркестра. Его
название: "Privilege".
Спустя сто лет аналогичную музыкальную шутку сотворил
Мориц Кяссмайер. Он переложил на музыку рекламу порошка от клопов и мелкое
объявление о пропаже собаки. Из мелодий "Лукавого Роберта" он
составил брачное объявление. Кяссмайер не пожалел усилий на то, чтобы изложить
в музыке театральную афишу "Вольного стрелка", использовав имена всех
героев оперы и исполняющих их роли актеров.
Виктор Кехльдорфер специализировался на меню. Ресторанные
блюда он окрашивал не собственными сочинениями; он подавал к ним известные
музыкальные произведения. "Воловий менуэт" Гайдна символизировал
говядину, на жареного цыпленка указывала популярная "Kommt ein Vogel
gelfogen", хор охотников из "Вольного стрелка" подходил к
жаркому из дичи. При появлении мороженого звучал популярный вальс Валдтойфеля
"Конькобежцы". К французскому сыру лучше всего подходила "Марсельеза",
к токайскому вину — чардаш, к рейнским винам — песня Лорелеи.
Да и сам Гайдн развлекался тем, что перекладывал на музыку
пословицы53. Шесть пословиц выбрал он для этой забавной цели: лиха беда начало;
видит око, да зуб неймет (Grosse Sprunge geraten selten); все — парами;
каждому свое; слишком хорошо — тоже нехорошо; все хорошо, что хорошо
кончается.
Это музыкальные шутки, рожденные в минуты хорошего
настроения. Я заговорил о них только для того; чтобы еще раз сказать
нетерпеливому любителю музыки: ничто не ново под луной. Каждый имеет право
переложить на музыку то, что наиболее подходит для раскрытия его таланта;
игральный салон, телефонную станцию, колбасную фабрику, грузовой склад, аукцион
по продаже недвижимого имущества или налоговое управление. Только не надо при
этом говорить об изобретении чего-то нового.
Американец любит похвалиться тем, что у них строится самое
большое количество небоскребов, у них упираются в небо самые высокие дымовые
трубы, у них отливается линза для самой высокогорной обсерватории, у них
президент на Новый год получает Ясно, что по части нарушения тишины они тоже не могут уступить
первенство другой нации.
В мае 1838 года в городе Детройте был организован большой
музыкальный праздник. Сто фортепьяно были установлены полукругом, на них
трудились двести музыкантов. Точнее, музыканток, потому что на фотографии,
изображающей эту удивительную сцену, я обратил внимание, что от каждого
инструмента за размахивающим руками дирижером внимательно следили дамы, одетые
в белое.
Самый большой в мире оркестр выступал в Бостоне с 17 июня
по 4 июля 1872 года на торжествах в память завершения гражданской войны в
Америке. Но концерты этого оркестра могли послужить поводом для начала новой
войны, на этот раз — войны звуков музыки, ибо в оркестре друг друга давили
следующие инструменты: 200 первых скрипок, 150 вторых скрипок, 100 альтов, 100
виолончелей, 100 контрабасов, 24 кларнета, 20 фаготов, 24 валторны, 4 тубы, 4
барабана, 1 большой барабан, 24 флейты, 24 гобоя, 24 трубы, 24 тромбона, 6 пар
литавр.
Отдельно от симфонического оркестра, самостоятельно
действовал еще духовой оркестр, испытывающий силу легких 86 его членов. На
одном из гала-концертов они выступили вместе. Объединенными силами они выдали
цыганский хор из "Трубадура", и, чтобы эффект был еще более полным,
было установлено 50 наковален. По ним стучали сто бостонских пожарников, а стоящая
поодаль артиллерийская батарея громыхала в подходящую музыкальную минуту.
Однако это тоже не ново.
13 июня 1615 года саксонский курфюрст Йоган Георг устроил
в Дрездене большой концерт. Исполнялась написанная придворным кантором
Грундмаусом оратория "Holofernes". По этому случаю были приглашены
576 музыкантов и 919 певцов — со всех концов света. Из Кракова прибыл
польский музыкант Рапоцкий. С собой он привез контрабас высотой в семь аршинов.
Восемь волов потребовались для доставки, потому что контрабас был так велик,
что к нему была даже пристроена лестничка. По ней музыкант бегал вверх и вниз,
в зависимости от высоты требуемого звука54.
Музыкальный праздник проходил на открытой площадке на
склоне холма. По соседству размахивала крыльями ветряная мельница; фанатичный
кантор и ее вовлек в оркестр. Между двумя крыльями он натянул трос, и с помощью
плотницкой пилы из него извлекали музыкальные звуки. Литавры заменял
перевернутый вверх дном медный бак для пивоварения. Для дополнения барабанного
боя курфюрст распорядился доставить туда несколько старых пушек, их настроили,
и придворный канонир палил из них в нужную минуту. Соло на скрипке исполнял
музыкант из Кремоны по имени Скьоппио. Его игра отличалась от общепринятой
только тем, что скрипку он держал на спине. Ураган звуков делали еще более
мощным два хора: ассирийский и иудейский. В оратории использовались и
драматические средства: в ее финале ассирийцы спасались бегством, а иудеи
устремлялись за ними, осыпая беглецов гнилыми яблоками.
Желаемый результат был достигнут. Оратория ударила
курфюрста в живот. Он держался за живот от смеха. Кантор получил щедрую
награду: 50 флоринов и бочку вина55.
Самый смелый план проведения концертов под открытым небом
принадлежал поляку по национальности Базилию Богдановичу. В конце XVIII века он
попал в Вену и, как скромный альтист, играл в оркестре окраинного театра. Он не
хотел смириться с такой нищей жизнью. Вместе с женой и восемью наделенными
музыкальным талантом детьми шесть полных лет трудился он над великим шедевром.
Они написали столько партитур, что их можно было увезти только на телеге.
Богданович написал музыку к спектаклю Клопштока56 "Hermanschlacht",
расписал ее на состоящий из сотен музыкантов оркестр без скрипок, но с громом
орудий, стрельбой из ружей и другими боевыми звуками. Такая музыка тогда еще
только зарождалась, и масштабная идея не нашла отклика. Над изобретателем
смеялись, музыкальная битва на открытом воздухе не состоялась. Но
темпераментный поляк стремился добиться успеха любой ценой. Он написал
вокальную симфонию для девяти солистов без имеющих смысл слов, с эхом, собачьим
лаем, кудахтаньем кур. Его вновь высмеяли. Он создал фортепьяно для восьми рук
и сорока пальцев. Четыре дочери играли на нем сочинения своего отца. Его вновь
высмеяли. Он написал концерт для скрипки, его также исполняли четыре дочери
четырьмя смычками, но на одной скрипке. До нас не дошли подробности кажущегося
невозможным аттракциона, мы знаем лишь, что его вновь и вновь высмеяли. Сегодня
он был бы богатым человеком, но в то время он умер нищим 23 февраля 1817 года.
Его старое фортепиано и другие вещи власти оценили в 169 флоринов57.
Несчастный Богданович не добился успеха, потому что свои
идеи он сам воспринимал всерьез. Критики называли его "музыкальным
шарлатаном, бессовестным паяцем", а ведь он был просто не знающим меры
любителем музыки. Такие же титулы получали позже все, кто имел своей
музыкальной программой так называемую программную музыку.
Лучше бы он поступил так, как его современник, итальянский
скрипач, приехавший в Лондон58. Напрасно блистал он своим искусством, оно не
находило отклика в лондонском тумане. Его концерты приносили лишь убытки,
деньги были на исходе. Необходимость заставила его поменять искусство на
бизнес, он стал предпринимателем. Набрав соответствующий оркестр, он
рекламировал концерты с таким необычным названием: Академия Инвалидов.
Программа: Дуэт для скрипки, исполняют два горбуна. — Трио, участвуют
одноглазый, большеносый и толстошеий. — Квартет для струнных инструментов,
исполняют: парализованный, карлик, круглолицый и человек с заячьей губой.
Публика ломилась на концерты.
Среди публикуемых зарубежными газетами новостей мы часто
слышим о новейших изобретениях врачей, например, о курсе лечения
грампластинками.
Один стоматолог в Нью-Йорке в качестве анестезирующего
средства использует грампластинки. Он утверждает, что его пациенты даже при
удалении самого сложного коренного зуба ничего не ощущают, если звучит музыка.
Лучшей анестезирующей пластинкой оказалась Пятая симфония Бетховена.
Один польский врач рекомендует грампластинки и для лечения
других заболеваний. Он назвал новый метод "Психофонией". Музыка
излечивает любую болезнь, врачу надо лишь выяснить, какое музыкальное
произведение является лекарством при данной болезни. Если этот основной вопрос
выяснен, само лечение становится необыкновенно простым: вместо фармацевтических
средств выписывается грампластинка, пациент приобретает ее и слушает до тех
пор, пока не выздоровеет.
В этих громкоголосых сообщениях новинкой является только
грампластинка, сам метод лечения музыкой известен с древних времен.
Влияние музыки на душу человека было известно еще во
времена Ветхого завета. Впервые этот метод применил Давид, когда звуками арфы
изгонял злого духа из царя Саула.
Придворный музыкант Антигенид во время пира так
взбудоражил Александра Великого звуками своей флейты, что тот схватил оружие и
набросился на гостей. К счастью, на пиру присутствовал Тимофеос, известный
греческий музыкант, он начал музицировать, после чего великий завоеватель
успокоился и продолжил выпивку. Драйден написал об этом случае стихи, а Гендель
сочинил к ним музыку (кантату "Празднество Александра").
В отношении эффективности греческой музыки подробную
информацию дает старинный французский писатель Франсуа Рене. В своей книге
"Essay des merveilles de nature " ("Трактат о чудесах
природы". Руэн, 1621) он пишет об этом так, как будто лично присутствовал
на пире у Александра Великого.
"Музыка dor чистой любовью наполняет сердце и
зажигает в груди невинный факел целомудрия. Phryg опускает сердце в живот,
заставляет бурлить кровь, зажигает серу в сосудах, так что хочется схватить меч
и мчаться в бой. Aeol успокаивает бури в душе и сладостью святого волшебства
заставляет забыть проблемы. Ion поднимает разум из грязи и пыли, в которых он
валяется, и на крыльях возвышает до святых дел рая. Lyd изгоняет таящуюся в
нашем сердце скуку, освобождая ее от клыков, которыми она грызет линию нашей
несчастной жизни."
Крылатые фразы; как будто звуки Ion'а вдохновили на их
написание59.
Кто-нибудь скажет, что об извлеченных из обрушившихся
штолен старины случаях невозможно знать, где в них правда, а где
— налипшая шелуха. Поэтому, чтобы доказать, что музыка способна укрощать
самые дикие страсти, вспомним достоверную историю из времен, расположенных
ближе к нам.
Страделла60, любимый певец Италии, в шестидесятые годы
XVII века очаровывал своим голосом венецианцев. У одного богатого венецианского
аристократа была очень красивая возлюбленная. Девушка хотела учиться вокалу,
поэтому в качестве педагога наняли Страделлу. Как бывает в таких случаях,
учебная программа была расширена, и молодые люди для дальнейшей практики
убежали в Рим. Венецианский аристократ такое терпеть не будет. Индустрия
наемных убийств в то время процветала, как мы знаем из итальянских опер.
Обманутый любовник нанял двух надежных наемных убийц и направил их по следу
возлюбленной пары. Прибыв в Рим, они узнали, что Страделла в пять часов дня
будет петь в латеранском храме. Богобоязные бандиты сочли эту возможность
благоприятной. После своей богоугодной работы певец с очистившейся душой выйдет
из храма, но после этого пойдет к своей любимой, чтобы вновь грешить с нею.
Можно помочь ему избежать нового грехопадения, если по дороге пырнуть его
ножом. И здесь-то вмешалась власть музыки: маэстро пел великолепно, публика
растрогалась до слез, и два бандита, потрясенные, поняли, что не имеют права
лишать Италию такого пения. Они встретили его по пути домой, но только для
того, чтобы рассказать о данном им поручении и предупредить: было бы лучше,
если бы он скрылся в надежном месте. Страделле не пришлось повторять это
дважды, вместе с возлюбленной он переехал в Торино и там женился на ней.
Продолжение истории связано уже не с музыкой, а с психологией мести. Господин
из Венеции добился-таки своего. В Торино он направил уже трех убийц, и те
напали на певца, когда тот вышел в одиночестве на прогулку. Три раза они
пырнули его кинжалами в грудь, но он выжил. Рассвирепевший венецианец не жалел
денег, в Торино он держал постоянных агентов, которые шпионили за семьей
Страделлы. Когда молодожены выехали в Геную, они отправились вслед за ними и в
гостиничном номере убили обоих61.
Еще одна итальянская история, но уже с более благоприятным
концом. У неаполитанского певца по имени Пальма был золотой голос, но это
золото он разменял и прокутил. Он наделал долгов, не платил кредиторам, в конце
концов один из них, разозлившись, хотел посадить певца в долговую тюрьму. Он
уже был перед домом — с ордером на арест и держимордами — когда до
него донеслись волшебные звуки музыки. Тенор в своей комнате репетировал арию
из оперы "Pietra simpatica". Кредитор расчувствовался, разрыдался,
постучал в дверь и простил все долги. Больше того, он предложил певцу новый
кредит. Сообщивший эту подтверждающую власть музыки историю Векерлен
("Musiciana", Париж, 1877) не рассказывает, где можно найти
растрогавшую кредитора оперу.
Мы знаем также, что в психиатрических лечебницах музыкой
пытаются воздействовать на буйных пациентов. Можно поверить и в то, что пациент
легче переносит нападки стоматологов, если слушает музыку. Возможно даже, что
наркоз перед операцией действует эффективнее, если поставить подходящую
грампластинку, например, "Болеро" Равеля. С этим все в порядке.
Но излечивает ли музыка болезни тела7
Теория не нова.
В нее верил и сам Гален62. Верил и проповедовал, что при
укусе змеи или скорпиона правильно подобранная музыка убивает яд. Авл Геллий
пишет, что высокого результата можно ждать от стечения музыкой ревматических заболеваний.
Демокрит и Тал пошли еще дальше: они считали, что музыка может быть
использована против чумы.
Ученые древнего мира не мотивировали свои слова. Если мы
хотим познакомиться с научным обоснованием "врачующей музыки", надо
заглянуть в труды медиков периода барокко.
Основой так называемого принципа сходства служило то, что
для каждой болезни можно найти лекарство, надо только следовать указаниям
природы. Есть растения, которые похожи на какие-то части человеческого тела;
они содержат надежное средство для излечения заболеваний этих частей тела.
Имеющие форму сердца корни и фрукты хорошо действуют при заболеваниях сердца;
ковыль помогает при облысении; гранатовые зерна успокаивают зубную боль;
растущие на деревьях грибы рассасывают опухоли и т. д.
Эта теория получила дальнейшее развитие: любую болезнь
можно вылечить и музыкой, если музыкальный инструмент сделан из растения,
которое является лекарством против этой болезни. В духе этого наиболее
доступным кажется метод лечения при помощи флейты, потому что этот инструмент
легко было сделать из веток и корней, имеющих нужное сходство. Эту идею
шлифовали до тех пор, пока некий Росо в своем труде "Epistolae
Medicinale" ("Медицинские письма") подвел черту под спорами о
флейте: если у человека болит бок, то абсолютно безразлично, из чего сделана
флейта, потому что лечебный эффект будет вызван сходством между флейтой и
ребром.
Но поигрывание на свирели не может быть эффективным во
всех случаях, потому что медицинская наука в дальнейшем прибегла к более гремящим
музыкальным инструментам. Французский врач Рекамье (1774-1852) в полном смысле
этого слова выписывал рецепты на барабанный бой. Известно его предписание
страдающей болезнью желудка герцогине:
"Желудок любит ритм. Начиная с сегодняшнего дня
герцогиня должна в полдень и вечером кушать под звуки барабана".
В течение нескольких месяцев два барабанщика выходили к
дверям трапезного зала и стойко стучали по барабанам на протяжении всего
застолья. Как видно, желудок герцогини от барабанного боя пришел в норму, ибо
доктор Рекамье после этого распорядился, чтобы курс барабанного боя
выдерживался постоянно. Пациент с более тощим кошельком, не имевший возможности
нанять двух барабанщиков, получал следующий рецепт:
"Желудок любит ритм. В течение трех месяцев месье
должен маршировать вслед за военным оркестром, который выходил играть вечернюю
зарю на площадь Вандом".
И каждый вечер на площади Вандом можно было видеть группу
пациентов Рекамье, которые старательно маршировали в такт оркестровой музыке,
вызывая ехидные усмешки посвященных.
Если настолько эффективен был барабан, то можно
представить, на что способен целый военный оркестр. Он мог даже воскресить
мертвого!
В 1786 году произошло это чудо, сообщениями о котором были
заполнены французские газеты. Во францисканском монастыре поблизости от
Шатодуна у органиста случился нервный приступ, и он слег в постель. Врач
осмотрел его, выписал какое-то снотворное и ушел по своим делам. Он думал, что
к утру больному станет лучше. Но на рассвете его вновь вызвали, поторапливая,
ибо больной, кажется, умер. Сердце лежащего неподвижно пациента и впрямь не
билось, и зеркало, которое держали у его губ, не затуманивалось. Человек этот,
несомненно, был мертв. Но как это может быть, ведь болезнь не выглядела
смертельной! Врачу как сердце подсказало: он кинулся в казарму и попросил
взаймы у дирижера оркестр. Получив разрешение, он со всем военным оркестром
помчался в монастырь. Покойника за это время уже успели положить на катафалк.
Кроткие монахи решили, что доктор сошел с ума. Но пока они приходили в себя от
удивления, доктор уже построил оркестр вокруг катафалка и приказал играть марш.
Приказ есть приказ, солдаты, не раздумывая, заиграли задорный марш. И вдруг
ресницы у покойника дрогнули… "Давай, давай!" — командовал
доктор, трубы взвыли, как в судный день; покойник открыл глаза и вздохнул. На
глазах у пораженных монахов доктор остановил трубачей и скомандовал скрипачам
мягко играть танцевальную музыку. Потом по его сигналу оркестр заиграл веселую,
ритмичную музыку, перешедшую в конце в быстрый матросский танец, — и
покойник начал потягиваться, поднимать ноги, а потом совершенно воскрес.
Достоверность этой истории гарантирует Шампфлери в своей
книге "Histoire de l'imagerie" (Париж, 1886) на 231 странице.
Es sei nur neu, so nimmt's den Pobel ein.
Чтобы чернь не приняла ее.)
КОНЦЕРТ ДЛЯ СТА ФОРТЕПЬЯНО
КУРС ЛЕЧЕНИЯ ГРАМПЛАСТИНКАМИ
