Коллекционеры
Самым первым коллекционером в мире был татуированный дикарь, носивший свою коллекцию картин на собственной коже. Страсть к коллекционированию пустила в душе человечества корни более глубокие, чем страсть к наживе. Когда я вижу пользу денег? Когда их уже нет, когда я их потратил. И они уже принадлежат другому, кто-то другой радуется им. Но то, что я купил на эти деньги, то -мое, и я могу восторгаться этим до самой смерти.
Страсть коллекционера — как волшебное дерево в Малакке, весть о котором принесли путешественники в средние века; на одной стороне его на ветках растут питательные фрукты, с другой — прячется в гуще листвы одурманивающая белладонна.
Пусть тысячу и тысячу раз будет благословенна память тех великих людей, которые собрали в кучу прекраснейшие плоды человеческого разума. Без них на земле царила бы серость, мы были бы лишены самых прекрасных красок жизни. Но перечислять их звучные имена не входит в мою обязанность. Название моей книги обязывает меня сменить тон и рассказать о том, на что наткнулся я на другой стороне волшебного дерева. Если уж я показал несчастных безумцев, помешавшихся на деньгах, надо оглядеться и среди их родственников, коллекционеров-фанатиков.
Крупные европейские коллекции рождались во дворцах владык с утонченным вкусом. С увеличением их числа получила развитие новая отрасль науки — музеология73. Она занимается описанием известных музеев и учит, как составляются и сортируются коллекции. Коллекции бывают двух видов: художественные и природоведческие (Kunstkammer, Naturalien-Kammer). В экспозицию первой могут включаться не только предметы искусства; сюда же относятся шедевры человеческой находчивости и ловкости, а также одежда, медали, оружие и т. д. К ним можно добавить и зал раритетов, редкостей.
Экспонаты, которые относятся к художественной коллекции, энциклопедия Крюница делит на 26 групп. Из них я выберу те, которые относятся к нашей теме. Ответственность за них несет не основатель, а консультант. Консультанты же перекладывают ответственность на жаждущую курьезов атмосферу в обществе.
ГОСТИНЫЙ ГАРНИТУР В ЧЕРЕШНЕВОЙ КОСТОЧКЕ
Первый пункт моей искусствоведческой экскурсии — витрина, в которой хранятся миниатюрные произведения искусств. Эта область искусств, родственная блошиному цирку, не утратила своей популярности, хотя былого энтузиазма стало меньше. Старинные музеографии особо останавливаются на шедеврах микротехники и в мелочах описывают странные творения миниатюрного искусства как примеры, достойные подражания. Многие их этих шедевров не дошли до наших дней, потому что эти едва видимые невооруженным глазом фигурки вырезались не только из слоновой кости. На вышибающие слезы из глаз миниатюрные головоломки тратился и менее благородный материал. Огромной привлекательной силой обладала черешневая косточка. В дрезденской коллекции можно увидеть такую косточку, заслуживавшую лучшей судьбы. На ней было вырезано сто восемьдесят пять человеческих голов! Но автору утер нос его конкурент из Копенгагена: тому удалось вырезать на черешневой косточке двести голов. Некоторые боялись, что со временем произведение будет испорчено, поэтому косточку использовали только в качестве футляра; Нюрнбергские мастера вместили в косточку четверку лошадей. А вот англичанин Боверик смастерил миниатюрный комод, обеденный стол, буфет, зеркало, двенадцать стульев, две солонки, двенадцать ножей, вилок и ложек. И, чтобы было кому пользоваться лилипутским набором, вырезал двух хозяев и слугу. Вся эта компания — с мебелью и со всем прочим -уместилась в черешневой косточке, занимая только одну ее половину74.
В другой половине косточки осталось место для некоторого подозрения. Особенно, если мы слышим вновь о нюрнгбергских мастерах, которые в качестве футляра использовали перчинку и хранили в ней микроскопические рюмки. У каждой рюмки была ножка с основанием. Вокруг ножки можно было вращать свободно болтающееся на ней колечко.
Легенда гласит, что в одной перчинке уместилось двести таких рюмок. Если даже это и преувеличение, то что можно сказать на то, что путешественник Максимильен Миссон, которого так часто цитируют во Франции, не только видел, но и держал в руках такую чудесную перчинку, осмотрел ее через увеличительное стекло и обнаружил в ней сто рюмочек75.
Нельзя быть излишне строгими, скажите вы, ведь эти миниатюрки — плоды человеческого терпения и ловкости. Но ловкость бывает, как у того фокусника, который пробрасывал горошины через замочную скважину. За это в награду от короля он получил корзину гороха. А вот резьба по черешневой косточке выращивала для мастера большие деньги. Нелепость заключалась в том, что детские глупости не стеснялись показывать в одном ряду с бессмертными творениями настоящих мастеров. Для гордо носящего свой парик ученого важной была систематизация, а не анализ. То, что музеология считала возможным включить в коллекцию, попадало в нее и получало порядковый номер, будь то мраморный бюст работы греческого скульптора или же резьба нюрнбергского мастера по черешневой косточке. Кехлер так систематизировал скульптуры: одетая или голая фигура, сидящая, стоящая, сидящая на коне фигура и т. д.76
ТВОРЕНИЯ ЗНАТИ
Система Крюница выделяет в отдельную группу такие произведения искусств, которые получают право попасть в благородные коллекции за счет личности самого творца. Сюда относится сделанная слепым резьба, а также каллиграфические письмена, принадлежащие безруким авторам, которые держат ручку ногой, или же безруким и безногим авторам, зажимающим ручку подмышкой. В бывшем дворцовом музее Вены и сегодня хранятся письмена и рисунки, сделанные при помощи ноги в XVI веке известным безруким инвалидом Томасом Швейкером. В парадных залах музея хранится и его портрет, вырезанный по меди известным мастером Де Бри.
Другая группа творений занимает место среди прочих шедевров в результате знатного происхождения их авторов. В отдельных залах пыжатся картины, скульптуры, мебель, нарисованные, вырезанные сильными мира сего. Музеи Германии были забиты картинами прусского короля Фридриха Вильгельма Первого. Это был прилежный художник, хотя глава государства и поместил художника в твердые рамки. Он творил ежедневно, с двух до трех часов; в три часа он делал перерыв, потому что в это время являлся адъютант с докладом о событиях дня. Любимые министры и генералы получали в подарок картины, созданные кистью короля. И картинам этим они, видимо, радовались больше любых денег или подаренных поместий. Поклонение подданных не знает границ; даже те берлинские дамы, которых король колошматил, встречая их на улице в утренние часы, когда они должны были суетиться на кухне, считали это почестью для себя. Был министр, который ни капли не удивился, что король направляет ему свое указание не письмом, а картиной. Вот действительный случай: берлинские адвокаты использовали хитрый трюк — прошения своих клиентов за хорошие деньги они вручали любимым гренадерам короля, чтобы те передали это прошение королю, как бы ручаясь за их авторов. Когда у короля бывало хорошее настроение, "длинный парень" мог добиться многого. Но интрига была разоблачена, король рассвирепел и поручил государственному министру сформулировать указ, определявший наказание для таких адвокатов. Министр подготовил указ и явился к королю, чтобы уточнить, каким должно быть наказание. Король не стал говорить с ним, ибо как раз работал над картиной и был в приподнятом настроении. Будучи в отличном настроении, он нарисовал на полях документа виселицу, на которой был повешен адвокат. А для большего позора компанию ему составляла повешенная собака. Министр принял во внимание высочайшее указание и дополнил текст указа: "Каждый адвокат, который попытается воспользоваться помощью гренадеров, должен быть повешен в компании с собакой". Указ был уже напечатан, когда выяснилось, что верный министр перестарался. Указ был срочно отменен. Королевский рисунок, видимо, также был уничтожен, ибо о его судьбе ничего не известно. Но вот количество картин постоянно росло, старый король продолжал рисовать и тогда, когда подагра мучила его так, что он едва мог держать кисть в руках. Написанные в эпоху подагры картины отличает от остальных и подпись: "Fridericus Wilhelmus in tormentis pinxit". В переводе это означает, что картина в муках нарисована Фридрихом Вильгельмом.
КОШАЧИЙ РОЯЛЬ
Я достиг музыкального зала, в котором прогресс музыки подтверждается музыкальными инструментами, каждый из которых интереснее предыдущего. Среди них привлекает внимание творение еще одного знатного господина: это изобретение гессенского маркграфа Карла, так называемый кошачий рояль. Новинка отличалась от испытанного инструмента тем, что струны в нем заменяли живые кошки. Судя по энциклопедии Крюница, как свидетельствует рисунок и описание, этот инструмент можно сделать таким образом: из сорока-пятидесяти кошек надо выбрать четырнадцать, которые обладают голосами разного тона. После этого, в соответствии с голосами, надо рассадить их в четырнадцать расположенных рядом отделений в рояле. Головы кошек находятся снаружи и видны у передней стенки рояля, а хвосты закреплены у дна отделений, чтобы зафиксировать их в неподвижном состоянии. Если мы ударим по соответствующей клавише, соответствующая игла вопьется в хвост соответствующей кошке, и кошка промяукает. Если должным образом рассадить кошек в соответствии с высотой их голоса, на рояле можно сыграть миленькую кошачью мелодию.
С сожалением должен отметить, что интересный инструмент на практике не оправдал себя. Изобретатель посчитал дело законченным после создания кошачьего рояля. Его испытанием он не занимался. Испытания были проведены только в 1716 году, когда Петр Великий посетил Гамбург. Живо интересующемуся всем новым царю рассказали о рояле, после чего он немедленно заказал один такой инструмент для себя. Желание царя было приказом, не выполнить его было нельзя. Занимавшемуся исследованиями в области физики магистру Бюхнеру было поручено любым путем создать эти мяукающие клавикорды. Несчастный напрасно отказывался, поручение пришлось выполнять. Он изготовил корпус, накупил и наворовал шестьдесят кошек. Трудности проявились уже на репетиции, ибо коты в зависимости от того, какая кошка оказывалась рядом с ними, мяукали более низким или более высоким голосом. В конце концов от кошек пришлось отказаться. С большим трудом подобрали четырнадцать котов. Их заперли в отделениях рояля, и подготовленный для игры инструмент показали царю. Но начались новые неприятности. Когда музыкант ударял по клавише, уколотый в хвост кот подавал совсем не тот голос, который от него ждали. Мяуканье звучало то выше, то ниже нужного звука. И бедолага продолжал трубить свое фальшивое соло и тогда, когда должен был вступать уже следующий кот, а ему надо было молчать. А кот, хвост которого укололи уже несколько раз, переставал ощущать боль и молчал, когда должен был мяукать. Вместо ожидаемой музыки звучали мерзкие вопли. Царь при этом великолепно развлекся. Может быть, даже лучше, чем в том случае, если бы коты промяукали ему какое-то классическое музыкальное произведение77.
Хотя речь и идет о маркграфе, надо сказать, что славу изобретателя он, возможно, и не заслужил. Кое-кто приписывает ее ученому иезуиту Атаназу Кирхнеру, который описывает инструмент в своей книге "Универсальное музыкальное искусство". Но Кирхнер имел, видимо, в виду более старое изобретение — инструмент, который фигурировал в 1549 году на церемонии вступления испанского короля принца Филиппа II в Брюссель. На этот случай наткнулся в ходе своих исследований в области истории музыки Я. Б. Уэкерлин78. На нарядно украшенной повозке в праздничной процессии везли кошачий рояль; в данном случае нажатие клавиши не приводило к уколу хвоста иглой. Был избран более гуманный способ. С помощью привязанной ленты кота дергали за хвост. На рояле играл дрессированный медведь, а дрессированные обезьяны плясали под раздирающую душу музыку.
Добросовестные исследователи не удовлетворятся этими данными. В числе других томов справедливо известной библиотеки чудес Хачетта ("Bibliotheque des merveilles") вышел интересный труд Р. Радау79. Автор пишет, что придворный шут венгерского короля и германского императора Жигмонда Кунц фон Розен тоже создал кошачий рояль, такой, как у гессенского маркграфа.
Вряд ли можно глубже забраться в ящик истории музыки. Насколько была распространена эта глупость, свидетельствует тот факт, что сам Калло3 изобразил на своей причудливой картине кошачий рояль. Этой картине впоследствии подражали три художника: Де Бри, Де ла Винь и Я. Келлертхалер.
ЛОВУШКА ДЛЯ БЛОХ
Доктор Валентини также посчитал кошачий рояль достойным включения в его взыскательный научный труд. А на соседних страницах мы видим изображение другого имеющего музейную ценность изобретения. Оно называется "ловушка для блох". Известный эпос Фишарта80 "Der Flohhaz" также говорит о нем. Один из героев эпоса осуждает изобретение такими словами:
Каждая блоха ненавидит того,
Кто изобрел ловушку для нее.
Это было злодейское изобретение против всего блошиного рода. Излагающая свою жалобу негодующая блоха ссылается на остроумное решение агригентского тирана Фалариса, который, как известно, распорядился опустить первым в желудок раскаленного металлического быка самого его изобретателя. Подобной судьбы блоха желает и изобретателю ловушки:
Он тоже должен испытать,
Пригодно ли его изобретение?
И, в бочке с клеем по уши сидя,
Прожить всю жизнь свою до помутнения.
Не зная ловушки для блох, невозможно понять эту зарифмованную блошиную жалобу. Ловушка представляла собой сделанную из слоновой кости или другого благородного материала трубку с отверстиями. В трубку опускалась палочка, которая смазывалась смесью человеческой крови и меда. Зная психологию блохи, изобретатель был уверен, что любящее укромные местечки насекомое с темной душой обязательно заберется в трубку. А там оно прилипнет к палочке. А чтобы уничтожить дневную добычу, достаточно опустить трубку в кипяток. Трубку носили на шее — на красной цепочке или шнурке.
Несколько экземпляров остроумной штуковины и сегодня можно увидеть в немецких музеях как диковинные образцы истории культуры.
На посетителей Kunst- und Wunderkammer из-за стекол витрин смотрят и многочисленные другие странности.
Они могут полюбоваться чудесными пейзажами, видами городов, изображениями развалин замков, которые на расстоянии кажутся тончайшей резьбой по меди. При более тщательном рассмотрении выясняется, что это творения женщин из Виллиха, которые в 1782 году удивили любителей живописи своими вышивками, выполненными человеческими волосами.
Рядом, как пролетарии в знатном обществе, выставлены перочинные ножи, ножницы, гвозди и железяки. Они знаменательны тем, что предварительно кто-то проглотил их, и после того, как их извлекли из желудка хирургическим путем, они были рекомендованы для коллекции знатного владыки.
Крюниц относит их к разделу, где хранятся экспонаты, связанные с историческими знаменитостями. В наши дни их перевели в подобающее место — в анатомические коллекции. Совершенно исчезли из музейных залов и сегодня, может быть, пылятся где-то в музейных подвалах подлинные экспонаты амбрасской коллекции, среди них веревка, на которой повесился Иуда. Туда же, наверное, попала и мраморная урна из шваммердаммской коллекции, а ведь в ней хранится прах такого человека, как Аристотель.
Подчеркиваю: за козыряющие своей подлинностью редкости отвечает не их доброжелательный открыватель, а потерявший из-за плесени истории нюх искатель древностей, который должен удовлетворить свой голод в отношении памятников прошлого любой ценой, даже неизвестно откуда появившимся прахом Аристотеля или, как пишет Йокаи, теми ножницами, которыми был отрезан хвост коня императора Арнульфа, когда тот скакал по Эннскому мосту.
ЗОЛОТО АЛХИМИКОВ
Мне в руки попал путеводитель, выпущенный более двухсот
лет назад81. Он приглашает нас в императорскую сокровищницу в Вену, по очереди
представляет каждый экспонат. С блеклых страниц сверкают драгоценные камни,
блестят золото и серебро. Мы видим слиток золота весом в 300 дукатов, который
алхимик И. К. Рихтхаузен сотворил из свинца в присутствии короля и императора
Фердинанда III, что подтверждается надписью на золоте: "Exhibitum Pragae
d. 15 Jan. О судьбе двух алхимиков нам известно, что Рихтхаузена
Фердинанд III возвел в ранг барона, а Зейлера Леопольд I произвел в дворяне и
оказал ему честь тем, что приказал изготовить из искусственного золота монеты с
надписью: "Aus Wenzel Seylers Pulvers Macht bin ich von Zinn zu Gold
gemacht" ("У Венцеля Зейлера хороший порошок, поэтому из свинца я
превратилась в золото").
И в другие коллекции включалось искусственное золото.
Здесь лежащие на бархатной подушке монеты гордо провозглашали историю своего
превращения. Там золотая чашка сообщала, что простой металл был превращен в
золото таинственным средством алхимиков. В коллекции флорентийского эрцгерцога
Кюхельбекер видел гвоздь: наполовину он состоял из золота, наполовину — из
железа. Более скромно выступают искусственные серебряные предметы, среди них
выделяются так называемые талеры Кронеманна, их из свинца и ртути сотворил
алхимик бранденбургского маркграфа Эрне Керэстей, барон Кронеманн.
Австрийский двор поверил бродячим авантюристам, что они
могут доверху наполнить сокровищницу искусственным золотом. Одно разочарование
следовало за другим, но двор не терял веру и продолжал осыпать милостями
заезжих мошенников. Хотя обладавшая трезвым женским умом Мария Терезия
запретила всякое творение золота, в шестидесятые годы прошлого века двор
все-таки поддался утверждениям трех международных мошенников.
Просто невероятно, что под контролем профессоров венского
политехнического университета, в помещении самого государственного монетного
двора они водили двор за нос, убеждая, что стоящее 5 миллионов флоринов серебро
они могут превратить в золото стоимостью 80 миллионов флоринов. Дирекция монетного
двора уже приготовила смету на строительство нового завода по изготовлению
золота, когда двор, наконец, понял, что его обманывают. Мошенников прогнали,
обманутого директора отправили на пенсию, а документы, связанные с печально
закончившейся авантюрой, спрятали в секретном архиве, откуда они были извлечены
только после распада империи.
Тысячу лет полыхал огонь в таинственных лабораториях
алхимиков, тысячу лет жадные до денег владыки гонялись за призрачным светом
искусственного золота. А результат был таков, что ему хватило места на одной
полке в музейном шкафу. Им даже не приходило в голову, почему обладатель
великой тайны предлагает свои услуги, а не делает золото для самого себя? Ведь
за пару сотен бочек золота он мог приобрести себе премиленькое княжество.
И все-таки, в чем же заключался секрет рихтхаузенов и
зейлеров? Видимо, в какой-то остроумной уловке, которая приводила к успеху,
потому что с ее помощью дурили тех, кто хотел в нее верить.
Нам известна в подробностях одна такая история, которая
интересует нас еще и потому, что ее героем был человек, представляемый венгром,
и некоторые занимающиеся алхимией труды и сегодня упоминают его как венгра.
"Usufur ein List- und Lustiger Betrugess "
(Usufur — хитроумный и смешной обман) — так называется очень редкое
издание, повествующее об этой запутанной истории. Впервые оно было выпущено в
1649 году, затем переиздано в 1655 году. Героем истории был некий Даниэль
Эрдейи (согласно немецкому тексту — Даниэль фон Зибенбюргер), а
пострадавшей стороной — тосканский эрцгерцог. В конце истории выяснится,
был ли нашим соотечественником этот хитроумный Даниэль.
Свою деятельность он начал со знахарства в Падуе.
Удивительно, что по соседству со знаменитым Падуанским университетом мог
обосноваться шарлатан, который за пару лет содрал с людей 2000 дукатов. Он,
видимо, действительно помогал пациентам, что не удивительно, ибо в те времена
тот, кто подпускал к себе врача, оказывался в положении, как если бы он впустил
к себе ангела смерти. Имевший научную подготовку врач начинал лечение с того,
что вскрывал вены, ставил банки, ставил пиявки, вызывал тошноту и после того,
как он забирал у больного последние силы, заставлял бедола-гу глотать ужасные
лекарства, так что у замученного пациента полностью пропадало желание оставаться
в живых. В противовес этому порошки сеньора Даниэля были абсолютно безвредны и
не мешали природе вести свою мирную оздоровительную работу.
Но шарлатан из Паду и мечтал о большем. Медленное
обогащение не удовлетворяло его. Он готовился к решающему шагу и, как
полководец, тщательно разработал мельчайшие детали предстоящего великого
обмана. Прежде всего он распространил слух, что открыл новое волшебное
средство, по эффективности намного превосходящее все существующие. Это и был
знаменитый Усуфур. Сам он не торговал лекарством; он передавал его аптекам, а
пациентов направлял туда. Щепотка Усуфура не могла повредить больному, поэтому
тот выздоравливал. Весть о новом лекарстве разлетелась по всей Италии. Даниэль
не принимал никаких заказов, он обслуживал только флорентийских фармацевтов,
сделав тем самым второй ход в партии.
Третий ход заключался в том, что он поехал во Флоренцию и
попросил аудиенции у тосканского эрцгерцога, зная его влюбленность в алхимию. Он
рассказал, что ему удалось открыть тайну изготовления золота, и предложил ее
эрцгерцогу. Просил он всего 20 тысяч золотых дукатов, да и то -только в случае
успеха. Предложение выглядело умеренным, эрцгерцог принял его, но потребовал,
чтобы в его присутствии немедленно было проведено испытание. Даниэль согласился
на это. Его провели в собственную химическую лабораторию эрцгерцога, и там он
приступил к работе. Он расплавил медь и олово, в полученную расплавленную массу
всыпал шкатулку таинственного порошка, перемешал все, остудил и, показав на
остывший слиток, сказал: "Вот золото!" Послали за придворным
ювелиром, тот сделал анализ: из сплава меди и олова действительно можно было
выделить золото. После этого Даниэль поделился своей тайной: его волшебное средство,
Усуфур, превращает металл в золото. Усуфур можно купить в любой аптеке. Герцог
немедленно распорядился доставить Усуфур из разных мест; он сам приступил к
работе, расплавил медь и олово, размешал порошок, и каждая попытка приносила
успех: в тигле появлялось золото!
Даниэлю Эрдейи были оказаны высокие почести. Он
разместился во дворе эрцгерцога, ели с ним за одним столом, к нему были
приставлены два камергера и четыре лакея. Когда он выезжал в город, шесть
гвардейцев охраняли его карету, как это и положено знатным господам. Эрцгерцог
не мог скрыть своего ликования. Всех ранее бывших у него алхимиков он прогнал,
теперь уже он сам будет делать золото. Кроткого сеньора так потрясло
свалившееся на него счастье, что на стол в своем кабинете он распорядился установить
череп: пусть он постоянно напоминает, что все смертны и нельзя полагаться, что
добрая судьба будет сопровождать его постоянно.
Даниэль Эрдейи, выполнив взятые на себя обязательства,
начал намекать на 20 тысяч дукатов. Надо выдавать дочерей замуж,
— объяснял он. Попросил он и разрешения на короткую отлучку, чтобы
урегулировать во Франции семейные проблемы. Он получил и отпуск, и деньги.
Больше того, благодарный эрцгерцог осыпал его ценными дарами: бриллиантами,
кубками из яшмы, золотыми цепями с рубинами. Он пообещал сделать Даниэля своим
советником, когда тот вернется, подарить ему дворец и любить, как родного
брата. И, как таковой, тот может считать все, что принадлежит эрцгерцогу, общим
достоянием (кроме жены — осторожно добавляет автор).
Почетный караул проводил Даниэля до Ливорно, там для него
арендовали корабль до Марселя. При прощании Даниэль вел себя благородно. Он
раздал солдатам 300 талеров, капитану подарил золотую цепь и попросил его
передать лично эрцгерцогу письмо. Вскрыв конверт, эрцгерцог прочитал следующие
слова:
"Милостивый эрцгерцог! Обилие добра, которым Ваша
Светлость осыпала меня, я не могу отблагодарить ничем иным, кроме откровенного
признания. Если Ваша Милость и в дальнейшем соблаговолит заниматься
изготовлением золота, могу сказать заранее, Вы его больше никогда не получите.
Точнее, получите столько золота, сколько его содержится в Усуфуре. Я пилил
золото, а золотой порошок с небольшими добавками продавал аптекарям. Когда
порошок кончится, Ваша Милость больше не получит золота. Простите, Ваша
Милость, мой обман, Господь Бог наверняка другим способом возместит Вашей
Милости! Замечу, что в мою пользу говорит тот факт, что я был умерен и не
обманул Вас на большую сумму. И вообще, я совсем не Эрдейи82, а итальянец, и
зовут меня не Даниэлем, а совсем по-другому. Желаю Вашей Милости доброго
здоровья! Да поможет Вам Бог! Аминь!"
Говорят, что эрцгерцог, остыв, сам тоже смеялся над тем,
как его провели. Может быть. А вот то, что смеялась вся Европа, это уж точно.
Но Даниэля следует вычеркнуть из числа наших
соотечественников.
