УПП

Цитата момента



Чтобы узнать, что будет, надо к тому, что было, прибавить то, что есть…
И разделить на окружающих

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Неуверенный в себе человек, увидев с нашей стороны сигнал недоверия или неприязни, еще больше замыкается в себе… А это в еще большей степени внушает нам недоверие или антипатию… Таким образом, мы получаем порочный круг, цепную реакцию сигналов, и при этом даже не подозреваем о своем «творческом» участии в процессе «сотворения» этого «высокомерного типа», как мы называем про себя нового знакомого.

Вера Ф. Биркенбил. «Язык интонации, мимики, жестов»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/abakan/
Абакан

Глава 7

Несмотря на то что спать она легла поздно, Джилл сменила ночную дежурную по этажу на десять минут раньше срока. Она твердо решила выполнить приказ Бена и не участвовать в его попытке добиться свидания с «Человеком с Марса», но хотела быть неподалеку. Бену могла понадобиться помощь.

В коридоре охраны не оказалось. Возня с подносами, раздачей лекарств и с двумя больными, которых готовили к операции, заняла не меньше двух часов. Джилл еле-еле удалось вырвать минутку для того, чтобы проверить дверь бокса К-12. Дверь была заперта, равно как и дверь соседней гостиной. Она подумала, что, раз охраны нет, можно попробовать пробраться внутрь бокса через гостиную, но намерение это пришлось отложить: дел было выше головы. Тем не менее она старалась по возможности следить за каждым новым лицом, которое появлялось на их этаже.

Бен так и не пришел, и осторожно заданный вопрос подружке на коммутаторе прояснил, что ни Бен и никто другой не заходили в бокс К-12 в то время, пока Джилл отсутствовала. Это удивило ее. Бен ничего не говорил о времени, но было ясно, что штурм цитадели он предполагал начать утром.

Оставалось только одно — следить. Когда выдалась свободная минутка, Джилл постучалась в дверь дежурной комнаты, сунула голову в дверную щель и притворилась удивленной:

— Ох, доброе утро, доктор! Я думала, не тут ли доктор Фрейм?

Врач, сидевший за пультом, посмотрел на нее и улыбнулся:

— Он мне не попадался, сестра. А меня зовут доктор Браш. Не смогу ли я его заменить?

Ощутив привычную мужскую реакцию, Джилл почувствовала облегчение.

— Да ничего особенного. А как поживает «Человек с Марса»?

— Кто?

Она улыбнулась:

— От нашего штата секретов нет, доктор. Ваш пациент… — И она показала на дверь, ведущую в палату.

— Ничего не понимаю! — Врач смотрел на нее с удивлением. — Разве он здесь был?

— А что, сейчас его тут нет?

— Никаких следов! Тут миссис Роуз Банкерстон — пациентка доктора Гарнера. Мы перевезли ее сюда ранним утром.

— Вот как! А что же случилось с «Человеком с Марса»?

— Не имею ни малейшего представления. Слушайте, неужели же я пропустил случай увидеть Валентайна Смита?

— Позавчера он был тут.

— Везет же людям! А вы гляньте, с чем мне приходится иметь дело!

Он открыл окошко для визуального наблюдения. Джилл увидела гидравлическую кровать. В ней покоилась маленькая старушка.

— Что с ней?

— М-м-м… Знаете ли, сестра, если бы у нее было поменьше денег, ее болезнь называлась бы senile dementia (Старческий маразм). Ну а раз денег невпроворот, значит, ее положили сюда для отдыха и проверки здоровья.

Джилл поболтала еще немного, затем притворилась, что слышит вызов. Она отправилась к своей конторке и вынула из ящика журнал. Да, вот оно: «В. М. Смит, К-12, переведен». Ниже стояло: «Роуз С. Банкерстон (миссис), помещена в палату К-12, стол диетический, ведущий врач Гарнер. Назначений нет. Круглосуточное дежурство».

Почему Смита забрали ночью? Вероятно, с целью избежать свидетелей. Куда же его перевели? В обычных условиях она позвонила бы в приемный покой, но предупреждение Бена и фальсифицированное выступление по стерео сделали ее осторожной. Она решила, что будет ждать и посмотрит, что можно выудить из местных сплетен.

Но прежде всего она воспользовалась общественной телефонной кабиной в коридоре и позвонила Бену. В его офисе ей сказали, что мистер Какстон уехал из города. Она начала было что-то говорить, но потом взяла себя в руки и оставила поручение — пусть Бен позвонит ей.

Она позвонила ему и домой. Там его тоже не было. Она оставила такое же поручение автоответчику.

Бен даром времени не терял. Он нанял Джеймса Оливера Кавендиша. Конечно, сгодился бы любой Честный Свидетель, но престиж Кавендиша был таков, вообще-то говоря, что делал излишним присутствие адвоката; старый джентльмен столько раз присягал в Верховном Суде, что поговаривали, будто суммы завещаний, хранящихся в его памяти, оцениваются в миллиарды. Кавендиш учился у самого великого Сэмюэла Реншоу, а курс гипнотического внушения прошел в «Рейн Фаундейшн». Дневная оплата его услуг превышала недельный заработок Бена, но Бен надеялся, что деньги будут ему возвращены синдикатом «Пост», — тот за хорошую работу средств не жалел.

Какстон нанял также младшего Фрисби из фирмы «Биддл, Фрисби, Фрисби, Биддл и Рид». Потом они заехали за Свидетелем Кавендишем. Тощая фигура мистера Ка-вендиша, закутанная в белую тогу — знак его профессиональной принадлежности, — напомнила Бену статую Свободы: она так же бросалась в глаза.

Бену пришлось объяснить Марку Фрисби, что именно он намерен попытаться сделать. (Марк на это ему ответил, что прав у Бена — никаких.) Разговор этот состоялся еще до того, как они заехали за Кавендишем: находясь в присутствии последнего, они должны были соблюдать приличия и не разговаривать о том, что Свидетелю предстоит увидеть и услышать.

Такси доставило их в центр Бетесда. Там они спустились в приемную директора. Бен вручил свою визитную карточку и попросил приема. Дама, выглядевшая, как императрица, спросила, есть ли у него предварительная договоренность. Бен признался, что нет.

— Тогда ваши шансы увидеться с доктором Бремером очень скромны. Не изложите ли вы суть вашего дела?

— Скажите ему, — сказал Бен очень громко, чтобы все присутствующие могли его услышать, — что Какстон — ведущий колонки «Воронье Гнездо» — находится здесь вместе с адвокатом и Честным Свидетелем, чтобы проинтервьюировать Валентайна Майкла Смита — «Человека с Марса».

Дама была поражена, но ей все же удалось оправиться и сказать ледяным тоном:

— Я проинформирую директора. Не присядете ли?

— Благодарю. Мы подождем.

Фрисби закурил сигару; Кавендиш ждал с суровым спокойствием человека, которому знакомы все виды Добра и Зла; Какстон метался.

Наконец «Снежная Королева» объявила:

— Вас примет мистер Берквист.

— Берквист? Гил Берквист?

— Мне кажется, его имя Гилберт Берквист.

Какстон задумался: Берквист входил в число наемников Дугласа, называвшихся «помощниками по особым поручениям».

— Мне нужен не Берквист. Мне нужен директор.

Но Берквист был уже тут как тут — рука протянута, на лице радостная улыбка.

— Бенни Какстон! Как поживаешь, старина! Все еще торгуешь залежалым старьем? — Тут он увидел Свидетеля.

— Конечно, тем же самым. А ты что тут делаешь, Гил?

— Знаешь, когда я уйду из политики, я тоже заведу себе колонку в какой-нибудь газетенке — буду набалтывать по телефону свою тысячу слов разных грязных слухов, а потом целый день лодырничать. Завидую тебе, Бен.

— Я ведь спросил: «Что ты тут делаешь, Гил?» Я хочу видеть директора, а потом «Человека с Марса». Мне отказ на твоем уровне не нужен.

— Слушай, Бен, не надо задираться. Я здесь потому, что доктору Бремеру пресса прямо-таки житья не дает. Поэтому Генеральный секретарь прислал меня сюда — снять с директора это бремя.

— О'кей. Я хочу видеть Смита.

— Бен, старина, да каждый репортер, каждый специальный корреспондент, каждый свободный художник и журналист-одиночка, да и каждая пискушка хотят того же. Двадцать минут назад тут была Полли Пайперс. Ей нужно было проинтервьюировать его относительно половой жизни марсиан! — Берквист воздел руки к небу.

— Я хочу видеть Смита. Увижу я его или нет?

— Бен, давай сходим куда-нибудь, где можно опрокинуть стопку и поболтать. Там ты сможешь расспросить меня о чем угодно.

— Спрашивать мне тебя не о чем. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат — мистер Фрисби. — Как было положено, Бен не представил Честного Свидетеля.

— Мы знакомы, — ответил Берквист. — Как поживает ваш папаша, Марк? По-прежнему страдает от синусита?

— Как всегда.

— Это местный климат виноват. Пошли, Бен. И вы тоже, Марк.

— Не торопись! — стоял на своем Какстон. — Я хочу видеть Валентайна Майкла Смита. Я представляю синдикат «Пост», а косвенно — двести миллионов его читателей. Увижу я Смита? Если нет, скажи это громко, назови свою должность и основание, на котором ты отказываешь.

Берквист вздохнул:

— Марк, скажите этому специалисту по подглядыванию в замочные скважины, что он не имеет права врываться в палаты больных людей. Смит уже давал интервью вчера вечером, кстати, против желания своего лечащего врача. Смит имеет право на покой и тишину, ему нужно восстановить свои силы.

— Ходят слухи, — заявил Какстон, — что его появление на экранах вчера вечером было фальсифицировано.

Берквист перестал улыбаться.

— Фрисби, — сказал холодно, — не угодно ли вам предупредить своего клиента об ответственности за клевету?

— Бен, будь поосторожнее.

— Мне известен закон о клевете, Гил. Только скажи мне, на кого я клевещу? На «Человека с Марса»? Или на кого-то другого? Назови его имя. Я повторяю, — продолжал Бен, повышая голос, — что я слышал, будто человек, которого интервьюировали по стерео, не был «Человеком с Марса». Я хочу спросить его именно об этом.

Набитая людьми приемная замерла. Берквист взглянул на Честного Свидетеля, обуздал свои чувства и произнес, улыбаясь:

— Бен, возможно, нам ты навязал интервью, но себе судебный процесс уж наверняка. Подожди минутку. Он исчез, но вскоре вернулся.

— Я договорился, — сказал он устало. — Хоть ты и не заслуживаешь этого, Бен. Пошли. Но только один ты. Марк, сожалею, но мы не можем допустить скопления народа в палате. Смит все же болен.

— Нет, — сказал Какстон.

— Что нет?

— Или все трое, или никого.

— Бен, не валяй дурака. Ты и так получил особую привилегию. Вот что я тебе предложу: пусть Марк подождет за дверью палаты. А вот он нам не нужен. — Берквист кивнул на Кавендиша. Тот будто ничего не слышал.

— Может, оно и так. Но моя колонка сегодня же заявит, что Администрация отказалась допустить на свидание с «Человеком с Марса» Честного Свидетеля.

Берквист пожал плечами:

— Пошли, Бен. Надеюсь, что иск о клевете хоть чему- нибудь научит тебя.

Из уважения к возрасту Кавендиша они поднялись на эскалаторе, потом движущаяся дорожка повезла их мимо лабораторий, мимо лечебных кабинетов и мимо палат, палат, палат… Их остановил часовой, он позвонил и предупредил кого-то о приходе посетителей. Наконец их впустили в комнату с дисплеями для наблюдения над больными, находящимися в критическом состоянии.

— Это доктор Таннер, — объявил Берквист. — Доктор, это мистер Какстон и мистер Фрисби. — Разумеется, Честного Свидетеля он не представил.

Доктор Таннер очень нервничал:

— Джентльмены, я должен вас кое о чем предупредить. Не говорите и не делайте ничего, что могло бы взволновать моего пациента. Он находится в крайне возбужденном состоянии и может внезапно оказаться под патологическим стрессом… Можете назвать это состояние трансом.

— Эпилепсия? — спросил Бен.

— Невежда мог бы принять это за эпилепсию. Скорее же это каталепсия.

— А вы специалист в какой области, доктор? Психиатрия?

Таннер глянул на Берквиста.

— Да, — признался он.

— А где защищали докторскую?

Берквист быстро вмешался:

— Давайте посмотрим на больного, Бен. Допрос доктора Таннера вы проведете позже.

— О'кей.

Таннер глянул на свои циферблаты, затем щелкнул переключателем и взглянул через потайное окошко в палату. Открыл дверь и, приложив палец к губам, ввел их в соседнюю комнату.

Комната была погружена в полутьму.

— Мы держим его в притененном свете, поскольку его глаза еще не привыкли к нашему уровню освещенности, — полушепотом объяснил Таннер. Он подошел к гидравлической кровати, стоявшей в центре комнаты.

— Майк, я привел наших друзей навестить тебя. Какстон приблизился вплотную. Плавая в жидкости, наполовину скрытый от глаз складками синтетической кожи и до подмышек укрытый простыней, перед ним лежал юноша. Он смотрел на вошедших, не произнося ни единого слова. Его гладкое круглое лицо не выражало никаких чувств.

Насколько Бен мог судить, это был тот самый человек, что выступал прошлым вечером по стерео. У Бена возникло ощущение, что Джилл подбросила ему живую бомбу: обвинение в клевете могло довести Бена до полного банкротства.

— Вы Валентайн Майкл Смит?

— Да.

— «Человек с Марса»?

— Да.

— Это вы выступали по стерео вчера вечером?

Человек молчал.

— Не уверен, что он понимает вас, — сказал Таннер. — Майк, ты помнишь, что ты делал вчера с мистером Дугласом?

Лицо юноши перекосилось от раздражения.

— Свет яркий. Больно.

— Да, для глаз освещение было неприятным. Мистер Дуглас сказал людям: «Хелло».

Больной чуть улыбнулся:

— Долго ехать на коляске.

— О'кей, — согласился Бен, — я продолжу сам. Майкл, с тобой обращаются хорошо?

— Да.

— Тебе тут быть необязательно. Ходить можешь?

Таннер тут же вмешался:

— Послушайте, мистер Какстон… — Однако Берквист положил ему руку на плечо.

— Могу… только немного… устал…

— Я вижу тут кресло на колесах. Майк, если ты не хочешь тут оставаться, я увезу тебя, куда прикажешь.

Таннер сбросил с плеча руку Берквиста.

— Я не потерплю, чтобы в мое лечение вмешивались посторонние!

— Он свободный человек, — ответил Какстон, — не так ли? А может, он пленник?

— Конечно, свободный, — подтвердил Берквист. — Спокойствие, доктор. Пусть этот идиот выроет себе могилку поглубже.

— Благодарю, Гил. Ты слышал, Майк? Ты можешь уйти отсюда, куда пожелаешь.

Пациент с ужасом взглянул на Таннера:

— Нет! Нет! Нет!

— О'кей! О'кей!

— Мистер Берквист, репортер заходит слишком далеко, — прошипел Таннер.

— Вы правы, доктор. Бен, хватит.

— Хм… Еще один вопрос.

Какстону приходилось тяжело: надо было на ходу сообразить, что еще он может выжать из этой ситуации. Джилл, конечно, ошиблась… Но как же она могла ошибиться?.. Ведь вчера он ей поверил до конца.

— Только пусть он действительно будет последним, — буркнул Берквист.

— Вспомни, тебя спросили, что ты думаешь о девушках Земли, так?

На лице пациента появилась широкая улыбка.

— Ги-и-и!

— Да-да… Майк, а где и когда ты видел этих девушек?

Улыбка исчезла. Пациент глянул на Таннера, по телу его прошла судорога, глаза закатились, и он свернулся, приняв эмбриональную позу, — колени выдвинуты вперед, голова пригнута к груди, руки скрещены.

Вон отсюда! — рявкнул Таннер. Он наклонился над пациентом и принялся нащупывать пульс.

Берквист сказал зло:

— Все! Какстон, ты уберешься сам или мне придется вызывать охрану?

— О, мы уходим, — согласился Какстон.

Все, кроме Таннера, вышли, и Берквист захлопнул дверь.

— Еще секунду, Гил, — стоял на своем Бен. — Он же у вас под замком… Так где же он видел этих девушек?

— Что? Не валяй дурака! Он видел уйму девок. Сестры… Лаборантки… Что, ты сам не знаешь, что ли?

— Не знаю. Мне известно только, что никого, кроме врачей и санитаров мужского пола, к нему не допускали.

— Что? Да не смеши людей!

Берквист, видимо, разозлился, но тут же на его лице появилась ухмылка:

— Ты же вчера сам видел рядом с ним медсестру.

— Ох, и в самом деле. — Тут Какстону нечего было возразить.

Они молчали все время, пока такси не поднялось в воздух. Потом Фрисби пробормотал:

— Бен, я не думаю, что Генеральный секретарь подаст на тебя в суд. И все же, если у тебя есть сведения об источнике этих слухов, нам лучше загодя подготовить доказательства.

— Забудь об этом, Марк. В суд он не подаст. — Бен смерил его бешеным взглядом. — Откуда наша уверенность, что это действительно «Человек с Марса»?

— Как? Да брось ты, Бен!

— Нет! Откуда мы знаем это? Мы видели человека подходящего возраста, который лежал на больничной кровати. У нас есть только слово Берквиста, но Берквист сделал свою политическую карьеру на опровержениях. Мы видели незнакомца, который заявил, что он психиатр, но когда я попытался выяснить, где он учился, меня отшили. Мистер Кавендиш, видели ли вы что-нибудь, убедившее вас в том, что этот парень — «Человек с Марса»?

— В мои функции не входит делать выводы, — ответил Кавендиш. — Я смотрю, я слушаю — и это все.

— Извините.

— Вам больше не нужны мои профессиональные услуги?

— Как? О, конечно, нет. Благодарю вас, мистер Кавендиш.

— Это я благодарю вас, сэр. Очень любопытное дело.

Старик снял тогу, которая, так сказать, отделяла его от

прочих смертных. Он откинулся на спинку сиденья, лицо его потеряло деревянную неподвижность.

— Если бы мне только удалось привести сюда кого-нибудь из членов команды «Победителя», — продолжал Какстон. — Тогда я бы им показал!

— Должен признаться, я удивлен, что вы не обратили внимания на одну деталь, — заметил Кавендиш.

— Какую? Что я упустил?

— Мозоли.

— Мозоли?

— Разумеется. По мозолям можно прочесть всю историю человеческой жизни. Я однажды написал целую монографию о них для «Ежеквартального Свидетеля». Этот молодой человек с Марса, поскольку он никогда не носил туфель и жил при силе тяжести в одну треть земной, должен был бы иметь мозоли на подошвах, соответствующие его прежней среде обитания.

— Черт! Мистер Кавендиш, почему же вы не намекнули на это?

— Сэр? — Старик выпрямился, и ноздри его раздулись. — Я — Честный Свидетель, сэр. В деле я не участвую.

— Извините. — Какстон нахмурился. — Вернемся обратно… Мы пощупаем его подошвы, или я по камешку разнесу эту палату!

— Вам придется искать другого свидетеля, поскольку я, к сожалению, уже принял участие в обсуждении существа дела.

— Ах, да… это так, — снова нахмурился Какстон.

— Успокойся, Бен, — посоветовал Фрисби. — Ты и так почти утопил себя. Лично я убежден: это был «Человек с Марса».

Какстон высадил их, а затем пустил машину в свободный полет, чтобы хорошенько обдумать случившееся. Он уже был в больнице с адвокатом и Честным Свидетелем, так что требовать в то же утро вторичного свидания с «Человеком с Марса» было просто глупо. Ему, понятно, в нем откажут.

Но Бен никогда бы не получил от синдиката персональную колонку, если бы так легко отступал перед трудностями. Он проникнет внутрь больницы!

А как это сделать? Ему известно то место, где содержится поддельный «Человек с Марса». Проникнуть туда под видом электрика? Этот ход легко предугадать. Вряд ли он доберется даже до «доктора Таннера».

Был ли Таннер врачом? Настоящие врачи сторонятся таких темных делишек, которые противоречили бы их нравственному кодексу. Взять хотя бы этого судового врача Нельсона, он вышел из дела только потому…

Минуточку! Доктор Нельсон — вот кто мог бы подтвердить без всяких мозолей и прочих штучек, является ли тот юноша «Человеком с Марса» или нет! Какстон попробовал связаться с доктором Нельсоном по телефону через свою редакцию, поскольку не знал, где тот живет. Не знал этого и помощник Бена Осберт Килгаллен, но досье синдиката на «знаменитых лиц» переадресовало его в «Нью Мейфлауэр». Уже через несколько секунд Бен разговаривал с Нельсоном.

Нельсон передачи не видел. Да, он слышал о ней. Нет, у него нет оснований считать, что передача фальсифицирована. Знал ли доктор Нельсон, что была сделана попытка обманным путем заставить Смита отказаться от прав, принадлежащих ему согласно «Решению Ларкина»? Нет, ему не интересно знать, правда ли это: чудовищно даже предполагать, что кто-то владеет Марсом. Марс принадлежит марсианам. Вот как? Тогда, доктор, зададим себе гипотетический вопрос: если бы кто-нибудь попробовал…

Нельсон повесил трубку. Когда Какстон попытался соединиться с ним снова, телеответчик сказал: «Абонент временно отказывается от разговора. Если вам угодно записать…»

Какстон отпустил довольно дурацкое замечание о происхождении доктора Нельсона. То, что он сделал потом, было еще глупее — он позвонил во Дворец правительства и потребовал беседы с Генеральным секретарем.

За долгие годы работы репортером-пронырой Бен усвоил, что многие секреты могут быть раскрыты, если пробиться на самый верх и держать там себя крайне грубо и нагло. Он знал и то, что крутить хвост тигру — задача весьма опасная. Он понимал психопатологию Большой Власти лучше, нежели понимала ее Джилл Бордмен, но надеялся на свое положение человека, торгующего другой Властью, чья сила признавалась повсеместно.

Однако он упустил из виду, что, обращаясь во Дворец с просьбой, он делал это из такси, а не на людях.

Какстон поговорил с полудюжиной подчиненных Дугласа, причем с каждым последующим держался все более агрессивно. Он так увлекся, что даже не заметил, как такси вышло из свободного полета.

Когда же это обнаружилось, было слишком поздно — машина отказывалась повиноваться приказам. Какстон со стыдом понял, что сам себя загнал в ловушку, попался в нее так, как не смог бы попасться ни один уважающий себя хулиган: его звонок проследили, установили машину, управление ею переключили на полицейскую частоту, и теперь такси доставит его куда надо тепленьким и без шума.

Бен попробовал вызвать своего адвоката.

Он все еще пытался сделать это, когда машина села посреди двора и его сигналы оказались заблокированными высокими стенами. Он попробовал выйти из такси, но дверца не открывалась… Бен нисколько не удивился, когда почувствовал, что теряет сознание…



Страница сформирована за 0.92 сек
SQL запросов: 172