ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Более двух часов они трудились в поте лица, вынося из нижнего отсека сцепившиеся в одну сплошную массу разбитые части автоматов и запасные части, под которыми был погребен Защитник. Большие тяжести поднимали переносным рычажным подъемником, а все, что не удавалось протащить в дверь, Инженер вместе с Координатором сначала разбирали. Две броневые плиты, заклиненные между башенкой Защитника и придавившим ее ящиком со свинцовыми кирпичами, они разрезали вольтовой дугой, подведя кабели с распределительного пульта реактора. Кибернетик и Физик сортировали то, что уже было извлечено из жалобно скрежещущей груды. Части, не поддающиеся ремонту, они отправляли в лом. Химик в свою очередь разбирал этот лом в зависимости от рода материала. Время от времени, когда нужно было вытащить какой-нибудь особенно массивный элемент конструкции, все бросали свою работу и спешили на помощь к «грузчикам». Незадолго до шести на свет появился сплюснутый лоб Защитника. Можно было открывать люк.
Кибернетик первым спрыгнул в темную дыру. Потом он попросил лампу; ее опустили сверху на кабеле. Из Защитника, как будто со дна глубокого колодца, донесся его сдавленный голос.
— Есть! — радостно кричал Кибернетик. — Есть!
На мгновение он высунулся.
— Только садись и поезжай! Вся аппаратура в порядке!
— Ясно, Защитник для того и существует, чтобы многое выдержать, — бросил раскрасневшийся Инженер. Он до крови натер себе плечи, таская тяжести.
— Ребята, уже шесть. Если ехать за водой, нужно это делать сейчас, — сказал Координатор. — У Кибернетика и Инженера работы выше головы; думаю, мы поедем той же командой, что и вчера.
— Не согласен.
— Ты ведь понимаешь… — начал Координатор, но Инженер не дал ему кончить.
— Ты можешь то же, что и я. Сегодня ты останешься.
Они заспорили. Наконец Координатор уступил. В состав экспедиции вошли Инженер, Физик и Доктор. От Доктора уговорами ничего не добились — он хотел ехать.
— Ведь действительно неизвестно, где безопаснее, здесь или там, если ты это имеешь в виду, — сказал он, раздраженный наскоками Инженера, и поднялся наверх по стальной лесенке.
— Канистры уже приготовлены, — сказал Координатор. — До ручья не больше двадцати километров. Наберете воды и сразу же возвращайтесь, хорошо?
— Если удастся, обернемся два раза, — сказал Инженер. — Тогда у нас будет четыреста литров.
— Ну, насчет второго рейса посмотрим.
Химик и Кибернетик хотели выйти с ними, но Инженер загородил им дорогу:
— Нет, нет, только без проводов, прощании, это не имеет смысла. Оставайтесь. Одному все равно надо быть наверху, вот он и может пойти с нами.
— Это как раз я, — сказал Химик. — Ты же видишь, я безработный.
Солнце стояло уже довольно низко. Проверив подвеску, люфт руля и запас изотопной смеси, Инженер сел впереди. Едва на сиденье забрался Доктор, как лежавший у ракеты двутел поднялся и, выпрямившись во весь свой рост, заковылял к машине. Вездеход тронулся. Огромное существо застонало и кинулось за ним с ошеломившей Химика скоростью. Доктор что-то крикнул Инженеру, машина остановилась.
— Ну, что ты хочешь, — ворчал Инженер. — Не брать же его с собой.
Доктор в замешательстве, не зная, что делать, беспомощно смотрел на возвышающегося над ним гиганта, который заглядывал сверху ему в лицо, переступая с ноги на ногу и издавая стрекочущие звуки.
— Запри его в ракете. Он пойдет за тобой, — посоветовал Инженер.
— Или усыпи его, — добавил Физик. — Если он за нами погонится, он может привлечь кого-нибудь еще.
Это убедило Доктора. Вездеход медленно вернулся к ракете, двутел последовал за ним странными скачками. Доктор с трудом затащил гиганта в туннель. Вернулся он через четверть часа, злой и расстроенный.
— Я запер его в тамбуре перевязочной, — сказал он. — Там нет никаких острых предметов, стекол тоже… Боюсь только, он наделает шуму.
— Ну, ну, — пробормотал Инженер, — не будь смешным.
Доктор хотел ответить что-то резкое, но смолчал. Вездеход снова тронулся и по большой дуге объехал ракету. Химик махал товарищам рукой, даже когда не видел ничего, кроме высокого размазанного султана пыли. Потом он начал размеренно прохаживаться возле неглубокого окопчика, в котором стоял монитор.
Он ходил так почти два часа, когда среди стройных чаш, отбрасывающих длинные тени, появилось облако пыли. Солнце разбухшим красным яйцом только что коснулось горизонта, на севере синел прилив туч, обычного надвигающегося в это время холода не чувствовалось, все еще было душно.
Химик выбежал из тени ракеты и увидел вездеход, подскакивающий на бороздах, пропаханных дисками.
Машина еще не успела затормозить, а он уже оказался рядом с ней. Ему незачем было спрашивать о результатах экспедиции: вездеход тяжело оседал на сплюснутых шинах, во всех канистрах плескалась вода, даже на свободном сиденье стояла полная банка.
— Как съездили? — спросил Химик.
Инженер снял темные очки и платком вытер с лица пот и пыль.
— С удовольствием, — сказал он.
— Никого не встретили?
— Ну, как обычно, круги, но мы проскочили далеко от них, поехали по другую сторону от зарослей, тех, где ров, помнишь? Там почти совсем нет борозд. Правда, пришлось немного повозиться, пока наполняли канистры. Неплохо бы какой-нибудь насосик.
— Мы хотим съездить еще раз, — добавил Физик.
— Сначала нужно перелить воду…
— А, не стоит, — отмахнулся Физик, — тут лежит столько пустых банок и канистр, возьмем другие, а потом все заодно и перельем. Верно?
Он переглянулся с товарищами, как будто они что-то задумали. Химик этого не заметил, его только немного удивила такая спешка. Торопясь, как на пожар, они выгрузили канистры, бросили на багажник пустые — их было совсем не так уж много, — сели, и вездеход рванулся с места, взметая клубы пыли. Стена пыли еще оседала на равнине, алея в лучах заходящего солнца, когда на поверхность вылез Координатор.
— Еще не приехали? — спросил он.
— Были уже, сменили посуду на пустую и поехали еще раз.
— Как это — сразу поехали? — Координатор скорее удивился, чем рассердился.
Потом он сказал Химику, что сейчас его сменит, и спустился в корабль, чтобы сообщить новость возившемуся с универсальным автоматом Кибернетику, но с тем было трудно говорить. У него во рту торчало штук двадцать транзисторов, он выплевывал их в руку, как семечки. Пучок вытащенных из порцеллитовых внутренностей проводов Кибернетик нацепил на шею и подсоединял их с такой быстротой, что только пальцы мелькали. Иногда он застывал без движения и некоторое время как бы в столбняке всматривался в висевшую перед ним большую схему.
Координатор вернулся наверх, сменил Химика, который пошел готовить для всех ужин, и, сидя около излучателя, убивал время, делая заметки на полях монтажной книги, начатой Инженером.
Они два дня ломали себе головы над тем, куда деть девяносто тысяч литров радиоактивной воды, которая залила все помещения над грузовым люком. Из этого заколдованного круга, казалось, не существовало выхода: чтобы очистить воду, требовалось запустить фильтры, а добраться к питавшему их кабелю можно было только через залитый водой отсек. На корабле имелся даже водолазный скафандр, но он не защищал от излучений. Приспосабливать его специально и покрывать свинцом не стоило — разумнее было подождать, когда отремонтированные автоматы смогут нырнуть в воду.
Координатор сидел под кормой ракеты, на которой с момента наступления темноты регулярно вспыхивал фонарь, и, стараясь писать как можно быстрее, заносил в книжку то, что приходило в голову, — свет горел лишь три секунды. Он сам потом смеялся, рассматривая свои каракули.
Координатор посмотрел на часы: было почти десять. Он встал и начал прохаживаться, высматривая огни вездехода, но ничего не видел — мешали вспышки мигалки. Поэтому он пошел в ту сторону, откуда должна была появиться машина.
Как обычно, когда Координатор был один, он поднял глаза к звездам: Млечный Путь круто взлетал в темноту. От Скорпиона Координатор перевел взгляд влево и удивленно остановился: ярчайшие звезды Козерога были едва видны, они тонули в бледном пламени, как будто Млечный Путь стал шире и поглотил их. Внезапно Координатор понял. Это было зарево, как раз там, над восточным горизонтом. Сердце у него на мгновение замерло и забилось сильнее. Он почувствовал комок в горле, который сразу же пропал. Стиснув зубы, он двинулся дальше. Зарево было беловатым, низким и неравномерно пригасало, чтобы чуть позже полыхнуть несколько раз подряд. Координатор закрыл глаза и напряженно вслушивался в тишину, но слышал только шум в ушах. Теперь созвездий почти не было видно. Координатор стоял неподвижно, всматриваясь в небосклон, наливавшийся мутным светом.
Сначала он хотел вернуться к ракете и вызвать наверх Химика и Кибернетика — они могли бы пойти к ручью с монитором. Пешком на это потребовалось бы минимум три часа. Кроме вездехода у них был небольшой вертолет, но его заклинило между ящиками в залитом отсеке; над водой выступала только верхушка, винт во время аварии разлетелся на куски, кабина, наверное, тоже выглядела неважно. Правда, оставался Защитник. Координатор подумал, что можно просто сесть в него, дистанционно открыть грузовой люк (его привод включался в машинном отделении) и проехать сквозь воду, которая, впрочем, выльется, как только откроется люк. В Защитнике радиация не страшна. Но во-первых, неясно было, откроется ли люк вообще, а во-вторых, что делать потом, — вся земля вокруг ракеты превратилась бы в большое радиоактивное пятно. И все-таки если бы твердо знать, что люк откроется…
Координатор сказал себе, что подождет еще десять минут; если к этому времени он не увидит огней — придется отправиться на выручку. Было тринадцать минут одиннадцатого. Он опустил руку с часами. Зарево — да, он не ошибался — постепенно сдвигалось вдоль горизонта, оно уже доходило до альфы Феникса. Сверху розоватая, внизу мутно-белая полоса уползала к северу. Он снова посмотрел на часы. Оставалось еще четыре минуты. Тут он увидел фары.
Сначала они были мигающим огоньком, дрожащей звездочкой, потом раздвоились, наконец, начали слепить все сильнее — Координатор уже слышал шорох колес. Инженер ехал быстро, но на бегство это не походило — Координатор знал, что из вездехода можно выжать больше, — и то, что они не слишком спешили, рассеяло его тревогу. Но тут же, как часто бывает, когда спадает напряжение, он почувствовал растущий гнев.
Сам того не замечая, Координатор отошел от ракеты шагов на триста, если не больше. Вездеход резко затормозил. Доктор крикнул:
— Садись!
Координатор подбежал, прыгнул боком на свободное сиденье, сдвинул жестянку и почувствовал, что она пустая. Он взглянул на товарищей — как будто все было в порядке. Наклонился вперед, коснулся ствола монитора — ствол был холодный.
Физик ответил на его немой вопрос ничего не выражающим взглядом. До самой ракеты Координатор не сказал ни слова. Инженер резко развернулся, центробежная сила вжала Координатора в сиденье, пустые канистры забренчали, и машина остановилась у самого лаза в туннель.
— Что, вода высохла? — спросил Координатор безразличным тоном.
— Мы не смогли набрать воды, — сказал Инженер. Он повернулся к Координатору на своем вертящемся сиденье. — Не удалось доехать до ручья.
Он показал рукой на восток.
Из вездехода никто не выходил. Координатор испытующе смотрел то на Физика, то на Инженера.
— Мы уже в первый раз заметили, что там что-то изменилось, — сказал Физик, — но не знали что и хотели разобраться.
— А если бы изменилось настолько, что вы не вернулись бы, был бы нам прок от такой предусмотрительности? — осведомился Координатор. Он уже не скрывал бешенства. — Ну, давайте рассказывайте все и сразу, а не в час по чайной ложке.
— Они там что-то делают, вдоль ручья, перед ним и за ним, вокруг бугров, во всех котлованах, вдоль больших борозд, на протяжении километров, — сказал Доктор.
Инженер кивнул головой.
— В первый раз, когда было еще светло, мы заметили только целые хороводы этих огромных волчков — они двигались строем в виде латинской буквы «V» и выбрасывали грунт, как будто копали траншеи. Мы разглядели эти траншеи как следует только на обратном пути с вершины холма, и они мне не понравились.
— А что тебе в них не понравилось? — мягко спросил Координатор.
— То, что они треугольные и вершины каждого треугольника направлены в нашу сторону.
— Великолепно. И, не сказав ни слова об этом, вы поехали туда еще раз? Знаешь, как называется такое поведение?
— Может, мы сделали глупость, — сказал Инженер. — Даже наверное сделали, но мы подумали, что, если начнем здесь совещаться, ехать ли второй раз, снова начнутся споры, кто должен рисковать своей бесценной жизнью и так далее, — и решили справиться с этим быстро, сами. Мы рассчитывали на то, что с наступлением сумерек им придется осветить место работ.
— Они вас не заметили?
— Почти наверняка нет. Во всяком случае, никаких признаков я не видел — нас никто не остановил.
— А как вы ехали сейчас?
— Почти все время по вершинам холмов, не по самым вершинам, немного ниже, чтобы они нас не увидели на фоне неба. Разумеется, без огней. Поэтому мы так долго тащились.
— То есть вы вообще не собирались привозить воду, а канистры взяли только для того, чтобы обмануть Химика?
— Нет, это не так, — вмешался в разговор Доктор.
Они все еще сидели в вездеходе, то освещаемые вспышками маяка, то погруженные в темноту.
— Мы хотели подъехать к ручью значительно дальше, с другой стороны, но нам не удалось.
— Почему?
— Там они проводят такие же работы. Сейчас, с наступлением темноты, льют в траншеи светящуюся жидкость — она давала столько света, что все было отлично видно.
— Что это? — Координатор посмотрел на Инженера.
Тот пожал плечами:
— Может, они делают какие-нибудь отливки. Хотя вещество слишком жидкое для расплавленного металла.
— Чем они его доставляли?
— Ничем. Клали что-то вдоль борозд; возможно, трубопровод, но точно я сказать не могу.
— Жидкий металл нагнетали по трубопроводу?
— Говорю тебе, я видел это в темноте, в бинокль, при очень плохом освещении — центр каждой траншеи светится, как ртутная горелка, а вокруг все темно. Впрочем, мы ни разу не подходили ближе чем метров на семьсот.
Фонарь погас, и они некоторое время сидели, ничего не видя, потом он снова вспыхнул.
— Думаю, его надо убрать, — сказал, поднимая глаза, Координатор и добавил: — Сейчас же.
— Что там? — Мигалка снова вспыхнула, и все увидели выныривающего из туннеля Химика.
Он подбежал к вездеходу, а Инженер спустился вниз и выключил ток. Фонарь блеснул в последний раз, и стало темно. Зарево на горизонте разгоралось еще отчетливее. Теперь оно сильно сместилось к югу.
— Их там страшно много, — сказал Инженер, который вернулся на поверхность и стоял у ракеты лицом к зареву.
— Больших волчков?
— Нет, двутелов. На фоне этого светящегося теста мы видели их силуэты. Они очень спешили: очевидно, эта масса, остывая, густеет. Они обкладывали ее какими-то решетками сзади и с боков. Передняя часть, то есть сторона, обращенная к нам, осталась открытой.
— Ну и что? Будем сидеть сложа руки?.. — возбужденным голосом начал Химик.
— Ну зачем же, — сказал Координатор. — Сейчас примемся за проверку всех систем Защитника.
Они помолчали, глядя на зарево, и заметили несколько ярких вспышек.
— Хочешь слить воду? — угрюмо спросил Инженер.
— Без крайней необходимости — нет. Я уже думал об этом. Попробуем приоткрыть люк. Если контрольки покажут, что механизм замка действует, закроем люк и будем просто ждать. Крышка отойдет на какие-нибудь миллиметры, в худшем случае выльется несколько десятков литров воды. Такое маленькое радиоактивное пятно не проблема, с ним мы справимся. Зато будем знать, что в любой момент можем выехать в Защитнике наружу и иметь свободу маневра.
— В худшем случае мокрое пятно останется, но уже от нас, — сказал Химик. — Интересно, что тебе дадут эти эксперименты, если атака будет атомной?
— Керамит выдерживает в трехстах метрах от эпицентра.
— А если взрыв будет в сотне метров?
— Защитник выдержит взрыв и в ста метрах.
— Выдержит, вкопанный в грунт, — уточнил Физик.
— Ну так что? Понадобится — вкопаем.
— Если даже взрыв будет в четырехстах метрах, люк заплавится и наружу не выйдешь! Сваримся, как раки!
— Все это чепуха. Пока бомбы не падают. А впрочем, сами себе мы должны признаться, черт возьми, — ракету мы не покинем. Если ее уничтожат, интересно, из чего ты сделаешь другую?
