После этих слов Инженера все замолчали.
— Погоди-ка, — сообразил вдруг Физик, — ведь Защитник не комплектный! Кибернетик вынул из него диоды.
— Только из автомата наводки. Можно наводить без автомата. Впрочем, ты же знаешь: если стрелять антипротонами, промазать не страшно, результат будет тот же…
— Слушайте, я хотел спросить об одном, — заговорил Доктор.
Все обернулись к нему:
— Что?
— Ничего особенного, я хотел только спросить, что делает двутел?
После секунды молчания раздался взрыв смеха.
— Это изумительно! — воскликнул Инженер.
Настроение изменилось, как будто опасность вдруг исчезла.
— Спит, — сказал Координатор. — Во всяком случае, около восьми я к нему заглядывал, он спал. Он вообще может почти все время спать. А он что-нибудь ест?
— Я не знаю, что он ест. У нас он ничего есть не хочет. Я пытался его покормить, но он ни к чему не притронулся.
— Да, у каждого свои хлопоты, — выдохнул Инженер и улыбнулся в темноте.
— Внимание! — раздался голос из туннеля. — Внимание!
Они резко обернулись. Из туннеля вылезала большая темная фигура, она мягко звякнула и остановилась. За ней появился Кибернетик с горящим фонарем на груди.
— Наш первый универсальный! — представил он торжествующим голосом. — Что такое?.. — спросил он, оглядывая поочередно освещаемые лица товарищей. — Что случилось?
— Пока ничего, — ответил Химик. — Но все еще впереди.
— Как это?.. У нас автомат… — беспомощно сказал Кибернетик.
— Да? Ну так скажи ему, что он уже может начинать.
— Что?
— Копать могилы!
Выкрикнув эти слова. Химик растолкал всех и большими шагами ушел в темноту. Координатор постоял, глядя ему вслед, а потом отправился за ним.
— Что с ним случилось? — спросил ошеломленный Кибернетик, который ничего не понимал.
— Шок, — коротко объяснил Инженер. — Там что-то против нас готовят… в тех долинах на востоке. Мы обнаружили это во время поездки. Вероятно, на нас нападут, но неизвестно — как.
— Нападут?..
Кибернетик все еще целиком был в своей работе, в своем успехе, — казалось, то, что говорил Инженер, не проникало в его сознание. Он расширенными глазами смотрел на окружающих, потом повернулся к равнине. На фоне серебристого бледнеющего зарева виднелись две медленно возвращающиеся фигуры. Кибернетик обернулся — автомат, возвышаясь над людьми, стоял рядом, неподвижный, будто высеченный из скалы.
— Нужно что-то делать… — прошептал Кибернетик словно про себя.
— Мы хотим привести в порядок Защитника, — сказал Физик. — Даст это что-нибудь или нет, неизвестно, во всяком случае, нужно браться за работу. Скажи Координатору, пусть пришлет к нам Химика, мы идем вниз. Будем ремонтировать фильтры. Автомат подключит кабель. Пошли, — кивнул он Кибернетику. — Хуже всего ждать сложа руки.
Они спустились в туннель. Автомат немного постоял, потом вдруг повернулся на месте и двинулся за ними.
— Смотри, Кибернетик-то уже наладил с Черным обратную связь, — не без удивления в голосе сказал Инженер Доктору. — Это нам сейчас пригодится, — добавил он, — пошлем Черного в воду. Когда он погрузится, ему нельзя будет отдавать команды голосом.
— А как? По радио? — спросил Доктор рассеянно, как будто говорил только для того, чтобы не прекращалась беседа.
Он наблюдал за темными фигурами на фоне зарева: они снова повернули. Это походило на ночную прогулку под звездами.
— Микропередатчиком, ты ведь знаешь… — начал Инженер, проследил за взглядом Доктора и продолжал тем же тоном: — Он уже был уверен, что нам удастся…
— Да, — кивнул Доктор. — Оттого ему так не хотелось слишком рано покидать Эдем…
— Это ничего… — Инженер уже повернулся к лазу в туннель. — Я его знаю. У него все пройдет, если начнется…
— Да, тогда все пройдет, — согласился Доктор, двигаясь за ним.
Инженер замедлил шаг, в темноте он пытался заглянуть Доктору в лицо, чтобы понять, не иронизирует ли он, но ничего не увидел — было слишком темно.
Минут через пятнадцать Координатор и Химик спустились в ракету. Перед началом работ наверх выслали Черного, который соорудил вокруг выхода из туннеля двухметровый вал, утрамбовал его и укрепил, а потом унес вниз оставленные на поверхности вещи. Кроме окопанного монитора, там остался только вездеход. Жалко было тратить время на его разборку, а для автомата нашлись более срочные дела.
В полночь экипаж принялся за работу. Кибернетик проверил все внутреннее оборудование Защитника, Физик с Инженером регулировали радиационно-фильтровальную установку, а Координатор в защитном костюме стоял над колодцем нижнего яруса машинного отделения. Автомат нырнул в колодец и работал теперь под двухметровым слоем воды у разветвления кабелей.
Оказалось, что даже после ремонта фильтры имеют уменьшенную пропускную способность: несколько секций окончательно вышли из строя. Пришлось ускорить циркуляцию воды. Ее очистка проходила в довольно примитивных условиях. Химик измерял величину радиоактивного заражения, забирая пробы для анализа каждые десять минут: автоматический индикатор не действовал, а на его исправление потребовалось бы время, которого у них не было.
В три часа утра вода была практически очищена. Цистерна, откуда она вытекла, лопнула в трех местах — инерция кинула ее вперед и ударила торцом об один из шпангоутов. Вместо того чтобы ее заваривать, для быстроты просто перекачали воду в верхнюю, пустую цистерну; в нормальных условиях никому бы не пришло в голову так асимметрично распределить груз, но ракету пока не снаряжали в путь. После откачки воды нижние помещения продули сжатым воздухом. На стенах остался слой радиоактивного осадка, но на это пришлось махнуть рукой — в ближайшее время туда никто не собирался входить. Оставалось самое важное — открыть грузовой люк. Контрольные лампочки показывали полную исправность запорного механизма, но при первой попытке он не пожелал сработать. Кто-то предложил повысить давление в гидравлической системе, но Инженер решил, что лучше будет осмотреть люк снаружи, и все вышли.
Добраться до люка было нелегко: он находился ближе к корме, то есть в четырех метрах над поверхностью планеты. Из металлических обломков наскоро соорудили леса, автомат быстро сварил неуклюжий, но прочный помост, на штативе укрепили прожектор и, вооружившись фонарями, поднялись к люку.
Небо на востоке посерело, зарева уже не было видно, звезды медленно бледнели, и по плитам керамитовой обшивки стекали крупные капли росы.
— Интересно, — сказал Физик, — механизм в порядке, крышка выглядит как новенькая, и в ней только один недостаток — не открывается.
— Не люблю чудес, — присоединился к нему Кибернетик, ударив рукояткой напильника по металлу.
Разъяренный Инженер ничего не сказал.
— Подождите, — заговорил Координатор, — а может, старый, испытанный поколениями способ?..
И он поднял восьмикилограммовый молот, который лежал у его ног на помосте.
— Можно простучать кромку, но только один раз, — согласился, поколебавшись, Инженер, который не любил таких способов.
Координатор искоса взглянул на черный автомат, который поддерживал помост и на фоне сереющего рассвета вырисовывался как угловатая статуя, взвесил на руке молот, не очень сильно размахнулся и ударил. Он бил равномерно, раз за разом, броня отвечала густым коротким звуком, каждый удар ложился на несколько сантиметров дальше, ему неудобно было бить снизу вверх. Но в серии равномерных звуков что-то изменилось, к ним примешался новый басовитый стон, как будто это отзывалась сама почва. Молот повис в руках Координатора. Он услышал идущий с неба высокий нарастающий свист, потом тупой грохот, леса конвульсивно затряслись.
— Вниз! — крикнул Физик.
Один за другим люди спрыгнули с помоста, только автомат не шевельнулся. Темнота уже отступала — вокруг посерело. Равнина и небо обрели пепельный цвет. Снова ворчливый стон — пронзительный свист, казалось, накрыл их. Все еще стоя под защитой огромного корпуса ракеты, они инстинктивно сжались, втянули головы в плечи. В нескольких сотнях метров от корабля грунт взлетел отвесным гейзером, но сопутствующий этому звук был удивительно слабым, приглушенным.
Люди побежали к туннелю. Автомат двинулся за ними. Координатор и Инженер задержались под защитой бруствера из грунта. Весь горизонт на восточной стороне ревел подземными громами, грохот катился по равнине, свист усиливался, в нем уже нельзя было различить отдельных нот, небо пело органом, будто стаи невидимых сверхзвуковых самолетов пикировали прямо на них, все предполье взрывалось короткими брызгами песка, глины, фонтаны взрывов казались почти черными на свинцовом фоне неба, земля дрожала, с бруствера сыпались комья и падали на дно туннеля.
— Совершенно нормальная цивилизация, — услышали они доносящийся из глубины голос Физика. — А?
— Все время перелеты или недолеты, — буркнул Инженер.
Координатор не мог его услышать, в воздухе выло не переставая, разлетался песок, но фонтаны не приближались к ракете. Инженер и Координатор стояли по плечи в грунте несколько долгих минут, но ничего не изменилось. Громовые раскаты на горизонте слились в один протяжный, басовый, почти не меняющийся грохот, но взрывов больше не было слышно: снаряды падали почти бесшумно, почва, выброшенная взрывами, медленно опадала. Уже рассвело. Инженер и Координатор отчетливо видели похожие на кротовые норы небольшие бугорки в точках попаданий.
— Принесите бинокль! — крикнул Координатор в туннель.
Через минуту ему подали бинокль. Он ничего не говорил Инженеру, только все больше удивлялся. Сначала он думал, что атакующая их артиллерия пристреливается, но снаряды все время ложились на одинаковом расстоянии. Он водил биноклем вокруг и видел взлетающие со всех сторон фонтаны взрывов — то ближе, то дальше, но ни один не приблизился к ракете даже на двести метров.
— Что там? Не атомные? — донесся до него приглушенный крик из туннеля.
— Нет! Спокойно! — крикнул он, напрягая голос.
Инженер придвинул лицо к его уху:
— Видишь?! Все время промахи!
— Вижу!
— Окружают нас со всех сторон!
Координатор снова кивнул головой и передал бинокль Инженеру.
Вот-вот должно было взойти солнце. Небо, бледное, как будто вымытое, наливалось водянистой голубизной. На равнине не двигалось ничего, кроме султанов попаданий, а они кустистым кольцом, которое моментально рассыпалось и тотчас же снова возникало, словно причудливой мелькающей живой изгородью, окружали ракету и холм, из которого она торчала.
Координатор вдруг решился: выполз из туннеля и тремя прыжками взлетел на вершину холма; здесь он упал и посмотрел в противоположную, невидимую из туннеля сторону. Картина была такая же: вытянувшиеся дугой взрывы вырастали песчаными кустами.
Кто-то с силой бросился рядом с ним на высохшую почву. Это был Инженер. Они лежали головой к голове, глядя на то, что происходит вокруг, и уже почти не слышали грома, который плыл железными волнами, иногда как будто удаляясь — звук относило ветром, разбуженным первыми лучами солнца.
— Это совсем не промахи! — крикнул Инженер.
— А что?
— Не знаю. Подождем…
— Пойдем внутрь!
Они сбежали по склону под аккомпанемент пронзительного воя и свиста. Правда, вблизи снаряды не падали, но ощущение было не из приятных. Один за другим они прыгнули в туннель, оставили в нем автомат, а сами пошли в корабль, позвав с собой товарищей. До библиотеки грохот доносился слабо, даже дрожание грунта почти не чувствовалось.
— В чем же дело? Они хотя нас блокировать? Уморить голодом? — недоуменно спрашивал Физик, когда Координатор и Инженер рассказали все, что успели увидеть.
— А черт их знает. Хотел бы я увидеть вблизи такой снаряд, — сказал Инженер. — Если они сделают перерыв, стоило бы сбегать.
— Автомат сбегает, — холодно сказал Координатор.
— Автомат?! — почти застонал Кибернетик.
— Ничего с ним не случится, не бойся.
Они почувствовали очень слабую, но все же не так-то, как раньше, дрожь корпуса и переглянулись.
— Попадание! — крикнул Химик, вскакивая.
— Переносят огонь?.. — с сомнением сказал Координатор.
Он поспешил в туннель. Наверху как будто ничего не изменилось: горизонт по-прежнему ревел. Но под кормой ракеты на залитом солнцем песке лежало что-то черное, разбрызганное, словно из лопнувшего мешка высыпалась дробь. Координатор пытался найти место, где странный снаряд разбился о броню, но на керамите не было никаких следов. Прежде чем стоявшие сзади успели его задержать, Координатор кинулся к корме и начал обеими руками запихивать разлетевшиеся осколки в пустой футляр от бинокля. Они были еще теплые.
Координатор вернулся с добычей, и все начали сразу же на него кричать, и громче всех Химик.
— Ты сумасшедший! Может быть, это радиоактивно!
Все побежали в корабль. Оказалось, что осколки не радиоактивны. Поднесенный к ним счетчик импульсов молчал. Выглядели осколки очень своеобразно: ничего похожего на толстую оболочку снаряда — просто множество необычайно мелких комков, рассыпающихся в пальцах на грубозернистые, жирно блестевшие металлические опилки.
Физик взглянул на эти опилки сквозь лупу, поднял брови, достал микроскоп, посмотрел и вскрикнул:
— Ну и ну!
Остальные чуть ли не силой оттащили его от микроскопа.
— Они посылают нам часы… — слабым голосом сказал Химик, в свою очередь оторвав глаз от окуляра.
В поле зрения лежали рассыпавшиеся рулончиками и цепочками десятки и сотни крохотных зубчаток, эксцентриков, пружинок, погнутых осей. Все по очереди сыпали под объектив новые пробы, двигали столик микроскопа и все время видели одно и то же.
— Что это может быть? — воскликнул Инженер.
Физик бегал по библиотеке от стены к стене, его волосы растрепались, он останавливался, смотрел на всех отсутствующим взглядом и снова бегал.
— Какой-то страшно сложный механизм — просто что-то чудовищное. Здесь, — Инженер взвесил на руке горсть металлической пыли, — миллиарды, если не триллионы этих проклятых колесиков! Пошли наверх, — решился он вдруг, — посмотрим, что там делается.
Канонада продолжалась без всяких изменений. Автомат насчитал с того момента, как заступил на пост, тысячу сто девять взрывов.
— Попробуем-ка теперь люк, — вспомнил вдруг Химик, когда они вернулись в ракету.
Кибернетик прилип к микроскопу и рассматривал осколки снаряда, порцию за порцией. Когда к нему обращались, он не отвечал.
Трудно было сидеть и ничего не делать — впятером они отправились в машину. Контрольные лампочки запирающего механизма все еще горели. Инженер чуть сдвинул ручку, и стрелка послушно вздрогнула — крышка двигалась. Он сразу же закрыл ее и сказал:
— В любой момент мы можем выехать на Защитнике.
— Крышка повиснет в воздухе, — засомневался Физик.
— Ничего, до поверхности останется самое большее полтора метра. Для Защитника это пустяки. Переползет.
Но пока не было острой необходимости покидать корабль, и они вернулись в библиотеку. Кибернетик все еще торчал у микроскопа. Он был в трансе.
— Оставьте его. Может, на что-нибудь наткнется, — сказал Доктор. — А теперь… нужно чем-то заняться. Предлагаю просто продолжать ремонт.
Все, кроме Кибернетика, медленно поднялись с мест. А что им еще оставалось делать? Пять человек спустились в рубку, где до сих пор было больше всего следов разрушений. С пультом управления пришлось повозиться. Там требовалась трудная, почти ювелирная работа, каждую цепь проверяли сначала в выключенном состоянии, потом под напряжением. Координатор то и дело поднимался наверх и возвращался, не говоря ни слова. Его уже никто ни о чем не спрашивал. В рубке, ушедшей на пятнадцать метров в грунт, чувствовалась легкая вибрация. Так минул полдень. Несмотря ни на что, работа продвигалась. Она шла бы еще быстрее с помощью автомата, но снимать наблюдательный пост было нельзя. К часу автомат насчитал больше восьми тысяч взрывов.
Хотя никто не был голоден, приготовили обед и поели, для того чтобы сохранить силы и здоровье, как заявил Доктор. Теперь с этим возни было немного, посуду мыть не приходилось, ее просто совали в пасть моечной машины. В два часа двенадцать минут вибрация внезапно прекратилась. Все сразу же бросили работу и побежали по туннелю наверх. Пылающая золотом тучка заслоняла солнце, а под ними распростерлась дышащая жаром равнина; мелкая пыль, поднятая взрывами, оседала, царила мертвая тишина.
— Конец?.. — неуверенно сказал Физик.
Его голос прозвучал удивительно громко — за эти часы они привыкли к непрерывному грохоту.
Последний взрыв, зарегистрированный автоматом, имел порядковый номер десять тысяч шестьсот четыре.
Люди медленно вылезли из туннеля. Не было видно никакого движения. На расстоянии от двухсот с небольшим до трехсот метров вокруг ракеты тянулась полоса перепаханного, перемолотого грунта, местами отдельные воронки слились в непрерывные провалы.
Доктор взобрался на бруствер.
— Рано, — остановил его Инженер. — Подождем.
— Долго?
— Минимум полчаса, а лучше час.
— Взрыватели замедленного действия? Ведь там нет взрывчатых зарядов?
— Неизвестно.
Туча сползла с солнца, посветлело. Они стояли и осматривались, ветер затих, становилось все жарче. Координатор первым услышал шелест.
— Что это? — спросил он шепотом.
Все насторожились. Им тоже показалось, что они что-то слышат.
Шум был такой, как будто ветер шевелил листья кустов. Но вокруг не было ни кустов, ни листьев, ничего, кроме кольца перекопанного песка. Воздух был мертвый, горячий, далеко над холмами он дрожал от жары. Шелест не прекращался.
— Это оттуда?
— Да.
Они говорили шепотом. Теперь шелест доносился равномерно со всех сторон — похоже, что пересыпался песок.
— Ветра нет… — тихо сказал Химик.
— Нет, это не ветер. Это там, где снаряды…
— Я схожу туда.
— С ума сошел? А если у них дистанционные взрыватели?
Химик побледнел. Он попятился, как будто хотел спрыгнуть в туннель. Но было светло, все застыло в неподвижности — товарищи стояли не шевелясь, — он стиснул зубы, сжал кулаки и остался. Шелест — равномерный, быстрый — доносился со всех сторон. Люди стояли ссутулившись, напрягая мышцы, без единого движения, как бы бессознательно ожидая удара, — это было в тысячу раз хуже канонады! Солнце повисло в зените, тени кучевых облаков медленно ползли по равнине, облака громоздились на плоских основаниях, они походили на белые острова.
На горизонте ничто не двигалось, везде было совершенно пусто, даже черные чаши, черточки которых до этого неясно выделялись на фоне далеких холмов, даже они исчезли! Только теперь люди заметили их отсутствие.
— Смотрите! — крикнул Физик.
Он протянул руку вперед. Но это произошло почти одновременно со всех сторон. Можно было смотреть куда угодно и везде увидеть одно и то же.
Изрытая воронками почва вздрогнула, всколыхнулась. Везде, где упали снаряды, из нее полезло что-то сверкающее на солнце. Почти ровная, похожая на гребенку линия блестящих ростков, кое-где в четыре, иногда в пять, шесть рядов. Она вырастала так быстро, что, напрягая зрение, этот рост можно было заметить.
Кто-то с разгону выскочил из туннеля, понесся прямо к дуге зеркальных огоньков. Это был Кибернетик. Все закричали и бросились за ним.
— Я знаю! — кричал он. — Знаю!
Он упал на колени перед стекловидным многорядьем ростков. Они уже торчали из почвы на палец, у основания были толщиной в кулак. Возле каждого ростка легонько шевелился песок, в глубине что-то лихорадочно дрожало, копошилось, работало, шуршало, как будто одновременно пересыпались миллиарды мельчайших зернышек.
— Механические зародыши! — воскликнул Кибернетик.
Он пытался руками раскопать землю вокруг ближайшего ростка. У него ничего не получалось. Песок был горячий. Кибернетик отдернул руки. Кто-то сбегал за лопатами, все принялись копать так, что только комья грунта летели во все стороны. Заблестели длинные, спутавшиеся, словно корни, жилы зеркальной массы. Она была твердая, звенела от ударов лопат, как металл; когда яма достигла в глубину больше метра, люди попытались вырвать это странное образование, но оно даже не шевельнулось — настолько срослось с другими.
— Черный! — Хор голосов как будто вырвался из одной груди.
Автомат подбежал, разбрасывая ногами песок.
— Вырви это!
Цепкие захваты сомкнулись на толстых, как мужская рука, зеркальных жилах. Стальной торс напрягся. Люди увидели, как ступни автомата начинают медленно уходить в грунт. Еле слышный звук, словно до предела натянутой, вибрирующей струны, доносился из его корпуса. Он выпрямился, увязая.
— Отпусти! — крикнул Инженер.
Черный тяжело выбрался из ямы и застыл.
Люди тоже стояли неподвижно. Зеркальная живая изгородь достигла уже почти полуметровой высоты. Внизу, над самой поверхностью планеты, она постепенно наливалась более темным, молочно-голубым цветом, верх все еще рос.
— Вот так, — спокойно сказал Координатор.
— Да.
— Они хотят нас запереть?
Все промолчали.
— По-моему, это все-таки примитивно; в конце концов мы могли бы сейчас выйти, — сказал Кибернетик.
— Оставив ракету, — ответил Координатор. — Их разведка, наверное, как следует все рассмотрела. Обратите внимание — они пристрелялись почти точно по той борозде, которую прорыли их диски!
— Действительно!
— Неорганические зародыши, — сказал Кибернетик. Он уже успокоился и стирал с рук песок и глину. — Неорганические зерна — семена, понимаете? Они их высадили с помощью своей артиллерии.
— Это не металл, — сказал Химик. — Металл бы Черный согнул. Это что-то вроде супранита или керамит с упрочняющей обработкой.
— Да нет же — это просто песок! — воскликнул Кибернетик. — Не понимаешь? Неорганический метаболизм! Они с помощью катализа превращают песок в какую-то высокомолекулярную производную кремния и образуют из нее эти жилы, так же как растения вытягивают из земли соли.
— Ты думаешь? — сказал Химик. Он опустился на колени, потрогал лоснящуюся поверхность, поднял голову. — А если бы они попали на иной грунт? — спросил он.
— Приспособились бы. Я в этом уверен. Потому-то они такие дьявольски сложные — их задача образовать субстанцию максимально твердую и прочную из того, что есть в их распоряжении.
— Ну, если только это, Защитник разгрызет. И не поломает себе зубов, — усмехнулся Инженер.
— А было ли это нападением на нас? — тихо произнес Доктор.
Все посмотрели на него с удивлением.
— А что это? Не нападение?
— Нет. Я бы сказал, скорее — попытка защититься. Они хотят нас изолировать.
— Ну так что? Мы должны сидеть и ждать, пока не окажемся, как червяки, под колпаком?
— А зачем нам Защитник?
Все заколебались.
— Воды нам уже не нужно. Ракету, вероятно, удастся отремонтировать за неделю. Ну, скажем, за десять дней. Атомные синтезаторы запустим в ближайшие часы. Я не думаю, что это будет колпак. Вероятнее, высокая стена. Преграда, непреодолимая для них, поэтому они считают, что и для нас тоже. Синтезаторы обеспечат нас продовольствием. Нам от них ничего не нужно, а они… пожалуй, они не могли показать нагляднее, что не желают иметь с нами дела…
Товарищи слушали его нахмурившись. Инженер осмотрелся. Зеркальные острия уже доходили ему до колен. Они сплетались. Срастались. Шелест теперь стал таким громким, как будто из-под почвы вырывалось гудение сотен невидимых ульев. Синие корни на дне ямы набрякли, стали толстыми, почти как стволы.
— У меня к тебе просьба: приведи сюда двутела, — неожиданно сказал Координатор.
Доктор посмотрел на него, думая, что ослышался:
— Сейчас? Сюда? Зачем?
— Не знаю. То есть… я хотел бы, чтобы ты его привел. Хорошо?
Доктор кивнул и ушел. Остальные молча стояли под солнцем. Показался Доктор. Голый гигант с трудом выполз за ним из туннеля и перепрыгнул через земляной вал. Он казался оживленным и как будто довольным: держался рядом с Доктором и тихонько булькал. Вдруг его плоское личико застыло, голубой глаз неподвижно смотрел вперед. Он засопел. Повернулся всем корпусом. Пронзительно захныкал. Большими прыжками приблизился к зеркальному заграждению, словно хотел на него броситься, неуклюже подпрыгивая, помчался вдоль него, обежал кругом все кольцо, непрерывно постанывая, издавая странный скрипучий кашель, подбежал к Доктору, начал щипать узловатыми пальчиками комбинезон у него на груди, скреб эластичный материал, заглядывал ему в глаза. С него лил пот, он толкнул Доктора, отпрыгнул, вернулся, вдруг еще раз огляделся, втянул с неприятным звуком малый торс в сумку большого и бросился в черное отверстие туннеля.
Еще секунду люди видели его сплюснутые дергающиеся ступни, когда он вползал внутрь. Довольно долго все молчали.
— Ты ожидал этого? — спросил Доктор Координатора.
— Нет… не знаю. Правда. Я только думал, что… возможно, это ему знакомо. Я ожидал какой-то реакции. Скажем, непонятной нам. Такой — нет…
— Значит ли это, что она понятна? — проворчал Физик.
— В определенном смысле да, — ответил Доктор. — Он это знает. Или, по крайней мере, знает что-то аналогичное — и боится. Для него это какое-то страшное, наверно, смертельно опасное явление.
— Экзекуция… modo Эдем? — тихо подсказал Химик.
— Не знаю. Во всяком случае, это бы означало, что они используют такие живые стены не только против космических пришельцев. Впрочем, стены можно сажать и без артиллерии.
— А может, он боится всего, что блестит? — сказал Физик. — Простая ассоциация. Это объяснило бы также историю с тем зеркальным поясом.
— Нет, я показывал ему зеркало, и он не только не испугался, но даже не заинтересовался им, — сказал Доктор.
— Выходит, его нельзя считать ни таким уж глупым, ни недоразвитым, — бросил Физик.
Он стоял у стеклянистого заграждения, доходившего ему до пояса.
— Пуганая ворона куста боится.
— Слушайте, — сказал Координатор. — Все наши рассуждения беспредметны. Мы в тупике. Что делать дальше? Ремонт ремонтом — это понятно само собой, но я бы хотел…
— Новая экспедиция? — подсказал Доктор.
Инженер невесело улыбнулся:
— Да? Я всегда с тобой. Куда? В город?
— Это наверняка означало бы столкновение, — быстро сказал Доктор. — Иначе как в Защитнике нам не пройти. А на том уровне цивилизации, которого мы общими усилиями сумели достичь, имея под рукой излучатель антипротонов, оглянуться не успеешь, как начнешь стрелять. Мы должны избежать драки любой ценой. Война — худший способ сбора информации о чужой культуре.
— Я вовсе не думал о войне, — ответил Координатор. — Защитник — отличное убежище, он ведь так много может выдержать. Все как будто указывает на то, что население Эдема четко разделено на слои и что с тем слоем, который предпринимает разумные действия, мы до сих пор не можем установить контакта. Я понимаю, что экспедицию в сторону города они воспримут как ответный удар. Но осталось еще не изученным западное направление. Двоих людей абсолютно достаточно для обслуживания машины, остальные могут остаться и работать в ракете.
— Ты и Инженер?
— Не обязательно. Можешь поехать с Генрихом, если хочешь.
— В таком случае нужен третий, кто-нибудь, кто знаком с Защитником, — сказал Инженер.
— Кто хочет ехать?
Хотели все. Координатор невольно улыбнулся.
— Едва прекращается артиллерийский огонь, как их начинает сжигать огонь любопытства, — продекламировал он.
— Ну, едем, — объявил Инженер. — Доктор, конечно, хочет быть с нами как олицетворение разума и благородства. Великолепно. Хорошо, что ты остаешься, — сказал он Координатору. — Ты знаешь очередность работ. Лучше всего сразу же приставить Черного к одному грузовому автомату, но не начинайте копать под ракетой, пока мы не вернемся. Я хотел бы еще раз проверить статические расчеты.
— Как олицетворение разума я хотел бы спросить, какова цель этой экспедиции, — заговорил Доктор. — Выходя на дорогу, мы вступаем в фазу конфликта, хотим мы этого или нет.
— У тебя есть другие предложения? — спросил Инженер.
Вокруг тихо, почти мелодично шумела растущая живая изгородь. Скоро она должна была подняться выше человеческих голов. Солнце разбрызгивалось белыми и радужными искрами в ее жилистых переплетениях.
— У меня нет никаких, — признался Доктор. — События непрерывно опережают нас, и до сих пор все заранее составленные планы подводили. Может, самым благоразумным было бы воздержаться от всяких прогулок. Через несколько дней ракета будет готова к полету; облетая планету на малой высоте, мы, возможно, узнаем больше, чем сейчас. И без риска…
— Ты и сам в это не веришь, — возразил Инженер. — Если мы не можем ничего узнать, изучая все вблизи, что нам даст полет на заатмосферной высоте? А благоразумие… Боже мой… Если бы люди были благоразумны, мы бы здесь никогда не оказались. Что благоразумного в ракетах, которые летят к звездам?
— Демагогия, — проворчал Доктор. — Я знал, что мне вас не убедить, — добавил он и медленно пошел вдоль стеклянистой преграды.
Остальные вернулись к ракете.
— Не рассчитывай на сенсационные открытия; я полагаю, что на западе тянется такая же равнина, как и здесь, — сказал Координатор Инженеру.
— Откуда ты знаешь?
— Мы не могли упасть как раз в центре пустынного пятна. На севере — завод, на востоке — город, на юге — возвышенность с «поселком» в котловине; вероятнее всего, мы сидим на краю пустынного языка, который расширяется к западу.
— Возможно. Увидим.
