ИДЕЯ КОРРЕСПОНДЕНТА РЕПОРТАЖИКА
Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На нём сидел маленький человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами пришпоривал оленя. Это был Репортажик, фотокорреспондент газеты "Действующий вулкан".
- Одну минуту! Только одну минуту! - кричал раскрасневшийся Репортажик.
- Быстрее отдавайте концы! - зашептал доктор Челкашкин Буруну. - Быстрее! Или мы застрянем здесь на два часа!
- Одну минуту! - умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за трос.
- Не можем! - сердито прошептал Солнышкин. - Ни минуты!
- Это почему же не можем? - раздался за его спиной густой бас. - Мы хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас…
- Конечно, заслужили! - деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем.
Репортажик залез под оленя, лег на живот, чтобы сделать снимок снизу, но вдруг вскочил и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.
- Идея! - крикнул он. - Мы сделаем замечательный снимок! "Вручение сосок благодарным малышам у подножия вулкана".
- У подножия вулкана? - живо спросил Плавали-Знаем. - Но где же младенцы?
- Младенцы будут! - заверил Репортажик, вскакивая на оленя.
- Кто выгружал соски?
- Я, - недовольно ответил Солнышкин.
- Берите ящик на плечо и ждите меня. Он шлёпнул оленя и скрылся за поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.
- Отличный кадр! - восклицал он. - Так! Голову выше, улыбнитесь!
- Бодрей, бодрей, Солнышкин! - покрикивал Плавали-Знаем. - Впереди вулканы!
- Дурацкая затея! - ворчал Солнышкин.
Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко проплывали прозрачные облака.
Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: "Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!" Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще.
Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.
- Прибыли! - крикнул Репортажик и соскочил с оленя.
Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. "Даёшь!" сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев.
"Птичий базар!" - с восторгом подумал Солнышкин и чихнул: перо залетело ему в нос.
"Апчхи! Апчхи! Апчхи!" - зачихали младенцы.
Репортажик не чихал. Он был занят работой. Наведя объектив на скалу, он распорядился:
- Коляски к стенке, младенцев на руки! Няньки вытащили ребят и выстроились в ряд.
- Капитан, вперёд! Солнышкин с ящиком, поближе! Руки - в ящик, соски - наверх. Ну, зачмокали, зачмокали!
Плавали-Знаем вытянул губы, причмокнул и протянул младенцу соску.
- Так! - крикнул Репортажик. - Отлично! - И приготовил аппарат, но Плавали-Знаем неожиданно дёрнулся и прошипел Солнышкину:
- Вы что, и здесь не можете без фокусов! Ящик ударил его в бок.
Но Солнышкин только пожал плечами. Он был ни при чём. Его самого подбросило вверх.
- Не волноваться! - весело крикнул Репортажик. - Это как раз то, что нам нужно. Начинается лёгкое извержение. Соски на изготовку.
Но тут так тряхнуло, что он сам очутился у оленя на рогах. Внизу громко закричали птицы. Плавали-Знаем от толчка сунул соску младенцу в лоб. Однако Репортажик успел щёлкнуть аппаратом.
- Отлично! - крикнул он. - Отлично! Ещё раз! Из кратера вулкана со свистом вырвались камни.
Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал на ходу.
Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал:
- Замечательно! Чудесный сюжет! А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни.
Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.
- Полный вперёд! - скомандовал Плавали-Знаем. - Полный вперёд!
А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ АРТЕЛЬЩИКА СТЁПКИ
Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.
- Ребята, всем собраться у камбуза, - сказал он шёпотом.
- Есть собраться у камбуза! - подмигнули Солнышкин и Борщик.
И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем.
Плавали-Знаем спросил:
- В чём дело?
- Заговор! - выпалил артельщик, вытирая лоб.
- Какой заговор?
- Тс-с… - приложил палец к губам артельщик. И он выложил всё, что услышал на палубе.
- Я пойду туда сам, - сказал Плавали-Знаем.
- Но тогда они не будут ничего говорить.
- Верно, - сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу. - Ты должен всё подслушать.
- Но они меня туда не пустят, - сказал артельщик.
- Спрячься.
- Это идея! Это я могу. В канатный ящик. Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом.
Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.
- Итак, - сказал доктор Челкашкин, - мы собрались для того, чтобы обсудить…
Артельщик напряг слух.
Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.
- Так, - сказал Мишкин, - о чём же мы будем говорить?
Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.
- О чём же мы будем говорить? - спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.
- О том, куда деть этот старый паршивый сундук! - сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой. - Куда деть этот рассадник грязи!
У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.
- Выбросить! За борт! - сказал Бурун.
- За борт! - крикнул Солнышкин.
У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал:
- Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова.
Матросы подхватили сундук и, швыряя из стороны в сторону, оттащили в подшкиперскую.
Артельщик слышал, как сверху что-то загрохотало. Это Солнышкин забрасывал сундук старыми вёдрами, канатами и обрезками досок. Наконец шум утих, скрипнула дверь, и всё смолкло. Стёпка попробовал выбраться, но крышка не поднималась.
НОРД! НОРД!
А в это время Плавали-Знаем мрачно ходил по рубке и размышлял: "Какой заговор? Кто эти заговорщики?" Он надеялся на артельщика, но думал, что не мешает предпринять что-нибудь и самому. Сверху в иллюминатор он увидел спешащего куда-то Солнышкина.
- Солнышкин! - крикнул он. Солнышкин хотел ускользнуть, но не успел. "Опять драить сапоги или кормить попугая", - насмешливо подумал он, тяжело поднимаясь по трапу. Но у самой рубки его встретил неожиданный возглас:
- Солнышкин, за штурвал!
У Солнышкина мгновенно спутались мысли. Прямо перед ним вращались спицы штурвального колеса. Петькин крикнул: "Вахту сдал!" - и Солнышкин не заметил, как руки сами потянулись к штурвалу. Ноги приняли крепкую морскую стойку.
- Смотреть на компас, Солнышкин! - скомандовал Плавали-Знаем и крепкой рукой помог повернуть штурвал.
У Солнышкина совсем помутилось в голове. Вещи происходили просто невероятные. Он стоял у штурвала. Он вёл судно. Оно резало носом зелёные глыбы волн, и помогал ему не кто-нибудь, а Плавали-Знаем.
Плавали-Знаем с усмешкой посмотрел на Солнышкина: его затея начинала иметь успех.
- Что, не получается? - усмехнулся он. - Ничего, получится! Я сделаю из тебя матроса. Ты хочешь стать настоящим моряком? Я возьму тебя в самый дальний рейс. Хочешь в Аргентину? - Тут Плавали-Знаем остановился, но махнул рукой: - Где бы она ни приклеилась, в Америке или в Африке! Хочешь в Бразилию или в Австралию? Только надо знать, с кем дружить, Солнышкин!
У Солнышкина перед глазами плыли радуги. "Сейчас я из него выужу всё, что надо, - усмехнулся капитан. - Выложит всё до донышка" - Я научу тебя держать курс! - сказал Плавали-Знаем. - Нужно только смотреть на компас. - И он постучал пальцем по стеклу, где медленно двигалась стрелка. - На компас.
Солнышкин посмотрел на компас, но ему в глаза словно заглянул другой, подаренный Робинзоном. Стрелка его вела себя как-то настороженно. Она показывала на север, но начинала колебаться.
- Эх, Солнышкин, если захотеть, если только захотеть, то все пароходства на земле ещё услышат: Магеллан, Лаперуз, Солнышкин. Как это звучит! Но для того чтобы стать большим человеком нужно вовремя отойти от всяких Перчиковых, Огурчиковых… Кто там затевает какие-то заговоры? Это бездельники, которые не умеют смотреть на компас. На компас надо смотреть, Солнышкин!
А Солнышкин и так уже смотрел на компас. На свой маленький бронзовый компас. Солнышкину очень хотелось быть Лаперузом и Магелланом. Ему было очень жаль отходить от штурвала, но он стиснул зубы и передал управление Петькину. Нет, пусть он не будет капитаном, пусть не будет моряком, но никогда он не станет предателем.
- Солнышкин! - закричал Плавали-Знаем. - Солнышкин, подумай!
Но Солнышкин уже всё обдумал. Он смотрел на маленькую бронзовую коробочку, где стрелка показывала: норд, норд!
РАЗВЕДКА УХОДИТ СПАТЬ
Плавали-Знаем ходил по рубке и стрелял по углам глазами. План провалился. Негодование переполняло капитана.
"Заговор! Я вам покажу заговор! Плавали - знаем!" И он с нетерпением ожидал своего разведчика.
Но прошёл час, второй, а артельщика не было. Подавился он там сарделькой, что ли? Над палубой уже качался из стороны в сторону месяц. Артельщик всё не появлялся.
С подозрительностью глядя по сторонам, Плавали-Знаем вышел к камбузу и остолбенел: канатного ящика не было. Только Бурун сметал веником с палубы мусор.
- Где ящик? Куда его дели? - взвыл Плавали-Знаем.
- А что? - как ни в чем не бывало спросил Бурун. - Я его оттащил в подшкиперскую. Хотите - могу открыть.
- Сам, я открою сам! - крикнул Плавали-Знаем и бросился в подшкиперскую.
Расшвыряв канаты и вёдра, он открыл крышку, и из сундука, серый, как ливерная колбаса, вывалился артельщик.
- Ну что? - зашептал Плавали-Знаем. - Что услышал?
Но артельщик только чихал и кашлял. Потом, шатаясь, он поплёлся в свою каюту, шлёпнулся на пол и проспал ровно двадцать четыре часа. А за это время произошло немало важных событий.
"СМОТРИТЕ НА ГОРИЗОНТ! - КРИЧИТ СОЛНЫШКИН
Всю ночь Солнышкин не мог уснуть. Хотя руки и спина у него ныли после работы, он то и дело выбегал на палубу и вглядывался: не покажутся ли вдали очертания острова Камбалы? Навстречу дул сильный ветер. Волны взбирались на палубу, и брызги, словно солёные пули, барабанили по лицу Солнышкина. Он весь, до ниточки. промок, а сердце его стучало изо всех сил:
"Держись, Перчиков, подмога рядом!" В час ночи Солнышкин заглянул к боцману. В два он растормошил Борщика. Потом он поднялся в рулевую рубку, чтобы сверху посмотреть в сторону острова.
Но нужно сказать хотя бы несколько слов о разговоре, который состоялся у камбуза, пока артельщик лежал в сундуке в подшкиперской.
- Итак, - сказал доктор Челкашкин, - утром мы подходим к острову. План операции по спасению Перчикова следующий…
Тут все придвинулись к доктору.
- Солнышкин следит за появлением острова даёт знать мне. Боцман готовит шлюпку и с Федькиным направляется к берегу.
- А я? - закричал Солнышкин. Ему показалось, что о нём забыли.
- Разве я кончил говорить? - возмутился Челкашкин. - Борщик держит наготове горячий бульон и чай. Тая готовит чистую постель. Не исключена возможность, что у Перчикова есть какие-либо повреждения или злокачественный насморк. Плавали-Знаем я беру на себя. Помощником оставляю Солнышкина. Ясно?
- Ясно, - ответили ему шёпотом.
- А теперь по местам! И каждому помнить о своём долге.
Так вот, в два часа ночи Солнышкин поднялся в рулевую рубку и натолкнулся на промокшего Плавали-Знаем. Он кашлял и чихал.
- Нечего шататься! - сказал он. - Время спать.
- Плавали - знаем! - весело подмигнул ему Солнышкин.
Неслыханная наглость! Ему отвечали его знаменитыми словами. Петькин, который стоял на руле, втянул голову в плечи, будто его могли стукнуть, но Солнышкину до этого не было никакого дела.
Ровно в четыре часа утра на горизонте, за гребнями зелёных волн, он увидел фиолетовую вершину острова и постучал к Челкашкину.
- Слышу, - раздался из-за двери голос. Из каюты, сверкая лысинкой, появился аккуратно выбритый Челкашкин.
Из рубки доносился отчаянный кашель.
- О, это как раз то, что нам надо! - сказал доктор и заспешил в рубку.
Плавали-Знаем задыхался от кашля. Он схватился обеими руками за живот и согнулся.
- Как? - сказал доктор Челкашкин. - Вы так больны и не легли в изолятор?
- Никаких изоляторов! Кхе-кхе-кхе! - закачался из стороны в сторону Плавали-Знаем. - Я Эта проклятая погода!
- Но вы заразите всю команду! Примите хотя бы таблетки!
- Та-кха-блетки! Да-а-вайте ваши та-кха-блетки! - яростно кашлял Плавали-Знаем.
Челкашкин достал из правого кармана две белые пилюли. Плавали-Знаем сунул их в рот. Ровно через минуту он, зевнув, сказал:
- Ну, я пошёл спать, - и улёгся прямо на полу.
Когда Челкашкин убедился, что две таблетки снотворного сделали своё дело, он повернулся к Петькину и приказал:
- Курс сто шестьдесят! Маршрут к острову Камбалы.
- Есть к острову Камбалы! - пробормотал Петькин и повернул штурвал.
Через час на пароходе "Даешь!" все готовились к встрече Перчикова. На плите у Борщика кипел бульон. Тая взбивала подушку, постукивая каблучками, Марина несла в его каюту самые лучшие вилки и ложки, а боцман на палубе готовил к спуску шлюпку. И только из двух кают раздавался непробудный храп, но он совсем не мешал общему хорошему настроению.
Солнышкин теперь не уходил с мостика. Над океаном поднялось солнце, навстречу бежали зелёные волны, и то и дело сверкали рыбёшки. И вдруг за гребнями волн, вдалеке Солнышкин увидел какую-то тушу, над которой с криками летали чайки. Солнышкин схватил бинокль, и его храбрый чубчик стал удивлённо качаться влево и вправо.
- Смотрите на горизонт! - закричал Солнышкин.
Впереди, навстречу пароходу, важно плыл громадный кит, а на его спине приплясывал живой и невредимый Перчиков!
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПЕРЧИКОВА НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ
Конечно, все помнят бурную ночь, когда Перчиков был отправлен в лодке на необитаемый остров. Не успел он сделать несколько взмахов веслом, как шлюпка врезалась в прибрежные камни и мгновенно пошла ко дну. Волна трижды перевернула Перчикова в воздухе и швырнула на берег. А следом за ним выплеснула на песок десяток сарделек и пять бутылок "Ласточки".
Всю ночь мокрый Перчиков подпрыгивал и бегал по песку, но никак не мог согреться. Зубы у него отбивали азбуку Морзе. Но вот рассвело, выкатилось солнце, и Перчиков осмотрелся. Сзади него поднимались скалы, под ногами лежал нетронутый песок, а впереди шумел океан. Из-под камня на радиста поглядывал осьминожек.
Перчиков съел сардельку, взялся за бутылку "Ласточки", и тут ему в голову пришла счастливая мысль. Зря, что ли, он прочитал сотни книг? Перчиков вытащил из кармана мокрый блокнот, карандаш и, вырвав лист, написал на нём: "Радист парохода "Даёшь!" Перчиков ждет срочной помощи в районе острова Камбалы". Он сунул записку в бутылку, заткнул горлышко деревяшкой и запустил бутылку в океан. "Будем ждать", - решил Перчиков.
Рядом с бутылкой вынырнул странный красноносый дельфин и, схватив её, ушёл под воду.
"Вот так так", - почесал Перчиков затылок и сел писать следующую записку. Но как только он бросил бутылку в воду, она снова оказалась в зубах у красноносого дельфина. В полчаса все пять бутылок оказались у него в пасти.
Перчиков схватился за голову:
- Обжора, из-за него я должен торчать всю жизнь на необитаемом острове!
Он был в отчаянии.
Но тут послышались чьи-то шаги. Из-за скалы появился маленький красноносый мужичок с чёрными усами.
- Привет, Перчиков! - сказал он.
- А ты откуда меня знаешь? - удивился Перчиков.
Мужичок молча протянул Перчикову все пять его записок.
- Твои?
Перчиков был потрясён. Откуда они? Мужичок самодовольно улыбнулся, трижды щёлкнул языком, и из моря вынырнул красный дельфиний нос.
- Мой слуга и напарник, - сказал мужичок.
- То есть как слуга и напарник? - изумился Перчиков.
- А так, - сказал мужичок и поманил Перчикова за собой.
Они прошли по вороху морской травы, обогнули скалу, и Перчиков увидел впереди себя гору пустых бутылок и несколько варёных крабов.
- Видишь? - показал мужичок на бутылки. - Все они лежали на затонувшей барже. Я научил дельфина - он достаёт. Потому и слуга. А пьём вдвоём, потому и напарник.
Тут он опять щёлкнул языком, и у берега вынырнул дельфин с бутылкой вина. Мужичок откупорил её, отхлебнул несколько глотков, закусил крабьей клешнёй, а остальное вылил в глотку дельфина. Носы у обоих тотчас покраснели ещё больше.
- Хочешь в компанию? - спросил мужичок Перчикова.
А дельфин покосился на него лукавым глазом. Но Перчиков рассвирепел.
- Ты что же это? - сказал он и двинулся на мужичка. - Ты что это? Всё человечество думает, как наладить с дельфинами работу, как обменяться с ними мыслями, а ты их начинаешь спаивать?
Перчиков стал закатывать рукава.
Дельфин нырнул в воду, а мужичок, задрав голову, сказал:
- Не дури, Перчиков! Хозяин острова - я, Варенец.
- То есть как? То есть как? - остолбенел Перчиков.
- А так… Добрался до него раньше всех я, винный запах обнаружил я, и если будешь слушаться, то станешь моим наследником. Хоть губернатором!
- Ты что, с ума сошёл? - засмеялся Перчиков. - Каким губернатором?
- Так ты, - уставился на него Варенец, - не согласен?
- Конечно, нет!
- Ну так вон, видишь, коса? - показал мужичок на большую, появившуюся за ночь отмель. - Марш!
Так за одни сутки Перчиков второй раз отправился в ссылку. Он ходил взад и вперёд по песчаной косе и смотрел на бегущие волны.
"Был бы здесь Солнышкин, - думал он, - мы быстро привели бы в чувство этого Варенца. Захотел в хозяева!" Он стал обдумывать план действий. Но тут к нему снова приблизился Варенец с шахматной доской под мышкой.
- Слушай, Перчиков! - вкрадчиво сказал Варенец, которому надоело скучать в одиночестве. - Давай сыграем в шахматы. Чья возьмёт?
- Ладно, - сказал Перчиков. Он имел по шахматам третий спортивный разряд и решил драться до конца.
Варенец взобрался на косу и стал расстанавливать фигуры. Но тут зашипела волна, и коса вздрогнула. Ещё волна - и она зашевелилась, с неё осыпался песок, вверх ударил чистый водяной фонтанчик.
Под ногами у противников оказался выброшенный на берег кит. Теперь он шевелился и ждал прилива.
- Ого! - воскликнул Варенец. - Вот это добыча! А что, если его закоптить? И продать? А, Перчиков?
- Ты что, и на кита раскрываешь рот? - вскипел Перчиков.
Но тут произошло нечто неожиданное. Кит словно прислушивался к разговору. Взмахом хвоста он отшвырнул Варенца в сторону и с Перчиковым на спине ринулся в открытое море.
Перчиков отчаянно испугался, но кит, будто всё понимая, ни на минуту не уходил под воду. Он пронёсся мимо острова, и последнее, что увидел Перчиков, - стая дельфинов, которая тянула за хвост от винной баржи своего загулявшего товарища.
Волны бурлили и бросались навстречу, но кит вёл себя совершенно разумно, и Перчиков почувствовал себя увереннее.
Кит продолжал свой путь, и скоро в утреннем воздухе Перчиков увидел очертания родного парохода.
