ДЕВОЧКА С ГОЛУБЫМИ ВОЛОСАМИ ХОЧЕТ ВОСПИТЫВАТЬ БУРАТИНО
Наутро Буратино проснулся веселый и здоровый как ни в чем не бывало.
Девочка с голубыми волосами ждала его в саду, сидя за маленьким столом, накрытым кукольной посудой,
Ее лицо было свежевымыто, на вздернутом носике и щеках — цветочная пыльца.
Ожидая Буратино, она с досадой отмахивалась от надоевших бабочек:
— Да ну вас, в самом деле…
Оглянула деревянного мальчишку с головы до ног, поморщилась. Велела ему сесть за стол и налила в крошечную чашечку какао.
Буратино сел за стол, подвернул под себя ногу. Миндальные пирожные он запихивал в рот целиком и глотал не жуя.
В вазу с вареньем залез прямо пальцами и с удовольствием их обсасывал.
Когда девочка отвернулась, чтобы бросить несколько крошек пожилой жужелице, он схватил кофейник и выпил все какао из носика. Поперхнулся, пролил какао на скатерть.
Тогда девочка сказала ему строго:
— Вытащите из-под себя ногу и опустите ее под стол. Не ешьте руками, для этого есть ложки и вилки.
От возмущения она хлопала ресницами.
— Кто вас воспитывает, скажите, пожалуйста?
— Когда папа Карло воспитывает, а когда никто.
— Теперь я займусь вашим воспитанием, будьте покойны.
"Вот так влип!" — подумал Буратино.
На траве вокруг дома носился пудель Артемон за маленькими птичками. Когда они садились на деревья, он задирал голову, подпрыгивал и лаял с подвыванием.
"Здорово птиц гоняет", — с завистью подумал Буратино.
От приличного сидения за столом у него по всему телу ползли мурашки.
Наконец мучительный завтрак окончился. Девочка велела ему вытереть с носа какао. Оправила складочки и бантики на платье, взяла Буратино за руку и повела в дом — заниматься воспитанием.
А веселый пудель Артемон носился по траве и лаял; птицы, нисколько не боясь его, весело свистали; ветерок весело летал над деревьями.
— Снимите ваши лохмотья, вам дадут приличную куртку и штанишки, — сказала девочка.
Четверо портных — мастер-одиночка, угрюмый рак Шепталло, серый Дятел с хохолком, большой жук Рогач и мышь Лизетта — шили из старых девочкиных платьев красивый мальчишеский костюм. Шепталло кроил, Дятел клювом протыкал дырки и шил. Рогач задними ногами сучил нитки, Лизетта их перегрызала.
Буратино было стыдно надевать девчонкины обноски, но пришлось все-таки переодеться. Сопя носом, он спрятал в карман новой куртки четыре золотые монеты.
— Теперь сядьте, положите руки перед собой. Не горбитесь, — сказала девочка и взяла кусочек мела. — Мы займемся арифметикой… У вас в кармане два яблока…
Буратино хитро подмигнул:
— Врете, ни одного…
— Я говорю, — терпеливо повторила девочка, — предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?
— Два.
— Подумайте хорошенько.
Буратино сморщился, — так здорово подумал.
— Два…
— Почему?
— Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись!
— У вас нет никаких способностей к математике, — с огорчением сказала девочка. — Займемся диктантом.
Она подняла к потолку хорошенькие глаза.
— Пишите: "А роза упала на лапу Азора". Написали? Теперь прочтите эту волшебную фразу наоборот.
Нам уже известно, что Буратино никогда даже не видел пера и чернильницы.
Девочка сказала: "Пишите", — и он сейчас же сунул в чернильницу свой нос и страшно испугался, когда с носа на бумагу упала чернильная клякса.
Девочка всплеснула руками, у нее даже брызнули слезы.
— Вы гадкий шалун, вы должны быть наказаны!
Она высунулась в окошко:
— Артемон, отведи Буратино в темный чулан!
Благородный Артемон появился в дверях, показывая белые зубы. Схватил Буратино за курточку и, пятясь, потащил в чулан, где по углам в паутине висели большие пауки. Запер его там, порычал, чтобы хорошенько напугать, и опять умчался за птичками.
Девочка, бросившись на кукольную кружевную кровать, зарыдала оттого, что ей пришлось поступить так жестоко с деревянным мальчиком. Но если уж взялась за воспитание, дело нужно довести до конца.
Буратино ворчал в темном чулане:
— Вот дура девчонка… Нашлась воспитательница, подумаешь… У самой фарфоровая голова, туловище, ватой набитое…
В чулане послышался тоненький скрип, будто кто-то скрежетал мелкими зубами:
— Слушай, слушай…
Он поднял испачканный в чернилах нос и в темноте различил висящую под потолком вниз головой летучую мышь.
— Тебе чего?
— Дождись ночи, Буратино.
— Тише, тише, — шуршали пауки по, углам, — не качайте наших сетей, не отпугивайте наших мушек…
Буратино сел на сломанный горшок, подпер щеку. Он был в переделках и похуже этой, но возмущала несправедливость.
— Разве так воспитывают детей?.. Это мученье, а не воспитание… Так не сиди да так не ешь… Ребенок, может, еще букваря не освоил, — она сразу за чернильницу хватается… А кобель небось гоняет за птицами, — ему ничего…
Летучая мышь опять пискнула:
— Дождись ночи, Буратино, я тебя поведу в Страну Дураков, там ждут тебя друзья — кот и лиса, счастье и веселье. Жди ночи.
БУРАТИНО ПОПАДАЕТ В СТРАНУ ДУРАКОВ
Девочка с голубыми волосами подошла к двери чулана.
— Буратино, мой друг, вы раскаиваетесь наконец?
Он был очень сердит, к тому же у него совсем другое было на уме.
— Очень нужно мне раскаиваться! Не дождетесь…
— Тогда вам придется просидеть в чулане до утра…
Девочка горько вздохнула и ушла.
Настала ночь. Сова захохотала на чердаке. Жаба выползла из подполья, чтобы шлепать животом по отражениям луны в лужах.
Девочка легла спать в кружевную кроватку и долго огорченно всхлипывала засыпая.
Артемон, уткнув нос под хвост, спал у дверей ее спальни.
В домике часы с маятником пробили полночь.
Летучая мышь сорвалась с потолка.
— Пора, Буратино, беги! — пискнула ему над ухом. — В углу чулана есть крысиный ход в подполье… Жду тебя на лужайке.
Она вылетела в слуховое окно. Буратино кинулся в угол чулана, путаясь в паутиновых сетях. Вслед ему злобно шипели пауки.
Он пополз крысиным ходом в подполье. Ход был все уже и уже. Буратино теперь едва протискивался под землей… И вдруг вниз головой полетел в подполье.
Там он едва не попал в крысоловку, наступил на хвост ужу, только что напившемуся молока из кувшина в столовой, и через кошачий лаз выскочил на лужайку.
Над лазоревыми цветами бесшумно летала мышь.
— За мной, Буратино, в Страну Дураков!
У летучих мышей нет хвоста, поэтому мышь летает не прямо, как птицы, а вверх и вниз — на перепончатых крыльях, вверх и вниз, похожая на чертика; рот у нее всегда открыт, чтобы не теряя времени, по пути ловить, кусать, глотать живьем комаров и ночных бабочек.
Буратино бежал за ней по шею в траве; мокрые кашки хлестали его по щекам.
Вдруг мышь высоко метнулась к круглой луне и оттуда крикнула кому-то:
— Привела!
Буратино сейчас же кубарем полетел вниз с крутого обрыва. Катился, катился и шлепнулся в лопухи.
Исцарапанный, полон рот песку, с вытаращенными глазами сел.
— Ух, ты!..
Перед ним стояли кот Базилио и лиса Алиса.
— Храбренький, отважненький Буратино, должно быть, свалился с луны, — сказала лиса.
— Странно, как он жив остался, — мрачно сказал кот.
Буратино обрадовался старым знакомым, хотя ему показалось подозрительным, что у кота перевязана тряпкой правая лапа, а у лисы весь хвост испачкан в болотной тине.
— Нет худа без добра, — сказала лиса, — зато ты попал в Страну Дураков…
И она лапой указала на сломанный мост через высохший ручей. По ту сторону ручья среди куч мусора виднелись полуразвалившиеся домишки, чахлые деревья с обломанными ветвями и колокольни, покосившиеся в разные стороны…
— В этом городе продаются знаменитые куртки на заячьем меху для папы Карло, — облизываясь, пела лиса, — азбуки с раскрашенными картинками… Ах, какие продаются сладкие пирожки и леденцовые петушки на палочках! Ты ведь не потерял еще твои денежки, чудненький Буратино?
Лиса Алиса помогла ему встать на ноги; помуслив лапу, почистила ему курточку и повела через сломанный мост. Кот Базилио угрюмо ковылял сзади.
Была уже середина ночи, но в Городе Дураков никто не спал.
По кривой, грязной улице бродили тощие собаки в репьях, зевали от голода:
— Э-хе-хе…
Козы с драной шерстью на боках щипали пыльную траву у тротуара, трясли огрызками хвостов.
— Б-э-э-э-э-да…
Повесив голову, стояла корова; у нее кости торчали сквозь кожу.
— Мууучение… — повторяла она задумчиво.
На кочках грязи сидели общипанные воробьи, — они не улетали — хоть дави их ногами…
Шатались от истощения куры с выдранными хвостами…
Зато на перекрестках стояли навытяжку свирепые бульдоги-полицейские в треугольных шляпах и в колючих ошейниках.
Они кричали на голодных и шелудивых жителей:
— Пррроходи! Держи пррраво! Не задерррживайся!..
Лиса тащила Буратино дальше по улице. Они увидели гуляющих под луной по тротуару сытых котов в золотых очках, под руку с кошками в чепчиках.
Гулял толстый Лис — губернатор этого города, важно подняв нос, и с ним — спесивая лисица, державшая в лапе цветок ночной фиалки.
Лиса Алиса шепнула:
— Это гуляют те, кто посеял деньги на Поле Чудес… Сегодня последняя ночь, когда можно сеять. К утру соберешь кучу денег и накупишь всякой всячины… Идем скорее.
Лиса и кот привели Буратино на пустырь, где валялись битые горшки, рваные башмаки, дырявые калоши и тряпки… Перебивая друг друга, затараторили:
— Рой ямку.
— Клади золотые.
— Посыпь солью.
— Зачерпни из лужи, полей хорошенько.
— Да не забудь сказать "крекс, фекс, пекс"…
Буратино почесал нос, испачканный в чернилах.
— А вы уйдите все-таки подальше…
— Боже мой, да мы и смотреть не хотим, где ты зароешь деньги! — сказала лиса.
— Боже сохрани! — сказал кот.
Они отошли немного и спрятались за кучей мусора.
Буратино выкопал ямку. Сказал три раза шепотом: "Крекс, фекс, пекс", положил в ямку четыре золотые монеты, засыпал, из кармана вынул щепотку соли, посыпал сверху. Набрал из лужи пригоршню воды, полил.
И сел ждать, когда вырастет дерево…
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ХВАТАЮТ БУРАТИНО И НЕ ДАЮТ ЕМУ СКАЗАТЬ НИ ОДНОГО СЛОВА В СВОЕ ОПРАВДАНИЕ
Лиса Алиса думала, что Буратино уйдет спать, а он все сидел на мусорной куче, терпеливо вытянув нос.
Тогда Алиса велела коту остаться караулить, а сама побежала в ближайшее полицейское отделение.
Там в накуренной комнате, за столом, закапанным чернилами, густо храпел дежурный бульдог.
Лиса самым благонамеренным голоском сказала ему:
— Господин мужественный дежурный, нельзя ли задержать одного беспризорного воришку? Ужасная опасность грозит всем богатеньким и почтенненьким гражданам этого города.
Спросонок дежурный бульдог так рявкнул, что под лисой со страха оказалась лужа.
— Воррришка! Гам!
Лиса объяснила, что опасный воришка-Буратино обнаружен на пустыре.
Дежурный, все еще рыча, позвонил. Ворвались два добермана-пинчера, сыщики, которые никогда не спали, никому не верили и даже самих себя подозревали в преступных намерениях.
Дежурный приказал им доставить опасного преступника живым или мертвым в отделение.
Сыщики ответили коротко:
— Тяф!
И помчались на пустырь особым хитрым галопом, занося задние ноги вбок.
Последние сто шагов они ползли на животах и враз кинулись на Буратино, схватили его под мышки и потащили в отделение. Буратино болтал ногами, умолял сказать — за что? за что? Сыщики отвечали:
— Там разберут…
Лиса и кот, не теряя времени, выкопали четыре золотые монеты. Лиса так ловко начала делить деньги, что у кота оказалась одна монета, у нее — три.
Кот молча вцепился когтями ей в рожу.
Лиса плотно обхватила его лапами. И они оба некоторое время катались клубком по пустырю. Кошачья и лисья шерсть летела клочками в лунном свете.
Ободрав друг другу бока, они разделили монеты поровну и в ту же ночь скрылись из города.
Тем временем сыщики привели Буратино в отделение.
Дежурный бульдог вылез из-за стола и сам обыскал его карманы.
Не обнаружив ничего, кроме кусочка сахара и крошек миндального пирожного, дежурный кровожадно засопел на Буратино:
— Ты совершил три преступления, негодяй: ты — беспризорный, беспаспортный и безработный. Отвести его за город и утопить в пруду.
Сыщики ответили:
— Тяф!
Буратино пытался рассказать про папу Карло, про свои приключения. Все напрасно! Сыщики подхватили его, галопом оттащили за город и с моста бросили в глубокий грязный пруд, полный лягушек, пиявок и личинок водяного жука.
Буратино шлепнулся в воду, и зеленая ряска сомкнулась над ним.
БУРАТИНО ЗНАКОМИТСЯ С ОБИТАТЕЛЯМИ ПРУДА, УЗНАЕТ О ПРОПАЖЕ ЧЕТЫРЕХ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ И ПОЛУЧАЕТ ОТ ЧЕРЕПАХИ ТОРТИЛЫ ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК
Не нужно забывать, что Буратино был деревянный и поэтому не мог утонуть. Все же он до того испугался, что долго лежал на воде, весь облепленный зеленой ряской.
Вокруг него собрались обитатели пруда: всем известные своей глупостью черные пузатые головастики, водяные жуки с задними лапами, похожими на весла, пиявки, личинки, которые кушали все, что попадалось, вплоть до самих себя, и, наконец, разные мелкие инфузории.
Головастики щекотали его жесткими губами и с удовольствием жевали кисточку на колпаке. Пиявки заползли в карман курточки. Один водяной жук несколько раз влезал на его нос, высоко торчавший из воды, и оттуда бросался в воду — ласточкой.
Мелкие инфузории, извиваясь и торопливо дрожа волосками, заменявшими им руки и ноги, пытались подхватить что-нибудь съедобное, но сами попадали в рот к личинкам водяного жука.
Буратино это наконец надоело, он зашлепал пятками по воде:
— Пошли прочь! Я вам не дохлая кошка.
Обитатели шарахнулись кто куда. Он перевернулся на живот и поплыл.
На круглых листьях водяных лилий под луной сидели большеротые лягушки, выпученными глазами глядели на Буратино.
— Какая-то каракатица плывет, — квакнула одна.
— Нос, как у аиста, — квакнула другая.
— Это морская лягушка, — квакнула третья.
Буратино, чтобы передохнуть, вылез на большой лист водяной лилии. Сел на нем, плотно обхватил коленки и сказал, стуча зубами:
— Все мальчики и девочки напились молока, спят в теплых кроватках, один я сижу на мокром листе… Дайте поесть чего-нибудь, лягушки.
Лягушки, как известно, очень хладнокровны. Но напрасно думать, что у них нет сердца. Когда Буратино, мелко стуча зубами, начал рассказывать про свои несчастные приключения, лягушки одна за другой подскочили, мелькнули задними ногами и нырнули на дно пруда.
Они принесли оттуда дохлого жука, стрекозиное крылышко, кусочек тины, зернышко рачьей икры и несколько гнилых корешков.
Положив все эти съедобные вещи перед Буратино, лягушки опять вспрыгнули на листья водяных лилий и сидели как каменные, подняв большеротые головы с выпученными глазами.
Буратино понюхал, попробовал лягушиное угощенье.
— Меня стошнило, — сказал он, — какая гадость!..
Тогда лягушки опять все враз — бултыхнулись в воду…
Зеленая ряска на поверхности пруда заколебалась, и появилась большая, страшная змеиная голова. Она поплыла к листу, где сидел Буратино.
У него дыбом встала кисточка на колпаке. Он едва не свалился в воду от страха.
Но это была не змея. Это была никому не страшная, пожилая черепаха Тортила с подслеповатыми глазами.
— Ах ты, безмозглый, доверчивый мальчишка с коротенькими мыслями! — сказала Тортила. — Сидеть бы тебе дома да прилежно учиться! Занесло тебя в Страну Дураков!
— Так я же хотел же добыть побольше золотых монет для папы Карло… Я очччень хороший и благоразумный мальчик…
— Деньги твои украли кот и лиса, — сказала черепаха. — Они пробегали мимо пруда, остановились попить, и я слышала, как они хвастались, что выкопали твои деньги, и как подрались из-за них… Ох ты, безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями!..
— Не ругаться надо, — проворчал Буратино, — тут помочь надо человеку… Что я теперь буду делать? Ой-ой-ой!.. Как я вернусь к папе Карло? Ай-ай-ай!..
Он тер кулаками глаза и хныкал так жалобно, что лягушки вдруг все враз вздохнули:
— Ух-ух… Тортила, помоги человеку.
Черепаха долго глядела на луну, что-то вспоминала…
— Однажды я вот так же помогла одному человеку, а он потом из моей бабушки и моего дедушки наделал черепаховых гребенок, — сказала она. И опять долго глядела на луну. — Что ж, посиди тут, человечек, а я поползаю по дну, — может быть, найду одну полезную вещицу.
Она втянула змеиную голову и медленно опустилась под воду.
Лягушки прошептали:
— Черепаха Тортила знает великую тайну.
Прошло долгое-долгое время.
Луна уже клонилась за холмы…
Снова заколебалась зеленая ряска, появилась черепаха, держа во рту маленький золотой ключик.
Она положила его на лист у ног Буратино.
— Безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями, — сказала Тортила, — не горюй, что лиса и кот украли у тебя золотые монеты. Я даю тебе этот ключик. Его обронил на дно пруда человек с бородой такой длины, что он ее засовывал в карман, чтобы она не мешала ему ходить. Ах, как он просил, чтобы я отыскала на дне этот ключик!..
Тортила вздохнула, помолчала и опять вздохнула так, что из воды пошли пузыри…
— Но я не помогла ему, я тогда была очень сердита на людей за мою бабушку и моего дедушку, из которых наделали черепаховых гребенок. Бородатый человек много рассказывал про этот ключик, но я все забыла. Помню только, что нужно отворить им какую-то дверь и это принесет счастье…
У Буратино забилось сердце, загорелись глаза. Он сразу забыл все свои несчастья. Вытащил из кармана курточки пиявок, положил туда ключик, вежливо поблагодарил черепаху Тортилу и лягушек, бросился в воду и поплыл к берегу.
Когда он черненькой тенью показался на краю берега, лягушки ухнули ему вслед:
— Буратино, не потеряй ключик!
БУРАТИНО БЕЖИТ ИЗ СТРАНЫ ДУРАКОВ И ВСТРЕЧАЕТ ТОВАРИЩА ПО НЕСЧАСТЬЮ
Черепаха Тортила не указала дороги из Страны Дураков.
Буратино бежал куда глаза глядят. За черными деревьями блестели звезды. Над дорогой свешивались скалы. В ущелье лежало облако тумана.
Вдруг впереди Буратино запрыгал серый комочек. Сейчас же послышался собачий лай.
Буратино прижался к скале. Мимо него, свирепо сопя носами, промчались два полицейских бульдога из Города Дураков.
Серый комочек метнулся с дороги вбок — на откос. Бульдоги — за ним.
Когда топот и лай ушли далеко, Буратино припустился бежать так быстро, что звезды быстро-быстро поплыли за черными ветвями.
Вдруг серый комочек опять перескочил дорогу. Буратино успел разглядеть, что это заяц, а на нем верхом, держа его за уши, сидит бледный маленький человечек.
С откоса посыпались камешки, — бульдоги вслед за зайцем перескочили дорогу, и опять все стихло.
Буратино бежал так быстро, что звезды теперь, как бешеные, неслись за черными ветвями.
В третий раз серый заяц перескочил дорогу. Маленький человечек, задев головой за ветку, свалился с его спины и шлепнулся прямо под ноги Буратино.
— Ррр-гаф! Держи его! — проскакали вслед за зайцем полицейские бульдоги: глаза их были так налиты злостью, что не заметили ни Буратино, ни бледного человечка.
— Прощай, Мальвина, прощай навсегда! — плаксивым голосом пропищал человечек.
Буратино наклонился над ним и с удивлением увидел, что это был Пьеро в белой рубашке с длинными рукавами.
Он лежал головой вниз в колесной борозде и, очевидно, считал себя уже мертвым и пропищал загадочную фразу: "Прощай, Мальвина, прощай навсегда!", расставаясь с жизнью.
Буратино начал его тормошить, потянул за ногу, — Пьеро не шевелился. Тогда Буратино отыскал завалившуюся в кармане пиявку и приставил ее к носу бездыханного человечка.
Пиявка недолго думая цапнула его за нос. Пьеро быстро сел, замотал головой, отодрал пиявку и простонал:
— Ах, я еще жив, оказывается!
Буратино схватил его за щеки, белые, как зубной порошок, целовал, спрашивал:
— Как ты сюда попал? Почему ты скакал верхом на сером зайце?
— Буратино, Буратино, — ответил Пьеро, пугливо оглядываясь, — спрячь меня поскорее… Ведь собаки гнались не за серым зайцем, — они гнались за мной… Синьор Карабас Барабас преследует меня день и ночь. Он нанял в Городе Дураков полицейских собак и поклялся схватить меня живым или мертвым.
Вдали опять затявкали псы. Буратино схватил Пьеро за рукав и потащил его в заросли мимозы, покрытой цветами в виде круглых желтых пахучих пупырышков.
Там, лежа на прелых листьях. Пьеро шепотом начал рассказывать ему:
— Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра…
ПЬЕРО РАССКАЗЫВАЕТ, КАКИМ ОБРАЗОМ ОН, ВЕРХОМ НА ЗАЙЦЕ, ПОПАЛ В СТРАНУ ДУРАКОВ
— Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра. Синьор Карабас Барабас сидел около очага и курил трубку. Все куклы уже спали. Я один не спал. Я думал о девочке с голубыми волосами…
— Нашел о ком думать, вот дурень! — перебил Буратино. — Я вчера вечером убежал от этой девчонки — из чулана с пауками…
— Как? Ты видел девочку с голубыми волосами? Ты видел мою Мальвину?
— Подумаешь — невидаль! Плакса и приставала…
Пьеро вскочил, размахивая руками.
— Веди меня к ней… Если ты мне поможешь отыскать Мальвину, я тебе открою тайну золотого ключика…
— Как! — закричал Буратино радостно. — Ты знаешь тайну золотого ключика?
— Знаю, где ключик лежит, как его достать, знаю, что им нужно открыть одну дверцу… Я подслушал тайну, и поэтому синьор Карабас Барабас разыскивает меня с полицейскими собаками.
Буратино ужасно захотелось сейчас же похвастаться, что таинственный ключик лежит у него в кармане. Чтобы не проговориться, он стащил с головы колпачок и запихал его в рот.
Пьеро умолял вести его к Мальвине. Буратино при помощи пальцев объяснил этому дуралею, что сейчас темно и опасно, а вот когда рассветет — они побегут к девчонке.
Заставив Пьеро опять спрятаться под кусты мимозы, Буратино проговорил шерстяным голосом, так как рот его был заткнут колпачком:
— Шашкаживай…
— Так вот, — однажды ночью шумел ветер…
— Про это ты уже шашкаживал…
— Так вот, — продолжал Пьеро, — я, понимаешь, не сплю и вдруг слышу: в окно кто-то громко постучался.
Синьор Карабас Барабас заворчал:
— Кого это принесло в такую собачью погоду?
— Это я — Дуремар, — ответили за окном, — продавец лечебных пиявок. Позвольте мне обсушиться у огня.
Мне, понимаешь, очень захотелось посмотреть, какие бывают продавцы лечебных пиявок. Я потихоньку отогнул угол занавески и просунул голову в комнату. И — вижу:
Синьор Карабас Барабас поднялся с кресла, наступил, как всегда, на бороду, выругался и открыл дверь.
Вошел длинный, мокрый-мокрый человек с маленьким-маленьким лицом, таким сморщенным, как гриб-сморчок. На нем было старое зеленое пальто, на поясе болтались щипцы, крючки и шпильки. В руках он держал жестяную банку и сачок.
— Если у вас болит живот, — сказал он, кланяясь, будто спина у него была сломана посредине, — если у вас сильная головная боль или стучит в ушах, я могу вам приставить за уши полдюжины превосходных пиявок.
Синьор Карабас Барабас проворчал:
— К черту-дьяволу, никаких пиявок! Можете сушиться у огня сколько влезет.
Дуремар стал спиной к очагу.
Сейчас же от его зеленого пальто пошел пар и запахло тиной.
— Плохо идет торговля пиявками, — сказал он опять. — За кусок холодной свинины и стакан вина я готов вам приставить к ляжке дюжину прекраснейших пиявочек, если у вас ломотья в костях…
— К черту-дьяволу, никаких пиявок! — закричал Карабас Барабас. — Ешьте свинину и пейте вино.
Дуремар начал есть свинину, лицо у него сжималось и растягивалось, как резиновое. Поев и выпив, он попросил щепотку табаку.
— Синьор, я сыт и согрет, — сказал он. — Чтобы отплатить за ваше гостеприимство, я вам открою тайну.
Синьор Карабас Барабас посопел трубкой и ответил:
— Есть только одна тайна на свете, которую я хочу знать. На все остальное я плевал и чихал.
— Синьор, — опять сказал Дуремар, — я знаю великую тайну, ее сообщила мне черепаха Тортила.
При этих словах Карабас Барабас выпучил глаза, вскочил, запутался в бороде, полетел прямо на испуганного Дуремара, прижал его к животу и заревел, как бык:
— Любезнейший Дуремар, драгоценнейший Дуремар, говори, говори скорее, что тебе сообщила черепаха Тортила!
Тогда Дуремар рассказал ему следующую историю:
"Я ловил пиявок в одном грязном пруду около Города Дураков. За четыре сольдо в день я нанимал одного бедного человека, — он раздевался, заходил в пруд по шею и стоял там, покуда к его голому телу не присасывались пиявки.
Тогда он выходил на берег, я собирал с него пиявок и опять посылал его в пруд.
Когда мы выловили таким образом достаточное количество, из воды вдруг показалась змеиная голова.
— Послушай, Дуремар, — сказала голова, — ты перепугал все население нашего прекрасного пруда, ты мутишь воду, ты не даешь мне спокойно отдыхать после завтрака… Когда кончится это безобразие?..
Я увидел, что это обыкновенная черепаха, и, нисколько не боясь, ответил:
— Покуда не выловлю всех пиявок в вашей грязной луже…
— Я готова откупиться от тебя, Дуремар, чтобы ты оставил в покое наш пруд и больше никогда не приходил.
"Тогда я стал издеваться над черепахой:
— Ах ты, старый плавучий чемодан, глупая тетка Тортила, чем ты можешь от меня откупиться? Разве своей костяной крышкой, куда прячешь лапы и голову… Я бы продал твою крышку на гребешки…
Черепаха позеленела от злости и сказала мне:
— На дне пруда лежит волшебный ключик… Я знаю одного человека, — он готов сделать все на свете, чтобы получить этот ключик…"
Не успел Дуремар произнести эти слова, как Карабас Барабас завопил что есть мочи:
— Этот человек — я! я! я! Любезнейший Дуремар, так отчего же ты не взял у Черепахи ключик?
— Вот еще! — ответил Дуремар и собрал морщинами все лицо, так что оно стало похоже на вареный сморчок. — Вот еще! — променять превосходнейших пиявок на какой-то ключик… Короче говоря, мы разругались с черепахой, и она, подняв из воды лапу, сказала:
— Клянусь — ни ты и никто другой не получат волшебного ключика. Клянусь — его получит только тот человек, кто заставит все население пруда просить меня об этом…
С поднятой лапой черепаха погрузилась в воду".
— Не теряя секунды, бежать в Страну Дураков! — закричал Карабас Барабас, торопливо засовывая конец бороды в карман, хватая шапку и фонарь. — Я сяду на берег пруда. Я буду умильно улыбаться. Я буду умолять лягушек, головастиков, водяных жуков, чтобы они просили черепаху… Я обещаю им полтора миллиона самых жирных мух… Я буду рыдать, как одинокая корова, стонать, как больная курица, плакать, как крокодил. Я стану на колени перед самым маленьким лягушонком… Ключик должен быть у меня! Я пойду в город, я войду в один дом, я проникну в комнату под лестницей… Я отыщу маленькую дверцу, — мимо нее все ходят, и никто не замечает ее. Всуну ключик в замочную скважину…
— В это время, понимаешь, Буратино, — рассказывал Пьеро, сидя под мимозой на прелых листьях, — мне так стало интересно, что я весь высунулся из-за занавески.
Синьор Карабас Барабас увидел меня.
— Ты подслушиваешь, негодяй! — И он кинулся, чтобы схватить меня и бросить в огонь, но опять запутался в бороде и со страшным грохотом, опрокидывая стулья, растянулся на полу.
Не помню, как я очутился за окном, как перелез через изгородь. В темноте шумел ветер и хлестал дождь.
Над моей головой черная туча осветилась молнией, и в десяти шагах позади я увидел бегущих Карабаса Барабаса и продавца пиявок… Я подумал: "Погиб", споткнулся, упал на что-то мягкое и теплое, схватился за чьи-то уши…
Это был серый заяц. Он со страху заверещал, высоко подскочил, но я крепко держал его за уши, и мы поскакали в темноте через поля, виноградники, огороды.
Когда заяц уставал и садился, обиженно жуя раздвоенной губой, я целовал его в лобик.
— Ну пожалуйста, ну еще немножко поскачем, серенький…
Заяц вздыхал, и опять мы мчались неизвестно куда-то вправо, то влево…
Когда тучи разнесло и взошла луна, я увидел под горой городишко с покосившимися в разные стороны колокольнями.
По дороге к городу бежали Карабас Барабас и продавец пиявок.
Заяц сказал:
— Эхе-хе, вот оно, заячье счастье! Они идут в Город Дураков, чтобы нанять полицейских собак. Готово, мы пропали!
Заяц упал духом. Уткнулся носом в лапки и повесил уши.
Я просил, я плакал, я даже кланялся ему в ноги. Заяц не шевелился.
Но когда из города выскочили галопом два курносых бульдога с черными повязками на правых лапах, заяц мелко задрожал всей кожей, — я едва успел вскочить на него верхом, и он дал отчаянного стрекача по лесу…
Остальное ты сам видел, Буратино.
Пьеро окончил рассказ, и Буратино спросил его осторожно:
— А в каком доме, в какой комнате под лестницей находится дверца, которую отпирает ключик?
— Карабас Барабас не успел рассказать об этом… Ах, не все ли нам равно, — ключик на дне озера… Мы никогда не увидим счастья…
— А это ты видел? — крикнул ему в ухо Буратино. И, вытащив из кармана ключик, повертел им перед носом Пьеро. — Вот он!
