Роза и гвоздика

Под боком у красавицы Гвоздики На клумбе цветника приткнулся дикий Невзрачный, никому неведомый Цветок. Дышал он робко воздухом приятным, Ароматным И от смущения сгибал, насколько мог, Дрожащий стебелёк. Случайно тот цветок заметив (Случайностей полным-полно на свете!), Гвоздика приняла надменный вид. «А этот коротыш откуда? — говорит. — Цветком его никак не назову, Скорей похож он на траву! А раз трава — пусть уберётся к травам!» Услышавши сей приговор неправый, Пришелец в ужасе стал сам не свой И, спрятавшись за росною травой, Защиты ищет со стыдом великим От грубости Гвоздики. Тут, заалев, как от мороза, Накинулась на грубиянку Роза: «Что из того, что с этим новичком Никто из нас покуда незнаком? Но издаёт он чудный аромат, А наш прекрасный, свежий сад Лишь потому всё больше хорошеет, Что все цветы заботливо лелеет И все цветы собой его красят!»

Волк и Ёж

От долгого поста изрядно отощав,
Волк рыскал по лесу и на поляне растянулся.
(Не очень-то порыщешь натощак!)
Его завидев, Ёж в клубок скорей свернулся.
Тут Волк ему, досады не тая:
— Ну как не быть мне на тебя в обиде!
Меня ль боишься ты? Ведь мы с тобой друзья…
— Приятель дорогой, я пасть твою увидел!..

Плуг и санки

Валялись Санки в глубине сарая.
На отдых после тяжкого труда
Приплёлся старый Плуг туда,
Кряхтя устало и зевая.
Смеются Санки шустрые, на Плуг
С язвительной усмешкой глядя,
И говорит ему: — Эх, дядя,
Чего ты раскряхтелся вдруг!
Тебе побыть бы в нашей шкуре:
Мороз трещит,
Буран слепит,
Пыль снежная столбом стоит,
А мы летим, подобно буре!
Ты ж только ниву взял да распахал
И тотчас же заохал, завздыхал…

— Нет, вы, по-моему, кругом неправы, —
Учтиво отвечает Плуг, —
И я, как ваш сосед и друг,
Позволю лишь заметить без прикрас,
Что шумной вашей славы
Хватает на минутку иль на час.
Вы мчитесь вихрем, тут же исчезая,
Не оставляя
За собой следа,
А я хоть и тащусь неторопливо,
Но по широким нивам
За мной глубокая чернеет борозда!

По чужой мерке

Медведю как-то раз пришло на ум Сшить новый, на заказ, костюм, И к Дятлу он отправился седому — На весь тот лес известному портному. Костюм заказан. Через десять дней Медведь в обновке зашагал своей. «Здорово, брат! Тебя, никак, с обновкой! — С ним встретясь, Волк сказал (был подхалим он ловкий!): — Чудесно! Но… Пиджак немного мешковат. А может быть, я ошибаюсь, брат: Глаз подведёт, не стоит глазу верить, Ты лучше дай мне свой костюм примерить… Да, рукава коротковаты, так и есть, И сузить не мешало бы вот здесь…» Рассерженный Медведь затопал вновь к портному, Известному закройщику лесному. Исправил недостатки тот, И вот Медведь домой к себе бредёт. Лиса ему попалася навстречу. «Ах, Михаил Иваныч, добрый вечер! Как поживаешь ты, любезный кум? Да на тебе новёхонький костюм!…» Лиса костюм и мнёт и гладит. «А ну-ка дай примерю, смеха ради… Конечно же, широк и длинноват! Жестоко ты обманут, сват, Такой костюм лишь пугалу годится!» Разгневанный Медведь немедля к Дятлу мчится. Его сердито выслушал портной И говорит, качая головой: «Кто слепо верит мнению чужому, Тому ходить босому и нагому!»

Крум Григоров. Славчо-кроликовод

Иллюстрации К.Денчева

Перевел с болгарского Ю.Жанов

Редактор перевода Ирина Аврамова

Однажды родители привели меня в крольчатник дедушки Петра. Я и раньше ходил с ними на хозяйственный двор – поглядеть на телят, на цыплят. Но в крольчатник попал впервые, и у меня просто глаза разбежались – так там было интересно.

— А тебе здесь нравится, как я погляжу, — сказал мне дедушка Пётр, взял меня за руку и повел по крольчатнику. Он отворял одну за другой дверки клеток и говорил:

— Вот эти кролики породы серый великан, а вот эти — ангорской… Можешь их погладить. Не бойся, не укусят!..

Особенно понравились мне кролики ангорской породы. Шёрстка у них белая и мягкая, как пух!.. Был бы у меня хоть один такой кролик, ничего другого мне не надо. Как бы я за ним ухаживал! Наверное, очень приятно потереться щекой о его тёплую шубку… Но и серенького кролика иметь тоже неплохо.

Вот если бы дедушка Пётр взял меня в помощники! Я бы его во всем слушался и очень старался. Носил бы кроликам корм, наливал воду в поилки, прибирал клетки… Но я не решился сказать об этом дедушке Петру.

Дома я долго не мог успокоиться. Всё о кроликах думал. Я, конечно, не знал, что в нашем селе есть ребята, которые выращивают кроликов. Правда, эти ребята старше меня. Они уже пионеры и носят красные галстуки. Вон, например, Стойко и Цанко. Они взяли на ферме маленьких кроликов и ухаживают за ними. Когда эти кролики станут большими, они отнесут их обратно в крольчатник к дедушке Петру, и он сдаст этих кроликов государству. А разве я не могу делать то же, что делают Цанко и Стойко.

— Ты ещё маленький, сынок, — говорили мне родители. Но как-то раз отец сказал: — Вижу, не выходят у тебя из головы эти кролики. Придётся поговорить с дедушкой Петром. Он человек добрый. Любит детей. Но только запомни, что живые кролики — это тебе не игрушка… Не такой уж я маленький, сам понимаю, что не игрушка. Совсем недавно мне исполнилось шесть лет. В день рождения я получил много подарков. Среди них был и один игрушечный зайчик. Его подарил мне дядя. Но этого зайчика даже сравнить нельзя с кроликами дедушки Петра. Он сделан из материи и опилок, не может ни прыгать, ни чистить свои усики. Нет, я хочу иметь настоящего кролика, живого…

И вот однажды рано утром отец снова привёл меня в крольчатник. Дедушка Пётр нёс по двору большую охапку люцерны. Положив её перед клетками, он подошел к нам. — Доброе утро, дедушка Пётр, — поздоровался с ним отец. — Не знаю, что стряслось с нашим Славчо. Он просто места себе не находит. Видно, околдовали его твои питомцы. Одни кролики у него на уме. И во сне ему снятся! Боюсь, как бы не захворал из-за них наш малыш. Дай, думаю, сходим с ним к дедушке Петру, может, он чем поможет… — Погодите малость, — ответил дедушка Пётр, — покуда я приготовлю дезинфекцию. Без неё посторонних в крольчатник пускать нельзя. Могут занести какую-нибудь заразу. Пропадут тогда мои прыгуны. Подождем, конечно! Я уж столько времени прождал, могу ещё немного подождать.

Дедушка Пётр быстро управился со своими делами и пригласил нас к себе в комнату. — Тут у меня и спальня, и канцелярия, — сказал он, улыбаясь. — Ну, что привело вас ко мне? — Пусть Славчо сам скажет, — повернулся ко мне отец. — Хочу разводить кроликов! — выпалил я. — Просто не знаю, как и быть, — сказал дедушка Пётр и почесал свой небритый подбородок. — Это ведь кооперативные кролики. Я за них перед всем селом отвечаю. Пропадет хоть один — с меня ответа потребуют! Вот в эту тетрадку я записываю приходы и расходы фермы.

Отмечаю в ней, когда у какой крольчихи должны малыши появиться и какой у молодняка суточный привес… Я думал, что как только попросим дедушку Петра, он сразу даст нам одного кролика. Но вышло совсем не так. Он долго рассказывал нам о разведении кроликов, об уходе за ними и даже о том, какие мягкие и теплые фуфайки получаются из их шерсти. Колебался он долго, но в конце-концов решился: — Ладно. По всему видно, что мальчонке уж больно хочется разводить кроликов. Верю, что он справится с этим делом. Ну а ежели и вычтут у меня за одного кролика — не велика беда! — Об этом и речи быть не может, — заверил его отец. — Насчет этого будь спокоен! Мы берем кролика, мы и в ответе за него.

Дедушка Пётр дал мне одну крольчиху. Вся она была серенькая, только брюшко белое. Я был сам не свой от радости, когда взял её на руки.

— Берегите её, — наказывал нам дедушка Пётр. — Нарочно даю вам крольчиху, чтобы она порадовала вас — принесла вам через месяц крольчат. Но зато и забот она больше потребует. Ну, желаю вам успеха!

Когда мы шли обратно, я не видел ничего, кроме своей крольчихи. Даже один раз споткнулся о камень и четь было не упал. Хорошо, что отец подхватил меня. Ведь я мог ушибить и крольчиху… Она сперва всё вздрагивала, хотела вырваться, но потом успокоилась.

— Теперь надо построить для неё жильё, — сказал отец, когда мы пришли домой. — Хорошо, что я сберёг доски от старого сарайчика.

По правде говоря, мне не хотелось ни на минуту разлучаться с крольчихой. Я хотел, чтобы она жила с нами — в комнате или на кухне — и даже спала со мной. Но я не забывал о наказах дедушки Петра и решил делать так, как он велел. Ведь если я буду неправильно ухаживать за крольчихой, он может рассердиться и отобрать её у меня.

Мой отец всё умеет. Он сам сделал конуру для собаки, курятник для кур и хлев для коровы. Я и тогда ему помогал — то доски подносил, то пилу подавал, то молоток, то гвозди, но сейчас я старался как никогда. После того, как мы навесили дверцу и приделали крючок, домик был готов. Мы поставили в него две миски — одну с овсом, а другую с водой — и впустили крольчиху.

— Ну вот, я своё дело сделал, — сказал мне отец. — Теперь дело за тобой. Смотри в оба. У кроликов много врагов. Есть такие кошки, которые нападают на них. Да и собаки не прочь полакомиться крольчатиной. Ну, мне пора в коровник. За коровами тоже уход нужен, иначе они не будут давать молока.

Когда отец ушел, мне захотелось отворить дверцу и взять крольчиху на руки. Но потом я испугался, как бы она не выскочила из домика. Попробуй потом поймай её! Я присел перед домиком на корточки и стал смотреть в щёлку. Крольчиха подрагивала ушами, вкусно похрустывала овсом и поглядывала на меня круглым, как бусина, глазом.

Когда вечером отец с мамой вернулись с работы, я всё ещё сидел перед домиком крольчихи. Узнав, что я весь день не ел, мама рассердилась, а папа улыбнулся и сказал:

— Ничего, на этот раз мы ему простим. Но с завтрашнего дня он не будет забывать о еде, если хочет стать настоящим кролиководом. Не то мы отнесём крольчиху обратно дедушке Петру.

Но она, конечно, осталась у нас, потому что с тех пор я всегда вовремя завтракал, обедал и ужинал. Иногда я брал свою тарелку и садился есть перед домиком крольчихи. Так мне было вкуснее. Я давал крольчихе хлеба, рвал для неё свежую травку, приносил люцерну и ветки шелковицы. Она ела с аппетитом, пила воду и быстро толстела.

Так прошел целый месяц. Однажды я отворил дверцу домика и ужасно перепугался. Крольчихи там не было. Что с ней могло случиться? Неужели её уволок ночью какой-нибудь кот? Что теперь скажет дедушка Пётр? «Вот, скажет он, я дал вам самую лучшую крольчиху, чтобы вы разводили кроликов, а вы не уберегли её!..»

Хорошо, что отец в то утро рано управился со своими делами в коровнике и скоро вернулся домой. Со слезами на глазах я рассказал ему о том, что случилось.

Тогда отец заглянул в домик и сказал: — Напрасно мы беспокоились. Видишь вот там в углу ямку? Наверное крольчихе не понравился этот домик, и она вырыла себе нору! Ни и дела! Я почти весь день не отхожу от домика, а не заметил, что крольчиха роет нору. Но потом я понял, что она рыла ночью, чтобы мы не видели. Мы с отцом отодвинули домик в сторону, осторожно разрыли нору и увидели крольчиху. Она лежала на подстилке из сена и травы, а под боком у неё копошились крольчата. Восемь крольчат! Совсем малюсеньких. Лежат рядышком и сосут молоко. Я так и запрыгал по двору от радости.

Первым делом я побежал похвалиться дедушке Петру. Рассказал ему, как испугался, когда не увидел утром крольчихи. А он похлопал меня по плечу и сказал:

— Стало быть, вы не всё запомнили из того, что я вам говорил. Коли крольчиха принялась рыть нору — жди приплода. Стало быть, скоро у неё должны крольчата появиться. А вы не уследили! Здесь на ферме полы клеток не земляные, а дощатые. Не то бы наши крольчихи весь двор разрыли. Ну да ладно, всё ведь обошлось. Теперь вам надо подбавить корму крольчихе. Потому что она кормит крольчат. Когда же крольчата сами примутся щипать травку, то кладите корм и для них. А через месяц-другой несите их ко мне…

Работы у меня прибавилось, и родители стали помогать мне. Крольчата росли не по дням, а по часам. И стали такими хорошенькими, такими шустрыми, что я готов был целый день на них смотреть.

Один крольчонок был весь белый, другой — чёрный, а остальные серенькие, как их мама.

Когда подошло время сдавать кроликов, мы посадили их в ящик, поставили его на тележку и повезли на ферму. Дедушка Пётр встретил нас радостно.

— Добро пожаловать! — сказал он. — Хороший кроликовод вышел из тебя, Славчо! По плану ты должен был сдать крольчиху с пятью кроликами, а сдаёшь на три кролика больше.

За приплод сверх нормы у нас платят дороже. Председатель уже знает, сколько кроликов ты вырастил. Я сам сказал ему об этом. И он распорядился выдать тебе пару кроликов по твоему выбору…

Я выбрал себе беленького и черного кроликов. Потом попрощался с дедушкой Петром и поблагодарил его. А он пожал мне руку, как взрослому. Когда мы с отцом вернулись домой вместе с двумя кроликами, то сразу же принялись за дело. Почистили как следует кроличий домик и сколотили для него деревянный пол.

• 1
• 2

• ← предыдущая
• целиком