УПП

Цитата момента



Ребенок знает, что он прекрасен. Взрослые заставляют его это забыть.
Тренируйте память!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Ничто так не дезорганизует ребёнка, как непоследовательность родителей. Если сегодня запрещается то, что было разрешено вчера, ребёнок сбивается с толку, не знает, что можно и чего нельзя. А так как дети обычно склонны идти на поводу своих желаний, то, если нет твёрдой руки, которая регулировала бы эти желания, дело может кончиться плохо. Ребёнок становится груб, требователен, своеволен, он не хочет знать никаких запретов.

Нефедова Нина Васильевна. «Дневник матери»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/france/
Франция. Страсбург

XLVI

Сын Старого короля повел войска в направлении взорванных крепостей, как и предполагал военный министр. Но войска продвигались вперед очень медленно. Тут военный министр оказался не прав.

Молодой король соблюдал величайшую осторожность. Продвигаясь вперед черепашьим шагом, он, где надо и не надо, приказывал рыть окопы, рвы, траншеи. Дело в том, что он воевал впервые и очень боялся окружения или какой-нибудь хитрости со стороны врага. Он помнил, как в прошлой войне его отец заманил Матиуша в глубь своей страны, зашел с тыла и окружил. Молодой король осторожничал потому, что боялся проиграть войну. Боялся, как бы не сказали: «Старый король лучше молодого. Пусть правит страной отец, а не сын». Поэтому он из кожи вон лез, чтобы показать, кто лучше.

«Тише едешь — дальше будешь», — рассуждал он сам с собой. К чему спешить? Да и где Матиушу воевать, когда у него солдаты за партами сидят, а мальчишки перепортили все пушки? И журналист-шпион тоже не дремлет там, в столице. Путаница и беспорядок — его рук дело. А тут еще благодаря детям или шпионам вышли из строя телеграф и железные дороги. Матиуш теперь не скоро узнает о войне, а узнав, не успеет снарядить и выслать навстречу войско.

Так рассуждал сын Старого короля и не спешил. «Пусть солдаты поберегут силы для генерального сражения у стен столицы», — думал он. Что одной битвы не избежать — это он понимал.

Идут-идут войска по неприятельской земле и не встречают никакого сопротивления. Мирные жители, брошенные на произвол судьбы, рассердились на Матиуша и не захотели воевать. Наоборот, многие радовались и приветствовали врага как избавителя.

— Ну-ка, ребята, марш в школу. Кончилось правление короля-мальчишки!

Однажды передовые посты заметили: кто-то идет навстречу и размахивает белым флагом. Ага, значит, Матиуш уже узнал о войне.

Молодой король прочел послание и злорадно захохотал:

— Ишь какой добрый, половину золота предлагает! Ха-ха-ха!

— Что передать моему государю? Если половины золота мало, прибавим еще. Прошу дать ответ.

— Скажи своему Матиушу, что с детьми переговоров не ведут — их розгами секут. И больше мне писем не носи, а то и тебе всыплем. Ну, брысь отсюда, да поживей!

С этими словами Молодой король бросил на землю письмо Матиуша и давай его топтать.

— Ваше величество, по правилам, принятым во всем мире, на королевские письма полагается отвечать, — осмелился заметить посол.

— Ладно, так и быть, отвечу! — высокомерно согласился Молодой король и на обороте смятого, испачканного землей письма написал два слова:

ИЩИ ДУРАКОВ!

Тем временем по столице разнеслась весть о войне и ноте Матиуша. Столица с нетерпением ждала ответа. А тут приходит такой ответ.

Возмущение было всеобщим.

— Ах ты, зазнайка! Наглец! Погоди, мы тебе покажем!

Столица стала готовиться к обороне. Все, как один человек, стали на сторону Матиуша. Никто не вспоминал про старые обиды и распри, зато о заслугах Матиуша вспомнили все. И теперь не одна, а все газеты писали о Матиуше-реформаторе и Матиуше-герое.

Фабрики работали день и ночь. Военные учения проходили прямо на улицах и площадях. У всех на устах были слова Матиуша: «Победить или умереть!»

Каждый день новые вести и сплетни будоражили столицу:

— Враг приближается к городу.

— Печальный король обещал Матиушу помощь.

— Бум-Друм на выручку идет.

Между тем враг действительно приближался к столице.

И вот настал день сражения.

В городе слышалась пальба. Вечером с крыш домов виднелись орудийные вспышки.

На другой день выстрелы стали доноситься глуше. «Значит, Матиуш победил и преследует неприятеля», — говорили горожане.

На третий день стало совсем тихо. «Видно, враг уже далеко», — радовались все.

Но вот с поля боя пришло донесение: враг отступил на пять километров и засел в окопах.

Матиуш одержал бы победу, будь у него побольше пушек и пороха. Он непременно выиграл бы сражение, но, увы, приходилось экономить порох.

Едва неприятельские войска заняли новые позиции, откуда ни возьмись явился журналист-шпион.

— Ты что, такой-сякой, врал, будто у Матиуша нет ни пороха, ни пушек! — в бешенстве накинулся на него Молодой король. — Если бы не моя осторожность, мы бы проиграли войну.

Оправившись от страха, шпион рассказал, как Матиуш разоблачил его, как стрелял в него из пистолета, как ему удалось бежать и он целую неделю скрывался в подвале. Несомненно, их кто-то выдал. Иначе почему Матиушу вдруг взбрело в голову отправиться в город? И о Фелеке рассказал. Словом, выложил все.

— Дела у Матиуша плохи: пушек и пороха у него мало. Но обороняться легче, чем наступать. И потом, у него город под боком, а нам все приходится возить издалека. Одни мы его не одолеем — это ясно. Нам поможет король-хитрец, — высказал свои соображения шпион.

— Это еще бабушка надвое сказала. Он меня не любит. И потом, если он придет на подмогу, придется делиться с ним добычей.

«Может, благоразумней взять половину золота и прекратить войну?» Сомнения одолевали Молодого короля.

Но отступать было уже поздно. Шпион срочно выехал в столицу короля-хитреца и стал уговаривать его напасть на Матиуша. А тот — ни в какую.

— Матиуш ничего плохого мне не сделал, — твердил он.

А шпион пристал как банный лист.

Это, мол, в ваших интересах, потому что Матиуш все равно войну проиграет. Молодой король под стенами его столицы. Если он без посторонней помощи туда дошел, что ему стоит справиться с Матиушем. Но тогда ему достанется все золото. А Молодой король, как человек благородный, хочет поделиться добычей со своими друзьями.

— Ладно, — сказал под конец король-хитрец, — посоветуюсь с Печальным королем. Мы или выступим вместе против Матиуша, или не выступим вообще.

— Через сколько дней ждать ответа?

— Через три дня.

— Хорошо…

Король-хитрец, как и обещал, написал письмо Печальному королю и получил ответ: «Печальный король тяжело болен и не может ответить».

В это время приходит письмо от Матиуша с просьбой о помощи.

Посудите сами, разве честные люди так поступают? — писал Матиуш. — Притвориться другом, подарить порт, продать корабли, а потом ни с того ни с сего взорвать две крепости и, воспользовавшись тем, что дети испортили телефон и телеграф, перейти границу. А когда я спросил, чего ему надо и, может, он понарошку подарил мне порт, — тогда я готов отдать половину золота, — он наговорил моему послу грубостей и написал: «Ищи дураков!» Разве так делают?

Письмо примерно такого же содержания, только более дружеское и теплое, Матиуш направил и Печальному королю.

Болезнь Печального короля оказалась выдумкой. Отправляясь в величайшей тайне к Матиушу, он велел лейб-медику говорить, что он заболел. Тогда никто, кроме врача, не будет входить к нему в опочивальню и его исчезновение не обнаружится.

Врач каждое утро входил в пустую спальню якобы для осмотра больного, лекарства выливал в окошко, а еду съедал сам.

Вернувшись от Матиуша, Печальный король в самом деле слег в постель. И вид у него был такой измученный, что ни у кого не возникло сомнений: король перенес тяжелую болезнь. Путешествовать по стране, охваченной войной, — удовольствие ниже среднего, особенно если еще надо скрываться.

На другой день он прочел оба письма и схватился за голову.

— Приготовить королевский поезд. Я еду к королю-хитрецу, — распорядился он.

Печальный король надеялся склонить его на сторону Матиуша, но не подозревал, какую коварную штуку придумал ловкий шпион.

XLVII

«Ах, так! Значит, Матиуш тебе ничего плохого не сделал! — Шпион был вне себя от злости. — В моем распоряжении три дня. Любой ценой надо восстановить его против Матиуша. Посмотрим, как он тогда запоет!»

У шпиона в кармане лежала важная бумага за двумя подписями: подлинной — министра Фелека и поддельной — Матиуша. Это было то самое воззвание к детям всего мира, о котором говорил Фелек.

Дети! Я, король Матиуш Первый, обращаюсь к вам с просьбой: помогите мне провести реформы. Моя цель добиться того, чтобы дети не слушались взрослых и делали что хотели. Вечно мы слышим: нельзя, нехорошо, невежливо. Пора с этим покончить! Почему взрослым можно все, а нам — ничего? На нас сердятся, кричат, одергивают. Даже бьют. А я хочу сделать так, чтобы у детей были одинаковые права со взрослыми.

В моем государстве дети пользуются уже неограниченной свободой. В стране королевы Кампанеллы дети подняли бунт.

Восстаньте и добивайтесь свободы! Долой взрослых королей! Провозгласите меня королем всех детей мира — белых, желтых и черных! Я предоставлю вам полную свободу. Дети, объединяйтесь для борьбы против тиранов-взрослых! Да здравствует новый справедливый строй!

Король Матиуш

Барон Фон Раух, министр.

Шпион помчался в типографию, попросил срочно отпечатать манифест и разбросал листовки по городу. Несколько штук он нарочно измазал грязью, потом высушил, скомкал и спрятал в карман.

И в то самое время, когда два короля советовались, как быть, уже склоняясь к тому, чтобы помочь Матиушу, в комнату небрежной походкой вошел шпион.

— Вот смотрите, что вытворяет Матиуш, — сказал он, протягивая королям грязные листовки. — Вздумал чужих ребят баламутить! Королем всех детей захотел стать! Эти бумажки я подобрал на мостовой. Они, правда, немного запачкались, но разобрать, что там написано, все-таки можно.

Короли прочли манифест и очень огорчились.

— Раз так, придется объявить ему войну. Он бунтует наших ребят, а это уже вмешательство во внутренние дела чужого государства. С его стороны это очень нехорошо.

У Печального короля на глаза навернулись слезы:

— Что он натворил! Зачем он так написал?

Но делать было нечего.

«Может, для Матиуша будет лучше, если я тоже объявлю ему войну? — сам с собой рассуждал Печальный король. — Они все равно его победят, и, кроме меня, за него никто не заступится».

Узнав, что они объявили ему войну, Матиуш сначала не поверил.

«Значит, Печальный король меня тоже предал. Ну что ж, в прошлой войне я показал им, как побеждают, а в этой покажу, как умирают с честью».

Жители столицы от мала до велика вышли с лопатами на улицы. Копали траншеи, насыпали оборонительные валы. Кроме того, создали три линии укреплений: первую — в двадцати километрах от города, вторую — в пятнадцати, третью — в десяти.

Решили сдавать рубеж за рубежом, постепенно.

Когда стало известно, что войска союзников выступили в поход и находятся уже совсем близко, Молодой король решил сам дать бой. Ему очень хотелось вступить в город первым. Он рассчитывал на легкую победу. Первую линию укреплений и в самом деле заняли без особого труда. Но вторая оказалась неприступной: и валы выше, и рвы шире, и густая сеть колючей проволоки преграждала путь.

И вот тут-то подоспели войска союзников, и все три армии двинулись на Матиуша.

Битва длилась целый день. Противник понес большие потери, а Матиуш держался стойко.

— Может, заключить все-таки мир? — робко предложил Печальный король, но два остальных с яростью накинулись на него:

— Надо проучить этого зазнайку!

И снова с раннего утра закипел бой.

— Ого, сегодня они что-то не так стреляют, — радовались враги. В тот день солдаты Матиуша стреляли действительно реже, так как получили приказ экономить порох и пули.

— Как быть? — тревожно вопрошал Матиуш.

— Я думаю, — сказал канцлер, — надо еще раз попытаться заключить с ними мир. Без пороха и пуль не повоюешь.

Собрался военный совет. На нем присутствовала Клу-Клу: она командовала отрядом негритянских детей. Но ее отряд пока не принимал участия в боях, потому что не было оружия. Ведь негритята умеют стрелять только из луков. Сначала не нашлось подходящего дерева, а когда нашлось, понадобилось время, чтобы сделать луки и стрелы. Теперь отряд был готов к бою.

— Я предлагаю, — сказала Клу-Клу, — ночью отступить за третью линию укреплений, а в неприятельский лагерь подослать кого-нибудь с вестью, будто Бум-Друм прислал свое войско и диких зверей. На рассвете мы выпустим из клеток львов и тигров и начнем стрелять из луков. Напугаем их хорошенько и спросим, хотят они мириться или нет.

— А не будет ли это нечестно с нашей стороны? — спросил Матиуш с беспокойством.

— Нет, это называется военным маневром, — заверил его министр юстиции.

Все согласились с предложением Клу-Клу.

Фелек переоделся неприятельским солдатом, подполз на животе к неприятельскому лагерю и в разговоре как бы невзначай упомянул про диких львов и негров-великанов.

Солдаты посмеялись над ним и, конечно, не поверили.

— Вот дурачок, наверно, тебе это во сне приснилось. И стали передавать друг другу слова Фелека как забавную шутку. Идет Фелек по лагерю, его останавливают солдаты и спрашивают:

— Эй, приятель, слыхал новость?

— Какую еще новость? — небрежно спрашивает Фелек.

— Говорят, Бум-Друм с негритянским войском и дикими львами прибыл на подмогу Матиушу.

— Э, враки! — отмахнулся Фелек.

— Никакие не враки! Слышно уже, как они рычат.

— Ну и пусть рычат, меня это не касается, — сказал Фелек.

— Небось не так запоешь, когда на тебя лев накинется.

— Что мне лев! Я его в два счета одолею!

— Ах ты хвастунишка! Со львом тягаться вздумал. Поглядите на него: молоко на губах не обсохло, а туда же, храбреца из себя строит!

Идет Фелек дальше и слышит: солдаты друг другу рассказывают, будто Бум-Друм целый корабль ядовитых змей прислал. Слухи, один невероятнее другого, ширились, обрастали подробностями, а Фелек посмеивался и говорил: «Враки!» Солдаты кричали, чтобы он сейчас же замолчал: «Не то беду на всех накличешь своим дурацким смехом!»

Как легко попались солдаты на удочку!

И неудивительно. Несколько дней беспрерывных боев вконец измотали их. А им сулили легкую победу. У Матиуша, говорили, пороха нет, и он сразу сдастся в плен. Обманутые солдаты стали нервничать, а тут еще бессонные ночи, тоска по дому. Вот они и готовы были любой небылице поверить.

«Сколько раз мне в жизни везло, может, и на этот раз повезет», -подумал Матиуш, выслушав донесение Фелека.

Ночью солдаты бесшумно вылезли из окопов и заняли ближайшую к городу линию укреплений. Из зверинца привезли клетки с тиграми и львами. Половина негритят осталась возле клеток. Остальные по десять человек разошлись по всем частям, чтобы создалось впечатление, будто их очень много.

План операции был вот какой.

Утром враги откроют огонь по окопам и, не услышав ответных выстрелов, пойдут в атаку. Ворвутся в окопы, а там — ни души. Они обрадуются, закричат «ура». Еще бы не радоваться: город виден как на ладони — значит, будет богатая добыча, еда, питье. И вот тогда негритята ударят в барабаны, устрашающе завопят и откроют клетки с дикими зверями. А чтобы звери бежали на вражеские позиции, вдогонку им пустят стрелы. В неприятельских окопах начнется паника, суматоха, переполох. Матиуш выступит во главе конницы, а за ним — пехота.

Битва предстоит страшная. Но надо раз и навсегда проучить этих наглецов.

Успех как будто обеспечен. Главное — захватить их врасплох.

И еще. По распоряжению Матиуша в окопах оставили бочки с пивом, водку, вино. А возле клеток нагромоздили вороха соломы, бумаги и хвороста, чтобы поджечь, когда откроют клетки. Это еще больше разъярит зверей, и потом, была опасность, как бы звери не кинулись на своих.

Кто-то даже посоветовал выпустить змей.

— Со змеями лучше не связываться, — авторитетно заявила Клу-Клу. — Они очень своенравны. А насчет львов будьте спокойны.

XLVIII

Однако у противника тоже был свой план.

— Завтра мы во что бы то ни стало должны вступить в город, — заявил на военном совете Молодой король. — Иначе нам несдобровать. Мы находимся вдали от своих стран, и приходится оружие и продовольствие возить по железной дороге. А Матиуш у себя дома, у него все под боком. В этом отношении ему сражаться возле города хорошо. Но с другой стороны, плохо, потому что население легко поддается панике. И вот, чтобы нагнать на них еще больше страха, наши аэропланы завтра утром сбросят на город бомбы. И жители заставят Матиуша сдаться. Но надо подумать, как бы свои солдаты не дали тягу. Поэтому мы установим в тылу пулеметы и, если они побегут, откроем по ним огонь.

— Как, стрелять по своим?

— Или мы завтра будем в городе, или нам крышка! — отрезал Молодой король. — Солдат, который покидает поле боя, не свой, а враг.

Солдатам объявили, что завтра — генеральное сражение.

«Нас трое, а Матиуш — один, — говорилось в приказе. — У него нет ни пороха, ни пушек. Население столицы восстало. Голодные, оборванные солдаты отказываются сражаться. Завтра мы займем столицу Матиуша, а его захватим в плен».

Пилотам выдали бензин и бомбы и приказали на рассвете вылетать.

Солдаты очень удивились, увидев позади окопов пулеметы.

— Пулеметы нужны для обороны, а не для атаки, — объяснили им офицеры.

Но солдатам это показалось подозрительным.

Ночью никто не спал: ни в лагере Матиуша, ни в стане врагов.

Кто чистил винтовку, кто писал письма, прощаясь перед боем с родными.

Стояла мертвая тишина. Только слегка потрескивали костры да громко стучали солдатские сердца. Начало светать.

Землю окутывал предрассветный туман, когда пушки открыли огонь по окопам Матиуша. Пушки бабахают, а в лагере Матиуша раздается веселый смех.

— Ишь палят! Видать, порох у них куры не клюют! — издеваются солдаты.

А Матиуш стоит на пригорке и смотрит в полевой бинокль.

— Пошли в атаку!

Кто бегом, кто ползком. Все больше солдат вылезают из окопов, поначалу боязливо, а потом смелей. Одним тишина в окопах Матиуша придает смелость, других — пугает.

Вдруг над головой загудело. Это двадцать аэропланов поднялись в воздух и полетели прямо на город. А у Матиуша всего пять аэропланов. Во время хозяйничанья ребят больше всего пострадали аэропланы: мальчишек интересовало, что у них в середке и почему они летают.

Начался ожесточенный воздушный бой. Шесть вражеских аэропланов было сбито. У Матиуша все аэропланы вышли из строя.

Сначала сражение разворачивалось, как было предусмотрено на военном совете.

Противник занял первую линию укреплений, и раздались торжествующие вопли:

— Ага, удрали! Нечего было соваться, раз кишка тонка! Драпанули так, что даже водку выпить не успели!

То один, то другой откупорит бутылку и, отхлебнув, говорит:

— Водка что надо! Попробуй-ка!

Пьют, хохочут, орут и не прочь уже здесь заночевать.

— Куда спешить, нам и тут хорошо.

Но Молодой король был непреклонен и упрямо повторял:

— Мы должны сегодня занять город.

Подтянули пушки и пулеметы. Раздалась команда:

— В атаку!

Солдатам неохота идти: в голове шумит, ноги заплетаются Но приказ есть приказ. «Надо поскорей отделаться», — думают солдаты и, не пригибаясь, идут по открытому месту, потом бегут к последней перед городом линии укреплений.

И тут вдруг загрохотали пушки, застрекотали пулеметы, посыпался град пуль и… засвистели стрелы.

А в довершение всего воздух прорезал нечеловеческий вопль, оглушительно забили барабаны, затрещали трещотки, задудели дудки. Необычайный концерт гремел с нарастающей силой.

На гребнях траншей, как из-под земли, выросли черные воины. Росточка вроде небольшого или только издали так кажется? Как будто немного их, но у подвыпивших солдат в глазах двоится и кажется им: на них надвигается целая рать.

А тут, оглушенные выстрелами, из раскаленных клеток выскочили разъяренные львы и тигры и огромными скачками ринулись на врага. Сто убитых не произвели бы такого впечатления, как один, растерзанный тигром. Смерть от пули на войне — дело обычное, а такого еще никто не видывал. Словно клыки дикого зверя страшней стальной пули.

Началась кутерьма. Одни, обезумев от страха, побросали оружие и побежали прямо на колючую проволоку. Другие повернули назад, но их встретили пулеметными очередями. Думая, что они в окружении, солдаты падали на землю или поднимали руки вверх.

Конница, которая должна была поддержать атаку, на полном скаку налетела на собственные пулеметы, топча всех и разгоняя.

Дым коромыслом. Пыль столбом. Неразбериха. Кавардак. Проходит час, второй…

Впоследствии историки, как водится, описывали это сражение каждый по-своему, но все сходились в одном — такой страшной битвы свет не видывал.

— Эх, хоть бы часика на два хватило еще пороха и пуль! — Военный министр чуть не плакал.

щелкните, и изображение увеличитсяНо пороха и пуль не было.

— Конница, вперед! — скомандовал Матиуш и вскочил на белого коня.

Расчет был верный — воспользоваться паникой и гнать, гнать неприятеля подальше от столицы, чтобы он не узнал, не догадался, что не войско Бум-Друма, а жалкая горстка негритят да десятка два диких зверей обеспечили Матиушу победу.

Уже сидя в седле, бросил он последний взгляд на столицу и. обмер.

Нет, не может быть. Это недоразумение. Ему просто померещилось.

Но, увы, это была правда.

На городских башнях развевались белые флаги. Столица сдавалась.

В столицу помчались гонцы с приказом:

«Немедленно сорвать эти белые тряпки, а трусов и предателей к стенке!»

Но было уже поздно.

Враги заметив белые полотнища позора и неволи, оторопели от неожиданности, но растерянность длилась лишь один миг. В бою страх, надежда, отчаяние, жажда мести быстро сменяют друг друга.

Солдаты, точно протрезвев, протирают глаза Что это — сон или явь? Пушки Матиуша молчат, львы и тигры, с зияющими ранами, бездыханные, лежат на земле. Белые флаги в голубом небе означают, что город сдается.

— Вперед! — скомандовал Молодой король, быстро смекнув, в чем дело.

— Вперед! — повторили офицеры.

Солдаты стали строиться, поднимать брошенные винтовки. Матиуш видит, что происходит, но сделать ничего не может. Белые флаги исчезли. Но что толку? Поздно. Неприятельские солдаты сомкнутыми рядами идут в атаку, перерезают колючую проволоку.

— Ваше величество… — дрожащим голосом произнес старый генерал.

Матиуш знал, что он хочет сказать. Белый как полотно, он соскочил с коня и, отчеканивая каждое слово, громко прокричал:

— Кто хочет погибнуть с честью — за мной!

Охотников нашлось немного: Фелек, Антек, Клу-Клу да десятка два солдат.

— Куда пойдем, ваше величество?

— В пустое здание, где стояли клетки со львами. Оно очень прочное. Там будем защищаться, как львы.

— Всем там не поместиться…

— Тем лучше, — прошептал Матиуш.

Поблизости стояло пять автомобилей. Матиуш и его сторонники сели в них, захватив подвернувшееся под руку оружие и патроны.

Когда автомобили тронулись, Матиуш обернулся и увидел: над лагерем реют белые флаги.

Как зло посмеялась над ним судьба! Теперь уже не мирные жители: беспомощные старики, женщины и дети, напуганные бомбежкой, — а солдаты и офицеры, струсив, сдаются на милость победителя.

— Хорошо, что меня нет среди них, — промолвил Матиуш. — Не плачь, Клу-Клу, мы умрем геройской смертью, и никто не посмеет сказать, что короли затевают войны, а солдаты расплачиваются за это своей жизнью.

Матиуш хотел одного: погибнуть, как подобает герою.



Страница сформирована за 0.77 сек
SQL запросов: 171