Глава вторая. Лысые птицы
Письмо с нарочным
Мистеру Дж. Дарреллу,
Отдел зоологии,
Управление OAK,
Мамфе
Уважаемый сэр!
Посылаю вам двух животных, они похожи на тех, что вы показывали мне на картинках. Когда будете посылать мне деньги, то лутше завирните их в клачок бумаги и дайте бою, который принес животных. Сами знаете, ахотник всигда ходит грязный, так если можно, пошлите мне кусок мыла.
С наилучшими пожеланиями.
Ваш Питер Н'амабонг
В восьми милях от реки Кросс, за густым лесом, лежит деревушка Эшоби. Я хорошо знал и деревушку, и ее жителей, так как во время одного из предыдущих путешествий она несколько месяцев была моей базой.
Вокруг Эшоби обитало много зверья, а эшобийцы показали себя искусными охотниками, поэтому теперь мне очень хотелось связаться с ними и узнать, не согласятся ли они помочь нам с отловом животных. Легче всего получить или передать какую-нибудь информацию на базаре, и я вызвал нашего повара Филипа, обаятельного человека, у которого губы вечно были растянуты в улыбке, обнажая торчащие зубы. Ходил он так, будто аршин проглотил, а когда к нему обращались, вытягивался как по команде "смирно", и можно было подумать, что он прошел армейскую выучку. Тяжело ступая, повар поднялся на веранду и вытянулся передо мной в струнку, словно гвардеец.
- Филип, мне нужен кто-нибудь из Эшоби, - сказал я.
- Да, сэр.
- Ну вот, когда пойдешь на базар, найди какого-нибудь эшобийца и приведи его сюда, мне нужно кое-что передать в Эшоби, ясно?
- Да, сэр.
- Только смотри, не забудь. Найди мне кого-нибудь из Эшоби.
- Да, сэр, - ответил Филип и зашагал к кухне.
Он не любил тратить время на лишние разговоры.
Прошло два дня, эшобийцы не появлялись, и, занятый другими делами, я вообще позабыл о своем поручении. А на четвертый день увидел, как Филип важно вышагивает по аллее в сопровождении слегка испуганного четырнадцатилетнего парнишки. Собираясь в "город", то есть в Мамфе, парнишка, вероятно, надел самое лучшее, что у него было. Очаровательный наряд: рваные шорты защитного цвета и грубая белая рубаха, явно сшитая из какого-то мешка с таинственными, но, бесспорно, нарядными голубыми буквами "ПРОИЗВОДСТВО BE" поперек спины. На голову он напялил старую соломенную шляпу, которая от времени приобрела приятный серебристо-зеленый оттенок. Филип втащил это несмелое существо на веранду и важно вытянулся в струнку с видом человека, которому после очень долгих упражнений удался чрезвычайно трудный фокус. Наш повар говорил довольно своеобразно, и я не сразу научился разбирать его скороговорку, этакий невнятный рев - что-то среднее между голосом фагота и рычанием фельдфебеля, для которого все на свете глухие. А когда Филип волновался, то и вовсе было трудно его понять.
- Кто это? - спросил я, обозревая подростка.
Филип явно обиделся.
- Это тот человек, сэр, - проревел он, будто объясняя что-то несмышленому ребенку. Потом нежно посмотрел на своего протеже и хлопнул беднягу по спине так, что тот едва не слетел с веранды.
- Вижу, что человек, - терпеливо сказал я. - А что ему надо?
Он свирепо нахмурил брови и снова хлопнул дрожащего парня между лопатками.
- Говори, - промычал он, - говори, маса ждет.
Мы ждали с интересом. Парнишка потоптался на месте, растерянно пошевелил пальцами ног и робко улыбнулся, не отрывая взгляда от земли. Мы терпеливо ждали. Вдруг он поднял глаза, снял головной убор, кивнул и чуть слышно молвил:
- Доброе утро, сэр.
Филип посмотрел на меня с широкой улыбкой, словно это приветствие вполне объясняло приход парня. Решив, что мой повар от природы не наделен даром искусного и тактичного следователя, я сам стал задавать вопросы.
- Мой друг, - сказал я, - как тебя зовут?
- Питер, сэр, - жалобно промямлил он.
- Его зовут Питер, сэр, - рявкнул Филип, на тот случай, если я чего-то недопойму.
- Ну, Питер, так зачем же ты ко мне пришел?
- Маса, этот человек, ваш повар, сказал мне, что масе нужен человек передать что-то в Эшоби, - удрученно сказал парнишка.
- А! Так ты из Эшоби? - осенило меня.
- Да, сэр.
- Филип, - сказал я, - ты врожденный болван.
- Да, сэр, - радостно согласился Филип.
- Почему ты не сказал мне, что он из Эшоби?
- Ва! - ахнул Филип, потрясенный до глубины своей фельдфебельской души. - Я же сказал масе, что это тот человек.
Махнув рукой на Филипа, я снова обратился к парнишке.
- Слушай, мой друг, ты знаешь в Эшоби человека, которого зовут Элиас?
- Да, сэр, я его знаю.
- Отлично. Так вот, скажи Элиасу, что я опять приехал в Камерун ловить зверей, ладно? Скажи ему, что я прошу его опять работать у меня охотником. Скажи, чтобы он пришел в Мамфе поговорить со мной. Скажи ему, что этот маса живет в доме масы OAK, понял?
- Понял, сэр.
- Молодец. А теперь быстро иди в Эшоби и передай все Элиасу. Я дам тебе сигарет, чтобы тебе было весело идти через лес.
Он принял в сложенные лодочкой ладони пачку сигарет, кивнул и широко улыбнулся.
- Спасибо, маса.
- Хорошо… теперь иди в Эшоби. Счастливого пути.
- Спасибо, маса, - повторил он, сунул сигареты в карман своей редкостной рубахи и зашагал вниз по аллее.
Элиас пришел через двадцать четыре часа. Когда я раньше останавливался в Эшоби, он был одним из моих постоянных охотников, и я по-настоящему обрадовался, увидев тучного африканца, который шел вперевалку по аллее. Узнав меня, он просиял. Мы обменялись приветствиями, Элиас торжественно вручил мне дюжину яиц, тщательно завернутых в банановые листья, а я подарил ему сигареты и охотничий нож, который привез специально для него из Англии. Потом мы перешли к делу - разговору о животных. Элиас рассказал мне, на каких животных охотился и что поймал за восемь лет моего отсутствия, поведал, как живут мои друзья охотники. Старика Н'аго убила лесная корова, Андраю укусил за ногу водяной зверь, ружье Сэмюэля взорвалось, и он (вот потеха!) остался без руки, а Джон недавно убил самую большую на памяти людей лесную свинью и продал мяса на два с лишним фунта. А затем я услышал нечто такое, что заставило меня насторожиться.
- Маса помнит птицу, которая очень нравилась масе? - спросил он своим сиплым голосом.
- Какую птицу, Элиас?
- Да ту самую, у которой на голове нет перьев. Последний раз, когда маса жил в Мамфе, я приносил ему двух птенцов.
- Птица, которая обмазывает гнездо глиной? У которой красная голова? - спросил я с волнением.
- Ну да, маса, - подтвердил он.
- Ну, и что ты хочешь про нее сказать?
- Когда я услышал, что маса вернулся в Камерун, я пошел в лес искать эту птицу, - объяснил Элиас. - Я помнил, что масе эта птица очень понравилась. Вот и пошел искать. Два, три дня в лесу искал.
Он помолчал, задорно глядя на меня.
- Ну?
- Я нашел ее, маса. - Он расплылся в широчайшей улыбке.
- Нашел? - Я не верил своему счастью. - Где это… где она обитает… сколько птиц ты видел… какое место?
- Это там, - продолжал Элиас, прерывая поток сбивчивых вопросов, - там есть одно место, где очень большие скалы. Она на горе живет, сэр. Ее гнездо в больших скалах.
- Сколько гнезд ты видел?
- Три гнезда, сэр. Но одно гнездо не готово, сэр.
- Из-за чего такой шум? - полюбопытствовала Джеки, выйдя на веранду.
- Picathartes, - коротко ответил я.
К чести Джеки она знала, что это такое.
Picathartes, плешивая сорока, - птица, которая всего несколько лет назад была известна лишь по немногим шкуркам в музеях. Только два европейца видели ее на воле. Сесил Уэбб, тогда штатный коллектор Лондонского зоопарка, сумел поймать и вывезти живьем первый экземпляр этой необычной птицы. Через полгода, когда я был в Камеруне, мне принесли два взрослых экземпляра. К сожалению, я не довез их до Англии: они погибли от аспергиллеза, очень опасной болезни легких. И вот теперь Элиас нашел целое гнездовье, причем похоже, что мы, если нам повезет, сумеем взять и вырастить птенцов.
- Эти птицы, у них есть птенцы в гнездах? - спросил я Элиаса.
- Может быть, есть, сэр, - неуверенно ответил он. - Я не смотрел в гнезда. Боялся спугнуть птиц.
- Ясно, - сказал я, поворачиваясь к Джеки. - Остается только одно - отправиться в Эшоби и посмотреть. Вы с Софи останетесь здесь присматривать за нашей коллекцией. Я возьму с собой Боба, и мы дня два потратим на плешивую сороку. Даже если нет птенцов, интересно поглядеть эту птицу на воле.
- Хорошо, - согласилась Джеки. - Когда идете?
- Завтра, если найду носильщиков. Позови Боба, скажи ему, что мы наконец-то отправляемся в настоящую экспедицию. Пусть приготовит свои змеиные ловушки.
На следующий день, рано утром, когда еще было сравнительно прохладно, к дому Джона Хендерсона пришли восемь африканцев. Поспорив, как обычно, кому что нести, они взгромоздили наше снаряжение на свои курчавые головы и зашагали к Эшоби. Форсировав реку, наша маленькая колонна пересекла луг, где мы так неудачно охотились на питона, потом вошла в таинственный лес. Тропа на Эшоби петляла и извивалась между деревьями, вычерчивая зигзаги, которые привели бы в отчаяние древнеримского строителя дорог. Иногда она пятилась, огибая огромный камень или упавшее дерево, в других местах решительно пересекала очередное препятствие, так что носильщикам приходилось устраивать живой конвейер, чтобы перебросить груз через мощный ствол или спустить его вниз по каменной стенке.
Хотя я предупредил Боба, что по пути мы вряд ли увидим животных, он набрасывался на каждое гнилое дерево в надежде извлечь какую-нибудь редкость. Мне давно надоело слушать и читать про "кишащий диким зверьем опасный и коварный тропический лес". Во-первых, он не опаснее, чем наш Нью-Форест летом, во-вторых, вовсе не кишит дичью и в каждом кусте там не сидит готовый прыгнуть на вас злобный зверь. Конечно, животные есть, но они предусмотрительно избегают вас. Пройдитесь через лес до Эшоби - вы не насчитаете и десятка "диких зверей". А как бы мне хотелось, чтобы описания были верны! Как бы хотелось, чтобы в каждом кусте таился "свирепый обитатель леса". Насколько легче было бы работать зверолову.
