Д.В. Морозов. Поколение Китеж

- Зачем человеку глядеть в этот огонь, если в нем сгорает его жизнь?
- Вы все равно не знаете, что с этими жизнями делать… огонь – это просто метафора…
Большинство видит перед собой просто телеэкран.

Виктор Пелевин. «Поколение Пепси».

Не бывает огня ничтожного.

Махабхарата

Предисловие № 1

Когда я начинал писать предисловие, то даже не знал, как Дмитрий Морозов назовёт эту книгу… Дмитрий передал мне рукопись и сказал: «Действуйте, как сочтёте нужным — вычёркивайте, правьте». Что он имел в виду, давая мне такое право, для меня остаётся загадкой: или он действительно оказывал мне полное доверие, или же знал, что, всё равно, из настоящей книги, как из песни, уже не выкинешь ни одного слова. При чтении рукописи у меня ни на одной её странице не возникала мысль что-то править. Я думал о другом. О том, что находил подтверждение своей мысли. А моя мысль состоит в следующем: педагогика, как высшая культура общечеловеческого, планетарного, рискну сказать, Вселенского сознания, есть состояние духа человека. Пусть никто не говорит, что он никакой не педагог, а, скажем, врач или электронщик, или литератор, или просто рабочий. Если кто называется человеком, он тут же и есть педагог — в образе матери, отца, дедушки, бабушки, дяди, тёти, взрослого, в образе профессионала-учителя, воспитателя, наставника. Дело в том, что кто-то из нас до глубины души переживает заботу о ребёнке (сыне, дочери, ученике, воспитаннике), и потому открывает в себе доступ к некой Вселенской или, в крайнем случае, планетарной Мудрости воспитания. Кто-то же мало будет озабочен воспитанием даже собственного ребёнка, а больше чем-то другим. Поэтому он мало что поймёт в мудрости воспитания.

К какой группе людей можно отнести Дмитрия Морозова?

Передавая рукопись книги, он как бы извинялся: «Я не педагог», — говорил он мне. — «Поэтому, может быть, тут всё не так». И пусть его, раз он твердит, что не педагог, но написал он прекрасную педагогическую книгу. И как хорошо, что в нём нет замашек писать по-научному, а пишет просто, как чувствует, как видит, как переживает и страдает. То есть, так же, как писал Корчак, Сухомлинский. Литературный дар автора прекрасного романа «Дваждырождённые» теперь также прекрасно проявляется в данной книге. Дмитрий Морозов открывает дверь в мир планетарной культуры педагогического сознания спокойно, вежливо, стеснительно, но не с боязнью, ибо несёт с собой искренний дар своего духа. И так как этот дар достойный, мы, уже старожилы мира образования, вынуждены обернуться к нему и поприветствовать.

Книга удивит и заинтересует читателя. Чем она удивит?

Педагогическое сознание развивается так же медленно, как медленно эволюционирует человеческое сознание вообще. Потому говорить о неких выдающихся открытиях не приходится. Педагогическая наука со своим огромным количеством кандидатских и докторских диссертаций не может похвастаться, что имеет дело с открытиями, способными перевернуть педагогическое сознание. Однако эта книга удивит читателя тем, что автор размышляет о сложных вопросах воспитания с применением необычных форм и, порой, предлагает необычные выводы и советы. И делает он это, опираясь на свой опыт педагогической жизни, на опыт своих коллег и общинников из Китежа. Всё, о чём он говорит в связи с родительской программой воспитания и детской программой воспитания, свежо, необычно, а самое главное, убедительно. Я не гарантирую, что правильно, ибо истинным критерием педагогических идей, опыта и рекомендаций является сам человек, нуждающийся в них, со своим мировоззрением, убеждениями и интересами. Для одних мысли и выводы Дмитрия Морозова будут, как глоток чистого воздуха. Другие могут сказать, что так не воспитывают. Третьи, очевидно, задумаются и пойдут дальше. Но я должен сказать ещё об одном критерии ценности Морозовской гуманной педагогики, который исходит от него самого — это его действительно детская искренность. А искренность есть матерь истины и истинности, правды и правдивости.

Книга читается с огромным интересом. Это потому, что, наряду с самим ходом мышления, автор предлагает для анализа живые, настоящие примеры. С ними читатель будет знакомиться то со слезами на глазах, то с замиранием сердца, то с восхищением. И не раз в них будет находить прообраз того, что мучает его самого, и ради чего он читает эту книгу. История Даши, история Андрея, истории Маши, Киры, Фёдора, Филиппка, Аниты, Ани, Кати, Шурика — это целые эпопеи жизни современных детей, жизни которых находились у пропасти.

Мир Китежа, каким бы маленьким он нам не показался, большой, резонанс его жизни разносится по всей планете. Это мир русской общины, открытой всему мировому сообществу. Граждане Китежа — преданные труженики - они и строители своего города, и пахари своих угодий, и ремесленники, и высокие профессионалы, и учителя, и ученики, и воспитатели, и воспитанники. Они родители своих собственных детей, и олицетворение истинных родителей для приёмных детей. Они — люди, объединённые своей духовно-философской и педагогической конституцией, которая возвещает возможное будущее гражданского общежития. Открытость Китежа и связь общины со всем миром определяет благородство выбранного пути.

Дмитрий Морозов, основатель Китежа, даёт в книге краткую историю общины, которой недавно исполнилось всего десять лет, и увлечённо описывает жизнь в ней, как педагогику, как терапию, как восхождение и как тяжёлый труд с печалями и праздниками.

В заключение - совет читателю: прочтите сперва в конце книги два абзаца, которые автор назвал так — «Вместо эпилога». На разных встречах с учителями мне часто задавали вопрос: «Что вы можете сказать о Китеже?» Я говорил, что мог, но мой ответ был бедным. Теперь же могу сказать: «Почитайте книгу Дмитрия Морозова, основателя этого сообщества».

Москва, январь 2004 г. Шалва Амонашвили. академик

Предисловие № 2

Сегодня очень редко можно встретить лидеров образовательных или социальных инициатив, которые пишут о своих проектах во время их непосредственного осуществления. Каким-то образом трудная задача ежедневной поддержки и помощи молодым людям и тем, кто учит и заботится о них, мешает записывать то, что происходит в реальном масштабе времени. Дмитрий Морозов противостоит этой тенденции и присоединяется к той небольшой группе авторов-практиков, которая существует в сфере терапевтических решений проблем детей с неустойчивой и поломанной психикой.

Китеж заслуживает того, чтобы о нем написали. За одиннадцать лет его существования в зарубежной и российской прессе было опубликовано несколько восторженных материалов. Подобно таинственному городу Китежу из старинной русской легенды, именем которого Детская община и была названа, она в самом деле является символом возможного расцвета новой эпохи работы с детьми-сиротами в России. И сегодня уже есть первые обнадеживающие признаки того, что люди, которые отвечают за выработку общенациональной политики, начали проявлять к этому активный интерес.

В чем же заключается тот особый подход, применяемый Морозовым и теми, кто приехал к нему в Китеж? Это, во-первых, деинститутализация социального обеспечения ребенка. Китеж не является учреждением, где присматривают за детьми ради удобства властей. Это настоящее, ориентированное на детей поселение-содружество приемных семей, где отлично сосуществуют жесткая образовательная программа и групповой, и индивидуальный терапевтический процесс, цель которого - усилить жизненные силы самых слабых детей и дать им ощущение, что они, наконец-то, добрались до места, где они находятся в безопасности, где их ценят, и где жизнь, со всеми ее заботами, может включать в себя еще и свободу играть, и получать удовольствие.

В Китеже дают любовь тем, кто когда-то был ее лишен, с пониманием относятся к вызывающему поведению детей, которые вынуждены были принять его под давлением улицы, работают с этим поведением и исправляют его. Если для некоторых это звучит упрощенно, то примите мои извинения, но это все действительно имеет место в Китеже за очень небольшими исключениями. Тот процесс усиления жизненные сил, о котором я уже упоминал, становится для ребенка основным инструментом его восстановления, так как он учится сам управлять этим процессом собственного выздоровления и развития. Приемная семья, к которой присоединяется ребенок, не назначается ему какими-то далекими социальными организациями, а постоянно поддерживается и взращивается другими подобными семьями и усиливается динамическим присутствием родных детей, чей вклад в тот процесс нельзя недооценить.

Здесь приемный родитель-новичок учится на опыте тех, кто в течение нескольких лет уже активно применяет это искусство. Однако, для Китежа этого всегда было мало. Морозов активно стремился к опыту зарубежных социальных новаторов и практиков, которые приезжали в Китеж, чтобы увидеть все своими собственными глазами, дать рекомендации и предложить пути развития на основе своего обширного опыта с детьми, имеющими аналогичные проблемы. Затем с холодным бесстрастным профессионализмом и верностью своим первоначальным принципам, для выработки которых он немало потрудился, Морозов и его коллеги выборочно адаптировали эту мудрость к российским реалиям и заставили ее работать на Китеж.

Сейчас Китеж - международный партнер Чартерхаузской Группы терапевтических общин Великобритании, имеющей впечатляющий список стандартов обслуживания и обучения для обеспечения поддержки и помощи. На конференции Группы в 2003-м году в Англии впервые прозвучала информация о Китеже и еще об одной общине из Дании, и было предложено принять Китеж ряды ее членов. Позже, в том же году, это предложение было поддержано всеми членами Группы, что запустило процесс полезного обмена визитами, свежими идеями и практическими наработками между Китежем и некоторыми самыми успешными организациями, которые многие годы ведут терапевтическую работу с проблемными детьми. И этот процесс уже даёт результаты.

После десяти лет консультационной работы с российскими министерствами, местными властями и отдельными детскими домами и школами мне было чрезвычайно приятно и лестно в течение последних пяти лет наблюдать за развитием этой замечательной общины и, возможно, помогать ей. Они уже готовы сделать еще один большой шаг вперед - создать второе поселение. Этот амбициозный проект потребует от китежан применить на практике все, чему они научились. То мужество, которое они уже продемонстрировали, продвинувшись так далеко вперед в рамках зачастую скептического общества, сослужит им хорошую службу. В настоящее время у них есть ощутимая поддержка их новаторской работы в России, и со временем, я очень надеюсь, они окажут положительное профессиональное влияние на то, как люди думают и работают по всей стране. Эта книга поможет совершить это путешествие.

Шотландия, февраль 2004 г. Дэвид Дин, ОВЕ

Дэвид Дин, Кавалер Ордена Британской Империи, в течение 10 лет работал в независимой прогрессивной школе Англии, затем был назначен директором новой специальной школы в Уэльсе. В 1978 году в Шотландии он основал школу Рэддери - терапевтическую школу для детей с особыми требованиями, в которой он проработал 17 лет с 40 детьми и 40 преподавателями, развивая новаторскую локальную программу на основе принципов холистической и групповой психотерапии. У школы есть маленькая, хорошо функционирующая ферма, образовательная программа, проводимая вне стен школы, и прекрасный опыт использования музыки и психодрамы.

Важно отметить, что отличительной чертой Рэддери, о которой много говорили и за которую много хвалили правительственные чиновники, посетители и сами дети, было сочетание образовательного, социального, эмоционального и духовного развития детей и мощное привлечение их к процессу принятия решений в общине. В этот период Дэвид Дин работал в различных областях как Председатель Группы Независимых Специальных Школ Шотландии и Вице-председатель Чартерхаузской Группы терапевтических общин Великобритании.

В настоящее время, будучи почти на пенсии, он работает в рамках Экологии Траст как международный советник и консультант для Китежа и, отдельно, для Британской Зарубежной Исполнительной Службы, в рамках которой он помогал организациям в России, Румынии и Уганде. В 1990 году в Великобритании он был удостоен награды за «Заслуги перед образованием», и в том же году он был отмечен Министерством Образования в Москве за помощь в программах обмена для специальных школ, детских домов и специальных профессиональных школ.

Моим родителям Виктории и Владимиру Морозовым, позволившим мне стать самим собой, а также всем родителям и детям Китежа с благодарностью посвящаю

Вступление

Вопрос, а правильно ли мы воспитываем детей, по существующей традиции считается, вообще говоря, неприличным. Хотя бы потому, что последние лет двадцать общество обращает внимание на детей только во время рекламы подгузников.

По счастью еще не перевелись любящие, ответственные родители, (а также дедушки и бабушки, воспитанные в старых традициях) которые пытаются в индивидуальном порядке подготовить ребенка к встрече со взрослой жизнью. Эта книга предназначена им.

Составлена она на основании десятилетнего опыта воспитательной работы, (то есть открытий и ошибок) моих соратников – жителей Китежа. Китеж это поселок, собравший менее двух десятков людей, с мечтой создать новое поколение. Мы понимаем, сколь ничтожны наши силы и спорны методы. Но человеку полезно мечтать.

Средневековые алхимики пытались открыть философский камень, а заложили основы науки химии. Пока мы двигались к мечте о новом поколении, по дороге узнавали много нового в области воспитания и терапии.

В 2003 году Китеж был официально принят в Британское сообщество терапевтических общин «Честерхауз групп».

А когда это только начиналось, наши мечты не простирались дальше нескольких бревенчатых изб. Мы и не думали, что превратим собственную судьбу в эксперимент…. над собой (как и подобает настоящим ученым).

Сначала это представлялось как-то совсем просто. Мы думали просто построить поселок для добрых людей, готовых взять в семьи детей-сирот. В процессе создания поселка, некоторые из нас осознали, что цель поставлена неверно. Дети, испытавшие горькое очарование неприкаянности, все равно обречены в нашем обществе на гибель, если просто полностью не сменят свой взгляд на жизнь. А хорошие, добрые взрослые иногда не желали становиться профессиональными воспитателями, считая, что их «житейской мудрости» хватит, чтобы справляться с детскими проблемами. Но ее (мудрости) явно не хватало! Лет через пять до многих из нас стала доходить простая истина, что, не поменявшись самим, нельзя поменять наших детей. Впрочем, не менее половины наших соратников категорически заявили, что о нежелании что либо менять в самих себе. Не желавшие меняться сменили место проживания, а оставшиеся в поселке начали длительный эксперимент с непредсказуемыми последствиями по созданию Нового мира, целиком ориентированного на развитие личности ребенка. Теперь мы создали условия и накопили опыт, чтобы решать проблемы детей, причем не только сирот, но и вообще любых детей, попавших в кризисную ситуацию.

КИТЕЖ в 21 веке – это терапевтическое сообщество, занимающееся излечением детей-сирот от ненависти к миру и неверия в будущее. Среди наших воспитанников есть те, кому ставят диагноз ЗПР и аутизм, есть бывшие беспризорники с опытом выживания в экстремальных условиях улицы, есть дети из Московских семей, которые при живых и, часто, вполне благополучных родителях не ходят в школу, а зарабатывают приводы в милицию.

Для нас воспитание ребенка – это образ жизни и одновременно творчество, немыслимое без любви, сопереживания, вдохновения и прочих атрибутов искусства. Только в этом случае свою положительную роль играет и научное знание. Книга – обобщение нашего коллективного опыта.

Первая часть книги содержит конкретные советы родителям, вторая – учителям, третья часть – сотрудникам и основателям терапевтических сообществ.

ЧАСТЬ 1. СОВЕТЫ ЛЮБЯЩИМ РОДИТЕЛЯМ

Риторический вопрос - может ли назвать себя счастливым человек, у которого даже если и есть все мыслимые материальные блага и власть, но несчастливы дети.

Или так: Ваши дети счастливы?

Ответ: А ваши? (На тайном взрослом языке это означает – Не лезь, мои дети, как хочу, так и воспитываю.)

В рекламных приложениях врачи предостерегают: «Вам только кажется, что вы здоровы, а вы проверились на хламидии и простатит?»

И человек с содроганием начинает думать еще о сотне болезней, которыми он может быть уже давно и неизлечимо болен. А меж тем, если бы он оторвалась от рекламных приложений и повнимательнее присмотрелся к своим детям, то действительно бы обнаружил массу проявлений «не полного» их здоровья. Не надо анализов, финансовых затрат. Но зато надо подготовиться к встрече со страшным вопросом, а что же делать? Я расскажу вам как сильные, любящие, заботливые родители стирают индивидуальную программу развития ребенка, сами того не ведая, лишая его надежды на счастье самореализации, и выбирая за него сомнительную безопасность прозябания вместо творческого поиска собственной судьбы.

А что такое ДЕТСКОЕ СЧАСТЬЕ?

И главное, как теперь исправить положение?

Все течет, все изменяется. Когда-то спартанский метод воспитания считался самым прогрессивным. Когда-то в аристократических школах Великобритании порка была популярным педагогическим методом. Потом в Америке законодателем мод в воспитании стал доктор Спок и пороть детей стало неприлично. Впрочем, журнал «Караван историй» пишет, что призывая к гуманности, сам доктор отнюдь не отличался терпением в отношении к собственным детям.

Совершенно очевидно, что через какие-то 100 – 200 лет и наша форма семейного и школьного воспитания потомства будет восприниматься как нечто экзотическое. Но cколь-либо серьезно, предсказаниями на этот счет занимаются только писатели-фантасты. Именно их разум наиболее открыт к тончайшим изменениям, которые не фиксируются официальной наукой.

Поэтому в этой книге мы используем, помимо личного опыта, также прозрения духовных подвижников, предсказаниях фантастов и назидания сказочников. Для большей научной недостоверности повествование сдобрено изрядным количеством цитат из самых уважаемых автором философов, богословов, психологов-реформаторов и народных целителей. Сам автор – сторонник диалектического подхода, что подразумевает решимость дальше исследовать проблему, поэтому он сохраняет за собой право по прошествию времени не соглашаться с тем, что написано в этой книге.

Книга составлена по концентрическому принципу.

В некоторых случаях автор занудливо повторяю одну и ту же мысль разными словами. Не стреляйте в редактора. Путь повторов весьма примитивен, но разве не им обычно идет любой школьный учитель? Это позволяет подходить к одной и той же проблеме на разном уровне, проверять на прочность разные цепочки умозаключений, или, если хотите, пробовать одно и тоже блюдо под разными соусами.

У нас не было задачи впихнуть в ваше сознание еще одну стройную научную теорию. Мы хотим просто привлечь ваше внимание к тем проблемам детского развития, которые вы, возможно, раньше и не замечали. А затем, показать, как вы сами можете найти способ их решения. Наша задача – научить вас правильно ДУМАТЬ о детях.

ЧТО ТАКОЕ ЗАБОТА О ДЕТЯХ И КАК ОТ НЕЕ ЗАЩИТИТЬСЯ?

В России 90-х в период первоначального накопления капитала можно было часто слышать - «Я сейчас заработаю, что бы хоть мои дети пожили хорошо». Детская болезнь левизны в капитализме! Только в детски наивных умах постсоветских граждан могла родиться иллюзия, что «хорошая жизнь» тождественна «богатой жизни», а деньги родителей способны сделать их отпрысков счастливыми.

ЗАРИСОВКА С НАТУРЫ

Лара попала к нам в Китеж в возрасте 14 лет. Ее папа занимал ответственный пост в нефтяной компании. В третьем классе девочка была отличницей, в пятом - прилежной ученицей.

«Все началось после 7 класса. Родители отправили меня за границу со старшими детьми. Мы там в гостинице жили, я почувствовала себя взрослой. Потом вернулась домой, а мне – хватит гулять, иди спать. Ну я родителей и послала, потом в школе «забила» учиться.

- А что запомнилось заграницей?

- Взрослость. Никогда раньше не думала, что смогу со старшими девчонками пойти за угол купить сигареты и пиво.

(Она вступила в возраст, когда ей стало наплевать на мнение родителей, а вот откровенное пренебрежение одноклассников ее приводило в отчаяние. Чувства ударили по телу. Пальцы рук покраснели и стали шелушится. Диагноз - нейродернит. Это, естественно не прибавило ни уверенности в себе ни легкости общения с одноклассниками. Девочка почувствовала себя отверженной именно в тот период своей жизни, когда ей было необходимо признание собственной значимости. И она нашла выход.)

Со старшими хорошо тусоваться. Пойду в 10 класс – «Здорово народ, как дела?» «О, - говорят, - Ларка пришла, наша». Я их в столовую тащила, покупала чипсы, шоколад. Деньги у родителей тырила. Тогда, в восьмом и стала отжираться. Йогурты, шоколадки, пивко….пойти в школу куда-нибудь забуриться. (У многих людей чувство тревожности отступает во время еды.)

С историком пиво пила, после уроков, по душам говорила. У меня в 8 классе уже большая компания появилась, мы в метро после уроков собирались, в центр ездили пить пиво, гулять и черных бить…

(Так она нашла свой круг общения, спаслась от одиночества и обрела чувство безопасности. Отношения с родителями ее уже не волновали.)

- А тебе не было страшно в этом участвовать?

- В чем, в драках? Да мне нравилось. Их били, а я смеялась. Я теперь понимаю, что дико… а тогда. Да и меня ведь папа бил, у него знаешь какая рука тяжелая.

- А что, родители знали, чем ты занимаешься?

- Нет. Батя после работы вытягивался перед телевизором, мама тоже работала….так спросят – дневник неси. Ну, за плохую оценку отругают. А больше ни о чем не спрашивали. «Как день прошел?» «Все хорошо». «Ну и ладно».

- Они не понимали, что с тобой происходит?

(Пожатие плечами) - Однажды мама забрала железный крест, который я купила за большие деньги. Я вся в наклейках ходила, в цепях. Мне нравились эти «фенечки скинов». Забуримся в центр, по магазинам, нажремся. Прикольно!

(Таким языком в обыденной китежской жизни Даша не пользовалась уже давно. Под воздействием воспоминаний, она непроизвольно вернулась к старому жаргону. И вдруг осознала это сама.)

- Фу, какая гадость, чего-то прошлое захлестнуло. Надо вылезать.

В этом прошлом – толстая бритая деваха с пятнистыми красными руками и нервно бегающими зрачками рассуждала о торжестве силы и необходимости уничтожать инородцев. Ее мировоззрение формировалось на высказываниях бритых пацанов, чье внимание она привлекала деньгами родителей. Когда похищенная сумма превысила 10 тысяч, родители заметили пропажу и попытались поговорить с дочкой. Тут-то и выяснилось, что их дочка настолько изменилась, что они не находят общего языка.

Ее начал лечить невропатолог, но пятна на коже не проходили. Ее посадили на диету, но она убегала из дома, чтобы наесться булочками. Она даже спала в черной майке со свастикой, упорно не желая вылезать на свободу из своего детского кошмара, который продолжала считать миром защиты и справедливости.

Мы вернемся к этому случаю чуть ниже, когда будем разбираться в двух вечных вопросах воспитания «Что делать?» и «Кто виноват?»

А сейчас сосредоточимся на самом загадочном вопросе – ЧТО ДЕЛАЕТ НАШИХ ДЕТЕЙ ТАКИМИ, КАКИЕ ОНИ ЕСТЬ - ПРИРОДА ИЛИ ВОСПИТАНИЕ?

ЧТО СОЗДАЕТ ЖИЗНЕННУЮ ПРОГРАММУ?

Три с половиной года назад мы с супругой привезли из московского роддома в Китеж своего первенца – Святослава. Он мог свободно ползать по всему второму этажу нашего бревенчатого дома, пробовать на прочность фанерную обивку стен, кататься по толстому ковровому покрытию или прогуливаться (в коляске) под сенью вековых лип, по аллеям парка, где птицы и белки не бояться людей. В его распоряжении была вся наша семья, состоящая из папы, мамы, четырех приемных сестер и братьев, всегда ласковых, заботливых, открытых для общения. На втором этаже было тесно от игрушек. Почти весь первый год Святослав был защищен от телевизора, он не слышал грубых слов, не видел никаких проявлений человеческого эгоизма, агрессии, жадности.

(Я понимаю, что в это трудно поверить, но такова развивающая среда нашего Китежа.)

И вот, когда нашему мальчику надоели все его игрушки, в райскую атмосферу второго этажа принесли Настю, родившуюся в другой китежской семье на пару месяцев позже. Две пары умиленных родителей готовились созерцать процесс знакомства своих пупсиков. А дальше случилось вот что. Святослав занервничал. Быстро передвигаясь на четвереньках, он начал стаскивать все игрушки в одну кучу в центре комнаты. Пока Настя, выпучив от удивления глаза, рассматривала незнакомую обстановку, наш мальчик прибрал все свое добро, взял в руки пластмассовую саблю и сел на верху кучи, отмахиваясь от гостьи с криками, в которых угадывались слова «мое» и «не дам».

Так я окончательно убедился, что ребенок, приходящий в мир, совсем не похож на «чистый лист».

Поведение Святослава было в этом случае предопределено внутренней программой. Откуда она взялась в нем? Этого ребенка мы с женой ни на секунду не выпускали из под нашего контроля, в атмосфере нашей семьи да и всего Китежа проблемы частной собственности и тем более ее защиты не ставились и не обсуждались. Святославу просто негде было зацепить мысль том, что ему что-то принадлежит и «это что-то» надо защищать. Я отвечаю за свои слова – ему не с кого было брать пример. Но передо мной был конкретный факт - мой собственный сын реализовывал совершенно конкретную программу способами и методами тысячекратно апробированными в человеческой истории. Эта программа уже была в нем. Она активировалась сама при первом же удобном случае.

Я раньше допускал возможность того, что в новорожденном уже заложена внутренняя программа его самореализации. Теперь я в этом уверен.

Впрочем, и до меня в этом были уверены многие весьма авторитетные личности, например, основоположники христианской религии и признанные светила современные психологической науки.

Почетный член Российской Академии образования Шалва Амонашвили пишет: «Ребенок со своей миссией – это значит, что каждый ребенок есть неповторимость и наделен от Природы особым, тоже неповторимым, сочетанием возможностей, способностей».

«Природа… создает уже потенциально определенные лица, в сущности которых изначально посеяны семена их будущей личности» (Д.Н. Узнадзе. «Антология гуманной педагогики».)

Программа в каждом?

Можно ли в нее проникнуть и исправить ошибки, накопившиеся за время эксплуатации или занесенные вирусом? Увы, похоже, природа или Создатель закрыли к ней доступ, тем самым, гарантируя суверенное право каждой личности на свободу выбора. (Это понятно, потому что желающих перепрограммировать в человеческой истории было больше, чем достаточно.)

Академик Н.М. Амосов формулирует аналогичную мысль следующим образом: «Задача воспитания состоит в том, чтобы как можно раньше разгадать наклонности и попытаться регулировать их развитие так, чтобы приспособить ребенка к будущим условиям жизни в обществе. Нужно примирить его врожденные потребности с возможностям, обеспечить необходимый уровень душевного комфорта».

Поэтому, кого из нас - родителей не приводила в отчаяние уникальная непредсказуемость детей. Они часто отвергают совершенно очевидные истины, которые мы им подсовываем, делают совершенно ложные выводы из наших наставлений, принимают нашу доброту за слабость, любовь за лицемерие. Парадоксально, что эта программа, очевидно, отвечает за то, какие выводы разум делает из тех или иных жизненных ситуаций и событий. Из одних и тех же жизненных ситуаций даже близнецы, воспитанные в одних и тех же условиях, вынесут совершенно различный опыт.

Помните: «Сильные укрепятся, слабые отвалятся»?

Откуда берется жизненная программа? Весьма популярный психолог Эрик Берн в своей работе «Люди, которые играют в игры» пытается вывести ее из сценария, который задают родители. В азарте, свойственном создателям новых теорий, он просто игнорирует все факты, которые свидетельствуют, что программа ( и весьма мощная) часто бывает и у детей, лишенных родителей. Более того, эта программа может принципиально отличаться от того, что должно было навязать окружение. Впрочем, я уже приводил пример своего сына, у меня в Китеже. Заблуждение Э.Берна закономерно родилось из жестко регламентированной культуры Западной Европы. В этом развитом обществе законы, этикет и требования, которые предъявляет член гражданского общества к самому себе, свели к нулю спонтанность, свободный выбор альтернатив и т.д. Привычка переходить улицу только при зеленом свете или на «зебре» теперь охватила все пространство сознания среднего законопослушного европейца. И в Англии и в Швеции продавец ведет себя как продавец, полицейский, как полицейский, и никому из них не придет в голову, подобно русскому Раскольникову, пытаться использовать общение с клиентами для того, чтобы добиться самоуважения или ответа о смысле жизни. Русские живут вне сценария, поэтому инстинктивно ненавидят общение на уровне ролей. Отсюда такая путаница в нашей общественной жизни. Политики занимаются бизнесом, водопроводчики философствуют, милиционеры кое-где и нас порой забывают о законе…

В Китеже все тридцать детей, взятые из разных слоев общества и разных регионов страны, последовательно демонстрируют возможность и высокую вероятность развития вне сценариев, которые для них написали общество и родители.

«Если научиться вовремя глядеть внутрь себя, то ты не сопьешься. Я это понял на собственном опыте», - сказал мне Федор, наш выпускник, студент юридического факультета, чьи родители погибли от алкоголизма.

Подумаешь, родители! А если ребенок больше слушает ласковую и эффектную соседку или мечтает походить на героя кинобоевиков – крутого Уокера в исполнении Чака Нориса?

Мы делимся с ребенком своим драгоценным опытом, подталкиваем его к открытиям. Он делает открытия, но извлекает свои собственные выводы! Какой уж тут сценарий родителей? Ну, не вижу я, как приспособить теорию Э. Берна к нашей реальности. Мне куда ближе размышления Антония Сурожского о том, что в человеческом существе существуют глубины, способные изменить план его жизни, осуществить преображение. Великая тайна есть!

Это не значит, что мы обречены ничего не понимать в путях развития ребенка и только молить высшие силы о милости. Просто не надо ничего упрощать. Конечно, соблазнительно для увеличения тиражей книги, свести все к паре простейших формул, понятных для широкого читателя и, потому, легко усваиваемых. Мы вообще имеем тенденцию считать верным то, что доступно нашему осознанию. Увы, просто и ясно объяснить законы, существующие в человеческом микрокосмосе, еще никому не удавалось. Помните, как у Омара Хаяма:

«Человек, словно в зеркале мир – многолик.

Он ничтожен и, все же, безмерно велик».

Сознание ребенка текуче. Каждый день оставляет в нем новые отпечатки. Новые, поверх старых! И не понять, что окажется не важным, что всплывет через 10 лет, а что перевернет представление о мире уже сегодня. И тут нет мелочей. Одна взрослая женщина рассказала мне на консультации, что она, будучи 10 летней девочкой случайно услышала, как мама сказала подружке – «Моя дочка - посредственность». И весь мир, построенный на любви, доверии и уверенности в себе, рухнул. На его месте поселилась обида и комплекс неполноценности. Мама могла и пошутить, но девочка еще не научилась отделять шутку от того, что сказано всерьез. Результат – утрата доверия к маме.

У меня нет никакого другого совета, как предложить родителям каждый день отслеживать изменения в растущем и обновляющемся мире ребенка. Стоит забыть об этом на несколько дней, и Вы можете потерять линию смысла изменений, тогда вам станут непонятны реакции ребенка.

«Мне однажды за вечерним чаем мама говорит, - Славик, ты иногда покуриваешь? Спросила так тихо, по доброму. Ну я разомлевший и отвечаю, - Да, мама, бывает. Тут она как начала орать на меня…Короче, я за следующие десять лет никогда ей больше правды не сказал».

Впрочем, даже если контакт уже нарушен, можно попытаться поправить положение. «Дисплей лица» выключен, в программу не заглянуть, но деятельность продолжается и своих реакций на окружающую жизнь ни один ребенок спрятать не может. Освойте искусство Шерлока Холмса. Учитесь анализировать косвенные улики.

Если ребенок боится сказать вам о своих претензиях словами, то он сообщит о них надписями на стене, порезанной скатертью или сломанными цветами. Вот тут-то вы и должны доказать ребенку и, прежде всего, самим себе, что вы его любите. Ваша любовь проявляется в готовности задуматься о посылаемых вам сигналах. Избегайте «естественной» реакции. Конечно, хочется накричать и выпороть, но это не приведет ни к чему, так как только увеличит дистанцию и отчужденность между вами. Куда важнее затратить дополнительные усилия для поиска причин протеста.

Итак, тренинг родителя!

Перед вами растоптанные цветы на клумбе. В крови адреналин, в голове легкий гул. Но ребенок подсознательно ждет вашего ответа, а не РЕАКЦИИ! Попытайтесь понять - то, что вы видите перед собой в состоянии справедливой обиды, весьма далеко от реальности. Вы видите растоптанную клумбу и думаете о том, сколько труда было вложено в цветы, вы вспоминаете, как вас самих наказывали в детстве, сетуете на неблагодарность вашего отпрыска. Все это разогревает эмоции и изливается на того, кто заслужил наказание. Думать же надо было не о клумбе и собственном земледельческом труде, а о том, что происходит с ребенком: «откуда его обида на мир, почему он не поговорил со мной, где я потерял с ним контакт?»

Одна моя собеседница пожаловалась на семилетнего ребенка. «Я обновила всю мебель в комнате моего сынишки. Даже купила кресла с кожаными подлокотниками. На другой день они были изрезаны бритвой в нечто подобное серпантину. Представляете, какая неблагодарность! И это в ответ на мою постоянную заботу и ласку». Я поинтересовался, что происходило в личной жизни заботливой мамы в тот период, и услышал в ответ то, что ожидал: «Мы разводились с мужем». Фактически, новая мебель, ласковое обращение, забота и подарки были восприняты ребенком как ущербная попытка компенсировать потерю отца. Его такая замена не устраивала. Об этом и должна была сообщить телеграфная лента изрезанных подлокотников.

Часто родители, действуя с самыми лучшими побуждениями, допускают ошибку просто потому, что не придают большого значения каким-то словам или поступкам. А в пространстве сознания ребенка действуют иные масштабы и пропорции. Одна из мам во время беседы со мной сосредоточилась на воспоминаниях десятилетней давности и неожиданно для себя точно осознала момент потери контакта с собственным десятилетним сыном. Мальчик собирался на день рождения к своему лучшему другу и скопил денег на подарок. Часть денег ему дала мама. Выбор подарка занял полдня. В результате был приобретен великолепный кожаный футбольный мяч. Когда гордый сын показал его маме и назвал цену…

«Я не хотела, чтобы он оказался в дурацкой ситуации и попыталась объяснить сыну, что не прилично дарить подарки по цене сопоставимые с зарплатой родителей. Сын пытался оправдать, но я не вняла, а он был послушным… В конце концов он отправился на день рождения вообще без подарка. Через несколько дней я нашла этот футбольный мяч в шкафу. Он был истыкан ножом».

С этого момента началось отчуждение. Мама не поняла, а десятилетний ребенок не смог связно объяснить.

«Мой сын смог разобраться со своими обидами и простить мне историю с мячом только тогда, когда у него появился собственный ребенок и он смог понять мотивы моих поступков».

Как видите, объяснение все-таки произошло, но только через 10 лет. Сколько времени уже было упущено. Кстати, по признанию мамы, ее мальчик вообще перестал делать подарки, даже в виде цветов любимой девушке. Одно ничтожное по взрослым понятиям событие наложило значительные внутренние ограничения на растущую личность. Всего этого могло бы не произойти, если бы мама оказалась не такой сильной или менее искушенной в правилах хорошего тона, ну, а главное, сумела бы посмотреть на происходящее глазами своего сына. Надо было потратить чуть больше времени для обсуждения проблемы мяча и зарплаты и сначала увидеть ее в масштабах сознания сына. Уверен, что если бы это произошло, то для мамы не составило бы особого труда прийти к компромиссу. А это, в свою очередь оставило бы открытой дверь для дальнейшего глубокого общения.

НА НЕПОЗНАННОЙ ТЕРРИТОРИИ

В общем-то, мы очень мало знаем. Мы предполагаем, что некая программа заложена в ребенка от природы и отвечает она за избирательность, скорость и качество отбора информации, а также, возможно, влияет на те выводы и открытия, которые будут сделаны.

Даже повседневный опыт, похоже, наслаивается в соответствии с этой программой, или, увы, под воздействием занесенного вируса «страха», «ненависти» или «обиды».

(Грубое вмешательство увеличивает вероятность сбоев и вирусов.)

Как их исправлять мы практически не знаем, поэтому лучше не совершать ошибок.

Научиться программированию компьютера в миллион раз легче, чем понять логику развития младенца. Но для серьезной работы к компьютерам подпускают только одаренных и образованных, а к детям…

Поэтому все-таки попытаемся слепить что-то вроде простейших правил использования и профилактики для пап и мам.

Итак, каждый день младенца полон открытий. Сделанные открытия оставляют в сознании отпечаток на всю жизнь и не подлежат удалению. Вполне в соответствии с законами диалектики, большое количество открытий приводит к качественным изменениям в мировоззрении вашего ребенка. А иногда, как было видно из приведенного выше примера, хватает и одного слова, чтобы родилась новая личность.

(В одной из следующих глав мы остановимся на интересном феномене - старая личность никуда не исчезает, а помещается внутри новой личности, как матрешка. По мере потребности информация из внутренних матрешек подается на поверхность и человек, даже не понимая, откуда что взялось, начинает вести себя в соответствии с образцами своего раннего детства.)

«Нам лишь кажется, что мы живем непрерывно. Фотону, быть может, тоже мнится, что он – частица, но мы-то знаем – он еще и волна. Тот ли я копался в песочнице? Тот ли я зубрил ночами, впихивая в голову знания, никогда не потребовавшиеся в жизни? Атомы моего тела сменились несколько раз, все, во что я верил, оказалось недостойным веры, все, что я высмеивал, оказалось единственно важным…Так почему же мы думаем, будто нам дана одна-единственная непрерывная жизнь? Все мы умирали много раз. Мальчик с невинными глазами, юнец, веселящийся ночами напролет, даже тот взрослый, нашедший всему в жизни ярлычок и место, - все они мертвы. Все они похоронены во мне, сожраны и переварены, вышли шлаком забытых иллюзий… Мы умираем и оживаем…Мы идем, зная, что мы – частица, но надеясь, что мы – волна». (Сергей Лукьяненко «Спектр».)

Простим лирическому герою фантастического произведения некий излишний драматизм выражений и поспешность выводов. Герой с бластером в руке, спасающий мир и должен быть таким, иначе его облик не вызовет вспышки узнавания в сознании большинства читателей, а тогда не будет продаваться книга. Но на самом-то деле, мы не воспринимаем свою изменчивость (текучесть тела и сознания) как смерть и потерю. Что-то присутствует в человеке, обеспечивающее «непрерывность» его личности, что-то самое главное, позволяющее и дряхлому старцу смотреть на свое босоногое детство с ласковым и снисходительным узнаванием. Единая программа развития?

Душа?

Один преподаватель китежской школы защитил кандидатскую диссертацию «О духовном развитии школьников». Единственный вопрос, которого ему было предложено не касаться – это наличие ДУШИ в человеке. То есть, духовное воспитание есть, а ДУШИ нет. О ее наличии пока ученые не договорились. Впрочем, я тоже не могу предоставить доказательств, кроме чисто субъективных ощущений, что там, под всеми проклятым «бессознательным» есть оазис света и высшего смысла.

«Душа человека есть реальная субстанция», - эту истину, признанную всеми мировыми религиями и духовно-философскими учениями, еще раз повторил основоположник гуманно-личностной педагогики Ш.А.Амонашвили.

Предлагаю, хотя бы как допущение, принять рассуждение Ш. Амонашвили о том, что «Природа движется по пути обретения своей единственности и неповторимости в лице каждого Ребенка, по пути обретения заданной ему формы и наращивания заданных ресурсов». Остается, правда, нерешенным вопрос о том, «кем заданная?», но мы ограничиваем уровень нашего исследования признанием того, что ребенок приходит в мир с готовой программой.

Наиболее известным упоминанием об этой программе можно считать библейскую притчу о талантах. Ее мораль – греховно зарывать свои таланты в землю, то есть отказываться от подаренных свыше возможностей развития.

«Мы желаем любимым самого высокого, самого светлого, самого радостного. Мы не желаем им большего количества тусклой, мелкой радости; мы желаем им вырасти в такую меру, чтобы их радость была великая, чтобы в них была полнота жизни…Пусть будет самим собой настолько полно и прекрасно, как ему доступно». (Антоний Сурожский «Человек перед Богом»)

Эту же идею, только другими словами высказывал основоположник гуманистической психологии американец Абрахам Маслоу. Не выходя за грань научного поиска, он доказал, что нормальный человек должен стремиться к самореализации . Это означает «стремление человека стать всем, чем он способен стать, полностью реализовать свои потенциальные возможности». (А.Маслоу «Психология Бытия».)

Только раскрытие собственных талантов, достижение поставленных целей, свободное развитие и самореализация по большому счету и приносят человеку чувство счастья и полноты бытия. Рационально измерить эту степень полноты невозможно, но субъективно человек очень хорошо ее ощущает по состоянию того невесомого, не телесного элемента, который мы называем ДУШОЙ. Вспомните, как точно реагирует наш русский язык на это не научное понятие – «душа радуется», «наплевали в душу», « от полноты душевной». Но об этом в последней главе первой части…

КОГО МЫ ХОТИМ ВОСПИТАТЬ?

Какого будущего мы желаем для наших детей?

Помните анекдот эпохи застоя: «Оптимисты изучают английский, пессимисты - китайский, а реалисты – автомат Калашникова».

Среди моих знакомых был один мальчик, которого родители (горячие сторонники пацифизма) воспитывали в духе предельного миролюбия. Так вот, когда он попытался вступиться за девочку на танцах, то был избит. Избит очень серьезно. И в душе его поселились страх и жестокая обида. Но обида была направлена не на парней, которые били, а на добрых родителей, не предупредивших о такой возможности развития событий. Я вовремя успел вмешаться и отвел мальчишку (который теперь боялся ходить по улицам в одиночку) в секцию каратэ. Через год к нему вернулась уверенность в себе. Еще через несколько лет он закончил институт, устроился на высокооплачиваемую работу. Он ни разу больше не дрался. Я не видел парня настолько полного миролюбия и внутренней гармонии. Но и через десять лет он не бросил занятий рукопашным боем. Это стало его психологической опорой, без которой он бы, возможно и не выжил.

Каждая система воспитания, если она исходит из интересов ребенка, должна быть основана на реальной оценке общества, в котором ребенку предстоит жить. Наше общество «мало оборудовано» для людей не знающих, чего они хотят, для слабых и инфантильных, наивных и ленивых. Они, конечно, есть и в избытке, да еще как-то и устраиваются. Но я говорю, хотите ли вы такого будущего для своего ребенка? Другая крайность – выпустить в мир жадного, агрессивного хищника, готового на все ради власти и денег. Благодаря отечественному кинематографу их рассматривают чуть ли не как героев нашего времени. Но с эволюционной точки зрения, этот вид не имеет будущего. И «волки по крови своей» в цивилизованном «завтра» обречены на вымирание.

Мы в Китеже пытаемся растить детей, которые будут жить в России как рачительные хозяева. Для этого надо просто помочь ребенку увидеть и оценить в себе те качества, которые помогут трезво оценивать происходящее, отвечать за свою судьбу, преодолевать трудности, окружать себя достойными людьми и быть счастливым! Именно этого, по большому счету, желает каждый родитель для своего ребенка.

Когда мы чувствуем себя счастливыми?

Святослав с разбегу ударился головой о стену, обшитую пружинящей фанерой. Убедился, что больно, и боднул ее еще раз – для закрепления. На его лице при этом появилась задумчивая улыбка. Он сам приобрел этот опыт. В других случаях, когда я вмешивался, пытаясь оградить его от риска боли, он начинал протестующе орать. Маленькая личность стремится самостоятельно постигать суть окружающего мира. Этот процесс начинается задолго до появления речи, и уже на этой стадии ребенок инстинктивно защищает свое право на индивидуальную природу, отстаивая свое реальное Я.

Несколькими страницами выше я уже использовал образ «текучести» по отношению к сознанию ребенка. Теперь я вынужден углубить аналогию. Как вода заполняет весь объем и ищет «куда бы пролиться», так и сознание ребенка заполняет все пространство отношений с родителями и близкими, пытаясь найти «лазейку».

«Наш мальчик все время ищет, где мы дадим слабину… То норовит лечь позже, то на час дольше мультфильмы посмотреть…Короче, все время раздвигает границы разрешенного, иногда просто дожимает нас».

Так сказали мне одни знакомые, наделенные даром замечать окружающие закономерности. А я ответил им, что ребенок виноват в таком поведении не больше, чем вода подчиняющаяся универсальным законам физики. Интересно, что давление это осуществляется во все стороны, и как нам кажется, хаотично. Ребенок. Словно бросается на препятствия (материальные или психологические) всем телом, всей своей душой, иногда желая чего-то уж совсем нелепого или закатывая истерику по совсем незначимому поводу. Ребенок поистине заполняет весь объем окружающего мира. А как еще маленькая личность может убедиться в своих силах и познать мир «ДОСТОВЕРНО», если не задействуя все органы чувств?

Помните, Максимилиан Волошин писал: «…И начал, как дитя, ощупывать и взвешивать природу»?

Этому процессу постижения можно способствовать, но его очень опасно пытаться ускорить или остановить насильно.

При таком подходе, как мы говорим в Китеже, труд Учителя становится похожим на труд садовника и не имеет ничего общего с работой каменотеса.

Конечно, из желудя все равно не вырастет яблоня, а рябину не «перевоспитать» в вишню. Любая попытка такого рода, даже предпринятая с самыми лучшими намерениями, приведет к извращению внутреннего предназначения и, следовательно, к уродству.

Но, продолжая аналогию с садовником, необходимо защищать неокрепшее растение от вредителей, чужих сапог и засухи. Ну а растением в этом случае является личность ребенка. Ее главное свойство – непрекращающийся рост.

Помните у Стругацких – гений потребитель, у которого рост потребностей вполне удовлетворялся селедочными головами.

Так вот, мы совершенно не обязательно должны исходить из такого грустного сценария. Великий русский художник, путешественник и мыслитель Н.К. Рерих утверждал, что масштаб сознания нормального человека надо воспитывать с учетом беспредельности вселенной.

БЕСПРЕДЕЛЬНОСТЬ? ЭТО ТАК РИСКОВАННО!

На самом деле, родители и учителя, соседи и товарищи по играм, - все фактически заняты одним - вбиванием растущей личности в привычные рамки. Они стремятся отучить его совершать ошибки и делать самостоятельные выводы, торопят заучить набор всеми разделяемых истин и стереотипов. Это называется групповая идентичность. И она коренится в особенности человеческой психологии. По тому, как к нему относятся окружающие, ребенок начинает судить о себе сам. И вот, вместо обретения личного опыта – попытка подделаться под эталон.

Впрочем, все это не ново. Американский психолог Э. Эриксон выделяет «генетически предопределенные стадии» развития ребенка, отмечая их зависимость от присущих данному обществу ожиданий. Главное здесь - чувство устойчивости, не случайности и непрерывности своего Я.

И подтверждение этому растущая личность ищет в оценке окружающих. Как следствие - незащищенность и зависимость от чужого мнения. Вспомните историю Лары, которая в восьмом классе оказалась в «тусовке бритоголовых». Это исказило внутреннюю программу развития личности девочки, чуть было, не разрушив всю ее жизнь. Но я не рассказал всю историю Лары до конца. Там был еще один фактор – ее родители.

Лара: «В 3 классе я училась отлично, в пятом еще ничего, тихоней была. Сидела, все делала стабильно - доклады, уроки. (Но, как показала дальнейшая жизнь, она тяготилась ролью тихони.) Тогда же меня засунули в музыкальную школу. А я мечтала рисовать. Я просила, чтоб меня отдали в изостудию. Это было рядом. Я даже сама съездила и узнала условия приема. Но родители заставили заниматься музыкой. Я пианино ненавижу до сих пор. Там было грязно, орала училка по сольфеджо. Семь лет у меня к ней была личная неприязнь. Зачем меня заставляли заниматься музыкой, почему меня вообще никогда не слушали?

Родителям было просто некогда. Да и зачем разговаривать, если взрослые инстинктивно отождествляют свое Я с Я ребенка. Неизбежный вывод – «Я лучше знаю, что ему нужно в жизни». Спросите, почему? Получите невразумительный ответ – «я так считаю» или «меня самого так воспитывали».

Вернитесь к началу книги, перечитайте снова рассказ Лары о том, как, впервые ощутив свободу от родителей за границей, она вообще «слетела с нарезки» и перестала подчиняться. Я не могу осудить девочку. Ее всю жизнь вбивали в рамки, в которых было тесно ее живой самобытной природе, а она инстинктивно отстаивала свое право на реализацию собственной внутренней программы. Она сражалась за свободу. И не ее вина в том, что в самый уязвимый период перестройки личности рядом с ней оказались бритоголовые, которые смогли предоставить иллюзию защищенности и значимости.

На этой возрастной стадии для юной личности очень важно получать одобрение и поддержку коллектива как подтверждение своей значимости. Чаще всего такая поддержка оказывается одноклассниками. Но родители, будьте очень внимательны, если в школе что-то будет не складываться, то именно вы станете важнейшим убежищем и источником силы. Не обманите надежд ребенка, иначе потом вы с удивлением узнаете, что он нашел защиту и моральную подпитку в уличной банде или секте.

Вы не можете следить за ребенком весь день, но вы можете посвятить ему полчаса вечером для душевной беседы за чаем. Этого хватит, чтобы окинуть взглядом весь прожитый день, выделить главное, оказать поддержку, намекнуть на ошибки и даже выслушать исповедь. Лишь бы это стало необходимым элементом культуры вашего общения.

В случае с Ларой эта возможность была потеряна.

В Китеже, куда ее привезли родители, она получила новый круг общения. Познакомившись с учителями, почувствовала безопасность на уроках и стала хорошо учиться, с помощью новых подруг занялась своим внешним видом. Теперь она пишет картины и очень хорошие статьи в нашу интернет-газету. Кажется, у нее открылся талант журналиста. Теперь она сторонница гуманизма, здорового коллективизма и семейных ценностей. Над ее кроватью висит изречение Конфуция: «Добродетель никогда не останется в одиночестве».

Еще один пример из личного опыта.

В девятом классе я увлекся живописью и решил, что мне полезно будет все бросить и целиком посвятить себя картинам. По молодости лет судьбы Ван Гога и Гогена представлялись завидной романтичной альтернативой серым школьным будням. Когда я поделился своими планами с родителями, то они, если и пришли в ужас, то смогли не показать этого. Наоборот, моя мама уговорила одного профессионального художника взять меня в обучение. Этот милый человек научил меня писать масляными красками, а заодно и дал возможность поближе рассмотреть на собственном примере перспективы жизненного пути, на пороге которого я стоял. У меня дома до сих пор весят мои ученические работы. Я «похлебал романтики», познакомился с ее ближайшей подругой – безденежьем, научился чувствовать цвет в природе и чужих картинах. Но я также смог убедиться в ограниченности собственного таланта. Странно, чувство победы и обогащенности новым опытом смешалось с осознанием своей не предназначенности к выбранному пути. Я отказался от мечты о чердаке с холстами и натурщицами.

(Спасибо мама, что ты не спровоцировала необдуманных шагов глухими запретами, а дала мне возможность НА СОБСТВЕННОМ ОПЫТЕ убедиться в том, что для меня этот путь закрыт.)

СТРЕМЛЕНИЕ К ДОБРУ КАК ПРИЗНАК ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

(практические советы для тех, кто обременен деньгами и властью)

Родители считают себя вправе творить образ будущего своих детей, словно перед ними не личности, а чистые листы бумаги. Этот Образ будущего для ребенка извлекается из прошлого (то есть, собственной памяти) родителей, туда же добавляется жизненный опыт друзей и все это сдабривается приправой из нереализованных мечтаний. Но дети не хотят ЭТО ЕСТЬ! Они не хотят реализовывать чужой план.

Мы в Китеже называем этот феномен "эффектом манной каши". Я помню, как сильно не любил манную кашу, но моя бабушка кормила меня ей, считая, что это очень полезно. Почему она так считала? Думаю, что в детстве ее тоже кормили манной кашей. Теперь у меня свои дети и что-то в моем сознании настоятельно советует кормить их этой когда-то ненавистной мне манной кашей.

Прямой вопрос родителям:

А задавались ли вы вопросом, насколько ваш план соответствует божественному плану самореализации, который заложен в ребенка с рождения в виде талантов, наклонностей и неосознанных стремлений? Почему вы думаете, что ваш план – должен обязательно стать его планом?

При этом как-то забывается, что на дворе 21 век, можно сказать иная цивилизация, и мир, который отпечатывается в сознании ребенка, не имеет ничего общего с окаменевшими стереотипами в мозгах взрослого. Иногда попытка создать свою копию вызывается стремлением компенсировать собственные провалы - " пусть получат то, что я не успел". Такая позиция мешает самому взрослому объективно рассмотреть, что же реально происходит в душе малыша, какие цели ставит его суверенное сознание, к чему стремится и чего хочет избежать. К тому же, ни один нормальный родитель не в состоянии проконтролировать точность и добросовестность исполнения заданного им плана. Поэтому война заданного по приказу плана с внутренним, не осознанным планом развития ребенка будет все равно проиграна родителями. Последствия этой войны также очевидны - неврозы, равнодушие, затаенная злоба, инфантилизм и черт его знает, что еще.

Самые серьезные психологические травмы родители наносят, пытаясь сломать сопротивление ребенка, и делается это «ради его же блага».

Как не вспомнить выражение «душить в объятиях»? Наш многолетний опыт работы с проблемными детьми из московских семей показывает, что в их слабости, инфантильности, равнодушии к собственной жизни почти во всех случаях виноваты родители.

Все начинается с того самого «эффекта манной каши», о котором мы уже говорили. Заботливые родители неосознанно пытаются воплотить в детях свои собственные программы. Для этого, они контролируя каждый шаг и слово своих обожаемых чад. Пусть это делается мягко, пусть это делается во имя ребенка, но, учитывая авторитет, размеры и внутреннюю силу двух взаимодействующих сторон, все равно такая забота больше смахивает на тоталитарный контроль.

Вот запись одной из бесед, в которой участвовали отец (руководитель фирмы), сын (в 16 лет пораженный микробом инфантилизма) и наш психолог Марина.

Отец (с плохо скрытой горечью) – Он у меня хороший, с компьютером мне помогает, но ничего до конца не доделывает. (Сын здесь же возится с его переносным компьютером, пытаясь запустить какую-то нужную отцу программу.)

Марина – А, какие еще, проблемы вас тревожат?

Сын – Пап, давай, пока вы тут говорите, я покатаюсь на твоей машине.

Отец – Разобьешь. (Марине) Он все ломает. Ничего ему не интересно. Я его в 5 лет на теннис сам отвел, каждый день в семь поднимал на тренировки, а он бросил. У него уже тогда воли не было.

Марина – А вы пытались ее воспитывать?

Отец(раздраженно) – Да мне некогда было – я деньги зарабатывал. Его мать избаловала. Я говорю – иди на теннис, а она – пусть поспит подольше. Выгнали с тенниса. Я его потом в баскетбол записал, он , правда не хотел, но я настоял… Но он ничего до конца не доводит. Бросил. А потом, когда мы развелись, он с матерью остался, так и вообще учиться перестал. Таблетки там всякие глотать начал, у них весь класс наркоманы… (Сыну, с безнадежным сочувствием) Что сынок, совсем избаловала тебя мамка? Слабаком сделала! (сыну) Кстати, почему так по-идиотски причесался.

(Сын, при этом, весело насвистывая, осваивает папин компьютер. Он не похож на наркомана, он похож на почтительного сына. Но если папа одет в строгий костюм, то на сыне драные джинсы. У отца кудрявые, зачесанные назад волосы - сын зачесывает волосы на лоб, да еще и «прилизывает» их лаком. На отце ни перстней ни браслетов, у сына уши, нос и даже язык украшены серьгами.)

Отец – Я не понимаю, что ему нужно. Я его на свою фирму устроил, деньги ему даю, правда только на дело. Говорить с ним пытаюсь, нормальным истинам учить, а он ничего знать не хочет.

Сын – Все, пап, я наладил твой компьютер, можешь работать.

Отец – Спасибо. (Марине) Из него уже. Конечно, ничего не получится, так пусть у вас в Китеже, хоть какое-то время поживет…

А теперь представьте себя на месте сына. Пусть даже со свободным доступом к машине и компьютеру. Почувствуйте, что отец, постоянными замечаниями и наставлениями, практически лишил парня свободного пространства сознания. Юная личность должна или добровольно превратить себя в робота или вести постоянный внутренний спор с отцом. Например: «Я не все бросаю, я бросил теннис, потому что меня туда запихнули насильно. Я хотел заниматься каратэ, а ты меня записал в баскетбол. Я стал пробовать легкие наркотики, потому что меня съедала тоска и страх после твоего ухода из семьи». Короче говоря, сын много чего мог бы ответить отцу. Но взрослый просто не услышит, так как не допускает, что такое возможно. Он и Марну-то, сказать по правде, не очень слушал, когда она ему высказала некоторые из этих соображений.

Этот пример, как и многие другие должен послужить предостережением думающим родителям. Можно ни разу не шлепнуть ребенка, но так погрузить его в свое родительское вязкое, обтекающее сознание, что личная инициатива и тяга к самостоятельному независимому познанию будут уничтожены.

Как правило, родители советуют правильные вещи, но они этим не ограничиваются, они ожидают еще и немедленного принятия своих замечаний детьми как команд к исполнению, и при этом еще позволяют себе роскошь ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ТЕРРОРА.

У открытых, оптимистичных, внимательных родителей, эмоциональная жизнь ребенка похожа на уверенную прогулку по широкой ровной дороге, плавно ведущей вверх. В неблагополучной семье ребенок идет по эмоциям родителей, как по горной тропе – он спотыкается на порицаниях, сжимается на окриках, теряется при равнодушном молчании.

Взрослые, работающие с проблемным ребенком, а тем более, приемные родители, должны контролировать проявление своих собственных чувств. Эмоциональная реакция, особенно непонятная ребенку, всегда очень болезненна и в какой-то ситуации может нанести куда более глубокую душевную рану, чем физическое наказание.

Вы – взрослый, и, конечно имеете право на роскошь чувствовать и демонстрировать свои чувства. Но какое отношение такая стратегия имеет к развитию личности ребенка? Это же простое управление маленькой личностью. Если она не забита и не задавлена, то осознанно или бессознательно будет противиться этому давлению. В прошлом послушному сыну или любящей дочери тут становится уже не до согласия или несогласия, им не надо никаких благ, теперь личность борется за главное – за свободу, за то, чтобы вернуть себе рычаги управления из заботливых рук родителей. Эта борьба может проявляться в прическе или попытке убежать из дома, а может и найти выход в полном равнодушии к собственной судьбе. Для многих людей, независимо от их возраста, возможность обидеться, найти виновного в своих неудачах – это излюбленный способ оправдать свой страх перед жизненными проблемами. Возможность возложить вину за свои неудачи на кого-то другого и отказаться от самореализации, иногда также сладостна, как и одержанная победа. В таком случае виновными выступают родители. Эта позиция устраивает многих неуверенных в себе детей, так как снимает с них груз ответственности, необходимость соответствовать высоким запросам. Найдя виновных, они затаиваются и уходят в глубокую защиту, внешне оставаясь послушными и вежливыми.

При таком развитии событий от родителей требуется удвоенная внимательность, способность видеть за внешним благополучием реальные изменения в детском сознании. Помощью психологов позволяет на ранних стадиях исправить положение. Но, если родители очень заняты, то проблему в любимом ребенке они разглядят годам к 15, когда начнутся прогулы в школе, отказы сдавать экзамены и получать профессию, то есть брать ответственность за свою судьбу на себя.

Ну а дальше этот ребенок становится, как мы говорим в Китеже, «нашим клиентом». Теперь он выпадает из упорядоченного, потока жизни, где надо напрягаться, соответствовать требованиям и познавать законы взаимоотношения людей. Начинаются побеги из дома, и как вариант того же эскапизма - ухода в виртуальную реальность компьютера, секту или наркотики.

Когда ко мне на беседу приходят родители и начинают нашу встречу с рассказа о проблемах дочери или сына, они чаще всего рассказывают о своих собственных проблемах. Чаще всего в детях, как в зеркале, отражаются все перипетии семейной жизни родителей. В таком случае лечить надо, прежде всего, самих взрослых.

Я позволю себе передать один из основных постулатов нашей педагогической системы графически. У всех родителей есть возможность затрачивать определенную часть своих интеллектуальных, эмоциональных и духовных усилий на то, чтобы ежедневно отслеживать изменения личности ребенка и, чередуя «вызовы», препятствия и поощрения, направлять вектор этих изменений в сторону его наиболее полного развития. Без сомнения, это труд, требующий самоотдачи и дисциплины. Но только такой путь гарантирует установление глубинного взаимопонимания, доверия и любви. Отношения между ребенком и родителем, которые развиваются в этом случае год за годом, позволяют взрослым быть в курсе проблем и сомнений, которые терзают растущую душу. При таком развитии отношений удается влиять на поведение ребенка «изнутри», на уровне постановки целей и нравственных оценок.

Как ребенок смотрит на мир, так и мы должны время от времени смотреть на ребенка – с изумленным доверием, переходящим в яркие переживания единства со всем сущим и, конечно, любви.

Любовь – это способ познания и одновременно лучшая терапия!

Если такая привычка сформирована, то и пресловутая проблема «отцов и детей» теряет остроту.

Ни наука ни религия не могут понять, откуда появляются в личности стремления и способности, но д ля нас сейчас важно, что они не всегда отвечают ожиданиям родителей. Нравственная и гражданская задача родителей вовремя распознать этот потенциал и помочь его раскрыть, так как только полная реализация поможет ребенку превратиться в гармоничную, самодостаточную, счастливую личность.

Есть некий соблазн противопоставить людей, стремящихся к удовлетворению лишь основных потребностей и людей, ориентированных на реализацию своего творческого потенциала.

В каждом из нас намешано и того и другого – «меж ангелом и бесом». То есть, потребности высокого порядка вполне уживаются и со стремлением удовлетворить и самые примитивные желания. Но в здоровой натуре, окруженной здоровой средой, высшие потребности в творчестве, любви и познании по мере взросления все-таки берут верх.

Для наших прикладных целей мы можем сформулировать следующий общий закон человеческой природы - развитие и применение творческих способностей приносят индивиду больше счастья и удовлетворения, чем возможность регулярно пить французский коньяк. Коньяк, впрочем, тоже никому не вредит, если он стоит на определенном месте иерархии потребностей.

Но если эта иерархия не выстроена…

У некоторых детей программа нормального развития разрушается в результате неправильного воспитания или жизненной трагедии, например, потери родителей.

Парадоксально, но факт! Наш многолетний опыт работы с детьми из детских домов и детьми, которых мы берем из вполне благополучных и состоятельных семей, показывает, что их проблемы, увы, весьма схожи. У первых эта воля тихо умерла за ненадобностью под гнетом материальных благ и отсутствия реальной необходимости напрягаться…У вторых убита воля к успеху в силу недостаточной информированности и чуждости внешнего мира. Еще одним фактором риска в богатых семьях выступает отсутствие духовных ориентиров. Эта констатация не несет никакой моральной оценки. Этих ориентиров чаще всего мешают родителям «делать деньги», поэтому отбрасываются за ненадобностью. Ну а в тех семьях, где общечеловеческие ценности все-таки уживаются с большими деньгами, там у родителей просто нет времени, чтобы поделиться этими самыми «ценностями» со своими детьми.

Это самая распространенная ошибка родителей – считать, что их дети прежде всего нуждаются в «мобильниках» и билетах на рок-концерты. Дети, как и вообще все люди, нуждаются в любви, понимании и поддержке. А вот, когда родители закрывают от них свой мир, тогда дети пытаются компенсировать дефицит самым примитивным способом – ищут тех, кто их поймет на стороне, включаются в другое поле сознания, берут цели и нравы у тех тинейджеров, которым уже посчастливилось создать свой отличный от взрослых мир. Причем, здесь возможны самые широкие варианты – от кружка побренчать на гитаре в подъезде, до наркотиков и тоталитарных сект, которые с радостью предлагают новый Образ Мира и круг «друзей» готовых принять в объятия. И юные души, выпадая в припадке истерии из родительского гнезда, просто летят по воле случая - кто где зацепиться, тот там и останется. А вот если бы у ребенка был разум, да еще высокая цель, которая требовала бы напряжения воли, обретения знаний, самоотдачи, то и с психикой у него все было бы в порядке.

По научному у А. Маслоу это звучит так: «В любом случае, психологическая жизнь личности, во многих ее аспектах, проживается в одном ключе, когда личность зациклена на «ликвидации дефицита», и совершенно в другом, когда она руководствуется «метамотивацией», то есть, сосредоточена на самоактуализации».

АРХИТЕКТУРА СОЗНАНИЯ

Грудной ребенок познает мир всем телом, расширяя давление во все стороны, словно волна, разбегающаяся из одной точки. Он плотно и упруго заполняет собой все пространство. Но вот, если натыкается на боль, то его разум обтекает плотности боли, оставляя лагуны, пустые места.

Этот процесс живо и объемно описан в книге этнопсихолога А.Андреева «Магия и культура в науке управления». «Постарайтесь увидеть, что ребенок все детство постоянно обо что- бьется, трется, режется, обжигается… Что запоминает ребенок? Точнее, что хранит его память? Получается, что Образ Мира, лежащий в основе Разума, - вполне определенно психологическое явление, не имеющее отношения ни к каким картинам мира, в том числе и научному. Это вовсе не представление и ни к какому намеренному воздействию и никаким изменениям не поддается если, конечно, не знать как воздействовать… Образ мира – это наши знания об устройстве мира и о том как в нем жить. Эти знания уложены в таком виде, что мы даже и не оцениваем их как знания и даже вообще их не замечаем. Тем не менее, они очень действенны и правят всем… Чем старше мы становимся, тем лучше мы познаем мир – природу и тем меньше налетаем на боль от природных явлений, но зато все больше начинаем познавать мир-общество».

Человек накапливает, НАСЛАИВАЕТ опыт взаимодействий и взаимоотношений, но даже обретение нового опыта проходит через фильтр опыта предыдущего. В некоторых случаях новое и непривычное вообще не осознается, так как не имеет образца в памяти.

Помните, как в «Унесенных ветром» героиня, сталкиваясь с не переносимой болью говорила: «Я подумаю об этом завтра». ( В психологии маневры, посредством которых мы уходим от осознания болезненных истин и отражаем попытки терапевта помочь нам увидеть истину, называются «резистенцией», или сопротивлением.)

Она была поистине выдающейся натурой, так как большинство говорят: «Я об этом никогда не буду ни думать, ни вспоминать, потому что не хочу возвращения боли». Уместно предположить, что есть целые пространства внутри сознания, которые разум человека аккуратно обходит, чтобы не вызвать боли. Но эти черные ящики продолжают работать!

«Мы - людоеды, как луковицы, - сказал Шрек своему другу ослику, - в нас много слоев». Этот героический персонаж мультфильма выглядел грубым, необщительным, эгоистичным монстром, но оказался на поверку добрее и человечнее, чем люди, окружающие его. Вы пробовали когда-нибудь чистить луковицу?

Человеческая личность не всегда поддается логическому пониманию.

В ребенке есть не мало качеств, которые родители склонны трактовать как дурные. Но, если они лежат в основании пирамиды личности, то выбивать их из него, во-первых, очень трудно, а во-вторых, - опасно. Мы ведь не обладаем рентгеновским зрением, чтобы просветить структуру сознания и понять иерархию и внутренние связи этих качеств. Они появлялись не вдруг, они плотно уложены в иерархию, на плохие качества, возможно, опираются какие-то необходимые части внутренней конструкции сознания, выбив их, можно обрушить всю хрупкую конструкцию личности.

«Высшая природа человека опирается на его низшую природу, как на основу, и без этой основы просто способна рухнуть… Лучший способ развить высшую природу – это сначала реализовать и удовлетворить низшую природу». ( А. Маслоу. Психология бытия.)

Где-то в 3-4 классе у меня во дворе завелся враг. Его звали Юрка. Он был сильнее меня и, как теперь принято говорить, склонен к насилию. Из-за него я боялся выходить во двор. Но из-за него я впервые задался вопросом, а как научиться противостоять грубой силе. И мои родители воспользовались этим противостоянием, чтоб объяснить мне пользу зарядки. Еще года три я готовился к борьбе со своим страхом и слабостью в лице Юрки. Именно его образ заставил меня бегать кроссы и до седьмого пота молотить кулаками подушку. Итоговой драки так и не произошло – я стал сильным и это внутреннее ощущение уже не требовало внешних подтверждений в виде мордобоя. Но стал бы я сильным, если б мою решимость не питали страх и ненависть?

Как сказали бы на Востоке - «Наши враги являются нашими лучшими учителями».

СИЛА И ОПТИМИЗМ КАК ВЫСШИЕ ДОБРОДЕТЕЛИ ЗАРОЖДАЮЩЕЙСЯ ЛИЧНОСТИ.

Даже конфликты родителей с детьми могут оказаться очень плодотворными с точки зрения обретения опыта и развития.

Святославу было два с половиной года, когда мама впервые решилась уехать на несколько дней и предоставить мне возможность потренироваться укладывать ребенка спать. Святослав планировал продолжать игру и отказался подчиниться. После получаса бесплодных попыток уговорить сына я совершенно не педагогично вышел из себя и шлепнул его по попке. Это подействовало, но как-то необычно. Сын не стал плакать. Да, глаза покраснели и набухли слезами, но даже стал укладываться в постель. Я выключил свет и слушал с умилением, как рядом сопит обиженный, но не сломленный духом сынок. «Я уйду в детский садик, – донеслось из кроватки. – Я уйду, а ты будешь скучать и плакать».

Я промолчал, скрывая радость. Теперь я знал, что мой сын действительно любит меня. Этот феномен в психологии называется переносом. Святослав пытался напугать меня тем, чего сам боялся больше всего на свете.

Меж тем, сын, неправильно поняв мое молчание, нанес еще один удар: «Тебя, папа, мама не любит. Она меня любит. А ты будешь плакать».

Я ничего не ответил сыну. Пусть думает, что последнее слово осталось за ним. А мне в утешение досталось осознание совершенно нового факта - оказывается, мой сын уже прекрасно разбирался в тонкостях наших взаимоотношений. Он знал, что в нашей семье дорожат любовью. Поэтому, он искал и безошибочно нашел, возможное, уязвимое место отца. Как он его нашел? В собственной душе, куда он не побоялся заглянуть! Он не разделяет нас! Он чувствует: что больно для него самого, то больно и для папы. Он подчинился грубой силе, но не сдался на уровне сознания и продолжал бороться собственным способом.

Это значит, что он имеет опору внутри себя. К тому же, он доказал, что способен отождествить себя с родителями, по-новому взглянуть на проблему и вместо привычной эмоциональной реакции (слезы или крик) найти достойный интеллектуальный ответ.

Не исключаю, что, лежа в постели, он строил планы: «Вот когда я стану большим, я тоже отшлепаю папу…» Так оно, скорее всего, и было – ведь здоровые дети живут устремленностью в будущее, спешат вырасти, обрести новые навыки и умения, увидеть и испытать как можно больше, нести ответственность, оправдать доверие.

В полном соответствии с теорией Эриксона о стадиях роста, Святослав уже с трех лет демонстрировал страстное желание выйти из роли маленького. Он пытался мыть посуду, подметать пол, включать телевизор и топить печь.

Осознав это, я дал себе мысленный приказ: «Не мешать! Пусть дерзает. Надо предоставить возможность пробовать и не наказывать за провал».

Дайте ребенку возможность совершать ошибки! Можно сразу предположить, что его попытки помочь вам с мытьем посуды обернется убылью сервизов. Ну и примите это как жертву

богам. Аккуратно объясняйте ребенку, что бить чашки не хорошо, но все равно закусив губу поощряйте его усилия помочь вам. Если вам не удастся преодолеть себя, то он останется неумехой или вырастит в человека с подавленной инициативой - конформиста.

Гуманистическая психология утверждает, что нормальный ребенок с интересом и удивлением тянется ко всему, что составляет его внешний мир, он также легко и непринужденно демонстрирует свои навыки и умения. Привыкнув получать от этого удовольствие, он усиливает давление в этом направлении – так происходит развитие с постоянным чувством наслаждения. Стремление к новому переживанию ведет к новому познанию.

Проверьте своего сына. Умеет ли он удивляться? Любит ли узнавать новое? Надо ли приманивать его к урокам обещанием конфетки или для него учеба и есть поощрение само по себе. При условии, что это его свободный выбор, а не принуждение родителей. Если ответы на эти вопросы положительные, значит, Вас можно поздравить – ребенок наделен душевным здоровьем.

Результат этого - непрекращающееся познание мира во всех направлениях, и, разумеется с нарушением ваших же запретов. НАУЧИТЕСЬ РАДОВАТЬСЯ, ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА ЭТОТ ПРОЦЕСС ВРОДЕ БЫ НАПРАВЛЕН ПРОТИВ ВАС.

Чашка разлетается вдребезги. Рука непроизвольно тянется к ремню. Вот тут-то и необходимо перевести фокус своего сознания с ничтожных бытовых потерь на научный аспект происходящего. Вдумайтесь, что на ваших глазах происходит величайшее таинство обретения жизненного опыта. Уже существующая внутри программа толкает ребенка расширять границы возможного, а результаты этих попыток тут же обрабатываются и в свою очередь обеспечивают корректировку программы. Врежете сейчас или разоретесь, и он на всю жизнь запомнит, что инициатива наказуема. А то и еще хуже – начнет бояться родителей, тогда вы вообще лишитесь возможности вносить корректировки в программу. Расслабьтесь и любуйтесь ребенком. Насколько он естественнее, солнечнее любого взрослого. Пространство его сознания просторно, прозрачно, пластично, еще не застыло в железобетонности убеждений. Это сознание выходит за пределы тела ребенка невидимыми лучами вопросов, оно собирает впечатления, трогает окружающие предметы, потоки, энергии. И направлено оно сразу во все стороны, ибо все интересно и все имеет значение. При наличии фантазии можно представить некое подобие мыльного пузыря или кокона, внутрь которого заключен маленький хозяин Мира. Стенки этого кокона собирают информацию, но и защищают сознание ребенка от растворения в потоке сознания окружающих. Пузыри бегут по потоку, не растворяясь в нем. Внутри кокона находятся все необходимые ребенку представления о мире, обеспечивающие его мыслительный процесс и нормальную деятельность. Понемногу свободное «разряженное» пространство сознания начинает обретать постоянную форму и заполняться. Так формируется Образ Мира. Он строится из образцов поведения и представлений, которые формируются из личного опыта, воспоминаний, а также фантазий, надежд, обид и вообще всякого хлама.

Итак – мы поощряем в ребенке САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ и признаем за ним право на проверку.

В нашем случае «защитить» означает «объяснить и подготовить».

Вы не можете следить за ребенком весь день, но вы можете посвятить ему полчаса вечером для душевной беседы за чаем. Этого хватит, чтобы окинуть взглядом весь прожитый день, выделить главное, оказать поддержку, намекнуть на ошибки и даже выслушать исповедь. Лишь бы это стало необходимым элементом культуры вашего общения.

Тогда родитель превращается и в Учителя, вернее, в спутника, готового строить искренние, уважительные отношения с детьми, населяющими этот мир. Профессиональное и личное сливаются здесь в одно целое. «Сотрудничество» становится ключевым словом этой общности.

Свободное воспитание отнюдь не означает предоставление полной свободы. Отсутствие рамок само по себе вызывает опасение перед неизвестностью и невроз.

Видели, как кошка находит в комнате пустую коробку и ложится спать в закрытом пространстве? Любимое развлечение Святослава и его брата Васьки строить из стульев и покрывал маленький домик и прятаться там. Пространство, скроенное по их маленьким размерам, внушает детям больше доверия. Но те же законы действуют в Мирах сознания. Ребенку необходимо чувствовать границы дозволенного. Он опирается на одобрение и порицание, как на стены. Бесконечное расширение границ вызовет страх. Внешнее окружение необходимо ребенку, поощрение и установка границ способствует его развитию. Но при этом у него должна оставаться свобода выбора в достаточно широких изначальных рамках. Например, выбор, какой игрушкой играть и какой набор с кубиками использовать.

«Возьми эту игрушку и делай, что хочешь» или «Возьми любую игрушку и сделай что хочешь!» Вторая форма предпочтительнее. «Но если сделать не получается, скажи, и я помогу тебе». Мой сын всегда делает первую попытку сам – он будет отстаивать это право до истерики, но если после ряда попыток ему не удалось достичь результата, он спокойно просит помощи, и это не ущемляет его свободы и самоуважения.

Но дождитесь, пока он сам попросит о помощи!

Навязанный извне опыт не имеет такой цены в сознании ребенка и, похоже, даже не проникает внутрь его личности. По идее, даже в школьных условиях, предпочтительнее было бы сунуть план в корзину, и преподавать именно то, что в данный момент вызывает наиболее сильный интерес. (Молчу, молчу, это подорвет самую совершенную систему среднего образования…) Короче говоря, правильный родитель – это тот, кто не воспитывает, а проживает с ребенком наиболее важные этапы, позволяющие открыть что-то новое.

Но вернемся немного назад. Святослав несколько раз ударил головой в стену. «Родился под знаком овна и вот, пожалуйста, упрям, как баран!» - решили мы с женой. На другой день Святослав снова повторил удар головой в стену. Убедился, что мягче она со вчерашнего дня не стала, и больше не рисковал. Говоря научным языком, он провел эксперимент и только после этого занес полученный опыт в собственную память. Теперь ему не надо ставить опыт, чтобы убедиться, что удар в стену приносит боль. В его сознании образ стены теперь накрепко связан с чувством боли. Также и все остальное, впервые встреченное, подвергается доскональному, хоть, по мнению взрослого совершенно сумбурному изучению, а потом заносится в память. То, что лежит в памяти, автоматически проявляется как образец при последующих встречах ВСЮ ЖИЗНЬ. И сам процесс принятия решений взрослым человеком больше походит на поиск образца в архиве.

В ситуации выбора испуганный ребенок обратится к архиву, любознательный потянется за новым….

Для слабых натур всегда проще достать готовое решение, не отягощая голову особыми рассуждениями и сомнениями. Но, когда перед ними оказывается неизвестное явление, аналогов которому в памяти не обнаруживается, то сознание выключается. Внешне это проявляется застывшим взглядом и прекращением общения, а бывает, что и во взрыве неконтролируемой ярости.

Ребенок «тормозит». Но хочется удержать родителей от попыток подтолкнуть его вперед. Вмешательство он примет за агрессию и «затормозит» еще больше.

Здесь не существует общих правил. Для одного ребенка будет обидно слушать ваши шутки, для другого непереносимо равнодушие, для третьего даже подбадривающая фраза – «ты у нас все можешь» станет символом насилия. Все случаи индивидуальны. Главное, не важно то, что вы имеете в виду. Важно то, как это воспринимает ваше чадо.

Если внешний мир бьет по ребенку, то тонкие стенки кокона укрепляются, постепенно превращаясь в панцирь. Панцирь спасает душу ребенка от боли, но препятствует ее росту и вообще любым контактам с внешним миром. Если здесь уместна аналогия с миром насекомых, то можно сказать, что ребенок закукливается.

«Долгие месяцы, иногда годы, могут жить насекомые в стадии глубокого покоя, или диапаузы. Наступает она при неблагоприятных условия: в наших широтах зимой, в пустынях и тропиках – в сухой сезон. Тогда всякий рост прекращается, обмен веществ падает до самого низкого уровня. Насекомые могут впадать в диапаузу на разных стадиях развития: одни покоятся в виде яиц, другие – личинок, куколок и даже взрослых например, колорадские жуки». ( Мир животных И.Акимушкин ст. 13)

То же самое происходит и с душой ребенка. Она не растет, а выжидает появления благоприятных внешних условий. Потом начинается бал – взмах волшебной палочки и Золушка превращается в красавицу. Великий сказочник Шарль Перро, очень точно отмечает необходимые психологические условия сопутствующие этой метаморфозе. Золушка по условиям сказки уже хотела поехать на бал, более того, она была готова предпринимать определенные усилия, чтобы добиться этой возможности -перебирать горох, сажать розы и т.д. Принцесса уже жила в Золушке, как программа превращения куколки в бабочку. Фея лишь подала сигнал о наличии благоприятных внешних условиях. Беда реальных детей состоит в том, что они не допускают возможности такого преображения и поэтому даже появление красивого платья и сказочной кареты не делают бал и принца более достижимыми.

Сказки напоминают нам о том, что в человеческих отношениях счастье недостижимо без вмешательства волшебства. Но можно сказать и так, сказки показывают идеальные законы, которые ищут своего воплощения в совсем не идеальных условиях нашей цивилизации.

Реальные законы проступают сквозь ткань мифа, в очевидном, удобоваримом для человека виде. Поэтому герои романа «Властелин колец», вышедшие из-под пера Дж. Р. Толкиена смотрятся реальнее наших современных политиков и бизнесменов. Полурослики воспринимали мир в простых образах и простых отношениях. Хоббиты – дети. Они наивны и любознательны, завистливы и склонны к лени. Но все это свойственно детям. Главное, они обладают счастливой детской способностью - не задумываться о мире за границами своей страны. Толкиен с удивительной точностью объясняет, почему в их сердцах нет страха – «Сотни лет ничего не случалось… Их охраняли». Ребенок не знающий страха, выросший в безопасном окружении маленьких «посильных» вызовов – легко пересекает границы своего мира в поисках новых стран. У Толкиена эти страны расположены на земле и населены эльфами да гномами. В сознании ребенка существует множество не менее волшебных стран, более того, с развитием сознания ребенка, их число растет, а границы расширяются.

И по ним идут отважные хоббиты, встречая на своем пути одно препятствие за другим. Эти испытания судьбы подобраны «в меру» хоббитов, позволяя им одерживать маленькие победы, свыкаясь с опасностями мира и возрастая пропорционально в своих силах. Хоббиты осваивают окружающий мир и самих себя. Препятствия расставлены в такой последовательности, что делают восхождение героев постепенным. Они охватывают весь спектр важнейших качеств характера, которые необходимо развить в гармоничной взрослой личности.

Если ребенок не хочет выходить за рамки безопасной Хоббитании, не стремится ломать игрушки, то есть делать открытия, то необходимо пробудить в нем эту способность, НАУЧИТЬ замечать чудеса вокруг себя. Не начав внутреннее «путешествие хоббитов», детская личность не подготовит себя к подвигам взрослой жизни.

Взрослый просто обязан помочь, а это означает – принять правила игры, стать добрым волшебником, проводником по этой стране сказок. Бывает немного неудобно играть в сказки, когда сам уже с головой погружен во взрослые дела. (Какие, к черту, эльфы, когда голова забита финансовыми сделками, компьютерными программами или новостями об очередной не сказочной войне.) Но поймите, ребенка вы можете потерять именно в сказочной войне! Там он отрабатывает сценарий будущей жизни. Там ему понятней, безопасней. Пока он не победит волка в сказке, он не станет храбрецом в настоящем лесу!

Ребенок живет в двух мирах: телом - в реальном, вернее материальном мире, большей частью сознания - во втором, внутреннем мире фантазии. Внешний реальный мир ребенок, как правило, игнорирует. (Контроль сохраняется только на уровне достаточном для того, чтобы не биться в столбы и не падать в канавы.) Он путешествует по великим пространствам, создаваемым для него писателями и сказочниками, а зачастую, и его собственной фантазией.

Шестиклассница Наташа после чтения «Мцыри»: «Я сегодня впервые, как-то по-особому, читала книгу и почувствовала себя внутри. Там был герой… мальчик. Ну, мне показалось, что он - это я. Те же чувства, проблемы… Прожив немного в нем, я поняла лучше свою жизнь».

Семиклассник Андрей: «Я тоже ныряю в книгу. Сначала смотришь - буковки, буковки. А потом ты уже внутри и живешь чужой жизнью».

Рассказ детей о проникновении в пространство художественного произведения, в пространство книги надо воспринимать буквально. Мы говорим о таком состоянии человека, когда он забывает о своей материальной оболочке, о материальной реальности вокруг него и перемещает свое сознание в пространство, созданное для него гениальным писателем. Ну, если и не гениальным, то обязательно талантливым. В бездарных произведениях нет пространства, туда нельзя нырнуть, они, словно, выталкивают тебя назад, в реальность.

Не смущайтесь кажущейся нелепостью постановки вопроса. В начале прошлого века те же мысли всерьез высказывал Н.А.Бердяев: «Я вижу смысл искусства в том, что оно переводит в иной, преображенный мир. Оно освобождает от гнетущей власти обыденности и тогда, когда художественно изображает обыденность. Я называю буржуа по духовному типу всякого, кто наслаждается и развлекается искусством как потребитель, не связывая с этим жажды преображения мира и преображения своей жизни… Моя оценка романа связана со способностью автора заставить меня войти в свой мир, иной, чем окружающая постылая действительность». ( «Самопознание» с.329)

Человеческому сознанию дана уникальная способность входить в пространство книги, отождествлять себя с героями, сопереживать и т.д. Увы, далеко не все дети это умеют. Как мы говорим в Китеже «колесики сознания не зацепляются» за чужую реальность. Ребенок читает слова и предложения, но не погружается в пространство произведения. Мы уже говорили, что любой даже чужой опыт может быть усвоен нашим сознанием, только если он эмоционально пережит. Не каждому дано делать выводы, просто наблюдая течение жизни, не каждый может за цепью событий увидеть закономерность и в таком виде, освоить ее как обретенный опыт. Талантливая книга – это специально подготовленная к потреблению эссенция чужого опыта. Настоящее произведение искусства пробуждает и чувства и интеллект, то есть заставляет нас и мыслить и переживать одновременно, а это и создает необходимые условия для правильного усвоения жизненных истин. Книга дает шанс прожить много жизней, примерить не себя чужие, несвойственные роли и судьбы, убедиться в приемлемости или неприемлемости для тебя лично того или иного жизненного сценария. Но книга подобна пещере Алладина. Надо знать магическое заклинание, чтобы вход к сокровищам открылся.

Каждый получает право на клад в соответствии со своим душевным строем и мерой своих сил. Более того, одна и та же пещера для разных людей оказывается то переходом в иную реальность, то экраном со множественными виртуальными мирами, то просто складом информации, сродни библиотеке.

У некоторых детей, как и у Алладина, есть право крови на свободный допуск в пещеру. Других надо учить. Причем, для поверхностного взгляда между этими детьми нет никаких различий. Оба прилежно сидят с книжкой в руке. Но один может заплакать, отказаться идти спать, пока не дочитает, сказать про главного героя – «я бы хотел оказаться на его месте». Это значит, ваш малыш начал путешествовать по мирам, также как и лорд Корвин путешествовал по Теням Амбера. Это очень серьезно!

Десятиклассница Маша П. в сочинении после чтения фантастического романа «Дюна»: «Я ухожу туда, к Муаддибу, всегда, когда мне особенно трудно. И вглядываясь в его жизненный путь, я вижу, что все мои проблемы меркнут на фоне испытаний, которые пришлось выдержать ему. Оставшийся без родных и близких, потерявший свой кров и привычный образ жизни, окруженный людьми, совершенно не понимающими его устремлений. Раз он победил в таких условиях, значит, можем победить и мы. Я черпаю силу и надежду из этой фантастической истории, так как в ней есть какая-то доля истины. Герберт уловил, что-то очень важное в основных законах развития».

Итак, учитесь совершать волшебные путешествия, чтобы стать надежным проводником по этим странам для своих детей. Не рассчитывайте, что школа научит.

СТАДИИ РОСТА

Грудной ребенок, как и все мы, время от времени переживает дискомфорт и тревогу. Но в отличие от нас он не свободен позаботиться о себе самом. Если его нужды в пище и ласке выполняются родителями, то устанавливаются отношения доверия.

В основу Образа Мира младенца закладывается уверенность, проверенная на практике, в том, что мир добр, хорошо организован и поддается воздействию. Значит можно протянуть руку и пощупать неизвестное, можно подать голос и не бояться, что тебя съедят. Пройдут годы, человек станет взрослым, но в основе его мировоззрения будет заключена все та же детская уверенность в том, что мир создан для него. И значит, он будет дерзать!

Скоро начнется самостоятельное постижение мира, а его будут, как и все в человеческой жизни, будут сопровождать кризисы.

В современном учебнике Обществознания для десятых классов уже отдается должное теории стадий социальной адаптации психолога Э. Эриксона. Для тех, кто закончил школу несколько раньше, я остановлюсь на этой теме подробнее. Эриксон называет возраст до одного года (включая утробный период) возрастом формирования базового доверия к миру. Если все шло хорошо, ребенка не забывали кормить и не бросали одного в мокрых пеленках, то он и 10 и 20 лет будет подсознательно ощущать, что этот мир хорошая штука и в нем можно неплохо порезвиться. Не зная страха, он будет за все браться, легко обучаться, падать и подниматься со счастливой уверенностью, что падение - чистая случайность, а впереди его ждут призы и подарки. Как вы понимаете с таким сознанием жить легче и веселее. Правда, иногда, такой взгляд на жизнь перерастает в манию величия и ведет к дополнительным проблемам. Абсолютное доверие миру весьма опасно, также как и абсолютное недоверие. Тут необходим баланс, но со сдвигом в сторону позитива и некоторого риска.

Вторая стадия - формирование самостоятельности или автономности.

Где-то на рубеже третьего дня рождения Святослав начал отстаивать свое право самому есть ножом и вилкой, открывать пакеты, сервировать стол и мыть посуду. Мы не запрещали это, мы даже пытались помочь, (особенно когда спешили на работу). Вот тогда-то он и освоил мерзкий возмущенный вопль, переходящий в слезливую истерику с повторением только двух слов "я сам!". Так он не орал и не плакал никогда прежде, даже получая по попе или разбивая коленку об асфальт. "Я сам "- стало великим лозунгом жизни, той самой свободой, за которую люди во взрослом возрасте отдают жизнь.

Но это - "Я сам" имеет четкие границы.

Когда мы ходили гулять в лес с трехлетним Святославом, он всегда как бы невзначай интересовался. – «Папа, а ты убьешь волка?»

И только получив утвердительный ответ, он бросал мою руку и лез изучать заросли по краям тропинки. Самостоятельность всегда связана с уверенностью, что родители неподалеку и способны оказать помощь.

Как вы себя чувствуете, когда лишаетесь зарплаты? Появляется ли у вас в этом случае желание почитать научный журнал или сходить на выставку, чтобы расширить свой кругозор? Нет! Вы будете думать только о том, как обеспечить свое будущее в этом мире, где найти работу и деньги. Пока эта проблема не решена, к вам лучше не подходить. Испробовано на десятках примеров.

Если ребенок напуган, вы не заставите его сделать ни шага вперед в области познания. В случае угрозы ребенок возвращается к маме, обеспечивающей уверенность, защиту и содействие. Успокоившись, ребенок продолжает познание мира. Однако ребенок, не получающий поддержки от тех, кто должен о нем заботиться, будет реагировать иначе. Он начнет постигать основы безопасности жизнедеятельности раньше, чем это предусмотрено школьной программой. В научных книгах сказано, что «лишний самоконтроль будет тормозить эмоциональное, а потом и интеллектуальное развитие ребенка».

Отутюженным жизнью взрослым может быть уже и удобнее общаться не душами, а ролевыми функциями (подробнее в книге Э. Берна «Игры в которые играют люди»). Но ребенок постигает жизнь всеми имеющимися у него каналами восприятия. Если где-то наметилась проблема отставания, то природа будет компенсировать это своими, часто нам не понятными путями.

Поэтому такой ребенок будет особенно часто вести себя, с точки зрения взрослого, «неправильно».

МЕЛКИЙ БИЗНЕС и умение скрыть правду

В возрасте 4 с половиной лет наш сын узнал власть денег. В Китеже шла экономическая игра. Была выпущена своя валюта – КИЯНИ. («Ки» в Китежской мифологии– единица исчисления силы.) Кияни можно было зарабатывать, а потом на них приобретать разнообразные товары – от шоколадок и колы, до предметов личного туалета. Святослав долго расспрашивал нас с Ириной о значении слов «купить», «слишком дорого», «не по карману», а потом насобирал по дому мелочь и спрятал денежки под подушку. Александра Ф. укладывала его спать и случайно обнаружила клад монет. Святослав не растерялся, а взял одну и протянул ей со словами: «Вот тебе, Саша денежка. Ты ее возьми и не выдавай меня. Не рассказывай никому о том, что я храню под подушкой».

И как только додумался? Откуда в нем способность мыслить такими сложными категориями. Он искренне пытался ввести в заблуждение родителей. Но какой же бизнес в наше время без этого? И главное, ища способ утаить правду, он попутно сделал открытие, недоступное многим взрослым предпринимателям – лучше поделиться частью, чтобы сохранить основной капитал. К

Кто может реально определить, чего требует природа, какие из действий ребенка просто необходимы ему для получения новой информации о мире и развитии в себе необходимых качеств? По большому счету, свидетельством нормальности ребенка может служить только сам факт изменений, то есть НЕПРЕКРАЩАЮЩЕЕСЯ РАЗВИТИЕ.

И если один из каналов не задействован, то он скоро отомрет за ненадобностью, сделав личность ущербной.

Внутренняя программа развития ребенка развертывается на фоне воздействия среды обитания, из которой он свободно и, по большей части непредсказуемо для нас, черпает информацию и весь свой жизненный опыт. Мы не умеем влиять на внутреннюю программу, но в наших силах сделать среду обитания наиболее динамичной, стимулирующей всестороннее развитие. Итак, два фактора должны совпасть. Жизненная ситуация, способствующая рождению нового опыта и способность ребенка осознать этот опыт, как образец для использования в будущем.

Природа заложила тактику проб и ошибок, как основу познавательного поведения, чтобы позволить маленькой личности самостоятельно выбрать наиболее подходящий вариант для данного места и времени. Не совершая ошибок, он не будет учиться.

Жизненный опыт нельзя заменить наставлениями и лекциями, просто потому, что это будет чужой жизненный опыт.

Но реакции и оценки родителей должны быть по возможности понятными и однозначными, чтобы не вносить дополнительную сумятицу в создаваемый на их глазах очередной Образ Мира.

Святослав в гостях у бабушки в московской квартире. Он перевозбужден новой обстановкой и торопится одеться для того, чтобы выйти погулять на улицу.

Бабушка тоже спешит его одеть: - Быстрее одевай ботинки!

Вдруг замечает нарушение и немедленно реагирует, изменяя модуляции голоса: - Не ходи в носках по полу!

Светик обиженно сопит носом, но упорно пытается решить проблему натягивания ботинок. Втянулся в процесс, успокоился, справился с задачей. Теперь сообщает с гордостью: - Смотри я одел ботинки!

А бабушка, в которой мысли и эмоции раскручиваются своим чередом, продолжает наставительно-обвиняющим тоном: - Никто не ходит в носках по полу! Сколько раз я тебе должна повторять?

Святослав сбит с толку. Какие носки? Он же только что одержал победу – быстро одел ботинки. Он ждал похвалы…

Впрочем, мелкие ошибки такого рода не страшны, если есть базовое доверие, уверенность ребенка в том, что родные и близкие его любят.

Поселите в ребенке уверенность в вашей любви и не занимайтесь мелочной опекой!

На третьей стадии развития личности по Эриксону формируется любознательность и активность. На этой стадии Святослав заявил, что он мужчина и намерен защищать девочек. Друзья-психологи объяснили мне, что в этом возрасте в наших детях особенно буйно развивается желание подражать родителям – так, глядя в сына, как в зеркало, я начал открывать в самом себе некоторые качества, которые ранее не замечал.

В 4 с половиной года Святослав начал уминать мир вокруг себя не телом, а словами и волей. Отработана новая поза – руки в боки, брови сведены к переносице, губы надуты. Поза защиты своих прав.

Мы с Ириной в ответ смеемся – «смотри у тебя рога растут». (Он овен, со всеми вытекающими последствиями). Сынок ощупал голову, пригладил волосы – не нашел рогов, но кому нравится быть объектом насмешек, так что пыжиться перестал.

Зато в этом же возрасте началась борьба за справедливость. Мы были готовы к ней, так как вопрос о своих правах и в более широком плане – о справедливости занимает самое важное место в сознании наших детей. (При нормальном развитии ребенок решает эту проблему годам к 13, при «ненормальной» - мы получаем вечно недовольного взрослого с манией преследования.)

На мою справедливую просьбу – «Убери игрушки», Святослав отреагировал кратко – «Не командуй. Где пожалуйста?»

«Пожалуйста!» - сказал я, борясь с желанием дать по попе за неуважение к родителю. Но меня больше интересовало, как он поступит дальше. А он взял и пошел убирать игрушки! Теперь я всегда говорю «пожалуйста» своему сыну.

Такой опыт общения с родителями вселяет в Святослава общую уверенность в управляемость мира. Разумеется, нельзя потакать капризам и идти на поводу у своего «дитяти». Пусть борется за свои права. Борьба укрепляет силы, маленькие победы дарят уверенность в себе.

В этом же возрасте впервые осознается «обман». Ира со Святославом зашли в магазин и попросили вкусные пельмени. Продавщица дала пачку. Но дома, когда сварили и попробовали, оказалось, что пельмени - так себе.

«Все-таки нас обманули», - посетовала жена.

«Как, нас обманули! – буквально вскричал Светик, - пельмени не сладкие! Тетя обманула». Он возмущался весь вечер, несмотря на попытки объяснить, что пельмени и не должны быть сладкими. Он на все лады склонял понятие «обмана». И на другой день, войдя с мамой в другой магазин, сразу поинтересовался у продавщицы, - А вы нас не обманете?

Через два месяца в магазин зашел со Светиком я. И он снова поинтересовался не обманут ли нас.

«А что такое обман?» - спросил его я.

«Это…Это, когда не правда». - справился он.

«Значит, если ты обещал не капризничать, а сам капризничаешь, значит, ты нас с мамой обманываешь. Ты это понял?» - спросил я.

Он мгновение подумал. Потом глаза его загорелись пониманием - «Да, я понял. Хорошо, я не буду капризничать».

Так в его сознании появился якорь, за который мы теперь можем зацеплять свои просьбы и вести переговоры на основе понимания.

А ТЕПЕРЬ ОНИ ПОШЛИ В ШКОЛУ…

У детей с нормальной динамикой развития возраст с шести до одиннадцати лет - золотой период. На этой стадии особенно ярко проявляется трудолюбие, чувство долга и стремление к достижению успехов. Ребенок еще хочет учиться в школе, если конечно, взрослые не предпринимают специальных усилий, чтобы подавить это стремление. На этой стадии ребенка не должна удовлетворять безответственная похвала или снисходительное одобрение. Его личность растет в испытаниях, питается одобрением значимых для него людей. Ребенок замечает, что его окружает ОБЩЕСТВО и начинает строить свои отношения с этой новой для него сущностью. Откуда он получает информацию? Из личного опыта и разговор родителей. Поэтому, в этот момент родители просто не имеют права допускать различия в оценках, двойной стандарт. Это может запутать растущую личность, поселить неуверенность и безверие. За каждым серьезным достижением должно следовать четкое подкрепление одобрением. Фраза родителя – «я не привык хвалить» - является должностным преступлением.

Если ребенок в семье получает одну информацию, а на улице - другую, то возникает риск утраты родительского контроля.

Знакомство с обществом начинается у детей со школы. Обстановка в классе становится проекцией огромного мира, фундаментом для всех выводов и обобщений, которые сделает маленькая личность на будущее.

Так формируется отношение к учебе, школе, в широком смысле – к постижению Мира. Для многих детей здесь же начинаются первые серьезные вопросы – «Где мое место в мире детей и мире взрослых».

С первого по пятый класс дети пытаются быть послушными. Просто они никак не могут понять, зачем им все это надо.

Для большинства детей, попавших в Китеж, эта проблема была центральной. Мы пытались сделать все, чтобы процесс учебы не вызывал страха или отвержения. Школа должна притягивать и успокаивать, учитель – вызывать доверие и любовь. Но все вышесказанное справедливо для ЗДОРОВЫХ детей.

БОЛЕЗНЬ

Ребенок, выросший в благоприятных условиях, сосредоточен на себе и не пытается контролировать поступки родителей – он уверен, что они рядом и в случае необходимости подстрахуют его.

Уверенность в собственной безопасности позволяет ребенку сотрудничать, беседовать, учиться, устанавливать стабильные отношения любви и ПРИВЯЗАННОСТИ с окружающими.

Он пребывает в блаженстве неведения опасностей окружающего мира и поэтому легко идет вперед, обучается, дерзает и наслаждается жизнью.

Дети, лишенные постоянного родительского внимания, вынуждены постоянно думать о собственной безопасности, контролировать окружающий мир, не давая себе расслабиться.

Утрата чувства безопасной привязанности может быть связана с болезнью, травмой, потерей близких, отвергающим или враждебным поведением родителей, короче, с неким событием, нанесшим глубокую душевную рану и заставившим расстаться с образом безопасного и стабильного мира.

Дети, теряя доверие к родителям, теряют и интуитивное ощущение пути к собственной самореализации и качества, необходимые для продолжения реализации своей миссии. Инстинкт самосохранения властно диктует урок – «обо мне некому заботиться, поэтому я сам должен позаботиться о себе».

В семьях неблагополучных (попросту много пьющих), ссоры и равнодушие мешают ребенку сосредоточиться на чем либо, кроме задачи выживания. В его сознании формируется образ опасного, непредсказуемого мира. Поэтому, он боится проявлять самостоятельность ибо не знает, как среагируют родители. А они реагируют то так, то сяк. Ребенок запутывается. Он не понимает, за что его ласкают, за что бьют. Ему не к кому прислониться, чтоб погладили. Какое уж тут самостоятельное познание мира, когда надо все время следить за родителями, не случилось бы чего. Так формируется пассивный тип личности.

ВСЕ ЭТИ ДЕТИ независимо от того, есть ли у них родители, и даже независимо от размера годового дохода этих родителей, нуждаются в помощи.

Они переживают общую трагедию – потерю дороги к предназначенному будущему.

Что делаем мы, когда теряем дорогу? Возвращаемся обратно и ищем дорогу, или же ищем того, кто может нас взять за руку и повести туда, где все еще ждет счастливый ребенок их детства.

Известный американский философ Абрахам Маслоу сформулировал педагогическую парадигму так – « здоровой в полном смысле слова может считаться только личность, имеющая стремление к развитию».

«Здоровые люди уже в достаточной степени удовлетворили свои основные потребности в безопасности, сопричастности, любви, уважении и самоуважении и потому могут руководствоваться прежде всего стремлением к самоактуализации (понимаемой как непрерывная реализация потенциальных возможностей, способностей и талантов, как свершение своей миссии, или призвания, судьбы и т.п., как более полное познание и, стало быть, приятие своей собственной изначальной природы, как неустанное стремление к единству, интеграции, или внутренней синергии личности.)»

Пока ребенок не удовлетворит СОБСТВЕННЫЕ основные потребности в безопасности, любви и самоуважении, он просто останется глух и слеп к самым очевидным свидетельствам преимущества вашего мира. Ведь чтобы убедиться в красоте окружающего, надо вылезти из собственного панциря. А именно этого и не допускает инстинкт самосохранения маленькой личности.

НЕ проявлять эмоции –не нарваться на неприятность

Если дефицит безопасности или любви, или чего-то еще не был ликвидирован на ранних стадиях развития, то ребенку надо дать возможность в ускоренном ритме все-таки дополучить, все, чего он был лишен. Тогда у него появляется внутренняя уверенность и желание развивать успех.

Итак, общий план терапии – помочь ребенку вернуться к тем воспоминаниям, где он был счастлив и именно оттуда начать новое путешествие, восполнить пробелы, удовлетворить детские потребности в игре, в привязанности, в сказках и мечтах, давая возможность прожить непрожитое, насытится свое прошлое, туда, где живет память.

История восьмиклассника Володи

«Сначала, как я себя помню, родители не пили, они обо мне заботились, какие-то деньги зарабатывали. Потом, после рождения третьего братика, они стали пить. Их бабушка ругала – я их ругала, я ругал, а они все равно пили.

Но я же помню, что они были другими. Это как-то вселяло надежду. (Девятилетний Володя стал и папой и мамой для своих младших братьев. Он кормил и одевал их, водил гулять.) Потом приехали какие-то дяди и тети, сказали – забираем в детский дом. Я пытался драться, отбивал Женьку и Сашку». А потом подумал и сам добавил: «Мои родители были хорошими, но гады, я любил их … Вот так, любил, но они гады».

Это очень важно, что он успели испытать любовь в своей жизни. (Ну вот, я уже перестал употреблять умный термин «безопасная привязанность».) Важно, что он познал, как хорошо, когда тебя любят, поэтому он смог в свою очередь дарить любовь и заботу своим младшим братьям. Когда условия в его жизни изменились (диапауза закончилась) Володя ожил. Всего через месяц после попадания в Китеж он начал активно учиться, играть в театре, легко сходиться со взрослыми и детьми. «Я никогда не думал, что могу быть лидером. Как-то привык не высовываться. В детском доме все всего бояться. Здесь в Китеже я узнал, что я по натуре лидер. Здорово! Я даже когда слышу эти слова – « по натуре лидер», во мне все возбуждается».

Аналогичные проблемы часто переживают и дети из вполне благополучных семей. Помните, что у каждого своя программа? Что для одного – новый шаг к силе, для другого – непреодолимое препятствие, ведущее к полной потере веры в свои силы. И ведь не узнаешь, кому что предначертано, пока не ударит сверху.

История Даши

Это была хорошая московская семья. Папа держал свой магазинчик, мама работала инженером-строителем, и оба они любили своих сына и дочь.

Даша: «Мне тогда было 5 лет, а Сашке – 10. Родители оставили нас дома и попросили убрать квартиру. А Сашка свинтил гулять с друзьями. Родители пришли и наорали почему-то на меня. А потом, помню, звонок в дверь – Сашка пришел, папа пошел открывать и такой грохот по коридору. Это Саша летит, а папа руку ушиб».

Мама: «Нам врачи посоветовали отдать Дашку в санаторий на комплексное лечение. Ей было 7 лет, и она много болела. Я до сих пор недобрым словом вспоминаю этих врачей. Главное, почему они не позволяли мне навещать дочь? За месяц они поправили ей здоровье и сломали внутренний стержень».

Даша: «Я помню санаторий, там было много детей, они дрались, лезли друг к другу. После этого я стала бояться оставаться одна. Когда я вернулась домой, я уже не могла отпустить родителей от себя даже в гости. Много плакала. Они мне даже собаку купили, чтоб я не чувствовала себя одинокой. Я одевала собаку, тренировала ее. Если ее рядом не было, я хватала плюшевого мишку или зайчика…Так до 12 лет и боялась».

Всего месяц в санатории и в душе поселяется страх и боль. Попытаемся проследить, как это происходит. В новой обстановке санатория Даша, привыкшая к тесному контакту с родителями, осознает себя брошенной. Среди воспитательниц она пытается выбрать одну – добрую («Она мне книжки читала»). Но через восемь часов та сменяется. У маленькой личности просто нет ни времени, ни возможности установить отношения безопасной привязанности в этом мелькании лиц. Вокруг дети, которые не отягощены этими проблемами, они агрессивны, требовательны, готовы бороться за игрушки и место около воспитательницы. А наша Даша привыкла к другому образу мира и теперь озабочена одной мыслью – защититься.

Наконец ей в руки попадается большая и мягкая кукла. («С куклой удобно – ей же можно любой характер придумать, с подругами у меня так не получалось»). С тех пор девочка повсюду таскает мягкие игрушки с собой, как единственное теплое безопасное прибежище.

Папа привык быть главой семьи и вообще руководить процессом. Мама защищалась от проблем врожденным чувством юмора. Дети любили родителей, но слишком часто не понимали команд одного и шуток другого.

Где-то с седьмого класса старший брат Саша окончательно перестал учиться. Он принял облик «рэпера», то есть надел широкие штаны, выпустил майку из-под рубахи и перестал реагировать на окружающую реальность, так как в его ушах застряли наушники от плеера. Даша в это время тоже бросила попытки делать домашние задания. Магазин отца был отобран за долги, и семья оказалась на грани банкротства.

Наверное, в такие моменты жизни у людей и появляется возможность задуматься о смысле своего существования. Отец расплатился с долгами и увез семью в Китеж. Он не пытался делать вид, что знает, как помочь детям. Он обратился к нам. Сами дети отнюдь не считали, что им надо помогать.

Даша уже в Китеже еще два года продолжала закрываться от проблем мягкими игрушками. При намеке на тревожную ситуацию она хваталась за игрушки и соскальзывала в детство, начиная говорить тонким писклявым голоском, вставала на четвереньки, утверждая, что она зайчик и с нее «взятки гладки».

Девочка отказывалась взрослеть, то есть выходить из теплого мира своего прошлого. Надо было помочь ей осознать, что мир, вокруг нее совершенно реален и, главное, пригоден для ее жизни. Пришлось начать с попытки переубедить маму и папу оставить насмешливый тон в отношениях с дочкой и начать проявлять свою искреннюю любовь более традиционными и очевидными способами.

Теперь мама была вынуждена по три часа сидеть с дочкой за подготовкой уроков, к этому добавилось чтение книг и разговоры по душам. Так постепенно девочка приучали к мысли, что безопасное общение с родителями может проходить не только в сказке, но и в интеллектуальной сфере. По нашей просьбе старшие школьники начали в общении с Дашей подчеркивать ее «взрослость», требовали от нее достаточно разумных реакций на происходящее, игнорировали ее попытки «впасть в детство». Девочка отбивалась как могла, при каждом удобном случае, впадая в золотое детство, закрываясь игрушками, наивностью, притворяясь непонимающей. Но «социум» продолжал давить мягко, но настойчиво. Потом ее родители взяли в семью приемную дочку, которая была на год младше Даши и нашей героине пришлось проявлять выдержку, терпение и заботу, помогая новой младшей сестре постигать китежский мир. Это подняло уровень ее ответственности и повысило статус в детской среде.

Постепенно общие усилия дали результат. Девочка стала более ответственной, стала лучше учиться, у нее открылся талант к рисованию. И тут новая беда – умер от инфаркта родной отец. Вся община, затаив дыхание, ждала, как отреагирует девочка на это проявление глобальной несправедливости жизни. Но, говоря научным языком, регресса не наступило. Для меня это стало важнейшим подтверждением гипотезы, что дети, если мы дозволяем им развиваться соответственно их внутренней природе, делают (даже неосознанно) выбор в сторону выздоровления, в широком смысле в сторону ДОБРА.

Вот, что написала девочка в своем сочинении через месяц после горестного события: «Если бы я была волшебницей, то я вернула бы папу и сделала бы так, чтобы он никогда не знал боли. А маму сделала бы самой красивой на всем белом свете. Я бы сделала, чтобы не было браконьеров и царил мир у зверей. Я сделал бы так, чтоб люди забыли страдания и хныканья, а были бы рады даже маленькой улитке и новому восходу. И училось бы очень легко всем детям Китежа».

Это не значит, что все проблемы решены. Но это означает, что появились силы их решать. Вот фрагмент нашей беседы через пол года после смерти отца.

Я: Даша, тебе уже 12 лет. Ты чувствуешь, как много в тебе изменилось?

Даша: Да. Мне теперь часто снятся люди, чего-то хотят. Раньше снился лес, а теперь люди. И еще наяву приходится думать, что я говорю… ну, слова выбирать, чтоб все взрослые в Китеже меня понимали, сложно.

Я: А ты ощущаешь, что стала взрослей?

Даша: Да я из платьев выросла. И мальчики смотрят как-то по другому. Я стала старше, но особой радости пока не чувствую. НЕ ОТВАЖИВАЮСЬ!

(Это девочка научилась глядеть сама в себя. Она уже, по крайней мере, понимает, что с ней происходит.)

Длительная оторванность от родителей или слишком сильный «объятия» тотального контроля, насилие и конфликты в семье – все это может остановить, замедлить или деформировать развитие

И дальше болезнь может протекать по любому руслу - это может быть ненависть к миру, обида на тех, кто бросил, неверие в свои силы.

Я вполне допускаю, что вы сами не знаете, что случилось с ребенком. Может быть, вы даже не заметили из-за какой «мелочи» в его сознание проникло ощущение одиночества, опасности и несправедливости мира. Беда в том, что этот вирус оставляет раны в самой основе его существа. Что бы ни происходило с ребенком дальше, какая бы информация не поступала извне, она преломляется под углом его первичного отрицательного опыта, как бы проходит через фильтр уже сформировавшихся взглядов об изначальной несправедливости и опасности мира.

Малыш умыт, одет, улыбается, даже помогает мыть посуду, пытается учить уроки. Личные проблемы спрятаны глубоко – они составляют его основную тайну, которую, он знает, нельзя открывать никому. «Я плохой. Во мне скрыты страшные воспоминания, и поэтому лучше не пытаться глядеть в самого себя. Меня никто не может полюбить – поэтому лучше не заводить друзей и не доверять никому».

Главная задача – изменить эту программу обработки информации. Но природа так глубоко запрятала «дискеты с этими программами», что никаким программистам туда не добраться, без риска сломать саму личность.

Когда я использую аналогии с компьютером, я делаю это только для прояснения некоторых моментов работы сознания, но боже упаси! отождествлять человека с компьютером!

Всемирно известный индийский подвижник Рамакришна часто повторял притчу: «Горшечник лепит посуду из мягкой глины, если ему что-то не понравилось, он может смять изделие и вылепить заново. Но если обжечь готовое изделие, то переделать потом будет невозможно. Можно только разбить…»

Дети, которые пережили семейную трагедию, разрыв с родителями, несправедливость, насилие, потерю отца и матери уже обожжены жизнью, поэтому изменить их Образ Мира очень не просто.

Но мне думается, что трудно не значит невозможно.

Если между взрослыми и детьми наметилась трещина, то дети могут не принимать ценности своих родителей просто потому, что отказываются верить в их реальность.

Любые попытки заставить ребенка развиваться посредством угроз, криков или рукоприкладства, обречены на провал. Вы можете заставить его подчиняться, можете запугать, лишив собственного пути. Но никакие логически доказательства, как и давление не изменят Образ Мира, созданный его прошлым опытом.

«Дети предпочитают не видеть реальности, так как она вызывает страх». А. Маслоу

ЛЕКАРСТВО

РОДИТЕЛИ КАК ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА РЕБЕНКА

Чтобы вам было легче понять и простить детей, посмотрите на взрослых – какими мощными оказываются у нас корни привычек и стандартных реакций. Человек, пришедший с фронта, ищет врагов, однажды обманутый не доверяет никому, почувствовавший власть угробит всю свою жизнь ради иллюзии господства над другими. Стоит ли удивляться, что, перенеся маленькую личность из одних жизненных условий в другие, вам не удается достичь изменений в его поведении и взглядах? Его тело может находиться в самом мирном, благополучном окружении, а память, чувства и даже разум все еще существуют в том прошлом, которое познано эмоциями, пережито, осмыслено и потому более реально, чем создаваемое вами настоящее. Привыкший не доверять никому (условие выживания) ребенок не доверяет и создаваемой вами новой реальности. Значит, готовьтесь к проверке. Радуйтесь проверке. Если она пройдет успешно, то ребенок будет готов принять новые правила игры и новый мир. Заметим, между прочим, что вы крайне редко можете ожидать аналогичных изменений от взрослого, который предпочтет придерживаться своих заблуждений, не принимая новой реальности.

Мы говорили о том, что взрослый должен воспринимать ребенка в потоке постоянных изменений. Но ВАС-то ребенок хочет видеть стабильным и предсказуемым. Маленькая личность еще не научилась диалектике восприятия, любые перемены внушают опасения. Непонятное вызывает страх. Избегайте парадоксальности поведения, будьте нарочито последовательны в своих действиях, оценках, привычках. Позвольте маленькому человеку изучить вас в спокойной обстановке. Когда он освоится в мире, уверится в своих силах, тогда ему будет проще обратить свой взор на нюансы, изменения, начать постепенно открывать многообразие интересов своих родителей и пытаться сознательно приобщиться к сложностям вашего характера.

Каждый взрослый должен ясно представлять себе, что именно он является самым важным фактором окружающей среды, именно от его слов, мыслей, поступков зависит направление и быстрота развития детей. Это значит, что «заведя» детей, вы – взрослые – до определенной степени лишаетесь привычной свободы говорить все, что вздумается, и бесконтрольности своих поступков.

ВНЕШНИЙ ВИД

Редко кто из родителей задумывается о том впечатлении, которое он производит на ребенка своим внешним видом. Мы попросили наших детей рассказать о первых впечатлениях от приемных родителей.

«Я боялась жить у приемной мамы Х-вой. Она была не причесанная и странно смотрела. Иногда она была просто страшная. А вот Лариса большая и теплая. Мне иногда хотелось, чтоб она была моей мамой».

«Я не люблю, когда отец не брит, и от него пахнет хуже, чем от мамы».

Итак, надо бриться, причесываться, хорошо пахнуть. Быть мягким и гладким – в прямом и переносном смысле, то есть воздерживаться от громкого смеха и взрослых шуток.

Наука не успела пока еще сделать общепринятым тезис о том, что дети напрямую соединены с сознанием своих родителей. Однако многочисленные примеры из жизни (ученый бы сказал – эмпирические данные) свидетельствуют о том, что дети, не понимая наших слов и поступков, воспринимают наше состояние в чистом виде, не анализируя, словно поток энергии, и замечают любую ложь.

Дети читают лица взрослых, как открытую книгу - считал Януш Корчак.

Может показаться, что если ваш ребенок «не блещет умом» и плохо учиться в школе, то он плохо понимает и происходящее в семье. Но во многих случаях природа компенсирует недостатки личности иными путями. У подобных детей обычно очень остро развита интуиция. Они мгновенно ощущают фальшь в ваших словах и поступках. Обычное заблуждение взрослых – игнорировать это сверхчувственное восприятие. А именно оно позволяет детям распознавать любую попытку обмануть их доверие, «играть роль», общаться по какой-то заданной схеме.

Какое бы научное или мистическое объяснение ни давалось этому феномену, для налаживания отношений с детьми вам просто необходимо принять эту способность детей как данность.

ЧУВСТВА

В науке вообще модно говорить об объективности, то есть не включенности исследователя в происходящий процесс. Но воспитание и терапия – это скорее искусство. Волшебная, преобразующая сила искусства заключается в глубине и подлинности эмоционального переживания. Поэтому, глубина и подлинность эмоций родителя (и воспитателя) помогает ребенку понять вас, убедиться, что вы - настоящий, живой, чувствующий человек.

Святослав в три года съездил с мамой к бабушке в Москву. Провел там неделю. Вернувшись в Китеж, вошел в дом с теплой улыбкой: «Здравствуй, папа!» Приятно, но чего-то в этой реакции мне не хватало. Не так возвращаемся мы из дальнего путешествия к родным пенатам. Следующее утро Святослав начал с ревизии имен всех членов своей семьи: «Мама – Ира, папа – Дима, Саша, Вася, Кирилл…», – донеслось из кроватки вместо «Доброе утро!» Потом пошел в детский сад, встречаться со сверстницей Настей. Жизнь вошла в привычную колею. И вот уже вечером, перед отходом ко сну, отложил он игрушки, задумчиво уставился в пространство и сказал: « Мам, это стены? Это мой дом? Это Китеж?» и закричал «Ура!!!». Больше дня понадобилось Святославу на обобщение полученного опыта, поиск отличий между домом и «не домом» и выдачу эмоциональной реакции, соответствующей нашим ожиданиям.

Святослав смотрит мультфильм: Ох, ударился дядя, упал. Пап, тебе жалко этого дядю? (Детские глаза требовательно изучают выражение моего лица. Кажется, сын пытается проникнуть мне в голову и изъять достоверную информацию и том, что там сейчас происходит.)

- Да, мне жаль дядю.

- Мне тоже!

Получив утвердительный ответ, сын радостно улыбнулся. Святослав убедился, что его переживания значимы не только для него. В более широком плане он убедился, что переживать эмоции – это правильно. Глядя на нас, наши дети обучаются формам и способам реакции на окружающий мир, учатся ассоциировать эмоции с внутренним состоянием, приучаются обсуждать свои чувства, то есть работать с обратной связью. Они все время проверяют нашу ЧЕСТНОСТЬ и ИСКРЕННОСТЬ! Собственно, у них пока и нет другого способа убедиться в правильности своих выводов.

Вот только в том мире, где рождаются чувства, похоже, нет железных законов, а все изменчиво, текуче, непредсказуемо. Именно, глядя на своих родителей, ребенок обучается любить, жалеть, сопереживать. Но в какой момент он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заразится эмоцией и сделает ее своей – сказать почти невозможно. «Я чуть не попала под машину, вся трясусь, плачу, а рядом мама. Она тоже трясется и плачет, и еще кричит на меня, так кричит, что я вдруг понимаю – она меня любит». Такой «инсайт» во многих случаях является важнейшим инструментом преображения детской личности. На всякий случай оговорюсь, что ни в коем случае не имею ввиду истерики, которые некоторые родители закатывают своим детям. Вообще, главная область ваших отношений, где эмоции явно вредят – это тема «преступления и наказания».

Для маленького человека всплеск наших взрослых эмоций – слишком тяжелое испытание, да к тому же малопонятное. Мы не говорим о том, что приемные родители не должны испытывать эмоции, просто постарайтесь убедиться, что ваша эмоция понятна ребенку.

Вспомните, что ощущали вы сами, когда при вас ругались родители. Разве это не порождало у вас ощущение того, что мир рушится? А если свидетелем конфликта становится приемный ребенок, то он в целях самозащиты будет просто возводить стену отчуждения между собой и окружающим миром. И все это на все сто процентов справедливо в отношении ваших родных детей.

У вас всегда должно находиться время для вашего ребенка. НО ВАША ЛЮБОВЬ ДОЛЖНА ПРОЯВЛЯТЬСЯ И В ТОМ, ЧЕГО ВЫ НЕ ДЕЛАЕТЕ И НЕ ГОВОРИТЕ РЕБЕНКУ.

У некоторых родителей есть удивительное качество – во время разборок с детьми самим впадать в детство. Я знал одного папу, который ОБИЖАЛСЯ на своих детей и мог после конфликта несколько дней с ними не разговаривать. Такие взрослые встречались мне и в нашей общине Китеж, но надолго не задерживались.

Осуждая или наставляя свое дитя, вы сами не должны испытывать гнева или вообще какой-либо сильной эмоции. Сын подрался на улице, испачкал новую куртку. Естественно, он ожидает выволочки и не надо обманывать его ожидания. Не надо говорить с ним нечеловеческим «терапевтическим» голосом, лишенным эмоций. Вы можете проявить чувства. Но для достижения воспитательного эффекта лучше бы эмоции испытывал ребенок, а не вы. Эмоция затемнит ваше сознание, помешает вашей объективной оценке. Вы же должны анализировать чувства ребенка и на их основании делать выводы. Ваша главная задача – понять, как вы можете использовать сложившиеся обстоятельства, чему можете научить. Причем выбор за вами. В одной ситуации вам, может быть, удастся убедить сына заняться физической подготовкой, в другой - подвести его к выводу о том, что полезно владеть своими чувствами и не задираться на тех, кто сильнее.

Научитесь относиться к попыткам противостоять вашей воли философски. Замахнулся на вас, кинул игрушкой – пристыдите, поставьте в угол для размышления, внутренне радуясь, что ваш ребенок развивается нормально. Ведь ему действительно скоро придется отстаивать права своей личности, а может быть, и размахивать кулаками. То, что он смог противостоять вам, показывает, что он сможет, когда вырастет, противостоять чужому давлению, искать свой путь, стремиться к самореализации. Вы должны научить его осторожности, выдержке, но не лишить воли и уверенности в своих силах.

Выбор за вами, поскольку каждый случай совершенно индивидуален.

Ребенок совершил проступок. Что ж, для вас это великолепная возможность на конкретном, актуальном примере преподать урок, помочь юной личности сделать выводы. Вообще, каждая жизненная ситуация, по сути, и является уроком. Чем больше в ней эмоционального наполнения, тем лучше она входит в детское сознание.

Александра: «Святослав пошел играть со старшими детьми в народные игры. Ему там что-то не понравилось. Не захотел принимать роль селезня… Обиделся, да еще как! Ушел молча. Стал ковыряться с велосипедом, не обращая внимания, на наши призывы, совсем как Вася. Я пошла за ним, объяснила, что он не прав и так вести себя нельзя. Он согласился и вернулся в игру. Ему дали аж две роли – кота и тучки. Он все честно отыграл».

Я: «Очень хорошо, что он попробовал и эту манеру поведения. Обиделся. Убедился, что это не правильный путь, и принял другую манеру поведения. Более того, принял со всей возможной для его возраста ответственностью. Он ведь доиграл и больше не обижался. Насколько проще разобраться с обидами в четыре с половиной года и выработать иную манеру поведения, чем бороться с этим в уже более менее взрослом возрасте».

Однажды Святослав раскапризничался за обеденным столом. В ответ на мои настоятельные просьбы вдруг надул губы и ударил кулаком по столу. Где он только перенял такую модель? Вернее, не перенял, а взял для опробования. И вот сидит напротив меня, бьет кулаком по столу, а в глазах ожидание, смешанное со страхом. Он весь был в ожидании моей реакции. И только в момент этого ожидания, я имел шанс добиться полного осознания порочности такой модели поведения. Поэтому пришлось сразу отказаться от попытки спокойно поговорить. Если я хотел получить устойчивый и полный результат, реагировать надо было мгновенно, коротко и искренне. Святослав получил два шлепка по попе, не заплакал, а принялся кушать, словно ничего и не произошло. Наверно подумал, что неудачный результат эксперимента, все же результат. В его сознании образовалась неразрывная цепочка простейших взаимосвязей. И хоть и в дальнейшем он не всегда ел то, что предлагалось, но от ударов кулаком по столу воздерживался.

Сразу оговорюсь, как правило, вдумчивое объяснение более эффективно, так как ведет к более полному и глубокому осознанию. Особенно это справедливо для конфликтных ситуаций.

ЧЕРЕЗ КОНФЛИКТЫ К ОСОЗНАНИЮ!

Если здесь уместна печальная ассоциация с некоторыми неприятными болезнями, то медик бы сказал, что лечить их возможно в острой форме. А вот на хронической стадии даже антибиотики бессильны. Отсюда и простейший метод медицинской терапии - провокация, появление симптомов, затем интенсивное лечение. Не знаю, что лучше и предложить. Побежал, споткнулся, значит, готов к осознанию необходимости смотреть под ноги. Подрался, получил - готов записаться в секцию борьбы.

Иногда нетерпеливые родители хотят все сами рассказать ребенку, всему научить, ко всему подготовить. Но тогда именно они выступают в роли главной провокации в жизни своего ребенка. И единственно чему он начинает учиться всерьез – так это искусству глухой защиты от собственных родителей. Мой совет – не торопите жизнь. Просто внимательно следите за всем, что происходит в жизни ребенка. Уверяю вас, каждый день будет приносить уникальную возможность разобрать с ним ту или иную реальную ситуацию, добиться того или иного осознания. Эффективность такой работы резко возрастает именно потому, что заказчиком «разборки» выступает сам потерпевший. Поэтому, он гарантированно будет слушать ваши объяснения и принимать советы.

Проще говоря, если девушка сгорает от первой любви, не тратьте время на объяснение кулинарных рецептов. А если ваш сын только что получил первый «фонарь» под глазом, то легко помочь ему осознать необходимость записаться в спортивную секцию. Но вот разговор о компьютерах или теории пацифизма может оказаться простой потерей времени. В худшем случае вызовет отчуждение, раздражение, или осознание: «меня совершенно не понимают».

Еще раз повторю – не создавайте провокаций искусственно.

Главная провокация – это естественные перипетии жизни.

И второй вывод – радуйтесь конфликтам. Любой конфликт, пережитый сегодня, означает новое осознание, которое будет необходимо на следующем этапе жизни.

Чем больше ситуаций удастся пережить и использовать для осознания сейчас, тем больше времени на реальные достижения и самореализацию останется у личности в будущем.

Разумеется, конфликты полезны только в том случае, если они приносят что-либо новое. В противном случае у ребенка просто приобретается опасная для жизни привычка наступать на одни и те же грабли.

ДУШЕВНАЯ БЕСЕДА

– Ну, как ты, сынок?

– Нормально.

– Как день прошел в школе? Как друзья?

– Нормально.

Ну, как вести диалог при такой бедности эмоциональных реакций? Поневоле создастся впечатление, что ребенок воспринимает жизнь в упрощенном виде, поэтому и не видит особых проблем, в разрешении которых ему может понадобиться помощь взрослого.

Вам потребуется много времени, чтобы приучить эту маленькую недоверчивую личность делиться с вами своими настроениями и чувствами, а для этого надо научиться просто, выслушивать, не осуждая и не читая нотаций. Покажите мне взрослых, которые любят критику! А маленькая личность, оказывая вам доверие, и делясь своими переживаниями, тем более страдает от любого вашего неосторожного замечания. Вам придется прислушиваться ко всему, что говорит ребенок, вникая в сущность его переживаний.

Вообще, вы должны постепенно научить ребенка облекать свои мысли и эмоции в слова. Иногда надо начать просто со словесного описания действий ребенка, например: «Ты улыбаешься, глядя на эту куклу. Она красивая и тебе понравилась. Этот игрушечный робот холодный и твердый, поэтому он кажется тебе страшным, и ты хмуришься». На более взрослой стадии: «Пап, Витька сказал, что я дурак, и мы подрались». Ответ: «Он сказал тебе это, и тебе стало обидно? Я знаю, как это бывает обидно (выслушать ответ). Сам-то ты не думаешь, что он прав? Мы же все знаем, что ты не дурак, да и он знает, просто ему зачем-то понадобилось тебя обидеть, как ты думаешь? (Так вы переводите мысли ребенка с круга переживания ситуации на уровень анализа, при этом надо обязательно выслушать ответ.) А когда ты подрался, что ты почувствовал? Может быть, теперь стоит помириться?» Не надо нравоучений и осуждения. Ребенку нужна помощь в решении самой главной задачи – попытке разобраться в своих собственных чувствах и выразить их словами.

Дети должны привыкнуть к тому, что имеют право выбора и не каждое их действие влечет за собой критику или наказание. Если они научится доверять вам и рассказывать о своих страхах без опасения, что вы посмеетесь и осудите, они смогут избавиться от страхов. Постепенно сам факт беседы с родителями будет приносить облегчение и чувство защищенности. Так вы получаете право на доверие своих детей и в более взрослом возрасте.

Привыкните к мысли, что отношения безопасной привязанности придется строить, как и любые другие отношения. А способ их создания один – общение. Если перед вами маленький ребенок, то общение может начаться только по линии эмоций, ибо ничего важного ребенок вам не скажет.

Увы, в наше время, когда родителям не до ребенка, объектом безопасной привязанности становится компьютер. Именно он выступает в роли плюшевого мишки, дарящего тепло и уверенность в себе. Разумеется, в этих случаях приходится говорить не о гармоничном развитии человеческой личности, а о виртуальном мире, позволяющем вычеркнуть из актуального сознания образ «страшного реального мира». Одна иллюзия заменяется другой, развитие получает только абстрактное мышление, а весь внутренний творческий, эмоциональный потенциал развития личности остается не затребованным.

Нас – родителей – приводит в замешательство абсолютное нежелание детей разговаривать «по душам», в трудных случаях прибегая к родительскому совету. Это обижает взрослых, так как расценивается как проявление недоверия.

Впрочем, так оно и есть. Дети не доверяют нам, потому что не уверены в нашей способности хранить тайну. Они боятся, что все сказанное взрослый передаст другим.

«Я привык сам справляться со своими проблемами. За все 14 лет моей прошлой жизни не было ни одного взрослого, который бы поинтересовался моими мыслями или настроением. Что ж ты думаешь, мне легко с тобой откровенничать?» – наконец откровенно сказал мне мой приемный сын Кирилл, прожив с нами два года.

Одни дети просто молчат, другие трещат без умолку, но и те, и другие не откроют вам «военной тайны». Скорее они откроются перед своими сверстниками.

Цивилизация расслабляет и развращает. У детей нет необходимости каждое мгновение прислушиваться к реву хищников и шуршанию змей, спасаться от наводнений. Так атрофируются способности первобытных охотников. Общество тоже стало сравнительно безопасным, особенно, если ребенок защищен социальным статусом и деньгами родителей. Ребенок еще не может анализировать все вызовы и опасности окружающего мира, поэтому он резонно ставит вопрос, а зачем вообще нужны родители? Большинство наших детей признали, что до 13 лет, как правило, не замечали взрослых, то есть не интересовались их настроением и логикой поступков, а часто не замечали и внешних различий.

Зато нюансы межличностных отношений внутри детского коллектива могут по сто раз на дню как поднять, так и испортить детское настроение.

Зачатки этого процесса можно проследить в самом раннем возрасте – когда начинается осмысленный процесс общения. Святослав ( в 3 года 7 месяцев) говорит своему сводному брату Васе:

- Вася хочешь грушу?

Я добавляю: - Здесь два куска, подели поровну.

Светик: - Вася – возьми один кусочек. (Сам тем временем берет большую дольку и подталкивает маленькую к Васе. Я уже хотел вмешаться и сказать, что так не честно. Вдруг!)

Светик: – Вася возьми вот этот кусочек. Нет, выбери себе сам любой кусочек!

Я видел, какое внутреннее усилие сделал Святослав, позволяя брату сделать самостоятельный выбор. И не важно, что при этом он продолжал подталкивать к Васе маленькую дольку.

Кто научил его так тонко чувствовать нюансы того, что справедливо и не справедливо? Ответ – жизнь.

Он каждый день видел в детском саду, как дети спорят друг с другом о справедливости дележа конфет или игрушек. Он начал понимать, что этот вопрос – один из важнейших в человеческом коллективе. Без вводных бесед и особых разъяснений он почерпнул из самой жизни, что хорошо быть благородным и соблюдать равенство. Это понимание оказалось даже сильнее, чем естественное, практически инстинктивное, желание схватить самый большой кусок.

Даже в случае выбора между тем съесть ли конфетку самому ( случай со Святославом!!!) или подарить ее другу, выбор идет в пользу того решения, которое поможет заслужить одобрение, остаться членом коллектива. Подросток, с претензией на неоцененность, бросит родителей, уютную квартиру любимую девушку, лишь бы остаться в кругу своих сверстников.

Самое смешное – что так ИЗВРАЩЕННО проявляется его потребность в безопасности. Ну, скажите, разве нам всем не очевидно, что куда безопаснее остаться с родителями? Так нет, вспомните историю Лары, ушедшей из благополучной семьи в банду скинхедов.

А там уже идет заражение дикими стереотипами поведения, наивными и страшными иллюзиями.

«Странные у нас девчонки. Чуть мальчик не любит – так они за лезвие… и себя по щекам». (из разговора по душам с 16-летней девушкой).

Откуда такая реакция? Вплоть до самоуничтожения – резать себе щеки или руки бритвой. Подруги как-то рассказали с восторгом и ужасом, значит, это способ поднять свой статус. А маме при этом улыбались: «У меня все нормально».

Когда острый приступ недовольства собой не находит выхода – бритва становится самым простым решением. Более простым, чем обращение за помощью. Физическая боль страшит меньше, чем необходимость обнажать душу перед взрослыми.

Только подумать, скольких бед удается избегать за душевной беседой в теплой семейной обстановке, от каких глупостей могут уберечь родители своего ребенка, если только он не постесняется рассказать.

Но много ли вы знаете семей, где сохранили такое доверие и ясность отношений? Нехватка времени, обыденные заботы не позволяют взрослым досконально вникнуть в «детские» проблемы.

Я с большой долей вероятности могу предположить, что вы, читающий эти строки, не умеете разговаривать «по душам» со своим ребенком.

Кончено, вы способны сформулировать команды, которые ему предлагается выполнить. Некоторые из этих команд могут быть облачены в форму дружеских пожеланий или замаскированы под просьбы любящих родителей. Но, по сути, вы создаете в своем сознании образ действий, некий план или программу действий вашего любимого отпрыска.

Еще Константин Дмитриевич Ушинский писал о важности бесед с учениками, которые могли бы развивать их ум, сердце и слово. «…Эта беседа должна развить в ученике желание и способность самостоятельно, без учителя, приобретать новые знания… Пробудить умственные способности учеников к самодеятельности, и сообщить им привычку к ней, указывая, где следует дорогу, но не таская на помочах…( Ушинский К.Д. «Воскресные школы» (Антология гуманной педагогики.)

Беседа это очень сложно. Это врата в другой мир, это способ заставить человека сменить жизненную программу.

Но как часто мы говорим: «Я ему миллион раз повторяла, а он все равно делает…».

Значит те слова, которые вы используете, не доходят до него.

Наша задача – научиться беседовать по душам СОПЕРЕЖИВАЯ. Только тогда инстинкт самосохранения меленькой личности «не сработает» и вам откроются тайны его внутренних переживаний.

Прежде чем говорить, убедитесь, что душа ребенка открыта.

«У Саши завитушки на прическе. Она утонченная. Мне нравится. Ну, а ты также, и нам рассказываешь о жизни также. Некоторые взрослые говорят вот так прямо ( взмах рукой - ладонь прямая, как меч), а ты с завитушками… И весь мир иной…» (Вася 12 лет.)

Вы не можете напрямую начинать разговор о его проблеме. Представьте себе, что кто-то из ваших знакомых, придя в гости, начинает разговор словами – «Ты в курсе, что у тебя есть проблема в общении со своей женой?». Будете ли вы с ясным сознанием и спокойным настроением продолжать эту беседу? Вряд ли, это - слишком неуютное занятие. Точно также реагируют на ваши прямые вопросы дети. Вы должны научиться говорить с ними о тех вещах, о которых они вам позволяют говорить. Вы погружаетесь в спокойный поток беседы и позволяете течению нести вас по своей воле. Вы терпеливо ждете, когда поток вынесет вас к той теме, которую вы хотите обсудить с ребенком. Точнее сказать, когда один из важных для вас вопросов всплывет в его сознании. Только в этот момент вы можете помочь ему увидеть уже всплывшую проблему и предложить обсудить ее. Запомните, он будет способен продуктивно обсуждать только ту тему, которая в данный момент волнует ЕГО, а не ту, которую хочется обсуждать вам. По-другому не получится, просто потому, что сознание не способно открыто и сосредоточенно исследовать навязанную извне проблему.

Ребенок не станет обсуждать собственные недостатки на том уровне искренности и готовности к осознанию, которая требуется для того, чтобы усвоить жизненный урок. Скажите ребенку – «ты сегодня плохо выучил урок» и его первым внутренним инстинктивным движением будет «закрытие» сознания, для того, чтобы избежать боли. Он же знает эту боль по опыту предыдущих воспитательных бесед. Его душа закрывается практически рефлекторно, все его органы восприятия заняты блокировкой возможной боли. Ну, и нужно вам в таком случае сотрясать воздух?

Какова ваша цель - сделать ребенку больно или все-таки предпочтете помочь ему пересмотреть отношение к урокам? Значит, для того, чтобы беседа стала катализатором принятия важных внутренних решений, легла в копилку опыта, она должна проникнуть в глубинные слои сознания ребенка. Этого можно достичь только при его полной открытости и сосредоточенности. Значит, беседа должна быть ему приятна и интересна. Трудность заключается в том, что сам ребенок ничего этого не понимает. И вам самим придется решать по косвенным признакам, действительно ли осознание достигнуто, или он просто говорит вам то, что вам приятно от него слышать.

«Тонкость! Прежде всего тонкость!» - повторяем мы в Китеже вслед за китайскими мудрецами.

Даже если вам показалось, что в какой-то момент стоит сделать замечание или назидательный вывод, сдержитесь. Назидание и вам не приносит особой радости, а с точки зрения ребенка может выглядеть просто вмешательством в его личные дела. Потерпите. Дайте привычке обмениваться новостями укорениться в вашей семейной практике. Пусть обязательными спутниками этих бесед будут вечер, чай, конфеты или варенье, ощущение умиротворенности, «приятности» и взаимопроникновения. Начав с нейтрального и потому БЕЗОПАСНОГО обмена новостями, можно постепенно переходить к более абстрактным темам – фантазиям на тему о будущем, обсуждению морально-нравственных вопросов. Но инициатива в выборе тем должна принадлежать ребенку.

Но, в конце концов и душевной беседы недостаточно! Просто узнать «что там внутри болит», не значит вылечить. Вылечить-то может только сам ребенок, он должен сам захотеть меняться. А этот шаг ему необходимо сделать самостоятельно.

Китежский подход - беседа и содействие в проживании жизненных ситуаций, несущих опыт. Беседа без практического опыта – бесполезна. Опыт, без обучения (я бы сказал – развития способности) анализировать происходящее и извлекать полезные выводы – пустая трата времени.

« Я РЕШИЛ БЫТЬ ХОРОШИМ…»

Взрослый чем старше, тем больше тяготится неожиданностями, все больше стремится к покою и предсказуемости мира. А ребенок - каждый день новый, текучий. Развертывающаяся в нем программа развития заставляет его начинать каждый новый день с проверки на прочность старых запретов, в поиске новых путей и способов решать старые задачи. Новые истины должны воплощаться в практику. Его гнетет рутина, которая так часто становится смыслом жизни взрослого.

Хуже всего если взрослый не понимает этого и раздраженно пытается встать на пути развития, которое он трактует как сознательное неповиновение или каприз.

Вы сегодня долго беседовали со своим сыном о правилах хорошего поведения и он пообещал, что завтра начнет новую жизнь. Именно завтра он аккуратно застелет свою постель, уберет в комнате, умоется и почистит зубы. И вы заснули в благодушном предвкушении новой эры счастья. Увы, чем глубже иллюзия, тем тяжелее переживаем мы расставание с нею. Проснувшись на утро, вы обнаруживаете, что постель убрана кое-как, комната полна хлама, а в ванную он даже не заходил. И тут справедливый гнев … Но вот тут-то хорошо бы остановиться и понять, что все-таки произошло. ребенок начал меняться. В глубине его сознания уже мелькнула мысль, что не плохо было бы выполнить весь договор и стать хорошим мальчиком. Более того, он даже попытался чуточку заправить постель. Потом, как говорится, не справился с управлением. Но искра надежды уже затеплилась. Он знает, что виноват перед вами и мысленно обещает завтра все сделать как надо. если вы заметите эту искру, если вы понимаете своего ребенка на этом тонком уровне сознания, то обязательно похвалите его за первую попытку. Он обрадуется и попытается с большим усилием повторить ее на другой день.

Но если вы опять обрушитесь на него с укорами или попытаетесь наказать, то искра позитива угаснет. Ничто не ударяет так больно по душе, как несправедливость. Он-то в своих мечтах и планах уже начал меняться. Ну и что, что это пока не заметно по его поступкам. Но для ребенка его планы и фантазии более реальны, чем то, что происходит вокруг. Он подумал, значит свершил, а вы не заметили! Переживание обиды (незаслуженной по его мнению) бывает еще более сладким, чем радость победы. И он будет изо всех сил переживать вашу несправедливость, а вы еще поднажмете, в надежде, что комната все-таки будет убрана. А ему уже давно не до комнаты. Ваш конфликт из простого непонимания вследствие вашей нечуткости переходит в стадию неприятия родительского авторитета, сомнений в вашей искренности и любви. Если вы поднажмете еще, то душа вашего ребенка захлопнется, а уборка комнаты станет еще более ненавистным делом, чем раньше.

История Андрея

«Меня нельзя назвать грубым. Я, как мышонок, сделаю пакость – и убегаю. Думаю, что у меня открытая и честная душа». (Андрей 11лет.) От рождения ему достался маленький рост, который компенсирует острый, изворотливый ум и быстрая реакция. Еще его речь обладает огромной эмоциональной убедительностью. Но это, думаю, не от рождения. Он потерял родителей вскоре (и в результате) Чернобыльской катастрофы, так что, приходилось выживать самому.

Что значит, выжить в детской среде? Войти в авторитет. А если ты слабый? Если ты ниже всех своих сверстников? Слава богу, природа наградила быстрым умом. Именно ум помогает выработать в борьбе за выживание более тонкие защитные реакции. Вы видели, как проходит конфликт у детей? Вы думаете, всегда побеждает физическая сила? Нет, эмоции зачастую оказываются более эффективными.

- Да, ты кто такой?

- А ты, кто такой? Да я тебя, да мы, да знаешь, кто у меня в друзьях и т.д.

Глаза горят, щеки пылают, конфликтующих окутывает прямо-таки аура ярости. И даже сильный, потом махнет рукой, и скажет: «Да что с ним с дураком связываться. Он так развоняется». Вот и научился наш Андрей свои права отстаивать, выключая сознание и включая эмоции агрессии. При угрозе конфликта, или когда ему казалось, что его права ущемляют, начал впадать в священное безумие. Правда, в этой ситуации он не очень-то соображал, что делает. Мог и по лицу схлопотать от тех, кто старше да сильней. Но все это было отчасти контролируемым безумием. Достаточно сказать, что по отношению ко взрослым агрессии не проявлял никогда. Значит, где-то в глубине памяти лежала зарубка к чему такая агрессия приводит. Со взрослыми помогала развитая до крайней степени эмоциональность. Если б вы только увидели эти просящие глаза, наполненные слезами, прозрачные голубые глаза, открывающие всю его душу вам на встречу! И не важно, чем вызваны эти слезы – рассказом о своем прошлом или вашим отказом купить мороженное… Короче, обижать этого хрупкого чувствительного ангелочка просто не поворачивался язык. Тот же метод эмоционального воздействия был перенесен на уроки. В пятом классе, когда не выходила задача, Андрей начинал рыдать взахлеб. Учителей пугал. Но ведь не притворялся. Рыдал искренне, это его подсознание при встрече с препятствием с готовностью выбрасывало уже готовую, хорошо отработанную реакцию

Вот вам вся теория эволюции на примере одной личности. Под действием борьбы за существование быстрый ум помог сформировать защитные механизмы для противодействия взрослым и сверстниками. Если со вторыми еще можно сражаться, то с первыми, только пробуждая сочувствие. Когда ему было 10, я спросил его, почему он плохо себя ведет - ворует вещи и деньги, дерется с мальчишками. Он посмотрел мне в глаза и сказал: «У меня было очень трудное детство». А потом подробно рассказал о своем детстве. В ответ на мои уверения, что пора оставить прошлое прошлому (Китежский афоризм) чистосердечно признался, что пока ему это трудно, так как вокруг полно врагов, которые его постоянно задирают. Мы вернемся к истории Андрея во второй части книги, где рассмотрим ее под другим углом зрения.

Пока же уясним на этом примере, как сильно работает в сознании ребенка «инстинкт справедливости».

ПРАВО НА ЖИЗНЕННЫЙ ОПЫТ

(И куда он записывается?)

Святославу исполнилось три с половиной. Он любил «беситься» с двенадцатилетним братом Васей. По-видимому, помимо получения чистой радости от игры, он еще был занят утверждением собственного равноправного статуса с братом. Думать так, мне дает повод особая придирчивость, с которой Светик отстаивал собственный суверенитет в этих играх. «Отдай мне мишку, догоняй меня, эй, не трогай меня за руку». Играли, толкались, хохотали до икоты… Вася устал и сказал Светику, что пора готовиться спать. Светик отмахнулся от такой перспективы. Вася, как старший, пытался настаивать. Тогда Светик замахнулся на него кулаком и встал на его пути, чем спровоцировал ответную реакцию. Вася, разумеется, толкнул его. Что тут началось! Рев, возмущение: «Мне больно, меня обидели».

Наши попытки урезонить: «Но ты же сам только что смеялся, когда тебя толкали, ты и сам толкал Васю», - ни к чему не привели. Светик был непреклонен. Он весь вечер нудел, что Вася его больно толкнул. Даже Вася, в общем-то не чувствуя за собой вины, начал извиняться. Мы с Ириной долго объясняли Светику, что дружеский толчок – это еще не повод для обиды. Но он внутренне очень точно разделил толчки, полученные во время игры и тот последний, которым Вася пытался поставить его на место. Больно было не его телу, больно было душе. Но этого-то Светик объяснить нам не мог. Его душа, задетая глубоко задетая допущенной несправедливостью болела куда дольше, чем любая физическая травма. Он напоминал нам о своей обиде еще неделю. Потом, казалось, забыл. Прошло не меньше месяца. И вдруг ранним, солнечным утром Светик решил «стать хорошим» и начал перечислять свои обещания: «быть послушным, много кушать, не плакать». Среди прочих позитивных изменений, вдруг слышим: « И я больше не буду обижаться на Васю за то, что он меня тогда толкнул».

- Это уже смахивает на фобию, - испуганно заметила жена.

- Может это означает, что раз отпечатанное в сознании, не стирается никогда. Так накапливается информация о несправедливостях и болях жизни. Что там еще отложилось, о чем мы не знаем? Что, пропущенное нами сейчас, вылезет на поверхность через десять лет?

- А если проникнуть к файлам, где заархивирована эта нелепая обида и стереть?

- Не стереть. Там, ведь, и много полезного заархивировано. Поэтому, наверное, Создатель так защитил каждую индивидуальную систему. А то много бы нашлось программистов, желающих влезть в «нашу базу данных».

- А как же заставить его расстаться с обидой на Ваську?

- Вырастит – осознает. Ты смотри, он же с чего сегодня утро начал – с ревизии собственной внутренней программы. «Я буду хорошим!» Значит, желание себя оценить и даже переделать в нем присутствует как изначальная данность.

Но хватит ли у личности силы и мужества по мере роста заглядывать в себя и находить ошибки программы?

Я часто привожу примеры из моей семейной жизни не для того, чтобы повеличаться. На своем опыте я хочу продемонстрировать вам, что каждое мгновение вашего общения с ребенком—важный урок для осознания. Во многих случаях это явный или скрытый вызов вашей изобретательности, терпению и эмпатии. Когда вы установите этот незримый контакт с ребенком, вы увидите, что взаимодействие с каждым разом будет плотнее. Ваша внутренняя интуиция будет подсказывать вам наилучшую форму реакции.

Нам приходится держать в голове две, казалось бы, взаимоисключающие вещи:

• Свобода и независимость ребенка от родителей позволяют ему опираться на свои собственные силы, обретая необходимый жизненный опыт, так ребенок делает самостоятельный выбор, наиболее соответствующий его внутренней природе;
• Плотность, интенсивность, глубина общения ребенка с родителями напрямую влияет на скорость и разносторонность его развития; значит, чем больше вы с ним общаетесь, тем активнее он будет развиваться.

В последующих главах мы рассмотрим, как ребенок отрабатывает на родителях правильность эмоциональной реакции, границы дозволенного, как учится пользоваться чужим интеллектуальным опытом.

«Большинство людей проходят по жизни, не встречаясь ни с какими вызовами практически до самого конца, когда вызов им бросает сама смерть. У людей так мало врагов, в стычках с которыми они могли бы испытать себя на прочность». (Герберт. Бог-император Дюны.)

Д. Д. – британский педагог-новатор, основатель одной из первых школ для детей, попавших в кризисную ситуацию, как-то признался, что завидует мне, так как в Китеже есть свобода бросать детей на препятствия. Я сначала не понял и попросил объяснений. «Я не имею права разрешить детям колоть дрова! - признался Д. Д. -Вернее, я смог добиться разрешения на то, что один ребенок в день может колоть дрова у меня под окном, чтобы я лично, как директор мог наблюдать за его безопасностью. И еще нам запрещено гладить детей. Это может рассматриваться как сексуальное приставание. Даже просто оставшись с ребенком в закрытой комнате (например для частной беседы) можно вызвать подозрения коллег». Эх, грешно осуждать чужие обычаи, а то бы я сказал, что общество в своей погоне за безопасностью доходит до паранои! Чиновничье-бюрократический рай от педагогики! Все под контролем. А как же быть с потребностями детей? Где они научатся рубить дрова? Где они подготовятся к реальным вызовам жизни? Это не беспокоит чиновников. Главное БЕЗОПАСНОСТЬ, которая за пределами виртуально-бумажного мира оборачивается жизнью, лишенной риска и смысла, пустым прозябанием без попытки самореализоваться.

Наша глубочайшая убежденность состоит в том, что дети должны рубить дрова и не бояться оставаться со взрослыми наедине. (Взрослые не просто могут, но обязаны гладить и обнимать детей, так как физическое прикосновение – один из важнейших каналов развития полноценной личности.) Только встречая жизненные вызовы, юная личность может набраться опыта и развить все, заложенные от рождения качества. Появились ли на свет «Алые паруса, если бы Грин не был задавлен гнетом обыденности и нищеты? Не в прорыве ли от Архангельска до Москвы формировался будущий гений Ломоносова?

Помните, в «Унесенных ветром», в экстремальных обстоятельствах из избалованной девочки-аристократки выросла волевая, предприимчивая леди-босс. У нас есть история, заслуживающая не меньшего внимания, потому что она на сто процентов реальна.

ИСТОРИЯ МАШИ

«Вообще, детство помнится смутно, обрывками, потому что разные места, перелеты, путешествия.

Я родилась в Ашхабаде, потом родители перевезли меня еще куда-то, папа служил в армии, вот нас и бросало.

В Сибири у бабушки я впервые съела до конца тарелку супа. Съела и закричала – Ура! то была моя первая победа, потому что я до этого никогда не могла доесть тарелку. Меня сложно было накормить. Мне с детства делали четыре варианта завтрака. Я была на самом деле избалованным ребенком.

- Ты совершенно не избалована.

- Я много имела в раннем детстве, но еще больше мне не хватало. Я папу не очень любила, могла ударить его по лицу. Однажды пришли – папа пьяный. Я ужаснулась. Тот человек, который нас должен был защищать, сам стал опасен. Папа, он плохо к маме относился. Но к моим ногам мог положить целый мир. Мои старшие братья этого не получали. Их отец мог бить, когда плохо учились. Папа мне даже письма в стихах писал – «дочка раскрасавица лапочка, лань быстроногая». А меня это злило и раздражало. Он придет, начет меня хвалить, а мне это надоедало. Я, наверное, чувствовала проблемы, и была на стороне мамы, потому что она была мне ближе.

Я себя осознанно помню в 5 - 6 лет. Мы тогда приехали в Германию.

Но у меня была куча игрушек, конфет. Мне покупали фрукты, мне ничего не запрещалось. Я была довольным ребенком. Мама меня не ругала, я была ее центром мира.

- Ну и…

- Потом они поссорились в Орле. Мама узнала, что у него любовница. Ему исполнилось 50 лет и он ушел на пенсию, сказал, что поедет к любовнице в Сибирь. Они поссорились прямо на мосту. Папа взял меня и понес. А я кричала, хочу к маме. Мы переехали в деревню, где чистый воздух. Наш друг обещал там дать дом и работу в деревне под Тверью. Но родители ругались и там… Короче, от меня как видно скрывали свои ссоры. (Помните – дети чувствуют совсем не так как мы, им больше открыто.)

Вот вспомнила, когда у меня было яркое осознание! Уже в деревне. Мама шла с работы. Мне тогда 11 было. Я иду по дороге несу сумку. А мама ругается на меня, мол, по дому ничего не делаю, не помогаю, игрушки разбросала. А я иду по дороге. Смотрю на свою тень и думаю, а ведь мама–то у меня осталась одна. Отец ушел, братья не заходят. Я смотрела на тень и она меня заставляла думать о маме - теперь она может опираться только на меня. Надо ей помогать.(Вот это - момент чистого осознания. Почему оно снизошло именно тогда? Почему снизошло на Машу, а тысячи ее сверстниц, попадающих в аналогичные условия, замыкаются в себе и вырастают эгоистками?)

- А почему ты хорошо училась?

- Я была трусиха. В 1 классе получила кол. И мне это не понравилось. Я решила больше никогда не переживать такого позора и стала учить. Я была - такой комочек, который все знал. Я училась, чтобы быть в безопасности. Мне главное было получить хорошую оценку, и чтоб меня оценили. Потом уже пришла и жажда знаний: история, география. Потом в 7, 8 классе мне уже не приходилось на это отвлекаться. Я быстро делал уроки и у меня было много времени на нормальную внешкольную жизнь.

В школе под Тверью я была президентом совета самоуправления школы. Я брала на себя все ответственные поручения. И в Китеже я на первых порах как-то разъединяла личное и общественное. Я не могла идти на уступки. Мне поручили и я должна выполнить все до конца. Не важно, как к этому относятся другие. А потом, когда было очередное собрание, я почувствовала, что ко мне относятся с опаской. Вроде, чай ходят пить… а сторонятся. Все не так-то просто. Я поняла, что надо быть с народом. (Смеется.)

- Я знал, что тебе придется пострадать. Ты должна была сама осознать, в чем не права. И когда за тебя проголосовали двое из тридцати…

- Я поняла, что нельзя с такой механической дотошностью относится ко всему. Нужно включать сердце.

(Еще одно ОСОЗНАНИЕ, но уже прямо в реальном времени нашего разговора! Чувства переполняют Машу. Глаза полны слез, но горят, щеки раскраснелись, голос вибрирует, но полон глубокой силы.)

«Еще в Твери мама готовилась родить Нелю, и в это время ее бросил второй муж. Я поняла, что Нелюху придется вытаскивать мне. Она моя. (Маша начинает всхлипывать, но продолжает рассказывать.) Я и сейчас к ней так отношусь. Этот человечек для меня – это все. Это самое дорогое, что у мен есть Мне тогда 11 лет должно было исполниться. Вот это осознание, что мы одни меня и заставило поменяться. Надо было таскать воду с колонки, печку топить, мы плохо жили. Приходилось занимать деньги, в магазине что-то просить . Меня захлестнула взрослая жизнь, и я понимала, что надо помогать маме, раз мы одни. А Нелюха вообще могла бы погибнуть без моей помощи. (Тут Маша заплакала всерьез.)

- Почему ты плачешь, там, в этом воспоминании больше радости или горя?

- Я не могу говорить… Мне из школы приходилось бежать домой. Я никуда не ходила… Мне даже на дискотеки было не интересно ходить. Я спешила домой к Нелюхе. Я была в классе белой вороной. Не курила, не дралась ни с кем. Мальчики уважали, не дрались со мной.

Девчонкам подругам это было все чуждо, но в гости приходили. В деревне все про все знаю. Папа однажды пришел к маме – драться. Вот тогда пришлось бежать за милицией. А он после этого отказался и деньги присылать. А брат Володя не пришел, когда Нелюха родилась, и ничего не сделал, (снова плачет) ничего, когда папа пытался бить маму.

Она была совсем маленькая, я сидела около нее и читала ей сказки. Не знаю, что она понимала там. Мне нравилось с ней проводить время. Меня грело сознание, что есть пупс, который от меня зависит.

Когда я в 15 лет попала в Китеж, оказалось, что я и здесь не ко двору. (Не было опыта строить отношения). Подруг не было. Женька с Надькой меня за волосы дергали. Шурик у тебя пропадал. Я стала дружить с маленькими детьми. Как в деревне мы носились по огородам – нас звали Тимур и его команда, так я и здесь стала делать то, что мне было близко. Первые пол года у меня такие ломки были. Мальчишки в классе меня не воспринимали. А идея Китежа вошла в меня ранней осенью, когда мы пошли с тобой за корнями валерьяны, и ты мне про рыцарей рассказывал, про Мерлина. Мне это стало все близко. Увлекательно.

Потом ты стал меня приглашать на завтраки и стал учить анализировать. С тобой была возможность «поразбирать». Ты был единственным, с кем было безопасно поговорить обо всем, научиться философствовать.

- А прочему нельзя это делать с другими взрослыми?

- Можно. Но ты приглашаешь и замечаешь. Мы с тобой говорим и я чувствую, что я для тебя в эту минуту важна. Ты не отвлекаешься от беседы. Я проверяла рамки дозволенного. Спросишь и смотришь на реакцию – что дозволено. У других взрослых комок проблем и дел. С ними трудно. И я сплетни не люблю. Это разговор без анализа факта, а обсуждение – осуждение: Она не так сказала, не так оделась, не понятно зачем это делается.

Мне и сейчас главное - занятие с детьми. Мне нравится. Когда они меня обнимают. Для меня первое осознание было – самое главное, чтобы дети мне начали доверять. Одна девочка попросила меня быть крестной мамой… Потом жила у меня три дня, когда ее родители уезжали. А помнишь, когда Машка Х. В истерике убежала в снег неодетая и стала орать, что ее никто не любит. Я говорю - я тебя люблю. А она не слышит. Тогда я ей говорю - а ты меня любишь? Если да, то вернись. И она вдруг вернулась. Для меня это было очень важно. Я тогда нашла эту ниточку».

Весь практический опыт воспитания детей в Китеже убедил меня в том, что нормальный ребенок обязательно сделает отпущенные ему жизнью ошибки, но в целом, вектор его свободного выбора будет направлен в сторону ДОБРА и РАЗВИТИЯ, а не стагнации и деградации. Чего, я, увы, не могу сказать, о взрослых! Если подобная дилемма встает перед взрослым человеком, то есть он уже запутался в мерах безопасности, потерял веру в себя и «знает что почем», то практически нет шансов убедить его сделать выбор в пользу удовлетворения собственной любознательности. Очевидно, прав Л.Н.Гумилев, утверждавший, что пассионариями рождаются. Многие, встречаемые мной взрослые уже окончательно сделали свой выбор в пользу безопасного угасания, так как негативный, болезненный опыт прошедшей жизни привел их к потере веры в себя. Если б я исследовал этот феномен выбора только на взрослых, страдающих неврозами, то я вообще не смог бы допустить, что есть другой вектор развития личности, или даже так – я бы не поверил, что могут быть случаи излечения.

А меж тем, как это ни фантастично звучит, у нас в Китеже один ребенок за другим в процессе своего взросления сбрасывают груз детских (но по взрослому жутких) воспоминаний, разрушают стену недоверия, оставляют прошлое прошлому и обретают мужество не только идти вперед, но и помогать другим. Кстати, может быть помощь слабым и является одним из рычагов самопознания и самоизлечения.

Инстинкт родительской любви миллионы лет оставался главным условием выживания новорожденного человека. Без любви матери, без альтруизма и самопожертвования, генетически заложенного в родителях, малыш был бы обречен на гибель. Таким образом, способность любить – это действительно дар Божий – главное условие выживания каждого человеческого существа и всего человечества как вида.

Разумеется, это слово у каждого из нас вызывает свои ассоциации, поэтому я сразу оговорюсь, что не имею в виду физический аспект любви, более того, не всякая родительская любовь достойна уважения. Невротиком ребенка может сделать не только родительское пренебрежение, но и родительская любовь.

Кому из вас не знаком тип мамы - наседки, которая трепещет над своим чадом с момента рождения. Врачи в роддоме давно заметили, что излишняя нервозность мамы передается еще не понимающему, но уже все чувствующему младенцу.

Недавно газеты сообщили о том, что внучка греческого миллиардера Онасиса унаследовала его состояние. Но завидовать этой девочке не хочется. Первые три года она не умела ходить, так как любящая мама приказывала служанкам носить ребенка на руках, чтобы дочка случайно не упала.

Почему-то многие родители считают, что именно любовь дает им право становиться тираном и, контролировать каждый шаг вырастающих детей. Это-любовь буржуазная по своей сути, она основана на эгоизме и чувстве собственника.

Спасти ребенка, избавить его от страхов и комплексов может только чистая альтруистическая любовь. Она лишена низменных устремлений, свободна то корысти, ревности. Она позволяет родителям гордится успехами сына или дочери, не приписывая эти успехи только своим собственным силам. Это любовь дозволяет ребенку быть самим собой, то есть создает наилучшие условия для его свободного развития.

В этом вопросе подход гуманной психологии вполне согласуется с духовной точкой зрения.

Конечно, наивно требовать от профессионального психолога-терапевта, чтобы он действительно любил всех своих пациентов. Но от родителей (даже приемных) ребенок ждет именно такой любви.

«Бытийная любовь творит партнера… Она дает ему представление о самом себе, позволяет ему примириться с самим собой, почувствовать, что он достоин любви. Все это создает предпосылки для его дальнейшего развития. И вот в чем вопрос: возможно ли без этого полноценное развитие человеческого существа?» (Маслоу)

«Абсолютное условие любви – это открытость; в идеале – взаимная, но порой – открытость со стороны одного любящего человека. Открыться значит стать уязвимым, - писал Антоний Сурожский - У человека есть способность быть раненым в сердце – и не отвечать ни горечью, ни ненавистью; простить, принять, потому что ты веришь, что жестокость, измена, непонимание, неправда – вещи приходящие, а человек пребывает во веки. И умение пронести эту готовность верить до конца и любить ценой своей жизни для того, чтобы не только ты, но и другой вырос в полную меру своих возможностей – это подвиг».

Ребенок от рождения открыт. Он еще не знаком с болью, жестокостью, коварством.

За ней часто следует разочарование. Встреча с болью запечатывает душу на всю оставшуюся жизнь: «Я был открыт – и вот что получилось, я болью усвоил урок и теперь никогда не позволю нанести мне эту душевную боль еще раз».

Теперь разговор не о детях. А о Вас, родители. Любите ли вы ваших детей? Если да, то поймите очень важную вещь – от вас требуется жертва открытости. Ребенок читает по вам законы окружающего мира, вы – главный компонент окружающей среды. Чем больше вы открыты, тем больше информации он получит. Но это значит, что вы лично теряет право на спонтанную реакцию – гнев, обиду, усталость.

Проверти себя. С вашей любовью все в порядке, если вы с удовольствием наблюдаете за ежедневными изменениями в поведение ваших детей, несмотря на то, что очень хочется стабильности и постоянства, и сохраняете хорошее настроение, даже когда любимые отпрыски с вашей точке зрения ведут себя « не правильно». Вы радуетесь процессу, а не ждете результата, признаете за ними право на ошибку, не предъявляя претензией, а стремясь понять и помочь.

Такой подход оправдан и с духовной и моральной точек зрения. А в терапевтическом плане он просто открывает Вам новые возможности для понимания своего ребенка. Ведь, если любишь человека, то сосредотачиваешься не на своих чувствах, а его внутреннем мире. В душу не заглянешь, - гласит пословица. Но, та же народная мудрость утверждает, что лицо – зеркало души. Для чуткого сознания любящих родителей душа ребенка открыта.

Достаточно ли здесь стерильной «безопасной привязанности»? Для меня этот модный на западе термин хорошо всем, кроме того, что в нем не чувствуется силы. Разумеется, что еще мы можем требовать от профессионального терапевта, ограниченного вполне оправданными рамками закона. Кто ж позволит чужому человеку лезть в душу, хоть бы и с лучшими намерениями? (Впрочем, такая задача обычно и не ставится. Души нет, так как же лечить то, что в твоем мировоззрении не существует?)

Для заживления ран, нанесенных душе ребенка необходимо средство, проникающее именно в душу, заставляющее ощутить новую реальность, свободу, собственную бесконечную важность для кого-то еще, то есть по эффективности воздействия равное чуду.

Такой преобразующей, исцеляющей силой человечество давно признало ЛЮБОВЬ.

Для меня «прикосновение к детской душе» - это вполне конкретное ощущение. Что-то заставляет сердце в груди биться сильнее, теплая волна выходит из сердца и касается сердца, бьющегося напротив. Словно, единый поток соединяет две души, даря ощущение покоя, доверия и необычайной близости.

Умение воплощаться в мысли и чувства близких научное мировоззрение начинает понемногу признавать за нормальную способность любого развитого человека. Эта способность получила название эмпатия или отождествление. На Востоке феномен отождествления хорошо известен в традиции разных философских течений и не связан с какой-либо конкретной религией. Это способность человеческого сознания глубоко проникать в мысли и чувства другого человека. Интересно, что детям она присуща от рождения.

Американский поэт Уот Уитмен был абсолютно не знаком с восточной философией, но ему был знаком феномен отождествления:

«Был ребенок, который гулял каждый день,

И, увидев какой-нибудь предмет, - он остановился этим предметом,

И этот предмет становился частью его на весь день, или часть дня

Или на многие годы, или на целые века».

В России многие православные старцы проявляли дар прозорливости, мгновенно постигая душу того, кто обращался к ним за помощью. Возможно, в конечном счете, - это единственный надежный способ понять и помочь ребенку. Научные исследования, конечно, тоже необходимы, лишь бы они не становились догмой и открывая путь к диссертациям, не закрывали путь к истине.

Давным-давно главный редактор журнала «Вожатый» сказала мне – «Я знаю, как правильно воспитывать детей – я ведь закончила педвуз». Искренне надеюсь, что с тех пор она поумнела или сменила профессию.

Мой опыт общения с детьми и родителями показывает, что талантом «воплощения» обладает практически любая мама, способна отвлечься от обыденной суеты и сосредоточиться на более тонких материях мира.

Проявление этих способностей мы можем называть по-разному: созерцание, отождествление, вмещение, воплощение. В любом случае все указывает на то, что это иное состояние сознания. Во многих случаях эти переживания дают человеку прилив новых сил, ощущение радости, своей неслучайности в мире. Помните, как у Мендельштама:

«..Когда его художник милый

Выводит на хрустальной тверди

В сознании минутной силы,

В забвении грядущей смерти».

Вот именно осознание минутной силы и дает толчок к излечению, к укреплению веры в себя.

ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ не только помогает родителям понять своего ребенка, но и самому ребенку острее и истиннее переживать окружающий мир. Умение созерцать сердцем (как говорят в Японии) дает в руки ребенка мощный источник радости, которым можно разгонять внутренние страхи и сомнения.

«Красота спасет мир» - утверждал Достоевский. Осознание, переживание красоты - это терапия. Ничего не стоит научить пупсика видеть красоту в окружающем мире — любоваться звездным небом и заглядывать в глубь цветка. Обратите внимание подростка на красоту, скрывающуюся во внутренних пространствах его сознания, и научите любоваться своими чувствами, ценить высокие мысли и мотивы поступков. Так вы дадите ему в руки инструмент решения собственных психологических проблем, ключ к его внутреннему миру.

Взлет вдохновения или внезапно открывшаяся красота заката, сердечная молитва или какая-то очень сильная эмоция – все эти переживания затрагивают самые основы образа мира, ведут к осознанию своей уникальности. А. Маслоу уподобляет это чувство посещению личного рая, из которого мы потом возвращаемся на землю, но уже с воспоминаниями о рае.

Тот, кто переживал мгновения восторга и вдохновения, знает, что в это мгновение личность теряет оборонительную позицию, освобождается от сверх контроля. Сознание человека расширяется, неся ощущение силы, радости бытия, любви ко всему сущему. Такие мгновения пиковых переживаний во всех культурах отнесены к разряду высших человеческих ценностей. Они обладают огромным терапевтическим эффектом.

Именно такими переживаниями и можно стереть негативный образ мира в сознании ребенка. Эти переживания должны быть наполнены максимальной силой, эмоционально насыщены, то есть иметь неопровержимый вкус личного жизненного опыта, а по яркости превосходить тяготеющую над сознанием ребенка серую обыденность. Мы имеем сотни, а может быть, и тысячи свидетелей того, что творческое озарение, «пиковые переживания» оказывают реальное терапевтическое воздействие. Но в настоящее время из-за непредсказуемости результатов этот феномен используют религиозные секты и разного рода шарлатаны, а не психологи и психиатры.

Пробовали ли вы когда-нибудь беседовать с ребенком, пережившим трагедию, о его прошлом? Он мгновенно превращается в ничего не понимающего дурачка, с трудом находит слова. Все его существо противится воспоминаниям, еще бы стоит зацепить какое-нибудь событие из прошлого, как оно потянет за собой боль, стыд, страх. Поэтому прежде чем учить ребенка смотреть внутрь себя надо помочь ему победить свой страх и обрести силы.

Мне думается, что источник силы находятся где-то рядом в душе ребенка. Как в сказках - два ручья с живой и мертвой водой. Память и личное-бессознательное хранят страхи, а следующий слой -коллективное бессознательное - хранит мифологию героев. Юнг назвал их архетипами, потому что они не проявлено присутствуют в каждой личности. Мы все знакомы с мифами и знаем, какой мощный заряд героических усилий они сохраняют. Вопрос в том, как помочь сознанию ребенка оперяется на этот фундамент. Мифы, как и многие и наши сказки, трагичны. Что поделать - они отражают законы нашей реальной жизни. Но они зовут к действию, к подвигу. Значит, они подсказывают нам и логику убеждения ребенка. Я когда-то слышал о мамах, которые избегали читать детям страшные сказки. Дети росли, не зная о волке съевшим бабушку, не пугались кощея и не сочувствовали семерым козлятам. То, что должно было быть проработано в нежном возрасте, было спрятано, не пережито. А значит, дети не научились преодолевать своего страха. Один из авторитетов отечественного воспитания Никитин, говорил, что вредно жить в стерильных условиях, ребенок должен время от времени соприкасаться, с грязью получать порезы и царапины, чтобы его иммунная система научилась бороться с микробами. То же самое касается и умения ребенка противостоять страхам.

Это тоже вызов окружающей среды. Помните, волк должен съесть бабушку! Но если бабушку съест реальный волк прямо на глазах ребенка, то мы получим еще один случай, требующий терапевтического вмешательства. Страх держит в напряжении, отвлекает внимание, лишает инициативы, заставляет наращивать панцирь. Это может быть и повышенная агрессивность маленькой личности, а может быть и излишняя предупредительность, готовность быть послушным и вежливым. Если бы вы знали, как часто посетители Китежа умиляются, глядя на самых сложных детей. Те, сложные, куда тщательнее продумывают свое поведение, чтобы понравиться чужакам. Прямо по заветам Карнеги они предоставляют для общения не самих себя, а некий муляж. В котором собрано все, что хочет увидеть взрослый в «деточке-сироте».

Но панцирь все равно останется панцирем, охраняющим слабое внутреннее существо от реальности окружающего мира. Этот же панцирь ограничивает рост своего хозяина, тормозит развитие личности на собственной основе. Проявятся эти недостатки со всей очевидностью в школе, когда от маленькой личности потребуются решимость и готовность строить отношения с окружающими, сидеть за уроками, приобщаться к ценностям культуры.

Самое удивительное, что многим взрослым и детям приходится выращивать и второй панцирь, призванный оградить хозяев от внутренних страхов и запретов. Помните, мы уже отмечали, что для многих людей задача взглянуть в свой внутренний – просто непосильна. Получается этакая зажатая с двух сторон личность, похожая на котлету в «Макдональдзе». И судьба ее, увы, ничуть не лучше. Для устроения своей судьбы нужны силы. Где их взять, как не в собственном внутреннем мире? А он оставался все предыдущие годы заповедной территорией, табу, миром демонов прошлого.

Поэтому родители должны, прежде всего, помочь ребенку примириться с самим собой, особенно с его прошлым, что сделает ненужным выращивание хотя бы внутреннего панциря. Уже одно это позволит личности двигаться дальше в развитии.

ИСТОРИЯ О

Девочка О. росла без отца, а мама – представительница самой древней в мире профессии – часто оказывалась не в состоянии отвечать не только за дочь, но и за саму себя. Среди чужих пьяных угрожающих дядей мама оставалась единственным лучиком добра и надежды. Так ребенок осознал необходимость контролировать собственную мать. Даже в детском доме О. не забывала мать. В самом потаенном уголке пространства ее сознания стоял алтарь молодой, красивой, доброй богине, которая в воображаемом будущем водила дочку по магазинам и дарила ей косметику. А сама О. в том же измерении волшебно преобразилась в некое подобие Барби с длинными белыми волосами и ярко раскрашенными губами.

Где-то на дне этого волшебного мира находился подпол, куда О. не любила заглядывать. В его темной глубине хранились воспоминания о страшных дядях и тетях, а также их делах, о которых О. не рассказывала ни кому…

В Китеже девочка по собственной инициативе ушла из двух семей, так как не желала принять ни одну из женщин, пытающихся занять место приемной матери и отвергала попытки установить отношения доверия и привязанности. Еще бы, ведь самый главный для ее выживания опыт прошлой жизни гласит, что женщинам нельзя доверять ни в чем. После трех лет пребывания в Китеже она по собственной инициативе выбрала себе следующую приемную маму, но и с ней отказывалась говорить о своих проблемах, держалась настороженно. Психологические изыски и разговоры по душам она отвергала, предпочитая прямое давление на маму для выбивания «вкусностей и красивых обновок». Она настолько не доверяла и новой маме, что отвергала даже драгоценную для остальных детей помощь в деле приготовления домашних уроков.

К тому же она ежедневно выискивала малейший повод устроить скандал – не буду вставать, не буду это есть, не буду причесываться и т.д. Во-первых, эти разборки с приемной мамой помогали девочке получить ощущение контроля за происходящим в доме. Во-вторых, - это извращенный способ защиты от возможной агрессии со стороны мамы. Во время скандала она не вспомнит, что надо заставить дочку делать уроки, а после скандала еще будет время просить прощения, рыдать, мириться, целоваться.

В заботе о ближнем главное не перестараться. Ваша попытка создать для ребенка отношения безопасности не должны лишать его инициативы и умения рискнуть, иначе ваша забота станет тормозом развития ребенка. Комфортные отношения не дают достаточного стимула развития тем, кто всеми силами стремится задержаться в детстве.

У ребенка не должно возникнуть ощущения, что он маленький царь, а вы – его слуга. Иначе он мгновенно найдет способы манипулировать вами. Удивительный парадокс – даже абсолютный двоечник, не умеющий, казалось бы, в присутствии взрослого связать двух слов, очень быстро разберется, как выжать из вас батон колбасы, отбиться от ваших попыток заинтересовать его чтением, или привлечь к мытью посуды.

Чтобы соблазн стать «маленьким царем» не замутил сознания ребенка и не превратил его в циничного манипулятора, вы должны приучить его к мысли, что вы сильный. Сильный человек может позволить в отношении себя любые проверки. Он наделен терпением. Оно вам понадобится, так как ваш сегодняшний успех вам никогда не гарантирует успех завтрашний.

Теперь снова вернемся к девочке О. Прожив с новой приемной мамой больше года, она стала «поговаривать» о готовности измениться. Дело в том, что старшие школьники (в лучших традициях нашей общины) стали беседовать с ней о ее поведении. У нас это называется «давление окружающей среды». Увещевания мамы можно было по традиции игнорировать, а вот замечания типа – «ты навсегда останешься пупсом», «пока не перестанешь кривляться, к тебе ни один мальчик не подойдет» оказали на пятиклассницу мощное педагогическое воздействие. Она приняла решение меняться. Но маме от этого легче не стало!

А у вас такое было? Вы долго беседовали с дочкой о правилах хорошего поведения и она пообещала, что завтра начнет новую жизнь. Именно завтра аккуратно застелет свою постель, уберет в комнате, умоется и почистит зубы. И вы заснули в благодушном предвкушении новой эры счастья. Увы, чем глубже иллюзия, тем тяжелее переживаем мы расставание с нею. Проснувшись на утро вы обнаруживаете, что постель убрана кое-как, комната полна хлама, а в ванную она даже не заходила. И тут справедливый гнев … Но вот тут-то хорошо бы остановиться и понять, что все-таки произошло. Девочка начала меняться. В глубине ее сознания уже мелькнула мысль, что не плохо было бы выполнить весь договор и стать хорошей. Более того, она даже попыталась чуточку заправить постель. Потом, как говорится «бензину не хватило». Но начало положено!

Искра надежды уже затеплилась. Ребенок начал осознавать ваши требования. Он знает, что виноват перед вами и мысленно обещает завтра все сделать как надо. Если вы заметите эту искру, если вы понимаете своего ребенка на этом тонком уровне сознания, то обязательно похвалите его за первую попытку. Он обрадуется и попытается с большим усилием повторить ее на другой день.

Но если вы опять обрушитесь на него с укорами или попытаетесь наказать, то искра позитива угаснет. Ничто не ударяет так больно по душе, как несправедливость. Он-то в своих мечтах и планах уже начал меняться. Ну и что, что это пока не заметно по его поступкам. Но для ребенка его планы и фантазии более реальны, чем то, что происходит вокруг. Он подумал, значит - свершил, а вы не заметили! Переживание обиды (незаслуженной, по его мнению) бывает еще более сладким, чем радость победы. И он будет изо всех сил переживать вашу несправедливость, а вы еще поднажмете, в надежде, что комната все-таки будет убрана. А ему уже давно не до комнаты. Ваш конфликт из простого непонимания в следствие вашей нечуткости переходит в стадию неприятия родительского авторитета, сомнений в вашей искренности и любви. Если вы поднажмете еще, то душа вашего ребенка захлопнется, а уборка комнаты станет еще более ненавистным делом, чем раньше. Если вы продемонстрируете веру в искренность детских намерений и обеспечите одобрение, дело пойдет. Доживете вы и до убранной комнаты…

Прошло полтора года. И вдруг однажды О. спросила свою маму, что она думает о любви, потом – о будущем. Разговоры стали наполняться смыслом для них обоих. Мамины подсказки позволили девочке успешнее решать жизненные проблемы. Это в свою очередь убедило девочку в том, что опора на маму не только приятна, но и полезна. На этом этапе историю О. можно было бы и закончить. Она повзрослела и научилась наводить порядок в доме. Но, что гораздо важнее, она стала замечать окружающих людей и учиться договариваться с ними. И первым, кто вздохнул с облегчением, была ее приемная мама.

САМОРЕАЛИЗАЦИЯ РОДИТЕЛЕЙ

Из предыдущих бесед на эту тему мы помним, что в течение всего детства и отрочества главными представителями общества для ребенка являются родители и, соответственно, окружающая ребенка духовная атмосфера – это духовное содержание жизни семьи.

Итак, готовы ли вы учиться тому, как стать родителем?

Вам понадобятся совершенно новые черты характера, которые чаще всего выходят далеко за рамки посредственности, не умещаясь в рамки привычного эгоизма, вбитых в нас привычек и житейских истин, животного инстинкта самосохранения.

ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ИЗМЕНИТЬ РЕБЕНКА, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ ИЗМЕНЯТЬСЯ САМИ

Я понимаю, насколько спорную, непопулярную мысль я сейчас высказал. Давайте попытаемся разобраться.

Взрослый глава семейства, опираясь на традиционный образ «идеальной семьи», как правило, пытается выступать в роли непререкаемого авторитета: «я дважды не повторяю», «сказал, как отрезал», «не спорь со старшими».

Он придерживается принципов, он выступает в роли главного арбитра в спорах. Причем за неимением времени и эта роль сводится до минимума, то есть оценок «хорошо – плохо», коротких и окончательных «да – нет», «накажу – похвалю». На уровне простейших взаимоотношений в семье устанавливается двоичная система.

Иногда родителям кажется, что ребенок так проще усваивает, иногда родители всерьез полагают, что мир так и строится – на контрасте между черным и белым (добром и злом). Чем серьезнее убежденность родителей в своих принципах, тем меньше дискуссий можно ожидать со стороны ребенка, тем проще система взаимоотношений в семье. И все бы хорошо, если б не наличие РЕАЛЬНОГО МИРА за окном. Этот мир тоже соприкасается с ребенком. И пусть малыш до 14 лет не в состоянии все проанализировать с помощью разума, но чувствами, интуицией на уровне простейших взаимодействий он начинает постигать и те, другие законы мира, полного противоречий, оттенков, переходных качеств. («Диалектика!» – сказали бы люди, искушенные в философии.)

Два МИРА сталкиваются в сознании ребенка. Один образ подкреплен непререкаемым авторитетом родителей, другой – очевидной реальностью. В результате капризы, истерики, попытки неподчинения, короче говоря, невроз.

И аналогичное состояние у родителей!

А если вместо того, чтобы заставить, мы попытаемся понять?

Это более трудоемкий процесс, требующий дополнительного напряжения от родителей, но он приносит ощутимые результаты.

Попробуйте ежедневно отслеживать, что происходит с вашим ребенком менять свое поведение в соответствии с потребностями его развития. Если он молчит, значит вам представилась уникальная возможность проверить свою эмпатию и по внешним признакам угадать куда пошел поток перемен в сознании ребенка. Какие–то события будут оставлять глубокий след, какие-то - проходить незамеченными. По его реакции, вопросам и замечаниям можно судить о возникающих логических цепочках, о том какие выводы он склонен делать из услышанного и увиденного. В обыденном сознании «воспитание» слишком часто увязывается с «наказанием». А вот если понять, что ребенок не шалит, а просто расширяет границы своих возможностей и пробует ваш мир на прочность, то горечь и обида из вашей души уйдут, что поможет более спокойному осмыслению происходящего в душе ребенка.

Вы не должны «сюсюкать», претворяться заботливыми и снисходительными. Ребенок поймет, что вы неискренни! А тогда перестанет доверять вообще всему, что исходит от вас. Очень важно выбрать нужный тон. Но еще важнее искренность.

Пытаться играть роль или следовать искусственному сценарию бесполезно. Вы все равно не просчитаете всех нюансов. Каждый день – это вызов вашей искренности и открытости.

Мы уже говорили о принципах честности и искренности, как необходимом условии установления надежного контакта, но и это надо понимать с оговорками. Здесь важно не перестараться. Совсем не обязательно вываливать на невинное дитя весь набор своих проблем и открытий. Ребенок должен постигать мир постепенно. При всей противоречивости человеческой натуры и законов существования на первых порах (лет, эдак, до 15) картина, создаваемая в сознании ребенка, его образ мира, должен быть непротиворечивым. Но опять же на уровне простейших взаимодействий в нем должно быть все! Волк все-таки должен съесть бабушку и Красную шапочку. Но потом желательно, чтобы охотники убили волка, а бабушка с внучкой вышли из его живота живыми. Я в этой истории почему-то все больше начинаю жалеть именно волка. Но это сейчас, когда я вырос и стал улавливать нюансы. А в детской сказке пусть все так и остается – и жизнь, и смерть, и торжество добра. Ведь когда ребенок подрастет и узнает, что в сказке его дезинформировали, он приобретет очень полезный для жизни опыт – не доверять сказкам.

Ребенок начинает этот день с чистого листа, забывая вчерашние договоренности и запреты. Но вы-то не должны забывать, что любите его и даете ему право свободного поиска и развития. Большая часть его усилий направлены на проверку надежности вашей любви и прочности созданного вами мира. Для того чтобы начать лучше понимать своего ребенка, попробуйте перестать считать себя всегда правым, свое мнение – единственно верным, отвыкайте держаться за форму реакции (гнев, возмущение, обида), все достоинство которой в том, что она привычна.

Только при таком внутреннем на c трое (вообще-то такой настрой называется любовью, но об этом ниже) у вас откроется способность понимать, что на самом деле происходит в детской душе и какая помощь ей требуется.

Будьте добрыми, взращивайте безопасную привязанность и готовьтесь к тому, что ребенок, успокоенный вашей добротой, перестанет слушаться. Вполне вероятно, что он примет вашу доброту за слабость и начнет ей манипулировать. Конечно, если бы он вас любил, то может быть, просто принял ваши правила игры. Но и любовь с благодарностью не появляются на свет в один миг.

Как же управлять, когда одно уже ушло, а другое не появилось? (Вопрос о том, чтобы не управлять, не рассматривается в силу своей очевидной нелепости.)

Промежуточная ступень между страхом и любовью – авторитет. Иногда уважение силы и ума одного из родителей заменяет любовь и оказывается вполне достаточным фактором развития. Родители могут договориться, кто в семье будет представлять непререкаемый авторитет. И уж конечно, дорогие родители, даже в полемическом запале нельзя подрывать авторитет друг друга. Ребенок волей не волей пристальнее всего будет рассматривать вас и брать пример. Если мама будет уважительно относиться к силе и уму папы – ребенок научится этому чувству. Если папа будет внимателен и заботлив, если в нем будет заметна готовность защищать, оберегать, принимать решение и даже идти на жертвы ради своей семьи, то и ребенок эмоционально «зацепится» за этот образец и со временем попытается ему соответствовать.

Вы можете воспитывать резко и жестко, можете воспитывать мягко, но вы НЕ ДОЛЖНЫ использовать сразу оба способа. Вы не можете колебаться по этому поводу.

Любые колебания отразятся на психике ребенка, посеяв сомнения и неуверенность. Если вы будете прибегать к крайним мерам слишком часто, то рискуете сломать личность, посеять в ребенке страх и неуверенность.

Но такую же неуверенность может посеять и абсолютное отсутствие границ, которое ребенок может принять за равнодушие. То же самое касается и более широкого социума. Если вы воспитываете ребенка в спартанском стиле, а сердобольные бабушки вокруг причитают и осуждают, то довольно скоро ребенок начнет применять общественное мнение для самозащиты от родительского гнева. В нем проснется манипулятор, что может быть и не плохо для нашей жизни, но не может не раздражать родителей. В любом случае, получая "микст мессэдж" ребенок окончательно запутается, а следовательно, опять-таки потеряет уверенность в логичности, справедливости и предсказуемости мира.

Поэтому ни в семье, ни в вашем собственном сознании не должно сосуществовать сразу две педагогические системы, даже если обе они написаны людьми, достойными уважения.

Поэтому и у нас в общине Китеж мы стараемся придерживаться общих требований и согласованных подходов ко всем без исключения детям.

Помните наставление всемирно известного психолога Эриха Фромма:

«Отцовская любовь руководствуется принципами и ожиданиями; она должна быть скорее спокойной и терпеливой, нежели властной и устрашающей. Она должна обеспечить растущему ребенку все более сильное чувство уверенности в своих силах и со временем позволить ему самому распоряжаться собой и обходиться без отцовского руководства».

ВЫЗОВ РАЗВИВАЮЩЕЙ СРЕДЫ

Самые лучшие условия воспитания – естественные условия, наиболее полно отражающее все вызовы реальной жизни. «Дитя выучивается ходить гораздо труднее и медленнее, если слишком заботливые родители беспрестанно стараются облегчить ему труд своим вмешательством… Леча больного, доктор только помогает природе, точно также наставник только помогает воспитаннику, » - писал признанный авторитет отечественной педагогики Ушинский. Очевидно, многие качества, которые вы видите в ребенке, изначально присущи его человеческой природе, они имеют биологическую и генетическую основу, но развиваются в конкретной исторической среде, определенной культуре. Социальное окружение придает им знак «плюс» или «минус», развивает или подавляет.

Мне понадобилось формулировать эту мысль на научном языке для того, чтобы придать веса моему следующему утверждению: чем насыщеннее среда, тем больше разносторонних качеств требует она от ребенка.

Это и есть область, в которую мы имеем доступ.

Мы можем хотя бы отчасти воздействовать на окружающую среду, чтобы через нее определять, какие из заложенных в ребенке качеств выйдут наружу, какие получат развитие, а какие будут деформированы или вообще заглохнут.

Напомню, что невостребованные функции постепенно отмирают за ненадобностью.

ИСТОРИЯ КИРЫ

К нам в Китеж для «перевоспитания» была отдана одна девочка, которая пыталась заслужить внимание родителей развитием собственного интеллекта. К пятому классу она стала отличницей, но как же ее не любили одноклассники и учителя! Она говорила невпопад, рассматривала человека пристальным анализирующим взглядом, не вовремя улыбалась. Короче говоря, совершенно не умела строить отношения.

Помните, я уже писал, что по детям можно легко определить главные психологические проблемы их родителей. Так вот, ее родители тоже никогда не считали нужным строить отношения с дочерью. У них у самих был колоссальный дефицит эмоционального общения с собственными родителями. Внутри этих взрослых людей сидел обиженный, одинокий, ребенок, не изведавший безопасной привязанности.

( Кира была взята в дом Марины М., с которой она уже была знакома по предыдущим визитам. Марина проживала в однокомнатной избушке вместе со своей приемной дочкой Леной. Лена ровесница Киры.)

Письмо-отчет родителям:

«Вы обещали отдать Киру на 3 недели. На самом деле она пробыла здесь 11 дней. Что сделано за это время: проведена диагностика, выявлены проблемы, получен опыт БЕЗОПАСНОГО общения, Кира вышла на осознание своих проблем и проговорила возможные варианты их решения. Вряд ли можно было сделать больше за этот срок. Сейчас я могу предвидеть появление дополнительной проблемы – болезненность возвращения в старую жесткую среду обитания.

1 день. После позднего приезда встала в 10.30. В школу не пошла: предпочла сидеть до обеда дома (адаптация). Вскоре, от нечего делать начала участвовать в уроке с 9 классом. После обеда помогала 6-классницам делать уроки (желание и способность сотрудничать).

Во время детского собрания отмалчивалась, предоставив китежанам самим решать ее вопрос (неуверенность в себе).

Самое яркое впечатление дня: «Удивительно, что несмотря на то что выспалась, можно иметь такое плохое настроение». На мой вопрос о причине этого ответила, что ведь мама весь день накануне плакала. (С трудом переключается, застревание в негативе, несмотря на массу положительных эмоций, акцент на личности мамы и взаимоотношениях с ней).

С Леной общается очень хорошо.

2 день. Встала легко, с улыбкой. На уроках «пинала» Машу С. и Андрея Ж. Урок математики с Денисом почти сорвала: было скучно, предлагала поделать что-нибудь другое из своего сборника задач и тестов. Была навязчива. Помогла Маше С. с домашним заданием по мат. Включилась в репетицию танцев, партнер – Вася.

На дет. собрании была заинтересованным слушателем, ничем не поделилась.

После собрания – истерика: «мама в Москве не обращает на меня внимания, кричит, когда вхожу к ней в комнату, выставляет за дверь, дает подзатыльники. Папа все время занят, на меня у него времени нет. Я никому не нужна. Я плохая». (Наболевшая проблема требует выхода. Использует ситуацию для решения этой проблемы).

На игру «Пойми меня» не пошла. Пила чай с Леной, болтала, смеялась.

В постели снова проговорила: «Я плохая девочка, я противная девочка!» Голос ровный, спокойный.

3 день. Просыпалась дольше, чем обычно. Сказала, что полночи не спала, потому что снился плохой сон: «Меня все время убивали».

В течение дня ровное, позитивное настроение.

Вечером – дискотека. Настроение бодрое, веселое, тщательный туалет, макияж. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, покрутилась – осталась довольна. Домой вернулась ровно через час, расстроенная. О причинах не рассказала, отговорилась усталостью и тем, что закружилась голова. Рассказала, что в лагере один раз потеряла сознание. Врет? Зачем? В чем причина недомогания, если оно есть?

(Если со здоровьем все в порядке, а я думаю, что это так, то налицо закрытость, неумение или нежелание говорить о своих переживаниях из страха перед обратной связью и, возможно, перегруженность эмоциональной сферы из-за обилия впечатлений последних дней).

4 день. Воскресенье. Поздний подъем – спала 10,5 часов. Настроение бодрое, хорошее. Снов не видела. Позитивное общение со мной и Леной, сотрудничество в приведении комнаты в порядок и подготовке к игре в Трансформацию. Об игре попросила сама, из разговоров (знала о Наташином намерении и пр.) ясно, что проявляет крайнюю заинтересованность в игре.

Вступила в игру позже остальных игроков, медленнее продвигалась с уровня на уровень – приняла это стоически, огорчения и нервозности не проявила. (Хороший самоконтроль – благо для взрослого, но для ребенка ее возраста может быть большой проблемой. Нормальный вариант – ребенок выражает свое недавольство и огорчение тем, что игра плохо идет и спокойно играет дальше, потому что привык проговаривать свои проблемы и находит поддержку у окружающих).

Намерение игры Киры: Решить вопрос, что надо сделать, чтобы не ссориться с родителями.

Во время игры осознала, что склонность к жалобам на поведение других детей, защита от негативной обратной связи родителей, зависимость от их эмоций и привычек являются препятствиями на пути ее дальнейшего развития.

Попала на квадрат Трансформации, на котором надо негативный опыт трансформировать в позитивный. Расплакалась. Сквозь слезы проговорила основную проблему: «Недостаток внимания со стороны родителей: у них нет желания общаться со мной, выслушать. Я чувствую свое одиночество. Я НИКАК НЕ МОГУ ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ». Попросила помощи (совета) у игроков.

Успокоилась, вышла на позитив: самой просить маму уделить ей внимание в удобное для мамы время, а не тогда, когда хочется. При невозможности словесного контакта написать маме письмо, в котором открыто рассказать о своих чувствах и переживаниях. Решила верить в положительный исход. Получила карточку прозрения: «Вы принимаете ответственность за то, что мудро использовали свою силу». Решила полагаться в первую очередь на свою внутреннюю силу для решения проблемы с родителями.

После игры весело побежала на репетицию танцев.

Сама вызвалась готовить ужин. (Стремление овладеть навыками, быть ПОЛЕЗНОЙ – жажда поощрения, одобрения со стороны окружающих и, как следствие, повышение самооценки).

Вечером в постели: «Домби (персонаж просмотренного фильма) плохой, Домби очень плохой!» Сильно бьет себя по ногам. И так в течение 5 минут. (Возвращение в свою проблему, чувство вины).

5 день. Вставала хорошо, прокомментировала: «Это потому, что в Москве я встаю в 7 часов». В течение дня – ровное позитивное настроение.

На дет. собрании по-прежнему крайне скупа на слова. (Неуверенность в себе перед большой аудиторией).

Попросила наставника Егора о встрече, поделилась своими проблемами в московской школе, выслушала рекомендации, обещала попробовать вести себя иначе.

6 день. Встала сразу, настроение хорошее. На уроке истории рассказала одноклассницам, что за «райская» жизнь в Москве в смысле количества домашних заданий и отношений между детьми.

После обеда решила заболеть и не ходить на работу. Когда поняла, что придется пропустить и танцы, оказалась здорова, но настроение испортилось. Вину за свою болезнь возложила на Свету.

Укладывались спать под пение арий из « Jesus Christ – Superstar ».

7 день.

Поссорилась с Леной из-за того, что та командует и говорит, что надо делать и как. Сидит, плачет: «Почему со МНОЙ все время ВСЕ ссорятся? В лагере сначала спросили, как пишется слово, а когда я сказала, меня же и послали. Чем я ВСЕМ не угодила? Почему мама орет на меня, когда я захожу в комнату? Она четится с каким-то придурком целый день, а до меня ей дела нет!» Гневается, стучит кулаком по столу. Даю ей возможность выплеснуться.

(Недомогание ослабило контроль над эмоциональной сферой – полезли проблемы. Опять главная проблема – отвержение мамой). Вечером – температура.

8 день. Полдня проспала. К вечеру бодра, полна сил, рвется в бой, жалеет, что пропустила репетицию. Настроение ровное, получает очевидное удовольствие от заботы и внимания окружающих.

9 день. Считает, что выздоровела, огорчена, что надо еще день просидеть дома. Читает, скучает, куксится. (Плохо переносит безделье, тонус падает).

10 день. Активно включилась в подготовку праздника. Настроение прекрасное. Со второй репетиции вошла с сложную ритмическую песню - и у девчонок все стало получаться благодаря ей.

11 день. Праздник. Кира вся в репетициях и хлопотах. Решила прочитать вечером стихотворение Бунина – будет открывать праздник. Снова и снова пробует движения танца, все время что-то напевает. (Постоянно меняющиеся занятия, творческий процесс буквально преображают Киру).

Веселилась от души, но танцевать с мальчиками пока стесняется.

Известие о том, что надо ехать в Москву восприняла стоически, сказала только, что очень жалко уезжать так быстро.

Рекомендации родителям:

• Проявлять заинтересованность жизнью ребенка, то есть отрываться хоть иногда от компьютера и телевизора для беседы «по душам».
• Поощрять желание ребенка проговаривать события дня, свои чувства в связи с ними, Создавать для этого безопасное пространство: не давать обратной связи типа «сама виновата», терпеливо и заинтересованно слушать.
• Не наводить вопросами на определенные выводы: когда ребенок будет готов принять конкретную реальность, он сделает это сам.
• Сменить контролирующую функцию родителей на оказание поддержки в трудных для ребенка ситуациях.
• Принять ребенка таким, каков он есть, не отвергать какие-либо его качества, поскольку за этим следует отстранение и закрытость ребенка, а далее – отчаяние и депрессия из-за невозможности самому решить проблемы.

У этой истории счастливый конец. Молодые родители прочитали рекомендации и изменили поведение с дочерью, Кира стала больше усилий затрачивать на «строительство» отношений и это сразу сказалось улучшением общего фона в семье и школе. Главное, она поняла, что этот процесс вполне управляем и зависит от ее воли и понимания.

ПРИНЯТИЕ ОБЛИКА

В обыденной жизни люди предпочитают «играть в игры», соприкасаясь не душами и смыслами жизней, а ролевыми функциями. Более того, взрослые любят вылезать из привычных ролей не больше, чем улитка из собственного панциря. «Я хозяин этой фирмы!», «Я глава семьи!», «Я политик!». Может быть в современной цивилизации иначе и нельзя, но с точки зрения нормальной психики – такая манера общаться сама по себе разновидность паранойи.

Первый признак ее начала - нас раздражают частые смены правил жизненной игры. А вот ребенок стремится к познанию, что включает и частую смену ролей и опробование на родителях разных стилей поведения. Трехлетний ребенок произвольно пробует разные модели построения взаимоотношений – то капризничает, то ласкается и просит прощения, то изо всех сил старается быть хорошим, а потом опять, без каких либо внешних, понятных нам причин, упирается, идет на конфликт, провоцирует ссору с родителями.

У подростков этот процесс проходит в иных формах. Он захватывает все стороны личности, а не просто манеру поведения. Юноши и девушки экспериментируют с мировоззрением, пробуют себя в различных ролях, примеряют на себя облики. Самое болезненное для подростка "быть ничем", уж лучше, несмотря на осуждение общества, наркоманом или "скинхедом", потому что в этом случаем он все-таки получает одобрение небольшой группы себе подобных. С кем себя отождествляешь, тем и становишься - вот лозунг этого периода. Причем, сильные и уверенные в себе юноши и девушки, способны менять эти облики по собственному желанию. Им необходимо научиться открывать свои проблемы в процессе групповой работы, а не прятать или даже отрицать их. Личности слабые и неуверенные в себе, и здесь лишены свободы маневра и широты кругозора. Временно принятый ими облик может налипнуть навсегда и стать второй судьбой. Облик – это и есть тот защитный панцирь динозавра, о котором мы уже говорили.

Можно ли обойтись без него? Мы сделали Мир природу безопасной для жизни и больше не размахиваем палицей, гуляя под деревьями в ожидании тигра. Однако, мы живем еще и в Мире - обществе, которое не позволяет нам расслабиться. Ни один трезвомыслящий взрослый не откажется от брони социальных функций и ролей. Под броней чешется душа, как у рыцарей под панцирем…психоаналитик сметает пыль с панциря, совершает мистический ритуал, который призван убедить пациента в том, что его проблемы решены.

Взрослый имеет священное право поступать, как ему вздумается и заказывать некое колдовское действо каждый раз, когда ему надо было бы просто снять доспехи и почесаться. Но мы должны совершенно честно отдавать себе отчет, что если рана нанесена детской психике, то лечить доспехи не имеет никакого смысла. Их надо снять, бережно, терпеливо, а потом в безопасном месте и при полном доверии ребенка надо заняться врачеванием. То есть построением нового реального ОБРАЗА САМОГО СЕБЯ.

Мы в Китеже, поэтому тренируем детей СОЗНАТЕЛЬНО ВЫБИРАТЬ ОБЛИКИ, менять их по мере необходимости, понимать как и зачем делают это взрослые. И при этом не отождествлять себя до конца с эпизодичными личинами, до тех пор, пока в душе не будет сделан серьезных выбор в сторону идеала.

Термин «принять облик» я позаимствовал у великого писателя-фантаста Роджера Желязны. В романе «Князь света» он очень поэтично выражает мысль о возможности безграничного совершенства человеческой личности на основании внутренней программы, при условии, что эта самая личность может продлить свое земное существование сколь угодно долго. Итак: «…быть самим собой, причем до такой степени, что страсти твои соответствуют уже силам мироздания, и видно это любому, кто на тебя ни посмотрит, и нет надобности называть твое имя …Быть способным распознать в самом себе все поистине важное и потом взять тот единственный тон, который обеспечит ему созвучие со всем сущим. И тогда вне морали, логики или эстетики становишься ты ветром или огнем, морем, дождем, солнцем или звездами, полетом стрелы, вечерними сумерками, любовным объятием».

Круто? Не слишком ли для детей?

«Движение Природы в Ребенке происходит через силы, которые мы называем стихийными страстями. Они стихийные потому, что «набрасываются» на ребенка неожиданно и «захватывают» его в «плен»; они страсти потому, что сам ребенок стремится к ним, хочет быть ими охвачен…Вся загадка в том, что именно движение стихийных страстей обеспечивает выявление природных богатств ребенка». (Ш. Амонашвили «Школа жизни»)

Человек может не позволить работать со своим внутренним миром, но допустит до работы со своим обликом. Человек прячется за силу страсти или «принимает облик» во всех сложных ситуациях. «Я – гражданин Рима. Я - русский офицер» - говорили герои прошлого, глядя в лицо смертельной опасности. Сравните – «Я - Вася Иванов!». Звучит гордо, но не так убедительно и не способствует притоку душевных сил.

Вот что написал наш сын Вася, когда ему было 12 лет. Он много читал и мечтал, но в реальном мире у него не очень-то получалось строить отношения со своими сверстниками – сказывался маленький рост, обида на мир и зарождающийся «наполеоновский» комплекс.

«Я хочу быть похожим на героя романа о древней Японии « Время драконов» по имени Дзебу. Дзебу был великим бойцом ниндзя. В нем присутствовал сильный дух. Он умел не только махать мечом, но и любить. Он пытался познать себя и мир вокруг. Но сейчас другое время и вместо меча – компьютер. В этом я хочу быть похожим на Нео из фильма «Матрица». Он был великим компьютерщиком. И он сражался против несправедливости. Я хотел бы совместить в себе двух этих героев».

А вот Андрей Ж. – он ровесник Васи и с ним мы еще не раз встретимся. «Если Китеж представить организмом, то я бы являлся в нем вирусом. Но скорей не я, а мои привычки – курение, грубость. Раньше, когда я был мал, я мог что-нибудь стащить. Но теперь я подрос и исправился. Я пытаюсь бороться со своим внутренним я – с его плохой частью. Только у меня это не очень получается. Но я мечтаю стать в организме Китежа белым кровяным тельцем и убивать вирусы. И я хотел бы помогать слабым, вытаскивать их на свет. Я знаю, если не уничтожить вирус, то рано или поздно вирус уничтожит тебя».

Какие удивительные миры умещаются в пространствах сознания наших детей. Просто окунуться туда означает совершить увлекательное путешествие, куда более увлекательное, чем любая компьютерная игра. Надо очень постараться, чтоб дети просто пустили вас в свой волшебный мир. И лишь потом, опираясь на встреченные там образы, родители могут найти точные слова и примеры для объяснения со своими детьми.

Мы попросим даже старшеклассников писать эссе о том, какие облики они обычно принимают в тех или иных обстоятельствах. Часто это помогает самим авторам лучше понять себя.

Маша П. - ученица 10 класса, член Малого Совета.

«Мой идеал по жизни быть в облике Таис Афинской (как ее изобразил И.Ефремов) - сильной внутренне, умной, мудрой, гармоничной. Помимо этого образа во мне живут еще три, которые очень гармонично переплетены в повседневной жизни. Самый строгий и официальный - Хаотик - ничего общего с названием не имеющий. Быть может только то, что охватывает большое количество сфер жизни. Обычно я в этом образе пребываю на совете, собраниях, когда от меня требуется серьезность, ответственность, принятие информации. Этот образ мне помогает сосредоточиться и начать действовать. Этот образ требует много внутренней сосредоточенности и уверенности, так что когда я вхожу в него, потом бывает трудно его сменить.

Мой второй образ - Китти - котенок мягкий, пушистый, готовый подставить мягкую жилетку другу. Это мой неофициальный облик, в нем мне легко добиться доверия, вывести человека на душевный разговор.

Телохранитель - это мой третий облик. В нем соединяется патриотизм, мужество, смелость, готовность жертвовать собой ради других. Можно сказать, лидер, но лидер не явный, лидер сплачивающий людей вокруг себя и создающий общий настрой и бегущий впереди во время атаки. Хотя порой внутри где-то далеко в этот момент сидит заяц, который всего этого страшно боится, но выполняет долг до конца».

Сколько личностей уживаются в вашей дочке? Умеете ли вы определять, на какую личность в данный момент направлен фокус вашего общения? Если нет, то грустно подумать, сколько добрых советов и справедливых наставлений пролетело мимо цели!

Ребенок по сути своей есть величина непостоянная. Он изменяется каждое мгновение своей жизни, причем в какой-то момент прошлое становится для него более актуальным, чем настоящее. Пятиклассница начинает сосать палец и говорить с детской шепелявостью от страха перед сложной задачей. Она принимает облик грудного младенца, которому сама слабость служит лучшей защитой. А учитель в этот момент говорит с ней языком, рассчитанным на понимание взрослыми учениками. Он злится, а девочка еще глубже закапывается в спасительное непонимание и безответственность младенческого периода.

Может быть, вы заметили, как форма или стол с телефонами меняют людей? Что это? Магия облика. "Честь мундира" - это великая сила. И что примечательно, даже взрослые склонны время от времени менять облики в зависимости от ситуации. А уж дети просто каждый день воплощают собой афоризм древних греков «все течет, все изменяется».

Наш сын Святослав не только каждый день меняет свой облик, но и считает вполне естественным сообщать о новом облике всем окружающим: «Сегодня я дракон любви!» на другой день « Я кот Матроскин!» Ребенок примеряет облики, как костюмы. Попробуйте не заметить, ошибиться в оценке облика. Тогда жалость вдруг породит ответную агрессию, заботливая опека будет воспринята как давление, смех вызовет тревогу.

Итак, ваши отношения с ребенком не должны строиться на ваших ожиданиях. На первых порах вы должны настроиться только на терпеливое сопереживание, СОбытие. Говоря современным языком, посвятите пару лет всестороннему сбору информации, вхождению в логику и хаос эмоционального мира ребенка. Помните, вы должны обладать добродетелью НАИВНОГО ВЗГЛЯДА НА МИР.

Поместите ребенка в комфортные условия – говорите ему только приятные вещи, кормите и давайте вволю выспаться. Будет ли у него стимул для развития? Станет ли он делать усилия, да и вообще родятся ли в нем какие-нибудь потребности?

Человек и общество, оказавшись в идеальных условиях, не развиваются, а загнивают.

Поэтому, природа заложила в нас всех СТРЕМЛЕНИЕ К СВОБОДЕ ВЫБОРА. В своей крайней форме у детей он выражается как ИНСТИНКТ НЕПОДЧИНЕНИЯ. Это – главный механизм эволюции, гарант прогрессирующего развития как отдельных личностей, так и всего человечества в целом.

Понаблюдайте за детьми с двухлетнего возраста. Неподчинение проявляется в самых широких границах – от готовности сказать «нет» в ответ на любое предложение родителей до ослиного упрямства, с которым ребенок пытается перелезть через перила кроватки и рухнуть на пол, потрогать огонь, перепрыгнуть лужу. Родители реагируют на эти попытки вполне традиционно – запретами, пытаясь оградить любимое чадо от риска, уберечь любимую вазочку или скатерть от неминуемой гибели.

Я однажды записал все слова, обращенные к ребенку одной молодой мамой в течение часа. Замечу, что дело происходило дома, в комфортной и привычной для них обоих обстановке. Так вот, на 90% это были команды запрещающего порядка. «Не лезь», «не ковыряй», «не ори».

Если бы ребенок каким-то чудом усвоил эти команды и принял к исполнению, то он бы превратился в аккуратный, чистенький кусок полена, уложенный где-нибудь в углу комнаты, так, чтобы не мешать взрослым.

Конечно, если быть достаточно настойчивым и суровым, то из ребенка можно выбить всякую инициативу, поселить страх перед любой попыткой преодолеть табу и запреты, которыми опутана жизнь каждого из нас. Но не надо тогда и ожидать от него неожиданных решений жизненных задач, творческого подхода, озарений и устремления.

Что же делать? Наиболее логичным представляется совет самому насытить жизнь ребенка этими вызовами – завалить сложными игрушками, подарить машину, возить за границу.

Но обмануть законы природы таким образом невозможно. Малыш за пару дней освоит пространство, отведенное под безобразия, и переключится на освоение всего остального пространства. Юноша или девушка ударятся во все тяжкие… Тот самый безусловный инстинкт, требующий преодолевать запреты и испытывать границы до крайнего предела, будет всегда выводить их из-под вашего контроля.

У моего сына никогда не было недостатка в игрушках, да и места для игр хватало, но каждое утро после завтрака он пытался залезть на круглую тыкву и дотянуться с ее шатающейся круглой поверхности до нескольких невзрачных пузырьков на тумбочке, вся привлекательность которых была в их недостижимости. Скажу, не преувеличивая, – это был самый опасный угол в доме. Как видно, он активизировал в Святославе те же программы, которые заставляют альпинистов покорять с риском для жизни свои вершины.

Вновь и вновь едва появившееся на свет существо отрабатывает урок неподчинения, неприятия чужих установок, преодоления границ. Нас это раздражает. Мы бросаем все силы на то, чтобы привести ребенка к повиновению. Естественно, для его же пользы.

Но (честность и искренность!) неужели Создатель просто хотел насолить нам, закладывая в программу поведения малыша страсть к неподчинению?

Казалось бы, вся окружающая жизнь навязывает совершенно иную модель поведения. Вся система обучения человеческого существа (начиная с каменного века) построена именно на принуждении к повиновению – удар дубиной, что в руке вождя, эдикты и уставы, законы, суды и все-все, на чем, собственно, строится наша цивилизация, – и заставляет человека подчиняться, чтобы выжить, став «своим в доску». И только этот глубоко запрятанный инстинкт неподчинения мешает в глобальном масштабе восторжествовать лени, безразличию, готовности превратиться в послушного барана.

Шут нарушает суровую мрачность короля, еретики – монолитность религии, Колумб – уверенность в том, что за морем ничего нет.

Без внутреннего стремления нарушать границы не было бы ни науки, ни искусства, ни вообще какого-либо стремления к совершенству.

Вот почему Создателем человеческого существа (атеисты могут подставить вместо этого слова термин «природа», который объясняет ничуть не больше) самой важной эмоцией, заложенной на уровне безусловного рефлекса, выбрана «эмоция протеста», стремление к неподчинению, некое изначальное неудовлетворение тем, что есть.

Так неужели мы, педагоги, можем позволить себе проигнорировать это важнейшее качество развития, сокрытый в недрах существа механизм эволюции, и, что не менее важно, неистощимый источник энергии. Тот факт, что эта энергия может быть направлена на разрушение и даже на саморазрушение, еще не означает необходимость отказа от ее использования. Только там, где усилия педагога идут по линии воздействия эволюции, можно рассчитывать на гармоничное развитие личности.

Неприятие границ и запретов рождает ученых, первооткрывателей, удачливых бизнесменов и нарушителей общественного порядка. Вот тут-то и открывается возможность для творческого воздействия учителя, ибо качество «неподчинения» не имеет нравственной характеристики, так же как химическая реакция сама по себе не может быть ни доброй, ни злой. Ее не надо оценивать – ее нужно понять. Если продолжать аналогию с химией, то надо помочь химической реакции понять саму себя. Ребенок должен увидеть себя со стороны, разобраться в своих чувствах и эмоциях и захотеть их контролировать. Тогда инстинкт расширения границ личности найдет позитивный выход в установке на самореализацию.

Иногда, особенно если ваш ребенок – сильная натура, приходится применять сильные средства. О них до сих пор идет страстная дискуссия среди педагогической общественности.

БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ?

«Дети – это глина, которая до определенного предела остается податливой…»

Д. Апдайк «Иствикские ведьмы».

Заставить ребенка отказаться от старых образцов в пользу новых моделей поведения можно и без описанных выше сложностей. Если каждое «неправильное» с точки зрения взрослых действие будет навлекать наказание, то ребенок откажется от этих действий. Беда в том, что он затем вообще утеряет способность выбирать и анализировать. Его сознание приобретет удручающую линейность, то есть, о самореализации и развитии каких-либо творческих способностей в этом случае говорить не придется.

Разумеется, это в полную меру относится и к физическим наказаниям.

Начнем с того, что порекомендуем вообще отказаться от самого термина – наказание. Наши зарубежные коллеги предложили в Китеже использовать слово компенсация. Каждое действие, нарушающее гармонию и разрушающее целостность МИРА, требует компенсации. Сломал – почини, обидел – залечи душевную рану, проявил слабость – пройди испытание.

Когда вашему малышу исполняется три года, он начинает выходить из-под контроля и проверять границы возможного. Он лезет туда, куда нельзя, берет то, что запрещено, и всячески демонстрирует свое пренебрежение к опасности и родительской опеке. Не сердитесь на малыша. В нем работает инстинкт познания, который ни чуть ни менее сильный, чем инстинкт родительской любви. Его попытка расширить границы доступного мира - естественна. Так же как естественна ваша попытка положить разумный предел этому процессу, компенсируя тем самым недостатки инстинкта самосохранения.

Значит, ваша первоочередная задача - постановка границ! Но как это сделать?

Большинство современных благонамеренных родителей с готовностью скажут - добрыми уговорами. Но не забывайте, что в три года ребенок еще лишен способности рассуждать логично и принимать доводы разума. Поэтому ваши добрые уговоры и долгие объяснения для него просто лишены смысла.

Кто-то может сказать: "А вот мой сын меня слушается с полуслова." Я рад за вас, но от поздравлений воздержусь. Бывает, конечно, что слабому сказали "нельзя" и он послушно застыл. Но не спешите радоваться. Боюсь, что в данном случае послушание есть знак отсутствия силы и воли.

Младенец с нормальной жизненной закваской просто не должен подчиняться всем вашим приказам. Поэтому, когда в нем заговорит его истинная природа, требующая непослушания, вы должны внутренне радоваться.

Впрочем, эта радость и понимание необходимости процесса не должны ослаблять вашу решимость положить этому разумный предел. Ребенок не должен ломать мебель, сжигать шторы, мучить кошку и т.д. Более того, он не должен игнорировать ваше требование лечь спать вовремя или почистить зубы. Но так как его природа, естественно, стремится к наибольшему комфорту, то он будет пытаться это делать.

Вы готовы разрешить ему это? Но такая свобода нанесет урон его здоровью и вашему имуществу. Если он почувствует, что может отодвигать вас, то будет радостно пользоваться этим знанием, расширяя свою свободу до бесконечности. В результате, он сам же окажется в мире без границ. Вы потеряете сына, а он - опору в дальнейшем развитии.

Итак, ваш ребенок (как правило, это мальчик) вас категорически не слушается. Девочка в этой ситуации более склонна устроить истерику и тогда вопрос стоит не о наказании, а об утешении. Ну а мальчик, даже плача, не оставит своих попыток настоять на своем. И тогда вы можете выбрать один из следующих путей: наорать; измучить долгим зудением; вступить в торг (не сделаешь, не дам конфетку); выпороть.

Крик родителей вызывает у ребенка чаще всего куда более глубокий стресс, чем порка. Ну, а от частой повторяемости ведет к глухоте и привычке просто отключаться от этого раздражителя.

Попытка добиться своих целей долгими уговорами и увещеваниями выглядит куда более согласующейся с нашим веком разума и демократии. Но вот конкретные жизненные примеры позволяют поставить под сомнение эффективность этого способа. Я был знаком довольно продолжительное время с одной пара родителей, которые в лучших традициях московской интеллигенции пытались аппилировать к здравому смыслу своих сыновей, одному из которых было три, а другому - пять лет от роду. Несмотря на долгие рассудительные увещевания папы и мамы, они не понимали и не хотели понимать слова "нельзя" и "границы".

Родители не отступали и продолжали свои методичные наставления. Со временем это привело к тому, что дети и сами научились говорить без перерыва умными взрослыми словами. Но это ни на миллиметр не приблизило родителей к цели "управления" своими детьми. Зато дети из непослушных сорванцов медленно, но верно начали превращаться в непослушных зануд.

Академик Н.М. Амосов в книге «Ваш ребенок» так формулирует итог своих многолетних размышлений на эту тему: « Самая простая форма авторитета, доставшаяся нам от животных, основана на превосходстве силы и страхе перед ней. Отказываться совсем от силы в отношениях с ребенком, видимо, нельзя – важно строго ограничивать… Главное назначение авторитета – прививать убеждения. Для ребенка – это значимость словесных формул: «как надо». Он еще не в состоянии разобраться и найти доказательства».

И даже в пору юности «необходимость, а не свобода, должна удерживать подростка – юношу от дурных поступков».

Наши подросшие дети часто анализируют свое прошлое и помогают нам понимать те процессы, которые происходили в них тогда в скрытой форме.

Маша Х. (15 лет, на совете китежских наставников) - «Я тоже, когда переходила в другую семью обещала своим новым родителям, что все буду сама делать и подметать и стирать… А потом прижилась, поняла, что новая мама мне все равно ничего не сделает, ну и перестала ей помогать…»

Торг - сделай это, получишь то, иногда приводит к очень эффективным результатам, но не тогда, когда ребенок уже вошел в раж. У наших младенцев все-таки русская генетика, поэтому они не пойдут ни на какие сделки, если уже врубились в амбицию, по-настоящему страстно захотели убежать на улицу или придушить товарища по играм.

И вот, когда уже все меры испробованы, вы обращаетесь к старому проверенному способу.

Эта мера вполне исторически обусловлена и имеет широкую географию применения - от древней Спарты до элитных школ Англии середины 20 века. Возможно, именно поэтому нынешние английские психологи так борются за тотальный запрет шлепков по попам.

 

Итак, если вы решили прибегнуть к крайней мере воздействия, то необходимо соблюдать правила техники безопасности:

1 - не орать;

2 - не заводиться самому и не испытывать злобы;

3 - давать предупредительные выстрелы в воздух: сказать "нельзя", потом резче - "НЕЛЬЗЯ", потом предупредить, что может последовать шлепок по попе.

Но вот теперь вы уже не можете отступать. Вы обязаны отшлепать. Иначе потеряется доверие. Не пытайтесь сделать больно. Педагогическая сущность шлепка не в боли, а в подтверждении вашего авторитета, в недвусмысленном сигнале опасности, который получает тело.

4 - отшлепав, обязательно, выскажите свое сожаление по поводу этой крайней меры;

Ждите момента, чтобы сразу после того, как ребенок успокоится и будет в «размягченном» состоянии объяснить ему еще раз причину наказания, убедить в своей правоте. Если ребенок слишком долго не может восстановить душевное равновесие (например, продолжает орать), необходимо успокоить его, приласкать, залечить душевную рану, в конце концов, угостить валерьянкой. Но никогда не оставляйте дело на пол пути, не думайте – «пусть сам поймет». Эта формула не проходит даже со взрослыми. Так чего же ожидать от малыша?

5 - аккуратными уговорами добейтесь, чтобы ребенок почувствовал справедливость наказания.

6 – поцелуйтесь.

Справедливость - это очень важно!!! Здесь не должно быть никаких нарушений!

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ. Шлепать можно только того ребенка, которого вы сами воспитываете с рождения. Именно для него вы можете определить достаточную меру наказания. Если же перед вами приемный сын, которому не менее пяти - семи лет, то его "тело справедливости" уже сформировалось и ваши попытки применить силу могут только углубить непонимание и породить недоверие в купе с неприязнью. После того, как долгое время применялись гуманные методы, ребенок может просто отказаться принимать как должное шлепки от родителей, впадая в истерику при одной угрозе физического наказания. То же самое произойдет, когда все вокруг придерживаются прямо противоположного взгляда на проблему. Дело в том, что наказанный ребенок, получив потом сочувствие окружающих, внутренне начнет воспринимать ваши действия как нарушение его прав и вам вряд ли удастся убедит его в справедливости этой меры наказания.

А без понимания справедливости наказание теряет всякий воспитательный смысл, служа только целям запугивания.

Ну и последнее наблюдение, русская народная мудрость гласит, что пороть можно сына только до тех пор, пока его можно уложить поперек лавки. В юношеский период нужно изобретать другие способы воздействия.

-- >

 

ЮНОШЕСКИЙ ПЕРИОД

На этот период приходится основной кризис, названный психологом Эриксоном кризисом идентичности. Он либо преодолевается, и в итоге – обретение «взрослой идентичности», либо не преодолевается и тогда происходит задержка в развитии. Она выражается в соскальзывании на более низкие уровни развития и желании отсрочить обретение взрослого статуса; в смутном, но устойчивом состоянии тревоги; в ощущении изоляции, опустошенности и страха общения; неспособности эмоционально воздействовать на лиц другого пола; враждебности и презрении ко всем признанным общественным ролям, вплоть до мужских и женских (унисекс); презрении ко всему отечественному и иррациональном предпочтении всего иностранного (по принципу «хорошо там, где нас нет»). В крайних случаях имеет место поиск негативной идентичности, стремление «стать ничем» как единственный способ самоутверждения.

Молодым людям этого возраста свойственны избирательность в общении, неприятие всех чужаков, отличающихся социальным происхождением, вкусами или способностями. Часто определенные жесты или детали одежды избираются в качестве знаков, помогающих отличить своего от чужака. Такая нетерпимость является защитой для чувства собственной идентичности от обезличивания и смешения.

Этого не случится, если вы выполните все рекомендации, изложенные в этой книге, и заблаговременно выстроите со своими детьми отношения доверия, искренности и любви. Только тогда вы будете в состоянии оказать реальную помощь юношам и девушкам в самые ответственные моменты их жизни.

В любом случае помните, что перед вами свободные полноправные личности, имеющие право выбирать свой собственный путь и набивать собственные шишки на этом пути. Научитесь радоваться их победам. Если что-то сейчас и имеет значение, так это базовая установка на успешное самоутверждение хотя бы в некоторых сферах. Причем, важно здесь не «объективная реальность» а то, что про самих себя думают юноши и девушки. Вам может казаться, что у ваших детей все в порядке. Но если они сами придерживаются иного мнения, то именно с их точки зрения вам и надо рассматривать проблему. Особенно опасно, если в поле их сознания поселился синдром неудачника. « Я хуже всех!» - синдром опасной болезни, угрожающей очень многим в возрасте от 15 до 18 лет. Наш рецепт – помогите вашим выросшим детям изменить самооценку. Необходимо «прорваться к победе» на одном – двух направлениях, чтобы запомнить ощущение успеха и свершения. Если юноша или девушка хорошо рисуют или увлеклись каратэ, а об уроках забыли, не давите, не омрачайте радости самоутверждения. Надавите – станете врагом, а успеха все равно не добьетесь. Нельзя человека научить отваге и радости насилием. Он сам (под давлением обстоятельств, которые мы и можем для него создать) должен нащупать эти качества в своей душе, вырастить их. Остальное наверстает потом.

Запомните, оценки в дневнике, как и работа по дому (и то и другое обычно требуют родители в первую очередь), не могут рассматриваться юношами и девушками как основа для самоуважения и адекватной самооценки. Попытки взрослых подбодрить и похвалить представляются ничтожными по сравнению с вызовом окружающего общества «себе подобных». Нам, взрослым, надо просто смириться с этим фактом. Единственная свобода маневра, которую оставляют нам законы взросления наших детей, это возможность беседовать на интересующие наших детей темы. Не опрокидывать формирующийся в юном сознании образ мира, а осваивать его пространство должен заботливый родитель, а освоив, опираясь на его понятия, можно перейти к самой главной задаче – попытке научить растущую личность искусству побеждать, понимать и принимать саму себя и окружающих. Это самая интересная тема разговора для любого, самого закомплексованного и закрытого юноши, это золотой ключик, открывающий дверь в душу вашего ребенка. Воспользуйтесь им, а все остальное предоставьте жизни.

У мальчишек старше 13 лет свидетельством деформированного развития может стать «боязнь высоты», то есть сознательная попытка принизить себя.

Диалог на психологической игре. Валя – 13 лет, умная, пока не очень миловидная и ужасно не уверена в себе, Миша – 14 лет, агрессивен, умен, но плохо учится, не имеет друзей.

Я.– Валя, чувствуешь ли ты себя в безопасности рядом с Мишей?

В.– Нет, ни здесь, ни в школе (пока с полуулыбкой)… Я его боюсь.

Я.– Миша, Вале неудобно в твоем присутствии, не мог бы ты создать ей комфортные условия?

М.– Это как?

Я.– Сказать добрые слова, комплимент какой-нибудь…

М.– Э (Миша краснеет, опускает глаза)… Ну, это я… Нет, не могу.

Я.– Но ведь в обычных условиях ты и обругать ее можешь, а сейчас просто похвали. Скажи, Валя, ты – такая…

М.– Нет, не могу…

Миша (14-летний парень ростом со взрослого мужчину) вскакивает, заливается слезами (!) и убегает из комнаты.

Коллективный портрет старшеклассника – груб, скуп на добрые слова, не склонен к откровенности с родителями, но проявляет повышенные требования к их вежливости и уважению свободы своей личности, никогда не берет на себя ответственность, избегает участия в художественной самодеятельности и вообще отрицает наличие у себя талантов, но постоянно бренчит на гитаре. Революционеры на словах, презрительные ниспровергатели ценностей старшего поколения, наши дети на самом деле не способны на дерзания, не готовы в одиночку бросить вызов собственным слабостям, взять ответственность, проявить заботу, стать надежными в своем служении ДОБРУ.

Во второй части этой книги мы отдельно расскажем, как в Китеже создавался Малый совет, и дети учились выбирать из своей среды лидеров, которые получали право руководить, преподавать, распределять работу, назначать компенсации. Около года ушло на то, чтобы дети преодолели тот особый страх, который вселяет ответственность и долг лидера.

Откуда в них это? А от страха испытать свои силы и убедиться в несостоятельности, от страха познать самого себя – понять свои эмоции, импульсы, воспоминания, способности, потенциальные возможности, свое назначение. Это защитная реакция, оберегающая нашу веру в себя, самоуважение и самолюбие. Мы склонны бояться любого знания, которое могло бы заставить нас презирать самих себя, породить в нас комплекс неполноценности или же вызвать чувство собственной слабости, бесполезности, греховности и постыдности наших убеждений. (А.Маслоу)

Именно в подростковом возрасте многие переживают самый глубокий жизненный кризис. Детство кончается, и наступает время для формирования цельной личности. Изменения происходят в подростковой стадии сразу по многим направлениям: бурный физический рост и половое созревание, озабоченность тем, «как я выгляжу в глазах других», и поиск смысла жизни заодно с призванием и своим местом в обществе. Все нерешенные в детстве проблемы вновь выходят на поверхность, но теперь их надо решать сознательно и с чувством свободного выбора.

Ну почему я почти не видел подростков, наделенных доверием к миру, а не циничным пренебрежением к опыту родителей? Где их самостоятельность без вызова, стремление стать хозяином своей судьбы без попыток решать свои проблемы за счет других?

Своих мозгов для решения всей совокупности проблем не хватает, а обращаться за помощью не велит «менталитет подросткового кризиса». Перед вами не «плохой подросток», а ребенок с «психологическими проблемами, то есть почти больной».

Мой жизненный опыт говорит в пользу предположения, что таковыми «больными» в той или иной степени являются 90 процентов всех городских детей. Поэтому родители должны проявить особую аккуратность и заботу, помогая юной личности не только увидеть в себе проблему, но и помочь ему с этой проблемой ужиться, не подорвав веру в себя.

Обычная ошибка родителей: парень пришел домой из школы, переполненный самыми важными в его жизни проблемами. Осознанно или нет, но он ищет сочувствия и поддержки родителей. Мама, попивая чай с гостями, говорит с заботливым юмором: «Ой, какой же ты мятый, нестриженый» (или что-то в этом роде). Она не хочет обидеть ребенка, она хочет пошутить, развлечь гостей и заодно весело наставить своего любимого сына на путь истинный. Но он-то в этот момент находится совсем в ином эмоциональном поле. Для него легкое подшучивание сейчас – свидетельство легкомысленного отношения родителей к его бедам, присутствие гостей усугубляет ощущение отчужденности. И самое главное – в 15 лет никто не любит быть объектом насмешек взрослых. В результате заботливые, но не в меру любящие шутки родители могут вообще потерять контакт со своим взрослеющим ребенком.

Довод «повзрослеет – поймет» не имеет смысла, так как мы же с вами понимаем, что именно в 15 лет наши дети особенно нуждаются в наших советах.

По мере взросления ребенка родители могут счесть, что с ним уже нечего церемониться: «Чтоб в 10 был дома, рано тебе еще…» «Сам должен понимать, не маленький…». Попытка сохранить контроль такими средствами только спровоцирует разрыв. Ребенок не вспомнит о тех игрушках, которые ему дарили. Обида вернет его память к какому-нибудь эпизоду раннего детства, полному боли и непонимания. А дальше приблизительно такой ход мыслей: «Они меня всегда обижали. Но тогда я вынужден был подчиняться. А теперь я совсем другой и я рву внутренние нити, связывающие меня с этой болью и несправедливостью. Я другой, я зачеркиваю свое прошлое». На самом деле, он его не зачеркивает, а наоборот, подтаскивает к настоящему, питает из него свою решимость бороться с родителями, которые видя его неадекватность, стремятся наоборот упрочить контроль. Так некогда послушный отпрыск подходит к той стадии взросления, где ему особенно важно выйти из-под опеки родителей, доказать собственную значимость. Гармоничного перехода не новую стадию не получается. Диаметрально противоположные устремления сталкиваются. С этого момента, начинается черная полоса истории отношений «отцов и детей». Дети выходят из-под контроля, становятся непослушными, дерзкими, любой совет воспринимают как вмешательство в свою личную жизнь и отвергают все, исходящее от родителей, как заведомо вредоносное. В зависимости от темперамента, юные отпрыски начинают самоутверждаться тем, что раньше было запрещено. Самоутверждаются исключительно по дурацки, так как внутренние матрешки продолжают подкидывать образцы поведения из раннего детства. Отсюда дурацкие прически, серьги в носу и пупке, секс на мотоцикле.

Девятиклассница Женя, яркая, пользующаяся успехом у мальчиков, в минуту откровенности сказала: «Раньше мы все вместе ходили, было весело, а теперь я одна с подругой… Мальчишки все дураки какие-то». Увы, это не просто речевой оборот девушки, пресыщенной общением, это искреннее признание своей неспособности понять окружающих и построить с ними нормальные взаимоотношения. Поверьте нам на слово: мальчики в Китеже отнюдь не дураки. Но Жене (в свои 14 лет) было непросто разглядеть за внешне колкой, агрессивной формой поведения что-то, что оправдало бы общение. Она видела, сколько горечи и боли доставляет «копание во взаимоотношениях», которым занимаются ее родители. Поэтому подсознательно она избегает глубины взаимоотношений, предпочитая скользить по поверхности. Но на педсовете, сопоставляя информацию из семьи с отзывами учителей, мы заметили, что Женя очень много читает, а на уроках литературы концентрируется на взаимоотношениях героев, причинах, порождающих те или иные эмоции, и мотивах поступков. Был сделан вывод о том, что Женя пытается таким безопасным способом прорабатывать собственные реакции. Опыт показывает, что в какой-то момент количество перейдет в качество, и, неоднократно пережив те или иные страсти в своих фантазиях, девочка перестанет бояться их и в реальной жизни.

Особо остро встает вопрос об изменениях где-то во временном промежутке между 12-15 годами. Наши дети начинают пытаться впервые осознать себя и своего места в мире. Если до этого у вас не сложился эмоциональный контакт со своей дочкой или сыном, то не потеряйте этого нового шанса, который дает нам природа. С ростом интеллекта, рухнет привычный образ мира, существующий в сознании вашего ребенка, его личность и без того текучая, начнет меняться катастрофически быстро и болезненно. В этом кризисе заново встают все пройденные критические моменты развития. Только теперь на помощь приходит интеллект. Подросток пытается сознательно оценить себя и окружающую реальность. Значит, теперь с ним можно начать осторожно разговаривать о его проблемах в расчете на то, что он отчасти понимает вашу логику. Только не сбивайтесь с уважительного тона присущего сознательной личности на менторский или снисходительно-укоризненный тон, который автоматически отбросит подростка на более ранние стадии, где живет ощущение вины и боязнь наказания. После этого его инстинкт самосохранения просто заставит вам надерзить, чтобы отбить охоту вновь начинать подобные разговоры.

Тут уж родители понимают, что ребенка надо спасать – вынимать из плохой компании, снимать с иглы. Но на этой второй стадии маме или папе уже придется отказаться от работы, личной жизни для того, чтобы контролировать каждый шаг подрастающей личности, причем делать это «извне», то есть, попросту говоря следить. Это само по себе усилит раздражение подростка и подтолкнет его к еще большей конфронтации.

Вот конкретный случай из нашей практики. Одна дама реализовывала свою жизненную программу, в жесткой, но логичной последовательности: развод – смена любовников – защита диссертации – успешная карьера на работе – достижения высокого материального положения. Параллельно с этим росла и развивалась ее дочь, которая в начальной школе была отличницей, занималась пением, танцами, музыкой. Развитие девочки шло параллельно. К 15 годам она окончательно поняла, что мама не обратит внимание на ее успехи. Поняла это взрослеющая девушка, но реакцию выдала маленькая обиженная девочка, которая страдала все эти оды. Школа пошла ко всем чертям, вместе с пианино и приличными манерами. Девочка компенсировала свою обиду «веселой» компанией с последующим привыканием к сигаретам, спиртному и наркотикам. Примечательно, что окончательный разрыв с прежней жизнью произошел после того, как мама родила еще одного ребенка. «А что было беспокоиться о старшей – она с детства отличница. Я думала - у нее все уже хорошо». Так на старшую дочь вообще перестало хватать времени. Это реальный случай из жизни, хоть и выглядит он несколько хрестоматийно. Самое досадное, что на той стадии, когда мама пришла за советом, что ей делать с дочерью, «болезнь» приобрела необратимый характер. И какой совет мы можем дать на этой стадии? Бросить работу, уехать с дочкой в дальнее путешествие, начать познавать ее душу, искать подход. Для возврата к нормальным отношениям, маме пришлось бы налаживать отношения сначала с девочкой внутри самой маленькой матрешки, потом со следующей, старшей и т.д. Глядя на маму, я понимал, что в глубине души она не готова к кардинальным изменениям в своей жизни ради возврата дочери. За деньги можно обеспечить лечение от наркотической зависимости, даже сменить среду обитания. Но нельзя купить доверие, которое выражается в желании слушать советы и следовать им.

Афоризм Китежа: За деньги можно построить виллу или приют, но нельзя построить Новый Образ Гуманного и Справедливого мира, ради которого стоит жить.

Просто потому, что это вопрос не экономики, а сознания и духа.

Главное препятствие – вы можете воздействовать на ребенка только словами. А слова именно в кризисной ситуации не доходят. Ведь сама ситуация чаще всего возникает из-за того, что ребенок вам не верит. Он не хочет контактировать с родителями, прячет неудовлетворенную потребность, и далеко не просто понять, что все-таки мешает ему развиваться.

Если вы уже вошли в конфликт, то не надейтесь, что время залечит. Помните – юноша или девушка продолжают из года в год мерить все происходящее на свой аршин, не желая отказываться от прошлых установок, и всегда находя подтверждение своих негативных взглядов на мир в словах или поступках окружающих. «Ты мне не купила эту помаду, значит ты меня не любишь».

Вот тут на помощь родителям должна прийти более мощная созидательная и разрушительная сила – сверстники.

СВЕРСТНИКИ – ПОМОЩЬ ИЛИ АЛЬТЕРНАТИВА?

Что мы забыли упомянуть, перечисляя элементы развивающей среды? Законы племени.

Именно давление окружающего социума, начиная с первых шагов эволюции человека, было призвано вольно или невольно формировать будущих членов общности.

Пример сверстников часто оказывается сильнее любых наставлений. Совершенно незначительный фактор – например, циничное суждение приятелей по двору может нейтрализовать многолетнее воздействие собственных родителей.

Для большинства детей, независимо от их возраста, отношения со сверстниками важнее успехов в школе и даже, зачастую, хороших отношений с родителями.

Нам-то понятно, что хорошая учеба – путь к дальнейшему успеху в жизни. Но в иерархии ценностей вашего сына сейчас куда актуальнее любовь голубоглазой девятиклассницы. И ничем вы его не переубедите. «Родители никогда нас не понимают!»

Но вот если вам удастся приручить этот ближний круг…

Каждый ребенок стремится быть «своим», заслужить высокую оценку окружающих его сверстников, и ради этого принять любые ценности группы, которая сделает его своим. Кстати, на этом простом наблюдении построена деятельность всех тоталитарных сект. Члены секты умеют безошибочно находить среди молодых людей «свободные атомы» - тех, кто одинок и не уверен в своих силах. Они спасают от одиночества, от бремени самостоятельного выбора, заключают в мягкие братские объятия. Вот эти-то мягкие объятия и осуществляют настолько «жесткое программирование», что юная личность забывает и об индивидуальности и о собственных родителях.

Но это все-таки крайности. Для нас же сейчас важен вывод о том, что поле сознания окружающих - «своих», оказывается во многих случаях самым главным стимулом развития. Смените окружение, смените характеристики «своих», сменится и вектор развития юной личности.

Если собственные дети не хотят говорить с вами по душам, проявите фантазию и начните устраивать веселые праздники и вечеринки для их друзей. Ведите себя тихо и скромно, но с юмором. Пусть вас оценит круг друзей. Через них вы многое узнаете о собственных детях. А там, глядишь, и ваши дети научатся смотреть на вас другими, более ясными глазами. Через круг друзей вы и сами приблизитесь ( с безопасной стороны) к своим собственным детям!

Потом ваш ребенок будет самостоятельно разбираться в кодах культуры, не отдавая себе отчета, почему одно вызывает у него эмоциональный отклик, узнавание, а другое – протест или оставляет его равнодушным. Да и мы, надо сказать, не знаем этого. Важно предоставить ему свободу выбора среди достаточно большого числа позитивных моделей, уважая его личность, право на выбор.

…И, все-таки «подсовывая» ему свои ценности!

Теперь о плохой компании во дворе.

(или «богатые тоже плачут…»)

В соответствии с нашей национальной традицией не признавать полутонов и шарахаться из крайности в крайность, вдруг в кругах располагающих деньгами и властью стала циркулировать мысль, что хорошо воспитывают не «семья и школа», а дорогие пансионы и частные колледжи, желательно заграничные. Некоторые родители, недооценивающие влияние социума рассуждают приблизительно так: «Пусть на улицах наших городов можно встретить нищих, хулиганов и бандитов, зато своим детям я обеспечу достойное существование». Увы, это заблуждение. Социальное окружение обладает «сверхпроникаемостью» и все пороки улицы перетекут за заборы охраняемых особняков, как воздаяние детям за равнодушие родителей.

У каждого своя судьба, и я не собираюсь давать советы, как кому тратить деньги. Но замечу, что изобилие возможностей, говоря попросту, богатство родителей может оказаться куда более трудным испытанием для детей, чем бедность. Богатый родитель всегда более требовательный, чем обычный, а вот времени он уделяет своему ребенку, как правило меньше, вольно или не вольно откупаясь от него дорогими подарками или поездками за границу. А дочке или сыну все-таки нужны не капиталы в банке, а общение и любовь родителей. Сами по себе деньги и слава не дают счастья, но зато возводят некую стену между развивающимся индивидом и его сверстниками. От наших же миллионеров все чаще слышим: «У меня ничего в детстве не было, так пусть хоть мой сын ни в чем не нуждается!» «Не надо ему ни бога, ни идеологии. Пусть будет свободным». Именно богатые чаще всего пренебрегают формированием нравственного стержня в своих детях. (Может они просто бояться, что чрезмерная приверженность моральным ценностям может повредить бизнесу.)

Святая простота! Человек не может существовать вне более широкого поля общественного сознания, то есть без идеалов, к которым можно стремиться, и которые разделяются значимыми для него личностями. Ребенок, заваленный материальными благами и презирающий окружающих, может и не понимать, чего его лишили, но безотчетный страх и одиночество будут все равно тормозить его развитие, приводя к инфантилизму, нравственной деградации, стремлению забыться в наркотиках. Не у всех потом хватает сил и удачи, чтоб вылезти из этой ямы и обрести жизненные ценности, ради которых стоит затрачивать усилия.

После знакомства с реалиями экономической жизни (инфляцией и дефолтом) стало ясно, что даже дети олигархов не могут считать свое будущее гарантированным. Умение думать, принимать независимые решения, деловая хватка, воля и прочее, не передаются по наследству, как капитал в банке. Но без этих качеств нельзя не то, что приумножить, даже сохранить наследство.

Можно попробовать предоставить ребенку максимум свободы. Тогда все необходимые бойцовские качества воспитает в нем улица. В более безопасных обществах так и делают. Я помню, как потрясло советскую общественность известие, что один из потомков Форда зарабатывает карманные деньги на бензоколонке. «Чтоб знал цену папиным деньгам и мог за себя постоять». Но в наших условиях уровень риска, пожалуй, превышает допустимый. Вдали от родителей в обществе полной свободы проще заработать не деньги, а судимость.

Во многих странах древности существовал обычай: короли отдавали своих детей на воспитание к своим «коллегам» в других государствах. Так будущий лидер освобождался от неизбежного разлагающего влияния лести и низкопоклонства будущих подданных, а заодно и давления отцовского авторитета. Остраненность от богатства и власти позволяла более полно проявиться его внутренней природе. Из этого примера, кстати, совершенно не следует, что наши отечественные богачи поступают разумно, отправляя своих детей в элитные пансионы за рубеж.

Можно, конечно, отослать ребенка подальше от влияния улицы в дорогостоящий заграничный пансион. Это удобный способ истратить деньги и отодвинуть от себя проблему воспитания собственного ребенка за Ла-Манш. Ему там действительно дадут отличное стандартное образование, позволяющее адаптироваться в англо-саксонской части мира, но не на Родине! (Кстати, а что, за границей нет наркотиков и подростковых банд?) Впрочем, отъезд за границу в любом случае для одних - шаг в развитии, для других – потеря близкого контакта с родителями, переживание одиночества, потеря внутренней целостности и уверенности в себе. Отрыв от родных, друзей и своего языка запросто может оказаться тем стрессом, который закроет для ребенка дорогу к самореализации. Всестороннее давление чужой культуры уж точно не даст нормально развиваться собственной внутренней программе ребенка. Это не значит, что ребенок не перестроится. Давление нового социума со временем заставит принять новые правила игры, а хорошее преподавание предметов (дрессура по специальности) позволит потом найти работу и средства к удовлетворению своих базовых жизненных потребностей в рамках новой культуры.

Вот только не зря же говорят о загадочной русской душе, которая страдает без высшей цели, независимо от уровня комфорта, в котором проживает тело.

На самом деле так сообщает о своей невостребованности истинная природа человека. Ей не дали проявиться, не позволили преодолеть внешние границы. Возможный ущерб, который будет нанесен развитию индивидуальности вашего ребенка, не компенсирует никакое заграничное образование.

Поэтому, лучше все-таки оставить ребенка на Родине.

ЧАСТЬ 2. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ИДЕАЛЬНОЙ ШКОЛЕ

Парадокс в духе «новых русских» - дороже всего на свете стоят высокие человеческие отношения, которые за деньги не купишь!

Домики можно построить, профессоров пригласить, компьютеров. Вот только душевные отношения из-за границы не завезешь. Их создают люди. Но люди, работающие за деньги, не всегда могут и хотят создать среду, пропитанную любовью и душевностью, так же как психоаналитик не пытается заменить собой семью.

Потому что нельзя симулировать любовь, благородство, душевность достаточно талантливо достаточно долгое время. Взрослым еще удается дурить друг друга, особенно когда «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». Но дети – великие экстрасенсы. Они всегда чувствуют неискренность. Детям не хватает интеллекта и жизненного опыта, поэтому так развита у них интуиция, то есть (по Юнгу) способность принимать информацию непосредственно через подсознание. «Душой чувствуют», и только душевные отношения ценят. Душевность подразумевает открытость и доверие, ни того ни другого нельзя вписать в список должностных обязанностей.

Поэтому повторюсь, - воспитание и обучение – это искусства. Они требуют особого душевного настроя. И говорить о них надо, используя традиционные для искусства термины - «вдохновение», «талант», «творческое горение». Для всех мало-мальски творческих людей, выбранный путь в искусстве становился и образом жизни. По-другому просто не получалось.

Учитель – это не профессия. Это – образ жизни, строй мыслей, движение души. Поэтому, наибольшие результаты можно ждать, когда Учителю дают возможность сделать искусство воспитания образом жизни. Тогда и получается так, как у нас в Китеже.

Совестные усилия педагогов и приемных родителей Китежа направлены на создание единой социальной общности с едиными нравственными и в более широком смысле культурными ценностями. Ребенок со своими проблемами, сомнениями и страхами погружается в единое поле культурных ценностей, традиций, устремлений.

Это и есть основа нашей терапии!

ТЕРАПИЯ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Я никогда до Китежа не смеялся на уроках!»

(Валентин 7 класс после недели пребывания в Китеже)

Мы готовим детей к взрослой жизни в большом и таком непонятном даже для взрослых мире. А чтобы выжить в нашем обществе, надо иметь хорошие мозги. В хорошей школе учеба почти тождественна интеллектуальному развитию. Образование дает ребенку великое право выбора будущего пути, делая его хозяином собственной судьбы и сознательным гражданином. Отсутствие образования превращает в беззащитного, закомплексованного обывателя.

Развитое воображение помогает строить жизненные планы, научное познание – воплощать эти планы в реальность.

У тех детей, кто оказался предрасположенным к интеллектуальному развитию, обучение становится способом повышения самооценки и получения удовольствия.

Школа в Китеже –это способ поднять самооценку ученика, обучить его сотрудничеству, привить любовь к интеллектуальной деятельности.

Существует мнение, что дети алкоголиков хуже развиваются интеллектуально. В некоторых случаях это так. Но в Китеже некоторые дети из самых неблагополучных семей оказывались куда более талантливыми, восприимчивыми, чем дети, чьи родители не имели вредных привычек. Мы не предлагаем отказаться от идей генетики, но обращаем внимание, что в этой области нет прямой зависимости. Законы, управляющие наследственностью, значительно сложнее и многообразнее, чем их отражение в обыденном сознании.

Разумеется, если ребенок при родителях-алкоголиках не был обучен делать домашнее задание, не понял смысл обучения в школе, то трудно ожидать от него высоких результатов.

Не дайте себя убаюкать благими мыслями о том, что за смышленой внешностью обязательно скрывается острый ум. Дети, особенно проходившие обучение в детдоме, могут обладать житейской смекалкой в знакомых им областях, но иметь узкий кругозор, вернее, деформированный, с огромными и неожиданными пробелами. Вы можете не догадываться об этих пробелах, но внутреннего сознания ребенка они выглядят подобием зияющих пропастей. Это станет серьезным препятствием для их обучения в школе и потребует очень долгой и кропотливой работы дома для заполнения пробелов. Страх показаться несостоятельным будет мешать сосредоточиться на занятиях.

Многие дети не хотят учиться, но не потому, что у них плохо работают мозги. Школа предстает перед ними как орган насилия, а опыт их "свободной" жизни учит избегать насилия любыми путями. И второе – бывшие беспризорники не видят в учебе никакого смысла, а они, привыкшие бороться за выживание на улице, не могут позволить себе впустую растрачивать силы и время. И самое интересное, что по большому счету они правы! Выпускник одиннадцатого класса может знать проблематику "Евгения Онегина", но оказаться неспособным построить семейные отношения. Познания из области древней истории далеко не всем помогли найти высокооплачиваемую работу. Многие отличники не успели определиться в самом главном - что им делать со своей жизнью?

«- Она мне завидует. Хотя чему тут завидовать?

- Ну хотя бы тому, что ты отличница и тебя хвалят взрослые.

- Так это не мне надо глупеть, а Машку апгрейдить! Впрочем, ей это не мешает… в нее влюблены и Н. и К».

Итак, вопрос, кто из двух девочек счастливее? У кого из них больше уверенности в себе, и кто кому будет завидовать через двадцать лет?

Разумеется, ответы даст только сама жизнь.

Конечно, все сказанное выше не ново. Но в обычной школе с ее конкретными задачами, учебными планами и т.д. ни детям и учителям об этом некогда задуматься. А то, о чем не думаешь, не приносит беспокойства. Так сама жизнь заставляет идти по пути наименьшего сопротивления, формируя из детей конформистов. Ну что ж, конформисты тоже нужны нашей экономике. Тем более этот путь кажется, по крайней мере управляемым. Золотая медаль - вещь конкретная, и путь к ней ясен, как статистический отчет. Неясно только, насколько обладатель этой награды преуспеет в жизни. Очень часто отличные оценки служат очередным панцирем, поднимающим самооценку ребенка и позволяющими игнорировать отставание его развития в других сферах. Решают ли уроки пения и рисования задачу развития творческих способностей?

Традиционно эти дисциплины существуют где-то на задворках учебного плана. А современная жизнь, меж тем, наглядно демонстрирует, что зарплата эстрадного артиста на несколько порядков выше, чем математика. Да и не в деньгах дело. Повседневный опыт доказывает, что даже для меркантильного преуспевания в этом мире надо не заучивать формулы, а развивать фантазию, характер, способности творить и познавать себя. Насколько богаче становится жизнь у личности, способной мысленно перемещаться в разные измерения, обогащать свою жизнь образами новых миров, понимать окружающих.

А вот высокая успеваемость в школе зачастую создает лишь серьезные проблемы на жизненном пути выпускника, если параллельно не решались иные задачи его личностного становления.

СТРАХ

Сходные проблемы могут возникнуть и у детей-сирот, и у детей из вполне благополучных семей, где допущены ошибки в воспитании на самом раннем этапе развития. Если ребенок по каким-либо причинам получил душевную травму на начальной стадии, то по мере взросления она не пропадет, а лишь станет менее заметной. С годами маленькая личность обучается скрывать свои чувства, носить маску благополучия, но уровень тревожности резко возрастает и начинает мешать свободному развитию.

Значит, первоочередной задачей учителя при обучении проблемных детей является установление безопасных, спокойных отношений с ребенком. Нельзя кричать и ставить двойки. Но нельзя и питать слабость. Наши дети пытались управлять нами при помощи слез, «упирая на жалость». Поддаться – значит оказать плохую услугу.

Есть еще одна причина для страха. У наших подопечных не было возможности в раннем детстве отработать в тесном общении со взрослыми способы выражения своих чувств и тем более понимания чувств окружающих. Это затрудняет общение ребенка с учителями – все они сливаются в его сознании в единую угрожающую массу, которой надо избегать.

Достоверный, много раз проверенный научный факт – любое негармоничное вмешательство взрослого (даже с самыми благими намерениями) может деформировать развитие ребенка.

А строгость учителей, волевое давление родителей, грозные команды и наставления здесь ничем не помогут.

Представьте себя за рулем автомобиля на скоростной автостраде. А теперь мысленно киньте камень в лобовое стекло. Пошло трещинами? Вы автоматически сбавляете скорость, и дальше будете ехать очень медленно и осторожно. Ваш инстинкт самосохранения требует этого. А если кто-то сверху будет при этом орать вам, чтобы вы все-таки набрали скорость, да еще грозить всяческими наказаниями? Улучшится качество вождения?

Если вы хотите, чтобы ребенок увеличил скорость своего развития – избавьте его от страха! Ученик работает эффективно только тогда, когда он из объекта воздействия превращается в сотрудника. Мы не боимся того, что знаем.

У нас были преподаватели, которые верили только в школьную программу и силу воли, они «жали» изо всех сил. У них дело доходило до истерик с обеих сторон, до криков и изгнания с урока. Единственно, до чего не дошло, так это до хороших результатов у детей. Впрочем, эксперимент нельзя считать полностью законченным. Уж больно быстро в Китеже такие преподаватели оказывались в вакууме и уезжали из общины по собственному желанию. Был преподаватель, (мужчина, не опытный, но очень дотошный, чтобы не сказать занудливый) который вежливо, с методичностью машины ставил двойки и выгонял с урока тех, кто не приготовил домашнего задания. Признаю, такой стиль мог бы дать результат с детьми, уже привыкшими учиться и умеющими находить варианты поведения, подстраиваясь под разных людей в условиях благополучного окружения Китежа, Но этому преподавателю достались классы, где большинство ребят были еще на первом году жизни в Китеже. Не сделав урок достаточно аккуратно, и получив двойку, они на следующий день уже вообще не пытались ничего делать. Учитель выгонял их с урока, тем самым окончательно лишая возможности найти компромисс и понять хоть что-нибудь. Отчуждение от этого только росло. В результате проблему приходилось решать всему педсовету. Ученика вызывали, воспитывали, он пугался еще больше. Дело кончилось тем, что учитель сам уехал. Не скажу, что после этого дети стали учиться на пятерки, но они перестали хотя бы психовать и прогуливать.

Для тех, кто верит в дидактические и раздаточные материалы, приведу цитату из трактата Ш. Амонашвили «Школа жизни»: «школа (скале) есть …ступеньки лестницы восхождения души. А носителем скале является учитель, то есть учитель и есть школа, школа в нем…».

Мы не любим учителей, которые вслед за героями американских боевиков повторяют: «Я просто делаю свою работу». Учитель не работает, также как Микеланджело не «просто работал» над кусками мрамора. Снова цитирую Ш. Амонашвили: «Образование есть процесс питания душу и сердца ребенка всеми лучшими, высшими, возвышающими, одухотворяющими плодами человеческой культуры и цивилизации». Неужели не имеет значения КТО питает? Просто наши родители, зная, что ничего не могут поделать – учитель, как и правительство, дается свыше – стараются не думать о том, кто уродует душу их ребенка в освященном общественной традицией государственном учреждении.

Ну, пришли бы, хоть побеседовали, посоветовались, если не зарплату, то хоть настроение бы повысили. Заодно бы узнали, что учитель Вашего ребенка считает лучшим, чем собирается питать ваше чадо. Ох, как много зависит от первого школьного учителя!

Помните песню: « Учительница первая моя…»? Моя первая учительница (как я теперь понимаю совершенно отчетливо) была заслуженной, преданной традициям отечественной педагогики, плохо образованной, зловредной теткой. Она привила мне ненависть к моему школьному классу и учебному процессу в целом.

Но, даже в худшем случае, родители могут компенсировать недостатки. Мои родители дождались, когда я пойду в третий класс и начну что-то понимать в окружающей реальности, после чего откровенно сообщили мне, что в жизни не всегда везет на встречи с умными людьми и надо уметь терпеть. Иными словами, что моя учительница – дура, но надо научиться уживаться с этой проблемой! Так они вернули мне самоуважение и чувство реальности. Я ведь и так догадывался об истинном положении вещей, но мне требовалась поддержка, подтверждение тому, что я вижу вещи в правильном свете. После их замечания я понял, что могу доверять своим органам чувств и суждениям. Это позволило мне и дальше опираться на собственный разум, не боясь окружающего мира. Чтоб не вызвать шока у учителей, которые вдруг возьмут почитать сей опус, замечу, что у меня были и очень хорошие учителя. И я любил их куда более осознанной любовью, так как уже умел различать хорошее и плохое. Да и меня они, признаться любили! Учителя – они ведь тоже люди, и умным приятнее общаться с умными, а тем, которых не смогло исправить ни образование ни взросление, все равно будет сладостно угробить любого неординарного ученика.

Самая одаренная девочка Китежа Валя с недоумением жаловалась мне, что в четвертом и пятом классах общеобразовательной калужской школы ее не любили учителя: « Их раздражали мои вопросы!»

«Эх, Валя, меня некоторые твои вопросы тоже раздражают!» - признался я, соблюдая обет честности и искренности, - «Просто я признаю твое право их задавать!»

Прежде чем приступать к школьному обучению детей, попадающих к нам с «улицы» или из детского дома, мы в Китеже пытаемся помочь им обрести внутренние мотивы для обучения, сформировать некую привычку работать с собственным мышлением, умение концентрироваться, запоминать, улавливать причинно-следственные связи.

Учитель должен иметь в поле зрения долговременные потребности развития ребенка. Но ребенок-то их не видит и не понимает. Его интересуют те вопросы, которые лежат на поверхности его сознания. Наши дети до девятого класса вообще не способны смотреть в глубину своей личности, планировать исходя из своих интересов, а не минутной прихоти.

В большинстве случаев неуспевающий ребенок воспринимает воздействие учителя как покушение на свою свободу, внутреннюю гармонию, самооценку. Опыт Китежа показывает, что требуется не менее двух лет, чтобы у ребенка выработалась положительная мотивация учебы. Причем в эти два года речь идет только о принятии необходимости самого «ритуала» и о пробуждении, равно как и удовлетворении, познавательного интереса в целом.

На первом этапе дети должны укрепиться в мысли, что обучение полезно, а также научиться черпать информацию от преподавателей, книг и собственных исследований.

При этом любой успех, любой шаг вперед – ПОБЕДА. Пусть ваш ученик не знает почти ничего, это не имеет никакого значения. На начальном этапе важны не абсолютные знания, а относительные успехи. Важно только одно – он должен захотеть узнать. Потребность породит силы для продвижения, развитие даст навык, а там по осколкам сложится целостный Образ Мира.

«Я поставила ей двойку, а она в слезы!

- Это большой успех. Раньше ей было наплевать на оценки…»

«О ужас, она получила тройку по английскому!

- Но в прошлом году она не могла сказать на уроке ни слова по-русски!»

«Он десять минут выкручивался, объясняя мне, почему не выучил задание по биологии. Так я ему поставил пятерку по риторике».

(из разговоров китежских учителей).

Ни знаний, ни навыков самостоятельной работы, ни желания напрягаться. А учителям все равно нельзя кричать, подавлять, устрашать. Лучший выход – чувство юмора, которое не оскорбляет личность ученика, но заставляет почувствовать необходимость выхода из состояния плаксивости.

Не сочувствуйте и не проявляйте жалости, это загонит переживания еще глубже или спровоцирует жалость к себе и обиду на мир. Состояние обиды не может быть позитивным – это всегда позиция неудачника.

В Китежской школе мы стараемся избежать излишней «соревновательности». Даже без поощрения учителем, дети всегда склонны сравнивать успехи друг друга. Ученики младших классов просто беспощадны к тем, кто проявляет слабость. Стремление указать на недостатки других особенно присуще именно неуверенным в себе пятиклассникам и шестиклассникам. Так им удобнее отвлекать учителя от собственных недостатков. Попытка, конечно, наивная, но от этого она не становится менее болезненной для отстающих.

Итак, лозунг учителей, работающих с проблемными детьми – не сравнивать!

У каждого своя программа развития, своя вершина, свои возможности. Мы формируем личность. Масштаб видения педагога не должен ограничиваться сегодняшней контрольной работой. В микрокосмосе детского сознания действуют иные законы времени и пространства.

Некоторые родители пытаются отдать своих детей в школу как можно раньше, не понимая, что для ребенка серьезным испытанием оказывается «быть самым маленьким в классе». Тому, кто дорос интеллектуально, но не успел обрести соответствующей этому возрасту физической формы, необходим сильный характер, чтоб отстоять свое право на интеллектуальное превосходство. За него ведь в обычной школе могут и побить. А вот если у ребенка характер слабый, то рано начавшаяся школьная эпопея может закончиться для него подчинением другим примитивным, но более сильным личностям. На практике это означает членство в подростковой банде (и не на первых ролях), наркомания, прихлебательство и т. д., чего не пожелает своему ребенку ни один родитель.

Итак, внешние размеры часто не соответствуют внутреннему самосознанию ученика. Поэтому, Педагогический совет китежской школы оставляет за собой право в отдельных случаях перемещать учеников из класса в класс исходя из их реального развития, а не возрастного признака. И уж конечно сам учитель должен реально представлять, кто сидит перед ним в классе, исходя не из очевидного облика, а из реальной внутренней готовности постигать знания.

В тех классах, где китежским учителям удалось пробиться к разуму и совести детей, ученики уже борются только против своих собственных недостатков и ограничений. Мы считаем подобную практику очень важной для повышения успеваемости. В этой плоскости уроки становятся тренингом для становления личности, способной трезво оценивать свои возможности и не бояться чужого превосходства.

ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ УЧИТЕЛЮ?

Тоже, что и всегда – заставлять учиться, осуществляя равномерное и плавное давление на ребенка по все направлениям. И ребенка не пугать, и собственную нервную систему не расшатывать! Главное понять, что интеллектуальное развитие (в хороших школах оно и выступает конечной целью уроков) это и есть один из главных видов терапии. Оно расширяет возможности разума, а тот, в свою очередь помогает личности справляться с психологическими проблемами.

Наш опыт показывает, что в некоторых случаях даже пятиклассник способен сопоставлять себя с окружающими, логически анализировать свои внутренние проблемы. Шестиклассники уже демонстрируют способность слушать и понимать доводы разума даже в той области, которая касается их страхов и тайных ожиданий. Интеллектуальное развитие позволяет лучше понять советы родителей и вообще весь Большой Мир, облегчая тем самым работу с собственными слабостями и недостатками.

Развиваясь интеллектуально, ребенок начинает более трезво оценивать свои собственные недостатки, а взрослые воспитатели получают возможность напрямую обращаться к его сознанию, добиваясь сознательного (и потому более эффективного) сотрудничества в деле преодоления внутренних препятствий, мешающих развитию.

Задача учителя - создать творческую атмосферу, которая САМА НАЧИНАЕТ УСИЛИВАТЬ АЗАРТ УЧЕНИЯ.

Новая информация, вбитая через насилие, переваривается плохо, как пища, скушанная без аппетита.

Я говорю не о том, что каждое новое правило необходимо раскрашивать эмоциями – это просто не возможно. Но учебный процесс должен строиться учителем с учетом того, что ребенку для развития необходимо как можно чаще переживать мгновения радостных открытий. Я бы даже сказал, что ЭТО ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА ЛЮБОГО УРОКА. Так сочетается усвоение программы с воспитанием гармоничной личности, ориентированной на саморазвитие.

Факты надо не просто зазубривать, их надо научиться обрабатывать и применять на практике в реальной жизни. А научиться этому можно, если только каждое «знание» понято, пережито и усвоено, как свое. Для этого ребенок должен ХОТЕТЬ работать с этим «знанием». Путь к «охоте» лежит через радость, через стремление повторить удовольствие. Ребенок должен почувствовать вкус к постоянным переживаниям открытий. Это, конечно, не модные в психологии «инсайты», а эмоционально окрашенные мгновения маленький прозрений. К ним должен подводить взрослый, подводить и обращать внимание, так чтобы в зависимости от уровня культуры ребенок сказал или «У, блин!» или «Эврика!»

Некоторые дети обладают этой счастливой способностью с рождения. Но и в этом случае взрослый должен оказывать постоянную моральную поддержку ребенку, показывая, что разделяет радость и удивление. На первых порах не лишнее и специально обратить внимание ребенка на сложные задачи, поставленные или учебником или жизнью. Важно, что ребенок обучается замечать их, искать решения и, в конечном счете, воспринимать поиск решений как гимнастику для ума, как вызов и радость.

Взрослый подбрасывает задачи – ну как попробуй, ты же справишься, а вот это тебе еще не встречалось, сможешь? Такой подход помогает установить отношения сотрудничества и не выглядит в глазах ребенка занудой. (Помните сетования домоуправительницы в «Малыше и Карлсоне» - «Ух, какая это мука воспитывать!»). Взрослый должен тонко и кратко ставить акценты. «Молодец», «Как ты метко подметил!» Еще лучше действует непрямая похвала – «Полюбуйся, дорогая жена, какую картину нарисовал наш мальчик, почти профессионально». Замечания такого рода позволяют ребенку сохранить независимость, но при этом сравнить свой взгляд со взглядом родителей.

У нас в Китеже есть афоризм – «Трудно только первые девять лет найти индивидуальный мотив для каждого ученика, оставшиеся два года учитель может отдыхать - ученик сам освоит всю школьную программу».

Если ребенок однажды испытал удовольствие от решения задачи или хорошего ответа у доски, если ему доступна творческая радость накопления и переработки информации, то учить его легко и приятно. Тогда в отношениях педагога и ребенка устанавливаются отношения безопасной привязанности. Идет свободный обмен знаниями, что включает в себя и эмоциональный опыт. Доверие открывает каналы, и развитие происходит быстро и без кризисов.

Мы в Китеже практикуем уроки–погружения, часто проводим игровые уроки – соревнования, где младшие и старшие объединенные в общие команды, сообща работают над решением проблем. За пару часов интенсивной работы на таком уроке ребенок может достигать действительно решающих прорывов в осознании изучаемых проблем.

Победа команды и здесь оказалась мощнейшим стимулом для активного участия всех детей в образовательном процессе, причем и в роли учителей и в роли учеников.

Конечно, основой учебного процесса остаются обычные уроки, но нам в Китеже удалось избежать рутины губительной для развития творческого мышления.

Наша работа выходит за рамки четких методических разработок, вернее делает возможными и применение конкретных методик, и творческий поиск, и импровизацию, то есть расширяет сферу контакта учителя с учеником.

Тут уже речь идет не столько о передаче интеллектуальной информации, сколько о трансформации личности ученика в определенном, заранее заданном направлении. Может быть, ради этого развития не жалко пожертвовать временем, отпущенным на выполнение школьной программы?

В идеале стимулом к учебе служит обычная любознательность. Но такие дети попадаются, увы, очень редко в любой школе. Некоторых детей удается увлечь погоней за хорошими отметками и, следовательно, мотивом здесь выступает одобрение окружающих и, прежде всего, родителей. Такой путь легко проделать в младших классах, но он не гарантирует, что, достигнув выпускного класса ученик потеряет интерес к отметкам (например, на фоне влюбленности в одноклассницу). Тогда останется последнее и далеко не лучшее средство – «стращать призывом в армию».

Ну и последний, самый простой и неэффективный способ – просто заставить. Он плох тем, что обрекает родителей и учителей на постоянную роль пугала. К тому же со временем любые наказания становятся привычными и перестают выполнять роль мотива. Тогда ребенок вообще перестает учиться.

Некоторая доза принуждения, тем не менее, необходима, важны отметки и, особенно, похвалы родителей. Но сильнее всего, как мы заметили, действует пример старших товарищей и соревнование в среде сверстников. Мы добились осмысленного сотрудничества со старшеклассниками, которые помогают нам вести уроки, следят за тем, как младшие делают домашнее задание, помогают разобраться с задачей и при этом следят, чтобы ребенок сам приучался концентрироваться на достижении результата.

(Для тех, кому это интересно)

Обязанности учителя Китежской средней школы

Учителя в Китеже проводят с детьми больше времени, чем родители, иногда даже интеллектуальный контакт с детьми у них бывает более тесным. Процесс образования не ограничен формальными уроками в классе, а охватывает весь спектр взаимодействия личностей. Поэтому к преподавателям в Китеже предъявляются особые требования.

Учитель несет ответственность за жизненный выбор ребенка, за формирование его характера. В идеале каждое занятие должно превращаться в диалог, совместный поиск истины. Дети в Китеже обращаются к взрослым на «ты» и по именам. Мы не любим лишних барьеров между учеником и учителем. Авторитет дает не должность, а умение найти общий язык с каждой маленькой личностью.

Учителя могут быть только психически устойчивыми, сбалансированными личностями, привлекательными для детей, образованными и вдохновенно относящимися к своему предмету. Учителя должны изучать особенности детской психологии, стремиться действовать в рамках тех психологических законов и методов, которые сложились в общине. Учителя должны сочувствовать всем детям, независимо от их интеллектуальной или социальной компетенции, и быть способными перевести это сочувствие в практическую плоскость. Учителя должны понимать «язык» детей и уметь вести диалог в понятной и безопасной для детей форме. Учителя должны поощрять самостоятельную деятельность детей, их стремление использовать свои знания и умения в любой отрасли жизни. Учителя должны признавать вклад других членов сообщества в развитие детей и постоянно обмениваться информацией о путях развития каждого конкретного ребенка».

Одним словом, рабочий день учителя не ограничен временными рамками, а мотивы его поведения – зарплатой. Ключевым понятием здесь становятся такие ценности, как призвание и осознание своей ответственности. В Китеже быть приверженным этим ценностям - это и нравственная задача, и насущная экономическая необходимость.

СТАРШИЕ КЛАССЫ

Ребенок пошел в 7 – 8 класс и золотой период отношений со школой заканчивается. Начинается эпоха противодействия учителям и родителям. Если ребенок не знает, например, того или иного слова, то, с точки зрения преподавателя, логично сообщить ему это слово. Учащийся же в этот момент чувствует себя уличенным в незнании, потерявшим лицо перед окружающими сверстниками, что немедленно влечет негативную реакцию, эмоциональный барьер и никак не может содействовать восприятию информации. Значит, главным препятствием остается внутренняя неуверенность в себе, боязнь показаться смешным. Это очень распространенная болезнь, которой страдают и большинство благополучных детей. Лечить ее надо, но может ли это сделать преподаватель-предметник, зажатый тисками учебной программы?

Чем больше давит учитель, тем хуже ребенок усваивает. Давление должно быть четко организованным, порождать азарт преодоления, а не отчаяние и сомнение в собственных силах. Тревога убивает любопытство и стремление к познанию.

А окружающая среда уже ставит следующие задачи – развитие и реализация заложенных способностей и талантов.

Приходится все время догонять, напрягаться, развивать в себе новые навыки и способности. А время торопит, а учителя тащат из класса в класс, идет процесс полового созревания, добавляя неразбериху во внутренний мир. И надо соответствовать, и некогда оглядеться.

Если ребенок привык доверять родителям, то в случае неудачи в школе или во дворе он придет к Вам за поддержкой и советом. Попробуйте оценить оказанное вам доверие и не обманите его. Помните, семья для вашего ребенка – единственное надежное место, где он черпает силы для новой попытки. Помогая разобраться в ситуации, не ругайте его за ошибки и промахи и не хвалите без достаточных оснований (честность и искренность!) – на этой стадии юную личность не удовлетворит пустая похвала или снисходительное одобрение.

Он вырос, он способен теперь переживать радость от реальных успехов. Каждое новое чувство победы ведет к попытке взять новую вершину. Вершины предлагаем мы – учителя и родители. Если побед будет много, и все они воспринимаются ребенком как подлинные, то постепенно у него создастся установка на успех и восстановится вера в себя, которая поможет выдержать и поражения, неизбежные в столкновении с реальным миром.

«Я не могу сам себя усадить за уроки. Мне бы нужен кто-нибудь, кто заставит не отходить от книг, пока не закончу…» (из откровений десятиклассника)

В Китеже с 2000 по 2002 год на тридцать детей лишь трое оказывались способны самостоятельно усадить себя за подготовку домашних заданий. Остальные более - менее откровенно признавали, что им нужна чужая воля, чтобы на нее опереться.

Проанализировав «эффективность» самостоятельной подготовки и количество потерянной родителями нервной энергии, мы пришли к необходимости организовывать двухчасовые сессии по подготовке домашних уроков.

Школа закончилась? Да здравствует школа!

Час работы, час активных игр на улице и назад в школу. Не бойтесь дети – учителей там не будет, да и отметок тоже. Вы снова вместе в едином поле сознания. В большом зале собрались ученики всех классов. Шуршание страниц, деловитое сопение, но никаких разговоров. За соблюдением тишины наблюдают наставники. Они же проверяют сделанные упражнения и примеры, а еще пытаются делать и свои уроки. Как ни странно, двойная нагрузка в данном случае полезна. Чуть больше организации собственного времени, чуть больше усилий и наши старшеклассники стали сами лучше учиться, к тому же резко выросло их чувство ответственности и престиж. Сработал испытанный афоризм «Три раза объяснишь – сам поймешь».

«Тонкость! Главное тонкость!»

Помогая, главное не перестараться. Наставники понимают, что надо стимулировать поиск правильного решения, выводить мысли из тупика, но нельзя подменяют сам процесс самостоятельного решения.

Конечно, у нас были и сомнения, не получится ли, что-то у нас вроде лагеря строго режима. На первый взгляд мы столкнулись с противоречием – свободное гуманное воспитание, развитие самостоятельности, а с другой стороны – жесткий контроль, коллективная ответственность.

Написал и сам удивился парадоксу. С одной стороны, мы каждый день убеждаемся, что детей надо «мотивировать», используя весь разнообразный арсенал способов от кнута до пряника. ( Страсть к знаниям – самый лучший, но практически не встречающийся мотив.) С другой стороны, наилучших результатов мы стали добиваться только тогда, когда дети, поставленные перед необходимостью учиться, стали это делать сами, без давления из вне. Мы заметили, что в этом случае их сознание как-то по иному обрабатывает полученную на уроке информацию. Ученики, лишенные мелочной опеки взрослых, стали с удовольствием докапываться до сути вопросов, щеголять новой информацией, пытаться использовать новые знания на практике.

РЕЗЮМЕ

Посмотрите на зерно, росток и могучий дуб. Если пропустить промежуточные стадии, то поверхностный наблюдатель решит, что перед ним три совершенно разных растения. Так же и наши ученики – они находится в состоянии постоянной трансформации, они просыпаются сегодня, не помня, что было вчера, другими личностями, с новыми целями и надеждами, но часто и со старыми страхами. Они жаждут измениться, но цепляются за все старое и привычное. Они хотят доказать свою уникальность и непохожесть, но в словах, поступках и одежде проявляют подражательность приматов.

Поэтому система, воспитывающая и развивающая ученика, для того чтобы попадать в такт с эволюционными скачками наших детей, должна быть сама по себе универсальной, целостной, жизненной и пластичной.

ВСЕ ЭТО МЫ ПОПЫТАЛИСЬ ВОПЛОТИТЬ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ОБЩИНЕ КИТЕЖ

Вам, родители, необходимо просто поверить, что ваш ребенок не дурак, и, следовательно, у него есть способность делать выводы из ситуаций и самостоятельно обучаться, то есть вносить изменения во внутреннюю программу собственного развития.

Если провести аналогию с деревом, то я бы сказал, что садовник не в силах исправить кривизну ствола взрослого растения частыми поливами и порциями навоза.

Взрослый обязан действовать на тончайшем уровне сознания, каждый день, подбрасывая новые идеи, подталкивая к новым открытиям (или, говоря языком компьютерщиков, вносить изменения в программу, отвечающую за набор информации).

Поэтому, вам придется научиться замечать мельчайшие изменения в настроении и самочувствии ученика, при этом помня, что перед вами лишь промежуточная ступень развития – личность, переживающая процесс трансформации.

Но, похоже, что лишь в начале пути в ребенке действует механизм, заставляющий его самостоятельно развиваться, интенсивно черпая информацию из всех возможных источников. Тогда каждое новое ощущение вызывает мощное переживание, иногда даже перестройку Образа Мира (первый поцелуй, первое предательство и т.д.).

Сегодня ребенок сообщил вам, что хочет быть сильным и, поэтому, готов «хорошо кушать». Это очень утешительное осознание, но через какое-то время вам придется добавить к этому осознанию следующее – «чтобы быть сильным, надо не только кушать, но и заниматься спортом». Потом он услышит, что грубая физическая сила сама по себе – еще ничего не значит, и куда важнее сила духа. А теперь представьте себе ситуацию, когда заботливые, но нетерпеливые родители пытаются закачать в сознание ребенка всю эту информацию в течение трех дней. Ребенок не успеет все это «переварить», собьется, испугается и, скорее всего, на всю жизнь останется приверженцем только той истины, которую услышал первой. И вот – вместо сильной личности родители имеют закомплексованного толстяка.

«Вчерашний инсайт сегодня – прошлое, а завтра – сопротивление», - замечает по этому поводу Д.Энрайт.

На более поздних этапах новая информация лишь скользит по поверхности сознания, не производя мощного преобразующего воздействия. «Я все это уже видел (даже, если и не видел), « я сто раз читал подобную фигню, ничего нового…». Сознание, стремящееся к покою и экономии усилий просто не пускает новую информацию внутрь. Любой инсайт требует усилий. У полноценных личностей «понять» – означает начать действовать, жить по-новому… А это страшно. Вдруг откроется истина, после которой надо будет перестраивать всю свою устоявшуюся жизнь? «Гром не грянет, мужик не перекрестится».

Хрестоматийный пример этого приведен в гениальном произведении Л. Н. Толстого и изучается во всех школах РФ – это прозрение князя Андрея на поле Аустерлица. Понадобилось французское ядро, чтобы выбить князя из меланхолической мечты о славе. Вот лежит он среди мертвых тел под голубым небом и прощается со старыми жизненными ценностями. Почему этот умный человек не пришел к осознанию в мирное время, когда и свободного времени было побольше, да и для мыслительной работы условия как-то более подходили?

Любая серьезная трансформация происходит во взрослеющей личности, как правило, через стресс.

Стресс становится обязательным условием развития личности. Разумеется, как любой витамин, он должен приниматься в ограниченных количествах.

Н. Козлов, со свойственным ему жизнеутверждающим юмором объясняет, что для прорыва сквозь внутреннюю защиту Ума шаманы и прочие знатоки человеческих душ использовали фактор «ошеломления». Палкой по голове – и человек от удивления впитывает некий объем необходимой информации. Можно использовать и более щадящий способ – спектакль. Ритуал, тайна, ожидание и взлет эмоций во время действа – а в результате новая информация просачивается в сознание.

«Для многих известных мне людей дорога к личностному росту начиналась с предынфарктного состояния. Я ничего не имею против шоковой терапии – лишь бы действовала». (Н.Козлов «Сказки для взрослых»)

В результате катастрофических изменений жизненной ситуации люди действительно обретают возможность изменить свой взгляд на мир. Сколько мы знаем примеров, когда война, потеря близких полностью преображали личность. Возможно это преображение и как результат творческого достижения, озарения, инсайта. Все это связано с восхождением на пик эмоций, с острейшими переживаниями. Беспристрастность и остраненность—очень хорошее качество для следователя или врача, но родитель не ученый, ставящий опыт. Он обязан быть субъективным. Во многих случаях его чувства (искренние и яркие) оказываются тем инструментом, позволяющим пробудить в ребенке внутреннее озарение.

Стресс действует. Иногда он становится единственным оставшимся способом терапии.

ИСТОРИЯ ФЕДОРА

За те четыре года, которые я прожил в Китеже, меня несколько раз просили рассказать историю моей жизни. Это занятие вызывает приблизительно такие же ощущения, как скрип нождачки по стеклу. Поэтому, я всегда пытался избежать этого удовольствия.

Мой приемный отец – Дмитрий Морозов (по совместительству он еще и основатель общины Китеж) объяснил недавно, что заставлял меня возвращаться к прошлому как раз для того, чтоб эти воспоминания потеряли остроту. Действительно, на третий раз я уже рассказывал историю своей жизни так, словно все это происходило не со мной – это было как, картинки в рамке, висящие на стене. Можно спорить об их художественной ценности, но плакать не хочется. Я уже и не плачу. (Кстати, последний раз я плакал, два года назад, когда Дмитрий пытался заставить меня в реальном времени и пространстве изменить готовящееся продолжение истории моей жизни. Он орал на меня, требуя, чтоб я перестал быть бездарным переписчиком судьбы своих родителей, а изобрел что-нибудь более талантливое, достойное Китежа. А я-то уж думал, тема давно закрыта.)

Что-то тогда во мне изменилось. Наверняка изменилось. И теперь меня снова просят написать историю, да еще найти те вызовы и осознания, (это все термины Дмитрия), которые начали метаморфозу моей личности. Мне исполнилось 18, и я уже год ощущаю себя в новом качестве свободного студента юридического факультета Открытого Университета города Калуги. Я часто приезжаю в Китеж, так как это моя родина и жить без него я не могу. Это тоже случилось как-то незаметно…

Ну ладно, обо всем по порядку. Дмитрий попросил меня снова рассказать историю своей жизни для американских специалистов, приехавших к нам в общину. Я рассказывал, а он стучал по клавишам компьютера, да иногда задавал наводящие вопросы, так что до некоторой степени, это наше совместное творчество.

Мне, в общем-то все равно, как вы будете меня звать. Я даже хотел подписаться настоящим именем, но друзья-педагоги отсоветовали. Говорят, это может поставить меня в неловкое положение в будущем. Так что, назову себя Федор. Хорошее имя, есть в нем что-то основательное, неспешное, созвучное с моим характером.

Я родился 18 лет назад в рабочей семье в поселке рядом с городом Кировым. В те время, когда было почетно быть рабочим, было много городов с этим названием. Так вот, мой – самый маленький, такой маленький, что его можно рассмотреть только на карте Калужской области.

Я был единственным и очень поздним ребенком в семье. Я так никогда и не узнал, почему. В первые годы не приходило в голову спросить, а потом спрашивать стало в общем-то и не у кого. Короче, когда я родился, матери было 42, а отцу на несколько лет меньше. Жили мы в одной комнате, как я теперь понимаю, бедно.

Единственное, что помню, Первомайские демонстрации – все ярко, шарики в небе. Родителей не помню, но очень хорошо помню, как затекала рука, за которую они меня тянули сквозь толпу. Но, в общем-то, воспоминания по-детски радостные. Рос я домашним, помню, как ненавидел поездки в пионерские лагеря. Однажды нашел у матери путевку в лагерь, она где-то получила на меня льготную, так вот я ее порвал.

- А что мама?

- Отлупила, что еще. Отец начал пить, когда я был во втором классе. Но я не помню первого момента осознания этого. Он просто часто лежал на диване, и я думал, что он спит. Потом я стал слышать, как мать на него ругается. Он уже поддатый приходил с работы и так каждый день.

- Ты пытался понять, почему он запил.

- Нет.

- А сейчас?

- Может, что-то не складывалось с матерью. Я мало знал о его работе и жизни. До меня доходили слухи, что он сидел до этого в тюрьме. У него на теле было много наколок. Может, привычка там… может, воспоминания угнетали. Ему уже много лет было… Он тогда был ниже меня нынешнего. Смуглый, черноволосый с седыми прядями, черт, но я не воспринимаю его как старого.

- А когда стала пить мать?

- Они часто ругались. А однажды я пришел из школы, а они оба готовы, лежат. Ходить были уже не способны. Так интересно, сначала ругаются, потом вместе пьют.

- Человек ругается не на того, кто перед ним, а на всю свою жизнь. А она в тот конкретный момент воплощается в том, кто напротив, даже если это жена или сын…

- С того дня мать пила каждый день. И ее могло неделями не быть дома. Отец часто не мог ходить после пьянства и мне пришлось попрошайничать. Еще у него была отдышка. В классе третьем, помню отец стал задыхаться, так мы с матерью засовывали ему ложку в горло, чтоб не захлебнулся пеной и не задохнулся.

Стандартная ситуация: матери нет дома. Отец лежит и говорит, еле шевеля языком – «Принеси поесть».

Мне приходилось идти по соседям. Было жутко неудобно, стыдно за отца. Я знал, что в настоящих семьях отцы сами зарабатывают. Соседи подавали, иногда приходили к отцу, разговаривали. Но он всегда был пьян, и все ему было «пофигу».

- А как же ты учился?

-А я очень редко учился, почти совсем не ходил в школу. Вот сейчас вспоминаю, допустим, я сейчас вспоминаю, как моя классная учительница пришла в дом, а что она могла сказать. Ну, она по-доброму ко мне относилась. Даже оставались с ней после уроков, она помогала мне делать домашнюю работу. Впрочем, я чаще убегал. -Но тогда объясни мне, почему ты оказался одним из лучших учеников в детдоме?

-У меня с рождения так было – все, что логично, я понимаю. А если я хоть раз это понял, то я этого не забуду. И еще повлияла моя склонность к наблюдению. Я любил смотреть со стороны и понимать…Это тоже повлияло. Но, если я так любил за всем наблюдать, почему так трудно сейчас вспомнить? Да, вот еще. У матери была подруга. С подругой у нее был конфликт. Кто-то у кого-то украл шубу. Я разумеется подслушивал, в такие моменты слух обостряется и я слышал как они ругаются в соседней комнате: шуба, шуба. Меня тогда удивило, что они, сперва, не ругались, а потом что-то произошло меж ними, и мать начала пить. Сколько она еще друзей потеряла.

- Ты так и не знаешь, что случилось?

- Я помню только два ее слова – «Я сорвалась». - Эти слова я запомнил. Я точно не помню период времени, но в один прекрасный момент в доме остался старый матрац на полу, пара стульев, газовая плита и телевизор. Если честно, мать моя даже мои джинсы пропила. Вот такие моменты сейчас вспоминаю, а раньше не помнил.

- А знаешь почему? Ты тогда слабый был и с такими воспоминаниями не смог бы жить. А так забыл, значит, этого и не было.

- Я даже не могу точно сказать, сколько мне было, когда убили мать. Не помню…наверное лет девять. Самое странное, что похоже, мне даже это тогда фиолетово было, то есть не тревожило, что ее уже не было. Меня удивляло только одно – зачем так жестоко с ней поступили.

- Кто-нибудь по - пьяни …

- Рядом с ней нашли две нераспечатанных бутылки водки. Может быть, мстили за что-то. С ней, прежде чем убить, еще что-то сделали.

- У нее были враги?

- Она один раз у кого-то велосипед угнала. Тогда хозяин пришел сразу. Отца избил. Помню, как мне тогда было страшно. Пришел здоровый мужик, а отец мой был небольшого роста, ну, его и били при мне.

- А как отец пережил смерть матери?

- Перестал пить, долго не пил. Он был потрясен ее смертью, пытался там что-то делать, за гроши работать. Месяц так держался, новую жизнь пытался начать. Он жалкий был, сутулый…Ну, короче, где-то через месяц его выгнали и опять все началось. Отец тогда мне сказал, чтоб я начал вновь ходить в школу. Я тогда много пропустил. Но одноклассники смотрели на меня как на бомжа и не принимали. Слухи там быстро расходятся.

- У тебя были друзья?

- Были, но есть времена, когда они пропадают куда-то. Естественно, в то время у меня учеба клеиться не могла. Когда отец заново запил я сходил к брату моей матери – дяде. Мне тогда было страшно, отец лежал на богу и хрипел. Я сделал вид, что обеспокоен его здоровьем. На самом деле я просто не мог себя заставить сразу все рассказать о его пьянстве. Отец тогда был совсем потерянный. Дядя пришел, все увидел и решил обратиться в органы опеки.

- А ты предвидел, чем для тебя это кончится?

- Нет, мне соседи говорили что-то про детский дом. У меня была какая-то надежда, что дядя сможет заставить отца заботиться обо мне. У меня было впечатление, что дядя умный и авторитетный.

- А он мог взять тебя к себе?

- Нет, ему, наверное, материальное положение не позволяло. Мне даже было стыдно проситься.

- А все-таки ты тогдашний, ждал этого?

- Наверное. Я добывал еду, у меня были планы устроиться на завод, опекать отца. Мне было его жалко. Куда его девать?

- Но все обернулось детдомом. Приехали, объяснили отцу, что его лишат родительских прав. И потом начинается странный период, когда меня начали возить из одного детдома в другой, и я даже не помню сколько их было.

- А почему? Это не принято…

- Я не знаю. Может, у меня какая-то травма была. Банально говорить, что это было как сон, но это действительно так было.

- А как ты учился?

- Никак. В каждой школе была своя программа. Было нужно время еще и к классу притереться. Я всегда был «на новенького», то есть аутсайдером. Все знали, что я - детдомовский. Впрочем, это я сейчас так оцениваю. А тогда не понимал, что вообще со мной. Просто было плохо. Как в сумасшедшем сне, ничего не происходит. Только я приезжаю, обживаюсь, как приезжает машина, снова собирай свои вещи. Куда везли? Почему везли? У меня сейчас нет эмоциональных проблем с этими воспоминаниями, но я просто не могу заполнить эти провалы в памяти. Из никуда приезжает машина и меня увозит в новый детдом. Еще был момент, откуда ни возьмись появились какие-то люди, сказали, что мои отдаленные родственники из Узбекистана. Они взяли меня в Киров. У них была квартира, где я и поселился. Их не помню, да и квартиру тоже. Месяц там прожил, даже школу местную стал посещать… Недавно, когда заехал в Киров, пытался вспомнить где была квартира, где школа, так и не нашел. Они ничего были, говорили, когда закончишь школу, поедем в Узбекистан, там у нас арбузы большие. Но арбузов я так и не увидел. Когда выяснилось, что я не способен учиться, то есть меня невозможно было заставить сделать домашнее задание, меня они опять отдали в детдом. Не знаю, чья это была инициатива, может, кто-то из органов опеки потребовал…

- Ты чего-нибудь украл у них, или избил кого?

- Не помню. Веришь? Я совсем не помню.

- Верю. Но если б не знал тебя все эти годы, не поверил бы. Расскажи, как ты попал в Китеж.

-Меня к вам привезли в январе 98 года. Значит, до этого я года два шатался по детским домам. Я тогда себе представлял, что какая-то строгая тетка с пучком волос и в очках, все время перекидывает мои бумаги с одного стола на другой, а меня, вслед за ними мотает по совершенно одинаковым серым учреждениям. Я сходил с ума от их одинаковости. В какой-то момент мне повезло. Меня перестали возить. Я как-то попал в маленький детдом под Кировом. Черт, я не помню, как я туда попал. Я поражаюсь этому периоду, трудно поверить, что ничего не удается вспомнить…Но в том последнем детдоме у меня появились друзья, я стал учиться, там одноклассники, все дружба, вечеринки в классе. Меня и еще одну девочку даже в Данию свозили. ( Этот последний период Федора нам лучше известен. Ему действительно повезло – в том маленьком детдоме (всего 30 детей) на станции Фаянсовая под Кировом были хороший директор и главный воспитатели. Они действительно заботились о детях, поддерживали в коллективе атмосферу открытости, сотрудничества и доверия к желаниям детей. Они же и отправили Федора в Калугу на олимпиаду, которую по нашей просьбе проводили преподаватели Физико-математической заочной школы. Федор получил право провести две недели зимних каникул в Китеже, на интенсивных курсах развития. Еще два слова о руководителях его детского дома. Через три года их обоих уволили, а помещение детдома отдали под коммерческую структуру. Детей перевели в другое помещение, назначили новых руководителей, а куда делись благодетели Федора, мы не знаем. -Д.М.)

- А что тебе запомнилось за границей?

- Я увидел другой мир. Я тогда по-английски не говорил. Но Дания меня потрясла. Чистота, все такие добрые, улыбчивые, вкусно кормят. Там я вдруг понял, что детский дом не все для меня. Раньше, хоть мне детдом и не нравился, но я все-таки считал, что хорошо, что меня никуда больше не возят. А теперь я увидел, что есть места, куда можно стремиться. Поездка расширила мое представление о мире. Я и из Дании-то не хотел уезжать, но понимал, что не смогу остаться. Строил планы, что вырасту, приеду в Данию…

- А ты пытался осознать, почему именно тебя выдвинули на эту олимпиаду для особо одаренных? Почему тебя отобрали для зимних лагерей? Как они тебя выделили? Ты был невысокий, бледный, флегматичный и незаметный. Но, правда, все тесты решил быстро.

- Меня и в детдоме выделяли психологи, мои картинки рассматривали – «смотри, глаза большие, значит, чего-то боится». Ну, я и сам себя выдели. Я в палате был самым старшим. Меня выбрали ответственным за чистоту. Я пытался, как сейчас понимаю, совместить две несовместимые вещи – быть шефом и быть незаметным. У нас была такая воспитательница, я увидел графики, подумал, что можно прорисовывать формулой дугу. Каждая дуга имеет свою формулу, то есть не надо чертить, о можно дать машине формулу и машина сама выпилит. Так мне эта учительница разъяснила, как функция влияет на графики. Если что-то мне нравилось, я видел в этом логику, то для меня это было легким делом. Мне геометрия нравилась, и я даже с учительницей спорил. Она от меня требовала теорему, а мне и так все было очевидно по рисунку. Мне проговаривать это не хотелось, я ведь и так все это знал.

- Ну, ты хоть ощущал свою уникальность? Другие же так не могли улавливать.

- Мне, наверное, совесть не позволяла так думать. ( Нет, не совесть. Так проявляет себя глубоко укоренившееся ожидание опасности.- Д.М.)

- А как ты себя почувствовал в Китеже? Что тебе показалось важнее – приемная семья или то, что мы называем общиной?

- Общину я не заметил. Меня едва хватало на семью, и то с натяжкой. В первые дни меня поглотила возможность играть на компьютере и ездить на лошади. Потом, когда я осознал, что остаюсь надолго, стал приглядываться к людям, которые меня взяли. Я их видел, словно, через матовое стекло. Наверное, к тому времени я уже забыл законы семьи. Я привык к друзьям и воспитателю в детдоме.

- Но ведь до этого ты был домашним?

- Я, наверное, понял, когда мне нравится какое-то место, я начинаю считать его своим домом. Детдом стал тогда моим домом. А приемная семья еще нет. Как и в Дании, я хотел остаться в Китеже. У вас в общине была совсем другая атмосфера. Никто никого не давил, учителя были веселыми и помогали учиться. Мне и английский нравился и математика, но я все равно упирался. Ты пойми, я не имел навыка общения. В родителях я никогда не находил поддержки. Друзей у меня, тоже раньше практически, не было. Какие-то неудачи, очевидно в детстве (смутно помню общее впечатления), отбивали у меня охоту копаться в себе. Размышлять то я любил, но только не о себе лично. У меня было до этого два мира – Детский дом и Большой мир. Я вообще не представлял, что будет после Детского дома. Я убедил себя в том, что рано или поздно что-то должно произойти и не дергался по этому поводу. Так продолжалось и в Китеже первые годы.

- До какого возраста?

- Не знаю. (Эмоционально с растерянной улыбкой.) Почему я этого не знаю? Это же моя жизнь, черт возьми!

- А сейчас понимаешь, почему не помнишь?

- Потому что не хочется помнить.

- Так, где ты себя осознавал - в Китеже или в приемной семье?

- Да, в приемной семье. Мне было неудобно, но детдом мне уже тогда тоже надоел. Первый год я делал все, что мне говорят. Есть график мытья посуды, я мыл посуду. Та уже был другой приемный сын – Женя, он мне таких баек нарассказывал. Я уже и тогда чувствовал, что он врет. Он мне и про бандитов в Москве рассказывал и как собой закрыл от пули короля «металлистов»…

- Это что, музыкантов что ли?

- Да. Он мне помог обжиться. Но ощущения, что это моя реальная семья, у меня не было. Я помнил, что моя семья – это погибшая мать и отец, лишенный родительских прав. Впрочем, я понимал, что лучше этого не показывать. Я все-таки понимал, что они обо мне заботятся, кормят… Но старался реже бывать дома. Я зависал в других китежских домах, там, где не было распорядка дня и графика мытья посуды.

Потом к нам приехал психолог Степан, и поговорил с моими приемными родителями. Они его послушали и тогда стали больше говорить по душам, вообще резко изменили отношение ко мне. Но меня уже раздражало одно то, что их заставил именно психолог. Не они сами захотели со мной общаться, а какая-то третья сила вмешалась. Хотя сам психолог мне очень нравился. Мы философствовали, он мне объяснял психологические штучки, с ним было легко общаться на все темы. Он, наверное, выслушивал то, что я не мог сказать моим приемным родителям. Им-то я не доверял.

- А ему, почему стал сразу доверять?

- Не знаю, он как-то был свободен по своему, мне хотелось быть на него похожим.

- Он был толстым, ленивым, неаккуратный… ( Еще он пах плохим табаком и потом, носил очки и клочковатую бороду, а когда улыбался, то становилось заметно отсутствие половины зубов. К тому же, Степан, окончивший ускоренные коммерческие курсы, организованные какой-то американской фирмой, не был в полном смысле профессиональным психологом. Но он имел время и желание говорить с людьми об их внутреннем мире. Очевидно, он вообще оказался первым человеком в жизни Федора, с которым можно было безопасно говорить на любые темы. Интересно, что и приемный отец Федора долгими часами беседовал со Степаном.- Д.М.)

- Со Степаном было весело, он шутил, он нравился всем другим ребятам.

- И еще он с вами курил, как паровоз…

- Он говорил, что это не так страшно. Я сейчас не могу вспомнить, на какие темы мы говорили, как-то обо всем понемножку…

- Я могу предположить, что он был для тебя безопасен именно потому, что сам был далеко не идеален, ты сравнивал себя с ним и мог даже ощущать собственное превосходство. А это позволяло безопасно брать знания. Со мной нельзя было расслабиться. Ты думал, что я хотел от нас больше, чем вы могли дать. А со Степаном ты и так соответствовал.

- Ты прав, я теперь думаю, что вовсе и не хотел быть на него похожим. Но я сам бы не смог это тогда понять.

- Еще раз о проблемах с приемными родителями.

-Мы оказались разными. Я восстал против графиков, против расписаний. Я не привык читать книги по расписанию. Мой приемный отец сказал, что я должен быть больше дома и еще час в день беседовать с ним. Причем у него была такая странная книжка о профессиях и законах устройства общества. Он мне по ней рассказывал очень интересные вещи…

- Но что ж тебя бесило?

- Это было опять же по графику.

- Но ты потом вообще отказался выносить мусор, топить котел. Это же было безумие, совершенно нерациональный бунт.

- У меня бывают моменты, когда я не рационален. Помнишь, в студенческом лагере я втюрился в одну толстую американку. Десять дней я думал только о ней. Потом прозрел, но эти десять дней я не мог ни о ком думать кроме нее.

- А был ли способ выйти из конфликта без ухода из той приемной семьи?

- Вряд ли, Может быть, если бы у меня был близкий друг и сказал бы мне, что я не правильно поступаю. От друзей такие вещи легче принять, но не от взрослых. Теперь, когда у нас есть система наставников, мы научились разрешать эти конфликты. А тогда, кто бы чего стал мне говорить? Я говорил друзьям, что мне тошно в моей приемной семье, и никто не сказал мне, что я не прав. Они вообще уходили от этой темы. Может, не знали, как решать такие проблемы.

- Может быть, им было совершенно все равно? Тогда взрослые еще не успели сделать старших детей своими единомышленниками, доверия не хватало.

- Я не хочу думать, что ребятам было все равно. Но кто знает?

- Посмотри на записи нашего педсовета

«В сентябре 1998 года Ф. пошел в 8 класс. Учиться особенно не любит, но отличается умом. Производит впечатление мягкого, неуклюжего, стеснительного ребенка.

9 класс - начались проблемы. Ф. вырос физически, почувствовал уверенность. В 2000 году в апреле ездил в Австралию. Часто говорит об отсутствии интереса к жизни, начал активно курить. С явным пренебрежением относился к работе по дому. Попытки приемных родителей пресечь его вызывающее поведение называл фашизмом. На предложение Морозова (отчасти запоздалое) перейти из семьи А. в его семью ответил отказом, так как боялся самого Морозова. Заявил о своем желании покинуть Китеж и пойти учиться на патологоанатома в Калугу».

- От негативных переживаний появлялась обреченность, тогда я сказал вам, что хочу быть патологоанатомом. Наверное, хотелось выглядеть крутым. Нигилизм – вскрывать трупы. Откуда-то была обреченность.

- Но ведь, в тот период жизни крупных неудач не было. Что воспринималось как неудача? Попытайся вспомнить.

- Наверное, общение с первым приемным отцом. Я уже говорил, что каждый день у нас были беседы. Он рассказывал, каким я должен быть. Его лекции не имели ничего общего с тем, что я хотел. Я себя чувствовал маленьким и беспомощным на его фоне, а походить на него не хотелось. Вот, я только сейчас подумал, что в остальном все в моей жизни было нормально. Но и той мелочи, которая была, хватил, чтоб захотелось сбежать из приемной семьи, да и из Китежа.

(Справедливости ради, надо сказать, что Федору досталась весьма своеобразная приемная семья. Его новые родители не хотели слушать ничьих советов, предпочитали духовную литературу учебникам психологии. К сожалению, я только сейчас осознаю, что они тогда не решили много собственных внутренних вопросов, поэтому было ошибкой давать им в семью старших детей. Они не были плохими людьми, но не хотели менять своего стиля общения ни с детьми ни со взрослыми членами сообщества. В нашем терапевтическом сообществе мы просим всех взрослых придерживаться общей, единой системы ценностей. Эта общая система строится на общечеловеческих, христианских ценностях. Образ Мира – должен разделяться всеми и потому, быть результатом общих демократических усилий.

В результате, приемная семья А. была вынуждена покинуть терапевтическое сообщество, а детям было предложено сделать самостоятельный выбор – остаться в Китеже или уехать с приемными родителями. Все дети (!) сделали выбор в пользу Китежа. Разумеется, такие крайние ситуации случаются очень редко. – Д.М.)

- Я не переживал по поводу отъезда моих приемных родителей, мне вообще было не до них. В семье Тереньтева, куда вы меня временно перевели, не надо было мыть пол по графику, там вообще было намного больше свободы, но и «пофигизма» хватало.

- А почему ты перестал быть нигилистом?

- От ударов посохом по голове. ( Это Федор так пошутил. Давление, направленное на осознание, со стороны взрослых дети сравнивают с ударом посохом в лучших традициях буддийских учителей-отшельников – Д.М. ) Как я теперь понимаю, если мир тебя не трогает, то ты ставишь его в ничто, а если он влияет, то ты начинаешь с ним считаться. Как я понимаю, мы теперь называем это «Вызов». Вот такой вызов вы мне с Андреем Степановым и предложили.

Из записей педсовета

«Морозов и экономический директор Китежа Степанов в ноябре 2000 года посадили Ф. в джип и отвезли в Кировский детдом, откуда мы его взяли почти три года назад. Ф. прошелся по коридорам и палатам, вежливо, но осторожно поздоровался с сотрудниками, которые шумно выражали восторг его внешним видом и взрослостью. После этого торопливо засобирался в Китеж. Через день, пообщавшись с Мариной, выпросил добрый совет переселиться к Морозовым. Переселение произошло не в семью, а в соседний гостевой домик, инициатором переселения был одноклассник Шурик, живущий в Китеже всего несколько месяцев, но установивший доверительные отношения с Морозовым. В гостевом доме у ребят (Шурик переехал туда же одновременно с Ф.) появилась возможность создать свой маленький мир, собираться с друзьями, у них началось повальное увлечение игрой на гитаре. Благодаря Шурику Ф. снова начинает ходить на каратэ, от которого отказался год назад. Еще через месяц оба мальчика переехали в дом Морозовых».

- Да, это я теперь понимаю, как здорово, что в Китеже можно подойти к разным взрослым и с каждым поговорить. Мне тогда именно Марина очень помогла. Она две недели терпеливо внедряла мне в сознание одну единственную мысль, о том, что тебя не надо бояться. Ну и та поездка, она помогла переоценить самого себя. Конечно я тогда еще не мог оценить Китеж, поскольку, я еще жил вне его. Но я почувствовал, как я сам изменился. Я тогда помню, что в машине был серьезный разговор. Говорить было трудно, и слушать трудно. Но я тогда не осознал, что это было давление. Я еще не понял всего, но, скорее всего, закончилась какая-то стадия. Я решил у вас жить.

- Странно, а мы с Андреем С. были уверенны, что смогли пробиться к тебе логическими доводами, объяснить законы мира.

- Увы, я, конечно, вас слышал, речь понимал, но дальше не заходил, не умел. Я тогда, наверное, почувствовал главное - волну, отношение. Ради меня куда-то ехали, машину гнали. Ну, и с а мое удачное было, что я опять попал в семью… на этот раз в твою.

- Которую ты тоже постарался не принимать.

- Да, естественно. Я ждал, что скоро закончу школу и пойду в армию. Но мне не хотелось. Я понял, что если не начну развиваться, общаться с учителями и даже идти на уступки, то точно туда попаду. К тому времени в Китеже появились уже Шурик, Александра и Машка, которые не боялись строить отношения со взрослыми. И хорошо, что я был не один, а подружился с Шуриком, он ведь меня и привел, по сути, в твой дом. Эти трое тебя уважали, а не боялись. Я осознал это и тоже захотел последовать их примеру. Еще было осознание, что Морозов это не дядя с бородой, который просто мешает всем жить, никому не дает расслабиться. То есть, так оно и есть, ты не даешь расслабиться, но я раньше думал, что это негативная роль.

- А что заставило тебя изменить свой взгляд на мою персону?

- Шурик. Он тебя не боялся и смог переубедить меня.

- Да. А ты не заметил, что старшие дети до Шурика вообще не обсуждали этих проблем. Они просто сторонились взрослых, старались избегать меня и других, не брали на себя никакой ответственности. Только появление Шурика и Машки смогло сломать этот образ мышления. Изменилась среда, изменилось и твое видение окружающих. К тому же, ты стал больше понимать в происходящем, поэтому с тобой стало возможным объясниться. Это не наша заслуга, а результат естественного процесса взросления. Но он пришелся весьма кстати. Ты стал время от времени готовить домашнее задание, что позволило мне ставить тебе хорошие отметки. Что позволило тебе порадоваться успехам и захотеть получить более весомое признание твоего ума. Я стал тебя чаще хвалить, а ты стал более откровенным. Так, по чуть-чуть, я выманивал тебя из твоей раковины, показывая как прекрасен и безопасен мир вокруг.

- Опять же, я влюбился. Впрочем, это скорее помешало. Любовь без взаимности тяжелое бремя….

- И ты вновь пошел по проторенной ранее дорожке – начал свой бунт, бессмысленный и бесперспективный. Ты хоть помнишь, чего тебе не нравилось?

- Не помню.

(На их юношеском языке этот психологический феномен назывался «пофигизмом». Федор ходил с кислой миной, при девочках говорил о том, что в мире нет ни любви, ни счастья, при учителях рассуждал о тщетности любого познания. Он больше упоминал о карьере патологоанатома, но и сердечности в его отношении к окружающим не чувствовалось. При этом он стабильно хорошо учился. Сочинения по литературе и контрольные по математике были только на отлично. Это тоже стало своеобразной формой защиты от претензий взрослых – «Я же учусь, чего вам еще от меня надо?».- Д.М. )

- А был ли момент, когда ты осознал себя по-новому.

- Наверное, были, Я часто себя по-новому осознаю. Но момента открытия самого себя, наверное, не было. Когда какой-то процесс долго идет, его не замечаешь.

- А наши попытки тебя оживить ты сейчас понимаешь?

- Ты пытался меня заинтересовать. Наверное, для начала, уроками истории. Своим отношением. Но сама по себе семья была напряжением. Не очень привычно.

- А тот разговор, когда я на тебя наорал на тропинке под звездами? ( Ф. забыл принести в дом дрова, весь день где-то мотался, а потом поздно вечером объявился у нашей веранды. Я почувствовал безнадежное отчаяние от такого равнодушия и выйдя на свежий воздух, наорал на него. Я прямо в лицо сообщил Ф., что он меня вообще не видит, а мстит мне за грехи собственного отца, а я не готов отвечать за грехи незнакомого мне человека. Мы с женой и так делаем все возможное, чтоб он вырос сильным и умным. Но если он этого не понимает, то может убираться из нашей семьи к чертовой матери и гордиться своей свободой. – Д.М.. ) Тебя что пробило?

- Удалось пробить на осознании «несправедливости». Я понял, что несправедлив к вам. Иногда проскакивало и до этого что-то, но не хватало глубины. Нужно было помочь пробить это осознание.

- Так я чем достиг успеха – логикой или просто тем, что не тебя наорал?

- На тропинке ты пробил за счет эмоций. Я вдруг понял, что поступаю несправедливо. Решил пробовать, пытаться поменять что-то. Я хотя бы начал что-то делать, стало меньше обреченности. До этого ходил с поникшей головой, забивал голову какой-то бредятиной. А теперь я понял куда идти. Я вот только думаю, а можно ли было добиться того же без боли?

- Не знаю.

(Я не соврал Федору. Я не знаю, можно ли было добиться результата без боли. Стресс и боль заставили его на какое-то мгновение забыть старую программу привычных реакций, он, по сути, потерял свою личность, поднялся на более высокий уровень осознания проблемы.

Я еще немного расскажу об этом разговоре – в нем была важна каждая мелочь. Ночь, небо в звездах и свет дальнего фонаря, крики ночных птиц и ощущение нашего полного одиночества, оторванности от земли. И мои слова, заставившие его критически взглянуть в самого себя, усомниться в правильности собственной картины мира. Попробуй я завести такой разговор днем, в столовой, когда сознание расфокусировано, внимание распылено на друзей, обыденные заботы. Осознания бы просто не получилось. – Д.М.)

Ф. -Ну ладно. Я сейчас благодарен. Все равно, что зуб вырвать, хоть и без наркоза, зато зуб не болит. Зато потом постепенно я стал понимать и то, что ты мне втолковываешь. Еще помогали беседы с Мариной, потом я набрался храбрости и стал чаще ходить к Степанову вместе с другими ребятами. С ним тоже очень интересно.

- Что было самым удачным из наших с тобой разговоров?

- Каждый разговор с тобой помогал делать дополнительные усилия. Ты убеждал меня пытаться действовать, прояснял картину. Появилось ощущение пути. Интересно, что разговор мог быть на какую угодно тему, придавал уверенность. Так же разговоры в нашем кругу старших ребят, даже без взрослых, теперь тоже придают уверенность.

Из дневника Педсовета:

«За декабрь 2000 – май 2001 года достигнуты следующие изменения: Ф. обрел уверенность в себе, начал много читать, следить за своим внешним видом и одеждой, согласился стать членом детского Малого Совета, хотя и не любит быть явным лидером и брать на себя ответственность. Тем не менее, большинством голосов был избран руководителем Малого совета, хорошо учится, мечтает стать юристом и учиться в Москве. В минуты душевного томления пишет стихи и поет. Интересуется психологией, пытается контролировать свои чувства. К приемным родителям испытывает что-то похожее на любовь, по крайней мере, они его любят и гордятся его успехами».

- Вот так ты выглядел в наших глазах. А что в действительности происходило у тебя на душе?

- Честно говоря, я был в неком замешательстве – к чему меня тянут, чего от меня хотят? Потом это само начало прояснятся – община не просто так и Морозов не просто так ходит и кого-то пинает… Я думаю, тот период агрессии, моего упрямого нежелания что–либо понимать был тоже необходим. Надо было, чтоб мое собственное поведение мне самому осточертело. Я пережил это, прошел через это. Помогло и другое - понимание, что у меня просто нет выбора. Я должен или поменяться или придется расстаться с Китежем. А что такое детский дом я уже хорошо знал. И твои логические доводы мне помогли осознавать. Я иногда и не верил, но, когда ты логически выстраивал объяснение, я принимал.

(Вот оно - действие развивающей среды! Федор в череде кризисов смог удостовериться, что внутри Китежа ему ничего не угрожает, поэтому можно высунуть голову из раковины и начать осматриваться. А в силу природной сообразительности и склонности к созерцательности и логическому анализу, он быстро понял, что от него хотят, разобрался в правилах игры, по которым можно выиграть, то есть, завоевать уважение и авторитет среди взрослых и детей. Маленькие сдвиги к позитиву не остались незамеченными, а наоборот получили одобрение товарищей, что добавило уверенности. - Д.М.)

- Как ты теперь оцениваешь свой поворот от нигилизма к участию в Малом Совете и программе наставничества?

- Появилась потребность самому что-то делать. Отрицание тормозило меня, надо было действовать. Мои друзья как-то стали удаляться. Я оставался пофигистом, а они уже участвовали в окружающей жизни. Мне не за что было зацепиться в разговорах с ними, а выпадать не хотелось. Впрочем, я упирался до самого последнего момента. Тогда я еще считал, что если я упираюсь, то значит, я пересиливаю. Теперь я понимаю, что пересиливать должно общее дело. Но, вообще, я загорелся, когда стал наставником. Мне уделили внимание, значит, меня оценили, значит я должен оправдать доверие. Иначе я бы опозорил имя наставника.

(В Китеже существует система детского самоуправления и психологической поддержки. Самым авторитетным старшеклассникам преподаются основы психологических знаний, а потом им поручается помогать младшим ученикам в разрешении их повседневных проблем. Это сложная, но почетная работа. Наставники входят в Малый Совет, который располагает широкими полномочиями внутри общины, включая расходование денежных средств в интересах детей. Наставники, также, участвуют в работе Педсовета, управляющего всеми делами Китежской общины. – Д.М.)

-Твое представление о будущем? Еще год назад ты не собирался связывать свою дальнейшую судьбу с Китежем.

-Мне понравилось, как на одном собрании глава общины Хлопенов сказал: «Китеж – это мой Путь». Тогда я осознал, что и мне больше некуда идти, это – и мой путь. Не в смысле, что я остаюсь здесь, потому что мне некуда деваться, Просто, оставаясь в этой жизни, я могу получать радость. Я придумал для самого себя афоризм - «Из двух удовольствий надо выбирать то, которое полезно». Когда я начал учиться в Калуге, в первые недели Я боялся, что выпаду. Это стало моей большой проблемой, как это – не приезжать в Китеж, ничего не делать для него? И сама собой пришла в голову мысль, что нельзя просто бояться и ничего не делать. Я осознал, что работаю на будущее. Выучившись, я смогу больше помогать. Вот. Я не хочу ничего к этому добавлять, потому что знаю, когда ночью буду засыпать, то начну мучиться - не то напоследок сказал, не так выразил самое главное. Пусть остается, как есть…

ВЫСШИЕ ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ КАК СПОСОБ ТЕРАПИИ

Оценивая человека, мы часто употребляем образ внутреннего стержня, как мерила силы духа личности. Но на самом деле этот образ не передает необходимость постоянно изменяться, расти, вновь переоценивать привычные законы поведения. Поэтому лучше говорить не о стержне, а о постоянном направлении потока, вмещающего разные качества и устремления личности, новый опыт, новые силы. Этот поток может менять свою силу и скорость, обтекать препятствия, даже искривлять свое русло, но он всегда неудержимо стремится к океану, к дальней, но неизбежной цели.

Пожалуй, единственное, что можно сделать, чтобы как-то упорядочить поток, – это создать условия жизни, позволяющие ребенку познавать мир на собственном опыте. Но тогда вы сами должны воспринимать этот мир не как свод догм, устоявшихся традиций и абстрактных законов, а как поток событий и эмоционально насыщенной информации, постепенно создающих базу, называемую жизненным опытом и мировоззренческими установками.

Сохранение постоянного направления внутренней устремленности личности очень важно хотя бы потому, что на изменение этого направления уходит слишком много энергии.

Так дерево, встретив препятствие, может отклониться от прямого пути вверх, и это неизбежно замедлит его рост. Дерево будет стремиться выполнить заложенную в зерно программу развития, и никто не в силах изменить эту программу, без угрозы деформировать само развитие дерева.

Так и развитие личности. Только в том случае, когда человек не разбрасывается, а суммирует свои усилия и способности в едином направлении, только тогда он создает поток достаточной силы, чтобы преодолевать жизненные препятствия на пути к цели.

Парадокс – чем больше энергии тратит личность для достижения конкретной цели, тем больше энергии оказывается в ее распоряжении.

ЧЕМ ВЫШЕ ЦЕЛЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ ЭНЕРГИИ ОНА ПРОБУЖДАЕТ В ЧЕЛОВЕКЕ

Когда в обществе доминирует патология, ее начинают считать нормой. Резкий поворот российского общества от идеалов коллективизма и нестяжательства в сторону крайнего индивидуализма и конкуренции (оказавшейся покруче дарвинской борьбы за существование) привел многих взрослых к потере нравственных ориентиров. Ну, а дети вообще оказались лишенными иммунитета от заразы безнравственности и жажды обогащения.

Тихие семейные ценности даже при интеллектуальных родителях не в силах противостоять концентрированной промывке мозгов, которую осуществляют средства массовой информации. Детям навязывается совершенно идиотский Образ Мира, в котором, как и в сказках, совершаются волшебные превращения. Только эти превращения порождают опасную жажду «обогащения во чтобы то ни стало», презрение к морали, общественным ценностям. Мы – взрослые, располагающие жизненным опытом, прекрасно понимаем, что это- всего лишь «злые сказки», и смотрим «бандитские» сериалы или выступления наших эстрадных светил отрешенно, не перенося законы иллюзорного мира в нашу реальность. А вот дети не в состоянии отделить сказку от реальности, тем более, что виртуальный мир нашего телевидения выгодно отличается от обыденности яркостью и эмоциональной насыщенностью.

Певица Мадонна высказала эту мысль в интервью английскому журналу «КЬЮ».

«У меня опыт 20 лет жизни рука об руку со славой и успехом. Что и дает мне право высказать свое мнение. Все мечтают стать знаменитыми – это как помешательство. А я говорю: какая чушь! Чтобы твои достижения сработали по-настоящему, нужно жить в определенной системе ценностей. Похоже, что у нас ее больше нет. В результате за внешне заманчивым блеском – та самая пустота. «Если ты будешь знаменитым – то будешь счастлив. Если купишь определенную машину – это прибавит тебе популярности. Будешь носить именно эту одежду – все будут тебя хотеть». Это очень мощная иллюзия, и люди на нее покупаются. Включая меня. Когда-то….

- А в отношении детей тоже применяете дисциплину?

- Да. Я не разрешаю им смотреть телевизор, который я называю «ядовитым ящиком». Стараюсь, чтоб они научились самостоятельно думать и иметь собственное мнение. Мы читаем им много книжек. Меня очень волнует, как дочка себя «выставляет» в школе. Я хочу, чтоб дочка знала – она не будет получать все, что только не пожелает».

Телевизор – это тоже «окружающая среда» вашего ребенка, совершенно не контролируемая среда! Если еще можно попытаться помешать детям общаться с плохой компанией во дворе, то родители практически бессильны помешать общению с телевизором. То, чему не можешь противиться, надо возглавить. Единственное спасение, на мой взгляд – сесть рядом и с юмором комментировать, все происходящее на экране. Так вам удастся научить «фильтровать базар», привить здоровое недоверие к потоку информации и научить вытаскивать жемчужные зерна из этого самого потока.

Парадигмы воспитания меняются, как перчатки. Давно ли считалось, что главное-это марксистско-ленинская убежденность. Теперь все завидуют Чубайсу и говорят, что главное - стать олигархом. И ненавидят и завидуют одновременно. «Как же я могу быть счастливым, если у власти олигархи?»

Неужели мы обречены совершить все те ошибки, через которые Западное общество прошло в минувшем веке?

Разумеется, и на Западе немало людей, для которых очевидна ловушка, в которую попадает человеческое существо, подчиняясь общему потоку. Не могу отказать себе в удовольствии процитировать замечательные слова А. Маслоу:.

«Убеждение, что вознаграждение можно измерить только деньгами, явно устарело. Действительно, удовлетворение низших потребностей можно купить за деньги; но когда они уже удовлетворены, тогда людей можно стимулировать только высшим вознаграждением – сопричастием, привязанностью, уважением,…а также созданием возможности для самоактуализации и утверждения высших ценностей – истины, красоты, эффективности, совершенства, справедливости».

Что касается детей, то (по детской их наивности) для них именно высшие ценности обладают особой привлекательностью. То есть – стремление к благородству, истине и красоте – заложено в самую основу детского существа. Стремление к творчеству дети начинают проявлять совершенно спонтанно в возрасте четырех лет. Их внутренняя программа требует совсем не того, что обычно пытаются подсунуть им родители. Впрочем, и родителей можно понять – они сообразуются с требованиями общества и пытаются заранее подготовить детей к «нормальной жизни». А нормальная жизнь в их сознании ассоциируется с квартирой, машиной, престижем, то есть с тем, чего им самим всегда не хватает.

В одной московской семье глава семьи, искушенный в бизнесе, пытался построить воспитание на ясной и четкой (для него!) финансовой основе. Дети получали деньги за мытье посуды, вынос мусора, школьные отметки тоже оплачивались. Может быть такая система и добавила на первых порах удобства родителям, но она даже не развила предприимчивость детей. Они не научились считать деньги. Они просто научились «качать права». И еще, в их отношениях с родителями я не заметил ни любви ни просто привязанности, а без этого, согласитесь, никакая семья не может считаться состоявшейся.

«Так называемая теория образования в нашей стране почти полностью основана на стремлении к ликвидации дефицита и достижении, как правило, внешних целей, то есть установка образования—научить людей как можно лучше удовлетворять свои потребности». Знаете, о какой стране это написано? Так А. Маслоу охарактеризовал систему образования в США. По этому же пути, похоже, начинает двигаться и наша система образования, несмотря на все предупреждения здравомыслящих людей.

Мои ученики провели небольшой опрос среди знакомых студентов московских и калужских вузов. Вывод печальный – юноши и девушки понятия не имеют, зачем живут, но главное их это устраивает. Единственная проблема – хочется побольше денег. Не свершений, не открытий или «неземной любви», а просто средств, для того, чтобы удовлетворить низшие потребности в пиве и закуске.

Именно новые виды заболеваний являются наиболее опасными. В качестве примера можно привести «упадок» личности, то есть, утрату любой из определяющих характеристик человека.

Болезни, источником которых является отсутствие ценностей, называются по разному – утрата радостей жизни, моральное разложение, апатия. Это проверенный путь угробить свою жизнь.

Можно готовить плакаты «Добро пожаловать, потерянное поколение». Как не стать психопатом, когда осознаешь, что все внешние заданные системы ценностей оказались ложными и нет ничего святого. На телевидении стоит высказаться в пользу высоких норм морали и самодисциплины, как начинают называть врагом демократии. Как будто, демократическое общество должны строить морально опустившиеся и жуликоватые личности, которые пытаются натянуть нам на голову свой извращенный образ мира.

Состояние бытия вне человеческих ценностей является психопатогенным.

(Впрочем, западная цивилизация вырабатывает свои методы помощи «больным». Состоятельным невротикам она поставляет психоаналитиков, которые в душевной беседе помогают увести сознание человека от решения кардинальных проблем о собственном предназначении и смысле жизни. Для всех остальных дается возможность с головой погрузиться в гонку за погашением дефицита).

Опасность этого варианта духовного СПИДа пока не распознана, как национальная опасность, и очень жаль. Консервативная терапия (в виде наставлений школьного психолога) на него не действует, значит, мы просто не имеем эффективных средств борьбы.

Не случайно Маслоу предупреждает: «Для судеб мира проблемы характера могут оказаться важнее, чем невроз», так как эти проблемы есть практически у всех.

Нам сейчас не до этих мелочей, поэтому мы не можем осознать, что это болезнь. Нам кажется, что болезнь - в отсутствии денег. Это заблуждение. Болезнь в нас самих и в наших детях. Ее симптомы – измельчание жизненных целей, неспособность управлять своей судьбой, подчиненность низменным инстинктам.

Убеждать в истине, воспитание нравственности и гражданственности, – сложная, творческая задача. Именно ее и должны прежде всего решать семья и школа. Но наше образование, похоже, привычно свернуло на проторенную дорогу. Оно превращается благодаря тестовому конвейеру в фабрику обывателей, развивая у детей привычку к простому заучиванию, тогда как современная жизнь требует умения импровизировать и опираться на интуицию. Вместо учителя - анонимные тесты, вместо развития эмоционального мира – рефлекторное взаимодействие с анонимными частями образовательной системы. А ведь корни творчества уходят в нерациональное, в мир эмоций и интуиции. Тесты вычеркивают из человеческой личности субъективные события глубин человеческой души.

В наше время смотреть в себя, означает терять время и рисковать и бизнесом, и карьерой, и тем, что тебя назовут дураком.

Но не смотреть в себя - означает закрывать глаза на то сокровище, которое таится в тебе. Только раскрытие своего внутреннего мира по большому счету и приносит человеку чувство счастья и полноты бытия. Рационально измерить степень самореализации невозможно. Поэтому, наука, как бы не замечает этого явления, оставляя его на откуп фантастам.

«Свобода влечет людей больше, чем стремление к безопасности и уюту. Потому, что она подразумевает определенное богатство мироощущения, а это, в свою очередь, открывает границы познания собственных возможностей. Без насыщенного мироощущения открытия внутренних возможностей быть не может».

Источник радости находится внутри нас. «В отличие от деревьев, жизнь (человека) не привязана к сиюминутному; всякая радость, которую он когда-либо испытывал, тщательно сохранялась в его сокровенной стране чудес, ожидая, когда ей дадут вызволиться во всей былой силе и насыщенности». (Мир Пауков. К. Уилсон)

Счастье самореализации человек носит в себе самом, но по причине всемирной слепоты не удосуживается потратить время на самое главное в своей жизни - ПОНИМАНИЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ ЭТОЙ САМОЙ ЖИЗНИ. (Боится даром потерять несколько лет и выпасть из забега за харчами, карьерой и известностью.) А чаще всего ничего не боится, ни о чем не думает, а тупо шагает в стаде… Стадный инстинкт нам, очевидно, тоже достался от звериной ветви наших прапрапредков.

Много ли вы встречали на своем жизненном пути взрослых, занятых поиском смысла жизни? Вдруг найдешь, и тогда прощай спокойное прозябание. Придется что-то менять в устоявшемся быте, да и в себе самом. А менять себя – один из самых трудных жизненных вызовов.

Но если вы любите своего ребенка, Вам придется что-то делать с собой. Исследуя прошлое детей, попавших в кризисные ситуации (язык не поворачивается выговорить «с девиантным поведением») постоянно приходим к выводу, что виноваты в психологических проблемах детей – взрослые. Я представляю как трудно это переварить взрослому сознанию, привыкшему считать свое поведение безупречным, а образ мира – единственно верным. Ну, так вот – проблемы ребенка всегда свидетельствуют о том, что-то не все благополучно в «королевстве Датском», то есть у взрослых членов семьи.

Вот теперь мы подошли к самому главному. Если бы я писал докторскую диссертацию, то сделал бы такой вывод:

Исходя из вышесказанного, можно считать доказанным, что стремление к ДОБРУ и ВЗАИМОПОНИМАНИЮ заложено в каждом ребенке. Бесчисленные события его жизни могут отклонить этот вектор в сторону, препятствующую его развитию. Но когда внешние условия предоставляют возможность жить в поле высоких ценностей, он начинает развиваться именно в этом направлении.

Душа – реальная первооснова человеческой личности, ощущаемая человеком в наиболее острые моменты его бытия. Предлагаю гипотезу - именно она сохраняет некий не проявленный пласт информации, из которого рождаются архетипы, само стремление к развитию и самореализации.

Проявление души в человеческой деятельности мы называем духовностью.

Духовность - это переживание своего единства с окружающим миром.

Духовность так же конкретна, как любовь, и так же приносит плоды, только воплотившись в созидательном действии.

Это естественный Путь, он заложен в саму природу человеческой личности, так как основан на базовых качествах, проявляющихся с самого раннего детства. У растущей личности есть способность делать выводы из ситуаций и самостоятельно обучаться, то есть вносить изменения во внутреннюю программу собственного развития.

Афоризм Китежа - Человек не может считаться нормальным, если живет без ощущения собственного предназначения. ИСКАТЬ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ОЗНАЧАЕТ МЕНЯТЬ СЕБЯ, А ЭТО ТРУДНО И БОЛЕЗНЕННО.

Для этого тоже нужны особые условия – спокойствие духа и доверие, маленькая кухня, освященная мягким светом, любящие родители или друзья разделяющие твои ценности.

Иное дело, когда ребенок пережил серьезную душевную травму. Беда в том, что в потоке обыденной жизни нет условий для «зализывания ран». Для этого необходимо безопасное окружение и грамотная помощь. То есть - ЦЕЛОСТНЫЙ МИР, специальная развивающая среда.

Развивающую среду в терапевтической общине надо создавать специально!

Практика – единственный критерий истинности любой теории. Поэтому, третья часть этой книге посвящена истории развития Общины Китеж, где педагогические теории и жизнь сливаются в одном русле.

ЧАСТЬ 3. «ОБЩИНА КИТЕЖ»

(пособие для начинающих основателей)

На Руси традиционную крестьянскую общину называли МИРОМ. В основе ее жизни были заложены самые простые и поэтому вечные принципы человеческих отношений: взаимовыручка, умение делиться, коллективное воспитание детей. Каждая община требовала от человека ответственного поведения, участия в руководстве, готовность трудиться на общее благо.

Поэтому Целостный Мир, созданный для развития наших детей в Китеже мы условно назвали ОБЩИНА. Да, и как еще передать на общепринятом языке наше стремление сообща строить свою жизнь, решать проблемы, договариваться?

Увы, в общественном сознании наших сограждан, поглощенных индустриальной цивилизацией, слово «община» почему-то доселе вызывает образ бородатых мужиков, идущих за плугом под религиозные песнопения.

Мы действительно живем на земле, мы любим и ценим ее! У нас есть свои аграрные программы, но они не мешают нашим детям всерьез грызть «гранит науки», а также выпускать Интернет-газету, увлекаться театром и бальными танцами, восточными единоборствами и байдарочными походами. Среди взрослого населения Китежа - бывший журналист-международник, бывший штурман атомной подводной лодки, художник, врач, программист и т.д. Всю эту разнородную массу людей скрепляет простое желание помогать детям, строить свою жизнь в гармонии друг с другом и средой.

Несмотря на то, что в наше время, в общем-то, немодно говорить о высоких жизненных целях, китежане совершенно искренне утверждают, что живут не ради денег. Более того, они доказывают своим примером, что интересные и сильные люди, собравшись вместе и взяв в свои семьи приемных детей, могут построить мир, полный радости, творчества, лишенный конкуренции, борьбы за деньги и карьеру. Сюда приезжают только по собственному желанию и остаются те, в ком не умерло желание создавать свой мир, изобретать законы, постоянно проверять самого себя на прочность и способность развиваться… И все это не по команде и не за деньги, а потому, что так кажется интереснее жить.

В 2003 году КИТЕЖ справил свое десятилетие.

Основное достижение Китежа за эти годы в том, что он вообще существует. Продолжая оставаться педагогическим и социальным экспериментом, он в тоже время приобрел неоспоримые черты реальности, став домом и источником вдохновения для 50 взрослых и детей.

Второе достижение Китежа, делающее его уникальным в мировой практике устройства и воспитания детей – это соединение преимуществ семейного устройства детей с коллективными формами социальной организации и воспитания.

Наше юридическое лицо – Некоммерческое партнерство приемных семей. ( Мы до сих пор не уверены, что это - лучший выбор, так как ни в общественном сознании ни в юридической практике еще нет опыта слияния таких плоскостей как семья, общественная организация, государственное учреждение.)

Высший законодательный орган – собрание членов Некоммерческого партнерства, исполнительный – Глава общины, избираемый ежегодно. Все вопросы, связанные с воспитанием детей решает Педагогический Совет (в него входят все приемные родители и учителя нашей школы), хозяйство находится в ведении экономического совета во главе с экономическим директором.

На практике последнее слово всегда остается за Педагогическим советом, так как где бы ни работал китежанин, он, прежде всего, остается воспитателем.

Наше терапевтическое сообщество – не остров и не секта. Вся его деятельность ориентирована на подготовку детей к реальностям жизни, к выходу во внешний мир. Но между терапевтическим сообществом и внешним миром существует определенная граница, которая не отделяет, а разграничивает, подобно клеточной мембране, обеспечивающей и целостность клетки, и постоянный обмен веществ между клеткой и окружающей средой.

Что же находится внутри клетки?

Органы управления, школа, большие семьи, ферма, гараж, церковь и дом для гостей. И все эти органы клетки погружены в совершенно особую среду, они служат ей, создают ее и ею питаются. Эта среда создается целенаправленными усилиями сотрудников терапевтического сообщества.

Доказательством того, что мы идем по верному пути, для нас служат наши дети. Среди них есть отличники и двоечники, но нет дураков и подлецов. В них есть и плохое и хорошее, но нет обреченности, фанатизма, равнодушия и …и они совершенно не похожи на сирот в детском доме.

Эта часть книги о наших сомнениях и заблуждениях, реальных делах и мечтах об идеале. Идеал мы – не идеальные приемные родители общины Китеж, продолжаем искать и сейчас.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

В начале Китежа было голое поле и голая идея, в общем, все, как и должно быть при сотворении мира. Идея состояла в создании идеальных условий для развития и обучения детей оставшихся без родителей. Для того чтобы идея обрела материальную форму, необходимо было заселить поле людьми готовыми служить этой идее. А для этих людей необходимы были дома, дорога, электричество и так далее.

Когда я пытаюсь рассказать о первых годах строительства Китежа, я сталкиваюсь с удивительной особенностью нашего сознания. Оно заботливо представляет мне образец для рассказа с верхних, ближайших полок памяти. Фактически я передаю не то, что было на самом деле, а повторяю самые удачные места из предыдущих рассказов. Причем, я даже не могу вспомнить, было ли это на самом деле. Так начинается творение мифа. Наши взрослые и дети слушают эти рассказы, рассказывают их другим, тем самым, приобщаясь к «величию первых лет творения», превращая мифологию в героический эпос.

«Морозов – оптимист, приехал в забытую деревню и стал строить Китеж. Многие ему говорил, что это - гиблое дело, но он все равно уперся и начал крутить дела. Так как он умный и духовный, то у него имелось много друзей. Я вообще не представляю, как он мог это все выдумать, но получилось хорошо». (Леша М. 8 класс)

«Люди таскали бревна и вырубали лес днем и ночью. (Да, мы действительно, пару раз, чтоб не погибнуть от холода, таскали ночью лес…) Дима на этом не остановился. Он продолжал поднимать всех как духовно, так и материально!» (Володя С. 8 класс)

«Потом в Китеж приехал такой человек Андрей Степанов и построил ангары с тракторами… Потом появились компьютеры, пилорама, велосипеды…и еще праздники, они у нас веселые». ( Игорь С. 5 класс)

«В родной деревне жил старейшина. Он понимал, что воровать, драться и пить водку – это плохо. Но жители деревни по другому не могли общаться между собой. И тогда он подумал ночью, я пойду и всю деревню научу не орать из-за корки хлеба, не ругаться и не драться. Утром он все это сказал и все начали кричать и давить друг друга. А он сказал. Кто хочет жить по новому, пусть идет за мной и все пошли… Один человек сначала делал всем пакости, но ему пригрозили, что оставят одного и он сказал, что буду делать все, что скажете, только не прогоняйте. И все обрадовались. Так началась китежская община». (Женя С. 4 класс)

«Отношения в новоявленной общине складывались тяжело. Людям было трудно находить общий язык друг с другом. Часто возникали конфликты по поводу работы, ответственности, денег. Часто люди желали, чтоб проблемы исчезли сами собой. Кто-то упрекал всех в бездействии, кто-то считал, что не замечают его работы, кто-то не хотел менять себя соответственно законам общины… Когда я сравниваю старый Китеж (каким его вижу) и теперешний, растущий на моих глазах, то мне кажется, что тогда детям уделялось меньше внимания – все силы бросали на строительство. Теперь – все силы брошены на нас и мы этому рады!» (Валя К. 9 класс)

Какой из рассказов достоверен? Я уже и сам не могу этого понять, поэтому считаю возможным опубликовать ту историю, которая была написана в моем дневнике в 1995 году.

ОПЫТ СОЗДАНИЯ ОБЩИНЫ НА ПОЛЯХ РОССИЙСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Меня часто спрашивают, что побудило начать строительство Китежа. Да и что та¬кое Китеж - объединение семейных детских домов, попытка возродить русскую тра¬диционную общину, способ изменить образ жизни или спасти свою ду¬шу?

Я не знаю. Мне кажется, что идея Китежа росла во мне не один год, так же ес¬тественно, как проклевывается росток в земле. Приходит время и нечто, столь непо¬хожее на зернышко, брошенное осенью, пробивается на свет и уже перестает принад¬лежать зерну, а растет, повинуясь заложенному в нем закону, радуясь солнцу и дож¬дю или склоняясь под ветром.

Но сначала были мечты, вернее, предчувствие, что я не смогу потратить соб¬ственную жизнь на борьбу за материальное благополучие, что обладание вещами, карьера и даже счастливое ничегонеделание будут по сути пустой тратой сил на ко¬ротком отрезке земного пути. Я предчувствовал, и теперь знаю это точно, что нет ничего для человека выше радости осознавать себя частью космоса, любить и быть любимым, творить добро в меру своего понимания и отпущенных сил. Я чувствовал, что на этом пути не останусь один, ведь эти простые истины, как бы ни затуманивала их повседневность, открыты многим. Надо только создать условия, при которых са¬ма твоя жизнь стала бы путем, воплощающим заложенный в тебе замысел Создателя.

Я видел в своих мечтах большую общину, собравшую добрых, честных, умных людей, желающих построить свои отношения на принципах более высоких, чем дар¬виновская борьба за существование. Не конкуренция, а любовь должна была стать могучим источником творческой энергии. Раз мы пришли в этот мир, то само служе¬ние Богу должно осуществляться в миру, среди людей, не уходом, а все более глубо¬ким проникновением в его законы. Служить - значит творить, работать, стать про¬водником неведомого нам плана. Поэтому и цель, поставленная мной перед общи¬ной, была самой что ни на есть земной и насущной - воспитание детей-сирот.

Все казалось так просто - психологические тесты помогают отобрать же¬лающих жить в общине. Из них по прошествии испытательного срока формируется коллектив учителей. Каждый общинник становится приемным родителем, учителем и наставником, кроме того, работает на благо общины. Самым трудным представля¬лось собрать деньги для того, чтобы построить дома, одеть и накормить детей.

Человеку свойственно ошибаться. Конечно, сбор средств на благое дело в дан¬ный исторический период в России и сам по себе стал достаточно непосильной зада¬чей, но я и представить себе не мог, что, фактически, посягаю на перестройку всего уклада жизни, идя наперекор общественному сознанию, экономическим реальностям и просто несовершенству человеческой натуры.

Первый год все было еще сравнительно просто. Есть сорок гектар земли, выде¬ленной в Барятинском районе Калужской области. Есть несколько добровольцев, которые услышали мой вдохновенный призыв и приехали из разных концов России начать новую жизнь во имя высоких целей. Было даже немного денег и стройматериалов, достаточных для строительства первых домиков. Мы рано вставали и поздно ложились, торопясь поставить крыши до первого снега, а еще пели песни у костра среди палаток и строили планы, как будем жить одной семьей, воспитывая детей, читая книги, создавая красивые вещи, в гармонии с миром и природой.

Первой уехала семья художника из Набережных челнов. Он "понял", что мы ничего не построим до холодов и не создадим, школу, в которой могли бы учиться трое его родных детей. А еще он решил, что я - хитрый мошенник, собирающий в Москве доллары под Китеж для того, чтобы удрать за границу или захватить прези¬дентское кресло. Они уехали, взяв у нищей общины миллион - компенсацию матери¬альных затрат и моральных издержек. Помню до сих пор, с каким энтузиазмом остающиеся грузили его скарб в грузовик. Очевидно, они надеялись, что это первая и последняя семья, попавшая к нам по ошибке. А я лежал ночью в своей палатке и шеп¬тал: "Господи, помилуй меня, грешного". Наверное, тогда я начал понимать всю тя¬жесть проблем, которые встанут перед общиной.

Так или иначе, к январю 1994 года в одном достроенном и двух достраи¬вающихся домах зимовали 15 человек - взрослые и дети, называющие себя членами общины Китеж. А за новогодним столом нас собралось тридцать семь - приехали те, кто помогал нам летом. Сколько было радости и веселья! Среди безлюдных, занесенных снегом лесов и полей мы чувствова¬ли себя создателями нового мира. Радость от того, что мы вместе, и наши усилия на¬чинают приносить плоды, переполняла наши сердца. Желтые огни свечей отражались в окнах, заросших ледяными цветами.

А потом наступили будни, и великий, оптимист, мастер на все руки Д., запил вместе со своей супругой. Не от отчаяния и разочарования, а просто от нехватки острых ощущений. Для нас это было внове. Колхозники в соседних деревнях пили по-русски: много, отчаянно и регулярно. Но в их жизни действительно не было ни мел¬ких радостей, ни высокой цели. Могли ли мы полагать, что эта зараза не минует и нашу общину? Китежанин О., имеющий опыт коммерческой работы в Питере, не смог сдержать переполнявшую его предприимчивость. Однажды мы узнали, что он приторговывает сникерсами в районном центре. Он не был плохим человеком. Про¬сто он не мог понять, что в условиях общины необходимо прежде чем действовать, посоветоваться. Для местных жителей Китеж был одним живым существом, нас воспринимали как чужих и непонятных, к нам приглядывались. А тут вдруг: «Китежане сникерсами спекулируют!». Сами условия существования требовали от нас очень большой сознательности и опоры друг на друга. Нельзя строить новый мир старыми средствами.

Но потом бывало всякое. У нас действительно не было денег, часто даже на приличную еду. Приходилось в отчаянии за бутылку водки нанимать трактор, изо всех сил торговаться с местными мужиками, чтобы помогли нам доделать крышу или сложить печную трубу. Мы тоже были плоть от плоти этого мира и вырваться из-под его за¬конов оказалось не легче, чем ростку травинки пробиться через асфальт. Хорошо, что уже тогда мы поняли, что надо уметь ждать. Для всего есть свой срок - для каждого человека и содружества людей, называемого общиной.

Даже сейчас, прожив с некоторыми китежанами три года, я не могу понять, что искали и что нашли они в Китеже. Абсолютно убежден, что они не знают этого и сами. Одни считают, что привела их в Китеж Судьба (читай - Божья воля), другие совершенно рационально объясняют свои стремления иметь много детей, жить на природе в окружении хороших людей. Совершенно определенно я знаю только одно – я сам счастлив, в моей жизни появился высший смысл. Но как поделиться этим открытием с другими? Как выделить главное из плотного потока осознаний, который и есть сама суть жизни?

Китайский поэт, живший за много поколений до нас, оставил строки:

Как удивительно и сверхъестественно

Я черпаю воду из колодца

И колю дрова.

(конец дневника 1995г.)

Мы начинали строить терапевтическую общину Китеж и брать детей, руководствуясь идеалистическими представлениями о том, что ребенку ничего не нужно, кроме любви новых родителей и нормального окружения, то есть добрых и умных людей вокруг. По русскому обычаю мы ввязались в битву и на ходу начали обучаться практическим приемам воспитания.

Потом мы выяснили, что наш здравый смысл и житейский опыт оказывают плохую помощь в деле воспитания детей с проблемами развития и необходимо искать более надежные инструменты для приемных родителей – подходящие теории и специалистов, способных показать нам, как эти теории работают на практике. Поэтому, мы пытаемся строить наши отношения, педагогику и даже дома, исходя из старого, но так и не реализованного в нашей стране лозунга «Все лучшее – детям». Под «лучшим» мы подразумеваем, прежде всего, человеческие отношения. Мы, говоря словами Шалвы Амонашвили, пытаемся «развивать и воспитывать в ребенке жизнь с помощью самой жизни».

В первой части книги мы пытались поделиться некоторыми рецептами и методами нашей работы, на собственных примерах показать, что может сделать родитель, воспитатель или терапевт для ребенка так сказать, в домашних условиях.

В этой части книги мы продолжим рассмотрение примеров, взятых из нашей жизни, но теперь мы больше внимания уделим описанию того, как на процесс реабилитации детей влияет развивающая среда терапевтической общины Китеж.

Для нашего анализа особенно важно подчеркнуть то факт, что в условиях Китежа результативность психотерапевтической работы становится намного эффективней, фактически любой взрослый, достаточно заинтересованный в том, чтобы помочь детям, получает условия и «инструменты» для успешного решения детских проблем.

Кончено, умелый специалист по детской психологии должен быть способен добиваться позитивной трансформации личности проблемного ребенка в любых условиях, так же как и хирург – оперировать карманным ножом на поле боя. Но, все-таки, среда и инструменты часто играют решающую роль. В условиях Китежа трансформация личности многих детей происходит и без непосредственного терапевтического вмешательства, просто под влиянием окружающей среды.

Вы сами понимаете, что такой вариант терапии – самый естественный, и наиболее соответствует внутренней программе самореализации ребенка.

ПРИЕМНАЯ СЕМЬЯ И ДЕТСКИЙ ДОМ - симбиоз или соперничество?

Почему все-таки общинная форма существования - лучшая для создания развивающей среды?

Потому что именно эта форма социального устройства требует от человека сознательного существования в измерении ДОБРА.

Почему нельзя было попытаться создать развивающую среду на базе детского дома?

Потому, что развитие цивилизации, приводя к изменениям в массовом сознании, меняет и общепринятый взгляд на задачи воспитания.

Системы воспитания и образования, принятые в обществе за норму, находятся в прямой зависимости от стадии общественного развития. Нет ни плохих, ни хороших систем, есть исторически обусловленная потребность развивать в людях те или иные качества. Драматическая борьба за выживание, которую вел наш народ всю свою историю, заставляла, прежде всего, стремиться к решению самых неотложных задач выживания и консолидации. Так, например, в годы испытаний собрать беспризорников в детском доме, накормить, обогреть и дать профессию, тоже было важной государственной задачей.

Административная система (будь то в Британии, США или России) рассматривает организацию процесса воспитания маленького человека, как аналог хорошо налаженного производства, например, штамповку заменяемых деталей для общественного механизма. Сама собой выстраивается привычная цепочка – план, порядок операций, набор станков, зарплата и четкое следование технологии. Таким заводом управлять легко. Вот только он в принципе не предназначен для воспитания граждан, способных нормально выжить в современных условиях.

70 лет в России перед детдомами ставилась главная задача – накормить и одеть ребенка. Воспитывало его общество. Кстати, оно неплохо справлялось с этой задачей. Но в современном обществе куда больше соблазнов и куда меньше общественной поддержки, чем было в эпоху СССР.

Теперь детские дома признаны устаревшими во всем мире. (Хотя никто не доказал, что воспитание в коллективе хуже, чем воспитание в семье.) Просто теперь общество предоставляет огромное количество альтернатив, забрав большую часть ограничений, запретов и гарантий. Жизнь усложнилась настолько, что ребенок, вышедший из детского дома, оказывается просто не в состоянии разумно выбрать дальнейший путь между различными альтернативами. Стоит ли удивляться тому, что теперь официальная статистика почти машинально зачисляет всех выпускников детских домов в группу риска.

То, что сорок лет назад выглядело нормой, теперь воспринимается нами как патология. Развитие цивилизации, приводя к изменениям в массовом сознании, меняет и общепринятый взгляд на задачи воспитания.

На второй международной конференции «Дети и попечение в интернатных учреждениях», прошедшей в Стокгольме в 2003 году, была принята декларация, фактически объявившая любые детдома и интернатные учреждения вне закона. Казалось бы – торжество гуманизма.

Новая эпоха не требует производства усредненного законопослушного обывателя – интегральной единицы в обществе массового производства и идеологического монолита. Истинная цель образования, семейного воспитания, терапии – открыть в человеке его истинное предназначение, облегчить самореализацию в условиях стремительно развивающейся цивилизации. Детские дома, выполнив свою историческую функцию, отошли на второй план во многих странах.

Но не мало специалистов считает, что приемная семья - далеко не всегда лучший способ решения проблемы.

Житейский опыт со всей очевидностью свидетельствует, что далеко не во всякой семье ребенку лучше, чем в детском доме. Или правильнее будет сформулировать это так – не каждая семья, даже если в ней внешне соблюдаются семейные традиции, действительно способствует развитию и формированию полноценной личности ребенка, обеспечивает ему нормальное будущее. Увы, простите за каламбур - хуже детского дома, (который все-таки дает некоторую свободу джунглей для маленькой личности) может быть только семья, в которой ребенка считают собственностью или вообще не видят.

Наш опыт общения с приемными семьями в Калужской области показывает, что у этого способа устройства детей есть свои недостатки. Слишком многое здесь зависит от внешних факторов – от среды, в которой живет семья, от школы, которую посещают дети, от друзей во дворе, да и от элементарной психологической грамотности приемных родителей.

Современная наука накопила уже достаточно свидетельств того, что формирование полноценной человеческой личности – это сложный, многогранный процесс. И успеха можно добиться, только выстраивая ЦЕЛОСТНЫЙ МИР, способный стимулировать эффективную реабилитацию, адаптацию и, в конечном счете, «догоняющее» или ускоренное развитие детей-сирот.

Ребенок, воспитывающийся в родной семье изо дня усваивает образ поведения и взгляды родителей, обучаясь многим полезным навыкам, как бы, между прочим. Вышедший из детского дома – может иметь самые неожиданные пробелы в Образе Мира. Некоторые из них заполняются образами заимствованными из виртуальной реальности современного кино, некоторые – из устного придания тинэйджеров.

Восьмиклассник Леша был отправлен на неделю к нашим друзьям – фермерам для обучения основам их ремесла. Тут-то и оказалось, что у него есть несколько весьма дорогостоящих аристократических привычек. Где только он успел их почерпнуть в нашей тихой общине?

Фермер - Не стирай носки порошком. Так слишком дорого. Носки надо стирать мылом!

Леша - Оно воняет рыбой. Дайте мне одеколон, я побреюсь перед сном.

Фермер - На ночь не бреются и, тем более, не душатся, кто тебя ночью будет нюхать…

Леша закрыл дверь в свою комнату. Через пять минут он вышел оттуда в чрезвычайном возбуждении с горящими глазами и разводя руками громко заговорил – Ну, вот такой я, вот такой! Я бреюсь на ночь и стираю носки порошком…

Тут же обнаружился еще один досадный недостаток нашего свободного общества. Леша не выполнял команды. Он их сначала пытался обсудить, и если считал, что они нарушают его комфортное существование, то обижался.

-Зачем в пять часов утра выгонять коров на пастбище?

-Потому что трава вкуснее с росой… Впрочем, кто ты такой, чтоб спрашивать. А ну, марш в поле.

Представляете, в реальной жизни Леша потребует у начальника объяснения смысла его указаний или подискутирует о продолжительности рабочего дня на фирме. С такими навыками общения ему будет место только в армии безработных. Но откуда он мог получить реальный опыт опасности такой манеры поведения? Наши объяснения далеко не всегда срабатывают. Вся жизнь в общине вырабатывает прямо противоположные рефлексы. Значит, даже в нашем случае необходимо дозированное знакомство с реалиями взрослой жизни. Растущая личность должна иметь возможность черпать информацию из разных источников и примерять на себя разные роли, профессии, Образы Миров.

Разумеется, эта комплексная работа не под силу отдельно взятой семье - необходима координация усилий семьи, учителей, врачей-специалистов и просто всех окружающих.

Поэтому, наилучшим способом решения проблемы устройства, воспитания и развития детей-сирот мы считаем терапевтическое сообщество, модель которого мы и создаем в Китеже.

ПРИЕМНЫЙ РЕБЕНОК И КАК ЕГО ПОНЯТЬ

Одно из главных открытий, которое поджидает вас в общении с приемным ребенком, состоит в том, что он вовсе не стремится испытывать благодарность к вам за «все, что вы для него сделали».

Вам-то, конечно, кажется, что раз вы кормите, поите и говорите ласковые слова, то ребенок просто обязан сделать неизбежный вывод о вашей любви, увидеть богатство вашей натуры, принять ваш взгляд на мир. ЭТО ЖЕ ОЧЕВИДНО!

Но поставьте себя на его место…

В первые годы работы в Китеже нас умиляла картинка – приемный родитель спешит на работу, а за ним, как привязанный, следует его ребенок. Только со временем мы осознали, что такое следование за родителями означает тревогу потерять их и попытку контролировать их безопасность. Очевидности так часто мешают нам понять истину. (Вы должны терпеливо приучать ребенка к мысли, что вы всегда возвращаетесь, и он вас не потеряет. Без прохождения этой стадии доверия ребенок никогда не излечится от внутренней тревоги, а она, в свою очередь, не даст ему нормально развиваться.)

Если дети в самом начале своей жизни испытали несправедливости и обиды, то подсознательно они будут продолжать ожидать их и от всей остальной жизни, подмечая именно те нюансы, которые подтверждают эту позицию. Попытки взрослых доказать обратное не убеждают, ведь ребенок верит собственному опыту, а не «сказкам».

А еще он помнит, что вы отказали ему в покупке мяча, насильно усаживаете за уроки и т.д. Он принимает все ваши знаки внимания, а его СОБСТВЕННЫЙ ЖИЗНЕНЫЙ ОПЫТ кричит – не верь! Страшно подумать, но это самый главный жизненный опыт, который вообще стал теперь отправной точкой его суждений о мире.

Могут понадобиться годы, чтобы ребенок снова научился доверять тем, кто его любит.

Впрочем, здесь возможны варианты…

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ – «БЛАГОПОЛУЧНЫЙ»

Прежде чем брать понравившегося вам ребенка в семью, выясните, какими были первые годы его жизни. Если хотя бы в младенчестве он был окружен лаской и заботой родителей, значит, в его сознании успел сформироваться положительный образ семейной жизни. Дальше вам остается только совместить этот образ с окружающей реальностью, чтобы убедить ребенка в том, что он уже обрел то, к чему подсознательно стремился.

Если ребенка передали вам сразу после потери родителей, то он не успел потерять привычки к «домашней» жизни. Это отчасти поможет ему понять, чего вы от него хотите в повседневном быту, но надо выяснить, что он уже умеет и к чему привык. Не торопитесь его переучивать. Попытайтесь на базе привычных и потому приемлемых для него форм поведения построить взаимное доверие и понимание. Это куда важнее, чем соблюдение необходимых с вашей точки зрения правил поведения.

И не расслабляйтесь: спустя несколько недель «медовый месяц» закончится, и ребенок начнет проверку вашей надежности.

ВТОРОЙ ВАРИАНТ – ребенок из детского дома или детприемника

Это более распространенный вариант в нашей действительности, потому что социальные службы еще не осознали необходимости любой ценой уберечь сирот хотя бы от опыта «такой» коллективной жизни.

Для маленькой личности, привыкшей к защищенной жизни в семье, попасть в детдом то же самое, что вам оказаться на войне или в концлагере. Он никогда раньше не встречался с внешней агрессией. Теперь ему придется быть начеку, давать отпор, таить свои чувства, так как именно открытость делает маленького человека уязвимым в среде своих сверстников. Ребенок закрывается, учится защищаться и одновременно отсекает от себя весь поток информации о внешнем мире. Он лишается возможности открыто налаживать отношения с окружающими детьми (его просто заставляют жить в стае), боится «обратной связи», скрывает эмоции, страшится доверительных отношений. Все это приводит к задержке в развитии.

Именно поэтому приемные родители вынуждены, прежде всего, решать терапевтические задачи. Они должны стать символом новой реальности, позволяющей ребенку спрятаться от беспокойства, страха, чувства вины.

ТРЕТИЙ ВАРИАНТ – ребенок из «джунглей»

К этой категории можно отнести детей, имеющих опыт беспризорной жизни или попавших в такой детский дом, где им приходилось в буквальном смысле слова бороться за выживание. Они собранны и активны, у них к 11–12 годам уже формируется стержень характера (на войне рано взрослеют), складывается свой, не лестный взгляд на мир взрослых. Они могут воспринимать новую информацию и подлаживаться под изменяющиеся обстоятельства. Но что бы они ни увидели вокруг себя в новой семье, они воспринимают это через призму многократно проверенного на практике НЕГАТИВНОГО ОБРАЗА МИРА. Добиться их доверия и любви чрезвычайно трудно, так как они не верят в ваши добрые намерения, а все слова и поступки, призванные смягчить их характер и создать новый, «социально приемлемый» взгляд на мир, они просто считают лицемерием. Если они вдруг начинают вести себя, как послушные дети, и говорить вам правильные слова, прежде всего проверьте: не попытка ли это манипулировать вами в целях получения каких-то благ.

Дети-сироты попадают в Китеж, уже пройдя через жестокость, насилие и прочие мерзости. Такой жизненный опыт и взрослого-то человека может сломать. Как же ребенку сохранить веру в разумность и изначальную доброту мира? Пьяные родители лишают еды и награждают побоями, милиция ловит по подвалам и отвозит в детприемники, учителя заставляют учить «ненужные» уроки. Для того чтобы выжить, надо уметь драться, никому не доверять, прятаться и воровать еду и деньги. В общем и целом, мир взрослых враждебен и чужд этим детям.

« Я смертельно боялся своих родителей и мог получить по морде от папы или мамы за любой вопрос. Бабушку еще можно было о чем-то спрашивать, но и она была дрянью и нас не любила.

- А в Китеже ты почему не общался со взрослыми?

- Я никогда не верил, что с вами можно разговаривать, и когда приехал в Китеж, то решил, что сбегу на другой день. Только потому, что вы ко мне не лезли, я решил здесь задержаться. Мне часто здесь бывает скучно, от скуки я мотался и в Барятино. (конкретнее – удирал выпить и накуриться к друзьям в районный центр, приезжал с синяками, но счастливый.) А ребята меня покрывали. В общем, мне и сейчас с вами не очень весело…» (Из откровений Миши - выпускника, который прожил в Китеже около пяти лет.)

Особенность человеческого сознания – замечать в окружающей реальности прежде всего то, что знакомо и узнается мышлением. Новое, если только его не впечатывают в сознание всей силой эмоций, может оставаться неосознанным довольно долго. Все прошедшие десять лет дети, попадая в Китеж, на первых порах не замечали глубинных отличий нашего образа жизни от той среды, в которой они находились раньше. Первичный анализ ограничивался констатацией факта, что в общине взрослые не ругаются матом и не бьют детей. На этом разум ребенка заканчивал свою работу. А его носитель, удостоверившись в личной безопасности, возвращался к своему обычному поведению, совершенно, не собираясь изучать новые правила и идеи.

Но это только сначала! Пройдет несколько месяцев, затем год, два – и ребенок начнет замечать отличия. Да, именно два года необходимо, чтобы началась трансформация. Долго? А куда мы спешим?

Такие темпы задает природа. Сделать ребенка бандитом или роботом можно, очевидно, и быстрее, но вот, чтобы вернуть его в РАЗУМ, нужно два года и ЦЕЛЫЙ МИР.

Внутренняя программа развития ребенка развертывается на фоне воздействия среды обитания, из которой он свободно и, по большей части непредсказуемо, вопреки нашим планам, черпает информацию и весь свой жизненный опыт.

Детский интеллект, эмоции, душа напитываются реальной жизнью, личность в соответствии со своей внутренней программой растет, набирается сил и опыта, уверенности в себе и окружающем мире. Препятствия укрепляют силы, закаляют волю.

Но то, что полезно для здорового, может оказаться опасным для того, чье развитие было деформировано или замедлено.

Ребенка воспитывает миллион случайностей, которые и составляют его среду обитания и не поддаются рациональному учету.

Любые попытки манипуляции со стороны взрослых обречены на провал. Сломить волю, превратить в «зомби», как поступают в сектах, конечно можно. Но вот легко и быстро воспитать из беспризорника свободную, полноценную личность прямыми директивами не удастся. Слишком глубоко запрятаны файлы с «порченной» программой, которая отбирает ценности и новый опыт!

Ребенок от рождения по своей природе более открыт миру, восприимчив. В мире, который он познает, нет мелочей. То, мимо чего пройдет взрослый, может навсегда изменить восприятие мира ребенком, придать новое направление его развитию. Надо сразу признать, что никакой взрослый не в состоянии предусмотреть все составляющие этого мира. Хорошие правила легко нарушаются, законы вызывают протест, поучения влетают в одно ухо, вылетают в другое. Любой родитель знает это на собственном опыте.

Одна похвала способна вселить силы и побудить к новым дерзаниям. Но мы еще не научились рассчитывать все обстоятельства, когда эта похвала может реально «сработать».

Тут требуются особые условия, отражающие все разнообразие «вызовов» мира. МИР, развивающий ребенка, должен быть реальным, прочным, внутренне непротиворечивым и потому облегчающим детям путь к познанию, к силе и любви.

Терапевтическая община – это не кирпичная стена, а живой, очень сложный ОРГАНИЗМ, который растет, видоизменяется, и в котором все органы находятся в постоянном взаимодействии друг с другом и внешней средой. Тем, кто пытается включиться в это взаимодействие, приходится отслеживать каждую мысль, каждый поступок, борясь с собственной гордыней, желанием брать, а не отдавать, со стремлением изменить окружающих, а не себя. Форма кирпича определена формой его окружения, ничто иное просто не вдавится в пространство в стене, составленное другими кирпичами. Так же и в жесткой общественной структуре развитие человека зависит уже не от промысла Божьего, и не от целей самореализации, а определяется давлением соседей. Внутренние законы самореализации будут развертываться и в нем, но развитие личности в условиях жесткого окружения деформируется. Так появляются на свет невротики, алкоголики, «лишние люди», короче, все те, кто не подходит под определение самоактуализирующейся личности.

С другой стороны, именно вызов окружающей среды служит лучшим стимулом развития, рычагом эволюции. Поэтому среда должна быть достаточно структурирована и активна, чтоб вызывать ответные реакции, тренировать разум, мускулы, волю. Пребывание в блаженстве лишает человека воли к развитию и самосовершенствованию. Общий вывод – наиболее эффективной средой для развития остается среда с жесткими правилами, представляющая «дозированный» набор посильных для ребенка вызов. При этом, достаточно демократичная, сохраняющая за индивидом свободу выбора, требующая именно сознательного, оценочного подхода ко всем окружающим явлениям.

ОБРАЗ МИРА

ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ КИТЕЖА – ПОМОЧЬ ДЕТЯМ, ПОПАВШИМ В БЕДУ, СОЗДАТЬ НОВЫЙ ОБРАЗ МИРА, ОСНОВАННЫЙ НА ДОБРЕ И РАЗУМЕ.

Стереть старое - больное и вырастить новое – здоровое. Помните, мы говорили в первой части книги о позитивном целостном Образе Мира, именно он может стать основой терапии, тем фундаментом, на котором выстроится новая личность.

Итак, как же стереть?

«Какой у меня внутренний мир, я не знаю. Мои папа и мама не говорят со мной о моем внутреннем мире. Но я очень боюсь, когда они кричат». Леша, 13 лет.

О структуре сознания существует много интересных теорий, но никто ничего не знает наверняка. Я уже приводил точку зрения А. Андреева, забыв оговориться, что она, как и иные научные теории, не подкреплена ничем, кроме интуитивного ощущения правоты.

Еще раз вернемся к понятию Образа Мира.

С самого рождения разреженное пространство сознания ребенка начинает заполняться разрозненной информацией, отражая окружающий мир в простейших образах. В пространстве сознания ребенка эти образы связываются взаимодействиями в некую единую картину мира. Так закладывается основание сознания - самый нижний его слой, простой, но и не поддающийся изменениям. Если в этом первичном слое что-то не связалось, то возникают проблемы. Их уже фиксируют современные психологи и педагоги-практики.

«Киплингова сказка (Маугли) - не фэнтези. Дети, воспитанные зверьми, время от времени встречаются… Есть аналогия: некоторые функции мозга, которые не развились в грудном возрасте, потом развить невозможно. Мозг как бы окостеневает. Некоторые нейропсихологи считают, что создание функции произвольной регуляции начинается еще в пренатальном периоде и связано с поведением матери. Но уж во всяком случае оно зависит от регулярности кормления, от смены мокрых пеленок, от приучения ходить на горшок и кушать кашку. От тысячи будничных мелочей, из которых складывается стабильность уклада жизни нормальной семьи. Это если нормальной…

Если мать пьянствует хотя бы не каждый день. Ну, хотя бы раз в неделю. Если орущее дитя не воспринимают как досадную помеху. Если хотя бы слышат, как оно орет, и отзываются, а не лежат в углу под кайфом. Если его кормят хотя бы раз в сутки. Если пеленки меняют хоть пару раз в неделю. Если бьют шлепком по попе за то, что не пошел на горшок. А не любым домашним предметом по голове за то, что усугубляет ломку ором».

Читая эти строки Михаила Кордонского в интернете, я испытал мгновенное чувство узнавания. Человек абсолютно точно знает то, о чем пишет. Да, именно так, мелко и грязно у маленьких детей, попавших волею случая к сволочам-родителям формируется негативный Образ Мира. Он закладывается быстро в боли и страхе, а чтобы стереть его и заменить на Образ добра и доверия, у нас в Китеже уходят годы.

С овладением речью на это основание накладываются следующие слои, куда более сложные, а потому более мутные, противоречивые.

Растущая личность создает новые Образы Миров, вкладывая в них новые открытия, мечты, даже научные знания.

Но основание при этом не изменяется. Там на всю жизнь остаются самые общие не проявленные образы взаимодействий, о которых взрослый человек обычно не задумывается.

И теперь представьте себе, что в сознании каждого из нас, как в гигантском котле, перемешаны воспоминания и мечты, детские фантазии и взрослые обиды, обрывки научных знаний и просто догмы школьной программы.

Французский мыслитель, посвятивший свою жизнь изучению духовного опыта Индии Сатпрем, тоже пытался понять архитектуру нашего сознания. В его распоряжении были откровения таких выдающихся мыслителей и практиков йоги, как Шри Ауробиндо и его соратницы, известной под именем Мать. Вот, что Сатпрем сообщает нам:

«Хотя бы «высшая», если можно так выразиться, часть физического ума нам знакома: она, подобно неугомонной, беседующей с самой собой старушке без конца твердит мелкие, пустые мысли, касающихся житейских проблем материальной стороны жизни. Памятливость его неумолима… Он будет тщательно перемалывать решительно все: малейший жест, обрывок фразы – он с безукоризненной точностью вспомнит об этом и двадцать лет спустя. …Любое событие оставляет в нем свой след. …Мы опутаны этой паутиной вплоть до тончайшего нерва, вплоть до каждой клеточки…. В «здравом смысле» равных ему нет. Это великий тюремщик всех видов: «Послушай, тебе не вырваться из аквариума, да и куда?» (Сатпрем «Разум клеток».)

Плен – собственное сознание?

В течение жизни человек, хочет он того или нет, набирает полную котомку негативного опыта. В ком из нас после сорока не пробудилось представление о трагичности жизни, неизбежности потерь? Из года в год каждый из нас тащит на своих плечах багаж памяти о промахах и ошибках, нереализованных планах, предавших друзьях, обманувших президентах.

Именно этот багаж и лишает нас способности летать во сне, верить в счастье, черпать в этой вере дополнительные силы. Мы обучаемся принимать удары, стиснув зубы, но этого действительно мало для прорывов в неведомое, новых дерзаний и надежд.

Иными словами, накопление негативного «приземляющего» опыта у большинства людей идет в жизни по возрастающей параллельно с осознанием собственных сил и развитием инстинкта самосохранения и житейской мудрости, которые многим заменяют счастье.

А теперь представьте, что все это сваливается по тем или иным причинам на голову неокрепшего ребенка. Он вообще не понимает, что произошло – почему его бросают родители, что значит – нет денег, почему орут учителя и сторонятся сверстники?

Груз неудачи ребенок несет на слабых плечах в детском саду, перетаскивает из класса в класс средней школы, рассматривая всю жизнь, все происходящее вокруг и дальнейшую перспективу через призму остро пережитого, личного опыта – «суть мира в потерях, одиночестве, страхе». Причем эта информация записывается на уровне безусловного инстинкта, где-то в глубинах подсознания, поэтому и стереть ее простым проявлением доброты, увещеваниями или назидательными беседами невозможно.

ИСТОРИЯ ФИЛИППКА

Филиппок – «человек беда». Он живет в Китеже уже пять лет… и почти не меняется! Он научился читать и считать, но и в пятом классе он все также нарушает запреты родителей, ломает игрушки, увиливает от подготовки уроков.

В раннем детстве, когда Филипп только познавал мир, то есть собирал образы простейших взаимодействий, его родители запили по-настоящему. Филиппок всем своим сознанием выучил и телом затвердил простую истину – мир основан на насилии, боли и главная задача выживания – соврать, извернуться, напасть первым и обвинить другого. ВЕСЬ ОПЫТ его предыдущей жизни только об этом и свидетельствует. А кто из вас, взрослых, сам бы пошел против собственного опыта? Да, чтоб вам там не говорили хорошие и добрые подвижники, если опыт вбит в вашу голову железной сковородкой, то никакими увещеваниями его не отковырять от вашего тела и сознания.

Пока Филипп уверен в том, что его Мир и есть истина в последней инстанции, вся психология мира «отдыхает». Он не вдумывается в проблемы, не удерживает в памяти опыт, не замечает границ и законов, по которым живут другие. Но он очень внимательно следит за тем, чтобы не нарушались его собственные права и понятия о справедливости. Поэтому, где Филиппок – там свары, разборки и обиды. Непознанные им законы взаимоотношений, разумеется, работают. Филиппок получает наказания, его ругают товарищи, его сторонятся девчонки, но он все еще уверен, что это просто проблемы окружающей реальности. В своем поведении он не видит ошибок, как раз потому, что с точки зрения законов выживания в дикой природе (семье алкоголиков, не ограниченных никакими законами общества), иной способ выживания был просто не возможен. И ОН ПРАВ, но в иной системе координат. Его снова и снова наказывают. И он все равно не меняется. Ему ласково и нежно говорят – как надо, но он не делает. Он снова и снова наступает на те же самые грабли.

А теперь скажите мне - что бы ВАС смогло разубедить в достоверности этого опыта, если бы били именно ВАС?

Только одно – глубокое осознание, что ВСЕ ЭТО НЕПРАВДА! Вас не били! Это не ваш опыт! Не ваш мир!

Итак, главной задачей терапии становится доведение внутренней помехи до осознания человека. Тогда он получает власть над своим собственным Образом Мира.

Если же в памяти ребенка скопилось слишком много боли, то он сам не сможет ни заглянуть в себя ни устранить помехи. Он нуждается в помощи из-вне.

Кто из интеллигентных людей, чья молодость пришлась на 70-е годы, не читал великолепный роман А. Бестера «Человек без лица»? Миллионер Рич совершил убийство. Но в обществе будущего таких людей не казнят, так как их научились лечить. Парапсихологи (здесь их называют эсперами) создают условия, при которых Ричу в голову закладывается виртуальная реальность, (индусы бы назвали ее майей) в которой он ощущает себя полноценно живущим. Он продолжает думать, чувствовать, действовать, но не осознает, что вместо реального Мира ему подсунули только Образ Мира. А потом он с изумлением обнаруживает некоторые крупные несоответствия своего представления о Мире и тем, что он воспринимает как РЕАЛЬНОСТЬ. Например, в новой реальности нет звезд, нет самих эсперов, нет города Парижа, и даже его собственного концерна.

Но для самого миллионера Рича, полагающегося на свои органы чувств, реальность этого мира не подлежит сомнениям. И новая картина мира полностью обрушивает старую, которую содержала его память. Все, что имело смысл до этого, теперь РАЗРУШАЕТСЯ, под напором «неоспоримой» реальности. В романе эта процедура так и названа «разрушение».

После нее у врачей появляется возможность вновь вырастить личность Рича, на почве добра.

В случае с Филиппом необходимо было заставлять его постоянно осознавать, что он делает «не так», почему допускает ошибки в общении с Миром людей. Ведь в Мире-природы он ошибок не делала – не бился головой о деревья, прекрасно катался на велосипеде, лучше всех собирал грибы, обожал акробатические трюки. Проблемы возникали у него только с конкретными личностями. На Педагогическом совете общины, в котором участвовали и дети-наставники было решено показать Филиппу, что Мир-общество также познаваем, как Мир-природа.

Нами было оказано мощное, хоть и мягкое давление, с целью лишить ребенка возможности «автоматически» реагировать на происходящее. Каждое грубое слово подвергалось осуждению, каждый всплеск эмоций – разбору. Филиппа буквально заставляли анализировать все свои шаги и поступки в отношении окружающих.

Фактически на определенное время коллективные усилия общины сделали МИР людей вокруг Филиппа совершенно иным – осязаемо – плотным, жестко возвращающим любое проявление агрессии, неподдающимся его привычным реакциям. Он уже не мог обижаться на конкретных людей, он бился не о людей, а о социум, который можно было воспринять как Мир – природу, мир – вещей.

И ему пришлось, чтобы выжить в новых условиях, перестраивать всю программу поведения, да еще советоваться со взрослыми, которым доверял, о том, как поменяться!

Однажды, в момент разбора со мной его очередного «наезда» на кого-то из друзей, он вдруг выкрикнул с отчаянием: «Но ведь я стараюсь!».

И я, как дзен-учитель в каком-то средневековом японском монастыре, четко увидел – да, осознание произошло, он начал СТАРАТЬСЯ изменить себя. Цель терапии была достигнута. Все остальное сделает пробудившаяся привычка осознавать свои поступки и даже эмоции (рефлексия) и среда Китежа, которая не даст ей заглохнуть в ближайшие несколько лет.

Мы уже отмечали главную проблему воспитания – невозможность точно предсказать результат того или иного воздействия. Очень часто один и тот же метод приводит к прямо противоположным результатам. (Наши внушения вызывают протест, установка границ – желание их нарушить. Этого хвалят – быстрее развивается, другого похвалили – расслабился и «сел на шею».)

Внутренняя программа развития ребенка развертывается на фоне воздействия среды обитания, из которой он свободно и по большей части непредсказуемо, вопреки нашим планам, черпает информацию и весь свой жизненный опыт.

Детский интеллект, эмоции, душа напитываются реальной жизнью, личность в соответствии со своей внутренней программой растет, набирается сил и опыта, уверенности в себе и окружающем мире. Препятствия укрепляют силы, закаляют волю.

Детское сознание пластично и всеобъемлюще. Если вы предоставляете ему не настоящий мир, а только муляж, красиво раскрашенный фасад, обман будет скоро обнаружен. (Личный опыт общения во дворе действует лучше наставлений учителя.) Значит, МИР, развивающий ребенка, должен быть реальным, прочным, внутренне непротиворечивым и потому облегчающим детям путь к познанию, силе и любви.

Ребенка воспитывает миллион случайностей, которые и составляют его среду обитания и не поддаются рациональному учету. Поэтому для детей, имеющих психологические проблемы, нужно создавать СПЕЦИАЛЬНУЮ РАЗВИВАЮЩУЮ СРЕДУ, помогающую им развиваться в соответствии с заложенными в них задатками, компенсируя проблемы и недостатки.

Значение термина «развивающая среда» мы понимаем намного шире, чем набор специальных игр, плакатов и головоломок в детском саду. Кто оказывает самое большое воздействие на ребенка? Родители, учителя, друзья во дворе. Вот они-то в совокупности и становятся основой развивающей среды. (Впрочем, если взять обыденную жизнь, то все три элемента этой системы и каждый по отдельности могут стать средой, препятствующей развитию.)

Развивающая среда многомерна и всеобъемлюща. Помимо социального окружения мы считаем необходимым отчасти моделировать и материальный мир. В понятие окружающей среды мы включаем природу, а также явления культуры (хорошие стихи развивают, блатные частушки - тормозят), как материальные, так и чисто духовные, влияющие на пространство общественного сознания, которое может усиливать, а может и сводить на нет влияние родителей.

В некоторых случаях при благополучном совпадении всех факторов развивающая среда создается как бы сама по себе. В Китеже мы создаем ее целенаправленно и планомерно, пытаясь через нее воздействовать на развитие ребенка. У ребенка остается право выбора, но это выбор не между альтернативами. Все действительно опасное и плохое исключается из жизни. (Нельзя не читать, но можно выбрать книгу, нельзя не работать, но можно выбрать работу по вкусу). Так постепенно пробуждаются в ребенке новые стремления и желания, влекущие его к глубинным изменениям. Но все это достигается не лекциями и приказами, а постановкой и проработкой жизненных ситуаций. Ребенок ставится перед очередным «жизненным вызовом», ему предлагается преодолеть собственную слабость, неумение, незнание и т. д. Взрослые и наставники следят, чтобы этот вызов не был чрезмерным, помогают творчески осмыслить встающие задачи, стимулируют свободный поиск решений.

В КИТЕЖЕ ЭТУ ИДЕАЛЬНУЮ РАЗВИВАЮЩУЮ СРЕДУ ПЫТАЮТСЯ СОЗДАТЬ НЕИДЕАЛЬНЫЕ ВЗРОСЛЫЕ МЕТОДОМ СОБСТВЕННЫХ ПРОБ И ОШИБОК

Но именно особые условия взрослых взаимоотношений необходимы для нормального воспитания детей, которые уже пережили однажды крах всей системы жизненных ценностей и нуждаются в целостном образе НАДЕЖНОГО, НЕПРОТИВОРЕЧИВОГО, БЕЗОПАСНОГО МИРА.

«Вроде, ничего особенного – домики рубленные, люди общительные, но не гениальные, а крышу сносит…»(из отзыва о посещении Китежа одной интеллигентной женщины)

Итак,

Развивающая среда Китежа состоит из трех уровней, трех взаимопроникающих миров, вложенных друг в друга, как матрешки.

1 – МИР ПРИРОДЫ. Окружающая природа и архитектура развивают душу ребенка, направляют личность на поиск красоты и гармонии, снимают психологическое напряжение, создают благоприятный фон для терапевтической работы.

2 – МИР СЕМЬИ. Приемная семья дает обездоленному ребенку самое главное – ощущение любви, защищенности, помогает приобрести навыки, необходимые для нормальной жизни в человеческом обществе. Это - ос¬нова в формирования полноценной личности.

3 – МИР ОБЩИНЫ. Сообщество взрослых и детей позволяет в безопасных для ребенка условиях выработать умение жить и трудиться в коллективе и, при этом, признавать право любого человека на индивидуальность.

ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ – МИР ПРИРОДЫ

В реальности, окажись вы сейчас в Китеже, вы сможете увидеть срубы с башенками и резными крылечками цвета сосновой смолы, резные наличники и ажурные мостики - этакое материальное воплощение картин Васнецова. Мы гордимся этой «сказочной» архитектурой, считая ее необходимым условием настройки детского сознания на сказку.

Почему на сказку? Потому что только в пространстве сказочного мира возможны метаморфозы, чудеса и превращения. Собственно, построенный нами поселок есть только материальный инструмент для работы с невидимой материей сознания. Отсюда и название нашего поселения - Китеж. (В народном сознании – это, невидимый град, превращенный волей Господа в сосуд для хранения духовной энергии.)

Внешние формы традиционной русской архитектуры соединяют сознание ребенка с добрым справедливым миром сказок, дарят ощущение связи с родной землей и народом, возвращают «ощущение корней», спасая от одиночества и неприкаянности.

Архитектура и картины на стенах домов, традиция одевать по праздникам вышитые русские рубашки и петь народные песни - это тоже способ лечить сознание. Создавая картину мира, мы опираемся на самые глубинные образы народной культуры, на сказку и миф. Мы не очень любим говорить о «юнговском» коллективном бессознательном, ну не чаще, чем рыба замечает воду, в которой плавает. Но есть основания думать, что это коллективное бессознательное (архетипы) и создает мощнейший фон развивающей среды, к которому во многих случаях нам стоит обращаться.

В этом смысле наше государство даже не понимает, какую ошибку совершает, дав умереть от безденежья отечественной мультипликации и

позволив «Черепашкам-ниндзя» и «Спасателям в матросках» занять место Садко и Ильи Муромца. Это не вопрос национализма, это вопрос идентичности Образа Мира, который закладывается с самого детства, в тот момент, когда ребенок начинает себя отождествлять с окружающими людьми. Мифологичность необходима. В Китеже ребенок переживает сложный процесс, чуть ли не полной, смены ОБРАЗА МИРА. В этот момент он очень уязвим, многие из его жизненных установок подвергаются пересмотру, чистке. Он может испытывать чувство стыда за свой прошлый образ жизни, может стараться позабыть особо тяжелые эпизоды связанные с воровством, насилием, сексуальным опытом. В ряде случаев после отказа от старых жизненных установок у ребенка вообще может не остаться фундамента для новой пирамиды ценностей. Тогда как фундамент, как точку опоры личности можно использовать светлые образы, полученные в раннем детстве, те, что хранят заряд веры в доброту мира, его справедливость и любовь.

В чем суть большинства наших любимых сказок? В возможности волшебного превращении!

Главное, что происходит в Китеже – это волшебные превращения наших детей…

Красота липовых аллей старинного парка, покой тенистых прудов, аккуратность и чистота мощеных дорожек, цветники вокруг домов – все это призвано создать постоянный природный фон, доказывающий красоту и упорядоченность мира.

Природа, окружающая Китеж, затейливая архитектура рубленых домиков – постоянный источник радости, объект любования. Но и этой форме переживания многих детей надо учить. Наш опыт подсказывает, что некоторые питомцы могут прожить в Китеже несколько лет, так и не научившись получать удовольствие от красот, которыми окружена их жизнь.

Дети принимают самое активное участие в создании этой красоты и таким образом отрывают для себя простую истину: изменение мира – в твоих руках, ты сам можешь наполнить свою жизнь красотой и порядком.

Так закладываются основы ПАТРИОТИЗМА и любви к РОДИНЕ. Так ребенок обучается черпать энергию из обыденных предметов, окружающих его.

В идеале каждый предмет в родном доме должен вызывать у ребенка душевный отклик, эстетическое переживание. Отчасти именно таким был традиционный мир деревни. Резная утварь, расписные сундуки, сани, посуда, цветная вышивка – все превращало предметы обихода в предмет любования. Сезонное чередование работ и праздников было связано с высшими законами космоса или природы, превращая ежедневный быт в осмысленный ритуал.

Даже западные ученые начинают осторожно признавать простую истину, известную еще древним индусам, о том, что психическая жизнь требует подпитки точно так же, как и жизнь физиологическая.

Родители сосредоточены на материальном обеспечении, рассматривая и заботу о детях под этим углом зрения – оплата учебы, заграничных поездок и т.д. От детей требуется за это хорошо учиться, то есть поглощать НУЖНЫЕ ВЗРОСЛЫМ объемы информации. С точки зрения формальной логики здесь все в порядке. Вот беда: наш мир куда сложнее и такое разделение труда лишает ребенка жизненно важной подпитки.

Человек как биологический вид формировался миллионы лет. А новая индустриальная и информационная среда запечатала его в кокон только сейчас. Может быть, компьютер и экран телевизора помогут появиться в потоке эволюции новому виду, черпающему энергию прямо из дисплея, но ближайшие поколения уж точно не увидят результатов этого процесса. Нашим же сегодняшним детям по-прежнему нужна подпитка живой природы. И никакие люстры Чижевского и фотографии из «Нейшенел Джеографик» не заменят зеленой травы под ногами и возможности сознания охватить облака, верхушки деревьев, далекие горы. Мы рождены живым миром, и без него наши дети не смогут вырасти здоровыми и полноценно чувствующими.

Каждый нормальный человек хоть раз в жизни, испытывал это спасительное влияние природы, возвращающее чувствам остроту, в буквальном смысле насыщающую организм энергией. Иногда это становится условием выживания, сохранения нормальной психики, умением переключиться на созерцание красоты, ощутить себя причастным могучим силам неба и земли. Речь идет не о сентиментальном умилении горожанина зеленой травкой, а об умении каждой личности использовать этот мощный ресурс вместо лекарств или наркотиков.

Наши поля, парк, леса – это не просто среда обитания и основа нашего производства, это источник нашей нравственной силы. Напоминание о великом и бесконечно изменчивом потоке жизни, добрая весть о бессмертии мира, частицей которого ощущает себя каждый китежанин.

ВТОРОЙ УРОВЕНЬ – МИР СЕМЬИ

На четвертом году жизни Святослав начал говорить слово мое: «Не дам велосипед Насте. Он мой», «не подходи к моей кроватке». И еще – « Это мой настоящий папа!» Откуда он услышал, что папы бывают «наcтоящие» и «не настоящие». Взрослые об этом не говорят и всячески убеждают детей, что разницы нет. Но разница есть. И самые маленькие говорят об этом открыто. Говорят ли об этом старшие дети. Нет. Но думают, взвешивают, оценивают и скрывают свои выводы. Чтобы не накликать проблем и не стать уязвимыми.

«В общении с моим папой мне нравится его доброта – и все. Отрицательных черт характера у него нет». (приемный сын Андрей, 12 лет.)

Дети замечают только то, к чему привыкли, поэтому они, как бы, не видят своих новых приемных родителей.

А если и видят, то не то, что нам бы хотелось.

За всю свою жизнь я не видел идеальной приемной семьи. Там не хватало профессионализма, там взрослые были поглощены собственными бытовыми или психологическими проблемами. Где-то окружали детей такой заботой, что дети не могли выйти на реализацию своей внутренней программы. Многим взрослым, вынужденным отдавать все свои силы и время работе, трудно переключиться со своих проблем на детские. Так что, китежские семьи, занятые помимо всего прочего простой проблемой выживания в условиях рыночного общества, тоже далеки от идеала. Причем, сильные и слабые стороны в каждой семье тоже сугубо индивидуальные. Поэтому, мы дали детям право выбора и смены семьи. Мы считали это вершиной демократии, а некоторые взрослые были возмущены. Уж слишком непривычна мысль, что именно взрослый должен стараться соответствовать детским запросам. Нет, не «соответствовать», а менять собственную настройку, открываться для общения на том уровне и в том ключе, который требуется ребенком.

ПОЛЯ СОЗНАНИЯ

Я предложил бы следующее упражнение для вашего воображения. Перенесите теорию поля с физики на сознание. Поля пересекаются. Влияют друг на друга.

Ребенок живет в поле сознания родителей. Но на него действуют и другие поля сознания – через книги, телевидение, друзей и даже врагов. Уже подросший ребенок, взятый в новую семью, вынужден «ломать» себя, подстраиваться под абсолютно новое поле эмоций, взглядов, привычек, то есть принимать чужой для него Образ Мира приемных родителей.

МЕНЯТЬСЯ – ЭТО ТЯЖЕЛАЯ, ЧАЩЕ ВСЕГО ПРОСТО НЕПОСИЛЬНАЯ РАБОТА ДАЖЕ ДЛЯ ВЗРОЛОГО.

Еще раз повторю теперь уже очевидную для нас - китежан истину: выбор приемных родителей очень серьезный процесс, он не должен решаться механически. В родной семье младенец с рождения подстраивается под своих родителей, (имеется в виду вся шкала взаимодействий от вкусовых предпочтений до модуляций голоса и вибрации эмоций), не воспринимая это как насилие над своей природой.

А приемные родители подсознательно ожидают, что маленькая личность будет сама подстраиваться под них, хотя бы из чувства благодарности или самосохранения.

Но этого не приходится ожидать даже от собственных детей! Напротив, по мере взросления маленькая личность стремиться обрести некую свободу выбора.

ЕСЛИ ПЕРЕМЕНЫ НАЧИНАЮТСЯ В РЕБЕНКЕ, ТО ЧАЩЕ ВСЕГО ОНИ ИДУТ ВРАЗРЕЗ С ПЛАНАМИ ВЗРОСЛЫХ.

Взрослеющий ребенок начинает учиться защищаться от давления, экранировать всепроникающее поле сознания родителей, просто для того, чтобы отстоять свое право на самоидентификацию. Это стремление часто остается подсознательным и сам подросток не понимает, почему его так раздражают абсолютно правильные советы родителей. Да просто не научившись защищаться от их руководящей и направляющей роли, личность не обретет способности к собственному росту. Отпадая от поля сознания родителей, подросток сам начинает искать для себя более подходящее поле. Но его возможности поиска очень ограничены, поэтому тут в дело вступает его величество случай. Один ребенок случайно становится фанатом футбольной команды, другой – интернета. Даже, если это его самостоятельный выбор, еще не факт, что он выбрал лучшее. Надо бы еще убедиться, что у него действительно было из чего выбирать.

Ну, а родители стремятся удержать в своем поле.

Тогда задавленный чрезмерной опекой юноша удирает из семьи на улицу. Но и там, не умея опираться на собственные силы, он ищет сильного покровителя. Зависимое положение помогает ему избавиться от страха перед самостоятельным выбором. Вместо дружного коллектива он обретает подростковую банду с сильным лидером во главе. И, как вариант того же «эскапизма», - уход в виртуальную реальность компьютера, секту или наркотики.

И еще, они очень невосприимчивы в этом возрасте к доводам родителей и даже профессиональных психологов.

Мир юноши или девушки еще очень контрастный – черно-белый, по большей части плоский, однозначный. Здесь еще нет ни широты осознания, ни полутонов, ни признания компромиссов. Юная личность делит мир на своих и чужих, причем, свои выбираются по одному, самому очевидному для юных мозгов признаку – прическа, направление в музыке, место проживания или любовь к мотоциклам. А в «чужих» он просто не вглядывается. При таком плоском восприятии мира, родители, как правило, лишенные этих самых основных признаков «свойства», автоматически выпадают из «своих», теряют в глазах дочери или сына авторитет. В конченом счете есть в этом и доля родительской вины - передавили своим полем, не предоставили вовремя возможности для компромисса.

В это время юноши и девушки, бунтующие цветом волос или пирсингом (железяка в пупке или языке), во всех остальных отношениях остаются твердолобыми консерваторами. Я помню, как долго мои китежские дети пытались уговорить московского гостя почитать что-нибудь кроме «сносящих крышу» книг бывшего наркомана. Но даже самые красивые девушки не смогли уговорить его отказаться от привычного чтива. «Зачем? - отвечал он, - Я читаю то, что мне нравится». Новое чтение могло поставить новые вопросы, лишить душевного комфорта.

Ну а у взрослых что, по-другому?

Большинство начинает меняться только в ситуации «живи или умри». Так Робинзон Крузо превратился в приличного фермера и механика. Жизненная трагедия без сомнения обогатила его представление о жизни и о границах собственных возможностей. И всего-то понадобилось оказаться на необитаемом острове.

Китеж – это тоже остров. Он необходим личности в период трансформации, чтобы опасные силы из вне не смяли формирующуюся позитивную картину мира, не сломали психику страхом, не пошатнули веру в себя, в очередной раз затребовав все силы для обороны. Нельзя прожить всю жизнь в инкубаторе, но кокон все-таки необходим, чтобы холодные ветры Большого мира не затягивали диапаузу, не препятствовали метаморфозе. Так гусеница тутового шелкопряда окутывает себя двухкилометровой нитью, чтобы закрыться от суетного мира, побуждающего ее ползать, отвыкнуть от привычных рефлексов, сменить программу. Только в тишине кокона она может превратиться в бабочку. Потом, когда у бабочки распустятся крылья, она не будет бояться ветра - он станет ее средой обитания. Но для метаморфозы нужен безопасный кокон. Таким коконом для нас всех (даже на уровне архетипа) остаются ДОМ И СЕМЬЯ! И то и другое создают для ребенка родители.

ОБЯЗАННОСТИ ПРИЕМНОГО РОДИТЕЛЯ

Приемный родитель – особая, очень сложная профессия, требующая специальной подготовки и душевной склонности.

Приемный родитель подобен небу – его должно хватать на всех.

Приемный родитель обязан любить ребенка, а это, помимо высоких чувств, означает необходимость ежедневно отслеживать его настроение, поднимая самооценку и ответственность ребенка, устраняя страх и неведение.

Создание комплекса неполноценности у подопечного или родного ребенка считается должностным преступлением.

Приемный родитель обязан ежедневно следить за тем, как ребенок умывается, что ест, надевает, читает и о чем мечтает. Если приемный родитель не может понять мечты ребенка, он обязан обратиться за помощью.

При соблюдении родителями всех перечисленных правил и

некотором везении, можно рассчитывать на благополучную динамику развития приемной семьи. Иррациональная категория везения означает обретение новой семьей внутренней общности, которая проявляется в симпатии, совпадении интересов или еще в чем-то, не поддающемся статистике, но реально присутствующем в нашем мире.

Филиппок уже пять лет прожил в приемной семье. Он много раз говорил, что любит Китеж и любит своих новых родителей. Он учится в пятом классе и помогает родителям по дому. Он говорит, что доволен жизнью. Но вот в Китеж приехал новый молодой человек Слава. Слава научил Филиппа играть в настольный теннис. Более того, у Славы было время играть в теннис каждый вечер. Это позволяло Филиппу отлынивать от вечернего чтения, подготовки уроков и полностью отдаваться игре. Через месяц, когда Слава уезжал из общины, Филиппок выразил желание уехать с ним.

«Он все слил – и семью и друзей!» - заметил одни из его одноклассников.

Что произошло? Ребенок нашел «струю» чистой радости, и эта радость в его неразвитом сознании ассоциировалась только с одним человеком – Славой. Все остальное было забыто – и родители и друзья. Одноклассники осудили ребенка. Где уж им думать о таких высоких матерях, как особенности развития сознания у детей-сирот, испытавших насилие в младенческом периоде. Но родители проявили терпение и всепрощение. Просто Филипп пока еще не видит нравственных перил, очевидных для всех окружающих.

Чтобы принять законы вашего доброго, свободного мира, ребенок должен стереть в своем сознании старый образ мира, который записан болью в каждой клеточке его тела, забыть о границах, то есть пережить ощущение неограниченной свободы. Только эта свобода должна быть ограничена временными и территориальными рамками. Варианты: «час в день в этой комнате ты можешь делать все, что хочешь, кроме костра на полу, в этом походе ты можешь спать на земле, идти в любом направлении и питаться всем, чем вздумается».

Такой опыт снимает эффект запретного плода. Даже сладости, если они легко достижимы, постепенно теряют свою привлекательность и позволяют высвободить ум для других желаний.

Будучи предоставлен самому себе, ребенок почувствует себя в безопасности и начнет проявлять интерес к окружающему. Нет, он еще не откажется от своего старого мира, но, по крайней мере, усвоит относительность его границ и запретов.

А сами учитесь смотреть и замечать.

Помните – поступки и реакции детей говорят о них куда больше, чем их собственные речи.

Отсюда и научный вывод: обучение искусствам – поэзии, живописи, театру помогает интегрировать первичные процессы сознания и подсознания в интеллектуальную форму. Именно занятие искусством (при условии их детской спонтанности) позволяет ребенку испытать освобождение от страха и внутренних оков, выразить то, чего он боялся рассмотреть сам в себе.

На признании этого факта построены целые системы арт-терапии и игровой терапии, позволяющие психологу делать выводы о внутреннем состоянии ребенка, просто наблюдая за его игрой в разные игрушки.

ИГРОВАЯ ТЕРАПИЯ

Комната заполнена игрушками. Ребенок может взять любую и играть сколько вздумается. Взрослый наблюдает и выполняет команды ребенка. Иногда взрослый может задавать вопросы. Главная задача всего происходящего – дать ребенку возможность ПРОИГРАТЬ то, что сидит у него в глубине сознания и не дает возможности видеть реальность.

Нина разложила кукол на полу в один длинный ряд.

-Кто это? – спросил терапевт.

-Это мои воспитатели из детского дома, - сказала Нина и, взяв пластмассовую саблю, стала методично рубить куклам ноги, приговаривая с милой улыбкой, - А это, чтоб они сюда за мной не пришли!

Одиннадцатилетний Женя построил всех солдат в шеренгу и стал бить их ногой между … ну, в общем, вы понимаете. Он долго их бил. Изо дня в день, вернее из сеанса в сеанс. Пока вдруг, во время последнего сеанса он стал играть в кукольный домик. Понимаете, стал просто играть в семью. Он что-то там из себя выплеснул, и у него освободилось сознание для более глубоких чувств и желаний. Хотелось бы сказать, что с тех пор он никогда не проявлял агрессии, не дрался и не ругался. Увы, рецидивы были. Но он действительно стал спокойнее, начал лучше учиться и прислушиваться к чужому мнению, даже если оно не было подкреплено занесенным над его головой кулаком.

История Аниты

Эта девочка родилась с темным цветом кожи. По семейной легенде, ее отец был африканским принцем, который учился в Московском Университете дружбы народов, а потом уехал на родину. У милиции, правда, есть своя – совершенно иная версия, но нам, право, больше нравится вариант с принцем. В Китеж девочка попала в возрасте 6 лет. Марина М. взяла ее на курс игровой терапии в присутствии специалистки из Великобритании Крис. Первое, что бросилось в глаза терапевтам – это высокий самоконтроль Аниты. Эмоции, которые она, без сомнения, испытывала, не отразились на ее лице, даже когда она впервые в жизни попала в комнату, заполненную игрушками. Жизнь научила ее избегать ловушек, расставляемых взрослыми, а проявление эмоций делает человека уязвимым. Это знает любой разведчик. К этому, как видно, приучили Аниту взрослые.

Воплощаясь в образ мамы, Анита купала куклу в ванной, а потом специально забывала ее в холодной воде или запирала в туалете кукольного домика.

Такие ролевые игры о семье будили воспоминания из прошлого и вызывали тревогу. В результате девочка то начинала предлагать эту игру терапевту, то сама же и прекращала ее, переключаясь на другие игрушки.

Немного из предполагаемого прошлого Аниты. Судя по тем фактам, которые есть в нашем распоряжении, она мешала матери уже самим своим существованием. А когда девочка требовала к себе внимания (в таком возрасте это всегда происходит по линии эмоций) – ее наказывали. В результате она научилась контролировать свои эмоции, но на это ушло слишком много сил. Она и сейчас пытается осмысливать, какую эмоцию и как проявлять, в результате не остается сил на саму эмоцию.

Когда она понимает, что взрослые ждут от нее проявления эмоций, тогда она с готовностью демонстрирует их, разыгрывая лицом целые представления. Но на самом деле она плохо представляет себе, когда и какую эмоцию надо проявлять, поэтому не понимает и эмоций окружающих ее людей.

Анита играет золотоволосой Барби, а Марина негритенком. Негритенок говорит Барби – Давай дружить!

Нет, - мерзким тягучим тоном отвечает Анита, - Ты плохой, ты – черный!

Сколько же раз бедная девочка слышала это по отношению к себе? И вот теперь, наконец, можно восстановить справедливость – сказать тоже самое кому-то еще, снять это бремя со своей детской души.

По итогам этой игры Анита получила возможность просмотреть несколько голливудских фильмов, где главные роли играли чернокожие красавицы. У нее появилась очень красивая кукла-негритянка. Постепенно девочка осознала, что цвет кожи не «налагает на нее вину и не делает уродом».

Я не имею достаточных знаний и возможности в рамках этой книги развертывать бесконечную череду образов и взаимосвязей, которую раскрывает игровая терапия, я просто обращаю ваше внимание на то, что в России сейчас много специальной переводной литературы по этому вопросу.

Для нас сейчас важен вывод – в раннем возрасте ребенок познает мир органами чувств и окрашивает его эмоционально. Если эмоции подавлены, то и образ мира становится бледным, а в некоторых случаях и искаженным. Умение проиграть ситуацию в комнате для игр, а на более поздней стадии – в уме (с помощью книги или взрослого, которому ребенок доверяет) позволяет снять многие страхи и начать жить нормальной, эмоционально насыщенной жизнью.

Я с гордостью заявляю, что изобрел игровую терапию в самом начале 70-х годов. Жаль, не успел запатентовать.

Чуть ли не с первого класса, приходя домой, после школы, я доставал оловянных солдатиков и проигрывал заново те моменты минувшего дня, которые хотел изменить. Из задавленного жизнью троечника я превращался в отважного полководца, который вел армию к победе. Враги по жизни воплощались в солдатиков и подвергались посрамлению. Я создавал миры, спасал симпатичных одноклассниц, создавал законы и принимал переживал радость победы. Родители смеялись – играешь, как маленький. Это было и в третьем, и в пятом, и в девятом классе. Так я постепенно и вполне стихийно стал самому себе психотерапевтом.

Помните, французский фильм «Великолепный» с Бельмондо в главной роли? Там писатель в своих романах напрямую сводил счеты со всеми своими реальными врагами. Этот вид терапии позволял ему сохранить высокую самооценку и оптимизм в житейских неурядицах. Во многих случаях это помогает. Главное, не заиграться.

Я, конечно, мог бы превратиться и в пустого мечтателя, если бы Бог не наградил меня сильными и целеустремленными родителями, которые не верили ни во что (ни в бога, ни в компартию), кроме честного труда и развития разума. Их постоянный пример, их волевое давление («учи уроки, делай зарядку, читай книги») позволяли мне вкусить время от времени сладость ПОБЕДЫ над собственной слабостью. Они не злоупотребляли столь популярным у нашего народа образом Ивана-дурака, не повторяли пословиц, ставших нашим историческим проклятьем: «Выше лба уши не растут» или «Всяк сверчок знай свой шесток». Они всегда требовали от меня работы на пределе моих скромных возможностей, всегда были чуточку не удовлетворены моими успехами и заставляли меня тянуться вверх, в будущее. Я пытался бороться с таким давлением, и в этой борьбе совершенно неосознанно укреплял свой характер. Помните из школьного курса истории – «в борьбе обретешь ты право свое»?

В 7 классе я помимо троек начал получать четверки, в десятом - выпускном по всем предметам, которые предстояло сдавать на вступительных экзаменах, я вышел на отличную оценку, но в тот момент школьные отметки меня вообще уже не интересовали, Я знал, что главная задача – Московский Государственный Университете им.Ломоносова. Я ее выполнил и уж тогда окончательно поверил, что могу преодолевать препятствия. Может поэтому, я отважился и на строительство Китежа?

Главный вывод - воля к победе воспитывается даже в играх, превращаясь постепенно в подобие условного рефлекса. Главное, чтоб жизнь-игра была полна вызовов, побед (хоть от случая к случаю) и поощрений. Не наказанием, а поощрением мы постепенно переводим волевое (интеллектуальное) усилие в режим условного рефлекса. Так перестраивается весь Образ Мира, из него изгоняются страхи и сомнения, а значит, и основа для неврозов и разного рода фобий.

ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ – МИР ОБЩИНЫ

Среду обитания всех жителей общины Китеж, формируемую по общему замыслу в интересах ускоренного развития детей, мы называем РАЗВИВАЮЩЕЙ СРЕДОЙ.

В некоторых случаях эта среда сужается до минимальных пределов. Даже один-единственный, сильный родитель может оказаться этой самой воспитательной средой. В случае с Китежем – ребенку предлагается целостная модель Мира, основанного на началах добра и справедливости.

(Но такой средой может оказаться и волчья стая, и компьютер.

Тогда мы говорим о патологии, о деформировании пути развития.)

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ПЕТИ И МИШИ

(или почему не сбылись мои идеальные планы)

Горят свечи. Золотые блики играют в задумчивых глазах моих детей. В тишине кто-то из них читает свои любимые стихи. Остальные восторженно внимают. Потом завязывается разговор об искусстве, о собственном предназначении, о служении ближним и Отечеству. Дети вокруг горящей свечи…

Из каких романтических далей пришло ко мне это видение? Почему именно оно заставляло меня вновь и вновь собирать детей для душевной беседы, для чтения стихов, разговоров о высоком? Но, как далека была реальность первых лет от этого идеала!

- Коля, ты помнишь первые годы в Китеже? Чего тебе больше всего хотелось?

- Удовлетворение потребностей…в общем, курить и бегать на свободе.

Стас, чего хотел ты в третьем классе?

- Что бы ко мне не лезли.

Мы хотели пробудить в 12 летних беспризорниках страсть к поэзии, а они при каждом удобном случае удирали от нас - взрослых в лес. Они не хотели нас обижать. Им просто надо было уйти от давления, покурить, поговорить о своих серьезных проблемах…

Одетый в шкуры охотник идет по джунглям. Его чувства открыты и сосредоточены. Босые ноги легко касаются земли. Пальцы сжимают древко копья. Ноздри, раздуваясь, втягивают воздух, анализируя запахи, слух насторожен до предела – не хрустнет ли ветка под лапой хищника.

Он весь ушел в свои органы чувств, у него нет сторонних мыслей, ибо, если они появятся – его сожрут. Он не знает об этом. Просто так ему говорят его гены. Тех, других носителей генов романтизма и задумчивости, уже сожрали. Пока в каменном веке выживают только вот такие - настороженные …

Петя с Мишей идут по Барятино. Их чувства насторожены, глаза широко открыты. Этот мир опасен, он не простит легкомыслия. Вон пьяный мужик – может обругать или отобрать последние копейки. Против него хорошо поможет обломок кирпича. («Я с десяти метров любого пьяного собью с ног» – похвастался как-то Миша. Петя помалкивал. Он был старшим и уже успел понять, что помалкивать всегда бензопаснее.) На хлебозаводе загружают машину свежими булками… Как пахнет! Не забыть проверить заднюю дверь, может, удастся стащить. Вон показался кто-то в милицейской форме. Все тело сжалось, готовясь к броску в кусты. Однажды не успели среагировать и попались. Участковый отвез в детприемник. Воспоминания о том времени сжимают тело в ознобе.

Петя с Мишей идут по родному поселку, как по джунглям. Их сознание острое, как копье. Им некогда думать о Боге, парламенте и демократическом обществе. Им надо думать, где есть пища и нет угрозы получить по морде. Отвлечься – накликать беду. Они и не отвлекаются.

«Я даже в школу ходил и не плохо учился до 4 класса. Потом нас за воровство отправили в детприемник. А как не воровать – есть хотелось, а просто просить у незнакомых – стыдно. В детприемнике за провинность били резиновыми дубинками. После этого, когда вернулся, я уже не мог себя заставить думать об уроках, мозги как отшибло», - вспоминал через много лет Миша.

Да, не отшибло у него память, просто мир синусов и неправильных глаголов не мог втиснуться в заполненное реальной болью и страхом сознание ребенка. Когда грохочут пушки, музы молчат. И правильно делают.

Я пытался заставить его с братом полюбить стихи, а у них просто не было для этого фундамента безопасности. Удирая от меня, они эту самую безопасность и обретали. Чем больше их после этого ругали, тем больше им хотелось снова удрать, и тем дальше откладывался в их жизни момент, когда в сознании найдется свободный уголок для магии поэзии.

«Если вы в Царство небесное введете человека, которому чуждо все содержание этого Царства, он будет в аду; так же как если человека, который ненавидит музыку, посадить в концерт, он будет ерзать от страдания, и ваша доброта в том, что вы его туда пустили, ему ничем не поможет». (Антоний Сурожский «Человек перед Богом»).

У Миши миры, словно матрешки, вставлены один в другой. Миры сознания…Он живет в Китеже. Но в сознании носит мир породившей его деревни. Он знает, что нельзя никому верить, не надо учиться, так как это не поможет выжить. Он очень много всего знает. Я никогда раньше не думал, что неграмотные, никогда никуда не выезжавшие за пределы своего района люди могут быть так сильны и последовательны в своих убеждениях. Некоторые из этих убеждений вообще не имеют никаких реальных оснований, никак не смыкаются с реальными законами мира-природы. Основа мировоззренческих установок примитивна до отчаяния – «за базар надо отвечать, поэтому живи тихо». Но именно такую простую установку и нельзя поколебать, несмотря на ее дикость. Люди раньше верили, что земля плоская, но ведь жили как-то, решали проблемы…

На том уровне существования, к которому готовится Миша, весь чемодан его заблуждений отнюдь не помешает его «нормальному» существованию в рамках того общества, чей образ он носит в своем сознании. Незнание теории возникновения земли или основ анатомии никак не повлияет на выживаемость в условиях городских джунглей. Конечно, если захотеть вырваться из джунглей! Но для этого Золушка должна захотеть поехать на бал.

В Китежской школе Миша с Петей начали восполнять пробелы в научной картине мира. Но вектор судьбы Миши практически не отклонился. Он все равно не хотел ничего знать за пределом своих ближайших потребностей. Он не очень любил работу, совершенно не воспринимал учебу, и ушел в армию просто потому, что не знал, что ему еще делать со своей жизнью.

ДЕТИ ЗАКРЫВАЮТ ДЛЯ САМИХ СЕБЯ СПОСОБНОСТЬ К РАЗВИТИЮ

Иными словами, Образ Мира, который сложился в сознании Миши годам к девяти, так и просуществовал до 18 лет. Вот стенограмма нашей «взрослой» беседы на педсовете в 2001 г.

«Впервые Миша показал нам, что он умеет разговаривать со взрослыми где-то полгода назад, это уже второй случай, когда он делится с нами своими идеями. Идеи Миши:

- Три года вы вбиваете в меня эти дурацкие знания, и моя голова гудит, как котел. Я не успеваю ни работать, ни учиться. Учитель А., который жил в Китеже пять лет назад, бил меня и Петю, когда мы не врубались в математику, (преувеличение). От этого мы еще больше боялись.

- В училище в Калуге все - вообще все, были увлечены наркотиками и газовыми пистолетами. Я не знаю, почему я притягиваю таких людей или почему они притягивают меня, но если я поступлю в институт, меня снова втянет в наркотики. Ну, я имею ввиду, коноплю и план, но не героин.

- В училище я хорошо дрался, там часто бывали драки, но я всегда был на высоте, так зачем мне учить кун-фу у Дмитрия.

- Мне часто здесь бывает скучно, от скуки я мотался и в Барятино выпить. А ребята меня покрывали. (Егор врал мне с испуганными глазами) Но вот если бы у меня был мотоцикл и я мог бы ездить со скоростью больше ста двадцати, то мне не было бы скучно.

(Теперь Мишин взгляд на проблемы более широкого характера.) - Китежских детей можно удержать от курения и наркотиков, если их полностью изолировать от внешнего мира и заставить вкалывать с утра до вечера. Им всем скучно - жизнь в Китеже неинтересная. (Тут уж я завелся и прервал его: - книги, велосипеды, компьютеры, поездки по стране и за границу. Так не живет большинство детей ни в Калуге, ни в Москве)».

Миша оказался плохим пророком. Никто из наших детей не стал наркоманом. Напротив, все увлеклись чтением, учебой, компьютерами и театром. Всем интересно жить в Китеже. А Миша оказался в армии и с ним тот Образ Китежа, который не имеет ничего общего с реальностью. Но ведь для самого парня – именно этот образ и есть реальность!

Почему Михаил, вопреки очевидности жизни, не захотел меняться?

Когда-то давно, еще в дни беспризорной жизни в Барятино, произошла остановка в его развитии, а потом нам в Китеже не хватило умения и настойчивости, чтобы запустить этот процесс заново. Он привык жить в дефиците, а тут ему впервые стало хватать еды, сигарет и безопасности. И он решил, что ему больше ничего от жизни не нужно!

«Мы должны признать тот очевидный факт, что большую часть времени у большинства индивидов низкие потребности и ценности доминируют над высокими потребностями и ценностями, то есть сильно тянут индивида назад. Только самые здоровые, самые зрелые, самые развитые индивиды чаще выбирают высшие ценности… Но и это, вероятно, происходит по большой части благодаря наличию солидной основы – удовлетворенных низших потребностей…» (А. Маслоу)

Окружающий мир Китежа не представлял для Миши угрозы, а с неудобствами, которые возникали от недовольства Педсовета его учебой, он привык справляться. (По сравнению с резиновыми дубинками в детприемнике наши увещевания были комариными укусами.) Жизнь не ставила вопрос перед Мишей об ущербности его мировоззрения. В райцентре у него были друзья, которые вполне подтверждали правильность его взгляда на вещи. А неразвитое, «грубое» сознание с монотонностью безусловного инстинкта затушевывало провалы в Образе Мира, отвлекает от НАШЕЙ реальности и сомнений. Михаил, как все нормальные люди его круга, не хотел познавать больше, чем необходимо, инстинктивно чувствуя, что это лишь осложнит его жизнь.

Борьба за выживание заставила вырастить панцирь, а он остановил дальнейшее развитие. То есть Миша слишком рано стал взрослым! Увы, на войне рано взрослеют. И войну устроил не он.

Впрочем, все вышесказанное относится не только к Мише. Многие годы дети, живя с нами бок о бок, просто отказывались признать новую реальность, реагируя только на те явления, слова, коллизии, которые убеждали их в неизменности привычных основ мира. Часто казалось, что бывшие беспризорники упиваются воспоминаниями о своих несчастьях и постоянно пробуют свой новый мир на прочность, желая и страшась убедиться в его эфемерности.

Каждый новый ребенок начинал отстаивать свое место в иерархии, пытаясь подавлять слабых. Те, кто раньше курил, продолжали курить, воровавшие – воровать. А какими замысловатыми словами они ругались, когда думали, что взрослые их не слышат! Миры культурных взрослых и далеких от гуманной цивилизации детей существовали, как бы сами по себе, «не зацепляясь своими шестеренками».

Я бы так сформулировал парадоксальный вывод: первое поколение юных китежан хоть и жило с нами, но не жило в общине. Община взрослых существовала сама по себе, а дети взаимодействовали то с приемными родителями, то с учителями, не ощущая целостности социального организма.

Мы-то думали, что дети будут автоматически перенимать образ жизни и ценности взрослых. При этом как-то забывалось, что в обычной жизни это правило действует далеко не всегда. Лишь постепенно мы поняли, что жить вместе еще не означает разделять идеалы. У первых выпускников Китежа главной мечтой было уехать из общины в Москву и зарабатывать много денег для того, чтобы достичь самостоятельности и свободы. Не помогали воспитательные беседы, а наказания только убеждали детей, в собственной правоте – «основы мира не изменились – насилие и борьба остаются основой взаимоотношений».

Однажды одна умная девочка, выросшая в Китеже, сказала мне – А тебе не было обидно, что тебя дети просто боятся?

Да, мне было обидно. Мне и сейчас обидно, что я был таким дураком. Не видел очевидных вещей.

К моменту, когда я пишу эти строки, Китеж просуществовал уже десять лет. Все эти годы для меня были наполнены постоянной борьбой с детским не желанием, что-либо менять. Нет, они не возражали против улучшения меню в столовой и новых фильмов, но с удивительным упрямством десятилетие мальчишки и девчонки отстаивал свое право на страх и недоверие. Они категорически отказывались верить в то, что и они сами и их жизнь может поменяться. Особенно бесполезно на этом фоне выглядели общие беседы. Если наедине мне еще удавалось зацепиться за чье-нибудь сознание то когда они оказывались в месте, их личные образы миров сливались в единую картину усиливая друг друга словно кусочки мозаики соединялись вмести, убеждая детей в том, что люди способны лишь «гнуть друг друга», что всем друг на друга наплевать, а единственная светлая цель в непроглядном мраке жизни – «заработать по больше бабок». Мои попытки переубедить, ни к чему не приводили. Этих ребят жизнь отучила от слепой веры, как любой взрослый человек они верили личному опыту.

Не могут дети перейти к осознанию своих высших потребностей, пока не удовлетворят низших.

Какие стихи? Какие разговоры по душам, если весь жизненный опыт, вбитый в тело и сознание, кричит – открываться опасно, доверять опасно, расслабляться опасно. Разве можно такому опыту противопоставить романтические бредни о гуманности и гармонии мира, о высоком предназначении человеческой судьбы.

А вот с его старшим братом – Петей случилось по иному.

Он не хотел учиться в нашей школе, не любил напрягаться. Поэтому, ушел в училище, потом в армию. Я мысленно простился с ним, как вдруг из армии пришло письмо – «Я не могу жить без Китежа, здесь никто не хочет развиваться, говорить о чем-либо кроме жратвы и водки. Мне жаль этих людей. Они боятся жизни, боятся будущего и не думают о нем. А у меня есть вы…».

После «дембеля» Петр вернулся в Китеж и попросил принять его на испытательный срок. Теперь он член нашего педагогического сообщества, студент-заочник Калужского пединститута, а в Китеже заведует столярной мастерской. Вот запись нашей беседы в 2003 году.

Я. – Какие у тебя самые первые воспоминания?

П.- На день рождения в пять лет меня один мальчик в виде подарка научил курить. Это одно из самых ранних воспоминаний. А во втором классе я остался на второй год, из-за первой любви. Я много гулял в парке с одноклассницей. Потом помню - отец напился, пообещал мать убить. У меня такое ощущение, что отец вечно наказывал мать, из-за этого она по несколько дней дома не жила. Потом она собралась, взяла нас, и мы побежали через лес…

Я – Когда у тебя начались неприятности в жизни?

П. – Мне было лет 10. Я учился в третьем классе. Именно тогда у меня напрочь отбили желание учиться. У меня была куча друзей. Они все были старше меня, все учили курить, растили из меня крутого. Я даже на уроке ждал того момента, когда я смогу убежать к ним и взять сигарету. При этом я каждый вечер пил разведенный спирт на квартире у молодого милиционера. Он по субботам перед дискотекой собирал у себя компанию ребят и угощал нас спиртом.

Я – Ты серьезно?

П. – Да, с третьего по пятый класс я перед дискотеками пил спирт у милиционера. Вообще я редко появлялся дома. Мы жили у брата матери, там же сестра, ее отец и т. д. Когда бабушка умерла, мой дядька обвинил мою мать в том, что это она до смерти напоила водкой свою мать. Вообще, ее никто не любил в этой семье. Она за год получила прописку, а сестра ждала несколько лет…Короче все завидовали. Тогда мать познакомилась с мужиком и мы переехали к нему. У этого нового «папы» я вообще перестал учиться. Дома не жил.

Я – Нарисуй мир по воспоминаниям.

П. - Мужика этого я никак не воспринимал. Он боялся, что я его убью. Представляешь, он в пьяном виде орал матери, что боится меня… Потом он все-таки нас с братом выгнал из своего дома. Случилось это так - я сначала делал вид, что хожу в школу с портфелем. А потом я и портфель дома забыл. Он в него залез и нашел там нож. Я прихожу, а меня мать на улице ждет, чтоб предупредить, и говорит – не приходи домой.

Я – А ты что испытал?

П. – Ничего, мне легче стало на душе. Все семьи как семьи, а этот мне не отец. Мать ушла к своей близкой подружке. А я остался жить на улице. Я не чувствую обиды ни сейчас ни в воспоминаниях. Я это так вижу – весь мир черно-белый, а я цветной. Все происшедшее зависело от меня. Я никого не виню. Первый месяц после этого мы с братом жили на улице, с нами еще два друга. Нас никто не трогал. Чем хорошо было – мать наша работала на хлебокомбинате. Мы приходили и брали хлеб бесплатно. Потом захотелось разнообразия. Начали у соседей уток и кур вылавливать, картошку копали. Многие нас и так кормили бесплатно, жалели, но все-таки, кому-то наше воровство не понравилось. На нас даже повесили ограбление универмага, но это честно говоря не мы были.

Я – Ты гордился своим состоянием?

П.- Конечно гордился, Я всех считал слабаками. Ровесники меня боялись, я хотел с бычком в зубах, гонял их. Большие пацаны меня, правда, били. Я все-таки был третьеклассником. Иногда пьяным. Ну и давали по шее.

Я. – А как же потеря чувства дома – комфорта и защищенности?

П.- У меня и дома в детстве не было чувства защищенности. Мать была очень слабой и не была защитой. А все отцы, которых я поменял, были жесткими и злыми. Мой родной отец был жестким и беспощадным. Я его боялся, но и хотел быть похожим на него. Поэтому, я в пять лет и учился курить.

Я – Почему же сейчас, пройдя все эти испытания, включая армию, ты стал мягким? Ты ощущаешь себя мягким?

П. – Скорее всего, да. Я теперь думаю так – я хочу жить в Китеже, поэтому подстроился под вас, под детей, под новый мир общины. Если бы я был жесткими, я бы не смог войти в гармонию с вами. А я хочу быть здесь.

Я. – А как же собственные планы, мечты о будущем?

П. - Когда я думаю о будущем, я теряюсь. Я представляю себе только маленький дом, в котором буду жить в Китеже со своей семьей. Не знаю, правда, какая будет жена. Хочу, чтоб была красивая, но иногда у меня появляется ощущение, что лучше вообще не жениться.

Я – Управлять жизнью - это значит, уметь мечтать, планировать, продумывать сотню вариантов возможного будущего.

П. – А мне кажется мечтать - это очень плохо. Создам себе мечту, а она в жизнь не претворится. И буду потом всю жизнь жалеть. Мне так просто кажется. Когда работаешь, устаешь, и все достает, начинаешь мечтать, я же мог стать миллионером. Вон, Бритни Спирз моя ровесница, а какая богатая и известная! А потом только работа в столярке закончится, я думаю, зачем рисковать сегодняшним днем. Мне и так хорошо – все знакомо, надежно. Лучше не отрываться от земли. Я могу мечтать о покупке машины. Может когда-нибудь и будет вариант купить ее. Но зачем мне машина? Чтоб стояла под окном? Мне спокойнее живется без мечтаний. Сейчас я живу – все в порядке, ничто особенно меня не тревожит.

Я – Но ты хоть понимаешь, чего мы от тебя хотим и почему мы нарушаем твой покой.

П. – Понимаю, но даже боюсь задуматься о том, как мне сделаться таким. Я не уверен в своих силах. Мне кажется, может я не правильно понимаю, может быть от меня чего-то хотят, а я не так понимаю. Я боюсь измениться - на меня будут по другому смотреть, может я новый не понравлюсь. Ну и я не знаю, как меняться. Утром вставать с правой ноги, что-ли?

Я – Вот черт, я и сам не знаю, как тебя научить.

П. – Наверное, я сам должен догадаться. Мне почету-то проще когда что-то надо делать, чем думать. Для меня проще сделать кровать, чем придумать.

Я – Все не так. Ты подсознательно боишься, что если ты что-то сделаешь не так, например кровать, тебя будут критиковать…

П. – Для меня это будет самое ужасное. Мне тут вежливо сказали, что я не так что-то там вырезал в столярке, так меня прямо передернуло. Я не выношу осуждения и критики. Раньше, впрочем, у меня таких комплексов не было. Ты меня ругал за не выученные уроки, а я думал – подумаешь. У меня такое ощущение, что раньше меня вообще ничего не задевало! Я до сих помню, как я сижу в летней столовой – подходишь ты и говоришь – «Что ж ты в баню не пошел?» А я отвечаю - «Не хочу». Ты говоришь - «Я со свиньями разговаривать не буду»!. С тех пор у меня привязанность появилась к бане и мытью.

Я – Не пронял? Ты осознал, что надо мыться? Но тебе же было наплевать на мои слова.

П. – У меня, кончено, никакого осознания не было.. Как бы это выразить. Ты для меня был совершенно чужим. Я серьезно к тебе не относился, поэтому мне было наплевать на то, что ты говоришь.

Я – Где логика? Тебе было наплевать на меня. Но в баню после моего замечания стал ходить регулярно.

П. – Да, сам не понимаю. Ты меня даже не обидел. Мне по-прежнему было наплевать на то, что ты говоришь. Я в Барятино до этого тоже не мылся. Короче, я и сам не понимаю, почему так сложилось.

Я. – А когда тебе стало интересно слушать мои советы.

П. – Где-то перед окончанием школы…Я помню летом, когда ты студентам читал лекцию, ты сказал, что и мы китежские дети должны быть на твоей лекции. Мне пришлось пойти, хоть я и не хотел. И сначала не слушал, что ты говоришь, потом ты что-то такое сказал, что все химеровцы с горящими глазами смотрят, слушают, а у меня все мимо ушей. Меня поразило, что ребята тебя слушают. А потом еще одна лекция и студенты разошлись. И ты говоришь, что они классные. Тогда я почувствовал обиду, что какие-то чужие приезжают всего на месяц и они нравятся Морозову больше, чем мы. Мне обидно, что ли, стало. Вот с того времени задумываться начал.

Я – Ты стал внимательнее слушать, больше понимать?

П. – Я стал внимательнее прислушиваться, хоть и не все понимал. Я вообще раньше не задумывался что такое Китеж, чем он отличается от мира, что такое Морозов. Я думал – так, детский дом странноватый, ну мало ли. Я, наверное, был эгоистом. Я больше думал о себя, чем об окружающем мире. Я все воспринимал по другому. Мне казалось, что все вокруг враги. Я ни с кем не общался, никому не доверял, даже своей матери.

Я – Ключевой вопрос - когда ты понял, что вокруг все-таки не только враги. Попытайся вспомнить момент осознания.

П. – После того, как попал из Китежа в училище. В Кирове меня начали выгонять из-за учебы и курения. Я приезжаю в Китеж – там Мишка-братан, Женька, Ромка, водка. Но мы попались - Андрей Степанов меня предупредил, что меня и отсюда выгонят. Ты говорит, хоть до армии здесь продержись. Тогда я понял, что уже все.

Я – То есть страх оказаться за бортом заставил тебя?

П. – Что же во мне изменилось? Я точно помню, что перестал ходить собирать бычки и кажется начал строить отношения с людьми. Жить-то как-то надо. Я понимал, что если меня отсюда выгонят, то жизнь вообще не сложится.

Я - И под воздействием этой опасности ты изменился. Заметь, не просто поменял манеру общения. А изменился внутренне.

П. - Мне не куда было деваться.

Я – Сейчас ты любишь Китеж, детей, много времени уделяешь разговорам с нами. Ты изменился? Может, ты вообще поумнел?

П. – Может быть. Набрался опыта. Но я не знаю, когда этот момент начался.

Я – Твои письма из армии, ты их помнишь?

П - Я был скрытным человеком. А в армии еще и условия заставили. В армии я попал в такой мир, которого не ожидал. Я насмотрелся крутых боевиков – форма, стрельба, спорт. А оказалось, что даже бегать, качаться и стрелять может надоесть. Первые пол года дедовщина – это рабовладение. Старик -дембель может сделать с молодым все что угодно.

Я – Но у тебя же был опыт жизни на улице. Ты участвовал в драках, подчинился страшим ребятам.

П. – На улице я был сам себе хозяином, даже когда били, даже когда голодал. В армии по другому. Система превращает в раба. Дембель говорит - принеси сигареты с фильтром, и у меня нет иного выхода, я должен выполнить приказание.

Я – Тебя били?

П. – Конечно,

Я – За что?

П. – За что угодно. Всю армию у меня было одно, что спасало – Китеж. Я даже в некоторой степени ощущал опору. И я очень боялся, что вы меня не примете.

Я – У тебя произошло расширение сознания, ты увидел свою жизнь в контексте Китежа. То есть наших жизней.

П. – Меня зажала жизнь. Я начал искать выход и нашел его в этом новом понимании Китежа и своего места в нем. То есть уже в армии я стал понимать, что вне Китежа я сопьюсь и погибну. У меня не было другого выхода, как перестроиться.

Бог свидетель – Петр так перестроился, что в нынешнем Китеже он считается самым мягким, вежливым и деликатным мужчиной. Можно сказать, что в нем теперь разворачивается целый мир, который до этого существовал только в потенции.

Смешно подумать, что Петр раньше казался нам наглым, самоуверенным пацаном, отлично приспособленным для выживания в любой среде. Но, как показал этот ретроспективный анализ, он испытывал банальный страх перед окружавшей его действительностью – страх оказаться неадекватным. Он ломал комедию перед учителями, доказывая свое нежелание развиваться. Но, когда на смену этому мелкому привычному страху пришел новый, более серьезный страх – потерять Китеж, уже ставший привычным домом, Петр изменил сначала манеру поведения. Чуть позже, в армии огромной трансформации подвергся уже весь его Образ Мира. Выскажем рабочую гипотезу – стресс, вызванный пребыванием в рядах российской армии, вызвал осознание реальной перспективы «погубленной жизни», поставил вопрос о выживании Пети как суверенной личности. Только тогда, подобно ящеру в пересыхающем водоеме, он начал искать выход.

В условиях Китежа, как он усвоил ранее, этот выход означал перестройки иерархии жизненных ценностей. Выход был найден потому, что, за годы проживания в общине, Петр, все-таки уже успел познать законы, на которых стоит человеческое общество.

ПОЗНАНИЕ ЗАКОНОВ ОБЩЕСТВА

Беседа с повзрослевшим Петром продемонстрировала нам ту простую истину, что дети видят мир совсем не так, как взрослые. Более того, они даже друг друга видят как-то ущербно, дискретно.

На уроке литературы ученики седьмого класса день за днем оказывались бессильны описать образ героя, только что прочитанной книги. Какой там анализ внутреннего мира? Они даже внешность и характер не могли устно описать. Тогда меня осенило. Дело было вообще не в литературе. Я предложил детям вслух описать соседа по парте, а сам пытался зарисовать то, что они говорили. Рисунки мы здесь воспроизвести не сможем, но вам, надеюсь, хватит фантазии.

«Леша – он большой, у него большой нос и губы, длинные волосы.

Саня – он высокий и тонкий, он не много говорит и улыбается.

Вася – веселый, курносый, все слышит».

После того, как первый шок прошел, я три урока литературы обучал детей смотреть и видеть друг друга, а потом мы учили слова, дающие возможность описывать внутренний мир и внешний облик человека. Дела с сочинениями потом пошли на лад. Но на мой взгляд, это не главное. Меня куда больше радовал тот новый интерес, с которым они начали разглядывать друг друга!

В детском доме у этих детей просто не было возможности узнать названия некоторых эмоций и «научиться их правильно применять».

Они никогда раньше не встречались с подобными переживаниями, а, встречаясь (например, в кино), не имели возможности обсудить их со взрослыми и приложить их к своему опыту. Поэтому, для них скрыт смысл некоторых самых простых слов и поступков людей.

Для этой категории детей попытка воплотиться в мысли и чувства исторического лица или литературного героя оказывается почти неосуществимой. В то же время для нормально адаптированных детей это задание представляется некой формой простой игры.

Когда мы осознали эту проблему, то начали искать средства, способные внести изменения в саму программу детского восприятия жизни. Выяснилось, что насилие вообще бесполезно. Уговоры бессильны. Просто стереть старое не удается, ибо сознание противится вакууму. Надо помочь ребенку УВИДЕТЬ закономерности этого мира, показать его познаваемость, тайное сделать явным. Тогда уйдет СТРАХ, убегут чудища, доселе населявшие его внутренний мир, в душу прольется свет надежды и начнется метаморфоза. Волк обернется добрым молодцем, гадкий утенок – лебедем.

Потом, на педсовете, мы проинструктировали родителей, и тема внимания к мыслям и облику окружающих сама собой всплыла во всех семьях за вечерним чаем, подкрепив мысли, услышанные на уроках. А еще, спустя несколько месяцев, в результате совместных усилий удалось направить заинтересованный взор наших детей с окружающих на самих себя.

И вот что мы получили!

«Дима пытается создать общину, где дети и взрослые будут общаться на одном уровне, где все люди будут замечать окружающий мир и думать о высшем. Я считаю, что это у нас получается!» Так написал семиклассник Андрей в своем сочинении, но на полях специально для меня оставил приписку совершенно иного содержания: «Я знаю, что вся жизнь против меня. Я самый несчастный человек в Китеже».

Это был явный успех! Андрей отважился поделиться своими истинными мыслями. Он попросил помощи и поддержки. Он сопоставил свои силы и жизненные задачи, дал оценку своим достижениям. Тут-то у нас и начались разговоры по душам. И не скажу, что все сразу засияло для него радужными красками, но он стал явно взрослеть и стараться отвечать за свое поведение. Без желания общаться со взрослыми, такого быстрого прогресса бы не было.

Привычка рождает потребность. Ее надо постепенно и незаметно создавать в коротких беседах, каждая из которых должна получаться как бы сама собой и приносить ребенку чувство удовлетворения.

– Ты получил хорошую оценку? А как к этому отнеслись ребята? Что сказала учительница? Расскажи подробнее о своей победе…

Такой подход к воспитанию в Китеже требует от взрослых глубоко ответственного продуманного поведения. Мы полагаем, что взрослые должны научиться, не столько управлять, сколько открывать ребенку большой мир, помогать ему в самореализации, в осознании своего жизненного предназначения, развивать таланты и навыки, необходимые для жизни в современном сложном обществе.

Индивидуальное развитие человеческой личности невозможно без ощущения своей связи с другой личностью, а через нее и со всем человечеством.

Привычка «говорить по душам с хорошим человеком» – основа народной психотерапии. Более того, эта особенность заложена именно в традициях именно русского народа, американцам для этого понадобилось создавать целую армию психотерапевтов.

Такова наша рабочая гипотеза, но в реальности бывает все намного сложнее.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИ ФИЛИППА

Теперь Филиппу 12 лет. Он не по годам силен и ловок. В мире предметов и природных явлений он стал докой очень быстро. Зато в мире человеческих отношений Филипп глубоко несчастен.

Филиппок просто болен и я не уверен, что нам удастся его вылечить.

Уже пять лет он живет, отстаивая справедливость, сражаясь за свои права. Вокруг него всегда все виноваты – он делает врагов в течении пяти минут, кидаясь в драку за место на лавочке или путаясь в собственной лжи, пытаясь уклониться от обязательного чтения или подготовки уроков. Весь опят его жизни в Китеже казалось бы свидетельствует о том, что нарушение не останется без наказания, а ложь раскроется. Но Филипп реагирует только на сиеминутные раздражители, не думая о последствиях своих поступков, не набираясь опыта. Он хорошо выполняет команды, типа – принеси дрова, помоги маме помыть посуду, но не способен на длительные усилия и на самостоятельную работу без контроля со стороны старшего. Оставшись один, он не в состоянии усадить себя за уроки, даже точно зная, что за не выполненным домашним заданием последует компенсация.

Уже более шести лет он обзывается на старшего брата Лешку, который на четыре года старше и в три раза сильнее.

И Леша все эти годы исправно, каждый день «плющит» его.

Откуда это в нем?

Первобытный охотник идет по джунглям. Вдруг перед ним из кустов вылезает что-то большое, с большими зубами, торчащими из разинутой пасти. Правильным решением в этом случае для охотника будет, не вдаваясь в подробности, распознать по этим ближайшим признакам опасного хищники и удрать. Любознательному в этих условиях просто не выжить, а значит и не дать потомства.

Так на ранних ступенях человеческой эволюции закреплялся видовой признак - для распознания опасности и выживания опираться на образ, находящийся в памяти, и не тратить время на изучение «ненужных» деталей.

В современном мире эта доминанта поведения проявляется в популярном у подростков призыве «забей!», то есть не трать драгоценное время на познание нового, не волнуйся, сбегай за пивком, покури и т.д.

Но мир изменился. Сейчас куда важнее для выживания не Мир-природа. А Мир-общество.

И в нем нельзя убегать. Ошибка в распознании, поспешность, неточность поведения, нюанс фразы или эмоция, выпущенная не вовремя, может уничтожить человека.

Помните, как в сказках. Ошибка в ответе на какой-нибудь невинный вопрос бабы Яги может привести Ивана-царевича к преждевременной гибели.

Не ответил на загадку, не прошел испытание – голову долой. У нас – нагрубил начальнику – потерял работу, не объяснился с женой, остался без семьи. Это еще ничего – пятьдесят лет назад неправильное выступление на партсобрании или не вовремя рассказанный анекдот могли привести человека в концлагерь или камеру смертников.

Все это очень серьезно! Общество вбивает знаки правильного поведения в головы своих членов всю жизнь в миллионах мелких стычек, столкновений и осознаний.

Но если в лесу человек видит деревья и потому не ушибается о них, то в мире отношений, ребенок часто набивает шишки, не замечая «плотностей и острых углов» которые выпирают из окружающих его людей. Познание тонкостей межличностных отношений при этом становится весьма болезненным процессом.

Краткий конспект урока «Обществознание» для 6 класса.

«Филипп, пожалуйста, разбегись и ударь головой в бревенчатую стену рядом с доской… Что значит, будет больно? Откуда ты знаешь? Ах, уверен! Да, еще в грудном возрасте вы затвердили простую истину – не бейся в плотности этого мира. Вы же не налетаете на деревья в лесу. Вы научились обходить канавы и углы домов. Что ж ты, Филиппок, не обходишь Леху? Он тебе сегодня опять по шее надавать обещал. Зачем ты его опять дразнишь? Зачем «права качаешь?» Нет у тебя прав, раз нет сил.

Почему вы не замечаете ям и препятствий на полях отношений меж людьми? Вы думаете между вами пустота, воздух? Нет, мы в едином и очень плотном поле взаимного внимания, прав и обязанностей, ожиданий и договоров. Вот, стоит Сергею попытаться сесть на место Васи, как раздастся вопль протеста. Стоит Васе протянуть руку за яблоком Андрея, как последует угроза применения силы. Так разве можно допустить, что меж вами пустота? Стены и башни меж вами, ходы сообщений и партизанские тропы. Но только вы часто не замечаете их, потому нарываетесь на агрессию и удары.

Сами слепые, так попросите помощи, обратитесь к бабе Яге за волшебным клубочком. Пусть он вас ведет. Или не клубочек, так карта минных полей, опасных переправ, мостов и бродов.

Вам нужна карта!

Вот вы вышли из дома и на вашей карте написано – не опоздайте в школу, иначе будет беда. На улице не стоит задирать прохожих, перебегать дорогу перед автомобилем, кидать камнями в витрины магазинов. В школе на каждом человеке написано, как с ним можно или нельзя поступать. Видишь Леху? Он большой и сильный. На нем написано – не трогай, а то получишь. А Филипп все равно задевает, нарывается.

Ему дали карту, а он ее скомкал, в задний карман засунул и забыл про нее. И вот бежит себе по джунглям – там льва пнул, там - на змею наступил, до племени добежал – старейшине нахамил, главного охотника палицей задел и орет, требует честной дележки добычи охотников. Ну, тут племя его и кончает. А кому он такой нужен? Это в Китеже ты можешь безопасно ошибки совершать. В джунглях или в племени это невозможно. Везде награда за ошибку – смерть.

И если его только изобьют, то будет он Бога ругать и людей, говоря, что мир построен на зле, а вокруг лишь ведьмы да кощеи! А на самом-то деле, это он зло всем несет, свой индивидуальный ад с собой таскает.

Ну, слеп, не видит линий силы, не видит тропинок меж людьми.

Там надо улыбкой мостик проложить, там руку протянуть, а Филиппок пока всем телом не наткнется, пока ногой не наступит, не понимает.

Читать знаки, которыми люди отмечают места опасные, не умеет. И опять же, не способен дорогу спросить. А почему? Потому что ему кажется, что он эту дорогу знает! Он действует не сомневаясь. А, получив в результате действий по лбу, не вопрос «ПОЧЕМУ?» задает, а орет о несправедливости. А вот как только он научится УЧИТЬСЯ, то есть принимать советы от мудрецов и всяких полезных зверей, он сразу найдет и клад и Василису-Прекрасную. Тогда все назовут его Иваном-царевичем».

А того, кто упорно не желает познавать законы взаимодействий меж людьми, будут звать Иван-дурак. Но, конечно, об этом не надо говорить Филиппу. Его приговор не окончательный и возможно подлежит обжалованию.

Что делать с детьми, которые еще не могут и не пытаются анализировать причины своих поступков, тем более не способных проанализировать поступки других, предвидеть их реакции, кроме стандартных, часто повторяющихся? Все богатство эмоционального и интеллектуального общения сводится к примитивной схеме, обедняя внутренний мир, лишая душу пищи для роста и развития.

Наш ответ – изо всех сил, пока они еще растут, пытаться развивать их интеллект. Первая стадия - обучить их пользоваться своим разумом. Вторая стадия – разумно объяснить существующие проблемы, сориентировав на самостоятельную работу с осознанными проблемами.

Вот вам живой пример:

ИСТОРИЯ АНИ (прыжок через препятствия)

Она попала к нам из интерната для умственно отсталых детей. Она долго училась читать, и даже добилась кое-какого успеха благодаря стоическим усилиям ее родителей и учителей. Но вот с пониманием себя и окружающих дело обстояло хуже некуда. Аня не видела, что между людьми существуют внутренние связи, то есть не ощущала границ отношений и тонких нитей норм поведения. Вокруг нее был вакуум, и вела она себя соответственно.

Как она срывала уроки! Какие восхитительные скандалы устраивала своим одноклассницам в 4 и 5 классах. С каким гневом реагировала на несправедливые замечания учителей – и уходила, хлопнув дверью! А новообретенная мама пила валерьянку и молила Бога (в прямом смысле) вселить в девочку хоть немного смирения и разума. Но ни того ни другого не просматривалось в ее натуре. Зато энергия била ключом. А в шестом классе, эта неистраченная на интеллект энергия еще и пошла в рост. Аня носила обувь 42 размера и переросла девчонок восьмого класса. Разумеется, пропорционально добавилось голоса и душевных порывов.

Сейчас ей 13 лет.

Ее тело выросло и окрепло, сейчас на вид ей можно дать и шестнадцать…

Но скандалы она закатывает приемной маме по сценарию именно пятилетней девочки. Стоит проявиться малейшему внешнему давлению или жизнь подкидывает задачу, кажущуюся неразрешимой, как в Ане проявляется малое дитя, лишенное способности мыслить логически. Мгновенно забываются все благие намерения и договоры с родителями, в ноль стирается опыт предыдущих семейных ссор, забываются обещания быть послушной и взрослой.

Рычаги управления берет на себя пятилетка…А она откуда взяла модель поведения?

А от мамы, которую созерцала в пьяных разборках с собутыльниками-клиентами.

И вот я своими глазами видел следующую картину.

По дорожке идет Аня с подружкой и распевают какую-то милую песенку о лете. И встречаются им еще пара подружек, с которыми рядом оказалась еще и пара мальчишек.

И поведение сразу меняется.

Обе благонамеренные шестиклассницы выражают свои чувства и ожидания предстоящего веселья в таких словах и интонациях, которые нельзя было почерпнуть нигде, кроме заштатного публичного дома. (Эх, даже писать об этом неприятно.) Обе девочки попали к нам в возрасте 8 лет. С ними занимались достаточно серьезно, обучая правилам этикета, вежливой речи, даже, (прости Господи!) молитвам. И, казалось, что их поведение вполне соответствует нашим ожиданиям. А вот, изменилась ситуация, и в них всплыли реакции, хранившиеся в глубинах памяти. Мы забыли (вернее постеснялись, сочли, что слишком рано) научить их общению с противоположным полом, а придумать это самостоятельно они не могут по причине малолетства. Куда проще вытащить готовый образец из своей памяти. Представляете, что там лежит, если мамы были представительницами самой древней в мире профессии со склонностью к алкоголизму. Добавьте сюда еще два-три года в детских домах. Судя по всему, главный объем информации был получен девочками лет в 5, и теперь выплыл на поверхность, как неотторжимая часть их Образа Мира. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и «обучающее» воздействие современного кинематографа и попсовых песен. Во-вне это проявляется аляпистой «боевой» раскраской губ и глаз, максимально открытыми одеждами и явно провокационным поведением:

- Эй, клюшка, у тебя живот выпирает, панталоны широки…

- А ты, галоша, молчи. Я просто пытаюсь трусы подтянуть…

(Нет ли вокруг мальчиков? Все эти фразы предназначаются именно им!)

Замечание старшей девочки «разве так можно себя вести», приводит только к тому, что пошлости сыплются с удвоенной силой.

Тут включается еще и глубинный инстинкт соперничества. Он расцветает пышным цветом через час на самой дискотеке, и сопровождается слезами, переходящими в продолжительную истерику…

- Ты, дура, почему ты подошла к Лехе? Он мой!

- Сама дура, ты кокетничаешь со Стасиком!

Теперь вопрос, как стереть это плебейское наслоение сознания и заменить его на более приемлемый в обществе образец поведения. Это представление о «правильном» поведении в обществе мальчиков заложено настолько глубоко в основу сознания шестиклассниц, что невинная попытка старшеклассниц переубедить их, вдруг встречена в штыки. Запретить? Конечно, и это необходимо, но только запрещенное - не значит стертое, оно проявится чуть позже, и отклонит жизненный путь от восхождения и самореализации, обрекая ребенка на повтор гибельного пути матери.

Такой ход мыслей вроде бы заставляет нас принять идею о готовом «сценарии» развития, из которого ребенок не может выйти.

Научный, то есть линейно-логический подход подводит к принятию чуть ли не идеи предопределения. Но это слишком примитивная, вульгарная точка зрения. Когда мы в Китеже утверждаем, что ребенок приходит в мир с готовой программой развития, то признаем и возможность изменения этой программы!

Бессознательное, которому уделял столько внимания З. Фрейд не может быть только сточной канавой для вытесненных инстинктов. Более того, никто еще не доказал, что путь туда закрыт. Впрочем, и сам Фрейд все-таки пытался работать именно с бессознательным.

Уже в сентябре Педсовет констатировал, что Аня, умирая от скуки с «недорощенными» одноклассницами, начинает уминать среду под себя и становиться диктатором. Ее давление на одноклассниц могло привести к замедлению их развития. А необузданный темперамент «аксельратки» никак не способствовал установлению рабочей атмосферы на уроках. В целях спасения остальных шестиклассниц было решено перевести ее в 8 класс. (Разумеется неофициально, а как бы «понарошку».) Размеры и самооценка детей в старшем классе не оставляли Ане простора для независимого поведения. Кое-кто высказывал осторожные опасения, по поводу возможной душевной травмы девочки – «Сломается, ощутив свою неадекватность». Но большинство, учитывая ее пренебрежение мнением окружающих и энергетический потенциал, надеялись на лучшее.

Я предложил такую формулу – «Аня остается уже два года двоечницей в своем классе. Разве понесет ее самооценка ущерб, если она станет двоечницей в восьмом? Наоборот, обучение в старшем классе поднимет ее самооценку и снимет желание срывать уроки». А, в общем, я надеялся на чудо.

« Несчастное общество, или человечество, или человека стараются вогнать в план. Но при этом забывается, что вера в человека именно тем характеризуется, что мы уверены: за пределом того, что мы уже узнали о человеке, за пределом того, что нам видно, что нам постижимо, есть в человеке такие глубины, которые нам непостижимы: тот глубокий, глубинный хаос, о котором когда-то писал немецкий философ Ницше, говоря: кто в себе не носит хаоса тот никогда не породит звезды. Только сердце по-настоящему зряче и раскрывает уму те глубины, которые тот постичь не может; настоящая вера в человека учитывает возможность этих глубин, потаенных возможностей в них, и ожидает, что неожиданное, непостижимое может случиться.

Оно случается почти всегда. Мы человеку даем свободу и одновременно дарим ему наше доверие». (Антоний Сурожский)

Разговор на Педсовете через полгода.

- Аня получила тройку за контрольную по алгебре. (То есть решила три задачи из пяти.)

- Аня немного отстает по истории. Не может разобраться в тонкостях противоречий между разными группами народников.

- Ане трудно без надежной базы усваивать тригонометрию.

- Учится охотно, чтобы не ударить лицом в грязь перед мальчиками. Но усидчивости не хватает.

Иными словами, через пол года Аня превратилась в совершенно новую личность, ориентированную на обучение и повышение своего статуса в коллективе. Обзавелась она и подругой – Машей из девятого класса.

Почему-то хочется выразить итог этого эксперимента на языке, напоминающем высокий язык науки. Ну, что-то вроде этого – «Перевод всей системы на два уровня сложности, позволил более рационально использовать накопившиеся запасы энергии и комплексно решать вопросы всестороннего роста личности».

Окружающая среда заставляет тянуться…

Ребенок может думать одну мысль и делать одно дело. Нам кажется, что это все, на что он способен. Но вы ведь не пробовали увеличить нагрузку. Да еще так увеличить, чтобы ребенок СОГЛАСИЛСЯ на это увеличение…

Идет общекитежская ролевая игра. Все дети разделены по отрядам, кипят страсти. Участники учатся совместным действиям, отстаивают общие интересы.

Аня при исполнении своих обязанностей командира. Она серьезна, старательна, сосредоточена, она честно играет свою роль. Но вот тринадцатилетний Сергей отказался ей подчиниться, не пошел мыть посуду. Начинается разборка. «Дурак! Я тебе морду набью!»

Что происходит? Аня не умеет разрешать конфликты по взрослому, поэтому при первом эмоциональном напряжении рухнула из разборок прямо в детскую смертельную обиду. Аня не знает полутонов в отношениях. Мальчик становится смертельным врагом, а врагов надо бить! Аня и бьет.

Но рядом социум. Ее пытаются образумить, остановить. С ней пытаются говорить, как со старшей. Но в ней-то сейчас разгулялась пятилетка. Она в обиде, и поэтому вправе карать, в своем вымышленном мире, где царит абсолютная справедливость.

Она привыкла в Китеже, что с ней будут беседовать, ее будут увещевать. Здесь куда безопасней для пятилетки можно выплеснуть эмоции. В детдоме в наказание, судя по ее же собственным рассказам, давно бы поставили голой в угол. Но в относительной безопасности общины Аня самозабвенно играет в пятилетнюю, отыгрывая то, что наболело и не нашло выхода.

Но тут в дело вступают НАСТАВНИКИ (об этом китежском изобретении несколькими главами ниже). Один из них – Егор, забирает ее для беседы.

- Ты же знаешь, что разрушаешь команду, мешаешь нам.

- Ну и пусть. Мне плевать на вашу игру, она мне не нравится! (сколько лет девочке, которая так изъясняется?) Я хочу быть дома одна.

- Этого мы тебе позволить не можем. Ты обязана попросить извинения у Сергея, которого ты побила.

- Не буду я у него просить извинения. Он - гад, меня не слушался, а я лишь выполняла то, что должна была, как командир.

- Мы все в команде считаем, что ты не права.

- Мне все равно.

- Тебе все равно как к тебе относятся люди вокруг тебя?

- Да, мне плевать на то, как вы ко мне относитесь…

- (Егор теряет терпение и взрывается сам) Тогда слушай, если ты через пять минут не придешь сама и не попросишь прощения у Сергея, мы тебя выгоним из игры, а потом соберем малый Совет и решим, можешь ли ты оставаться в Китеже.

Вот тут пятилетнюю девочку охватывает страх и она уступает место девочке куда более разумной и расчетливой – тринадцатилетней.

Маленькая девочка до этого играла в сказке. В сказке рай для детей. Там можно сделать свои законы справедливости, там можно требовать, приказывать, орать…

Но теперь, глядя на возмущенного наставника Егора, она понимает, что доигралась и вместо Ивана-царевича, послушного ее воле, перед ней огнедыщащий дракон. И друзья по отряду это уже больше не феи и гномы, а каменные стены, о которые можно расшибиться, но они все равно не пустят тебя обратно в сказку. Сознания, в стрессовой ситуации начинает работать со всей силой и Аня осознает, что сейчас она вылетит из сказки в Большой мир. А там никто не даст второго шанса. И взрослая Аня это знает! Она мгновенно прекращает истерику, высушивает слезы, идет извиняется, улыбается, договаривается.

Оказывается, она уже научилась различать безопасные гавани и рифы в море межличностных отношений.

Интересно, что эти рифы часто не различают даже самые умные из учеников.

История Кати Ярофеевой

Она, как и Филипп была готова умереть за справедливость, разумеется в том виде, в котором сама ее понимала. В девятом классе спорила до слез, что я не правильно преподаю историю, при этом отличалась хорошей памятью, работоспособностью, аккуратностью. В остальное время со взрослыми была подчеркнуто вежлива, исполнительна, уроки делала полностью и в срок. Все бы хорошо, если б день ото дня в нас не крепла уверенность, что мотивом для такого поведения служит СТРАХ. Она боялась упреков, замечаний, да и просто вопросов, касающихся ее мыслей или чувств. К своим эмоциям она не подпускала никого, даже себя. Она смеялась мало и с трудом, а плакала часто, но не по детски. И никогда ни с кем не обсуждала ни смех ни слезы. Вообще, друзей у нее не было, из-за высоких требований, которые она предъявляла всем окружающим. В девятом классе она объясняла учителям, какие ошибки они допускают во время преподавания. При этом и здесь она не допускала диалога, обмена мнениями. Она просто сообщала взрослому человеку о своих претензиях, не пытаясь выслушать ответ. Любой диалог, это уже более сложные взаимоотношения, отчасти необходимость впустить кого-то в свой внутренний мир, а именно этого она и боялась. Она просто знала как правильно», и не допускала компромиссов. Страдала от одиночества, но попытки изменить себя вызывали в ней еще большие страдания. И она не менялась!

(А разве взрослые врут себе как-то иначе? Ругают свою жизнь, начальство, захолустье, в котором живут, работу, на которую устроились, но не пытаются изменить свой образ мира или место обитания. Более того, изо всех сил пытаются передать свой «правильный» образ мыслей и свое понимание законов жизни следующему поколению. То есть, по сути учат своих детей, как стать такими несчастливыми неудачниками, как они сами.)

Лишь, когда ей исполнилось 18, она рассказала одной из тех, кого могла бы с некоторой натяжкой назвать подругой, о том, что в детстве ее отец часто бил ее и угрожал ножом, а мать была проституткой. Поэтому, она не верила ни мужчинам ни женщинам. Более того, зная, что в Китеже большинство детей пережили в детстве очень похожие трагедии, она не верила и детям, считая их радость жизнью и светлые надежды показными и вымученными. Попытки разубедить ее не приводили ни к чему именно в силу ее сильных качеств – упорства и силы характера. Эти же качества помогали ей учиться лучше всех. Грустный парадокс – отличные оценки служили щитом, поддерживающим ее высокую самооценку и позволявшим игнорировать остальные замечания. С точки зрения обыденного сознания, на которое она и ориентировалась, ее не в чем было упрекнуть. А заглядывать в себя, чтобы самой себе признаться в СТРАХЕ перед окружающим миром, она БОЯЛАСЬ! Это не выверт языка, не искусственный парадокс, а точное отражение «мертвой петли», психологического тупика, в который она себя загнала. Но, будучи отличницей и «послушной девочкой», она ощущала себя в относительной безопасности. Не скажу, как в других местах, но в Китеже ей было комфортно, а значит, не было и необходимости меняться.

Что-то мы для нее не предусмотрели! Не нашли вызов по силам.

ВЫЗОВ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ КАК СТИМУЛ РАЗВИТИЯ

Когда Ваш покорный слуга - основатель Китежа пытается понять, что же все-таки можно назвать главным составляющим успеха в этом искусственно созданном мире, он приходит к парадоксальному выводу – способность этого мира к собственному развитию. На самом деле Китеж сейчас развивается в соответствии с собственными законами, часто вопреки желаниям людей, составляющих руководящее ядро. В Китеже, как и в нормальном человеческом обществе полно несовершенств, люди имеют возможность делать ошибки, ссориться, решать личные вопросы вопреки интересам дела, игнорировать руководящие указания ими же самими избранного Совета и т.д. В результате и дети получают свободу выбора, небольшой, но реальный шанс на частичное разгильдяйство, которое дает простор для свободной работы разума по поиску нестандартных жизненных решений.

Второй составляющей нашего успеха я бы назвал объединение в семьях и школе «собственных» или «биологических» детей (Господи, ну почему в нашем языке нет более подходящих слов?) и детей приемных. Дети, воспитанные в нормальных условиях, получившие в раннем детстве необходимую дозу любви и информации о внешнем мире, служат мощными проводниками позитивных идей в детской среде. Именно они куда больше доверяли взрослым, и именно с ними нам удавалось договориться по основным вопросам культуры. Ирина, Маша, Александра, Шурик – эти старшеклассники ( вы еще встретитесь с этими именами на следующих страницах) поняли, что со взрослыми можно и нужно договариваться, чтобы брать необходимый для будущей жизни опыт. (Конечно, были и здесь досадные промахи и упущения. Уровень притязаний некоторых «родных» детей был выше, чем могла удовлетворить община и их родители, а склонность к послушанию или хотя бы компромиссам, опять же у некоторых, оказалась ниже, чем у детей, попавших к нам из детского дома.)

Главное – однажды возникнув, очаг культуры начал притягивать к себе младшие классы, у детей появились положительные модели поведения.

Маша П. сразу была настроена на то, чтобы слушать взрослых и верить тому, что они говорят. Александра верила далеко не всем взрослым, но зато имела склонность к осмыслению происходящего. Шурик нуждался в ком-то, кто научил бы его быть сильным и помог справиться с хронической неуспеваемостью в школе. Кирилл (единственный из этой группы, кто не имел ни отца ни матери) пытался понять зачем в этом мире нужны друзья и образование. Вот эту группу и удалось объединить в Малый Совет. Получив общую задачу, они были вынуждены работать сообща и смотреть на происходящее в детской среде с позиции взрослых задач. Собственно это и оказалось следующей стадией познания жизни и воспитания характеров. Решение конкретных жизненных задач оказалось наилучшим инструментом развития личности. Они ночами просиживали над созданием детской конституции, учились планировать мероприятия и ставить цели, убеждать своих младших товарищей в тех или иных истинах, которые сами открывали за день до этого. В течении года они успели десять раз перессориться, десять раз помириться, узнать друг друга, создать общую мечту о будущем идеальном Китеже и даже преступить к попытке ее воплощения. С ростом силы и авторитета этой группы, росла и их возможность влияния на весь детский коллектив.

В идеале Китеж – это развивающая среда, сознательно конструируемая взрослыми и наставниками, главная задача которой, ставить перед ребенком серию препятствий или вызовов, находящихся в зоне его ближайшего развития. (О зоне ближайшего развития смотрите подробнее у Выготского.) В Китеже мы не пытаемся «залезать в подсознание» свободной личности, мы целенаправленно моделируем всю среду в целом, при этом, учитывая, что ребенок сам возьмет из этой среды то, что ему покажется наиболее близким и необходимым. Отслеживая продвижение и развитие каждого ребенка, мы имеем возможность добавлять в его окружение те или иные составляющие, ставить его перед испытаниями, «вызовами», помогать прорабатывать проблемы, укреплять волю, делать открытия. При этом в разумных пределах сохраняется свобода воли и выбора, которые так необходимы для свободного развития полноценной личности. Не воспитания, а именно саморазвития, самореализации! Поток сил должен изливаться сам, сам находить нужные направления, ничем не стесненный, набирающийся сил и уверенности! Мы пытаемся работать с такими понятиями как «смысл жизни», «призвание», «счастье», «самореализация». В создаваемой нами системе должны взаимодействовать и постоянно усиливать друг друга факторы психологии и социологии – психологическая терапевтическая работа с личностью должна дополняться и силами, действующими извне.

Само бытие внутри общины должно постоянно стимулировать активность и ориентировать на поиск решений, а не закрепление стереотипов. Иначе, после того как пройдет первое удивление и ребенок освоит общие принципы построения нового образа мира, он начнет экономить энергию и сократит познавательную деятельность до минимума, направив все силы своей маленькой личности на защиту собственного комфорта. Вместо зарядки - поспать подольше, вместо чтения - игра на компьютере, вместо рисования - телевизор. Задача коллектива взрослых - вовремя остановить эту тенденцию, выбить из благодушно-ленивого состояния и поставить новые рубежи для преодоления.

Образцы, полученные в самом раннем детстве, обладают особой устойчивостью. Но и они могут быть стерты, вернее заменены другими образцами. Надо только помнить, что условные рефлексы не вырабатываются за один день. И еще, они не вырабатываются повторением наставлений. Когда мы говорим о многократном повторении, то говорим не о повторении наставлений и наказаний, а личного, эмоционального переживаемого опыта. В этом суть воспитательного подхода Китежа. Мы считаем, совершенно бесполезно повторять ребенку то, каким он должен быть. Ребенок – суверенная от природы личность, инстинктивно стремящаяся делать свои собственные выводы и принимать свои решения. Следовательно, если мы хотим изменить уже отпечатавшийся в архиве сознания образец поведения, то мы должны предоставить достаточно большое количество жизненных ситуаций, в которых ребенок сможет самостоятельно убедиться в ложности уже созданного образца. Педагогический процесс в этом случае отличается от обычной жизни только тем, что мы стремимся обеспечить повторяемость ситуаций и их концентрацию на коротком отрезке времени. Так быстрее достигается осознание.

Одна из этих сил – детская субкультура. Она существует помимо воли взрослых, практически не контролируется ими, неистребима и часто очень опасна. Она же является мощнейшим воспитательным фактором, именно она может за несколько недель поменять мировоззрение ребенка, изменить его ценности, облик, манеру общаться.

Главный вызов, на который реагирует любой ребенок – это признание его «своим в стае». Проблема воспитания – как показать ребенку «правильную» стаю, и какую стаю считать «правильной»? В этом и заключается роль взрослых.

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА КОЛЛЕКТИВА УЧИТЕЛЕЙ В КИТЕЖЕ – не позволить детскому разуму застыть в привычных, затвердевших, обыденных формах, избежать регресса, возврата своих подопечных в старую систему ценностей.

Лозунг старшины-неудачника «учись, а то пришибу», заменен у нас на - «учись и станешь одним из нас». Для неуверенной в себе личности стремление к групповой идентичности оказывается важнее семейных уз и уж точно, привычного комфорта. Человеческие отношения всегда в этом возрасте возвышаются на вершине пирамиды ценностей. Вы скажете, что бывают случаи, когда ребенок не хочет ни с кем общаться, зато сходит с ума по шмоткам и деньгам. Это лишь завуалированный (а иногда и уже извращенный) способ обрести социальный статус, доказать окружающим свою значимость. Так что, деньги и вещи и в этом случае важны не сами по себе, а используются, как способ привлечь к себе внимание, пусть даже выраженное в зависти и ненависти.

Высокие человеческие отношения (любовь, уважение, признание) – это универсальная, абсолютная ценность. Ради них ребенок готов на все, даже на то, чтоб начать чистить зубы, читать книжки и вообще поменять знак вектора своего развития с минуса на плюс. Весь десятилетний опыт Китежа свидетельствует об этой простой закономерности.

Впрочем, прежде чем закон начинает действовать, необходимо пережить адаптационный период. Ребенок должен убедиться в искренности и истинности Китежского Мира. Проще говоря, в том, что его примут как равноправного члена, подарят чувство защищенности и значимости. На первых порах у детей, только что приехавших в общину, любое замечание взрослого вызывает слезы и даже истерику, так как воспринимается не как попытка помочь, а сугубо эмоционально – как порицание, не признание заслуг, агрессия.

По мере привыкания и безопасного познания окружающего мира, дети убеждаются в наличии новых для них постоянно действующих законов. Они обучаются защищаться этими новыми законами, разумеется, время от времени пытаются обратить их сугубо в свою пользу.

Постараюсь объяснить это на простых примерах.

ИСТОРИЯ ШУРИКА

Шурик попал к нам из московской школы не по собственной воле. Этого отрока родители привезли в Китеж после восьмого класса и сообщили, что он «не учится и не хочет, но учителя его любят за золотое сердце».

До этого его жизнь подходила под понятие «благополучной». Подобно Кеше из мультфильма «Возвращение блудного попугая», он рассказывал неискушенным китежским одноклассникам о катаниях на скейте, о неистощимых запасах баночного пива и безграничной свободе столичного жителя. В действительности наш девятиклассник был вполне рядовым двоечником, к тому же носившим кличку Децел (хоть и переводится она как Малыш, но не считается комплементарной.) Как и в упомянутом мультфильме, авторитет Шурика, державшийся на фантастических рассказах, угас через несколько месяцев из-за большого количества повторов и падения общего интереса. Но к этому времени он успел почувствовать БЕЗОПАСНОСТЬ среды Китежа. Здесь никто не звал его Децелом и не посылал за пивом. Здесь ценилась и взрослыми и детьми его помощь при рубке дров и погрузке картошки.

Учителя в нашей школе были подчеркнуто снисходительны и терпеливы, но в этом возрасте мальчишек не удовлетворяет пустая, не заслуженная похвала, когда очевидна их несостоятельность. Шурика жалели, а он хотел, чтоб им восхищались.

К чести парня надо сказать, что он оказался готов бороться за изменение своего статуса. Но ему не хватало привычки учиться и внутренней дисциплины. Тогда он сам поставил себя под внешнее давление - перешел в другую семью. В Китеже это позволено. Бывает, что старые психологические «завязки» с родителями мешают развитию. То, что мы легко сносим от чужих, мы не прощаем своим. Поэтому Саша был помещен туда, где ему сочувствовали, всячески стимулировали его творческие порывы, но не давали поблажек.

Боясь оказаться недостойным уважения любимых, но весьма колких и критичных родителей, заставляла Шурика доказывать им и всем окружающим свое равнодушие к их ожиданиям. Боязнь высоты заставляла всячески проявлять свою низость. Но, оказавшись в безопасной атмосфере Китежа, он понял, что высота достижима. Его наставником в данном случае выступал я. Приходилось буквально каждый день показывать мальчишке, что он значим, что с ним считаются.

«Мы не можем заставить его (ребенка) развиваться, мы можем только поманить его, предоставить ему такую возможность, веря в то, что новый опыт сам по себе заставит человека отдать ему предпочтение. Отдать предпочтение новому ощущению может только сам человек, никто не может сделать это за него. Если опыт развития станет его частью, оно не может ему не понравится». (Маслоу)

Мы признаем за ребенком право на собственную природу и, соответственно на выбор, соответствующий его внутренним устремлениям. На этот выбор как правило влияют совершенно субъективные ощущения «нравится - не нравится» и «весело–скучно». Когда же заботливые родители начинают слишком сильно усердствовать с навязыванием «правильного» решения, то они наносят вред своему чаду на более глубоком уровне – учат его подчиняться требованиям чужой программы. В одном случае это приводит к развитию инфантилизма и безразличия, в другом - к постоянному внутреннему противоборству с родителями.

Вечная дилемма – поманить или подтолкнуть. Поманить – означает для взрослых – родителей и учителей - самим быть счастливыми, радостными, бодрыми, увлеченными.

Так закладывается стремление ребенка стать похожим, а за родителем остается лишь задача объяснить, как поэтапно решать эту задачу.

Если же толкать впереди себя, то лучше сразу же заказать для детей фирменные штаны с отпечатком сапога на пятой точке и слоганом «наш универсальный стимул».

Шурику было сказано, что пора самому становиться сильным. Он этого хотел, только боялся показать свое желание уже из страха, что не получится и придется разочаровываться в себе самом. А тут, новые совершенно не опасные, но явно сильные взрослые, говорили об общем деле, советовались, просили помощи. Он почувствовал, что на него не давят, а возлагают надежды. (Да так оно и было – у нас каждый человек на счету.)

Честолюбия в нем было, хоть отбавляй и, поэтому, удавалось, опираясь на его желание быть замеченным, ставить его в обстоятельства, требующие проявления его лучших качеств. Он попробовал играть в школьном театре – получил аплодисменты, захотел славы журналиста – после двух месяцев попыток напечатался в районной газете, в любви – ответили взаимностью.

Хвала благоприятно сложившимся обстоятельствам. Он получил возможность изменить свою самооценку. Лень-матушка еще давит, но он уже не боится открыто признавать этот факт, и обещает исправиться.

Отдельно я хочу воспеть хвалу восточным единоборствам! Шурика каждый день буквально тащили на тренировки по рукопашному бою. В Китеже эти тренировки были насыщены психологическими установками на воспитание отваги и самоутверждение. Сдобренные намеком на восточный ритуал, они получили название кун-фу, приобретя тем самым элемент таинственности и особой привлекательности. Через год после приезда в Китеж, а именно в середине июля 2000 года, Шурик неожиданно для самого себя действительно преодолел страх в поединке с одним из приезжих студентов. Нет, он не победил своего соперника. Но, практически по законам жанра восточных боевиков, он победил самого себя, преодолел страх и почувствовал живой восторг от этого преодоления. Разумеется, мы планировали такое развитие событий, но когда оно произошло, мы и сами были потрясены метаморфозой! Глаза Шурика горели огнем решимости, получая удары он смеялся от восторга. Несколько следующих дней он вел себя так, словно к его спине привязали крылья Икара. Ново обретенное мужество бросило Шурика на следующие подвиги – он самого себя сделал главным редактором китежской газеты, приняв псевдоним Хазард (Бедствие). С сентября того же года он, наконец, начал всерьез учиться. Нет, он не стал отличником. Слишком много было уже пропущено за предыдущие годы в Москве. Но он поставил цель стать журналистом и буквально вцепился в изучение необходимых предметов. Учился он так же, как вел поединки кун-фу – резко, эмоционально, взлетая на вершину надежды, а потом, падая от усталости. Но падения год за годом становились реже, а решимость отвечать за свою жизнь – крепче. Добавлю, что родители Шурика внимательно выслушивали рекомендации педсовета и делали все возможное, чтобы выполнять их. Еще через пол года Шурик был всенародно избран в Малый Совет, а вскоре после этого он стал помогать преподавать историю в седьмом и восьмом классах, а также уроки русского языка в пятом классе, почти забыв о том, что умудрялся сделать 62 орфографические ошибки на страницу. И главное, что хочется подчеркнуть, он перестал связывать свое будущее с Москвой, он понимает, что его счастье теперь зависти от силы и разумности его личности, а не от географической точки, где прибывает тело.

(Пока дописывались остальные главы книги, Шурик поступил в московский институт, где благополучно обучается социологии.)

Так счастливо за каких-то два года начали реализовываться его творческие и лидерские способности. Китеж оказался той благоприятной средой, которая позволила начаться метамарфозе. Но для ее успешного завершения было одно существенное условие – внутренняя готовность Шурика отказаться от облика «Децела» и страстное желание примерить на себя что-нибудь более мужественное. В нем уже жили и талантливый журналист и авторитетный лидер. Стоило сменить Образ Мира, показать лучший способ самореализации и удовлетворения потребности в любви и самооценке, как появилось и стремление и силы. Задача взрослого сводилась только к приданию первоначального импульса и объяснению правил игры. Все остальное сделала здоровая развивающая детская натура.

Все эти истории привели нас к главному выводу - идивидуальная программа развития ребенка развертывается в конкретных исторических условиях. Именно социальное окружение либо позволяет за¬даткам проявиться и получить дальнейшее развитие или рубит их на корню.

Иными словами - ближайшее окружение (в котором концентрируются претензии общества) и есть та развивающая сре¬да, которая либо ускоряет развитие, либо вырабатывает чувство страха и вины.

ВЗРОСЛЫЕ В ОБЩИНЕ КИТЕЖ

Дети учатся у взрослых, вернее, пристально рассматривают их образ мира, пробуя его на соответствие реальным законам, «на жизненность», целостность. Если предлагаемый Образ Мира разделяется всеми взрослыми, если он непротиворечив и понятен, то детское сознание может просто принять его, периодически пробуя на прочность и истинность. Но если дети на уроке слышат одно, а у себя дома другое (например, через стенку спальни родителей), то они просто отказываются верить в истинность взрослых ценностей и начинают формировать собственную альтернативную субкультуру.

Поэтому, первое условие, которое мы пытаемся соблюдать в Китеже – это внутреннее единство взрослых и их собственная убежденность в истинности преподаваемых ценностей. Мы просим всех взрослых придерживаться общей, единой системы ценностей. Эта общая система строится на общечеловеческих, христианских ценностях. Образ Мира – должен разделяться всеми и потому, быть результатом общих демократических усилий. Но принцип Общего Видения не совместим с анархией или даже вполне демократическим стремлением «говорить то, что вздумается и не отвечать за свои слова».

За десять лет существования Китежа самыми трудноразрешимыми оказались два вопроса,

– какими мы хотим воспитать наших детей,

– и что мы строим в Китеже.

Я уже предвижу снисходительную улыбку читателя – Что ж не решили прежде, чем начать строительство и набирать людей?

Творчество социальных организмов по сути своей совершенно не похоже на проектирование машин или зданий. Главная проблема состоит в том, что люди, обладающие свободой воли и способностью развиваться, не желают оставаться простыми исполнителями предписанных им функций, а стремятся к реализации собственных стремлений. С этим сталкивается любой предприниматель, набирающий штат сотрудников и продумывающий их должностные обязанности. Но жизнь общинника нельзя свести к должностным обязанностям, тем более не сводится к формальным функциям работа воспитателя или приемного родителя. Стоит попытаться внести в их деятельность строгий регламент, как теряется возможность импровизации и развития чувственно-эмоциональной связи ребенка с приемными родителями. Ну, представьте себе, как бы вы выполнили предписание «сопереживать со слезами на глазах», «вместить в свое сердце», «слиться мыслями». Куда проще звучит – «заполнить опросник», «занести расходы в прошитую тетрадку».

Община вырастала, подчиняясь каким-то своим внутренним законам.

Разумеется, все выше сказанное имеет смысл, если вы признаете, что выращиваете личность, а не программируете робота, способного действовать, не рассуждая в соответствии с заложенными стереотипами. Роботы нужны авторитарной власти, которая скрывает бесчеловечность подобной воспитательной диктатуры под лозунгами подготовки узких специалистов для развития экономики и общества. Мы же считаем, что предназначение человека в познании самого себя раскрытии всего спектра заложенных от рождения способностей, в полной самореализации. Решение экономических и социальных задач, при этом, сохраняет важность, но обретает подчиненное положение.

Китежане воплощают в рисунке общины свои характеры, желания, стремления и мечты. Если глубоко задумаетесь о значении этих слов, то вы поймете, как неустойчив, наивен, эмоционально несбалансирован такой мир в момент своего творения. Наши мечты, как правило, не подкреплены жизненным опытом. Характеры идеалистов, мечтающих о новом мире, с трудом уживаются в несовершенных рамках мира нынешнего.

Весь опыт отечественной и мировой истории показывает, что абстрактные научные конструкции имеют один серьезный изъян – они не жизнеспособны. Община Китеж существует и изменяется. Это показатель ее жизнеспособности и соответствия законам общественного развития.

Но стоит попытаться использовать систему администрирования и система, обретая границы и стабильность, становится замкнутой. Защитная оболочка, сохраняя форму, препятствует проникновению новых энергий, жесткий каркас отношений и законов, ассоциирующийся у людей с порядком и стабильностью, лишает возможности последующего выбора эволюционных вариантов.

Когда я планировал Китеж, я полагал, что общинная форма организации этого поселка будет в наибольшей степени отвечать задачам создания единого педагогического коллектива. Это выглядело очень соблазнительно - люди вместе работают, вместе отдыхают, сообща владеют имуществом. Значит, нет повода для дележа, конкуренции, и соответственно, конфликтов. Естественно, я понимал общину как сообщество сознательных высокообразованных людей. Но возможно, что выбор термина в этой конкретной исторической обстановке был ошибочен. К сожалению, большинство воспринимают общину или в ее исконном, древнерусском смысле: деревня с регулярными переделами земли, или как что-то среднее между сектой и прообразом коммунизма.

Китеж – это, прежде всего, терапевтическое сообщество. Здесь люди не столько живут вместе, сколько вместе работают. Работа заключается в создании развивающей среды для детей, оставшихся без попечения родителей и попавших в кризисные ситуации. Эта работа, по нашему замыслу является и духовно-нравственным стержнем объединения и способом зарабатывать на жизнь. На практике это означает постоянную включенность взрослого во все происходящее, умение контактировать с детьми на всех уровнях, развитие эмпатии, способности «открываться». То есть взрослый должен стать профессионалом, развить в себе новые качества.

Отстраненность и объективность, похоже, не входят в число добродетелей приемного родителя. Только интенсивное переживание сочувствия, сопричастности чужой судьбе, позволяет приемному родителю или учителю в терапевтической общине отождествиться с ребенком, проникнуть в его внутренний мир. Интуитивное познание также необходимо учителю, как и художнику. Это открывается в человеке как особый талант – даром прозорливости обладали многие русские подвижники. Но этому можно научиться вполне целенаправленно и сознательно. К этому ведут разные пути – углубленное постижение своего собственного внутреннего мира, медитация, психоанализ. Главное – научиться достижению внутренней тишины, которая открывает двери для эмпатии – отождествлению с другим человеком. Самовнушение, аутотренинг. В Вайдорфских школах это называют медитацией. Медитировать в переводе с латыни – размышлять, обдумывать. У нас это слово ассоциируется почему-то только с религией, к тому же с восточной. Вообще, даже использование термина представляется некорректным, так как под ним подразумеваются десятки совершенно разных способов и метод работы личности с собственными мыслями и чувствами. Я обучался одному из способов медитации в шиваитском храме Южной Индии, но не уверовал в Шиву. А вот сами тренировки очень помогли мне научиться управлять своими мыслями и эмоциями. Умение расслабляться и сосредотачиваться снижает пики эмоциональных реакций, помогает преодолеть страх, отвлекает от внешних раздражителей, приводит в гармонию мысли и чувства.

Воспитание детей – это искусство, перманентное душевное состояние, ведь в любой момент ребенок может задать вопрос, подслушать или подсмотреть, заболеть, впасть в отчаяние и т.д. Вот по этому, у взрослого по большому счету нет ни выходных, ни перерывов на обед, нет личного пространства, в которое можно не допустить своих детей.

Терапевтическое сообщество - это место, где лечат. Ведь никого в больнице не возмущают требования соблюдать правила гигиены или запрет инфарктникам играть в футбол. То есть, есть некоторые постоянно действующие жизненные ситуации, требующие некоторого ограничения естественной свободы взрослых. Став терапевтическим сообществом, мы приняли на себя обязательства по созданию безопасной развивающей среды для живущих у нас детей.

Некоторые специалисты склонны считать, что это дети должны меняться в соответствии с последними научными теориями. А мы полагаем, что человек, работающий с ребенком (не побоюсь сказать, психолог) должен помнить, что он сам и есть инструмент воздействия на ребенка. Всем понятно, что хирургический скальпель должен быть простерилизован и заточен, да и хирурга не должны трястись руки. А каким инструментом орудует психолог? Он сам и есть этот инструмент. Значит….

Всю жизнь общество учило взрослых даже от себя самих скрывать теневые стороны своей натуры, забывать плохие поступки, ошибки, потери. И в общине каждый из нас по привычке старается прятать свои внутренние проблемы. Я на первых порах думал, что это хорошо. Например, часто говорил, - «Если вы все будете достаточно долго притворяться общительными и открытыми, то вы такими и станете по привычке». Но нет, так не получается. Притворство приводит к тому, что человек предлагает окружающим для общения не себя, а некий фантом, или дубль (по терминологии Стругацких).

Вот с этим –то фантом и работают люди, критикуют его, вскрывают недостатки. Да и сам человек помогает – ему-то что. Он же не в себе копается. Не в душе, а в неком абстрактном отделенном от него «плохише».

У меня было много таких случаев. Говоришь с человеком по душам. Он тебе про себя рассказывает: «Я вообще-то не лидер, и трудно мне взять на себя ответственность, слаб я, но учусь. С интересом наблюдаю и т.д». И вдруг меня озаряет – он же сейчас подобен живописцу. Он не себя раскрывает, а картинку мне в сознании рисует, он ее от себя отделил, и вместе мы некий эстетический акт исполняем. И все это вранье, фальшь.

Мы можем сколько угодно перекраивать этот фантом, наделяя самыми красивыми качествами и изгоняя негативные стороны. Но беда в том, что эта работа проистекает не в сознании человека, а на неком безопасном отдалении. Для ребенка такая работа может быть и очень полезна. Поскольку позволяет понять в безопасной беседе «что такое хорошо и что такое плохо». Но взрослого, с его консерватизмом и привычкой охранять свой внутренний мир, такой психологической работой не проймешь!

Поэтому, в общину можно принимать только людей, готовых искренне открыться окружающим и позволяющих работать со своим внутренним миром, а не с абстрактной идеей. Это трудно, это болезненно. Но тут-то и нужна воля, решимость, дисциплина. А где она не нужна? В бою? В мастерской скульптора?

«Подвигом, вдохновением, упорным трудом строится человек; и человек должен себя так любить, так ценить, так уважать свое достоинство человеческое, чтобы понимать: нет такого усилия, которое не стоило бы приложить для того, чтобы стать достойным своего человеческого призвания». (Антоний Сурожский)

Каждый взрослый, находящийся в Китеже, независимо от членства в НППС является частью развивающей среды, следовательно, он должен стараться соответствовать требованиям, которые предъявляются к профессиональному члену терапевтического сообщества.

Это означает:

1 Обсуждать открыто в коллективе взрослых все проблемы отношений с детьми и другими сотрудниками, признавать правоту большинства, ставя единство коллектива и интересы детей выше собственного ЭГО

2 Избегать высказываний и действий, способных сформировать у детей негативный образ мира у детей

3 Работать со своими эмоциями

4 Постоянно обмениваться мнениями и информацией внутри группы

Быть сотрудником терапевтического сообщества означает признание необходимости внутренней работы, умение принять помощь (замечание) товарища, Педсовета, выборного руководителя. Сотрудник, не разрешивший собственных внутренних проблем и комплексов, не может быть хорошим учителем и психологом. Стремление к постоянному развитию, добросердечность и внутренний покой, ясность и чистота сознания – все это необходимые качества, которые дают право сотруднику работать с внутренним миром детей.

Частота и интенсивность общения детей и взрослых в Китеже выше, чем в других учебных заведениях, поэтому каждый ребенок подвергается более интенсивному воспитательному воздействию в бесчисленных неформальных ситуациях каждый день своей жизни. Педагогический совет пытается предвидеть эти неформальные ситуации и предлагать взрослым план действий в отношении того или иного проблемного ребенка. Мы ежедневно отслеживаем изменения в физическом, эмоциональном и психологическом состоянии тех детей, который вызывают особое беспокойство или находятся в процессе резких внутренних изменений. Индивидуальный подход к воспитанию на практике означает постоянные беседы взрослых для обмена информацией между учителями, родителями и техническим персоналом. Это позволяет наиболее успешно выстроить последовательность препятствий и «вызовов», с которыми предстоит встретиться воспитаннику в своем индивидуальном росте.

Каждый шаг вперед – это шаг в неведомое, возможно, в опасное неведомое. Взрослый неохотно расстается со своими старыми убеждениями, стереотипами, надеждами и заблуждениями. Переезд в Китеж всегда означает отказ от более легкой, менее ответственной жизни. Но это согласуется с законами, на которых держится мир. Только так развивается и каждая отдельная личность. Нам нужна отвага, чтобы смотреть в лицо собственным ошибкам, нам нужна воля, чтобы преодолевать собственную косность, равнодушие, нежелание напрягаться. Это движение вперед невозможно без поддержки окружающих.

В этом ЕСТЕСТВЕННОСТЬ и ЖИЗНЕННОСТЬ общины, в этом наша надежда на построение более человечной, универсальной развивающей среды для себя и наших детей.

Нам нужны ТОЛЬКО ТВОРЧЕСКИЕ личности, говоря языком Гумилева, пассионарии! Надо быть творческим приемным родителем или учителем, творческим поваром, творческим фермером и т.д. От каждого зависит общий заработок и, что еще более важно, общая атмосфера в общине. Каждый «тащит» целое направление жизни нашего мини-социума. Все участвуют в формировании среды обитания, в принятии решений, то есть в создании контуров общего будущего. Значит, надо уметь увидеть проблему, найти ее творческое решение, да еще и согласовать свое видение со всеми остальными, чтобы резкими поворотами не перевернуть наш общий корабль.

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ КАК СРЕДСТВО ОЗДОРОВЛЕНИЯ

А. Маслоу пишет: «Состояние бытия вне системы ценностей является психопатогенным. Человеческому существу, чтобы жить и постигать жизнь, необходимы системы координат, философия жизни…почти в той же мере, что и солнечный свет, кальций и любовь». В результате утраты жизненных ценностей появляются такие болезни, как утрата жизненных ценностей, моральное разложение, цинизм, а они в свою очередь, пишет Маслоу, могут перерасти в болезни физические. Поэтому, самым настоящим преступлением против детей можно считать любую попытку взрослого разрушить веру ребенка в Добрый и Гуманный мир вокруг него, а также в справедливость и любовь людей, которые его окружают.

Взрослый человек, ставя перед собой отдаленную цель, подсознательно (а иногда даже сознательно) понимает, что ее достижение потребует определенных усилий, развития некоторых качеств, которые ему помогут этой цели достичь. То есть, постановка цели и путь к ее достижению неизбежно трансформируют человека.

Мы стремимся помочь ребенку найти доступную цель, понимая, что и она подвергнется трансформации. Но главное – помочь ребенку увидеть цель, поверить в ее достижение, остальное сделают путь и природа.

Только помните, что это должна быть ЕГО цель, ведущая к его самореализации. Не торопите, не гните, дайте шанс самому во всем разобраться и даже сделать собственные ошибки. Если под напором взрослой воли сломается личность ребенка, то, какие бы отметки не стояли в аттестате, в большую жизнь выйдет неудачник.

Конечно, и у нас возникал соблазн «поднажать», ужесточить требования, поднять планку, заставить подчиняться. Но кого же мы тогда выпустим из Китежа?

Авторитарное воспитание отрицает возможность альтернатив, сомнений, внутреннего поиска и, главное, права ребенка на собственный поиск. Замечу, что авторитарное, не означает злое. Воспитание может быть очень добрым, ласковым, но безальтернативным, лишающим инициативы, спасающим от собственных ошибок и, потому, лишающим сил исправлять неизбежные ошибки в будущем.

Если набить голову ребенка точными и четкими ответами на вопросы, то мы отучим его рассуждать самостоятельно. Если мы кормим его и снабжаем всем необходимым без целенаправленных усилий с его стороны, вернее, без его возможности влиять на этот процесс – то ребенок разучится отвечать сам за себя, работать для того, чтобы добывать пропитание.

На Западе ребенку в детском учреждении запрещается рубить дрова в отсутствии взрослых (из опасения, что он может пораниться), запрещается воспитателю находиться в закрытой комнате наедине с представителем противоположного пола (из опасения… ну, сами понимаете), и тем и другим запрещается рисковать, проявлять характер, то есть познавать сложность жизни. Но ведь там за дверьми интерната или приемной семьи, куда скоро выйдут воспитанники, их ждет жизнь полная реальных проблем и опасностей, а будет ли у них время для развития соответствующих навыков? Короче говоря, мы в Китеже верим в «воспитание жизнью».

Каждый ребенок в Китеже проходит проверку на прочность и сознательность. Младшие дети отвечают за уборку в домах и помогают поварам на кухне, обслуживают огород, старшие ухаживают за малышами, ведут уроки в младших классах, организуют коллективные творческие дела и игры. Вся информация об этих усилиях стекается в Педсовет. О всех отклонениях и успехах сообщается родителям. От родителей требуется похвалить, поддержать, пожурить. Короче говоря, при такой координации у взрослых появилась дополнительная возможность поддержать в ребенке позитивные изменения, обрадоваться его внутренним открытиям, помочь разрешить сомнения. В этих условиях ребенку очень трудно манипулировать взрослыми, скрывая свои плохие поступки. Конечно дети, особенно с эмоциональными нарушениями, прогрессируют и регрессируют, так что мы не можем ожидать плавного развития их личности. Но общее направление, при всех возрастных кризисах, – это расширение способностей к самостоятельной жизни и умении взять ответственность на себя.

Мы поставили задачу создать идеальную развивающую среду, но Китеж далек от идеала. Наверное, это хорошо. Идеал, как правило, не жизнеспособен и существует только в народных сказках.

Таким образом, стоит раз и навсегда задать точные контуры твоей мечте, и ты уже становишься рабом логики развития.

Реальный Китеж находится сейчас на стадии роста, поиска путей развития. Община меняет законы, сообразуясь с требованиями сегодняшнего дня, с реальным вызовом жизни, а не абстрактных идеалов.

«Тщеславие и гордость – одно и тоже. Тщеславие выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать всех… Сказать хвалящей: не хвали, а то после рассоримся. Похвала не на пользу. Ужасно трудна похвала». ( Житие преподобного Амвросия старца Оптинского)

За десять лет мы не остановились, не потеряли способности критически анализировать себя и свою организацию.

По закону диалектики « отрицание отрицания» каждый новый этап развития заставляет пересмотреть прошлые подходы, мы видим много ошибок, анализируем их, пытаемся совершенствоваться. Но люди остаются людьми – и значит, принимаемые нами законы, тоже будут не идеальны. Главное, чтобы они соответствовали требованию времени и, способствуя постоянному совершенствованию людей и отношений, не закрывали перспективу развития.

Но возможно ли вообще построить общину, если окружающая нас реальность все больше убеждает в неистребимости эгоистического начала в человеке?

Что мы понимаем под словом ОБЩИНА?

Могу на основании нашего общего опыта совершенно ответственно заявить, что «уравниловка» не может быть основой экономического, культурного да и духовного развития человеческого общества.

Люди рождаются с индивидуальной программой, поэтому и их представления о счастье, даже просто о сносном уровне жизни, серьезно различаются. Одному необходимо вершить политику, другому для счастья нужна коммерческая деятельность, третий счастлив возможностью тихо устроить свою семейную жизнь. А для нормального функционирования сообщества, в том числе и нашего – терапевтического, необходимы и те и другие и третьи. Так что, в широком смысле каждому надо действительно воздавать «по потребностям». Лишь бы у всех хватало терпения, снисходительности и силы воли (душить собственную зависть).

Какие люди могут выжить в терапевтической общине?

В нашей стране, обжегшейся на бюрократическом варианте общества социальной справедливости, говорить об общинах не модно. А вот исследователи в США, в частности А.Маслоу, констатируют: «При определенных условиях развития личностей, интересы общества и индивида могут так сблизиться, что перестанут быть противоположностями и станут синонимами». Правда, речь идет об индивидах, способных к самореализации.

Гуманистическая психология отмечает у самореализующихся людей тенденцию к слиянию эгоизма и бескорыстия в единство более высокого порядка. Они не отталкивают друг друга и не душат в объятиях. В этой новой «идеальной» развивающей среде работа начинает быть игрой; признание и профессия становятся одним и тем же. Граница между внешним и внутренним, между «я» и « все остальные» в значительной мере стирается, и на высшем уровне развития личности наблюдается их взаимопроникновение.

Основа общинного воспитания – выбор в пользу коллективной нравственности.

Сейчас этот выбор делается крайне редко. В нашей реальности приспособляемость среднестатистического обывателя подразумевает постоянный отказ от многих глубин человеческой природы – «меньше знаешь, лучше спишь», «не высовывайся», «не витай в облаках». Отказавшись от глубин, то есть, не отвлекаясь на рассуждения о смысле жизни и любви к ближним и благе своего народа, индивид может куда успешнее решать личные вопросы выживания. Как и в джунглях, отвлечься, расслабиться – означает поставить себя в опасную ситуацию. Но, поступая так, «новые русские» многое теряют. Дело в том, что глубины человеческого существа являются, в конечном счете, источником всех радостей, способностей, как пишет Маслоу, играть, любить, смеяться, и, что самое главное для нас, быть творческим человеком. Это очень хорошо заметно на Западе – что в Америке, что в Европе. На человека, занятого накоплением капиталов там теперь смотрят с некоторым сочувствием. Разумеется, не в дорогих ресторанах и казино, а в среде нормальных людей. Но об этом не пишут в дорогих глянцевых журналах и не показывают по ТВ.

Иными словами, на данном витке эволюции, отделение своего Я от всего мира уже можно считать проявлением патологии.

А раз так, то приближение к обратному состоянию – путь к выздоровлению.

Община – сообщество честных и умных людей, живущих по законам здравого смысла и по тем же законам воспитывающих своих детей – не только возможна, но и полезна для здоровья!

И не думайте, что это «американский» взгляд на мир. Совсем наоборот, для общества свободной рыночной конкуренции – такой подход к жизни скорее исключение из правил. А вот для русской души, всегда озабоченной вопросом о смысле существования, мысль о том, что существование не сводится к накоплению материальных ценностей, вполне естественна. Самореализация – иностранное слово, но передает-то оно очень близкое для нашей русской души состояние.

«Будем ему говорить: Смотри: в тебе такое богатство! Осуществи его!…Но он скажет: Где же это богатство, каково оно? – А ты не мерь! Ты просто творчески становись самим собой. Где не хватит ума – восполняй сердцем; где не хватит крепости – восполняй товариществом. И ты увидишь: чего ты не можешь осуществить один, то в сотрудничестве с другими ты можешь осуществить и…вырасти в свою меру творчества и радости». (Антоний Сурожский. «Человек перед Богом».)

ПОЛЕ СОТРУДНИЧЕСТВА

(почти по Л. Н. Гумилеву)

Помните американский кинофильм 3оо спартанцев? Да, их учили сражаться с детства, да они были более выносливы, чем персы, но это все равно не объясняет, как 300 человек смогли остановить войско в сто тысяч.

Другой пример – из нашей недавней истории. При штурме фашистскими войсками Сталинграда 20 бойцов, засевших в доме, который теперь называется «Домом Павлова» перебили больше врагов, чем французская армий при защите Парижа от тех же фашистов.

Этот феномен находится перед глазами историков и психологов, но они отстраняются от него, не пытаясь анализировать, боясь за свою научную репутацию.

Так что там случилось? У солдат перед лицом смертельной опасности произошли изменения. Они искали и нашли опору друг в друге. Индивидуальное Я растворилось в едином поле, которое создало некую коллективную сверх личность, обладающую качественно новыми характеристиками.

Часть этой проблемы «зацепил» Лев Гумилев. Он писал об индуцированной пассионарности, заставляющей тех, кто до этого не проявлял особых качеств, вдруг становиться героем.

Общее поле сознания, нематериальное, не уловимое никакими приборами, цементирует человеческую общность, придавая ей новые качества, как изменение кристаллической решетки превращает мягкий грифель в алмаз. Значит, мы можем изучать и использовать это явление. Дети, попадая в соответствующее поле сознания, преображаются. Бежать в группе проще, чем в одиночку. Петь в хоре, опираясь на других, легче…

К этому же феномену непосредственно подошел Макаренко, меняющий личность через коллектив. Терапевтическая Община – продолжение поиска в том же направлении, но при большем акценте на самоактуализацию. Этот акцент многое меняет! Ведь, групповое влияние, даже с самыми благими намерениями, может иметь и отрицательные последствия. В современных учебниках психологии приводятся исследования В.М. Бехтерева, научно доказавшего истину о том, что одаренные личности лучше творят в одиночестве. «Их оригинальные идеи отвергаются большинством потому, что непонятны ему, и такие личности, находясь под сильным психологическим давлением «квалифицированного (на самом деле некомпетентного) большинства, сдерживаются, подавляются, в своем творческом развитии». (Психология. Р.С. Немов.) История России, особенно с 1917 года, подтверждает правильность выводов Бехтерева.

Мы все знаем, что зло заразительно. Ребенок, попавший в уличную группу, лет в 14, теряет всякую связь с ценностями родителей (кроме тех случаев, когда он таскает у них деньги). Теперь мы можем утверждать, что справедливо и обратное. Ребенок из уличной группировки, попав в нормальную среду, в поле добра и справедливости может отбросить старые ценности и пустить корни на новом поле.

ЗЛО ЗАРАЗИТЕЛЬНО – ДОБРО И ОБЩАЯ КУЛЬТУРА - ТОЖЕ

Развивающая среда Китежа формировалась 10 лет.

Не один год понадобился только для того, чтобы повзрослевшие дети начали хотя бы верить в то, что взрослые им не врут. Этот опыт они передали тем детям, которых мы взяли в Китеж позднее.

При соблюдении обязательного условия честности и искренности всеми взрослыми и старшими учениками, выступающими в роли наставников, создается особое эмоциональное поле поддержки и взаимопонимания (некая прямая альтернатива массовому психозу толпы). Эмоциональное и интеллектуальное единство, рождающееся в общении, «индуцирует» всех, вовлекая их в групповой процесс и помогая пережить уникальный опыт опоры на окружающих, доверия и самораскрытия. Так понемногу в Китеже образовывалось общее поле доверие, как часть культуры. Это был качественный скачок! Раньше мне приходилось использовать всю силу характера для того, чтобы заставить детей мыть посуду или не ругаться матом, приходилось обосновывать предложение собраться вместе и попеть под гитару или КОЛЛЕКТИВО посмотреть фильм.

Переломным в судьбе Китежа можно считать рубеж 2001-2002 годов.

До этого, какие бы мероприятия мы не предлагали, всегда была пара - тройка детей из старших, кто лениво цедил сквозь зубы - "отстой", "забей", что на нашем языке означает - "плохо" и " наплюй". Младшие слушали их и, соответственно, подчинялись.

Были те, кто хотел учиться и гордился своими хорошими отметками, но тихая оппозиция разъясняла их младшим друзьям, что "отличники - это подлизы, они хотят от нас отличаться."

Иногда, даже взрослые, неправильно понимая смысл слова "община" начинали бороться против «элитарности» тех детей, которые пытались и хорошо учиться и строить отношения с миром взрослых на началах равенства и взаимопонимания. Доходило до того, что этим детям советовали "быть проще" и не интересоваться взрослыми проблемами. А чем им было интересоваться? Одеждами Барби или новой версией "дум"?

А потом почти незаметно коллективное сознание детей начало меняться. Мы до сих пор до конца не уверены, что было главной причиной позитивных сдвигов, причем на качественном уровне. Во-первых взрослые привыкли друг к другу, и создалось что-то вроде единого поля культуры. Как следствие этого воспитательные усилия взрослых стали приобретать последовательность и «всеобщность». Дети, поставленные в более четкие рамки, начали лучше понимать, что от них хотят. Скажем так, сами взрослые договорились о том, « что такое хорошо и что такое плохо». Во-вторых, мы, наконец, научились работать в Педагогическом Совете, в который вошли и преподаватели и родители детей. Педсовет занялся составлением всеобщего расписания занятости детей с подъема до отбоя и отслеживанием успехов и проблем каждого ребенка на ежедневной основе. После этого жизнь каждого ребенка начала входить в упорядоченную колею, где периоды напряжения уравновешивались сменой деятельности, творческим отдыхом. Расписание занятий и внеклассных работ, четко обозначенный отбой, система поощрений и компенсаций, - все это сделало мир Общины более понятным, структурированным для детского сознания.

Старшеклассники стали нашими союзниками! Это выразилось у них, прежде всего, в умении слушать друг друга и договариваться о совместных действиях. Теперь предложения взрослых не только благосклонно выслушивались всем детским коллективом, они даже становились стимулом для действий! Уровень доверия возрос настолько, что для старших детей стало естественной потребностью обсуждать с некоторыми взрослыми свои проблемы.

Я знаю, в это трудно поверить, но дети в Китеже действительно открыты и доброжелательны ко всем. Это производит под час просто ошеломляющее впечатление на наших гостей.

РОЛЕВАЯ ИГРА ПОД НАЗВАНИЕМ ЖИЗНЬ

Самое естественное состояние ребенка до 18 лет ИГРА. Именно ИГРА позволяет маленькой личности безопасно прожить наиболее полно, эмоционально насыщенно несколько жизней, чтобы задействовать по возможности большее количество заложенных в ребенке талантов. Наша задача – дать возможность детям опробовать себя в различных ролях, примерить на себя разнообразные облики, чтобы расширить зону уверенного поведения.

Взрослые могут считать все происходящее работой, даже называть это серьезными терапевтическими терминами. Но все это должно быть ВНУТРИ потока жизни. «Что наша жизнь? Игра!» Потому что, именно в ней этот поток становится особенно мощным, наполненным радостными эмоциями, желанным для ребенка.

ИГРА 1. Малый Совет – ростки демократии

(Записки из дневника. 2001август)

«Мы заметили, что своих командиров дети слушают лучше, чем взрослых, поэтому предложили детскому коллективу перейти к самоуправлению. На уроках обществознания одиннадцатый и десятый классы прослушали лекцию об избирательной системе современной России, обсудили преимущества демократии, плюсы и минусы процедур голосования. После этого сами старшеклассники разработали ролевую игру «Выборы Совета». В ней участвовали все школьники Китежа, начиная с пятого класса. Подготовка к выборам выявила, прежде всего, полное непонимание остальными детьми предназначение Совета. Честно говоря, мы были удивлены этим результатом, ведь сама община уже 10 лет управлялась советом, дети видели, как взрослые проводили собрания, голосовали за те или иные решения. Но видеть – не значит понимать. То, что нам казалось само собой разумеющимся, было вне жизненного опыта наших подопечных. И поэтому не осознавалось ими, хоть и находилось перед глазами. Итак, первые в истории детские демократические выборы в Китеже прошли при полной пассивности большинства избирателей. Дети не знали, что происходит и зачем им это нужно. Но, так или иначе, Совет был избран и начал руководить. В него прямым свободным голосованием избраны Маша, Александра, Шурик, Кирилл.

Трудновато было мне (Д.М.) объяснить детям, что теперь они сами себе хозяева, а взрослым, что они теперь не всегда должны вмешиваться напрямую. Мы наделили Малый Совет правом контролировать всю детскую работу и распределять дежурства, вести уроки, замещая учителей, организовывать праздники и дни рождения, получая от Совета Общины денежные средства на свои мероприятия. За отказ подчиняться и нарушение правил дисциплины сами члены Малого Совета имеют право требовать компенсации (наряд вне очереди на кухне, уборка фермы и т.д.)»

2002 март

«Кризис. Старшеклассники сделали открытие: оказалось, что командовать другими не такое уж приятное занятие. Жизнь потребовала развития новых качеств характера. Начали усложняться и отношения внутри детского коллектива. Эмоционально и глубоко обсуждались вопросы: «Кто ты такой, чтобы командовать? Что делать с теми, кто не подчиняется? А не ввести ли диктатуру?» У детей и у взрослых появилась новая богатая тема для обсуждения, а у взрослых к тому же образовалось и свободное время, так как на Совет была переложена ответственность по организации и проверке приготовления детьми домашних заданий, соблюдению графика работ, уборке помещений и т.д».

Первоначально Совет избирали из четырех человек. Потом в его работу втянулись почти все старшеклассники. Стало престижным брать на себя ответственность за то или иное направление деятельности.

Я помню, как, будучи школьником, я изо всех сил отбивался от любой общественной нагрузки до тех пор, пока случай и умный классный руководитель не сделали меня режиссером школьного театра. Но я никогда не воспринимал школу в качестве своей малой родины. Увы, школа в моем сознании всегда ассоциировалась с давлением и насилием. Китеж для детей – родной дом, в котором они сами хозяева и устроители. Но поняли они это только после того, как получили право решать, что и как в этом доме делать. Разумеется, все люди разные, поэтому и степень ответственности принимают по-разному - это уже вопросы динамики развития отдельных личностей.

Главный вывод. Как только дети убедились, что от мнения и усилий что-то зависит в реальной жизни, они сразу стали и взрослее и ответственнее. Вот так – воспитывает, оказывается, сама возможность решать. Понимание взрослых проблем, сознательное приобщение к ценностям взрослых возможно только при сознательном участии детей во взрослой жизни. Конечно, в этом процессе есть элемент риска, но у детей должно сохраняться право на ошибку. Мы во время поняли: для того, чтобы в будущем получить надежных соратников и сотрудников, мы должны отказаться от монополии на власть, от мысли, что взрослый всегда прав просто потому, что он взрослый.

2002 ноябрь

«Интересно, что даже самые умные из детей, принимая на себя ответственность, не сразу распознали хитроумную ловушку, в которую мы их заманили. Лишь потом, узнав, что такое бремя власти, некоторые из них начали ностальгически вздыхать по былой безответственности. Но вздыхать они вздыхали, а впадать обратно в детство, становясь послушными исполнителями, уже никто не хотел. Глядя на старшеклассников, меняются и их младшие товарищи. Отсутствие общественных поручений теперь воспринимается как проявление недоверия, как знак неадекватности».

«Долго и практически безрезультатно уговаривают взрослые девочку Аню принять участие в театральной постановке. Чем сильнее уговоры, тем упорнее защита. Потом приходят две девочки из старших классов и говорят, - «Ну, ладно, так и быть, можешь принять участие в нашем спектакле». И счастливая Аня бежит делать то, против чего «стояла насмерть» пять минут назад».

Немного о законах термодинамики

Помните, как ведут себя молекулы газов? Летит себе в разряженном пространстве до тех пор, пока не врежется в другую, такую же. Поменяет направление полета и дальше полетит… В общем, одиночество и скука!

А теперь сожмем газ в ограниченном объеме. Газы при сжимании нагреваются. Молекулам становится тесно и они начинают биться друг о друга. Увеличивается частота столкновений, увеличивается скорость полета, среда разогревается.

То же самое происходит и в человеческой среде.

Дом главы общины Сергей Хлопенова. Он же ( по совместительству) - компьютерный класс и «Центр управления полетами», то есть сосредоточие детей всех возрастов, играющих, делающих уроки, решающих проблемы. Здесь кипит крутой бульон человеческого общения.

Но вот однажды Настя Хлопенова (3 года 6 месяцев) сказала маме: Я так люблю Колю Журавлева.

- Почему доченька? - спросила Юля.

- А он один со мной разговаривает! – призналась Настя и потупила глаза.

Настя уже успела заметить, что ее вежливо НЕ замечают! Старшим детям просто не до нее. Поэтому среди водоворотов общения ей одиноко. И невинный вопрос Коли: «Ну что Настюха, как дела?» воспринимается как подарок.

Раньше нам казалось, что поскольку дети сидят шесть уроков в одном классе, то уж им-то хватает общения. Ничего подобного, душевные беседы и тесты выявили полное равнодушие одноклассников друг к другу. А фразы, типа – «Дай ластик» или «не лезь ко мне в тетрадку» не могут рассматриваться даже как зачаточная стадия налаживания отношений.

Нужно, чтобы дети начали обмениваться значимыми фразами, нужно, чтобы общение задевало что-то глубже обыденного уровня. Вдумайтесь, мы попытались перевести общение всего коллектива на более высокий эмоционально-интеллектуальный уровень!

Оказалось, что в ограниченном объеме общины это вполне разрешимая задача. Для этого потребовалось объяснить, что требуется, затем закрепить повторением, добиться, когда понравится и, в конце концов, ввести в традиционный обиход. Так создавались новые элементы внутренней общинной культуры.

НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ ВЫСОКИМ ЯЗЫКОМ НАУКИ

Главная задача терапевтической работы – дать детям с эмоциональными нарушениями возможность понять и принять свой внутренний мир, переосмыслить историю своего раннего детства (часто травмированного), понять, что они в состоянии поменять направление своей жизни, стать хозяевами этого потока.

Им необходимо научиться открывать свои проблемы в процессе групповой работы, а не прятать или даже отрицать их. Без преодоления отставания в эмоциональном развитии и чувства страха дети будут неизбежно опаздывать в интеллектуальном развитии.

Детям нельзя позволять оставаться один на один со своими проблемами и страхами. Западная наука склонна считать, что сам процесс рассказа о своей проблеме группе благожелательных слушателей действует позитивно, помогает избавиться от детских страхов. В обычной жизни для многих людей такой группой становится их собственная семья или группа единомышленников. Но у детей-сирот такое безопасное окружение отсутствует. Создать его – одна из главных задач терапевтического сообщества.

Западная наука уже предложила несколько различных вариантов решения этой проблемы. Программа «Большой брат – маленький брат» в США, «Доверенные ученики» в Европе. При ближайшем рассмотрении эти программы представляются научно оформленным развитием некоторых «орлятских» или «коммунарских» методик. Собственно, в этом нет ничего плохого. Мир в основе своей един и законы развития личности закономерно приводят ученых к использованию схожих форм воздействия на личность. Идеи, которые мы развиваем в Китеже находятся в той же плоскости сознания. Нам, в силу особенностей нашей российской ментальности не очень приглянулись термины, вроде «большой брат» или «доверенный ученик». Вполне допускаем, что и термин, который используется в Китеже вызовет у кого-то не очень приятные ассоциации, но уж не обессудьте, так сложилось…

ИГРА 2. НАСТАВНИКИ

МЫ ВСЕГДА УТВЕРЖДАЛИ, ЧТО ПЕДАГОГИКА ПОДРАЗУМЕВАЕТ СИНТЕЗ НАУКИ И ИСКУССТВА.

Поэтому, в нашем терапевтическом сообществе мы уделяем особенное внимание творческому развитию личности самого педагога, а не тестам и кратким инструкциям, которыми изобилуют западные методички.

Более того, педантичное следование инструкции просто опасно. ЛЮБОЙ ИНТСРУКЦУИИ! Дети, обладающие сверхъестественной восприимчивостью, никогда не примут такого общения. Во взрослых они ценят прежде всего честность и искренность, как гарантию своей безопасности! Стоит им почувствовать со стороны взрослого «исполнение роли», как они и сами включатся в эту игру, предлагая нам для общения не свой внутренний мир, а некий идеальный образ того, что мы хотим увидеть.

Не спорю, это тоже очень хороший и полезный навык для выживания в современной цивилизации, построенной на «ролевых играх». Но вот для терапии такие отношения не подходят. Тут, хочешь не хочешь, нужно соприкасаться душами.

Пианисту необходимы ноты, для исполнения этюдов, но учителя учат его не нотной грамоте, а тонкости чувств и вдохновению. Этому мы учим и наших НАСТАВНИКОВ.

А теперь мысленно вернемся в предыдущую главу – там мы говорили об активной, кипящей среде, полной вызовов и осознаний. Как же все это совместить?

Терапевтическое окружение должно ставить проблемы и препятствия, звать к новым преодолениям собственного несовершенства, но оно же должно давать возможность ребенку отступить, «зализать раны», взглянуть на ситуацию без страха и спешки. Тут-то и нужен человеку помощник, тот, кого он не боится, кому доверяет. Мы в Китеже заметили, что таким безопасным помощником чаще всего оказываются старшие товарищи, но не взрослые!

Ни интересная книга, ни компьютер, ни заботливые родители не могут заменить радость (и вызов) общения с себе подобными.

Мнение неформальных лидеров в этих условиях оказывается более весомым, чем наставления учителей и родителей.

Это наблюдение с одной стороны и быстрое взросление, «вхождение в разум» наших старших детей – с другой, позволили нам создать из учеников старших классов группу Наставников.

Помните у Стругацких «Град обреченный»? Наставники впрыскивали в систему все более неожиданные составляющие. То обезьян в город выпустят, то переворот «простимулируют». В этих спазмах окружающей Град среды я почувствовал что-то очень близкое к нашей собственной методике целенаправленных вызовов. Внешняя среда, направляемая наставниками, заставляла людей пересматривать свой Образ мира, подниматься над привычными идеологическими построениями, надо обыденностью. Всякая система стремится к увеличению энтропии, то есть каждый человек стремится занять наиболее удобное, чаще всего горизонтальное положение. Лучше, напротив телевизора. Смотрит человек в телевизор и реагирует – «Это - гады, а это - свои». Значит, и думать тут нечего. Можно пиво в руку и продолжать реагировать (но не анализировать!) на происходящее на экране. Так растет энтропия, а жизнь убывает. Поэтому, мы считаем, что в детскую среду необходимо «впрыскивать» новые темы для обсуждения, увлекать идеями, порождать «идеологически конфликты». Пусть кипят страсти, пусть разум изощряется в поиске доводов, отстаивая «свою правду». Так дети отрабатывают навыки общения, создают собственный облик, удовлетворяют фантазии, «уминают» мир вокруг себя, выясняя кто из них лидер, создавая общность.

Где-то на рубеже 2000 года мы особо остро ощутили, что взрослых в разросшемся Китеже катастрофически не хватает. Сама жизнь заставила нас все чаще привлекать к сотрудничеству детей. Началось с того, что старшие девочки начали ухаживать за самыми младшими в детском саду и семьях. Старшие мальчики оказались вполне пригодны для самостоятельной работы на стройке. Несколько экспериментов в этой области показали взрослым, что юноши и девушки уже могут рассматриваться как реальный резерв, когда у самих взрослых силы на исходе.

Потом логика жизни привела к тому, что мы обратились к помощи детей и на самом главном участке – преподавание в школе. Поначалу такой эксперимент казался очень рискованным. Но мы уже знали об успешном опыте школы Щетинина. Сообщение о том, что у него старшие дети выполняют роль учителей, вселяло надежду. Но, с другой стороны, нам просто некуда было деваться. Профессиональные китежские учителя при всем желании не могли справиться в полном объеме с базовой программой. Тогда каждому ученику выпускного класса было предложено вести один урок в день (разумеется, по любимому предмету) в одном из младших классов. Наши старшеклассники с радостью откликнулись на эту идею. Для них преподавание оказалось способом повысить свой авторитет. В то же время оно улучшило их собственные знания, позволив по-новому взглянуть на изучаемый материал. Именно тогда у нас стала особенно популярной поговорка: «Три раза объяснишь – сам поймешь».

Но были у этого эксперимента и более глубинные последствия.

Из дневника Общины.

2002 декабрь

«Старшеклассники перестали ощущать себя «объектами воспитания». Они смогли взглянуть на некоторые проблемы общины с позиции взрослых, примерить на себя образ учителя. Незаметно пропала стена, разделяющая «отцов и детей». Всего за два месяца июль-август 2002 года в детском коллективе общины, словно в перенасыщенном растворе, произошла кристаллизация. Педагогическая методика, несколько лет назад вводившаяся нами, стала элементом культуры всей общины, одним из важнейших видов работы, где взрослые и дети объединяют свои усилия.

Если зимой минувшего года старшеклассники только учились подменять нас на уроках в младших классах, то теперь они сами следили за дисциплиной и настроением каждого ребенка! Они проводили душевные беседы, наставляли, воспитывали, наказывали и утешали. Это случилось на девятый год после приезда первых поселенцев на территорию, отведенную под Китеж».

Где возможно, мы пытаемся признавать авторитет среди взрослых тех учеников, чьи ценности и интеллектуальное развитие соответствует нашим представлениям. Мы не облегчаем им жизнь, не предоставляем дополнительных привилегий, так как это может вызвать зависть и потерю авторитета в детской среде. (Помню, как не любили в классе учительских любимчиков). Но в Китеже общение взрослых и детей вообще намного теснее, чем где-либо. Поэтому просто брошенное вскользь замечание со стороны взрослых тоже служит поощрением и признанием достоинств.

Чтобы не нарушить китежский обет честности и искренности, добавлю, что не от всякого взрослого дети с готовностью принимают замечания, и не все, что исходит от взрослых, воспринимается ими как конечная истина. В нашем коллективе есть доверие, но нет тупого подчинения и фанатичной преданности.

При всех условиях, маленькая личность должна сохранять право выбора и возможность здраво рассуждать.

Из дневника Общины.

2002 декабрь

«Педсовет констатировал, что на своих собраниях и в рамках Малого Совета дети уже без вмешательства взрослых способны выносить здравые суждения о происходящем в общине, свободно обсуждают свои проблемы, разрешать межличностные конфликты, выносить поощрения и наказания.

Младшие, видя, что ВСЕ старшие ведут себя в одном ключе и поддерживают единые принципы, изо всех сил стараются соответствовать. Они еще не способны понимать наших целей, но воспринимают китежскую культуру общения как данность, стараясь походить на своих старших товарищей».

Постепенно Образ Мира взрослых проникает в сознание думающего и действующего подростка. Очень важно, чтобы он не воспринимался, как команда или принуждение. В таком случае автоматически включаются механизмы противодействия. Наставник – это лидер, а лидер, пусть даже и маленький, по своей сути не может подчиняться прямому давлению.

На родителей и учителей еще можно обидеться, но обидеться на всех окружающих, все равно, что обидеться на дождь или снег. Когда давит окружающая среда, когда сам социум наглядно демонстрирует пути и возможности роста, укрепления авторитета, тогда юная личность не может не поддаться этому потоку.

В идеале мы стремимся неформальных лидеров сделать нашими соратниками, а тех детей, кто уже стал нашими соратниками сделать лидерами. Когда это происходит, то само понятие лидер теряет смысл. В детской среде образуется круг активных, уверенных в себе личностей, разделяющих позитивный образ мира, ориентированных на сотрудничество со взрослыми.

«Вот теперь, я начал вас – взрослых лучше понимать!»

Этот возглас старшеклассников все чаще проливался бальзамом в наши уши. Юноши и девушки, разбираясь в проблемах младших, начали лучше понимать свои собственные проблемы с родителями и учителями. Как легко нам всем стало работать! Родилось общее видение проблем, соперничество уступило место взаимной поддержке и любви. Беседы взрослых с детьми наполнились пониманием и доверием. Иногда кажется, что я физически ощущаю, как расширяется свободное пространство сознания старшеклассников. Они вдруг увидели весь Китеж в целом, они заинтересовались тем, что происходит в душах друг друга. Они легко проглатывают взрослые книги и спорят не о музыкальных ансамблях, а о теории познания и законах морали.

Теперь старшие дети Китежа общаются в едином поле сознания. Одна шутка встречает понимание, дополняется другой, вызывает смех. Фильм рождает пространный комментарий и совместную попытку понять и договориться по существу.

Общение усложняется с каждым новым опытом. Дети используют фразы и понятия, подхваченные на уроках и в телевизионных передачах. Создать интеллектуально насыщенную, плотную среду общения нам помогла детская газета. (Она, кстати регулярно появляется на нашей интернет-странице.) Теперь практически каждый школьник Китежа получил возможность высказаться по интересующим его вопросам, заявить о себе. Обязанность редколлегии – собрать статьи, отредактировать и сверстать газету, которая носит острое название «PIN», то есть булавка. В газете дети «отрабатывают» обращение с новыми темами и фразами. Потом эти темы и фразы входят в обиход всего детского коллектива.

Так среда обогащает сама себя, развитие идет по возрастающей, наполняя общение радостью взаимопонимания и значимости каждого члена общины.

Общение стало радостью, а широта интеллекта - достоинством.

Чтобы усилить этот процесс, мы всячески поощряем совместные мероприятия и вообще «тусовки» старших с младшими. Так наши ценности и нормы поведения переносятся в сознание детей младшего возраста. Впрочем, об этом лучше сказала в 2001 году стихами наша восьмиклассница Валя.

Я не умею выразить словами

Все то, о чем кричит моя душа

Я захлебнулась этими слезами

Когда пыталась мыслить не спеша.

Меня так потрясла и поразила

Вся глубина истории моей

Взять выше, взять с собой просила,

Не видя в вас ни взрослых ни детей.

Ах, как давно я не искала звезды.

Теперь рыданья разрывают грудь

Не думаю, отнюдь, что будет просто,

Но знаю, что поверю в вашу суть.

Вы где-то там, а может, где-то рядом,

Но не минуют вас мои пути

Преодолею твердо все преграды

Для цели – равной в круг войти.

ОДА ЛИДЕРАМ И РОЛЕВЫМ ИГРАМ

ИСТОРИЯ АЛИ

«От понимания того, что жизнь бессмысленна, человека спасает только то, что он об этом не думает. Некоторым везет настолько, что они этой проблемы даже не понимают. Но тем, кто понимает и думает, жить хуже».

Н. Козлов

То, что сказано о взрослых, с тем же успехом может быть применено к детям. У некоторых родителей бывает иллюзия, что чем ребенок умнее, тем легче ему справляться с собственными внутренними проблемами. Мы тоже так думали, но оказалось, что эта истина не так универсальна.

Выписка их характеристики Али, написанная в 2000 году: «Ей 12 лет, и она свободно читает книги, которые мы даем одиннадцатиклассникам. Более того, она понимает их содержание, анализируя взрослые проблемы с позиции взрослого человека. Она отлично знает историю и применяет ее для анализа процессов, происходящих вокруг. Она помнит свое прошлое и понимает настоящее. Это понимание рождает в ней СТРАХ».

В нашем «гуманном и просвещенном» общественном сознании существует миф о том, что талантливые дети приходят на свет, как правило, в благополучных московских семьях, и соответственно из этого слоя и должно поступать пополнение для наших столичных университетов. Мне бы очень хотелось пошатнуть это представление рассказом о жизни Алины.

- Давай вспомним начало твоей жизни. Какое твое самое раннее воспоминание?

- Мне было 3 года. Я помню, как ушел папа. Он прощался. Там шкаф стоял… Он пришел, поднял меня на руки, потом опустил меня и ушел. Распрощался.

- Давай еще раз. Откуда ты взяла, что это было в три года? Почему это вообще самое раннее твое воспоминание? А запах травы? А первое падение? Ты первую боль можешь вспомнить? Или первую радость?

- Знаешь, не помню…

- Ты уверена?

- Да, уверена. Уход папы – это действительно самое первое осознанное воспоминание.

- Оно в красках и запахах?

- Нет, черно-белое, это было так давно, что сейчас, как фотография в альбоме.

- А боль есть от этого воспоминания?

- Сейчас, чуть- чуть. Я была, наверное, маленькая, так просто не понимала, что это такое. Сейчас я посмотрела на это воспоминание по другому…Я сейчас вспоминаю себя в детском саду, я не видела различий между собой и одноклассниками. Вообще не понимала, что мы с мамой бедные, или у меня нет отца и что это не правильно. Я с трех лет считала, что так все и должно быть. Я даже в приюте, когда жила не воспринимала это как трагедию. Это скорее для меня было ЗАБАВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ. (Вот оно – главное! Аля не знала о том, что ее судьба достойна жалости, не тратила время на страхи и сожаления, поэтому даже в детском доме продолжала уверенно развиваться и в эмоциональном и интеллектуальном плане!)

- Я правильно это написал?

- Да, в начале, да. Потом все-таки заставили закрыться. После приюта нас раскидывали по детдомам и там уже меня смяли. Там были некоторые воспитатели, которые могли наорать…когда я попыталась поговорить с кем-то

Та была одна хорошая тетя-психолог. Мы с ней говорили по душам. А другая тетенька подошла и подслушала наш разговор. А мне тогда было лет 11. Я объясняла психологу, что мне печально – болит зуб, а никто ничего не делает. А та, которая подслушала, по своему это поняла – наорала на меня: «Ты ябеда, ты жалуешься!»

- А чему это тебя научило?

- Тому, что разговаривать надо в кабинете, где нет чужих ушей. Вообще, я научилась прятаться.

- Вернемся к твоим более ранним воспоминаниям. Расскажи, что ты помнишь о маме.

- Когда я еще маленькая была, все так хорошо было. Я очень любила ездить с мамой на дачу. Мы вставали в шесть утра, шли по пустым улицам Калуги, так тихо, прохладно. Мы идем на электричку, едем, такое умиротворение, классно было. Мне было лет пять, я просила маму развести мне костре. Она отрывалась от копания картошки, разводила мне костер и я пекла себе и маме картошку. Картошки у нас было много… Даже свой крахмал делали.

- Почему папа ушел?

- Мама говорит, что к другой женщине. Мама говорит, что у него сейчас жена и дети, а бабушка говорит, что он тоже был пьяница… так что не знаю чему верить.

- Почему мама начала пить.

- Может, потому что умер мой брат. Она и раньше выпивала, но чуть-чуть. Она ходила на работу, приходила за мной в детский сад. Брату было двадцать. (Я поздний ребенок.) Я не помню где он работал но он любил заниматься фотографиями. Он любил закрываться в ванной и орал не включайте свет, я фотографии печатаю. А еще он любил ловить рыбу. У нас все время над плитой висели сушеные тараньки. Я всегда стояла горой за маму. Даже когда она напивалась, я ходила за ней как хвостик и мне долго объясняли бабушка и соседка. Они говорили, что мама – плохая, но я кричала, что мама хорошая. Я в детстве не любила именно бабушку. Я даже в детстве писала книжку, с лет в 7, ну там, про собак и кошек, которых я пыталась спасать. Там же написано и о главной трагедии – бабушка пыталась убрать от меня собаку, которую я привела с улицы. (Аля - Ты как-то слишком просто все это записываешь, на самом деле я все это глубже понимаю. И во мне это звучит по другому.) А потом, когда мама начала бить бабушку я поняла, что мама плохая, а может быть я просто стала старше.

И мы начали вызывать милицию, часто. Приходила женщина-милиционер, она была доброй и она помогла мне понять, что мама с нами не правильно поступает. А еще один раз пришел другой милиционер и я его запомнила. Они с мамой сидели и разговаривали на кухне. Там все слышно, особенно когда стоишь возле двери. И этот милиционер спрашивал, почему мама пьет, пытался ее урезонить. По-моему, мне хотелось в тот момент плакать.

- Ты часто плакала?

- Тогда да. Я плакала от того, что разрывалась в противоречиях – мама хорошая или плохая. Дом ходуном ходит, мама бьет бабушку, а я бегу к соседке, и кричу: Тетя Шура, мама опять бабушку бьет. Бабушка часто говорила маме - одумайся…

Мама работала штукатуром, не плохо зарабатывала. У нее был калым на гаражах. Иногда она приносила деньги. В год инфляции у нас дома был даже целый миллион. Я про себя очень этим гордилась. А потом, когда она запила по настоящему нам стало просто не хватать еды.

Один раз мама испарилась куда-то на три дня. Я покопалась в столе и нашли куриную ногу, уже пожаренную. Вот ее я разогревала и питалась потихонечку три дня. А потом приехала бабушка и узнав об этом стала охать и ахать, а потом кормить меня… она же бабушка, в конце концов.

- Почему ты так долго не решалась переехать в Китеж?

- Я консерватор по своей природе и хотела просто доучиться в Калуге, как положено. Я очень боялась, что меня будут отговаривать директор и, особенно, социальный работник. Я против социального работника ничего не имею, но она была такая крыса, что могла меня запутать. Она задавала мне каверзные вопросы, а мне ведь было тогда 12 лет.

- Ты попадаешь в Китеж, и мы с удивлением обнаруживаем, что у тебя никак не выстраиваются гармоничные отношения с подругами.

- Конечно, не выстраиваются. Я приехала в 7 класс. Там учились две девочки – Маша и Катя. Они учились с первого класса, и с какой стати они должны были принимать в свой круг непонятную Алю, которая еще намного лучше их знает все предметы. Я же видела, что они не хотят со мной дружить. Я не могу сказать, что я рвалась быть со старшими. Но мне же надо был с кем-то быть. Если нельзя со сверстниками, то оставался один путь – к старшим.

- Со старшими тебе тоже было трудно. На что обижалась?

- Я даже не помню. Дома был Егор, он меня все время подкалывал. А я привыкла в детдоме, что там все обзываются, я не могла понять, насколько серьезно Егор меня атакует. Сейчас, например, если я такое слышу, я понимаю, что это шутка, а тогда это было очень серьезно. Я обижалась, чуть ли не до истерики. Я была не уверена в себе. Хорошо учиться для меня было естественным состоянием с первого класса.

- Вспомни, как ты жаловалась три года назад: «Меня многие не любят, даже те, от кого я этого не ожидала».

У тебя был разум, чтоб понимать происходящее, но не было взрослого умения наплевать на проблемы, отмахнуться от вопросов, заставить себя не думать о будущем.

(Для того чтобы лучше понять ситуацию, представьте на миг, что, сидя за школьной партой, вы вспомнили свою прошлую жизнь. Помните у Высоцкого: «Хорошую религию придумали индусы…» А там, в прошлой жизни, – разбитые надежды, не отомщенные жертвы, утраченная любовь… хорошо, если не удар копья в спину. И все это вернулось к вам как собственный, очевидный, прочувствованный опыт. А вы, напомню, за партой в пятом или восьмом классе. И ваше маленькое тело, как и ваша психика, просто не готовы к действиям, которые требует инстинкт или разум взрослого человека. Вот тут то и рождаются чувства страха и беспомощности.)

Из дневника Педсовета.

«Подруги Али еще не научились задумываться о таких проблемах, от которых холодеет сердце нашей юной героини. Они не могут сопереживать ей и поддерживать в трудную минуту. Это усугубляет ее ощущение отверженности и одиночества. Повторяется извечный сюжет – «горе от ума».

Может ли человек, остро ощущающий свою нестандартность, быть счастливым?

Да, ощущение своей нестандартности и есть повод быть счастливым. Но до этого надо еще дорасти, это надо еще научиться понимать. А в тех возрастных рамках, в которых находится Аля, самое важное для подростка – осознание своей принадлежности к какому-либо коллективу, защищающему индивидуальность. А она, тонко чувствующая и интеллектуальная, понимает, что не принадлежит ни к какому коллективу. Так что же делать? Через два-три года, если физическое тело догонит интеллект, а опыт общения со сверстниками принесет радость и уверенность в себе, проблема отпадет сама собой. Скорее всего, Аля обнаружит, что ее все любят.

Но болит-то у нее именно сейчас. И рана души может изменить направление ее развития, порождая комплекс неполноценности и серьезные препятствия на ее дальнейшем жизненном пути.

Ее сильная сторона – разум. Значит, если и есть способ пробиться в ее внутренний мир, то этот путь лежит именно через разум. Надо помочь ей отвлечься от рефлексии и сосредоточиться на попытке достижения успеха.

Для нормального развития талантливой Али нужна наша развивающая среда. Она сильная, поэтому и сложность задач должна быть высокой, но не чрезмерной, чтобы не поглотить все ее силы и сделать победу достижимой. Ей необходимо самоутверждение – признание окружающих, так как именно этот витамин преображает внутреннюю жизнь, зовет к преодолению препятствий и совершенству». (Впрочем, эти обобщения я сделал для 13-ти летней Али.)

- Тебе сейчас 15 лет. Что тебя заставляет учиться сейчас, раз нет жесткого давления, к которому ты привыкла в обычной школе.

- Во-первых, привычка. Я всегда была уверена, что надо учить уроки. У меня и сейчас очень развито чувство долга.

- Откуда у тебя взялась в раннем детстве эта мотивировка?

- Не знаю, начиталась, наверное, книжек про Ленина. Я вообще много читала, и что-то видимо отложилось. Хотелось быть хорошей… Во –вторых, учеба была средством самоутверждения. Раз не хотят дружить, и делать особо нечего, то буду учиться. А сейчас я уже представляю, что мне надо поступать в институт, учиться дальше. А еще надо показывать пример младшим детям, от которых мы сами хотим добиться сосредоточенной работы на уроках.

- Когда ты начала преодолевать комплекс неполноценности, который у тебя Явно проявлялся?

- Не помню. Мы года полтора назад ходили с тобой по лесам, говорили о моих отношениях с девчонками, вообще с детьми и взрослыми. Ты все время говорил, что Яне права, что я многое неправильно делаю и много не умею. Это было обидно и я приходила домой и у меня были истерики. Потом я стала чс тобой нормально общаться…И я не помню, как я перескочила… и непонимания как же можно общаться с этим Морозовым. Я понимаю, что это не могло случиться резко, но я ведь сейчас

Я вспомнила еще одну вещь. У нас с тобой был один разговор очень печальный и грустный из серии этого брожения по лесам. А потом я пришла к маме, долго рыдала в жилетку и она мне посоветовала пойти и поговорить с Машкой П.. И я пошла. Мы с ней пошли по кольцевой дороге вокруг Китежа, долго разговаривали. И она сказала мне, что с Морозовым можно разговаривать нормально. Но даже не это было самым важным, она прояснила некоторые вещи в отношениях с другими людьми. Например, со страшным Шуриком Саруханяном, которого я все время боялась, потому что он ругался.

- А чего он ругался? Чего он хотел.

- Наверное того же, что и ты, только он был менее профессиональным. После него я не рыдала. Это – шутка. Так вот, мы с Машкой ходили, и она говорила, что она тоже имела проблемы в общении с Морозовым. Теперь я вижу похожие проблемы и комплексы у тех младших девчонок, с которыми я работаю как наставник. С Машкой мы договорились помогать друг другу. И после этого пошло.

- Как ты осознаешь первые выборы в Малый Совет.

- По большому счету, только после этого жизнь стала насыщенной и интересной. В первый год, когда я приехала, было скучновато. Когда начались выборы в Малый Совет мне было интересно, а что будет дальше. Я в детстве с мамой ходила на выборы, так что я вполне понимала происходящее. Но себя на месте члена Совета я не представляла. Когда началась летняя игра..Я помню мы шли по обету и работали с прошлым. Мы прорабатывали фразу «Я оставила прошлое прошлому. Со мной была Машка П. и Шурик. Вообще-то моим наставником был Шурик, но я его еще боялась. Ну а Машка служила «амортизатором» в ее присутствии я охотнее раскрывалась. Мы с ней недавно говорили, и она сказала, что ей со мной было очень тяжко. Мне не хотелось рассказывать о своем прошлом. С чего бы вдруг? Шурик мне не брат, не друг детства, а совершенно чужой молодой человек и Я не понимала, зачем ему надо рассказывать.

- А теперь понимаешь?

- Вообще да. Теперь я это объясняю Лильке. Прошлое, неудачи и страхи мешают жить. Я когда их вспоминаю, у меня мороз по коже и внутри противно становится. А совсем недавно я научилась эти плохие вещи отбрасывать, забывать их. Даже мелочи не тащить за собой из прошлого. Мне просто так легче.

- Ты осознаешь, что ты сегодняшняя – новая личность, и не несешь ответственность за свое прошлое?

- Не совсем так. Я действительно осознаю, что я новая личность, а по поводу ответственности… Все-таки, в прошлом это была тоже я, но я не чувствую вину за свои прошлые поступки. Раньше я казнила себя за ошибки, а теперь это прошло. Теперь уже нельзя исправить и изменить прошлое. Но я могу не допустить тех же ошибок в будущем.

- Я и представить себе не могла, что я стану членом Совета, а теперь понимаю, что скоро придется. Или наставничество… Всего год назад меня пытала Машка, а теперь я избавилась по большей части от внутренних проблем и сама занимаюсь тем же самым с Лилей и Машкой С..

- Я и представить себе не могла, что буду главвредом после Шурика. Он в последний год оставил за собой только пост директора. Теперь, когда он уехал учиться в Москву, я буду сама отвечать за выпуск интернет-газеты, с помощью Машки. Я, конечно, Шурика тоже люблю, но мне приятно от мысли, что он не будет меня пинать как главного редактора газеты. Я поняла, что когда меня пинают, у меня пропадает желание работать. Он меня в прошлом году даже уволил меня с моего поста. Я там забыла какой-то номер издать в срок. Кстати, после увольнения наши отношения намного улучшились. До этого я знала Сашку как вечно орущего и ругающегося. Потом оказалось, что с ним можно поговорить и на другие темы.

- Какое будущее для себя ты представляешь?

- Я думаю только о близком будущем. Вот завтра, вот на дискотеке, вот первого сентября. Далеко в будущее я не смотрю.

- Ну, все-таки попробуй, приблизительно. Жесткие программы будущего не сбываются. Ты просто наметь контуры.

- Институт, учеба, экзамены. Все равно смутно, но начинаю морально готовиться. Кстати, спасибо за идею про жесткие программы. Это будет моим осознанием на сегодня. На сегодня я хочу поездить по миру, посмотреть на другие страны. Земля - она же большая. Я никогда не жила в Москве, жизнь там отличается и от Калуги и от Китежа, впрочем, наша община – это вообще особая статья.

- Ну, в Москве бы хотелось пожить?

- Не долго. Я пока не знаю, что мне там делать. Мы же и два года назад и в прошлом году ездили в Москву. Я ходила по улицам, думала о том, что я люблю города, хочу жить в городе…Но что-то изменилось. Теперь я меньше хочу жить в городе, а жизнь в Китеже мне представляется более интересной и насыщенной.

Но есть и другой вид скрытых лидеров, которые предпочитают казаться слабыми. Больше всего на свете они боятся разочароваться в собственных силах, поэтому избегают испытывать их. Для развития этой категории лидеров (они чаще всего возглавляют оппозицию,) тоже необходимо создавать особую среду. Им вызов должен «подаваться» в безопасной обертке!

ИСТОРИЯ АНДРЕЯ

Он попал к нам из 4-го класса. Большую часть своей жизни он прожил в детдоме, где глубоко постиг науку выживания.

«Я ненавижу, когда кто-то ругает моих родителей!»

Родители пили и дрались, значит, надо было срочно научиться заботиться о себе самому и избегать ударов.

Образ Мира, сформированный в сознании Андрея в пять лет позволял ему успешно решать задачи выживания – воровать еду, избегать любых контактов со взрослыми, ночевать в кузове грузовика, когда дверь в дом оказывалась закрытой.

Но, когда в возрасте 10 лет Андрей попал в Китеж, его старый Образ Мира не позволил распознать новое. Перед глазами мальчика был новый мир, но в глубинах сознания все оставалось по-прежнему, и Андрей продолжал воровать, драться, убегать.

Приемные родители пытались заставить его делать уроки, учителя – эти уроки отвечать. Он плакал, нервничал и от этого курил еще больше. А откуда взять сигареты, если не воровать? Из этого порочного круга ни он, ни мы выхода не видели.

Освоившись в Китеже, определившись в своих отношениях с приемной семьей, Андрей подал петицию в педсовет, в которой написал следующее: «Я не хочу жить в семье Х-ых. Если не можете поменять мне родителей, отправьте меня обратно в детский дом, из которого взяли». Наша попытка напугать его, отправив на побывку на две недели в детский дом, не увенчалась успехом. Он и в этом детском доме быстро адаптировался, «вошел в авторитет» и, похоже, чувствовал себя вполне комфортно. В Китеж он вернулся только после того, как ему был обещан перевод в другую семью. (Тут-то мы и заподозрили, что так сопротивляться обстоятельствам может только лидер.)

А значит с ним можно работать. Надо только…

вызов направить на развитие, стремление выйти из-под опеки взрослых - на служение детскому сообществу.

Но для начала необходимо, хоть в рамках Китежа, опять сменить его среду обитания. Честно говоря, свободных семей не было и, скрепя сердце, Педсовет передал его Вадиму, который в это время развелся и (вот это подвиг!) продолжал самоотверженно воспитывать троих детей. Вернее, воспитание ограничивалось просто добрым и душевным отношением. Вадим в те годы отвечал за выращивание картофеля, и ему было некогда следить за тем, чем занимаются его дети.

В обычных условиях передавать детей одинокому занятому мужчине было бы преступлением, и никакой инспектор по охране детства этого бы не допустил. Но в нашем случае функция родителей, как вы уже поняли, несколько иная – дать ощущение дома и защиты, найти время для разговоров по душам. А воспитанием занимается окружающий социум, который в то время уже набрал силу. Ежедневно с Андреем беседовал его наставник, несколько раз его допустили до вечернего чая в кругу Малого Совета. Он почувствовал себя в окружении друзей – требовательном, но безопасном.

Я уже отмечал тот факт, что когда давление учителей на уроках превосходило какую-то внутреннюю черту, Андрей напрямую возвращался в возраст пятилетнего малыша и начинал плакать, зная, что слезы – лучшая защита. Но, как раз в тот период, за подготовкой уроков уже начали следить старшеклассники. Они были равнодушными к слезам и вообще любым ухищрениям Андрея, так как сами недавно прошли через это. Да и терять лицо перед старшими парнями Андрей не хотел. Тут законы, действующие в отношении взрослых, не срабатывали.

ОБРАЗ БУДУЩЕГО

«Когда мы проходили практику в детском саду, нам объясняли, что детям надо чаще говорить о будущем – «через месяц Новый год», «через неделю мы поедем на юг». Святославу я сказала о его дне рождении за три дня. Так он меня и за это время расспросами о торте и подарках чуть с ума не свел».

(из воспоминаний моей супруги на следующий день после празднования четвертого дня рождения сына)

Когда я попросил Андрея рассказать о своих планах на будущее и мечтах, мальчишка долго морщил лоб, чесал в затылке и под конец сказал: "Не знаю".

Я сказал – Ну представь, чего ты хочешь, кем хочешь быть, что делать.

- Не знаю.

Для сравнения я попробовал ту же игру с другими детьми его возраста - во всех случаях кроме одного ответ был тот же.

Тогда мы занялись с ним простейшей игрой в воображение: "Закрой глаза, представь себе дом, который бы ты хотел иметь, расскажи, сколько в нем комнат, какие вещи стоят в этих комнатах, где твой компьютер, где гитара. Где ты сам? Каким ты будешь через пять лет?

Пока речь шла о компьютере, все было ничего, но себя самого увидеть воочию никто по-настоящему так и не смог.

Признаюсь, для меня это было неожиданно. Я с детства любил представлять себя выросшим, рисовал яркие живые картины своей воображаемой жизни, в которой компенсировал собственные слабости и ошибки. Каждый день, ложась в постель, я не менее получаса предавался видениям того, каким большим, сильным и мудрым я скоро буду, и, о юношеское тщеславие! как все девочки будут восторгаться мною. (О девочки! Вечная проблема и мощнейший стимул к развитию.) Андрей, когда ему исполнилось 12, перестал говорить, что ему ничего не надо и на все наплевать. Ему стало не наплевать на Наташу! И он начал слушать советы, как повзрослеть и привлечь ее внимание. То есть, ближайшее будущее, наконец, стало вызывать у него интерес. Он освоил «фотощоп», чтоб сделать Наташе фотомонтаж ко дню рождения, он поехал на соревнования по пин-понгу, он начал учить уроки!

Все это заставило нашего юного героя начать пересмотр Образа Мира в пользу взросления. Ведь пятилетние малыши не ухаживают за девушками. (Один из первых откровенных разговоров со взрослыми начался с вопросов: «Как же сделать так, чтоб она меня заметила? Каким я должен стать?» За прошедшие годы в Китеже у мальчика все-таки укрепилось доверие к окружающим его людям, отошли в прошлое страхи. Поэтому, он принял помощь в виде советов взрослых именно тогда, когда она ему понадобилась. У «внешнего мира» появилась возможность влиять на развитие. Так началась трансформация в заданном направлении.) К тому же менялся и мир вокруг. Развивающая среда общины требовала изменения доминанты поведения и опоры на новые внутренние ценности. Среди китежских детей стало модным читать книги и блистать эрудицией, особым влиянием начали пользоваться лидеры, к которым даже прислушивались взрослые. Вообще умение отвечать за себя и других стало пропуском к таинственному и притягательному миру взрослых. Пришлось спешно догонять в развитии, раскрывать в себе лидерские качества.

Скоро отношения с Наташей потеряли актуальность, а осознание себя как лидера и ответственной личности осталось!

Через месяц Андрей обнаружил себя уже в потоке бурной социальной жизни и вырываться из этого сладкого плена не было ни сил ни желания.

Теперь он видит перспективу, он мечтает стать сильным и красивым, зарабатывать много денег, жить в Китеже и «вообще, чтоб все было классно!»

Короче говоря, если вопрос о хронической неуспеваемости Андрея поднимался в 2000 году на педсоветах не менее пятидесяти раз и, кстати, не находил ответа, то в 2002 году Андрей стал учиться. По некоторым предметам у него были пятерки, по некоторым – тройки. Иногда он по старой памяти пробовал нервы учителей на прочность, забывая делать домашнее задание. Но главное – расширилось его сознание: он обнаружил, что помимо курения в этом мире есть много интересных и нужных вещей. Обещание поехать на экскурсию в Москву или приобрести боксерские перчатки стало действенным мотивом для интеллектуальных усилий. Очевидно, сказалось и общее «повзросление», желание занять достойное место в коллективе. Можно сказать, что в 2002 году чтение стало доставлять ему удовольствие. Самым же мощным стимулом, помимо поездок и путешествий, у Андрея, как у большинства китежских детей, стал компьютер, привычным способом скоротать время - книги. И он больше никогда ничего не воровал. Справедливости ради мы должны признать, что мы так и не смогли обеспечить этого ребенка хорошей полной семьей. Ему не хватает материнской ласки, его отношения с приемным отцом – Владиславом, скорее товарищеские. Но даже в этих неидеальных условиях продуманная и последовательная воспитательная политика позволила Андрею обрести уверенность в себе, занять достойное место в коллективе, начать развиваться интеллектуально. Он, все равно так и не принял необходимость соблюдать границы и законы нашего общества. Но это неприятие границ позволяет ему часто принимать нестандартные решения. Несмотря на маленький рост, во время летней ролевой игры он выбился в лидеры, на практике узнав, что такое ответственность за других. Весьма неожиданно для всех именно он во время БОЛЬШОЙ ЛЕТНЕЙ ИГРЫ привел свою команду к победе, что еще больше укрепило его стремление к развитию по новой, позитивной жизненной программе.

О том, что такое летняя игра, вы узнаете, если прочитаете статью, описанную нашим выпускником и основателем газеты Шуриком. Правда, в ней проблемы развития Андрея уже теряются в более широкой проблеме РОСТА И САМОРАЗВИТИЯ всей системы терапевтического сообщества.

«Лето…было!

Этим летом в Китеже впервые состоялся психологический лагерь. Цель этого мероприятия – погрузить нас - грешных и детей, которых мы взяли на две недели из детских домов Калужской области, в сказку, показав прекрасный альтернативный мир.

Сама идея лагеря строилась на книгах «Властелин Колец», «Гарри Поттер» и фильме «Мерлин». Из книг была взята идея обучения магии в лучших университетских традициях. Все младшие дети Китежа и новоприбывшие делилась на два факультета, которые имели четыре уровня сложности. Соответственно образовались старшие курсы и младшие курсы. Старшеклассники, которых две недели тренировал Мерлин – Основатель Китежа, стали Наставниками. Они следили за психологическим состоянием студентов, вели душевные беседы и преподавали магию. Классовая привилегированность обуславливалась наличием разнообразных атрибутов магии, к примеру, на четвертом курсе вручалась волшебная палочка, дающая возможность заставлять окаменеть плохих учеников младшего курса. На каждом из курсов преподавалось по одному заклинанию «типа» замереть, замолчать и т.д. Без волшебной палочки возможность колдовать давали балы или оценки, одно заклинание стоило 5 балов, которые, кстати, довались не только за удачное лобзание гранита науки, но и за трудовые заслуги (хитрые в Китеже взрослые). Так же между факультетами был введен соревнователь, эффект, что вызвало не малый азарт, как у детей, так и у взрослых. Китеж был на гране гражданской войны! Биполярные китежане просто сходили с ума, а присвоение факультетам цветов (красный и синий), распевание тут же сочиняемых гимнов, речевок, и просто агитационная война факультетов подогревала страсти! Эта позиционная война вышла из-под контроля, как и взрослых, так и детей. Противостояние жило своей жизнью, пробуждая творческий потенциал и жажду новых схваток. Лихорадка дошла даже до такого места как столовая, казалось бы, святое место, так ведь нет, разделились и тут! Два ряда столов и по середине политические перебежчики - взрослые. Под игру было отведено два здания в Китеже – Школа и Обитель. Естественно очумевшие факультеты поспешили предать своим пристанищам соответствующую магичность. Здания обрастали «полями силы» в виде крестов и деревянных пирамид, гербами и т.д. К слову о гербах лагерь «красных» (Люди огня) имел в виде герба антх (египетский крест), а лагерь «синих» (Люди воды) - символическое изображение улитки. Гербы рисовались даже на щеках. Каждый отряд создал легенду о сотворении мира, каждый отработал тактику партизанской войны в условиях непроходимого леса. Прошло больше недели, прежде чем дети научились подчиняться командирам и помогать друг другу в трудную минуту.

Финал игры! Мы разделены на четыре команды, у каждой свой маршрут и свой лидер, который должен довести отряд до неизвестной ему цели. Маршрут у каждого отряда свой, но он обязательно проходит по чаще леса, населенного всякой сказочно-фольклорной нечестью. Промежуточные «станции» - места испытаний для отважных путников. За час до полуночи отряды выходят на подвиг. Все пожрала ночь, лишь кое-где сияют огни костров. Меж ними шныряют ведьмы и важно прогуливаются вурдалаки. Некоторые персонажи для нас слабо узнаваемы, так как в них воплотились наши гости из доброй старой Англии и более молодой Америки. В общем, царство хоббитов и фей в гостях у Лукоморья. И через всю эту жуть бегут отряды, подгоняемые неумолимым временем. Кто придет первым? Кто получит торт, а главное славу? Пересеченная местность, каверзные вопросы на станциях у костров, чьи-то руки хватающие за штаны из придорожных кустов. Какая-то ведьма в камуфляже … Неразбериха, страсти кипят…

Я заметил по себе, когда находишься в процессе игры, то не можешь мыслить логически и последовательно. Яркие вспышки нужных решений и понимания выстраиваются в подобье трассирующей очереди в тумане. Но в это раз я, как Наставник, наблюдал за игрой со стороны. Это оказалось не менее интересно. Азарт участников заражает, и когда бежишь, сопровождая команду, то и сам, невольно, начинаешь дрожать от волнения – найдем ли свет большого костра, услышим ли приветственные крики болельщиков.

В этом последнем бою не было привычного деления на красные и синие. Каждый отряд сражался за себя, каждый член команды должен был пройти свои испытания и доказать чего он стоит. И доказывали! В команде Володи (наш гость из Сухиничей) ведьма за неправильный ответ на вопрос заморозила одного бойца. Так Володя распорядился тащить его на плечах! В другом отряде «сломался» командир Лена, отряд прямо в лесу выбрал нового командира – Васю и он довел отряд до конца. Тот же Вася на последнем рывке к финишу потерял кроссовок и бежал босиком по камням и сучьям. Но добежал и отревевшись (от полноты эмоций и боли в ноге) праздновал победу! Победил отряд Андрея. Сам Андрей при встрече с драконом был поставлен перед выбором – отдать одного из членов отряда или сойти с маршрута. Он отдал себя! Потрясенный благородством командира, дракон пожалел отряд и всех пропустил. Андрей и его трое бойцов получили торт и овации. Впрочем, победителями в ту ночь чувствовали себя все, кто дошел.

Что сказать в заключении? Игра носила настолько мощный характер, что увлекла за собой весь Китеж, который в свою очередь стал просто полем боя «стихий» (понятия выясняли). Даже Наставники иногда забывали о педагогических задачах, сражаясь за торжество своей команды с абсолютно детским азартом. И только Мерлин (в лице Морозова) смог обуздать этот хаос, вернув всех к первоначальным целя воспитания!!!

Пятеро из юных гостей Китежа были так потрясены происходящим, что попросили оставить их здесь. Остался Володя, он будет учиться в нашем 8 классе. По тому, как он вели свой отряд сквозь лес, можно сказать, что он будет достойным приобретением Китежа. Остаются и двое его младших братьев.

По итогам игры можно сказать, что дети изменили своё отношение друг к другу, прониклись большим взаимным уважением, появилось какое - никакое умение договариваться и решать вопросы сообща. Вывод: эксперимент был удачен, будем повторять». 2002 г. Главвред Hazard, компьютерная верстка, Лихой, отредактировано с божьей помощью.

Вот такой вот документ… А за ним напряженная, полная порывов, открытий, наивных мечтаний, неоспоримая и всепобеждающая ЖИЗНЬ.

Мне как историку интересно отслеживать процессы, которые сами собой идут в детской среде. Без всякой подсказки наиболее активные члены Малого Совета, заинтересованные в будущем Китежа и планирующие вернуться сюда, начали готовить себе смену из наиболее умных и активных младшеклассников. Проводя Игру, на ходу обучаясь руководить своими отрядами, они столкнулись с необходимостью развивать в себе новые качества и навыки, создать внутри коллективов собственные ритуалы принятия решений, договориться о конкретных правилах поведения. Дело дошло даже до заключения индивидуальных договоров. Кому-то может показаться это переизбытком демократизма, но мы искренне считаем, что в условиях Китежа люди должны научиться договариваться обо всем. Понемногу на практике в нашей правоте убеждаются и наши дети.

Система, созданная по образу и подобию ОБЪЕКТИВНОГО МИРА оказалась способной к саморазвитию. Но это должна была быть именно целостная система! Детям не достаточно просто объяснить правила «игры», любая мотивация держится весьма ограниченное время. Значит, нужны внешние границы (принуждение), которые позволят снять внутренние колебания и помогут ввести ребенка в рабочее состояние. Потом, когда рефлекс закрепится, можно ожидать и более продолжительной концентрации на поставленной цели. Но в любом случае, надо не забывать, что по Павлову условные рефлексы вырабатываются не мгновенным озарением, а путем частых повторений.

Поэтому, нашим наставникам, организующим детей в рамках единого поля сознания, теперь приходится следить не только за тишиной, но и за тем, куда направлен взгляд ребенка – не стал ли он чрезмерно отсутствующим, насколько осмысленные движения производит ручка в пальцах ученика – может быть, он просто чертит каракули. После нескольких месяцев такого тренинга (злопыхатели могут назвать это тривиальной зубрежкой под давлением), мы заметили, что какую-то часть работы дети начинают выполнять с готовностью, если не сказать, с радостью. То, что сначала было тяжелой обязанностью, стало привычной функцией, привычное и освоенное начало приносить радость.

Эта система сохранилась у нас и по сей день.

Качество подготовки д.з. резко повысилось. Пропали отвлекающие моменты – чай, компьютер, разговор с сестренкой. Ну и еще больше повысился статус и самооценка наших страшеклассников.

Чтобы не вызвать у вас чувства нереальности описываемого, отметим, что и нашим юным соратникам не всегда удается добиться желаемого.

Шурик и Маша пришли ко мне вечером на чашку чая, сами в состоянии кипения.

- Не знаем, что делать с Филиппком. Всю неделю прорабатывали его на Совете. Он лишен компьютера, участия в дискотеках, но он все равно не учит уроки и ведет себя как троглодит, - жаловалась мне Маша со слезами на глазах.

- Я его прибью, наверное, - мрачно пообещал Шурик.

Я поинтересовался:

- Понимаете ли вы, что происходит в этом несчастном пятикласснике? Он до Китежа видел только пьяных дерущихся родителей, да и не менее пьяных соседей. Его разум не развит, а мир представляется большой и тяжелой кувалдой, которая совершенно непредсказуемо бьет по голове.

- Но мы же не бьем, - обиженно воскликнула Маша, - мы с ним даже договор подписали, где он обязался и уроки учить, и вести себя хорошо.

- Он забыл про ваш договор через час, а то бы обязательно соблюдал. Поймите еще раз: он не видит мир таким, каким видите его вы. Он учится, понемногу привыкая постигать мотивы поступков окружающих, но этот процесс растягивается на годы, и вы ничего не можете изменить. Вспомни себя, Шурик, три года назад: ты тоже не все понимал в происходящем, но твои родители не убивали друг друга сковородкой, и ты не боялся взрослых, окружающих тебя.

- Так что, не наказывать?

- Наказывать, тащить силой на уроки, заставлять думать и помнить, что результат будет года через два. Поэтому берегите свою нервную систему. А чтобы вам было легче смеяться, подумайте, что у педсовета помимо Филиппка есть его одноклассник Женя, который теперь тоже борется за свои права. И сколько таких детей еще у нас впереди.

Счастливый конец у этой истории такой: и Маша, и Шурик продолжали воспитывать Филиппа еще много месяцев и делают это по сию пору.

ИГРА 3. ВОЗДЕЛЫВАНИЕ ПОЛЯ СОЗНАНИЯ (КРУГ ОБЩИНЫ)

ОСОЗНАНИЕ

Образцы, полученные в самом раннем детстве, обладают особой устойчивостью. Но и они могут быть стерты, вернее заменены другими образцами. Надо только помнить, что условные рефлексы не вырабатываются за один день. И еще, они не вырабатываются повторением наставлений. Когда мы говорим о многократном повторении, то говорим не о повторении наставлений и наказаний, а личного, эмоционального переживаемого опыта. В этом суть воспитательного подхода Китежа. Мы считаем совершенно бесполезным, повторять ребенку то, каким он должен быть. Ребенок – суверенная от природы личность, инстинктивно стремящаяся делать свои собственные выводы и принимать свои решения. Следовательно, если мы хотим изменить уже отпечатавшийся в архиве сознания образец поведения, то мы должны предоставить достаточно большое количество жизненных ситуаций, в которых ребенок сможет самостоятельно убедиться в ложности уже созданного образца. Педагогический процесс в этом случае отличается от обычной жизни только тем, что мы стремимся обеспечить повторяемость ситуаций и их концентрацию на коротком отрезке времени. Так быстрее достигается осознание.

На изучении этого феномена построена целая мировоззренческая и психолого-терапевтическая система Гештальта. «Мы действительно научены не применять собственную мудрость. Мы обладаем невероятно тонко настроенным, замечательно эффективным снаряжением, но мы завалили его мусором и даем ему ржаветь. …Вы уже знаете все, что вам нужно. Дело только в том, чтобы разблокировать, отпереть, отпустить. ….Так что же такое сознавание? Это мгновенное расширение, раздвигание границ… Это можно было назвать расширением перспективы, за исключением того момента, что перспектива обычно предполагает дистанцию, а сознавание всегда непосредственно соприкасается с тем, что сознается…больше элементов видится одновременно, причем видятся они как связанные, интегрированные. Присутствует здесь и сейчас, как часть текущей ситуации. Поэтому в сознавании всегда есть элемент новизны». (Д. Энрайт «Гештальт, ведущий к просветлению»).

Осознание тесно связано и с другим состоянием разума – расширением сознания.

Расширение сознания – прием, помогающий увидеть все в правильном масштабе. (Увы, этот термин отчасти запачкан усилиями интеллектуальных наркоманов, которые играют с собственным сознанием при помощи психоделических средств. На наш взгляд, использование наркотиков в работе терапевта так же противоестественно, как игра в футбол на костылях.)

Для того, чтобы яснее представить себе смысл расширения сознания, вернемся к князю Андрею Болконскому, лежащему на поле Аустерлица. Как вы помните, до этого он мечтает о славе и мысленно противопоставляет самого себя Наполеону. Идет бой, (не совсем так, как мечталось), русские терпят поражение, вокруг убитые, но князю не до мелочей. Его сознание сосредоточено на главной задаче – найти славу, и поэтому, все остальное, даже страх собственной смерти, размывается в его сознании, проявляется как бы на боковых экранах. Но вот, можно сказать, уже на пол дороге к славе, разрыв ядра опрокидывает князя, а заодно и весь его внутренний мир. Теперь ему предоставлена возможность лежать неподвижным вверх лицом… и он замечает небо!

Ощущение близости смерти и, соответственно, Бога вымывает из его сознания все мысли о таких мелочах, как Наполеон и слава! В нем начинается перестройка программы, переоценка жизненных ценностей. Он выживет и научится замечать вокруг себя все разнообразие явлений жизни, его душа оттает, пробудятся и чувства и воля. Терапевтическое вмешательство пушечного ядра приведет нашего героя к любви, новым дерзаниям и новым разочарованиям, что, собственно, мы и называем полноценной жизнью!

Но одного расширения сознания мало. Оно лишь дает возможность по-новому взглянуть на жизненную ситуацию, снимает внутренние блоки. Я лично работал с ребятами, которых такое расширение сознания привело отнюдь не к самореализации, а к падению в секту. Увидев безграничность мира и бесконечность возможностей, они попросту испугались и предпочли запечатать себя в раковину фанатизма, передав рычаги управления своей жизнью тому, кто первым попался им на глаза с более-менее ясной программой и достаточной для ее внедрения силой убеждения. Произошло что-то вроде импринтинга. Первый, сказавший, «я знаю, как тебя защитить от мира» стал повелителем, подчинив своей воле сознание неуверенной в себе личности.

Так что, как и всякое другое лекарство, работой с осознаниями и расширением сознания лучше всего заниматься со специалистом, избегая самодеятельности, равно как и колдунов с миссиями.

Вторая составляющая педагогического процесса – это помочь ребенку правильно разобраться в ситуации. Выводы, сделанные за ребенка, также полезны, как лекарство, выпитое другим. Они вызовут или агрессию или отучат соображать. Но в процессе душевной беседы (для важности можно назвать «терапевтической») наставник может помочь ребенку шире взглянуть на ситуацию, подтолкнуть к выводам. Тогда открытия будут его собственными. Они запомнятся, потому что будут связаны в сознании ребенка с радостным чувством достижения победы. Открытия должны стать постоянной частью жизни, а повторяемость ощущения победы или удовлетворения вызовет утверждение нового образца поведения.

Обсуждая текущие дела, дети обучаются воздействовать на события, привыкают считать себя ответственными за то, что происходит в жизни. Но это лишь одна сторона. На собрании, пока один рассказывает о своих проблемах, успехах или открытиях, все остальные могут примерить на себя его оценки, сравнить их со спонтанной реакцией коллектива на те или иные слова и поступки. Без какого-либо давления из вне идет реальная учеба, примерка чужих обликов и образов действия. И все это без опасения прямой критики со стороны родителей и вообще взрослых.

Это естественный Путь, он заложен в саму природу человеческой личности, так как основан на базовых качествах, проявляющихся с самого раннего детства. Поэтому, по этому Пути можно пройти достаточно быстро.

СОБРАНИЕ, НА КОТОРОМ НЕ ХОЧЕТСЯ СПАТЬ

Эх, много я сиживал на собраниях. Были среди них и интересные, но о большинстве я вспоминаю, как о садистском способе убить мое время.

Собрания детей в Китеже – самое занимательное развлечение не только для детей, но и для взрослых. И главное, это наш самый безопасный способ добиться осознаний и расширения сознания.

За счет чего раздувается воздушный шарик? Давление внутри растет, превосходя давление снаружи, оболочка растягивается, позволяя шару расти. Ребенок наполнен осознаниями, его распирают свежие впечатления. Как хочется поделиться! (Значит, внутри давление уже выросло.) Следующее условие – эластичность, податливость, гибкость сознания. (Это уже достигнуто в безопасных откровениях с наставниками.) Разряженная, то есть, безопасная среда, в которой все ждут, как раз твоего рассказа! Здесь ты будешь услышан, здесь обязательно получишь сочувствие и поддержку!

Вот вам и вся формула ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО СОБРАНИЯ, которые мы начали проводить в общине с легкой руки нашего британского друга Дэвида Дина. Разумеется, многое пришлось пересмотреть с учетом национальной и китежской специфики.

Старшие дети садятся среди младших, всячески поощряя их высказывать свое мнение и серьезно относиться к происходящему. Младшие не боятся «наездов» со стороны старших, так как этого просто нет в Китеже. Очень многое в успехе собрания зависит от личности ведущего. Надо тонко чувствовать состояние каждого говорящего ребенка. Одного надо похвалить, а на другого нажать, поставив перед очередным вызовом. Первые пол года собрания в Китеже вел я сам, потом этому искусству начали понемногу обучаться члены Малого совета. Признаться, не все получалось сразу.

Коля – Ну, Женя, расскажи, как ты оставил прошлое прошлому.

Женя молчит, опустив голову.

Коля – Скажу хоть что-нибудь. Мы тебя уже неделю мурыжим. На переменах ты вон какой горластый, а здесь помалкиваешь…

Женя молчит и головы не поднимает.

Потом меня куда-то позвали из дома, где проводилось осознание, а вернувшись я застал такую картину. Коля ударом ноги распахивает дверь. В его руках брыкающийся Женька. Еще секунда и Женька летит с крыльца носом в снег. Коля, попирая все норму терапевтической работы, удовлетворенно потирает руки и говорит – «И чтоб тебя здесь больше не было, пока не научишься душу открывать своим друзьям!»

Первая мысль – «Что я наделал! Разве можно подпускать к терапевтической работе эмоционально не созревших юношей, вроде Коли». Вторая мысль – «Но так Женя соприкоснулся с реальной жизнью, где никто не будет проявлять чудес терпения и выдержки». Каково же было мое изумление, когда на следующем собрании Женя заговорил. На другой день он сидел, как ни в чем не бывало, в первом ряду и, широко улыбаясь, рассказывал о своих мыслях и чувствах за истекший день. Колин экстремальный метод воздействия привел к успеху.

Записки из дневника 2003 года

«14 января, сразу после окончания школьных каникул в Китеже началась психологическая игра «Создатели миров».

Детям давался свод правил и моральных норм, которые они должны были соблюдать на протяжении всего дня. Этот список мы назвали «Обетом». На общем собрании по взаимному согласию для каждого ребенка выбирался наставник из учеников старших классов. Наставник был обязан ежедневно обсуждать с учеником его психологические проблемы, помогать соблюдать правила. А вечером на общем собрании наставники выслушивали каждого.

Вот стенограмма одного из собраний, которое как член Малого Совета вела Маша П.

Маша П. – Ну, дети, расскажите, что хорошего было у вас сегодня, какие открытия вы сделали, кому улыбнулись, какую радость подарили вам окружающие?

Маша С. 13 лет, мило улыбаясь ( «я маленькая, тихая, не троньте!») -Ничего не было. («может пронесет, и спросят кого-нибудь еще»).

Володя С. 14 лет, напустив нарочито уверенный вид, детским басом - Все нормально (даже не задумываясь, что от него хотят).

Маша П. – Какие сегодня были открытия, осознания? Кто совершил подвиг, что-то понял в себе или окружающем мире? Ну, Лариса, ты чего помалкиваешь?

Лариса К.14 лет, дрожащим от волнения голосом и потупив глаза – Ну, я что…я не знаю.

Наташа Х. – День прошел хорошо, я гуляла с Валей. Мне понравилось.

У Лены в глазах далекая мечта, у Филиппка взгляд обращен как бы вовнутрь, происходящее вокруг его не затрагивает. Внешне все послушны, а общего поля сознания не получается. Необходимо найти фокус их общего интереса, который позволит стянуть и удерживать их внимание достаточно долго.

Маша П. – Да что вы мне эти глупости рассказываете. Разве это осознания? Вспомните, что нового успели понять и пережить за день, где сказали «Вау!», где заплакали.

ФИЛИПП - А мне…а мне понравилось сегодня рисовать и …уроки готовить. (Идет ли этот ответ от внутреннего открытия? Не похоже, но уже радостно, что Филипп принял правило делиться внутренними переживаниями. Делать уроки – означает «приобретать лицо» в коллективе. А вот, когда я учился в школе, у нас было модно уверять друг друга в пренебрежении к урокам. Это считалось достоинством. Даже те, кто весь вечер корпел над домашкой, перед выходом к доске говорили – «А я ничего не учил».)

Пока задача Филиппа привлечь всеобщее внимание к своей скромной персоне и он делает это единственным понятным ему здесь способом. Потом придет время, когда он, почувствовав себя в абсолютной безопасности, отвлечется от контроля за окружающим пространством и действительно заглянет в себя.

На бумаге все эти рассуждения занимают много места, а в реальном времени проносятся в моем сознании за считанные секунды. Собрание же идет своим чередом.

Маша С. – Я проснулась, умылась, пошла на зарядку, потом в школу…

Маша П. – Стоп! Маша, опять обыденность. Мы знаем твой распорядок, но мы не знаем твоих открытий и переживаний.

Маша С. – Я узнала, что к нам приезжает Таня (студентка из Тулы, преподающая в общине химию) и очень обрадовалась. Я поняла, что люблю Таню.

Вася 13 лет – А я сегодня резал доску и у меня получился очень хороший орнамент. Раньше я такую доску резал четыре часа, а теперь научился за час.

Маша П. -А что ты почувствовал при этом?

Вася - Гордость и радость.

Света – А я сегодня хорошо поговорила со своим наставником – Машей П. и почувствовала радость! А еще, я делала русский язык с Ларисой, и у меня вдруг получилось упражнение. Я теперь поняла, что это не так страшно!

Анрей Ж. – А я сегодня с Васькой помирился, мы так хорошо поговорили…(густо краснеет). Он может быть моим другом. Черт, даже рассказать не могу, что я почувствовал. Я его сегодня вечером пригласил казинаки есть…

Все потрясены. Все аплодируют!

Маша П. – Андрей ты видишь, как всем важно, чтоб у вас были нормальные отношения с Васькой.

Егор – Во, во, все просто в экстазе.

Андрей – Вижу. Мне и самому нравится…

Маша П.– Вася, а ты-то сам, почему об этом не упомянул? Ты что, не заметил разговора с Андреем или это не было важным открытием в твоей жизни?

Вася – Да, я заметил (смеется в смущении) мне это тоже очень понравилось. Мы теперь друзья … и я пойду есть казинаки.

Вот так у нас в Китеже утвердилась традиция ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ СОБРАНИЙ.

(Звучит, конечно, ужасно, тем более, что термин – калька с английского. А вообще-то речь идет о безопасном круге друзей, где можно сбросить панцирь с души и ощутить животворный поток перемен. Помните, как в годы застоя, мы любили собираться с друзьями и бутылкой «Столичной» на кухне и решать вселенские проблемы. Все отличие «терапевтического собрания» в том, что его проводит профессионал и он, не только не ставит приглашенным бутылку, а еще и собирает с них деньги за то, что создал соответствующую атмосферу. Шутка.)

В Китеже на это собрание теперь допускаются и взрослые, если берут на себя нелегкое обязательство вести себя сдержанно. В идеальной терапевтической общине все взрослые должны настолько разбираться в детской психологии, настолько владеть своими чувствами, что их присутствие не должно «напрягать» детский коллектив. Несмотря на кажущуюся легкость задачи, далеко не каждый взрослый оказывается способным профессионально подходить к участию в подобном мероприятии без специальной подготовки и настроя на сотрудничество.

Когда мы только начинали практиковать такие собрания, на них присутствовали несколько человек взрослых. Мы предварительно договаривались, что взрослые сдерживают свои эмоции, не дают оценок и не берут управление на себя.

Теперь, когда традиция установлена, дети могут и не заметить присутствия взрослых. Если вопрос, обсуждаемый на собрании, вызывает общий интерес, то выступают все. Создается активное поле доверия, и даже самым закомплексованным детям трудно не поддаться его воздействию. Здесь начинается иной вид конкуренции – стремление доказать свою собственную взрослость, выступить и быть услышанным.

Особенно бурную реакцию вызывает обсуждение вопросов «кто кем руководит», «я за справедливость» и «как добиться выполнения распоряжений», в общем, все как во взрослом коллективе.

Вот тут, надо признать, на первое место выходит роль ведущего.

И здесь все – не как у взрослых, привыкших к плюрализму, «пофигизму» и всякой вседозволенности. Лучше всего эту мысль сформулировала наш «самообучившийся» психолог Марина М.: «Общее Видение для взрослых – это фикция. О детских собраниях спору нет. Ты их ведешь с позиции высшей силы и авторитета. У детей должны быть четкие нравственные ориентиры – возможно даже, запредельные. Но со взрослыми это не пройдет». Оставим в стороне взрослых. Все попытки предложить им запредельные нравственные ориентиры, закончились, в общем – то провалом. (Даже христианство в наши дни, увы, не может претендовать на всеобщность.) Но детям, занятым нелегкой работой взросления, надо предлагать Образ Мира, основанный на четких нравственных критериях, целостный, притягательный силой и красотой. Вырастут, станут сильными – сами выберут, что им надо оставить из детских идеалов, а что предать забвению. Дайте им вырасти! Не лишайте их внутренней связи с обществом, страной, высокой жизненной задачей.

Главное, чтобы дети научились видеть внутреннюю связь между своим жизненным выбором и общим благом. А уже в этой системе координат им будет понятна и связь между своими поступками и их результатами, тем ущербом, который они вольно или невольно нанесли. На наших собраниях мы часто разбираем и вопросы, что делать с теми, кто разрушает общий порядок, улаживаем конфликты. Одними поощрениями дело все равно не обходится. Мы заменили слово «наказание» на термин « компенсация», так не обидно и звучит солиднее. Так они приходят к пониманию необходимости компенсации каждого плохого проступка и не обижаются на налагаемые взыскания.

Именно эти собрания, как ни что другое, помогают детям развиваться – осваивать собственные эмоции, сравнивать свои оценки с позицией окружающих, убеждаться в том, что мир вокруг них – познаваем и управляем. Фактически, открываясь на собрании, ребенок каждый раз переживает некий инсайт, внутреннюю перестройку характера. Как бабочка, вылезающая из куколки в завершении метаморфозы, он оказывается весьма уязвимым.

В период душевных подъемов, сомнений, мучений и отступлений назад, ребенку очень важна поддержка значимого для него коллектива. Причем, и эта поддержка должна оставаться «жизненной», то есть больше осознаваться ребенком, как среда, а не насильственное вмешательство одного человека.

Общий поток, океан сознания. Реакция со всех сторон. Человек говорящий, как бы, опущен в активную среду. Зная пунктик наших современных психологов, задамся вопросом - можно ли назвать ее безопасной? Для тех, кто привык – да. Для остальных она покажется слишком требовательной. Это кипение, это вызов. Но это и радость разделенных переживаний и открытий, это ощущение своего единства с кругом единомышленников, ЭТО ПРЕВРАЩЕНИЕ МАЛЕНЬКОЙ ЛИЧНОСТИ В ТВОРЦА.

(Помните, педагогика – не наука, а творчество, основанное на знании законов развития личности.)

Тринадцатилетний мальчик Саша принес мне скомканный листок бумаги, на котором он отважился написать свое первое осознание – « Настроение зависит от нас, но и мы зависим от настроения. Настроение изменяет наше восприятие мира, но и мы можем изменить наше настроение. Итог – мы можем создавать свой мир!»

Наверное, впервые в своей жизни Саша понял, что он может быть хозяином своей судьбы. И поверьте мне на слово, в эти минуты он излучал счастье и просветление, как послушник дзен-буддийского монастыря, решивший коан. Вся разница в том, что этот коан, эту жизненную задачу, кажущуюся неразрешимым парадоксом, он поставил перед собой сам. И найденный в этих условиях ответ не остается абстракцией на задворках сознания, а сразу меняет отношение к миру и своему месту в нем.

Осознание - это открытие, которое захватывает тебя целиком, поражает своей новизной, заставляет сильнее биться сердце. (Ученые сказали бы – отражается на соматических реакциях). Оно расширяет представление о мире, помогает безболезненно сменить точку зрения на более осмысленную, и главное, служит стимулом для действия!

Александра (17 лет) – У меня каждый день что-то новое. Вот сегодня прочитала книгу «Король крыс». Я и сейчас все еще в этой книги. Там был концлагерь для американских и английских солдат. И один из них – американец так устроился, что все имел. Жил как король и все его уважали, все с ним считались. А потом война кончилась, их освободили. И все отношения изменились. Он –то был простым солдатом,… и его статус в лагере ничего не значил в огромном мире… Так же и в нашей жизни, человек может в одночасье все потерять. Мне стало страшно, когда я это осознала.

Саша (9 лет) – А я видел утром снег и тишину…

(Звучит, конечно, по детски. Но то февральское утро было действительно удивительным. Белый пушистый снег и температура не более ноля. Все взрослые, собравшиеся на зарядку, были зачарованы абсолютной тишиной, каким-то неземным покоем, опустившимся на мир вместе с оттепелью. А дети, как правило, этого не замечают. Они куда больше живут в мире отношений, чем в мире природы.)

Леша (13 лет) – Я сегодня отвечал за погрузку дров. А Вовка с Серегой слили работу ради компьютера.

Я. – А в чем же твое осознание?

Леша – Пока по башке не настучишь, работать не будут!

Кирилл (17 лет) поднимает руку: - Я сегодня как-то по-новому увидел лес, что вокруг нас. Я его весь почувствовал, каждое дерево. Мы существуем рядом, но что мы о нем знаем? Там силы действуют. Деревья живут, зверьки всякие едят друг друга, кто-то там подо льдом спит до весны… Птицы за жизнь борются. И я эту силу только почувствовал, и то все тело задрожало. А какой же мозг надо, чтобы все это вместить…

Наташа (12 лет) – Мне сегодня понравилось делать домашнюю работу. Сначала не хотелось, а потом я уперлась и пошло… Вот.

Андрей (12 лет) - Ну, может, это не открытие, но я почувствовал, если ты делаешь кому-то добро, то оно к тебе возвращается. Мне это понравилось. (В прошлом году он перестал воровать, в этом – ругаться матом. Теперь он влюблен в Н. И пытается хорошо учиться.)

Написал я эти строки. Еще раз перечитал и подумал – «Как банально они должны звучать для читателя!» Мы сто раз читали это. Но, зная эту истину, сколько раз действовали исходя из нее? Наши знания не становятся основой для действий, наши открытия не заставляют менять Образ Мира. Но Андрей в тот момент осознал важность ДОБРА впервые. Это стало его личным достижением, принесло радость победы. Его щеки покраснели от смущения, глаза зажглись светом осознания. Я знаю точно, теперь это будет храниться в его душе, как откровение, а значит, в ситуациях выбора, ляжет на чашу весов с надписью ДОБРО.

С процессом взросления и интеллектуальным ростом, беседы о тайнах души и радостях осознания становятся намного более успешными и результативными. Более того, дети выросшие в Китеже более свободно, чем их сверстники в других местах, говорят на эти темы. Они позволяют и друзьям и «своим» взрослым обсуждать внутренние проблемы личности, указывать на ошибки и недостатки, вместе находить выход из психологических тупиков. Мы не уверены, что такой подход оправдает себя в других случаях, но в условиях Китежа он постепенно становится элементом культуры.

Дальше позвольте мне процитировать некоторые высказывания детей на терапевтических собраниях. Так у вас создаться более общее представление о диапазоне обсуждаемых тем и глубине их разбора, которые сейчас доступны детям в Китеже.

Маша П. - Мне было приятно, что Лиля рассказала мне о своих проблемах. Я ей тоже доверяю. Я подумала, если мы будем больше рассказывать, то будем больше уверенны друг в друге. А это и есть община.

Маша Х. – У меня претензия к Ленке. Я ей велела вымыть пол в столовой, а она сказала – «Я не служанка».

Я. – Почему? Лена, а что, ты – академик? Ты именно служанка. Ты служишь общине, всем нам, а мы служим тебе. Ничего иного, кроме как мыть пол, ты не умеешь. Так мой этот пол хорошо, с осознанием, что это надо для общины. Помнишь, в нашем обете ученика сказано – «только любовь и поддержку подарю своим близким»? А что ты даришь Маше, когда отказываешься выполнить ее просьбу?

Лена – Я поняла. (Не очень уверенно) Маша прости меня, пожалуйста, я больше не буду.

Стас (15 лет) – Я не думаю, что это осознание. Это просто радость. Я не мог больше зубрить физику и взял Булгакова «Мастер и Маргариту», так кусочек почитать. И вдруг чувствую, я вживаюсь в нее. Прямо провалился в книгу. Я прочитал, а след до сих пор остался и я все еще немного живу в этом. Не буквы читаю, а… ну не знаю, как бы живешь двойной жизнью. Закрыл книгу, А ОНА все продолжается. А потом я размышлял о будущем. Пытался увидеть его в разных формах, мысленно вынимал кого-нибудь из нас и думал, смотрел, что будет без него. И первым я убрал Диму. Посмотрел и думаю, ну на фиг, ничего без него не выходит и вернул его. Мало без кого можно обойтись в нашем будущем.

Маша С.(12 лет) - Мне сегодня первый раз понравилась зарядка. Я заметила солнце, как оно вставало. Валя мне улыбнулась и я ей. Так я стала все делать с радостью.

Маша Х. (13 лет) – Я поссорилась с Ленкой. Она мне что-то там грубо сказала, а потом я подумала, а возьму-ка сама и попрошу прощения. Может она так быстрее сама осознает. Я пошла и попросила у нее прощения. И она так обрадовалась. А на кружке я не хотела танцевать… У меня испортилось настроение. И я села одна в стороне и стала злиться. Потом я стала пытаться выбраться из этого настроения и вспомнила, как вчера был пасмурный день, а над твоим домом был клочок голубого неба и из него на землю лился золотой свет. Мне тогда стало очень хорошо и я, словно снова вошла в это состояние. Потом я успокоилась и пошла репетировать.

Леша М. - Да, я видел, она, правда, с собой справилась!

(Спонтанные бурные аплодисменты).

Егор – У меня претензия к Володе. Он не очень любит напрягаться. Когда мы работаем, он имеет тенденцию где-нибудь втихую прижопиться.

(Все хохочут)

Володя – Нет. Я меняюсь…Я недавно таскал угль в дом Тамары. Обычно, когда Стас ставит меня туда работать, я натаскиваю только пол короба, а тут я подумал, что надо все-таки исполнять обет «научусь труду и терпению» и натаскал полный. Не «прохалявил». Так мне и самому стало лучше.

Я. – А вчера ты надерзил Тамаре. Ты уже извинился?

Володя – Нет. Мне стыдно.

Валя. – Что ж это у тебя было за осознание, если после него не появилось желание нового действия?

Я. – Тебе не хочется напрягаться. Это и есть то самое слово, которое произнес Егор.

Володя – Я только теперь по-настоящему осознал, как это неприятно.

Александра (язвительно и недоверчиво) – Вот так, мудрое слово Егора запало в душу…

(Все хохочут)

Егор: – И мой младший братец Коля вчера не хотел делать уроки, я его битый час пытался за стол усадить. Ну, довел меня, я его ремнем шлепнул – все нормально, чисто терапевтически, (общий хохот), и тут маму вспомнил, как она за мной со скалкой носилась…Господи как же я понял свою маму. Как родителям с нами трудно!

Света (13 лет, синдром аутизма) – Я сегодня училась петь. Эта, англичанка Джанет, она ставила мне голос. Я впервые ощутила свой звук – он огромен, как в ангаре. Словно свет изливался и я вибрировала. Я хочу быть актрисой! (Увы, через неделю Света бросила эти занятия – просто так – надоело.)

Валя (13 лет) - У меня был момент преодоления лени на последнем уроке. Контрольная, а мне ничего не хочется делать. Тогда я вспомнила строчку обета – «не поддамся лени» и мне полегчало. Я и другим девчонкам говорю – не поддавайтесь, оживайте. И всем стало легче, заулыбались, начали мозгами шевелить.

Женя Ф. – Я отработала целый летний месяц командиром отряда и поняла - дети не могут быть всегда послушными. Они вот неделю были классными – единая команда, все делали, меня слушались, а потом вдруг, как спущенные шарики – ничего им не надо. Только ором чего-то и можно было от них добиться…

Я – Ну, а где осознание?

Женя Ф. – Я поняла, что это в порядке вещей – вроде, закон природы. Люди, то полные сил, то слабые и равнодушные, даже взрослые. Надо просто быть терпеливой и возвращать их в состояние разума. (Год назад про Женю говорили, что она умеет только орать и впадать в истерики. В 2003 г. она вместе с Димой и Шуриком С. вынесла на своих хрупких плечах весь летний лагерь.)

Маша Х. – Меня сделали ответственной за организацию работ и девчонки сначала слушались, а потом меня Светка послала, потом Ленка стала прикидываться дурой и отказалась на кухне выполнять задание…Я разозлилась и стала отдавать приказания раздраженным тоном. То есть я все правильно говорила, но все вокруг все равно обижались и выполнять мои распоряжения не хотели. Я так обиделась, что даже подала в отставку… Теперь поняла, что сама была виновата. Все, и я сама, реагируют на тон больше чем на слова. Я теперь готова вернуться к своим обязанностям и прошу меня простить.

Егор – Давайте похлопаем!

(все аплодируют Маше)

Шурик – У нас было четыре дня каникул и я вдруг обнаружил, что устаю от того, что мне нечего делать. До этого весь день был расписан и насыщен… надо было куда-то бежать, что-то творить, организовывать. А тут никто не командует. И вот у детей уже кислые физиономии и никто ничего не хочет. Я подумал, а как же во взрослом состоянии. Там-то, видь, никто подгонять не будет, значит так и закисну?

Я – Большинство и закисает. Очень мало, кто способен самому себе ставить жизненные задачи, планировать свой день. Большинство предпочитает жить по закону – гром не грянет, мужик не перекрестится. А надо самого себя за волосы вверх тащить, именно творческое напряжение, преодоление препятствий рождает энергию! Давайте, я вам задам коан решить, я его только что сам придумал… «Приходит к Морозову наставник и говорит, Дима, я все понял про Китеж – мы здесь для того, чтобы любить и развивать наших учеников! Да? – Нет!. – сказал Морозов».

(Они думали над коаном меньше минуты, наверное я все-таки плохо его сочинил, или они уже привыкли к моему образу мышления.)

Егор – Наставник сделал слишком очевидный вывод, а потом просто пришел к тебе за похвалой.

Шурик – В его положительном утверждении на самом деле нет стремления к развитию. Он что-то там, в голове придумал и пытался дальше заставить работать Морозова – мол, «я ляпнул, а учитель пусть объясняет, в чем я прав, в чем нет…»

Маша - А если бы Дима ответил да, то дальше вообще говорить не о чем. Наставник уходит в блаженство. Прекращается его рост.

Но ведь жизнь в миллион раз сложнее и не сводится на практике к двум словам. Весь вопрос в том, как их любить и развивать!

(Теперь в блаженстве нахожусь я – думать мои наставники почти научились.)

НО ЧТО ПОТОМ?

На 2-й Стокгольмской конференции «Устройство детей в интернатных учреждениях» в наш адрес прозвучали если не слова критики, то сомнений. Еще бы – все делегации с пяти континентов твердят о том, что надо закрывать детские дома, передавать детей в семьи, а мы говорим о специально созданной среде – то есть, призываем, вроде бы, к созданию огромного негосударственного учреждения, до некоторой степени дублирующего целый мир. Но осталось не замеченным, что разговор идет о свободном объединении самостоятельных семей! Или это недоверие просто проявление исконного неверия Запада в то, что в России может быть что-то самостоятельное, независимое от чиновников?

Главная претензия – после «искусственной» среды Китежа дети будут плохо адаптироваться к внешнему миру. Как другая сторона той же проблемы, вопрос – а как ваши дети вернутся в свои деревни, и даже родные семьи. Смогут ли они там вновь прижиться?

Для 18 летнего выпускника детского дома вернуться под отчий кров, означает почти наверняка повторение жизненной трагедии родителей. Им действительно придется «адаптироваться» к пьяным родственникам, которые просто не примут в свой круг, если ты не разделяешь их взгляд на жизнь. Девушка или юноша еще слишком молоды и неискушенны, чтобы, попав обратно в среду повального пьянства и полной моральной деградации, безденежья и потери человеческого достоинства выстоять там в одиночку.

Меж тем в России до сих пор существует проклятье регистрации (ничем не отличающееся по своей сути от прописки).

Закон принимался из благих побуждений – закрепить за ребенком, которого изымают из семьи, хоть какую-то жилплощадь. Иначе ему вообще не было бы, куда возвращаться и он превратился бы в «бомжа».

Но эта же прописка притягивает его обратно в ту среду, из которой его вырывали органы опеки. Так прописка из социальной гарантии превращается в цепи, тянущие к прошлой жизни. Только очень сильным натурам может удастся выстоять в «родной» среде такого уровня. Разумеется, в социуме, основанном на высокой культуре и соблюдении законов УКа и морали, такие вопросы бы не стояли.

Но еще раз вспомним истории Пети, Ани, Филиппа. Что для них стоит за невинной фразой «вернуться домой»?

Поэтому мы говорим – ребенок, выходящий из Китежа, не должен адаптироваться к «естественной среде». Он должен всячески пытаться изменить ее в соответствии со своими новыми идеалами и достижениями науки. Ведь и от индийских детей, которых англичане обучали в своих школах в колониальной Индии в прошлом веке, не ожидалось, что они, получив образование, просто вернутся в свою касту и племя. Через них европейцы пытались влиять на традиционный социум, с целью его усовершенствования.

Мы в Китеже говорим нашим выросшим детям – адаптируйте окружающую жизнь под свои идеалы, меняйте ее, не давайте сонной одури глубинки захлестнуть ваше стремление, поднимайте других - тех, кто еще не заснул, не потерял пассионарность. Это и есть позиция настоящего патриота, а отнюдь не умиление патриархальными отношениями равнодушия, приниженности.

«Часто бывает, что в процессе становления самим собой, человек отворачивается от того, кто был его вдохновителем и его поддержкой; и не только отворачивается – периодами ему необходимо от него отказаться, он должен строить свою личность, свою самостоятельность, отмежевываясь рот существовавших до толе отношений. Мы должны радоваться, что в нашем подопечном начинает расти самостоятельное бытие, и человек, который зависел от нас, хотя бы от нашей веры в него, теперь становится свободным. Но надо уметь отказываться от насилия власти и насилия о любви.

И вот получается, что для того, чтобы верить в другого человека, надо верить смело творчески в самого себя, в свои глубины из которых может вырасти непостижимо великое, то мы не можем и другого не одарить свободой, позволяющей ему стать самим собой, полноправным членом человеческого общества, делающего свой вклад ( не предписанный а личный)». (Антоний Сурожский)

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Книга не поспевает за жизнью. Вот уже Александра и Маша учатся на психологов в Москве, Федор – на юриста в Калуге, поступили в институты Стасик и Шурик. Все они неожиданно заявили, что мечтают продолжать работу, начатую нами, но без нашей опеки. Им нужен свой Китеж.

Теперь в Малом Совете новая смена – Женя, Александр и Аля, а терапевтические собрания, помимо них, ведут еще бывшие девятиклассницы - Лариса и Маша.

Иногда мне не легко понять, можно ли вообще говорить о чьей-то личной терапевтической работе в условиях такого сообщества, как наше. Какие методы считать основными, более подходящими, какие отходят на второй план? Знаю точно, следующий Китеж будет не похож на наш. Его построят наши дети, сообразно со своими устремлениями. А потом, когда в светлом будущем не будет в России и сирот, в этих поселках останется «китежский» образ жизни людей – в гармонии со своей совестью, природой и обществом.