Леонид Жаров, Светлана Ермакова. Главы из книги «Как жить, когда тебе двенадцать? Взрослые разговоры с подростками»

Почему мама так любит порядок

Чего ты не ждешь в своей девчоночьей жизни?

Ты не ждешь субботу. В субботу в доме уборка, надо мыть пол, хлопотать с коврами.

Сегодня как раз эта нежданная суббота.

Полдня ты, отнеткивалась потом отсейчаскивалась, а полвечера назад стала мыть этот пол. Как ты и думала, он совсем чистый.

- Совсем чистый, хоть воду пей, - сказала ты.

- А ну-ка, выпей, - поинтересовался папа, приподняв почтительно ноги от мокрого пола.

Ты принесла из кухни стакан, зачерпнула из полового тазика и выпила. Ты надеялась, что папа станет тебя уважать и не заставлять мыть хотя бы в своей комнате.

Но папа сказал:

- Ишь ты! – и всё.

У папы домашняя кличка «Иштэйн», он всегда говорит:

«Ишь ты!» - и всё.

Хуже всего мыть пол на кухне. Ты моешь все углы, углее некуда, но мама все твердит:

- Мой как следует углы.

Кто знает, как следует мыть углы?

Кто знает, почему ванная белая, раковины белые, полотенца белые, потолки белые, шкафы белые?

- Чтобы грязь была виднее, - отвечает мама, косясь на половую тряпку у тебя в руках. Наверное, думает, не сделать ли белую?

И вот ты сидишь в своей комнате и решаешь, что в твоем будущем доме не будет ничего белого. Стены в черную клеточку, потолки в черный горошек, а простыни в черный цветочек.

Тут в комнату заходит папа в мусорной куртке, с мусорным видом и спрашивает:

- Где мои ножницы?

Недавно он купил себе десять ножниц, чтобы они не терялись, а они тоже потерялись.

- Где мои десять ножниц? – повторил папа. Он стриг воздух пальцами.

- Зачем тебе ножницы? – спрашиваешь ты. – Тебе, кажется, надо выносить мусорное ведро.

- У меня душа должна быть на месте, - сказал папа.

У Кощея душа была в иголке, а у папы – в ножницах. Он волнуется, когда они не лежат на столе. Он беспокоится.

Бесполезно говорить папе, что все ножницы, конечно, дома. А раз дома, значит на месте. Когда они не нужны – везде торчат, даже в пачке спагетти. Еще бы – столько ножниц!

Бесполезно говорить это папе, и ты обещаешь ему поискать ножницы.

Ты начинаешь переставлять предметы и предметики на своем столе и думаешь при том, на месте ли твоя душа?

Ты вспоминаешь, что тебя беспокоит?

Вот твои беспокойные мысли:

«Меня беспокоят родители своей глупостью: зачем, например, гасить свет, если скоро снова включать?

Болезнь меня никакая не беспокоит: если родители не будут за мной хорошо ухаживать – убегу к бабушке.

Беспокоит любовный вопрос: как в себя влюбить Толика или Ромку, а лучше – обоих.

Безденежье не беспокоит: денег нет, но все остальное есть. А если надо – можно попросить у папы.

Беспокоит бабушка – у нее нездоровый вид. Я ее постоянно развлекаю, пока она не закричит.

Немного беспокоит разорение: я люблю свои вещи и горюю, когда они рвутся. Хоть мама и покупает новые».

Так что душа, кажется, на месте.

Но папа… папе нужны для спокойствия хотя бы одни ножницы. А где их взять? На столе нет, за столом нет, под столом нет.

Ты лезешь в свой шкаф, открываешь нижний ящик. Чего там только нет!

Лежит кукла, во рту носок. Лежит валенок, а в валенке – босоножка. Снизу – пустая коробка, а в ней все фантики от всех конфет, которые ты ела на все Новые года. А вот фиолетовая юбка, ты давно ее искала. В кармане – свечка, чтобы светлее было искать юбку.

Еще в нижнем ящике лежит кошкин хвост с красным бантиком на конце – а вдруг понадобится?

Ну вот – в паутине старых колготок запутались ножницы. Ну вот!

Теперь ты сидишь у себя в комнатке и думаешь, что суббота кончилась. Но она продолжается.

Приходит мама и спрашивает:

- Когда ты наведешь у себя порядок?

- У меня порядок.

- А в шкафу? Как твоя душа только терпит!

Ты начинаешь уговаривать дотошную маму, чтобы не трогала ни шкаф, ни душу. Но она уже вышла из терпения. Почему взрослые так быстро выходят из терпения и так медленно в это терпение входят?

И вот все вещи из шкафа вытряхнуты. Мама стоит и справедливо негодует. Приходит за своими ножницами папа, видит кошкин хвост, перевязанный красным бантом, и говорит:

- Ишь ты!

Ты начинаешь не давать маме выбросить кошкин хвост. Тебе кажется, что ты совсем разоришься, если хвоста не будет. Пусть выбросит валенок, пусть коробку с фантиками, пусть фиолетовую – со свечкой – юбку, но только не хвост! Не хвост!

Ты начинаешь плакать и кричать. Дотошница-мама пугается и уходит. Можно затряхнуть вещи обратно в ящик.

Ты остаешься одна, долго сидишь и понимаешь, что твоя душа не на месте. Она в кошкином хвосте.

Один поэт, А.С.Пушкин, писал:

«На свете счастья нет, но есть покой и воля».

Когда нам было столько лет, сколько А.С.Пушкину, написавшему так, мы поняли: покой и воля /свобода, значит/ - это и есть счастье. А может, счастье – это покой: если человек спокоен, значит, он свободен.

Спокойны ли твои родители? Конечно, нет. Их беспокоит твое здоровье, здоровье твоей бабушки; их беспокоит, что из школы ты идешь по темной улице и темному подъезду; их беспокоит, хватит ли денег до следующей получки и вообще – хватит ли денег; их беспокоит новый начальник на работе… Жизнь сейчас беспокойная. Много в ней беспорядка.

Где человеку найти покой? Конечно, дома.

И вот человек устраивает гнездышко для своей души – белит потолок, чистит раковину, крахмалит простыни. Он любит, чтобы в его комнате были закрыты двери – так спокойнее, уютнее. Он задергивает шторы.

Он наводит порядок.

Он находит место для каждой вазы, для каждых ножниц, для каждой щетки.

Он так спасается.

Заметь: чем человек старше, тем нетерпимее он к беспорядку.

И когда твоя мама обметает с люстры пыль, она обметает пыль со своей души. Когда ставит на место чайник – она ставит на место свою душу.

Не удивляйся, не смейся – ведь и ты недавно плакала.

Сайт Жарова-Ермаковой: www.leonid-svetlana.ru

Электронные книги Жарова-Ермаковой: http://selyodkin.ru/ls