Кирпич седьмой
После работы заехал в «Оптику» за контактными линзами. Строгий консультант магазина Лиза - милая девушка в очках, которые ее нисколько не портили - долго и терпеливо разъясняла мне особенности различных видов линз. Наконец я остановил выбор на самых дорогих, сверхкислородопроницаемых, с антибактериальным покрытием. Самые дорогие линзы обошлись мне дешевле очков, которые из-за досадных случайностей я менял раз в полгода.
И только дома вспомнил про встречу с Ритой. Блин, что делать? Очень хотелось встретиться с Лёхой, рассказать ему обо всём, что произошло, посоветоваться, что делать дальше, стоит ли увольняться.
С Ритой встретиться хотелось не меньше. Я никогда не думал, что у меня хватит смелости пригласить Ритку на свидание. Тем более, боялся даже предположить, согласится ли она. Еще бы, представьте себе классическую секретаршу наших времен: Маргарита Егорова, двадцать четыре года, ноги от ушей, белозубая улыбка, стройная фигура. Добавьте симпатичное личико с синими глазами, строгий костюм с короткой юбкой под цвет глаз, приятный поставленный голос. И ко всему этому великолепию – собранные длинные каштановые волосы.
Старый, думающий стереотипами Резвей, представлял себе Риту не иначе как недоступную для него любовницу шефа. Шефа, и никого больше. Самоуверенный Бородаенко так не считал и своего добился. А хочу ли я того же, чего и Бородаенко? У меня лет пять нет постоянной девушки, да и была то постоянной за всю жизнь всего одна. Мы жили вместе два года, пока я не понял, что любовь давно прошла, а чем жить с такой девушкой, лучше уж вообще жить одному.
Пять лет одиночества – это долгий срок даже для меня. Кто знает, может свидание с Риткой - это не просто схема Бородаенко «цветы-ресторан-постель-прощай». По крайней мере она мне нравится.
В общем, я решил отменить встречу с Лёхой. Но сначала надо позвонить Ритке.
- Рита, привет! Это Сергей Резвей.
- А, привет! – радостно защебетала Ритка. - Я как раз только домой зашла. Ну что, у нас на сегодня все в силе?
- Да, в кино идем. «Чужой против Хищника» сегодня в «Кристалл Паласе». Полдесятого. Фантастику любишь?
- Я, нет, не очень, - сказала Рита. – Но мне все равно, в кино сто лет не ходила. Заедешь за мной? Или в Гостинке встретимся?
Я чертыхнулся про себя. Все, завтра в автошколу!
- Блин, у меня машины нет, Рит. Но могу на такси заехать.
- Да не парься, давай в девять встретимся в Гостинке. Все, я побежала марафет наводить. До встречи.
- До встречи.
Блин. Тачка нужна по-любому.
Набрал номер Лёхи.
- О, здорова, – от него так и веяло бодростью и радостью к жизни, даже по телефону. – Освободился? Я сейчас тоже освобожусь, одна встреча осталась…
- Лёх, я не смогу сегодня, - перебил я его, - я девчонке одной пообещал в кино сходить. Ритой зовут.
- Кино? Кино - это здорово. Куда и на какой фильм?
- В «Кристалл Палас», на «Чужой против Хищника», на полдесятого, – машинально сказал я, немного ошеломленный тем, что Лёха тоже собрался с нами в кино.
- Чужой? Хищник? Это же разные фильмы вроде… - Лёха задумался. – Вроде неплохие фильмы были, может и этот ничего так будет.
- Да, наверное, - скучным голосом предположил я.
- Эй! Да ты не думай, я отдельно от вас пойду. Что думаешь, мне и в кино сходить не с кем? А насчет пивка… У тебя насчет Риты на ночь какие-то планы есть? Или все серьезнее?
- Планы? Это как попрет, я пока не думал.
В трубке раздался радостный гогот Лёхи.
- Блин, Серега, тебе еще учиться и учиться жизни. Не думал он! Чему учиться? Расскажу при встрече. А я вот к чему, если тебе именно сегодня переспать с Ритой… Ритой? Погодь, а что с заразой Лидкой? Почему ты не с Лидой в кино идешь?
- Эээ… Я тебе тоже при встрече расскажу, - промычал я, надеясь к встрече с Лёхой придумать что-нибудь правдоподобное.
- Ладно. Так вот, если тебе именно сегодня с Ритой хочется переспать, то вопросов нет, встретимся в другой раз. Если же это не горит, и переспать тебе пофигу с кем, то предлагаю классический вариант: пиво-сауна-девчонки.
- А кино?
- Все продумано! Смотри, я тебе звоню после кино, мы имитируем деловой разговор, потом ты строишь расстроенное озабоченное лицо и говоришь ей: «Риточка, милая, извини, очень важная встреча» и в таком духе. Ну, не глупый, сообразишь. Донельзя заинтригованная Рита едет восвояси, а мы едем пить пиво. Идет?
- Идет.
На этом мы распрощались, довольные друг другом. А я, быстро перекусив, начал собираться.
Ритка опоздала всего на пять минут. Чудо-девчонка. Едет по эскалатору, смотрит на меня, улыбка до ушей. Я ее даже не узнал поначалу, привык к ее офисному виду, а тут – джинсы, легкая куртка, волосы распущены. Ступенькой ниже стоят какие-то кавказцы в кожаных куртках. Один из них тронул ее за плечо, что-то спросил. Слов не слышно, зато видно как Ритка отрицающее качает головой. Кавказец явно расстроен.
Поднявшись, Рита внимательно изучила мое лицо, силясь понять, что же изменилось. Потом поняла – очков нет! – и улыбнулась. О своем открытии не сказала ни слова. Тактичная девушка, чего уж тут.
- Привет! Идем?
- Идем.
Она взяла меня под руку и мы вышли на вечерний Невский. Звучит банально, но на Невском вечером всегда красиво. Романтика. Неспешным шагом дошли до места назначения.
В кинотеатре народу немного, понедельник все-таки. Я купил билеты. До сеанса еще минут десять, можно успеть купить пива.
- Попкорн, колу, пиво?
- Ненавижу попкорн, - брезгливо сказала Ритка. - Пиво!
Взяли пива и прошли в зал. Места попались хорошие, не далеко, не близко, прямо по центру. А когда погас свет, я обнял Риту. Она доверчиво прильнула, и мне стало совсем хорошо.
Фильм поразил предсказуемостью. «Кто бы ни победил - человечество проиграет…», - гласила афиша. Никто не победил. Все умерли, включая и главного Чужого, и всех Хищников. Из людей осталась одна альпинистка-негритянка. Чем угрожает человечеству выжившая негритянка, я так не понял. Пиарщики в очередной раз лажанулись.
- Как тебе фильм? – спросил я у Риты.
- Нормально. Стандартная голливудская поделка, - улыбнулась Рита.
Мы стояли у входа и курили. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами.
- Мне холодно, - жалобно сказала Ритка.
Я приблизился к ней, обнял и спросил:
- А сейчас?
- Теперь тепло…, - сказала она, обнимая меня за шею.
Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе.
Страшно. Так и хочется прильнуть устами к ее губам, впиться и целоваться до умопомрачения. Осточертевшая нерешительность. Страшно, а вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться.
«Знаете», - будет говорить Ритка, - «Резвей меня в кино пригласил. Я думаю, а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!». Ха-ха, не будет она так говорить. Не будет. И вообще, че это я о всякой фигне думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации?
Мне же не четырнадцать лет, чтобы грузиться такими сомнениями. Двадцать семь! Не мальчик уже. А каждый раз как в первый. «Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде…», - вспомнились слова Лёхи. И я забил на сомнения и страхи.
Прижал Риту к себе и впился в ее губы. Как и хотел. Рита прикрыла глаза, а ее язык, опровергая мои сомнения, проник мне глубоко в рот.
- Слышь, ты? – прервал нас чей-то неприятный развязный голос. – Курить есть?
Я с трудом оторвался от Риткиных губ и ошалело оглянулся. Сзади стояли три парня. Двое из них – классические скинхеды в бомберах, в зенитовских «розах». А третий - Лёха.
- Курить? – непонимающе глядя на Лёху, спросил я. – Есть. Ща.
Вытащил пачку сигарет, большим пальцем руки приоткрыл пачку и протянул щербатому скинхеду. Он вытащил одну сигарету, вставил в зубы и спросил:
- Слышь, эта, корешам еще дай.
Я снова вытащил пачку и протянул. Щербатый вытащил еще две сигареты, дал второму скинхеду и Лёхе, и сказал:
- Слышь, у тебя тут децл осталось совсем, давай всю пачку. А ты себе новую купишь.
Злость постепенно наполняла меня. Ритка с интересом следила за ситуацией.
- А рожа не треснет? – вспомнил я наиболее подходящую фразу.
Лёха довольно заулыбался. Щербатый скривился и сказал:
- Не, не треснет, братан. У тебя может треснуть, если чо.
Черт, или я дебил, или тут что-то не так. Проверить это можно лишь одним путем.
- Да иди ты на хуй, сука. Съебался отсюда.
- Чо? – удивился Щербатый и кивком головы врезал мне по носу.
Из носа потекло что-то мокрое. Я прижал ладони к носу. Лёха лыбился.
Шокированный таким развитием событий, я сделал то, чего никогда не сделал бы, будучи один, без Риты. Правая рука сама сжалась в кулак, разогнулась, и кулак угодил Щербатому прямо в нижнюю челюсть. Удар получился слабым, но Щербатый картинно упал на асфальт и замер в позе зародыша.
- Э, э, ты че? Братуха, все нормально, мы не причем. Извини, если что не так, - испуганным голосом сказал Лёха. – Все, мы сваливаем.
Они вместе со вторым зенитовцем подняли стонущего Щербатого, и ускоренным шагом двинули в сторону подземного перехода.
Ритка удивленно смотрела на меня. Потом опомнилась, подбежала, вытащила платочек, приложила к моему носу и спросила:
- Сереж, ты в порядке?
- Да нормально все. Давай зайдем в кинотеатр, надо кровь смыть.
- Конечно, конечно, - залепетала она, - Давай я помогу.
В туалете я отмылся, набил ноздри туалетной бумагой и в таком нелепом виде вышел в Ритке. То, какими глазами она на меня смотрела, стоило десяти таких ударов.
Кирпич восьмой
Ритка долго не могла успокоиться после встречи со скинами. Всю дорогу она в деталях вспоминала происшествие, с каждым разом приукрашивая мои подвиги. В последней ее версии хулиганы выглядели мелкими глупыми детишками, не понимающими, с кем связываются. То, что я сам получил по носу, она сочла неким хитрым тактическим приемом.
- Не, Сереж, круто ты так загнулся, как будто от боли, а потом сам кэ-э-эк дал! – тараторила Ритка. - Те двое аж сразу перекосились, поняли с кем дело имеют!
Да уж, удружил Лёха. Хоть бы предупредил, что ли. Тем не менее, слушать Ритку приятно.
Мы зашли в одно кафе поблизости от кинотеатра. Полутемная интимная обстановка заведения настраивала на авантюрный лад.
Кругом сидели влюбленные парочки, а у телевизора собралась небольшая кучка пузатых мужиков, смотревших футбол. За бильярдным столом лениво гонял шары какой-то очкастый парень. После каждого неудачного удара он мрачнел лицом и бормотал страшные проклятия.
Толстая, но опрятная официантка принесла нам темного пива. Арбузные груди колыхались в такт ее движению. Ритка ревниво проследила мой взгляд, а потом куда-то в пустоту сказала:
- Ей явно не помешало бы заняться утренними пробежками и сесть на диету.
Я постепенно отходил от первой в моей жизни драки и сейчас с упоением вспоминал сладость чувства от… Нет, не от победы своей фиктивной, а от того, что смог, смог ударить человека. Ударил, даже не зная точно, что это повлечет.
Нос противно пульсировал и отдавался ноющей болью. По пути в кафе зашли в аптеку, где я купил пластырь. С пластырем на носу я чувствовал себя пострадавшим за правое дело героем.
Наверное, впервые в жизни я пожалел, что в детстве не записался на бокс. Отец мой, преподаватель математики, всегда противился тому, чтобы я занимался подобными видами спорта. Зато с его подачи я собирал марки и разводил аквариумных рыбок. Где те рыбки-то? Потерянное время.
- Сереж, а ты наверное боксом занимался? – перебила мои размышления Рита. – Или самбо?
- Ничем я не занимался, Рит, - хмуро ответил я. – К сожалению.
- А вот Сашка Бородаенко мне рассказывал, что он занимался чем-то таким. То ли ушу, то ли кун-фу. Даже пояс у него какой-то есть. А Стас – вообще чемпион СССР по тяжелой атлетике.
- Про Стаса я знаю, - сказал я. – А насчет Сани Бородаенко. Это правда, что вы встречались с ним?
- Да, встречались одно время, пока он мне не надоел. А ты откуда знаешь? – прищурив глаза, спросила Ритка.
- Слышал от него, - ответил я.
- Да, правду говорят, что вы, мужики, хуже баб. И язык у вас без костей, - презрительно сказала Рита.
- Ну ты всех-то под одну гребенку не греби, - оскорбился я за мужиков.
«Го-о-ол!» - заорали болельщики. Бильярдист-очкарик испуганно вздрогнул. Официантка повторила пива. Оптически ее груди стали еще больше. Когда она отходила, я с трудом перевел взгляд на Риткину грудь. В сравнении с арбузами официантки, ее грудь явно проигрывала. Но маленькими ее сиськи я назвать не решился бы.
- А что еще он рассказывал? - сделав ударение на слове «еще», спросила она.
- Да ничего особого. Встречались, рассказывал. Расстались, рассказывал.
- Хватит увиливать, Сергей! – возмутилась Ритка. – Говорил он, что трахнул меня? Говорил, что бросил?
- Хрен его знает, Рит, что ты привязалась? – вспылил в свою очередь я. – Какая разница, говорил он что-то или нет?
- Да такая, что, если говорил, то он лгал как сука. Да, мы встречались пару раз, один раз он цветы какие-то полевые подарил, повез к себе домой после ресторана. Выпили пару бутылок коньяка. Саша долго мялся, наконец решился, когда выдумал, что я окончательно опьянела, - с какой-то остервенелой злостью рассказывала Рита. - Но оказался не способным к боевым действиям, поник, стушевался, извинился и отправил меня домой.
- Что значит «оказался не способным к боевым действиям»? – решил уточнить я.
- Ну ты что, Сереж, совсем глупенький? Не встал у него, понимаешь? После этого он не то что «бросил меня», он взглядом со мной боится встречаться! А всем, гад, рассказывает, что поматросил меня, да бросил.
- Ну, может для него факт того, что ты соглашалась с ним переспать, уже сам по себе является победой? И он потерял спортивный интерес? – спросил я.
- Да? – задумчиво сказала Рита. – Я не думала над этим. Но если бы я была мужчиной, то я бы это победой не назвала. А назвала бы полным, безоговорочным и позорным поражением.
Закурили. Пока курили, наши забили еще один гол. А потом позвонил Лёха.
- Да!
- Старик, ну ты долго еще? За полночь уже!
- Да, понял. Это срочно? Ясно… Хорошо, через полчаса буду.
- Посади ее на такси и возвращайся туда, где сидишь, - четким шепотом сказал Лёха.
- Все понял. До связи.
Эх, хорошая девчонка Ритка, свойская такая. И расставаться не хочется.
- Рита, мне очень жаль, но я вынужден уехать. Важная встреча.
- В час ночи? – широко раскрыв глаза, удивленно спросила она.
Я мысленно нецензурными словами похвалил Лёхин план. Да и сам я придурок. Действительно, какая может быть важная встреча у рекламного менеджера в час ночи? Оставалось сохранить хорошую мину.
- Да, Рит. В час ночи. Очень важная встреча. И я очень хочу проводить тебя и посадить на такси.
- Хорошо, как скажешь, - растерянно сказала она.
Для нее-то план действий расписан до утра. Милая беседа за кружкой пива, потом можно еще куда-нибудь заглянуть, а можно сразу, конечно, предварительно поломавшись, дать согласие поехать ко мне или к ней. Ну что же, Рит, ожидание секса порой приятнее, чем сам секс. Так что, обождем.
Я расплатился, мы вышли в прохладную ночь. Я поймал такси. Прежде чем сесть, Рита чмокнула меня в щечку, улыбнулась, а потом смачно поцеловала меня в губы. Или я ее поцеловал? Не важно, факт в том, что одновременно это получилось, непроизвольно. Я расплатился с таксистом и вернулся в бар.
В одиночестве сидя за кружкой пива, я вспомнил, как утром тупо просрал все свои планы, как меня выгнали с планерки, какой унизительный для меня разговор я подслушал у двери нашего кабинета. И подумал, стоило ли грузиться? Жизнь продолжается.
Я допивал пиво, когда в бар ввалилась уже знакомая мне троица: Лёха и два скинхеда. Шумной, привлекающей внимание толпой, они подошли ко мне.
- Здорово, Серега! – сказал Лёха. – Знакомься! Лом! Лобзик!
Лобзиком оказался Щербатый. Он довольно лыбился, при улыбке его череп туго обтягивался блестящей кожей.
- Официант! Пива! – заорал Лёха.
Тут же прибежала уже знакомая мне толстая официантка, выгрузила с подноса пиво, не пролив ни капли, и удалилась под одобрительные взгляды скинов. «Вот это я понимаю, сиськи!» - воскликнул Лом ей вслед. Официантка оглянулась, лукаво улыбнулась и погрозила ему пальцем. Скины заржали.
- Ну, че, пацаны, за знакомство! – серьезно сказал Лёха.
- За знакомство!
В несколько шикарных глотков «пацаны» осушили бокалы. Минут двадцать посидели, лениво обсуждая футбол, и уже не торопясь, потягивали холодное темное пиво. У меня на языке вертелось поскорее спросить Лёху о сегодняшней драке, рассказать ему о том, что произошло в эти дни, но Лёха знаком дал понять, что пока не время.
- Ладно, пацаны, приятно было познакомиться! У меня тут с корешем разговор серьезный будет, - сказал он скинам.
- Какой базар, Лёха, мы удаляемся, – кивнул Лом. – Бог даст, свидимся еще.
- Свидимся, куда денемся, - подтвердил Лёха. – Еще раз спасибо за помощь. Хорошие вы актеры.
Скины удалились.
- Лёш, объясни мне, что произошло у кинотеатра? – нетерпеливо попросил я. – И кто эти парни?
- Обычные парни. Такие же менеджеры среднего звена, как и ты. Просто сильно увлекаются футболом и фэн-движением. Завсегдатаи тринадцатого сектора.
- Ну это я понял. – сказал я. - А что они с тобой делали?
- Видишь ли, Серега, авторитет поддерживается не только хорошо подвешенным языком, но и кулаками. Вернее, не сколько твоими физическими характеристиками, сколько готовностью броситься в бой. Как ты думаешь, почему люди боятся озверевших кошек? Ну что может сделать этот маленький мурлыкающий пушистик против человека? Ну, исцарапает тебя. Но в итоге-то ты ему шею свернешь. То есть, сила кошки заведомо слабее силы человека. Но кошка проявляет готовность пустить когти в ход, не смотря на неравенство сил, а человек – нет.
Я улыбнулся такому сравнению. И ведь действительно, я бы не рискнул пойти против вздыбившейся и шипящей кошки. Проще пойти на попятную, смириться с этим малюсеньким поражением, стереть его из памяти, зато не получить ни царапины.
- И у людей так, что ты ржешь? Я видел много различных групп людей, где доминировал не самый сильный и не самый здоровый. В группе доминирует лидер, лидер готовый ценой жизни порвать пасть любому, кто пойдет против него. И все эти здоровяки и спортсмены пасуют перед таким с виду хилым, но сильным духом лидером. Понятно излагаю?
- Пока все понятно, - кивнул я.
Мне уже понятно, к чему клонит Лёха. Но прописные истины, знакомые каждому пацану, проведшему хотя бы часть детства на улице, в изложении Лёхи звучали иначе. Весомее, что ли.
- Идем дальше. Если б я тебя просто предупредил о том, что собираюсь организовать твою стычку с хулиганами, ты был бы готов к этому, заранее бы знал, что тебе ничего не грозит. Понятно, здесь ни о какой силе духа речи быть не может. Просто, перед девчонкой пофорсить, липовый авторитет наработать. А такой дутый авторитет, рано или поздно, раскроется и тогда падать тебе будет очень больно.
В этот момент я понял, что изменить себя мне будет несколько сложнее, чем представлялось ранее. Невозможно придать себе вид «готового ценой жизни порвать пасть любому, кто пойдет против меня», не побывав в таких ситуациях. В ситуациях, когда отделаться сломанными ребрами я почту за удачу.
- А пацаны-то откуда? – спросил я.
- Вышел я из кино, жену домой отправил на такси, а сам в этот бар зашел. Выпью, думал, кружку пива, пока Резвей там с девушкой общается. Здесь и познакомился с Ломом и Лобзиком, прикольные погоняла, да?
- Ага. Напоминают капитана Врунгеля и рассказы Носова.
- Поговорил с пацанами, попросил поучаствовать в легком театральном действе.
- И они так просто согласились?
- Подход к людям надо знать. Да речь не об этом. Ты, кстати, молодцом себя показал, не растерялся.
- Да растерялся я, Леш, - признался я.
- Да? Ну, я не заметил, а если я не заметил, то никто не заметил. Удар, конечно, на двоечку был, но, главное – сам факт! Ты преодолел свои страхи, растерянность и сделал как надо.
- Да если бы не Рита…, - начал я, но Лёха перебил.
- А то! Женщины нас, Резвей, окрыляют! Я потому и подобрал такую ситуацию, чтобы ты не смалодушничал. А то знаешь, бывает: да ладно, зачем конфликтовать, можно миром решить, все равно о моем позоре никто не узнает. Это заведомо порочная философия, особенно учитывая то, что сам-то ты об этом знать будешь! И каждый такой малодушный поступок – это гвоздь в гроб твоей силы и уверенности.
Лёха умолк, залпом допил пиво и заказал еще.
- Слушай, а че с Лидкой? Ты же любишь ее вроде?
- Не знаю, Лёха. Мне очень сильно хотелось доказать себе, что я что-то могу. Пригласить секретаршу шефа в кино показалось мне сильным поступком.
- Че за глупости? – сморщился Лёха. – Ну, ладно, продолжай. А еще лучше, начни сначала, расскажи все, что произошло с момента моего отъезда.
Пока я рассказывал, мы выпили еще по паре бокалов пива. Лёха иногда одобрительно кивал, иногда – кривился, но не перебивал. После моего рассказа он посмотрел на часы и сказал:
- Итак, первый вывод: с соседями и сослуживцами надо дружить. Твой сосед Вася, конечно, полный долбоеб, и ты правильно сделал, что отшил его. Но запомни, худой мир – лучше доброй ссоры. У тебя же застенчивость переросла в излишнюю самоуверенность и агрессию. За пару дней ты умудрился до предела обострить отношения с Васей, обоими вахтерами и Панченко. Здесь не действует тактика «лучшая защита – это нападение». Контролируй свои эмоции.
- Это я и сам уже понял, - сказал я.
Мне кажется, я начал понимать разницу между тем, когда надо не дать себя в обиду, а это можно делать вполне доброжелательно, и тем, когда закрепляя мизерное превосходство, я не упускал случая добить кого-то, танцуя на его костях. Взять хотя бы тот случай, когда я подарил свои старые шмотки Васе, а потом «поздравил» его с обновкой.
- Плохо понял, - подтвердил мои догадки Лёха. - Не озлобляй людей против себя. Я понимаю, тебе сейчас сложно, но твоя задача: балансировать на грани. Не давать себя в обиду, но при этом быть милым приятным Резвеем. А это уже дипломатия.
- Ясно, - кивнул я, - учту.
- Насчет подслушанного тобою разговора, - продолжил Лёха. – Ну это совсем глупый непродуманный поступок. Так подставиться? Ну и что ценного ты узнал? Ничего нового о себе ты не услышал, только испортил себе настроение. Никто не гарантировал тебе моментального изменения отношения к тебе людей. Это дело не одного дня, не месяца даже. Но если будешь двигаться в правильном направлении – то все будет нормально. И уважать еще станут, вот увидишь. Так что не вздумай увольняться! Все эти панченки воспримут это как победу, а ты же надолго запомнишь это поражение. И даже если ты на новом месте добьешься успехов, то воспоминания об этой неудаче будут незаживающей раной в душе беспокоить тебя. Тем более шеф тебе повышение обещал…
- Он не обещал, он сказал, что было в планах, - исправил я Лёху.
- Да это одно и тоже. Не было бы в планах – вообще бы не озвучивал тогда. И еще. Возможно, это звучит банально, но именно в этом секрет успеха. Воспитывай силу воли. Поставил задачу бегать по утрам – так не ленись, просыпайся рано, вставай и - пофиг на погоду – бегом на улицу! Дождь там, снег или град – это все отмазки для слабовольных даунов. Ясно?
- Ясно.
- Что касается твоих амурных похождений… – задумался Лёха. - Скажу просто: бери не то, что легко дается, а то, чего самому хочется.
Посидели еще с полчасика, разговор плавно перешел на Лёхины дела, да на баб. Лёха так и не сказал, чем он занимается, зато о бабах говорил с видом знатока и со вкусом.
Шел пятый час утра, пора по домам. Лёха сел за руль, серьезный и сосредоточенный, словно не он недавно выпил литров пять пива. Ехали молча.
А когда проезжали Каменоостровский, я увидел идущих по тротуару Панченко с Лидкой. Они держались за руки. Я моментально протрезвел и прошептал «Нифига себе!». Лёха отреагировал моментально.
- Кто такие?
- Тот самый Костя Панченко. И знаешь с кем? С Лидкой.
Лёха чему-то загадочно улыбнулся и полез за сотовым.
