Глава 3. Тропа Истин
Когда рыцарь проснулся, Мерлин молча сидел рядом.
– Мне стыдно, что я вел себя так недостойно, – сказал рыцарь. – Моя борода совсем промокла от слез, – раздраженно добавил он.
– Не вини себя, – сказал Мерлин, – ты уже сделал первый шаг к тому, чтобы снять доспехи.
– Какой шаг?
– Скоро узнаешь, – поднимаясь, ответил волшебник. – Тебе пора уходить.
Рыцарь встревожился. Он успел привыкнуть к лесу, Мерлину и животным. Кроме того, ему просто некуда было идти. Джульетта и Кристофер наверняка не обрадуются его возвращению. Ему по-прежнему оставалось ходить в походы и совершать подвиги. Рыцарь прославился в бою, и сразу несколько королей желали, чтобы он им служил. Но воевать больше не имело смысла.
Мерлин напомнил рыцарю о его единственной цели: избавиться от доспехов.
– Зачем беспокоиться? – угрюмо произнес рыцарь. – Ведь Джульетте и Кристоферу уже все равно, каким я буду.
– Сделай это ради себя, – предложил Мерлин. – Эти доспехи доставили тебе очень много неприятностей, а со временем твое положение может стать и того хуже. Ты даже можешь умереть от простуды, когда снова намокнет твоя борода.
– Доспехи стали для меня настоящей обузой, – ответил рыцарь. – Я устал таскать их на себе и пресытился измельченной пищей. Представь себе, я даже не могу почесать собственную спину.
– Когда в последний раз ты ощущал теплоту поцелуя, наслаждался ароматом цветов или слушал прекрасную мелодию, не приглушенную доспехами?
– Уже и не помню, – угрюмо пробормотал рыцарь. – Ты прав, Мерлин, я обязан снять эти доспехи прежде всего ради себя.
– Теперь ты не должен жить и думать как раньше, – сказал Мерлин, – ведь именно потому ты оказался в плену своих доспехов.
– Но как мне измениться? – спросил рыцарь с беспокойством.
– Это не так трудно, как кажется, – объяснял Мерлин, выводя рыцаря на лесную тропу. – По этой тропе ты приехал в наш лес.
– Я ехал сюда не по тропе, – сказал рыцарь. – Месяцами я блуждал по лесу!
– Люди часто не осознают, что идут по какой-то тропе, – ответил Мерлин.
– Ты хочешь сказать, я ее просто не заметил?
– Да, и можешь по ней вернуться назад, если желаешь. Но знай – это возврат к бесчестию, алчности, ненависти, страху и невежеству.
– Уж не думаешь ли ты, что я такой? – негодующе спросил рыцарь.
– Иногда в тебе проявляются эти качества, – тихо подтвердил Мерлин.
Затем волшебник показал ему другую тропу. Она была уже первой и намного круче.
– Взбираться по ней нелегко, – заметил рыцарь.
Мерлин согласно кивнул головой.
– Это, – сказал он, – путь Истины. Чем ближе к вершине, тем круче становится тропа.
Рыцарь без энтузиазма посмотрел на крутую тропинку.
– Не думаю, что по ней стоит взбираться. Чего я добьюсь, дойдя до вершины?
– Подумай о том, чего ты лишишься, – объяснил Мерлин, – своих доспехов!
Рыцарь стал размышлять. Если он вернется на прежнюю тропу, надежды на избавление у него не будет, и тогда он умрет от одиночества и истощения. Ему казалось, что единственно правильным решением было избрать вторую тропу – путь Истины. Но ведь он может погибнуть, пытаясь преодолеть крутые горные склоны.
Рыцарь посмотрел вперед на труднопроходимую тропу, затем взглядом обвел доспехи.
– Ладно, – сказал он, решаясь, – пойду путем Истины.
Мерлин утвердительно кивнул:
– Избрав неизвестную тропу и идя по ней под тяжестью доспехов, ты должен будешь проявить мужество.
Рыцарь чувствовал, что нужно сейчас же отправляться в дорогу, иначе он может передумать.
– Я возьму с собой верного коня, – произнес он.
– Нет, нет, – закачал головой Мерлин, – в некоторых узких местах тропы конь не сможет пройти. Тебе придется идти пешком.
В ужасе рыцарь шлепнулся на камень.
– Пусть уж лучше намокнет моя борода, и я умру от простуды, – сказал он, окончательно утратив самообладание.
– Ты пойдешь не один, – сказал ему Мерлин. – С тобой отправится Белка.
– Не думаешь ли ты, что я поеду на ней верхом? – спросил рыцарь, приходя в ужас от одной мысли о компании несносной белки.
– Возможно, на мне и не поедешь, – сказала Белка, – но сам ты не сможешь есть. Кто, кроме меня, станет измельчать орехи и просовывать их тебе в забрало?
Заслышав их разговор, Ребекка вспорхнула с дерева неподалеку и села рыцарю на плечо.
– Я тоже буду с тобой. Мне приходилось бывать на вершине горы, я знаю туда дорогу, – сказала она.
Решимость зверька и птицы помочь ему придала рыцарю сил.
Как необычно, – подумал он про себя, – одному из лучших рыцарей королевства нужна поддержка белки и птицы!
Он тяжело поднялся на ноги и показал жестом Мерлину, что готов отправиться в путь. И тогда волшебник снял со своей шеи золотой ключ изящной работы и отдал его рыцарю.
– Этим ключом ты сможешь открыть ворота трех замков. Они повстречаются на твоем пути.
– Знаю! – азартно крикнул рыцарь. – В каждом замке будет по принцессе, и каждую охраняет дракон. Спасая принцесс, мне придется убивать драконов…
– Довольно! – прервал его Мерлин. – Принцесс в замках не будет. Да и как ты спасешь их, будучи в таком жалком состоянии? Сначала ты должен спасти себя.
После такого предупреждения рыцарь замолчал, а Мерлин продолжил:
– Первый замок называется Тишина, второй – Знание, а третий – Воля и Смелость. В каждый ты сможешь отыскать выход, только когда узнаешь то, что тебе надлежит.
Рыцарю это показалось менее занимательным, чем спасение принцесс.
К тому же сейчас ему вовсе не хотелось разгуливать по замкам.
– Почему бы просто не обойти их стороной? – сказал он сердито.
– Потому что тогда ты потеряешь тропу и наверняка заблудишься. Только проходя через замки, ты сможешь попасть на вершину горы, – твердо сказал Мерлин.
Глядя на крутую узкую тропу, рыцарь тяжело вздохнул. Тропа терялась между высокими деревьями, устремленными к низким облакам. Он понимал, что это путешествие будет намного труднее, чем любой боевой поход.
Мерлин знал, о чем думал рыцарь.
– Да, – согласился он, – на пути Истины тебе предстоит совсем другая битва. Ты должен научиться любить себя.
– Но как это сделать? – спросил рыцарь.
– Все начнется с познания самого себя. – ответил Мерлин. – В этой битве нельзя победить мечом, так что оставь его здесь.
Добрый взгляд Мерлина на мгновение задержался на рыцаре. Затем волшебник добавил: – Если столкнешься с неразрешимой проблемой, позови – и я появлюсь.
– Значит, ты можешь появиться, где бы я ни был?
– Любой уважающий себя волшебник может это, – ответил Мерлин.
С этими словами он исчез.
Рыцарь был ошеломлен.
– Вот это да… он… он исчез! Белка кивнула головой:
– Иногда он бывает большим оригиналом.
– На эти разговоры ты растратишь последние силы, – добавила она сварливо. – Надо идти.
Раздался скрип шлема, когда рыцарь кивнул головой в знак согласия. Они зашагали. Первой бежала Белка, за ней шел рыцарь с Ребеккой на плече. Время от времени Ребекка улетала в дозор и, возвращаясь, сообщала о том, что видела впереди.
Через несколько часов смертельно уставший и измученный рыцарь не выдержал напряжения. Прежде он путешествовал в тяжелых доспехах только верхом. К тому же сгущались сумерки. Ребекка и Белка решили, что пора остановиться на ночлег.
Ребекка улетела и, порхая от куста к кусту, принесла немного ягод. Она просунула их в забрало рыцарю. Белка сбегала к ручью и принесла воды в ореховой скорлупе. Рыцарь пил воду через тростинку Мерлина. Он так сильно устал, что не дождался, когда Белка приготовит орехи, и уснул.
На следующее утро он проснулся от яркого солнечного света. С непривычки рыцарь прищурился. Никогда еще забрало не пропускало так много солнечного света. Пытаясь объяснить такую перемену, он заметил, что Белка и Ребекка смотрели на него, издавая оживленные звуки. Опираясь руками о землю, рыцарь сел; он вдруг понял, что стал видеть намного лучше, чем вчера, и ощущал лицом прохладный воздух. Часть его забрала отломилась и куда-то пропала!
«Как это могло случиться?» – удивился он. Хотя вопрос и не прозвучал, Белка ответила:
– Забрало проржавело, и кусок отвалился.
– Но почему? – спросил рыцарь.
– От твоих слез, когда ты плакал, увидев письмо сына, – сказала Ребекка.
Рыцарь задумался. Его горе оказалось настолько велико, что даже железо не выдержало. Слезы рыцаря стали разрушать облегавшие его доспехи.
– Теперь все понятно! – крикнул он. – Слезы, вызванные искренними чувствами, смогут высвободить меня из железного плена!
Он поднялся на ноги гораздо проворнее, чем за все предыдущие годы.
– Белка! Ребекка! – крикнул он. – Прочь сомнения! На тропу Истины! Вперед без промедления!
Ребекка и Белка настолько обрадовались происходящему, что никто из них даже не сказал рыцарю, насколько ужасной была прозвучавшая рифма. Они снова продолжили путь вверх, по склону горы. Этот день был для рыцаря особенно хорошим. Он замечал, как в воздухе сквозь ветви деревьев проплывали блестевшие на солнце крошечные пылинки. Пристально наблюдая за птицами, рыцарь понял, что они отличаются друг от друга. Об этом он сообщил Ребекке. Она взлетала и резко снижалась, беззаботно воркуя.
– Ты стал замечать разницу в других, потому что уже видишь перемены в себе! – сказала она.
Рыцарь не понял смысла этих слов. Но его чрезмерная гордость не позволяла расспросить об этом подробнее, ведь он по-прежнему считал себя умнее голубки.
В это время, возвращаясь из дозора, к ним поспешно подбежала Белка:
– Замок Тишины находится за следующим подъемом.
Взволнованный известием о замке, рыцарь зашагал еще быстрее, лязгая доспехами. Тяжело дыша, он вышел на вершину холма. Как и ожидалось, замок стоял на самой тропе, смутно виднеясь вдали. Рыцарь признался Белке и Ребекке в своем разочаровании. Он ожидал увидеть величественное сооружение. А Замок Тишины выглядел как большинство обычных замков.
Смеясь, Ребекка сказала:
– Когда ты научишься воспринимать без ожиданий и требований, у тебя будет меньше разочарований.
Рыцарь оценил это мудрое высказывание.
Большую часть жизни я испытывал разочарование. Мне помнится, как, лежа в кроватке, я думал, что нет на свете ребенка прекраснее меня. Но няня взглянула на меня и сказала:
– Ты самый прекрасный ребенок только для своей мамы.
Я свернулся калачиком, разочарованный тем, что не был самым прекрасным, а еще тем, что няня была со мной так невежлива.
– Если бы ты по-настоящему верил, что прекрасен, то слова няни не имели бы значения. Тогда бы ты не был разочарован, – объяснила ему Белка.
Рыцарь хорошо это понимал.
– Мне начинает казаться, что животные умнее людей.
– Само понимание этого делает тебя таким же умным, как и мы, – ответила Белка.
– Я думаю, ум здесь ни при чем, – сказала Ребекка. – Просто животные действительно воспринимают жизнь, а люди многое от нее требуют. Разве может кролик сказать: «Я хочу, чтобы солнце взошло утром ради меня, иначе мне будет скучно». Даже если солнце не покажется, это не испортит ему настроение. Он счастлив просто потому, что он кролик.
Рыцарь обдумывал сказанное. На его памяти немногие люди могли сказать, что счастливы оттого, что они люди.
Вскоре они подошли к воротам высокого замка. Рыцарь снял с шеи золотой ключ и вставил его в замочную скважину. Когда он открывал ворота, Ребекка прошептала:
– Мы не пойдем с тобой.
Рыцарь был очень разочарован этим, ведь он пытался полюбить своих спутников и уже доверял им. Он еле удержался, чтобы не сказать им об этом. Теперь рыцарь стоял и медлил.
Ребекка и Белка понимали, что он не решается войти в замок.
– Мы довели тебя до нужного места, – сказала Белка, – дальше ты пойдешь один.
Вспорхнув, Ребекка бодро крикнула:
– Мы подождем тебя с другой стороны замка.
Глава 4. Замок Тишины
Рыцарь осторожно просунул голову внутрь. Его колени слегка дрожали, отчего доспехи на нем издавали глухой лязг. Опасаясь, что Ребекка все еще видит его и может принять такую нерешительность за трусость, он собрался с духом и решительно вошел внутрь, закрыв за собой ворота.
В это мгновение рыцарь пожалел, что не взял с собой меч. Но он помнил обещание Мерлина, что драконов убивать не придется.
Рыцарь вошел в огромную прихожую и огляделся. У одной из стен в каменном очаге ярко горел огонь, а на полу лежало три коврика. Он сел на коврик у самого огня.
Вскоре он подметил две вещи: во-первых, в комнате он не увидел двери, ведущей в другие части замка, во-вторых, кругом царила необычайно угрюмая тишина. Он вздрогнул, когда вдруг понял, что дрова в огне не потрескивают. Рыцарь всегда считал, что в его замке было очень тихо, особенно когда Джульетта не разговаривала с ним несколько дней. Но этот замок поразил его особой тишиной.
– Замок Тишины – это не случайное название, – подумал рыцарь. Еще никогда в жизни он не чувствовал такого одиночества.
Внезапно рыцарь содрогнулся от прозвучавшего сзади голоса:
– Привет, рыцарь!
Он повернулся и с удивлением увидел, что из дальнего угла к нему направляется сам король.
– Король! – сдавленно произнес он. – А я тебя даже не заметил. Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты, – ищу выход из комнаты.
Рыцарь снова огляделся:
– Здесь нет никакой двери.
– Увидеть что-то по-настоящему можно, только когда осознаешь это, – сказал король. – Если ты поймешь, что это за комната, то сможешь отыскать дверь в следующую.
– Очень на это надеюсь, – сказал рыцарь. – Так странно видеть тебя здесь. Я слышал, что ты уехал в поход.
– Я всем говорю, что иду в поход, когда отправляюсь на тропу Истины, – объяснил король. – Так подданные легче меня понимают.
Рыцарь выглядел озадаченным.
– Любой поймет, что такое поход, – сказал король, – но лишь немногие понимают, что такое истина.
– Да, – согласился рыцарь. – Я бы и сам не попал на тропу Истины, если бы не мои доспехи.
– Большинство из нас находится в плену своих доспехов, – произнес король.
– Что это значит? – спросил рыцарь.
– Мы выстраиваем стены, чтобы защитить свой надуманный образ. Но однажды начинаем блуждать в этих стенах и не можем найти выход.
– Король, я бы никогда не подумал, что ты заблудился в каких-то стенах. Ведь ты такой мудрый, – сказал рыцарь.
Король печально засмеялся:
– Моей мудрости хватает, только чтобы прийти сюда, когда я понимаю, что заблудился. Здесь я узнаю о себе больше.
Рыцарь очень воодушевился от мысли, что, возможно, король укажет ему выход. Его лицо просветлело.
– Послушай, – сказал он, – давай пойдем по этому замку вместе. Тогда нам не будет так одиноко.
Король отрицательно покачал головой:
– Я уже пробовал это. Верно, когда разговариваешь с попутчиком, ты не одинок, но выход можно отыскать, только когда молчишь.
– Можно попробовать идти вместе и молчать, – предложил рыцарь.
Ему не хотелось идти через Замок Тишины в одиночестве.
Король энергично покачал головой, отвергая это предложение:
– Нет, я это тоже пробовал. Просто так легче воспринимаешь одиночество, но выход из комнаты все равно не отыщешь.
Рыцарь возразил:
– Но если не разговаривать…
– Лучше просто молчать, чем не разговаривать, – сказал король. – Храня молчание, я проявлялся в любой компании с самой лучшей стороны. Мои стены никогда не падут, и никому, даже мне, не дано понять, что я скрывал за ними.
– Я не понимаю тебя, – сказал рыцарь.
– Поймешь, – ответил король, – когда пробудешь здесь достаточно долго. Чтобы сбросить свои доспехи, необходимо почувствовать одиночество.
Рыцарь был сильно напуган этим.
– Я не хочу оставаться здесь один! – воскликнул он выразительно и, подняв ногу, с неотвратимой точностью топнул по большому пальцу на ноге короля.
Король закричал от боли и запрыгал на одной ноге.
Рыцарь был в ужасе! Сначала кузнец, а теперь король.
– Простите, сир, – произнес рыцарь виноватым тоном.
Король слегка потер свой палец.
– Ладно, ничего. Ты пострадал от этих доспехов больше, чем я.
Затем, выпрямившись в полный рост, он со знанием дела взглянул на рыцаря:
– Понятно, что ты не хочешь оставаться в замке один. Я тоже этого не хотел, когда начинал ходить сюда; но затем понял, что только в одиночку человек сделает здесь то, что ему надлежит.
С этими словами он, прихрамывая, пошел вдоль комнаты и добавил:
– Мне надо уходить.
Ошеломленный рыцарь спросил:
– Куда же ты идешь? Дверь там.
– Это вход. А дверь в следующую комнату находится в дальней стене. Я увидел ее сразу, как ты вошел, – ответил король.
– Что значит – увидел? Разве ты не помнил этого после своих первых визитов? – спросил рыцарь, не понимая цели постоянных возвращений короля.
– Тропою Истины ходят всю жизнь. Каждый раз, приходя сюда, я понимаю больше и нахожу новую дверь, – сказал король, махнув рукой на прощанье. – Береги себя, друг мой.
– Постой! Не уходи! – взмолился рыцарь.
Сочувственно король взглянул на него:
– Да?
Рыцарь хорошо понимал, что король уже не изменит решения.
– Не дашь ли ты мне какой-нибудь совет перед уходом? – спросил он.
Король задумался на мгновение и ответил:
– Ты впервые отправился в такой поход, друг мой рыцарь, поход, требующий больше мужества, чем любая из твоих прежних битв. Если, собрав силы, ты выполнишь здесь свою задачу, то это станет твоей величайшей победой.
Затем король развернулся, вытянул руки вперед, словно желая открыть дверь, и исчез в стене, оставив рыцаря в полном недоумении.
Рыцарь поспешил к тому месту, где только что стоял король. Он надеялся отыскать дверь, но увидел только сплошную стену и зашагал по комнате кругами. Рыцарь слышал, как лязг его доспехов отдавался эхом по замку.
Спустя какое-то время он почувствовал себя подавленным как никогда прежде. Чтобы взбодриться, он спел несколько воодушевляющих песен: «Я заеду к тебе, дорогая, и возьму с собой в поход» и «Приют мой там, где шлем повешу свой». Он напевал их снова и снова.
Голос постепенно садился, и звуки стали затихать в этом царстве тишины, окружавшем рыцаря полным всепоглощающим безмолвием. И только теперь рыцарь мог откровенно признаться себе в том, чего никогда раньше не признавал: он боялся одиночества.
В этот момент он увидел дверь в дальней стене комнаты. Рыцарь подошел к двери, открыл ее без особых усилий и вошел в другую комнату. Эта комната очень походила на первую, но была немного меньше. В ней тоже царила тишина.
Чтобы скоротать время, он стал громко разговаривать, пересказывая все, что приходило на ум. Рыцарь говорил о том, каким был в детстве и чем отличался от других знакомых мальчишек. Когда его друзья охотились на перепелку или играли в игру «Прицепи кабану хвост», он сидел дома и читал. В то время книг было мало, потому что монахи писали их от руки. Он быстро прочел все эти книги. Именно тогда он начал охотно заговаривать с любым, кто ему встречался. Когда собеседника не было, он разговаривал сам с собой, как делал это теперь. Внезапно он поймал себя на мысли, что часто делал это, чтобы не испытывать одиночества.
Рыцарь напряженно обдумывал это, но зазвучавший вдруг его собственный голос нарушил неприветливую тишину:
– Я всегда боялся одиночества.
Когда он это произнес, перед ним появилась другая дверь. Открыв ее, рыцарь вошел в следующую комнату. Эта комната была еще меньше.
Он уселся на полу и снова погрузился в мысли. Внезапно он подумал, как много времени в жизни было потрачено на рассказы о том, что он уже совершил и что собирался совершить. Теперь ему не нравилось то, что творилось у него на душе. Вдруг перед ним появилась новая дверь. Она вела в комнату, еще меньшую, чем все остальные.
Воодушевленный своими успехами, рыцарь сделал то, чего не делал раньше. Он затих и вслушался в тишину. Ему стало понятно, что большую часть своей жизни он ни к кому не прислушивался и ничего не слышал. Шум ветра, накрапывание дождя, плеск бегущей в ручье воды никогда не затихали, но рыцарь этого не слышал. Не слышал он и Джульетты, когда она пыталась рассказать ему о своих чувствах, особенно когда горевала. Это напомнило рыцарю о его собственном горе. Он увлекся доспехами, потому что они приглушали грустный голос Джульетты. Стоило ему закрыть забрало – и он ничего не слышал.
Конечно, Джульетте было одиноко, когда он молчал, оградив себя доспехами. Ей было одиноко, как ему сейчас в этой комнатке величиной с могилу. Душевная боль и одиночество переполняли его. Теперь страдания Джульетты стали ему понятны. Из-за него она годами мучилась в замке молчания. Рыцарь разразился слезами.
Он плакал так долго, что слезы заполнили его забрало, а коврик под ним промок насквозь. От его слез в очаге потух огонь. В конце концов вся комната оказалась затопленной, и рыцарь мог даже утонуть, если бы в этот момент в стене не появилась спасительная дверь. Обессилев от борьбы с необычной стихией, он все же смог добраться до двери и, открыв ее, попал в комнату чуть побольше стойла для коня.
– Почему комнаты каждый раз становятся меньше? – спросил он вслух.
Вдруг ему ответил голос:
– Потому что ты стал внимательнее прислушиваться к себе.
С тревогой рыцарь огляделся вокруг. Рядом – никого. А может, ему так казалось? Но кто же с ним разговаривал?
– Ты сам и разговаривал, – ответил голос на его мысленный вопрос.
Рыцарю казалось, что голос звучал у него изнутри. Разве такое возможно?
– Конечно, возможно, – ответил голос. – Ведь мы с тобой единое целое.
– Нет, есть только я, – возразил рыцарь.
– Посмотри на себя, – сказал голос с отвращением, – изголодавшийся рыцарь, закованный в груду железа с поржавевшим забралом, сидит и обливает бороду слезами. Если все это одно целое, то мы оба попали в беду!
– Выслушай меня, – сказал рыцарь. – За все прожитые годы я не слышал от тебя ни единого слова. Теперь же ты говоришь, что мы – единое целое. Почему ты молчал до сих пор?
– Я всегда был с тобой, – ответил голос, – просто ты впервые замолчал и услышал меня.
Рыцаря одолевало сомнение:
– Если мы с тобой едины, то скажи мне, ради Бога, кто же тогда я?
Голос мягко ответил:
– Невозможно постичь все сразу. Постарайся сейчас выспаться.
– Ладно, – сказал рыцарь, – но сначала скажи, как тебя зовут.
– Зовут? – озадаченно спросил голос. – Но ведь я – это ты.
– Это невозможно. Возникает путаница.
– Ладно. Называй меня Сэм.
– Почему Сэм? – спросил рыцарь.
– А какая тебе разница? – прозвучало в ответ.
– Ты должен знать Мерлина, – проговорил рыцарь, сонливо склоняя голову.
Его глаза закрылись, и он погрузился в глубокий безмятежный сон.
Проснувшись, рыцарь не мог понять, где находится. Он сознавал только то, что существует. Казалось, все вокруг куда-то исчезло. Окончательно придя в себя, он увидел, что Белка и Ребекка сидят у него на груди.
– Как вы попали ко мне? – спросил он. Белка засмеялась:
– Не мы к тебе попали.
– Это ты оказался с нами, – проворковала Ребекка.
Рыцарь открыл глаза шире и, опершись на землю, сел. Он удивленно огляделся. Конечно, он лежал на тропе Истины, но уже с другой стороны Замка Тишины.
– Как я выбрался из замка? – спросил он.
Ребекка ответила:
– Из замка только один путь. Тебя вывели твои мысли.
– Последнее, что я помню, – сказал рыцарь, – это мой разговор с …
Он осекся. Рыцарь хотел рассказать о Сэме, но боялся, что ему не поверят. Кроме того, это могло ему показаться. Теперь надо было многое обдумать. Чтобы сосредоточиться, он взялся рукой за голову и вдруг ощутил, что шлема не было. Рыцарь схватился за голову обеими руками. Его шлем пропал! Он коснулся лица и длинной косматой бороды.
– Белка! Ребекка! – крикнул он.
– Мы уже знаем, – сказали они радостно в унисон. – Значит, ты плакал в Замке Тишины.
– Плакал, – ответил рыцарь. – Но как мой шлем исчез за одну ночь?
Ребекка и Белка разразились безудержным смехом. Раскрыв клюв, Ребекка хлопала крыльями об землю. Рыцарь решил, что она сошла с ума. Он потребовал, чтобы они объяснили причину своего смеха.
Белка первая овладела собой:
– В замке ты был не одну ночь.
– А сколько же?
– Представь, что за все это время я без труда могла бы собрать более пяти тысяч орехов. Что скажешь теперь?
– Скажу, что это полная чушь! – воскликнул рыцарь.
– Ты действительно пробыл в замке очень долго, – подтвердила Ребекка.
Рыцарь широко открыл рот от удивления. Он поднял глаза к небу и низким голосом произнес:
– Мерлин, мне надо с тобой поговорить.
Согласно своему обещанию, Мерлин сразу появился. Бородатый волшебник появился совершенно голый. С него ручьями стекала вода. Рыцарь потревожил Мерлина, когда тот принимал ванну.
– Прости за беспокойство, – сказал рыцарь, – но я не могу ждать! Я…
– Ничего страшного, – сказал Мерлин, прерывая его. – Волшебники постоянно испытывают эти неудобства.
Он стряхнул с бороды воду:
– Упреждая твой вопрос, скажу – это правда. Ты пробыл в Замке Тишины очень долгое время.
Мерлин постоянно удивлял рыцаря.
– Как ты догадался, что я хотел узнать именно это?
– Я знаю тебя столько, сколько знаю себя. Мы являемся частью друг друга.
Рыцарь немного подумал и сказал:
– Теперь я, кажется, понимаю. Я почувствовал боль Джульетты, потому что я – ее часть.
– Верно, – ответил Мерлин. – Именно поэтому ты плакал, переживая ее беду как свою. В первый раз ты проникся чужим горем.
Рыцарь сказал, что его переполняет гордость. Волшебник снисходительно улыбнулся:
– Нельзя считать заслугой то, что ты человек. Это так же бессмысленно, как Ребекке считать заслугой свое умение летать. Она просто родилась с крыльями. А у тебя есть сердце – оно служит тебе, выполняя свое предназначение.
– Ты умеешь осадить человека, Мерлин, – сказал рыцарь.
– Я не собирался осадить тебя. Ты делаешь успехи, потому что услышал Сэма.
Рыцарь почувствовал облегчение:
– Выходит, я действительно слышал его? Значит, это не плод моего воображения?
Мерлин усмехнулся:
– Нет, Сэм действительно существует. Он олицетворяет твою суть больше, чем то, что ты упрямо называл словом «Я» все эти годы. С тобой не происходит ничего странного. Просто ты начал прислушиваться к себе настоящему. Вот почему в замке для тебя так быстро пролетело время.
– Не понимаю, – сказал рыцарь.
– Поймешь, когда пройдешь Замок Знания.
Мерлин исчез прежде, чем рыцарь успел обдумать свой следующий вопрос.
