УПП

Цитата момента



Смысл жизни не в ребенке – в улыбке ребенка. У вас есть мужество — выращивать улыбку?
Расти, улыбка, и большая, и маленькая!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Смысл жизни в детях?! Ну что вы! Смысл вашей жизни только в вас, в вашей жизни, в ваших глазах, плечах, речах и делах. Во всем. Что вам уже дано. Смысл вашей жизни – в улыбке вашего мужчины, вашего ребенка, вашей матери, ваших друзей… Смысл жизни не в ребенке – в улыбке ребенка. У вас есть мужество - выращивать улыбку? Вы не боитесь?

Страничка Леонида Жарова и Светланы Ермаковой. «Главные главы из наших книг»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/s374/
Мещера

СКЕПТИЦИЗМ

Обсудив то, как другие люди могут препятствовать нашему творческому возрождению, давайте поговорим о врагах, которых мы холим и лелеем внутри самих себя. Пожалуй, главный барьер на пути к более полноценной жизни – наш собственный скептицизм. Его можно назвать также тайным сомнением. Совершенно неважно, кем мы себя считаем – верующими людьми или нет, все равно сомнения относительно Творца и творчества живут в каждом из нас, причем они сильнее, чем нам кажется. Если сомнения не изгнать из сознания, они так и будут нам вредить. Очень часто, стараясь поддержать форму, мы испытываем себя сомнениями. Нужно прекратить это пустое занятие, а взамен его присмотреться к скептическим доводам, изучить их поглубже.

Извлеченные на белый свет, они звучат примерно так: «Ну да, я начал(а) писать утренние страницы и, кажется, стал(а) осознаннее и внимательнее относиться к жизни. Ну и что? Это лишь случайность… Ну да, я начал(а) наполнять колодец воображения и ходить на творческие свидания, и настроение вроде поднялось. Ну и что? Это тоже случайность… Ну да, теперь я начинаю замечать, что чем больше допускаю возможность существования некой доброй силы, тем больше в моей жизни происходит разных приятных мелочей. Ну и что? Не верю я, что меня что-то ведет. Уж слишком все это странно…».

Нам кажется, что представлять себе протянутую нам невидимую длань помощи странно, ведь мы все ещё сомневаемся, что творить – это совершенно естественно. С таким взглядом на жизнь мы не только, как говорится, смотрим дареному коню в зубы, а ещё и бьем его под зад, чтобы он поскорее исчез из нашей жизни.

Когда Майк начал творческое возрождение, то позволил себе признаться, что хочет снимать фильмы. Спустя две недели, после череды «случайностей», он уже занимался в режиссерской школе, за которую платила его компания. Думаете, он расслабился и стал наслаждаться занятиями? Как бы не так. Он убедил себя, что вся эта киношная чепуха только отвлекает его от настоящей работы – поиска другой работы. И в результате ушел из школы и продолжил «поиски».

Вспоминая этот случай через два года, он только и мог что покачать головой. Когда Вселенная преподнесла ему именно то, чего он хотел, он вернул подарок. В конце концов он все же решился изучать режиссуру, но далось ему это намного сложнее, чем предполагалось Вселенной.

Получается, что смелости начать творческое возрождение у нас хватает, а позволить Вселенной обратить на нас внимание мы все-таки не хотим. Мы все ещё чувствуя себя обманщиками и потому не можем справиться с успехом. Когда он приходит, мы сами хотим скрыться.

Конечно! Любые попытки начать заботиться о себе наводят на многих из нас ужас. А когда наш маленький опыт заставляет Вселенную открыть дверь, а то и не одну, мы в страхе бросаемся наутек: «Эй! Ты! Кто бы ты ни был! Не так скоро!».

Я представляю себе разум в виде комнаты. В этой комнате мы храним наши привычные представления о жизни, Боге, о возможном и невозможном. В комнате дверь. Она всегда слегка приоткрыта, а за ней – море ослепительного света. Именно там витают новые идеи, которые кажутся нам чересчур оторванными от реальности, недостижимыми, так что мы даже не пытаемся что-либо предпринять, чтобы дотянуться до них. Удобные нам суждения уже в комнате. А все прочие – где-то за её пределами, что нас тоже вполне устраивает.

В повседневной жизни до начала возрождения, когда мы слышали что-нибудь странное или угрожающее, мы просто хватались за ручку и захлопывали дверь. Быстро и просто.

Внутренняя работа над собой провоцирует внешние изменения? Смешно! (Хлоп дверью!) Бог беспокоится о том, чтобы помочь моему творческому возрождению? (Хлоп!) Мой внутренний художник поддерживается с помощью счастливых случайностей и совпадений? (Хлоп, хлоп, хлоп!)

А теперь, когда мы приступили к процессу собственного творческого возрождения, пришла пора изменить подход. Для этого нужно отложить в сторону наш скептицизм (на время, если он понадобится) и, когда странная идея или совпадение пронесется мимо, осторожно приоткрыть дверь чуть пошире.

Откладывание скептицизма на потом, даже недолгое, может оказаться очень интересным экспериментом. При творческом возрождении совершенно не требуется менять убеждения. Нужно лишь получше вникнуть в них.

Творческое возрождение – это в первую очередь упражнение на восприимчивость. Приоткрывая дверь в собственный разум, вы достигаете широты взглядов. Начиная с этой недели, регулярно практикуйте такую «умственную растяжку».

ВНИМАНИЕ

Часто случается так, что мы попадаем в творческий тупик из-за привычки к фантазированию. Вместо того чтобы работать и жить настоящим, мы крутим колеса вхолостую и воображаем, кем могли бы стать и чего добиться. Ещё одно крупное заблуждение – это то, что насыщенная творческая жизнь перемежается полосами бесцельного существования. На самом же деле творчество предполагает периоды пристального внимания. Именно внимание позволяет включиться в работу и удержаться на плаву.

«Отчеты о проблемах флоры и фауны» – так называла я длинные и бессвязные письма бабушки. «Настурция распускается, а сегодня утром я видела первую малиновку… Розы все ещё держатся, даже в такую жару… Виноградная лоза вьется все выше, и маленький клен около почтовых ящиков тоже… Мой рождественский кактус уже подрос…»

Я следила за жизнью бабушки примерно так, как мы смотрим домашнее видео: несколько кадров того, несколько сего, все беспорядочно перемешано и склеено. «Кашель у дедушки все хуже и хуже… Кажется, Шетланд ожеребится раньше срока… Джоана в больнице у Анны… Мы назвали нового боксера Трикси, и она любит спать на моей кактусовой клумбе, представляешь?»

Я представляла. Читая её письма, это было несложно. Жизнь, увиденная её глазами, была чередой маленьких чудес: дикие кувшинки под тополем в июне, юркая ящерица, шмыгнувшая под серый камень у реки, атласной полировкой которого бабушка так восхищалась. Письма отсчитывали времена года и годы её жизни. Она дожила до восьмидесяти лет, и письма приходили до последних дней. Её кончина была такой же непредсказуемой, как её кактус: сегодня здесь, а завтра – нет. После нее остались письма и шестидесятидвухлетний муж, мой дедушка Дэдди Ховард, изящный плут-неудачник с улыбкой успешного игрока. Он сколотил и потерял несколько состояний, последнее – безвозвратно. Он пропивал, проигрывал, тратил с такой же легкостью, как бросал голубям хлебные крошки. Упустил большие шансы в жизни, пока бабушка наслаждалась малыми возможностями. «Этот человек», – говорила о нем мама.

Бабушка жила с этим человеком в крытых черепицей испанских домах, в прицепах, в маленьком дачном коттедже на склоне горы, в железнодорожной ведомственной квартире и, наконец, в дешевом домике, где все было стандартно и сделано из пластика. «Не знаю, как она это выдерживает», – говорила мама, когда злилась на дедушку из-за его очередной аферы. Вообще-то она имела в виду: «Зачем?».

По правде говоря, мы все знали как. Она стояла по колено в потоке жизни и всегда была внимательной.

Бабушки не стало задолго до того, как я выучила урок, содержащийся в её письмах: выживание – это ясность сознания, а ясность сознания – это внимание. Да, она писала о том, что кашель у дедушки становится все хуже, что они недавно потеряли дом, что нет ни работы, ни денег, но кувшинки распустились, ящерица нашла место под солнцем и розы держатся, несмотря на жару.

Бабушка усвоила то, чему её научила трудная жизнь: успех у вас или провал, все равно не это определяет качество жизни. Оно, качество жизни, всегда пропорционально способности радоваться. А способность радоваться – это дар внимания.

В тот год, когда сильная и долгая любовь неумолимо покидала её жизнь, писательница Мэй Сартон вела «Дневник одиночества». В этом дневнике она описала, как однажды вернулась домой после особенно тягостного уикенда, проведенного с любимым человеком. Войдя в пустой дом, она «остановилась у порога, заметив тихое свечение корейской хризантемы, напоминавшей прожектор, с темно-красными лепестками и желтым центром… От разглядывания цветка в жилы словно переливался осенний свет».

Не случайно выбрано слово «переливался». Потеря любимого глубоко ранила Сартон, а с любования хризантемой и сосредоточенности на деталях началось её исцеление.

Исцеление – всегда награда за внимание. Оно, исцеление, может начаться с заживления конкретной раны – травмы из-за потерянной любви, болезненного ребёнка, разбитой мечты. В конце концов утихает боль, которая сильнее любой другой боли: боль от того, что все мы, как сказал Рильке, «невыразимо одиноки». А внимание – это в первую очередь воссоединение. Я узнала об этом так же, как и о многом другом, – совершенно случайно.

Когда разбился вдребезги мой первый брак, я переехала в стоящий особняком дом на Голливудских холмах. Намерения у меня были предельно простыми – переживать утрату в одиночестве. Никого не видеть и никому не показываться на глаза, пока острая боль не пройдет. Я собиралась совершать одинокие прогулки и страдать. Но вышло так, что, хотя я и ходила на прогулки, планы мои не осуществились.

На третьем витке дороги я познакомилась с полосатой кошкой. Она жила в ярко-голубом доме вместе с огромной собакой, которую явно недолюбливала. Я узнала все это, несмотря на свои страдания, уже через неделю. Сначала мы просто гуляли вместе с кошкой, а потом завели долгие разговоры о том, что объединяет нас, одиноких женщин.

Мы обе восхищались экстравагантной алой розой, что пробралась на дорогу из соседского сада. Обе любили наблюдать за бледно-лиловым потоком цветущей джакаранды, ниспадавшим с ветвей. Алиса (я однажды слышала, как её звали в дом), играя, касалась цветков лапкой.

Джакаранда отцвела, а розовый сад обнесли дощатой изгородью. К тому времени я продлила свой прогулочный маршрут на пару километров и подружилась с другими кошками, собаками и детьми. Когда алая роза скрылась за забором, я обнаружила чуть поодаль дом с огороженным мавританским газоном и пестрым попугаем, которого очень полюбила. Восхитительно пестрый, полный планов и страстей, он напомнил мне о бывшем муже. Боль переплавлялась в нечто более ценное: опыт.

Я замечаю, что, ведя речь о внимании, то и дело пишу о боли. Это не случайно. Может, у других это не так, но меня именно боль научила быть внимательной. Именно тогда, когда будущее казалось слишком ужасающим, чтобы вглядываться в него, а прошлое – слишком мучительным, чтобы о нем вспоминать, я выработала способность быть внимательной к настоящему. Только в протекающем мгновении я чувствовала себя в безопасности. По отдельности каждый миг всегда был терпим. В каждый такой миг у всех все всегда хорошо. Вчера мог распасться брак. Завтра может сдохнуть кошка. Долгожданный звонок от любимого может так и не раздаться. Но в данное мгновение, именно сию секунду, все хорошо. Я вдыхаю и выдыхаю. Осознав это, я начала замечать красоту каждого мига.

В тот вечер, когда мне позвонили и сказали, что умерла мама, я накинула на плечи свитер и вскарабкалась на высокий холм за моим домом. Из-за пальм вставала огромная снежная луна. Ночью она повисла над садом, заливая серебром кактусы. Теперь, вспоминая мамину смерть, я вижу перед собой ту снежную луну.

Поэт Уильям Мередит заметил, что нельзя сказать о человеке худшего, чем «Он был невнимателен». Когда я думаю о бабушке, то вспоминаю, как она возилась в саду и одна её маленькая загорелая грудь при этом время от времени выскальзывала из ситцевого платья, которое бабушка шила себе на лето. Я помню, как она показала мне на трехгранные тополя в овраге у подножия крутого склона около дома – этого дома семья вот-вот должна была лишиться из-за долгов. «Их любят пони, потому что они дают тень, – сказала бабушка. – А мне они нравятся, потому что серебрятся, когда зеленые».

ДОРОЖНЫЕ ПРАВИЛА

Чтобы способствовать своему творческому самовыражению, я должен (должна):

  • 2. Доверять себя листу бумаги. Использовать его, чтобы отдохнуть, помечтать, попробовать что-нибудь новенькое.
  • 3. Исправно наполнять колодец воображения, заботясь о художнике, живущем во мне.
  • 4. Ставить перед собой небольшие достойные цели и достигать их.
  • 5. Просить у Великого Творца поддержки, смелости и скромности.
  • 6. Помнить, что для творческого человека труднее и мучительнее пребывать в тупике, чем действовать.
  • 7. Внимательно относиться к присутствию в моей жизни Великого Творца, к его помощи и управлению моим внутренним художником.
  • 8. Выбирать друзей, которые служат мне опорой в работе, а не ограничиваются разговорами о ней и о том, почему я ничего не делаю.
  • 9. Помнить, что Великий Творец любит творчество.
  • 10. Помнить, что моя задача – делать дело, а не критиковать сделанное.
  • 11. Повесить над рабочим столом надпись: «Великий Творец, я позабочусь о количестве. А ты – о качестве».

ЗАДАНИЯ

1. Позитивное чтение. Каждый день, утром и вечером, сосредоточьтесь и перечитайте про себя «Основные принципы». Внимательно следите за любыми изменениями в вашем отношении к себе. Не удается ли уже потихоньку оттеснять в сторону скептицизм?

2. На что вы тратите время? Перечислите пять своих основных занятий за неделю. Сколько времени вы потратили на каждое? Чем вы занимались потому, что хотели, а чем потому, что надо? Какую часть времени вы потратили, помогая другим и оставляя на потом собственные нужды? Как насчет ваших «застопоренных» друзей – не вызывают ли они уже у вас сомнения?
Возьмите лист бумаги. Нарисуйте круг Внутри круга напишите ценности, которые вам приходится защищать, а также имена тех, кто вас поддерживает. За пределами круга перечислите тех, от кого сейчас вам лучше держаться подальше. Повесьте эту карту безопасности в том месте, где вы ведете утренние страницы. Пользуйтесь ею, чтобы упрочить свою независимость. Время от времени пополняйте оба списка имен с комментариями типа: «Ой, нет, с Дереком об этом сейчас говорить точно не стоит».
Перечислите двадцать любимых занятий (лазить по скалам, кататься на роликах, печь пироги, варить суп, кататься на велосипеде, ездить верхом, заниматься любовью, снова заниматься любовью, играть в прятки, бросать мяч в корзину, бегать трусцой, читать стихи и т.д.). Когда последний раз вы позволили себе заняться чем-то из упомянутого? Поставьте дату возле каждого занятия. И не удивляйтесь, если окажется, что это было много лет назад. Теперь все будет по-другому. Такой список – отличный источник идей для творческих свиданий.

3. Выберите из списка два занятия, которых вы избегали дольше всего и которые могли бы позволить себе на этой неделе. Пусть это окажется какая-нибудь мелочь: купите пленку (всего одну) и отщелкайте её. Помните, что мы лишь пытаемся отвоевать немного вашего личного времени, независимого от всех. Выделяйте время на себя и заполняйте его приятными делами. Например, наведайтесь в музыкальный магазин в обеденный перерыв, даже если в вашем распоряжении всего пятнадцать минут. Не ждите, когда в делах наметится большой просвет. Довольствуйтесь малым.

4. Вернитесь вновь к первой неделе и прочтите в посвященной ей главе приведенные утверждения. Какие из них вызывают сейчас у вас больше эмоций? Часто именно те, что кажутся самыми глупыми, приносят наибольшую пользу. Выберите три утверждения и переписывайте их по пять раз каждый день в утренних страницах; не забывайте и те, которые вы составили сами, переделывая «ворчалки».

5. Обратитесь к списку воображаемых жизней, который остался у вас с прошлой недели. Добавьте ещё пять жизней. И подумайте, как вставить фрагменты ваших фантазий в вашу нынешнюю жизнь. Если вы примерили к себе жизнь танцора, почему бы не сходить на танцы? А если жизнь монаха, то не попробовать ли хоть иногда выбираться на ритрит? А может, вы увлекаетесь подводным плаванием? Тогда посетите ближайший магазин, где продают аквариумных рыбок. А вдруг удастся съездить на озеро на денек и понырять вволю?

6. Пирог жизни. Начертите круг. Разделите его на шесть секторов. Обозначьте каждый из них: духовность, спорт, развлечения, работа, друзья, любовь/приключения. В каждом секторе поставьте точку – тем ближе к окружности, чем больше, по вашим ощущениям, вы реализовали себя в этой сфере жизни. Соедините точки и поглядите, не однобоки ли вы. Ничего удивительного, если в самом начале курса ваш жизненный пирог похож на тарантула. Чем дольше вы будете заниматься, тем больше он будет напоминать очертаниями мандалу.
Вы заметите, что некоторые области жизни так и остались вне вашего внимания. Изменяйте положение с помощью тех самых отвоеванных лакомых кусочков свободного времени.
Если вы далеки от соблюдения религиозных ритуалов, все равно, даже заглянув на пять минут в синагогу или православный храм, вы сможете возродить в себе ощущение чуда. Многим из нас достаточно пятиминутного звучания барабанной дроби, чтобы испытать глубокое волнение духа. Кто-то предпочитает прогулку по оранжерее. Важно, что даже самое краткое обращение к оставленной без призора области бытия уже будет проявлением заботы.

7. Десять мелких изменений. Перечислите десять вещей, котор ые вы хотели бы изменить в вашей жизни, – от самых важных до совсем мелких или наоборот (купить новый комплект постельного белья, съездить в Китай, перекрасить кухню, расстаться со стервозной подругой Алисой). Напишите:
Я бы хотел(а) _____________
Я бы хотел(а) _____________
И так десять раз.
В то время как утренние страницы потихоньку подводят нас к жизни настоящим, вырабатывая внимание к течению времени, небольшое изменение к лучшему вроде обновленной эмали в ванной может придать вам радостное ощущение комфорта и удовлетворения собой.

8. Выберите один пункт из этого списка как цель на неделю.

9. Выполните его.

ПРОВЕРКА

1. Сколько раз на этой неделе вы писали утренние страницы? (Конечно, мы всегда надеемся, что семь.) Как вам это понравилось? Показалось ли вам, что это занятие идет вам на пользу? Оцените собственные сочинения. (Например, «Какая все это глупость. Пишу уйму чепухи, никакой связи, ни складу ни ладу, ни на что не похоже».) Помните, если вы пишете утренние страницы, они совершают свое действие. Что вас удивило из того, о чем вы писали? Ответьте как можно полнее. Эта страница – всего лишь еженедельная самопроверка вашего настроения, а отнюдь не успеха. Не волнуйтесь, если ваши излияния изобилуют банальностями и нытьем. Частенько именно это вам и нужно.

2. Были ли вы на творческом свидании? Помните, что такие вылазки – необходимое легкомыслие. Если были, то что делали? Какие ощущения переживали?

3. Случилось ли что-нибудь ещё за эту неделю, что показалось вам важным для творческого возрождения? Отметьте, что именно и почему.

НЕДЕЛЯ 3

В течение этой недели вам предстоит иметь дело с непривычными приливами энергии и острыми приступами то гнева, то радости, то скорби. К вам начнут возвращаться силы – по мере того как вы расшатываете рамки возможного, с которыми мирились до сих пор. От вас потребуются осознанные эксперименты, связанные с непредвзятым восприятием мира духовности

ВОССТАНАВЛИВАЕМ ЧУВСТВО СИЛЫ

ГНЕВ

Гнев – это своего рода топливо. Когда мы в гневе, то обязательно должны что-то предпринять: отколотить кого-нибудь, сломать что-нибудь, закатить истерику, грохнуть кулаком о стену. Но мы люди воспитанные, поэтому только и делаем, что подавляем свой гнев, прячем его куда подальше, преодолеваем, сдерживаем, не выпускаем, лжем о нем, пьем успокоительное, приглушаем его или просто не обращаем на него внимания. В общем, делаем что угодно, только не прислушиваемся к нему.

А гнев для того и гнев, чтобы к нему прислушивались. Гнев – это голос, крик, требование. Гнев нужно уважать. Почему? Потому что гнев – это карта. Он фиксирует размеры наших рамок. Он показывает, насколько мы желаем из них выйти. Он позволяет нам видеть, где мы уже побывали, и дает знать, если нам там не понравилось. Именно гнев – а не просто стрелка – указывает нам путь. Во время творческого возрождения гнев – признак здоровья.

Назначение гнева – призвать нас к действию (а не побудить к безрассудным поступкам) и задать направление. А нам надо пользоваться гневом как горючим, делая все необходимое, чтобы продвинуться в нужном направлении. Немного подумав, мы вполне способны распознать, что именно хочет сказать нам гнев.

«Да пропади он пропадом! Я бы снял намного лучший фильм!» (Так гнев сообщает: ты хочешь снимать фильмы и должен этому научиться.)

«Глазам своим не верю! Я задумала такую же пьесу три года назад, а она взяла и написала её!» (Это гнев говорит: хватит откладывать. У замыслов не бывает премьер, они происходят только у написанных пьес. Начните писать.)

«Он использует мои приемы! Быть не может! Меня обобрали! Я так и знал, что нужно было дописать текст и получить авторское право!» (Это гнев говорит: пора воспринимать и собственные идеи достаточно серьезно, чтобы ценить их.)

Ощущая гнев, мы часто злимся именно на то, что мы его ощущаем. Чертов гнев! Он сигналит, что мириться с прежней жизнью больше нельзя, что она отмирает. Он говорит, что мы перерождаемся, а рождаться всегда больно. Именно боль заставляет нас гневаться.

Гнев – это фейерверк, символизирующий угасание старой жизни. Гнев – это топливо, с помощью которого мы попадаем в новую. Гнев – это всего лишь инструмент, а не мастер. Нужно уметь подключаться к гневу и подпитываться им. Если делать это правильно, гнев начинает приносить пользу.

Лень, безразличие и отчаяние – вот наши главные враги. А совсем не гнев. Он наш друг, пусть и не самый кроткий, зато очень и очень преданный. Он не смолчит, если нас кто-то предал или если мы предали самих себя, и укажет, когда пришло время действовать, отстаивая свои интересы.

Сам по себе гнев – не действие. Это приглашение к действию.



Страница сформирована за 1.06 сек
SQL запросов: 169