3. Эффективное стихийное мышление
3.1. Пример генерации эффективной интуитивно-очевидной идеи
Читатель, не поленившийся прочитать предисловие, помнит, что по основной своей профессии я химик. Вот один пример из моего личного опыта научной работы. Когда я работал в Ростовском университете, один из заведующих лабораторией НИИФОХ РГУ Л.Ю.Ухин предложил мне принять участие в хоздоговорной работе по предотвращению полимеризации при длительном хранении электролита в литиевом химическом источнике тока на основе органического растворителя «К». Я сразу сказал, что для этой цели идеально использовать соединение «Р». Л.Ю. согласился со мной, и мы начали работы по экспериментальной проверке, которые подтвердили мое предположение. Как можно объяснить механизм возникновения этой идеи?
Я более десяти лет работал в одной из ведущих организаций, разрабатывавшей эти новые типы химических источников тока (ХИТ). У нас были копии и переводы сотен статей и патентов, тысячи рефератов статей об этих источниках. Поэтому я знал совокупность требований к веществам, вводимым в такие источники. А требования эти жесткие и хитрые. Эти ХИТ состоят из литиевого анода, катода и раствора специальной соли в органическом растворителе. Одна из главных проблем – предотвратить реакцию дополнительно добавляемых веществ с литием и катодом. Требования эти взаимно противоречивые. Литий – сильнейший восстановитель, катодные материалы – окислители. Любое добавляемое вещество не должно поэтому ни окисляться, ни восстанавливаться даже при длительном хранении и даже в минимальной степени. Кроме того, надо учитывать, чтобы добавляемое вещество, например, не полимеризовалось на литии или не образовывало соединений внедрения с катодом. Потому, что достаточно образоваться на поверхности катода или анода пленки продуктов реакции толщиной в одну молекулу, и работа ХИТ резко ухудшится.
В литературе выводов по реакциям разных веществ с катодами и анодами таких ХИТ было очень мало. Совокупность представлений о том, какие вещества как будут вести себя в источнике, сформировалась у меня в процессе предыдущих размышлений о том, какие новые растворители можно было бы применить. Естественно, что каждый момент таких размышлений был в свою очередь основан на моем знании органической химии и не просто на элементарном университетском курсе, а на конкретном, лично-профессиональном опыте продумывания тех или иных процессов. Например, один из используемых в таких ХИТ катодов – двуокись марганца. А я ранее, для совсем другой работы, продумывал использование двуокиси марганца в качестве окислителя в синтезе некоторых соединений и читал специальную статью по точным условиям ее реакций с различными соединениями. Итак, в результате предшествующих размышлений совсем по другим поводам, у меня сформировалось четкое представление о том, какие классы соединений можно вводить в эти литиевые ХИТ.
С другой стороны, я не только имел общие представления о механизмах ингибирования полимеризации различных соединений, но читал специальную монографию, посвященную полимеризации именно вещества «К». И, наконец, я для других целей продумывал применение некоторых добавок в ХИТ и мне пришла мысль как раз синтезировать соединение «Р». При этом я учитывал, что оно не вызовет никаких вредных последствий. Итак, еще до вопроса Л.Ю. Ухина, у меня были знания, что в литиевых ХИТ безопасно применять соединения классов А, Б, Н и М. Что процессы полимеризации растворителя «К» предотвращают соединения классов А, С и Т. Причем, лучше всего – класса А. Что есть мысль, как синтезировать соединение «Р», у которого базовое свойство класса А выражено в максимальной степени. Поэтому, когда Ухин сформулировал задачу, ответ мне был ясен как дважды два четыре и возник у меня интуитивно-автоматически.
Разберем механизм генерации этой идеи, проанализировав соответствующие структуры знания и процессы в них.
|
|
Рис. 24. Моя структура знаний до знакомства с задачей. |
Итак, до знакомства с задачей у меня в ИОПВМВМ были изолированные участки, соответствующие знаниям о классах веществ, пригодных для ингибирования полимеризации растворителя К, знания о классах веществ, которые можно вводить в литиевые ХИТ и конкретная идея о возможности введения в литиевые ХИТ вещества Р, как устойчивого в них. А также знание о максимальной выраженности у Р свойства А. Формулировка задачи: «Необходим ингибитор полимеризации растворителя К в литиевых ХИТ» - запустила соответствующий активационный процесс в СЗ. Активации от отдельных компонентов требований распространяются в виде параллельного процесса, и ответ возникает на пересечении этих активаций.
|
|
Рис. 25. Схема синтеза идеи «ингибировать полимеризацию К с помощью Р» |
3.2. Детализация общей идеи. Расследование Холмса
Второй тип эффективного стихийного мышления – последовательное возникновение идей. Вначале, по механизму генерации интуитивно-очевидных идей возникает первая идея. Активация от нее распространяется по структуре знаний, вызывая вторичную активацию других идей, связанных с первой прямыми сильными связями. Последовательность таких шагов активации создает трек. Часто подобные процессы протекают внутри одного фрейма как все большая и большая детализация одной общей идеи. Если индивидуально-оригинальный фрейм решателя данной задачи адекватен реальности, то такое стихийное мышление приводит к эффективному решению. Примером может служить приводимое ниже расследование Холмса.
В рассказе «Союз рыжих» к Холмсу приходит мистер Уилсон и жалуется, что вначале он, в соответствии с объявлением о предоставлении очень выгодной работы для рыжих (переписывание энциклопедии за хорошую оплату), вначале эту работу получил, а потом вдруг те, кто его нанимал, исчезли. Как потом рассказал Ватсону Холмс, для него сразу было очевидно, что здесь какое-то жульничество. Почему это было очевидно для Холмса и не очевидно для мистера Уилсона? Уилсон - простой обыватель, мало связанный с миром преступлений, обманов, жульничества. Он небогат и всегда рад подзаработать, поэтому и наивно интерпретировал, опознал ситуацию как способ дополнительного заработка. Холмс же - высококвалифицированный профессионал-сыщик. Он на любое событие смотрит, прежде всего, с точки зрения своей профессии и поэтому автоматически, интуитивно сразу опознал в этой ситуации преступное намерение. Притом конкретно предположил, что смысл этой махинации в том, чтобы удалять из дома на определенное время мистера Уилсона. Уточним сразу детали психологического механизма этого понимания.
И Уилсон, и Ватсон, и читатели, и Холмс имеют перед собой одну и ту же объективную информацию из внешнего мира, но все воспринимают разное, в соответствии со своими, индивидуально специфичными статическими установками.
|
|
Рис. 26. Восприятие ситуации с «Союзом рыжих» Уилсоном. |
|
|
Рис. 27. Восприятие ситуации с «Союзом рыжих» Холмсом. |
Можно считать, что в первый же момент Холмс сразу опознает ситуацию как преступное намерение. Уже этот момент можно считать ключевым, так как он принципиально отличает восприятие ситуации Холмсом и закладывает стратегию дальнейшей работы над задачей. Во второй момент это соображение детализируется и возникает конкретизирующая мысль о том, для чего все задумано – для удаления Уилсона. С точки зрения механизма это уже пример трекового, поэтапного мышления, когда происходит переход (по сильной для ИОПВМВМ Холмса связи) от понимания ситуации как преступного замысла вообще конкретно к одной из возможных версий преступных действий – временному удалению Уилсона из дома. Следующие шаги Холмса: новая детализация в понимании ситуации, предположения, зачем это могло бы понадобиться, проверка своих гипотез в реальности – постоянно являются самоочевидными для него (но отнюдь не для Ватсона или читателей!).
Для Ватсона он это объясняет так: « Предприятие нашего рыжего клиента – ничтожное, во всей его квартире нет ничего такого, ради чего стоило бы затевать столь сложную игру. Следовательно, они имели в виду нечто находящееся вне его квартиры. Что это может быть? Я вспомнил о страсти помощника к фотографии, о том, что он пользуется этой страстью, чтобы лазить зачем-то в погреб. Погреб! Вот другой конец запутанной нити. Я подробно расспросил Уилсона об этом таинственном помощнике и понял, что имею дело с одним из самых хладнокровных и дерзких преступников Лондона. Он что-то делает в погребе, что-то сложное, так как ему приходится работать там по несколько часов каждый день в течение двух месяцев. Что же он может там делать? Только одно: рыть подкоп, ведущий в какое-нибудь другое здание. Придя к такому выводу, я захватил вас и отправился познакомиться с тем местом, где все это происходит. Вы были очень удивлены, когда я стукнул тростью по мостовой. А между тем я хотел узнать, куда прокладывается подкоп – перед фасадом или на задворках. Оказалось, что перед фасадом его не было. Я позвонил. Как я и ожидал, мне открыл помощник. …… Я хотел видеть его колени. Вы могли бы и сами заметить, как они у него грязны, помяты, протерты. Они свидетельствовали о многих часах, проведенных за рытьем подкопа. Оставалось только выяснить, куда он вел свой подкоп. Я свернул за угол, увидел вывеску Городского и Пригородного банка и понял, что задача решена.»
Этот текст – ретроспективное объяснение для Ватсона. Реально подобные размышления короче, свернутей. Так фразе «предприятие нашего рыжего клиента – ничтожное, во всей его квартире нет ничего такого, ради чего стоило бы затевать столь сложную игру», скорее всего, соответствует одномоментное понимание небогатого характера его жилья. Но все-таки такой этап, видимо, надо рассматривать как один из моментов сознавания. Поэтому опишем последовательность основных моментов сознавания (МС), моментов, когда запускались очередные новые активационные процессы, так:
МС 1 - «небогатая квартира Уилсона»
МС 2 - «тогда зачем же»?
МС 3 - «нечто вне квартиры»
МС 4 – «помощник лазит надолго в погреб»
МС 5 – «подкоп!»
После этого Холмс предпринимает практические действия по проверке своих умозрительных идей и получению детализирующей модель проблемы информации - идет к дому Уилсона, простукивает тротуар тростью, осматривает помощника Уилсона, осматривает улицы вокруг дома Уилсона и, обнаружив банк, все окончательно понимает.
Проанализируем же более детально психологические механизмы, выявляемые в этом примере. Главное здесь – первоначальный правильный выбор направления мышления, то, что Холмс сразу опознал в описанной Уилсоном ситуации преступный замысел. Почему это было ясно Холмсу? СЗ Холмса, в отличие от СЗ Ватсона, Уилсона и читателей, содержит большой, хорошо системно организованный сильными связями участок, относящийся к знаниям о преступной деятельности. Изобразить его достаточно близко к реальности трудно. Поэтому речь может идти только об очень приблизительном наброске. Дело в принципе.
Текст его объяснений для Ватсона построен по схеме «если а, то б, если б, то в, если в, то г». Для читателя, ничего раньше не знавшего о ситуации, знание теперь о ней строится именно по такой цепочке. Но таков ли был процесс рождения идей у самого Холмса? Конечно, нет!
Мы уже разобрали восприятие Холмсом начальной ситуации и то, что это восприятие является индивидуально специфичным именно для Холмса. Но и каждый последующий момент его мышления был связан с распространением активации по уже существующей только в голове Холмса общей модели подобных проблем.
Более детально схема расследования выглядит так: 1 этап С - Ф1 – И1 –Д1(грабить Уилсона) – Эп. пам. (У Уилсона красть нечего) – Д2 (нечто вне квартиры)- Что?
|
|
Рис.28. Процессы во фрейме Холмса «Преступление», 1 этап. |
Рассказ Уилсона о предложении ему переписывать энциклопедию вне дома за хорошую плату сразу рождает у Холмса в его фрейме «Преступления» (Ф1) идею И1 – «это какое-то жульничество, какое-то преступление». От этой идеи на следующем шаге сознавания рождается детализирующая идея Д1 – «хотят ограбить Уилсона». Активация этой мысли порождает в зоне эпизодической памяти (Эп. пам.), где хранится, возникшее из рассказа Уилсона, понимание его бедности, возражение, антитезис: «У Уилсона красть нечего». Тогда возникает вторая детализация первой идеи Д2: «нечто вне квартиры». И, далее, вопрос-установка: «Что?».
|
|
Рис. 29. Процессы во фрейме Холмса «Преступление», 2 этап. |
Мысленный вопрос: «Что же вне квартиры является объектом преступления?», вызывает распространение активации по всей ИОПВМВМ. Суммируясь с подпороговой активацией множества элементов, так или иначе связанных с фреймом «Преступление», она актуализирует, имеющееся в эпизодической памяти, знание о помощнике Уилсона, работающего в подвале, и приводит к пониманию того, что суть преступного замысла – ограбление банка через подкоп.
А мог бы Ватсон решить эту задачу?
Как мог бы Холмс помочь Ватсону самому расследовать эту ситуацию без прямых подсказок? Попробуем это сделать мы. Представляется, что это могло бы выглядеть так:
– Ватсон, вы серьезно верите, что могут платить деньги за переписывание энциклопедии только потому, что кто-то был рыжим и решил после смерти помочь какому-то другому рыжему, завещав на это деньги?
– Знаете, Холмс, когда мистер Уилсон рассказывал свою историю, я в это верил. Но сейчас, когда вы спросили, я тоже засомневался, что это естественно. Тут действительно, что-то не так. Особенно, если учесть, что все внезапно прекратилось.
– И что же вы думаете?
– А вы? Вы считаете, что задумано какое-то преступление?
– Ватсон, давайте вы сами попробуете рассуждать.
– Но какое тут может быть преступление? Уилсон небогат, у него взять нечего.
– Значит….
– Значит не Уилсон. Но с Уилсоном как-то связано.
– Как?
– Не знаю.
– А что еще подозрительно?
– Да, какой-то у него странный помощник. В подвале любит работать. Но какое может быть преступление в подвале?
– Ватсон, какие вообще бывают преступления?
– Да преступлений бывает множество.
– А вы классифицируйте их вначале по крупным классам, а потом более детально.
– Убийства, ограбления.
– Давайте остановимся на ограблениях.
– Грабят прохожих ночью на улицах, грабят квартиры.
– Ватсон, в нашем случае мошенники организовали хитрую и сложную комбинацию. Наверное, не для ограбления прохожего.
– Да, конечно. Тут, видимо решили украсть значительную сумму.
– А где бывают значительные суммы?
– Холмс, в банках!
– Ну, и…?
– Но я не вижу связи между домом Уилсона и банком.
– Подумайте, подумайте.
– Вспомнил, Холмс. Три года назад, в Бирмингеме банк ограбили через подкоп! Значит, вы думаете, что помощник в подвале роет подкоп в банк?
– Это мы вместе с вами додумались, Ватсон.
Разберем мышление Ватсона. В отличие от Холмса, у него нет сильного, детализированного фрейма преступлений. Его фрейм преступлений больше связан с опасностями для рядового человека. В нем более сильны структуры, связанные с ограблением квартиры и ограблением на улице. И, вообще, у него нет установки, в любой ситуации ожидать: «а нет ли здесь преступления?». Поэтому он в момент рассказа Уилсона, верит в версию его понимания. В его структуре знания есть слабая связь, слабая предпосылка увидеть в истории Уилсона ненормальность. Но эта слабая версия актуализируется только после того, как Холмс подталкивает его искать не самые очевидные альтернативы.
Дальше, Ватсон, как и Холмс, вначале думает о версии ограбления квартиры Уилсона и тоже отвергает ее. Затем, в отличие от Холмса, у Ватсона заминка. Холмс помогает ему, задав наводящий вопрос о том, что есть необычного в этой истории, что вызывает подозрения. После такой подсказки у Ватсона актуализируется существующее, но слабое знание о работе помощника в подвале. Однако сразу возникает возражение, на которое без помощи Холмса ответа нет. Здесь опять сказывается разница в структурах знаний Ватсона и Холмса. У Холмса есть сильные и детальные знания о самых различных типах ограблений, в том числе знания о многочисленных примерах ограблений через подкопы. Для него связь: работа подозрительного типа в подвале – это рытье подкопа, очевидна. Для Ватсона – нет. Холмс помогает дальше Ватсону в его размышлениях, наталкивая на идею подкопа через общую классификацию преступлений. И, в конце концов, Ватсон вспоминает одну из конкретных историй с ограблением Бирмингемского банка через подкоп, которая у него была в эпизодической памяти. Но в эпизодической памяти она у него была как изолированный факт, а у Холмса подобные знания – сильный элемент сильного фрейма.
А теперь разберем систему подсказок Холмса. Система подсказок помогает, с одной стороны, лучше понять различие моделей мира Холмса и Ватсона, с другой, - продемонстрировать роль системно-логического мышления. Часть из них имеет универсальный, общий характер, часть ситуативна, и относится только к данному случаю. Первая группа общих подсказок связана с тем, что у Холмса есть профессионально-специфическое знание – «надо обращать особое внимание на любые, самые мелкие детали ситуации, которые в чем-то необычны». У Ватсона такой профессиональной установки нет. Эти подсказки наводят на а) мысль о странности внезапного прекращения оплаты, б) на мысль о помощнике в подвале. Вторая группа подсказок – элементарно логические: обобщение, классификация. Холмс помогает Ватсону вспомнить, какие вообще бывают преступления, их классификацию. Все это необходимо, чтобы актуализировать имеющиеся в модели мира Ватсона, но слабые и изолированные знания об ограблениях банков через подкоп.
3.3. Перецентрация понимания за счет информации извне. Расследование комиссара Мегрэ
Примеры из историй о Холмсе демонстрируют только одну сторону решения проблем – эффективную роль уже существующей в голове решателя хорошо соответствующей реальности и подробно детализированной ИОПВМВМ. Благодаря этому Холмс обычно сразу интуитивно намечает верную стратегию расследования, которую потом развивает методом трекового мышления как систему очевидных для него шагов.
Пример, который будет описан ниже, демонстрирует случай, когда интуиция подводит, проявляет себя как инерция мышления. Автоматическая первичная интерпретация ситуации сразу наталкивает на ошибочную стратегию и только постепенно в ходе расследования происходит перецентрация (к 4) понимания, интерпретация событий в рамках другого фрейма. Основная работа состоит в получении новой информации извне. Сами же схемы получения такой информации в большинстве случаев очевидны для Мегрэ, да и, вообще, для любого высокопрофессионального следователя.
В качестве примера рассмотрена история, описанная в романе Ж.Сименона «Покойный г-н Галле». Поскольку детективные романы пишут для развлечения и запутывания читателей, там бывает много боковых линий и побочной информации. Чтобы лучше и четче пояснить механизмы мышления, я несколько упростил эту историю и изложил ее максимально кратко:
1) Комиссару Мегрэ пришла телеграмма: « Эмиль Галле коммивояжер зпт проживающий Сен-Фаржо зпт Сена-и-Марна зпт убит ночь на 26 июня гостинице «Луара» зпт Сансер тчк Необходимо опознание трупа тчк По возможности пришлите инспектора из Парижа тчк». (исходная, базовая информация о ситуации).
2) Мегрэ отправляется в Сен-Фаржо, где живет семейство Галле (профессионально-очевидное действие по поиску дополняющей модель проблемы информации. Далее будут описаны наиболее значимые моменты расследования.). Придя в дом семейства Галле, Мегрэ обращает внимание на фотографию господина Галле. Одна деталь сразу поразила его – неестественно тонкие губы (индивидуально-оригинальная установка Мегрэ на акцентирование мелких, но необычных деталей). Жена Галле потом пояснила: « Эта фотография сделана, когда он уже был болен и соблюдал диету». Когда же Мегрэ сказал жене о смерти ее мужа в Сансере, она сказала, что этого не может быть потому, что он в другом месте. И показала открытку от мужа, отправленную в день предполагаемого убийства из Руана. И все-таки Мегрэ с женой Галле едут в Сансер для опознания. Разговаривая с ней в дороге, Мегрэ выясняет, что у Галле не было врагов, что его работа последние двадцать лет состоит в том, что он три недели в месяц проводит в Руане, разъезжая днем по Нормандии и возвращаясь на ночь в Руан. У них есть сын, который живет в Париже. В Сансере госпожа Галле опознала в убитом мужа.
3) Осмотр тела показал, что левая щека снесена выстрелом, а на груди слева – рана, оставленная ножом. Инспектор местной полиции рассказал, что ничего не украли, никто ничего не видел и не слышал. Но есть одна странность – Галле при регистрации в гостинице называл себя Клеманом, орлеанским рантье.(все это профессионально-очевидные действия по сбору информации).
4) Мысли Мегрэ все время начинают крутится вокруг внешнего вида Галле, он вспоминает про мешки под глазами и вдруг ему приходит, кажущееся ему важным, соображение о том, что у Галле была больная печень. (Важная особенность именно Мегрэ – внимание к необычным деталям. Хотя и у Конан Дойля Холмс тоже отличается вниманием к необычным деталям).
5) В продолжение беседы местный инспектор (информация другого профессионала) рассказывает: «В день убийства был праздник с фейерверком, который заглушил звук выстрела. Врач сделал заключение, что вначале Галле ранили в голову, а затем ударили ножом в сердце (информация от другого профессионала). Нож нашли, револьвер – нет. Нож лежал в нескольких сантиметрах от трупа. На левом запястье у Галле обнаружены синяки. Наверное, когда его ранили, он вытащил нож и бросился на убийцу, но у него уже не было сил. Тот схватил его за запястье, вывернул руку и всадил лезвие прямо в грудь.»
6) В дальнейшем также выясняется:
а) что Галле бывал в Сансере регулярно раз в полгода, причем обычного для коммивояжеров чемоданчика с образцами у него не было
б) что стреляли с расстояния не менее 6м, а длина комнаты 5м, значит, убийца находился снаружи (автоматический вывод)
После сбора этой предварительной информации
7) Мегрэ намечает план своих последующих действий (профессионально-очевидные действия):
а) Телеграмму в Руан.
б) Телеграмму в фирму, где работал Галле.
в) Осмотр двора.
г) Справки о поместье Сент-Илэра (стена, ограждающая его, в нескольких метрах от окна комнаты, где жил Галле).
д) Отпечатки пальцев на ноже.
ж) Официальное объявление: тем, кто видел господина Клемана в субботу, назначается вознаграждение.
8) Вскоре пришел ответ из Руана. Выяснилось, что по заданию Галле кассирша отеля много лет посылала периодически заранее заготовленные им открытки ему домой. Сам же он в отеле не останавливался. Из фирмы, где он числился, пришел ответ, что он там не работает уже много лет. Появился человек, который видел Клемана-Галле. Господин Клеман встретился с каким-то молодым человеком. По описанию Мегрэ предположил, что это мог быть сын Галле (информация извне вследствие предшествующей активности).
9) Мегрэ снова выезжает на место жительства Галле в Сен-Фаржо. Разговор с сыном Галле Анри подтвердил, что тот действительно был в Сансере в день убийства и говорил с отцом. А приезжал он туда к своей любовнице Элеоноре Бурсан. Отца он там встретить не ожидал. Из разговора с Анри у Мегрэ осталось впечатление, что он пытается что-то скрыть (профессионально-очевидный сбор информации).
10) Из беседы с вдовой Мегрэ узнает, что ее отец, роялист, активный сторонник монархии, потратил свое состояние, а у господина Галле был некоторый капитал. О своей семье Галле говорил мало. Известно также, что он много лет прожил в Индокитае. В столе покойного комиссар нашел подшивку газеты роялистов «Солнце», издававшуюся отцом жены. Из случайного разговора с почтальоном Мегрэ узнает, что Галле получал скрытно от родственников письма «до востребования» без обратного адреса, отправитель – господин Жакоб из Парижа. Мегрэ возвратился в Сансер продолжать расследование.
11) Местная жительница сообщила, что в день убийства Клеман-Галле дважды разговаривал с богатым владельцем поместья Сент-Илэр месье Тибюрсом и в конце поссорился с ним. Из расспросов месье Тибюрса следовало, что Галле якобы недавно стал приходить к нему с целью сбора средств в пользу монархического движения и с этой же целью он собирал деньги и среди других дворян. А месье Тибюрс в последнюю встречу отказал ему в деньгах. При этом чувствовалось, что Тибюрс что-то недоговаривает. Более того, он явно соврал в одной детали, хотя вроде бы и мелкой. Однако это говорило, что он мог скрыть и нечто важное.
12) А на самой стене, прямо напротив окна Галле, были следы ног, – на стену кто-то залазил. Утром, засев в комнате Галле, Мегрэ попытался мысленно представить (воображение, мысленный эксперимент), какие здесь произошли события, исходя из сведений, которые комиссару удалось собрать на тот момент. Получалось примерно следующее. Галле поужинал в восемь часов, потом смотрел газеты и в начале одиннадцатого пошел к себе в комнату, снял пиджак, сжег в камине какие-то бумаги (Мегрэ обнаружил в камине пепел), вылез через окно, взобрался на стену напротив (комиссар установил, что следы на стене поместья Сент-Илэр от ботинок Галле) и вернулся обратно тем же путем. Между одиннадцатью и половиной первого ночи он снова был здесь. Окно открыто, и он получает пулю в голову. На этот счет у Мегрэ нет никаких сомнений. Сначала выстрел, потом удар ножом. Стреляли с улицы. Тогда Галле хватает нож. Он не пытается выйти, а это значит, что убийца вошел в комнату (рождение ошибочного умозаключения). Более того, у Галле снесена часть лица. Из раны хлещет кровь, а около окна нет ни капли крови. Это говорит о том, что, будучи раненым, он двигался лишь в радиусе двух метров. Большой кровоподтек на левом запястье. Следовательно, Галле держал нож в левой руке, и его схватили за руку, чтобы повернуть его же оружие против него самого (рождение ошибочного умозаключения). Лезвие задело сердце, и он падает замертво. Галле роняет нож, но убийца не беспокоится на этот счет, зная, что на нем остались только отпечатки пальцев жертвы. Бумажник остался в кармане Галле, ничего не украдено. На этом временно комиссар заканчивает мысленное проигрывание событий.
13) К комиссару приходит Элеонора Бурсан. Из разговора выясняется, что любовница Анри – вдова, старше Анри на пять лет, знакомы они три года, свою связь от родителей они скрывают, а пока копят деньги для женитьбы. И тут в ходе разговора Мегрэ отмечает некоторые мелкие, но специфические детали. Из рассказа Элеоноры встает образ их взаимоотношений с Анри и особенности их характеров. Их отношения регламентированы, как у совладельцев коммерческого предприятия, и, вообще, они очень рациональны и четко нацелены на накопление денег.
14) Мегрэ присылают помощника Мерса, специалиста по идентификации документов, для исследования сожженных бумаг. Тот восстанавливает частично содержание сожженной записки.
15) Затем Мегрэ решил детальнее осмотреть стену поместья Сент-Илэр напротив комнаты Галле. Он сам взбирается на стену по следам Галле. Судя по мху на стене, Галле по ней вдоль не ходил. Метрах в десяти, по другую от гостиницы сторону стены, была груда бочек. Осмотр показал, что на них кто-то залазил. В том же месте, где на стену залазил Галле, следов внизу не было. То есть Галле в поместье со стены не спускался. Вот мысли Мегрэ, суммирующие сложившееся у него понимание (это актуализация в одном комплексе уже имеющихся знаний!) ситуации: «Галле поднимался на стену, но не спускался в парк, и, наоборот, некто, пришедший со стороны поместья, взобрался на бочку, но на стену не поднимался и не выходил ни за пределы ограды, ни на дорогу. Конечно, ночью здесь вполне могла прогуливаться какая-то парочка. А тот, кто находился за стеной, в парке, мог подкатить бочку, чтобы быть ближе к Галле. Да, но ведь речь-то не шла о любовном свидании! (антитезис). Одним из двоих был Галле, нарочно снявший визитку, чтобы заняться столь несвойственными ему физическими упражнениями. А может быть, вторым был Тибюрс де Сент-Илэр? Сначала они открыто встречались утром, потом днем. Маловероятно, что они решили прибегнуть к подобным ухищрениям, чтобы увидеться снова в кромешной тьме (антитезис). Да еще на расстоянии десяти метров! Они даже не услышали бы друг друга, если бы говорили шепотом. А если они приходили порознь, сначала один, потом другой? Но кто из них первым влез на стену? И встретились ли они?»
В голове комиссара родилась новая версия (новый мысленный эксперимент, воображение):
«Тибюрс де Сент-Илэр, встав на бочку, стреляет в Галле, выбегает через ворота и врывается в комнату жертвы.
Нет, это слишком неправдоподобно (антитезис)! Даже если предположить, что ржавый замок сразу же поддался, потребовалось бы три минуты, чтобы проделать весь этот путь. И в течение долгих трех минут Галле, у которого снесена часть лица, не крикнул, не упал, а только достал из кармана нож, чтобы отразить нападение возможного противника?
Да, все выглядело весьма сомнительно. И все же только эту гипотезу можно было логически выстроить, опираясь на вещественные доказательства. В любом случае за стеной стоял человек. Это бесспорно. Но ничто, кроме того, что незнакомец был на территории поместья, не подтверждало, что этим человеком был Сент-Илэр».
16) Между тем работа Мерса начала давать результаты. Удалось восстановить некоторые слова на сожженных бумагах: «…суд… понедельник….наличные…двадцать тысяч..». И подпись – Жакоб. На месте адреса – Клиньянкур. Когда Мерс работал в комнате, где был найден мертвый Галле, в него дважды выстрелили. Расследование показало, что все ранее подозреваемые (Анри, Элеонора, Тибюрс) на это время имели алиби.
17) Новую информацию дала телеграмма из парижской полиции по запросу Мегрэ. Из нее следовало, что за смерть Галле его жена получает крупную сумму денег по страховке – триста тысяч франков. Расчеты показали, что для обеспечения такой страховки Галле должен был регулярно выделять половину своих доходов. «Значит он сильно любил свою жену» – подумал Мегрэ.
18) Продолжая расследование, Мегрэ едет в Париж и пытается найти господина Жакоба на улице Клиньянкур. Выясняется, что Жакоб – старик, продавец газет, который отсылал письма от своего имени, но на самом деле их давала ему какая-то женщина за небольшую плату. По описанию Мегрэ догадывается, что это Элеонора Бурсан. Мегрэ размышляет: «Какое все это могло иметь отношение к Эмилю Галле, который, сняв визитку, упорно взбирался на стену?». Растаяла последняя надежда Мегрэ – г-н Жакоб. Попросту говоря, такого господина Жакоба, как это вначале представлял Мегрэ, вообще не существовало.
19) «Остается парочка – Анри Галле и Элеонора Бурсан, которые открыли секрет отца и шантажировали его. (Заключ, вывод, измен.структуры) (антитезис). Но ведь Элеонора и Анри не убивали!» (на этот момент Мегрэ уже точно установил их алиби).
«Сент-Илэр тоже не убивал, несмотря на явные противоречия в его рассказе. И две пули были выпушены в Мерса.» (Констатация текущей ситуации – модели проблемы).
20) Мегрэ решает уточнить, что к старику Жакобу действительно подходила Элеонора. Для этого он хочет показать тому ее фотографию и идет на квартиру, где живут Анри и Элеонора, чтобы взять фотографию. Элеоноры дома не было, а вот Анри, нервничая, что-то упаковывал в бумагу (случайность). Мегрэ сорвал бумагу (очевидная реакция) и увидел, что это пишущая машинка. Он сделал на ней пробный отпечаток, (профессионально-очевидное действие) чтобы потом идентифицировать его с письмом, найденным у Галле.
А по фотографии Жакоб опознал Элеонору.
21) Возвращаясь домой, он снова мысленно проигрывает ход событий (мысленный эксперимент, воображение):
Допустим, сегодня суббота, двадцать пятое июня. Я – Эмиль Галле. Удушливая жара. У меня ноет печень. В кармане лежит письмо от г-на Жакоба, где он угрожает донести на меня в полицию, если в понедельник я не пошлю ему 20 тысяч франков наличными. От легитимистов никогда не получить 20 тысяч за одну поездку. В лучшем случае от двухсот до шестисот. Редко – тысячу».
Мегрэ продолжает думать за Галле:
«Ведь, в сущности, я не знаю, кто такой господин Жакоб. Вот уже три года, как он шантажирует меня, а я три года ему плачу. Я расспрашивал продавца газет. Шел следом за молодой блондинкой, ускользнувшей от меня через дом с проходным двором. Подозревать Анри немыслимо».
Галле не знал, есть ли у сына какая-то женщина. Г-н Жакоб оставался для него зловещей фигурой, притаившейся за спиной старого торговца.
«Итак, - продолжал размышлять Мегрэ, - Галле срочно нужно было раздобыть 20 тысяч. Он даже не стал пробовать собрать такую сумму у своих постоянных жертв, владельцев замков в этой округе (выводы, обобщения). Он пришел только к Сент-Илэру. Причем два раза в один и тот же день. А потом влез на стену его усадьбы…..»
«И все-таки убил его не Сент-Илэр, - рассуждал Мегрэ после беседы с садовником, - Во-первых, он не мог дважды стрелять в Мерса, потому, что в это время играл в карты у нотариуса.
Как бы то ни было, Галле не имел эти 20 тысяч франков. Он не мог достать их к понедельнику (вывод, подчеркивание, выделение важного, наиболее существенного!)»
22) Комиссара не покидало странное ощущение, словно он стоит в двух шагах от цели и все-таки не может ее достичь. Данных у него было достаточно: история со стеной, два выстрела неделю спустя после первого, мишенью для которых послужил Мерс, дело Жакоба, визиты Галле к Сент-Илэру, начатые пятнадцать лет назад, смертельный удар ножом, последовавший за выстрелом. Далее к Мегрэ заходит Сент-Илэр и в ходе беседы с ним, по его поведению, становится ясно, что он левша, но почему-то скрывает это. А по расспросу хозяина гостиницы, выясняется, что Галле левшой не был. А если Галле не был левшой, то и первоначальная схема его поведения в момент смерти окончательно рушилась. Значит, он не мог брать нож в левую руку для самообороны от убийцы. И тогда возникал еще один аргумент в пользу самоубийства. То, что нож был в левой руке, и на ней были синяки, можно было объяснить теперь так: Галле был только ранен выстрелом и, чтобы окончить мучения, взял в слабую левую руку нож и направил удар сильной правой рукой.
Таким образом, к заключительному этапу расследования становилось все меньше фактов, соответствующих версии убийства (все потенциальные подозреваемые имели на момент убийства или повторных выстрелов алиби) и все больше фактов в пользу версии самоубийства (тяжелая болезнь, безвыходная ситуация из-за шантажа). Непонятно было только, как же конкретно было осуществлено самоубийство. Хотя у Сент-Илэра было алиби, но из материалов расследования получалось, что очень вероятно, что он был свидетелем смерти Галле. И Мегрэ удалось заставить его все рассказать. Оказалось, что Галле укрепил на дереве в саду Сент-Илэра напротив своего окна многозарядный пистолет с механизмом выстрела через определенное время. Первый заряд попал в Галле. Остальные заряды сразу не сработали. Они выстрелили лишь потом, когда в комнате работал Мерс. Теперь все стало на свои места.
