4.3. Чистота речи
Чистота речи — отсутствие в ней лишних слов, слов-«сорняков», слов-«паразитов». Конечно, в языке этих слов нет, такими они становятся в речи говорящего из-за частого, неуместного их употребления. К сожалению, многие вставляют в свою речь «любимые словечки»: так сказать, значит, вот, собственно говоря, видите ли, понятно, да, так, понимаете и др. Это производит очень неприятное впечатление.
Один из читателей газеты «Неделя» обратил внимание на то, что в выступлениях журналистов по радио и ЦТ слишком часто стали звучать вводные словосочетания скажем так, будем так говорить, например: «Каждая школа получила возможность, скажем так, стать яркой, самобытной», «Я посетил, будем так говорить, сувенирный цех», «Обсуждение проектов законов затягивается, скажем так», «Момент действительно, скажем, весьма своеобразен».
Пристрастие к лишним словам может служить речевой характеристикой человека. Вспомним образ почтмейстера из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя:
Впрочем, он был остряк, цветист в словах и любил, как он сам выражался, уснастить речь. А уснащал он речь множеством разных частиц, как-то: «сударь ты мой, эдакой какой-нибудь, знаете, понимаете, можете себе представить, относительно так сказать, некоторым образом» и прочими, которые сыпал он мешками; уснащивал он речь тоже довольно удачно подмаргиванием, прищуриванием одного глаза, что все придавало весьма едкое выражение многим его сатирическим намекам.
Иногда привычка вставлять в речь одно какое-либо слово, например понимаешь, однозначно, становится отличительным признаком говорящего. Если же он занимает высокий пост, ответственную должность, то эта особенность речи служит объектом пародирования.
В последнее время наблюдается пристрастие к слову буквально и словосочетанию по большому счету. Их используют и где нужно, и где не нужно. Так, в газете «Известия» читаем: «Вас выдернули из отпуска буквально прямо с пляжа». Здесь буквально лишнее, достаточно сказать прямо с пляжа. Особенно часто буквально относится к словам, указывающим на время: «Буквально на днях я встречался с Виктором Хлыстуном»; «К системе буквально на днях подключены первые пользователи»; «Буквально на днях ИТАР-ТАСС сообщил»; «Буквально на следующий день последовало заявление начальника»; «Не надо забывать, что буквально завтра не появятся трубопроводы»; «Буквально через несколько дней меня посетил представитель товарищества». Один из ведущих ОРТ 29 июля 1999 г. даже сказал: «Буквально сегодня-завтра».
Задание 62. Прочитайте предложения из газеты «Известия» так, как они напечатаны, а затем, опустив сочетание по большому счету. Скажите, изменяется ли при этом смысл предложения?
1. По большому счету Таможенный союз не был экономически выгоден его основателям. 2. Самому Ельцину по большому счету все равно, кто возглавляет его администрацию. 3. Как вы думаете, по большому счету, кто такой Березовский? 4„ Я не боялся, я жил. И жил, по большому счету, радостно. 5. Несчастный инженер Гаранин, не виноватый по большому счету ни в чем.
Слова-сорняки не несут никакой смысловой нагрузки, не обладают информативностью. Они просто засоряют речь говорящего, затрудняют ее восприятие, отвлекают внимание от содержания высказывания. Кроме того, лишние слова психологически действуют на слушателей, которые незаметно для себя начинают подсчитывать количество таких слов в устном выступлении. Подобную ситуацию описал журналист А. Суконцев в одном из своих фельетонов:
Мой знакомый электрик, человек с юмором, пришел однажды с лекции.
— Ну как, — спросил я, — понравилась?
Он молча положил передо мной листок бумаги, весь испещренный крестиками и кружочками.
— Что это?
— Крестик — это «значит», а кружочек — «так сказать». Сто восемнадцать крестиков и сто восемьдесят четыре кружочка за два часа…
Сами понимаете, о содержании лекции говорить как-то не хотелось.
Почему же все-таки слова-сорняки появляются в кашей речи?
В книге С. Соловейчика «Учение с увлечением» приводится письмо трех подружек. Они пишут:
Когда нас вызывают к доске, появляется какая-то робость, страх. И тут все нужные снова бессмысленно и бесследно исчезают, зато язык щедро снабжает речь такими фразами: «Это, как ее…», «Ну, значит…» и так далее. И главное, если б не знали! А то ведь знаем, учим, понимаем.
Как видим, причиной может быть волнение, но может быть и неумение мыслить публично, подбирать нужные слова для оформления своих мыслей и, конечно, бедность индивидуального словаря говорящего. Забота о чистоте речи повышает качество речевой деятельности.
Задание 63. Прочитайте вслух отрывок из письма читателя газеты «Известия» Станислава Белякова, соблюдая указанные в нем особенности звучания текста. О каком речевом недостатке говорит автор? Можно ли этот недостаток считать нарушением чистоты речи? Аргументируйте свой ответ.
Уважаемая, а-а-а-а-а-э-з-э-э, редакция!
Давно я-а-а-а-а собирался вам, м-м-м-м-м, написать письмо по-о-о-о-о поводу вот такого, э-э-э-э-э, оборота речи, а-а-а-а, тех, кто выступает, м-м-м-м-м, перед телезрителями ежедневно, ежечасно с у-у-у-утра до, м-м-м-м-м, глубокой ночи…
Признайтесь, достал?
А каково тем, кто слушает и смотрит по ТВ ежедневно ведущих и ведомых, ученых и не очень, шандыбиных и политических деятелей разного уровня и… даже, э-э-э-э, педагогов словесности? Разных людей, но, увы, с одними и теми лее речевыми недостатками.
К большому сожалению, удивлению, огорчению приходится констатировать: Шендеровичей, Сванидзе, Шараповых, Сорокиных, Познеров, Пономаревых, Зайцевых, Леонтьевых — еди-ни-цы! А не менее 00 процентов — знающих, бзкающих, укающих, окающих, мычащих, жующих, бормочущих…
Довела меня до точки кипения и заставила-таки сесть за это письмо только что просмотренная телепередача «Российские тайны: следствие ведет ТВЦ». Не бекал и не мекал лишь один — ведущий Олег Вакуловский. Остальные — ученые, экстрасенсы, приглашенные журналисты известных газет — грешили в этом плане безбожно.
Многие слова в русском языке не только называют предмет, явление, но и положительно или отрицательно характеризуют его. Ср.: красавица — урод, доброта — жадность, щедрость — скупость, умница — глупец. Среди слов, содержащих отрицательную оценку, например зануда, выскочка, недотепа, осел, болван, кретин, выделяются бранные слова, часть из которых входит в состав литературного языка, а часть находится за его пределами.
Церковь, правительственные учреждения, официальные инстанции всячески препятствовали употреблению бранных, особенно нецензурных, непечатных слов. Во времена советской власти нецензурные слова запрещено было печатать в художественной литературе, в газетах, журналах, использовать в передачах по радио и телевидению.
Однако в повседневной жизни эта лексика встречалась не только в речи недостаточно культурных людей, но и тех, кто владел литературным языком. В какие-то периоды засорение языка бранными словами получало особое распространение и вызывало протест со стороны писателей, ученых, преподавателей и всех тех, кого волновала судьба русского языка, состояние общей культуры речи. Так, в 1981 г. «Литературная газета» печатает статьи о наводнении литературного языка диалектизмами, жаргонизмами, просторечием. Вот что пишет Владимир Крупин:
Но с подростками все же проще — сами из них, самим хотелось быть непонятными; у нас и такое бывало, что договаривались внутри какой-то компании в разговорах при посторонних (а ведь секретов-то и не было, но шик!) приставлять к каждому слогу еще какой-то слог, например: «пинапиша пишайпика пинепибольпишапия…», то есть начало удальской песни: «Наша шайка небольшая, всего шесть разбойников. Шишкин, Мышкин…», дальше въезд с размаху в море полной непечатной продукции устной речи. Бот уж что понятно всем без различия чинов и сословий — похабщина. О ней и не говорить нельзя, и говорить не хочется. <…>
У нас же матерщина повсеместна, причем вот грустное замечание — все больше ругаются женщины и даже девочки, девушки, и их отнюдь не единицы. И даже странно, к женщинам меньше пристают жаргоны, вроде словотворчество в просторечной области — дело мужчин, а вот ругань — на поди!
Подростки, вырастая, превращаясь в отцов и однажды с ужасом услышав, как крохотные губы маленького сыночка повторяют вслед за ними ругательство, прикусывают себе язычок. И вообще прощаются со словесным налетом юности.
Со времени опубликования этого материала многое изменилось в стране, в обществе, Отменили цензуру, принят закон о печати и других средствах массовой информации. Люди стали свободнее выражать свои мысли, смелее принимать участие в обсуждении общественно значимых вопросов, речь стала раскованнее. Но вместе с тем свободу слова многие восприняли как вседозволенность. Именно об этом пишет Николай Потапов в статье «Мат в переплете», опубликованной в «Правде»:
…мат становится предметом любования. Прозаик, изысканный стилист, говорит о «благородных кристаллах мата». Это взято из журнала «Знамя». Там же можно прочесть такой пассаж: «И авторы, допустим, журнала «Вестник новой литературы», газет «Русский курьер» и «Гуманитарный фонд» матерятся, что называется, открытым текстом, с чарующей — и, кажется, зачаровывающей их самих — невозбранностью».
И далее:
Когда мат «в законе», легитимизирован — это для всех облегчение. Если при дамах и детях звучит что-нибудь «грязное», рыцарски настроенному юноше или человеку чести постарше вовсе не надо в гневе сжимать вспотевшие кулаки, думать о звонком соприкосновении собственной ладони с щекой матерщинника. Это недемократично! Да и опасно.
Как же следует все это понимать? Значит, когда человек матерится, он выражает уважительное отношение к собеседнику? Это должно радовать его, быть приятным? А если воспринимается как неуважение, оскорбление? Как плевок в физиономию? А если матерщина повергает в уныние, порождает мысль «как были хамами, так ими и остаемся»?
Почему в Великобритании создали «Общество вежливости?» Почему англичане организуют национальные дни вежливости? Почему они призывают проявлять такт по отношению к другим, приложить все усилия к тому, чтобы сделать приятное друг другу? По их представлениям, «национальная вежливость» способствует сокращению стрессов и болезней, смягчению семейных ссор, снижению транспортных происшествий.
Собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда» А. Куприянов пишет:
Почти за год жизни в Англии меня никто не обхамил в автобусе, мне не нагрубил ни один чиновник или продавец, а если и толкали в толпе, тот тут же оборачивались со словами извинения.
А мы потакаем матерщинникам, считаем брань характерной, отличительной чертой русского народа. Есть чем гордиться!
Только положительная или отрицательная это черта? Созиданию она способствует или разрушению? Свидетельствует о высокой нравственности, культуре или о полном бескультурье, о нарушении коры поведения человека?
Предлагаем вам высказать свое мнение. И соответственно решить, как поступать: совершенствовать ли свои знания в этой области или искоренять дурную привычку, освобождаться от нее и пометать другим поступать так же.
