О "Стервологии"
Я разговорилась со Сталкером - Сергеем Шишковым - и напросилась посмотреть занятие тренинга "Психология игр". К сожалению, это было уже не первое занятие, и я приготовилась к тому, что не сразу въеду. Но не ожидала, что въезжать придётся долго и со скрипом. Удивило уже то, что ведущим был не Сергей, который скромно сидел в углу, а незнакомый молодой человек с бэйджем "Володя". "Так чего же вы ждёте от этого тренинга?" - вопросил Володя, обращаясь к собравшимся. "Я хочу стать настоящей стервой, - заявила Юля, яркая девица западного вида. - То есть достичь высшего мастерства в искусстве вынимания денежных знаков из мужчины". "А я хочу стать стервой, чтобы не просто давать, но и получать при этом удовольствие. А то у меня не всегда получается совмещать", - призналась Николь, явно метящая в секс-символы. "А мне хотелось бы просто подойти и взять мужика за яйца, и чтобы мне ничего за это не было," - поделилась Ира, девица потасканного вида. И я разозлилась. И это "солнечный дом" "Синтон"? Это, извините, какие-то синтоновские отбросы! Когда дошла очередь до меня, я уже плохо сдержива-
лась: "У меня такое ощущение, что я попала в дурдом". _"А у тебя и будет такое ощущение, пока ты не подключишься, - тут же отреагировал Володя нарочито спокойно, но недобро, как мне показалось, сощурившись. - Подключайся быстрее." При этом он всё-таки хотел услышать, как меня сюда занесло. Но не объявлять же прилюдно, что "казачок-то засланный", что я из газеты! Я беспомощно оглянулась на Сергея: почему напарника-то не предупредил? Но Сталкер что-то не спешил мне на помощь. "Предатель! Сейчас устрою скандал, уйду, хлопнув дверью, и нажалуюсь Козлову, - подумала я и сразу: - Нет, это меня так проверяют. Вот назло вам всем останусь". И продолжала наблюдать шоу, которое у меня вызывало такой мощный протест, что от скандала удерживало только профессиональное любопытство.
Героиней занятия стала Юля. Такие люди вызывают у меня сложное чувство зависти и восхищения. Вела она себя уверенно, вызывающе, явно наслаждаясь тем, что находится в центре внимания. В первые же несколько минут занятия сообщила, что живёт в Германии, что она мастер спорта по академической гребле, намекнула на то, что вращается в каких-то необыкновенно высоких деловых сферах и вообще "человек умный, серьёзный, известный". То, что умный, это было видно. Потому что, распуская хвост перед ошарашенными девицами, Юля тщательно соблюдала меру. Казалось, она ведёт какую-то непонятную пока игру. Перед занятием я спросила её: "Не понимаю, ты-то что тут делаешь? Комплексами явно не страдаешь" "Мне ещё работать и работать! - вдруг ответила Юля. - Когда мне на "Вкусе жизни" дали задание подойти к парню, который нравится, я не смогла решиться". "Вот я какая" тут же сменялось доверительным: "Я такой не родилась. Я сама себя сделала". Попутно мы узнали, что Юля прошла и через ужасные какие-то болезни, и через комплексы, и что нынешняя её победительная внешность и манеры - результат упорного труда и борьбы с собственными слабостями. Она с ходу выполнила задание подойти к понравившемуся парню в группе мужчин и завязать контакт. При этом объясняла каждое своё движение, как учитель оробевшим ученикам, и выдавала афоризмы типа: "Нет ошибок, есть попытки. Не получилось, подойди с другой стороны". "Дорогу осилит идущий". Всё это было слишком профессионально для простого синтоновца, так что я даже поинтересовалась у Сталкера и Володи: "Юля не подсадка?" "Нет", - сказали они, сами, похоже, несколько удивлённые таким шоу. Решили Юлю немного окоротить, потому что она начала подавлять остальных. И если у одних её блистательные номера вызывали восхищение, у других, закомлексованных, - зависть, неприятие и злобу. Чем закончилось это занятие, я не знаю, потому что ушла после перерыва. Но на следующий день секрет Юли выяснился. Она сама психолог, ведёт группы, подобные синтоновским, в Берлине, а в клуб приехала, чтобы лучше освоить методику Козлова и получить подтверждение на ведение занятий.
Я ещё долго находилась под обаянием этой сильной личности. И не только я. Потому что следующее занятие началось с того, что каждый, отчитываясь за прошедшую неделю, так или иначе Юлю вспоминал. "Я поняла, что если ты не будешь работать над собой, то кому ты будешь нужна? - это Николь. - Для меня это вопрос: сделать или не сделать зарядку. А если сделать, то 10 раз или 50?" Экзальтрованная Ира: "А я после того занятия поняла, что всего могу достичь. Надо только не сидеть, а делать. Буду менять имидж. Буду больше общаться с людьми, экспериментировать. Я чувствую, что уже превращаюсь в королеву!" "Я послушала Юлю, как она на роликах катается по
В разговор вступает Света: "Мне кажется, мы не тем здесь занимаемся. Мне хотелось бы научиться возвышенной самоотверженности. В чём это будет проявляться? Хотя бы в том, чтобы не изменить своему мужу, если это будет ему больно." Тогда ведущие предлагают Свете выбрать из присутствующих здесь молодых людей такого, кто похож на её мужа, и сообщить ему о своём желании изменить. "Ты меня любишь? - начинает Света. - Тебе со мной хорошо? Тогда ты, конечно, поймёшь меня. У меня проблема. Я хочу тебе изменить… Нет, не так. Я встретила мужчину, которого люблю. А ты, мне кажется, меня уже не любишь. Я знаю, что тебе будет больно. Но я не хочу разводиться, ведь нам так классно вместе. Ты меня осуждаешь? Запретишь мне это делать? Я хочу с тобой посоветоваться, как поступить, чтобы и сметану съесть, и совесть была чиста." "Мне тяжело, - отвечает "муж" Андрей, - но это моя проблема, и я постараюсь с ней справиться." "Возвышенную самоотверженность проявляет он", - резюмирует ведущий Володя.
Начинается паркинг, упражнение на привлечение внимания. Света расхаживает перед молодыми людьми, загадочно им улыбаясь, повиливая бёдрами, в общем делает всё, что в её понимании должно цеплять мужчину. Ребята затем высказываются, что именно их цепляет. Кого-то игривый, кокетливый взгляд: "Подкрадывыйся, как кошка и смотри прямо в глаза." Или даже: "Побольше блядского выражения в глазах". Кого-то, наоборот, взгляд скучающий, мечтательный, романтичный, печальный. Развязное поведение нравится далеко не всем. Хотя шикарный мужчина Андрей, по его признанию, клюет только на откровенный сексуальный призыв. Кого-то привлекают неожиданные слова, кого-то спокойная и доброжелательная уверенность, интерес к людям, искренность. "Девушки, перед вами разные типы мужчин, - говорит Володя. - Всем от вас надо разное. Как понять, кому что нужно? Это приходит с опытом."
Следующий паркинг выполняют уже все девушки по очереди. Пришлось поучавствовать и мне. Все старательно копируют манеры героини какого-нибудь порно-фильма, но у большинства это получается убого и жалко - без слёз не взглянешь. "А что, надо обязательно задницей вилять?" - уныло спрашиваю я у Володи. "Конечно, нет, - отвечает он. - Это упражнение на выявление того типа поведения, который вы применяете или хотели бы применять в жизни. Для большинства девушек привлечь внимание - значит демонстрировать "сексушечки". Чего от них будут ждать мужчины? Только секса, но не более."
Затем даётся конкретная ситуация: в аэропорту ждут багажа мужчина и женщина. Мужчина, крутой бизнесмен, разговаривает по сотовому. Женщине очень хочется с ним познакомиться. Как это сделать? Первой вызывается Николь. Просит у него телефон позвонить маме, затем в порыве благодарности бросается на шею и целует. Но "сексушечка" не срабатывает: "бизнесмен" брезгливо отодвигает навязчивую девицу. В группе осуждающие реплики типа: "Целовать чужого человека? Глупо!" Николь и сама понимает, что опростоволосилась.
Следующей выходит Неля. Она вызывает интерес высокомерно-презрительной позой: "Я крутая, все мужчины оглядываются, когда прихожу в ночной клуб, я классный бухгалтер, у меня уже третья машина и т.п." Однако до успеха берлинской Юли ей далеко: калибр малость не тот. И вот Неля в задумчивости фланирует около шикарного нового русского, который на неё даже и не смотрит. "Чего в принципе не бывает, - небрежно роняет Неля и всё-таки сдаётся: - Я пас, не представляю, что делать в такой ситуации".
Тогда вызывается симпатичная скромная девушка. Она делает несколько шагов и вдруг, подвернув ногу, с криком падает возле "нового русского", который, вздрогнув от неожиданности, суёт в карман свой сотовый и бросается поднимать - зацепило!
После чего даётся задание отработать в микрогруппах приёмы притягивания и отталкивания. А вообще у меня неоднорзначное впечатление от этого тренинга. Ведущие работают блистательно, артистично, умно, сыгранно. Но вот атмосфера в группе мне не понравилась: нет того тепла и дружелюбия, как в той группе, которую я посещаю у Н.И.Козлова. Мне на «Стервологии» некомфортно.
.
Трудные игры
Я появилась в "Синтоне" мрачнее, чем обычно, и узнала, что сегодня игра под названием "Концлагерь". А у меня самой в душе такой концлагерь! Нет, думаю, мне сейчас жуткие впечатления совсем ни к чему. Но наедине со своими проблемами ещё хуже. Останусь, но только в качестве зрителя. Перед началом участников знакомили с жёсткими правилами игры и рисовали на лбу номер. Но все были оживлены и с любопытством поглядывали на дверь с надписью "Возьми надежду всякий сюда входящий" - перефразированная надпись над входом в ад. Печально-трагическая музыка, приглушённый свет, и вот притихшая группа за верёвочным ограждением. И сразу возникла атмосфера тревожная и зловещая. Вкратце правила: группа может спастись, перебираясь над верёвкой. Или спасаются все, или все погибают. Касаться стен и ограждения нельзя, они под током, коснёшься - парализован, а все спасшиеся возвращаются в зону. Парализованный не должен шевелиться, немой (есть и такие) - разговаривать. За нарушение - возврат в зону. За порядком следит Супостат, то бишь Н.И.Козлов, и два надзирателя. Надзиратель и любой узник может убить кого пожелает, просто сказав: "Я его убиваю". Но вопрос о самоубийстве решается всей группой. И вот игра начинается.
Сначала все растерянно топчутся, привыкая к роли узников. И тут же возникает целая куча парализованных: Николай Иванович не дремлет и за каждое неосторожное движение сурово карает. Кроме того, он по праву Супостата сразу выключил из игры явных лидеров, запретив им говорить и
двигаться: "Надо, чтобы лидерство проявили другие". Но вот народ, негромко посовещавшись, начинает действовать. Ребята покрепче, взяв руки в замок, переправляют на ту сторону дееспособных, те принимают остальных. Договорились быстро, у каждого своя роль: целые пирамиды сооружают. И всё спокойно, без спешки, дружно и заботливо - одно удовольствие наблюдать. Я даже умилилась, не ожидая от группы, к которой относилась скептически, такой искренней теплоты. Обниматься и сюсюкаться до занятия - это одно, а проявлять терпимость и сердечность во время утомительного и неблагодарного дела - совсем другое. И тут, конечно, группа была на высоте. Но вот увлеклись, заступили черту, коснулись верёвки - и Супостат всех вернул в зону. При этом в группе ни раздражения против нарушителей, ни обвинений, ни даже расстроенных физиономий: ничего, начнём сначала! Так они начинали раз пять, и, глядя на благодушные лица, я не выдержала: "Почему они не поднимут восстание?" "Потому что, по условиям игры, надзиратель бессмертен, - отвечает Козлов. - Конечно, восстать легче. Терпеть труднее". Но уж больно терпеливая оказалась группа! Всё больше они стали напоминать овец в загоне, обречённых на заклание. Как зомби, они безропотно вновь и вновь перетаскивали друг друга через верёвку, а по команде Супостата послушно возвращались обратно и снова начинали с нуля.
"Так они будут выбираться до утра, - заметил Николай Иванович. - А всё потому, что нет жёсткого лидера, слабая дисциплина. А надо бы поставить людей, которые следили бы за порядком, тогда меньше было бы парализованных. Да, они добры и внимательны друг к другу. Может быть, кто-то и раздражается, но не показывает этого. Мысли одно, отношения - другое. Здесь спокойные, тёплые отношения. В других группах часа через два после начала игры, когда все устанут, начинаются истерики, взаимные обвинения, чуть ли не до драки доходит. В этой группе такого не будет". И это, конечно, результат всей предыдущей работы Н.И.Козлова с этими людьми.
Трогательных эпизодов было много. Сердобольные девчонки растирали затёкшие ноги страдальцам парализованным, подбадривали друг друга, шутили. А когда Андрея, раздетого по пояс, поволокли за ноги, к нему тут же бросилась Таня, заботливо поддержав: "Ему же больно - спина голая!" "Действительно, за всю игру не было ни одного грубого слова, - говорит Лена. - Это результат тренинга "Любовь и дружба". Любить друг друга мы научились, но это же нам и помешало спастись. Конечно, нужен был человек, который смог бы гаркнуть и даже дать по физиономии. Но такого не было…"
Я всё время думала о том, что в этой игре есть конкретная опасность для здоровья. Особенно тяжко "парализованным", которых таскают с риском уронить. Они себе локти обдирают о шершавое покрытие, у них, бедолаг, ноги затекают… Тащили одну нехуденькую девушку. Смотрю, в свободной зоне её принимают одни девчонки, и не удержать им такую массу. "Уронят ведь, Николай Иванович!" Тот бесстрастно кивает. Как же так? Я побежала помогать. Возвращаюсь довольная, а Козлов: "Ты, конечно, хорошо поступила, но в следующий раз я их всех за это верну - нарушение правил. Они сами должны думать и нести ответственность за всё, а не полагаться на авось." Но вот количество нетранспортабельных достигло критической цифры, и неизбежно возник вопрос: а что с ними делать? Товарищи стоически перетаскивали их туда-сюда. Сначала с бесконечными предосторожностями над верёвкой. Потом кто-нибудь, увлекшись, задевал за ограждение, и бедолаг тащили за ноги обратно в зону. Но вот самые трезво мыслящие - обездвиженные лидеры - начинают требовать, чтобы их убили. Одна из них, Катя, потом говорила: "Мне хотелось психануть, когда Стас (один из организаторов "переправы") отказался нас убивать, хотя мы сильно просили. Демонстративно показал нам фигу". Их, однако, "пожалели", и вскоре Катя с Ильёй уже сидели у стеночки среди зрителей. "Мы поняли, что так таскать можно до утра и решили облегчить людям работу", - сказала Катя.
Неожиданно проявила себя Лена. Она, сама парализованная, предложила товарищам по несчастью добровольно отправиться на тот свет. "Я хотела сама всех убить, но не решилась, - говорила потом Лена, по жизни светлый, отзывчивый человек. - Решила посоветоваться с парализованными, убедить их, что надо избавить здоровых от балласта. Но все хотели жить, и я не смогла взять на себя ответственность. И была даже благодарна Марине, которая это сумела сделать. Такое облегчение наступило! Конечно, Николай Иванович прав: можно было избежать такого количества парализованных, если бы была жёсткая дисциплина. Надо было сделать так: кто нарушает правила, шевелит ногами, прислоняется к стенам, должен быть убит. Виноват - умри. Тогда другой будет следить за собой. Разве не так поступали в войну? Почему одни должны погибать из-за халатности других? Но я не смогла найти нужные слова, не смогла организовать людей. Уехала после этой игры с больной головой, переживала всю ночь, потому что увидела, что многому надо ещё учиться."
