Писательство:
Ещё одна составляющая управления - моделинг или копирование успешных в нужных областях людей.
«-Все, что сказано хорошо, — мое, кем бы оно ни было сказано».
Мое. Хотя раньше это говорил и Сенека
«-Качество моих занятий во многом определяется тем, что я хорошо пишу. Тот, кто внимательно пишет, начинает внимательно говорить, плюс настоящая как методическая, так и научная работа начинается только со свободной работы на клавиатуре.
Хотя бы пишущей машинки. А потом — компьютер обязательно.
Все это пришло не сразу, а было наработано. Как?
Не буду скрывать, что воровство в области литературы я всегда считал добродетелью. Хорош автор тот, у которого я мог что-то стащить: мысль или хотя бы фразу.
Мои записные книжки были забиты фразами — и именно поэтому эти фразы оказались не забыты.
И я воровал — воровал много, усидчиво и внимательно. Сочту за честь, если кто-то сможет много воровать у меня.
Выражаясь пристойно, кто мой текст о-своит — сделает своим».
«-Я потратил месяц, следя, чтобы пальцы ставились именно на нужные клавиши, но с тех пор печатаю вслепую. И пишу — легко. Чтобы хорошо говорить, учитесь хорошо писать».
Умное чтение:
«-Виктор Коток писал курсовую по рациональному и динамическому чтению. Ему нужны были испытуемые, и он научил меня читать.
Спасибо, Учитель!
Во-первых, мой Учитель приучил читать меня не все то, что в книге написано, а только то, что мне там необходимо. И прежде чем открыть книгу, я должен был сделать ревизию: что по этой теме я знаю, что мне в этой области необходимо и что конкретно я собираюсь здесь искать.
"Коля, пойми, так поступает каждая хорошая хозяйка. Если она идет в магазин, она знает — за чем. Впрочем, если там выкинули что-то неожиданное, но нужное, она это не пропустит также".
Вначале я на него ругался, а потом стал от души благодарить.
Во-вторых, Виктор учил меня динамическому — умному и легкому — чтению. Вначале я учился читать медленно, с выделением темы и ремы, с анализом значения каждого слова в предложении, после чего некоторые куски текста можно было не читать вовсе: по начальному местоимению и ключевому слову все было ясно заранее.
Из текста отжималась "вода". И тогда почти всегда обнаруживалось, что собственно Текста на страницу — немного.
Освоив это, я стал читать куда как веселее, по крайней мере, времени тратилось меньше. Правда, тогда же я стал видеть и Умные Тексты, где в
одном абзаце могло храниться смыслов больше, чем в другом научном труде — на целой странице.
Собственно с быстрочтением дело пошло еще проще. Я читал и так легко, а тут начал делать это расслабленно, не двигая глазами, сканируя текст одним внутренним взором. И тогда Виктор без всяких специальных рамок, одним постукиванием карандаша довел меня до скорости 3 (три) секунды на страницу.
Специально пришлось тренировать перелистывание страниц — на это тратилось времени столько же. Не слабо?».
И ещё метод провокации:
«-Читаете вы плохо, стоит поучиться».
Методология:
«-Много времени у меня взял, но и безмерно много мне дал Московский логический кружок — Г.П. Щедровицкий и компания.
Кто знает — тому комментарии не нужны…
Это был вулкан мысли в темном царстве. Спасало их в то своеобразное время, возможно, то, что их вообще мало кто понимал. От их ненормальных докладов и боевых препирательств уже спустя полчаса моя голова неизбежно пухла и скоро переставала соображать.
Но раз за разом соображала все лучше.
Одна книжка Имре Лакатоса "Опровержения и доказательства", которую я по их наводке проштудировал, заменила мне курс по логике научного исследования.
Меня, как маленького, тыкали носом в мою ограниченность и слепоту, я злился и сопел, но в результате мне поставили мышление — и теперь, если я думаю, я знаю, что я делаю и как это можно делать еще.
Плюс я увидел там много людей, творящих свободно, самостоятельно и ответственно. Я понял, что выбираю жить так же.
Что дали мне их разборки? Мне они разоблачили серьезность науки, показали ее шаткость и произвольность. В памяти застревало и годами переваривалось: "Науки Истории — нет. А учебников по истории столько, сколько Личностей среди историков плюс, сколько серьезных Социальных Заказов". "Логика — это не законы, а только этика мышления, договор о правилах приличия между собеседниками".
Тогда они мне нередко казались шарлатанами. Сейчас их чаще вижу в образе донкихотов.
В Олега Игоревича Генисаретского я был нескрываемо влюблен. Он, как глубоко верующий человек, познакомил меня с философией и мистикой христианства, и не его вина, что я это воспринял только как теорию культуры. Он показал мне, что науку можно писать живым и вкусным языком. Более того, как науку можно делать, просто исследуя язык. Я переписывал с пленок его лекции по "Психоматике" — рождаемой им науки по структурам сознания, и размышлял над смыслом — и даже звучанием — каждого слова.
В настоящее время я убежден: прослушивание и переписывание пленки с записями лекций и дискуссий очень умных людей есть единственный способ их понять.
Да, это отнимает много времени, но все остальное — отнимает смыслы.
Рядом с методологами я обычно чувствовал себя дураком, но,… Но теперь, когда я читаю свои студенческие курсовые и диплом, а также написанные тогда психологические и философские этюды, я радуюсь за себя — оказывается, я стал умницей уже тогда.
Научиться думать осмысленно – полезно».
Применимость психологических навыков в реальной жизни. То, что во многом составляет основу тренингов Синтона.
Я попал в Клуб культуры общения "Маленький принц", где вел свои занятия Аркадий Петрович Егидес.
Нормальные люди с ним ссорились, умные же люди находили возможность у него учиться, и учиться многому.
Я был умным.
Обучая на своих занятиях в клубе "Маленький принц" бесконфликтному общению, Аркадий Петрович не играл в высокую науку. Он просто давал список фраз, слов и оборотов, которые могли создать напряженность в общении.
Конкретнее — то, что обычно раздражало его. Ну и не только его.
Эти фразы ("Нет, на самом деле… Ничего подобного!" и аналогичный мусор под названием "конфликтогены") надо было записать в тетрадочку, выучить наизусть и после этого забыть навсегда. А чтобы этому помочь, все в руки брали кошельки, в центр ставили копилочку — и начинали обсуждать что-то животрепещущее.
Ну, например, какими средствами жена может заставить слушаться мужа и что муж может ей противопоставить. И прочее житейское и больное.
Увлекся, забылся, загорелся, допустил конфликтоген — есть! Копеечку, в копилочку! Проще некуда, но все сидели с прямыми спинками и следили за каждым своим словом.
Сию методу нельзя было квалифицировать иначе, как примитивный бихевиоризм, к тому времени отвергнутый передовой психологической наукой. К счастью, нам не было до этого никакого дела, потому что это — работало.
Я так понимаю, что список запрещенных слов мог быть достаточно произвольным: люди просто приучались слушать то, что они говорят.
Психология от Егидеса.
Академические психологи не признавали его, потому что он откровенно не уважал их, воспитанные в гуманистической традиции практические психологи не считали его психологом вообще, потому что он занимался не психологией, а жизнью. Он был тот примитивист, который смотрел на все открытым наивным взглядом и всегда мог крикнуть: "А король-то — голый!"
Более того, с его характером он просто не мог не крикнуть.
Многие неглупые люди убеждены, что в моих книгах нет никакой философии, есть просто житейский практицизм и здравый смысл. Я рассматриваю это как комплимент и благодарю за это лично Аркадия Петровича — я учился этому у него. Я учился у него вниманию к повседневной и более чем живой обыденной жизни.
Любимым же его тренингом была сдача бутылок. Он без устали учил сдавать бутылки, любые, в том числе и из-под шампанского.
Которые, как знали все советские люди, не принимают нигде.
И мы на занятиях бодро репетировали беседу с приемщиком стеклотары: "В соответствии с приказом № 219 Министерства торговли от 09 сентября 1979 года отсутствие тары не может являться основанием для отказа в приеме стеклотары. Будьте любезны, примите бутылки!"
Все вроде бы просто. Но когда я шел ТАК сдавать первый раз, у меня дрожали колени.
…По логике Книги этого нельзя, но.… Хотите, в нарушение всяких правил, маленький урок из той Науки?
Как беседовать с администрацией, чтобы разговор состоялся:
Поговорить с директором, администратором или заведующим — большое и трудное искусство.
Во-первых, его надо найти, а это не всегда просто. Надо: подойти к любому продавцу или кассиру и нейтрально, спокойно, можно с улыбкой спросить: "Подскажите, пожалуйста, как мне пройти к вашему директору?" Как правило, вам укажут на дверь, на которой написано: "Посторонним вход воспрещен" — правильно, вам туда и надо. Так же задавая вопросы всем, кого вы там встретите, вы дойдете до комнаты директора; нашли — спокойно заходите туда.
Стучать не надо: директор на работе и ничем неожиданным он заниматься не может.
Зашли, прошли несколько шагов (а не стойте в дверях) и обратитесь к тому или тем, кто там есть: "Добрый день. Мне нужен директор". Вам не всегда скажут в ответ "Добрый день", но почти всегда спросят: "А вы, по какому вопросу?" На это спрашивайте: "Вы директор?"
Не следует никому ничего объяснять, пока вы не убедились, что беседуете с тем, с кем вам надо.
Итак, вы услышали: "Я директор. Вы по какому вопросу?"
Не поддавайтесь на его линию, ведите свою. Директор хочет поговорить побыстрее, а вы — как полагается.
Поэтому теперь вам надо представиться: "Меня зовут Ф.И.О. У меня к вам разговор. Вы разрешите, я присяду?"
Директор всегда указывает на стул, вы удобно садитесь.
Вы продолжаете: "Простите, а как вас зовут?" — "Марина Александровна", — "Очень приятно, Марина Александровна".
Сделайте все, чтобы ее имя-отчество не забыть: повторите его сейчас, обращайтесь по имени-отчеству во время разговора. Если разговор предстоит трудный, спросите обязательно фамилию и можете даже при ней, здесь, все это себе записать — на карточку или в записную книжку. Делайте все быстро, но спокойно и не дергайтесь: вы имеете на это право, и все это производит весьма серьезное впечатление…
"Марина Александровна, я к вам вот по какому вопросу…"
Теперь можете излагать все, что вас интересует: вы можете быть уверены, что слушать вас будут.
И пусть хмыкали высоколобые академики: они со всей своей научной психологией перед матерой психологией советской службы быта пасовали! А мы — уже нет. Мы ходили в рестораны сквозь швейцаров и табличку "мест нет", потому что места там были. Мы решали проблемы с проводниками в поездах, мы выигрывали схватки с матерыми заведующими мясным отделом гастрономов, мы умели покупать то, что нам надо, без "нагрузки", мы заставляли работать продавцов без образования очередей, мы садились в такси тогда, когда это было нужно нам, а не по дороге водителю, мы получали от них сдачу и не получали от них грубости.
Кто помнит — оценит. Это было на грани чудесного.
И кстати, вовсе не становились скандалистами. Мы просто учились грамотно и сильно жить. Мы становились психологами по жизни».
Еще раз — спасибо Вам, Аркадий Петрович!
Happy end
«-А самое главное, вы, наверное, уже поняли: скоро я стал помогать Аркадию Петровичу. Мне оказалось это по силам. Я понял, что такую психологию в таком тренинговом режиме могу давать народу и я. Тут не требовалось высокого искусства, потому что здесь была высокая технология.
Через год я начал вести свою первую группу.
Правда, она почти сразу развалилась. Ну и что — я работал бесплатно.
А вот вторая и далее — показали, что я действительно — могу. Еще через год я оставил Клуб "Маленький принц" и организовал свой.
С днем рождения тебя, "Синтон"!»
Все то непонимание от нормальных психологов, которое раньше держал на себя Егидес, теперь обрушилось на меня. Я же работал не в Традиции!!! Ведь так же (как я) — не работают!
Не принято!
Слава Богу, что это непонимание обрушилось только в форме моего творческого одиночества. Поскольку экономически я был совершенно самостоятелен, кислород мне не мог перекрыть уже никто.
Да, я работал местами слабо и очень слабо — потому что я экспериментировал.
Без экспериментов нет развития, но в каждом эксперименте есть риск. И очень реальный, потому что скоро я уже знал — очень знал — одну неприятную закономерность:
Два слабых занятия подряд - и группа разваливается.
Да, после этих — зависших в пустоте — у группы еще серия мощных, веселых и содержательных занятий, да! Но объяснить это уже некому.
Стал осторожнее, вышел на режим: эксперимент не может занимать более половины занятия. А лучше — четверть. Тогда, если эксперимент не проходит, занятие в целом остается на уровне.
Но ведь если эксперимент проходит — появляются новые занятия! И появлялись такие Праздники, такие!!!
Да здравствует Творчество! Да здравствует - Эксперимент!
И вот уже от многих слышалось: "Это так нужно, это так — здорово! Ну почему я не пришел к вам раньше?!" На это я всегда отвечал стандартно: "Чем позже вы приходите в Клуб — тем лучше. Потому что с каждым месяцем, тем более — годом, занятия только лучшеют".
В целом история клуба показана достаточно наглядно, более подробно осветить этот вопрос не позволяет объём работы. Становится понятно, почему Синтон стал таким, каким мы видим его в настоящее время.
3. Оценка успешности клуба практической психологии «Синтон».
Можно много рассказывать о том, как те, кто занимается в Синтоне, улучшили качество своей коммуникации, но лучше об этом расскажет следующее исследование.
Анкета: «Отношения с людьми до и после Синтона»
Недавно провели анкетирование синтоновцев, отвечающее на вопрос: «Как изменились Ваши отношения с окружающими после посещения Синтона?» Анализировались отношения в семье, с друзьями и на работе. Интересно, что изначально была немного тревожная гипотеза, что на фоне безусловного улучшения отношений со всеми окружающими с самыми близкими людьми может быть зафиксировано и ухудшение отношений. Почему, отчего, когда?
«…Ну, вы знаете, что во многих семьях близкие люди к друг другу привязаны, причем не самым оптимальным образом. Дети убеждены, что родители обязаны их обслуживать, родители свято верят, что дети обязаны выслушивать их ор, даже когда папа в нетрезвом виде, брат может привыкнуть к тому, что сестра дура и возникать не должна. Вспомнили? А теперь предположите, что будет, если после Синтона ситуация изменится. Вот если родители не сразу побегут обслуживать капризничающих (взрослых) детей? Что скажут дети по поводу Синтона? А если ребенок (которому уже за 20) скажет родителям, что по некоторым вопросам у него свое мнение, а родители к такой самостоятельности детей не привыкли? … Короче, не все так просто, и личностный рост одного человека не всегда по факту радует тех, кто находится рядом с ним».
Естественно, зная все эти обстоятельства, Синтон заботится о том, чтобы личностный рост участников тренинговых программ происходил для окружающих безболезненно, экологично. Возможно, благодаря этой специальной работе, может быть уже достаточно и основных синтоновских курсов, но анкетирование показало, что наши тревоги напрасны.
Итак, факты:
Анкеты были розданы участникам тренинговых программ Синтона, прошедших Базовый курс и находящихся в Синтоне от 3 до 9 месяцев. Было роздано 70 анкет, получено и обработано — 69.
Отношения до Синтона опрошенные оценили следующим образом:
До Синтона
|
Хорошие |
Сложные |
|
|
Семья |
59% |
26% |
|
Близкие |
73% |
17% |
|
Знакомые |
73% |
26% |
|
Начальство |
52% |
21% |
|
Подчиненные (есть у 7-ми анкетируемых). |
100% |
После Синтона — оценили следующим образом:
|
Не изменились |
Улучшились |
Ухудшились |
|
|
Семья |
32% |
43% |
1,7% |
|
Близкие |
30% |
56% |
4,3% |
|
Знакомые |
26% |
60% |
4,3% |
|
Начальство |
13% |
52% |
|
|
Подчиненные (есть у 7-ми анкетируемых). |
13% |
8,6% |
Итого, если усреднять и округлять, то у трети опрошенных отношения не изменились, у более чем половины — улучшились, ухудшения отношений отметили буквально единицы. Причем и в этом случае характерны комментарии:
«- Отношения с близкими друзьями с одной стороны ухудшились из-за моей высокой занятости, а в то же время улучшилось мое отношение к ним, то есть я стала еще больше их любить и понимать. А обниматься при встрече с таким огромным удовольствием!
Думаю, что это уже очень хорошие, качественные результаты!
В настоящее время лично мной, по рекомендации Н.И. Козлова, разработана более подробная анкета, охватывающая значительно более широкий круг интересов участников «Синтон-программы»:
Анкета для участника тренингов Синтон—программы.
Как вы оцениваете свою жизнь до «Синтона» и после «Синтона» по 100- бальной шкале в следующих областях:
1. Позитивное отношение к жизни.
2. Карьерный рост:
а) продвижение по службе, новая должность.
б) повышение заработной платы.
в) Вы на той же должности, но круг задач более высокого уровня, на Вас «делают ставку».
1. Общий доход увеличился (уменьшился)?
2. Количество источников дохода увеличилось (уменьшилось)?
3. Уверенность в себе.
4. Отношение к Вам окружающих:
а) на улице, в транспорте,
б) сотрудников на работе,
в) друзей, знакомых,
г) близких людей, родственников.
1. Количество друзей увеличилось (уменьшилось).
2. Умение планировать свою жизнь.
3. Учет денег.
4. Учет времени.
5. Умение ставить цели (хорошо сформулированный результат).
6. Умение достигать цели.
7. Осознание миссии Вашей жизни.
8. Энергия жизни.
9. Физическое здоровье.
10. Смысл жизни.
11. Социальная мобильность, контактность, открытость.
12. Оценка окружающими Ваших личностных изменений.
13. Лидерские качества.
14. Если количество Ваших целей при приходе в клуб «Синтон» взять за 100%, то
а) на сколько % Ваши цели реализованы в данный момент?
б) на сколько % увеличилось количество целей за время пребывания в клубе «Синтон»?
в) какие цели отпали?
1. Насколько увеличился Ваш интерес к практической психологии?
2. Ставите ли Вы себе «сверхзадачи»?
По каждому пункту: « + »…баллов – улучшилось; близко к « 0 » существенно не изменились; « - »…баллов – ухудшились.
Анкетирование, к сожалению, только началось, и его результаты не успели войти в данную работу, но уже есть положительная динамика.
