ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА,

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЙ РОССИЙСКОГО ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Валерий Кувакин. Не дай себя обмануть.
Введение в теорию практического мышления

Учебное пособие для студентов гуманитарных, естественных и инженерных факультетов вузов и колледжей

МОСКВА – 2007

Рецензенты: д.ф.н., профессор Д.И. Дубровский

д.ф.н., профессор В.Г. Кузнецов

Научный редактор – А.Г. Круглов

Предлагаемая работа – одно из первых в России учебных пособий по критическому мышлению и ориентации в современном информационном пространстве. Особое внимание уделено вопросам мошенничества, их видам, методам и психологии. В книге рассказано о наиболее важных инструментах самообороны от традиционных и новейших форм обмана, дезинформации и манипуляций.

Адресована студентам и широкому кругу читателей, уважающих свой разум, достоинство, свободу и право на достоверную информацию.

Выписка из Протокола № 3 заседания Ученого совета философского факультета МГУ от 27 апреля 2007 года

Слушали: о рукописи профессора В.А. Кувакина «Не дай себя обмануть: Введение в теорию практического мышления».

Постановили: разрешить использовать на титульном листе рукописи надпись «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Философский факультет. Кафедра истории русской философии» при издании рукописи профессора В.А. Кувакина «Не дай себя обмануть: Введение в теорию практического мышления».

Заместитель председателя Ученого совета философского факультета МГУ профессор В.И. Маркин

Секретарь Ученого совета Н.Г. Жукова

© В. А. Кувакин, 2007

© А. Г. Круглов, оформление, 2007

«…Для разума сомнение есть совершенно то же, что и совесть. Со-мнение, со-ведение, со-весть. И совесть, и сомнение суть то, что мы знаем кроме того, во что нам хотелось бы верить».

А. Круглов

«Что такое разум?»

(Словарь. Р-С.), М., 2003.

«…Мошенничество, в самом деле, останавливает на себе внимание исследователя различными своими сторонами. Не подлежит прежде всего сомнению, что ему готовятся в близком будущем самые крупные цифры в статистических отчетах: как человек времен первоначальных прибегал для похищения имущества главным образом к топору и кистеню, а человек нашего времени к тайному взятию чужого, то вскоре – что уже весьма заметно теперь – преобладающее место этих способов заменит орудие интеллектуальное, хитрость, обман; следовательно, социальная сторона мошенничества очень заманчива».

И.Я. Фойницкий

 «Мошенничество по русскому праву».

М., 1871.

ВВЕДЕНИЕ

(не только для студентов)

Текст, который в итоге и составил эту книгу, был написан относительно быстро – за какие-нибудь полгода. Однако желание написать ее возникло давно, лет двадцать тому назад, когда я только начинал изучать проблемы современного гуманизма и его концепцию мышления как критического, исследовательского и научно-скептического. С того же времени стали откладываться какие-то мысли. Но меня останавливало то, что я не был (не являюсь и сегодня) специалистом в области логики и методологии познания, т.е. тех областей знания, которые вполне определенны и предполагают хорошее знание технических вопросов этих почтенных философских наук. Но постепенно и сразу по многим основаниям я стал преодолевать свой комплекс неполноценности. Знакомясь с работами по критическому мышлению, написанными зарубежными авторами, я убедился в том, что речь идет совсем не о том, о чем я в свое студенческое время читал в учебниках по логике, чтобы сдать эту строгую учебную дисциплину. Нет, речь шла о логике и мышлении как инструментах вполне практических и реально связанных с жизнью человека в современном обществе.

Вместе с тем, я все глубже убеждался в том, что само по себе знание логики не учит ни критическому, ни исследовательскому мышлению, хотя, безусловно, прибавляет ему строгости и порядка. Как учебный предмет логика, скажем, для юристов, философов и психологов является в вузе обязательной. Но для большинства из них она как дисциплина учебной программы – прежде всего легкий или тяжелый кошмар, завершающийся экзаменом или зачетом и надеждой на то, что этот кошмар будет забыт как можно быстрее. И лишь для немногих, склонных к ней, как бывают люди склонны к математике или к игре в шахматы, она – настоящий праздник, пиршество их ума и высокое интеллектуальное наслаждение. И только. Поскольку и здесь логика, ее знание оказывается далеким от жизни любителей этой науки. Неслучайно я не встречал среди логиков людей по-настоящему практичных или, как сейчас говорят, успешных.

Мой опыт общения с логиками и методологами науки привел меня к выводу, что дух этих дисциплин чаще всего почему-то оказывался сухим, педантичным, даже снобистским, псевдоаристократическим. К психологии той логики, с которой я знакомился в годы обучения, я бы отнес и ярко выраженный имперсонализм, т.е. некое молчаливое допущение, что по сравнению с логикой, ее правилами и истинами все остальное, в том числе и человек, производно, а то и ничтожно, глупо, алогично. Психология учебников по логике, с которыми мне приходилось сталкиваться, как правило, отличается дурной рассудочностью, холодностью, ригоризмом и особого рода догматизмом. Как такая логика, такая ее психология могут подвигнуть человека руководствоваться ею в жизни – для меня большая загадка.

К выводу о важности правильного мышления человека, погруженного в конкретные обстоятельства жизни (а не сидящего за партой и решающего задачи по логике), я пришел не от каких-то абстрактных размышлений, а совсем с другой стороны. Меня всегда интересовал феномен человека, его сознание, самосознание, свобода, разум, его уникальность как личности. Поэтому для меня мышление, разум, сознание, их функции, свойства, возможности, их психология были и остаются какими-то особыми реальностями, реальными состояниями и процессами. Но по большому счету – уникальными ценностями, знаками отличия, достоинства человека как особого явления мира.

Сознание, самосознание, разум, мышление представляются мне такими качествами человека, которые имеют решающее значение для его определения, для понимания как его сущности, так и способа ориентации, адаптации и взаимодействия с себе подобными, с собой и остальной действительностью. Но если определение человека – это удел философов и психологов, то вопрос о разуме, сознании и мышлении по-человечески должен быть поставлен прежде всего как вопрос об инструментах, которые обеспечивают нашу жизнь как собственно людей, а не животных, как вопрос о наличных и повседневных способах наилучшей адаптации и выживания человека как человека. Это, как я все больше убеждался, тема, так сказать, поистине всенародная, важная для каждого человека, независимо от его профессии, возраста и других различий. И, главное, независимо от того, понимает он это или нет.

Обратиться к проблемам разума и мышления, их ресурсам и инструментам меня заставили многие причины культурного, социального и даже политического характера. Общим, но наиболее важным обстоятельством является то, что человечество, в том числе и Россия, вступает в информационную эпоху. Это не просто красивая и абстрактная фраза, не имеющая, как кажется, отношения к нашей повседневности. Нет, это существенный и постоянно действующий фактор нашей жизни, подобный воздуху, которым мы дышим или воде, которую мы пьем и о качестве которой начали задумываться всерьез.

Дело в том, что в нашей жизни все большую роль играет именно то, что мы называем информационным пространством. Сегодня человек за день получает столько информации, сколько ее, возможно, не получал за год человек XIX века. Это информационное пространство стало густым, насыщенным, мощным, действующим на человека все больше и эффективнее.

Но что значит находиться в информационном пространстве? Что значит «получить информацию»? Это значит, что в наше сознание, психику, мышление, волю, т.е. в наш внутренний мир и в наши действия входит, буквально врывается невероятно большое число фактов, идей, образов, эмоций, убеждений, обращений, призывов, нормативных, т.е. чего-то требующих от нас, суждений и т.д. Этой информации так много, что мы заведомо не можем ее «переварить» и потому невольно отдаемся этому пространству, как воде в реке или в море, которая омывает и несет нас неизвестно куда, и мы уже не в состоянии думать, отдавать себе отчет, что происходит с нами и вокруг нас.

Здесь нет никакого преувеличения. Современные средства массовой информации, средства коммуникации, массовое потребление, связанное с приобретением все большего и большего числа товаров, рост числа услуг, интенсивность контактов с людьми, вещами, звуками, образами и т.д. делают нашу жизнь жизнью небывало насыщенной или перенасыщенной информацией.

Основная нагрузка при этом приходится на нашу голову. Вольно или невольно, но именно в сознание входит вся эта информация, так нагружая его, что не остается никаких шансов упорядочить, понять, систематизировать, оценить ее, чтобы сделать правильную оценку, принять правильное решение, чтобы оседлать ее и быть хозяином положения.

Но, может быть, в этом нет ничего страшного? Ну не переварил ее, информацию? Это же не кусок колбасы, с которым желудок не может справиться? В одно ухо вошло, в другое вышло. Какие здесь проблемы? Не бери в голову!

Да, но если бы все было так просто. Я не любитель рекламы и, скажу откровенно, – почти не смотрю в телевизор. Но я помню, как лет десять назад со мной случилось что-то странное: я непроизвольно стал мысленно повторять одно и то же слово – «лего». Лего! Лего! Лего! – стучало в моей голове, словно какой-то колокольный звон средней мощности. Что такое «лего»? – возмущался я, не понимая, в чем дело. Я даже поделился со студентами этим моим «ментальным казусом». Они со смехом объяснили мне, что это бренд одного из импортных конструкторов для детей, который СМИ интенсивно рекламировали в это время.

В общественном мнении уже отложилась идея о том, что есть «двадцать пятый кадр», что нас «зомбируют» и т.п. Но эти страхи, пути даже и ложно отражающие суть дела (нет никакого особого кадра или зомбирования, как его представляют обыватели), практически нечего не меняют в жизни людей. Да, скажем, зомбируют. Ну и что? Да ничего! Так и идет все, как и раньше своим чередом. Я бы, наверное, так и рассуждал, как большинство из нас, если бы не прочувствовал и не задумался над тем, что же такое это пресловутое информационное пространство.

Все мы имеем свои особенности. Одна из моих – отвращение и негативное отношение к людям, которые стараются действовать или разговаривать со мной как с дураком, стараются обмануть, ввести в заблуждение, или просто держать меня за идиота, если и вызывающего какое-то чувство, то чувство презрения. Украсть у меня мобильник – не так для меня оскорбительно, как совершаемые в отношении меня действия, предполагающие, что я «лопух», «лох», что я утрусь, смирюсь, сделаю вид, что это не обо мне, что ложь – это правда, и так оно и должно быть и т.д. Возможно, это личное отвращение к одурачиванию помогло мне лучше понять реальные масштабы лжи, дезинформации, обмана и манипуляций, совершаемых сегодня в отношении населения России, каждого из нас.

Проблема обмана и манипуляции сознанием – это проблема бытовая, финансовая, психологическая, политическая. Это и проблема нашего здоровья, самой нашей жизни, поскольку в информационную среду легко запустить «вирусы разума» (Р. Докинс), которые сделают нас не только послушными, но и больными, а то и мертвыми, если вам «повезет» при необходимости серьезного лечения обратиться, скажем, не к онкологу, а к целителю, способному произвести «мгновенную диагностику» и «100% излечение от рака».

Мы живем не только в эпоху массового обмана и мошенничества, но и массовой деинтеллектуализации, деградации и поругания разума в России. Понять истоки и тенденции этой деградации нелегко. Этому мешают многие обстоятельства.

Прежде всего, – ошибочное допущение, что при советской власти народ и культура были достаточно интеллектуальными и потому сегодняшняя деградация – это некое сползание с высот советской культуры и просвещенности. Да, классическая культура, хотя и в ограниченном наборе имен и школ была представлена в образовании и общественной жизни. Да, существовало своеобразное воздержание и скромность в культуре прежде всего за счет многочисленных ограничений в этой области, когда не допускалось не только много хорошего, но и изгонялось много плохого. Но в неидеологической области, вне политики люди – во имя нормального существования – создавали островки здравого смысла, серьезности, искренности и чистоты отношений.

Поразительны в этом отношении советские фильмы. Создававшиеся, как полагали власти, для пропаганды так называемого советского образа жизни, а точнее – для прославления «политики партии и правительства», они в большинстве своем отличаются цельностью характеров своих героев, благородством их чувств, силой и искренностью их выражения. То, что было навязчивым негативом, когда эти фильмы смотрели в условиях советской пропаганды, – фальшь, казенщина, нарочитая «партийность» фильмов – сегодня куда-то каким-то странным образом ушло. И (не во всех, но во многих фильмах) на первый план выступило естественное человеческое существо с понятными чувствами, мыслями и поступками, отмеченными очевидными человеческими добродетелями: честностью, принципиальностью, искренностью, высоким уровнем гражданственности, с высоким самоуважением, с уважением к труду, своей профессии, мастерству, к своим коллегам и товарищам по ближайшей социальной среде. Человек мог радоваться, умел быть счастливым вне зоны официальщины. Вместе с тем человек, так или иначе, осознавал свою причастность к чему-то большому, общенародному. Ему были, казалось бы, естественно присущи чувства общечеловеческой солидарности и уважения к человеку и человечеству.

Но вот вся прежняя социальная реальность рухнула. Рухнул и внутренний мир советского человека. Рухнул легко, в одночасье.[1] Причина этого обрушения оказалась на удивление простой (хотя исключительно трудноразличимой): внутренний мир советского, как, впрочем, и предреволюционного россиянина, был построен на несвободе. Это был внутренний мир если не раба, то подневольного человека. Исторически во втором случае основой внутреннего мира было казенное православие, в первом – казенный марксизм-ленинизм. Но в том и в другом случае вся система ценностей держалась не свободой и ответственностью, была результатом не так или иначе осознанного (рационального) выбора. Она формировалась не просто в ходе бессознательно принимаемой традиции, но и внешним принуждением, догмами, внушением и пропагандой, подкрепляемой всеохватывающей системой ограничений, наказаний и репрессий. В россиянине были подавлены не только многие деструктивные, темные качества человеческого существа, но и позитивные, точнее фундаментальные, культивирование и воспитание которых только и может обеспечить человеку рост и развитие. Эти фундаментальные качества – свобода и разум. Дарованную нам свободу некоторые превратили в произвол, многие другие маются с нею и ждут, когда ее заберут обратно. При этом разум в России так и оказался не разбуженным, неоцененным и непонятым, по сути – униженным.

Поэтому неслучайно произошла и происходит деинтеллектуализация, разложение нравственных и интеллектуальных основ особого рода внутреннего мира, мира не свободного, а сформированного в несвободном, сначала тоталитарном, потом авторитарном, неуклонно разлагавшемся обществе. Поэтому происходящая сегодня деградация так стремительна, поэтому в ней все более очевидны негативные, возвращающиеся, черты старого сознания: безразличие, покорность, равнодушие, подозрительность, вороватость, хитрость, лицемерие, пессимизм, чувства обреченности и безысходности, тоски, цинизма, пофигизма, халявности и т.п.

Однако аргументом против мысли о происходящем на наших глазах интеллектуальном вырождении и россиянина, и России может быть указание на факт существования широкого и свободного доступа граждан ко всем богатствам культуры, поскольку ограничения в этой области отсутствуют, а информационные технологии позволяют сделать это с неслыханной ранее скоростью и эффективностью. Поэтому каких-то препятствий для культурного и интеллектуального роста вроде бы не существует.

К сожалению, это иллюзия. Причем иллюзия весьма специфическая. Формально, действительно информационные возможности у современного человека просто фантастические. Но есть то, что называется доступом к информации. Внешних существенных (если не считать финансовых) барьеров нет. Но есть внутренние, самые высокие и непреодолимые. Зачем создавать внешние барьеры? Они видны и вызывают желание разрушить их. Нужны внутренние, незаметные, такие, которые воспринимаются не как барьеры, а как твои собственные, истинные, хорошие, «крутые», «успешные» и «продвинутые» установки, взгляды, идеи, как твой «стиль жизни», который «не даст тебе засохнуть», но быть всегда в числе «поколения некст».

Деинтеллектуализация человека происходит не просто незаметным, но и глубинным образом. Вместо лобовой и устрашающей пропаганды, характерной для прежних авторитарных режимов, при нынешней власти в России происходит загрузка и программирование внутреннего мира на основе новейших информационных, психологических и политических технологий. Большая идеологическая ложь рухнула и рассыпалась на тысячи мелких осколков, превратившихся в мелких бесов мошенничества и дезинформации, внушений и обманов, умолчаний и демагогии, подстановок и постановок искусственных, фальшивых и виртуальных реальностей, искусов, подталкивающих человека вниз, на дно его психологии и эмоциональных состояний, к его инстинктам, к его примитивным эмоциям и потребностям.

Сегодня лидируют коммерческие «программисты» нашего разума и сознания. Они программируют доступ к информации посредством внушаемых нам стереотипов, установок и потребностей. Завтра их оттеснят «программисты» политические и религиозные. Поэтому наши шансы пройтись по еще одному кругу несвободы, покорности и зависимости, униженности и жалкой прикормленности властью с каждым годом увеличиваются.

Сегодня в России свирепствуют песчаные бури информации. Они засоряют глаза, лезут в уши и рот. Они мешают дышать, думать и говорить. Внутренние миры, пространства наших убеждений загрязняются и завоевываются идеями-пришельцами, чувствами-пришельцами, эмоциями-пришельцами, ценностями-пришельцами, убеждениями-пришельцами. В итоге поведение человека оказывается в большей или меньшей степени запрограммированным теми силами, которые обладают финансовой, политической, идеологической и информационной властью.

Что может противопоставить этим угрозам современный человек? Ответ так же прост, как и вековечен, – свободный, человечный разум. Да, так вопрос стоял всегда. И когда это удавалось сделать, то наступало освобождение, наступало возрождение и процветание как личной, так и общественной жизни. Разумеется, в рамках тех знаний, умений и технологических возможностей, которые были в наличии у человека и общества, существовавших в условиях определенной внешней природной среды.

Таким образом, вопрос о выработке свободного критического, научно-скептического и исследовательского мышления – это часть вопроса о просвещении и прогрессе человека и человечества, о свободе мышления и совести. Это часть вопроса о культурной реформации, которая время от времени становится столь насущной, что от ее решения зависит, быть или не быть человеку на этой планете.

Потребность в просвещении обусловлена и другой особенностью современного информационного пространства, тем, что можно назвать иррациональностью. Зрелищность, игра, сенсационизм, раскрутка и «подогрев» человека, прикованного к телевизору или иному источнику информации, обеспечиваются сегодня мощным напором современных, прежде всего, электронных СМИ, их принципиально не понятийным и не рациональным воздействием. И это стало глубинным фактором дерационализации и деинтеллектуализации человека. Такое информационное пространство все очевиднее делает разум ненужным, неуместным. Оно все изощреннее пытается обойтись без него, как если бы постановщики лживых информационных реальностей – этих виртуальных, но исключительно прочных декораций – видели в нем своего главного врага.

Последствия создания среды, в которой разум не нужен, кажутся ужасающими. И это не преувеличение, поскольку именно благодаря разуму в его широком, а не карикатурном или сциентистском понимании,[2] мы обязаны творчеством и обретением практически всех наших ценностей и достижений – как телесных и психо-эмоциональных, так и интеллектуальных.

Мы, человечество, десятки тысяч лет шли, возвышались до логического мышления, до открытия в нас разума, до изобретения азбуки и письма, до умения автоматически работать, подобно совершенным «логическим машинам», составляя символические тексты, читая и – понимая, видя, чувствуя, переживая все, что «скрывается» за буквами, запятыми и другими довольно странными самими по себе грамматическим символами. Люди достигли такого интеллектуального совершенства, что вот эти символы и значки каким-то чудесным образом стали раскрывать перед нами буквально все – и человека, и природу, и бесконечность галактики и истории, и структуру физических объектов, и архитектуру живого вещества, и динамику ментальных процессов… Мы овладели самыми высокими технологиями абстрактного и теоретического, в первую очередь научного мышления.

Сегодня, как это нередко случалось и в прошлом, разум человека под угрозой. Всякий раз эти угрозы уникальны, на них лежит печать исторического своеобразия. Теперь, в начале XXI века угроза интеллекту идет со стороны формы и содержания аудио-визуальных СМИ и подобных им источников информации. Подчеркну еще раз, здесь разум оттесняется или выбрасывается просто за ненадобностью. Действительно, если потребитель получает информацию в виде образов, звуков, цвета, динамики, если он интерактивен как существо, пальцы которого судорожно и автоматически бегают по клавишам пульта или мобильника, то зачем ему разум? Информация идет не в виде понятий, идей, суждений, символов, а в своем первичном, примитивном и первозданном виде, не требующем работы разума. Разум здесь оказывается просто ни к чему. Информация обращена к органам чувств, к ощущениям и эмоциям. И только. Ей не нужно проходить через разум. Ему остается только атрофироваться или быть низведенным до изучения инструкции по эксплуатации еще одного кнопочного, сенсорного или с помощью голоса управляемого (точнее было бы сказать управляющего пользователем) устройства.

Самое страшное наказание для человека – это отнять у него разум. За что же нас стремятся наказать и наказывают, покушаясь на наш разум и заставляя нас фактически не думать, а принимать, что дают, считать так, а не иначе, действовать так, а не иначе, т.е. не по своей воле? В том-то и дело, что ни за что! Наказание за несовершенное преступление называется произволом или репрессией. Так оно и было во времена сталинизма, когда власти могли объявить человека «врагом народа», например, за то, что он высказывал мысли, не соответствующие государственной идеологии. Сегодня это наказание раздробилось на бесчисленное число мелких. Одна громадная ложь времен тоталитаризма рассыпалась, раздробилась на бесчисленное число мелких, и эти, повторю, мелкие бесы вселились в наше сознание, в наш внутренний мир, в культуру России. Информационное пространство все более отчетливо являет собой некую тотальную воронку, втягивающую в себя человека, выворачивающую его наизнанку и делающую с ним все, что она хочет.

Другой пример исчезновения человека как реальности и его реальных проблем из информационного пространства – это реклама. Электронная информационная продукция уже стала приложением к коммерческой или политической рекламной информации. Печатная продукция, пресса становится таковой. Обозреватели на Западе с нарастающей тревогой говорят об экспансии «бесплатных»[3] газет, вытесняющих привычную периодику, традиционно сообщающую читателям о социальных, культурных и политических новостях.

Печатное слово, уважающее человека и несущее ему истину и добро, кажется, обречено если не на исчезновение, то на прозябание на задворках человеческой жизни. Ну что за беда? – спросит современный человек.

Думается, что это действительно беда, поскольку это грозит интеллектуальной деградацией. Ведь печатное слово – это особый мир символов, особый способ познания, переживания и освоения мира, один из наиболее тонких инструментов взаимопонимания людей, выражения человеческого опыта. Символизм как черта мышления и познания также фундаментален, как и ощущения или речь. Что случится, если исчезнет алфавит, печатное слово, книги, тексты на «твердом носителе»? К чему приведет исчезновение речи, слова и языка? Скорее всего, это будет кризис или катастрофа мировой цивилизации, самого человека.

Таким образом, и по своей форме и по своему содержанию современное информационное пространство во все большей степени становится суррогатом культуры, разлагая последнюю на элементы эмоций, обрывочных идей, имиджей, слоганов и т.п. Вот почему вопрос о мышлении – практическом, критическом и исследовательском – стал сегодня вопросом выживания человека как человека, ведь он является таковым прежде всего по обладанию им разумом. Другими словами, если он хочет оставаться человеком, он должен сохранять разум и его ресурсы, а также действовать как разумное существо в режиме свободного исследования. Вот почему так важно иметь хотя бы минимальный набор средств самообороны, минимальный набор способов осмысления того, что происходит в обществе, с нами и в нас. Было бы слишком опрометчиво и рискованно полагаться только на дремучие инстинкты выживания. Сегодня, как и всегда, этого недостаточно.

Человек – исключительно сложное и богатое существо. Эти слова не просто напоминание о банальных истинах, а те выводы, которые следуют из современных наук о поведении человеке и его опыта, из реальных достижений психологии, лингвистике, высоких технологий, биологии, физики и медицины. И чтобы эта сложность и богатство человеческого мира были ему во благо, нам как никогда важно беречь и культивировать наш разум и свободу. Жизненный мир человека усложняется с невероятной сложностью. Важно сделать все возможное, чтобы эта сложность была для нас добром, отражением сложности, возможностей и богатства каждого из нас, а не обернулась особенно изощренными формами насилия и рабства. Нам нужно стоять на защите свободного разума и фундаментальных человеческих ценностей – экзистенциальных (смысложизненных), моральных, интеллектуальных, гражданских, эстетических, научных и экологических.

Предлагаемая книга, выполненная в виде учебного пособия для жизни, а не просто как текст для обязательной вузовской программы, имеет целью передать читателям нечто практически полезное. Мне хотелось предложить людям простую, житейскую логику, в которой есть уважение к человеку, возможности выбора, воля и свобода, в которой участвуют сердце, чувства и эмоции, в которой мыслит живой человек, но не абстракция соборности или мистическая «симфоническая» личность. Эта книга о разуме как ценности, орудии самозащиты, о науке и искусстве выбора истины и принятия грамотных моральных решений. Личность редко бывает сбалансированной в рамках «золотого квадрата» Истины, Добра, Красоты и Справедливости.

Каждый из нас – это прежде всего уникальная комбинация добродетелей и возможностей в уникальных ситуациях и контекстах. Но жизнь конкурентна, а не только радушна и прекрасна. Она предлагает выбор, беспрестанные ситуации выборов, решений, открывающих дорогу действиям, борьбе и достижениям. И чтобы эти решения были поистине нашими, а не манипулятивными, чужими и навязанными, требуется искусство правильного мышления или хотя бы знание азов этого искусства. Формальная логика здесь – не более чем один из компонентов, один из методов и инструментов человеческого мышления. Мне же хотелось предложить российскому читателю не рецепт, не Абсолютную Истину, а пространство реальных ситуаций с их веером действий и трудно обозримыми последствиями. Пространство, требующее включения того в человеке, что связано со скептичностью и критичностью, факторами вероятности, драматизма, возможной ошибки, с учетом иерархии как ценностей, так и антиценностей.

Не берусь судить, насколько мне это удалось. Здесь уместнее хранить скепсис, мужество и чувство здорового юмора. Главное для меня, что я искренне стремился сделать то, что в итоге и сделал.

Отправить на печатьОтправить на печать