Его превосходительство высокочтимый Джозеф Э. Дуглас, Генеральный секретарь Всемирной Федерации Свободных Государств, ковыряясь в своем завтраке, размышлял о том, почему это человеку не могут дать чашку приличного кофе. Его утренняя газета, подготовленная ночной сменой собственного информационного штаба, передвигалась перед глазами на экране сканера с оптимальной для чтения скоростью. Слова бежали лишь тогда, когда глаза его обращались к экрану. Сейчас он как раз смотрел туда, главным образом для того, чтобы не встречаться со взглядом своего босса, сидевшего за столом напротив него. Миссис Дуглас не читала газет. У нее были другие способы получения информации.

— Джозеф…

Он вздохнул и поднял глаза. Сканер перестал работать.

— Что, моя дорогая?

— Ты чем-то озабочен.

— Что? Почему ты так думаешь, дорогая?

— Джозеф! Неужели я напрасно ухаживала за тобой, чинила твои носки, спасала тебя от неприятностей в течение тридцати пяти лет — и не знаю, когда тебя что-то беспокоит?!

И беда в том, подумал он, что она действительно знает! Он взглянул на жену и подумал, какого черта он позволил ей чуть ли не силой загнать себя в бессрочный брачный контракт? Она была его секретарем в те добрые старые времена, когда он был всего лишь членом легислатуры штата. Их первым контрактом было соглашение о сожительстве, заключенное на срок девяносто дней, чтобы сэкономить на гостиничных счетах деньги, отпущенные на проведение избирательной кампании. Оба согласились в том, что «сожительство» должно пониматься только как проживание под одной крышей. Черт возьми, но она и тогда не штопала ему носки!

Он попробовал вспомнить, как получилось, что все пошло иначе. Биография миссис Дуглас — «В тени величия: биография одной женщины» — утверждала, что он сделал ей предложение во время подсчета голосов на своей первой избирательной кампании и был так романтичен, что ничто, кроме старомодного брака «пока смерть не разлучит нас», его не могло удовлетворить.

Впрочем, какой толк спорить с официальными версиями!

— Джозеф! Отвечай мне!

— Что? Да ничего особенного, моя милая. Я плохо спал сегодня.

— Знаю. Я всегда просыпаюсь, когда тебя будят по ночам.

Он подумал, что ее покои находятся не менее чем в пятидесяти ярдах от его, да еще их разделяет холл.

— Как ты узнаешь это, моя дорогая?

— Как? Женская интуиция! Что было в той записке, которую принес Бредли?

— Извини, дорогая… мне обязательно надо прочесть газету перед началом Совета…

— Джозеф Эджертон Дуглас, не пытайтесь меня обмануть!

Он вздохнул:

— Мы потеряли следы этого прощелыги Смита.

— Смита? Ты имеешь в виду «Человека с Марса»? Что ты хочешь сказать, говоря «потеряли следы»? Это же немыслимо!

— Как бы то ни было, дорогая, но он сбежал. Еще вчера исчез из своей палаты.

— Неслыханно! Как ему это удалось?

— Видимо, он переоделся сестрой милосердия.

— Но… Впрочем, неважно. Главное, что он сбежал. И какой же дурацкий план вы разработали, чтобы его найти?

— Его ищут. Ищут самые надежные люди. Берквист…

— Этот болван?! Вместо того, чтобы задействовать всех полицейских из ФДБ (Федеральный депортамент безопасности), от офицеров до постовых, ты посылаешь Берквиста!

— Но, моя дорогая, ты не понимаешь всей сложности ситуации. Мы так поступить просто не можем. Официально Смит никуда не исчезал. Видишь ли, есть другой,.. хм… так сказать, официальный «Человек с Марса».

— О! — Она побарабанила пальцами по столу. — Я же тебя предупреждала, что эта подмена к добру не приведет.

— Но, моя дорогая, ведь именно ты предложила этот план.

— Ничего подобного! И не вздумай со мной спорить!

—М-м-м… Пошли за Берквистом.

— Видишь ли, Берквиста нет, он идет по следу. И пока еще не рапортовал.

— Вот как! Твой Берквист наверняка уже находится на пути в Занзибар! Он нас продал! Я всегда не доверяла этому проходимцу! Я же говорила тебе, когда ты нанимал его…

— Когда я нанимал его?

— Не перебивай… Что человек, который извлекает доходы, работая на две стороны, непременно найдет и третью. — Она нахмурилась: — Джозеф, за всем этим стоит Восточная Коалиция! Тебе следует приготовиться к тому, что они поставят в Ассамблее вопрос о доверии к правительству.

— Ты так считаешь? А я не вижу почему. Никто об этом не знает еще.

— О, помолчи, ради бога! Скоро все узнают. Об этом позаботится Восточная Коалиция. Помолчи и дай мне подумать.

Дуглас послушно замолчал. Он прочел, что совет округа и города Лос-Анджелес подал петицию в Ассамблею Федерации, прося помощи в борьбе со смогом, жалуясь при этом на министерство здравоохранения, которое ничегошеньки не сделало в данном направлении. Придется бросить им кусок пожирнее, иначе Чарли будет туговато на перевыборах, особенно когда фостериты решили выставить собственного кандидата. Акции «Лунар Энтер-прайз» к закрытию биржи поднялись на два пункта.

— Джозеф!

— Да, дорогая?

Наш «Человек с Марса» — единственный! Тот же, которого выставит против нас Восточная Коалиция, — просто фальшивка. Вот так мы и поступим.

— Но, моя дорогая, нам никто не поверит…

— Как это не поверит?! Надо сделать, чтоб поверили!

— Ничего не выйдет. Ученые-специалисты тут же обнаружат подмену. Мне с огромным трудом пока удавалось не допускать их к нему.

— Ученые, вот еще!

— И тем не менее это полностью в их силах.

— Не желаю ничего знать! Ученые какие-то! Наполовину воображалы, наполовину гадалки! Посадить их! Запретить законом! Джозеф, я много раз говорила тебе, что единственная настоящая наука — астрология!

— Ну не знаю, дорогая. Я, конечно, не против астрологии…

— Еще бы ты был против! Она тебя всю жизнь выручала!

—…Но эти ученые профессора тоже не дураки. Один из них еще вчера рассказывал мне про звезду, которая весит в шесть тысяч раз больше свинца… Или в шестьдесят тысяч раз? Дай-ка вспомнить…

— Чушь! Откуда они могут знать такие подробности?! Помолчи, Джозеф! Мы ни в чем не признаемся. Их парень — поддельный. За это время мы задействуем отряды нашей Специальной Службы и похитим его, если возможно, еще до того, как Восточная Коалиция выступит со своими претензиями. Если понадобится, применим силовые приемы, и этот Смит будет застрелен при попытке сопротивления аресту или что-то в этом духе… Что же делать… От него с самого начала были одни неприятности.

— Агнес! Ты соображаешь, что говоришь?!

— А я ничего такого не предлагаю. С людьми ежедневно случаются несчастья. В этом деле, Джозеф, нужна полная ясность. Максимальная выгода для максимального большинства, как ты всегда говорил.

— Я не желаю, чтобы с этим парнишкой случилась беда.

— А кто говорит о беде? Нужны суровые меры, Джозеф. Это твой долг. История тебя оправдает. Что важнее — благосостояние пяти миллиардов человек или стать сентиментальной тряпкой ради одного мальчишки, который, строго говоря, даже не гражданин Земли?

Дуглас ничего не ответил, а миссис Дуглас продолжала стоять на своем:

— Мы просто не имеем права тратить время на споры о каких-то мелочах. Надо немедленно связаться с мадам Ве- сант, чтобы она составила гороскопы. Неужели же я потратила лучшие годы своей жизни на то, чтобы вытащить тебя на тот уровень, где ты сейчас находишься, а ты отшвырнешь все это прочь из-за своей мягкотелости? Вытри яйцо с подбородка! — И она выплыла из комнаты.

Глава исполнительной власти планеты выпил еще две чашки кофе, прежде чем отправиться в зал заседаний Совета.

Бедная старушка Агнес! Он чувствовал, что она в нем разочаровалась… и, надо думать, изменение их образа жизни тоже оказало кое-какое влияние… А недостатки есть у каждого; он, должно быть, наскучил ей так же, как она… А! Что там говорить!

Он выпрямился. В одном он тверд: он не позволит им быть жестокими с этим парнишкой Смитом. Конечно, мальчик — источник многих неприятностей, но что-то в нем есть такое, что располагает к нему — беззащитность и полоумие, вернее всего. Видела бы Агнес, как он пугался и впадал в панику, она бы сейчас так не говорила. Смит наверняка пробудил бы в ней материнский инстинкт.

А есть ли в Агнес этот инстинкт? Трудно сказать, особенно тогда, когда поджимает свои губы! А, черт, во всех женщинах он должен быть. Это ж доказано наукой, верно?

Во всяком случае, будь она неладна, он не позволит ей командовать им! Взяла манеру напоминать ему, что это она протолкнула его на самый верх, но он-то знает правду. И ответственность за все тоже несет он один. Дуглас встал, распрямил плечи и пошел на Совет.

Весь день он провел в ожидании, что ему доложат о начале скандала. Однако ничего подобного не произошло. Дуглас пришел к заключению, что факт исчезновения Смита сохранен в секрете его штабом лучше, чем он мог надеяться. Как бы хотелось Генеральному секретарю закрыть глаза, а потом проснуться с чувством, что вся эта идиотская суматоха ему только снилась; однако действительность не оставляла его в покое, жена — тоже.

Агнес Дуглас не стала ждать, чтобы в истории «Человека с Марса» ее муж начал действовать сам. Его штаб привык получать от нее распоряжения и выполнять их с той же готовностью, что и приказы самого Дугласа (а возможно, и с большей). Она послала за помощником, отвечающим за гражданскую информацию, — такой пост занимал этот адъютант Дугласа, а затем вернулась к самой насущной проблеме — составлению гороскопа.

Линия спецсвязи соединяла ее покои со студией мадам Весант. Круглое лицо астролога появилось на экране почти немедленно.

— Агнес? Что случилось, дорогая? У меня клиент.

— Твой телефон прослушивается?

— Разумеется, нет.

— Тогда отделайся от клиента.

Мадам Александра Весант не выказала ни малейшего раздражения:

— Минуточку!

Ее лицо исчезло с экрана, сменившись надписью «ждите». Кто-то вошел и встал у стола миссис Дуглас. Это был Джеймс Санфорт — пресс-агент, которого она вызвала.

— Какие известия от Берквиста? — резко спросила она.

— Что? Я этим не занимаюсь. Это дело Мак-Крири.

Она жестом отмела его возражения:

— Его следует дискредитировать до того, как он заговорит.

— Вы полагаете, что Берквист нас предал?

— Не будьте идиотом. Надо было спросить меня, прежде чем брать его на работу.

— Я не брал. Это дело Мак-Крири.

— Предполагается, что вы должны следить за порядком… Я… — На экране появилось лицо мадам Весант. — Подождите там, — бросила миссис Дуглас Санфорту и повернулась к экрану: — Элли, дорогая, мне срочно нужен новый гороскоп Джозефа и мой.

— Хорошо, — ответила астролог, и в голосе ее прозвучала некоторая нерешительность. — Моя помощь была бы эффективней, если бы ты рассказала о причинах такой спешки.

Миссис Дуглас побарабанила по столику:

— Разве тебе это необходимо знать?

— Конечно, нет. Всякий, кто прошел серьезную школу, обладает познаниями в математике и знает звездную механику, может составить гороскоп, не имея ничего, кроме дня, часа и места рождения того или иного человека. Ты вполне могла бы овладеть этим и сама, если бы не была так занята. Но помни, звезды влияют, но не определяют. Если мне предстоит провести тонкий анализ, чтобы помочь тебе в кризисной ситуации, я должна знать, к какому сектору мне надлежит обратиться. Имеем ли мы дело с влиянием Венеры? Или, может быть, Марса? Или… Миссис Дуглас решилась.

— Марс, — прервала она астролога. — Элли, мне нужен и третий гороскоп.

— Хорошо, но чей?

— Гм… Элли, я ведь могу на тебя положиться? Мадам Весант изобразила возмущение:

— Агнес, если ты мнегне веришь, тогда обращайся в другое место. Научную помощь тебе могут оказать и другие люди. Я не одна сведуща в древних знаниях. Профессор фон Краузмейер известен достаточно широко, даже если он иногда… — Она умышленно оставила фразу незаконченной.

— Успокойся, успокойся! Я даже представить себе не могу, чтобы кто-то, кроме тебя, предсказывал мне будущее. Выслушай меня. У тебя никто не подслушивает?

— Конечно, нет, дорогая.

— Мне нужен гороскоп Валентайна Майкла Смита.

— Валентайна Май… «Человека с Марса»?!!

— Да, да, Элли… Его похитили. Нам необходимо его найти.

Двумя часами позже мадам Весант оторвалась от своего письменного стола и с удовлетворением перевела дух. Ей пришлось дать секретарю указание отменить все намеченные встречи. Листы бумаги перед ней были покрыты диаграммами и какими-то расчетами, а зачитанный альманах с завернувшимися уголками страниц свидетельствовал о немалых усилиях. Мадам Александра Весант отличалась от многих других астрологов тем, что старалась определить влияние небесных тел, пользуясь дешевым изданием книги под названием «Тайная наука неопровержимой астрологии и ключ к Соломонову камню», которая принадлежала еще ее покойному супругу — профессору Саймону Магусу, чтецу мыслей, цирковому гипнотизеру и фокуснику, а также исступленному последователю Тайной Науки.

Мадам Весант верила в эту книгу так же, как верила в своего мужа. Никто не умел составить гороскоп лучше профессора, когда он был трезв, но, к сожалению, половину своего времени он был лишен возможности пользоваться этой жемчужиной среди книг. Она знала, что никогда не достигнет его уровня. Ее расчеты частенько бывали сумбурны, ибо Бекки Вейси (так ее звали когда-то) так и не сумела постичь таблицу умножения и вечно путала семерки с девятками.

Тем не менее ее гороскопы славились своей надежностью. Миссис Дуглас была далеко не единственной из ее именитых клиентов.

Она слегка запаниковала, когда миссис Дуглас потребовала гороскоп «Человека с Марса»; один раз ей уже пришлось испытать схожее чувство, когда, как раз перед тем как профессор начал задавать ей вопросы на сеансе чтения мыслей, какой-то идиотик из зала заново перевязал ей повязку на глазах. Тогда она вывернулась, вспомнив, что еще девочкой она умудрялась отвечать на хитрые вопросы правильно. Поэтому она собралась с духом и довела чтение мыслей до победного конца.

Она затребовала у Агнес данные о часе, дне и месте рождения «Человека с Марса», будучи твердо уверенной, что таких сведений не существует в природе.

Однако эта информация, заимствованная из бортового журнала «Посланца», была ей вскоре вручена.

К этому времени мадам Весант уже успокоилась, приняла посланные материалы и обещала известить, когда гороскопы будут готовы.

После двух часов мучительного блуждания среди множества цифр, она, хотя вчерне и завершила работу над мистером и миссис Дуглас, но ровным счетом ничего не могла сказать о Смите. Причина загвоздки была проста и неустранима: Смит родился не на Земле.

В ее астрологической библии ничего на сей счет не было сказано, поскольку анонимный автор отдал богу душу еще до первого полета на Луну. Она попробовала решить эту дилемму, используя положение, что принципы есть принципы, и они неизменны, и что нужно лишь внести некоторые коррективы, связанные с местом рождения. Но тут она сразу же оказалась вовлеченной в лабиринт непонятных взаимозависимостей. Она даже не быяа уверена, что знаки Зодиака действительны на Марсе. А что можно сделать без знаков Зодиака?

Ей было бы, вероятно, легче извлечь кубический корень, хотя именно он послужил причиной того, что ей пришлось покинуть школу досрочно.

Мадам Весант достала бутылку тоника, которую приберегала для особо трудных случаев. Она приняла стаканчик, налила другой и задумалась о том, как бы в этом случае поступил Саймон. Ей показалось, что она слышит его уверенный голос: «Главное — это уверенность в себе, детеныш. Если ты уверена, тогда и все прочие дураки поверят тебе! Всегда смело рассчитывай на их глупость».

Теперь она чувствовала себя куда лучше и бодро взялась за гороскопы Дугласов. После них написать гороскоп Смита было уже совсем легко. Она обнаружила, что написанное слово (как всегда) звучит солиднее сказанного. Слова, перенесенные на бумагу, выглядели очаровательно и весомо. Мадам Весант уже кончала работу, когда позвонила миссис Дуглас.

— Элли, ты еще не закончила?

— Заканчиваю, — деловито ответила мадам Весант. — Ты, конечно, понимаешь, что гороскоп Смита представляет собой необычайную и очень трудную проблему для науки. Он ведь родился на другой планете, и каждый аспект приходится пересчитывать по-новому. Влияние Солнца уменьшается, Венеры — почти пропадает, зато Юпитер оказался в совершенно иной, можно сказать, уникальной роли, что, как я полагаю, требует…

— Элли, хватит об этом! У тебя есть ответы?

— Естественно.

— Благодарение богу! А мне показалось, что ты объясняешь мне причины, по которым проблема оказалась тебе не по зубам.

Мадам Весант тут же дала ей понять, что ее достоинству нанесена кровоточащая рана.

— Моя дорогая, наука истинна, меняются лишь формы и отношения. Силы, которые определили мгновение и место рождения Христа, которые открыли Цезарю момент и обстоятельства его смерти, не могут ошибаться. Истина есть Истина, она неизменна.

— О да, конечно!

— Ты готова?

— Сейчас, только переключу на запись. Давай…

— Отлично. Агнес, это один из самых критических моментов вашей жизни. Никогда еще небеса не создавали такого сочетания силовых линий! От тебя требуются прежде всего хладнокровие и глубокое продумывание каждого шага. В целом перспективы у тебя благоприятные, но, разумеется, лишь в том случае, если ты не совершишь каких- нибудь опрометчивых действии. Не позволяй отвлекать свой ум деталям, лежащим на поверхности…

И пролился целый дождь подобных советов. Бекки Вейси была мастер давать хорошие советы, она обладала огромной силой убеждения, ибо считала их действительно превосходными. От Саймона она почерпнула, что, даже если звезды предсказывают беду, всегда следует найти возможность смягчить удар и намекнуть, что есть обстоятельства, которые клиент может использовать для достижения своего полного благополучия.

Напряженное лицо на экране ее видеофона успокоилось и стало одобрительно кивать в самых важных местах.

Из этого мы заключаем, что отсутствие юного Смита есть неизбежное следствие, вызванное совместным влиянием трех гороскопов. Не беспокойся, он вернется… или же вы услышите о нем… и очень скоро. Самое важное — не принимать никаких скороспелых решений. Будь благоразумна.

— Понятно.

— И еще одно. Влияние Венеры благотворно и потенциально должно перевесить влияние Марса. Венера, разумеется, это ты, а Марс — твой муж и юный Смит, вследствие уникальных обстоятельств своего рождения. Это означает, что ты несешь двойное бремя ответственности и тебе придется принять вызов. Ты должна быть готова проявить те качества спокойной мудрости и стойкости, которые свойственны исключительно женщинам. Ты должна служить опорой своему мужу, вести его сквозь этот кризис и служить ему утешением. Тебе предстоит стать для него источником мудрости Земли-Матери. Это твой главный талант, и тебе его следует использовать со знанием дела. Миссис Дуглас облегченно вздохнула:

— Элли, ты просто бесподобна! Не представляю, что бы я делала без тебя!

— Благодари тех древних учителей, чьим недостойным последователем являюсь я.

— Ну их-то я физически не могу поблагодарить, а тебя могу. Эта услуга не может быть покрыта выданным тебе задатком.

— Нет, нет, Агнес, служить тебе — это моя привилегия.

— А моя привилегия — оценивать эти услуги. Элли, ни слова больше!

Мадам Весант позволила уговорить себя, а затем выключила экран, вполне удовлетворенная тем, что дала совет, который, как она знала, наверняка правилен. Бедняжка Агнес! Действительно, расчищать ей путь, облегчать ей ношу — это важная привилегия. Она обожала помогать Агнес.

Мадам Весант было приятно, что с ней почти как с равной обращается супруга самого Генерального секретаря, хотя думала она об этом не так уж часто, ибо вовсе не была снобом. В юности Бекки Вейси была персоной крайне незначительной, и члены надзорной комиссии местного полицейского участка даже не могли как следует запомнить ее фамилию, хотя были неплохо знакомы с ее бюстом. Бекки Вейси, однако, не помнила зла. Бекки любила людей. Агнесу Дуглас она тоже любила. Бекки любила всех.

Она посидела, наслаждаясь теплом камина, и отпила еще чуточку тоника, но ее изощренный ум в это время уже анализировал клочки той информации, которые она подобрала. Чуть позже она позвонила своему биржевому брокеру и приказала ему продать акции «Лунар Энтерпрайз».

Он так и фыркнул:

— Элли, диета явно действует на твои мозги!

— Слушай меня, Эд. Когда они упадут на десять пунктов, прикрой меня, даже если они будут продолжать падать… когда же они поднимутся пункта на три, покупай опять… а продашь тогда, когда они вернутся к курсу сегодняшнего дня.

Последовало многозначительное молчание.

— Элли, ты что-то знаешь! Расскажи дядюшке Эду.

— Это послание звезд.

Эд вслух предположил нечто астрономически совершенно невозможное:

— Ладно, если ты не хочешь сказать, так тому и быть. М-м-м… Никогда не мог воздержаться от участия в изящном жульничестве. Как насчет того, чтобы последовать твоему примеру?

— Как хочешь, Эд. Только действуй осторожно, чтобы игра не стала явной. Ситуация очень деликатная, Сатурн равноудален от Льва и Девы.

— Как прикажешь, Элли.

Миссис Дуглас начала действовать немедленно, окрыленная тем, что Элли подтвердила ее предположения. Она отдала приказ открыть кампанию по дискредитации исчезнувшего Берквиста, после того как ознакомилась с его досье. Она вызвала команданте Туитчела из эскадронов Специальной Службы. После этого он еще долго ходил мрачным и выместил все на своем заместителе. Она повелеле Санфорту выпустить еще одну передачу о «Человеке с Марса», в которой должен быть пущен слушок, будто бы из «источников, близких к Администрации», что Смит собирается уехать, а возможно, уже уехал в санаторий, наъодящийся в Андах, климат которых больше всего напоминает климат Марса. Потом она занялась проблемой покупки благожелательного отношения Пакистана. Она позвонила мужу и уговорила его поддерживать претензии Пакистана на львиную долю кашмирского тория. Так как это совпадало с его собственным мнением, Генерального секретаря было легко уговорить, хотя он и был несколько раздражен сообщением миссис Дуглас, будто он постоянно противился такому решению. Когда с этим было покончено, миссис Дуглас отправилась на сборище Дочерей Второй Революции произносить ресь на тему «Материнство в новом мире».

Глава 10

Пока миссис Дуглас болтала о предметах, в которых не понимала ровным счетом ничего, Джубал Е. Харшоу, БП, ДМ, ДН (Бакалавр права, доктор медицины, доктор наук), бонвиван, гурман, сибарит, популярнейший автор боевиков и философ-неопессимист — сидел у плавательного бассейна в своем поместье в Поконосе, почесывая густую седую поросль волос на груди и любуясь, как три его секретарши купаются в бассейне. Все три были потрясающе красивы. Кроме того, они были отличными секретарями. По мнению Харшоу, принцип минимизации усилий требовал, чтобы красота совмещалась с утилитарностью.

Анни была блондинкой, Мириам — рыжей как огонь, Доркас — брюнеткой. Фигуры их в том же порядке являли постепенный переход от приятной округлости к очаровательной стройности. Возрастной разрыв у них составлял пятнадцать лет, но кто был старше, а кто моложе, сказать было трудно.

Харшоу усиленно трудился. Большая часть его сознания была занята наблюдением за тем, как прекрасные девушки изящно играют с солнцем и водой, а в малюсенькой замкнутой и звукоизолированной ячейке этого сознания шел творческий процесс. Харшоу говаривал, что его метод сочинительства заключается в том, чтобы накрепко соединять половые железы со зрительным нервом и отключать серое вещество мозга. Привычки Харшоу вроде бы подтверждали надежность этой теории.

Микрофон, стоявший на столе, был подключен к диктофону, но Джубал пользовался им только для заметок. Когда же творческий процесс завершался, Джубал вызывал стенографистку и внимательно следил за ее реакцией. Сейчас он как раз был готов, а потому завопил:

— Первая!

— Первая — Анни, — откликнулась Доркас, — но я могу ее заменить: она только что нырнула.

— Ныряй сама и тащи ее!

Брюнетка вошла в воду, как нож, а через секунду из бассейна вылезла Анни, накинула халат и присела к столу. Она не сказала ни слова и ничего не стала подготавливать. У нее была абсолютная память.

Харшоу поднял чашу, полную льда и налитого поверх него бренди.

— Анни, я родил нечто потрясающе слезоточивое. О крошечном котенке, который забрел в церковь в рождественский сочельник, чтобы согреться. Помимо того, что он помирал от голода и холода, он еще заблудился, главное — бог знает почему — у него была перебита лапка. Итак, начнем! «Снег падал уже давно…»

— А какой псевдоним?

— М-м-м… Молли Уодсворт… как раз подходит к этой сентиментальщине. Назовем его «Другие ясли». Начали…

Он диктовал, пристально следя за девушкой. Когда из ее опущенных к бумаге глаз покатились слезинки, Харшоу слегка улыбнулся и закрыл глаза. К тому времени, когда диктовка закончилась, слезы струились из его глаз так же обильно, как и у Анни. Оба прямо купались в катарсисе слащавых сентиментов.

— Точно в яблочко! — объявил он. — Вытри нос, унеси это барахло и, бога ради, сделай так, чтобы оно никогда больше не попадалось мне на глаза.

— Джубал, неужто вам не стыдно самого себя?

— Нисколько!

— В один прекрасный день я за подобные рассказики дам хороший пинок в ваше толстое брюхо!

— Знаю. А пока уноси свою попку в дом и займись делом, а то как бы я не передумал.

— Слушаюсь, босс.

Обходя кресло, она чмокнула его в лысину. Харшоу снова взревел:

— Первая!!! — И Мириам тут же подбежала к нему. В это время ожил установленный в доме громкоговоритель.

— Босс!

Харшоу произнес словцо, заставившее Мириам подавиться от неожиданности. Он прибавил:

— Что случилось, Ларри?

Громкоговоритель ответил:

— У ворот какая-то дама, а с ней труп.

Харшоу подумал.

— Хорошенькая?

— Э-э-э… Да.

— Так какого лешего ты ковыряешь в носу? Впусти ее!

Харшоу откинулся на спинку.

— Начнем, — сказал он. — «Глыбы домов тонут в дымке заднего плана. Коп сидит на стуле без фуражки, ворот расстегнут, лицо потное. Мы видим со спины другую фигуру, которая находится между зрителями и копом. Фигура поднимает руку, размахивается, так что рука исчезает из поля зрения, и ударяет копа. Раздается тяжелый, хлесткий звук удара с оттяжкой…» — Харшоу остановился и добавил: — Потом продолжим с этого места.

По склону холма к дому поднималась машина. Вела ее Джилл, рядом с которой сидел молодой человек. Когда машина остановилась, молодой человек выпрыгнул, явно довольный, что расстается с ней.

— Вот она, Джубал, — сказал он.

— Вижу. Доброе утро, девочка. Ларри, а где труп?

— На заднем сиденье, босс. Под одеялом.

— Это вовсе не труп, — возразила Джилл. — Бен сказал, что вы… Я имею в виду… — Она опустила голову и разрыдалась.

— Успокойся, малышка, — мягко сказал Джубал. — Вряд ли есть трупы, которые стоили бы стольких слез. Доркас, Мириам, займитесь ею. Дайте ей чего-нибудь выпить и умойте.

Он подошел к заднему сиденью и приподнял одеяло. Джилл сбросила с плеча руку Мириам и пронзительно вскрикнула:

— Но выслушайте же меня! Он не умер! Во всяком случае, я надеюсь… Он… О Господи!!! — Тут Джилл снова зарыдала. — Я такая грязная и так напугана…

— По всей видимости, это труп, — рассуждал Харшоу. — Температура тела, насколько я могу судить, соответствует температуре воздуха. Правда, окоченение не совсем типично… Сколько времени он уже мертв?

— Да не мертв он вовсе! Нельзя ли вытащить его из машины?! Я с таким трудом затащила его туда!

— Ну еще бы! Ларри, помоги мне, и нечего делать вид, что тебя тошнит. Если вырвет, сам будешь убирать!

Они вдвоем вытащили Валентайна Майкла из машины и опустили на траву. Его тело окоченело и скрючилось. Доркас принесла Харшоу стетоскоп и, установив его на земле, включила и отошла в сторону.

Харшоу сунул в уши слуховые наконечники и начал прослушивать сердце.

— Боюсь, ты ошибаешься, — мягко сказал он Джилл. — Тут я уж ничем не смогу помочь. Кто это был?

Джилл тяжело вздохнула. Ее лицо было безжизненно, голос глух.

— Это был «Человек с Марса». А я так надеялась…

— Я верю, что так оно и было… «Человек с Марса»?

— Да. Бен… Бен Какстон сказал, что вы тот, к кому можно обратиться…

— Бен Какстон, вот как? Польщен доверием… Тихо!

Харшоу жестом потребовал полной тишины. Он явно был ошеломлен, потом на лице его появилось выражение радости.

— Сердце бьется! Будь я проклят, оно бьется!!! Доркас — наверх, в клинику — третий ящик в запертом отделении холодильника. Код «Сладкие сны». Тащи сюда весь ящик и шприц на кубик.

— Бегу!!!

— Доктор! Никаких стимуляторов!

Джубал обернулся к Джилл:

— Как это — никаких?

— Извините, сэр… Я, конечно, только медсестра… Но этот случай особый… Я знаю, что говорю.

— М-м-м… Он теперь мой пациент, сестра. Но уже сорок лет назад я обнаружил, что я не Господь Бог, а десятью годами позже понял, что я даже не Эскулап. Что же вы предлагаете попробовать?

— Я хочу разбудить его. Если же он получит стимулятор, он еще глубже погрузится в забытье.

— Хм… Валяйте. Только не надо его топором… потому что если это не поможет, мы попробуем мой способ.

— Слушаюсь, сэр.

Джилл опустилась на колени, пытаясь распрямить члены Смита. У Харшоу глаза полезли на лоб, когда он увидел, что это ей удается. Джилл положила голову Смита себе на колени.

— Проснись, ну, пожалуйста, проснись, — шептала она. — Я твой брат по воде…

Медленно поднялась грудь. Смит глубоко вздохнул, и его глаза открылись. Он увидел Джилл и улыбнулся ей своей детской улыбкой. Потом осмотрелся вокруг, и улыбка исчезла.

— Все в порядке, — сказала Джилл. — Это наши друзья.

— Друзья?

— Все они наши друзья. Не волнуйся и не покидай нас опять. Все в порядке.

Он лежал неподвижно с открытыми глазами, которые внимательно разглядывали окружающих. Ему, видно, было так же хорошо, как котенку на коленях хозяйки.

Через двадцать пять минут оба пациента уже были в постелях. До того как начала действовать полученная от Харшоу пилюля, Джилл рассказала достаточно, чтобы он понял, что очутился в положении человека, поймавшего медведя за хвост.

Харшоу взглянул на машину, в которой приехала Джилл. Машина принадлежала муниципалитету и имела на борту надпись «Ридингская аренда — вечное дорожное оборудование. Сделка с Голландцем всегда выгодна».

— Ларри, проволока под током?

— Нет.

— Включи. Затем сотри все отпечатки пальцев с этой рухляди. А когда стемнеет, отвези ее на противоположную окраину Ридинга, лучше всего доезжай до Ланкастера и брось ее в канаве. Потом отправляйся в Филадельфию, возьми шаттл на Скрантон и возвращайся домой с другой стороны.

— Будет сделано, Джубал. Скажите, а он действительно «Человек с Марса»?

— Молись, чтобы это было не так. Потому что, если тебя схватят до того, как ты оттащишь этот фургон на свалку, они тебя повяжут и будут пытать ацетиленовой горелкой. Я-то думаю, что он самый и есть.

— Ладно, там поглядим. Может, мне заодно ограбить банк на обратном пути?

— Возможно, это единственная умная вещь из всех, что ты можешь предпринять.

— О'кей, босс. — Ларри переминался с ноги на ногу. — Может, вы разрешите переночевать в Филадельфии?

— Если хочешь, пожалуйста. Но, во имя бога, что делать человеку в Филадельфии ночью? — Харшоу отвернулся. — Первая!

Отправить на печатьОтправить на печать