ОДА ЛИДЕРАМ И РОЛЕВЫМ ИГРАМ
ИСТОРИЯ АЛИ
«От понимания того, что жизнь бессмысленна, человека спасает только то, что он об этом не думает. Некоторым везет настолько, что они этой проблемы даже не понимают. Но тем, кто понимает и думает, жить хуже».
То, что сказано о взрослых, с тем же успехом может быть применено к детям. У некоторых родителей бывает иллюзия, что чем ребенок умнее, тем легче ему справляться с собственными внутренними проблемами. Мы тоже так думали, но оказалось, что эта истина не так универсальна.
Выписка их характеристики Али, написанная в 2000 году: «Ей 12 лет, и она свободно читает книги, которые мы даем одиннадцатиклассникам. Более того, она понимает их содержание, анализируя взрослые проблемы с позиции взрослого человека. Она отлично знает историю и применяет ее для анализа процессов, происходящих вокруг. Она помнит свое прошлое и понимает настоящее. Это понимание рождает в ней СТРАХ».
В нашем «гуманном и просвещенном» общественном сознании существует миф о том, что талантливые дети приходят на свет, как правило, в благополучных московских семьях, и соответственно из этого слоя и должно поступать пополнение для наших столичных университетов. Мне бы очень хотелось пошатнуть это представление рассказом о жизни Алины.
- Давай вспомним начало твоей жизни. Какое твое самое раннее воспоминание?
- Мне было 3 года. Я помню, как ушел папа. Он прощался. Там шкаф стоял… Он пришел, поднял меня на руки, потом опустил меня и ушел. Распрощался.
- Давай еще раз. Откуда ты взяла, что это было в три года? Почему это вообще самое раннее твое воспоминание? А запах травы? А первое падение? Ты первую боль можешь вспомнить? Или первую радость?
- Знаешь, не помню…
- Ты уверена?
- Да, уверена. Уход папы – это действительно самое первое осознанное воспоминание.
- Оно в красках и запахах?
- Нет, черно-белое, это было так давно, что сейчас, как фотография в альбоме.
- А боль есть от этого воспоминания?
- Сейчас, чуть- чуть. Я была, наверное, маленькая, так просто не понимала, что это такое. Сейчас я посмотрела на это воспоминание по другому…Я сейчас вспоминаю себя в детском саду, я не видела различий между собой и одноклассниками. Вообще не понимала, что мы с мамой бедные, или у меня нет отца и что это не правильно. Я с трех лет считала, что так все и должно быть. Я даже в приюте, когда жила не воспринимала это как трагедию. Это скорее для меня было ЗАБАВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ. (Вот оно – главное! Аля не знала о том, что ее судьба достойна жалости, не тратила время на страхи и сожаления, поэтому даже в детском доме продолжала уверенно развиваться и в эмоциональном и интеллектуальном плане!)
- Я правильно это написал?
- Да, в начале, да. Потом все-таки заставили закрыться. После приюта нас раскидывали по детдомам и там уже меня смяли. Там были некоторые воспитатели, которые могли наорать…когда я попыталась поговорить с кем-то
Та была одна хорошая тетя-психолог. Мы с ней говорили по душам. А другая тетенька подошла и подслушала наш разговор. А мне тогда было лет 11. Я объясняла психологу, что мне печально – болит зуб, а никто ничего не делает. А та, которая подслушала, по своему это поняла – наорала на меня: «Ты ябеда, ты жалуешься!»
- А чему это тебя научило?
- Тому, что разговаривать надо в кабинете, где нет чужих ушей. Вообще, я научилась прятаться.
- Вернемся к твоим более ранним воспоминаниям. Расскажи, что ты помнишь о маме.
- Когда я еще маленькая была, все так хорошо было. Я очень любила ездить с мамой на дачу. Мы вставали в шесть утра, шли по пустым улицам Калуги, так тихо, прохладно. Мы идем на электричку, едем, такое умиротворение, классно было. Мне было лет пять, я просила маму развести мне костре. Она отрывалась от копания картошки, разводила мне костер и я пекла себе и маме картошку. Картошки у нас было много… Даже свой крахмал делали.
- Почему папа ушел?
- Мама говорит, что к другой женщине. Мама говорит, что у него сейчас жена и дети, а бабушка говорит, что он тоже был пьяница… так что не знаю чему верить.
- Почему мама начала пить.
- Может, потому что умер мой брат. Она и раньше выпивала, но чуть-чуть. Она ходила на работу, приходила за мной в детский сад. Брату было двадцать. (Я поздний ребенок.) Я не помню где он работал но он любил заниматься фотографиями. Он любил закрываться в ванной и орал не включайте свет, я фотографии печатаю. А еще он любил ловить рыбу. У нас все время над плитой висели сушеные тараньки. Я всегда стояла горой за маму. Даже когда она напивалась, я ходила за ней как хвостик и мне долго объясняли бабушка и соседка. Они говорили, что мама – плохая, но я кричала, что мама хорошая. Я в детстве не любила именно бабушку. Я даже в детстве писала книжку, с лет в 7, ну там, про собак и кошек, которых я пыталась спасать. Там же написано и о главной трагедии – бабушка пыталась убрать от меня собаку, которую я привела с улицы. (Аля - Ты как-то слишком просто все это записываешь, на самом деле я все это глубже понимаю. И во мне это звучит по другому.) А потом, когда мама начала бить бабушку я поняла, что мама плохая, а может быть я просто стала старше.
И мы начали вызывать милицию, часто. Приходила женщина-милиционер, она была доброй и она помогла мне понять, что мама с нами не правильно поступает. А еще один раз пришел другой милиционер и я его запомнила. Они с мамой сидели и разговаривали на кухне. Там все слышно, особенно когда стоишь возле двери. И этот милиционер спрашивал, почему мама пьет, пытался ее урезонить. По-моему, мне хотелось в тот момент плакать.
- Ты часто плакала?
- Тогда да. Я плакала от того, что разрывалась в противоречиях – мама хорошая или плохая. Дом ходуном ходит, мама бьет бабушку, а я бегу к соседке, и кричу: Тетя Шура, мама опять бабушку бьет. Бабушка часто говорила маме - одумайся…
Мама работала штукатуром, не плохо зарабатывала. У нее был калым на гаражах. Иногда она приносила деньги. В год инфляции у нас дома был даже целый миллион. Я про себя очень этим гордилась. А потом, когда она запила по настоящему нам стало просто не хватать еды.
Один раз мама испарилась куда-то на три дня. Я покопалась в столе и нашли куриную ногу, уже пожаренную. Вот ее я разогревала и питалась потихонечку три дня. А потом приехала бабушка и узнав об этом стала охать и ахать, а потом кормить меня… она же бабушка, в конце концов.
- Почему ты так долго не решалась переехать в Китеж?
- Я консерватор по своей природе и хотела просто доучиться в Калуге, как положено. Я очень боялась, что меня будут отговаривать директор и, особенно, социальный работник. Я против социального работника ничего не имею, но она была такая крыса, что могла меня запутать. Она задавала мне каверзные вопросы, а мне ведь было тогда 12 лет.
- Ты попадаешь в Китеж, и мы с удивлением обнаруживаем, что у тебя никак не выстраиваются гармоничные отношения с подругами.
- Конечно, не выстраиваются. Я приехала в 7 класс. Там учились две девочки – Маша и Катя. Они учились с первого класса, и с какой стати они должны были принимать в свой круг непонятную Алю, которая еще намного лучше их знает все предметы. Я же видела, что они не хотят со мной дружить. Я не могу сказать, что я рвалась быть со старшими. Но мне же надо был с кем-то быть. Если нельзя со сверстниками, то оставался один путь – к старшим.
- Со старшими тебе тоже было трудно. На что обижалась?
- Я даже не помню. Дома был Егор, он меня все время подкалывал. А я привыкла в детдоме, что там все обзываются, я не могла понять, насколько серьезно Егор меня атакует. Сейчас, например, если я такое слышу, я понимаю, что это шутка, а тогда это было очень серьезно. Я обижалась, чуть ли не до истерики. Я была не уверена в себе. Хорошо учиться для меня было естественным состоянием с первого класса.
- Вспомни, как ты жаловалась три года назад: «Меня многие не любят, даже те, от кого я этого не ожидала».
У тебя был разум, чтоб понимать происходящее, но не было взрослого умения наплевать на проблемы, отмахнуться от вопросов, заставить себя не думать о будущем.
(Для того чтобы лучше понять ситуацию, представьте на миг, что, сидя за школьной партой, вы вспомнили свою прошлую жизнь. Помните у Высоцкого: «Хорошую религию придумали индусы…» А там, в прошлой жизни, – разбитые надежды, не отомщенные жертвы, утраченная любовь… хорошо, если не удар копья в спину. И все это вернулось к вам как собственный, очевидный, прочувствованный опыт. А вы, напомню, за партой в пятом или восьмом классе. И ваше маленькое тело, как и ваша психика, просто не готовы к действиям, которые требует инстинкт или разум взрослого человека. Вот тут то и рождаются чувства страха и беспомощности.)
Из дневника Педсовета.
«Подруги Али еще не научились задумываться о таких проблемах, от которых холодеет сердце нашей юной героини. Они не могут сопереживать ей и поддерживать в трудную минуту. Это усугубляет ее ощущение отверженности и одиночества. Повторяется извечный сюжет – «горе от ума».
Может ли человек, остро ощущающий свою нестандартность, быть счастливым?
Да, ощущение своей нестандартности и есть повод быть счастливым. Но до этого надо еще дорасти, это надо еще научиться понимать. А в тех возрастных рамках, в которых находится Аля, самое важное для подростка – осознание своей принадлежности к какому-либо коллективу, защищающему индивидуальность. А она, тонко чувствующая и интеллектуальная, понимает, что не принадлежит ни к какому коллективу. Так что же делать? Через два-три года, если физическое тело догонит интеллект, а опыт общения со сверстниками принесет радость и уверенность в себе, проблема отпадет сама собой. Скорее всего, Аля обнаружит, что ее все любят.
Но болит-то у нее именно сейчас. И рана души может изменить направление ее развития, порождая комплекс неполноценности и серьезные препятствия на ее дальнейшем жизненном пути.
Ее сильная сторона – разум. Значит, если и есть способ пробиться в ее внутренний мир, то этот путь лежит именно через разум. Надо помочь ей отвлечься от рефлексии и сосредоточиться на попытке достижения успеха.
Для нормального развития талантливой Али нужна наша развивающая среда. Она сильная, поэтому и сложность задач должна быть высокой, но не чрезмерной, чтобы не поглотить все ее силы и сделать победу достижимой. Ей необходимо самоутверждение – признание окружающих, так как именно этот витамин преображает внутреннюю жизнь, зовет к преодолению препятствий и совершенству». (Впрочем, эти обобщения я сделал для 13-ти летней Али.)
- Тебе сейчас 15 лет. Что тебя заставляет учиться сейчас, раз нет жесткого давления, к которому ты привыкла в обычной школе.
- Во-первых, привычка. Я всегда была уверена, что надо учить уроки. У меня и сейчас очень развито чувство долга.
- Откуда у тебя взялась в раннем детстве эта мотивировка?
- Не знаю, начиталась, наверное, книжек про Ленина. Я вообще много читала, и что-то видимо отложилось. Хотелось быть хорошей… Во –вторых, учеба была средством самоутверждения. Раз не хотят дружить, и делать особо нечего, то буду учиться. А сейчас я уже представляю, что мне надо поступать в институт, учиться дальше. А еще надо показывать пример младшим детям, от которых мы сами хотим добиться сосредоточенной работы на уроках.
- Когда ты начала преодолевать комплекс неполноценности, который у тебя Явно проявлялся?
- Не помню. Мы года полтора назад ходили с тобой по лесам, говорили о моих отношениях с девчонками, вообще с детьми и взрослыми. Ты все время говорил, что Яне права, что я многое неправильно делаю и много не умею. Это было обидно и я приходила домой и у меня были истерики. Потом я стала чс тобой нормально общаться…И я не помню, как я перескочила… и непонимания как же можно общаться с этим Морозовым. Я понимаю, что это не могло случиться резко, но я ведь сейчас
Я вспомнила еще одну вещь. У нас с тобой был один разговор очень печальный и грустный из серии этого брожения по лесам. А потом я пришла к маме, долго рыдала в жилетку и она мне посоветовала пойти и поговорить с Машкой П.. И я пошла. Мы с ней пошли по кольцевой дороге вокруг Китежа, долго разговаривали. И она сказала мне, что с Морозовым можно разговаривать нормально. Но даже не это было самым важным, она прояснила некоторые вещи в отношениях с другими людьми. Например, со страшным Шуриком Саруханяном, которого я все время боялась, потому что он ругался.
- А чего он ругался? Чего он хотел.
- Наверное того же, что и ты, только он был менее профессиональным. После него я не рыдала. Это – шутка. Так вот, мы с Машкой ходили, и она говорила, что она тоже имела проблемы в общении с Морозовым. Теперь я вижу похожие проблемы и комплексы у тех младших девчонок, с которыми я работаю как наставник. С Машкой мы договорились помогать друг другу. И после этого пошло.
- Как ты осознаешь первые выборы в Малый Совет.
- По большому счету, только после этого жизнь стала насыщенной и интересной. В первый год, когда я приехала, было скучновато. Когда начались выборы в Малый Совет мне было интересно, а что будет дальше. Я в детстве с мамой ходила на выборы, так что я вполне понимала происходящее. Но себя на месте члена Совета я не представляла. Когда началась летняя игра..Я помню мы шли по обету и работали с прошлым. Мы прорабатывали фразу «Я оставила прошлое прошлому. Со мной была Машка П. и Шурик. Вообще-то моим наставником был Шурик, но я его еще боялась. Ну а Машка служила «амортизатором» в ее присутствии я охотнее раскрывалась. Мы с ней недавно говорили, и она сказала, что ей со мной было очень тяжко. Мне не хотелось рассказывать о своем прошлом. С чего бы вдруг? Шурик мне не брат, не друг детства, а совершенно чужой молодой человек и Я не понимала, зачем ему надо рассказывать.
- А теперь понимаешь?
- Вообще да. Теперь я это объясняю Лильке. Прошлое, неудачи и страхи мешают жить. Я когда их вспоминаю, у меня мороз по коже и внутри противно становится. А совсем недавно я научилась эти плохие вещи отбрасывать, забывать их. Даже мелочи не тащить за собой из прошлого. Мне просто так легче.
- Ты осознаешь, что ты сегодняшняя – новая личность, и не несешь ответственность за свое прошлое?
- Не совсем так. Я действительно осознаю, что я новая личность, а по поводу ответственности… Все-таки, в прошлом это была тоже я, но я не чувствую вину за свои прошлые поступки. Раньше я казнила себя за ошибки, а теперь это прошло. Теперь уже нельзя исправить и изменить прошлое. Но я могу не допустить тех же ошибок в будущем.
- Я и представить себе не могла, что я стану членом Совета, а теперь понимаю, что скоро придется. Или наставничество… Всего год назад меня пытала Машка, а теперь я избавилась по большей части от внутренних проблем и сама занимаюсь тем же самым с Лилей и Машкой С..
- Я и представить себе не могла, что буду главвредом после Шурика. Он в последний год оставил за собой только пост директора. Теперь, когда он уехал учиться в Москву, я буду сама отвечать за выпуск интернет-газеты, с помощью Машки. Я, конечно, Шурика тоже люблю, но мне приятно от мысли, что он не будет меня пинать как главного редактора газеты. Я поняла, что когда меня пинают, у меня пропадает желание работать. Он меня в прошлом году даже уволил меня с моего поста. Я там забыла какой-то номер издать в срок. Кстати, после увольнения наши отношения намного улучшились. До этого я знала Сашку как вечно орущего и ругающегося. Потом оказалось, что с ним можно поговорить и на другие темы.
- Какое будущее для себя ты представляешь?
- Я думаю только о близком будущем. Вот завтра, вот на дискотеке, вот первого сентября. Далеко в будущее я не смотрю.
- Ну, все-таки попробуй, приблизительно. Жесткие программы будущего не сбываются. Ты просто наметь контуры.
- Институт, учеба, экзамены. Все равно смутно, но начинаю морально готовиться. Кстати, спасибо за идею про жесткие программы. Это будет моим осознанием на сегодня. На сегодня я хочу поездить по миру, посмотреть на другие страны. Земля - она же большая. Я никогда не жила в Москве, жизнь там отличается и от Калуги и от Китежа, впрочем, наша община – это вообще особая статья.
- Ну, в Москве бы хотелось пожить?
- Не долго. Я пока не знаю, что мне там делать. Мы же и два года назад и в прошлом году ездили в Москву. Я ходила по улицам, думала о том, что я люблю города, хочу жить в городе…Но что-то изменилось. Теперь я меньше хочу жить в городе, а жизнь в Китеже мне представляется более интересной и насыщенной.
Но есть и другой вид скрытых лидеров, которые предпочитают казаться слабыми. Больше всего на свете они боятся разочароваться в собственных силах, поэтому избегают испытывать их. Для развития этой категории лидеров (они чаще всего возглавляют оппозицию,) тоже необходимо создавать особую среду. Им вызов должен «подаваться» в безопасной обертке!
Отправить на печать