О! Свершилось! Наконец-то! Папуля сподобился позаниматься компьютером со своей единственной (как он надеется) дочуркой. Данное эпохальное событие свершилось вчера, в аккурат после окончания первого вечернего ужина (у папульки их обычно два или три: первый случается сразу после возвращения домой с работы, второй — где-то перед сном, а третий — когда папулька встает ночью, открывает холодильник и пытается оттуда достать немного еды, роняя кастрюли и будя весь дом.) Папулька насытился, выпил бокальчик красного вина, пришел в благодушное настроение и только-только сел в очередной раз мучить свой Lines, как я уловила момент и набросилась на папульку дикой кошкой.
— Папа! — сказала я строгим голосом. — У нас была некоторая договоренность, между прочим. И между прочим, эта договоренность состоялась уже почти две недели назад. Мне грустно думать, — добавила я голосу встревоженные нотки, — что моя папулька нарушает свои договоренности. Эдак у дитя (я себя имею в виду) возникнет чувство неуверенности в собственном родителе. А что может быть хуже?
— Что, доча, что такое? — всполошился папулька. — Я разве отказываюсь? Ничего подобного. Но ты же видела: папулька на той неделе был сильно занят, поэтому не смог уделить доче необходимого внимания.
— Ну да, — сказала я саркастично. — Был занят. Знаю я, как и где ты был занят. Три раза на той неделе в преферанс с главным бухгалтером играл.
— Але, моральная комиссия! — сказал папулька, сразу озверев. — У меня, если ты еще не в курсе, есть твоя мамочка. И мне вполне достаточно ее наставлений, выпиливаний и ежевечерней морализации. Так что ты мне тут заканчивай свои претензии. Будешь заниматься компьютером — сейчас и начнем. Хочешь морали читать — иди в свою комнату и читай их телевизору, а то он что-то плохо стал показывать.
— А я и ничего, пап, — заторопилась я. — Хочу компьютером заниматься. Какая мне разница, во что ты играешь?
— Вот то-то, — сказал папулик и сразу успокоился. — Итак, дочка, приступаем к первому занятию. Компьютер, дочка, состоит из следующих предметов: телевизор, который мы называем монитором, клавиатуры, которую мы называем «Клава» и мышки, которую мы называем мышкой.
— Поняла, — сказала я. — Телевизор называем монитором, клавиатуру называем кейбордой (этому слову я уже научилась у Сергея), а мышку называем мышкой.
— Молодец, — сказал папулька. — Ну что, на первый раз достаточно?
— Не понял, — произнесла я голосом Брюса Виллиса. — Сдается мне, папаша, что вы хотите меня кинуть, как престарелую девственницу.
— Слушай, — ответил папулька нервно, — не надо в разговоре со мной цитировать свои идиотские фильмы. Меня это раздражает. Или дальше занимаемся, или я буду работать.
— Занимаемся дальше, — твердо сказала я. — Кстати, а как называется вот эта серая коробка?
— Какая серая коробка? — не врубился папулька.
— Вот эта, — и я показала на коробку, куда тянулись шланги от кейборды и мыши.
— Ну, дык, это… компьютер это и есть, — сказал папулька, несколько растерявшись.
— А-а-а-а, — уважительно сказала я. — Вы в этом смысле! Теперь все понятно.
— Ну ты, мать, даешь, — даже как-то испуганно сказал папулька. — Что за дикая серость? Первый раз в жизни компьютер видишь, что ли?
— Не первый, — твердо сказала я, вспоминая сцены в доме у Сергея, которые предпочла бы не вспоминать. — Но откуда я знаю, что именно это — и есть компьютер. Я всегда думала, что компьютер — это где экран.
— Не, точно она вся в мамашу, — пробормотал себе под нос папулька и уже громким голосом продолжил. — Итак, доча, вот эта серая бандура и есть компьютер. Сейчас я его выключу, а потом мы выясним, как это дело включается, — с этими словами папулька быстро произвел какие-то манипуляции и монитор погас.
— Компьютер, доча, включается вот этой кнопкой, — сказал папулька, утопил пальцем серую кнопку на компьютере, и экран снова загорелся.
— А выключается наверняка ей же, — догадалась я, надавила на ту же кнопку, и экран снова погас.
Папулька икнул от неожиданности и почему-то возмутился:
— Але! Дочка! Ты куда свои пальцы-то тянешь без разрешения преподавателя? Компьютер выключается вовсе даже не так.
— Это почему это? — удивилась я. — Любые приборы одним тумблером включаются и выключаются.
— Но не компьютер, — заявил папулька. — То есть, если бы в нем не было никакой операционной системы, то можно было бы выключать этой же кнопкой, но в нем есть, — тут папулька благоговейно поднял глаза к нему, — величайшая операционка под называнием Виндоуз, которая умеет выключать компьютер более грамотно, чем просто этой кнопкой.
— Не поняла, — заявила я. — Что значит — более грамотно? Сама себя из розетки выдергивает, что ли?
— Нет, — сказал папулька. — Ну как бы тебе объяснить? Чтобы выключить компьютер, надо выполнить следующую последовательность действий: нажать на кнопку «Пуск», выбрать «Завершение работы», а в нем выбрать пункт «Выключить компьютер», после чего нажать Enter.
— Ни фига себе! — возмутилась я. — И это называется «более грамотно»? А с бубном вокруг компьютера при этом побегать не надо?
— Иногда надо, — сказал папулька и почему-то немного загрустил. — Ладно, — сказал он. — Включаем компьютер и учимся дальше, — с этими словами он снова надавил на кнопку включения.
Компьютер померцал экраном, прогнал какие-то цифири, потом на нем что-то долго происходило, а затем на экран вывалилось какое-то сообщение на английском.
— Вот видишь, — сказал папулька и заметно занервничал. — Меня на работе строго-настрого предупредили, что выключать машину надо всегда так, как я тебе рассказал. А ты своим пальцем шаловливым ткнула куда не следует, вот проблемы и возникли. Что делать-то? Как я в Lines играть буду?
— Да ладно тебе нервничать-то, — сказала я успокоительно. — Если что, Сергей поможет. Хочешь я ему позвоню?
— Ну звони, конечно, — совсем издергался папулька. — Видишь, компьютер не загружается.
Сергей, на счастье, не сидел в своем Интернете, так что я дозвонилась очень быстро.
— Сергей, — закричала я в трубку, даже не поздоровавшись. — У нас тут компьютер какой-то вопрос задает и не грузится.
— Какой вопрос? — недовольно спросил Сергей, который до моего звонка явно сладко спал. — Есть ли жизнь на Марсе?
— Да нет! — радостно сказала я. — Он говорит, что на нем обнаружена какая-то ошибка и спрашивает — исправлять ее или нет.
— Конечно обнаружена ошибка, — удовлетворенно сказал Сергей. — Эта ошибка называется Windows95. Ее и надо исправить на вашем компьютере.
— Так чего делать-то?
— Скажи, чтобы исправляла, — скомандовал Сергей.
— Он говорит, чтобы исправляла, — передала я папульке.
— И чего? — совсем озверел папулька. — Чего делать-то?
— Чего делать-то? — заорала я в трубку.
— Блин, да на Enter нажать, — в свою очередь возмутился Сергей. — Вы там чем вообще занимаетесь? Надо же головой думать, а не седалищным нервом.
— Блин, надо на Enter нажать, — скомандовала я папульке, благоразумно пропустив замечание на тему седалищного нерва.
Папулька нажал на Enter, компьютер еще минут пять хрюкал что-то свое, а потом загрузились папулькины любимые облачка.
— Ура-а-а-а! — закричал папулька. — Вот я снова вернулся в лоно святой католической церкви!
Он быстро забегал пальцами по клавиатуре, загрузил свой родной Lines и в то же мгновение забыл о моем существовании.
— А я сегодня первый урок по компьютеру получила, — похвасталась я Сергею.
— Поздравляю, — сказал он и зевнул так, что я побоялась за судьбу его телефона. — Больше вопросов ко мне нет? А то ты своим звонком прервала такой шикарный сон! Мне снилось, что Билл Гейтс попал в Ад и его окружают компьютеры с юниксом и полуосью. Дай досмотреть-то это счастье.
— Да и пожалуйста, — я немного обиделась. — Спасибо за помощь, — начала было я, но этот невежа уже повесил трубку.
Папулька, между тем, резался в свой Lines, похрюкивая от удовольствия.
— Папуль, — решительно сказала я. — Может быть еще сегодня позанимаемся?
— Поразительно, — ответил папулька, не отрывая глаз от экрана, — как у некоторых людей, которые чуть было не лишили своего законнорожденного родителя заслуженного отдыха, начисто отсутствует совесть.
— Намек понял, — грустно сказала я и отправилась на кухню к мамульке, чтобы мы вместе смогли оплакать нашу женскую долю.
Прошло время. Папулька уже привык со мной заниматься и железно посвящает общению с дочкой пару вечеров в течение недели. Я стала в компьютере кое-что понимать. По крайней мере, монитор с клавиатурой уже не путаю.
Как-то днем звонит Сергей. Он в последнее время что-то довольно часто стал сам звонить. Раньше такого не наблюдалось.
— Привет, — говорит.
— Здравствуй, милый, — проникновенно говорю я, пытаясь привести в чувство таблицу в Excelе.
— Чем занимаешься? — интересуется любимый.
— Кастрюли отдраиваю, — объясняю я.
Конечно, мне хочется похвастаться, что я сейчас осваиваю линковку данных между разными листами рабочей книги Excel-а, но пока еще не могу выговорить такую мудреную фразу.
— А, — отвечает Сергей и надолго задумывается.
— Ну? — продолжаю я этот интереснейший разговор.
— Ты, это… — начинает Сергей. — Как идут занятия по компьютеру?
— Все тип-топ. Папулька сначала все время злился… Ну, ты же знаешь, что он и сам — не особенно продвинут в компьютерном плане. Он только по Lines большой специалист, а меня интересуют несколько другие вещи. Но я ему задаю вопросы, на которые он не может ответить, он сначала раздражается и ругается, а потом мы вместе садимся разбираться, после чего кое-что проясняется.
— Молодец! — хвалит меня Сергей. — Еще немного, и с тобой можно будет в приличное общество выходить.
— Это в какое такое общество? — осторожно интересуюсь я.
— Ну, в Интернет-кафе, на фидопойку… Мало ли куда, — неопределенно говорит Сергей.
Я сначала несколько обижаюсь, потому что Сергей достаточно явно высказал пренебрежение моими компаниями, где ему, видите ли, не с кем поговорить о компьютерах. С другой стороны, я сама выбрала такой путь, так что чего уж обижаться?
— Слушай, — внезапно говорит Сергей. — А тебе домашние задания дают?
— Конечно, — удивляюсь я. — Куда же без домашних заданий? У меня, можно сказать, практически только в них обучение и состоит. На той неделе попросила папульку обучить меня Access-у, так он заявил: «Вот тебе задание к следующему занятию: освоить Access». Ну, я осваивала, осваивала, а когда пришла на занятие, то выяснилось, что папулька этот Access вообще первый раз в глаза видит. Так я и не поняла — освоился у меня этот Access или нет.
— А ты в самое главное врубилась? — подозрительно спрашивает Сергей. — Для чего вообще этот Access существует?
— Ну наверное я у тебя — круглая дура! — саркастично отвечаю я. — Конечно врубилась. Access создан для работы с базой данных «Борей».
— Так, — говорит Сергей. — Ясно. А сегодня у тебя что на дом?
— Да с Excel-ем вожусь, будь он неладен. Папулька его довольно неплохо знает, надавал всяких заданий, а я разобраться не могу.
— Ну и приходи тогда ко мне! — радостно говорит Сергей. — Я тебе буду помогать домашнее задание делать.
— А чего? Это мысль, — задумчиво говорю я. — Только ты у себя приберись хоть немножко, ладно?
— О чем разговор? — обижается Сергей. — Чистота будет, как в Третьяковке.
— Кстати, ты в курсе, что ее на ремонт закрыли? — интересуюсь я.
— Да ты что? — удивляется Сергей. — Когда я там был в прошлый раз, никакого ремонта и не намечалось.
— А когда ты там был в прошлый раз?
— В третьем классе.
— Ясно, — решительно говорю я. — Марш убираться, а я потихоньку к тебе направляюсь. Главное, со стульев и кресла свои железки убери. А то мне после твоего посещения брючки пришлось выкидывать. Мама сказала, что меня как будто голуби поклевали.
— Это от видеокарты, — радостно заявляет Сергей.
— Ага. Вот и сделай так, чтобы этих видеокарт и тому подобной мерзости на стульях не валялось.
— Ради взгляда прекрасной дамы я готов на любые страдания, — галантно заявляет Сергей.
— Это еще откуда? — подозрительно спрашиваю я. — Ты что — начал книжки читать?
— Да нет, — объясняет Сергей. — Это новый квест появился. Там таких фраз — хоть обговорись.
— Понятно. Ладно, жди меня и я приду. Только очень жди.
— Это еще откуда? — подозрительно спрашивает Сергей. — Я что-то такой игры не помню.
— Да нет, — объясняю я. — Это из книжки. Там подобных фраз — хоть обцитируйся.
— Ладно, жду, — говорит Сергей и вешает трубку.
У его подъезда сидят все те же бабульки.
— Приветствую стражей законности и добропорядочности, — вежливо здороваюсь я (вы помните, что я с бабульками у подъезда никогда не ругаюсь.)
— А-а-а-а, Ирка к вивисектору пришла, — радуются бабулрки.
— Никакой он не вивисектор, — объясняю. — Просто ученый.
— Ага, ученый, — злорадно говорит самая вреднючая бабулька. — А чего он тогда кошек дерет?
— Ничего он не дерет. Это у него компьютер так орет.
— Ну точно — псих ненормальный, — радуется другая бабулька. — Это у кого ж в здравом уме кампьютир будет кошками орать? Кампьютир — это для вычислений, вот.
— Да ладно вам, — успокаивающе говорю я. — Вы бы лучше над парнем шефство взяли. А то он питается только хлебом с пивом и спит по два часа в сутки. За ним же — будущее нашей страны.
— Скажешь тоже — будущее, — бормочут бабки, но задумываются.
— А что, — спрашивает бабка в ситцевом халате. — Он правда всухомятку питается?
— Не то слово, — отвечаю я, чувствуя, как на глаза слезы наворачиваются.
— И что, — спрашивает та же бабка, у которой тоже слеза начинает вскипать в глазу, — супчик даже не каждый день кушает?
— Какое там — каждый день, — безнадежно машу рукой я. — Вообще никогда не кушает. Он даже и не знает, что такое супчик.
— Во дела, — поражаются бабульки.
— А что же ты, красавица, — интересуется самая въедливая старушка. — Ты-то что за ним не следишь? Почему супчики не варишь?
— Меня не пускают, — объясняю. — Я веду длительную осаду и постепенно возвращаю парня к нормальной жизни. Но каждый день приходить не могу, а то воспитательный процесс неправильно пойдет. Он должен спинным мозгом чувствовать разницу между моими присутствием и отсутствием. Чтобы отсутствие давило на сознание и желудок.
— Во излагает, — восхитилась бабулька в соломенной шляпе. — А с виду — обычная намазюканная современная дурочка.
— Ладно, красавица, — говорит самая главная бабулька, сидящая в центре. — Шуруй к своему вивисектору-сухомятщику, а мы подумаем. Только если как в прошлый раз, ты кричи, — строго говорит она. — Мало ли что… Как в прошлый раз милицию вызвали, так и сейчас вызовем. Ты не думай. И даже не посмотрим, что участковый там опять на несколько дней застрянет, как тогда… А шефство над твоим ученым — возьмем. Нам же лучше, если он все время на глазах будет. Так хоть дом своими электрониками не спалит.
— Спасибо, бабушки, — прочувственно говорю я и направляюсь в подъезд.
Поднимаюсь на его площадку и нажимаю кнопку звонка. Слышится какой-то щелчок и вдруг жуткий громовой голос произносит:
— What are you waiting for? Christmas?
Я сначала оцепенела, но вспомнила, что в прошлый раз меня тоже встречал механический голос, поэтому быстро произнесла волшебную фразу, надеясь, что дверь сама откроется:
— Майкрософт — маст дай.
Дверь осталась неподвижной.
— Линукс — рулез! — неуверенно произнесла я еще одну из фраз, которую слышала от Сергея, но и она видимого эффекта не возымела.
— Ну и чего ты ждешь? — раздался голос Сергея и дверь открылась. — Нового года? Дверь же открывается сразу после нажатия на звонок. Это новая дурка такая.
Но я не могла вымолвить ни слова, глядя, как завороженная, на своего милого.
— Сережа! Боже мой, — наконец, смогла выговорить я. — Что ты сделал с прической?
— Во дела! — удивился он. — Ты же сама говорила, что меня портят длинные волосы. Вот и постригся. А чтобы каждую неделю потом не бегать в парикмахерскую, постригся так коротко, насколько у парикмахерши машинки хватило.
— Слушай, — сказала я. — А мне даже нравится. У тебя, оказывается, лоб такой высокий. Да и голова — вполне благородной формы.
— А что значит — «голова благородной формы»? — заинтересовался Сергей.
— Ну… — начала было объяснять я, но внезапно поняла, что сути этой фразы никогда не понимала. — Короче, — решилась я, — башка у тебя — любо дорого посмотреть.
— А, — успокоился Сергей. — Так бы сразу и сказала. А то все какие-то формы, формы. Какие есть формы, такие и есть.
Тут я внезапно обратила внимание на его одежду.
— Сережа! Зачем ты бабочку на майку нацепил?
— А чего? — застеснялся он. — Хотел принарядиться к твоему приходу. Ты же все жалуешься, что я одеваюсь как-то не так. Вот вчера специально купил бабочку. Правда прикольная?
— Ну да, — несколько растеряно отвечаю я. — Только почему ты ее на майку надел?
— Уж извиняйте, — внезапно разозлился он. — Фраков и шмокингов у нас нема. Мы из простых, мелкопоместных. Не понимаю — чего ты придираешься? Майка же белая. Вот если бы я бабочку на черную майку надел, тогда претензии были бы вполне закономерны.
— Да нет, Сереж, не волнуйся! Все в порядке! — заторопилась я, боясь, как бы он не разобиделся вконец. — Я просто была приятно поражена твоим новым обликом. Кстати, ты сейчас очень похож на жреца из «Мумии»…
— Не помню такой игры, — мрачно буркнул Сергей, все еще дуясь.
— Ну хорошо, — сказала я. — Ты сейчас — вылитый Дюк Нюкем (мне его папулька демонстрировал.) — А ты — вылитая Лариса Крофт, — почему-то совсем разобиделся Сергей.
— Это из какого фильма? — не поняла я.
— Это из передачи «Спокойной ночи, малыши», — саркастично ответил Сергей.
— Слушай, Сереж, во-первых — я до сих пор стою на пороге. Во-вторых — если ты не собираешься помогать мне делать домашнее задание, я лучше уйду.
— Ой, пардон, совсем ты меня заговорила с этими бабочками и прическами. Заходи, конечно, — и он широко распахнул дверь.
В квартире, как ни странно, было прибрано. На его, конечно, манер, потому что все железяки были свалены в одну кучу и накрыты простыней. Но по стульям и креслам они не валялись, так что я хоть была спокойна за свою одежду.
— Кушать хочешь? — великосветским тоном поинтересовался Сергей.
— А что у тебя есть? — невинно спросила я.
Вопрос, как было видно, застал его врасплох.
— Ну, пельмени есть, — Сергей поднял глаза к потолку. — Только я их, по-моему, в прошлом году покупал. О! Сосиски есть! Будешь сосиски? Сейчас я их живо разморожу, а на гарнир найдем пару банок пива.
— Где ты их собираешься размораживать? — поинтересовалась я. — У тебя же нет микроволновки.
— Спокуха, — довольно сказал Сергей. — Настоящий программист всегда найдет где разморозить сосиски. У меня же — третий пентиум.
— И что? — не поняла я.
— А то что он греется, как последняя зараза. На нем не только сосиски, на нем быка можно разморозить.
— Знаешь, Сереж, я что-то не очень хочу кушать. Давай лучше позанимаемся Excel-ом.
— Как скажешь, — отвечает Сергей и включает компьютер.
— Слушай, — говорю я, внимательно глядя на процесс загрузки. — А твой любимый Линукс тоже называется Windows98?
— Да нет, — морщится он. — Линкус вчера подох. Что-то я не то с ним сделал. Так что здесь сейчас установлены винды, но только для изучения коварных планов врага.
— Поняла, — говорю я. — Жаль. А я так хотела на этот Линкус посмотреть. Ты мне давно обещал пингвинчиков показать.
— Дались тебе эти пингвинчики, — злится он. — Ты в гости пришла или в зоопарк?
— В гости, в гости, — успокаиваю его я. — Запускай Excel.
Сергей некоторое время возится с компьютером, затем на экране появляется знакомая картинка с Excel-ом.
— Ну? — несколько высокомерно говорит он. — Чего тебе не ясно? Как файл открывать?
— Да ладно тебе, — даже обижаюсь я. — Ты меня совсем за дурочку держишь? Мне не ясно как в разных вычислениях использовать постоянное значение одной из ячеек и как брать значения ячеек из другого листа.
— А-а-а-а-а, ты в этом смысле… — говорит Сергей и надолго задумывается. — Ну и в чем проблема? Берешь и подставляешь адрес ячейки во все вычисления.
— Это понятно. Но если мне надо скопировать формулу, то адрес постоянной ячейки меняется. А мне нужно, чтобы он не менялся при переносе формул.
— А он действительно меняется? — недоверчиво спрашивает он.
— Век компьютера не видать! — поклялась я.
— Странно, — говорит Сергей. — Может надо как-то явно указать, чтобы он не менялся.
— Конечно надо указать! — начинаю злиться я. — Вот я тебя и спрашиваю — что надо указать?
— А мне откуда знать? — в свою очередь злится Сергей. — Я же программер! Мне если что надо вычислить, пишется программа, а не используется твой дебильный Excel, который при переносе формул сам адрес меняет.
— Мой дебильный Excel? — взрываюсь я. — Это все твой дебильный компьютер. Из-за тебя же начала изучать всю эту бодягу, а теперь это оказывается мой дебильный Excel.
— Ты еще скажи, что это я виноват, что деБилльный Excel чего-то там куда-то не так переносит! — уже в полный голос орет Сергей.
— А кто в этом виноват? Я виновата?
— Ну уж не я — это точно! — Сергей орет так, что изображение на мониторе начинает подрагивать.
— Знаешь, милый, я, пожалуй, пойду, — говорю я, вскакиваю со стула и направляюсь к двери.
— Да подожди ты, Ир, мы же еще даже не начали заниматься, — еще по инерции орет Сергей.
— Мы уже позанимались вполне достаточно, — заявляю я и великосветским тоном произношу: — Спасибо, милый. Ты мне очень помог.
С этими словами исчезаю за дверью. Снизу бабульки как всегда на страже.
— Что случилось? — интересуется самая настырная. — Чего вы там орали-то, как стадо бизонов при встрече с паровозом?
— Делали домашнее задание по программированию, — объясняю я.
— Понятно, — говорит другая бабулька. — А мы-то думали, что вы там этику и психологию семейной жизни изучаете. Уж больно похоже.
— Рано мне еще замуж, — решительно говорю я. — Боюсь, что будет много разочарований.
— А ты не бойся, — успокаивает третья бабулька. — Разочарований все равно будет на порядок больше, чем ты думаешь. Так что расслабься и приготовься к неизбежному.
— Спасибо, — отвечаю я. — Вы меня очень успокоили.
С этими словами отправляюсь домой, по пути колотя сумкой о все фонарные столбы. Они-то, конечно, ни в чем не виноваты, но мне же надо на чем-то злость выместить. Можно, конечно, на папульке, но папулька сам на ком хочешь злость выместит.
Отправить на печать