РОМАНТИЧЕСКОЕ ПРАВОВЕДЕНИЕ
Было бы неверно рифмовать барокко с романтикой. Но по-другому я не могу охарактеризовать группу правоведов, которая в начале XVIII века возникла в германских университетах и украсила сухую почву права цветами, хотя и странными. Кто имеет возможность познакомиться с диссертациями, материалами диспутов, трактатами и комментариями того времени, действительно почувствует, что перед ним открылось поросшее дикими цветами поле юридической жизни — цветами, но дикими.
Эти труды романтично обрабатывают юридические проблемы.
Их авторы испытывают остроту своего ума не на отдельных институтах права. Современный правовед, например, выбирает арендное право, вексельное право и по отдельности пишет труды большего или меньшего объема. Правовед германского барокко приступал к работе не так. Он выбирал человека или предмет и пропускал его через все институты права.
Были описаны права мельников, права пекарей, права кузнецов, права трубачей и даже уличных девушек. С одетой в парик серьезностью обсуждались права собак, права голубей, права пчел. Обсуждению подвергались юридические отношения, связанные с любовными письмами, правовые возможности в отношении пощечин, решались правовые проблемы, возникшие в ходе появления привидений.
И все это — с характерным для барокко поиском помпы, бездушным блеском, подменяющим суть, с пустой диалектикой.
Словом, романтично.
СОБАЧЬЕ ПРАВО
"Де юре канум" ("Право собак") — под таким заголовком выпустил в 1734 году виттенбергский адвокат Хейнрих Клювер свой популярный трактат о правах собак. Это небольшое произведение можно было бы преподавать в школе как наглядный пример мышления эпохи барокко.
Первая глава занимается достоинствами собаки. В ней рассказываются истории о восприимчивости, верности собак. В 23 и 24 параграфах рассказчик заводит нас в неизведанные области. 23. Случилось, что курица одной бедной вдовы снесла должное количество яиц, но высидеть цыплят не смогла, ибо по какой-то причине сдохла. Бедная женщина в горе ломала руки. Не разводить ей больше кур, яйца не превратятся в цыплят. Но ее собака будто поняла ситуацию, улеглась на яйца и высидела цыплят. 24. Одна крестьянка-знахарка готовила специальный корм для кур, от чего куры несли хорошие яйца. Но этот корм съела собака, и чем же кончилось дело? Она, как курица, приносила одно яйцо за другим, пока не кончился эффект корма.
Лишь в третьей главе встречаются вопросы собачьего права. Мы встречаемся с домашними собаками и с бешеными собаками, вызывающими различные юридические проблемы. Появляется на сцене и живодер. Его роль не так проста, как об этом можно было бы подумать. По старым цеховым правилам занимавшийся живодерством человек не мог быть принятым в цех, ибо его профессия относилась к числу недостойных. Так вот, могло ведь произойти, что какой-то честный мастеровой убьет собаку. Возникает юридическая проблема: насколько можно считать этого мастерового человеком, временно занимающимся живодерством, так сказать, живодером-дилетантом?
Собаки доктора Клювера заглядывают и в право наследования. Мы узнаем, что собаку нельзя считать состоянием, наследуемым по кровному родству. Значит, собака остается в наследство супругу. А вот собачий ошейник передается по наследству супругу только в том случае, если он сделан из простого ремня. Если ошейник украшен серебром, он должен быть передан в наследство родственникам по крови.
Автор поднимает еще множество собачьих вопросов, но вместо них я познакомлю вас, пожалуй, с другим шедевром: этот трактат, выдержавший множество изданий, посвящен ребенку, родившемуся в почтовой карете.
РОДИВШИЙСЯ В ПОЧТОВОЙ КАРЕТЕ РЕБЕНОК И ПЛАТА ЗА ПЕРЕВОЗКУ
Полное название трактата выглядит так: "Kurtzes Веdencken uber die Juristische Frage: Ob eine schwangere Frau wenn sie war in der Reise auf den Wagen eines Kinder genesen fur selbiges Fuhre-Lohn zu geben gehalten … ?" ("Короткое размышление по правоведческому вопросу: обязана ли беременная женщина, путешествующая в почтовой карете, оплачивать проезд ребенка, если он родится в пути..?" Йена, 1709).
Прежде, чем этот спорный ребенок родился бы в почтовой карете, автор решает вопрос, подобает ли одинокой женщине вообще путешествовать? Он цитирует йенского профессора Бейера, который решительно возражает против таких поездок: "guia suspectum reddunt oudicitiam" ("так как [женщина] ставит под сомнение свое целомудрие). Эту возможность — что целомудрие может оказаться под сомнением -признает и автор. Но он находит весомое оправдание: возможно, — пишет он, — у женщины есть какое-то дело, и она вынуждена путешествовать. А если кто-либо из спутников сделает ей скабрезное предложение, видя одинокую женщину, автор рекомендует на этот случай великолепный ответ с намеком на целомудрие. Соблазнителю надо ответить: "Если вы действительно любите меня, не желайте лишить меня того, что делает меня достойной любви". Для большего эффекта он вставляет эту фразу в текст на французском языке, слово в слово так, как будто он взял ее из какой-то французской книги анекдотов ( "Si vous maimez vous ne songeres pas a me ravir ce quime rend aimable ").
После этого происходит событие, послужившее основой дальнейшего анализа: путешествующая в одиночестве дама неожиданно рожает ребенка. Вопрос врачебной помощи автора не волнует, для него важен только правовой вопрос: надо ли отдельно оплачивать проезд только что родившегося ребенка? Говоря современным языком: надо ли покупать билет на ребенка?
Возможны два варианта:
1. Если женщина арендовала всю карету. В этом случае она имеет право пригласить в карету кого угодно, и возчик не имеет права требовать за него отдельную плату. Ребенок в таком случае также может считаться гостем.
2. Если она купила билет только на себя. Этот вариант обсуждался многими специалистами-учеными. Чаще других высказывалось мнение, что на ребенка билет покупать не надо: "quia partus est portio muheris vel visierum" (так как зародыш является частью женщины, точнее, ее нутра). Автор также придерживается этого мнения, но совсем по иной причине и, как видно, потому и написал весь трактат, чтобы заменить своей новой и неожиданной мотивировкой доводы старого времени. Вышеупомянутый довод, согласно которому ребенок составляет часть тела женщины и потому не может считаться самостоятельной личностью, как и другие внутренние органы женщины, не годится. Точнее, годится, но только до момента, пока ребенок находится внутри матери. Как только он покидает чрево матери, его можно считать самостоятельной личностью.
Каков же новый решающий довод?
1. Ребенок не занимает отдельного сидячего места, значит, возчик не несет ущерба. Если мать не в состоянии держать его на руках, его тоже не следует устраивать на место для сидения, а надо положить на солому на пол кареты.
2. Возчик видел, что женщина находится в положении, значит, должен был рассчитывать на увеличение количества пассажиров.
Это ясно. Но изменится ли ситуация, если женщина предусмотрительно везет с собой колыбель? Да, изменится, потому что колыбель занимает место в карете. Но и в этом случае надо платить не за ребенка, а за колыбель. Но только в том случае, если возчик докажет, что занятое колыбелью место он мог бы продать другому пассажиру.
Еще одно осложнение: женщина не хочет платить за колыбель. Что может сделать в таком случае возчик? Он может не возвращать женщине колыбель. Да, но по какому праву? Как предмет залога или же только на временное хранение? Это разные вещи, ибо если есть только право временного хранения, то при окончательном расчете возчика может опередить другой кредитор, имеющий какой-либо предмет залога. После цитирования многочисленных юридических авторитетов автор приходит к выводу, что возчик имеет только право на временное хранение. Если кто-нибудь сомневается в правильности цитат, — пишет автор в заключении, — пусть перелистает книгу доктора Харпрехта "Recht der Fuhrleute" ("Права возчика"). В этой признанной авторитетами книге все это можно найти на 63 странице 1 раздела 4 параграфа 1 части книги.
Я не сомневаюсь, поэтому и не листал эту авторитетную книгу.
ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ЛЮБОВНЫХ ПИСЕМ
Если уж я занимался юридическими сложностями, возникшими в результате рождения ребенка, коротко остановлюсь и на том, что этому предшествовало.
Экскурсию в эту мало изученную область права совершил виттенбергский юрист Бернард Пфретцшер, который и написал представляющую общественный интерес работу о любовных письмах: "De litteris amatorus Von Liebesbriefen" ("О любовных письмах". Виттенберг, 1744).
Трактат делится на две части. Он отдельно разбирает чистую любовь и отдельно — грешную.
Первый вариант, первый вопрос: любовное письмо несовершеннолетнего молодого человека насколько обязывает его жениться? Ответ: если родители дали согласие на написание этого письма, то обязывает. В противном случае — нет. Решение правильное, хотя на практике со времен Папиниана116 вряд ли бывал случай, чтобы любовные письма писали с родительского благословения.
Другой вопрос: обязывает ли на заключение брака любовное письмо психического больного? Вопрос не прост, потому что, если мы тщательно проанализируем варианты, найдутся несколько случаев, когда именно любовь свела с ума автора письма. Иногда в такой степени, что он становился похож на сумасшедшего. По мнению отдельных юристов таких действительно следует считать психически больными. Значит, любовное письмо ни к чему их не обязывает. Мнение автора: для точного и полного определения степени помешательства следует выслушать мнение медиков-специалистов.
Другой сложный случай: насколько обязывает любовное письмо пьяного человека? Все зависит от степени опьянения, -считает автор.
Надо очень осторожно подходить к анализу не совсем ясных заявлений, сформулированных в любовных письмах. Мнения юристов совпадают в том, что не имеют обязательного характера высказывания общего смысла, банальные по своей сути. Например: "Ты моя. Будь моей" и т. д. С другой стороны, следует считать обещанием жениться такие усложненные фразы, как: "Я хочу, чтобы ты была моей, что бы ни говорили люди "; "Ты моя, мое сердце, я никогда тебя не оставлю "; "Только смерть разлучит нас с тобой ".
В книге много полезных советов для переписывающейся молодежи. Особенно последняя фраза из собрания примеров: "Если я когда-нибудь женюсь, я женюсь только на тебе ". Автор становится на строго юридические позиции и относит это заявление к разряду условных обещаний. Согласно правилу "lex permittens ", при отлагательном условии договор вступает в силу с момента, когда соблюдено условие. Таким образом, если автор письма никогда не женится, он не обязан жениться на данной девушке.
Последний вопрос из области чистой любви: что произойдет, если адресат не ответит на письмо? По мнению автора, адресат и не обязан отвечать. Достаточно действенное заявление обязывает и в том случае, если почтенная дама не ответила. В случае сомнения женщина должна под присягой показать, как она поняла письмо.
На грешную любовь автор много времени не тратит. К этой категории относятся письма, написанные семейными людьми. Такие письма, которые они написали третьим лицам. Если такой поступок совершает жена, муж может выбирать из двух вариантов:
1. Если женщина поступила так по неопытности или бездумно, ее следует простить.
2. Если она действовала сознательно, муж может надавать ей пощечин. И по другим соображениям рекомендуется в нужное время применить пощечины, чтобы потом не пришлось прибегнуть к более суровым формам наказания.
А если жена разоблачит мужа? Она не может воспользоваться пощечиной как средством возмездия или устрашения, а должна мирно урегулировать дело.
Этим указывающим на предвзятость рассуждением автор, по его мнению, навел порядок в отношении правовых аспектов любовных писем.
Когда я изучал этот небольшой трактат, мне бросилось в глаза утверждение автора, что от любви можно сойти с ума. Известно, что испанец Кеведо117 написал книгу о больнице, в которой лечили людей, которых любовь свела с ума. Но ведь это всего лишь шалость великого сатирика XVII века. В противовес ему в солидном ученом облике предстало предо мною мнение медицинского факультета Хельмштадского университета, высказанное в 1726 году.
Причиной случившегося было то, что юный богослов евангелической церкви влюбился в служанку своего отца. Девушка была реформаткой, поэтому их браку препятствовал религиозный затор. Однажды верующие нашли в евангелическом храме записки, оскорбляющие их религию. Расследование обнаружило, что их автором был юный богослов. Но почему молодой человек оскорблял собственную религию? Его вызвали на заседание церковного совета, и он во всем признался. Он хотел, оказывается, вызвать возмущение у евангелических священников, чтобы в ответ они еще сильнее ударили по реформатам. После этого должна была разгореться оживленная дискуссия по вопросам веры, и девушка под тяжестью звучавших доводов перейдет в лоно евангелической церкви.
Запутанная любовь богослова!
Церковные власти заподозрили что-то и обратились к медицинскому факультету Хельмштадтского университета. Ответ был таков:
"Responsum Facultatis Medicae" (Решение Медицинского Факультета). После того, как нас познакомили с документами в отношении кандидата богословия Ц. X. и запросили наше мнение, можно ли по этим документам определить о вышеупомянутом кандидате Judicium rationis per nimium amorem (то есть что он сошел с ума от огромной любви), по этому вопросу Мы, Декан, Сеньор и Профессора факультета, тщательно проанализировали дело и пришли к выводу, что изложенные в документах обстоятельства действительно позволяют считать, что в голове у данной персоны не все в порядке, ибо А тог frustraatus (любовное разочарование) может вызвать у склонных к меланхолии людей помутнение рассудка, после чего он способен совершать непредсказуемые поступки".
Шло время, любовная история богослова продолжала свой путь в бумажном лабиринте. Мнение медицинского факультета было переправлено на правоведческий факультет Виттенбергского университета. Там была назначена медицинская экспертиза. Врачи пригласили богослова, осмотрели его и составили протокол, согласно которому дело завершилось совершенно неожиданно: богослов заявил, что он абсолютно здоров и давно уже не влюблен…
ПРАВО, СВЯЗАННОЕ С ПРИВИДЕНИЯМИ И С ПОЩЕЧИНАМИ
Отцом романтического правоведения был работавший в университете в Галле Самуэль Стрик, или на латыни Стрикиус. Он был деканом правоведческого факультета, тайным советником, словом, авторитетным ученым мужем, который своими многочисленными трудами обогащал юридическую литературу. Одна из самых известных его книг — "De jure spectorum" ("Право привидений", Галле, 1700).
В этом труде он выясняет запутанные правовые вопросы, возникающие в процессе явления привидений.
Особенно много сложностей вызывают хулиганствующие духи, когда речь идет об арендном праве. Может ли жилец отказаться от арендуемой квартиры, если в ней появились привидения? Если присутствие духов можно перенести, например, если они негромко стучат или подвывают в дальних углах дома, отказаться от аренды нельзя. В более сложных ситуациях жилец имеет право отказаться от аренды. Владелец дома обязан принять такой отказ, за исключением случаев, когда он может доказать, что ранее в доме никаких беспорядков не было, а привидения появились в нем только потому, что новый жилец восстановил против себя ведьм и колдунов.
В случае, если явление привидений бывает доказано, договор о купле-продаже объявляется недействительным Больше того, если зять получил в приданое такой дом, он может вернуть его тестю и потребовать восполнения приданого. В доме с привидениями осуществляется и освобождение от уплаты налога на дом.
Злой дух может поселиться не только в доме, но и в людях. Что произойдет, если он вселится в одного из супругов? Если это выявится еще в стадии помолвки, другая сторон; имеет право отказаться от брака. Но, если брак уже заключен, надо терпеть. Развода быть не может. Пример: с одной кроткой женщиной случилось, что в нее вселился кобольд. Присутствие злого духа проявилось в том, что женщина становилась все грязнее, а из дома одна за другой пропадали все ценные вещи. Муж совершенно разорился, но должен бы оставаться рядом с женой, потому что женщина так опустилась из-за кобольда, сама она не была виновата в этом.
Важный вопрос: найденные при помощи духов сокровища должны ли принадлежать нашедшему их или должны быть конфискованы в пользу государства? К данному случаю надо подходить осторожно, потому что возможно, что охраняющий сокровища дух послан не дьяволом, а является добрым духом. Есть различные варианты и в случае участия злого духа. Если дух не делает ничего, кроме того, что сообщает, где хранится сокровище, а человек сам находит его и приносит домой, он является законным обладателем этого сокровища. Но если дух учит тайным заклинаниям, с помощью которых можно получить сокровище, то есть предоставляет средства к их достижению, сокровища могут быть конфискованы.
Профессор Стрикиус распутывает далее целый узел сложных вопросов. Можно ли объявить умершим находящегося в отлучке мужа, если душа его появилась как привидение? Нет, потому что такое явление может быть и плодом мошенничества.
— Достаточным ли доказательством в случае убийства является явление окровавленного духа жертвы? Нет, по той же причине. — Можно ли оправдать преступление, если виновного уговорил совершить его кобольд? Только в том случае, если можно доказать, что кобольд долго уговаривал его и пригрозил: если тот будет сопротивляться, он свернет ему шею.
Другой известный труд декана Стрикиуса посвящен вопросам, связанным с правом пощечины. Он называется "Tractato juridica de alapa" ("Юридический трактат о пощечине").
Работа состоит из четырех глав; это демонстрирует серьезность и фундаментальность правовой разработки. Названия глав:
I. De alapae descriptione, или определение понятия "пощечина".
II. De subiecto active, или кто дает пощечину.
III. De subiecto passive, или кто получает пощечину.
IV. De effectu alapae, или последствия пощечины. Я не буду следовать научным рассуждениям профессора, только, как дилетант, отмечу то, что следует знать о его труде. Можно было бы подумать, что вся первая глава является, по сути дела, лишней, ведь пощечина — это пощечина, и объяснять тут нечего. Если бы это было так! Не может быть двух мнений о том, что если кого-то лягнули ногой по лицу, то это не пощечина. Но существуют значительные различия, когда пощечину отпускает человек, у которого на руке отсутствуют все пальцы. Произошел ли хоть один случай со времен сотворения мира, это не имеет значения. Возможность ситуации — вот что волнует настоящего правоведа. Словом, такая пощечина — уже не пощечина.
О гуманизме автора свидетельствует тот факт, что он утверждает, что хозяин не имеет права давать пощечину слуге. Но в определенных случаях муж имеет законное право дать пощечину жене, конкретно, в случае, если он застал ее целующейся с другим или — как мы уже знаем — если она пишет любовное письмо чужому мужчине или уходит из дома и возвращается только поздно вечером. Но если пощечина будет такой сильной, что из носа у женщины пойдет кровь, то это уже может быть поводом для развода.
А что будет, если жена даст пощечину мужу? Возможны два варианта:
1. Если муж сильнее, чем жена, он спокойно даст ей сдачи;
2. Если он слабее и акция возмездия не обещает быть успешной, он подаст на развод. В обоих случаях у мужа есть альтернативное право смириться с пощечиной и никак не отвечать на нее.
На устное оскорбление отвечать пощечиной запрещается. Этот юридический принцип важен уже потому, что возникает следующий правовой вопрос: если во время бала какой-либо господин приглашает на танец какую-либо даму, а дама отказывает ему в танце, имеет ли право данный господин дать пощечину данной даме? Ответ, естественно, отрицательный, потому что, с одной стороны, дама имеет право танцевать с тем, с кем хочет, с другой стороны, если отказ в танце и можно счесть оскорблением, он является оскорблением устным, отвечать на него пощечиной, как известно, запрещено.
На танцевальных вечерах и других подобных праздниках могут произойти и другие события. Мужчины с низкой нравственностью обычно ведут себя так, что дотрагиваются до высокоморальных девушек так, как это совсем не требуется во время танца. В таком случае провинившемуся сразу можно отвесить пощечину, ибо юридическое правило гласит: кто как провинился, так и должен быть наказан. Проступок грешной мужской руки может быть отмщен женской рукой.
Много полезных сведений можно найти в области относящегося к пощечине права, но это уже может представлять интерес для историков права.
Подобного рода юридические трактаты периода барокко занимают огромное место на книжных полках крупных библиотек. Писали труды по вопросам права незамужних, горячо спорили, может ли надеть фату невеста, которую в девичестве изнасиловали? Один правовед утверждал, что может; фата является символом целомудрия, а изнасилование связано лишь с физическими последствиями, целомудрие девушки при этом не страдает. Правоведы-буквоеды возмущались: каким бы образом ни лишили девушку невинности, она не может предстать с ее символом перед алтарем. Было и промежуточное мнение: хорошо, пусть девушке нельзя надевать в таком случае фату, но вот стоимость фаты она имеет право стребовать с жениха.
Докторант по имени Саймон Кристоф Урсинус вымучил из себя научный трактат о правах уличных девиц, видимо, старательно изучив на практике эту проблему ("De quaestu meretricio"). Когда можно назвать женщину "меретрикс"? Если она раздает свои милости за деньги. А если она не принимает деньги, сколько кавалеров требуется, чтобы она заслужила это имя? Наука не высказывает по этому поводу однозначного мнения. По мнению некоторых авторов, однако, для этого необходимо иметь сорок (?!) кавалеров. То, что мы дали меретрикс, нельзя требовать назад; если мы получили кредит и оставили за него что-то в залог, залог надо выкупить. Если мы не заплатили и не оставляли залог, а только пообещали гонорар, обещание имеет обязательный характер. От острых глаз юного правоведа не ускользнул ни один вариант. Может ли меретрикс оставлять завещание? И если да, то может ли она основать благотворительный фонд? Здесь автор, видимо, думал о Фрине, которая, по слухам, предложила построить крепостные стены Тебы на заработанные ею деньги. Самый запутанный правовой вопрос: если такая девушка свернет с пути гражданской бережливости и начнет легкомысленно тратить заработанные деньги, можно ли учредить над нею опеку? Ответ отрицателен, благодаря этому автор избегает необходимости анализировать, как можно представить деятельность опекуна.
Писали о праве бороды, праве молчания, праве носа, праве ног, праве рук, больше того, по отдельности о праве правой руки и праве левой руки, а также о правах отдельных пальцев и т. д.
И т. д.?
Даже у него есть свои права?
Вот именно, скромное и ничего не говорящее выражение "и так далее ", которое никогда до сих пор не жило самостоятельной жизнью, а покорно следовало за сутью, довольствуясь тем, что только указывает на существование более высоких и знатных понятий, это влачившее жалкую жизнь парии выражение "и так далее", которое никто и никогда не замечал и не ценил, благодаря профессору Стрикиусу выбралось из толпы парий и с высоко поднятой головой присоединилось к остальным правовым понятиям, как гадкий утенок, о котором выяснилось, что он — белоснежный лебедь.
Стрикиус написал о нем книгу под названием "Tractatio Juridica de Etcaetera". To есть "Юридический трактат об "И так далее". Какова история "и так далее"? В чем его суть? Когда можно применять его? К каким бедам может привести его неправильное применение? И так далее. Например, если в каком-то правовом акте надо перечислить все титулы находящегося на троне владыки, нельзя на третьем или четвертом титуле прервать перечисление, ради краткости вписав туда "и так далее". Кроме того, нотариус несет ответственность за составленные у него документы, поэтому он должен избегать применения "и так далее", потому что недобрый клиент может придраться к этому.
Из великолепного трактата мы узнаем также, что в те времена считалось тяжким оскорблением, если кому-то говорили: "Ты и так далее!" ("Du Etcaetera!") Хотя — как мы это уже знаем — пощечину за такое оскорбление дать было нельзя, но заявить на оскорбителя можно было, и судья обязан был строго наказать его. Строгие наказания, видимо, годились не только для возмездия. В результате применение этого выражения в качестве оскорбления постепенно прекратилось, тем самым восстановлена была и честь "И так далее".
И так далее.
Одиннадцатого марта 1878 года Академия Наук Франции стала местом интересного события. Ученый-естествовед Дю Монсель представил новое изобретение Эдисона — фонограф. Велико было изумление собравшихся, когда маленькая безжизненная машина вдруг заговорила и точно повторила только что прозвучавшие слова представления.
После небольшой паузы старый академик Булло вскочил из своего кресла, бросился к Дю Монселю и с несколько удивительной для ученого горячностью схватил того за горло… "Мерзавец, — кричал он. — Не хватало, чтобы какой-то чревовещатель дурил нас!"
Об этой истории рассказывает ее свидетель, Камиль Фламмарион118, в первой главе своей книги "L'inconnu" ("Неизвестный"). Он добавляет при этом, что разозлившийся старик не успокоился и через полгода. 30 сентября Академия проводила очередную сессию, и упрямый скептик попросил слова и заявил, что он все спокойно обдумал, но остается при своем мнении: фонограф был фокусом чревовещателя. "Ибо не может быть, — сказал он, — что благородные органы человеческой речи в состоянии заменить ничтожный металл".
Потомки ничего не знали бы о милом старце, если бы Фламмарион не увековечил его имя. Но был другой член Академии, который действительно обессмертил свое имя, -Лаланд, великий астроном. В 1782 году Бланшар представил миру свою летающую и управляемую лодку. Фантазия публики не знала границ, все уже представляли стаи летающих людей над Парижем. Лаланд поторопился охладить пыл. Он написал статью для "Журнала де Пари" в номер от 18 мая 1782 года. В этой статье тяжестью науки он опускал летающую лодку на землю. "С какой стороны мы ни взглянули бы на проблему, — писал он, — абсолютно невозможно, чтобы человек поднялся в воздух и оставался там. Для этого нужны крылья огромного размера, и ими надо двигать со скоростью три фута в секунду. Только сумасшедший может подумать, что такое осуществимо".
5 июня 1783 года братья Монгольфье подняли в воздух первый воздушный шар…
Спустя месяц, 11 июля 1783 года, изобретатель парохода маркиз Жоффруа совершил первую поездку на колесном корабле по реке Сене. Свое изобретение он представил на рассмотрение правительству. Правительство переслало его 6 Академию. Ответ: эксперимент ничего не доказывает, этим делом заниматься не стоит.
Первых завоевателей воздушного и водяного океанов провалила на экзамене научная экзаменационная комиссия. Не больше удачи выпало и пионерам железной дороги. Официальная наука махнула рукой на изобретение: этот паровоз никогда не сдвинется с места, потому что его колеса будут вращаться впустую. Но колеса не прислушивались к шарикам ученых мозгов: они вращались, вращались, и паровоз поехал. Тогда было выдвинуто опасение, что быстрая езда навлечет на человечество тяжелые заболевания. По мнению Баварской королевской медицинской коллегии, у того, кто едет по железной дороге, будет сотрясение мозга, а у того, кто смотрит на нее со стороны, будет головокружение. По этой причине, -говорилось в ответе, — если уж государство пойдет на этот опасный эксперимент, пусть построит, по крайней мере, вдоль всей железной дороги ограду из досок высотой с железнодорожный вагон.
Фламмарион выставил к позорному столбу еще многих ученых.
Падение метеоритов на протяжении веков видели, наблюдали, регистрировали в разных частях Европы. Они представали глазам посетителей музеев, лежа в стеклянных витринах рядом с письменными свидетельствами, указывающими, где и когда они упали. Наконец Академия тоже очнулась от научной дремы и поручила Лавуазье, великому химику, подготовить доклад об этих фантастических камнях. На основании доклада Академия пришла к выводу, что все это невероятно, за действительность принятым быть не может, потому что камни с неба падать не в состоянии. Эти подозрительные камни выплюнул на свет какой-то неизвестный земной вулкан.
Проект проходящего по морскому дну кабеля академик Бабинэ назвал несерьезным. — С изобретателем газовых светильников Лебоном разделались, заявив, что лампа без внутренностей гореть не может. — Когда Гарвей выступил со своей теорией кровообращения, ученые коллеги с таким азартом набросились на него, что распугали даже всех его пациентов. В Парижском университете еще даже в XVII веке преподавались закостеневшие догмы школы Аристотеля, а на отважных рационализаторов подавались жалобы в Парламент. А Парламент в 1624 году принял решение о высылке их из Парижа и под страхом смертной казни запретил "преподавание новых идей, не соответствующих идеям признанных авторов".
Коллеги Гальвани в университете в Болонье нацепили ему на голову колпак с колокольчиками: высмеяли его и окрестили "танцмейстером лягушек".
В 1840 году французская Академия решила удостоить вниманием то странное явление, которое в те времена называли "животным магнетизмом" или "сомнамбулизмом" и о котором рассказывали чудеса. Сегодня это называется гипноз. После изучения проблемы было принято решение, что Академия в будущем будет уделять этим экспериментам внимания не больше, чем мании перпетуум-мобиле или химерам, связанным с квадратурой круга.
Собрание примеров Фламмариона я дополнил бы судьбой Эдуарда Дженнера, бессмертного представителя английской медицинской науки, основоположника оспопрививания. Когда он высказал идею, что бороться против оспы, этого проклятия человечества, надо с помощью прививок от больных коров, на него накинулась озверевшая стая коллег. Они избивали отважного новатора статьями и памфлетами. Некий доктор Мозель в своем возмущении обратился к общественности с пророческими словами: "Кто может сказать, какие последствия ждут нас, если мы вольем в человеческий организм сок животных? Какие мысли могут родиться спустя несколько лет в человеческом мозгу, отравленном жаром животных? Как скажется на человеческом характере влияние четвероногих?" Эти эффектные слова подхватили и другие. Доктор Рейли поместил на обложке своей брошюры цветной рисунок юноши с бычьей головой. Доктор Смит перемешал пену своей злобы с ядом лжи и не постеснялся в качестве устрашающего примера упрекнуть простодушного Дженнера печальным случаем. Жертвой был мальчик, которому сделали прививку из коровьей лимфы и который после прививки начал ходить на четвереньках; он мычал, как корова, и бодался, как бык.
Кому недостаточно этого краткого обзора, пусть перелистает историю изобретений и открытий; подобные случаи будут сыпаться на него, как отливающие металлическим блеском жуки с коровьих лепешек.
